Оцените этот текст:







     Делла Стрит, доверенная секретарша известного адвоката  по  уголовным
делам  Перри  Мейсона  оторвала  его  от  изучения  очередных  документов,
сообщив:
     - С тобой  хочет  разговаривать  Джон  Рэйс  Эдисон,  шеф.  Он  очень
обеспокоен, я ничего не поняла из его объяснений.
     - Джон Эдисон? - поднял голову Мейсон.
     - Да, владелец универмага.  У  него  такой  голос,  словно  он  готов
грохнуть свой телефон о стену.
     - Попроси Герти, чтобы переключила разговор на этот аппарат, - сказал
Мейсон, поднимая трубку.
     Почти сразу же адвокат услышал в трубке взволнованную, быструю речь:
     - Алло! Алло! Мистер Мейсон? Господи, да соедините же меня с мистером
Мейсоном!  У  меня  нет  времени,  дело  крайне   важное   и   не   терпит
отлагательств. Соедините же с ним! Мистер Мейсон?! Боже, да  соедините  же
меня с Мейсоном!
     - Доброе утро, мистер Эдисон, - прервал нервное излияние адвокат.
     - Мистер Мейсон?
     - Я слушаю вас.
     - Господи! Мне уже стало казаться, что я никогда не дозвонюсь до вас.
Бог знает, сколько секретарей  и  телефонисток  стоит  на  пути!  Все  эти
вежливо-равнодушные  "подождите  секунду,   сейчас   соединяю".   Чересчур
неотложное дело, нельзя же ждать до бесконечности. Я пытаюсь  пробиться  к
вам уже...
     - Раз ваше дело такое важное и неотложное, - перебил адвокат, - лучше
сразу перейти к сути проблемы, а жалобы на телефонную  связь  оставить  до
следующего раза.
     - Мистер Мейсон, я хочу задать вам вопрос.
     - Я слушаю.
     - Прошу вас не смеяться надо мной.
     - Не надо предисловий.
     - Я не хочу, черт возьми, чтобы вы думали, что я имею дело с девицами
легкого  поведения  -  вовсе  нет!  Но  это  прекрасная  девушка,  чистая,
невинная, незапятнанная душа, она...
     - Какой вы хотели задать вопрос? - опять перебил Мейсон.
     - Мистер Мейсон, можно ли посадить  девушку  в  тюрьму,  как  бродягу
только за то, что она путешествует?
     - Ответить можно по-разному, - усмехнулся Мейсон. -  Все  зависит  от
ингредиентов, из которых был выпечен пирог.
     - Мистер Мейсон, мне сейчас не до шуток. Я возмущен до глубины  души!
Полицейские упрятали девушку в тюрьму, вы понимаете  это?!  Арестовали  по
обвинению в бродяжничестве! Но  ведь  бродяжничество  -  это...  это...  Я
всегда считал, что этот термин применим только к...
     - В штате Калифорния термин "бродяжничество" применим ко  всему,  что
законодатели не могут занести в другие разделы, - ответил Мейсон.  -  Если
человек слоняется по улицам без какой-либо очевидной цели, да  еще  ночью,
то для наших полицейских он уже бродяга. К бродягам относят  и  всех  тех,
кто ютится в амбарах, на складах или в любых других нежилых помещениях без
разрешения владельцев. Или тех, кто...
     - Но они арестовали эту девушку! Какое она к этому  имеет  отношение?
Так  наша  полиция  охраняет  порядок!..  Обвинить  приличную  девушку   в
бродяжничестве!.. Я просто возмущен. Мистер  Мейсон,  я  надеюсь,  что  вы
умеете улаживать подобные дела? Освободите ее  немедленно  и  вышлите  мне
счет!
     - Как зовут девушку?
     - Вероника Дейл.
     - И сейчас она находится...
     - ...В городской тюрьме, - закончил мистер Эдисон.
     - Что вам известно о ней?
     - Мне известно, что она никакая не бродяга, а приличная девушка.
     - Вы можете описать ее, мистер Эдисон?
     - Разумеется.  Вероника  -  юная,  симпатичная  девушка  со  светлыми
волосами и хрупкой,  стройной  фигурой.  Одета  она  довольно  просто,  но
выглядит  очень  прилично  и  привлекательно.  Она  остановилась  в  отеле
"Роквей".   Только   представьте,   что   полиция   арестовывала   ее   за
бродяжничество. Это же черт знает что!  Ее  надо  немедленно  вытащить  из
тюрьмы.
     - Я должен действовать от вашего имени, мистер Эдисон?
     - Боже мой! Нет, конечно! Я должен оставаться в  стороне.  Вы  будете
действовать просто как юрист.  Скажите,  что  вы  будете  ее  адвокатом  и
уладите это дело.
     - И как я ей это объясню?
     - Как угодно. Самое главное, она не  должна  считать  себя  в  чем-то
виновной. Если  потребуется,  внесите  залог.  Добейтесь,  чтобы  судебное
разбирательство даже не начиналось. Придумайте что-нибудь, мистер  Мейсон.
Я знаю, что вы не любите браться за незначительные дела, но для  меня  это
дело очень важное. Покажите все, на что вы способны, все  расходы  за  мой
счет. Умоляю вас, мистер Мейсон, поторопитесь! Каждое утро газеты пишут  о
совершенных за ночь преступлениях - число их уже доходит  до  полусотни  и
это только за ночь! А полиция,  вместо  того  чтобы  ловить  преступников,
выискивает юных приличных девушек и объявляет их бродягами. Мистер Мейсон,
нельзя терять времени. Немедленно поезжайте в тюрьму и освободите девушку.
Они не имели ни малейшего права! Она...
     - Для того, чтобы я смог приступить к вашему поручения, мне  придется
прервать поток вашего красноречия, - сухо заметил Мейсон. - Всего доброго,
мистер Эдисон. -  Мейсон  повесил  трубку  и  взглянул  на  секретаршу.  -
Намеченные планы на сегодня отменяются, Делла. Придется ехать в  городскую
тюрьму, изучить там  списки  арестантов,  обвиняемых  в  бродяжничестве  и
искать среди них некую девственницу по имени Вероника Дейл.
     - Всего-то? - рассмеялась  Делла  Стрит.  -  Мистер  Эдисон  был  так
взволнован, что можно было подумать, что дело по крайней мере...
     - Ты права, Делла, можно было подумать, - улыбнулся адвокат. - Но для
него, это, по-видимому, действительно так важно.





     Адвокат с  интересом  посмотрел  на  Веронику  Дейл,  когда  тюремная
надзирательница ввела арестованную в комнату для посетителей. Юная девушка
была поистине воплощением самой невинности: светлые волосы, нежное личико,
лишенное  какого-либо  выражения,  большие  голубые  глаза,  тонкая  кожа,
стройная фигурка. На такую ангельскую внешность попадаются многие солидные
мужчины, однако опытный  полицейский  глаз  вполне  мог  заподозрить,  что
невинный  вид  лишь  прикрытие,  такая   девушка   никогда   не   окажется
незамеченной. Ей можно было дать и семнадцать и двадцать лет.
     - Здравствуйте, - дружелюбно сказала она Мейсону. - Вы кто?
     - Доброе утро, - улыбнулся Мейсон.  -  Меня  зовут  Перри  Мейсон.  Я
адвокат и прибыл сюда для того, чтобы защищать ваши интересы.
     - Я очень рада. Как вы узнали, что я здесь?
     - Мне сообщил друг.
     - Ваш друг?
     - Правильнее будет сказать - ваш друг.
     - У меня нет друзей, - покачала она головой. - По крайней мере в этом
городе. Я ведь здесь недавно.
     - Хорошо, - вздохнул адвокат. - Я пришел, чтобы увести вас отсюда. Вы
можете мне рассказать, как вас забрала полиция?
     - Я остановилась в отеле "Роквей". Вечер был прекрасный  и  я  решила
немного освежиться. Прогулялась по улице,  потом  пошла  назад.  Я  просто
бесцельно  гуляла  по  улице.  Ко  мне  подошел  незнакомец   и   довольно
бесцеремонно потребовал сообщить, кто я такая и что делаю. Естественно,  я
сказала, что это не его дело. Тогда он отвернул лацкан пиджака  и  показал
мне значок. Так я очутилась в полиции, и меня обвинили в бродяжничестве.
     - Но ведь  была  же  какая-то  причина,  по  которой  к  вам  подошел
полицейский? - спросил Мейсон.
     - Ничего предосудительного я не делала, - твердо ответила девушка.
     - В протоколе записано, что  вы  находились  на  улице  безо  всякого
сопровождения. Это могло, согласитесь, насторожить - а вдруг вы приставали
к мужчинам? Офицер полиции заявил с ваших слов, что вы просто  гуляли.  Но
этот ответ, видно, его не убедил.
     - Он спросил, где  я  остановилась,  а  я  ответила,  что  нигде.  Он
поинтересовался, сколько у меня с собой денег, а я сказала, что его это не
касается. А потом он заявил, что я... занимаюсь тем, чего у  меня  даже  в
мыслях не было.
     - Хорошо, - сказал  адвокат.  -  Я  внес  двести  долларов  залога  и
опротестовал обвинение. Не думаю,  что  возникнут  какие-нибудь  проблемы.
Если вы действительно остановились в отеле "Роквей" и  в  номере  остались
ваши вещи, какие, собственно, могут быть к вам претензии?
     - Я действительно остановилась именно там и могу это доказать.
     - Вас выпускают под залог, - сообщил Мейсон, вставая. -  Я  вас  буду
ждать у дверей тюрьмы.
     Мейсон кивнул надзирательнице в знак того, что свидание закончено.
     Полицейский офицер Гарри Бейнд, арестовавший девушку во время ночного
дежурства и теперь, вместо  того,  чтобы  отправиться  спать,  вынужденный
объясняться по поводу четырех или пяти арестов, произведенных  им  прошлой
ночью, встретил адвоката довольно неприветливо.
     - Как я еще должен был поступить по-вашему? - недовольно заявил он. -
Эта  дамочка  бесцельно  ходила  по  улице,  и  хотя  она   не   выглядела
профессионалкой, но... мне показалось, что она может... Она и мне  строила
глазки... Возможно, это не совсем точное выражение... Когда я спросил  ее,
что она делает, она ответила, что ничего не делает. Я попытался  выяснить,
где она живет, она ответила, что нигде. Денег у нее  не  оказалось  и  она
заявила,  что  знакомых  в  этом  городе  у  нее  нет.  Она   _п_р_о_с_т_о
г_у_л_я_л_а_. Я ничего не имел против  нее,  но  что  еще  мне  оставалось
делать!
     - Она действительно приставала к мужчинам? - спросил Мейсон.
     - Я бы сказал, что она поглядывала на них. Хотя  я  не  видел,  чтобы
кто-нибудь подходил к ней. Я стал ее расспрашивать только потому, что  она
бросалась в глаза. Из ее ответов я заключил,  что  она  просто  миловидная
девушка, попавшая в  затруднительное  положение  и  ищущая  самый  простой
выход.
     - Вероника сказала мне, - сказал Мейсон, - что остановилась  в  отеле
"Роквей" и оттуда вышла прогуляться перед сном.
     - Почему же тогда она мне не сообщила об этом? Я  бы  посоветовал  ей
возвратиться в отель, и на том бы все и закончилось.
     - Мисс Дейл решила, что вы оскорбляете ее, обращаясь  с  ней,  как  с
девицей легкого поведения.
     - Поэтому она предпочла провести ночь в тюрьме?  Что-то  не  верится.
Ставлю пять долларов, что она и близко не подходила к отелю "Роквей".  Ну,
а если и подходила, то случайно. "Роквей" - дорогой отель.
     - Полагаю, - заявил Мейсон, - что вам придется съездить туда с нами.
     - Зачем? У меня много работы. Пусть судья решает, кто был прав.
     - Если  Вероника  Дейл  действительно  вполне  достойная  юная  дама,
остановившаяся в отеле, а вы ложно обвинили ее в бродяжничестве, то  дело,
может быть, и не дойдет до Суда. Кроме того, она и впрямь  привлекательна,
и у нее есть друзья.
     - Вы говорите, что у нее есть друзья?
     - Разумеется, есть.
     - Что-то не верится, - усмехнулся полицейский офицер.
     - И все-таки вам придется съездить с нами, - сказал Мейсон.
     - Может быть, и вы ее друг? - Бейнд вдруг подозрительно  взглянул  на
Мейсона. - Ведь неспроста же высоко  оплачиваемый  адвокат  занялся  таким
мелким делом?
     В ответ Мейсон лишь пожал плечами.
     - Значит, вы хотите, чтобы я поехал с вами? - спросил Бейнд.
     - Я забираю ее из тюрьмы, - ответил Мейсон. - Она  сейчас  придет.  Я
думаю, будет лучше, если вы сами убедитесь, что были не правы.
     - Естественно, мы все  проверим,  -  недовольно  проворчал  Бейнд.  -
Разберемся со всеми деталями. Все задержанные  мною  за  ночь  признались,
займемся теперь вашим делом, мистер Мейсон. Оно начинает казаться мне  все
более забавным.
     - Отлично, - улыбнулся Мейсон, - поехали.
     Полицейский и адвокат встретили Веронику Дейл в  тюремной  проходной.
Она расписывалась в получении  вещей,  которые  были  у  нее  при  аресте.
Оторвав взгляд от бумаги, Вероника  улыбнулась  Мейсону,  увидев  офицера,
кивнула ему в знак приветствия.
     - Доброе утро, - сказал Бейнд. - Как дела?
     - Спасибо, хорошо.
     - Мистер Мейсон заявил мне, что вы остановились в отеле  "Роквей"?  -
спросил Бейнд.
     - Да, я сняла там номер, - ответила девушка.
     - Почему же тогда вы мне не сказали об этом?
     - Потому что это вас не касается. Мне не понравилось, как вы со  мной
обращались.
     - Однако, вы избрали не самый  лучший  способ,  чтобы  выказать  свое
недовольство и сами доставили себе массу неприятностей.
     Вероника помолчала с минуту и наконец ответила:
     - Я стараюсь любить всех людей, но вас  не  могу  -  вы  не  уважаете
женщин.
     Бейнд не знал, что и ответить на ее слова.
     - Пойдемте, мисс Дейл, - вмешался адвокат. - Сейчас мы  отправимся  в
ваш отель вместе с мистером Бейндом. Попытайтесь не искать  с  ним  ссоры,
ведь он всего-навсего выполнял свои  служебные  обязанности,  действуя  по
инструкциям.
     - Не нравятся мне его служебные обязанности.
     - Мне они самому не нравятся, - невесело  усмехнулся  полицейский.  -
Нет у меня, видите ли, уважения к женщине! Если бы вы только повидали  то,
что довелось видеть мне, вы бы не говорили так!
     - Мисс Дейл, пойдемте, - поторопил Мейсон, - машина ждет. Мы  отвезем
вас в отель.
     - Зачем?
     - Чтобы мистер Бейнд убедился, что вы действительно  зарегистрированы
в отеле "Роквей".
     - Ладно, поехали.
     - Вы приехали сюда на машине? - спросил Бейнд у адвоката,  когда  они
уже выходили из здания тюрьмы.
     - Нет, - ответил Мейсон, - на такси.
     - Тогда отправимся на полицейской машине.  Как  вы  себя  чувствуете,
мисс Дейл?
     - Все нормально.
     - Надеюсь, вы ничего лично против меня не имеете?
     - Вы мне не нравитесь, вот и все.
     - Не могу понять, кто вы?  -  с  любопытством  посмотрел  на  девушку
полицейский. - Сколько вам лет?
     - Восемнадцать.
     - Никогда бы не подумал! - воскликнул Бейнд.
     Девушка ничего не сказала в ответ.
     - Поехали, мистер Бейнд, у меня много дел, - поторопил Мейсон.
     Они доехали до "Роквея", Гарри Бейнд подрулил к  отелю,  развернулся,
припарковал  автомобиль,  первым  вылез  из  салона  и  направился   через
вращающиеся двери  в  вестибюль.  Мейсон,  не  отставал  от  полицейского,
Вероника Дейл шла последней.
     - У вас зарегистрирована мисс Вероника Дейл? - спросил Бейнд, подойдя
к стойке администратора.
     - Что-нибудь случилось? - с опаской посмотрел на него служащий.
     - У вас зарегистрирована Вероника  Дейл?  -  нетерпеливо  переспросил
полицейский.
     - Да, - ответил служащий, посмотрев в книгу регистрации.
     - В каком номере?
     - В номере триста девять.
     Бейнд указал на девушку, стоявшую у него за спиной.
     - Это она?
     - Не знаю, - ответил служащий. - Вчера и сегодня я дежурю с семи утра
до шести вечера. А номер был занят вчера после шести.
     - Значит, вы не знаете, ее ли это номер?
     - Да, не знаю.
     Бейнд взял один из регистрационных бланков и протянул его девушке.
     - Пожалуйста, напишите ваше имя.
     Четким почерком девушка вывела: "Вероника Дейл".
     Полицейский протянул служащему только что заполненный бланк.
     - Сравните его с регистрационной карточкой.
     Служащий некоторое время рылся  в  картотеке,  а  затем  протянул  ее
полицейскому. Трое мужчин тщательно сверили подписи.
     - Подписи схожи, - заключил Мейсон.
     - Минутку, - обратился  к  служащему  Бейнд,  выискивая,  к  чему  бы
придраться,  -  но  у  вас  здесь  не  указан  адрес.  Одно  только  слово
п_р_о_е_з_д_о_м_. Как это понимать? Вы позволяете  людям  регистрироваться
таким образом и сдаете им номера?
     - Извините, - остановил его тот, - здесь есть пометка карандашом.
     Служащий внимательно посмотрел на карточку, затем  заглянул  в  книгу
особых распоряжений и сказал:
     - Видимо, номер был заказан управляющим гостиницы мистером Пайтнэмом.
Он позвонил по телефону и приказал забронировать номер для  мисс  Вероники
Дейл, и сказал, что если у нее не окажется багажа, то это  неважно,  номер
все равно должен быть предоставлен в ее распоряжение.
     - Когда поступило это распоряжение? - спросил Бейнд.
     - Примерно в половине десятого вечером, за четверть часа  до  приезда
мисс Дейл.
     -  В  отеле  достаточно  свободных  номеров  и  вы  можете  так   ими
распоряжаться? - спросил Бейнд.
     - Это же распоряжение  управляющего.  У  нас  всегда  есть  несколько
номеров в запасе. Это и был один из них. Официально у нас  свободных  мест
нет.
     - Вы знакомы с мистером Пайтнэмом? - обратился полицейский к девушке.
     Та отрицательно покачала головой.
     Бейнд попросил  человека  за  стойкой  выдать  ключ  от  номера.  Тот
протянул ключ с выбитыми цифрами "триста девять".
     Вероника Дейл шла к лифту о таким видом, словно  двое  сопровождавших
ее мужчин были старыми друзьями семьи. Гарри Бейнд назвал лифтеру этаж,  и
кабина тронулась вверх.
     - Куда идти? - спросил полицейский девушку, выйдя из лифта.
     - Налево, - не колеблясь ответила она.
     Они прошли по коридору налево, в самом  конце  которого  располагался
номер триста девять. Бейнд вставил  ключ  в  замочную  скважину  и  открыл
дверь. Комната была чистой, постель нетронутой. Небольшая сумка стояла  на
полке для багажа, видимо, так же, как положил коридорный.  Бейнд  спокойно
подошел к полке, взял сумку, открыл ее и заглянул внутрь. Там были обычные
женские принадлежности.
     - Это ваши вещи? - спросил полицейский Веронику.
     - Мои.
     - У вас есть водительское удостоверение?
     - Я не умею водить машину.
     - А другое удостоверение личности у вас имеется?
     - Нет.
     - Вы собираетесь арестовать ее снова? - сердито вмешался  в  разговор
Мейсон.
     - Я бы с удовольствием, - ответил Бейнд. - Что-то во всем  этом  деле
мне не нравится.
     - Не могу понять, что именно,  -  с  негодованием  заявил  Мейсон.  -
Молодая женщина сняла комнату в отеле. Вот ее багаж, она  вышла  на  улицу
прогуляться перед сном, а вы  набросились  на  нее,  затолкали  в  машину,
обвинили в том, что она пристает к мужчинам. Естественно, она относится  к
вам отнюдь не дружелюбно.
     - Оставьте ваши речи для Суда, - оборвал его Бейнд.
     - Вы подпишете распоряжение об освобождении мисс Дейл?
     - Вы собираетесь обвинить меня в недозволенном аресте?
     - Нет, я лично не собираюсь. Но может быть, Вероника  захочет  подать
на вас в Суд?
     - Нет, нет, я не собираюсь ни  на  кого  подавать  в  Суд,  -  быстро
сказала девушка. - Просто для меня это было дело принципа.
     Полицейский подумал пару секунд и согласился:
     - Я подпишу бумагу.
     - Прекрасно, - сказал Мейсон. - Верю вам на слово. Полагаю,  об  этом
мне больше нечего беспокоиться. После  того  как  обвинение  будет  снято,
двести долларов, внесенные в качестве залога, можете выслать мне по почте.
     Бейнд с минуту изучающе смотрел на адвоката и, наконец, усмехнулся:
     - Мне кажется, что кто-то  заплатит  вам  за  это  не  менее  пятисот
долларов.
     Мейсон только улыбнулся в ответ. Бейнд снова  усмехнулся  и  вышел  в
коридор. Девушка подошла к своей раскрытой дорожной сумке и, закрывая  ее,
пожаловалась:
     - С нашей полицией невозможна никакая личная  жизнь.  Вы  не  желаете
закрыть дверь?
     - Нет, - сказал Мейсон, - и вам  не  стоит  желать,  чтобы  я  закрыл
дверь. Отныне вы должны следить за каждым  своим  шагом.  Когда  у  вас  в
комнате окажется мужчина, дверь должна быть открыта.
     - Почему?
     - Таковы правила в этом отеле.
     - Плевать мне на них.
     - Как адвокат, я рекомендую вам не пренебрегать  правилами,  если  не
желаете снова иметь неприятности.
     - Я голодна.
     - Вы не завтракали?
     - Я выпила кофе и съела немного картофельного  пюре.  Я  не  переношу
картофель, еле-еле сумела проглотить одну или две ложки.
     - У вас есть деньги?
     - Немного.
     - Сколько?
     - Что-то около доллара и двадцати центов.
     - Вы знаете человека по имени...
     - Какого человека?
     Но Мейсон уже оборвал себя на полуслове.
     - Это неважно,  -  улыбнулся  адвокат,  открыл  бумажник,  вынул  две
двадцатидолларовые и одну десятидолларовую банкноты и протянул ей.
     - Что это?
     - Не  беспокойтесь,  -  ответил  Мейсон,  -  все  мои  расходы  будут
оплачены.
     - Эти деньги мне?
     - Да.
     Девушка подошла к нему, с благодарностью положила ладони ему на плечи
и уставилась на него круглыми невинными глазами. Ее соблазнительные  губки
дрогнули.
     - Почему вы так заботитесь обо мне? - спросила она.
     - Я и сам хотел бы это знать, - ответил Мейсон,  осторожно  снимая  с
плеч ее ладони.
     Покинув номер  девушки,  Мейсон  спустился  в  вестибюль,  подошел  к
телефону, набрал номер универмага и попросил Джона Рэйса Эдисона.
     - Соединяю вас с  кабинетом  мистера  Эдисона,  -  отозвался  женский
голос.
     Мейсон услышал щелчок.
     - Приемная мистера Эдисона, - раздался другой женский голос.
     -  Говорит  адвокат  Перри  Мейсон.  Я  хочу  поговорить  с  мистером
Эдисоном.
     -  Подождите,  пожалуйста.  Я  соединяю  вас  с  секретаршей  мистера
Эдисона.
     Прошло несколько секунд и послышался третий женский голос:
     - Алло, секретарь мистера Эдисона слушает.
     - Мне нужно поговорить с мистером Эдисоном. Мое имя Перри Мейсон.
     - Мистер Мейсон?
     - Да.
     - Мистер Перри Мейсон?
     - Да.
     - Вы адвокат?
     - Да, я адвокат.
     - Подождите секундочку, я соединяю вас с мистером Эдисоном.
     Через несколько секунд раздался голос Эдисона:
     - Алло! Мистер Мейсон? Откуда вы?
     - Я звоню из отеля "Роквей" и вспоминаю о ваших жалобах  на  то,  как
трудно было дозвониться до меня.
     - Хорошо, вы меня уели. Где девушка? Что с ней?
     - Она в отеле, в номере триста девять.
     - Все прошло хорошо?
     - Считается, что ее выпустили под залог. Но  арестовавший  ее  офицер
полиции заверил меня, что предъявленные ей обвинения будут сняты и на этом
дело закончится. Я должен сделать что-либо еще?
     - Нет, спасибо, мистер Мейсон. Это здорово! Хорошо сработано, Мейсон!
Пришлите мне счет. Я знал, что на вас можно положиться!
     - Учитывая обстоятельства, вполне вероятно, что  счет  покажется  вам
несколько завышенным.
     - Не покажется, мистер Мейсон, я выпишу вам чек. Я так рад, что вы ее
освободили...
     - Можно задать вопрос из чистого любопытства?
     - Разумеется, Мейсон.
     - Как давно вы знакомы с Вероникой Дейл?
     - Да я с ней почти не знаком, - ответил Эдисон. - Я видел  ее  только
один раз. И я не хочу, чтобы мое имя фигурировало в этом  деле.  Я  просил
вас не говорить ей, кто вас нанял.
     - Естественно, я ей этого и  не  сказал.  Ваше  имя  вообще  не  было
упомянуто.
     - Превосходно, Мейсон! Высылайте мне счет!
     - Мне хотелось бы сказать вам, мистер Эдисон,  чтобы  вы  кое  о  чем
подумали. Эта девушка или слишком глупа, или она специально  напрашивалась
на арест.
     - Что вы имеете в виду, мистер Мейсон?
     - Я и сам толком не пойму, но подчеркиваю - или она глупа, или  очень
хотела попасть под арест.
     - Ерунда! - буркнул Эдисон. - Эта девушка вовсе не глупа. Она  просто
невинна и потому наивна.
     - Не исключена вероятность, что наивны как раз вы, - заметил адвокат,
повесил трубку и покинул отель.





     - Миссис Лаура Мэй Дейл желает видеть тебя, - сообщила  Делла  Стрит,
входя в кабинет адвоката.
     - По какому вопросу? - спросил Мейсон, поднимая голову от документов,
над которыми работал.
     - Она заявила, что желает поговорить  с  тобой  по  очень  личному  и
конфиденциальному делу, - улыбнулась секретарша.
     - Попроси ее, чтобы она изложила дело тебе, а если  будет  настаивать
на личной встрече, назначь ей время.
     - Миссис Лаура Мэй Дейл - мать Вероники Дейл, - усмехнулась Делла.
     Мейсон нахмурился.
     - Мать Вероники? - переспросил он. - Той девушки, что попала в тюрьму
по обвинению в бродяжничестве?..
     - Все верно.
     - Знаешь, Делла, - улыбнулся  Мейсон,  -  оказывается,  я  был  прав,
предполагая, что у этого дела будут  последствия.  Мы  уже  отослали  счет
Эдисону?
     - Да,  сегодня  утром.  На  пятьсот  долларов.  Позвонила  секретарша
Эдисона и попросила поскорее прислать счет.
     - Как выглядит миссис Дейл? - поинтересовался адвокат.
     - Довольно солидно. Ей около сорока пяти лет, она  отлично  держится.
Одета просто, но изысканно.
     - Хорошо, Делла. Пригласи ее. Послушаем, что она скажет.
     Миссис Лаура Мэй Дейл вошла в кабинет Мейсона достаточно уверенно, по
всему было видно, что она привыкла к  официальной  обстановке.  Во  всяком
случае, она знала, как держаться с людьми. Делла закрыла  дверь  и  заняла
свое место с карандашом и блокнотом наготове.
     - Здравствуйте, мистер Мейсон, - подошла посетительница  к  адвокату,
протягивая руку. - Я много о вас слышала. И вы так помогли моей дочери!
     - Присаживайтесь, пожалуйста, - предложил Мейсон.
     - Спасибо. Я хочу выразить вам свою признательность  за  то,  что  вы
сделали для Вероники...
     - Не стоит благодарности.
     - Я  придерживаюсь  другого  мнения.  Вы  все  так  чудесно  уладили.
Подумать только, знаменитый адвокат неожиданно бросает  все  свои  дела  и
занимается совсем незнакомой девушкой. Как она сумела обратиться именно  к
вам, мистер Мейсон?
     - Не будем об этом говорить, -  ответил  Мейсон.  -  Я  не  собираюсь
комментировать ни одну из догадок, которые вы можете высказать.
     - Вам вовсе незачем быть со мной столь осторожным, мистер Мейсон.
     Адвокат лишь улыбнулся  в  ответ.  Она  посмотрела  на  него  и  тоже
улыбнулась.
     -  Вероника  -  прекрасная  девушка,   мистер   Мейсон,   -   сказала
посетительница, - но чрезвычайно импульсивная.
     Мейсон кивнул.
     - Она  хотела  начать  жить  по-своему  и  решила  путешествовать  на
попутных машинах. Я никогда не ожидала, что она пойдет на такое. Она  лишь
оставила записку, что хочет жить по-своему и что теперь мы увидимся, когда
она как следует устроится.
     - И вы приехали за ней сюда? - спросил Мейсон.
     - Да.
     - Как вы узнали, что она здесь?
     - Дети так просты, - улыбнулась миссис Дейл. - Даже когда они думают,
что их никто не может понять, они все равно  для  родителей  как  открытые
книги. Вероника около двух месяцев говорила,  что  хочет  побывать  здесь.
Потом перестала. Господи, да ведь все намерения ребенка очевидны!
     - Как давно вы находитесь в Лос-Анджелесе, миссис Дейл?
     - Я приехала на следующее утро после Вероники, -  улыбнулась  она.  -
Вероника ехала на попутных, и я тоже. Ей  повезло  больше,  она  добралась
быстрее.
     - Как вы узнали о том, что случилось? И зачем вы пришли сюда?
     - Я звонила в отели, - улыбнулась она. - Выясняла,  где  остановилась
Вероника. Наконец нашла "Роквей". Вы понимаете, мистер Мейсон, я слежу  за
ней. Она бы просто взбесилась, если бы узнала об этом.  Но  ведь  она  мой
единственный ребенок, и я должна знать, что у нее все в порядке.
     Мейсон кивнул. Миссис Дейл продолжала:
     - Я позвонила ей в номер. Я просто хотела услышать ее голос, и  сразу
же повесить трубку. Но она не подходила к  телефону.  Тогда  мне  пришлось
обратиться к  горничной.  Та  сказала,  что,  видимо,  с  девушкой  что-то
случилось, что она возвратилась в отель  в  сопровождении  полицейского  и
известного адвоката, мистера Мейсона. Вы ведь действительно знамениты. Так
я все и узнала. Мне ужасно неловко, но,  как  говорится,  все  худшее  уже
позади.
     - Сколько лет вашей дочери? - спросил Мейсон.
     - Восемнадцать.
     - Она еще очень молода.
     - Да, но она прекрасная девушка и к тому же вполне разумная,  на  нее
можно положиться.
     - Мне показалась, что она немного старше, - заметил Мейсон.
     - Неужели? Но ей на самом деле всего лишь восемнадцать.
     - Вы собираетесь встретиться с ней? - спросил Мейсон.
     - Господи, конечно нет! - воскликнула посетительница. -  Я  не  хочу,
чтобы она знала, что я вообще здесь была. Я просто  присматриваю  за  ней,
чтобы она не попала в какую-нибудь  новую  беду.  Я  думаю,  что  она  еще
молода, чтобы самостоятельно продержаться. Пока у нее все более или  менее
в порядке, я не хочу как-либо вмешиваться в ее дела.
     Мейсон кивнул, и миссис Дейл продолжала:
     - Видите ли, мистер Мейсон, я думаю, что такой путь многому может  ее
научить. Я сама прошла через нечто подобное. Я выбрала свой путь  сама,  и
сейчас мне кажется, единственное, чего мне тогда не хватало, так это чтобы
за мной следил материнский глаз, чтобы вовремя помочь. Но все проходит,  и
не следует оплакивать неслучившееся. Не правда ли, мистер Мейсон?
     Адвокат снова кивнул.
     - Ну, а теперь похоже, что Вероника нашла свое место. Она  устроилась
в универмаге за тридцать один доллар в неделю.
     - Вы располагаете достаточно точными сведениями, - заметил Мейсон.
     - Разумеется. Мать должна все  знать.  Понимаете,  Вероника  странная
девушка. Доверчивая, ласковая, открытая к людям, которые  к  ней  дружески
относятся. Возьмите, к примеру, горничную -  ей  она  все  рассказала.  Но
этому полицейскому, что так обошелся с ней...  Понимаете,  мистер  Мейсон,
она бы ему и под пыткой ничего не сказала.
     - Вы еще останетесь в Лос-Анджелесе? - спросил Мейсон.
     - Нет, дома  у  меня  свое  дело.  Я  живу  в  маленьком  городке,  в
пятидесяти милях от Индианаполиса, думаю, вы о нашем городке даже  никогда
не слышали. Там у меня небольшой ресторан. Теперь, когда  я  знаю,  что  с
Вероникой все в порядке, я отправлюсь домой. Но  сначала,  мистер  Мейсон,
мне хотелось бы оплатить ваши издержки. Как я могу вас отблагодарить?
     - Что ж, можете оставить пятьдесят долларов, этого будет  достаточно,
- после минутного размышления сказал адвокат.
     - Что вы, мистер  Мейсон.  Вы  внесли  залог.  Вы  высокооплачиваемый
адвокат, вы...
     - Все это так. Но залог мне вернут, так как дело прекращено...
     - Но, мистер Мейсон, просто  нелепо  думать,  что  вы  будете  что-то
делать за пятьдесят  долларов.  Пятьсот  долларов,  вот  более  подходящая
сумма.
     - Нет, - ответил  Мейсон.  -  При  данных  обстоятельствах  -  именно
пятьдесят долларов.
     Миссис Дейл открыла бумажник и извлекла чековую книжку и авторучку.
     - Вы разрешите, я заполню здесь?
     - Пожалуйста.
     Миссис Дейл  заполнила  бланк  чека,  написала  сумму  сто  пятьдесят
долларов, расписалась, а на оборотной стороне  чека  указала  "За  услуги,
оказанные моей дочери Веронике Дейл".
     - Получите, - протянула она чек секретарше. - Думаю, что теперь все в
порядке. Так, пожалуй, будет лучше. Мне совестно согласиться на  пятьдесят
долларов. Пятьдесят долларов для Перри Мейсона? Нет! - Она склонила голову
набок, еще раз  проверила  заполненный  бланк,  затем  кивнула  головой  и
передала его Делле Стрит.
     Делла, ни слова не говоря, передала его Мейсону.
     - Я могу получить у вас расписку? - спросила миссис Дейл.
     - Расписку? - переспросил Мейсон.
     - Мне всегда казалось, что по правилам я  должна  получить  расписку,
квитанцию...
     -  Делла,  выдай  квитанцию  миссис  Дейл,  -  обратился   Мейсон   к
секретарше. - Укажи,  что  мы  получили  чек  на  сумму  в  сто  пятьдесят
долларов, и что когда этот чек будет предъявлен к оплате, эти деньги будут
считаться платой за услуги, связанные с делом Вероники Дейл.
     Делла Стрит кивнула, заложила в машинку два листа бумаги с копиркой и
только начала печатать, как зазвонил телефон на ее столе. Она сняла трубку
и, нахмурившись поглядела на Мейсона. Несколько секунд она слушала,  затем
перевела взгляд на миссис Дейл и сказала в трубку:
     - Мистер  Мейсон  занят,  позвоните,  пожалуйста,   через   несколько
минут... Да, через пять минут он освободится.
     Повесив трубку, Делла написала несколько слов на листке  бумаги  и  с
бесстрастным лицом стала бить по клавишам. Когда  она  передала  квитанцию
Мейсону, к ней был приколот листок бумаги:
     "Звонил Эдисон, говорит, что срочно должен вас видеть.  Чем-то  очень
расстроен".
     Мейсон кивнул, смял  записку  и  выбросил  ее  в  корзину.  Затем  он
подписал квитанцию и протянул ее посетительнице.
     - Возьмите, пожалуйста, квитанцию, миссис Дейл, - сказал  он.  -  Мне
очень жаль, но я должен извиниться. У меня очень много работы.
     - Конечно, я все  понимаю,  -  согласилась  она,  вставая.  -  Я  так
признательна вам, мистер Мейсон.
     - Я бы попросил вас оставить свой адрес.
     - Я это уже сделала в приемной.
     - Прекрасно, - ответил Мейсон и встал.
     - Вы никому не скажете о моем визите?
     - Вы имеете в виду Веронику?
     - Ее в первую очередь. Не хочу, чтобы дочка вообще  знала,  что  я  в
городе. Еще подумает, что я шпионю за ней. Она ведь такая гордая.
     Мейсон посмотрел на миссис Дейл и спросил:
     - А если сама Вероника придет ко мне и захочет уплатить за услуги?
     -  Тогда  ответите   ей,   -   после   минутного   раздумья   сказала
посетительница, - что счет уже оплачен одним ее другом. Больше  ничего  не
говорите. А теперь, мистер Мейсон, я просто не могу отнимать у вас время.
     Миссис Дейл с улыбкой поклонилась адвокату,  кивнула  Делле  Стрит  и
вышла из кабинета.
     - Она многое сумела узнать за столь короткое время, Делла, -  заметил
Мейсон. - Ей бы работать оперативницей у Дрейка.
     - Мне кажется, - отозвалась Делла Стрит, - что вся ее  информация  от
горничной в гостинице. Соединить тебя с Эдисоном?
     - Да, пожалуйста, - кивнул Мейсон.
     Делла Стрит набрала номер, и вскоре сообщила:
     - Мистер Эдисон слушает, шеф.
     - Вы хотели говорить со мной, мистер Эдисон? - спросил адвокат,  взяв
трубку.
     - Мейсон, мне немедленно необходимо встретиться с вами. Сейчас же.
     - Вы можете объяснить, что случилось?
     - Только не по телефону. Я хочу видеть вас лично. Но  мне  совсем  не
улыбается ждать в очереди в вашей приемной, у меня срочное дело.
     - В таком случае, жду вас, - согласился Мейсон. - Кстати, неожиданное
дело, связанное с вашей приятельницей Вероникой Дейл, получило  интересное
продолжение...
     - Черт возьми, Мейсон, - заорал в трубку Эдисон, -  не  называйте  ее
моей приятельницей.
     - А это уже не так?
     - Разумеется, нет! - в сердцах сказал Эдисон. - Я скоро буду  у  вас,
Мейсон. Прошу вас не уходить из кабинета!
     И больше не сказав ни слова, Эдисон повесил трубку.





     Постучавшись, Герти вошла в кабинет адвоката и сказала:
     - Извините, мистер Мейсон, пришел мистер Эдисон и рвется к вам.
     - В девяносто девяти случаях из  ста  он  привык,  что  ждут  его,  -
улыбнулся Мейсон. - Но сейчас пусть посидит, успокоится.
     - Он не желает сидеть, мистер Мейсон. Шагает по  приемной  туда-сюда,
как тигр. Требует, чтобы вы немедленно его приняли.
     - Продержите его пару минут, - ответил Мейсон. - Из  принципа.  Потом
пусть войдет.
     Когда Джон Эдисон вошел в кабинет, он был не похож  на  самого  себя.
Пропала важная осанка, с первого взгляда указывающая на его значительное и
прочное положение в обществе - ссутулившись, он вошел в  кабинет  Мейсона.
Эдисон был коренастым, широкоплечим человеком, который тщательно следил за
своей одеждой. Владелец крупного универмага,  он  прекрасно  о  знал,  как
вести себя, принимая людей, но явно чувствовал себя не  в  своей  тарелке,
сам придя на прием.
     Мейсон вышел из-за стола и протянул ему руку:
     - Здравствуйте, мистер Эдисон.
     - Мейсон, я, кажется, влип в неприятную  историю!  -  сказал  Эдисон,
энергично пожимая руку адвокату.
     - Присаживайтесь, - предложил Мейсон. - Я слушаю вас.
     Эдисон многозначительно посмотрел на Деллу Стрит.
     - Это моя секретарша, мисс Стрит,  -  представил  ее  Мейсон.  -  Она
присутствует при всех моих переговорах, делает записи и ведет все дела. Ей
можно полностью доверять.
     - Теперь я никому не хочу доверять,  -  проворчал  Эдисон.  -  Я  уже
поплатился за свою доверчивость.
     Мейсон улыбнулся и сел за стол, ожидая, что последует дальше.  Эдисон
молчал.  Делла  Стрит  сидела,  положив  карандаш  на  открытую   страницу
блокнота. Наконец он решил уступить и согласился с присутствием секретаря:
     - Хорошо, пусть будет по-вашему. Черт побери, каждый ведет дела,  как
ему нравится.
     - Так в чем же дело? - спросил Мейсон.
     - Меня шантажируют, мистер Мейсон.
     - Кто и каким образом?
     - Человек, о котором я раньше ничего не слышал. Некий мистер  Дункас.
Джордж В.Дункас.
     - Джордж В., вы говорите? - улыбнулся Мейсон. - Я  так  полагаю,  что
его мать назвала мистера Джорджа Дункаса - Джорджем Вашингтоном,  надеясь,
что с этим именем он сможет стать еще одним  национальным  вождем.  Но  он
предпочел заниматься шантажом.
     - Нет, - сказал Эдисон, - его, насколько мне известно,  зовут  Джордж
Виттли Дункас. Таким именем он  подписался  под  заметкой  в  газете.  Эту
заметку я принес специально для вас.
     Пальцы Эдисона дрожали, когда он доставал бумажник и извлекал из него
вырезку.
     - Понятно, - заметил Мейсон, прочитав статью.  -  Здесь  полно  плохо
замаскированных намеков. Вот хотя бы: "Кто та молодая женщина, что бродила
ночью с другом семьи? Знает ли ее муженек о той консультации, которую  она
получила у адвоката?" - Мейсон оторвал  взгляд  от  заметки  и  сказал:  -
Обычная бульварная стряпня. Нельзя понять, что это - правда или  нет.  Эта
молодая женщина может быть лишь плодом  воображения  Джорджа  В.  Дункаса,
имени-то ее он не называет. Так что, собственно, этот Дункас хочет от вас?
     - С самим Дункасом я не  говорил.  Я  говорил  с  человеком,  который
представился как Эрик Хэнсел. Он сказал,  что  он  репортер  и  поставляет
Дункасу факты. Так вот теперь он раскопал какие-то факты против меня!
     - Они хорошо все продумали, - заметил  Мейсон,  -  никаких  обвинений
против Дункаса выдвинуть нельзя, а свое сотрудничество с Хэнселом он может
просто отрицать.
     - Да, возможно и так, - заметно нервничая, сказал Эдисон.  -  Но  мне
наплевать на их технику. Главное - это чистейшей воды шантаж, связанный  с
той историей с Вероникой.
     - Расскажите подробнее, - попросил Мейсон.
     Эдисон нервно поерзал на стуле, усаживаясь поудобнее.
     - Черт возьми, я даже не знаю с чего начать.
     - Начните с вашего знакомства с девушкой, - посоветовал Мейсон.
     - Да? - Эдисон был явно удивлен. - Но почему?
     - Потому что всегда лучше всего начинать с начала.
     - Почему вы решили, что она причастна?
     Мейсон лишь улыбнулся в ответ.
     - Хорошо, - согласился, наконец, Эдисон. - Можно начать  и  с  этого.
Это было в прошлый вторник, примерно, часов в девять вечера. Я ехал  домой
из пригорода. Когда я увидел  ее,  она  стояла  на  обочине  автострады  с
небольшой дорожной сумкой в руках. Она не голосовала, но было  видно,  что
она хочет, чтобы ее подвезли.
     - И вы остановились?
     - Сначала нет. Обычно я не подвожу незнакомых. Я проехал мимо, но тут
увидел, какая она юная и хорошенькая, и я решил, что не могу оставить ее в
таком месте, где  какой-нибудь  сомнительный  тип  может  подобрать  ее  и
воспользоваться моментом... Потому я затормозил и подъехал  к  ней  задним
ходом.
     - Она оценила ваш поступок?
     - Да, начала благодарить, - заявил Эдисон.
     - Что было дальше? - спросил Мейсон.
     -  Когда  сажаешь  в  машину  такую  молодую  и   красивую   девушку,
обязательно завязывается разговор и...
     - Не отвлекайтесь на мелочи, - попросил Мейсон.
     - Сперва девушка была несколько скованной. Но  потом  это  прошло.  Я
сказал, что я ей в отцы гожусь...
     - Это точно, - заметил Мейсон.
     - Что?
     - Ничего, продолжайте.
     - Вскоре она прониклась ко мне доверием и рассказала свою историю.  У
нее очень добрая мама, она ее очень любит. Но  девушка  просто  устала  от
скуки маленького городка, где она жила. Ей казалось, что  она  никогда  не
вырвется из рутины провинциальной жизни.
     - О чем еще она говорила? - спросил Мейсон.
     - Ее отец умер. Мать содержит небольшой ресторанчик в Индиане, скорее
закусочную. До Индианаполиса от них было не менее пятидесяти миль, так что
всякие там кинотеатры и дискотеки  далеко.  Она  говорила,  что  накрывала
столы, мыла посуду, в общем, помогала матери. Такая  монотонная  жизнь  ее
ужасно удручала. Все интересные парни покинули это  место,  перебрались  в
крупные города, где  больше  возможностей,  а  у  оставшихся  не  было  ни
воображения, ни души, ни страстей.
     - Вероника, несомненно, произвела на вас глубокое впечатление?
     - С чего вы это решили, мистер Мейсон? - обиделся Эдисон.
     - Потому что вы запомнили ее слова: "Ни души, ни страстей".
     Эдисон промолчал.
     - Сколько ей лет? - спросил Мейсон.
     - Восемнадцать.
     - Это точно?
     - Откуда мне знать? Я только предполагаю.
     - Вы, может, видели ее водительские права.
     - Нет. Черт возьми, Мейсон, я не могу так запросто определить возраст
женщины. Ей могло быть от шестнадцати до двадцати пяти.
     - Хорошо, - согласился Мейсон. - И что было потом?
     - Она призналась мне, что решила выйти в  мир...  Решила  сама  найти
свое место, устроиться на работу и стать независимой. А  уже  устроившись,
написать письмо матери и все в нем рассказать.
     - Она не упоминала имени своей матери?
     - Она не так уж и много успела мне рассказать.  Понимаете,  мы  ехали
недолго, около двадцати миль, я больше думал о том, как ей  помочь,  чтобы
она не пропала в большом городе.
     - Она что, просила о помощи?
     - Она сказала, что денег у  нее  немного  и  что  никаких  конкретных
планов  у  нее  нет.  Понимаете,  Мейсон,  это  просто  потрясло  меня.  Я
испугался. Сами представьте, молоденькая девушка приезжает в чужой город и
не знает, где она проведет ночь, денег нет, знакомых в городе нет...
     - И вы дали ей денег?
     - Дело не в этом, - сказал Эдисон.  -  Нужно  было  найти  комнату  в
приличном отеле. Вы понимаете, теперь  не  так  просто  зайти  в  отель  и
получить номер. Во-первых, отели очень неохотно пускают  одиноких  молодых
женщин, когда о них ничего не известно. И, во-вторых,  отели  переполнены.
Получить приличный номер невозможно.
     - И что вы сделали?
     - Я позвонил своему другу, управляющему отелем "Роквей". Сказал,  что
нужно найти комнату для молодой женщины, Вероники Дейл, и что хочу,  чтобы
все было, как следует. Он заверил меня, что лично проследит, чтобы она  не
испытывала неудобств. Разумеется, я сказал, что ручаюсь за нее.
     - И что потом?
     - Я довез ее до "Роквея" и убедился,  что  она  зарегистрировалась  и
получила  ключ.  Понимаете,  Мейсон,  в  большинстве  этих  отелей  всегда
найдутся одни-два свободных номера. Их  держат  на  всякий  непредвиденный
случай.
     - И что дальше?
     - Дальше я с чистой совестью поехал домой, так как  сделал  все,  что
мог.
     - А потом узнали, что она арестована за бродяжничество?
     - Да.
     - Как это произошло?
     -  Утром  мне  позвонила  надзирательница  из  тюрьмы,  сказала,  что
Вероника попала в тюрьму, но не захотела будить меня звонком  среди  ночи.
Представьте только,  прелестная  девушка  провела  ночь  в  тюрьме  только
потому, что из деликатности...
     - А как она узнала, кто вы и ваш адрес и телефон?  Вы  дали  ей  свою
визитную карточку?
     - Нет, не давал. Мне обидно сознаться, но тем не менее считается, что
человек такого положения, как я, должен быть достаточно осторожным. Но она
могла увидеть мои координаты на карточке на лобовом стекле автомобиля.
     - Когда вы узнали о ее аресте?
     - Непосредственно перед тем, как позвонить вам.
     - Понятно, - заключил Мейсон. - И стало быть, вы ее  с  той  поры  не
видели.
     - Как же не видел? Я ведь взял ее на работу. Как только  вы  сообщили
мне, что она вернулась в отель, я сразу же позвонил ей.
     - Вы мне не сказали об этом...
     - Так я вообще больше не говорил с вами.
     - Я имею в виду ваше намерение взять ее на работу, - пояснил адвокат.
     - Черт возьми, Мейсон, разве я должен вам обо всем докладывать?
     - В общении с адвокатом это никогда не мешает.
     - Слушайте, Мейсон. Вы говорите так, будто она...
     - Похоже, что у вас будут из-за нее неприятности.
     - Не говорите так. Она прекрасная, непорочная девочка.
     - А шантаж, насколько  я  понимаю,  просто  случайное  совпадение?  -
заметил Мейсон.
     - Да, чисто случайное, - подчеркнул Эдисон. - О шантаже я ведь еще  и
не упомянул.
     - А пора бы. Я жду, когда вы перейдете к делу.
     - У меня был с ней искренний отеческий разговор, - ответил Эдисон.  -
Я сказал, что ей не следует совершать таких прогулок,  особенно  ночью.  Я
сказал,  что  не  хочу  запугивать  ее,  но   сейчас   развелось   столько
преступников,  всяких  сексуальных  убийц-маньяков,   что   следует   быть
осторожными. Потом я послал ее в отдел кадров своего универмага.
     - Вы дали ей работу?
     - Я думаю, что, появившись в отделе кадров с  направлением  от  меня,
она должна получить место. Я настолько уверен, что даже не стал  проверять
это.
     - Следовательно, она сейчас работает в вашем универмаге?
     - Да.
     - Хорошо. А что у вас произошло с Дункасом?
     - Мне позвонил этот человек, Эрик Хэнсел, и сказал, что хочет взять у
меня интервью. Видите ли, мистер Мейсон, такой человек, как  я,  не  может
ссориться с прессой, мне вовсе не наплевать на  мою  репутацию.  Я  всегда
дорожил ею.
     - Конечно, - сухо заметил Мейсон.
     - Но интервью оказалось вовсе не таким, как я ожидал.  Мистер  Хэнсел
оказался рыжеволосым, развязным молодым человеком, которому  место  скорее
где-нибудь на ипподроме, чем  в  солидной  газете.  Он  выглядел  довольно
мерзко. Он задал мне несколько вопросов о моей жизни, о моем  партнере,  о
моих делах, причем вел себя довольно агрессивно и нагло. Когда  наконец  я
решил выставить его за дверь, он спросил, в каких отношениях  я  состою  с
Вероникой Дейл. Оказалось, что он знает почти все  факты.  Он  определенно
знал, что я звонил управляющему отелем "Роквей".  Он  сказал,  что  Джордж
Дункас собирается опубликовать слухи обо мне в светской хронике, и что  он
хочет знать,  есть  ли  какие-либо  основания  считать,  что  я  собираюсь
жениться на  Веронике  Дейл,  молодой  женщине,  которая  с  моей  помощью
получила номер в отеле и была арестована  той  же  ночью  по  обвинению  в
бродяжничестве. Понимаете, мистер Мейсон,  тут  я  сорвался.  Я  закричал,
чтобы он убирался вон. Но этот наглец спокойно зажег спичку, чиркнув ею по
крышке моего стола, закурил и, глядя на меня, заявил: "Ну, ладно, толстяк,
мы опубликуем  эту  историю..."  Понимаете,  Мейсон,  в  моем  собственном
кабинете, этот сплетник, этот наглец называет меня толстяком!
     - Да, он не проявил к вам должного уважения, - заметил Мейсон.
     - Не проявил уважения! - воскликнул Эдисон. - Да он  просто  оскорбил
меня!
     - И вы выставили его за дверь?
     - Понимаете, - смутился Эдисон, -  ситуация  довольно  сложная.  Если
этот Дункас напишет, что...
     - Вы испугались газетных сплетен?
     - Мистер Мейсон, но ведь у них факты! Сами  по  себе  они  ничего  не
значат, но их можно преподнести в таком свете, что... А Хэнсел заявил, что
они способны на это. Я привез Веронику Дейл в город, я звонил по  телефону
управляющему гостиницы, чтобы ей дали номер, заявив, что я ручаюсь за нее.
Она была арестована по обвинению в бродяжничестве. Я нашел адвоката, чтобы
вызволить ее из тюрьмы. Я дал  ей  работу.  Я  не  хотел  бы,  чтобы  была
опубликовано все  это,  да  еще  с  многозначительными  комментариями.  Вы
понимаете меня?
     - Разумеется, - ответил Мейсон.
     - В таком случае, - заявил Эдисон, - что-то нужно предпринять.
     - А что конкретно хочет от вас Эрик Хэнсел?
     - Он достаточно хитер, чтобы не сказать этого. О деньгах вообще он не
упомянул. Он просто сообщил, что  подбирает  факты  для  заметки,  что  он
работает на Джорджа Дункаса, и что  он  хотел  бы  удостовериться  в  этих
сообщениях, поэтому он и пришел ко мне. Он хотел, чтобы я  подтвердил  или
опроверг эти факты.
     - И что вы ему сказали?
     - Я заявил, что любые инсинуации по поводу моих отношений с Вероникой
Дейл абсурдны. Но когда он  попросил  меня  подтвердить  или  опровергнуть
факты, я не знал, что делать. Я сказал, что  у  меня  больше  нет  времени
говорить с ним и выставил его из кабинета.
     - А затем сразу же позвонили мне? - спросил Мейсон.
     - Нет, не сразу.
     - Почему?
     - Я просто не знал, что мне делать.  Мне  больше  всего  не  хотелось
обращаться к вам с этим вопросом. Я боялся, что вы  будете  смеяться  надо
мной.
     - Когда вы говорили с Хэнселом?
     - Примерно полтора часа назад.
     - Он оставил визитную карточку? - спросил Мейсон.
     - Нет, но оставил телефон. Конечно, Мейсон, все это чистейший шантаж,
но доказать ничего нельзя. Вот его номер!
     Мейсон взял листок бумаги, который Эдисон извлек из своего кармана, и
развернул его.
     - Если это шантаж, - сказал адвокат, - то Хэнсел в этом деле вовсе не
новичок. У него должен быть опыт. Вполне вероятно, что за ним уже числятся
подобные преступления.
     - Но мне-то что делать? - воскликнул Эдисон. - Факты  я  отрицать  не
могу, а мои конкуренты оценят все по-своему.  Это  ужасно.  Мой  компаньон
просто сойдет с ума.
     - А кто у вас компаньон?
     - Эдгар Э.Фэррел.
     - Где он сейчас?
     - Он в отпуске, уехал на две  недели  порыбачить.  Фэррел  -  ужасный
консерватор, уж либералом его никак не назовешь.
     - Охарактеризуйте его, пожалуйста, - попросил адвокат.
     - Он упрям, как осел. Что касается бизнеса, то я уже  пять  лет  веду
его фактически в одиночку. Это партнерство для меня тяжкий крест.  У  него
ни разу не появилось ни одной идеи, ни одного предложения. Он  знает  лишь
работу счетовода, все время возится с бухгалтерией. На  каждую  ошибку  он
набрасывается как коршун на цыпленка. Но сам никогда не принимает  никаких
решений. Чего там о нем говорить! Он просто паразит, кровосос,  пиявка.  Я
столько терпел от него! Но я не могу допустить, чтобы  он  прочитал  такую
заметку, уж лучше я заплачу.
     - Как он вошел в дело?
     - Ему достались акции от отца. Мне бы надо было в свое  время  купить
их, но я решил, что мне пригодится молодой помощник. Он  моложе  меня,  и,
естественно,  я  думал,  что  он  гибкий,  энергичный,  инициативный.   Но
действительность разбила мои ожидания. Он просто узколобый баран.
     - А почему вы не выкупите акции теперь?
     - Понимаете, - объяснил  Эдисон,  -  наш  бизнес  процветает.  Вы  же
знаете, что было в последние годы. Люди сходят с ума, они  готовы  платить
за любое барахло. Я не могу не думать о  том,  что  когда-нибудь  настанут
другие времена, но сейчас наши прилавки забиты товарами  низкого  качества
по высоким ценам, и люди охотно покупают  их.  О  ценах  теперь  никто  не
думает, если кто-то решил что-то купить, он купит... Естественно с акциями
процветающего предприятия так просто не расстаются.
     - Фэррел женат?
     - Да.
     - Его жена отдыхает вместе с ним?
     - Нет. Он отправился один, видимо, хочет половить форель. Он  заядлый
рыболов...
     - Он поехал на машине или поездом?
     - На машине. Он здорово загрузил ее, снял  заднее  сиденье  и  свалил
туда кучу походного оборудования -  всякие  раскладушки,  палатки  и  тому
подобное. Сейчас он, видимо,  где-нибудь  между  Лас-Вегасом  и  Рино.  Он
вернется через две недели на совещание акционеров. И за этот срок, за  две
недели, я должен все уладить. Если до него дойдут какие-нибудь  слухи,  он
устроит форменный  скандал!  Мистер  Мейсон,  я  в  таком  положении,  что
действительно готов откупиться.
     - Может быть, -  предложил  Мейсон,  -  поручить  частному  детективу
последить за Хэнселом?
     - Я думаю, что не стоит, - ответил Эдисон. - Ведь эта  история,  если
дать ей огласку, совершенно убийственна для меня. Этого допустить  нельзя.
Придется платить.
     - Вы сообщили мне все факты? - спросил Мейсон.
     - Да, все.
     - А у вас не было с Вероникой никаких романтических отношений?
     - Боже мой, мистер Мейсон. Ну что вы такое говорите?
     - Да или нет? Поймите, я ваш адвокат. Может быть, вы поцеловали ее на
прощание или что-нибудь подобное?
     - Нет, у меня ничего подобного с ней не было. Уже само  предположение
оскорбительно для меня. Она  поцеловала  меня  на  прощание,  но  это  был
чистый, детский жест, выражение признательности со  стороны  неиспорченной
невинной девочки.
     - Так, - заметил Мейсон, - а потом она позволяла арестовать  себя  за
бродяжничество.
     - Не говорите так. Я чувствую в ваших словах некоторый намек.
     - Разумеется.
     - Вы действительно полагаете, что она нарочно дала арестовать себя?
     - Как ваш адвокат, я не могу пройти мимо фактов. Вы подобрали молодую
женщину, девушку лет восемнадцати. Она отправляется в отель. Вы обеспечили
ей номер. Ее арестовывают за  бродяжничество.  Вы  звоните  мне,  чтобы  я
освободил ее. Я это сделал. Появляется ее мать...
     - Ее мать? - удивился Эдисон. - Ее мать находится за две тысячи  миль
отсюда, в Индиане.
     - Ее мать покинула этот кабинет за несколько минут до вашего прихода.
     - И что она хотела?
     - Она хотела поблагодарить меня за то, что  я  сделал  для  Вероники,
хотела заплатить мне за услуги. Я назвал сумму в сто пятьдесят долларов, и
она оставила чек на эту сумму. Я дал ей расписку, указав,  что  чек  будет
предъявлен к оплате, когда я полностью закончу это дело. Так что вы можете
порвать чек на пятьсот долларов, которые должны были уплатить мне.  Теперь
ваше имя в этом деле может не появиться, я могу заявить, что мне заплатила
за услуги ее мать. Никто не сможет доказать, что вы заплатили мне хотя  бы
цент за дело Вероники Дейл.
     - Это меняет дело, - сказал Эдисон. - Но все же я не знаю... Пожалуй,
я заплачу им. Я должен заплатить.  Этот  мой  чертов  партнер  и  собрание
акционеров... Нет, Мейсон, придется заплатить. Хорошо бы поменьше, но дать
им все равно придется. Лишь бы мое имя не фигурировало  в  их  скандальной
газетке.
     - Я не вижу смысла спорить с вами сейчас, - устало сказал  Мейсон.  -
Забудьте обо всем. Дайте мне спокойно работать по вашему делу.
     - Поймите, мистер Мейсон, я хочу  заплатить.  Я  не  могу  допустить,
чтобы мое имя появилось в газете.
     - А что будет, когда вы заплатите?
     - Откуда мне знать?
     - Зато я знаю. Шантажист возьмет деньги, потратит их, потом придет за
новыми деньгами. Заплатить ему первый раз  -  самая  большая  ошибка.  Как
только это сделано, ты уже сидишь на крючке. Рано  или  поздно  все  равно
придется защищать себя.
     - Но я не могу...
     - Все, - жестко прервал его Мейсон. - Предоставьте это  дело  мне.  Я
обо всем позабочусь.
     - Но я хочу заплатить.
     - Нет, - ответил Мейсон. - Вы вовсе не хотите  заплатить.  Вы  просто
хотите, чтобы ваше имя не появилось в газете в светской хронике, чтобы оно
не было упомянуто вместе с именем восемнадцатилетней девушки. Вот чего  вы
хотите. Давайте не будем спорить об этом. Какой ваш банк?
     - Второй Национальный.
     - Прекрасно, -  заявил  Мейсон,  -  там  я  и  получу  свой  гонорар.
Уничтожьте тот  счет,  который  я  вам  прислал.  Я  не  хочу,  чтобы  его
кто-нибудь видел, в частности, ваша бухгалтерия.  Делла,  дай  мне  бланки
чеков Второго Национального.
     Эдисон стал заполнял бланк. Мейсон посмотрел на него и сказал:
     - Не разговаривайте с Хэнселом. Если кто-нибудь спросит, знаете ли вы
это имя, отвечайте, что нет. Если Хэнсел позвонит вам еще раз, пусть  ваша
секретарша скажет, что вы заняты и не можете принять его.  Не  говорите  с
ним по телефону.
     - Но я не могу так, мистер Мейсон. Он слишком мною знает...
     - Скажите, что вы заняты, - повторил Мейсон. - Я все  устрою.  Теперь
возвращайтесь в свою контору, порвите тот  счет,  что  я  прислал  вам,  и
забудьте обо всем.
     - Я все понимаю, мистер Мейсон, - вздохнул  Эдисон.  -  Мне  известна
ваша репутация.  Но  вы  все  же  заплатите  им...  В  разумных  пределах,
разумеется, не больше десяти тысяч  долларов.  Если  запросят  больше,  то
посоветуйтесь со мной. Да, конечно, я сижу у них на крючке, крепко сижу.
     - Десять тысяч вы заплатите им сейчас, - говорил Мейсон, - еще десять
через тридцать дней, и так каждый раз по  десять  тысяч  вплоть  до  самой
смерти. Нельзя платить шантажистам.
     - Черт возьми, но я должен заплатить им!
     - Оставьте Хэнсела мне.
     - Вы заплатите ему?
     - Возможно. Но сделаю это так, что больше платить уже не придется.
     - Хорошо, - еще раз вздохнул Эдисон и встал.  -  Вы  мой  адвокат  и,
надеюсь, знаете, что делать. До свидания.
     Мейсон повернулся к Делле Стрит, как только Эдисон покинул кабинет.
     - Делла, я прошу тебя надеть перчатки.
     - Перчатки?
     - Да.
     Делла Стрит вынула из ящика  стола  перчатки  и  надела  их.  Мейсон,
подошел к шкафу, где висел его плащ, вынул из кармана свои перчатки, надел
их и сказал:
     - А теперь, дай мне чеки Второго Национального банка.
     Делла протянула ему книжечку чеков. Мейсон вытащил бланк из середины.
     - На этом, пожалуй, нет никаких отпечатков пальцев.
     Делла с изумлением смотрела, как Мейсон подошел к  окну,  приложил  к
стеклу  чек,  подписанный  Джоном  Рэйсом  Эдисоном  на  сумму  в  пятьсот
долларов, приладил  поверх  него  незаполненный  чек  и  остро  отточенным
карандашом тщательно скопировал подпись. Затем он вернулся к  столу,  взял
бутылку чернил и осторожно нанес поверх карандаша черные чернила.
     - Как получилось, Делла?
     - Не очень удачно, - покачала она головой, внимательно осмотрев чек.
     - В самом деле?
     - Линии неровные.  Эдисон  подписывается  быстро,  единым  движением.
Когда ты медленно повторял его линии, шеф,  твоя  рука  дрожала.  Подделка
получилась неудачная.
     -  Прекрасно,  -  усмехнулся  Мейсон.  -   К   тому   же   даже   без
увеличительного  стекла  можно  увидеть,  что  под  чернилами   проступает
карандаш.
     - Еще как проступает, - согласилась Делла.
     - А теперь, - заявил Мейсон, - смотри не  оставь  на  нем  отпечатков
своих пальцев. Сходи в  магазин,  где  продают  пишущие  машинки,  попроси
показать какую-нибудь новую модель  и,  как  только  продавец  отвернется,
вставь чек и отпечатай на  нем  имя  Эрика  Хэнсела  и  сумму  две  тысячи
долларов. Но будь осторожна, не оставь отпечатков пальцев.
     Делла Стрит удивленно посмотрела на бесстрастное лицо адвоката.
     - Это значит, что я...
     - Это значит, что ты всего навсего выполнишь мое распоряжение. Что  я
задумал, тебя не касается.
     - А если что-нибудь случится, то...
     - Делай то, что я сказал.
     - Но ведь это опасно, шеф...
     - Для кого?
     - Для нас обоих.
     - Только не для тебя, - успокоил ее Мейсон. - Ты  -  моя  секретарша.
Иди и напечатай сумму в две тысячи на имя  Эрика  Хэнсела.  Между  прочим,
Делла, когда сегодня появится Хэнсел, твое присутствие не  обязательно.  У
нас состоится доверительный разговор.
     Она молча посмотрела на него, потом взяла чек и, не сказав ни  слова,
вышла из кабинета. Мейсон взялся за телефон и попросил Герти соединить его
с "Детективным Агентством Дрейка".
     - Алло, Пол? - сказал в трубку адвокат. - У меня к тебе просьба.
     - Я слушаю, Перри.
     - Ты не мог бы связаться с банками города и  сообщить,  что  какой-то
весьма ловкий молодой человек предъявляет поддельные чеки на свое  имя  на
значительные суммы. Подпись скопирована с настоящей  карандашом,  а  затем
обведена чернилами. Пусть в банках учтут это и будут особо внимательны.
     - Спасибо за информацию, Перри, - отозвался Дрейк. - Дело интересное,
банки не забывают подобных услуг.
     - Тогда не медли с этим, Пол, - посоветовал Мейсон и нажал на рычажок
аппарата, заканчивая разговор.
     Держа в  руках  листок,  оставленный  Эдисоном,  он  вызвал  Герти  и
попросил:
     - Набери мне номер Вестмор шестьсот девяносто восемь тридцать  два  и
соедини меня с мистером Эриком Хэнселом.





     Мейсон взял из шкафа плащ и шляпу, вышел из  кабинета  в  приемную  и
подошел к столу Герти.
     - Я буду у Пола Дрейка, - сообщил он. -  Через  какое-то  время  сюда
придет Эрик Хэнсел. Когда он появится, пусть  Делла  проводит  его  в  мой
кабинет. А ты сразу же сообщи мне.
     - Хорошо, - кивнула девушка.
     Контора Дрейка располагалась на том же этаже, ближе к  лифту.  Мейсон
прошел по коридору и открыл дверь в агентство.
     - Пол у себя? - спросил он у девушки в приемной.
     - Да.
     - Он один?
     - Да.
     Мейсон постучал в дверь.
     - Входи, Перри, - отозвался Дрейк.
     Детектив оторвался от бумаг.  Внешне  Дрейк  выглядел  нескладным,  с
каким-то отстраненным от реальности выражением  на  лице.  Никогда  нельзя
было бы заподозрить в нем сыщика, что во многом и определяло его успех.
     - Что привело тебя ко мне, Перри? - поинтересовался Дрейк.
     - Просто решил спрятаться от всех в твоем кабинете минут  на  десять.
Можешь продолжать свою работу, - сказал Мейсон.
     - Попробуй, поработай в чьем-нибудь присутствии, - усмехнулся  Дрейк.
- Лучше поболтаем, Перри. Или у тебя есть для меня какие-то поручения?
     - Возможно, скоро появится.
     - Что за дело? - поинтересовался детектив.
     - Как такового дела пока нет, - усмехнулся адвокат.
     - Но намечается?
     - Похоже. Моего клиента пытаются шантажировать. И, что любопытно, мой
клиент хочет поддаться шантажу. Но я думаю, дело можно будет  повернуть  в
нашу пользу. А как твои дела?
     - Отлично.
     - Ты звонил в банки?
     - Конечно. Но как ты узнал об этом мошенничестве?
     - Практически случайно, - усмехнулся Мейсон.
     - Банки об этом ничего не знали. Наверное, мошенник приезжий?
     - Наверное.
     Зазвонил телефон. Дрейк поднял трубку.
     - Дрейк у телефона. Да, он здесь, он... Хорошо, передам... - детектив
положил трубку и сказал: - Герти говорит, что пришел тот, кого ты ждал.
     - Хорошо, Пол, спасибо, - Мейсон поднялся с кресла. - Я пойду.
     - Пришел шантажист?
     Мейсон утвердительно кивнул.
     - Пожалуй, Перри, тебе стоит иметь свидетеля, - заметил Дрейк.
     - Меньше всего мне хочется иметь свидетеля, - усмехнулся Мейсон.
     - Неужели дело обстоит столь плохо?
     - Еще хуже, - усмехнулся Мейсон и вышел.
     Делла Стрит выполнила в точности все указания адвоката.  Эрик  Хэнсел
сидел в кабинете в большом черном кожаном кресле  для  посетителей.  Шляпа
Хэнсела лежала на  столе  Мейсона.  Когда  Мейсон  открывал  дверь,  Делла
говорила:
     - Мистер Мейсон скоро придет, он вышел на минутку... А вот и он.
     Мейсон кивнул Делле и внимательно посмотрел на посетителя.
     - Мистер Эрик Хэнсел?
     - Да, это я, - отозвался тот, не вставая с кресла.
     Мейсон вытащил из кармана поддельный  чек  на  две  тысячи  долларов,
подошел к  столу  и,  стоя  спиной  к  шантажисту,  осторожно,  не  снимая
перчаток, вложил чек в его шляпу под ленточку. Затем адвокат снял перчатки
и шляпу, отнес их в шкаф и повесил плащ на вешалку. Только после этого  он
повернулся к Хэнселу.
     - Мне кажется, вы собирались мне что-то сообщить? - спросил адвокат.
     Хэнсел посмотрел своими зелеными глазами сначала  на  Мейсона,  потом
перевел взгляд на Деллу Стрит и заявил:
     - Не сейчас.
     - Ты можешь идти, Делла, - сказал Мейсон.
     Секретарша покинула кабинет. Мейсон уселся в свое кресло за столом.
     - Я слушаю вас.
     - Я ничего не собираюсь говорить,  -  спокойным,  даже  наглым  тоном
ответил Хэнсел.
     - Вы были у моего клиента?
     - О чем это вы? Я бываю у многих людей, и никогда  не  спрашиваю  их,
кто их врач или адвокат. Мне на это наплевать.
     - Возможно, - сказал Мейсон. - Тем не менее вы были у одного из  моих
клиентов.
     - Что из этого?..
     - Поэтому я пригласил вас сюда.
     - С какой целью?
     - Без всякой цели.
     - Я пришел сюда не для того, чтобы играть в жмурки.
     - А как насчет ребуса?
     - Я бы предпочел покер.
     - А какие карты у вас на руках? - спросил Мейсон.
     -  Каре  тузов.  Могу  выложить  их,  но  боюсь,  что   ваш   кабинет
прослушивается.
     - Это помещение не прослушивается.
     - Отлично. Если прослушивается, тем хуже для вас.
     - Вы сотрудничаете с Джорджем Виттли Дункасом?
     - Я работаю на него.
     - И много он вам платит?
     - Вас это не должно беспокоить. Я получаю достаточно. Я  сам  выбираю
сумму гонорара и поставляю Дункасу факты в том виде, в каком хочу.
     - А он предает их гласности?
     - Вы совершенно правы.
     - Если вы не предоставите ему факты, то публикации не будет?
     - Разумеется.
     - А отчего зависит то или другое решение?
     - От многого.
     - Деньги?
     - А вы как думаете?
     - Я спрашиваю.
     - А я не отвечаю.
     - Так нам трудно договориться, - заметил Мейсон.
     - Призовите на помощь ваш опыт, - сказал Хэнсел, - зря, что  ли,  вас
учили в колледже?
     - Факты, которые вы  используете,  всегда  точны?  -  поинтересовался
Мейсон.
     - Всегда точны. Ваш клиент ухлестывает за девчонкой,  которую  подвез
на машине. Он использовал свои связи, чтобы устроить ее в  хороший  отель.
Управляющий  отелем  его  близкий  приятель.  Ее  забрали  в  полицию   за
бродяжничество. Высокооплачиваемый адвокат Эдисона тут же пришел к ней  на
помощь. Замечательная история для газеты. Возникает вопрос - что заставило
вас, известного юриста, броситься на помощь и вытащить из тюрьмы под залог
какую-то девицу? Мое сердце разорвется на части, если я не представлю  эти
факты.
     - Никогда раньше ваше сердце не разрывалось? - усмехнулся Мейсон.
     - О, много раз, - воскликнул Хэнсел. - Жизнь полна разочарований.
     - Мы уже находим общий язык, - заметил Мейсон.
     - Возможно.
     - Но окончательно мы договоримся попозже.
     Лицо Хэнсела вспыхнуло.
     - Я не привык ходить по подобным заведениям. В следующий раз вы  сами
ко мне придете. - Он поднялся с кресла, швырнул окурок в сторону корзины и
не попал. - Вы знаете мой адрес. Но  торопитесь,  мистер  Мейсон.  Колонка
Дункаса выходит в десять часов вечера.
     - Думаете, он заплатит вам больше, чем Эдисон?
     - А сколько заплатит Эдисон?
     - А сколько заплатит Дункас?
     - Не забывайтесь, - начал злиться Хэнсел. - Дункас публикует то,  что
я даю ему, потому что мои материалы всегда первосортные. А  я  у  него  на
зарплате, так что нужно поворачиваться и отрабатывать денежки.
     - И что?
     - Если бы у меня не было Дункаса, я был бы никем.
     Он взял со стола свою шляпу и неожиданно замер. Вынув чек  из  шляпы,
он внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Мейсона.  Мейсон
молчал. Хэнсел еще раз взглянул на чек, затем подошел к корзине, поднял  с
пола свой окурок, подошел к столу и потушил окурок в пепельнице.
     - Извините, я немного промахнулся, - сказал он.
     Мейсон молчал.
     - Я прошу прощения, - заявил Хэнсел.
     - Да, ладно, - отозвался Мейсон.
     - Знаете, мистер Мейсон, - усмехнулся Хэнсел, - каких только людей не
встретишь в нашем деле.
     - Догадываюсь, - кивнул Мейсон.
     - Но, - заметил Хэнсел, - мы не любим чеки.
     - А мы не любим шантажистов.
     - Хорошо, - сказал Хэнсел,  обнажив  в  ухмылке  желтые  зубы.  -  Вы
продолжаете  грубить  -  это  ваше  дело.   Однако   если   этот   кабинет
прослушивается, то вам будет очень не по себе.  Учтите,  я  -  официальный
представитель прессы.  В  моих  силах  организовать  скандал  Джону  Рэйсу
Эдисону. Этот чек еще раз доказывает, что факты, собранные мною, верны.
     Мейсон пожал плечами.
     - Хочу вам сообщить на прощанье, - сказал Хэнсел,  -  что  в  случае,
если со мной произойдет нечто непредвиденное, то мистер Дункас получит мои
материалы по почте и приложит все усилия, чтобы опубликовать их не изменяя
имен и избегая неоднозначных толкований. Черт побери, я ненавижу чеки!
     - Вы мне это уже сообщали, - спокойно произнес Мейсон.
     Хэнсел аккуратно сложил чек,  положил  его  в  бумажник  и  вышел  из
кабинета.





     Незадолго до окончания рабочего дня  зазвонил  телефон.  Делла  Стрит
взяла трубку.
     - Да, Герти, подожди. - Делла повернулась к Мейсону и сказала: -  Это
опять Эдисон.
     - Он звонит по телефону? - спросил Мейсон.
     - Нет, шеф, он сидит в приемной.
     - Хорошо, - нахмурившись сказал адвокат, - пригласи его.
     Через минуту Джон Эдисон вошел в кабинет.
     - Присаживайтесь, мистер Эдисон, - предложил Мейсон.
     - Черт возьми, я не могу усидеть на месте, - заявил бизнесмен, нервно
вышагивая перед столом Мейсона и сжимая кулаки.
     - Что произошло? - спросил адвокат.
     - Если бы я сам понимал!
     - Снова ваша юная, невинная девственница?
     - Какая еще девственница?
     - Которая бродяга.
     - А-а! - протянул Эдисон и, словно вспомнив, спросил: - Вы что-нибудь
предприняли?
     - Полагаю, что я решил эту проблему, - улыбнулся Мейсон. - Но учтите,
что если вас когда-нибудь спросят об Эрике Хэнселе, вы  его  не  знаете  и
никогда не имели с ним никаких дел.
     -  Да,  конечно,  -  согласился  Эдисон.  -  Я  был  уверен,  что  вы
справитесь, мистер Мейсон. Но теперь...
     - Что-нибудь новенькое? - спросил Мейсон.
     - Да, - подтвердил Эдисон и посмотрел на Деллу Стрит.
     - Делла останется здесь, - заявил Мейсон. - Так что же случилось?
     - Эдгар Э.Фэррел, мой компаньон... Я говорил вам о нем...
     - Тот, что отправился в отпуск на рыбалку? И что с ним?
     - Мистер Мейсон, то, что я вам скажу, абсолютно конфиденциально.
     - Я слушаю вас.
     - Фэррел - довольно странный человек, - начал Эдисон. - Он  женат  на
очень привлекательной женщине... Откровенно говоря, я  не  знаю,  что  она
нашла в нем. Такая интеллигентная, милая, красивая...
     - А  ваш  компаньон  вовсе  не  похож  на  обаятельного  человека?  -
усмехнулся Мейсон.
     - Да он просто бесчувственное дерево,  он  даже  не  понимает  своего
счастья! - воскликнул Эдисон.
     - И что из этого?
     - Извините, мистер Мейсон. Лучше я начну с самого начала.
     - Я только этого и жду, - заметил Мейсон.
     - Около трех недель назад я собирался купить загородный дом  примерно
в двадцати милях от города. Сначала территория была  триста  акров,  но  в
конечном итоге остался участок в двадцать один акр и старый дом...
     Эдисон внезапно замолчал.
     - Будет лучше, если вы сядете и успокоитесь, - заметил Мейсон.
     - Да, наверное, вы правы. Так вот, я присмотрел этот участок и сказал
Фэррелу. Если знать, как его использовать, то участок довольно не плох. Но
я не мог придумать, что с ним делать. Дом старый, двухэтажный, с  огромным
числом комнат, есть амбар и гараж... Расположен участок  довольно  удобно.
Ручеек, кусты, березки и старые дубы. И стоил относительно дешево.
     - Вы купили участок? - спросил Мейсон.
     - Я передумал.
     - Продолжайте, пожалуйста.
     - Спустя несколько дней Фэррел, в тайне от меня, купил участок.
     - Он не сказал вам об этом?
     - Ни слова. Я узнал о покупке только  в  прошлый  вторник,  да  и  то
случайно.
     - Компаньоны так обычно не поступают, - заметил Мейсон.
     - Теперь вы понимаете, что он за человек?
     - Складывается впечатление, что вы пришли сюда поговорить об участке,
который купил ваш компаньон.
     - Я просто хочу вам объяснить, как я там тогда очутился.
     - Когда?
     - Во вторник, в тот вечер, когда я посадил в машину Веронику Дейл.  Я
ездил смотреть тот участок недели три назад. Как я уже сказал, он  мне  не
подошел.  Во  вторник  мне  позвонили  из  той  же  конторы  по   торговле
недвижимостью и спросили, не надо ли подыскать  что-нибудь  другое.  Потом
агент поинтересовался, доволен ли покупкой мой  компаньон.  Сначала  я  не
понял, о чем он говорил, но потом оказалось, что Фэррел приобрел участок.
     - Продолжайте, пожалуйста.
     - Этот агент сказал, что Фэррел очень спешил завершить сделку,  чтобы
вступить в права владения как можно скорее.
     - Ну, в этом нет ничего удивительного, - заметил адвокат.
     -  Подождите  минутку,  не  перебивайте.  Агент  сказал,  что  Фэррел
вступает во владение участком во вторник, но  в  течение  двух  недель  не
появится там.
     Мейсон нахмурился.
     - Тогда, - продолжал Эдисон, - во вторник вечером я решил  поехать  и
еще раз осмотреть дом и участок.
     - И вы поехали?
     - Да.
     - Вы что-нибудь обнаружили?
     - Ничего, что указывало бы на то, что там кто-то был. Но кое-что меня
удивило.
     - Что же?
     - На участке рядом с домом отпечатались следы шин, а дождь был только
в понедельник. Значит, одна или две машины недавно заезжали туда.
     - И это все?
     - Да, но это обеспокоило меня. Я поразмышлял и пришел к  выводу,  что
Фэррел кому-то показывал участок, чтобы продать или сдать в аренду.
     - Вполне логичный вывод, - заметил Мейсон.
     - Когда я до этого додумался, то решил, что это лучшее объяснение.  Я
подумал,  что,  отправляясь  отдыхать,  Фэррел  заехал  вместе  с  будущим
владельцем или  арендатором  осмотреть  дом  и  участок  и  подписать  все
документы.
     - Почему бы и нет? - спросил Мейсон.
     Эдисон вытащил из кармана телеграмму.
     - Вот телеграмма, она была отправлена вечером в  среду  и  как  будто
подтверждает мои предположения.
     Эдисон протянул адвокату бланк. Мейсон развернул его и прочитал:
     "БЛАГОПОЛУЧНО ПРИБЫЛ ЛАС-ВЕГАС ТЧК НАДЕЮСЬ ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ  БЫТЬ  РИНО
ТЧК ТЕЛЕГРАФИРУЙ ЧЕРЕЗ ВЕСТЕРН ЮНИОН ЗПТ ПУСТЯКАМ НЕ БЕСПОКОЙ  ТЧК  ПРИВЕТ
ТЧК ЭДГАР"
     - И что из этого?  -  спросил  Мейсон.  -  Была  какая-нибудь  другая
телеграмма, опровергающая эту?
     - Нет, - ответил Эдисон. - Но его жена, Лоррейн Фэррел, сегодня  днем
видела на улице машину мужа.
     Мейсон удивленно поднял брови.
     - Она ездила по магазинам, - продолжал Эдисон. -  Хотела  последовать
за машиной Эдгара, но не удалось. Говорит,  что  автомобиль  вел  какой-то
рыжий мужчина. Естественно, она теперь вне себя.
     - Миссис Фэррел уверена, что это машина ее мужа?
     - Абсолютно уверена, номерной знак тот же.
     - И что она сделала?
     - Пыталась схватить такси и преследовать машину, но  та  свернула  за
угол и скрылась от нее.
     - Что же, Эдисон, - усмехнулся  Мейсон.  -  Если  ваш  партнер  решил
поразвлечься на стороне, то вы здесь ни при чем.
     - Тут есть один очень важный момент, мистер Мейсон.
     - Какой именно?
     - Если Эдгар использует тот дом в качестве любовного гнездышка, то  я
хотел бы засечь его там.
     - Зачем?
     - Тогда Лоррейн сможет добиться развода,  а  я  смогу  заставить  его
продать свою долю акций.
     - Теперь понятно.
     - Я хочу, чтобы вы поехали туда  со  мной,  Мейсон.  Мне  нужна  ваша
помощь. Если Эдгар там, то дело сделано - вы будете свидетелем. Я заплачу,
чековая книжка при мне.
     -  Вы  все  время  говорите,  что  Фэррел  ваш  компаньон.  Как   так
получилось?
     - Когда-то нас было двое владельцев - отец Фэррела и я. Но  незадолго
до смерти Фрэнка Фэррела образовалась корпорация. Каждый из нас получил по
сорок процентов акций.
     - А куда делись остальные двадцать?
     - Мы предоставили возможность купить их старым служащим,  кому  можно
доверять.  За  небольшим  исключением,  они  никогда  не  присутствуют  на
совещаниях, удовлетворяясь дивидендами. Но если  они  уходят  от  нас,  то
обязаны продать акции.
     - Значит, Эдгар  унаследовал  долю  акций  отца  и  принес  вам  кучу
неприятностей?
     - Как мне кажется, - сказал Эдисон, - Фрэнк Джайлс Фэррел совершил  в
своей жизни одну единственную ошибку - это его сын Эдгар. У Фрэнка не было
образования, но он много работал. Эдгар был его единственным  ребенком,  и
Фрэнк решил, что Эдгар не должен и не будет трудиться, как его  отец.  Как
только Эдгар достиг совершеннолетия, он  получил  автомобиль.  Он  получил
образование  в  хорошем  колледже,  его  отец   попытался   устроить   ему
беззаботную жизнь.
     - Как же вы допустили его до участия в деле?
     - Когда Франк умер, акции перешли его сыну. Он не хотел  расставаться
с ними ни по какой цене. Вот тут-то я и просчитался. Я решил,  что  бизнес
ему скоро надоест и он сам решит продать акции. Однако, все  вышло  совсем
иначе. Во-первых, он приходил в контору лишь время от  времени,  вовсе  не
каждый день. Во-вторых, он постоянно возился со  всякими  сводками,  совал
нос туда, где ничего не понимал, считал, что оказывает помощь.  Проклятье,
Мейсон, я не выношу его!
     - Понятно. Итак, вы хотите, чтобы его жена развелась с ним?
     - В интересах дела - да. Это его скомпрометирует и развяжет мне руки.
     - Других причин у вас нет?
     - Поймите меня правильно,  мистер  Мейсон.  Я  бизнесмен.  Когда  мне
приходится иметь дело с Эдгаром, я холоден и решителен. Если окажется, что
он свил любовное гнездышко, где развлекается со своей милашкой, то Лоррейн
убедится в этом и заставит его пойти на развод. При этом она получит  свою
долю. Понимаете?
     Мейсон кивнул.
     - При разводе Лоррейн получит часть акций. Я куплю их у нее, и  тогда
смогу контролировать все дело.  Эдгару  придется  уступить  мне.  Он  либо
продаст оставшуюся часть акций, либо, как другие держатели, будет получать
свои дивиденды, но не сможет вмешиваться в дела.
     - Вы так ненавидите своего компаньона?
     - Не то слово, Мейсон.
     - Но на его жену эти чувства не распространяются?
     - Лоррейн другое дело. Она очень мила и привлекательна. У нее светлая
голова. С ней я  смогу  договориться.  Если  она  получит  половину  акций
Эдгара, это будет прекрасно.  Но  в  конце  концов  неважно,  сколько  она
получит. Главное - контрольный пакет будет у меня, это все, что мне нужно.
С вашей помощью я застану его в любовном гнездышке.
     - И когда мы отправимся? - спросил Мейсон.
     - Сегодня вечером.
     -  Договорились,  -  сказал  Мейсон,  взглянув  на  часы.  -  Но   не
возвращайтесь в свой, не появляйтесь нигде, где бы вас можно  было  найти.
Встретимся в семь часов. Постарайтесь до этого времени избегать  контактов
с полицейскими.
     - Избегать контактов с полицейскими? - переспросил Эдисон.
     - Именно.
     - Но при чем здесь полиция?
     - Вами могут интересоваться в связи с шантажистом, Эриком Хэнселом, -
объяснил адвокат. - Вы должны доверять своему адвокату.
     - Конечно, я вам верю, Мейсон. Но полиция... Мне все это не по душе.
     - Вы  думаете,  мне  это  по  душе?  -  усмехнулся  Мейсон  и  встал,
показывая, что разговор закончен.





     - Осторожнее, - предупредил Эдисон. - Участок там,  за  перекрестком.
Сейчас будет крутой поворот... Теперь налево, по той дороге.
     Мейсон вывернул  руль,  машина  с  трудом  продвигалась  по  разбитой
дороге.
     - Это здесь вы подсадили к себе Веронику? - спросил он.
     - Вон там на автостраде, на самом повороте.
     - Ясно.
     - Никаких огней не видно, - сказал Эдисон, вглядываясь в  даль  через
лобовое стекло. - Пожалуй, его здесь нет. Видимо, Лоррейн ошиблась. Скорее
всего, Эдгар и вправду рыбачит на севере страны.
     - Раз уж мы приехали, - предложил  Мейсон,  -  давайте  постучимся  в
двери и убедимся, что здесь действительно никого нет.
     Мейсон остановил машину, открыл дверь и вышел. Эдисон подумал немного
и последовал за ним. Поднявшись на крыльцо, адвокат остановился.
     - У меня есть фонарик в "бардачке", пойду принесу его.
     Мейсон вернулся к машине, взял фонарик и вернулся на крыльцо.
     - Ну что? - спросил он, подойдя к Эдисону.
     - Я стучал, но без всякого толка, - ответил Эдисон.
     - Хорошо, - сказал Мейсон. - Теперь можно быть полностью  уверенными,
что здесь никого нет. Давайте осмотрим местность.
     Луч фонаря Мейсона скользил по стене и окнам дома.  На  нижнем  этаже
все окна были закрыты, шторы опущены. На верхнем этаже одно окно  было  не
зашторено. Луч фонаря остановился на этом окне. Сквозь  стекло  был  виден
потолок комнаты.
     - Черт побери! - проворчал адвокат.
     - Что случилось? - спросил Эдисон.
     - Вы ничего не заметили?
     Эдисон сделал шаг назад и внимательно всмотрелся в окно.
     - Стекло разбито, - сказал он.
     - Маленькая круглая дырка,  и  от  нее  отходят  трещины,  -  уточнил
адвокат.
     - Проклятье! - воскликнул Эдисон. - Да это же...
     - Это след от пули, - подтвердил Мейсон.
     - Мы должны выяснить, что там произошло!
     Они еще раз обошли дом, безрезультатно пытаясь открыть черную дверь и
окна.
     - Мне это  не  нравится,  -  сказал  Эдисон,  -  мы  ведем  себя  как
взломщики, пытаясь проникнуть в дом. А вдруг нас кто-нибудь увидит?
     - Все окна заперты изнутри, - заметил Мейсон, - черная дверь заперта,
попробуем еще раз парадную дверь.
     Мейсон нажал на ручку и неожиданно дверь на хорошо  смазанных  петлях
бесшумно отворилась. Они очутились в прихожей. По  запаху  отчетливо  было
ясно, что здесь давно уже никто не жил.
     - Пойдемте, посмотрим что там, наверху, - сказал Эдисон.
     - Это может быть опасно, - ответил Мейсон. - Засуньте руки в  карманы
и следуйте за мной. Я все же хочу посмотреть, что в той комнате.
     - Если Фэррел узнает об этом, это ему явно не понравится,  -  заметил
Эдисон.
     - Это никому не понравится. В том числе и полиции. Идемте.
     Эдисон неуклюже шагнул за адвокатом,  вступил  на  шаткую  деревянную
лестницу и взялся за перила.
     - Что вы делаете? - раздраженно воскликнул Мейсон.
     - А что?
     - Вы оставляете отпечатки пальцев. Я же просил вас  засунуть  руки  в
карманы.
     - Господи, Мейсон, но при чем тут отпечатки  пальцев?  Кто  их  будет
искать?
     - Полиция, - ответил Мейсон,  поднимаясь  по  лестнице.  Оглядевшись,
Мейсон решился. - Это  должна  быть  та,  третья  дверь.  Похоже,  она  не
заперта. - Вынув платок, чтобы не оставлять следов, Мейсон открыл дверь.
     Запах смерти ударил им в ноздри. Луч фонаря высветил распластанную на
полу фигуру. Труп лежал лицом  вверх,  уставившись  невидящими  глазами  в
потолок.
     - Посмотрите через мое  плече,  но  ни  к  чему  не  прикасайтесь,  -
попросил Мейсон. - Вы его знаете?
     Эдисон выглянул из-за плеча Мейсона и посмотрел на мертвеца.
     - Это Эдгар Фэррел.
     - Теперь понятно, почему я просил вас  засунуть  руки  в  карманы?  -
спросил Мейсон.
     Они спустились вниз по скрипящей лестнице. У выхода Мейсон задержался
и протер ручки двери с обеих сторон.
     - Не понимаю, - сказал Эдисон,  -  разве  это  так  страшно,  что  мы
оставим здесь свои отпечатки? Нам все равно  придется  вызвать  полицию  и
сказать, что...
     - Мы поговорим об этом позже, - сказал Мейсон, направляясь к машине.
     - Что  значит  _п_о_г_о_в_о_р_и_м  _п_о_з_ж_е_?  -  удивился  Эдисон,
садясь в машину. - Разве о преступлении не  следует  сообщать  в  полицию?
Конечно, я не адвокат...
     - Я сказал, что поговорим позже, - сухо сказал Мейсон, заводя мотор.
     - Что все это означает? Мы можем поговорить  и  сейчас,  -  настаивал
Эдисон.
     Мейсон молча вел автомобиль к  автостраде,  наконец  они  выехали  на
асфальт. Эдисон нервничал.
     - Что вы молчите, Мейсон?  Что  бы  вы  ни  говорили,  но  мы  должны
остановиться у ближайшей телефонной будки и позвонить в полицию.
     - Труп Фэррела лежит там дня три или четыре, - наконец сказал Мейсон.
     - Ну и что? - недоуменно спросил Эдисон.
     - Из  этого  следует,  что  его  убили  примерно  во  вторник  ночью.
Почему-то он не поехал сразу на рыбалку, а решил заглянуть сюда.
     - Не надо быть адвокатом или детективом,  чтобы  прийти  к  подобному
выводу.
     - А во вторник ночью вы были здесь, - заметил Мейсон.
     - Но об этом, же кроме вас и  меня,  никто  не  знает!  -  воскликнул
бизнесмен.
     - И вы не собираетесь говорить об этом полиции?
     - Не считайте меня идиотом, Мейсон. Конечно, нет.
     - Эдисон,  не  забывайте,  что  Веронику  Дейл  вы  посадили  в  свой
автомобиль именно в тот вторник, когда уехал Фэррел, - напомнил Мейсон.
     - Девушка тут ни при чем, - возразил Эдисон. - Ее это не касается.
     - Надеюсь, что так, - вздохнул Мейсон. - Вы можете мне точно показать
место, где встретили ее?
     - Вероника стояла на правой стороне, прямо на повороте, к которому мы
приближаемся. Вон там, у дренажной трубы.
     Мейсон остановил автомобиль, вышел и осмотрелся.
     - Может быть, вы все же прекратите свои  изыскания  и  мы  сообщим  в
полицию об убийстве? - не выдержал Эдисон.
     Мейсон молчал. В конце концов Эдисон тоже вылез из машины.
     - По прямой отсюда до дома около двенадцати ярдов, - сказал Мейсон.
     - Чего вы добиваетесь? - настаивал Эдисон.
     - Предположим, мы явимся в полицию, - объяснил Мейсон. - Вы  удивлены
и шокированы, узнав о смерти партнера. Полиция будет  задавать  вам  самые
обычные вопросы. Они захотят знать,  что  вам  известно  об  этом  доме  и
участке. Вы скажете, что вы хотели купить его и что Фэррел хотел того  же.
Не так ли?
     - Так. Ну и что?
     - А потом они спросят вас, были ли вы здесь когда-нибудь  потом.  Что
вы ответите?
     - Почему я должен посвящать их в свои дела?
     - Те есть вы скажете, что не были?
     Эдисон кивнул.
     - Вот тут-то и начинаются проблемы. Если вы скажете, что были  здесь,
то должны будете объяснить при каких обстоятельствах. Если вы скажете, что
не были, то полиция проверит следы шин, установит,  что  они  совпадают  с
шинами вашего автомобиля. Потом они доберутся до Вероники Дейл и спросят у
нее, где вы посадили ее в автомобиль. Они смогут доказать, что...
     - Они установят, что я проезжал мимо этого места, как и сотни  других
водителей. Я ездил по делам.
     - Дело в том, что вы отъезжали от дома на первой передаче. Иначе  тут
не проедешь. Тихой ночью девушка обязательно должна была слышать,  как  вы
едете на первой передаче. Она наверняка видела, что  именно  ваша  машина,
отъезжает от дома и приближается к ней.
     Эдисон молчал.
     - И еще один аспект, - продолжал адвокат. - Когда вы пришли сегодня в
мой кабинет, вы очень нервничали, сжимали  кулаки,  не  могли  найти  себе
место...
     - У меня было достаточно забот...
     - Вы - бизнесмен, - перебил его Мейсон. - У вас всегда  полно  забот.
Дело не в этом.
     - Господи, Мейсон, говорите без предисловий. Мне  холодно  на  ветру.
Давайте вернемся в машину.
     - Когда Лоррейн Фэррел сообщила вам, что видела  автомобиль  мужа?  -
спросил адвокат.
     - Не помню точно.
     - Когда? - повторил Мейсон и  добавил:  -  Поймите,  Эдисон,  Лоррейн
Фэррел в полиции будет задан этот же вопрос.
     - Я не помню. Наверное, где-то после ленча.
     - Я так и предполагал, - заметил Мейсон.
     - Что вы имеете в виду? - не понял Эдисон.
     - То, что вы выглядели слишком взволнованным, когда  пришли  ко  мне.
Видимо, когда Лоррейн сообщила вам, что видела машину мужа,  вы  сразу  же
сообразили, какую выгоду можно из этого извлечь и поехали сюда. Но на этот
раз вы не подъезжали к самому дому, вы оставили машину на обочине, шли  по
кустам, перелезли через забор. Увидев, что в доме, вроде, никого  нет,  вы
решили выяснить, был ли вообще здесь Эдгар Фэррел. Вы...
     - Нет, нет, - отчаянно закричал Эдисон.
     - Вы вошли в дом  и  поднялись  по  лестнице,  -  спокойно  продолжал
Мейсон. - Открыли дверь в ту комнату, увидели за  ней  труп  Фэррела  и  в
панике помчались ко мне...
     - Мистер Мейсон, что вы говорите!
     - Я знаю, что говорю, - заявил адвокат. - Вы оставили  там  отпечатки
пальцев.  И  это  обещает  вам  место  в  камере   смертников   в   тюрьме
"Сан-Квентин".
     Лицо Эдисона выражало полное отчаяние.
     - Но вам следует помнить, что вы говорите сейчас со своим  адвокатом,
- заметил Мейсон, садясь в машину. Когда Эдисон уселся рядом с ним, Мейсон
спросил: - Теперь вы по-прежнему хотите обратиться в полицию?
     - Уже нет, - прошептал Эдисон.
     - Ради вас, мистер Эдисон, - заметил Мейсон, - я крепко рискую  своей
шеей. Мы не будем сообщать в полицию о своей находке.
     - Но мои отпечатки пальцев?
     - Слушайте меня внимательно, Эдисон.  Вы  позвоните  Лоррейн  Фэррел,
спросите ее, не слышно ли чего нового об Эдгаре.  Во  время  разговора  вы
упомяните о том, что Эдгар приобрел загородный дом и  вы  знаете,  где  он
расположен. Я думаю, что ей еще не известно об этом приобретении мужа?
     - Наверное, нет, - согласился Эдисон. - Иначе бы она сразу же сказала
мне об этом.
     - Упомяните это в разговоре так, словно она обязательно должна  знать
о доме.
     - Едва я заикнусь о доме за городом, она сразу же потребует, чтобы  я
все рассказал об этом, - возразил бизнесмен. - Она захочет сама  осмотреть
его.
     - Вот и прекрасно, - улыбнулся Мейсон. - Отвезете ее и покажете.
     - То есть, мне  надо  будет  снова  идти  в  этот  проклятый  дом?  -
воскликнул Эдисон.
     - Да, вместе с миссис Фэррел. И чем скорее, тем лучше.
     - Но зачем?
     - Вы вместе обнаружите труп. Но как только вы сообщите по телефону  в
полицию, оба, и вы, и Лоррейн, вернетесь в город и  будете  ждать  меня  в
вашем офисе.
     - И что это даст?
     - Вы на законных основаниях приедете в дом вместе  с  женой  Фэррела,
якобы разыскивая его. Совершенно естественно, что и она,  и  вы,  оставите
там отпечатки пальцев. Полиция не сможет потом определить оставили  ли  вы
их утром, днем, вечером, сегодня, вчера или...
     - Что _и_л_и_? - нервно спросил Эдисон.
     - Или в день убийства вашего компаньона, - закончил Мейсон.





     Припарковав машину, Мейсон вошел в здание, где располагался его  офис
и на лифте поднялся наверх. Он двинулся было по коридору к своей  конторе,
но  передумал  и  повернул  назад,   к   агентству   Дрейка,   работающему
круглосуточно.
     Несмотря на поздний час, Дрейк был у себя в кабинете. Он  говорил  по
телефону:
     - Да, господин сержант. Нет, я не могу раскрывать источники. Нет, мне
сообщила не жертва мошенничества. Да, я знаю, что имею дело с властями.  А
вы имеете дело с детективным агентством. Если вы  лишите  меня  источников
информации, мне придется закрывать контору. Я же не спрашиваю вас,  откуда
вы... Но это же одно и то же... Перри Мейсон? Я не знаю. Позвоните  ему...
Хорошо, я поговорю с ним. До свидания.
     Дрейк повесил трубку и повернулся к Мейсону:
     - Перри, откуда ты узнал о поддельных чеках?
     - Почему тебя это интересует?
     - Только что звонил сержант Холкомб.  Полицейские  задержали  некоего
Эрика Хэнсела. Он предъявил поддельный чек на две тысячи долларов. Подпись
владельца универмага Джона Р.Эдисона  явно  подделана.  Если  бы  банк  не
получил  предупреждения,  этот  Хэнсел  забрал  бы   деньги.   Полицейские
попытались дозвониться до Эдисона, но не могли найти его. А Хэнсел заявил,
что получил чек от тебя. Как только сержант Холкомб услышал твое имя,  его
давление мгновенно подскочило.
     -  Я  позвоню  Холкомбу,  -  сказал  Мейсон.  -  А   пока   подготовь
оперативников, человек пять-шесть. Часа через два их ждет работа.
     - Что случилось?
     - В каких ты отношениях с шерифом, Пол? - спросил  Мейсон,  поудобнее
устраиваясь в кресле.
     - Так себе. А почему ты спрашиваешь?
     - Я  хотел  бы,  чтобы  ты  съездил  к  нему.  Дело  касается  Эдгара
Э.Фэррела. Он компаньон Джона Эдисона.
     - И что? - спросил детектив.
     - Слушай внимательно, - сказал Мейсон. - Во вторник днем Эдгар Фэррел
отправился  в  отпуск,  нагрузив  машину  спальными  мешками,  рыболовными
снастями, палаткой и прочим барахлом. Он забил этим весь багажник  и  даже
заднее сиденье снял, чтобы освободить место для вещей. А сегодня днем  его
жена Лоррейн Фэррел видела на улице его автомобиль. Ей показалось, что его
ведет женщина, но  она  в  этом  не  уверена.  Поэтому  надо  как  следует
проверить все больницы, выяснять  все  случаи  аварий  и  узнать,  что  же
произошло. Фэррел мог стать жертвой  грабителей,  которые  отняли  у  него
машину, а самого вполне могли убить. Выясни это как  можно  быстрее,  а  я
пока поговорю с Холкомбом.
     Мейсон набрал номер Управления полиции, попросил сержанта Холкомба и,
когда тот снял трубку, спокойно спросил:
     -  Господин  сержант,  мистер  Дрейк  сообщил  мне,  что  вы   хотели
поговорить со мной? Я вас слушаю.
     - Каждый раз, когда я сталкиваюсь с вами  по  какому-нибудь  делу,  -
проворчал Холкомб, - все идет шиворот-навыворот.
     - Что у вас за дело и что идет шиворот-навыворот? - спросил Мейсон.
     - В  моем  кабинете  сидит  человек,  который  задержан  при  попытке
предъявить поддельный чек. Он говорит, что вы должны  знать  все  об  этом
чеке.
     - Вы уверены, что чек подделан?
     - Разумеется. Подпись Джона Эдисона, владельца универмага, подделана,
это видно даже невооруженным глазом, - сказал Холкомб.
     - А что говорит об этом мистер Эдисон? - спросил адвокат.
     - Мы до сих пор мы не можем его найти. В банке заметили подделку лишь
потому,  что   агентство   Дрейка   предупредило   банки   о   возможности
мошенничества.
     - Каким образом Дрейк узнал об  этом?  -  спросил  Мейсон,  подмигнув
сидящему напротив детективу.
     - Он не говорит, - ответил Холкомб. - Но мы знаем, что его  агентство
зачастую работает на вас, мистер Мейсон. К тому  же,  задержанный  заявил,
что вы знаете о чеке. Короче, мы решили расследовать это дело до конца.
     - Если вы не возражаете, господин  сержант,  я  приеду  взглянуть  на
вашего мошенника и заодно поговорю с вами, - сказал Мейсон.
     - Когда приедете? - с удивлением спросил Холкомб.
     - Могу прямо сейчас.
     - Превосходно,  -  воскликнул  Холкомб.  -  А-то  думал,  что  вы  не
пожелаете разговаривать на эту тему и придется доставлять вас в Управление
силой.
     - Почему я должен не желать разговаривать с  полицией?  -  усмехнулся
Мейсон и повесил трубку.
     - Холкомба твое поведение все время  ставит  в  тупик,  -  рассмеялся
Дрейк.
     - Сержант - тугодум. Ему можно  сунуть  под  нос  динамит  с  горящим
фитилем, а он будет соображать, что бы это значило, - сказал Мейсон.
     Он вышел из агентства Дрейка и, даже  не  заходя  к  себе,  спустился
вниз, сел в машину и поехал в Управление полиции.
     Сержант Холкомб нахмурившись сидел за столом и мрачно  жевал  сигару.
Напротив него  находился  Эрик  Хэнсел,  вид  у  него  был  уже  не  такой
самоуверенный и наглый.
     - Добрый день, мистер Мейсон, - увидев адвоката произнес  Холкомб.  -
Садитесь.
     - Во что вы меня втянули, Мейсон?!  -  закричал  Хэнсел.  -  Это  все
натуральная провокация. Вы думаете, что вам все можно и...
     - Хватит! - рявкнул сержант. - Молчать! Говорить буду я.
     Хэнсел посмотрел на полицейского и замолчал.
     - Этого типа арестовали, когда он пытался получить деньги по чеку  на
две тысячи долларов, якобы подписанному Джоном Эдисоном, - сказал  Мейсону
Холкомб.  -  Подпись  сделана  карандашом,  затем  обведена  чернилами.  С
мистером Эдисоном связаться пока не удалось. Хэнсел вел себя прилично,  но
потом вдруг заявил, что его приятель Джордж Виттли Дункас  может  устроить
полиции неприятности через свою газету. Я позвонил Дункасу, тот выслушал и
заявил, что он действительно встречал Эрика Хэнсела несколько раз в  баре,
но знает его плохо, связей  с  ним  не  поддерживает  и  пусть  Хэнсел  не
ссылается на него.
     - Трусливый подонок! -  вырвалось  у  Хэнсела.  -  Хочет  выкрутиться
сухим!
     - Молчать! - снова рявкнул Холкомб и стукнул кулаком по столу.
     Хэнсел съежился. Его пальто, словно став размером больше, повисло  на
нем. Холкомб перекинул сигару из одного угла рта в  другой.  Вид  сержанта
ясно говорил, что как только он докопается до правды, то  спуску  не  даст
никому.
     - Я слушаю вас, господин сержант, - вежливо сказал Мейсон.
     - Когда номер с Дункасом  не  прошел,  Хэнсел  выдал  новую  историю.
Сказал, что был у вас в офисе и обсуждал дело, касающееся мистера Эдисона,
и будто бы вы дали ему чек от имени Эдисона.
     - Что же это за дело, касающееся мистера Эдисона?
     - Он не говорит.
     - Хэнселу уже предъявлено обвинение? - спросил Мейсон.
     - Да, в мошенничестве, - ответил Холкомб.
     - В таком случае, - предложил Мейсон, - стоит проверить его отпечатки
пальцев. По ним мы определим, кто он на самом  деле.  Если  он  так  ловко
придумывает разные истории, то...
     - Ты, умник поганый! - Хэнсел аж  подпрыгнул  на  стуле.  -  Законник
паршивый! Погоди, я еще...
     Сержант Холкомб  отреагировал  мгновенно.  Мощным  ударом  он  усадил
Хэнсела на место и рявкнул:
     - Сядь и заткнись!
     - В первую очередь, - спокойно продолжал Мейсон, как будто ничего  не
произошло, - необходимо точно установить личность этого человека.
     - До сих пор вы еще не  опровергли  его  версию,  -  заметил  сержант
Холкомб.
     - А я еще не слышал его версию, - улыбнулся адвокат.
     - Я же вам пересказал ее, Мейсон, - сказал сержант.
     - Мистер Хэнсел, вы  были  в  моем  кабинете?  -  спросил  адвокат  у
задержанного.
     - Вы прекрасно знаете, что был, - огрызнулся тот.
     - И я вручил вам этот чек?
     - Да, именно вы.
     - Чек был подписан мистером Эдисоном?
     - Да.
     - За что мистер Эдисон должен был заплатить вам две тысячи долларов?
     - Сами знаете за что, - мрачно ответил Хэнсел. - Зачем спрашиваете?
     - Потому что хочу услышать ваш ответ на мой вопрос, - спокойно сказал
Мейсон. - Если вы получили чек на две  тысячи,  значит,  вы  либо  оказали
мистеру Эдисону какую-то услугу, либо должны оказать ее. Ведь  просто  так
две тысячи не платят.
     - Если вы так настаиваете, я могу  все  рассказать,  -  с  угрозой  в
голосе заявил Хэнсел.
     - Да, я настаиваю, - спокойно ответил Мейсон.
     - Хорошо, вы  сами  напросились,  -  сказал  Хэнсел  и  повернулся  к
Холкомбу. - Мне стало известно, что Эдисон заплатил Мейсону,  чтобы...  Он
знает за что...
     - Адвокату платят за то, что он знает, - улыбнулся Мейсон. - Но  если
вы уверяете, что Эдисон заплатит за  то,  что  знаете  вы,  тогда,  мистер
Хэнсел, ваши действия  подпадают  под  другую  статью.  Если  вы  избежите
каким-либо образом обвинения в подделке чека, то вы только что сознались в
вымогательстве.
     Сержант Холкомб от неожиданности перестал жевать свою сигару.
     - Смотри-ка, как все поворачивается! - воскликнул он.
     - Что поворачивается? - спросил Мейсон.
     - Да ведь этот тип занимался шантажом, - сказал Холкомб. -  Ловко  вы
подцепили его с этим чеком. Он не мог отделаться от обвинения  в  подделке
чека, не раскрыв того, что занимался шантажом. Поэтому-то он  и  не  желал
объяснять, за что получил чек.
     - За что же вы получили чек? - спросил Мейсон у Хэнсела.
     - Я задумал одно дело и нуждаюсь в деньгах,  -  примирительным  тоном
ответил тот. - Я говорил  об  этом  с  мистером  Эдисоном.  Мистер  Эдисон
посоветовал мне обратиться к  его  адвокату,  то  есть  к  вам.  -  Хэнсел
повернулся к Холкомбу и  продолжил:  -  Я  изложил  дело  Мейсону.  Мейсон
одобрил мое предложение, сказал, что Эдисон будет  финансировать  меня,  и
дал мне этот чек.
     - Вынул из шляпы и дал вам? - улыбнулся Мейсон.
     - Вы положили чек в мою шляпу!
     Мейсон посмотрел  на  него  с  сочувствием.  Холкомб  не  выдержал  и
рявкнул:
     - Что вы бред вы несете, Хэнсел. Из вашей шляпы!  Вы  понимаете,  что
говорите?
     Хэнсел растерялся.
     - Продолжайте, мистер Хэнсел - попросил Мейсон.
     - Да пошли бы вы!..
     - Так что со шляпой? - настаивал сержант Холкомб.
     - Ничего, - ответил Хэнсел.
     - Это все, что вы хотите сказать? - спросил Мейсон.
     - Все.
     - Больше ничего не добавите? - не отставал Мейсон.
     - Нет.
     - А что  за  дело  вы  задумали,  мистер  Хэнсел?  -  поинтересовался
адвокат.
     - Финансировать одного предпринимателя, выпускающего товары,  которые
Эдисон собирался продавать в своем универмаге.
     - И кого именно? - спросил Мейсон.
     - Я не могу вам этого сказать.
     - Какой товар он производит?
     - Коммерческая тайна.
     - Может, все-таки проверим личность этого господина?  -  улыбнувшись,
спросил Мейсон у сержанта Холкомба.
     Сержант набрал на телефоне номер и сказал:
     - Два часа назад я передал вам отпечатки  пальцев  человека,  который
назвал себя Хэнселом. Если вы уже... Да, я подожду, посмотрите... Да, жду.
     Около минуты все молчали.
     - Нашли? И что выяснили?
     Холкомб стал быстро  записывать  на  листке  результаты  проверки.  В
тишина было слышно как скрипит перо.
     - Спасибо, - сказал Холкомб. - Когда, вы говорите, его арестовали  во
второй раз? Так... Еще раз спасибо. - Сержант  повесил  трубку,  отодвинул
телефон,  выбросил  размочаленную  сигару  в  пепельницу  и  повернулся  к
Хэнселу: - Ну что, продолжим нашу беседу, мистер Хэнсел, он же Хэновер, он
же Хэндвинг?
     Хэнсел сидел, уставившись в пол. Сержант посмотрел на Мейсона.
     - Да, как я и думал, он шантажист, - сообщил Холкомб. - В своей жизни
он не написал ни одной заметки.  Постоянно  занимался  вымогательством.  В
подделках чеков не уличен.
     - А теперь попался и с чеком, - заметил Мейсон.
     - Да, попался, - неохотно согласился сержант.
     - В каком банке? В своем  или  в  том,  где  открыт  счет  у  мистера
Эдисона? - спросил Мейсон.
     -  В  банке  Эдисона.  С  чеком  этого  банка.  Он  пришел   туда   с
удостоверением личности,  с  водительскими  правами  и  со  всеми  другими
необходимыми бумагами.
     - Тогда с ним все ясно. Не так ли? - спросил Мейсон.
     - Почти, - ответил Холкомб. - Ясно, что он занимался  шантажом.  Черт
возьми, Мейсон, похоже, что вы ловко обвели этого типа, а теперь пытаетесь
провести нас.
     - Как это? - спросил Мейсон.
     - С тем, что Хэнсел подделал чек. Мне  это  не  нравится,  -  ответил
Холкомб.
     - Хорошо, - пожал плечами Мейсон. - Пусть  он  сам  все  расскажет  о
чеке. Если это был шантаж, то он сядет за шантаж.
     - Я уже все рассказал, - буркнул Хэнсел.
     - Далеко не все, - возразил Мейсон. - Вы отделались  общими  словами.
Кто был тот человек?
     - Хватит, - взорвался Хэнсел. - Я все расскажу. Я позвонил Эдисону  и
сказал, что хочу  занять  две  тысячи  долларов.  Эдисон  посоветовал  мне
обратиться к Мейсону, он сказал, что мистер Мейсон выдаст мне чек.
     - Значит, - уточнил Мейсон, - сам Эдисон послал вас за чеком ко мне?
     - Если вы свяжетесь по телефону с  Эдисоном,  он  подтвердит  это,  -
после минутного раздумья ответил Хэнсел.
     - Мистер Эдисон подтвердит ваши слова? - усмехнулся адвокат.
     - Да.
     - Следовательно, первую историю вы выдумали?
     - Но... Да, выдумал...
     - Господин сержант, он сознался, что лгал следствию, - сказал  Мейсон
Холкомбу. - Если он хотел получить  деньги  по  чеку,  якобы  подписанному
мистером Эдисоном, значит, он  действительно  кое-что  о  нем  знал.  Или,
скорее, делал вид, что знал. Вот вам и мотив для шантажа.
     - Не совсем понятно, - сказал Холкомб.
     - Посудите сами, - объяснил Мейсон, - этот человек  продолжает  лгать
насчет чека. Это либо подделка, либо первая ниточка дела о шантаже.
     - Дьявол, всегда терпеть не мог разбираться с  шантажистами.  С  ними
одни проблемы, - в сердцах сказал сержант.
     - Это ваша работа, - сказал Мейсон. - Ведь именно вы пригласили  меня
сюда, чтобы проверить версию этого  шантажиста.  А  у  этого  типа  список
темных дел за плечами длиною в милю. Но теперь он признал, что его история
о том, что я дал ему чек, была ложью.
     - Здорово вы все провернули, мистер Мейсон! - с  ненавистью  произнес
Хэнсел. - Но вы еще пожалеете об этом!
     - Я провернул? - с удивлением спросил Мейсон.
     - А кто же еще?
     - Извините, - ответил Мейсон, - но мне кажется, что  вы  сами  только
что заявили, что имели дело с Эдисоном,  а  ваша  история  насчет  меня  -
сплошная выдумка.
     Хэнсел хотел было что-то сказать, но промолчал.
     - Если вы желаете чтобы мистер Эдисон подтвердил  ваше  заявление,  -
продолжал Мейсон, - то с ним в конце концов можно связаться.
     - Я должен поговорить с ним! - выкрикнул Хэнсел. -  Это  его  подпись
стоит на чеке!
     - Насколько я понял, подпись подделана, - заметил Мейсон.
     - Не нравится мне все это, - вновь сказал сержант Холкомб.
     -  Возможно,  господин  сержант,  ваши  предположения  и  верны.   Но
шантажист есть шантажист, и вряд ли полиция заинтересована в том, чтобы он
разгуливал на свободе, донимая добропорядочных граждан, - ответил Мейсон.
     - Даже не знаю, что мне с ним делать. - Сержант повернулся к  Хэнселу
и отеческим тоном спросил: - Хэнсел, что это было? Шантаж?
     - Я не скажу больше ни слова! - закричал Хэнсел.
     - Сержант Холкомб все равно узнает всю правду,  -  с  улыбкой  сказал
Мейсон. - Можете не сомневаться, господин сержант свое дело знает.
     - Я повторяю, что не скажу больше ни слова!
     - Хорошо. В таком случае я здесь больше не  нужен,  -  сказал  Мейсон
вставая и направляясь к двери.
     На столе сержанта зазвонил телефон. Холкомб взял трубку:
     - Сержант Холкомб у телефона... Эй, мистер Мейсон, подождите!
     - Что случилось, господин сержант? - повернулся адвокат.
     - Звонили от Отдела по раскрытию убийств. Только  что  мне  сообщили,
что Эдгар Э.Фэррел, компаньон Эдисона, найден мертвым в старом заброшенном
доме, примерно в двадцати милях от города. По всей видимости, он  убит  из
засады. Пуля оставила след в оконном стекле.
     - Когда примерно это могло случиться? - удивленно спросил Мейсон.
     - Сейчас выясню. - Холкомб вновь взял трубку. - Когда стреляли?  Труп
лежал три или четыре назад? Во вторник вечером, потому что он  отправлялся
в отпуск? Хорошо. Я еще не закончил разговор, будьте на проводе.
     Мейсон кивнул сержанту и спросил у задержанного:
     - Где вы были во вторник вечером, мистер Хэнсел?
     - Черт вас раздери! - вскочив со стула заорал Хэнсел. - Теперь вы еще
и убийство хотите мне пришить! Вы грязный крючкотвор! Подлец!..
     -  Успокойтесь,  -  оборвал  его  Мейсон,  -  не  забывайте,  где  вы
находитесь. Я ничего не знаю о вашем прошлом,  Хэнсел,  но  знаю,  что  вы
занимаетесь шантажом. Я сейчас советую вам сказать всю правду,  чтобы  вас
не обвинили еще и в убийстве.
     - Я не имею никакого отношения к убийству!  -  закричал  Хэнсел  -  Я
попался с поддельным чеком. Вы специально подстроили мне ловушку, вы...
     - Молчать! - Сержант с силой бросил трубку на рычаг.
     - Да, смерть компаньона - серьезная утрата  для  мистера  Эдисона,  -
сказал Мейсон. - Самого мистера Фэррела я  не  знал,  но  мне  приходилось
часто оказывать услуги их  фирме.  Мистер  Эдисон  будет  потрясен,  когда
узнает о случившемся. Наверное, лучше, если я срочно вернусь в свой офис.
     Сержант Холкомб, казалось, пропустил  мимо  ушей  слова  Мейсона.  Он
уставился на Хэнсела.
     - Тебе известно что-нибудь об убийстве  мистера  Фэррела?  -  спросил
Холкомб у Хэнсела, словно не расслышал слова адвоката.
     - Да вы что, сержант, с ума сошли?! -  закричал  Хэнсел.  -  Кого  вы
слушаете, этого адвокатишку?
     Сержант Холкомб встал, обошел стол и влепил орущему Хэнселу  оплеуху.
Тот замолчал.
     - Не выношу,  когда  на  меня  кричат  всякие  шантажисты,  -  заявил
полицейский.
     Тихо притворив за собой дверь, Мейсон покинул кабинет Холкомба.





     Мейсон показал ночному дежурному свое адвокатское удостоверение.  Тот
открыл дверь и сказал:
     - Миссис Фэррел ждет вас в кабинете Эдгара Фэррела, мистер Мейсон.
     - Она вместе с мистером Эдисоном? - уточнил Мейсон.
     - Нет, мистера Эдисона вызвали в Управление полиции.
     - Его вызвали полицию? - переспросил Мейсон.
     - Он им зачем-то понадобился. Миссис Фэррел, наверное,  все  объяснит
вам сама.
     Лоррейн Фэррел, сидела на кожаном диване, накинув на себя плед. Когда
Мейсон вошел, она встала, поправила платье и вымученно улыбнулась ему.
     - Хорошо, что вы пришли, мистер Мейсон, - сказала она.  -  Я  пытаюсь
хоть немного успокоиться. Закройте дверь и садитесь сюда, пожалуйста.
     Мейсон прикрыл дверь, прошел в комнату и сел  на  предложенный  стул.
Они долго изучающе смотрели друг на  друга.  Затем  миссис  Фэррел  нервно
рассмеялась.
     - Вы смотрите так, будто желаете составить собственное досье на меня.
     - Я привык оценивать людей при знакомстве, - улыбнулся Мейсон.
     - И удается понять человека с первого взгляда?
     - Иногда удается. Например, в зале суда. Вызывают свидетеля для  дачи
показаний. За те секунды, когда он идет к свидетельскому креслу, пытаешься
понять, что он за человек  -  консерватор,  либерал,  честный  зануда  или
ограниченный добряк?
     - Попробуйте оценить меня по походке, - рассмеялась она. Она встала и
медленно пошла  в  противоположный  конец  комнаты,  затем  повернулась  и
вернулась к дивану. Было видно, что она знает себе цену. Сев на место, она
улыбнулась и заметила: - Мой муж всегда был этаким честным занудой.
     - Об этом я догадываюсь.
     - А теперь вдруг случилось загадочное убийство. Я  должна  испытывать
скорбь. А  у  меня  словно  груз  с  плеч  свалился.  Я,  наверное,  очень
безнравственна.
     - Вы в самом деле испытываете такое чувство?
     - Да.
     - Что же, я люблю искренность.
     - Я вполне искренна с вами.
     - Вы любили мужа, когда выходили за него?
     - Нет, мистер Мейсон. Я вышла за Эдгара из-за денег.  Возможно,  если
бы я была несколько менее привлекательна, все было бы не  так  плохо.  Но,
помимо него, у меня был большой выбор. Я не думаю, что любила  кого-нибудь
из своих поклонников, но  некоторые  мне  нравились.  Увы,  все  они  были
финансово беспомощны. Эдгар ухаживал за мной спокойно,  методично.  Иногда
он нагонял на меня такую скуку! Но он был честным, искренним.  Сделал  мне
предложение. Женился. Дал мне деньги, положение  в  обществе  -  и  нагнал
ужасную тоску. Иногда мне хотелось повздорить с ним как следует. Но он  ни
разу не позволил себе оскорбить или обидеть меня. Такая  тоска,  что  хоть
вой.
     - Почему вы не развелись с мужем?
     - Во-первых, у меня не было оснований. Во-вторых, если бы я  решилась
на развод, не имея на то веских причин,  то  мое  положение  оказалось  бы
весьма жалким. А ведь он все же по-своему любил меня. Если бы  я  нашла  у
него хоть какую-нибудь страстишку, хоть что-то такое в нем... Но он всегда
оставался солидным, безупречным человеком, на которого  можно  положиться.
Не очень умным, без всякого воображения,  не  зато  полным  достоинства  и
лишенным сомнений.
     - Наверное, вам хотелось найти утешение на стороне? - спросил Мейсон.
     Миссис Фэррел напряглась. Ее движение можно было  расценивать  и  как
сдерживаемое негодование, и как боязнь разоблачения.
     - Нет, - ответила она. - Я никогда не была в чужой постели.
     - Но испытывали соблазн?
     - Конечно, испытывала. Господи, я  же  ведь  просто  человек.  И  мне
хочется чего-нибудь романтического, чувственного. Я ненавижу  каждодневную
беспросветную рутину тихой семейной жизни. А у моего мужа душа бухгалтера.
     - Хотите сигарету? - предложил Мейсон.
     - Нет, спасибо. - Она помолчала немного и добавила: - Я  была  верной
женой Эдгара Фэррела.
     - Вы не собираетесь еще раз выйти замуж?
     - Боже сохрани, мистер Мейсон. Хватит одного раза. Теперь у меня есть
деньги, то есть  я  получу  их.  Есть  свобода  и  независимость.  Я  хочу
попутешествовать. Хочу своим видом разжигать желание  в  мужчинах.  Ну,  а
если когда-нибудь встречу своего рыцаря, тогда, наверное,  не  буду  долго
раздумывать. - Казалось, она говорит это сама себе, мечтая вслух. -  Но  я
не выйду замуж за него, если у него не будет... Как бы  поточнее  сказать?
Главный недостаток всех мужчин в том, что  когда  они  знают,  что  смогут
добиться  женщины,  то  принимают  это  как  должное.   Человек,   который
продолжает ухаживать за женщиной и после того, как уже овладел ею, большая
редкость. Уникальный случай!
     - А если вы не найдете такого? - спросил Мейсон.
     - Я  больше  получу  удовольствия  от  бесполезных  поисков,  чем  от
ненужного брака.
     - Молодость и красота проходят.
     - Значит, нужно спешить насладиться ими.  Но  если  даже  вступить  в
брак, они все равно рано или поздно исчезнут. Как это мы заговорили на эти
темы?
     - Я задавал вопросы.
     - Очень щекотливые вопросы, надо сказать.
     - Вернемся к вашему мужу. Это не было самоубийство? - спросил Мейсон.
     - К  сожалению,  это  убийство.  Полиция  восстановила  ход  событий.
Электричества в том доме нет, поэтому Эдгар взял керосиновую лампу. Должно
быть, зажег еще внизу и пошел наверх. Там он оставил свой чемодан. На всех
окнах, кроме спальни, повешены шторы. Он вошел в спальню с лампой в  руках
и в этот момент кто-то выстрелил в него  из  револьвера.  Когда  проверили
траекторию полета пули, оказалось, что стреляли с того места, где в  грязи
отпечатались следы автомобильных шин.
     - А что с лампой? Она догорела до конца?
     - Нет, ее, видимо, погасили. Она почти не  прогорела.  Видимо,  из-за
этой лампы все и случилось. Убийство, я имею в виду. Убийца  не  выстрелил
бы, если бы Эдгар не подошел к окну вместе с ней.
     - Вы знали о том, что ваш муж приобрел этот дом?
     - Нет, я понятия не имела. Когда услышала об  этом  приобретении,  то
решила, что, видимо, даже у таких педантов, как Эдгар,  мужские  инстинкты
дают себя знать.
     - Вы подумали, что это место для свиданий?
     - А что еще я должна была подумать? - усмехнулась вдова.
     - Есть какие-то основания так думать?
     - Да. Полиция нашла отпечатки пальцев, которые,  видимо,  принадлежат
какой-то женщине.
     - Вы догадываетесь, кто она?
     - Понятия не имею, - покачала головой миссис  Фэррел.  -  Может,  это
служащая из универмага? Я посоветовала полиции проверить отпечатки пальцев
всех работниц. Мне кажется, они найдут ее среди них.
     - Почему вы так думаете?
     - Потому что я знаю Эдгара. Он ведь даже знакомиться с  женщинами  не
умел. Похоже, что кто-то из универмага попытался соблазнить его. Сам он на
инициативу не способен.
     - Выходит, эта незнакомка просто влюбилась в него.
     Миссис Фэррел рассмеялась в ответ на слова адвоката.
     - Что же тогда двигало ею по-вашему? - спросил Мейсон.
     - А что двигало мною? Деньги.
     - Если она завела с ним роман из-за денег, то  ей  уже  незачем  быть
работницей универмага.
     - Да, мистер Мейсон, вы правы. Круг  поисков  можно  сузить.  Полиции
следует искать юную красавицу, которая работала у него и  которая  не  так
давно уволилась.
     - Следовательно, то, что она из универмага, можно принять как факт? -
спросил Мейсон.
     - Я не могу утверждать наверняка, - уклончиво ответила миссис Фэррел.
     - Но все же трудно предположить, что молодая женщина согласится  жить
в старом загородном доме, где нет никаких удобств, даже электричества.
     - Наверное, вы правы, - нахмурилась она.
     - Разумнее допустить, - сказал Мейсон, - что если она  там  не  жила,
то, следовательно, дом использовался как место свиданий.
     Миссис Фэррел кивнула в знак согласия.
     - Звучит вполне логично, мистер Мейсон. Вы совершенно  правы.  Тогда,
похоже, он имел дело с замужней женщиной, которая могла встречаться с  ним
лишь от случая к случаю и так, чтобы их никто не видел. Наверное, так  оно
и было.
     - Получается, что у нас несколько различных версий, - сказал Мейсон.
     - И следующее звено в последней версии - разгневанный муж, - заметила
Лоррейн.
     - Он последовал за своей неверной женой, - продолжал ее мысль Мейсон,
- нашел любовное гнездышко, увидел там в спальне любовника жены,  не  смог
избежать искушения, нажал на курок и уехал прочь. Жена при  этом  осталась
одна в доме со своим убитым любовником. Она потушила керосиновую  лампу  и
покинула дом так же, как и приехала, то есть на автомобиле вашего мужа.
     - Я согласна с вашим предположением.
     - Все сходится, - сказал Мейсон. - Но при одном условии.
     - При каком?
     - Что рассказанное вами - правда.
     - Я не привыкла лгать, мистер Мейсон, - спокойно  ответила  вдова.  -
Раз или два в жизни я соврала, но в общем не умею и не люблю этого. Вам  я
говорила правду. Так легче и меньше  забот.  Вы  ведь  адвокат,  мне  даже
пришла в голову мысль, что, если бы  я  попыталась  солгать,  вы  бы  меня
быстро разоблачили. Я говорю вам правду, тем более,  что  вы  единственный
человек на земле, знающий,  что  я  вовсе  не  огорчена  смертью  мужа.  Я
выложила на стол свои карты.
     В этот мгновение послышались чьи-то шаги, дверь открылась и в комнату
вошел усталый, огорченный и обеспокоенный Эдисон.
     - Рад вас видеть, Мейсон. Слава богу, что вы здесь, - заявил он.
     - Что случилось? - спросила миссис Фэррел.
     - Кошмар какой-то, - ответил Эдисон. - Ладно,  я  не  хозяин  в  этой
комнате, пошли в мой кабинет. Там  у  меня  припасена  бутылка,  мне  надо
взбодриться.
     Все трое прошли в его кабинет, где он,  нажав  на  кнопку,  отодвинул
стеллаж, за которым хранились запасы спиртного.
     - Что желаете? - спросил Эдисон.
     - Виски с содовой, - ответила миссис Фэррел.
     Эдисон поставил на стол три  стакана,  налил  дрожащей  рукой  виски,
бросил по кубику льда и  добавил  содовой.  Потом  он  подошел  к  окну  и
отдернул штору.
     - Скоро рассветет.
     Солнце еще не взошло, но уже можно было обойтись  без  электрического
освещения. Эдисон выключил свет и поднял свой стакан.
     - Вот что мне сейчас  надо,  -  сказал  он  и  одним  глотком  осушил
полстакана.
     - И все-таки, что случилось? - спросил Мейсон.
     Эдисон устало опустился в кресло, достал  из  стола  сигару,  отрезал
кончик и зажег спичку.
     - Эдгар Фэррел убит из моего револьвера.
     - Из твоего? - воскликнула миссис Фэррел.
     - Да, - кивнул Эдисон.
     Мейсон нахмурился и спросил:
     - Как это могло случится?
     Эдисон рассматривал свою сигару, избегая взглядов вдовы  и  адвоката.
Мейсон терпеливо ждал  ответа.  Эдисон  затянулся  сигарой  и  глотнул  из
бокала.
     - Ведь о таких мелочах никогда не думаешь, - наконец нарушил молчание
Эдисон. - И вдруг - убийство.
     Вновь повисла тягостная пауза. Эдисон поднял голову  и  посмотрел  на
Мейсона.
     - Вы разбираетесь в делах об убийстве не хуже, чем я в  торговле.  Вы
ведь подтвердите, что я вам все рассказал, я знаю, что это очень важно для
вас. Но вот о мелочах я не подумал.
     - Расскажите все начистоту, - посоветовал Мейсон.
     - Когда Эдгар собрался на рыбалку, он попросил револьвер. И я дал ему
свой.
     - А почему он сам не купил себе?
     - Откуда я знаю? - ответил Эдисон.  -  Месяца  три  назад  мы  как-то
сидели вместе. Я решил немного поупражняться с оружием. Наверное, Эдгар до
того момента ни разу не держал в  руках  револьвера.  Я  ему  показал  как
стрелять. У него начало неплохо получаться.  А  когда  подошло  время  его
отъезда, он попросил у меня револьвер.
     - Вы научили его стрелять? - переспросил Мейсон.
     - Да.
     - И дали ему поупражняться?
     - Да.
     - Значит, вы сами неплохо стреляете? - констатировал Мейсон.
     - Да, я был в команде,  которая  заняла  первое  место  в  чемпионате
Западного побережья несколько лет тому назад, - ответил Эдисон.
     - А что вы скажете об оружии? - спросил Мейсон.
     - Эдгар взял его у меня. Теперь полицейские нашли его на дне высохшей
канавы. Обнаружили совершенно случайно.  Если  бы  они  искали  его  днем,
никогда бы не нашли. А ночью на него упал луч  фонаря,  металл  заблестел,
тут они и увидели револьвер.
     - И вы говорите, что Фэррел был убит из него?
     - Так предполагает полиция.
     - Сколько в нем было патронов, когда его нашли?
     - Ни одного. Все отпечатки пальцев были стерты, но  полиция  говорит,
что стреляли из него недавно. И я должен  согласиться  с  этим.  Я  всегда
держал револьвер  в  образцовом  порядке.  А  его  нашли  без  патронов  и
нечищенным, в стволе видны следы пороха.
     - Да, мистер Эдисон, - медленно произнес Мейсон, - плохо дело.
     - Плохо?
     - Отвратительно.
     - Мистер Мейсон, - заговорила миссис Фэррел,  -  но  ведь  вы  же  не
думаете, что Джон Эдисон мог...
     - Я не думаю, - сказал Мейсон. - Но так может думать полиция.  И  так
могут думать присяжные.
     Снова повисла напряженная пауза. Мейсон поднялся со стула.
     - Хорошо, мистер Эдисон, - сказал адвокат. - Я попытаюсь сделать все,
что смогу. Приведите в порядок свои дела, вас  должны  арестовать  еще  до
полудня. Когда они арестуют вас, ничего им не говорите. Ни  одного  слова.
Вы поняли?
     - Господи, Мейсон, но ведь нужно будет  объяснить  некоторые  моменты
и...
     - Если вы  начнете  объяснять,  то  должны  будете  объяснить  _в_с_е
моменты, - сухо сказал Мейсон.
     - Что вы посоветуете?
     - Ничего не говорить. Молчать, что бы вам не утверждали и как  бы  не
угрожали. Сможете? - спросил адвокат.
     - Да, я постараюсь, - ответил Эдисон.
     - Хорошо. Я сделаю все, что могу, - сказал Мейсон. - До свидания.
     Он  покинул  кабинет,  оставив  наедине  бизнесмена   и   вдову   его
компаньона.





     Когда Мейсон в восемь часов утра вошел в  кабинет  Пола  Дрейка,  тот
изучал  отчеты  своих  оперативников.  Пустая  чашка  и  тарелки  в   углу
свидетельствовали, что  он  уже  позавтракал  яичницей,  тостами  и  кофе.
Перелистывая страницы отчета, другой рукой детектив  водил  электробритвой
по шее.
     - Доброе утро, Перри. Как дела?
     - Это я пришел узнать, как дела, - ответил Мейсон.
     - С чего начнем?
     - С мистера Эдисона.
     - Твой клиент здорово завяз в  этом  деле.  Полиция  нашла  револьвер
тридцать восьмого калибра, из которого по их предположениям было совершено
убийство. Стреляли из него недавно, но патронов так и не нашли.  Револьвер
явно выбросили. После броска деревянная рукоятка стукнулась о  камень,  на
ней остался след. Судя по отколовшемуся куску, по отпечатку на камне и  по
царапине на металле, бросили его довольно сильно.
     - Номер револьвера проверили?
     - Да, проверили, револьвер принадлежит Эдисону. У  полиции  сразу  же
возникло множество идей.
     - Это точно, что убийство  совершено  револьвером  тридцать  восьмого
калибра?
     - Конечно. Полицейские измерили отверстие в оконном стекле - тридцать
восьмой калибр. Кусок  стекла  с  дыркой  и  расходящимися  трещинами  они
изъяли, как вещественное доказательство.
     - Пулю нашли?
     - Насколько я знаю, пока нет. Хирург, наверное, в  эти  самые  минуты
делает вскрытие. Должен найти. Рана в голову не сквозная.
     - Еще что нового? - спросил Мейсон.
     - Я встречался вчера вечером с сержантом Холкомбом.
     - Чего он хотел?
     - Интересовался, как я узнал о подделке чеков. Утверждает,  что  Эрик
Хэнсел шантажист, но, по мнению Холкомба, вся  история  подстроена,  чтобы
избавиться от шантажиста, который докучал твоему клиенту, Джону Р.Эдисону.
     - Что ты ответил Холкомбу?
     - Заявил, что ничего не знаю об отношениях Эдисона и Хэнсела.
     Мейсон кивнул.
     - Все в этом деле об убийстве говорит против твоего клиента, - сказал
Дрейк. - Смотри, Перри, это может оказаться громким делом.
     - Мне приходилось вести множество громких дел.
     - Этого мог бы и не говорить, - усмехнулся Дрейк. - Но это дело будет
для тебя не самым легким, я все же в таких вещах разбираюсь.
     - В этом деле придется разобраться еще лучше. Мне нужны все данные  о
миссис Лауре Мэй Дейл, матери Вероники Дейл, которая с  недавнего  времени
работает в универмаге Эдисона.
     -  Хорошо,  -  сказал  Дрейк,  делая  пометку.  -  Я   дам   указание
оперативникам поработать по этому вопросу.
     - Все должно быть сделано очень аккуратно, - заметил Мейсон. - Миссис
Дейл не должна знать, что ее персоной кто-то интересуется.
     - О чем ты говоришь, Перри, - заверил Дрейк, - мои  парни  свое  дело
знают. Я пошлю лучших людей.
     -  Прекрасно,  -  сказал  Мейсон.  -  А  теперь,  Пол,  слушай   меня
внимательно. Я хочу, чтобы ты хорошенько запомнил то, что я скажу.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Я хочу, чтобы ты понял то, о чем я промолчу.
     - Я слушаю.
     - Мистер Эдисон посадил в свою машину Веронику  Дейл  на  шоссе,  она
хотела, чтобы ее подвезли.  Он  отвез  ее  в  город.  Она  показалась  ему
невинным созданием, каких по его мнению теперь почти не осталось.
     - Когда это произошло?
     - Во вторник вечером.
     - Где именно?
     - В двадцати милях к востоку от города.
     - Продолжай.
     - Эдисон взял на себя роль заботливого папаши. Поставь  себя  на  его
место. Он весьма богат, он точно рассчитывает каждый свой шаг. Он  посадил
к себе  в  машину  это  ангельское  создание.  Молодая  девушка  мимоходом
заметила, что на попутных машинах хочет добраться до города, в котором она
никого не знает, где ей негде остановиться и что денег у нее ни  цента.  А
приедет она в этот незнакомый город поздно  вечером  и  проделала  трудное
путешествие чуть ли не через полстраны на попутных машинах.
     - Как детектив, - заметил Дрейк, - я  не  могу  понять,  как  это  ей
удалось сохранить свою невинность, если она совершила такое путешествие.
     - Действительно, она нарисовала  малоправдоподобную  картину.  Эдисон
использовал свое влияние, чтобы достать ей комнату в отеле "Роквей", довез
ее до отеля и решил, что на этом его роль завершена.
     - А что произошло?
     - Девушка была арестована на улице за бродяжничество.
     - На улице?
     - Именно.
     - Господи, Перри, но полиция не хватает девушек просто так!
     - Знаю, - ответил Мейсон. - Но, возможно,  девочка  хотела  чтобы  ее
арестовали.
     - Ты хочешь сказать, она вовсе не так невинна?
     - Я считаю, что она лишь играла свою роль.
     - Зачем?
     - Эдисон нанял меня, и я помог ей выбраться из тюрьмы  под  залог.  А
затем добился, чтобы дело было прекращено.
     - Когда?
     - На следующее утро после ареста.
     - Что было дальше?
     - Ко мне в офис пришла ее мать, Лаура  Мэй  Дейл.  Она  сообщила  мне
фиктивный адрес.
     - Чего она от тебя хотела?
     - Отблагодарить меня за услуги, оказанные ее дочери.
     - И отблагодарила?
     - Выписала чек на сто пятьдесят долларов, - усмехнулся Мейсон.
     - Вдобавок к гонорару от Эдисона, - заметил Дрейк.
     - Слушай внимательно, Пол, и не перебивай. Ты должен понять то, о чем
я умолчу.
     - Я слушаю, слушаю, - кивнул головой Дрейк.
     - Мать Вероники Дейл, - продолжал Мейсон,  -  прибыла  из  небольшого
городка, расположенного где-то милях в пятидесяти от Индианаполиса. Там  у
нее ресторан. Она очень боялась за свою дочь, готовую вступить в мир. Дочь
не знала, что мать здесь. Мать не хотела, чтобы она узнала об  этом.  Мать
желала проследить за тем, как  Вероника  устроится,  получит  работу  или,
метафорически выражаясь, засеет поле.
     - Вот как? - улыбнулся Дрейк.
     - Именно так.
     - Поле даст неплохой урожай, - заметил Дрейк.
     - Я хочу, - сказал Мейсон, - чтобы ты повидал Джона Эдисона до  того,
как его арестуют. Он знает, что ты работаешь на  меня.  Пусть  он  вызовет
Веронику.
     - И что мне с ней делать?
     - Отвезешь ее к Делле, - ответил Мейсон.
     - Почему бы тебе самому этим не заняться? - спросил детектив.
     - Вполне может случится, - медленно сказал адвокат, - что в ближайшее
время я буду не волен в своих передвижениях.
     Мейсон встал с кресла и вышел из кабинета  Дрейка.  Детектив  остался
размышлять над его словами.





     Мейсон вошел в свой кабинет в дверь из коридора и  увидел  в  кожаном
кресле для посетителей лейтенанта Трэгга.
     - Здравствуйте, мистер Трэгг. Как вы попали сюда?
     - С помощью наглости, - ответила за лейтенанта Делла Стрит.
     - Господин лейтенант, вам известно, где расположена моя  приемная?  -
нахмурился Мейсон.
     - Конечно, известно, мистер Мейсон. Но если бы я ждал вас в приемной,
а вы бы вошли сюда через эту дверь, то  Делла  Стрит  могла  бы  дать  вам
знать, и вы бы скрылись.
     - У меня сегодня масса дел, - холодно заметил Мейсон, - и я  надеюсь,
господин лейтенант, что вы не отнимете много  времени.  Мне  кажется,  что
полиция считает  себя  людьми  особого  сорта  и  не  желает  считаться  с
правилами, установленными для прочих людей.
     - Да, мы не любим ждать в приемных, -  усмехаясь,  ответил  Трэгг,  -
слишком много времени уходит. И к тому же хозяева кабинетов преисполняются
чувством превосходства.
     - Вас это раздражает?
     - Мы привыкли  сами  ощущать  некоторое  превосходство  над  другими.
Такова психология, но я пришел не для того, чтобы  обсуждать  с  вами  эту
тему, мистер Мейсон.
     - Чего вы хотели?
     - Как мне известно, вы встречались с сержантом Холкомбом. При этом вы
выдвинули одну занимательную теорию.
     Мейсон удивленно поднял брови.
     - Я выдвинул? Это для меня новость, - сказал адвокат. -  Я  не  знаю,
что думает Холкомб. Мне казалось, что я лишь помогал ему.
     - Вы совсем запутали Хэнсела, - сказал Трэгг.
     - Разве это плохо? - улыбнулся Мейсон.
     -  Вам  не  следовало  бы  этого  делать.  Когда   Хэнсел   запутался
окончательно, он решил все выложить начистоту. Он все рассказал.
     - Все рассказал?
     - Да, все.
     - Неужели сержант Холкомб так стремился  заполучить  что-либо  против
меня, что он пообещал Хэнселу все, что угодно, лишь бы он дал против  меня
какие-либо показания? - спросил Мейсон.
     - Я не знаю, что сказал ему Холкомб, - ответил Трэгг, -  но  я  знаю,
что вас хотят видеть в Управлении.
     - Кто этого хочет?
     - Некоторые лица.
     - Что им от меня нужно?
     - Они хотят спросить вас о подделке, - ответил Трэгг.
     - Какой подделке?
     - О том чеке, который Хэнсел предъявил в банке.
     - Он был подделан, не так ли?
     - Банк утверждает, что да.
     - И что же?
     - Хэнсел говорит, что подделали его вы.
     - Что я подделал чек?
     - Совершенно верно.
     - Интересно дело, - усмехнулся адвокат.
     - Очень интересное, - сухо ответил Трэгг.
     Мейсон несколько минут молча смотрел на лейтенанта, потом спросил:
     - Господин лейтенант, вы по-прежнему работаете в Отделе по  раскрытию
убийств?
     - Да.
     - Тогда почему же лейтенант из Отдела по раскрытию  убийств  приходит
ко мне в офис  и  передает  официальное  приглашение  посетить  Управление
полиции и дать показания о подделке чека?
     - Мы вместе работаем над этим делом.
     - Вы и Холкомб?
     - И он.
     - Холкомб тоже работает в Отделе по раскрытию убийств?
     - Уже нет. Иногда он помогает нам, но теперь он в Главном Управлении.
Нам пора идти, мистер Мейсон.
     - А если я не соглашусь?
     - Это может кончиться для вас печально.
     - Вы угрожаете?
     - Можете расценивать мои слова и так, - ответил  Трэгг.  -  Пойдемте,
мистер Мейсон. К нам поступили данные, что вы подделали чек и передали его
Эрику Хэнселу.
     - То есть, вы заявляете, что я совершил мошенничество?
     -  Да,  это  называется  мошенничеством.  Вы   очень   умно   уличили
шантажиста. Но все это перемешалось с делом об убийстве. Если  бы  не  это
убийство, вы бы были на коне, ну а теперь вы на бочке с порохом.
     Мейсон  взглянул  на  Деллу  Стрит.  Она  торопливо  стенографировала
разговор.
     - Что Эдисон сказал о чеке? - спросил Мейсон.
     - Банк Эдисона сказал, что чек подделан, подпись подделана.  Подделка
вовсе не из лучших. А ваш клиент сам увяз в деле об убийстве.
     - Каким образом?
     - Мы получили доказательства, что его машина  находилась  в  четверти
мили от места убийства приблизительно в  то  же  самое  время,  когда  оно
произошло.
     - Хорошо, господин лейтенант, пойдемте, - ровным,  спокойным  голосом
сказал адвокат.
     - Какие будут указания? - спросила Делла Стрит у адвоката.
     - Никаких, - ответил Мейсон. - Я скоро вернусь.
     - Он, _м_о_ж_е_т _б_ы_т_ь_,  скоро  вернется,  -  поправил  лейтенант
Трэгг.





     Лейтенант Трэгг распахнул перед Мейсоном дверь.
     - Заходите.
     Мейсон вошел в большую, скудно обставленную комнату. За одним  концом
длинного дубового стола сидел сержант Холкомб  и  нервно  мусолил  во  рту
потухшую сигару. Ближе к середине стола  расселся  Эрик  Хэнсел,  сумевший
вернуть себе былую самонадеянность. Хэнсел с удовольствием курил сигарету.
У другого конца стола находилась стенографистка.
     Лейтенант Трэгг пропустил вперед Мейсона, закрыл дверь и  показал  на
стул:
     - Садитесь, мистер Мейсон.
     Холкомб ухмыльнулся при виде адвоката и вновь обратился к Хэнселу:
     - А теперь повторите все с начала. Пусть мистер  Мейсон  услышит  ваш
рассказ.
     -  Помните,  Хэнсел,  -  заметил  Мейсон,  -  эти  господа  не  могут
гарантировать, что вы избежите ответственности. Они...
     - Бросьте ваши фокусы, Мейсон - поморщился Холкомб. В голосе сержанта
слышалась угроза. - Когда вы  услышите  всю  историю,  вы  запоете  другие
песни.
     Зеленые глаза Хэнсела на мгновение остановились на Мейсоне.
     - Тоже мне умник нашелся, - с сарказмом заметил он.
     - Повторите свой рассказ, Хэнсел, - приказал Трэгг.
     - Я занимаюсь тем, что я добываю  информацию,  -  начал  задержанный,
глубоко затянувшись сигаретой. - Если я что-нибудь нахожу, я  передаю  это
Джорджу Дункасу для его колонки сплетен. Он платит мне наличными,  на  эти
деньги не проживешь. Имея доступ к информации, можно всегда подзаработать.
     - Все ясно, дальше, - поторопил Трэгг.
     - Я слежу и за тем, что говорится здесь,  в  Управлении  полиции.  Те
сведения, которые мне удается здесь получить, разумеется, вовсе  не  носят
конфиденциального характера. Просто это та информация, которую выдают  для
прессы. До меня дошло, что здесь был Перри Мейсон, чтобы вызволить девицу,
попавшуюся в тюрьму за  бродяжничество.  Мне  показалось,  что  для  таком
видного адвоката не совсем подходящее дело возиться с бродягами.  Я  решил
покопаться в этом. Оказывается, Мейсон вызволил ее из тюрьмы, внеся залог.
Я поговорил с полицейским, который участвовал в этом деле, он передал  мне
все, что обычно сообщают прессе. Я отправился по горячим  следам  в  отель
"Роквей", где остановилась эта девчонка. Там узнал, что номер она получила
по приказанию самого управляющего. Я подошел к управляющему, спросил  его,
чего ради он так заботятся о какой-то девице. Он сказал, чтобы я  убирался
куда подальше. Я заметил, что эту блондинку арестовали за бродяжничество и
это обстоятельство несколько меняет положение. Естественно, ему  бы  вовсе
не понравилось, если бы в газете появилась заметка о том, что в его  отеле
жила девица, которую упрятали в тюрьму. Тем более, чтобы все  узнали,  что
комнату она получила именно благодаря ему. Его жене эта  новость  явно  не
поправилась бы. Сообразив это, он мне все рассказал. Он сообщил,  что  ему
звонил Джон Эдисон и просил  его  пристроить  в  гостинице  эту  девчонку.
Эдисон поручился за нее. Я сразу понял, чем  это  пахнет.  До  сих  пор  я
занимался мелочами, а тут подвернулось крупное дело. Я решил потолковать с
самой Вероникой Дейл. Она очень лестно отозвалась о  Перри  Мейсоне  и  об
Эдисоне, сказала, что Эдисон милейший человек, что во вторник  вечером  он
подобрал ее, голосующую на шоссе, и помог  устроиться  в  отеле.  Тогда  я
направился к Эдисону. Он разговаривал со мной довольно резко. Я решил, что
дам ему возможность все обдумать и оставил  ему  свой  телефон.  По  этому
телефону мне позвонил Мейсон. Я пришел к нему в офис. Самого его не  было.
Его секретарша посоветовала мне снять шляпу, положила ее  на  угол  стола.
Тут вошел Мейсон и начал заговаривать мне зубы. Я, конечно, разозлился.  Я
собрался уйти, взял шляпу и  увидел  в  ней  чек  на  две  тысячи  баксов,
подписанный Эдисоном на мое имя. Я решил, что  не  стоит  задавать  лишних
вопросов, взял чек и отправился в  банк.  Я  ничего  не  подделывал.  Я  -
обыкновенный шантажист, больше ничего.
     - Это-то понятно, - заметил Трэгг. - А теперь расскажите подробнее  о
блондинке.
     - Я уже все рассказал о ней.
     - Где Эдисон подсадил ее к себе? - спросил Трэгг.
     - Где-то недалеко от Верд-Каньона.
     - Поточнее.
     - Как я понял из разговора с ней, примерно милях в десяти от него.
     - Значит, мистер Эдисон следовал по шоссе от Верд-Каньона во  вторник
вечером?
     - Верно, - согласился Хэнсел, - иначе он бы не встретил ее.
     - Во сколько это было?
     - Она прибыла в отель примерно без четверти десять вечера, а в десять
тридцать ее уже арестовали за бродяжничество.
     - Где теперь эта девушка?
     - Понятия не имею. Но готов держать пари, с помощью Джона Эдисона  ее
можно отыскать. Когда эти старые холостяки  начинают  проявлять  отеческий
интерес к хорошенькой блондинке, которая  стремится  выглядеть  ангелом...
сами понимаете. Эдисон вьется вокруг  нее,  словно  муха  вокруг  банки  с
вареньем, и ей это видно нравится. Если вы хотите, чтобы  она  подтвердила
мой рассказ, заставьте Эдисона доставить ее сюда. Она все расскажет сама.
     - Хорошо, Хэнсел, - сказал Трэгг, - мы так и сделаем. Но не  думайте,
что мы снимаем с вас обвинение в  шантаже  только  потому,  что  вы  такой
замечательный человек, или потому, что нам так хочется добраться до  Перри
Мейсона. Вы были и есть грязный мошенник, вымогатель и когда вы так  нагло
ухмыляетесь, мне очень хочется врезать  вам  по  физиономии.  Единственная
причина, по которой мы до сих пор с вами возимся, заключается в  том,  что
вы можете помочь в деле об убийстве. Вам уже известно, что  партнер  Джона
Эдисона, Эдгар Фэррел, был убит во вторник вечером  в  домике  примерно  в
четверти мили от автострады на Верд-Каньон. Ответьте мне, где точно Эдисон
подобрал девушку?
     - Этого я не могу сказать, - ответил Хэнсел, - может  быть,  милях  в
двадцати от Лос-Анджелеса.
     - То есть напротив того места,  где  совершено  убийство,  -  заметил
Трэгг.
     - Выходит, что так, - согласился Хэнсел.
     - Но он еще не все сказал, - вмешался Холкомб. - Хэнсел, что говорила
девушка о машине Эдисона?
     - Она  ехала  на  попутных  машинах.  Ночью  прислушивалась  к  звуку
двигателей.
     - Вот-вот, и как ей понравился двигатель машины  Эдисона?  -  спросил
Холкомб.
     - Ах, выспрашиваете об этом, - произнес Хэнсел и замолчал.
     - Не забывайте, Хэнсел, - сказал Трэгг, прекрасно умеющий  обращаться
с подобными типами, - обвинение  снимается  только  при  условии,  что  вы
расскажете всю правду.  Попробуйте  утаить  хоть  немного,  и  тут  же  за
окажетесь за решеткой.
     - Я ничего не утаиваю. Я просто думаю, - ответил Хэнсел.
     - Нечего думать, рассказывайте, - приказал Холкомб.  -  Думать  будем
мы.
     - Теперь я припоминаю, - быстро сказал Хэнсел. - Сначала я совсем  не
обратил на это внимания. Она мне говорила,  что  выбрала  машину  Эдисона,
потому что у нее мощный мотор, а значит, машина дорогая. Она сказала,  что
Эдисон выехал с проселочной дороги, со стороны, откуда  доносился  до  нее
шум двигателя. Потом она  слышала,  как  под  колесами  заскрипел  мостик.
Машина выехала на  шоссе,  и  здесь  девушка  услышала  звук  переключения
передач. По проселку он ехал на первой  скорости,  а  выехав  на  асфальт,
примерно в ста ярдах от нее включил четвертую. Мотор работал  ровно,  было
видно, что он хорошо отрегулирован. Тут она сделала шаг вперед, чтобы фары
осветили ее.
     - Где, точнее, она стояла? - спросил Трэгг.
     - У дренажной трубы.
     - Значит, вы  говорите,  что  Мейсон  дал  вам  чек?  -  сменил  тему
лейтенант.
     - Да, Мейсон. Он положил его в мою шляпу, - ответил Хэнсел.
     - А секретарь Мейсона положила вашу шляпу из стол?
     - Да.
     - Ну вот, Мейсон, - повернулся Трэгг к адвокату, - наконец-то  настал
и ваш черед. Я намерен предъявить  вам  обвинение  в  подделке  чека  и  в
качестве свидетельницы вызову в Суд Деллу Стрит.
     - Вы собираетесь  предъявить  обвинение,  основываясь  на  показаниях
этого мошенника?
     - Да, вы правы, он мошенник. Но его история вполне правдоподобна.  Вы
отлично знаете, что стоит хоть раз уступить шантажисту и больше от него не
избавишься. Вы рассчитали, что если он попадется с  поддельным  чеком,  он
окажется за решеткой и оттуда уже не  сможет  заниматься  шантажом.  Более
того, он ничего не сможет объяснить толком, вы очень ловко  поставили  его
между двух огней. Либо он должен сознаться  в  подделке  чека,  либо  -  в
шантаже. Если он будет вести себя тихо, то сядет  за  подделку,  если  все
расскажет, его упрячут за шантаж.
     - Умник, - усмехнулся Хэнсел, посмотрев на Мейсона.
     - Молчать! - рявкнул на него Холкомб.
     Зазвонил телефон. Холкомб дотянулся до телефона и снял трубку.
     - Сержант Холкомб у телефона... Кто?.. Да... И  что...  -  Неожиданно
лицо его перекосилось от злости, он с  силой  швырнул  сигару  в  мусорную
корзину. - Как же так?  -  угрюмо  спросил  он.  -  Ну,  хорошо,  -  через
некоторое время буркнул и гневно швырнул  трубку  на  место.  -  Мне  надо
поговорить с вами, лейтенант, - обратился он к Трэггу.
     - Я думаю, - сказал Трэгг, - нам следует задержать Эдисона, разыскать
Веронику Дейл и с ее помощью точно установить место, где он ее  посадил  в
свой автомобиль.
     Холкомб без энтузиазма кивнул.
     - Пожалуй, - продолжал лейтенант, - сделаем это  вечером.  Пусть  она
покажет все на месте, как это происходило.
     - Надеюсь, меня вы задерживать не собираетесь? -  спросил  Мейсон.  -
Если да, то вам следует выдвинуть обвинение и получить ордер на арест.
     - Посидите пока здесь, -  вставая  ответил  Трэгг.  -  Мы  о  вас  не
забудем.
     - Лейтенант, нам, пожалуй, следует еще раз проверить рассказ Хэнсела,
- сказал Холкомб.
     - Мейсон в своем репертуаре, сержант. Я уверен,  что  Хэнсел  говорит
правду. Типичные трюки Мейсона - он защищает интересы своего клиента и при
этом способен на что угодно. Загнал Хэнсела в  угол,  тот  уже  ничего  не
может сделать, даже шантажировать.
     - Нам нужно переговорить, - сказал Холкомб, глядя на Трэгга.
     - Может быть, мне вернуться к себе, пока  вы  будете  обсуждать  свои
дела? - заметил Мейсон.
     - У нас будет ордер на ваш арест, Мейсон. Мы упрячем вас за  решетку,
- ответил Трэгг.
     - Тогда зовите репортеров,  пусть  они  запечатлеют  этот  момент,  -
сказал Мейсон.
     - Именно это мы и сделаем, - ответил Трэгг на прощание. - Чуть позже.
     - Отлично. В таком случае, до скорой встречи - сказал  Мейсон,  встал
со стула и вышел из комнаты.
     Войдя в свой кабинет, он невесело улыбнулся секретарше:
     - Плохие дела, Делла.
     - Что случилось?
     - Похоже, нас собираются привлечь нас к Суду по обвинению в  подделке
чека. Я не хочу, чтобы ты...
     - Шеф, - перебила его Делла  Стрит.  -  Разве  сержанту  Холкомбу  не
звонили?
     - Звонили, - ответил Мейсон, роясь в ящике своего стола.
     - Я сделала все, что смогла. Сержанту звонили из банка, заявили,  что
обвинение Эрика Хэнсела в подделке чека - нелепая ошибка. Несмотря  на  то
что подпись была как бы подделана, Джон Эдисон признал ее  своей.  Сначала
он впопыхах расписался карандашом, потом подумал, что в  таком  виде  банк
может не принять чек, и обвел подпись чернилами.
     Мейсон резко задвинул ящик назад в стол, подошел к Делле и обнял ее.
     - Молодец! Как это ты додумалась?
     - Элементарно, шеф. Все были так заняты  этим  убийством,  что  никто
даже не вспомнил, что Эдисон еще не подтвердил факта  подделки  чека.  Как
только лейтенант Трэгг уехал вместе с тобой,  я  связалась  с  Эдисоном  и
велела ему позвонить в банк и сообщить, что он узнал, что Хэнсел арестован
по обвинению в подделке чека, но что чек вовсе не  подделан,  что  на  нем
действительно стоит его подпись. Я сказала ему, что  этот  звонок  в  банк
будет стоить ему две тысячи долларов в пользу шантажиста, но  если  он  не
сделает этого, то его адвоката засадят в тюрьму, а это  будет  стоить  ему
дороже, чем две тысячи.
     Мейсон  выпустил  Деллу  Стрит  из  объятий,  уселся   в   кресло   и
расхохотался.
     - Я правильно поступила? - спросила Делла.
     - Что значит правильно? Ты поступила отлично! Но должен заметить, что
при этом ты нарушила около десятка статей уголовного кодекса.
     - Ну и что?
     - Если они обнаружат, что ты звонила Эдисону, то немедленно  арестуют
тебя.
     - Так это если обнаружат. Ведь другой  возможности  не  было,  верно?
Чего бы я стоила, если бы не сделала этого? Кроме того,  на  моей  стороне
лучший адвокат города.
     - Без секретаря этому адвокату  пришлось  бы  очень  плохо.  Господи,
Делла! Холкомб выглядел так, будто змею проглотил. Тебе, кажется,  недавно
прибавили зарплату?
     - Да.
     - Ну так прибавят еще раз. У тебя получается все  лучше  и  лучше.  А
теперь нас ждет работа. Пол должен доставить Веронику Дейл к  тебе  домой.
Отправляйся в свою квартиру и жди ее. Как только появится, сразу же сообщи
мне.





     Мейсон осторожно постучал в квартиру Деллы Стрит. Она впустила его  и
бесшумно закрыла за ним дверь.
     - Все в порядке? - спросил адвокат.
     - Вероника в квартире три-В.
     - Как она выглядит?
     - Тихой, как ягненок, - ответила Делла.
     - Давно она там?
     - Нет. Я боюсь, что ее могут искать и здесь. Кроме того, у  меня  был
еще один гость.
     - Кто?
     - Лоррейн Фэррел.
     - Что? - удивился Мейсон.
     - Она хотела  видеть  тебя.  Пришла,  когда  я  ждала  Веронику.  Мне
пришлось ее выпроваживать. Она говорила, что у нее  к  тебе  очень  важное
дело. Да, шеф, мне удалось кое-что узнать о миссис Фэррел. Она влюблена  в
Джона Эдисона.
     - Не может быть!
     - Точно.
     - Она и виду не подавала, когда я говорил с ней и с Эдисоном.
     - Ты просто не заметил. Тут нужен женский глаз.
     - Это усложняет ситуацию. Если  она  узнает  о  Веронике,  то  начнет
ревновать.
     - Мне кажется, она уже знает. И уже ревнует.
     - А Эдисон? - спросил Мейсон. - Отвечает взаимностью миссис Фэррел?
     - О нем я судить не могу. Но то, что она влюблена - это точно.
     - Да, дела, - нахмурился Мейсон. - А что Вероника?
     - Эдисон велел ей идти с людьми Дрейка, и она безропотно  последовала
за ними. Не задавала никаких вопросов. Я встретила ее, сказала, что сейчас
найду для нее квартиру. Когда я вернулась за ней, она продолжала сидеть на
этом стуле, ни слова никому не сказав. Я проводила ее до квартиры, где она
сейчас.
     - Ты ничего ей не объясняла?
     - Этого даже не потребовалось. Она слушалась каждого слова - ангел да
и только. Шеф, женщина не может себя так вести.
     - Она не догадывается, что это связано с убийством?
     -  С  виду  -  нет.  Но,  по-моему,  она  притворяется.  Она   должна
догадываться, что что-то не так. Если  состоятельный  владелец  универмага
сажает ее в свою машину, довозит до города, обеспечивает  номер  в  отеле,
предоставляет работу, а потом неожиданно срывает ее  с  места,  отправляет
куда-то Бог знает с кем и держит в одиночестве... Поверь  мне,  шеф,  даже
самая молодая, самая невинная девушка должна взбунтоваться.
     - А она не взбунтовалась?
     - Она - само послушание и кротость.
     - В отеле все прошло нормально?
     - Да. Люди Дрейка были там, но не  обнаружили  в  ее  номере  никаких
следов визита полиции. Они расплатились за номер и увезли ее. Багажа у нее
практически никакого не было, на пикник и то надо больше захватить. Шеф, я
говорю тебе, что эта девушка что-то скрывает.
     - Что ж, - сказал Мейсон, - пойду взгляну на нее. Кстати...
     - Да?
     - Сколько мы можем держать ее там?
     - Неделю. Девушка, которая снимает квартиру, уехала в Солт-Лейк-Сити.
Я позвонила ей и сказала, что она будет получать двадцать долларов в  день
и мы заплатим ей за любой ущерб, который может быть нанесен ее  имуществу.
Она с радостью согласилась.
     - Отлично, - сказал Мейсон. - Пойду взгляну, как  она  устроилась  на
новом месте. Ты говоришь, что она даже не догадывается, что вся эта  суета
связана с убийством?
     - Не знаю, о чем она догадывается, - ответила Делла. - Но ведь нельзя
же быть такой тупой.
     - Такой невинной?
     - Такой тупой.
     - Может быть, в маленьком городке, где она выросла, не бывает волков,
играющих роль Санта-Клаусов?
     - В любом случае, там есть кино, есть журналы, есть радио. Даже  если
в  таких  местах  и  не  водится  волков,  она  должна  знать,  что  волки
существуют.
     - Ладно, пойду взгляну на этого ягненочка.
     - На _я_к_о_б_ы_ ягненочка, - заметила Делла Стрит.
     - Пусть будет по-твоему, - согласился Мейсон.
     - Если ты послушаешь моего совета, шеф, - сказал она, - то  захватишь
с собой свидетеля.
     - Свидетеля или спутника?
     - Обоих.
     - Да нет, один я, пожалуй, узнаю больше.
     - Ты можешь узнать даже слишком много. Пойми, шеф, ты же...
     - Хорошо, - согласился Мейсон. - Бери свой блокнот и пойдем.
     Они прошли к квартире три-В. Мейсон позвонил.
     Вероника Дейл  широко  распахнула  дверь.  По  ее  виду  трудно  было
сказать, смущена ли она этим визитом.
     - О, мистер Мейсон! Как хорошо, что вы решили навестить  меня.  Здесь
очень уютно. Я не знаю, как мне отблагодарить мистера Эдисона за...
     - Пусть это вас не заботит, - оборвал ее Мейсон.
     - Но все складывается для меня так чудесно... Как в сказке.
     Делла Стрит уже успела устроиться в углу комнаты и раскрыла блокнот.
     - Вероника, вы не догадываетесь, почему оказались здесь?
     - Мистер Эдисон сказал, что хочет помочь подыскать  мне  жилье.  Ведь
никакой зарплаты не хватит жить в отеле. Он сказал, что за мной заедут,  и
я должна следовать, куда мне скажут, и  что  на  работу  я  могу  пока  не
ходить. Конечно, это несколько необычно, но я подумала, что это связано  с
моим переездом на новое местожительство.
     - Вы знаете, как трудно достать жилье?
     - Я знаю, - улыбнулась она, - что  мистер  Эдисон  очень  влиятельный
человек. Я так благодарна ему... и конечно же мисс Делле Стрит.
     - Я хочу вас кое о чем спросить, Вероника.
     - Пожалуйста, мистер Мейсон, спрашивайте.
     Мейсон закурил сигарету и взглянул на Деллу.
     - Как я понимаю, Вероника, вы  испытываете  благодарность  к  мистеру
Эдисону?
     - Благодарность! - воскликнула она. - Это слишком слабо сказано. Я на
все готова ради него! Он самый лучший человек на свете!
     - Очень хорошо. А я - адвокат мистера Эдисона.
     Девушка понимающе кивнула.
     - Мистер Эдисон попал в затруднительное положение.
     - Что с ним? Что с ним могло случиться? Он же такой...
     - Его  неприятности  связаны  со  смертью  его  компаньона.  Поэтому,
Вероника, я хочу задать вам несколько вопросов.
     - Я слушаю.
     - Вы встретили мистера Эдисона, когда голосовали на дороге?
     - Да.
     - И долго вы голосовали?
     Она принялась считать, загибая пальцы на руке, наконец произнесла:
     - Я ехала из попутных машинах пять дней.
     - Почему вы решили путешествовать таким способом?
     - Не знаю, мистер  Мейсон,  но  у  меня  было  непреодолимое  желание
покинуть свой городок. Я не могла там больше жить. Мне очень  не  хотелось
расставаться с мамой, но я решилась. Я решила  сама  найти  свое  место  в
жизни. У мамы свой ресторан, но  мне  до  смерти  не  хотелось  всю  жизнь
прозябать в таком заброшенном месте. Я помогала маме вести дела, накрывать
столы, готовить, мыть посуду, держать все в чистоте.
     - Большой ресторан?
     - Нет. Но люди в него заглядывали. Мы постоянно обслуживали водителей
грузовиков, людей, которые все время в дороге. Ну, конечно, и  кое-кто  из
местных жителей заходил. Жизнь скучнейшая.
     - Вы не сказали своей матери, куда едете?
     - Нет.
     - Вы до сих пор не сообщили ей, как устроились здесь?
     - Нет.
     - Почему?
     - Я боюсь. Понимаете, я боюсь, что она приедет и заберет меня.
     - Сколько вам лет?
     - Восемнадцать.
     - Вам не приходило в голову, что ваша мать может пытаться найти  вас,
даже если вы не оставили ей своего адреса?
     - Нет, что вы! Она же не знает, куда я отправилась.
     - Вы не думаете, что она беспокоится?
     - Не знаю. Но я уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе.
     - Вероника, как зовут вашу мать? Где она живет?  Как  называется  ваш
городок?
     - Лаура Мэй Дейл. Где она живет, я не скажу.
     - Почему?
     - Вы напишете ей. А мне не хочется, чтобы она знала, где я. Она может
забрать меня домой.
     - Ну, а что было до того, как вы встретили мистера Эдисона?
     - До того как я встретила его?
     - Да.
     - У меня были неприятности.
     - Какие же?
     - Ужасные неприятности.
     - Что же с вами произошло?
     - Я ехала на попутных машинах. Я  выбирала  их  по  звуку  двигателя.
Когда вы стоите на  дороге,  звук  автомобиля  слышен  издалека.  Конечно,
многое можно сказать и по внешнему виду. Если машина вся сверкала хромом и
никелем, если она выглядела дорогой, то я вставала так, чтобы люди видели,
что я хочу, чтобы  меня  подвезли,  ну,  а  когда  проезжала  какая-нибудь
развалюха, я отворачивалась и делала  вид,  что  жду  автобуса.  Иногда  я
ошибалась. Вот как с тем человеком. Я думала, что он порядочный, и села  к
нему в машину. Было уже темно, и я не смогла хорошенько разглядеть его. Он
сразу же начал приставать ко мне.
     - Что значит _п_р_и_с_т_а_в_а_т_ь_?
     - Ну, пока он не трогал меня, мне это даже нравилось.
     - Что же вам нравилось?
     - Ну то, как он делал это. Вовсе не так, как у нас в городке. Говорил
комплименты, развлекал. Но когда он распустил руки, я едва не закричала. Я
выдернула  ключ  зажигания  и  машина  остановилась.  Я  открыла  дверь  и
выпрыгнула. Ой не мог  бежать  за  мной,  ведь  машину  посреди  шоссе  не
оставишь.
     - И что было, кода вы выпрыгнули?
     - Я бросила ему этот ключ, вот и все.
     - А потом?
     - Он наговорил мне вслед кучу вещей, которые говорят  мужчины,  когда
злятся.
     - Что еще вы знаете о мужчинах?
     - Ну... я не вчера родилась.
     - Как же вам пришло в голову путешествовать на попутках?
     - Мне говорила об этом способе одна девушка. Она зашла  перекусить  в
наш ресторан. Ей негде было переночевать. Боже, мистер  Мейсон,  она  была
очень смелым человеком. У нее было лишь два доллара пятьдесят центов.  Она
добралась до нас на попутках и собиралась и дальше ехать таким способом. Я
подумала, что она, должно быть, плохая девушка. Но она  сказала  мне,  что
большинство мужчин ведут себя вполне прилично,  что  некоторые  даже  дают
деньги, чтобы помочь ей. Я спросила о тех, которые ведут себя не прилично,
и она рассказала мне об этом приеме с ключом зажигания. Она  сказала,  что
каждый раз перед тем как сесть в машину,  она  смотрит,  с  какой  стороны
замок зажигания, и, если дело  оборачивается  плохо,  всегда  прибегает  к
этому способу.
     - Значит, его-то вы и применили тем вечером, когда встретили  мистера
Эдисона?
     - Да.
     - Вы можете вспомнить место, где мистер Эдисон посадил вас?
     - Да. Это было у дренажной трубы.
     - Расскажите подробнее, как все произошло?
     - Я вышла из машины. Тот человек наговорил мне Бог знает  что,  но  в
конце концов уехал. Я так перепугалась!  Сначала  я  даже  и  не  пыталась
остановить какую-нибудь другую машину. Каждый раз, заслышав звук двигателя
за спиной, я сходила с дороги и пряталась в кустах.  Так  я  прошла  около
мили. Я боялась, что он может вернуться.
     - Сколько же вы так прятались?
     - Минут тридцать-сорок.
     - И что потом?
     - Я устала и села на мосту у дренажной трубы.
     - И много машин проехали мимо вас, пока вы там сидели?
     - Ни одной. Первой была машина мистера Эдисона.
     - Вы услышали звук мотора?
     - Да. Я заметила, что машина мистера Эдисона  появилась  откуда-то  с
боковой дороги. Я по звуку поняла, что сначала он ехал  почти  параллельно
шоссе, потом  услышала,  как  под  колесами  машины  заскрипел  деревянный
мостик. Потом машина выехала на дорогу. Я слышала, как водитель переключил
передачу, слышала, как плавно работает двигатель  и...  Понимаете,  я  уже
слишком устала, выбирать не приходилось.
     - Сколько же времени вы сидели у этой трубы?
     - Не знаю. Минут пять, может, больше. В такое время  на  этой  дороге
мало машин, это ведь не магистраль.
     - Когда вы были там, вы не слышали звука, похожего на выстрел?
     - Выстрел? Нет, но раза четыре или пять  раздался  звук,  похожий  на
хлопок двигателя.
     - Откуда он доносился?
     - Сбоку. Это, должно быть, был автомобиль мистера Эдисона.  Но  точно
не скажу.
     - Вы слышали выхлопы?
     - Да, пять или шесть.
     - Опишите их. Как они шли? Сначала один, потом еще один, потом серия?
     - Нет, все сразу. Почти одновременно. Я еще удивилась -  так  бывает,
когда грузовик идет под гору... или, когда кто-то заводит машину, а она не
заводится.
     Мейсон внимательно посмотрел на ее хорошенькое личико.
     - Раньше вы ничего не упоминали об этих звуках.
     - Да мне и в голову не пришло. А  зачем?  Просто  тарахтение  старого
автомобиля.
     - И один за другим, почти слитно?
     - Один, сразу же другой, потом три или четыре почти слитно.
     - И все?
     - Да, я решила, что после этого машина завелась.
     - Но прошло некоторое время, прежде чем показался мистер Эдисон?
     - Да.
     - Сколько прошло?
     - Около минуты.
     - Около минуты?
     - Ну минуту, может даже две. Теперь я начинаю  думать,  что  это  был
действительно мистер Эдисон, он заводил машину.
     В этот момент в квартиру кто-то позвонил, потом  принялся  стучать  в
дверь:
     - Откройте, иначе мы вышибем  дверь,  -  донесся  голос  Холкомба.  -
Именем Закона, откройте!
     - Именем Закона? - переспросила Вероника.
     - Это связано с вашими хлопками, - заметил Мейсон.
     - Ну зачем  так  шуметь,  вот  запасной  ключ  от  этой  квартиры,  -
послышался второй голос из коридора.
     Ключ повернулся,  и  в  квартиру  вошли  лейтенант  Трэгг  и  сержант
Холкомб.
     - Так-так, - сказали Трэгг. - Прервали важный разговор?
     - Да, прервали, - ответил Мейсон.
     - Лейтенант, а ведь похоже, что он  оказывал  давление  на  свидетеля
обвинения, - сказал Холкомб.
     - Это свидетель защиты, господа, - улыбнулся Мейсон.
     - Это вы сейчас так думаете,  -  сказал  Трэгг.  -  Но  вам  придется
изменить свое мнение, когда она расскажет нам всю  правду.  Вам  известно,
что нам нужна эта  девушка,  чтобы  точно  установить  место,  где  Эдисон
встретил ее?
     - Но вы же сами сказали, что это будет вечером, - заметил Мейсон.
     - Ну и что?
     - То, что еще не вечер.
     - Она - свидетель обвинения.
     - Спорить с вами бесполезно, господа,  -  сказал  Мейсон.  -  Пойдем,
Делла.
     Выйдя в коридор, Делла убрала блокнот и посмотрела на Мейсона.
     - Ну, что?
     - Не знаю, - ответил Мейсон. - Трэгг скоро выяснит,  что  именно  нам
рассказала Вероника. Но он не поймет всего значения ее слов.
     - Но ведь она же ему все расскажет!
     - Он все равно не поймет. К тому же,  когда  он  покончит  со  своими
вопросами, она вконец запутается. Если только она не самый изощренный лжец
в семнадцати штатах.
     - Мне кажется, - горько  усмехнулась  Делла,  -  что  в  восемнадцати
штатах.
     - Неужели? - спросил Мейсон.
     Делла Стрит раздраженно надавила кнопку лифта.
     - Весь ее рассказ о хлопках в двигателе, бесспорно, ставит Эдисона  в
крайне щекотливое положение.
     Они вошли в кабину лифта, поднялись на  два  этажа  и  направились  к
квартире Деллы Стрит. Делла вставила ключ в  скважину,  сделала  несколько
попыток повернуть его в замке, но безуспешно.
     - Что такое? Не хочет открываться...
     Мейсон взял у нее ключ и попытался сам открыть дверь. Безрезультатно.
     - Черт возьми, Делла, может быть, дверь вовсе не заперта.
     Адвокат потянул ручку двери, и она открылась.
     - Действительно, - сказала Делла, - неужели я не заперла дверь?
     - По всей видимости, так.
     - Не может быть. Я всегда запираю.
     - Ладно, оставим это. Перед нами стоит проблема, как спасти  Эдисона.
Положение крайне неприятное. Его машина была там примерно в  то  же  самое
время, когда произошло убийство. Стреляли из его револьвера. Свидетельница
показывает, что слышала хлопки, когда он  был  там.  Нетрудно  догадаться,
какую версию выдвинет полиция.
     - Зачем было вынимать из револьвера патроны? - спросила  вдруг  Делла
Стрит после некоторого молчания.
     - Очевидно, тот, кто совершил убийство, решил, что  если  полиция  не
найдет патроны, которые были в барабане,  то,  стало  быть,  нельзя  будет
доказать, что роковая пуля была выпущена именно из этого револьвера.
     - Но зачем тогда было выбрасывать револьвер  на  месте  преступления?
Ведь полиция легко определит владельца по номеру, - сказала Делла Стоит.
     - Так ведь Эдисон говорил,  что  револьвер  нашли  случайно,  полиция
просто  шуровала  в  том  месте,  и  луч  фонаря  отразился  от   стальной
поверхности. Револьвер  лежал  за  булыжником  в  русле  высохшего  ручья,
заметить его было почти невозможно. Сам булыжник был фута два в диаметре.
     - Так ты считаешь, что убийца - Эдисон?
     - Эдисон не станет убивать, - ответил Мейсон.  -  Он  импульсивный  и
раздражительный  человек,  но  он  привык  взвешивать  последствия   своих
поступков.
     В этот момент зазвонил телефон. Делла взяла трубку.
     - Да. Это ты, Пол? Да, шеф здесь. - Она протянула трубку  Мейсону.  -
Дрейк хочет говорить с тобой.
     Держа в одной руке  трубку,  Мейсон  ухитрился  другой  рукой  зажечь
спичку и прикурить.
     - Алло! Пол? Привет! - проговорил он, выпуская  изо  рта  голубоватую
струйку дыма и задувая спичку.
     - Перри, спрячь  куда-нибудь  Веронику.  Куда  угодно,  только  пусть
исчезнет. Полиция собирается потрясти Деллу Стрит.
     - Поздно, - сказал Мейсон. - Полицейские уже здесь.
     - Ничего не нашли?
     - Нашли Веронику.
     - Боже! Она же все расскажет!
     - Она уже рассказывает. Ее забрали Холкомб и Трэгг.
     - Будь осторожен, Перри. Холкомб может подстроить тебе ловушку.
     - Я постараюсь, - пообещал Мейсон и повесил трубку. - Дрейк  говорит,
что Холкомб может подстроить мне ловушку. Вдобавок  ко  всему,  то  ли  ты
забыла запереть дверь,  то  ли  кто-то  открыл  ее  другим  ключом.  Стоит
проверить, - сказал Мейсон.
     - Но не могли же они...
     - Они могли поставить магнитофон. Надо проверить.
     Он начал осматривать квартиру, заглядывая за все  картины,  отодвигая
занавески, проверяя все углы. Делла присоединилась к нему.
     - Ничего не видно, - сказал Мейсон,  переворачивая  подушку  большого
кресла. - Вот это да! - вдруг воскликнул он.
     Делла подбежала к адвокату.
     - Что это?
     В кресле под подушкой лежали шесть пустых гильз от патронов  тридцать
восьмого калибра.
     - Подброшенное вещественное доказательство, - сухо ответил Мейсон  на
вопрос Деллы.
     - Их положил сюда Холкомб?
     - Если здесь сидела Вероника, это  могла  сделать  она.  Или  Лоррейн
Фэррел. Когда, ты говоришь, она заходила к тебе?
     - Она была здесь лишь минутку.
     - Она подходила близко к этому креслу?
     - Да. Она на секунду присела в него.
     - И Вероника тоже сидела в нем?
     - Да.
     Мейсон задумался.
     - Что же делать? - спросила Делла Стрит.
     - Если это ловушка, то мы должны позвонить в полицейское Управление и
сообщить о находке. Этим мы поставим Холкомба на  место.  Если  нет,  если
кто-то другой оставил их здесь, то нам стоит избавиться от  них,  но  так,
чтобы не попасться.
     - А если это все же ловушка?
     - Тогда мы пропали.
     - Как же узнать - ловушка это или нет?
     - Во-первых, нужно точно установить, была ли заперта дверь.
     - Конечно.
     - Мне кажется, что, уходя, ты не спустила собачку. Голова была занята
другим, вот ты и забыла.
     - А что будет, если позвонить в полицию и сказать, что мы  нашли  эти
гильзы?
     - Тогда нашему клиенту придется еще хуже. Если бы я попытался  скрыть
это вещественное  доказательство,  то  неужели  я  настолько  глуп,  чтобы
хранить его в твоей квартире? Но публике на  это  наплевать.  Я  уже  вижу
кричащие  заголовки  газет:   "Адвокат   Эдисона   утаивает   вещественные
доказательства!  Полиция  нашла  стреляные  гильзы  в  квартире  секретаря
Мейсона!"
     - Да, это можно себе представить, - сказала Делла.
     - Но если это подстроено полицией, и я попытаюсь вынести  отсюда  эти
гильзы, и полиция при  этом  задержит  меня...  Делла,  у  тебя  здесь  не
найдется резинки?
     - Какой резинки?
     - Желательно потолще.
     - Я посмотрю. Но зачем?
     - Я хочу выбраться из ловушки, - улыбнулся Мейсон.
     Резинка нашлась. Мейсон привязал ее  к  двум  перекладинам  в  спинке
стула, соорудил вполне приличную рогатку и открыл окно.
     - Когда-то я был неплохим стрелком из таких орудий, - сказал адвокат.
     Он тщательно вытер с  гильзы  отпечатки  пальцев,  которые  могли  бы
остаться на ней, и натянул резинку. Сверкающая  гильза  с  шумом  рассекла
воздух. Остальные пять штук последовали вслед за ней.





     Мейсон ходил по кабинету из угла в угол.
     - Нет, Пол, мать Вероники должна найтись, - сказал адвокат. - Кстати,
чек, который она оставила, оказался фальшивым.  Я  звонил  в  банк,  чтобы
узнать ее адрес. Она не открывала никакого счета, и  в  банке  никогда  не
слышали ни о какой Лауре Мэй Дейл.
     - Я не смог ее найти, - пожал плечами Дрейк.
     Мейсон промолчал.
     - А что с Вероникой? - спросил Дрейк.
     - Наш разговор с ней оборвался на самом интересном месте.
     Зазвонил телефон. Мейсон взял трубку и услышал голос Деллы Стрит:
     - Шеф, я видела в окно, что они  все  куда-то  направились.  Вероника
была со своей сумкой. Они уехали на полицейской машине.
     - К тебе никто из них не приходил?
     - Пока нет.
     - Хорошо. Делла, я буду в офисе, если что случится, звони,  -  сказал
Мейсон и повесил трубку. - Они увезли Веронику. Теперь мы увидим ее только
на месте дачи свидетельских показаний в Суде, - сообщил он Дрейку.
     - А как с Эдисоном? Он им все расскажет? - спросил Дрейк.
     - Не знаю.
     - Скверно.
     - Да.
     - Ты попробуешь потянуть время? - спросил Дрейк.
     - Боюсь, что из этого не выйдет. На Эдисона надежды мало. Он так  или
иначе расколется.
     - И что он может сообщить?
     - Да ему толком нечего сказать.
     - Может быть, он уже заговорил?
     - Нет.
     - А почему он не может сказать правду?
     - По многим причинам.
     Снова зазвонил телефон, Мейсон поднял трубку.
     - Алло... Да, здесь. Тебя, Пол, - он протянул трубку детективу.
     - Алло! - сказал Дрейк.  Несколько  секунд  он  слушал  молча,  потом
заговорил: - Как же так?.. Да... Что?..  Проклятье!..  Дай  я  поговорю  с
ним... Алло, Фрэнк... Как же так?.. И что?.. Ну ладно.
     Дрейк повесил трубку и посмотрел на Мейсона.
     - Интересные вещи проясняются, - заметил он.
     - Что именно?
     - Полиция нашла еще одного свидетеля, который  живет  в  полумиле  от
того дома. Ему было известно, что дом продан. Во вторник вечером он слышал
шесть выстрелов со стороны дома. Впрочем, он  подумал,  что  это  грузовик
идет под горку. Но его жена утверждала, что это кто-то стрелял. Он заметил
время.
     - Когда это было?
     - Ровно без десяти минут девять.
     - Интервалы между выстрелами?
     - Один, почти тут же второй, потом через две-три секунды еще четыре.
     Мейсон закурил и задумался.
     - Еще одна новость, - продолжал Дрейк. - В универмаге  работает  одна
хорошенькая продавщица. Эдгар Фэррел просил ее в пятницу вечером  приехать
к нему в тот загородный дом. Говорил, что  это  для  нее  может  оказаться
очень важным.
     - В пятницу вечером? - воскликнул Мейсон.
     - Да.
     - Как ее имя?
     - Мерна Рейли.
     - Мне нужно поговорить с ней.
     - Это невозможно, Мейсон.  Она  говорила  с  моими  людьми,  потом  с
полицейскими.  Полиция  забрала  ее.  Хочешь  повидать  моего  сотрудника,
который разговаривал с ней?
     - Разумеется, - ответил Мейсон.
     - Сейчас я его приведу. Он в моей конторе.
     Через минуту Дрейк вернулся  с  представительным  молодым  человеком.
Мужчины такого типа весьма нравятся женщинам.
     - Фрэнк Саммервилл, - представил его Дрейк. - Я использую его,  когда
требуется поговорить с женщинами.  Он  бродил  по  универмагу  просто  как
покупатель. Фрэнк, расскажи, что ты выяснил?
     Саммервилл театральным жестом провел ладонью по своим темным вьющимся
волосам.
     - Мистер Дрейк приказал мне потолкаться по универмагу, покупая всякую
мелочь,  задавать  вопросы,  так,  чтобы  девушки  могли  мне   что-нибудь
рассказать.  Естественно,  я  все  больше  держался  тех  прилавков,   где
покупателей немного, где продавщицы могли  свободно  поговорить  со  мной.
Когда я задал одной девушке вопрос о смерти  Фэррела  -  правда  ли,  мол,
газеты пишут, что его смерть отразится на работе универмага, она, фыркнув,
заметила, что с этим вопросом лучше  обратиться  к  Мерне  Рейли,  которая
работает в отделе авторучек. Я направился в отдел  авторучек,  прикинулся,
что никак не решу, какую выбрать, болтал о том, о сем, потом задал ей  тот
же вопрос. Стыдно сознаться, но она меня раскусила,  Видимо,  она  видела,
как я толкался у других прилавков. Она напрямую спросила меня, не детектив
ли я. Я рассмеялся, сначала сказал, что нет, но потом увидел, что  все  же
лучше сказать, что да, и перестал  отнекиваться.  Когда  я  подтвердил  ее
догадку, она призналась, что все время думает об  этом  деле  и  никак  не
может решить, идти ли ей в полицию, а так как я детектив, то она может все
рассказать мне.
     - И что же она рассказала?
     - Что Фэррел  подошел  к  ней  в  понедельник  утром  и  выглядел  он
несколько нервозно, да и вел  себя  посмелее,  чем  всегда.  Он  частенько
подходил к ее прилавку. В то утро он зашел к ней за прилавок,  положил  ей
руку на плечо, потом его рука скользнула вниз по спине, и он  похлопал  ее
по бедрам - это мне уже рассказали другие продавщицы.
     - Продолжайте, пожалуйста, - попросил Мейсон.
     - Он немного поболтал с нею, потом спросил, не хочет ли она  получить
прибавку. Она, естественно,  ответила,  что  хочет.  Как  она  мне  честно
призналась, ей самой было интересно, насколько далеко  он  может  зайти  в
ухаживании.
     - Он нравился ей?
     - Видимо, не очень. Но он был одним из хозяев магазина. Ее мать  была
старослужащей универмага и имела несколько акций магазина. Мать ее  умерла
два года тому назад. Девушка решила выяснить чего хочет Фэррел  и  вовремя
остановиться.
     - Что именно он обещал?
     - Он сказал, что назначит ее  начальником  отдела  кадров  с  большой
прибавкой в жалованье. Она должна в пятницу вечером выехать за  город,  но
никому об этом не говорить ни слова. Она спросила, где это место, и он дал
ей карту.
     - Карта у вас?
     - Была у меня, но сейчас нет. Мерна дала ее мне,  но  перед  тем  как
расстаться с ней, я сказал, что я частный детектив, а не из полиции, и она
потребовала карту назад. Сказала, что хочет иметь дело только с  полицией.
Мне пришлось отдать карту, но я хорошо запомнил ее. Девушка вряд ли  лгала
мне.
     - Почему вы так думаете?
     - По разным причинам. Из-за карты. Это не карта, а скорее схема.  Она
сделана на той же бумаге,  на  которой  покупатели  пробуют  авторучки,  и
сделана явно не женской рукой. Похоже, что  это  рука  Фэррела.  Он  любит
точность, а весь чертеж очень аккуратный, везде расставлены цифры.
     - Что за цифры?
     - Километраж, расстояние, номера дорог.  Он  подробно  нарисовал  все
повороты, даже  обозначил  место,  где  через  высохший  ручей  переброшен
деревянный мостик.
     - Значит, он просил ее быть в пятницу вечером?
     - Да.
     - В какое время?
     - Он сказал, что между девятью и десятью.
     - Она не подумала, что это несколько поздновато?
     - Она вовсе не ребенок и прекрасно понимает, что к чему, - усмехнулся
Саммервилл. - Она знала, что без этого она не получит обещанного.  Фэррелу
было около тридцати, ей - двадцать. Она бы на  многое  решилась,  если  бы
знала, что риск оправдан. Я не думаю, что она хотела сама окрутить его, но
когда он начал заигрывать, ей это понравилось. Друге девушки заметили, что
Фэррел заходит к ней, а он ведь один из владельцев, ей это льстит.
     - Очень интересно, но не понимаю, как мы можем  это  использовать,  -
заметил Мейсон.
     - Сейчас поймете. Кадрами в универмаге заведует  Миртел  К.  Нортран.
Она из команды Эдисона, обожает его, думает,  что  он  лучший  владелец  и
управляющий универмага во всем мире. Ей около сорока пяти,  Эдисону  сорок
восемь. Понятно, она уже не очень привлекательна, но энергична  и  опытна.
Фэррелу она совсем не нравится. А работает она на этом месте со во  времен
отца Фэррела. Кроме того, она казначей компании.
     - Да? - поднял брови адвокат.
     - Да. Она самая крупная из всех мелких держателей  акций  и  посещает
все собрания. Насколько я понял, она  была  предана  старому  Фэррелу,  но
молодого не выносит.
     - И он хотел убрать ее? - наморщил лоб Мейсон.
     - Он предложил этой рыженькой продавщице ее место.  Но  эта  девчонка
все же не до конца поверила, она знала, что  Фэррелу  не  удастся  скинуть
Нортран.  Эдисон  через  нее  контролирует  все  кадровые  перемещения   в
компании. А Фэррел все время возился  со  своими  графиками  и  таблицами,
вычисляя подъемы и спады производства. По универмагу ходит слушок, что его
предсказания ни разу еще не сбылись.
     - Ну так что же произошло с этой продавщицей?
     - Она позвонила в полицию. Они приехали и забрали ее.
     - Они не дают мне и шагу сделать, - раздраженно сказал Мейсон. -  Они
забрали всех, кто хоть что-нибудь знал.
     - Я могу идти? - спросил Саммервилл.
     - Я думаю, да, - сказал Мейсон.
     - Иди, Фрэнк, пиши отчет, - сказал Дрейк оперативнику. - Не упусти ни
одной подробности, все может оказаться важным.
     Саммервилл покинул  кабинет.  Мейсон  взял  телефон  и  набрал  номер
приемной.
     - Герти, я хочу поговорить с мисс Миртел  К.  Нортран  из  универмага
Эдисона. Если ее  нет  на  месте,  узнай,  где  я  могу  найти  ее.  Стоит
использовать все возможности, - пояснил он Дрейку, вешая трубку.
     - Интересно, что говорит сейчас полиции Эдисон? - заметил Дрейк.
     - Да, - согласился Мейсон.
     - Он ничего не скажет?
     - Не знаю.
     Зазвонил телефон.
     - Миссис Нортран вчера ушла в отпуск, - сообщила Герти.  -  Никто  не
знает, где она может быть.
     - Почему ты подчеркиваешь, что она миссис?
     - Когда я попросила мисс Нортран, девушка ответила  мне,  что  миссис
Нортран в отпуске.
     - Попытайся узнать ее домашний телефон.
     - Узнала и уже позвонила. Никто не отвечает.
     Мейсон повесил трубку и обернулся к Дрейку.
     - Нортран в отпуске.  Возможно,  она  ничего  и  не  знает.  Было  бы
интересно поговорить с самой рыженькой продавщицей, ну да ладно. А теперь,
Дрейк, слушай, что я скажу. Согласно всем  рассказам,  Лаура  Мэй  Дейл  -
хозяйка ресторана в городке  где-то  в  Индиане,  милях  в  пятидесяти  от
Индианаполиса. Это правдоподобно.  Когда  Эдисон  подобрал  Веронику,  она
поведала ему эту историю. Акцент и манеры девушки  вроде  бы  подтверждают
это. Может быть, тебе удастся найти перечень  всех  ресторанов  Индианы  в
отчетах  министерства  здравоохранения  или  в  налоговом  ведомстве   или
где-нибудь еще. Пусть твои люди прочешут все городки вблизи  Индианаполиса
и найдут ресторан, где хозяйка Лаура Дейл. Если  она  окажется  на  месте,
пусть они посадят ее в самолет и побыстрее доставят сюда. -  Помолчав,  он
добавил: - О расходах не беспокойся. Приступай к делу как можно скорее.
     - Неужели это так важно? - спросил Дрейк.
     - Я этого не знаю. Может быть,  и  не  важно.  Но  надо  считаться  с
фактами. Вероника появляется в то самое время и в том самом месте, где был
убит Фэррел. Ее показания могут означать приговор для Эдисона. И наоборот,
если она что-нибудь придумывает, это очень на пользу для  нашего  клиента.
Словом, надо все выяснить. Через час после прибытия в город Вероника  была
арестована за бродяжничество. Почему она позволила себя арестовать?
     - Может, шантаж? - спросил Дрейк.
     - Я думал о ее возможной связи с Эриком Хэнселом. Не вяжется.  А  тут
еще вступает в действие мать Вероники.
     - Ну и что?
     - Конечно, все может быть. Но сейчас мне обязательно нужно  найти  ее
мать прежде, чем это сделает полиция. Понимаешь, Пол, все это не похоже на
простое совпадение обстоятельств. Может быть,  Веронику  использовали  как
приманку для Эдисона! Может  быть,  Хэнсел  затеял  по-настоящему  крупную
игру... Найди мне ее мать. Проверь Хэнсела, посмотрите, что  известно  обо
всех его делах. И, пожалуйста, поторопись!





     Журналисты ожидали начала судебного  процесса.  Зал  был  полон,  как
бывает лишь при рассмотрении самых интересных дел. Все скамьи были заняты,
те, кому места не досталось, стояли вдоль стен.
     Судья Пол М.Китли вошел в  зал.  Бейлиф  ударил  молотком  и  объявил
начало судебного заседания.
     Судья Китли устроился на своем месте, посмотрел на переполненный зал,
взглянул  на  окружного  прокурора  Гамильтона  Бергера,  затем  на  Перри
Мейсона.
     Бейлиф открыл дверь и ввел Джона Эдисона. Эдисон выглядел так,  будто
он вообще не спал с  тех  пор,  как  полиция  нашла  тело  Фэррела.  Когда
владелец универмага напряженной походкой проходил мимо стола,  за  которым
сидел Мейсон, по залу пробежал неясный гул. Все перешептывались.
     Бейлиф еще раз ударил молотком.
     Мейсон как бы невзначай опустил руку на плечо  Эдисона,  улыбнулся  я
тихонько прошептал:
     - Улыбнитесь же, черт возьми.
     Эдисон попытался изобразить улыбку.
     - Вот так уже лучше, - сказал Мейсон.
     - Начинается предварительное слушание дела "Народ против Джона  Рэйса
Эдисона", - объявил судья Китли и повернулся к представителям обвинения  и
защиты: - Господа, вы готовы?
     - Обвинение готово, - отозвался Гамильтон Бергер.
     - Защита готова, - сказал Мейсон.
     Гамильтон Бергер собирался было вызвать первого свидетеля  обвинения,
но Мейсон опередил его, обратившись к судье.
     - Ваша Честь! Мы вызвали в качестве свидетельницы Веронику  Дейл.  Но
насколько нам известно, она лишена  полицией  связей  с  внешним  миром  и
поэтому не явилась. Имея в виду  тот  факт,  что  Вероника  Дейл  является
свидетелем защиты, мы полагаем, что будет справедливо,  если  Высокий  Суд
даст указания полиции доставить ее сюда.
     Гамильтон Бергер с насмешкой взглянул на Мейсона.
     - Она будет здесь, господин адвокат, не беспокойтесь, - заявил он.  -
И выступит свидетелем обвинения.
     - Насколько я понимаю, мистер Мейсон,  -  сказал  судья  Китли,  -  в
данный момент вы настаиваете лишь на присутствии мисс Дейл  независимо  от
того, чьей свидетельницей она является?
     - Да, Ваша Честь, - подтвердил Мейсон.
     Судья Китли кивнул и обратился к Гамильтону Бергеру:
     - Итак, ваш первый свидетель, господин прокурор.
     - Чарльз Неффс, - ответил Бергер.
     Чарльз  Неффс  оказался  помощником  шерифа.  Вечером  незадолго   до
полуночи он, находясь  на  своем  посту,  ответил  на  звонок  обвиняемого
Эдисона, который сообщил, что совместно с Лоррейн  Фэррел,  вдовой  Эдгара
Фэррела,  обнаружил  труп  Фэррела.  Звонили   с   ближайшего   от   места
происшествия телефона.
     - И что вы сделали? - спросил Бергер.
     - Я выехал к месту происшествия.
     - Один? - спросил Бергер.
     - Нет, сэр. Я взял с собой еще одного помощника шерифа и еще частного
детектива, некоего мистера Дрейка,  который  в  то  время  был  у  меня  и
спрашивал...
     -  Минуточку,  -  перебил  его  Мейсон,  -  любой  разговор,  который
состоялся между Полом Дрейком и данным свидетелем, и о  котором  не  знает
обвиняемый, естественно, не имеет никакого отношения к обвиняемому.
     - Естественно, - согласился судья Китли.
     - Ваша Честь, - вмешался  Бергер,  -  в  данном  случае  есть  особые
обстоятельства. Обвинение располагает сведениями, что с юридической  точки
зрения Пол Дрейк является агентом обвиняемого.
     - Вы можете доказать это? - спросил Мейсон.
     - Я могу представить факты, из которых следует этот вывод,  -  заявил
прокурор.
     - Вы можете доказать это? - вновь спросил Мейсон.
     - Нет никакой надобности заводить спор по этому  поводу,  -  вмешался
судья Китли. - Суд вынес свое решение. Свидетель не должен передавать свой
разговор с каким-либо третьим  лицом  как  свидетельское  показание,  если
предварительно не будет установлено, что существовала  некая  связь  между
этим третьим лицом и обвиняемым. Продолжайте ваши показания, мистер Неффс.
     Неффс продолжал:
     - Я направился туда, где ждали меня Эдисон и миссис Фэррел. Это  была
станция техобслуживания в полутора милях от старого дома. Этот дом...
     - Минутку, - прервал его Гамильтон Бергер.  -  Мне  кажется,  что  мы
можем обратиться к  карте,  это  должно  прояснить  ситуацию.  Вот  карта,
которую я прошу вас внимательно рассмотреть и точно указать  ваш  путь.  Я
полагаю, мистер Мейсон, что вы согласитесь, что в данный момент эта  карта
может быть  использована,  учитывая  тот  факт,  что  я  обещаю  в  случае
необходимости представить доказательства того, что на ней точно изображена
местность, о которой идет речь.
     - Не возражаю, - сказал Мейсон.
     - Да, - продолжал Неффс. - По карте я могу  точно  показать  путь.  Я
ехал по этому шоссе, в сторону -  вот,  согласно  стрелке.  Здесь,  ставлю
цифру "один", я остановился.
     - Это станция техобслуживания? - спросил Бергер.
     - Да. Здесь меня ждали мистер Эдисон и миссис  Фэррел,  -  подтвердил
Неффс.
     - Что было потом?
     - Они указали мне дом, где нашли тело Эдгара Фэррела.
     - Вот фотографии, - сказал Бергер, - вы можете сказать,  что  на  них
изображено?
     - Да, сэр. На них изображен дом, где найдено тело. Дом снят с  разных
точек. Труп был найден  в  юго-западном  углу  дома,  в  комнате,  которая
отмечена на фотографии.
     - Вы делали эти фотография?
     - Нет, но я присутствовал при этом.
     - Вы изучали их?
     - Да.
     - Что они показывают в целом?
     - Ту обстановку, которую я обнаружил в доме и вокруг него. Все в  том
виде, какой был, когда я туда прибыл.
     - Прошу приобщить эти фотографии  к  делу  в  качестве  вещественного
доказательства, - сказал Бергер.
     - Защита не возражает, - сказал Мейсон. - Только надо обвести кружком
комнату, где найдено тело.
     - Вот окно той комнаты, - протянул Бергер еще одну фотографию.
     Пока все  были  заняты  просмотром  фотографий,  Бергер  задал  новый
вопрос:
     - И что вы обнаружили, мистер Неффс?
     - Я вошел в дом вместе с Эдисоном и женой  покойного.  Я  сказал  им,
чтобы они ничего не трогали. Они согласились,  но  предупредили,  что  уже
оставили в разных местах отпечатки своих пальцев. Я поднялся по  лестнице,
открыл дверь спальни и увидел лежащее на полу тело.
     - Вы можете вы описать положение трупа?
     - У меня в машине был фотоаппарат. Я сделал снимки трупа.
     - Вы можете предъявить снимки?
     Неффс достал фотографии и передал Суду.
     - Что еще вы заметили в спальне?
     -  Немного.  Я  обратил  внимание  на  керосиновую  лампу.  Она  была
потушена, но ее бачок был полон. Почти полон. В оконном стекле было  видно
отверстие от пуля. Я...
     - Слова _о_т_в_е_р_с_т_и_е _о_т _п_у_л_и_ характеризуют  не  факт,  а
лишь заключение, к которому пришел свидетель, осмотрев объект,  -  заметил
Мейсон.
     Судья Китли молча кивнул.
     - Конечно, - раздраженно заявил Бергер. - Если Суд желает быть  столь
скрупулезным, мы вычеркнем слова "от пули"  и  оставим  лишь  "отверстие".
Мистер Неффс, опишите, что это было за отверстие.
     - Круглая дырка, мистер Бергер, -  улыбнулся  свидетель.  -  Почти  в
точности под размер пули тридцать восьмого калибра.
     Публика в зале рассмеялась, оценив юмор, а  судья  призвал  соблюдать
тишину.
     - У вас есть снимки отверстия?
     - Да, сэр. Я сфотографировал все окно.
     Неффс предъявил фотографию.
     - Я вынул стекло и наложил на него с обеих сторон прозрачный пластик,
- продолжал Неффс.
     - Зачем?
     - Потому что пуля, пройдя сквозь стекло, оставила в  нем  трещины.  Я
боялся, что куски стекла могут выпасть, разбиться,  и  тогда  вещественное
доказательство будет уничтожено.  Нельзя  будет  доказать,  что  это  была
геометрически правильная круглая дырка.
     Бергер кивнул помощнику, и тот  достал  деревянный  ящик  толщиной  в
несколько дюймов, но площадью в несколько квадратных футов. Бергер  открыл
ящик и извлек из него стекло, обложенное двумя толстыми листами пластика.
     - Это то самое стекло? - спросил он Неффса.
     - Да, сэр, то самое.
     - Когда вы занимались со  стеклом,  мистер  Эдисон  и  миссис  Фэррел
ничего не говорили вам?
     - Говорили.
     -  Я  протестую  против  передачи  каких-либо  слов  миссис   Фэррел,
сказанных в отсутствие обвиняемого, - вмешался Мейсон. -  Против  передачи
слов, сказанных обвиняемым или в его присутствии, я не возражаю.
     - Отлично, - откликнулся Бергер, - что  говорил  Эдисон  и  что  было
сказано в его присутствии?
     - Эдисон сказал, что знает это место, так как подумывал, не купить ли
дом, когда его за три неделя до этого предлагали для продажи. Тогда  он  и
был там, но с тех пор не возвращался. Когда миссис Фэррел сказала ему, что
беспокоится за своего мужа, он спросил, не считает ли она  возможным,  что
ее муж находится в этом загородном доме, какой он, оказывается, купил. Она
призналась, что ничего не знала об этой покупке своего мужа.
     - Постойте, - сказал Бергер. - Давайте кое-что уточним. Я хочу, чтобы
не было причин для недоразумений. Итак, обвиняемый Джон Эдисон заявил  вам
тогда на месте преступления, в присутствии миссис Фэррел, что он  был  там
один-единственный раз, за три недели до того, когда дом был предложен  для
продажи?
     - Да, сэр, так он сказал.
     - Скажите теперь, вы не заметили никаких следов вокруг дома?
     - Да, сэр. Заметил.
     - Что за следы?
     - Следы автомобильных шин.
     - Вы можете описать их?
     - Я сделал с них снимки, сэр.
     - Эти фотографии сейчас у вас?
     - Вот они, сэр.
     Свидетель выложил фотографии с отпечатками шин.
     - А теперь, господа, прошу обратить внимание на этот снимок.  Что  вы
можете сказать о нем, Неффс?
     - На нем видно, что автомобиль был здесь после дождя. То  есть  следы
были оставлены в момент совершения преступления. Потом грязь запеклась  на
солнце.
     - А так как на этом месте машина делала поворот,  то  остались  следы
всех четырех колес?
     - Да, сэр.
     - Вы знаете, когда последний раз был дождь?
     - Да, сэр. Вечером восьмого и утром девятого.
     - То есть в понедельник под ночь и во вторник рано утром?
     - Да, сэр. Во вторник часа в четыре утра.
     - А какое было состояние  почвы,  когда  вы  в  сопровождении  миссис
Фэррел и обвиняемого были на месте убийства?
     - Тогда земля была вся сухая.
     - Были ли еще какие-нибудь следы машин вокруг дома,  кроме  тех,  что
изображены на этом снимке?
     - Да, сэр. Были и другие. Но эти сохранились лучше всего.
     -  Значит,  эти  следы  сохранились  лучше  всего  потому,  что  были
оставлены после дождя?
     - Да, сэр. Я бы  сказал,  в  течение  двадцати  четырех  часов  после
окончания дождя.
     - И потому они  четко  сохранили  рисунок  протекторов  всех  четырех
колес?
     - Да, сэр.
     - Скажите, у вас была возможность осмотреть автомобиль обвиняемого?
     - Да, сэр. Я осмотрел его.
     - Когда?
     - Двенадцатого числа, во второй половине дня.
     - И что вы обнаружили?
     - Я заготовил пластичную массу, с помощью которой  снимают  отпечатки
протектора. По этой массе я проехал на его машине, выполнив поворот. После
этого я сделал снимок оставленных следов.
     - И что же вы обнаружили? Я полагаю, что в  этом  вопросе  вы  можете
считаться экспертом?
     - Следы абсолютно идентичные. В этом сомнений быть не может.
     - Снимки у вас есть?
     - Да, сэр.
     Все углубились в рассмотрение снимков. Было видно, что на судью Китли
идентичность отпечатков произвела большое впечатление.
     - Теперь вы можете задавать вопросы свидетелю, - обратился  Бергер  к
Мейсону.
     Мейсон указал на вырезанный кусок стекла.
     - Вы собственноручно вырезали его?
     - Да, сэр.
     - И теперь он в том же состоянии, что  и  раньше,  когда  был  частью
оконного стекла?
     - Да, сэр. За исключением того, что я его вырезал. На  нем  по  краям
остались следы стеклореза.
     - Это я понимаю. Я говорю лишь об отверстии и  расходящихся  от  него
трещинах.
     - Да, сэр.
     - Эти трещины идут всего на два-три дюйма. Так это обычно и бывает?
     - Да, сэр.
     - Вы можете сказать, какая сторона  стекла  была  наружной,  а  какая
обращенная к спальне?
     Свидетель улыбнулся и мотнул головой.
     - Нет, сэр, не могу.
     - Вам не показалось, что  это  стоило  отметить,  когда  вы  вырезали
стекло?
     - Нет, сэр. Ведь обе стороны одинаковы.
     - Но одна из них наружная, а другая внутренняя.
     - Вряд ли Суду необходимо это знать, - вмешался Гамильтон  Бергер.  -
Какая разница между двумя сторонами стекла? Никакой!
     - Ну, а что сталось с оставшейся частью стекла? - спросил Мейсон.
     - Его забрали в лабораторию для экспериментов, - ответил Бергер.
     - Каких экспериментов?
     - Сквозь него стреляли пулей тридцать  восьмого  калибра,  -  пояснил
Бергер. - Измеряли диаметр отверстия. И, мне кажется,  свидетелю  известно
об этом.
     - Это верно? - спросил Мейсон свидетеля.
     - Да, сэр.
     -  Кстати,  -  торжествующе  сообщил  Бергер,  -  размеры  отверстий,
полученные во время опыта,  в  точности  совпали  с  размерами  отверстия,
оставленного пулей, поразившей Фэррела.
     -  И  вы  что,  собираетесь  и  их   представить   как   вещественное
доказательство? - спросил Мейсон.
     - Я не вижу причин для этого, - заявил  Бергер.  -  После  проведения
испытаний стекло разбито. Но остались фотографии  и  осколки  стекла.  Мне
кажется, свидетель может пояснить это.
     - Да, сэр, - начал Неффс. - Стекло мы не стали  сохранять.  Отверстия
оказались слишком близко к краю стекла. Когда  попытались  вырезать  кусок
стекла, оно треснуло и раскололось.
     - Все. У меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон.
     Бергер,  несколько  удивленный   непродолжительностью   перекрестного
допроса, вызвал следующего свидетеля - специалиста по дактилоскопии.
     Свидетель показал, что он  обнаружил  в  доме  обвиняемого  отпечатки
пальцев Лоррейн Фэррел, Джона  Рэйса  Эдисона  и,  кроме  того,  отпечатки
пальцев двух неизвестных лиц. По его мнению - женщин.
     Следующим свидетелем обвинения был Фрэнк Парма -  еще  один  помощник
шерифа.
     - Вы прибыли в загородный дом Фэррела утром двенадцатого?  -  спросил
Бергер.
     - Да, сэр.
     - В какое время?
     - Примерно в час.
     - Вы вели специальное расследование?
     - Да, сэр.
     - И что вы обнаружили?
     - "Смит и Вессон" тридцать восьмого  калибра,  номер  шестьсот  сорок
восемь ноль пять.
     - Где вы нашли его?
     - Если можно, я покажу на карте. Вот здесь. Примерно  в  восьмидесяти
пяти футах от дома. Прямо напротив окна комнаты, где нашли труп. Револьвер
лежал под камнем в русле высохшего ручья.
     - У вас сохранились фотографии этого места?
     - Да, сэр. У меня также есть снимок  булыжника,  о  который  ударился
револьвер, когда его, видимо, выбросили из...
     - Не следует утверждать, что "его, видимо, выбросили", говорите,  что
вы точно установили, - сказал Бергер.
     - Да, сэр. На револьвере остались отметины от удара о  булыжник,  что
находился примерно в двух футах от него. На камне остались следы краски  и
волокна  дерева.  У  револьвера  была  деревянная  ручка.   Кусочек   этой
деревянной рукоятки откололся при ударе.
     - На револьвере нашли какие-нибудь отпечатки пальцев?
     - Никаких, сэр.
     - Совсем никаких?
     - Нет, сэр. Оружие было тщательно протерто.
     Гамильтон Бергер открыл небольшой саквояж и извлек из него револьвер.
     - Этот револьвер?
     - Он самый, сэр, - узнал оружие свидетель.
     - Вы не установили личность владельца оружия?
     - Да, сэр. Установлено, что примерно семь месяцев назад его  приобрел
Джон Рэйс Эдисон.
     - Вы предъявили оружие обвиняемому?
     - Да, сэр.
     - И что он сказал?
     - Обвиняемый опознал револьвер и заявил, что он  дал  этот  револьвер
Эдгару Фэррелу, когда тот собирался в отпуск на рыбалку.
     - Что вы можете сказать о патронах?
     - Их не было. Барабан был пуст.
     - В каком состоянии был ствол?
     - В стволе остались следы пороха.
     - Перекрестный допрос, пожалуйста, - обратился Бергер к Мейсону.
     - У меня нет вопросов, - ответил адвокат.
     - Пригласите доктора Паркера К. Лоретто, - сказал Бергер.
     Доктор    Лоретто,    занявший    свидетельское    место,    назвался
врачом-патологоанатомом, и заявил, что  по  просьбе  полиции  он  произвел
вскрытие трупа Эдгара Э.Фэррела.
     - Что было причиной смерти? - спросил Бергер.
     - Пулевое ранение. Пуля вошла в левую часть черепной коробки, немного
позади уха, и застряла в лобной кости.
     - Значит, пуля проникла в мозг?
     - Да. Она вызвала сильнейшее повреждение тканей  мозга  и  внутреннее
кровотечение в черепной коробке.
     - И рана была причиной смерти?
     - Да, сэр.
     - Сколько, по-вашему, может прожить человек, получивший такую рану?
     - Ничтожно мало. Потеря создания и  смерть  наступают  практически  в
течение нескольких секунд.
     - Получив такую рану, человек уже не может двигаться?
     - Нет, не может. Правда, падая, человек меняет положение тела. Но эти
движения не обязательны.
     - Вы нашли пулю?
     - Да, сэр, нашел.
     - В каком состоянии она была?
     - Сплюснута на конце, но в основном не повреждена.
     - То есть?
     - Я хочу сказать, что она в основном  сохранила  свою  цилиндрическую
форму и отметины, которые остаются на пуле после выстрела, даже если  пуля
никуда не попала.
     - Вы как-нибудь пометили найденную пулю?
     - Да, сэр.
     - Как?
     - Я выцарапал на ней свои инициалы.
     - Я покажу вам пулю и прошу вас ответить, та ли это пуля,  о  которой
вы говорили.
     Бергер театральным жестом открыл  небольшой  запечатанный  конверт  и
вытряхнул на ладонь кусочек свинца.
     Доктор Лоретто поднес пулю к глазам, внимательно разглядывая ее.
     - Да, это та самая пуля, - сказал он.
     - Что вы с ней сделали, когда нашли ее?
     - Я передал пулю Джорджу Малдену из отдела баллистики при шерифе.
     - У меня все. У защиты есть вопросы? - повернулся  Бергер  в  сторону
адвоката.
     - Никаких вопросов, - ответил Мейсон.
     - Попросите Джорджа Малдена, - сказал Бергер.
     Джордж Малден  был  невысоким  коренастым  мужчиной  лет  пятидесяти,
выглядел солидно, говорил сухим  хрипловатым  голосом.  Твердым  шагом  он
прошел на свидетельское место, принес присягу  и  взглянул  на  Гамильтона
Бергера.
     - Ваше основное занятие?
     - Я помощник шерифа, сэр.
     - Давно вы на этом посту?
     - Двадцать три года, сэр.
     -  За  это  время  вы   специализировались   в   какой-либо   отрасли
криминалистики?
     - Да, сэр. В баллистике и в дактилоскопии.
     - Насколько вы изучили баллистику?
     - Я прочел большую часть  стандартных  учебников.  Посещал  лекции  в
школе полиции. Четырнадцать лет практической работы.
     - Я прошу вас осмотреть  пулю,  которую  доктор  Лоретто  только  что
идентифицировал, как вызвавшую сметь Эдгара Фэррела. Вы  до  этого  видели
ее?
     - Да, сэр.
     - Что это за пуля?
     - Свинцовая пуля тридцать  восьмого  калибра,  производство  компании
"Петерс". Выстрел сделан из револьвера тридцать восьмого калибра.
     - Я прошу вас обратить внимание на отметины на пуле и  ответить,  что
они означают.
     - Это следы нарезки ствола, из которого была выпущена пуля.
     - Есть ли  возможность  установить  по  ним,  из  какого  оружия  был
произведен выстрел?
     - Да, сэр.
     - Пожалуйста, поясните это Суду.
     Малден повернулся к судье:
     - Каждый ствол имеет некоторые особенности нарезки.  Например,  число
каналов, их формы и размеры. Кроме  того,  каждый  ствол  имеет  некоторые
отличия в отливке металла, которые тоже оставляют свой след на  пуле.  Эти
отметины на пуле столь же индивидуальны, как отпечатки пальцев.
     - Вы пытались установить оружие, из которого была выпущена пуля?
     - Да, сэр. Я взял  "Смит  и  Вессон",  который  был  представлен  как
вещественное  доказательство,  зарядил  его  пулями  "Петерс",   полностью
идентичными роковой пуле по весу и размерам, и несколько раз  выстрелил  в
тюки с ватой. Затем я нашел пули в тюках  и  оглядел  их  под  специальным
микроскопом. Он состоит из двух отдельных микроскопов,  так  чтобы  объект
можно было поместить под любой  из  них,  а  затем  сравнить  получающиеся
картины.  Естественно,  если  картины  совпадают,   то   получается   одно
изображение. Я поместил под микроскоп обе пули. Царапины, микронеровности,
следы нарезки - все совпало. Вот  фотографии  обеих  пуль,  на  них  почти
невозможно найти отличия.
     - У вас есть вопросы? - спросил Бергер Мейсона.
     - Да. Вы сказали, мистер Малден, что вы эксперт по дактилоскопии?
     - Да, сэр.
     - Вы занимались отпечатками пальцев и в следствии по данному делу?
     - Да, сэр.
     - Вы обнаружили отпечатки пальцев подсудимого?
     - Да, сэр.
     - И вдовы покойного Лоррейн Фэррел?
     - Да, сэр.
     - Что-нибудь еще?
     - Да, сэр.
     - Самого покойного?
     - Да, сэр.
     - Кроне того, вы обнаружили отпечатки, которые вы приняли за женские.
Не так ли?
     - Да, сэр, Я думаю, что они принадлежат двум разным женщинам.
     - Полагаю, вы приняли меры к тому, чтобы установить, кто  же  оставил
эти отпечатки?
     - Да, следовало во всяком случае убедиться, что  они  не  принадлежат
полицейским.
     - Где теперь эти отпечатки?
     - Ваша Честь! Я протестую, -  вмешался  Бергер.  -  Если  защите  так
угодно, пусть она наймет частного детектива, чтобы проверить отпечатки.
     - Но если эти отпечатки нельзя предъявить для освидетельствования, то
этот детектив впустую потратит время, - сказал Мейсон.
     - Полиция не может представить защите эти  отпечатки,  -  раздраженно
сказал Бергер.
     - Почему?
     - Потому что вы с  их  помощью  сразу  же  начнете  запутывать  дело,
пытаясь выгородить клиента.
     - Но если полиция располагает такими вещественными  доказательствами,
то и защита должна располагать ими.
     - Вам не даны те полномочия, которыми обладает полиция.
     - Вы квалифицировали этого свидетеля как  специалиста  по  отпечаткам
пальцев. Я хочу выяснить, насколько полно он провел расследование с  целью
проверить его компетентность.
     - Вы вовсе не хотите проверить  его  компетентность.  Вы  добиваетесь
совсем иного!
     - Пусть так, но я действую в рамках закона.
     - Ваша Честь, я протестую. Так нельзя допрашивать свидетеля.
     - Суд считает, - заявил судья Китли, - что свидетель  дал  показания,
связанные  с  баллистикой.  Он  упомянул  о  тон,  что  он  специалист  по
дактилоскопии, но это не имеет отношения к делу. Точно так же, как и  мера
его компетентности в данной области.
     - Я подчиняюсь решению Суда, - сказал Мейсон. -  У  меня  нет  больше
вопросов к свидетелю.
     - Ваш следующий свидетель, - обратился судья к Бергеру.
     Бергер взглянул на часы.
     - Подходит время перерыва, Ваша Честь.
     - Но у нас еще осталось пятнадцать минут, - заявил судья Китли.
     - Что же, - ответил Бергер, - вызовите Эрика Хэнсела.
     Место свидетеля занял Эрик Хэнсел.
     - Вы знакомы с обвиняемым Джоном Эдисоном? - спросил Бергер.
     - Да, сэр.
     - Вы разговаривали с ним одиннадцатого числа?
     - Да, сэр.
     - О чем вы говорили?
     Хэнсел замялся.
     - Отвечайте, - настаивал Бергер, - что это был за разговор?
     - Время, место, присутствующие при этом? - сказал Мейсон.
     - Где происходил разговор? - спросил Бергер.
     - В его кабинете, в универмаге.
     - Кто при этом присутствовал?
     - Только я и Эдисон.
     - Что произошло?
     - Я хотел получить кое-какую информацию для передачи  другу,  который
ведет колонку в газете. Я спросил мистера Эдисона о том, как  он  подобрал
во вторник вечером некую девушку и обеспечил ей комнату  в  отеле.  Эдисон
посоветовал мне обратиться к его адвокату.
     - Он назвал имя адвоката?
     - Да, сэр. Имя Перри Мейсона.
     - И вы встретились с мистером Мейсоном?
     - Да, сэр.
     - Когда?
     - В тот же день.
     - Где?
     - В его кабинете.
     - И что вам сказал тогда мистер Мейсон?
     - Мистер Мейсон заявил мне, что его клиент не желает  огласки  и  дал
мне чек на две тысячи долларов, подписанный мистером Эдисоном.
     - Вы хотите сказать, что мистер Эдисон дал вам две тысячи долларов за
то, чтобы вы умолчали, что он был  на  некоем  участке  шоссе  во  вторник
вечером?
     - Да, сэр.
     Гамильтон Бергер расплылся в самодовольной улыбке  и  с  сарказмом  в
голосе обратился к Мейсону:
     - Задавайте ваши вопросы, если они у вас есть.
     Мейсон, будто не замечая иронии Бергера, спросил свидетеля:
     - Другими словами, вы пришли к мистеру Эдисону,  чтобы  шантажировать
его, мистер Хэнсел?
     - Да, - твердо ответил свидетель. -  Если  ваш  клиент  не  хотел  бы
кое-что утаить, он бы не дал двух тысяч за молчание.
     - Что он хотел утаить?
     - Это вы знаете.
     - Я не знаю. Я спрашиваю вас.
     - Утаить то, что он прихватил с собой блондиночку и нежно заботился о
ней, и то, что он был на том месте во время убийства.
     - И за какой же из этих фактов он выложил деньги?
     - Наверное, за оба.
     - Вы так полагали?
     - Да.
     - Значит, вы знали об убийстве, когда начинали шантажировать его?
     Хэнсел растерялся, не зная как быть.
     - Вы знали? - настаивал Мейсон.
     - Нет.
     - Почему же вы сказали, что полагаете, что он  заплатил  вам  за  то,
чтобы утаить факт своего нахождения на шоссе в тот вечер, когда  произошло
убийство?
     - Так я думаю теперь.
     - Но тогда вы так не думали?
     - Нет.
     - В то время вы ничего не знали об убийстве?
     - Конечно же нет.
     - Вы пытались шантажировать его только потому, что  он  подружился  с
молодой женщиной?
     - Он организовал ей комнату в хорошем отеле.
     - Вы договорились со  службой  окружного  прокурора,  что  вам  будет
гарантирована безопасность от  обвинения  в  шантаже,  если  вы  выступите
свидетелем по этому делу?
     - Я не заключал никаких договоров.
     - Но вы так поняли ситуацию?
     - Ну, я...
     - Он понял именно так, - заявил Гамильтон Бергер. - Вымогательство  -
это относительно небольшое правонарушение по сравнению с убийством.
     - Прекрасно, - ответил Мейсон,  -  но  остается  тот  факт,  что  ему
обещали снять обвинение.
     - Да, - рявкнул разозленный Бергер.
     Мейсон повернулся к Хэнселу.
     - Почему вы не сказали об этом?
     - Вы спрашивали о договоре. Никаких договоров не  было.  Было  просто
соглашение, но не договор.
     - Очень тонкое рассуждение, мистер Хэнсел. Договоров вы не заключали,
но зато заключили соглашение с окружным прокурором.
     Хэнсел молчал.
     - Вы никогда не привлекались к судебной  ответственности?  -  спросил
Мейсон.
     - Привлекался.
     - За что?
     - За шантаж.
     - Сколько раз?
     - Четыре.
     - У вас есть помощница, женщина, с которой вы работаете. Не так ли?
     - Протестую против такого  некорректного,  непозволительного  ведения
допроса, -  заявил  Гамильтон  Бергер.  -  Задавая  подобные  вопросы,  не
относящиеся к делу, защита затемняет суть и ставят  под  угрозу  репутацию
свидетеля.
     - Вы согласны с этим, мистер Мейсон? - спросил судья Китли.
     Мейсон почтительно поклонился.
     - Целью моих вопросов был не подрыв репутации свидетеля, Ваша  Честь,
но выяснение личности его помощницы. Возможно, именно ее отпечатки пальцев
найдены в доме, где совершено убийство, отпечатки, принадлежащие  женщине,
личность которой не установлена.
     В зале зашумели. Судья Китли постучал молотком, призывая к порядку.
     - Я не думаю, что вопрос следует ставить именно так, - наконец заявил
судья Китли. - Такая форма постановки вопроса может лишь  дискредитировать
свидетеля. Время слушания  дела  подошло  к  концу.  Продолжение  слушания
состоится завтра в десять часов утра.





     Судья Китли покинул зал.  Вслед  за  ним  ушел  и  Гамильтон  Бергер,
которому пришлось отбиваться от наседавших журналистов.
     Мейсон, улыбаясь, стоял в окружении репортеров, готовый  отвечать  на
вопросы.
     - Господа, я не могу  полностью  выкладывать  свои  карты.  Но  факты
говорят сами за себя. Вы видели, как выступило обвинение.  Все  базируется
на  показаниях  отъявленного  шантажиста.  Есть  отпечатки  двух  каких-то
таинственных женщин. Кто они? Установило ли обвинение  их  личности?  Нет.
Насколько обвинение стремится установить их? Судите сами, господа.
     В этот момент сквозь толпу журналистов к Мейсону пробился Пол Дрейк и
зашипел ему прямо в ухо:
     - Важная новость!
     - Что такое?
     - Мы нашли ее.
     - Кого? Партнершу Хэнсела?
     - Нет. Лауру Мэй Дейл. Мать Вероники.
     - Наконец-то! - не скрывая радости, воскликнул Мейсон.
     - Мои парни нашли ее в ресторане, в городке в Индиане.  Они  посадили
ее я самолет, сказали, что от этого зависит судьба ее дочери.  Теперь  она
здесь. Я не мог сообщить тебе во время заседания.
     - Мистер Эдисон,  -  возвысил  голос  Мейсон.  -  Подождите  минутку!
Бейлиф, прошу вас, задержите мистера Эдисона.
     Охранник, сопровождающий Эдисона, остановился. Мейсон подошел к  нему
и, взяв его за руку, зашептал:
     - Хорошие новости, мистер Эдисон, наконец-то у нас кое-что есть!
     - Что есть? - не понял Эдисон.
     - Сейчас я не ногу вам все объяснить, но теперь вы можете чувствовать
себя спокойнее.
     Мейсон вернулся к Дрейку.
     - Отлично, Пол, пойдем отсюда. Теперь мне  нужна  Делла  Стрит  и  ее
блокнот, я хочу, чтобы показания этой женщины были  застенографированы.  А
ее отпечатки следует сравнить с теми отпечатками, которые полиция нашла  в
загородном доме. Где она сейчас?
     - В отеле.
     - Она никуда не денется оттуда?
     - Нет. Там дежурят два моих оперативника. Кроме того, мы обещали, что
доставим к ней Веронику.
     Мейсон усмехнулся.
     - Мы можем лишь попытаться доставить к ней Веронику.  Мы  свяжемся  с
Гамильтоном Бергером и заявим  ему,  что  мать  Вероники  просит  дать  ей
возможность увидеть дочь.
     - Но он же лопнет от злости.  А  потом  скажет,  что  свидание  может
состояться только в прокуратуре.
     - До этого он додумается после. А сперва только разозлится.  Где,  ты
говоришь, она остановилась?
     - Там же, где и дочь, в отеле "Роквей". Тут психология.
     - Это ни к чему. Она достаточно умна и во всем разбирается. Если  она
никак не причастна к  шантажу,  значит,  я  ничего  не  понимаю  в  людях.
Поехали.
     Делла Стрит, Пол Дрейк и  Перри  Мейсон  подошли  к  номеру  шестьсот
двенадцать и постучали в дверь.
     - Что нужно?  -  раздался  за  дверью  грубый  мужской  голос.  Дверь
чуть-чуть приоткрылась. Тот же голос, но другим тоном произнес: -  О,  это
вы, босс. Входите, пожалуйста.
     Дрейк в сопровождении Деллы Стрит и Перри Мейсона вошел в комнату,  в
которой находились два дюжих молодчика, способных постоять за себя.
     - Где она? - спросил Мейсон.
     - В соседней комнате. Но она пока даже не зарегистрировалась в отеле.
Этот номер еще не снят. Мы сейчас как раз думаем, как с этим быть.
     - А вы уверены, что она там? - спросил Дрейк. - Вы уверены,  что  она
не воспользовалась другим выходом?
     - Что вы, босс. Дверь заперта, а ключ у нас. Она на месте. Вы  хотите
поговорить с ней?
     - Да, - кивнул Дрейк.
     - Сейчас приведем.
     - Подождите, - вмешался Мейсон, - лучше, если вы просто скажете,  что
ее хотят видеть.
     - Хорошо.
     - Миссис Дейл, к вам пришли, - постучал в  дверь  оперативник.  -  Не
беспокойтесь, вам не хотят ничего дурного.
     Мейсон, ожидавший увидеть женщину, заходившую к нему в  контору,  был
крайне удивлен,  когда  вышла  худая,  истомленная  работой  женщина,  лет
сорока, державшаяся робко и неуверенно.
     - Вы пришли сказать мне о моей дочери? - спросила она.
     Мейсон выступил вперед и представился:
     - Меня зовут Перри  Мейсон,  я  адвокат.  Это  Пол  Дрейк  -  частный
детектив. Мы хотим попытаться вернуть вам  дочь.  Так  случилось,  что  ее
привлекли в качестве свидетеля по делу об убийстве.  Я  сейчас  свяжусь  с
людьми, которые задержали ее, и попрошу привести ее сюда.
     - Я думал, что вы уже знакомы, ведь вы  же  были  в  конторе  мистера
Мейсона, - сказал Дрейк, не разобравшись.
     - Что вы! - покачала головой женщина. - Я ведь только что приехала  в
этот город. Я так хочу увидеть Веронику.  Я  не  видела  ее  больше  года.
Последний раз она  прислала  мне  открытку  из  этого  отеля  "Роквей".  Я
приехала...
     - Вы не видели ее больше года? - переспросил Мейсон.
     - Да.
     - А где вы живете?
     - В маленьком городке в Индиане, вряд ли вы слышали о нем. У меня там
маленький ресторанчик. Всего на десять столов.  Но  в  нем  уютно,  чисто,
неплохая кухня.
     - Значит, вы мать Вероники Дейл? - спросил Мейсон.
     - Конечно. Почему вы спрашиваете?
     - Просто так. Расскажите нам о Веронике.
     - Что мне рассказать о ней?
     - Ну, например, сколько ей лет?
     - Восемнадцать, девятнадцатый. О, нет...  Господи!  Да  ведь  ей  уже
двадцать! Как летит время...
     - Вы ведь не видели ее больше года?
     - Целый год. Даже,  наверное,  немножко  больше.  Ради  бога,  мистер
Мейсон, скажите, с ней все в порядке? Я так беспокоюсь за нее. Когда она в
этот раз покинула дом...
     - Это не первый раз?
     - О, господи, нет, не первый. Она старая маленькая бродяга. Наверное,
я слишком многого хотела от нее. Городишко у  нас  тихий,  молодежи  мало.
Вероника, я понимаю, была одинока. Она  была  мне  хорошей  помощницей.  И
посетители любили ее. Она такая  приветливая,  жизнерадостная.  Когда  она
жила со мной, мне и задумываться не приходилось о помощниках.
     - А когда она в первый раз ушла из дома?
     - Года три или четыре назад.
     - И как же это было?
     - Взяла и ушла.  Месяца  три  я  ничего  не  слышала  о  ней.  Я  так
волновалась! Даже заявила в полицию. Потом  она  вернулась,  сказала,  что
поездила по стране и теперь снова готова приступить к работе.  Но  недолго
это было. Прошло еще три месяца,  и  она  вновь  почувствовала  страсть  к
путешествиям.
     - Она уходила одна?
     - Одна. Не поймите меня неправильно. Вероника  хорошая  девочка.  Она
может с кем-нибудь ехать вместе, но не больше.
     - Вы уверены?
     - Господи, конечно, уверена. Говорю вам, она хорошая девушка. Но  она
не может усидеть на одном месте.  Она  в  душе  вечная  странница,  вечная
бродяга. Может быть, это в отца. Ее  отец  был  таким  же  непоседой,  все
переезжал с одного места на  другое,  все  искал,  как  он  говорил,  свою
судьбу.  Когда  родилась  Вероника,  уехал  поискать  свою  Землю   Тысячи
Возможностей. Так и не нашел ее. Эти его путешествия разорили нас. Но  ему
все прощалось. Боже, когда он начинал говорить, как не заслушаться! Он был
полон энтузиазма. Дважды, по его словам,  едва  не  стал  миллионером.  Он
погиб в автокатастрофе, когда Веронике было пять лет.
     - Вернемся к Веронике.
     - Я не видела ее больше года.  Иногда  получаю  от  нее  открытки  из
разных мест. А я ей писать не могу - она  ведь  всегда  в  дороге.  Иногда
известий от нее не было три или четыре месяца,  а  потом  она  писала  где
была,  больше  ничего  -  только  перечень  мест.  Кажется,  кроме  самого
движения, ее ничто не интересует.
     - Во время странствий у нее случались неприятности?
     - Что вы, мистер Мейсон, она чудесно умеет ладить с людьми. Она может
так посмотреть в глаза, что почувствуешь себя грязью под ее ногами.  Я  не
знаю, как это у нее получается. Просто она  умеет  так  посмотреть  своими
голубыми глазами, что... Она умеет  быть  душой  общества,  но  ей  больше
нравится тихо сидеть в сторонке. Уму непостижимо, как  она  добивается  от
людей того, чего хочет.
     Было видно, что миссис Дейл гордится дочерью.
     - Ей никогда не приходилось туго с деньгами? Она никогда  не  просила
вас о помощи? - спросил Мейсон.
     - Господи, нет! Она превосходный финансист. Я не знаю,  как  она  это
делает, но всякий раз, когда я видела ее, у нее было  полно  денег  и  она
была хорошо одета. Она каждый раз  привозит  подарки,  когда  возвращается
домой. И где она только  не  побывала!  Она  объездила  почти  все  штаты.
Однажды она была даже в Мексике. Господи! Как я хочу  увидеть  ее!  Я  так
соскучилась!
     - Вам придется подождать до завтра.
     - Такая она всегда. Ей всегда некогда. Она всегда занята.
     - Вы должны предъявить  доказательства,  что  вы  действительно  мать
Вероники. У вас есть что-нибудь с собой?
     - Мистер Мейсон! Но кто же я, как не ее мать?!
     - Я понимаю, но у вас есть какие-нибудь доказательства?
     -  Я...  Вот  мои  водительские  права,  вот   открытка,   присланная
Вероникой, вот ее фотография... - Она достала все это  из  своей  сумки  и
протянула Мейсону.
     Мейсон бегло взглянул на них,  подошел  к  телефону  и  набрал  номер
Гамильтона Бергера. Услышав голос секретаря, Мейсон сказал:
     - Я понимаю, что рабочий день  кончился,  но,  может,  мистер  Бергер
задержался? Это  говорит  Перри  Мейсон.  Я  хочу  поговорить  с  мистером
Бергером.
     - Подождите минутку. Он еще здесь. Сейчас соединю.
     - В чем дело, Мейсон? - После некоторой паузы раздался  резкий  голос
Бергера.
     - У меня к вам большая просьба.
     - У вас такое незавидное положение, что вы вынуждены просить? Что  вы
хотите от меня?
     - Рядом со мной находится мать Вероники Дейл. Она хочет повидаться со
своей дочерью. Вы не могли бы устроить...
     - Нет, - прервал его Бергер. - Вероника Дейл -  важнейший  свидетель.
Завтра вы сможете поговорить с ней, когда она будет давать показания.  Мне
жаль, Мейсон, но ничем помочь не могу. До свидания!
     Адвокат услышал гудки. Он усмехнулся и положил трубку на место.
     - Как там Вероника? - спросила миссис Дейл.
     - С ней все в порядке, но увидеть  ее  вам  удастся  лишь  завтра.  -
Мейсон повернулся к Делле Стрит.  -  Делла,  если  Бергер  будет  пытаться
связаться со мной, скажи ему, что ты даже не  представляешь,  где  я  могу
быть.





     Когда на  следующее  утро  Суд  возобновил  свою  работу,  место  для
свидетельских показаний вновь занял Эрик Хэнсел.
     - Каким образом вы получили информацию, которая дала вам  возможность
шантажировать мистера Эдисона? - спросил Мейсон.
     - С вашей помощью, мистер Мейсон.  Я  узнал,  что  вы  отправились  в
тюрьму, чтобы под залог освободить Веронику Дейл.
     - Как же вы нашли связь между этим фактом и мистером Эдисоном?
     - Я иногда  бываю  в  пресс-центре  полицейского  Управления.  Я  там
кое-кого знаю. И мне сообщили кое-какие сведения. Конечно, никто из них не
знал, чем я занимаюсь. Они думали, что я  просто  собираю  информацию  для
газет. В большинстве случаев это  оно  и  было.  Когда  я  узнал,  что  вы
приложили столько усилий, чтобы вызволить эту девочку из тюрьмы,  куда  ее
упрятали за бродяжничество, я понял, что из этого  можно  кое-что  выжать,
хотя для других этот факт ничего не значит. Я решил разыскать  ее,  узнал,
что она остановилась в отеле "Роквей", и что обвинение в бродяжничестве  с
нее снято. Я отправился в отель. Служащий заявил мне, что все, что  о  ней
знает, он уже сообщил полиции,  что  девушка  получила  комнату  в  отеле,
потому  что  об  этом  позаботился  сам  управляющий  отелем.  Я  пошел  к
управляющему, сказал ему, что я представитель газеты  и  что  хочу  знать,
из-за чего он уделяет такое внимание обычной девушке. Я все  это  так  ему
преподнес, что он  испугался  и  сказал,  что  он  лишь  выполнил  просьбу
Эдисона, который звонил ему и просил зарезервировать комнату.  Вот  так  я
добрался до Эдисона. Заговорив с ним, я понял, что из него  можно  кое-что
вытянуть. Я начал обрабатывать его со всех сторон.
     - Вы сказали, что вас послал некий журналист?
     - Да, что-то в этом роде.
     - Кто этот журналист?
     - Мне не хочется говорить об этом. Тем более, что не все, что я тогда
говорил Эдисону, соответствует истине.
     - Ваша Честь, - вмешался Бергер, - защитник  вновь  нарушает  правила
ведения допроса. Главное же состоит в том, что подсудимый, стараясь скрыть
свое пребывание на месте и во время совершения убийства, пожелал заплатить
две тысячи долларов, лишь бы информация об этом факте не попала в газеты.
     - Таково ваше субъективное толкование событий, - заявил судья  Китли.
- Вполне допустимо, что  обвиняемый  Джон  Эдисон  желал  уплатить  деньги
потому, что хотел скрыть свои отношения с молодой женщиной.
     - Я полагаю, что этот вопрос полностью прояснится в показаниях нашего
следующею свидетеля, - сказал Гамильтон Бергер. - Вы увидите, Ваша  Честь,
что все усилия обвиняемого купить молчание целиком связаны с тем,  что  он
хотел скрыть этот факт своего нахождения на месте убийства во время, когда
оно произошло.
     - Позвольте все же мне задать один вопрос свидетелю, -  сказал  судья
Китли. - Мистер Хэнсел, насколько тесными  в  действительности  были  ваши
связи с упомянутым журналистом?
     - Не очень, - ответил Хэнсел. - Время  от  времени  я  передавал  ему
кое-что из того,  что  удавалось  узнать,  ну,  а  он  в  ответ  по-своему
благодарил меня за это. От него я получал  входные  билеты  и  пропуска  в
разные места. Вы понимаете, в моем деле необходимо иметь связь с  прессой,
чтобы тебя боялись, но тот журналист даже  не  подозревал  о  том,  как  я
зарабатываю на этом, он просто думал, что я его добрый друг, и все.
     - Что же, коли так, я не вижу причины,  чтобы  оглашать  его  имя,  -
сказал судья Китли. - Было бы несправедливо по отношению к какому бы то ни
было уважаемому журналисту, чтобы его имя стало известно в  связи  с  этим
делом, тем более в связи с  таким  свидетелем.  Могу  заметить  лишь,  что
ответственность за обещанную свидетелю  амнистию  всецело  несет  окружной
прокурор  и  что   при   даче   показаний   свидетель   проявил   излишнюю
самоуверенность,  полное   отсутствие   чувства   гражданского   долга   и
пренебрежение к этическим нормам.
     Бергер покраснел.
     Следующим свидетелем была  Вероника  Дейл.  Она  вошла  в  аккуратном
костюме кремового цвета, подчеркивающем ее красоту  и  невинность.  Именно
так и восприняла ее публика, до отказа заполнившая зал.  Гамильтон  Бергер
при этом стал вести себя так, будто ему было очень  неприятно,  что  такая
девушка вынуждена вдруг проходить свидетелем по делу об убийстве.
     - Ваше имя? - спросил окружной прокурор.
     Девушка потупила глаза и ответила едва слышным голосом:
     - Вероника Дейл.
     - Сколько вам лет?
     - Восемнадцать, - чуть громче произнесла она.
     - Дайте, пожалуйста, свидетелю микрофон, - попросил судья Китли.
     Бейлиф подставил к девушке микрофон.
     - Говорите в микрофон и  старайтесь  говорить  как  можно  громче,  -
сказал судья.
     - Слушаюсь, сэр, - послушно ответила Вероника.
     - Где вы живете, Вероника?
     - У меня в общем-то нет постоянного места жительства. Моя мать  живет
в маленьком городке в  Индиане.  Я  покинула  дом,  чтобы  самой  попытать
счастья. Я только прибыла в город, когда все это случилось. - В ее  глазах
появились слезы.
     - Я понимаю ваше состояние, - выказывая участие, сказал Бергер,  -  я
попытаюсь не задерживать вас  долго  своими  вопросами.  -  Бергер  бросил
взгляд в сторону Мейсона и задал  первый  вопрос:  -  Вы  ведь  знакомы  с
обвиняемым Джоном Рэйсом Эдисоном, не так ли?
     - Да.
     - Когда вы впервые встретили его?
     - Вечером, девятого числа.
     - Где?
     - Он подвез меня на машине.
     - Я понимаю это, но где вы впервые увидели его?
     - Около дренажной трубы на шоссе.
     - Вы ведь показали это место шерифу, когда он спрашивал вас?
     - Да, - ее голос опять стал чуть слышным.
     -  Пожалуйста,  говорите  громче,  -  попросил  Бергер.  -  В   вашем
присутствии что-либо было сфотографировано?
     - Да, сэр.
     - Ваша Честь, -  вмешался  Мейсон.  -  Обвинение  просто  говорит  за
свидетеля. Свидетелю остается лишь подтвердить  сказанное.  Это  не  метод
взятия свидетельских показаний.
     - Ваша Честь, - тут же отозвался Бергер, - перед нами молодая женщина
из маленького городка, перед нами испуганный ребенок. Мне просто жаль, мне
стыдно,  что  ее  привлекли  к  этому  ужасному  делу.  Самое   чудовищное
заключается в том, что убийца подвез ее...
     - Оставьте речи на потом и попытайтесь вести  допрос  свидетеля,  как
полагается, - прервал его судья Китли.
     - Хорошо, Ваша Честь, - согласился Бергер, бросив недовольный  взгляд
на Мейсона, и вновь повернулся к Веронике. - Если я покажу вам фотографии,
вы сможете опознать место?
     - Да, сэр.
     Бергер разложил перед ней фотографии.
     - Узнаете?
     - Да. Вот здесь.  Я  сидела  здесь,  ждала,  когда  появилась  машина
мистера Эдисона. Когда я услышала звук двигателя, то встала...
     - Откуда же появилась его машина?
     - Она выехала сбоку. Вот отсюда, - показала она на фотографии.
     - Вы видели машину?
     - Сперва нет, но я помню отблески ее фар и шум двигателя.  Ночь  была
тихой, слышно хорошо.
     - Шум двигателя?
     - Да. Было похоже, что машина идет по  разбитому  проселку,  так  она
ревела.
     - Вероника, я покажу вам карту участка с домом, где был  найден  труп
мистера Фэррела. Вы сможете показать это место на карте?
     - Что показать?
     - Показать, где вы были, где эта дренажная труба, -  пояснил  Бергер,
разворачивая карту.
     Вероника внимательно посмотрела из карту,  потом  указала  точку  над
ней.
     - Вот здесь я сидела, вот дренажная труба.
     - А откуда появилась машина Эдисона?
     - Она появилась вот с этой стороны.
     - Что было потом?
     - Я слышала, что она идет довольно медленно. По  звуку  было  похоже,
что она идет на первой, ну может быть, на второй скорости. Потом вот здесь
она взяла крутой подъем и выехала на шоссе.
     - Вы увидели ее?
     - Нет. В тот момент я не могла видеть ее. Я так решила по звуку. Этот
подъем на шоссе был примерно в четверти мили от того места, где я сидела.
     - И что потом?
     - Я почти уверена, что машина выехала на асфальт на первой  скорости,
потом включила вторую, потом я встала и  вышла  на  шоссе,  чтобы  увидеть
машину и чтобы из машины было видно меня.
     - Подождите минутку, Вероника. Давайте вернемся назад. До того как вы
услышали звук двигателя, вы больше никаких звуков не слышали?
     - Слышала.
     - Что это были за звуки?
     - Хлопки, выстрелы.
     - Сколько их было?
     - Шесть.
     - Вы можете описать их?
     - Сначала я думала, что это барахлит двигатель или  выхлопная  труба,
но теперь поняла, что это были выстрелы. Я услышала сначала один  выстрел,
потом через секунду другой, через секунду  или  две  еще  четыре  один  за
другим, очередью.
     - Когда вы слышали эти выстрелы?
     - Примерно за минуту-две  до  того,  как  послышался  звук  двигателя
машины.
     - Наверное, минут за пять?
     - Нет, не думаю. Минуты  за  две,  может  быть,  три,  ну,  от  силы,
немножко больше.
     - Вы знаете, сколько времени тогда было?
     - Точно сказать не могу. Часов девять, может быть, немножко больше.
     -  Хорошо.  Значит,  вы  слышали  выстрелы,  потом  звук  работающего
двигателя,  потом  как  машина  едет  по  проселку,  потом  она,  наконец,
показалась на шоссе. Так?
     - Да, так, сэр.
     - И вы подняли руку, чтобы остановить машину?
     - Нет, я не подняла руки. Я просто осталась стоять  на  дороге,  так,
чтобы водитель видел меня...
     - И что же тогда?
     - Машина ехала медленно. Потом вроде прибавила скорость,  но,  увидев
меня, водитель притормозил и подал назад.
     - И что?
     - Мистер Эдисон спросил, не надо ли подвезти меня.
     - Вы говорите об обвиняемом Джоне Рэйсе Эдисоне, который сидит сейчас
слева от мистера Мейсона?
     - Да, сэр.
     Бергер, выказывая отеческую заботу, мягким голосом сказал:
     - Я понимаю, Вероника, что это неприятный  вопрос,  но  мне  хочется,
чтобы вы все подробно рассказали, что произошло тогда с вами.
     - Пока он давал задний ход и предлагал подвезти  меня,  я  все  время
пыталась оценить его.
     - Что значит _о_ц_е_н_и_т_ь_?
     - По звуку двигателя я поняла,  что  это  мощная  машина.  Когда  она
показалась на шоссе, я знала, что она большая, новая и  дорогая.  Когда  я
смотрела на водителя, он показался мне типичным бизнесменом,  на  которого
можно положиться. Поэтому я сказала, что если он едет до города, то я буду
рада, если он подвезет меня. Он сказал, что едет в Лос-Анджелес, и я  села
в машину.
     - Вы о чем-нибудь говорили с ним?
     - Да. Обычные разговор водителя с девушкой, которую он подвозит.
     - О чем же вы говорили?
     - Ну, я рассказала ему, что езжу с места на место, ищу... возможность
устроить жизнь.
     - Вы сказали ему, что покинули свой дом?
     - Да.
     - И что же дальше?
     Вероника неожиданно подняла глаза и повысила голос:
     - Я хочу подчеркнуть один момент, господин окружной прокурор.  Мистер
Эдисон - совершеннейший джентльмен, совершеннейший!
     - Я понимаю, - сказал Бергер, - но что было с вами дальше?
     - Он спросил меня, есть ли у меня в городе где остановиться,  сколько
у меня денег. Я не хотела отвечать, но он  заставил  меня  сознаться,  что
денег у меня мало, что я не знаю, где мне остановиться. Он пожурил меня за
это, сказал, что это недопустимо, что в большом городе это может быть даже
опасно...
     - И что же?
     -  Он  остановил  машину  у  станции  техобслуживания,  позвонил   по
телефону, потом вернулся и сказал, что все в порядке, что меня ждет  номер
в отеле и что об оплате беспокоиться не надо.
     - А потом?
     - Потом мы  поехали  в  город,  он  довез  меня  до  отеля  "Роквей",
проследил, чтобы я зарегистрировалась и  чтобы  я  действительно  получила
номер.
     - После этого вы встречались с мистером Эдисоном?
     - Да.
     - Когда?
     - Днем десятого, я отправилась к нему в контору.
     - По его просьбе?
     - Да.
     - И что дальше?
     - Он отослал меня с запиской к начальнику отдела кадров, и я получила
работу.
     - В то время вам было известно о том, что его шантажируют?
     - Я никогда не знала об этом.
     Бергер повернулся к Мейсону.
     - Я полагаю, вы будете задавать этой молодой женщине вопросы?
     - Конечно, буду, - подтвердил Мейсон.
     - Закон дает вам это право,  -  вынужден  был  согласиться  Гамильтон
Бергер.
     - Ваша мать жива? - спросил Мейсон Веронику.
     - Да.
     - Вы ведь жили со своей матерью?
     - Да.
     - Вы ушли из дому, потому что вам надоела рутина домашних дел?
     - Все эти дела были связаны с работой в ресторане. Конечно, накрывать
стопы, жить в маленьком жалком  городишке,  где  нет  никаких  перспектив,
скучновато. Единственные люди, которых там можно встретить, это  неуклюжие
застенчивые неудачники, у которых не хватило духа уехать оттуда.
     - И поэтому вы пустились в путь?
     - Да.
     - И добрались сюда на попутных машинах?
     - Да.
     - Мисс Дейл, сколько времени у вас заняло это путешествие?
     - То есть?
     - Вы молоды,  привлекательны.  Я  полагаю,  что  вам  не  приходилось
подолгу ждать попутных машин.
     В глазах Вероники мелькнул страх.
     - Не приходилось, - согласилась она.
     - Так сколько же времени прошло с тех пор,  как  вы  покинули  дом  и
добрались до здешних мест?
     - Должно быть, совсем немного.
     - Скажем, около недели?
     - Да, может быть, наверно.
     - Значит, после вашего ухода из дому до встречи с  мистером  Эдисоном
прошла всего неделя?
     Вероника молчала.
     - Вы не можете ответить?
     - Ваша Честь! - вмешался Гамильтон  Бергер.  -  Я  протестую!  Защита
должна ограничиваться вопросами, касающимися места  и  времени  совершения
убийства. Для юной девушке этого и так больше чем достаточно.
     - Ваша Честь, - ответил Мейсон, - именно вопрос  о  месте  и  времени
совершения преступления интересует меня.  И  именно  поэтому  мне  хочется
выяснить некоторые обстоятельства, связанные с  пребыванием  свидетеля  на
известном месте в известное время.
     - Что ж, - согласился с Мейсоном судья Китли. - В этом отношении  ваш
вопрос вполне закономерен и уместен, но не  следует  далеко  отступать  от
круга тем, непосредственно связанных с преступлением.
     После замечания судьи в зале несколько секунд все молчали.
     - Ответьте на вопрос господина, мисс Дейл, - сказал судья Китли.
     - Могу я попросить воды? - еле слышно спросила Вероника.
     - Конечно, - сказал Мейсон.
     Гамильтон Бергер мгновенно вскочил на  ноги,  подбежал  к  графину  с
водой, налил стакан и протянул его Веронике.
     - Успокойтесь, Вероника. Возьмите себя в руки, - подбодрил он ее.
     - Что с ней? С ней что-нибудь случилось? - спросил Мейсон.
     - Что значит _ч_т_о_ с _н_е_й_?  -  заревел  Бергер.  -  Из-за  ваших
инсинуаций, естественно...
     - Странно, - заметил Мейсон, - она  показалась  мне  вполне  здоровой
молодой женщиной лет двадцати...
     - Л_е_т _д_в_а_д_ц_а_т_и_! - взорвался Бергер. - Перед вами  девушка,
ребенок,  невинная,  неиспорченная,  ей  всего  лишь  восемнадцать,  а  вы
постоянно бросаете в нее грязью.
     - Господа! - повысил голос судья Китли, -  в  зале  Суда  не  следует
вести себя подобным образом, тем более это не место для  личных  счетов  и
выпадов.
     - Я не вижу причины, чтобы она не ответила на мой  вопрос,  -  заявил
Мейсон. - Но когда господин обвинитель так энергично принялся подбадривать
ее, мне показалось, что что-то случилось.
     - Ничего не случилось! - рявкнул Бергер, возвращаясь на свое место.
     - Итак, мисс Дейл, - как можно спокойнее сказал  Мейсон.  -  Сделайте
несколько глотков и скажите нам, пожалуйста, когда вы покинули свой дом?
     Вероника мелкими глотками пила воду.
     - Может быть, вам еще налить? - спросил Мейсон.
     - Нет.
     - Вам лучше? - участливо спросил Бергер.
     - Ну, как, готовы ответить? - спросил Мейсон.
     Вероника взглянула на Мейсона и заревела. Мейсон забрал у нее  стакан
и поставил его  на  место.  Бергер  мигом  подскочил  к  девушке  и  начал
по-отечески похлопывать ее по плечу, успокаивая.
     - Ну, ну, Вероника, успокойтесь. Уже все прошло. Суд не  даст  вас  в
обиду. Судья Китли не может позволить этого адвокату. Ни  один  человек  в
зале не может спокойно терпеть такие инсинуации. Суд же...
     - Здесь не место для личных выпадов, господин  окружной  прокурор,  -
оборвал его судья Китли, не отрывая внимательного взора от  лица  Вероники
Дейл.
     Мейсон сел на свое место, закинул руки за голову и принялся ожидать.
     Бергер продолжал стоять рядом с Вероникой.
     Весь зал слушал затихающие всхлипывания девушки.
     - Ваша Честь! - вновь заговорил Бергер. - Я протестую. Я считаю,  что
допрос  свидетеля  идет  с  нарушениями.  И  защитник  несет  персональную
ответственность за нервный срыв свидетельницы. И пусть не думает...
     - Дайте ей самой все обдумать и решить, - заметил Мейсон.
     - Суд не видит причин, по которым  свидетель  не  может  ответить  на
заданные вопросы, - отчеканил судья Китли.
     - Ваша Честь! - запротестовал Бергер. - Да ведь это  не  вопрос,  это
чистые инсинуации, будто она беременна...
     - Защитник всего лишь поинтересовался самочувствием свидетельницы. Не
понятно, почему это вызвало у нее такую реакцию. Кстати, сколько ей лет?
     - Восемнадцать, Ваша Честь, ей...
     - Двадцать, - оборвал Бергера Мейсон.
     - Сколько вам лет? - обратился судья к Веронике Дейл.
     Она взглянула на него и вновь заревела.
     Судья Китли откинулся в кресле и, подобно Мейсону, тоже расслабился.
     - Что же, мы подождем пока  свидетельница  успокоится  и  ответит  на
вопрос.
     - Вероника, может быть, вы не в состоянии отвечать на вопрос? - снова
вмешался Гамильтон Бергер.
     - В состоянии, - решительно ответила она.
     - Ну вот, на вопрос мистера Бергера  вы  ответили.  Теперь  ответьте,
сколько вам лет, - сказал судья Китли.
     Она подняла голову и,  словно  в  поисках  помощи,  окинула  взглядом
публику.
     - Сколько вам лет? - повторил вопрос судья Китли.
     Бергер весь дрожал от напряжения. Заметив это, судья Китли сказал:
     -  Я  полагаю,  господин  окружной  прокурор,  вам  не  следует   так
волноваться. Я не думаю, чтобы мисс Дейл не могла ответить на  вопрос  или
что она готова упасть в обморок. Так сколько вам лет, мисс Дейл?
     Она напрягла всю свою волю и еле слышно прошептала:
     - Двадцать.
     Но этот ответ услышал весь зал.
     - Да, - покачал головой судья Китли. Затем он резко повторил вопросы,
заданные Мейсоном: - Когда вы покинули дом? Когда вы последний раз  видели
мать? Сколько времени вы добирались сюда?  Сколько  времени  вы  ехали  на
попутных машинах?
     - Я... Я не могу сказать... Я не считала...
     - Когда вы в последний раз видели вашу мать?
     - Я... Мне...
     - Ваша Честь! - не вытерпел и вмешался Гамильтон Бергер. -  Я  должен
внести предложение, касающееся...
     - Пожалуйста, только поскорее, - сказал судья Китли.
     - Мне стало известно,  что  мать  этой  девушки  находится  здесь,  в
городе, ее опекает Перри Мейсон. По каким-то соображениям он решил, что ей
не следует сегодня присутствовать на заседании  суда.  Мне  кажется,  Ваша
Честь, что защите следует вызвать сюда мать девушки, чтобы  Вероника  Дейл
успокоилась и могла...
     - Позволю себе напомнить, - тут же отозвался Мейсон, - что  именно  я
сообщил вам о ее приезде и  просил  вас  разрешить  свидание,  но  вы  это
предложение отвергли.
     - Да, - сказал Бергер, - я отверг тогда это  предложение,  но  сейчас
вижу, что эта встреча должна состояться.  Вчера  вы  просто  застали  меня
врасплох, когда я уже  собирался  уходить  домой.  Чуть  позднее  я  хотел
предложить, чтобы мистер Мейсон направил ко мне миссис Дейл, и я бы  тогда
лично устроил им свидание. Я пытался дозвониться до  мистера  Мейсона,  но
безуспешно. Я пытался выяснять, в каком отеле остановилась мать  Вероники,
но так же безуспешно. Я не мог предположить, что мистер Мейсон будет столь
яростно препятствовать этому свиданию. Противозаконное препятствование  со
стороны...
     Судья Китли резко застучал молоточком.
     - Извольте воздержаться от необоснованных личных выпадов!
     - Позволю себе заметить, - сказал Мейсон, - что выступление господина
прокурора преследовало не столько цель предъявить мне обвинения,  пусть  и
необоснованные, сколько дать возможность свидетелю сориентироваться.  Зная
о том, что ее  мать  находится  здесь,  свидетель  должен  соответствующим
образом изменить свои показания.
     - Она должна видеть свою мать! - рявкнул Бергер.
     - Она получит возможность увидеть ее, когда ответит на вопросы  Суда,
- отрезал судья Китли.  -  Перед  нами  вполне  здоровая,  сознающая  свои
действия и свою  ответственность  двадцатилетняя  женщина.  Она  вполне  в
состоянии ответить  на  элементарные  вопросы  без  того,  чтобы  господин
окружной прокурор, как нянька бегал вокруг нее. Она может ответить на  них
и в отсутствие своей матери. Я желаю выяснить, когда она покинула свой дом
и когда она в последний раз видела свою мать. И я узнаю это от нее.
     В зале после этой тирады повисла напряженная тишина.
     - Когда это было, мисс Дейл? - потребовал ответа судья.  В  тоне  его
голоса не чувствовалось и следа былой симпатии к свидетельнице.
     - Примерно год назад, - ответила Вероника.
     - Почему же вы сказали, что вы  добрались  до  города  за  неделю?  -
спросил ее Мейсон.
     - Я... я запуталась, смутилась...
     - Вы и теперь в смущении?
     - Да.
     - Вы понимаете мои вопросы?
     - Да. Понимаю.
     - Вы покинули дом примерно год назад и с тех пор не видели свою мать?
     - Нет, не видела.
     - Когда вам исполнилось двадцать лет?
     - Месяца три назад.
     - Где же вы жили этот год? Вы ведь не могли быть все время в пути?
     - Конечно, нет.
     - Так где вы были?
     - В разных местах.
     - Ваша Честь, - вмешался Бергер, - расспросы о том, что знала  и  где
была свидетельница в течении последнего года, выходят за рамки  процедуры.
Ее непосредственное участие в данном деле  ограничено  одним  единственным
часом, когда она встретила обвиняемого на дороге сразу же после того,  как
он  убил  своего  компаньона.  Естественно,  защита   стремится   всячески
затушевать этот факт. Но выяснения того,  что  делала  молодая  женщина  в
течение года, может лишь запутать это дело и нанести ущерб  как  репутации
свидетельницы, так и ясному пониманию существа дела.
     - При других обстоятельствах я бы согласился с вами, - ответил  судья
Китли, - но сейчас нам необходимо  убедиться  в  полной  достоверности  ее
показаний с помощью косвенных вопросов.
     - Да, конечно, она может  кое-что  скрывать  из  своего  прошлого,  -
упорствовал Гамильтон Бергер. - Скрывать, например, причины  своего  ухода
из дома. Скрывать свою интимную жизнь.  Но  неужели  Суд  желает  выяснить
именно это?
     - Суд не интересуют ее сердечные тайны, - сказал Пол Китли. - Но Суду
интересно, как она могла целый год добираться сюда из Индианы.
     - Но эти расспросы есть прямое вмешательство в ее  частную  жизнь!  -
настаивал окружной прокурор.
     - Хорошо, - согласился судья Китли, - мистер  Мейсон,  попытайтесь  в
своих  вопросах  не  задевать   обстоятельств   жизни   свидетельницы,   и
придерживаться возможно более узкого  интервала  времени,  непосредственно
связанного с моментом совершения преступления.
     - Я постараюсь, Ваша Честь, - сказал Мейсон. - Итак,  мисс  Дейл,  вы
голосовали на шоссе, чтобы вас подвезли до города. Как вы оказались именно
в этом месте, у дренажной трубы?
     - Потому что именно там я вышла из машины, на которой ехала до этого.
     - А почему вы вышли?
     - Водитель позволил себе излишние вольности, а  я  не  могла  терпеть
этого.
     - Как же вам удалось избавиться от приставания?
     - У меня был лишь один  способ.  Я  вырвала  ключ  зажигания,  машина
остановилась, я выпрыгнула из нее и отбежала. После этого я  бросила  ключ
водителю.
     - Интересный прием,  -  сказал  Мейсон.  -  Как  вы  только  до  него
додумались?
     - Я использовал его и раньше.
     - Много раз?
     - Ваша Честь, - вмешался Гамильтон Бергер, - защита  вновь  стремится
выяснить обстоятельства частной жизни свидетельницы, бросить  тень  на  ее
репутацию.
     -  Протест  принят,  -  согласился  судья  Китли,  -   прошу   защиту
придерживаться оговоренных ранее рамок допроса.
     - Хорошо, Ваша Честь, - сказал Мейсон. - Итак, вы выключили зажигание
и выскочили из машины?
     - Да.
     - Водитель не пытался остановить вас?
     - Пытался. Но у него не вышло. Ему ничего не оставалось как вернуться
к своей машине и уехать без меня.
     - Когда это произошло было уже темно?
     - Да.
     - И сколько же времени заняла ваша схватка с этим типом?
     - Немного. До Верд-Каньона он ничего такого себе не позволял, хотя  и
делал попытки обнять меня. А потом он начал распускать руки, и я выдернула
ключ и выскочила из машины.
     -  Как  же  вы  решились  сесть  к  нему  в  машину?  Неужели  вы  не
догадывались, что это за  тип?  Ведь  у  вас  должен  быть  опыт  езды  на
попутных!
     - Конечно, перед тем как сесть, я всегда прикидываю, что  за  человек
водитель. Смотрю, что за машина. Только после этого я голосую.
     - Как же вы не сумели оценить этого наглеца?
     - Когда  кто-то  делает  пятьдесят  миль  в  час,  не  так-то  просто
разглядеть, что за человек за рулем.
     - Но зато машину при этом оценить можно?
     - Да.
     - В какой же машине ехал ваш обидчик?
     - На "линкольне".
     - На "линкольне"?
     - Да. Последней модели.
     - Вы не запомнили ее номер?
     - Нет.
     - Вы не обратили на номер никакого внимания, ни  когда  садились,  ни
когда выскочили из машины?
     - Обратила. Но сейчас я не могу вспомнить.
     - Мне кажется, учитывая ваш опыт,  у  вас  должна  была  выработаться
привычка записывать номера машин, на которых вы едете.
     - Записывать?
     - Да. Вы записывали их или нет?
     - Иногда, - после паузы выдавила она.
     - В свой блокнот?
     - Да.
     - А теперь эта записная книжка лежит в вашей сумочке?
     - Я...
     - Да или нет?
     - Ваша Честь! Это  запугивание,  это  грубое  нарушение,  -  закричал
Бергер.
     - Успокойтесь, господин прокурор, - сказал судья Китли, - не  мешайте
свидетелю давать показания. Мисс Дейл, этот блокнот при вас?
     - Да... Он у меня...
     - Вы записали номер машины Джона Рэйса Эдисона?
     - Да.
     - Зачем вы сделали это?
     - На всякий случай. Вдруг чего случится.
     - Вы записали его до того, как сели к нему в машину или после?
     - Конечно, после. Когда уже вышла. Я не могла сделать  это  до  того.
Ведь вполне понятно, что...
     - То есть, вы сделали это, когда вышли из машины?
     - Да.
     - Но зачем?
     - Бывает полезно  знать,  с  кем  едешь.  На  случай  если  возникнут
какие-нибудь неприятности.
     - Какие неприятности?
     - Ну, если человек станет вести себя грубо...
     -  И  вы  записывали  номера  машин,  водители  которых   вели   себя
неподобающим образом?
     - Да. Это что-то вроде меры предосторожности.
     - Кто же мог вам угрожать и как?
     - Ну... не знаю, но...
     - Мистер Эдисон вел себя с вами не вполне корректно?
     - Нет, вполне корректно.
     - Но все же вы записали номер его автомобиля?
     - Да.
     - Позвольте мне посмотреть на ваши записи.
     Она явно против желания подчинилась, открыла свою сумочку и  извлекла
из нее небольшой блокнот в кожаной обложке с карандашом в петлице.
     - Позвольте мне тоже посмотреть, - сказал Бергер.
     - Разумеется, - согласился Мейсон, чуть заметно улыбаясь.
     Бергер, Мейсон и Китли склонились над блокнотиком,  листая  страничку
за страничкой, испещренные номерами автомобилей. Напротив  многих  из  них
значились имена и адреса, все номера были сгруппированы под датами.
     - В тот день,  кода  вы  встретили  и  записали  номер  машины  Джона
Эдисона, вы записали еще около двадцати номеров.  Не  так  ли?  -  спросил
Мейсон.
     - Я не считала их.
     - Сосчитайте теперь, - попросил Мейсон, протягивая ей блокнот.
     - Да, двадцать два номера, - сосчитала она.
     - Значит, в тот день вы ехали на двадцати двух машинах?
     - Да.
     - Среди этих водителей была хотя бы одна женщина?
     Вероника заколебалась.
     - Хотя бы одна?
     - Нет.
     - Где же номер машины того типа, который заставил  вас  покинуть  его
"линкольн"?
     - Он не заставил меня. Я сама решила избавиться от него.
     - Хорошо. Пусть так. Но где его номер?
     - Его здесь нет.
     - Но вы же записывали номера всех автомашин.
     - Да... Но его нет... Я тогда так растерялась, что не записала.
     -  Вы  ведь  записывали  номера  на  всякий  случай,  это  была  мера
предосторожности?
     - Да.
     - Но что могло произойти уже после того, как вы покинете машину?
     - Что? Не знаю. Просто привычка.  Хочется  знать  людей,  с  которыми
едешь.
     - Ну что тут неясного? - вновь вмешался Гамильтон Бергер.  -  Молодая
женщина  часто  ездит  на  попутных  машинах.  Такой  у  нее  непоседливый
характер. Переезжала с места на место. Водители-мужчины подвозили ее. Ну и
что из этого? Ведь это же не может поставить под сомнение  тот  факт,  что
она видела Джона Эдисона вблизи места преступления  примерно  в  то  самое
время,  когда  оно  совершилось.  Ваша  Честь!  Ведь  все  те  инсинуации,
свидетелями коих мы были, никоим образом не ставят под сомнение тот  факт,
что Джон Эдисон был там и подвез ее до города. Он и сам этого не отрицает.
     - Дойдем и до этого пункта, - заявил судья Китли. - А пока мы  должны
полностью восстановить картину. Дайте-ка  мне  еще  раз  взглянуть  на  ее
записную книжку. - Получив блокнот, судья  некоторое  время  молча  листал
его. Потом спросил: - Мисс Дейл, где вы работали?
     - Пока не забрала полиция, я работала в универмаге.
     - А до этого?
     - Ну... в разных местах... Где приходилось.
     - Что же, - сказал судья Китли, - я думаю,  картина  ясна.  И  должен
сказать, она мне вовсе не нравится. Но это не  причина,  чтобы  продолжать
вопросы на эту тему. Даже если к этой  молодой  женщине  можно  предъявить
претензии морального  плана,  это  не  дает  оснований  сомневаться  в  ее
показаниях.
     - Ваша Честь, - заявил Мейсон, -  я  прошу  выяснить,  как  свидетель
оказалась у этой дренажной трубы, где она встретила обвиняемого.
     - Она уже объясняла это, - ответил за Веронику Гамильтон Бергер.
     - Но ее рассказ  пока  ничем  не  подтверждается.  Она  почему-то  не
записала номер машины, на которой добралась до места, - сказал Мейсон.
     - Но ведь мы уже слышали эту версию, и не раз, - заметил судья Китли.
     - Все же я хочу задать еще несколько вопросов, - сказал Мейсон.  -  Я
хочу остановиться на номерах,  идущих  до  номера  машины  Эдисона.  Номер
машины Эдисона значится в списке последним. Наверное, это так, потому  что
он был последним, кто подвез мисс Дейл в тот день?
     - Да, - ответила Вероника.
     - И вы утверждаете, что вы не записывали номер машины, на которой  вы
ехали до того, как пересели в автомобиль Эдисона?
     - Нет, не записала.
     - Перед номером машины Эдисона указан номер четыреста пятьдесят  пять
тридцать три. Что вы можете сказать об этой машине?
     - Ничего... не могу ничего припомнить.
     Неожиданно Эдисон подпрыгнул на своем месте.
     - Сидите спокойно, - одернул его Мейсон.
     Но Эдисон не мог сидеть спокойно.
     - Это же номер  машины  Эдгара  Фэррела!  -  задыхаясь  от  волнения,
выкрикнул он.
     - Что? - не мог скрыть своего изумления Мейсон.
     - Этого не может  быть.  Это  какая-то  ошибка,  -  заявил  Гамильтон
Бергер.
     - Ошибка? - переспросил Мейсон. - Посмотрите-ка лучше на свидетеля. А
лучше  всего  -  снимите  отпечатки  пальцев  у  мисс  Дейл  и  сверьте  с
отпечатками  пальцев  той  таинственной  женщины,   чьи   отпечатки   были
обнаружены в доме Фэррела.
     Мейсон замолчал, а публика загудела.
     - Прошу соблюдать тишину! Прошу соблюдать тишину! -  стучал  молотком
судья Китли. - Иначе я вынужден буду очистить зал.
     - Ваша Честь! Я прошу сделать перерыв в заседании Суда,  -  обратился
Бергер к судье.
     - Нет! Суд продолжит работу!  Прошу  соблюдать  тишину!  -  выкрикнул
судья, стуча молотком.
     Наконец гул в зале стих.
     - Продолжайте, мистер Мейсон, - сказал Китли.
     - Ваша Честь, - заявил Мейсон, - прежде чем  продолжить  допрос,  мне
хотелось бы проверить отпечатки пальцев мисс Дейл.
     - Вы не имеет  права  этого  требовать!  Это  нарушение!  -  загремел
Гамильтон Бергер. - Мы не можем здесь снять их!
     - Это очень просто, - сказал Мейсон. - Отпечатки ее пальцев  остались
на  стакане,  из  которого  она  пила.  Кроме  того,  здесь   присутствует
свидетель, снявший отпечатки пальцев  в  доме  Фэррела,  и  эти  отпечатки
переданы Суду. Он специалист, он может установить истину.
     - Да, - согласился с Мейсоном судья  Китли.  -  Где  этот  свидетель?
Прошу его выполнить просьбу господина адвоката!
     Джордж Малден  вышел  из  зала  суда,  держа  небольшую  коробочку  с
составом для снятия отпечатков.
     Вероника Дейл протянула ему свою руку. Ее лицо  ничего  не  выражало.
Или, скорее, было на нем навсегда  заданное  выражение  восковой  куклы  -
выражение детской невинности. Малден положил только что  снятые  отпечатки
на стол прокурора и открыл альбом  с  отпечатками,  снятыми  в  доме,  где
произошло убийство.
     После  некоторого  молчания  Гамильтон  Бергер  откашлялся,  встал  и
сказал:
     - Ваша Честь... они совпадают.
     - Теперь, мисс Дейл, - сказал Мейсон, - вы должны ответить Суду,  что
вы делали в доме, где было совершено убийство. Только  что  мы  установили
тот факт, что вы находились там примерно в  то  время,  когда  совершилось
преступление.
     - Говорите в микрофон, мисс Дейл, - предупредил судья Китли.
     - Я была там лишь несколько  минут,  -  заявила  Вероника,  полностью
владея собой.
     - Кто пригласил вас туда?
     - Мистер Фэррел.
     - Это уже лучше. А теперь скажите, как вы встретили мистера Фэррела?
     - Я... я зарабатывала этим на жизнь, когда ездила на попутках.
     - То есть?
     - Я  выходила  на  дорогу  и  просила  подбросить  меня.  Я  выбирала
немолодых мужчин в хороших автомобилях. Я рассказывала им, как  мне  плохо
дома, говорила, что я хочу попытать  счастья.  Говорила  всегда,  что  мне
восемнадцать лет.
     - И что же?
     - Обычно это были добрые вежливые люди. Я  выбирала  дорогие  машины.
Они спрашивали, сколько у меня денег. Я отвечала, что у  меня  всего  лишь
несколько центов. Они почти всегда давали мне денег. Чаще всего не  меньше
пяти долларов, иногда до пятидесяти.
     - Теперь понятно. Но что вы можете сказать о вашей поездке с мистером
Фэррелом?
     - Я ехала с одним очень приятным  джентльменом,  он  дал  мне  десять
долларов, и я поняла, что это все. Я рассказала ему, что выйду  у  станции
техобслуживания,  надо,  мол,  привести  себя  в  порядок  перед  тем  как
появиться в городе. Он не хотел отпускать меня, но я настаивала.
     - Вы ехали по направлению к городу?
     - Да.
     - Так, дальше?
     - Когда я сошла на станции техобслуживания,  к  ней  подъехал  мистер
Фэррел. Он ехал в другую сторону из города, понимаете,  но  для  меня  это
было неважно, я просто хотела познакомиться с ним.
     - Поэтому вы, если можно так выразиться, привлекли его внимание?
     - Да, я приняла вид несчастной, обиженной, растерянной девушки.
     - И что?
     - Мистер Фэррел спросил, не надо ли меня подвезти.  Спросил,  куда  я
направляюсь.
     - И что дальше?
     - Я поехала с ним. Сев к нему в машину, я увидела, что она  загружена
для дальней поездки. Я разговорилась с ним, рассказала мистеру  Фэррелу  о
своих затруднениях.
     - Он предложил вам деньги?
     - Я надеялась, что он предложит деньги. Он сказал, что должен заехать
в свой загородный дом, ему там надо кое с  кем  встретиться,  а  потом  он
собирается вернуться ненадолго в город, и, если я поеду с ним,  он  найдет
мне место, где переночевать, жилье и работу.
     - Что было затем?
     - Я подъехала вместе с ним к дому. Он говорил, что с ним я  в  полной
безопасности и мне не о чем волноваться. Он остановил машину и спросил, не
хочу ли я зайти в дом. Я согласилась, потону что в машине было холодно.  Я
вышла, обошла автомобиль и, как всегда, записала номер. Я сказала, что мне
нужно кое-что в сумочке, раскрыла ее, вытащила блокнот и  записала.  Потом
вместе с ним я вошла в дом.
     - И что затем?
     - Он  зажег  керосиновую  лампу,  потом  затопил  дровами  печку.  Он
извинился за беспорядок, сказал, что этот дом  служит  ему  убежищем,  тем
более что работа у него такая  засекреченная,  что  и  спрашивать  его  не
стоит. Потом он вдруг как-то смутился и начал говорить, что когда  к  нему
приедут гости, то мне лучше не показываться, потому что  ему  не  хочется,
чтобы начались толки и пересуды.
     - Что было после этого?
     - Потом к дому подъехала машина. Мистер Фэррел  сказал:  "Вот  и  мои
гости. Не подождете ли на кухне? Там довольно уютно. Я не задержусь, потом
сразу же поедем в город, а там будет и крыша над головой и работа".
     - И что вы сделали?
     - Пошла на кухню.  Мистер  Фэррел  выглянул  из  окна,  посмотрел  на
машину, потом вдруг побледнел и выскочил следом за мной на кухню.
     - Продолжайте.
     - Он сказал: "Боже, это же моя жена. Я и не думал,  что  ей  известно
это место. Спрячьтесь куда-нибудь. Уходите через черный ход, лишь  бы  она
вас не увидела. Быстрее!"
     - И что было потом?
     - Я не знала, что делать, Он открыл заднюю дверь  и  почти  вытолкнул
меня.
     - И что вы тогда сделали?
     - Я побежала. Дом  был  между  мною  и  автомобилем,  было  темно,  я
спотыкалась, запиналась обо что-то, потом я наконец  взяла  себя  в  руки,
немного успокоилась и пошла шагом. И тут  я  вспомнила  о  моем  саквояже.
Обычно я ношу его с собой, но тогда оставила его в машине мистера Фэррела.
Я испугалась, что жена мистера Фэррела может увидеть его там.
     - Вы боялись,  что  это  причинит  неприятности  мистеру  Фэррелу?  -
спросил Мейсон.
     - Я боялась, что это причинит неприятности мне. У меня там  были  все
мои вещи. Я научилась так все укладывать, что все  умещалось  в  небольшом
саквояже.
     - И что же вы предприняли?
     - Подождала немного и, когда она вошла  в  дом,  вернулась  к  машине
мистера Фэррела, спокойно открыла дверь  и  взяла  свой  багаж.  Он  лежал
поверх всякого походного снаряжения.
     - Понятно. Вы взяли саквояж. Что было потом?
     - Потом я пошла прочь от  дома.  Я  вовсе  не  хотела  вмешиваться  в
семейные распри и тем более фигурировать в деле о разводе.
     - В каком направлении вы шли?
     - Этого я сама не помню, - вымученно  улыбнулась  она.  -  Я  шла  по
каким-то тропкам, потом наткнулась на  ограду  из  железной  проволоки.  Я
сумела  подлезть  под  ней,  потом,  помню,  продиралась  сквозь  какие-то
заросли, мне почудилось даже, что я совсем заблудилась.
     - И что же?
     - Я испугалась. Кажется, я куда-то бежала, не помню куда,  совершенно
выдохлась, потом наконец взяла себя в руки, мне надо  было  разобраться  в
обстановке. Я решила, что, когда по шоссе пойдет машина, я услышу ее  звук
и выйду на дорогу.
     - Я вы услышали звук машины?
     - Да, я ждала, наверное, минут пять, потом  услышала,  как  по  шоссе
идет машина. Мне показалось, что звук  доносится  совсем  не  оттуда,  где
должна быть дорога.  Я  думала,  что  шоссе  где-то  передо  мной,  а  шум
доносился слева и сзади. Но, судя по звуку, машина ехала именно по  шоссе,
и я пошла в этом направления.
     - И что потом?
     - Я поняла, что до этого где-то сбилась с пути,  поэтому  стала  идти
более осторожно и снова попала  в  заросли  кустарника.  Предыдущей  ночью
прошел дождь, и земля была влажной,  вязкой.  Не  хотелось  месить  грязь,
поэтому я решила искать места повыше. Каждый раз, когда по шоссе проходила
машина, я проверяла по звуку, правильно ли иду. Наконец я  приблизилась  к
шоссе и тут сообразила, что, наверное, вся перепачкалась. Я  выбралась  на
возвышение, где поменьше грязи, сняла юбку, достала из  саквояжа  щетку  и
очистила одежду, как сумела, потом другой щеткой  вычистила  туфли.  Чулки
были в ужасном состоянии, я достала из саквояжа другую пару  и  в  темноте
сменила их. Потом привела в порядок лицо, подкрасила губы  и  решила,  что
вид у меня стал достаточно презентабельный.
     - Что потом?
     -  Потом  очень  осторожно,  так,  чтобы  не  порвать  чулки   и   не
испачкаться, я вышла на шоссе  и  остановилась  там.  Я  сидела  там  лишь
несколько минут, когда где-то  неподалеку  завелся  двигатель.  Я  сначала
подумала, что какой-то фермер отъезжает от дома. Я совсем не предполагала,
что нахожусь так близко от дома, где остался мистер Фэррел. Должно быть, я
сделала большой крюк. Теперь я понимаю,  что  это  мистер  Эдисон  заводит
автомобиль рядом с домом Фэррела, но тогда это мне и в голову не пришло.
     - А что там с хлопками-выстрелами?
     - Честно говоря, когда я услышала их,  подумала,  что  это  двигатель
грузовика или выхлопная труба.
     - Когда вы услышали их?
     - Ну, не знаю, наверное, минут за десять до того, как вышла на шоссе.
     - Вы говорите - до того, как вышли на шоссе?
     - Да, так.
     - Примерно минут за десять?
     - Пожалуй.
     - До этого вы говорили несколько иное.
     - Да. Я пыталась оградить себя  насколько  могла.  Хотела  обеспечить
себе полное алиби.  Конечно  же  я  вовсе  не  хотела,  чтобы  кто-то  мог
подумать, что я могла быть  близко  к  дому,  когда  прозвучали  выстрелы,
поэтому я немного сдвинула события во времени.
     - Совсем немного?
     - Да, конечно... пожалуй.
     - Вы не знаете, сколько времени машина мистера Эдисона была у мистера
Фэррела до того, как вы услышали, как ее заводят?
     - Не знаю.
     - А когда вы услышали, как она переезжает  через  деревянный  мостик,
как она взбирается по нему на шоссе, вы подумали, что она едет  совсем  от
другого дома?
     - Мистер Мейсон, честное слово, я не лгу. Я думала, что ушла от  дома
мистера Фэррела не меньше, чем за милю.
     - По сути дела, - сказал Мейсон, - в течение всего этого  эпизода  вы
полностью и целиком думали лишь о себе. Не так ли?
     - Конечно. Как же иначе? И о чем же еще мне было думать?
     - А рассказ о гнусном типе в "линкольне" вы полностью выдумали?
     - Да.
     - Что ж, вы ведь записали номера всех машин, на которых ехали  в  тот
день? Если это так, то мы можем связаться с водителями и все проверить.
     - Да, - согласилась она, - разумеется. Они, наверное, запомнили меня.
     - Сколько же вы заработали в тот день?
     - Около восьмидесяти долларов.
     - Это ваш обычный дневной заработок?
     - Примерно.
     - У меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон.
     - У меня тоже, - заявил Гамильтон Бергер.
     - В таком случае, - заявил судья Китли, - Суд прерывает слушание дела
до десяти утра завтрашнего дня. За это время  мне  хотелось  бы  проверить
правдивость показаний  этой  молодой  женщины.  Я  полагаю,  что  окружная
прокуратура  и  полиция  проведут  дополнительные  расследования  с  целью
установления действительного хода событий. Я  считаю,  что  свидетельница,
несомненно, виновна в даче ложных показаний.
     - Да, Ваша Честь -  вынужден  был  согласиться  удрученный  Гамильтон
Бергер.
     - Заседание Суда закончилось, - объявил судья Китли.
     Делла Стрит взяла Мейсона под руку:
     - Ну, шеф, это было превосходно. Просто чудесно.
     - Отлично, Перри, молодец, - протиснулся к ним Пол Дрейк.
     - Да, удачное начало, - согласился Мейсон. - И  все  благодаря  тому,
что у меня был козырь - рассказ ее матери. Именно поэтому я смог  задавать
вопросы, которые выглядели вполне обычными, невинными, но на  которые  она
не знала как ответить. Если бы  я  сразу  начал  с  главного,  тогда  все,
включая судью, не дали бы мне выяснить правду.
     - Что теперь собираешься делать, Перри?
     - Как раз теперь-то, Пол, мы и приступим к работе. Начнем с того, что
ты возьмешь список всех номеров машин из записной  книжки  Вероники.  Твои
люди должны найти всех владельцев  этих  машин  и  выяснять,  кто  из  них
подвергался шантажу со стороны Эрика Хэнсела.





     Заложив большие пальцы в проймы жилета, Мейсон расхаживал  по  своему
кабинету. Дрейк развалился в черном кожаном кресле для посетителей в своей
излюбленной позе - оперся спиной об один подлокотник и свесив  ноги  через
другой. Делла сидела за своим столом.
     - Во всем этом деле полно странностей и неувязок, - сказал Мейсон.  -
Посмотрите, что получается - кто-то с улицы стреляет через окно  в  Эдгара
Фэррела, убивает его первой же  пулей,  потом  уходит,  разряжает  оружие,
стреляя  в  воздух,  потом  вынимает  из  барабана  гильзы  и  выбрасывает
револьвер. Полная бессмыслица!
     - Почему? - отозвался Дрейк. - Ведь он уже убил Фэррела.
     - А откуда убийце это знать?
     - Он хорошенько прицелился, выстрелил в  голову  и  увидел,  как  тот
упал.
     - Нет, Пол, не получается. Нужно  быть  невероятно  метким  стрелком,
чтобы, стреляя с улицы через окно, быть абсолютно  уверенным,  что  сразил
противника насмерть, попав ему в голову. А потом надо  было  еще  войти  в
дом, подняться наверх и потушить лампу,  выйти  из  дома  и  уехать.  Нет,
убийца бы так не сделал.
     - Но почему?
     - Потому что, выстрелив в Эдгара Фэррела, он,  входя  в  дом,  должен
держать револьвер наготове на тот случай, если  Фэррел  вдруг  еще  жив  и
может оказать сопротивление.
     - А почему ты думаешь, что было иначе?
     - Да потому, что согласно свидетельским показаниям  вся  обойма  была
расстреляна в течение нескольких секунд после первого выстрела.
     - Но, если стрелял действительно мастер, то и  одним  выстрелом...  -
начал Дрейк.
     - И этим мастером мог быть только Джон Эдисон. Так? - спросил Мейсон.
     - Да, - смутясь, ответил Дрейк. - Ерунда какая-то... А может быть, он
и в самом деле виновен?
     Несколько секунд Мейсон молча продолжал вышагивать из  угла  в  угол.
Потом остановился и твердо сказал:
     - Мы с самого начала совершили грубейшую, непростительную ошибку.
     - Какую же, шеф? - удивилась Делла Стрит.
     - Мы начали смотреть на дело  с  точки  зрения  обвинения.  Обвинение
пытается воссоздать весь ход преступления, и мы идем по тому же пути.  Вот
в чем дело, Делла. Дайте-ка еще разок взглянуть на те фотографии,  которые
были представлены Суду.
     Делла Стрит достала фотографии и протянула ему.
     - А теперь, Делла, сходи в библиотеку и  принеси  мне  "Расследование
убийств"  Снайдера  Ле  Мойна,  "Судебную   медицину"   и   "Токсикологию"
Гонзалеса,  Вэнса  и  Хелперна  и  "Современную   методику   расследования
преступлений" Зодермана и О'Коннела.
     Через минуту указанные книги лежали на  столе  Мейсона,  и  он  начал
молча листать их, время от времени барабаня пальцем по крышке стола.
     - Я так и думал, - наконец сказал он после долгих минут молчания.
     - Что? - спросил Дрейк.
     - Да то пулевое отверстие  в  стекле!  Именно  с  него  и  надо  было
начинать. То есть с  самого  начала,  а  не  с  того  места,  которое  нам
подсовывают полиция и прокуратура.
     - То есть? - не понял Дрейк.
     - С чего мы взяли, что стреляли оттуда, где нашли следы автомобиля, и
что именно этот выстрел оборвал жизнь Эдгара Фэррела?
     - Как это с чего? - удивился Дрейк. - Все на это указывает.  Если  от
уровня головы убитого через отверстие в стекле  провести  прямую,  то  она
безошибочно упрется в то место, где стоял стрелявший.
     -  Правильно,  Пол,  именно  так  считает  полиция.  Но  это  еще  не
доказательство.
     - Почему же нет?
     - А  вот  почему.  Вот  здесь  у  Зодермана  и  О'Коннела  на  двести
семнадцатой страниц дана диаграмма образования пулевого отверстия в стекле
с указанием направления полета пули. Помнишь, я  спросил  тогда  на  Суде,
помечено ли, какая  сторона  на  стекле  была  наружная,  какая  нет.  Мне
ответили, что таких пометок не сделано, но это и не важно.  А  это  важно,
это имеет решающее значение. Вот по этой фотографии, сделанной из комнаты,
можно узнать, какая же сторона стекла была наружной, а  какая  внутренней.
Это можно легко сделать по трещинам на  стекле  -  если  стороны  поменять
местами, поменяется и направление трещин. Понятно?
     Дрейк молча кивнул.
     - Ну, а теперь, -  продолжал  Мейсон,  -  сравни  рисунок  трещин  на
фотографиях отверстия с диаграммой, приведенной Зодерманом  и  О'Коннелом.
Из сравнения четко видно, что пуля, оставившая дырку в стекле,  летела  из
комнаты. Выстрел был сделан  в  комнате,  пуля  пробила  стекло  и  попала
куда-то, где стоял автомобиль.
     -  Дай-ка  взглянуть,  -  поднялся  со  своего  места  Дрейк.   После
внимательного изучения снимков и диаграммы, Дрейк протяжно присвистнул.
     Делла Стрит, также склонившаяся над столом Мейсона, сказала:
     - Все ясно, как божий день. Стрелять могли лишь изнутри. Ты полностью
доказал это, шеф.
     Мейсон взглянул на своих друзей,  медленно  поднялся  из-за  стола  и
вновь начал вышагать из угла в угол.
     - Итак,  мы  установили,  что  стекло  было  прострелено  со  стороны
комнаты, - сказал он. -  Если  мы  теперь  предположим,  что  это  стрелял
Фэррел, то вновь получается ерунда.
     - Почему же ерунда? - спросил Дрейк. - Фэррел был в комнате, выглянул
в окно и увидел, что  рядом  с  автомобилем  стоит  человек,  которого  он
смертельно боятся. Он выстрелил в него.
     - Нет, Пол.  Посмотри,  обвинение  утверждает,  что  Фэррел  стоял  в
освещенной комнате, держа лампу. Его было отлично видно, и поэтому  убийца
решил спустить курок. Снаружи убийца мог видеть, что делается в  доме,  но
из дома не было видно, что делается на улице. Для того чтобы  отверстие  в
окне  осталось  после  выстрела  Фэррела,  нужно,  чтобы  он  видел,   что
происходит за окном, а для этого он должен был погасить лампу.
     - Что ж, - сказал Дрейк, - выходит, что он сам погасил лампу.
     - И что же дальше?
     - Дальше он увидел человека за окном и выстрелил в него.
     - А потом  этот  человек  вошел  в  дом  и  убил  Эдгара  Фэррела  из
револьвера  самого  Фэррела,  а  вслед  за  этим  через  несколько  секунд
расстрелял всю обойму. Так получается?
     - Ну... не знаю, - смутился Дрейк.
     - Ответ должен быть! - воскликнул Мейсон. - И  мне  необходимо  знать
его до того, как завтра откроется заседание Суда.





     Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк с трудом  пробивались  сквозь  толпу,
заполнившую   здание   суда.    Репортеры,    окружившие    их,    просили
прокомментировать ход дела, но Мейсон, улыбаясь, упрямо твердил:
     - Подождите, господа, подождите до Суда.
     Один из журналистов, протиснувшись к Мейсону, низким голосом спросил:
     - Вы знаете  новость,  мистер  Мейсон?  Гамильтон  Бергер  собирается
просить об отсрочке слушания дела.
     - Благодарю, - отозвался Мейсон.
     - Ты согласишься дать им отсрочку, Перри? - спросил Дрейк.
     - Этого я не могу сделать, Пол. Я схватил зверя за хвост,  и  мне  не
хочется выпускать его.
     В зале все рассаживались по своим местам. Гамильтон Бергер подошел  к
столу адвоката и спросил:
     - Мистер  Мейсон,  вы  не  против  того,  чтобы  устроить  перерыв  в
слушании?
     - Категорически против, - твердо ответил Мейсон.
     Бергер явно не ожидал столь решительного ответа, он помялся немного и
сказал:
     - Что ж... Пожалуй, Суд все же  может  решить,  что  требуется  более
тщательное расследование.
     В зал  вошел  судья  Китли.  Все  встали.  Бейлиф  объявил  заседание
открытым, и помощник шерифа ввел в зал суда подсудимого Джона Эдисона.
     Гамильтон Бергер сразу же обратился к судье:
     - Ваша Честь, обвинение желает быть предельно объективным, чтобы быть
максимально справедливым. Я полагаю, что было  бы  непростительно  с  моей
стороны не привлечь  внимание  Суда  к  тому  факту,  что  для  полиции  и
обвинения   необходимо   произвести   переоценку   известных   фактов    и
свидетельских показаний.  Этого  требует  справедливость  по  отношению  к
обвиняемому.
     - Вы просите отсрочки? - спросил судья Китли.
     - Да, Ваша Честь.
     - Надолго?
     - По меньшей мере на неделю.
     Судья Китли взглянул на Мейсона.
     - Ваша Честь, защита против, - сказал, улыбнувшись, Мейсон.  -  Время
слушания, в том числе время дачи показаний со  стороны  обвиняемого,  было
заранее установлено. Если у господина окружного прокурора есть  достаточно
оснований для предъявления обвинений и содержания обвиняемого под стражей,
то уже никакие новые обстоятельства  не  могут  изменить  этого.  Если  же
свидетельства подрывают позиции обвинения, то тогда обвиняемый должен быть
оправдан. Я хочу привлечь внимание Суда  к  тому  разделу  процессуального
кодекса, где говорится, что отсрочка должна быть обстоятельнейшим  образом
мотивирована и не может превышать двух дней на  каждое  заседание  Суда  и
шести дней в сумме, если только с этим не согласится защита. Однако,  если
мне будет  предоставлена  возможность  вновь  допросить  одного  или  двух
свидетелей обвинения, защита не будет возражать против недельной отсрочки.
     - Что же, - согласился судья Китли, - это справедливое условие.  Кого
же вы хотели допросить?
     - Для начала, - сказал Мейсон, - свидетеля Эрика Хэнсела, Ваша Честь.
     - Кого? Меня? - удивился Хэнсел.
     - Да, вас, - подтвердил Мейсон.
     Хэнсел медленно прошел к свидетельскому креслу.
     - Мистер Хэнсел, попрошу  вас  подробно  рассказать  Суду  о  методах
шантажа, которые вы применяли. Я имею в виду тот  факт,  что  у  вас  была
помощница, выдававшая себя в рассматриваемом случае за мать Вероники Дейл,
женщина, которая помогала вам заниматься вымогательством.
     - Чушь! - запротестовал Хэнсел. - Женщина, которая выдавала  себя  за
Лауру Мэй Дейл - глупые выдумки.
     - Мистер  Хэнсел,  предварительная  проверка  списка  номеров  машин,
занесенных в записную книжку Вероники Дейл, показала, что  владельцы  этих
машин не только подвозили Веронику, но и давали ей деньги.
     - А я-то тут при чем? - огрызнулся Хэнсел. - Чем я виноват в том, что
старые козлы испытывали нежные чувства и  ради  этой  девчонки  раскрывали
бумажники?
     - В определенных случаях Вероника  могла  поставить  владельцев  этих
машин в неловкое  положение.  Некоторые  из  них  подвергались  шантажу  и
платили деньги человеку, описание которого соответствует  внешности  Эрика
Хэнсела. Что вы на это скажете?
     - Ваша Честь! - вскочил с места Гамильтон Бергер. - Я протестую!  Это
недозволенный прием... Допрос свидетеля должен происходить...
     - Протест отклонен, - оборвал его судья Китли. - Должен заметить, что
от обвинений в этих актах шантажа свидетель  уже  не  уйдет.  На  сей  раз
прокуратура не сможет дать ему никаких гарантий. Суд  считает  необходимым
привлечь свидетеля к ответственности. Мистер Хэнсел, отвечайте на вопрос.
     Хэнсел заерзал за стойкой.
     - Мне нужно посоветоваться с адвокатом, - сказал он.
     - Отвечайте на вопрос.
     - Нет, не буду.
     - На каком основании  вы  отказываетесь  отвечать?  -  спросил  судья
Китли.
     - На том основании, что показания нанесут мне ущерб.
     - Как вам нравится этот ответ? -  с  сарказмом  спросил  судья  Китли
Гамильтона Бергера.  -  При  ведении  этого  дела  вы,  господин  окружной
прокурор, в некоторых случаях проявляли невероятные  усилия.  Хотелось  бы
верить, что вы дадите указания полиции с равным усердием расследовать дело
о шантаже.
     - Да, Ваша Честь, - послушно сказал Гамильтон Бергер.
     - Мистер Хэнсел, вы работали совместно с Вероникой  Дейл?  -  спросил
Мейсон.
     - Я отказываюсь отвечать.
     - Вероника позволила себя арестовать по  обвинению  в  бродяжничестве
именно ради того, чтобы адвокат мистера Эдисона вынужден был спасать ее, и
тогда появлялась возможность шантажировать мистера Эдисона?
     - Я отказываюсь отвечать на вопросы. На  том  основании,  что  ответы
могут быть использованы против меня.
     -   В   разборе   этого   дела    прокуратура    гарантировала    вам
неприкосновенность. Любое ваше показание по этому делу не может  быть  вам
инкриминировано, но никто не гарантирует вам неприкосновенности  по  актам
шантажа помимо случая с Эдисоном, и тут требовать вам нечего. Никто  ваших
требований не удовлетворит. Но если вы проявите добрую волю, то это  может
быть учтено в будущем. Я советовал бы вам отвечать на вопросы, -  объяснил
ему ситуацию Мейсон.
     - Что ж, так оно и было.
     - А  потом  вы  подключили  женщину,  которая  выдала  себя  за  мать
Вероники?
     - Нет, мистер Мейсон, мне  ничего  не  известно  о  женщине,  которая
выдавала себя за мать Вероники. В этом деле двух вполне достаточно,  мы  с
Вероникой вполне управлялись. Никакого  помощника  нам...  Простите...  я,
кажется... Наверное, я сказал лишнее.
     - Возможно, что и лишнее, - сухо заметил Мейсон.
     На мгновение в зале воцарилась полная тишина.  Хэнсел  не  знал,  что
говорить.
     После некоторого раздумья Мейсон заявил:
     - Что же, у меня больше нет вопросов. Ваша Честь, защита согласна  на
недельный перерыв, предложенный обвинением.
     Судья Китли взглянул на Гамильтона Бергера.
     - У вас есть вопросы к свидетелю?
     - Нет, Ваша Честь, - ответил прокурор.
     - В таком случае следующее заседание Суда состоится через  неделю,  -
объявил судья и ударом молотка оповестил об окончании заседания.
     Мейсон в сопровождении Пола Дрейка и Деллы Стрит вышел из зала суда.
     - Перри, ты заставил Хэнсела призадуматься, - усмехнулся Дрейк.
     Мейсон молча кивнул.
     - Думаешь, это он убил? - спросил Дрейк.
     - Вряд ли, - ответил Мейсон. - С моей  стороны  это  был  отвлекающий
маневр. Я не хотел, чтобы прокурор знал, что у меня на уме.
     - А что у тебя на уме?
     - Мы поговорим об этом позже.
     Сидя за рулем машины и направляясь к здания, где располагались  их  с
Мейсоном конторы, Дрейк говорил:
     - Благодаря тебе, Перри, Гамильтон  Бергер  может  сойти  с  ума.  Он
пришел с железными доказательствами, думал, что подтвердить их будет проще
простого, и вдруг все рассыпалось прямо на глазах, и он уже не знает,  что
делать. Вряд ли он сможет вскорости  найти,  кого  еще  можно  обвинить  в
убийстве Фэррела. Он теперь не знает, на кого и подумать.
     - Мне кажется, Пол, я знаю, на кого подумать, - сказал Мейсон.
     - На кого?
     - Взгляни на факты, Фэррел купил дом. Для чего? Вот вопрос.
     - Чтобы свить любовное гнездышко, -  ответил  Дрейк.  -  Вспомни  эту
рыженькую продавщицу авторучек.
     - Подожди с  продавщицей.  Из-за  нее  можно  упустить  более  важные
детали.
     - Какие например?
     - Фэррел отбыл в отпуск. Своему компаньону он  заявил,  что  едет  на
север ловить форель, а этой рыженькой продавщице  сказал,  что  собирается
заняться бизнесом и хочет собрать совещание своих сторонников в загородном
доме...
     - Так, - согласился Дрейк. - И что из этого?
     - Но некоторые обстоятельства  значительно  усложнили  дело,  и  лишь
теперь я начинаю в этом разбираться.
     - В чем?
     - В ночь, когда произошло убийство,  там  оказалась  Лоррейн  Фэррел.
Она, должно быть, вошла в дом, обнаружила следы пребывания в ней  Вероники
Дейл и поссорилась с мужем.
     - А ее отпечатки пальцев?
     - Полиция нашла их предостаточно, так же  как  и  отпечатки  Эдисона.
Как-никак они вместе вошли в дом, когда был обнаружен труп...
     - Я как-то упустил это, - сказал Дрейк.
     - Естественно, полиция не в  состоянии  определить,  когда  отпечатки
были оставлены - в день, когда был обнаружен труп, или в день убийства.
     Дрейк кивнул, не отрывая глаз от дороги.
     - А теперь еще одна интересная деталь.  В  квартире  Деллы  Стрит  мы
нашли шесть стреляных гильз от оружия, которым был убит Эдгар  Фэррел.  По
какой-то причине убийца убрал их с места преступления. Я сначала  подумал,
что это провокация  полиции,  но  это  оказалось  вовсе  не  так.  Патроны
подбросила не полиция.
     - А кто?
     - Подозрение падает только на двоих. В квартире была Вероника Дейл, и
туда же заходила Лоррейн Фэррел. Надо сказать, что у Вероники было  больше
возможностей незаметно оставить их.
     - Значит, кто-то из них, -  сказал  Дрейк.  -  Скорее  всего,  миссис
Фэррел.
     - Миссис Фэррел, - продолжал Мейсон, - сначала  заявила,  что  жаждет
повидаться со мной, но потом вдруг изменила намерение. Я думаю, что, может
быть, она  хотела  признаться  мне,  что  была  в  доме,  когда  произошло
убийство, но потом, видимо, передумала. Но все равно,  это  ее  заявление,
что она якобы видела машину своего мужа в городе после того, как  тот  уже
уехал - чистейшая ерунда. Она знала, что  он  купил  загородный  дом.  Она
серьезно поссорилась с ним. Она просто хотела, чтобы  Эдисон  выследил  ее
мужа, узнал, что тот делает и сказал ей. Таким образом, Эдисон  становился
свидетелем в ее пользу. Это одна из причин, почему она не сказала ему, что
была в том доме в ночь убийства. Другая состоит в  том,  что  она  слышала
выстрелы. Вспомни,  как  это  происходило  по  времени:  она  должна  была
встретить другую машину, когда отъезжала от  дома.  Тогда  вполне  логично
предположить,  что,  увидев  машину,  она   остановила   свою,   вышла   и
прислушалась, может быть, даже вернулась назад к дому. Все равно, в  любом
случае она хотела иметь Эдисона на своей стороне. Потому-то она  позвонила
ему и сказала, будто видела  в  городе  автомобиль  мужа.  Вот  так,  Пол.
Вдобавок ко всему сказанному Делла утверждает, что миссис Фэррел  влюблена
в Джона Эдисона.
     - Да, она влюблена в него, - подала голос Делла  Стрит.  -  Я  помню,
какие у нее были глаза, когда она говорила о нем, какое выражение было  на
ее лице, ее интонации, когда она произносила его имя.
     - Что же, может быть, и так, - сказал Дрейк. - Все равно  получается,
что она и сама влипла, и Эдисона впутала.
     - Да, - согласился Мейсон.
     - Но что же за встреча намечалась в доме? - спросил Дрейк.
     - А ты не улавливаешь некоторой странности в том, что  мистер  Фэррел
вообще решил отправиться на рыбалку?
     - Нет... Подожди, Перри... Кажется, понял. Рыбалка, вот оно что! Черт
возьми! В это же время никто не ловит форель!
     - Никто! - подтвердил Мейсон.
     - Проклятье, как я сразу не догадался!
     - Более того, - продолжал Мейсон, - отпуск он  взял  на  две  недели.
Через две недели он обязательно должен был вернуться.
     - Почему?
     - Чтобы участвовать в  ежегодном  собрании  акционеров,  -  объяснила
Дрейку Делла Стрит.
     Мейсон кивнул и продолжал:
     - Есть еще один интересный факт.  Я  звонил  в  универмаг  и  пытался
связаться с заведующей отделом кадров Миртел К. Нортран, она  же  казначей
компании. И что же? Я узнал, что она тоже отправилась в отпуск.
     - Вот так дела! - ахнул Дрейк.
     - Фэррел и Эдисон ненавидели друг друга. У каждого из них была равная
доля акций. Часть акций была распределена среди  преданных  служащих.  Эти
служащие обычно держали нейтралитет, не поддерживая  ни  одну  из  сторон.
Вообще политика управляющих сводилась к тому, чтобы отстранить их  от  дел
корпорации. Директора справлялись с этой задачей, единственным  человеком,
помимо них, кто принимал участие в обсуждении дел,  была  Миртел  Нортран.
Друге акционеры просто получали свои дивиденды.
     - И что же из этого следует? - спросил Дрейк.
     - Не знаю. Я просто хочу привлечь твое  внимание  к  этим  фактам,  -
сказал Мейсон. - Среди всех этих людей есть один человек,  который  выдает
себя не за того, кем является на самом деле.
     - Кто же это?
     - Женщина, которая приходила ко мне и называла себя матерью  Вероники
Дейл.
     - Кто же она, по-твоему, на самом деле?
     - Чтобы ответить на этот  вопрос,  Пол,  нужно  задуматься  над  тем,
откуда она могла все знать.
     - Что _в_с_е_?
     - Она знала, что мать Вероники зовут Лаура Мэй Дейл,  знала,  что  та
содержит ресторанчик в городке  неподалеку  от  Индианаполиса.  Но  точный
возраст Вероники она не знала. Ей было  известно,  что  Вероника  получила
работу в универмаге. Почему и откуда она знала  все  это,  но  ошиблась  в
возрасте Вероники?
     - Понятия не имею, - сказал Дрейк.
     - Со слов самой Вероники, - догадалась Делла Стрит.
     Мейсон утвердительно  кивнул.  Некоторое  время  он  молчал,  пытаясь
связать изложенные факты.
     Молчание нарушила Делла Стрит:
     - Но зачем эта женщина со своей выдуманной историей приходила к тебе?
Неужели она не понимала, что эта ложь все  равно  раскроется?  Она  должна
была знать, что делает.
     - Да, это вопрос. А какой ответ можно предложить на  него?  -  сказал
Мейсон.
     - Не знаю. Может быть, она действительно связана с Эриком Хэнселом?
     - Задавая этот вопрос в Суде, - сказал Мейсон, - я внимательно следил
за его лицом. По выражению лица Хэнсела узнаешь больше правды, чем по  его
словам. Когда я задал ему этот вопрос  о  фиктивной  матери  Вероники,  он
испугался. Но  почему  испугался?  Что  еще  что-нибудь  выплывет  наружу?
Прошлое-то у него богатое.
     - Одно ясно, - вступил в разговор Дрейк. - Хэнсел и Вероника работали
вместе.  Проверка  списка  номеров  показала,  что  из  сорока   водителей
практически все давали ей деньги, но двое из них, очутившись в  щекотливом
положении, подверглись шантажу и платили Хэнселу.
     - И чтобы добиться этого, Вероника постаралась, чтобы ее  в  ту  ночь
арестовали, - добавил Мейсон.
     - А потом явилась фиктивная мать, - продолжал Дрейк. - Ее появление -
часть схемы шантажа.
     - Зачем она вообще была нужна им? - спросил Мейсон.
     - Ну как же, Перри! - усмехнулся  Дрейк.  -  Им  нужна  была  мамаша,
которая выразила бы праведное негодование, говорила  бы  о  конце  доброго
имени своей дочери и, наконец, потребовала бы денежную компенсацию.
     - Но в данном случае никакой необходимости в мамаше у них не было,  -
возразил Мейсон. - И до этого она ни в одном деле не появлялась.  Вероника
просто голосовала, а о ней проявляли  отеческую  заботу.  Затем  появлялся
Хэнсел и грозил газетными сплетнями. По сути дела, эти люди вели  себя  по
отношению к Веронике  так,  что  никакого  появления  разгневанной  мамаши
просто не требовалось. Да и чем бы она могла помочь? Нет, Хэнсел  прав,  в
этом деле вполне хватает двоих.
     - И что из этого, Перри?
     - То, что эта женщина пришла ко мне по своей воле, - ответил  Мейсон.
- А чтобы ответить на вопрос, зачем она приходила, нужно подумать  о  том,
что она получила, - сказал Мейсон.
     - Разве она что-нибудь получила? - удивился Дрейк.
     - Она получила расписку, что заплатила мне сто пятьдесят долларов  за
все расходы, связанные с арестом Вероники Дейл.
     - Она выложила сто пятьдесят долларов?
     -  Нет.  Она   выписала   чек   на   эту   сумму,   как   выяснилось,
недействительный. То ли она пришла для того, чтобы получить  расписку,  то
ли для этого и чего-то другого вместе. Заметь, Пол, что чек был на бланке,
где следовало указать название банка. Такие чеки обычно используют крупные
фирмы для удобства в обслуживании загородных или иностранных  клиентов,  у
которых при себе вдруг  не  оказывается  чековой  книжки,  а  эта  женщина
вырвала чек из такой же книжки.
     - Постой, Перри, но для чего же она сделала это? Она  же  не  думала,
что ты просто коллекционируешь бланки или чеки и никогда не пускаешь их  в
ход?
     - Значит, она хотела, чтобы я получил этот чек.
     - Но зачем?
     - Ранее мы исходили из того, что  она  участница  шантажа,  и  у  нас
ничего не вышло. Давайте попытаемся  подойти  к  делу  с  другой  стороны.
Возможно, что она хотела дать мне оружие против шантажиста,  чтобы  я  мог
сказать Хэнселу: "Ошибаетесь, сударь, Эдисон не платил за нее. Платила  ее
мать. Вот чек - доказательство тому".
     Дрейк присвистнул.
     - Вот так, Пол. А теперь  эти  странные  отпуска.  Фэррел  берет  две
недели перед самым собранием акционеров, чтобы  с  кем-то  встретиться,  и
бросает важные дела. Миртел Нортран, казначей  компании,  берет  такой  же
отпуск и в то же самое время.
     - Но ведь эта Нортран терпеть не  может  Фэррела  и  полностью  верна
Эдисону, - заметил Дрейк.
     Мейсон кивнул.
     - А Фэррел обещал этой рыженькой продавщице,  что  она  займет  место
Миртел Нортран. Значит, он хотел убрать Нортран, - предположил Дрейк.
     - Или перевести ее на новую должность, - добавил Мейсон, - так, чтобы
ее прежнее место стало вакантным.
     - И что же нам теперь делать, Перри? - после некоторой паузы  спросил
детектив.
     - Искать Миртел К. Нортран, - ответил Мейсон. - Когда мы  ее  найдем,
Пол, я думаю многое прояснится.





     Утреннее солнце освещало высокие белые здания жилых кварталов города.
     - Приехали, Пол, - сказал Мейсон, припарковывая машину. - Делла, твой
блокнот наготове? Жаль, что у нас нет ключа, - сказал Мейсон,  направляясь
к двери.
     Дрейк с угрюмым видом извлек из  кармана  связку  ключей  и  отмычек,
заметив:
     - Мне все же больше нравятся обычные способы, Перри.
     -  Ну,  это  ведь  только  дверь  в  подъезд.  Мы  этим  не  нарушаем
неприкосновенности чьего-либо жилища, - ответил адвокат.
     Дрейк начал подбирать ключи. Третий подошел.
     - Какой номер? - спросил Дрейк, входя в коридор.
     - Третий этаж, номер триста двадцать один, - ответил Мейсон.
     Дребезжащий лифт поднял их на третий этаж. Мейсон  нашел  квартиру  и
нажал на звонок. Дверь открылась. В ноздри ударил  приятный  аромат  кофе.
Женщина, одетая в домашнее платье, с утренней газетой в руке, забормотала:
     - Простите, я... -  узнав  Мейсона,  она  замолчала  и  от  удивления
осталась стоять с раскрытым ртом.
     Мейсон шагнул через порог и сказал своим спутникам:
     - Заходите.
     Он уверенно направился в  комнату.  Все  последовали  за  ним.  Делла
Стрит, как всегда стараясь быть незаметной, скользнула за стол на  котором
булькала электрическая кофеварка, села рядом с  электрическим  тостером  и
приготовила свой блокнот.
     - Видимо, я должен познакомить вас, - начал Мейсон. - Это Пол  Дрейк,
частный детектив, глава "Детективного Агентства Дрейка". А  это  -  Миртел
Нортран, владелец части акций корпорации, которой  принадлежит  универмаг.
Последний раз, когда я видел ее, она выдавала себя за мать Вероники  Дейл.
Я полагаю, что теперь  миссис  Нортран  расскажет  нам,  что  случилось  в
загородном доме мистера Фэррела в ту ночь, когда он был убит, и думаю, что
так будет лучше для вас самой, миссис Нортран.
     Сквозь  плотный  слой  косметики  на  лице  хозяйки  дома  проступила
желтизна. Инстинктивно она попятилась от непрошеных гостей, будто надеясь,
что произойдет чудо - раздвинутся стены и можно будет исчезнуть.
     - Вы полагали, миссис Нортран, - продолжал Мейсон, - что я  не  найду
вас. Но вы  оставили  после  себя  здоровенный  шлейф.  Будучи  заведующей
отделом кадров, вы дали работу Веронике Дейл по просьбе  мистера  Эдисона,
потому-то вы и знали ее историю. Когда она заполняла  учетный  листок,  то
указала в нем свой возраст, имя матери и другие  детали,  которые  помогли
вам выступить в роли ее матери, когда вы пришли ко мне  в  контору.  В  то
время вы были единственным человеком, который располагал этой информацией,
пусть даже не всегда истинной. Кроме того, совершенно очевидно, что  вы  с
Фэррелом сбивали  группу  пайщиков,  у  которых  достаточно  акций,  чтобы
диктовать свою волю на предстоящем собрании  акционеров.  Я  в  чем-нибудь
ошибаюсь?
     - Я не понимаю, о чем вы говорите, - сказала она.
     - Вы не можете отрицать, что вы заходили в мою контору и сказали, что
желаете оплатить  счет  за  расходы,  связанные  с  делом  Вероники  Дейл,
усмехнулся Мейсон. - Мои сотрудники могут вас опознать.
     - Да, - согласилась она, - этого я отрицать не стану.
     - Почему вы приходили ко мне?
     - У меня... понимаете, у меня была идея, что я  могу  спасти  мистера
Эдисона от шантажа...
     - А как вы узнали об этом шантаже?
     - Случилось так, что я оказалась у дверей  его  кабинета  и  услышала
обрывки разговора. Я поняла, что кто-то угрожает ему, прильнула к двери  и
начала подслушивать. Я помню, как этот гадкий тип назвал его толстяком...
     - Этот разговор вы подслушали до конца?
     Она кивнула.
     - После этого вы пришли ко мне, представившись матерью Вероники Дейл,
а я получил чек, который ничего не  стоит,  но  который  можно  предъявить
шантажисту?
     - Я думала, что это может помочь.
     - Что же, - сказал Мейсон, - тут вы долго отпираться не  стали,  хотя
бы потому, что у меня есть свидетели, которые могут опознать вас. А что вы
скажете о своей поездке в загородный дом мистера Фэррела?
     - Мне абсолютно ничего не известно ни о каком загородном доме. Я туда
никогда не ездила.
     - Свидетели утверждают, что ездили.
     - Они ошибаются.
     -  Свидетелями  в  данном  случае   являются   оставленные   вами   и
обнаруженные полицией отпечатки пальцев. Вряд ли они могут ошибаться.
     - Мои отпечатки пальцев? - удивленно переспросила Миртел Нортран.
     - Они самые. У вас ведь неважный опыт по части  противозаконных  дел,
вот вы и забыли о них.
     - Но... но откуда им известно, что они мои?
     - Им это неизвестно. Мне известно. Но все, что им нужно  сделать  для
этого, это взять ваши отпечатки пальцев и сравнить их с найденными в доме.
После этого вы должны будете рассказать им, как вы очутились в доме и  что
именно там делали. Но лучше для вас, если вы сначала расскажете это мне.
     - Да, от этого мне никуда не уйти,  -  сказала  она  после  минутного
раздумья.
     Мейсон кивнул.
     - Я даже рада, что вы уже все знаете. Я бы все равно не сумела скрыть
этого.
     - Мне хотелось бы услышать подробности, - сказал адвокат. -  Особенно
насчет стрельбы.
     Она встала, подошла к платяному шкафу и вытащила тяжелое  пальто.  На
пальто красовалась дыра, края которой обгорели.
     - Говорите, - попросил Мейсон, - вам же легче будет.
     - Поверьте мне, мистер Мейсон, это и в самом деле  тяжкое  бремя  для
меня. Я все время про себя  молюсь.  До  четырех  утра  не  могу  заснуть.
Поэтому так и с завтраком запоздала.
     Адвокат снова кивнул.
     - Ведь все так просто, - сказала миссис Нортран, - все так ясно,  что
просто чудо, что никто не обнаружил этого раньше. Я знаю, что  мне  никуда
не деться от этого.
     - Расскажите нам все по порядку.
     - Все началось с того, что я решила поиграть на скачках. У меня  была
своя система. Я думала, что она никогда не подведет. Но все  рухнуло,  как
карточный домик. Мне казалось, что это лишь случайность.  Чтобы  поправить
своя дела, я решила воспользоваться финансовыми  ресурсами  компании.  Тут
подвернулся Фэррел. Он всегда  возился  со  своими  таблицами,  графиками,
схемами. Это был  его  способ  ничего  не  делать.  Фэррел  владел  сорока
процентами акций. И у Эдисона было  сорок  процентов.  Остальные  двадцать
были распределены среди старых заслуженных служащих компании. Всегда  было
так, что лишь два основных пайщика вырабатывали политику, и  на  собраниях
они выступали единым фронтом.  Они  называли  себя  компаньонами.  Поэтому
собрания акционеров всегда были пустой  формальностью.  -  Она  замолчала,
вытащила сигарету из пачки и дрожащими пальцами поднесла к  ней  пламя.  -
Фэррел поймал  меня.  Я  вынуждена  была  принять  его  условия.  То  есть
голосовать по его указке, сказать, что практически  все  мелкие  акционеры
выдают мне доверенности на голосование  во  время  собраний.  После  этого
Фэррел занялся и другими мелкими пайщиками. В  отделе  авторучек  работает
одна девушка, Мерна Рейли, ей принадлежит несколько акций.  Он  обещал  ей
большую карьеру, повышение в зарплате. Был еще мой старый друг Том.  Томас
П.Вертет. Ради того, чтобы меня  не  судили  за  растрату,  я  согласилась
перетянуть его на сторону Фэррела. Фэррел приобрел этот  дом  за  городом,
чтобы у него было место, где он мог собирать всех акционеров, заключать  с
ними соглашения, чтобы потом диктовать свою волю на собрании.
     - Мерна Рейли еще очень молода, откуда у нее акции? - спросил Мейсон.
     - Она унаследовала их от матери,  которая  много  лет  проработала  в
магазине.
     - Продолжайте, пожалуйста.
     - Во вторник Фэррел должен был отправиться в отпуск. На самом деле он
никуда не собирался, а сразу же поехал в этот дом,  чтобы  обустроить  его
для будущих встреч. Он сказал мне, чтобы я к девяти часам была там  вместе
с Томом. Я не сообщила Тому, в чем дело. Мы выехали с ним  вдвоем  на  его
машине. Немного не доезжая до поворота с шоссе к дому,  мы  разминулись  с
машиной Фэррела. Я не знала, кто в ней был.
     - И что же дальше?
     - Когда мы подъехали к дому, я оставила Тома в машине, а сама пошла к
Фэррелу. Так мы условились. Том ничего не знал об этом, он вообще не знал,
зачем едет. Я должна была уговорить Тома встать на сторону Фэррела...  Тот
оттеснит Эдисона, а Том, Мерна и я получим  высокие  должности  и  большие
прибавки к зарплате. Мне к тому  же  вернут  бумагу,  где  я  признаюсь  в
растрате, и покроют недостачу.
     - И что же случилось, когда вы вошли в дом?
     - Фэррел был необыкновенно взволнован. Он сказал мне, что он подобрал
одну девушку, блондинку, которую зовут Вероника Дейл. Что она  сбежала  от
невыносимо  скучной  жизни  крохотного  городка,  где  ее  мать   содержит
ресторан. Он проникся жалостью к ней и сказал,  что  если  она  согласится
подождать на улице, пока он закончит в доме свои дела, то он довезет ее до
города и найдет ей место, где остановиться.
     - Он и в самом деле собирался это сделать?
     - Не знаю. Может быть, он хотел уговорить ее остаться на ночь  в  том
доме. Фэррел в этом отношении такой... Я знаю, как он  пытался  обхаживать
Мерну. Так противно.
     - Продолжайте. Что же было дальше?
     - Он сказал мне, что неожиданно нагрянула жена, что она, к сожалению,
заметила Веронику, что он велел Веронике скрыться  через  задний  ход,  но
жена все равно видела ее и решила, что этот дом - место  для  свиданий,  и
собирается теперь добиваться развода, и тогда произойдет ужасный публичный
скандал. Он почему-то побоялся сказать жене о настоящей цели покупки этого
дома, думая, что она все равно не поверит ему.
     - И что вы сделали?
     - После этого он сказал мне, что единственный выход - это  немедленно
отправиться назад в  город  к  жене,  а  я  должна  подтвердить,  что  дом
действительно  приобретен  в  деловых  целях.  Ну  и,  конечно,  следовало
уговорить его супругу не выдавать тайны. Он сказал, что это  единственное,
что можно сделать. Он велел вернуться к Тому, отослать его домой,  и,  как
только Том уедет, мы направимся в город.
     - И что же вы сделали?
     - Я сходила к Тому и, не вдаваясь в подробности, сказала  ему,  чтобы
он ехал домой. После этого я вернулась в дом. Мистер Фэррел ушел наверх за
той бумагой, которую я подписала. Она была у него в  чемодане,  а  чемодан
наверху в спальне. Мое признание должно было служить доказательством того,
что все сказанное - правда. Увидев  в  его  руках  эту  бумагу,  я  решила
попробовать добиться кое-чего. Я сказала, что если я буду  сотрудничать  с
ним, как он того хочет, то пусть  он  порвет  признание  и  моей  растраты
больше не касается, не важно, выйдет ли у него дело с акциями или нет. Тут
он разозлился, мы наговорили друг другу кучу всяких  гадостей...  Не  могу
понять, что тогда случилось со иной. Рядом с нами лежал его чемодан, и  на
нем был револьвер. Я схватила револьвер и навела  на  Фэррела,  приказывая
отдать бумагу. Я знаю, что совершила ужасную ошибку.
     - Что же случилось?
     - Он ударил меня. Револьвер выстрелил. Пуля пробила  оконное  стекло.
Потом он схватил меня, вывернул мне руку.  Рука  с  револьвером  оказалась
запутанной в полах моего пальто.  Я  визжала  от  боли,  но  он  продолжал
выкручивать мне руку и случайно нажал на курок. Пуля пробила мое пальто  и
попала ему в голову. Он упал и,  наверное,  тут  же  скончался.  Я  думаю,
следов пороха на лице не осталось, потому что пуля  пробивала  материю.  Я
была в панике и захотела сразу же избавиться от оружия и патронов. Я ни  о
чем не могла думать, да и что я понимаю в таких вещах? Я  открыла  окно  и
выпустила все остальные пули в землю. Потом вынула гильзы  из  револьвера,
высыпала их себе в карман, а оружие выкинула подальше. Потом закрыла  окно
и потушила керосиновую лампу. Нужно было поскорее уходить. Я  хотела  было
сесть на попутную машину, но потом передумала, даже не знаю почему. К тому
же я не так привлекательна,  как  Вероника  Дейл.  Главное,  я  не  хотела
оставлять улик.
     - Что же вы сделали?
     - Я знала, что мистер Фэррел говорил всем, что направляется в  отпуск
на северо. Я села в его машину и доехала на ней до  Лас-Вегаса  в  Неваде.
Оттуда я послала телеграмму, подписанную его  именем,  оставила  машину  и
вернулась сюда самолетом. Как ни в чем не бывало, пошла в универмаг.  Было
уже поздно, но  никто  ничего  не  подумал,  я  могу  распоряжаться  своим
временем как хочу. Я не обязана работать от звонка до звонка. В конце  дня
ко мне подошла Вероника Дейл с направлением от Эдисона.  Я  сразу  поняла,
что это та самая девушка, которая была с мистером Фэррелом, видимо, мистер
Эдисон был где-то там и подобрал ее. Я  задавала  ей  вопросы,  якобы  для
того, чтобы выяснить ее пригодность для работы, она рассказала мне о  себе
и о том, как она встретила мистера Эдисона. Вид у нее был самый  невинный.
Конечно, я дала ей работу. Но меня ужасно злило, как эта маленькая  ведьма
умеет лицемерить. На следующий день  я  проходила  мимо  кабинета  мистера
Эдисона. Я услышала его разговор с Хэнселом и поняла, что  эта  белобрысая
девка задействована в целой системе шантажа, что они  намерены  выкачивать
деньги из мистера Эдисона. Вы знаете, я всегда  так  восхищалась  мистером
Эдисоном. А тут вдруг получилось, что я  должна  была  предать  его  из-за
такой крысы, как Фэррел. Может быть, поэтому я  так  и  вела  себя,  а  не
только потому, что хотела уничтожить свое признание.
     - Продолжайте.
     - Я восторгалась мистером Эдисоном. Я уважала его и  думаю,  что  все
служащие любили и уважали его. Я решила, что  если  я  как  можно  быстрее
повстречаюсь с вами, выдам себя за мать Вероники и оплачу ваши услуги,  то
этим я дам мистеру Эдисону оружие против шантажиста. Я думала,  что  после
этого приду к нему и все расскажу.
     - Продолжайте, пожалуйста.
     - Поэтому я и приехала к вам, выдала себя за мать Вероники и оставила
вам никуда не годный чек, так, чтобы вы могли представить его  шантажисту.
Мне казалось, что это может нарушить их планы,  тем  более  если  Вероника
вдруг подумает, что ее мать и в самом деле находится в городе. Я  считала,
что вы догадаетесь  и  все  равно  увидите,  что  чек  поддельный,  но  ни
Вероника, ни этот шантажист не обнаружат обмана.
     Мейсон кивнул.
     - Я взяла вашу расписку и потом вдруг решила  сказать  Веронике,  что
мне все известно, и что либо она оставит мистера  Эдисона  в  покое,  либо
последствия для нее будут самые неприятные. Я так  напугала  ее,  что  она
решила держаться подальше от  мистера  Эдисона.  Я  посчитала,  что  когда
найдут труп Фэррела, то решат, что это дело рук той  девушки,  и  то,  что
мистер Эдисон подобрал ее - подтверждение тому. Но потом я  подумала,  что
она все равно выкрутится  благодаря  своей  невинной  детской  наружности,
просто скажет на Суде, что он напал на нее, и она, защищаясь, выстрелила в
него.
     - И что же вы сделали, выйдя из моего офиса?
     - Пошла к Веронике. В отеле ее еще не было. Понимаете, мистер Мейсон,
я совсем не знала, что делать с этими шестью гильзами, которые остались  у
меня в кармане. Ума не могла приложить, а они жгли мне карман. Я буквально
дрожала от страха. Ведь это же прямая улика. Потом  мне  пришла  в  голову
хорошая мысль. Я пришла в  отель,  нашла  комнату  Вероники  и  попыталась
открыть дверь. Дверь была заперта, но  на  этаже  оказалась  горничная,  я
сказала ей, что я мать Вероники, показала ей расписку  с  вашей  подписью.
Горничная, выслушав мой рассказ, увидев  вашу  подпись  и  получив  доллар
чаевых, открыла дверь и впустила меня в  комнату.  Гильзы  я  положила  на
самое дно сумки Вероники. Я не думала, что она  найдет  их.  Мне  осталось
лишь вымыть руки и ждать, что будет. Я была уверена, что полиция все равно
заинтересуется Вероникой, осмотрит ее  вещи,  найдет  гильзы,  и  Вероника
сядет на скамью подсудимых.
     - Но, - сказал Мейсон, - Вероника сама  нашла  их,  поняла,  чем  это
пахнет, и подбросила гильзы в квартиру моей секретарши.
     - Неужели? - удивилась Миртел Нортран. - И как только эта девчонка...
     - Оставьте ее в покое. У  вас  своих  забот  хватает,  -  посоветовал
адвокат.
     - Что верно, то верно, - вздохнула она.
     Мейсон встал, подошел к телефону, снял трубку и набрал номер.
     - Управление полиции? Будьте любезны лейтенанта Трэгга из  Отдела  по
раскрытию убийств.





     Мейсон, Делла Стрит и  Пол  Дрейк  сидели  за  столиком  в  небольшом
ресторане неподалеку от здания, где находились их конторы. В ресторане  их
хорошо знали. Мейсон добавил в кофе сливок, положил сахар и устало сказал:
     - Я так долго топтался на месте из-за  версии,  выдвинутой  полицией.
Противоречия торчали со всех сторон, но,  приняв  за  факт,  что  стреляли
снаружи, я просто проходил мимо них. Даже основные моменты игнорировал.
     - Какие?
     - Ты ведь почти все знаешь, Пол. Во-первых, женщина,  приходившая  ко
мне, не была матерью Вероники,  но  она  знала  факты,  которые  ей  могла
сообщить  только  Вероника.  Я  решил,  что  ее  приход  связан  с  другим
действующим лицом - с Эдисоном, что она приходила не ради Вероники, а ради
Эдисона. Тогда  это  должна  была  быть  какая-нибудь  преданная  служащая
универмага. Кто именно? Судя по тому, как быстро она все узнала о Веронике
Дейл, она могла быть только заведующей отделом кадров. Во-вторых, я понял,
что поездка Фэррела на рыбалку -  блеф.  Важно  и  то,  что  и  Фэррел,  и
заведующая кадрами отбыли в отпуск одновременно и одновременно должны были
вернуться к собранию акционеров. Я понял опасность для Эдисона  -  он  мог
потерять контроль над компанией, особенно когда он сказал мне о борьбе  за
власть с Фэррелом. Он сознался, что ненавидит Фэррела, так же как и Фэррел
его. Но Эдисон вовсе не тот человек, который  станет  из-за  контроля  над
компанией вести закулисные махинации со служащими-акционерами.  А  Фэррел,
как я понял, мог пойти на это. Правда, тут я  не  видел  никакой  связи  с
убийством. Как оказалось, ее и не было. Тем не менее, я искал эту связь, а
почему? Да потому, что вслед за полицией допустил, будто стреляли с улицы.
     - Да, - задумчиво сказала Делла Стрит. - Как  Фэррел,  так  и  Эдисон
заблуждались насчет Вероники Дейл. Как взволнован был мистер Эдисон, когда
звонил тебе с просьбой  вызволить  ее  из  тюрьмы!  А  ведь  для  полиции,
наверняка,  было  не  так  просто  арестовать  девушку  по   обвинению   в
бродяжничестве.
     - Так же не просто, как Эдисону представить  Веронику  Дейл  невинной
девственницей, - усмехнулся Мейсон.

Last-modified: Sun, 30 Mar 1997 12:12:32 GMT

Оцените этот текст: