Светлана Бессчетнова
"СВЯТЫЕ ПИСЬМА" РОБИН ГУДА
Copyright: Ogonyok, 1997 "ОГОНЕК", N07, 3 февраля 1997
Svetlana Besshetnova ogonyok@ropnet.ru |
К вящему неудовольствию начальства казанский милиционер проверил
татарстанскую элиту на благородство
Еще не успели остыть разговоры о казанском Деточкине -воре-"форточнике"
Геннадии Никитине, который часть своей добычи тратил на подарки малышам
из Чердаклинского детдома Ульяновской области, где когда-то прошло и его
детство, как в столице Татарстана объявился другой, более миролюбивый,
Робин Гуд. Не вор, но милиционер.
Своим орудием он выбрал эпистолярный жанр, потенциальными жертвами -
представителей республиканской элиты (в том числе всех членов
правительства, крупнейших банкиров, предпринимателей). В один прекрасный
день больше ста человек получили письма от никому не известного
"Евлентьев-фонда" с предложением из личных средств помочь тем, кто не в
состоянии защитить себя. Загадочный фонд, предполагая в своих адресатах
людей обеспеченных, предложил каждому стать благодетелем для ребенка,
оставшегося без матери. Подопечный, говорится в письме, будет определен
путем случайной выборки из банка данных. Что ж, цель святая, как сказал
Остап Бендер, призвав всех пришедших на заседание Союза меча и орала
сделать взносы и помочь детям и никому другому. Впрочем, очередным
бездарным последователем великого комбинатора Илья Евлентьев - учредитель
и единственный член "Евлентьев-фонда", как позже выяснилось, не был. Тем
не менее в своих письмах наверх он совершенно по-бендеровски не указывал
ни места работы, ни своих координат, ни способа образования банка данных,
предложив добрым людям писать на главпочтамт, до востребования...
Естественно, реакция на наивные до наглости послания фонда-инкогнито
последовала очень быстрая и весьма определенная.
Не буду говорить о банкирах и предпринимателях, больше всего боящихся
стать дойной коровой для авантюристов, и поэтому расплывчатые призывы к
благородству попросту игнорирующих. Скажу о министре торговли Аделе
Конюшевой, которая оказалась самой бдительной в татарстанском
правительстве. Именно она передала послание "Евлентьев-фонда" коллеге -
министру внутренних дел Искандеру Галимову, который, кстати говоря,
получил точно такое же письмо. Вот тут и выяснилось, что отец-основатель
"Евлентьев-фонда" трудится в милиции.
Вообще говоря, сотрудник отдела охраны общественного порядка РУВД в
качестве создателя частного некоммерческого фонда выглядит столь же
странно, как улитка, дающая концерт. Но Илью Евлентьева волновало другое.
Сталкиваясь (такая работа!) попеременно то с жизнью "верхов", то с бедами
"низов", Евлентьев поневоле думал и о пропасти, явственно разделившей
общество, и о том, что мостиком над ней может стать лишь гражданская
позиция представителей элиты, которая, по его мнению, должна проявляться
сугубо конкретно.
- Только у нас в районе столько детей, у которых нет родителей или
родители пьют, абсолютно никакого внимания на ребенка не обращая! В этих
семьях часто нет самого необходимого, малышу нечего есть, подростку не в
чем пойти в школу... Я все время думал, как им помочь, что для них
сделать? - рассказывает Илья Евлентьев. - Лично я могу помочь максимум
только одному человечку: у меня самого на руках семья - грудной ребенок,
жена-студентка в декретном отпуске. Но как увидишь, в каких ситуациях
люди живут, -сердце болит...
Илья был уверен, что реализация его затеи затянется на годы. Жизнь
оказалась и жестче, и добрее, чем он думал. Жестче - потому, что не
прошло и десяти дней со времени рассыла воззваний "Евлентьев-фонда", как
проверкой его деятельности занялись коллеги учредителя - ребята из
отдела экономических преступлений. Неделя "раскопок" показала - Илья
говорит правду, его задача сводится практически только к тому, чтобы дать
адреса детей, нуждающихся в помощи (это, как правило, малыши из "его"
района), тем, кто согласится ее оказать. Деньги и подарки через его руки
не проходят. Речь на самом деле идет не о фонде в привычном для нас
смысле слова, а о частной гражданской инициативе, когда человек тратит
свое время на то, чтобы помочь чужим людям. С точки зрения постсоветской
ментальности - занятие это странное, подозрительное, почти дурацкое...
Впрочем, любой моральный акт, не предписанный общественным мнением, а
исполненный, поселяет смущение в души окружающих. Он чарует, но пугает -
в шкафу общественных ценностей отсутствует полочка, на которую его можно
поместить. На всякий случай начальство предупредило Илью: хочешь работать
в милиции - перестань писать этот бред. Гуманист нашелся.
С другой стороны, с неожиданной готовностью на "сырые" письма не
обученного бюрократическим приемам Евлентьева откликнулись люди, которых
в наивности и доверчивости не заподозришь. Первым из них стал министр
внешних экономических связей Татарстана Рашид Ахунов. Не прошло и недели
с момента получения письма с адресом восьмилетней девочки, мама которой
четыре года назад умерла, как помощник министра Рустем Галимов съездил к
ее бабушке не с пустыми, разумеется, руками. Я разговаривала с Верой
Алексеевной. Та и сейчас толком не знает, что за добрый человек ей помог,
никакой расписки за это не взял, а вначале она попросту перепугалась...
Вере Алексеевне 77 лет, после инфаркта и семи операций она работает
гардеробщицей в одном из казанских музеев. Бывший зять так пьет, что она
даже алименты с него боится получать... Чтобы как-то поднять внучку на
ноги, мечтает "проскрипеть" хотя бы лет восемь. А Илья Евлентьев не
знает, чего ему ждать: то ли новых проверок и обвинений, то ли писем от
членов правительства и ведущих бизнесменов. Больше всего ему хотелось бы,
чтобы контакты типа "видный политик - заброшенный ребенок" стали
обычными в России.
Казань
К оглавлению номера | О журнале | К следующей статье |