кое счастье? Н о р а. Ах, вы не знаете, в чем дело. Р а н к. Так скажите. Н о р а. Нет, не могу, доктор. Это уж слишком огромное одолжение - тут и совет, и помощь, и услуга... Р а н к. Чем больше, тем лучше. Но я не постигаю, что бы это могло быть. Говорите же! Разве я не пользуюсь вашим доверием? Н о р а. Как никто другой. Вы мой вернейший, лучший друг - я знаю, знаю. Оттого и хочу сказать вам. Ну, хорошо, доктор. Вы должны помочь мне предотвратить что-то. Вы знаете, как искренне, как бесконечно любит меня Торвальд. Он ни на минуту не задумался бы отдать за меня жизнь. Р а н к (наклоняясь к ней). Нора, вы думаете, он один-единственный?.. Н о р а (слегка вздрогнув). Один... Р а н к. ...кто с радостью отдал бы свою жизнь за вас? Н о р а (удрученно). Ну вот... (*419) Р а н к. Я дал себе клятву, что вы узнаете об этом прежде, чем меня не станет. Более удобного случая мне не дождаться. Да, Нора, теперь вы знаете. И знаете тоже, что мне вы можете довериться скорее, чем кому бы то ни было. Н о р а (встает, спокойным, ровным тоном). Пропустите меня. Р а н к (давая ей пройти, а сам продолжая сидеть). Нора... Н о р а (в дверях передней). Элене, принеси лампу. (Идет к печке.) Ах, милый доктор Ранк, это было, право, нехорошо с вашей стороны. Р а н к (вставая). Что я любил вас так же искренне, как другой? Это так дурно? Н о р а. Нет, но что вы говорите мне об этом. И ведь вовсе не нужно было. Р а н к. То есть? Или вы знали?.. Служанка входит с лампой, ставит ее на стол и уходит. Нора... фру Хельмер... я спрашиваю, вы знали что-нибудь? Н о р а. Ах, почему я знаю, что знала, чего не знала? Я, право, не могу сказать вам... И как это вас угораздило, доктор! Все было так хорошо. Р а н к. По крайней мере вы теперь можете быть уверены, что я весь в вашем распоряжении и душой и телом. Так говорите... Н о р а (глядит на него). После этого? Р а н к. Прошу вас, дайте же мне узнать, в чем дело. Н о р а. Ничего вы теперь не узнаете. Р а н к. Нет, нет. Не наказывайте меня так. Дайте мне сделать для вас все, что только в силах человеческих. Н о р а. Теперь вы ничего не можете сделать для меня. Впрочем, мне, пожалуй, и не надо никакой помощи. Увидите, что все это одни фантазии. Разумеется. Конечно. (Садится на качалку, смотрит на него и улыбается.) Да, скажу я вам, хороши вы! Вам не стыдно теперь, при лампе? Р а н к. Нет, собственно говоря. Но, пожалуй, мне сразу надо удалиться... навсегда? Н о р а. Совсем не надо. Естественно, вы будете приходить по-прежнему. Вы же знаете, Торвальд не может обойтись без вас. (*420) Р а н к. А вы? Н о р а. Ну, и мне всегда ужасно весело с вами, когда вы к нам приходите. Р а н к. Вот это-то и сбивало меня с толку. Вы для меня загадка. Не раз мне казалось, что вам почти так же приятно мое общество, как и общество Хельмера. Н о р а. Видите, некоторых людей любишь больше всего на свете, а с другими как-то больше всего хочется бывать. Р а н к. Пожалуй, в этом есть доля правды. Н о р а. Дома у себя я, разумеется, больше всех любила папу. Но мне всегда ужасно нравилось украдкой пробираться в комнату к прислуге. Там не поучали меня ни чуточку и там всегда велись такие веселые разговоры. Р а н к. Ага, так вот кого я заменял вам. Н о р а (вскакивая и подбегая к нему). Ах, милый, славный доктор Ранк, я совсем не то имела в виду. Но вы понимаете, что и с Торвальдом, как и с папой... С л у ж а н к а (входит из передней). Барыня... (Шепчет что-то и подает карточку.) Н о р а (бросая взгляд на карточку). А! (Сует ее в карман.) Р а н к. Какая-нибудь неприятность? Н о р а. Нет, нет, нисколько. Это просто... новый костюм мне... Р а н к. Как? Да ведь вот он лежит. Н о р а. Ах, это не тот. То другой. Я заказала... Но Торвальду не надо знать... Р а н к. Ага, вот она, великая тайна! Н о р а. Именно. Подите к нему. Он у себя. Задержите его пока. Р а н к. Будьте спокойны. Он от меня не уйдет. (Уходит в кабинет.) Н о р а (служанке). Так он ждет в кухне? С л у ж а н к а. Да, пришел с черного хода. Н о р а. Да ты разве не сказала ему, что тут посторонние? С л у ж а н к а. Говорила, да не помогло. Н о р а. Так он не хочет уходить? С л у ж а н к а. Не хочет, пока не поговорит с барыней. (*421) Н о р а. Так проведи его сюда, только тихонько, Элене. И никому не говори об этом. Это будет сюрприз мужу. Служанка. Да, да, понимаю, понимаю... (Уходит.) Нора. Беда идет... Идет все-таки. Нет, нет, нет! Не будет этого, не может быть! (Идет и запирает дверь в кабинет на задвижку.) Служанка открывает дверь из передней, пропускает в комнату Крогстада и затворяет за ним дверь. Он в дорожной шубе высоких сапогах и меховой шапке. Н о р а (идя к нему навстречу). Говорите потише - муж дома. К р о г с т а д. И пусть его. Н о р а. Что вам нужно от меня? К р о г с т а д. Узнать кое о чем. Н о р а. Так скорее. Что такое? К р о г с т а д. Вам, конечно, известно, что меня уволили. Н о р а. Я не могла помешать этому, господин Крогстад. Я до последней крайности отстаивала вас, но все напрасно. К р о г с т а д. Значит, ваш муж так мало любит вас? Знает, что я могу навлечь на вас, и все-таки отваживается?.. Н о р а. Как вы можете думать, что он знает об этом? К р о г с т а д. Нет, я, в сущности, и не думал. Не в характере моего милого Торвальда Хельмера было бы выказать столько мужества... Н о р а. Господин Крогстад, я требую уважения к моему мужу. К р о г с т а д. Помилуйте, я с должным уважением. Но раз вы держите это дело под таким страшным секретом, я смею предполагать, что вы теперь лучше, нежели вчера, понимаете, что, собственно, вы совершили. Н о р а. Лучше, чем вы могли бы когда-нибудь объяснить мне. К р о г с т а д. Еще бы, такой плохой законник, как я!.. Н о р а. Что же вам нужно от меня? К р о г с т а д. Я пришел только взглянуть, как у вас обстоят дела, фру Хельмер. Я весь день о вас думал. Ростовщик, крючкотвор, ну, словом, такой, как я, тоже, видите ли, не лишен того, что называется сердцем. (*422) Н о р а. Так и докажите это. Подумайте о моих маленьких детях. К р о г с т а д. А вы с вашим мужем подумали о моих? Ну, да теперь все равно. Я хотел только сказать вам, что вам нет нужды слишком принимать к сердцу это дело. На первых порах я не стану возбуждать против вас судебного преследования. Н о р а. Не правда ли? О, я знала, знала. К р о г с т а д. Все можно еще покончить миром. Незачем вмешивать сюда людей. Дело останется между нами троими. Н о р а. Муж мой никогда ничего не должен знать об этом. К р о г с т а д. Как же вы помешаете этому? Или вы можете уплатить все сполна? Н о р а. Нет, сейчас, сразу - не могу. К р о г с т а д. Или, быть может, у вас в виду какая-нибудь другая комбинация - вы достанете денег на днях? Н о р а. Никакой такой комбинации, которою бы я могла воспользоваться. К р о г с т а д. Да она и не помогла бы вам все равно. Выложи вы мне хоть сейчас чистоганом какую угодно сумму - вам не получить от меня обратно вашей расписки. Н о р а. Так объясните же, что вы хотите с ней сделать. К р о г с т а д. Только оставить ее у себя... сохранить. Никто посторонний и знать ничего не будет. Поэтому если бы вы теперь пришли к какому-нибудь отчаянному решению... Н о р а. Именно. К р о г с т а д. Если бы задумали бросить дом и семью... Н о р а. Именно! К р о г с т а д. Или додумались бы кое до чего еще похуже... Н о р а. Откуда вы знаете? К р о г с т а д. Так оставьте эти затеи. Н о р а. Откуда вы знаете, что я додумалась до этого? К р о г с т а д. Большинство из нас думает об этом - вначале. И я тоже в свое время... Да духу не хватило... Н о р а (упавшим голосом). И у меня. (*423) К р о г с т а д (вздохнув с облегчением). Да, не так ли? И у вас, значит, тоже? Не хватает? Н о р а. Не хватает, не хватает. К р о г с т а д. Оно и глупо было бы. Стоит только первой домашней буре пройти... У меня в кармане письмо к вашему мужу... Н о р а. И там все сказано? К р о г с т а д. В самых мягких выражениях. Насколько возможно. Н о р а (быстро). Это письмо не должно дойти до мужа. Разорвите его. Я найду все-таки выход, добуду денег. К р о г с т а д. Извините, сударыня, я, кажется, только что сказал вам... Н о р а. О, я не говорю о своем долге вам. Скажите мне, сколько вы хотите потребовать с мужа, и я добуду вам сама эти деньги. К р о г с т а д. Я никаких денег не возьму с вашего мужа. Н о р а. Чего же вы требуете? К р о г с т а д. Сейчас узнаете. Я хочу стать на ноги, сударыня, хочу подняться, и ваш муж должен помочь мне. В течение полутора лет я ни в чем таком бесчестном не был замечен, и все это время я бился, как рыба об лед, но был доволен, что могу своим трудом подняться опять - мало-помалу. Теперь меня выгнали, и я уж не удовлетворюсь тем, что меня попросту примут обратно - из милости. Я хочу подняться, говорю я вам. Хочу, чтобы меня приняли на службу в банк с повышением. Вашему мужу придется создать для меня особую должность... Н о р а. Никогда он этого не сделает! К р о г с т а д. Сделает. Я его знаю. Он пикнуть не посмеет. А раз только я сяду там рядом с ним, - увидите: не пройдет и года - я буду правой рукой директора. Нильс Крогстад, а не Торвальд Хельмер будет править банком. Н о р а. Никогда вы этого не дождетесь! К р о г с т а д. Может быть, вы... Н о р а. Теперь у меня хватит духу. К р о г с т а д. Меня не испугаете. Такая нежная, избалованная дамочка, как вы... Н о р а. Увидите! Увидите! (*424) К р о г с т а д. Под лед, может быть? В ледяную, черную глубину. А весной всплыть обезображенной, неузнаваемой, с вылезшими волосами... Н о р а. Вы меня не запугаете. К р о г с т а д. А вы меня. Таких вещей не делают, фру Хельмер. Да и к чему бы это послужило? Он ведь все-таки будет у меня в руках. Н о р а. И после того? Когда меня уже... К р о г с т а д. Вы забываете, что тогда я буду властен над вашей памятью. Нора, онемев, смотрит на него. Теперь вы предупреждены. Так не делайте никаких глупостей. Когда Хельмер получит мое письмо, я буду ждать от него весточки. И помните, ваш муж сам вынудил меня снова вступить на такой путь. Этого я никогда ему не прощу. До свидания, фру Хельмер. (Уходит через переднюю.) Н о р а (идет к двери в переднюю, приотворяет ее и прислушивается). Уходит. Не отдает письма. О нет, нет, это ведь было бы невозможно! Невозможно! (Открывает дверь все больше и больше.) Что это? Он стоит за дверями. Не спускается вниз. Раздумывает? Неужели он... Слышно, как письмо падает в ящик, затем слышны шаги Крогстада, спускающегося с лестницы; постепенно шаги замирают внизу. Нора с подавленным криком бежит назад в комнату к столу перед диваном. Короткая пауза. Письмо!... В ящике! (Робко крадется опять к дверям передней.) Лежит там... Торвальд, Торвальд... теперь нам нет спасения! Ф р у Л и н н е (выходит с костюмом в руках из комнаты налево). Ну, больше уж я не знаю, что тут исправлять. Не примерить ли? Н о р а (тихо и хрипло). Кристина, поди сюда. Ф р у Л и н н е (бросая платье на диван). Что с тобой? Ты сама не своя. Н о р а. Поди сюда. Видишь письмо? Там. Гляди сквозь стекло в ящике для писем. Ф р у Л и н н е. Ну-ну, вижу, вижу. Н о р а. От Крогстада... (*425) Ф р у Л и н н е. Нора... ты заняла те деньги у Крогстада? Н о р а. Да. И теперь Торвальд все узнает. Ф р у Л и н н е. Поверь мне, Нора, так будет всего лучше для вас обоих. Н о р а. Ты еще не все знаешь. Я подделала подпись... Ф р у Л и н н е. Но, ради бога... Н о р а. Я хочу просить тебя лишь об одном, Кристина, чтобы ты была свидетельницей. Ф р у Л и н н е. Какой свидетельницей? В чем? Н о р а. Если бы я потеряла рассудок, - а это легко может случиться... Ф р у Л и н н е. Нора! Н о р а. Или если бы со мной случилось что-нибудь другое - такое, что помешало бы мне быть здесь... Ф р у Л и н н е. Нора, Нора, ты себя не помнишь! Н о р а. Так если бы кто вздумал взять вину на себя, - ты понимаешь?.. Ф р у Л и н н е. Да, да, но как тебе в голову... Н о р а. Ты засвидетельствуешь, что это неправда, Кристина. Я вовсе еще не рехнулась. Я в полном разуме. И говорю тебе: никто другой ничего не знал об этом. Я одна все сделала. Помни! Ф р у Л и н н е. Да, да. Но я все-таки не понимаю... Н о р а. Где же тебе понимать? Теперь готовится чудо. Ф р у Л и н н е. Чудо? Н о р а. Да, чудо. Но оно ужасно, Кристина, не надо его ни за что на свете! Ф р у Л и н н е. Я сейчас же пойду поговорю с Крогстадом. Н о р а. Не ходи к нему. Он тебя обидит. Ф р у Л и н н е. Было время, когда он готов был сделать для меня все, что угодно. Н о р а. Он? Ф р у Л и н н е. Где он живет? Н о р а. Почем я знаю?.. Ах, да! (Вынимает из кармана картонку.) Вот его карточка. Но письмо, письмо!.. Х е л ь м е р (из кабинета, стуча в дверь). Нора! Н о р а (вскрикивает в страхе). А! Что такое? Что тебе? (*426) X е л ь м е р. Ну, ну, не пугайся же так. Мы не войдем. Ты ведь заперла дверь. Примеряешь, что ли? Н о р а. Да, да, примеряю. Ах, я буду такая хорошенькая, Торвальд. Ф р у Л и н н е (прочитав надпись на карточке). Он живет тут близехонько, за углом. Н о р а. Да. Но ничего из этого не выйдет. Нам нет спасения. Письмо ведь в ящике. Ф р у Л и н н е. А ключ у мужа? Н о р а. Всегда. Ф р у Л и н н е. Пусть Крогстад потребует свое письмо обратно нераспечатанным... Пусть найдет предлог... Н о р а. Но как раз в это время Торвальд всегда... Ф р у Л и н н е. Задержи его. Побудь с ним пока. Я вернусь как можно скорее. (Быстро уходит через переднюю.) Н о р а (идет к дверям кабинета, отворяет и заглядывает в комнату). Торвальд! X е л ь м е р (из другой комнаты). Ну, впустят ли наконец человека в его собственную гостиную? Идем, Ранк, посмотрим. (В дверях.) Но что же это значит? Н о р а. Что такое, милый? Х е л ь м е р. Я ожидал, со слов Ранка, великолепной сцены с переодеваньем... Р а н к (в дверях). Я так понял, но, видно, ошибся. Н о р а. Никто не увидит меня во всем блеске до завтрашнего вечера. Х е л ь м е р. Но, милая Нора, ты какая-то измученная. Зарепетировалась? Н о р а. Совсем еще не репетировала. Х е л ь м е р. Однако это необходимо... Н о р а. Совершенно необходимо, Торвальд. Но я ничего не могу поделать без тебя. Я все позабыла. Х е л ь м е р. Ну, мы живо освежим это в памяти. Н о р а. Да, уж ты непременно займись со мной, Торвальд. Обещаешь? Ах, я так боюсь. Такое большое общество... Пожертвуй мне весь нынешний вечер. Чтобы ни единого дела - пера в руки не брать! А? Так ведь, милый? Х е л ь м е р. Обещаю. Весь вечер всецело буду к твоим услугам, бедное мое, беспомощное созданьице... Гм! Да... Сначала только... (Идет к дверям в переднюю.) (*427) Н о р а. Зачем тебе туда? Х е л ь м е р. Только взглянуть, нет ли писем. Н о р а. Нет, нет, не надо, Торвальд! Х е л ь м е р. Что еще? Н о р а. Торвальд! Я прошу тебя! Там нет ничего. Х е л ь м е р. Дай же взглянуть! (Хочет идти.) Нора бросается к пианино и начинает играть тарантеллу. (Останавливается у двери.) Ага! Н о р а. Я не могу плясать завтра, если не прорепетирую с тобой. Х е л ь м е р (идет к ней). В самом деле ты так трусишь, милочка? Н о р а. Страшно. Давай репетировать сейчас же. Время еще есть до ужина. Садись и играй мне, милый. Показывай, учи меня, как всегда! Х е л ь м е р. С удовольствием, с удовольствием, раз ты так желаешь. (Садится за пианино.) Н о р а (выхватывает из картонки тамбурин и длинный пестрый шарф, наскоро драпируется им, затем одним прыжком становится посреди комнаты и кричит). Играй же! Я танцую! Хельмер играет, а Нора пляшет, доктор Ранк стоит позади Хельмера и смотрит. Х е л ь м е р (играя). Медленнее, медленнее... Н о р а. Не могу иначе. Х е л ь м е р. Не так бурно, милочка! Н о р а. Именно! Так и надо! Х е л ь м е р (обрывая). Нет, нет, это совсем не годится. Н о р а (смеясь и потрясая тамбурином). Ну не говорила ли я тебе? Р а н к. Дайте, я сяду играть. Х е л ь м е р (встает). Хорошо, мне так удобнее будет указывать ей. Ранк садится за пианино и играет. Нора пляшет со все возрастающим жаром. Хельмер, встав у печки, беспрестанно делает Норе указания и замечания, но она как будто не слышит, волосы у нее распустились и падают по плечам, она не обращает на это внимания, продолжая пляску. Входит фру Линне. (*428) Ф р у Л и н н е (останавливается как вкопанная у дверей). А! Н о р а (продолжает плясать). Видишь, какое у нас тут веселье, Кристина! X е л ь м е р. Но, милая, дорогая Нора! Ты пляшешь так, точно дело идет о жизни! Н о р а. Так и есть. X е л ь м е р. Ранк, перестань. Это просто безумие. Перестань, говорю я! Ранк перестает играть, а Нора разом останавливается. (Норе.) Вот чему бы никогда не поверил - ты решительно перезабыла все, чему я тебя учил. Н о р а (бросая тамбурин). Сам видишь. X е л ь м е р. Да, придется подучиться. Н о р а. Вот видишь, как необходимо заняться со мной. Ты будешь учить меня до последней минуты. Обещаешь, Торвальд? X е л ь м е р. Будь спокойна. Н о р а. Ни сегодня, ни завтра чтобы у тебя и мысли другой в голове не было, только обо мне. И писем не вскрывать сегодня... не открывать ящик... Х е л ь м е р. Ага! Все боишься того человека? Н о р а. Да, да, и это тоже. Х е л ь м е р. Нора, я вижу по твоему лицу, там есть уже письмо от него. Н о р а. Не знаю. Кажется. Но ты не смей читать ничего такого теперь. Не надо нам никаких неприятностей, пока все не будет кончено. Р а н к (тихо Хельмеру). Не противоречь ей. Х е л ь м е р (обнимая ее). Ну хорошо, дитя добилось своего. Но завтра ночью после твоей пляски... Н о р а. Тогда ты свободен. С л у ж а н к а (в дверях направо). Барыня, стол накрыт. Н о р а. Подай шампанского, Элене. С л у ж а н к а. Хорошо. (Уходит.) Х е л ь м е р. Эге-ге, так пир горой? Н о р а. Пировать до зари. (Кричит вслед служанке.) И немножко миндальных печений, Элене... Нет, побольше!.. Один раз куда ни шло. (*429) Х е л ь м е р (беря ее за руки). Ну-ну-ну, не надо этой дикой пугливости. Будь моим милым жаворонком, как всегда. Н о р а. Да, да, буду, буду. Но поди пока туда. И вы, доктор. Кристина, помоги мне поправить волосы. Р а н к (тихо, направляясь с Хельмером направо). Ведь не может же быть, чтобы тут было что-нибудь такое?.. Она не в положении?.. Х е л ь м е р. Ничего подобного, милый мой. Просто все тот же ребяческий страх, о котором я говорил тебе. Уходят направо. Н о р а (фру Линне). Ну? Ф р у Л и н н е. Уехал за город. Н о р а. Я догадалась по твоему лицу. Ф р у Л и н н е. Вернется домой завтра вечером. Я оставила ему записку. Н о р а. Не надо было. Ничему ты не помешаешь. И, в сущности, такой восторг - ждать с минуты на минуту чуда. Ф р у Л и н н е. Чего ты ждешь? Н о р а. Ах, тебе не понять. Ступай к ним. Я сию минуту. Фру Линне идет направо. Нора стоит с минуту, словно стараясь прийти в себя, затем смотрит на часы. Пять. Семь часов до полуночи. И затем двадцать четыре часа до полуночи. Тогда тарантелла будет кончена. Двадцать четыре да семь. Тридцать один час жизни. Х е л ь м е р (в дверях направо). Ну, где же мой жаворонок? Н о р а (бросаясь к нему с распростертыми объятиями). Вот он, жаворонок!..

(*430) ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Та же комната. Стол, стоявший перед диваном, передвинут на середину комнаты, вместе со стульями. На столе горит лампа. Дверь в переднюю открыта. Из верхнего этажа доносятся звуки бальной музыки. Фру Линне сидит у стола, машинально перелистывая книгу, пытается читать, но, видимо, не в состоянии собрать мыслей. Время от времени прислушивается, не идет ли кто. Ф р у Л и н н е (глядя на свои часы). Его все еще нет. А между тем времени теперь в обрез. Лишь бы он не... (Опять прислушивается.) А! Идет! (Направляется в переднюю и осторожно отпирает наружную дверь; на лестнице слышны тихие шаги; она шепчет.) Войдите. Никого нет. К р о г с т а д (в дверях). Я нашел дома вашу записку. Что это значит? Ф р у Л и н н е. Мне необходимо поговорить с вами. К р о г с т а д. Вот как? И непременно здесь, в этом доме? Ф р у Л и н н е. У меня никак нельзя было. Моя комната не имеет отдельного хода. Войдите. Мы одни. Служанка спит, а Хельмеры наверху на вечере. К р о г с т а д (входит в комнату). Скажите! Хельмеры пляшут сегодня? В самом деле? Ф р у Л и н н е. Почему же нет? К р о г с т а д. Н-да, действительно. Ф р у Л и н н е. Так вот, Крогстад, давайте поговорим. К р о г с т а д. Разве нам с вами есть о чем говорить еще? Ф р у Л и н н е. Да, много о чем. К р о г с т а д. Не думал. Ф р у Л и н н е. Потому что никогда не понимали меня как следует. К р о г с т а д. Чего тут было не понимать? На что уж проще! Бессердечная женщина спроваживает человека на (*431) все четыре стороны, как только ей представляется партия повыгоднее. Ф р у Л и н н е. Вы думаете, я все-таки совсем бессердечна? Вы думаете, мне легко было порвать? К р о г с т а д. А разве нет? Ф р у Л и н н е. Крогстад, неужели вы в самом деле так думали? К р о г с т а д. Иначе зачем бы вам писать мне тогда такое письмо? Ф р у Л и н н е. Да не могла я иначе! Раз мне приходилось порвать с вами, мой долг был вырвать из вашего сердца всякое чувство ко мне. К р о г с т а д (стиснув руки). Так вот что. И все это - лишь из-за денег! Ф р у Л и н н е. Не забудьте, у меня на руках были старуха мать и двое малолетних братьев. Мы не могли дожидаться вас, Крогстад. Ваши виды на будущее были тогда еще так неопределенны. К р о г с т а д. Пусть так. Но вы не вправе были бросать меня ради кого бы то ни было. Ф р у Л и н н е. Уж не знаю. Не раз я задавала себе этот вопрос - вправе ли я была. К р о г с т а д (понизив голос). Когда я потерял вас, у меня как будто почва выскользнула из-под ног. Взгляните на меня: я похож на потерпевшего крушение, выплывшего на обломке судна. Ф р у Л и н н е. За помощью, пожалуй, недалеко было идти. К р о г с т а д. Она была близка. Но вы явились и загородили мне дорогу. Ф р у Л и н н е. Сама того не зная, Крогстад. Я только сегодня узнала, что меня определяют на ваше место. К р о г с т а д. Я верю вам, раз вы это говорите. Но теперь вы разве не уступите? Ф р у Л и н н е. Нет. Это все равно не принесло бы вам никакой пользы. К р о г с т а д. Э, пользы, пользы!.. Я бы на вашем месте все-таки сделал так. Ф р у Л и н н е. Я научилась слушаться голоса рассудка. Жизнь и суровая, горькая нужда выучили меня. (*432) К р о г с т а д. А меня жизнь выучила не верить словам. Ф р у Л и н н е. Так жизнь выучила вас весьма разумной вещи. Ну, а делам вы ведь все-таки верите? К р о г с т а д. То есть как это? Ф р у Л и н н е. Вы сказали, что похожи на потерпевшего крушение, который выплыл на обломке. К р о г с т а д. И, думается мне, имел основание сказать это. Ф р у Л и н н е. И я тоже вроде женщины, потерпевшей крушение и выплывшей на обломке. Некого жалеть, не о ком заботиться! К р о г с т а д. Сами выбрали себе долю. Ф р у Л и н н е. Другого выбора у меня тогда не было. К р о г с т а д. Ну и что же дальше? Ф р у Л и н н е. Крогстад, а что если бы мы двое потерпевших крушение подали друг другу руки? К р о г с т а д. Что такое вы говорите? Ф р у Л и н н е. Вдвоем, вместе на обломках будет все-таки крепче, надежнее, чем держаться порознь, каждому отдельно. К р о г с т а д. Кристина! Ф р у Л и н н е. Зачем, по-вашему, я приехала сюда? К р о г с т а д. Неужто вы вспомнили обо мне? Ф р у Л и н н е. Без работы, без труда мне не прожить. Всю свою жизнь, насколько помню себя, я трудилась, и труд был моей лучшей и единственной отрадой. Но теперь я осталась одна как перст... Страшно пусто, одиноко... Работать для себя одной мало радости. Крогстад, дайте мне цель - для чего и для кого работать. К р о г с т а д. Не поверю я ничему такому. Это все одна женская восторженность, великодушная потребность жертвовать собой. Ф р у Л и н н е. Вы замечали за мной когда-нибудь склонность к восторженности? К р о г с т а д. Так вы в самом деле могли бы?.. Скажите мне... Вам все известно... о моем прошлом? Ф р у Л и н н е. Да. К р о г с т а д. И вы знаете, какая про меня идет слава? Ф р у Л и н н е. Я поняла из ваших слов, что, по-вашему, со мной вы могли бы стать иным человеком. (*433) К р о г с т а д. Конечно! Ф р у Л и н н е. Так разве время ушло? К р о г с т а д. Кристина... вы говорите вполне серьезно? Да, да. Я вижу по вашему лицу. Так у вас в самом деле хватит смелости?.. Ф р у Л и н н е. Мне надо кого-нибудь любить, о ком-нибудь заботиться, заменять кому-нибудь мать, а вашим детям нужна мать. Мы с вами нужны друг другу. Крогстад, я верю, что основа у вас хорошая; и с вами вместе я на все готова. К р о г с т а д (схватив ее руки). Спасибо, спасибо, Кристина! Теперь уж я сумею подняться в глазах других... Ах, да я и забыл... Ф р у Л и н н е (прислушивается). Тсс! Тарантелла! Уходите. К р о г с т а д. Почему? В чем дело? Ф р у Л и н н е. Слышите, наверху пляшут тарантеллу? Когда она будет кончена, они явятся сюда. К р о г с т а д. Да, да, так я уйду. Да и к тому же все напрасно. Вы, разумеется, не знаете, на какой шаг я решился против Хельмеров. Ф р у Л и н н е. Знаю, Крогстад. К р о г с т а д. И все-таки у вас хватило бы духу?.. Ф р у Л и н н е. Я хорошо понимаю, до чего может довести отчаяние такого человека, как вы. К р о г с т а д. Ах, если бы я мог вернуть сделанное! Ф р у Л и н н е. Вы могли бы. Ваше письмо лежит еще в ящике. К р о г с т а д. Вы уверены? Ф р у Л и н н е. Вполне. Но... К р о г с т а д (пытливо глядит на нее). Так не приходится ли так понять дело? Вы хотите во что бы то ни стало спасти подругу. Скажите напрямик. Так? Ф р у Л и н н е. Крогстад! Кто раз продал себя из-за других, не сделает этого во второй раз. К р о г с т а д. Я потребую свое письмо обратно. Ф р у Л и н н е. Нет, нет. К р о г с т а д. Естественно. Я дождусь Хельмера и скажу ему, чтобы он вернул мне мое письмо, что оно касается одного меня, моей отставки, что ему незачем его читать. (*434) Ф р у Л и н н е. Нет, Крогстад, не требуйте своего письма обратно. К р о г с т а д. Но скажите, разве не за этим, собственно, вы призвали меня сюда? Ф р у Л и н н е. Да, в первую минуту, со страху. Но теперь прошли целые сутки, и просто не верится, чего только я за это время не насмотрелась здесь в доме. Пусть Хельмер все узнает. Пусть эта злополучная тайна выйдет на свет божий. Пусть они наконец объяснятся между собой на чистоту. Невозможно, чтобы это так продолжалось - эти вечные тайны, увертки. К р о г с т а д. Ну хорошо, раз вы на это решаетесь... Но одно я, во всяком случае, могу сделать, и надо сделать это сейчас же... Ф р у Л и н н е (прислушиваясь). Скорее! Уходите! Пляска кончена. Нас могут застать с минуты на минуту. К р о г с т а д. Я дождусь вас внизу. Ф р у Л и н н е. Хорошо. Потом проводите меня до дому. К р о г с т а д. За всю мою жизнь я ни разу не был так неимоверно счастлив! (Уходит.) Дверь в переднюю остается по-прежнему открытой. Ф р у Л и н н е (немного прибирает на столе и приготовляет свою верхнюю одежду). Какой поворот! Какой поворот! Будет для кого работать... для кого жить... куда внести свет и тепло. Да, придется-таки приналечь. Скорее бы приходили... (Прислушивается.) А, вот они. Скорей одеться. (Надевает шляпу и манто) За сценой слышны голоса Хельмера и Норы; слышно, как повертывается ключ в замке, и затем Xельмер почти силой вводит Нору в переднюю. Она в неаполитанском костюме и закутана в большую черную шаль. Он во фраке и в наброшенном сверху открытом черном домино. Н о р а (еще в дверях, сопротивляясь). Нет, нет, нет! Не хочу сюда! Хочу опять наверх. Не хочу уходить так рано. Х е л ь м е р. Но, милочка Нора... Н о р а. Ну, я прошу тебя, умоляю, Торвальд... Ну, пожалуйста... еще хоть часочек! (*435) Х е л ь м е р. Ни минутки больше, моя дорогая. Ты помнишь уговор? Вот так. Сюда. Ты еще простудишься тут в передней. (Бережно ведет жену, несмотря на ее сопротивление, в комнату.) Ф р у Л и н н е. Добрый вечер! Н о р а. Кристина! Х е л ь м е р. Как, фру Линне, вы здесь, в такой поздний час? Ф р у Л и н н е. Да, извините, мне так хотелось взглянуть на костюм Норы. Н о р а. Так ты все сидела и ждала меня? Ф р у Л и н н е. Да, я, к сожалению, опоздала, ты была уже наверху, ну, мне и не хотелось уходить, не поглядев на тебя. Х е л ь м е р (снимая шаль с Норы). Ну, глядите же на нее хорошенько. Право, стоит посмотреть. Чем не хороша, фру Линне? Ф р у Л и н н е. Да, признаюсь... Х е л ь м е р. Разве не дивно хороша? Там все в один голос признали это. Но она ужасная упрямица, эта милая крошка. Что поделаете? Представьте себе, мне чуть не силой пришлось увести ее оттуда. Н о р а. Ах, Торвальд, ты еще раскаешься, что не дал мне повеселиться еще хоть полчасика. Х е л ь м е р. Слышите, фру Линне! Она пляшет тарантеллу... производит фурор... вполне заслуженный... хотя исполнение было, пожалуй, чересчур безыскусственно-то есть более натурально, нежели это, строго говоря, желательно с точки зрения искусства. Ну да пусть! Главное - она произвела фурор, огромный фурор. И дать ей остаться после этого? Ослабить впечатление? Нет, спасибо. Я подхватил мою прелестную капричианку, - капризную капричианку, можно бы сказать, - под ручку, марш-маршем по зале, общий поклон, и - как говорится в романах - прекрасное видение скрылось. Конец всегда должен быть эффектен, фру Линне. Но где мне втолковать это Норе? Никак. Фу, какая здесь жара! (Сбрасывает домино и открывает дверь в кабинет.) Э! Да там темно. Ну да, конечно. Извините... (Уходит к себе и зажигает там свечи.) Н о р а (быстрым шепотом, задыхаясь). Ну, ну? (*436) Ф р у Л и н н е (тихо). Я говорила с ним. Н о р а. И что же? Ф р у Л и н н е. Нора... ты должна все сказать мужу. Н о р а (упавшим голосом). Я знала. Ф р у Л и н н е. Тебе нечего опасаться со стороны Крогстада. Но ты должна все сказать. Н о р а. Я не скажу. Ф р у Л и н н е. Так письмо скажет. Н о р а. Спасибо, Кристина. Я знаю, что теперь делать. Тсс! X е л ь м е р (входит). Ну, фру Линне, налюбовались ею? Ф р у Л и н н е. Да, да, и теперь прощусь. X е л ь м е р. Уже? А эта ваша работа, вязанье? Ф р у Л и н н е (берет работу). Да, благодарю. Чуть было не забыла. X е л ь м е р. Так вы и вяжете? Ф р у Л и н н е. Случается. X е л ь м е р. Знаете, вы бы лучше вышивали. Ф р у Л и н н е. Вот как? Почему? X е л ь м е р. Да это куда красивее. Видите: держат работу вот так, левой рукой, а правой делают стежки... вот так... легкими, свободными взмахами... Не правда ли? Ф р у Л и н н е. Да, пожалуй... X е л ь м е р. Вязанье, напротив, не может выходить красиво; всегда как-то неуклюже. Взгляните: эти стиснутые руки... эти спицы... то вверх, то вниз... какая-то китайщина... А-а, какое великолепное шампанское там подавали! Ф р у Л и н н е. Так прощай, Нора, и не упрямься больше. Х е л ь м е р. Отлично сказано, фру Линне! Ф р у Л и н н е. Спокойной ночи, господин директор. Х е л ь м е р (провожая ее до дверей). Спокойной ночи, спокойной ночи. Надеюсь, благополучно доберетесь до дому. Я бы с удовольствием... но ведь вам недалеко. Спокойной ночи, спокойной ночи. Фру Линне уходит, он запирает за нею дверь и возвращается. Наконец-то спровадили ее. Ужасно скучная особа. Н о р а. Ты очень устал, Торвальд? (*437) Х е л ь м е р. Нет, ничуть. Н о р а. И спать не хочешь? Х е л ь м е р. Совсем нет. Напротив, я необычайно оживлен. А ты? Да, у тебя порядком усталый и сонный вид. Н о р а. Да, я очень устала. И скоро усну. Х е л ь м е р. Вот видишь! Значит, я хорошо сделал, что мы не остались дольше. Н о р а. Ах, ты все хорошо делаешь. X е л ь м е р (целуя ее в лоб). Ну вот, жаворонок заговорил по-человечески. А ты заметила, как Ранк был сегодня оживлен? Н о р а. Да? Разве? Мне не удалось с ним поговорить. Х е л ь м е р. И мне почти тоже. Но я давно не видал его в таком хорошем настроении. (Глядит на нее с минуту, затем подходит к ней поближе.) Гм!.. Однако как чудесно опять очутиться у себя дома. Ах ты, очаровательная юная красавица! Н о р а. Не гляди на меня так, Торвальд! Х е л ь м е р. Что? Мне нельзя смотреть на свое драгоценнейшее сокровище? На всю эту прелесть, которая принадлежит мне, мне одному, вся целиком! Н о р а (переходя на другую сторону стола). Не надо так говорить со мной сегодня. Х е л ь м е р (следуя за нею). У тебя в крови все еще кипит тарантелла, как погляжу. И оттого ты еще очаровательнее... Слышишь?.. Гости начинают расходиться. (Понизив голос.) Нора... скоро в доме все стихнет. Н о р а. Надеюсь. Х е л ь м е р. Не так ли, моя любимая? О, знаешь, когда я бываю с тобою в обществе, знаешь, почему я там мало говорю с тобой, держусь от тебя подальше, лишь украдкой поглядываю на тебя?.. Знаешь почему? Потому что я представляю себе, будто ты моя тайная любовь, что мы с тобой обручены тайком и никто даже не подозревает, что между нами есть что-то. Н о р а. Да, да, да, я ведь знаю, что все твои мысли около меня. Х е л ь м е р. А когда мы собираемся уходить и я накидываю шаль на твои нежные, юные плечи... на этот дивный изгиб шеи от затылка... я представляю себе, что ты (*438) моя юная невеста... что мы прямо из-под венца... что я впервые введу тебя сейчас в свой дом... в первый раз останусь с тобой наедине... один с тобой, моя юная, трепещущая прелесть! Весь этот вечер у меня не было иной мысли, иного желания, кроме тебя. Когда я увидал, как ты носишься и манишь в тарантелле... у меня кровь закипела... я не мог больше... Оттого я и увлек тебя оттуда так рано... Н о р а. Поди, Торвальд... Оставь меня. Я не хочу... X е л ь м е р. Что это значит? Ты меня поддразниваешь, малютка Нора? Не хочу?.. Или я тебе не муж?.. Стук во входную дверь. Н о р а (вздрагивая). Слышишь? X е л ь м е р (оборачивается). Кто там? Р а н к (за дверями). Это я. Можно на минутку? Х е л ь м е р (тихо, с досадой). И что ему теперь понадобилось? (Громко.) Сейчас. (Идет и отпирает дверь.) Вот это славно, что ты не прошел мимо нас. Р а н к. Мне послышался твой голос, вот и захотелось заглянуть к вам. (Окинув комнату беглым взглядом.) Н-да, эти милые знакомые места. Хорошо у вас здесь, уютно, у вас - обоих. Х е л ь м е р. Кажется, тебе и наверху было сегодня хорошо, уютно. Р а н к. Восхитительно. И почему бы нет? Отчего не взять от жизни все, что она дает? Во всяком случае, сколько можно и пока можно. Вино было превосходное... Х е л ь м е р. Особенно шампанское!.. Р а н к. И ты заметил? Просто не верится, сколько я мог влить в себя. Н о р а. Торвальд тоже выпил сегодня много шампанского. Р а н к. Да? Н о р а. Да, а после этого он всегда в отличном настроении. Р а н к. Да что ж, почему и не кутнуть разок вечерком после проведенного с пользой дня? Х е л ь м е р. Проведенного с пользой! Этим я, к сожалению, не могу похвалиться. Р а н к (ударяя его по плечу). А я так могу! (*439) Н о р а. Доктор Ранк, вы, наверное, предпринимали сегодня какое-нибудь научное исследование? Р а н к. Вот именно. Х е л ь м е р. Те-те-те! Малютка Нора говорит о научных исследованиях? Н о р а. И можно поздравить - с успехом? Р а н к. Н-да, можете. Н о р а. Значит, результат получился хороший? Р а н к. Наилучший и для врача и для пациента - уверенность. Н о р а (быстро, пытливо). Уверенность? Р а н к. Полная уверенность. Ну как не кутнуть после этого? Н о р а. Да, вы правильно сделали, доктор. Х е л ь м е р. И я то же скажу. Только бы тебе не пришлось расплачиваться за это завтра. Р а н к. Ну, даром ничего в этой жизни не дается! Н о р а. Доктор Ранк, вы, верно, охотник до маскарадов? Р а н к. Да, если много забавных масок... Н о р а. Слушайте же, чем нам с вами нарядиться в следующий раз? Х е л ь м е р. Ах ты, ветрогонка! Ты уж думаешь о следующем разе? Р а н к. Нам с вами? Сейчас скажу. Вам - баловнем счастья... Х е л ь м е р. А ты придумай-ка наряд, который бы ясно выразил эту мысль. Р а н к. Пусть твоя жена явится такой, какой она всегда бывает в жизни... Х е л ь м е р. Вот это метко сказано. Ну, а ты придумал, чем сам явишься? Р а н к. Да, дружище, это у меня решено. Х е л ь м е р. Ну? Р а н к. На следующем маскараде я появлюсь невидимкой... Х е л ь м е р. Вот так выдумка! Р а н к. Есть такая большая черная шапка, - или ты не слыхал о шапке-невидимке? Стоит надеть ее - и человека как не бывало. (*440) X е л ь м е р (подавляя улыбку). Да, это так. Р а н к. Но я совсем забыл, для чего, собственно, зашел. Хельмер, дай-ка мне сигару, из гаванских, потемнее. Х е л ь м е р. С величайшим удовольствием. (Предлагает портсигар.) Р а н к (берет одну и обрезает кончик). Спасибо. Н о р а (зажигая спичку). А мне позвольте предложить вам огоньку. Р а н к. Спасибо вам. Она держит перед ним спичку, и он закуривает. И прощайте! Х е л ь м е р. Прощай, прощай, дружище! Н о р а. Спокойного сна, доктор Ранк. Р а н к. Спасибо за пожелание. Н о р а. Пожелайте мне того же. Р а н к. Вам? Ну, раз вы хотите - спокойного сна. И спасибо за огонек. (Кивает им обоим и уходит.) Х е л ь м е р (вполголоса). Здорово выпил. Н о р а (рассеянно). Пожалуй. Хельмер вынимает из кармана ключи и идет в переднюю. Торвальд... зачем ты? Х е л ь м е р. Надо опорожнить ящик. Он уже полон. Места не хватит для утренних газет... Н о р а. Ты хочешь работать ночью? Х е л ь м е р. Ты знаешь, что не хочу... Что это? Тут кто-то возился с замком! Н о р а. С замком? Х е л ь м е р. Да, конечно. Что же это там застряло? Нельзя допустить, чтобы прислуга... Да, тут сломанная шпилька. Нора, твоя шпилька! Н о р а (быстро). Ах, так это, верно, дети... Х е л ь м е р. Ну, их надо отвадить от этого. Гм!.. Гм!.. Ну, наконец-то удалось отпереть. (Вынимает из ящика письма и кричит в кухню.) Элене! Элене! Надо погасить лампу в передней. (Входит в комнату и запирает дверь в переднюю, показывая Норе кипу писем.) Вот видишь, сколько набралось! (Перебирая письма.