INDEXLESS

Петр Викулов

ЗАЯЦ

Где можно спастись от пыльного душного ветра во Внуково в июльский полдень? Проверено - негде! Слоняясь по аэропорту в ожидании задержанного вылета, успеваешь в промежутках между шипением в адрес погоды и синоптиков выпить неимоверное количество не слишком освежающей "Фанты" сомнительного происхождения, более всего напоминающей сильно газированный шампунь, поздороваться и попрощаться с десятком приятелей, вылетающих по расписанию в самые разные города, полюбоваться стайкой симпатичных стюардесс и повздыхать о прохладной черноморской волне, которая не более, чем виноград для лисы, потому что милый сердцу Сочи все еще закрыт грозовым фронтом. И неизвестно, когда откроется. Подложив под воротничок рубашки носовой платок (хоть какой-то шанс сохранить его белизну от пота и пыли), я решил набрать ворох газет - может, время быстрей пробежит.
Всякого чтива в аэровокзале продают навалом. Названия одно другого заковыристей. Продавцы на все лады рекламируют свой полиграфический товар, ничуть не заботясь о соответствии своих слов истине. Среди всех я выбрал самого молодого "газетчика", лет около одиннадцати, худенького и, несмотря на жару, часто шмыгающего обгоревшим на солнце носом. Такие пацаны вызывают во мне смесь сочувствия и уважения: вместо того, чтоб гонять мяч или торчать на пляже он пытается заработать (а не просить у родителей) свой карманный рубль. Вот только глаза у него беспокойно бегают по сторонам. Явно опасается чего-то. Скорее всего - милиции. Эти наши доблестные защитники в основном разгоняют бабушек с подсолнухами да вот таких пацанов с газетами, дескать, не положено торговать где попало и без патента. К преспокойно устроившимся тут же темным личностям с водкой и шампанским неизвестного происхождения они не суются. Потому, что можно нарваться на мощное прикрытие. А старики и дети не опасны. Вот времечко! Тьфу...
- Что интересного предложите, юноша?- я стараюсь придать голосу бодрость.
- У меня вот только "Криминальная хроника" и "Мегаполис-Экспресс",- "газетчик" поднимает на меня прищуренные глаза. - Был еще "МК", да уж разобрали... - зачем-то добавил он с ноткой сожаления.
- А, давай все подряд. Хоть время убить. Все равно во всех газетах - одно и то же. Сколько я должен?- я принимаю у него из рук газеты и лезу за бумажником.
- Две пятьсот.- он смущенно отводит взгляд. Видно, недавно торгует, поэтому и чувствует себя неловко. Я даю ему три тысячи.
- Ой! У меня и сдачи нет,- паренек смущается еще сильнее.- Да вы постойте минутку, я сбегаю, разменяю и принесу.- не дожидаясь моего ответа он срывается с места и бежит в сторону ближайшего табачного киоска, смешно подпрыгивая. Я улыбнулся -вот кенгуренок! В киоске ему, видимо, не повезло. Мальчишка оглянулся по сторонам, поправил на плече сумку с газетами и двинулся в сторону платного туалета. Забыл про меня? А, ладно. Не обеднею же я в конце концов. А пацану эти полтыщи, может, нужнее. Да и стоять посреди зала ожидания мне совсем неохота.
В зале для иностранцев я обнаружил, что местный буфет только что открылся после перерыва: кофе уже есть, а очереди - еще нет. Присев за наименее грязный столик, я пригубил кофе, закурил и раскрыл наугад газету. Выпуск оказался посвященнным детской преступности и беспризорникам. Какой-то коричневый шизофреник призывает правительство Москвы разрешить ОМОНу на месте расправляться с детскими "бандитскими группировками", приводя пример Бразилии, где, якобы после того, как правительство разрешило полиции стрелять в малолетних грабителей, "дышать честным людям стало легче". Вот, выродок! Тебя бы вместо тех пацанов.
- Иван Гаврилович!- из состояния праведного гнева в адрес фашистской статьи меня вырывает голос Валеры - нашего бортинженера. - Полчаса вас ищу! Регистрацию закончили, через тридцать пять минут вылетаем. Погода есть. Кэп просил срочно в штурманскую. Надо план переделать.
Ну, слава Богу, домой! Я оставил на блюдце купюру для буфетчицы и встал, не допивая кофе. Командир у нас мужик строгий. Опозданий не выносит. Автоматически мысли переключились с неприятной газетной статьи на предполетную суету. Мы с инженером двинулись к зданию диспетчерской, перебрасываясь репликами касательно ветра, давления, заправки и прочих технических мелочей. Почти у двери проходной Валера сказал:
- Кстати, если не вылетим по расписанию, можем и застрять. Гроза на подходе. Видишь, затягивает,- он махнул рукой вверх и назад. Я обернулся. Действительно, в нескольких десятках километров от аэродрома зависли свинцовые пласты грозовых туч. Успеть бы! При таком ветре через час гроза буде здесь.
Внезапно что-то заставило мой взгляд задержаться. Вернее -кто-то. Среди трех сверстников и двух взрослых парней не самой приятной внешности стоял, опустив голову, мой знакомый продавец газет. А один из взрослых парней оживленно жестикулировал перед его носом. Наверное, отчитывал. Видимо, что-то было в этой сцене такое, что заставило меня напрячься. Я неопределенно отмахнулся от Валеры, дернувшего меня за рукав. Кенгуренок (буду его называть так) снял с плеча сумку с газетами и отдал второму из взрослых в компании. В это время первый размахнулся, и голова Кенгуренка дернулась. В десяти шагах правее, у стоянки авто оживленно болтали два ОМОНовца. Этим стражам порядка было явно не до пацанячьей разборки. Я сделал шаг в сторону выясняющих отношения. Тут Кенгуренок обернулся и увидел меня. И рванулся ко мне с криком: "Вы сдачу забыли!" А в глазах его был страх. Такой, что меня как холодом окатило. Один из взрослых парней дернулся было за ним, но притормозил, увидев нас с Валерой в форме и только громко выматерился. Кенгуренок подбежал к нам, часто и тяжело дыша.
- Молчи, слушай и ничему не удивляйся,- сказал я ему.- Потом разберемся. Валера, побудь прикрытием! Пошли...- я положил руку на костлявое плечо пацана, и втроем мы вошли на проходную.
Нам повезло. Вахтер не вышел из своей каморки, только глянул через окошко на наши пропуска, а по Кенгуренку скользнул взглядом, не задавая вопросов. В это время я выговаривал мальчишке как мог бы выговаривать отец сыну за опоздание с обещаниями, что ни в один полет больше его не возьмет, потому что он - Кенгуренок - не ребенок, а крокодил и обормот.
Вот так втроем мы и появились пред светлые очи нашего командира. На молчаливый вопрос Кэпа (так мы называли командира от английского captain) Валера только развел руками. А я начал мычать нечто нечленораздельное.
- Ладно. Разбор - после полета. А пока, Валера, отведи этого зайца на самолет - Кэп кивнул в сторону Кенгуренка. Если дежурная спросит, скажешь - мой племянник. А мы с вами, навигатор, пройдемся на метео и к диспетчеру, пока гроза нас тут не придавила.
Потом, по дороге от синоптиков к самолету я попытался в доступной форме объяснить ситуацию командиру. Он слушал, кивал и, наконец, остановил меня кортким жестом.
- Благими намерениями, как известно, нечто вымощено. Как человек и отец двоих разгильдяев, я тебя почти понимаю. Однако, брать неизвестного пацана на самолет и увозить его за полторы тысячи верст от дома - чистая авантюра. Оставить его здесь мы тоже не можем. Если охрана поймает на перроне - быть ему в отделении, а там сам знаешь... Вывести на улицу во-первых, не успеем, во-вторых, там его "друзья" встретят с большой радостью. И достанется ему еще сильнее. Так что втравил ты и его и нас в авантюру, спасатель фигов! И вообще, что ты про него знаешь? Может, он газеты украл, а хозяева его поймали? Молчишь? Ну-ну...
Когда мы с командиром поднялись на самолет, пассажиры уже все были на борту, дежурная по перрону отдала второму пилоту документы на пассажиров и багаж и уехала на другой рейс, а Кенгуренок сидел у Ксюши и Нади в отсеке и угощался минералкой и конфетами, смушенно улыбаясь. Я подумал, глядя на него: "Нет, этот газеты украсть не мог". Кэп, уловив мой взгляд, только хмыкнул и прошел в кабину. Валера закрыл дверь на замок и на защелку и пошел следом. Как бы ни было, а некое напряжение повисло в воздухе. Ладно, разберемся позже. Однако, командир прав. Это с моей стороны - чистое мальчишество и сумасбродство.
Я занял свое место в кабине, включил и проверил навигационный комплекс. С докладом о загрузке самолета пришла Ксюша.
- Товарищ командир, разрешите доложить. На борту сто шестьдесят четыре пассажира. Багажа четыре тонны. Полторы в первом багажнике, остальное - во втором. Груза и почты нет. Заяц один.
- Хорошо. Летим час пятьдесят. Высота одиннадцать сто. Температура в Сочи плюс двадцать шесть. Дождь. Зайца как звать?
- Юрик.
- Кушаем после набора. Зайца тоже надо покормить. Если не хватает питания - отдай мою пайку. А вообще, давай его сюда -пусть с ним дед Мазай возится,- и уже мне добавляет.-Запрашивайся, звезда киднеппинга.
Ребята сдержанно похихикивают. Ксюша ушла, а я, мысленно чертыхаясь, выхожу на связь.
- Руление, 85618 разрешите запуск! Информацию имеем (то есть - информацию об условиях взлета).
Запуск нам разрешают. Через каких-нибудь полчаса наш "полтинник" - так на авиационном слэнге называют Ту-154 -набрал заданную высоту полета. Юрик молча сопит на неудобном откидном сидении бортрадиста и вглядывается в феерическое зрелище за стеклами кабины: светло-фиолетовое небо с одновременным присутствием красного закатного солнца, бледной луны и звездных чешуек.
После ужина, состоящего из гречки, неизменной куриной ножки и кофе с печеньем, наш Кенгуренок стал общительней. И рассказал, что ему двенадцать лет, перешел в седьмой класс, живет в Москве, а газеты ездит продавать во Внуково потому, что в аэропорту цена повыше и спрос немного больше. Да и менты не так гоняют, как у станций метро и вокзалов. На вопрос, зачем ему деньги, Юрик только молча взглянул на Валеру и неопределенно пожал плечами -мол глупо спрашивать. Подумал с минуту и сказал:
- Не у матери же клянчить. Она всего-то двести "штук" у себя в институте получает. И то не регулярно. А ведь хочется и мороженое и кассету, да и батарейки для плейера недешевы.
- А с теми чего не поделили? Которым сумку отдал.
- Козлы они! Требуют платить за место. Полтинник. А я за неделю столько не заработаю. Так и сказал им. А этот гад говорит, чтоб тогда больше духу моего тут не было. Я сначала ушел, потом, смотрю, нет их... Ну, стал торговать опять. А тут пошел вот тыщу разменять вам для сдачи, а они меня вычислили. Сказали, что раз я такой непонятливый, так придется меня сводить к Папе, чтоб тот сказал, сколько я им теперь должен.
А ведь действительно козлы! Нашли на кого наезжать. Кулаки у меня непроизвольно сжались.
- Ладно, Юрец! Не журись. Товар отобрали, зато на юг съездил! Матери только не знаю как сообщать будем.
- У меня мама правильная. Она поймет.
- Понимаешь, дружище, мы теперь в столицу только через неделю полетим. А с другими тебя отправить не получится. Сам ведь знаешь, не положено зайцу на самолете. Документов у тебя нет. Билет не купишь. Так что попал ты в плен дней на десять как минимум.
Так вот и оказался вырванный нами из лап внуковской шпаны Юрка Полухин на южном курорте. Мама у него оказалась нормальная. Все поняла. Долго благодарила, даже плакала в трубку. А для Кенгуренка те двенадцать дней пролетели легко и безоблачно. Он успел намертво подружиться с Санькой - младшим братом моей жены, со всем моим экипажем и даже с аэродромными диспетчерами. Провожал нас в полеты и встречал. Быстро познакомился со всей охраной, и его пускали в аэропорт без проблем. И было много солнца, морской воды и радостного визга.
И было всем нам грустно, когда по прилету в Москву пришлось прощаться, передавая его матери. Оксана Андреевна сказала нам на прощание, крепко обнимая своего Юрку (словно опасаясь отпустить его от себя даже на шаг), что дом их всегда для нас открыт.
А обещанный мне командиром послеполетный разбор так и не состоялся. И я ни о чем не жалею. Думаю, если случится со мной еще раз что-то подобное, я знаю, как действовать в этой ситуации. Потому что у меня тоже растут двое сыновей. И оба мечтают летать. И хочется надеятся, что окажись они на моем месте, каждый из них поступил бы так же.

Просто нужно, чтоб у каждого человека в какой-то самый критический момент мог появиться свой спасительный самолет, увозящий от беды к солнцу.

Все.


К оглавлению номера	О журнале	К следующей статье