что что-то не так, он просто смеялся и уходил в свою отрешенность, где до него никто не мог дотянуться; и после этого лишь нахлестывал себя еще безжалостней. На четвертую осень после нашего прихода на юг, когда мы вернулись на зимние квартиры и я увидел перемену, произошедшую в нем с тех пор, как я видел его в последний раз, я спросил Бен Симеона, его врача-еврея, чем страдает Верховный король. Он взглянул на меня исподлобья блестящими темными глазами, с мрачной задумчивостью задержавшимися на моем лице, характерным жестом поддернул на плечах старый, засаленный кафтан и поинтересовался: == Как ты думаешь, сколько близких к королю людей спрашивали меня об этом? == Полагаю, не один, == ответил я. == Так уж вышло, что мы любим его. Он кивнул. == Вот-вот, и от всех я отделывался ответами, которые хорошо звучат и ничего не значат. Но ты Амброзию как сын, и поэтому будет справедливо, если ты узнаешь правду. В Александрии, где я изучал свое ремесло и где священники еще не объявили грехом исследование мертвых тел ради знаний о живых, эту болезнь называют раковой. Я не знал, что он имеет в виду и сказал ему это. == Это такая штука, очень нехорошая штука, которая растет в теле, как рак; и иногда она производит множество себе подобных, а иногда остается в единственном числе; но, тем или иным образом, она пожирает тело. Я обнаружил, что мне трудно говорить, словно что-то застряло у меня в горле. == И это никак нельзя остановить? == Никак, == сказал он. == Ни травами, ни ножом. Эта тайна так же недоступна нам, как тайна самой жизни == или тайна смерти. == Смерть, == сказал я. == Это и есть конец? == Пройдет ли эта штука свой путь с милосердной быстротой или же будет ползти годами == в конце все равно будет смерть. Помню, какое-то время я молчал, рисуя наконечником ножен узоры на плотно утоптанной земле. Потом я спросил: == Амброзий знает? == От таких, как Амброзий, не скрывают подобные новости == тем более с той работой, что ему еще предстоит завершить или привести в порядок, чтобы передать кому-либо другому. Значит, я был прав; весь этот год и даже больше он боролся со временем, пытаясь укрепить Британию для других рук, которые должны были принять ее у него; готовя все для победы, которую, если она когда и придет, ему не суждено будет увидеть. Шагая домой по улицам Венты, я чуть было не завыл, как пес, по Амброзию, который был мне отцом, и другом, и командиром == не из-за его смерти, а из-за того, какой она была и как она протягивала перед собой свою тень. Первые недели этой зимы прошли примерно так же, как в другие годы. Днем мы трудились до изнеможения на скаковом поле и на площадках для объездки или, когда предоставлялась возможность, выезжали на один день на охоту в окружающие Венту леса. Наши вечера проходили по большей части у очага в комнате гимназиа старого комендантского дворца, которую Товарищи сделали своим обеденным залом; иногда мы, командиры и капитаны, проводили время в тронном зале Амброзия, который некогда был большим пиршественным залом, или же я == слишком редко == оставался в своих собственных покоях вместе с Гэнхумарой, как простой усталый солдат, или фермер, или торговец, возвращающийся к своей жене в конце дня. И эти вечера были для меня одновременно и глубокой радостью, и неизменной печалью. Для меня всегда было радостью быть с Гэнхумарой, смотреть на нее, дышать ее спокойствием; и, однако, за этой радостью, каким-то образом составляя с ней единое целое, словно одно было тенью другого, всегда чувствовалась печаль, ощущение разделяющей нас дистанции, которую я не мог преодолеть; одиночество. Она сказала тогда, что не хочет, чтобы я прикасался к ней, и в эти дни я не мог подойти достаточно близко, чтобы прикоснуться к ней, == о, не физически; физически, после того, как прошли те первые несколько дней после смерти Хайлин, она никогда не отстранялась от меня и никогда не отказывала мне в добром отношении, но доброе отношение == это, неизбежно, не то же, что любовь; и я знал, что что-то внутри нее, самая глубокая и сокровенная ее часть, может быть, ее душа, ушла от меня и уходит все дальше. Думаю, она не хотела этого; думаю, в то время она вернулась бы, если бы могла; но ей было не найти дорогу обратно, и я не мог найти ее за нее. Иногда мы проводили эти редкие вечера наедине; иногда с небольшой горсткой друзей, Кеем и Гуалькмаем, Фариком и Мальком... совсем изредка только с Бедуиром; и эти вечера были самыми лучшими. В эти вечера мы покидали атриум и сидели в комнате Гэнхумары или, по крайней мере, сидели мы с Бедуиром, а Гэнхумара возвращалась к своему ткацкому станку. Я вижу ее сейчас, словно все еще сижу на табурете у жаровни, а у моих ног, развалившись на теплом мозаичном полу, лежит Кабаль, надменно безразличный к белой суке Маргарите, которая кормит неподалеку своих отпихивающих друг друга щенков. Я вижу, как Гэнхумара работает, стоя у своего станка, а Бедуир сидит на подушке рядом с ней, лениво перебирая пальцами струны и время от времени поднимая глаза на нее; и она иногда поворачивается и взглядывает на его некрасивое смеющееся лицо, и две их тени, отброшенные лампой, падают на паутину ткани, так что она словно вплетает их в узор на своей работе. И под блуждающими нотами арфы == шорох мокрого снега о ставню высокого окна. Мне нравилось наблюдать за ними вот так, потому что мне казалось правильным, что двое людей, которых я любил больше всего на свете, были друзьями, что мы были триедины: не просто трое в ряд, но лист клевера или желтый ирис, где я был в центре. И еще этими вечерами Гэнхумара словно немного возвращалась из своей дали, так что я чувствовал, что еще чуть-чуть == совсем чуть-чуть == и мы снова найдем друг друга. Медрот никогда не принимал участия в этих спокойных, тихих вечерах. Он начал собирать собственную компанию среди младших из Товарищей, и у них были свои способы проводить свободные часы. И я был только счастлив, что это так. Возможно, если бы я был другим, если бы я упорно пытался бороться с его матерью в нем вместо того, чтобы оставлять его в ее власти, это могло бы избавить нас впоследствии от множества невзгод. И все же... не знаю == не знаю. Мне кажется, он был уничтожен, а не просто в плену; и только Господь может создать заново то, что было уничтожено. Темнота зимы была позади, и дни понемногу удлинялись, и охотник во мне начал принюхиваться к отдаленному волнению весны, когда однажды вечером Амброзий послал за мной. Я нашел его в его комнате, в большом кресле рядом с жаровней. Гахерис, его оруженосец, сидел сгорбившись на полу у его ног и начищал какую-то деталь сбруи, а в глубине комнаты, в тени, я смутно различал темный силуэт врача-еврея. Мы немного поговорили о вещах, которые мало интересовали нас обоих; а потом, посреди разговора на какую-то совершенно другую тему, Амброзий сказал: == Артос, я чувствую себя здесь, в Венте, как зверь в клетке. Я должен ненадолго вырваться из-за решетки. == Так что? == спросил я. == Так что я еду на несколько дней в горы, на виллу. Мне говорили, что после мягкой зимы в Спайне бывает хорошая охота, == он улыбнулся моему молчанию прежней быстрой улыбкой, которая освещала все его лицо, словно где-то внутри загоралась лампа; теперь там было слишком мало плоти, чтобы скрыть этот свет. == Хорошая охота для друзей, которые поедут со мной, пусть даже для меня самого охотничьи дни уже позади. И я увидел по его глазам, что он знает то, о чем сказал мне Бен Симеон. == А ты можешь проехать такое расстояние? == Конечно. Ехать-то всего одно утро, а мой толстый старый Поллукс с каждым днем становится все меньше похожим на лошадь и все больше == на гусиную перину. Я понял, что будет бесполезно отговаривать его от этого плана; да, по правде говоря, мне и не хотелось. == Кто едет с тобой, Амброзий? == Немногие: ты, и вот Гахерис, и Аквила == мой военачальник, мой оруженосец и капитан моих телохранителей. Я не буду страдать от недостатка заботы и охраны. == А Бен Симеон? Он покачал головой. == Мне больше не нужны врачи, Медвежонок. И фигура в тенях сделала движение, которое было началом настоятельного протеста, а потом замерла снова. Глава двадцать шестая. Меч в небе Два дня спустя мы были на небольшой вилле == чуть больше, чем просто ферме == которая была расположена среди лесистых холмов к северу от Венты и которую Амброзий (а до него его отец) использовал как охотничий домик. Если не считать нескольких комнат, где жили управляющий и батраки, крылья дома, так же как и старый, прокопченный атриум, были заполнены корзинами с запасами зерна, как почти на каждой ферме, расположенной в отдалении от саксонских троп, потому что в эти дни, когда торговля между разными областями и государствами совсем угасла, люди забросили шерсть и снова обратились к зерну. Но Амброзий всегда держал для себя две длинных комнаты в верхнем этаже, и высланные вперед слуги подготовили все к нашему приезду. В тот первый день мы не стали охотиться, но позволили собакам побездельничать == хотя Кайан, старший егерь, говорил нам об олене с двенадцатью отростками на рогах, заслуживающем нашего внимания, == и остались все вместе на ферме, затягивая этот день, как друзья затягивают прощальную трапезу перед тем, как каждый отправится своей дорогой. Мы поужинали == втроем, потому что юного Гахериса отправили к егерям на половину управляющего, == в длинной верхней комнате; это был добрый крестьянский ужин из сваренных вкрутую утиных яиц, темного ржаного хлеба и сыра из овечьего молока, а также последних сморщенных весенних яблок, которые жена управляющего с гордостью принесла из кладовой, чтобы нас побаловать; и мы запили все это слабым вином, сделанным из маленьких розоватых ягодок винограда, растущего на южной стене. Когда ужин был закончен и из углов комнаты на нас поползли зимние сумерки, мы собрались вокруг жаровни, совсем близко к ней, потому что облака разошлись и к вечеру под зеленым, как лед, небом стало холодать; и плотно закутались в плащи, зарывшись ногами в устилающий пол камыш, на котором, растянувшись, лежали собаки. От огня исходил сладкий аромат яблоневых поленьев и узловатых веток боярышника, которые лежали на рдеющих углях; позолоченный слабым мерцанием пламени дым == боярышник горит чисто, маленькими огненными язычками, похожими на махровые цветочные лепестки, == ветвясь, поднимался к почерневшему, похожему на колокол зеву дымохода, и горящее дерево отдавало назад тепло солнца, накопленное в течение десятков лет. Мы не стали зажигать масляный светильник, и пламя жаровни, подсвечивая снизу наши лица, отбрасывало от скул, челюстей, надбровий странные, уходящие вверх тени. Амброзий сидел, наклонившись вперед и расслабленно свесив руки поперек колен, как делал всегда, когда чувствовал себя очень усталым, и его лицо в восходящем сиянии пламени было костяным лицом черепа с золотым венцом королевского достоинства над провалившимися глазницами. Аквила, с его большим крючковатым носом, выглядел в точности как старый, отживший свой век сокол. Он долго оправлялся от раны в груди, и хотя она наконец затянулась, он уже больше не годился для активной службы; потому-то Амброзий и назначил его капитаном своей охраны. Но еще худшей раной для него было то, что предыдущим летом он потерял жену == маленькое, загорелое, порывистое существо, питавшее слабость к ярким, как у дятла, краскам; но я думаю, что Аквиле она не казалась такой. Немного погодя Амброзий очнулся от своих мыслей и обвел нас с Аквилой удовлетворенным взглядом; его лицо дышало глубоким покоем и безмятежностью. Неподалеку стояла на табурете деревянная миска с яблоками, и среди них лежала пара горстей сладких каштанов, сорванных на наружном дворе. Амброзий протянул руку и, взяв один глянцевитый коричневый плод, начал поворачивать его в пальцах с той медлительностью прикосновения, которая означает воспоминания. == Константин, мой отец, привез меня сюда на первую охоту той зимой, после которой он... умер, == сказал он наконец. == Уту он брал с собой уже в течение трех лет, но это была первая зима, когда и меня сочли достаточно взрослым. Мне было девять, и я был мужчиной среди мужчин... По вечерам мы с Утой жарили каштаны; но в те дни мы все еще жили в атриуме, и это можно было делать на раскаленных камнях очага, == он усмехнулся == сокрушенно, как будто над своей собственной глупостью. == Наверное, в жаровне нельзя жарить каштаны. == Не вижу, почему бы и нет, == возразил я. == Ты так долго был Верховным королем, что забыл, как заставить одну вещь выполнять работу другой. Ты забыл, как жарил ребра ворованного быка над сторожевым костром в метель, == и я поднялся на ноги. Он потянулся было остановить меня, смеясь: == Нет-нет, это были всего лишь причуды памяти == минутная прихоть. Но мной внезапно овладела твердая решимость == совершенно несоизмеримая с незначительностью предмета == что Амброзий должен получить свои жареные каштаны. == Однако прихоть приятная. Я тоже жарил здесь каштаны, прежде чем стал достаточно взрослым, чтобы носить щит. И я спустился на половину управляющего, где была кухня, и крикнул его жене: == Матушка, дай мне совок или старую сковороду. Верховному королю пришла охота пожарить каштанов. Когда я вернулся в верхнюю комнату с помятым совком в руках, мне почудилось, что Амброзий и Аквила вели между собой серьезный разговор, а потом внезапно замолчали, услышав на ступеньках мои возвращающиеся шаги. Я почувствовал смутное удивление, но они были братьями по мечу, когда я все еще бегал босиком среди охотничьих собак, и у них, несомненно, было много тем для разговора, не имеющих ко мне никакого отношения. Я торжествующе показал им совок и принялся укладывать пылающие боярышниковые поленья наиболее подходящим для моих целей образом, внезапно чувствуя себя при этом так, словно вернулся в свои прежние дни; а потом высыпал на совок полдюжины каштанов и сунул его в жаркую сердцевину пламени. == Видишь? Я не даром потратил столько лет в глуши. И вот так мы жарили каштаны, словно трое уличных мальчишек, в то время как привалившийся к моему колену Кабаль смотрел на нас, наслаждаясь теплом и выражая свое довольство гортанными песнями; и обжигали пальцы, выгребая горячие плоды, и смеялись, и сыпали проклятиями, но не иначе как вполголоса, потому что в тот вечер мы все, казалось, были во власти тишины... == Через какое-то время Амброзий поднял свои глубоко запавшие глаза от горячего каштана, который он чистил в тот момент, и я почувствовал, как его взгляд притягивает к себе мой сквозь пламя жаровни. Потом он наклонился вперед, по-прежнему держа в пальцах забытый горячий плод, и сказал: == Артос, когда я решил поехать на эту охоту и заговорил о том, что чувствую себя в Венте, как в клетке, ты не подумал, что у больных бывают странные причуды? == Мне слишком хорошо знакомо ощущение клетки, которое приходит к человеку в конце зимних квартир, когда жизнь в мире начинает просыпаться, но весна и время выступать в поход все еще далеки. Он кивнул. == И, однако, это была не единственная причина, не главная причина, почему я хотел подняться сюда, на холмы, где мы охотились. == Ах, так? И какова же главная причина? == Их было две, == сказал он. == Две, слившихся воедино, как две половинки сливовой косточки. И одна из них вот какая. Я знал, что пришло время поговорить с тобой о некоторых вещах, касающихся человека, который примет Меч Британии после меня. У Аквилы вырвался хриплый, гортанный протестующий звук; и Амброзий ответил на него так, словно это были слова. == О, оно действительно пришло... Нет-нет, друзья, не надо делать из-за меня таких угрюмых лиц. Я еще не стар == не стар по годам == но, несомненно, уже не в расцвете лет. Я прожил достаточно долгую жизнь, хорошую жизнь, которая дала мне верных друзей и нескольких человек, которые меня любят; вряд ли человек может просить о чем-то большем == разве что чтобы был кто-то, кто мог бы подхватить орудия его ремесла после него и создать с их помощью нечто более великое, чем все то, что когда-либо создал он. Он долго молчал, глядя на полуочищенный каштан у себя в руке, и мы тоже молчали в ожидании того, что последует дальше. У меня было странное чувство, что Аквила == хотя я не думаю, что на самом деле он хотя бы пошевельнулся, == немного отстранился от нас, словно то, что происходило, было в основном между Амброзием и мной. == Пришло время, когда я должен выбрать человека, который подхватит орудия моего ремесла после меня, == Амброзий снова поднял голову и посмотрел мне в лицо. == Артос, если не считать незначительной случайности рождения, ты == мой сын; единственный сын, которого я когда-либо имел. Я говорил тебе об этом раньше. Более того, по крови ты, так же несомненно, как и я, принадлежишь к Королевскому дому. Я вмешался, думая облегчить ему задачу. == сын Уты по крови, но не по имени, и поэтому я не могу быть тем, кто подхватит после тебя орудия твоего ремесла. Не беспокойся, Амброзий, я всегда это знал. Я военачальник. Я не жажду быть Верховным королем, == помню, я протянул руку и накрыл ею руку Амброзия. == Когда-то давно ты пообещал мне Арфон, и этого для меня достаточно. == Нет, ты не понял, == сказал он. == Вот послушай: если я обойду тебя выбором, то он должен будет пасть на Кадора из Думнонии или на юного Константина, его сына. Они == последние, в чьих жилах течет королевская кровь Британии, и я не уверен в Кадоре; в нем есть внутренний огонь, необходимый вождю, но этот огонь то вспыхивает, то угасает; а цели этого человека смещаются, точно гонимые ветром песчаные дюны. Я не могу поверить сердцем, что он == тот, кто сможет удержать разнородное королевство и рвущуюся с поводка свору местных князьков. Достоинства мальчика у меня не было случая оценить, но чем бы он ни стал впоследствии, сейчас он вряд ли может быть чем-то иным, кроме как полуобъезженным жеребенком. (Я подумал о смуглом молодом человеке, с которым охотился той весной перед Галлией, и о ребенке, в чье гнездышко упала большая печать Максима). Я сказал: == Амброзий, не должно ли все это быть передано на рассмотрение Совета? Его губы дернулись в улыбке. == Вряд ли. Послушай еще. Если я созову Совет и скажу, что я решил оставить после себя Кадора из Думнонии, то я отдам Британию == все, что было нашим наследием, все, ради чего мы, наше войско, отдавали свои жизни, все, что мы до сих пор имеем в виду, когда говорим о Риме, == в руки человека, о котором я не могу с уверенностью сказать, что он достаточно силен, чтобы удержать ее; и если, когда я умру, обнаружится, что мои сомнения были обоснованны, то пострадаю не я, а Британия. Британия и весь западный мир, который увидит, как погаснут последние огни. == Тогда кто же? == спросил я. Он посмотрел мне прямо в лицо, не говоря ни слова; и через какое-то время я сказал: == О нет, я не из того теста, из которого делают узурпаторов. == Но можешь ли ты быть уверен, что у тебя будет выбор? Если я назову Кадора из Думнонии своим преемником, то, думаю, британские князья по большей части примут его == слегка поворчав в своем кругу. "Он не более велик, чем мы", но также: "Он последний королевской крови". Но все это Южное Королевство и все войско, не говоря уже о твоем собственном отряде, как один человек, выступят за тебя. == Они не сделают этого, если я не встану во главе, == сказал я. == Артос, мой Медвежонок-простачок, ты переоцениваешь == или, возможно, недооцениваешь == силу своего влияния на людей. Когда войско выступает за какого-нибудь вождя, это не всегда происходит по указке этого вождя... Ты == человек, обладающий властью удержать Британию после меня, а поскольку ты низкорожденный, я не могу формально назначить тебя своим преемником перед Советом. Но я могу по крайней мере развязать тебе руки, чтобы ты сам завоевал престол Верховного короля. == Думаю, я все равно не понимаю, == медленно сказал я. == Нет? Если я умру, не назначив преемника, большинство обратится к тебе, как к чему-то само собой разумеющемуся, а остальное будет в твоих руках. Поэтому мне следует постараться умереть внезапно, чтобы у меня не было времени назвать наследника. Полагаю, это доставит некоторое неудобство Совету, но... Я вскочил на ноги. == Мой Бог! Амброзий! Ты повредился в уме! Оставить нас, не назвав наследника... это значит оставить Британию раздираемой на части внутренней войной в то самое время, когда наша единственная надежда == это стоять вместе... ты не мог подумать... ты... Он сидел в тяжелом резном кресле и смотрел на меня снизу вверх, откинув голову назад, и его глаза на умирающем лице были ясными и решительными. == О да, я подумал... я не игрок по натуре, Артос, но я могу бросить кости, когда это необходимо. Я прекрасно знаю, что при этом я играю на самую высокую ставку в своей жизни и что если я проиграю, Британия распадется на части, как прогнившее яблоко, и будет открыта для полчищ варваров; но если я выиграю, у нас будет еще несколько лет, чтобы продолжать борьбу. И я верю, что я выиграю, == по крайней мере, с большей вероятностью, чем если бы я оставил после себя Кадора из Думнонии, == в его голос вкралась тень безрадостного смеха. == Жаль, что, согласно природе вещей, меня здесь не будет, и я не узнаю, выиграл я или проиграл; выбросил я Венеру или Собаку. == Я по-прежнему думаю, что это безумие. == Может быть, и безумие; но другого пути нет. Сядь, Артос, и послушай меня еще немного, потому что у нас не вся жизнь впереди. Я сел, чувствуя себя так, словно получил удар между глаз, и все это время ощущая на себе хмурый, оценивающий взгляд старого Аквилы. == Я слушаю, Амброзий. == Итак. Ты не хуже меня знаешь, что приближающаяся кампания вряд ли пойдет по схеме последних нескольких лет. Я кивнул: == Об этом говорит каждый пролетающий ветерок. И, однако, непонятно, почему это должно случиться именно сейчас, в этом году и ни в каком другом, если это не случилось пять лет назад. Мы достаточно ясно показали варварам, что в решающем сражении с хотя бы приблизительно равной численностью мы можем изрубить их на куски с помощью нашей конницы; и они должны знать, потому что их разведчики не дураки, что мы неуклонно наращиваем мощь наших конных отрядов. == Может быть, именно поэтому они решили бросить против нас все свои силы, прежде чем будет слишком поздно, == он деликатными пальцами счистил еще одну полоску коричневой скорлупы с кремового ядра давно остывшего каштана. == Сдается мне, саксы наконец-то учатся действовать сообща. Несомненно, те сношения, что велись всю зиму между королевством кантиев и Истсэксом, должны указывать именно на это. Капитан телохранителей улыбнулся, глядя в огонь поверх своего длинного крючковатого носа, и подцепил кинжалом дымящийся каштан. == У нас тоже есть разведчики. Похоже, неплохо иметь друзей среди Маленького Темного Народца холмов и лесов. == Амброзий, если весной действительно ожидается решительное наступление, то подожди хотя бы до тех пор, пока мы, с Божьей милостью, не отразим его, прежде чем доведешь свое решение до такой стадии, что уже ничего нельзя будет изменить. == Я не доживу до весны, == просто сказал Амброзий и бросил наполовину очищенный каштан, которым он так долго играл, обратно в огонь жестом, который означал "конец". А потом продолжил == это был первый и единственный раз, когда я слышал, чтобы он говорил о своей болезни: == Я продержался на своем месте так долго, как только смог. Бог знает это; но я обессилен тем, что ношу дикую кошку в своих внутренностях, == я весь прогнил и съеден заживо. Вскоре должен наступить конец. В свете пламени я заметил, что его лоб блестит от пота. После того как мы некоторое время просидели молча, он заговорил снова. == Артос, я чувствую на себе перст судьбы. Дело не только в том, что наши разведчики сообщают об определенных передвижениях саксов. Я чувствую костями, чувствую самим сердцем, что этой весной, самое позднее == к середине лета, нам предстоит выдержать такую саксонскую атаку, подобной которой мы не видели раньше; и когда она придет, это будет борьба, по сравнению с которой все известные нам доныне битвы покажутся всего лишь свечками перед полыханием сигнального огня. И, веря в это, я должен верить и в то, что данное время как нельзя менее подходит для того, чтобы оставлять Британию в руках неопытного короля; скорее, она должна попасть в руки сильного и испытанного военачальника. А насчет того, что будет потом... если говорить о моем преемнике, то победа в такой борьбе может стать мощным оружием в твоих руках, Медвежонок, а если ты потерпишь неудачу, то Британии больше не понадобится Верховный король. Его голос упал почти до шепота и с хрипом вырвался из горла, а блестящие глаза, которые не отрывались от моего лица, были совсем измученными. И все же я, хоть не в полную силу, но продолжал сопротивляться; и не из скромности, а от недостатка мужества. Я всегда боялся одиночества, одиночества духа. Мне нужно было чувствовать у своего плеча прикосновение других плеч, теплоту дружбы. Я был хорошим военачальником и знал это, но меня отпугивала сама мысль о том, чего просил от меня Амброзий. Я не хотел одиночества горной вершины. Некоторое время назад Аквила поднялся и прошел к окну в глубине комнаты; он был чем-то вроде волка-одиночки, этот старый Аквила, и глубокие тайники его собственной души не позволяли ему даже в малейшей степени вторгаться в чужие души; и, полагаю, он не хотел видеть наши лица на последней стадии этого спора. Внезапно он заговорил, не поворачиваясь от окна: == Раз уж мы заговорили о сигнальных огнях, то, судя по виду, вон там, за Чернильницей, горит что-то очень большое! Я быстро встал и подошел к нему. == Саксы! Открой окно, Аквила. Он открыл задвижку и широко распахнул застекленную створку, и мне в лицо повеяло холодом и запахом мороза. Окно выходило на север, и когда мои глаза после света пламени привыкли к темноте и на ясном небе начали проступать звезды, я смог разглядеть в небе тусклое красное свечение, похожее на рдеющий отсвет большого костра. Это свечение расползалось у меня на глазах, поднимаясь все выше к звездам. == Понадобилось бы сжечь целый город, чтобы небо сияло так сильно, == сказал Аквила, и по его голосу я почувствовал, что он хмурится. А потом бесформенное сияние начало принимать неясные очертания огромного лука, и из его яркой сердцевины внезапно вырвалась вверх, в темное небо, длинная узкая лента света, а за ней еще и еще одна; и я удивился, как я мог быть таким глупцом, что не узнал их сразу == наверное, причиной этому было то, что в моем сознании они принадлежали северу, и я был слеп к ним здесь, в южных землях. Я рассмеялся, и что-то во мне взмыло вверх, словно от прикосновения знакомой магии. == Сегодня никаких саксов, старый волчище. Это Северные Огни, Корона Севера. Бог мой, сколько раз я смотрел на эти струящиеся огненные ленты с крепостных валов Тримонтиума! == я искоса взглянул на Аквилу: вырвавшееся у него восклицание показало мне, что он узнал то, на что смотрел, одновременно со мной. == Та-та! Ты тоже! Ты должен был достаточно часто видеть их в те зимы, что провел в неволе в стране ютов. == Достаточно часто, == сказал он. == Они разрастались и разрастались, пока не становились похожими на огромные светящиеся знамена, летящие по всему небу; и старики говорили, что слышат над головой стремительный полет огромных крыльев... Но здесь, на юге, их редко когда увидишь, а если они и появляются, то это не более чем алое свечение, которое может исходить от фермы, горящей в соседней долине. За нашими спинами что-то шевельнулось, скрипнуло отодвигаемое назад кресло, и по плиткам пола прошаркали медленные шаги; и мы расступились, чтобы Амброзий мог встать между нами. == Что это за чудо? Эта Корона Севера? Он положил одну руку на мое плечо, а другую == на плечо Аквилы, дыша тяжело и быстро, словно то усилие, которое он сделал, чтобы подняться и пересечь комнату, утомило его, как целый день работы. == Та-ак, == протяжно сказал он, когда ему удалось совладать со своим дыханием. == Поистине чудо, братья мои. Ибо за то короткое время, что мы простояли у окна, свет усилился и растекся вверх и вширь, так что нам начало казаться, будто вся ночь охвачена гигантской аркой и нужно всего лишь заглянуть за северные холмы, скрывающие ее от наших глаз; и от этой невидимой арки, словно она действительно была венцом короны, исходили мириады лучей, вылетающих и закручивающихся во все стороны, мерцающих на полнеба, словно ленты разноцветного огня, которые полыхали лижущими язычками, дрожали, и гасли, и вылетали снова, постоянно меняя цвет, == то алые, как кровь, то зеленые, как лед, а то синие, как странные огоньки, стекающие летними ночами по лопастям весел в северных морях. == Я тоже видел сияние, похожее на пожар в северной долине, и что-то вроде мерцания в небе на севере, когда смотрел с высокого плеча Ир Виддфы, == Амброзий сказал это голосом, каким люди говорят в том месте, куда они приходят поклоняться Богу. == Но никогда ничего подобного этому... Никогда == ничего подобного. Во дворе слышались голоса, испуганные, приглушенные, возбужденные; невнятное бормотание и топот бегущих ног. Внизу люди, должно быть, указывали и жестикулировали, и их лица в этом странном мерцающем свете выражали простодушное изумление и благоговейный ужас. == Теперь и другие их увидели, == сказал Аквила. == Этот скворечий щебет вряд ли мог бы быть громче, если бы в небе появился золотой дракон. == Сегодня многие будут показывать на север и звать других посмотреть, == в раздумье сказал Амброзий. == А позже вся Британия будет передавать из уст в уста, что в ночь перед тем, как умер Амброзий Аурелиан, в небе были странные огни; а еще позже это станет драконом Аквилы или огненным мечом с семью звездами Ориона, сияющими, точно драгоценные камни, в его рукояти. Я помню, что почувствовал себя так, словно холодная ладонь сжала мне грудь, отчего мне стало трудно дышать, и в это мгновение я понял вторую из причин, заставивших Амброзия приехать из своей столицы в этот полуразрушенный охотничий домик, который он знал еще ребенком; возвращаясь в конце к тому месту, которое было дорого в начале, так же, как и я, чувствуя свой смертный час, хотел бы вернуться, если это возможно, в какое-нибудь затерянное ущелье на груди Снежной Ир Виддфы. Я обхватил его плечи, словно хотел прижать его к себе, и почувствовал под рукой воспаленную кожу и кости == все, что от него осталось; и мне захотелось крикнуть ему: == Амброзий, нет! Бога ради, не сейчас! Но мне хотелось этого ради себя самого == не ради Бога, не ради него. "Я потерял слишком многих людей, которых любил; еще есть время, останься еще ненадолго...". Но мольбы и протесты умерли в моем сердце. Кроме того, все, что можно было сказать, Аквила должен был сказать до меня. Так что мы не стали говорить об этом словами. И через какое-то время, когда великолепие Северных Огней начало угасать и в небе снова появились звезды, Амброзий заговорил самым обычным голосом: == Думаю, мороз не будет таким сильным, чтобы испортить завтра след. == След? == переспросил я. == О нет, Амброзий, никакой охоты; мы останемся здесь, втроем. == Конечно. Мы останемся вместе, и вместе мы загоним того оленя с двенадцатью отростками, о котором говорил старый Кайан. Иначе собаки потеряют форму, да и охотники тоже. День, проведенный в преследовании добычи, принесет нам троим больше пользы, чем все таинственные настойки Бен Симеона. Я повернулся к нему и в движении мельком увидел в этом странном голубоватом свете лицо Аквилы и понял, что он был так же не готов к этому, как и я. == Амброзий, не сходи с ума! Ты не сможешь выдержать и часа охоты! == выпалил я. И в том же самом голубоватом свете увидел его улыбку. == В таком состоянии, как сейчас, == нет; но иногда Властелины Жизни позволяют человеку собрать всю силу, которая в нем еще осталась, == может быть, ее хватило бы на несколько дней или на месяц == и растратить ее всю одним махом за час или за день; разумеется, если он нуждается в этом достаточно сильно. Я верю, что мне будет дано сделать это. Величественные огни в небе начали угасать, и по мере того, как зимняя ночь принимала свой обычный облик, его лицо постепенно тонуло в тени, словно в черной воде. == Я жарил каштаны с двумя своими самыми дорогими друзьями, и я видел в зимнем небе нимб Бога, который превыше всех богов. Это хороший способ провести прощальный вечер, == сказал он и, отвернувшись от окна, твердым шагом вернулся к огню, словно часть той силы, о которой он говорил, уже перешла к нему. Аквила захлопнул оконные створки и, пройдя тяжелым шагом следом за ним, демонстративно зажег масляный светильник. Я отошел от окна последним. Несколько оставшихся каштанов, о которых мы совсем забыли, лежали, обугленные и рдеющие, на раскаленном совке, и от каждого поднималась вверх извилистая струйка дыма. Когда пламя светильника, качнувшись, выровнялось и мягкий свет пролился на свирепый багровый драконий глаз жаровни и притушил его, Амброзий нагнулся, взял со стола, за которым мы ужинали, полупустую чашу с вином и, высоко подняв ее в воздух, с улыбкой повернулся к нам. == Братья, я пью за завтрашнюю охоту. Хорошей добычи и чистой смерти. Но когда я увидел, как он стоит там, и пламя лампы превращает шапку его волос в потускневшее серебро, и наполняет его глаза, всегда такие бледные на смуглом лице, серым, как дождь, светом, и наводит глянец на золотой венец над его впалыми, как у черепа, висками; когда я увидел на его губах слабую, почти торжествующую улыбку, которая не была похожа ни на какую другую из тех, что я видел на них раньше, увидел и огромную чашу, горящую в его руке, и сияние на его лице, идущее не только от света лампы, мне показалось, что я смотрю не на Амброзия, которого я знал, а на Короля, убранного для жертвоприношения; и у меня содрогнулось сердце. Потом мы услышали, как юный Гахерис топочет вверх по лестнице, чтобы спросить, видели ли мы чудо, и это снова был только Амброзий, стоящий в свете свечей с пустой винной чашей в руках. Глава двадцать седьмая. Королевская охота На следующее утро, когда нам подвели лошадей, Амброзий сел в седло почти так же легко, как и все остальные (когда мы два дня назад выезжали из Венты, его пришлось почти поднимать на его Поллукса), и сидел там в своих старых, засаленных и покрытых пятнами от дождя кожаных охотничьих одеждах, обсуждая планы на день со своим старшим егерем Кайаном. Невероятным образом к нему откуда-то пришли силы, и даже его лицо меньше напоминало череп, чем в течение всего последнего месяца, так что вся прошлая ночь могла быть не более чем сном. И, однако, эта возвратившаяся к нему сила, казалось, не совсем принадлежала миру людей; и в нем все-таки оставалось что-то от сияния, озарявшего его лицо прошлой ночью; и охотники и батраки с фермы смотрели на своего господина с некоторым недоумением и, похоже, больше робели приближаться к нему, чем когда бы то ни было раньше, == потому что он был не из тех, кто носит Пурпур среди своего собственного народа, и я, бывало, слышал, как он спорит с оружейником о том, как поставить заклепку, или с каким-нибудь старым сокольничим насчет того, как обращаться с соколенком, и терпит поражение, как бывает со всяким, кто спорит со знатоком о его ремесле. Мир был серым от инея под небом цвета снятого молока, все еще исчерченным последними серебряными и шафрановыми полосами рассвета, но иней был не особенно обильным и не должен был испортить след; и когда мы выехали со двора фермы, обогнули, вспугивая по пути маленьких хохлатых чибисов, лежащее за ней коричневое поле озимой пшеницы и направились дальше, к темной полоске лесов, лошади == даже старый Поллукс == играли под нами после целого дня отдыха, и собаки нетерпеливо рвались вперед на своих сворках. Взошло солнце, и иней вокруг нас растаял, уступая место редкому белому туману, лежащему во впадинах у самой земли. Мы начали спускаться в долину, и лошади брели по этому туману, как по мелководному морю осенней паутины, и в солнечных лучах дрожали маленькие сверкающие капли, свисая с каждого сухого цветка болиголова, с каждой шелковистой, намокшей метелки прошлогоднего иван-чая. И я помню, что над разваленной бороздой пели жаворонки. В одной из впадин, укрытых за стеной леса, орешник уже вывесил первые сережки, и когда мы начали пробираться сквозь кусты, встряхивая гибкие ветки, воздух на несколько ярдов вокруг внезапно окрасился солнечным туманом желтой пыльцы. И я спросил себя, каким все это видится Амброзию: освободился ли он уже полностью от ненаглядности, странности и пронизывающей сердце красоты этого мира, от песни жаворонка и запаха изморози, тающей на холодном мху под деревьями, и от вздымающихся конских боков под своими коленями, и от лиц своих друзей. Его собственное лицо не выдавало ничего, но мне показалось, что время от времени он оглядывается по сторонам, словно хочет очень ясно увидеть этот зимний лес, крапчатый, как грудка кроншнепа, настороженные собачьи уши, пунцовые кончики тычинок в женских цветках сережек орешника, промелькнувшую по траве тень летящей птицы; вобрать все это в себя, сделать частью своего существа, частью своей души, чтобы ему можно было унести это с собой туда, куда он уходит. Собаки взяли след оленя рядом с заводью, куда он приходил на водопой на рассвете, и, как только их спустили со сворки, унеслись прочь, наполняя зимнее утро музыкой своего лая, которую перекрывали высокие резкие звуки охотничьего рога. И вот так, следуя за собаками и бегущими с ними вровень охотниками, мы свернули к западу и поднялись в гору. Амброзий скакал в тот день так, словно был здоров. Впоследствии я спрашивал себя, не дал ли ему Бен Симеон какой-нибудь напиток вроде тех, что, по слухам, юты дают своим берсеркам; но не думаю, что он поступил так. По-моему, это было нечто, что, Бог знает какой ценой, он вызвал в себе сам, последняя мужественная вспышка догорающего факела перед тем, как погаснуть совсем. Он чуть обогнал меня и Аквилу, и мы со старым капитаном переглядывались и дивились; а лицо юного Гахериса выражало озадаченную надежду, словно он почти начинал верить, что болезнь его господина проходит. Мы шли по следу долго и упорно, и было, должно быть, уже около полудня, когда мы, взбираясь по склону, покрытому голым, золотисто-коричневым после зимы дерном, завидели на горизонте нашу добычу. Великолепный самец с двенадцатью отростками на рогах, царственный олень за мгновение перед тем, как скакнуть вперед и скрыться за гребнем холма. Старый Аквила протрубил "Вижу зверя", и собаки == которые уже некоторое время бежали почти молча, деловито, с опущенными к земле мордами, залились свирепым лаем и нетерпеливо рванулись вперед. Когда мы поднялись на гребень, о