Оцените этот текст:







     Сельма Ансон отодвинула от себя тарелку и допила остывший  кофе.  Она
взяла с металлического подноса чек, прибавила двадцать процентов чаевых  к
сумме под итоговой чертой, поставила номер апартаментов и расписалась.
     Она встала из-за стола и в тот же  момент  мужчина,  завтракавший  за
столиком в углу зала, сложил вдвое газету, которую читал, отодвинул  чашку
и тоже поднялся.
     Он расправил плечи, застегнул на все пуговицы пиджак и подошел стойке
кассира. По всей видимости, у него была подготовлена  точная  сумма  и  на
расчет ушло не больше минуты.  Он  тут  же  с  беспечным  видом  вышел  из
ресторана, пересек холл отеля и оказался  в  нескольких  шагах  от  Сельмы
Ансон.
     Она резко повернулась к нему.
     - Вы хотите о чем-то со мной поговорить? - спросила Сельма Ансон.
     Мужчина смотрел сквозь стеклянную дверь на улицу и казался  полностью
погруженным в собственные мысли.
     - Я к _в_а_м_ обращаюсь! - сказала она.
     Он вздрогнул и посмотрел на Сельму Ансон так, как обычно  смотрят  на
незнакомца, вдобавок ко всему еще и явно слабого рассудком.
     - Не делайте невинный вид, - произнесла она. - Вы повсюду следуете за
мной вот уже целую неделю, не спуская с меня глаз. Я хочу узнать, наконец,
в чем дело?
     - Вы хотите сказать, что я слежу за вами? - воскликнул мужчина.
     - Да, _в_ы_ следите за _м_н_о_й_, - повторила Сельма Ансон.
     Ему было около тридцати лет - ничем непримечательный мужчина среднего
роста и обычного телосложения. Он был одет в темно-серый деловой костюм  и
неприметный галстук. Случайно встретившись с ним на  улице  или  в  метро,
человек даже не удостоил бы его взглядом.
     - Я думаю, что вы меня с кем-то перепутали,  мадам,  -  сказал  он  и
поспешил к выходу.
     Сельме Ансон  было  пятьдесят  лет,  но  она  сохранила  великолепную
фигуру, юношескую походку, чувство  юмора  и  самостоятельность  суждений,
свойственные молодым людям. Она похоронила мужа около года назад и  теперь
вела независимый образ  жизни.  Она  утверждала,  что  любит  то,  что  ей
действительно по душе, а не то, что полагается любить по всеобщему мнению,
и не любит то, что ей не по душе, как бы к этому не относились окружающие,
и всегда поступает в соответствии с этим принципом.
     В настоящий момент ей  очень  не  нравился  мужчина,  с  которым  она
разговаривала, и она решила прямо заявить ему об этом.
     - Я не знаю, какие у вас мысли в голове,  -  сказала  она,  -  но  вы
словно собака, ходите за мной следом  уже  целую  неделю.  Куда  бы  я  ни
направилась, везде вижу вас. Я намеренно ездила в такие места, где никогда
не бываю, чтобы проверить: появитесь ли вы там тоже? И каждый  раз  я  вас
видела. Я не намерена этого больше терпеть и  хочу  вам  кое-что  сказать.
Хотя я не люблю устраивать скандалы  и  не  знаю,  каковы  мои  права,  но
предупреждаю, что в следующий раз, когда вас увижу, я дам вам пощечину.  И
буду делать это каждый раз, когда вы посмеете  оказаться  рядом  со  мной.
Надеюсь, это привлечет к вам внимание и вы, наконец, отстанете от меня.
     - Вы дадите мне пощечину, - ответил  незнакомец,  возмущенно  блеснув
глазами, - а я познакомлю вас с законом и с тем,  как  в  нем  оценивается
публичное оскорбление и рукоприкладство. Я подам на вас в суд  и  потребую
компенсацию за причиненный мне моральный ущерб. И если вы надеетесь, что я
не смогу заставить вас раскошелиться,  рекомендую  проконсультироваться  у
хорошего адвоката.
     Не обращая больше внимания на растерявшуюся женщину, мужчина  подошел
к вращающейся двери, вышел на улицу и растворился в потоке пешеходов.





     Делла Стрит, доверенная секретарша известного адвоката  по  уголовным
делам Перри Мейсона, вошла в кабинет и сказала:
     - Шеф, у тебя есть еще полчаса  до  появления  следующею  посетителя.
Может быть, ты примешь миссис Сельму Ансон?
     Мейсон нахмурился, поднял голову от сборника решений Верховного  Суда
и спросил:
     - Что она хочет, Делла?
     - Какой-то мужчина постоянно следует за ней, и она хочет узнать,  что
ей будет, если она при всех даст ему пощечину.
     - Сумасбродка? - поинтересовался Мейсон.
     Делла Стрит покачала головой:
     - Нет, она не из тех, кому мерещатся преследователи на  каждом  углу.
Она очень приятная женщина, хотя,  наверное,  довольно  самостоятельная  и
несколько резковата в суждениях. Я уверена, что она действительно задумала
ударить своего преследователя.
     - Сколько ей лет?
     - Около пятидесяти.
     - Обеспечена?
     - У нее туфли за тридцать долларов и сумочка  из  крокодиловой  кожи.
Одета неброско, но дорого и со вкусом. Она выглядит образованной  женщиной
и...
     - Толстуха? - перебил Мейсон.
     - О, нет, великолепная фигура. Она следит за собой. Ну... я думаю, ей
многое пришлось пережить, и она знает что почем.
     - Я приму ее, - сказал Мейсон, -  и  выслушаю  ее  рассказ.  Ты  ведь
знаешь, Делла, как часто люди воображают, что их кто-то преследует и сразу
же спешат к адвокату. Не успеешь опомниться,  как  на  голову  сваливается
неврастеник, от которого потом никак не отделаться.
     - Как ты думаешь, за что  _я_  получаю  жалованье?  -  с  возмущением
спросила Делла Стрит. - Я с первого взгляда могу распознать таких людей!
     - Хорошо, - усмехнулся Мейсон. - Пригласи миссис Ансон  в  кабинет  и
проверим, насколько ты права на  этот  раз,  Делла.  У  меня  совсем  мало
времени.
     Делла Стрит кивнула, отправилась в приемную  и  вернулась  в  кабинет
вместе с Сельмой Ансон.
     - Мистер Мейсон, - сказала секретарша.
     Сельма Ансон оценивающе посмотрела на мужественную  фигуру  адвоката,
его густые, волнистые волосы и будто высеченные из гранита черты лица.
     - Здравствуйте, мистер Мейсон, - улыбнулась она. - Я объяснила  вашей
секретарше свои проблемы. Кто-то преследует  меня  и  это  не  плод  моего
воображения. Насколько я поняла, у вас  назначена  деловая  встреча  через
несколько минут? Вы  занятой  человек.  Я  отнимаю  ваше  время  и  готова
заплатить любой приемлемый гонорар.
     - Прошу вас, присаживайтесь, миссис Ансон, - сказал Мейсон. - Чего вы
ждете от меня?
     - Я мирилась с этим человеком, пока у меня хватало сил, - усевшись  в
большое  кожаное  кресло,  сказала  посетительница.  -  Сегодня  утром   я
завтракала в ресторане своего отеля. Этот человек уже был там  и  наблюдал
за мной, собираясь выяснить, куда я решу поехать сегодня.
     - Что вы сделали?
     - Подошла к нему и сказала, что мне надоело его преследование  и  что
если я еще раз увижу его поблизости, то дам ему пощечину и буду это делать
каждый раз, когда он окажется поблизости.
     - И что он вам ответил? - спросил Мейсон.
     - Он сказал, что мне стоит обратиться к хорошему адвокату и выяснить,
сколько  мне  это  будет  стоить.  Пригрозил  привлечь  меня  к   судебной
ответственности за оскорбление и еще за что-то.
     - Иллюстративный ущерб? - спросил Мейсон.
     - Наверное, да. Он может получить с меня штраф?
     - Все зависит от фактов, - сказал  Мейсон.  -  Компенсационный  штраф
присуждается, чтобы  возместить  нанесенный  человеку  фактический  ущерб.
Иллюстративный штраф, присуждается за преднамеренное  оскорбление  другого
человека. Эти деньги являются, с одной стороны, наказанием виновному, а  с
другой, служат  иллюстрацией,  чтобы  другие  не  вздумали  повторить  его
поступок.
     - Каков размер подобных штрафов? - спросила она.
     - Каких именно?
     - Того и другого.
     - Я вижу, миссис Ансон, - рассмеялся Мейсон, - вы всерьез решили дать
ему пощечину?
     - Я никогда не бросаю слов на ветер.
     - Я вам не советую распускать руки, -  сказал  Мейсон.  -  Во  всяком
случае, до того времени, пока мы не разберемся в ситуации...  Если  он  на
самом деле преследует вас, судья, возможно, решит, что вы имели  моральное
право оскорбить его действием, если же...
     - Говорю вам, что это не плод моей фантазии.
     Мейсон посмотрел на часы и сказал:
     -  У  Пола  Дрейка,  руководителя  "Детективного  агентства  Дрейка",
контора на этом же этаже. Он выполняет для меня большую часть  оперативной
работы. Я  посоветовал  бы  вам  проконсультироваться  с  ним  и  поручить
направить   оперативника,   чтобы   тот   установил   слежку   за    вашим
преследователем  и,  по  возможности,  выяснил:   не   страдает   ли   ваш
преследователь психическими отклонениями, где он живет и  чем  занимается,
не надумал ли он просто завязать с вами  знакомство  или  же  он  является
частным детективом, действующим по чьему-то заданию. Как вы  думаете,  нет
ли у кого-то причины приставить к вам частного детектива?
     - Мне такая причина неизвестна.
     - Вы  вдова?  На  что  вы  живете?  Меня  интересует,  ведете  ли  вы
затворнический образ жизни, или у вас имеется широкий круг друзей? Вы...
     - Я овдовела год назад, - сказала посетительница. - Я стараюсь  вести
независимый образ жизни. Люблю ходить в театр  и  на  концерты.  Некоторые
телевизионные передачи мне по душе, большинство - нет. Очень люблю  книги,
раз в неделю, а то и чаще, хожу в библиотеку и провожу вечер  в  читальном
зале.
     - Вы сами водите машину?
     - Машины у меня нет. Я пользуюсь такси, когда нужно  поехать  куда-то
далеко. Если же надумаю отправиться за город,  а  это  случается  довольно
часто, беру напрокат машину с шофером.
     - Всегда в одном агентстве?
     - Да.
     - Вы считаете, что за вами следили и во время загородных поездок?
     - Да.
     - Всегда один и тот же человек?
     - Я думаю, что да. Правда, мне не всегда удавалось  его  как  следует
рассмотреть.
     - Он следил за вами и до нашего здания?
     - Я  его  не  видела.  Наверное,  я  его  напутала  сегодня  утром...
Почему-то у меня создалось впечатление, что ему  не  хочется  оказаться  в
центре всеобщего внимания.
     - Я думаю, - усмехнулся Мейсон,  -  что  едва  ли  найдется  человек,
которого прельстила бы перспектива получить  публично  пощечину  от  такой
респектабельной женщины.
     - Именно поэтому я и решила так поступить... Так вы считаете, что мне
следует нанять частного детектива? Во сколько же он обойдется?
     - Примерно, пятьдесят долларов в сутки... Вам по средствам?
     - Да.
     - Хотите, чтобы я сам переговорил с Полом Дрейком?
     - А он не мог бы зайти сюда?
     - Если он на месте, - ответил Мейсон.
     - Я была бы вам благодарна,  если  бы  вы  присутствовали  при  нашей
беседе. И сколько я буду вам должна?
     - Вы можете оставить мне в качестве гонорара сто долларов, -  ответил
Мейсон.  -  Этим  все  ограничится,   если   не   возникнут   какие-нибудь
непредвиденные обстоятельства. Но я советую вам не порывать связи с  Полом
Дрейком.
     - Хорошо, - сказала миссис Ансон, открывая сумочку.
     Мейсон кивнул Делле Стрит.
     Секретарша набрала номер "Детективного  агентства  Дрейка",  и  через
минуту сказала адвокату:
     - Дрейк сейчас подойдет.
     Миссис Ансон достала чековую книжку и авторучку и выписала чек.
     - Пятьдесят долларов в день за детектива. На сколько дней? - спросила
она, протягивая чек для адвоката.
     - Скорее всего, не более двух-трех, - ответил Мейсон. - Об  этом  вам
лучше спросить Пола Дрейка. Он сейчас придет. А вот и он.
     Раздался условный стук в дверь - один громкий, четыре тихих  и  вновь
два громких удара. Делла Стрит впустила детектива в кабинет. Миссис  Ансон
все еще выписывала чек.
     - Миссис Ансон, - представил Мейсон, - это  Пол  Дрейк,  руководитель
"Детективного агентства Дрейка". Весьма компетентный и честный  сыщик.  Вы
можете доверять ему точно так же, как своему адвокату или врачу.
     - Добрый день, мистер Дрейк, - поздоровалась она.
     Детектив поклонился и проговорил скороговоркой, не разделяя слов:
     - Радпознакомитьсясвами, миссис Ансон.
     - Пол, у меня совсем нет времени, - сказал Мейсон. - Через  несколько
минут у меня назначена встреча с  клиентом.  Миссис  Ансон  столкнулась  с
проблемой  -  на  протяжении  нескольких  дней   кто-то   ее   преследует.
Наблюдение, возможно, началось раньше, но она заметила это  неделю  назад.
Она сегодня подошла к преследователю и предупредила, что в  следующий  раз
при всех даст ему пощечину. Этот человек пригрозил привлечь ее к  судебной
ответственности и посоветовал обратиться к адвокату, поэтому она здесь.
     Дрейк усмехнулся.
     - Так вот, - продолжал Мейсон, - я рекомендовал ей нанять  детектива,
чтобы тот установил наблюдение за ее преследователем. Скажи, Пол, найдется
у тебя хороший оперативник?
     - Конечно, - кивнул Дрейк, - мы сможем проследить за этим типом.
     - Постарайся установить, является ли он просто назойливым  человеком,
психопатом или же частным детективом. Если он детектив, необходимо узнать,
на кого он работает.
     - Я все понял, - ответил Дрейк.
     - Если он не детектив, -  продолжил  Мейсон,  -  твой  человек  может
действовать в качестве брата миссис Ансон или  друга  ее  покойного  мужа.
Подбери быстрого, толкового оперативника, чтобы он навсегда отбил у  этого
мужчины охоту следить за женщинами.
     Дрейк посмотрел на миссис Ансон и спросил:
     - Можете ли вы описать его?
     - Он стоит у меня перед глазами, -  сказала  она.  -  Он  удивительно
неприметный человек....
     - Как он одет? - спросил Дрейк.
     - Довольно скромно.
     - Рост?
     - Примерно пять футов восемь дюймов.
     - Возраст?
     - Лет тридцать-тридцать пять.
     - Полный или худощавый?
     - Ни то, ни другое. Довольно плотный, но не грузный.
     - Вы обратили внимание на его галстук?
     - Да, неяркий, такой же неприметный, как и костюм. Наверняка они были
приобретены в магазине готовой одежды.
     - Я думаю, что это профессиональный детектив, - сказал Дрейк. -  Хотя
есть нечто странное.
     - Что?
     - Он одет не так, как одеваются при слежке в открытую.
     - Что такое слежка в открытую? - спросила миссис Ансон.
     Дрейк посмотрел на Мейсона и попросил:
     - Объясни ей, Перри.
     - В детективном деле, - сказал Мейсон, - имеется два вида наблюдений,
миссис Ансон. Профессионального наблюдателя, очень трудно  обнаружить.  Он
делает все, чтобы не попадаться  на  глаза  своему  объекту.  Если  же  он
предполагает, что его заметили, сразу  звонит  в  свой  контору  и  просит
замены. При слежке в открытую оперативник,  наоборот,  старается  привлечь
внимание объекта, чтобы тот понял, что за ним установлено наблюдение.  Для
этого он проделывает все, чего ждут от  сыщика.  Не  заметить  его  просто
невозможно.
     - Но кому может понадобиться слежка в  открытую?  -  спросила  миссис
Ансон.
     - Оперативник при этом виде  работы  с  объектом  всегда  работает  с
кем-то в паре, - улыбнулся Мейсон.
     - Что вы имеете в виду?
     - При слежке в открытую действуют двое.
     - Двое?
     - Да, партнер наблюдающего - человек,  который  входит  в  доверие  к
объекту. Это обычно случайный знакомый,  который  добивается  того,  чтобы
знакомство быстро переросло в дружбу.
     - Я не сторонница скоропалительной дружбы, - сказала миссис Ансон.
     - Давайте посмотрим на дело под другим  углом,  -  сказал  Мейсон.  -
Предположим, вы случайно знакомитесь с женщиной, вкусы которой  решительно
во всем совпадают с вашими. К  тому  же  она  вам  симпатична,  отличается
деликатностью, тактичностью и мягкосердечием. Едва ли вам может  прийти  в
голову, что кто-то специально  изучил  ваши  привычки  и  вкусы,  а  затем
подослал к вам человека, который намеренно внушил вам  уверенность,  будто
вы воистину родственные  души  с  одинаковыми  симпатиями  и  антипатиями,
предрассудками и интересами. Планом предусмотрены частые  встречи  с  этим
человеком и вы постепенно проникаетесь к нему доверием.
     - Продолжайте, - попросила Сельма Ансон.
     - В нужное время, - сказал Мейсон, - он  сигнализирует  оперативнику,
ведущему слежку в открытую и тот начинает ходить по пятам за  объектом  до
того момента, когда объект не обратится к первому оперативнику со словами:
"Посмотрите вон на того человека, который идет за нами. Вот  уже  дня  три
или  четыре  он  не  отстает  от   меня!".   Если   же   объект   окажется
невнимательным, инициативу возьмет в свои руки сам оперативник  и  скажет:
"Взгляните на типа, который повсюду  нас  сопровождает.  Не  поворачивайте
сейчас головы, давайте дойдем до угла,  там  вы  сможете  его  внимательно
рассмотреть. Мне кажется, он следит за нами".
     - И для чего все это? - с явным интересом спросила Сельма Ансон.
     - Для того, - пояснил Мейсон, - что затем на какое-то время наступает
затишье, но через день-два  наблюдатель  уже  снова  на  месте,  и  первый
оперативник говорит: "А  ведь  этот  тип  не  оставляет  нас  в  покое..."
Естественно, вы начинаете рассуждать об  этом,  и  оперативник  непременно
пожалуется: "Боже мой, ума не приложу, зачем кому-то вздумалось следить за
мной?"  Тяжело  вздохнув,  он  неуверенно  добавит:  "Конечно,   кое-какие
основания имеются, но это до того  сомнительно...  просто  не  верится..."
Естественно, объект спрашивает: "Боже, какие же это могут быть основания?"
И вот тут-то оперативник выложит свои козырные карты. Давайте предположим,
что объект подозревается в отравлении соседских кошек.
     - Кошек? - воскликнула Сельма Ансон.
     - Кошек, - подтвердил Мейсон. - Травит соседских кошек.
     Миссис Ансон нахмурилась.
     - Итак, - продолжал Мейсон,  -  оперативник  заявляет:  "Пожалуй,  он
действительно преследует меня. Понимаете, по соседству со  мной  проживают
люди, которые обвиняют меня в отравлении их кошек. Я действительно терпеть
не могу этих животных, об этом всем известно. Кто-то занялся  истреблением
кошек в нашей округе, а подозрение пало на  меня.  Вот  я  и  подумал,  не
следит ли этот тип за мной в надежде раздобыть доказательства? На  прошлой
неделе от отравы околел какой-то очень породистый и  дорогой  кот,  а  его
хозяин выкрикивал угрозы в мой адрес, не стесняясь в выражениях".
     Сельма Ансон внимательно слушала.
     -  Затем,  -  сказал  Мейсон,  -  оперативник  рассуждает  о  людской
мнительности и длинных языках, ну, а  объект,  естественно,  интересуется,
являются  ли  подозрения   соседей   обоснованными.   Оперативник,   после
некоторого колебания, скажет: "Хорошо, вам-то я  могу  признаться,  потому
что уверен, вы не станете злоупотреблять моим доверием.  Действительно,  я
их травлю. Ненавижу кошек. Эти вредные  твари  рыскают  по  моему  саду  и
охотятся на птичек, которых я стараюсь приручить. У меня устроены кормушки
на окнах, очаровательные птички все время прилетают и требуют  корма.  Мне
доставляет неизъяснимое наслаждение следить за тем, как они  клюют  зерна.
Но проклятые коты узнали об этом и собираются у меня в саду. Я считаю, что
люди  обязаны  присматривать  за  своими  животными  и  не  разрешать   им
разгуливать, где вздумается. Ведь если  у  человека  есть  собака,  он  не
разрешает ей свободно бегать по соседским участкам. В отношении же кошек у
людей нет никакой ответственности, они смеются мне в лицо, когда я жалуюсь
на  их  мерзких  убийц,  целыми  днями  прячущихся   в   моих   кустах   и
подкарауливающих ручных пташек. Я объяснял  соседям,  что  кормлю  птичек,
пусть они запирают своих кошек дома, но они не приняли меня  всерьез.  Что
мне оставалось делать? Я купил отравы, закатал ее в сырой фарш и разбросал
по саду, умоляя Небеса, чтобы все коты, приходящие в мой сад охотиться  на
птичек, издохли.
     - А затем? - с неподдельным интересом спросила Сельма Ансон.
     - Затем объект наверняка воскликнет: "Господи, наши взгляды совпадают
решительно во всем! Откровенно  говоря,  я  тоже  прикармливаю  птичек  на
подоконнике  и  фотографирую  их  через  стекло.  У  меня  есть  несколько
превосходных снимков, но потом на меня ополчились все окрестные коты, и я,
хоть и не зашел так далеко, как вы, но  все  же  подбросил  отравы  одному
самому наглому коту, который буквально не желал вылезать из  моего  сада".
После этого оперативник поинтересуется, трудно ли было раздобыть отраву. И
вот тут-то, ничего не подозревая, объект выложит все подробности и про яд,
и про то, как он его использовал. Оперативник,  понятно,  имеет  при  себе
миниатюрный  диктофон  и  на  пленке  будет  зафиксировано  каждое   слово
доверчивого объекта... Такой метод, конечно, дороговат, но бывают  случаи,
когда люди готовы выложить любые деньги,  лишь  бы  добыть  неопровержимые
доказательства.
     - Я поняла, - расстроенно сказала Сельма Ансон.
     - Извините, - спросил Мейсон, - а не появилось ли у вас недавно новой
приятельницы, перед которой вы стали откровенничать или могли бы пойти  на
откровенность?
     Миссис Ансон нахмурилась.
     - Пожалуй, да, - призналась она после некоторой паузы.
     - Кто? - спросил Мейсон.
     - Я собиралась на лекцию о Мексике и древней культуре Майя, - сказала
миссис Ансон. - Я решила заранее  познакомиться  с  темой,  отправилась  в
библиотеку и взяла книгу о Юкатане. Через некоторое время второе место  за
моим столиком заняла женщина, у которой тоже была книга  про  Юкатан.  Она
обратила внимание на то, что я читаю. Ну, а я взглянула на  ее  книгу.  Мы
улыбнулись друг другу и  разговорились.  Я  сообщила  ей  про  лекцию,  на
которую намеревалась попасть вечером. Выяснилось, и  она  собирается  туда
же.
     - Как ее зовут?
     - Дороти Грегг.
     - Сколько ей лет?
     - Примерно моих лет.
     - Она замужем?
     - Вдова.
     - Вы с ней еще встречались?
     - После лекции мы зашли в кафе  выпить  кофе  с  вафлями,  ну,  и  на
следующий день я пригласила ее к себе в гости.
     - На обед?
     - Да, я устроила для нее обед.
     В глазах Мейсона появился интерес.
     Сельма Ансон внезапно переменила тему:
     - Хорошо, мистер Дрейк, здесь все заняты, а мистер Мейсон принял меня
между двумя деловыми встречами, что  я  высоко  ценю.  Сколько  денег  мне
следует вам дать и когда мы начнем?
     - Я думаю, достаточно будет ста пятидесяти долларов, - ответил Дрейк.
- Оперативник будет вам стоить пятьдесят долларов в  день  и,  разумеется,
дополнительные расходы: такси и все прочее. Детектив  последует  за  вами,
когда вы сегодня выйдете отсюда и  будет  наблюдать.  Когда  появится  ваш
преследователь, приложите носовой платок к правому глазу,  словно  в  него
что-то попало. Уберите платочек посмотрите прямо на своего преследователя,
а затем отведите глаза.
     - Что я должна делать потом?
     - Ничего, - ответил Дрейк.
     Сельма Ансон поднялась с места.
     - С вашей стороны, господа, было весьма любезно  принять  меня,  и  я
хочу, чтобы вы знали, как я вам признательна.  Мистер  Мейсон  назвал  мне
"Детективное агентство Дрейка", и я выписала чек на сто пятьдесят долларов
одновременно с чеком для мистера Мейсона. Теперь, по всей вероятности,  вы
хотите, чтобы я прошла познакомиться с оперативником и...
     - О, нет, - сказал Дрейк. - Я думаю, что будет гораздо лучше, если вы
не увидите его.
     - Но я все равно его узнаю, когда он начнет наблюдать за мной!
     - Только не _м_о_е_г_о_ оперативника, - усмехнулся Дрейк.  -  К  тому
же, он будет следить не за вами, а за вашим преследователем.
     - Так что же мне делать? - спросила она.
     - Подождите минутку, - сказал Дрейк. Он  поднял  трубку  телефона  на
столе Мейсона, набрал номер и произнес: - Говорит Пол Дрейк. Тридцать  два
восемьдесят шесть девяносто один, немедленно.
     Он положил трубку.
     - До чего таинственно! - сказала Сельма Ансон.
     - Секрет фирмы, - усмехнулся Дрейк. - Не пройдете  ли  вы  теперь  со
мной к лифту, миссис Ансон?
     - Чтобы ваш человек мог на меня посмотреть? - улыбнулась она.
     Дрейк покачал головой.
     - Послушайте, - сказала она, - он спустится вместе с  нами  на  лифте
и...
     - Это я хочу спуститься вместе с вами в  лифте,  -  сказал  Дрейк,  -
чтобы купить сигареты в киоске вестибюля.
     - Я поняла, - улыбнулась миссис Ансон.
     Дрейк встал с места и открыл дверь.
     - Мы идем? - спросил он.





     Через два дня Мейсону вновь пришлось вернуться к  делу  таинственного
преследователя. В дверь кабинета  адвоката  раздался  условный  стук  Пола
Дрейка и Делла Стрит впустила детектива.
     Дрейк  устроился  в  своем  любимом   черном   кожаном   кресле   для
посетителей, упершись спиной в один подлокотник  и  перекинув  ноги  через
другой.
     - Ну, - сказал он, - тебе, Перри, наверное, будет интересно узнать  о
развитии того дела с "хвостом"?
     - Выяснил что-нибудь? - спросил Мейсон.
     - Мы выяснили личность преследователя.
     - Ты хочешь рассказать о мне результатах, чтобы я  доложил  клиентке,
Пол?
     - Я уже сам доложил ей,  Перри.  Она  поручила  мне  сказать  тебе  о
результатах, но у меня возникло такое ощущение, что твоя  клиентка  что-то
скрывает.
     - То же  самое,  -  заметил  Мейсон,  -  можно  сказать  о  девяноста
процентах клиентов, которые появляются в кабинете адвоката, Пол.  Я  часто
задумываюсь, бывают ли полностью откровенны пациенты в  кабинете  врача...
Они, приходят к специалисту и, как правило, стремятся  приукрасить  факты.
Ну так как обстоят дела с Сельмой Ансон? За ней действительно следили?
     - Да, следили. Она не ошиблась.
     - Что это было, Пол? Разновидность слежки в открытую?
     Дрейк покачал головой:
     - Не угадал, Перри.
     - Едва ли это был детектив-профессионал, - сказал Мейсон.
     - Верно.
     - Кто же он?
     - Дилетант чертов.
     - Твой оперативник засек его?
     - Не сразу, - сказал  Дрейк.  -  Твоя  миссис  Ансон  на  самом  деле
напугала преследователя. Он понял, что  слова  о  пощечине  при  следующей
встрече не являются пустой угрозой, она бы действительно отхлестала его по
щекам.  После  этого  преследователь  держался  от   нее   на   порядочном
расстоянии, но все  равно  старался  за  ней  следить,  так  что  у  моего
оперативника ушло почти полдня, чтобы его обнаружить.
     - Что дальше?
     - После этого он повис на хвосте у  хвоста,  -  усмехнулся  Дрейк.  -
Особого труда это не представляло. Его  зовут  Ральф  Белл  Бэирд.  Вместо
того,  чтобы  арендовать  машину  для  наблюдения,  он  использовал   свою
собственную. Разумеется, мой парень записал номер и позвонил в контору. Мы
проверили номер, узнали имя владельца и его адрес. Моему оперативнику даже
не требовалось следить за ним беспрерывно. Очевидно, Бэирду ни  разу  даже
не пришло в голову, что преследователь может в одно мгновение превратиться
в преследуемого. Честно говоря, оказалось не слишком сложно  выяснить  что
старался Бэирд для человека по имени Джордж Фостер Финдли, проживающего по
адресу: Монтроз Хайтс, десять тридцать пять.  Бэирд  ежедневно  появляется
вечером по этому адресу и докладывает Финдли.
     - Кто такой Финдли? - спросил Мейсон.
     - Вот это уже вопрос поинтересней, - улыбнулся  Дрейк.  -  Я  получил
сведения и сообщил их миссис Ансон. Когда я сказал ей  об  отчетах  Бэирда
Джорджу Финдли, она очень разволновалась. Я сообщил ей про  Ральфа  Бэирда
все,  что  удалось  выяснить.  Он   продает   недвижимость,   работая   на
комиссионной основе, имеет возможность свободно распоряжаться  временем  и
отдыхать по своему усмотрению.  Очевидно,  он  по  собственной  инициативе
взялся следить за миссис Ансон и докладывать Финдли. Этому Финдли двадцать
восемь лет. Он  торгует  подержанными  автомобилями.  Не  женат,  игрок  и
гуляка, швыряет деньги направо и налево, тратит их сразу, как  заработает,
если не быстрее. У меня не  было  времени  установить  характер  отношений
между Бэирдом и Финдли, но,  вообще-то  говоря,  Финдли  мог  продать  ему
старую машину или, наоборот, Бэирд продать  Финдли  какой-нибудь  дом  или
земельный  участок.  Несомненно,  между  ними  дружеские  связи,  которые,
возможно, подкрепляются какими-то деловыми соображениями. Так  или  иначе,
но когда я доложил Сельме Ансон, что Ральф Взад действует в интересах и по
заданию Джорджа Финдли, она буквально окаменела. Твоя клиентка, Перри,  не
просто разволновалась, а перепугалась. Я ей сказал, что если  она  желает,
чтобы  выяснили  всю  подноготную  про  Финдли,  мы  сможем  это  сделать,
разумеется, не даром. Если у нее не имеется на то  особых  причин,  Перри,
чего  ради  ей  тратить  деньги.  Она  поблагодарила  и   попросила   дать
окончательный счет,  больше  ей  от  нас  ничего  не  требуется.  Тогда  я
предложил ей, чтобы мой оперативник нагнал страха на ее преследователя.
     - Как? - спросил Мейсон.
     Дрейк усмехнулся.
     - Имеется много способов. Один из  наиболее  эффективных  -  поручить
оперативнику на протяжении нескольких часов ходить по пятам  за  объектом,
затем привязаться к преследователю, обвинив его в слежке за оперативником.
Оперативник должен быть высоким, сильным парнем, умеющим постоять за себя,
и который побывал во многих опасных переделках, о чем должно быть написано
на его лице. Ну, а после того, как он схватит преследователя за шиворот, и
пару раз встряхнет его, побеседует в соответствующих выражениях,  а  то  и
отвесит несколько оплеух, у преследователя надолго отпадет желание  совать
нос не в свои дела.
     - Что сказала миссис Ансон?
     - Ничего такого она не пожелала. Теперь, когда ей стал известен  тот,
кто стоит за всем этим, она в состоянии сама справиться с делом.
     - Другими словами, она знает Джорджа Финдли?
     - Этого она не сказала, но я не сомневаюсь, что знает.
     - Что ж, - сказал Мейсон колеблясь, - я не хочу брать с нее деньги за
услуги, которые мы ей не оказали. Очевидно, ей  следует  возвратить  часть
гонорара. У тебя записан ее адрес, Делла?
     Делла Стрит утвердительно кивнула.
     - Позвони ей, - сказал Мейсон, - и сообщи о рапорте Пола  Дрейка,  об
окончании дела. Мы можем возвратить ей часть  денег,  удержав  всего  лишь
тридцать пять долларов в виде компенсации за потраченное на нее  время.  -
Он повернулся к Дрейку: - Если она получит от  меня  эти  шестьдесят  пять
долларов, возможно, она пожелает уплатить их тебе  за  сбор  информации  о
Джордже Финдли.
     Дрейк покачал головой:
     - Я уверен, что она знает Финдли. Более того, Перри, мне кажется,  ей
известна и причина его поступка.
     - Ты имеешь в виду слежку?
     - Да, она явно перепугалась.
     - Она тихая,  утонченная,  прекрасно  одетая,  воспитанная  вдова,  -
сказал Мейсон. - Чего может ожидать Финдли или кто  угодно  от  слежки  за
ней?
     - Загадка, - согласился Дрейк. - В том, как она проводит  время,  нет
ничего предосудительного. Занимается собственными  делами,  но,  возможно,
встречается с человеком - или людьми, которые интересуют Финдли?
     - Она тебе ни на что не намекнула?
     - Она замкнулась в  себе  как  моллюск,  -  сказал  Дрейк.  -  Ей  не
терпелось поскорее получить от меня окончательный счет и распрощаться. Как
только я написал его, все закончилось.
     - Хорошо, - сказал Мейсон, - мы ей позвоним и возвратим часть  денег.
Может быть, со мной она будет более откровенной.
     - Сомневаюсь, Перри, - усмехнулся  Дрейк.  -  Она  стала  удивительно
неразговорчивой. - Детектив потянулся, зевнул и встал с кресла. - Не спеши
возвращать деньги, Перри, пока не выяснишь, в  чем  суть  дела.  По-моему,
тебе еще придется заниматься ее проблемами.
     - Здорово работаешь, Пол! - улыбнулась Делла Стрит детективу.
     - Благодарю, красотка, - ответил Дрейк и вышел из кабинета.
     Мейсон кивнул секретарше, Делла Стрит протянула руку к телефону.
     В это мгновение раздался звонок внутреннего телефона.
     - В чем дело, Герти? - спросила  Делла,  сняв  трубку.  Брови  у  нее
поползли вверх, лицо приобрело удивленное выражение,  поэтому  Мейсон  был
заранее подготовлен к  неожиданностям.  Прикрыв  ладонью  трубку,  девушка
повернулась к Мейсону. - Угадай, кто? - спросила она.
     - Уж не Сельма ли Ансон?
     - Да.
     - Спроси у Герти расстроенный  ли  у  миссис  Ансон  вид.  Пол  Дрейк
говорил о ее неожиданной замкнутости. Мне  как-то  трудно  представить  ее
напуганной. Уж не ошибся ли Пол?
     - Как она выглядит,  Герти?  -  спросила  Делла  Стрит  в  трубку.  -
Понятно, дело  срочное...  Скажи  ей,  что  увидеть  мистера  Мейсона  без
предварительной  договоренности  очень  трудно...  Действительно   крайняя
необходимость?.. Хорошо, Герти, я посмотрю, что можно сделать.  -  Положив
трубку, Делла повернулась к адвокату: -  Она  подавлена.  Снова  дело,  не
терпящее отлагательств.
     - Это я понял из твоего разговора с Герти. Какое у нас расписание  на
сегодня? Скоро должен появиться Смит?
     - Он уже опаздывает на пять минут.
     - Что ж, - сказал Мейсон, - в таком случае пригласи ее. Ну, а  мистер
Смит подождет немного  в  приемной.  Если  ему  действительно  нужно  меня
видеть, впредь будет аккуратнее... Надеюсь, у нее и правда  срочное  дело,
но, так или иначе, надо ее отучить являться сюда, когда вздумается.
     Делла Стрит вышла в приемную и возвратилась с Сельмой Ансон.
     - Мое время рассчитано по минутам, миссис Ансон, - сказал  Мейсон.  -
На ваше счастье следующий клиент опаздывает, поэтому  я  имею  возможность
выслушать вас.  Постарайтесь  изложить  суть  дела  покороче,  без  всяких
отступлений.
     Она кивнула и села в большое кожаное черное кресло для посетителей.
     - Пол Дрейк выяснил имя человека, который установил за мной слежку, -
глубоко вздохнув и посмотрев адвокату в глаза, сообщила посетительница.
     - Я знаю, - сказал Мейсон. - Дрейк был у меня и мне  в  общих  чертах
известно о результатах.
     - Что ж, - сказала она. - Ральф Бэирд, мой  преследователь,  знакомый
Джорджа Финдли, продавца подержанных машин.
     - Имя Финдли вам о чем-то говорит? - спросил Мейсон. - Дрейк  обратил
внимание на  то,  что  вы  буквально  замерли,  когда  он  сообщил  о  его
причастности к этой истории.
     - Послушайте, мистер Мейсон, - горячо сказала она. - Я знаю,  как  вы
заняты и понимаю, какая наглость с моей стороны являться и отнимать  время
у другого клиента. Сейчас я изложу  вам  все  без  утайки,  стараясь  быть
максимально краткой...
     Ее  прервал  телефонный  звонок.  Делла  сняла  трубку,  послушала  и
сообщила Мейсону:
     - Приехал мистер Смит.
     - Пусть Герти ему  объяснит,  что  поскольку  он  опоздал,  я  принял
клиента со срочным делом. Ему придется обождать несколько минут. Если  ему
это не нравится, может уйти.
     Делла  Стрит  передала  Герти  распоряжение  адвоката.  Мейсон  снова
повернулся к Сельме Ансон.
     - О, - сказала  она,  -  я  попала  в  совершенно  безумную  историю.
Понимаете, я вдова и я далеко не молода. И вот я  влюбилась...  Его  зовут
Дилейн Арлингтон. Он замечательный человек,  вдовец.  Детей  у  него  нет.
Единственные  родственники  -  племянники  и  племянницы,  дети  двух  его
братьев, Дугласа Арлингтона и Оливера Арлингтона.
     - Дуглас умер? - спросил Мейсон.
     Она кивнула.
     - Оба брата  и  их  жены  умерли,  но  остались  дети.  Племянники  и
племянницы, как я уже сказала. Некоторые очень  неплохие  люди,  другие...
Дилейн овдовел семь лет назад. Мы встретились и  он  впервые  за  все  эти
годы... увлекся. Одна из племянниц считает это  замечательным.  Она  такая
приятная, добрая девушка. Но вторая  племянница,  Милдред,  называет  меня
хищницей, от которой дядюшку нужно всячески оберегать. Допускаю,  что  она
преданный друг  для  тех,  кто  ей  нравится,  но  ко  мне  она  относится
враждебно.  Желает  уберечь  своего  дядюшку.  Ею  создана  целая  система
всесторонней опеки над Дилейном. Я угодила прямо под ее огонь.
     - И? - поторопил Мейсон.
     - И, - сказала миссис  Ансон,  -  Джордж  Финдли  хочет  жениться  на
Милдред. Судя по  тому,  что  я  слышала  про  этого  человека,  он  самый
настоящий охотник за приданым.
     - И что? - спросил Мейсон.
     - То, - сказала она, - что Финдли, желая усилить позицию  Милдред,  и
свою, разумеется, хочет выяснить обо  мне  нечто  такое,  что  помогло  бы
Милдред  настроить  дядюшку  против  меня.  Он  дорого  бы   заплатил   за
возможность предоставить Дилейну доказательства моей корысти.
     - А это не так? - поинтересовался Мейсон.
     - Нет.
     - Вы обеспечены? - спросил Мейсон.
     - В достаточной степени, чтобы  вести  тот  образ  жизни,  какой  мне
нравится.
     - А мистер Арлингтон?
     - Он очень богат.
     - Он мог бы договориться с племянницами и племянниками на  финансовой
основе?
     - Они хотят получить все.
     - Вы сказали, что одна из них соблюдает его интересы?
     -  Это  Дафна.  Она  заявляет,  что  поскольку  Дилейн  сам  приобрел
состояние, деньги принадлежат ему, и он имеет полное  право  распоряжаться
ими по своему усмотрению. То есть, если он захочет жениться, это его дело.
Почему он должен и дальше жить в одиночестве?
     - Вы с ней познакомились?
     - Дафна сама ко мне приехала. Открыто посмотрела в глаза  и  сказала,
какова цель ее визита. Она хотела бы выяснить, та ли  я  женщина,  которая
способна  сделать  ее  дядюшку  счастливым,   или   же   я   авантюристка,
заинтересованная лишь в его богатстве.
     - Она вам так и сказала?
     - Дафна всегда  говорит  то,  что  думает.  Она  честная,  искренняя,
порядочная молодая женщина.
     - А вторая племянница? - спросил Мейсон.
     - Милдред - дочь другого брата Дилейна. Она полная  противоположность
Дафны  -  эгоистичная,  хитрая  интриганка  и  полностью  лишена   чувства
жалости... Я не имею права отнимать у вас больше времени,  мистер  Мейсон,
но должна сказать, что при сложившихся  обстоятельствах  вверяю  вам  свою
судьбу.
     - Что именно вы имеете в виду?
     - Мои интересы.
     - Каковы же ваши интересы? - спросил Мейсон слегка сощурившись.
     - Мое счастье, - ответила она.
     - Похоже, - улыбнулся Мейсон,  -  этот  вопрос  надлежит  решать  вам
вдвоем с Дилейном Арлингтоном. К адвокату с такими задачами не обращаются.
     - У меня нет времени на подробные объяснения, -  сказала  она.  -  Вы
очень заняты, но есть дела, которые...
     - Говорите, - потребовал Мейсон, - прямо сейчас.
     Она глубоко вздохнула.
     - Джордж Финдли, -  сказала  она,  -  заявил  Милдред,  что  я  самая
настоящая авантюристка...
     - Продолжайте, - попросил Мейсон. - Об этом я уже слышал.
     - И, - быстро сказала посетительница, - он утверждает, что я отравила
своего мужа, чтобы получить за него страховку.
     - О-о! - только и сказал Мейсон.
     Она смотрела на него с напряженным выражением лица.
     - Вы действительно убили своего мужа? - спросил Мейсон.
     - Конечно, нет.
     - Что явилось причиной его смерти?
     -  В  заключении  о  смерти  сказано   об   остром   гастроэнтеритном
[гастроэнтерит - воспалительное заболевание желудка и  тонкого  кишечника.
Обычно сопровождаются поражением толстого кишечника] приступе,  вследствие
пищевого отравления.
     Мейсон нахмурился.
     - Так обстоят дела, - сказала она. -  Джордж  Финдли  по  собственной
инициативе решил проверить заключение о смерти. Это страшный человек.
     - Вы хорошо его знаете? - спросил Мейсон.
     - Я встречалась с ним, - сказала она. - Я  провела  в  его  обществе,
наверное, не более двадцати минут. Он действует  исподтишка,  держится  на
заднем плане и стреляет  из  укрытия,  не  упуская  ни  одной  возможности
доставить неприятность. Послушайте, мне необходимо сообщить вам  множество
других подробностей, выслушать которые вы сейчас не можете. Я хочу,  чтобы
вы взялись защищать мои интересы. Защищать беспредельно, я  вас  ничем  не
ограничиваю.  Я  хочу,  чтобы  вы   поручили   мистеру   Дрейку   провести
расследование, которое посчитаете необходимым. Но я хочу иметь дело лишь с
одним человеком. Мистеру Дрейку я постеснялась это сказать. Я выписала чек
на тысячу  долларов,  мистер  Мейсон.  Вот  он.  Больше  я  не  стану  вас
задерживать. И обещаю в следующий раз обязательно позвонить и договориться
о встрече. Но сегодня я слишком расстроена, чтобы... Мне  было  необходимо
вас немедленно повидать.
     - Подождите, задержитесь еще на несколько минут, - сказал  Мейсон.  -
Мистер Смит опоздал к  назначенному  сроку,  и  поэтому  он  вполне  может
подождать еще.
     Она покачала головой и сказала:
     - У вас появится множество вопросов, на которые я  должна  буду  дать
обстоятельные ответы, мистер Мейсон. Моя  основная  цель  -  поручить  вам
представлять меня в дальнейшем. Вам я доверяю и не сомневаюсь, что лучшего
защитника я бы никогда не нашла.
     - Мне потребуются, - сказал Мейсон, - адрес Дилейна Арлингтона и...
     - Господи, вы намерены нанести ему визит?
     - Конечно, нет, - ответил Мейсон.  -  Но  я  должен  познакомиться  с
различными людьми, имеющими отношение  к  этому  делу.  Мне  нужны  адреса
племянников и племянниц. Сообщите моей сотруднице по  приему  посетителей,
Герти, все имена и адреса. Пусть она все подробно запишет. Вы можете выйти
из кабинета через приемную.
     Мейсон повернулся к секретарше:
     - Делла, - сказал он. - Пригласи мистера Смита.





     - В приемной находится Д.А.Арлингтон, - сказала Делла Стрит. - С  ним
молодая девушка. Ее имени он не назвал. Просто сказал, он хочет поговорить
с тобой по чрезвычайно важному делу.
     - Арлингтон,  Арлингтон...  -  повторил  адвокат.  -  Очень  знакомая
фамилия.
     - Сельма Ансон, рассказывая  о  своем  счастье,  -  улыбнулась  Делла
Стрит, - называла имя Дилейна Арлингтона. Ты не  думаешь,  что  это  он  и
есть?
     - Бог мой! - воскликнул Мейсон. - Конечно, это он. Если мы  не  будем
соблюдать осторожность, нас незаметно  преобразуют  в  брачное  агентство.
Ситуация осложняется.
     - Как ты думаешь, что ему надо? - спросила Делла Стрит. - Он  заявил,
что дело очень личное, поэтому он может обсудить его только с тобой.
     - Для нас это проблема, Делла, - заметил Мейсон. - Как  быть  в  этой
ситуации с адвокатской этикой? Меня наняла Сельма Ансон, поэтому я не могу
с чистой совестью представлять мистера Арлингтона по ее делу,  не  сообщив
ему о миссис Ансон и не обрисовав ее позицию. К тому же, как мне  кажется,
ему нужно совсем не это. С другой стороны, я  не  вправе  сказать  мистеру
Арлингтону, что миссис  Ансон  моя  клиентка,  если  он  этого  не  знает.
По-моему, Сельма Ансон не стремится афишировать наше сотрудничество.
     - А на заднем  плане,  -  сказала  Делла  Стрит,  -  маячит  приятель
Милдред, который утверждает, что Сельма Ансон отравила своего мужа,  чтобы
получить страховку и унаследовать его состояние.
     - Ладно, пригласи мистера Арлингтона и посмотрим, что он за  человек.
Не забудь спросить его полное имя и адрес, Делла.
     Делла Стрит подняла трубку и сказала:
     - Герти, запиши адрес мистера Арлингтона. Шеф примет  его  только  на
несколько минут, сегодня утром мы очень заняты... А, ты уже все сделала?..
Хорошо, пусть он подождет еще немного. - Она положила  трубку  и  сообщила
Мейсону: - Сельма Ансон  сказала  Герти  адрес  Дилейна  Арлингтона.  Этот
человек назвал тот же адрес. Так что теперь мы знаем, с кем имеем дело.
     - Хорошо, - сказал Мейсон, - пригласи их.
     Делла Стрит вышла и вскоре вернулась в кабинет с мужчиной  пятидесяти
пяти лет, высоким и со стройной для его возраста фигурой.  Лицо  его  было
чисто выбрито, в темных волосах серебрилась седина. Пришедшей вместе с ним
молодой женщине исполнилось двадцать пять лет. Это была блондинка с широко
распахнутыми  голубыми  глазами,  которые  придавали  ее  лицу   выражение
необычайной искренности и доброты.
     Арлингтон сделал несколько шагов вперед, протянул руку и сказал:
     - Благодарю вас за то, что вы согласились нас принять, мистер Мейсон.
Меня зовут Дилейн А. Арлингтон. Это моя племянница, Дафна. Я  в  состоянии
оплатить  потраченное  на  нас   время.   Но   дело   является   абсолютно
конфиденциальным...
     Мейсон остановил его, подняв руку:
     - Одну минутку, - сказал  он.  -  Прежде,  чем  перейти  к  делу  нам
необходимо обсудить кое-какие детали.
     К столу адвоката подошла Дафна, протянула Мейсону руку и улыбнулась:
     - Дядя Ди страшно импульсивен, мистер Мейсон, - сказала она.
     - Когда мне предстоит что-то делать,  я  стараюсь  как  можно  скорее
исполнить задуманное и покончить с тем, что не дает мне  покоя,  -  сказал
Арлингтон. - К чему преамбулы?
     - Адвокат, - сказал Мейсон, - добившись  известности,  становится  ее
рабом. У него в пять раз больше дел, чем он в состоянии сделать.  Поэтому,
естественно, он весьма придирчиво  отбирает  те  дела,  за  которые  хочет
взяться.  Старается  заранее  определить,   сколько   времени   и   усилий
потребуется на успешное доведение до конца того или иного дела,  интересно
ли оно и стоит ли за него вообще браться. Нужно также не забывать,  что  у
загруженного  адвоката  много  иных  забот,  если  можно  так  выразиться.
Например, я представляю несколько страховых компаний. Так что прежде,  чем
взяться за дело, я должен удостовериться...
     - Вот тут как раз и могут возникнуть проблемы, - сказал Арлингтон,  -
я хочу с вами посоветоваться в отношении одной страховой компании.
     - Какой именно? - спросил Мейсон.
     - "The Double Indemnity Accident and Life".
     - Адвокату, - после паузы сказал Мейсон, - необходимо  предварительно
переговорить с предполагаемым клиентом, чтобы узнать,  в  чем  заключается
проблема. Но если случится, что он представляет противоположные  интересы,
иной  раз   заявление,   сделанное   предполагаемым   клиентом,   вызывает
неловкость. Поэтому я предлагаю следующее, мистер Арлингтон. Расскажите  в
общих  чертах,  подчеркиваю,  в  общих,  о  вашем  деле.  Не  давайте  мне
информации, которую вы не хотите дать, зная, что я  представляю  страховую
компанию "The Double Indemnity Accident and Life".
     - Вы их представитель? - спросил Арлингтон,  в  его  голосе  внезапно
послышалась враждебность.
     - В настоящий момент, - улыбнулся  Мейсон,  -  я  не  связан  с  ними
никакими обязательствами, но, как мне помнится, я представлял кое-кого  из
сотрудников этой компании в личном деле. Кроме того, у нас было дело,  где
заинтересованной стороной являлась эта компания. Прошу  вас,  опишите  без
подробностей суть вашего дела, мистер Арлингтон, а потом  мы  проверим  по
картотеке наши взаимоотношения с этой компанией.
     Немного успокоившись, Арлингтон сказал:
     - Знаете ли вы некоего Германа Дж.  Болтона,  представителя  компании
"The Double Indemnity Accident and Life"?
     - Я не помню, - нахмурившись, сказал адвокат. - Но  мы  проверим  это
после того, как вы объясните, какую роль он играет. Я уже упомянул, что  у
нас имеется картотека, где по алфавиту записаны все люди,  с  которыми  мы
поддерживаем отношения. Итак, какова суть затруднений, мистер Арлингтон?
     - Я хочу жениться, - ответил Арлингтон. -  А  этот  человек,  Болтон,
будь он проклят! Я...
     - Успокойся, дядя Ди! - сказала Дафна. - Не принимай все так близко к
сердцу. Ты ведь помнишь слова доктора про твое давление?
     Арлингтон глубоко вздохнул, постарался расслабиться и сказал:
     - Мистер Мейсон, тут любой разозлится!
     - Говорите, - подбодрил адвокат. - Нам здесь  приходится  выслушивать
самые невероятные истории.
     - Билл Ансон был моим другом. Он занимался продажей недвижимости.  Он
хотел продать мне хорошее имение и  я  заинтересовался.  Сделка  выглядела
весьма выгодной. Несколько лет до этого я вел  жизнь  одинокого  волка,  а
затем, очевидно, позволил себе попасть в большую зависимость  от  любви  и
преданности родственников.
     - Каких родственников? - спросил Мейсон.
     - Детей моих умерших братьев, Дугласа  и  Оливера  Арлингтонов,  а  в
особенности, от присутствующей здесь Дафны.
     - Сколько всего детей было у ваших братьев? - спросил Мейсон.
     - Четверо, - ответил Арлингтон. - Дафна, моя племянница и  ее  кузина
Милдред, дочь Оливера. А также двое сыновей Дугласа  -  Фоулер  Арлингтон,
женатый на исключительно милой девушке, ухаживающей за мной так, как будто
я ее родной отец, и младший сын Дуга - Марвин, тоже женатый.
     - Продолжайте, - попросил Мейсон.
     - Ну, Фоулер Арлингтон и его жена Лолита  устроили  семейный  ужин  с
традиционным мясом, зажаренным на решетке над углями. В тот  раз  в  честь
моего дня рождения подавали и мое любимое блюдо  -  крабовый  салат.  Билл
Ансон  должен  был  срочно  увидеться  со  мной  по  вопросу  приобретения
недвижимости, о которой я говорил.  Фоулер  сказал:  "Почему  бы  тебе  не
пригласить Билла с женой на наш ужин? Потом  ты  сможешь  с  ним  спокойно
поговорить о делах".
     - Билла Ансона _и_ его жену? - уточнил Мейсон.
     - Конечно, -  раздраженно  сказал  Арлингтон.  -  Кто  же  приглашает
человека на семейное торжество без жены?
     - Вы хорошо знали жену Билла, как и его самого? - спросил Мейсон.
     - Вообще-то я с ним был знаком, - сказал Арлингтон. - Но Фоулер  знал
Билла и Сельму гораздо лучше. Они сотрудничали, их  знакомство  постепенно
переросло, как мне кажется, в дружбу.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Ну, это оказалась очень неудачная вечеринка. Я уже сказал, крабовый
салат - мое любимое блюдо и Лолита приготовила его в огромном  количестве.
Но вся беда в том, что когда я начинаю нервничать из-за  каких-то  деловых
вопросов, то  теряю  самообладание,  есть  мне  не  хочется...  Повышенное
давление,  этим  все  сказано.  В  предложенной  сделке  что-то   мне   не
понравилось, какой-то пустяк. Я был готов заключить ее, но внезапно возник
вопрос о каких-то местных постановлениях, я рассердился и  высказал  Биллу
свое мнение. Он страшно разочаровался. Билл был полной  противоположностью
мне. Когда он начинал из-за чего-то горячиться, то  набрасывался  на  еду,
уверяя, что пища благотворно влияет на его нервную систему. Салат оказался
недоброкачественным,  возможно,  он  просто  перестоял  на   солнце.   Все
почувствовали недомогание, меня тошнило, да и остальных тоже.  Лолита  тут
не причем. Очевидно, крабы были не первой свежести, слишком долго лежали в
холодильнике. Во всяком  случае,  торговец  обвинил  Лолиту  и  Милдред  в
приготовлении салата заранее. А они  ходили  в  парикмахерскую.  День  был
жаркий, по всей вероятности, салат не сразу  убрали  в  холодильник  после
того, как приготовили. Не знаю, но все разболелись. А Билл,  который  съел
его огромное количество,  не  выжил.  Видите  ли,  у  него  была  язвенная
болезнь, ну и одно наложилось на другое. Фоулера и Дафну выхаживали врачи.
Пищевое отравление,  одно  из  тех  тяжелых  воспоминаний,  о  которых  мы
предпочитаем забыть. Естественно, Лолита  и  Милдред  из-за  этого  ужасно
переживали. У Милдред есть знакомый адвокат, так он ей сказал,  чтобы  она
никому не говорила о том, что салат оставался на столе, а не был  убран  в
холодильник. Во всяком случае, так  обстояли  дела.  Они  опасались  суда.
После этого мы изредка встречались с Сельмой Ансон. Понимаете, я  чувствую
себя косвенным виновником ее несчастья.  Но  она  сама  мне  сказала,  что
теперь мы уже не в силах возвратить Билла назад и...
     - Одну минутку, - сказал Мейсон. - Должен ли я понять, что постепенно
вы стали чаще встречаться с миссис Ансон?
     - Из-за трагедии, - ответил Арлингтон, - я чувствовал себя  обязанным
закончить начатое Биллом  дело  о  приобретении  недвижимости.  Полагались
солидные комиссионные,  я  догадывался  о  нужде  Сельмы  в  деньгах.  Это
доказывает, что я совсем не знал Сельму.
     - Что вы имеете в виду? - уточнил Мейсон.
     - Эта женщина - гений в бизнесе, - ответил Арлингтон. - Она  получила
деньги по страховке и комиссионные Билла, и так  умно  ими  распорядилась,
вложив в выгодные акции, что с тех  пор  может  не  беспокоиться  за  свое
будущее, получая солидные проценты.
     - Когда все это случилось? - спросил Мейсон. - Я имею в виду обед, на
котором отравился мистер Ансон?
     - Приблизительно тринадцать месяцев назад.
     - Какая страховая компания выплатила деньги вдове?
     - Я же вам сразу сказал, -  раздраженно  ответил  Арлингтон,  -  "The
Double Indemnity Accident and Life".
     - Нет, - сказал Мейсон, - вы говорили о каких-то  недоразумениях  или
неприятностях с этой компанией, но ни словом не упомянули, что именно  она
выдала страховой полис мистеру Ансону.
     - Да, на сто тысяч. Они выплатили всю сумму без проволочек, но теперь
вновь занялись пересмотром дела.
     - Что заставило их этим заняться? - спросил Мейсон.
     - Это долгая история, - ответил  Арлингтон.  -  Совместно  с  Сельмой
Ансон я принял участие в  одной  операции  с  недвижимым  имуществом,  нам
пришлось чаще видеться, я понял, какое она умная, очаровательная  женщина,
и... Черт возьми, мистер Мейсон, я хочу жениться.
     - На Сельме Ансон?
     - Да.
     - Есть причины, по которым вы не можете жениться? - спросил Мейсон.
     - Конечно есть.
     - Что за причина?
     - Сельма.
     - Что вы хотите сказать?
     - Она не хочет выходить за меня замуж.
     - Вы хотите сказать,  что  она  недостаточно  любит  вас?  -  спросил
Мейсон.
     - Она его очень любит, - вмешалась Дафна.
     Арлингтон повернулся к  племяннице,  нахмурился,  вздохнул  и  сказал
недовольно:
     - Она мне этого не говорила.
     - Возможно, тут я могу кое-что пояснить, -  сказала  Дафна.  -  Семья
ополчилась  против  нее,   против   дядиной   женитьбы...   И   совершенно
необоснованно.
     - Выдвигают же они какие-то причины? - спросил Мейсон.
     - Вас интересуют, - уточнила Дафна, - истинные причины или вы желаете
услышать те, которые они выдвигают?
     - И то, и другое, - усмехнулся Мейсон.
     - Подлинные причины, - сердито сказала Дафна, - совершенно очевидны -
семья боится женитьбы дяди, что они с миссис Ансон будут  очень  счастливы
вдвоем. И если дядя Ди первым уйдет от нас, Сельма  Ансон  унаследует  все
его состояние.
     - Ну, а выдвигаемая ими причина? - спросил Мейсон.
     Дафна заколебалась.
     - Я слушаю вас, - сказал Мейсон.
     - Ну, -  начала  девушка,  -  они  считают,  дяде  Ди  неблагоразумно
жениться  на  вдове  человека,  умершего  от  пищевого  отравления...  при
обстоятельствах, о которых вы слышали.
     Мейсон посмотрел на Арлингтона.
     - Вы имели возможность часто видеться с Сельмой Ансон после смерти ее
мужа и полюбили ее?
     - Да.
     - Как давно?
     - Как давно что?
     - Давно ли вы ее полюбили?
     - Разве можно сказать, когда такое  случается?  После  того,  как  ты
становишься старше, любовь не приходит  внезапно,  как  перелом  ноги  или
нечто подобное. Неужели можно сказать, что  я  влюбился  в  Сельму  в  два
тридцать пополудни, в четверг, двадцатого числа?
     - Как давно? - снова спросил Мейсон.
     - Не могу сказать.
     - Приблизительно когда?
     - Хорошо, - сказал Арлингтон. - Я понял, что люблю ее,  месяца  через
два после смерти Билла, но, уж если быть честным, то влюбился-то я раньше,
просто не хотел сам себе признаваться.
     - Еще до смерти Билла Ансона? - уточнил Мейсон.
     - Я не понимаю, к чему вы клоните? Вы...
     - Никуда я не клоню, -  сказал  Мейсон.  -  Просто  пытаюсь  выяснить
обстоятельства дела.
     - Билл Ансон был моим другом, - сказал  Арлингтон.  -  Разумеется,  я
понимал, что он удачно женился, но у меня не было никаких задних мыслей. Я
никогда не ухаживал за Сельмой, если вас это интересует.
     - Меня интересует только то, - сказал Мейсон, - что имеет отношение к
делу.
     - Черт возьми!  -  воскликнул  Арлингтон.  -  За  последнее  время  я
наслушался столько гадостей, в особенности  от  Милдред.  Не  хватает  мне
только скандала в связи с браком с Сельмой. А теперь еще  появляется  этот
агент страховой компании.
     - Как вы сказали, имя агента?
     - Герман Болтон.
     - И чего он хочет?
     - Ну, он начал проводить  расследование,  расспрашивать  всех  о  том
обеде. Вроде бы страховая  компания  не  вполне  удовлетворена,  хотя  они
выплатили страховую сумму без промедлений. Идут разговоры о  возобновлении
дела. Они могут это сделать, мистер Мейсон?
     - Все зависит  от  обстоятельств,  -  ответил  Мейсон.  -  Они  могут
заявить, что страховка была выплачена при обстоятельствах, которые дают им
основания требовать ее возвращения.
     - И они смогли бы получить деньги назад?
     - Снова возникает вопрос  о  доказательствах  незаконности  получения
денег, - ответил Мейсон. - Возможно, им удалось  бы  показать  ошибочность
выдачи страховки, доказать обман...
     - Какого рода доказательства? - спросил Арлингтон.
     Мейсон заколебался.
     - Что Сельма Ансон  намеренно  отравила  своего  мужа,  -  решительно
произнесла Дафна.
     - Я спрашиваю мистера Мейсона! - рассердился Арлингтон.
     - И мистер Мейсон из деликатности не хочет этого говорить, -  сказала
Дафна.
     - Честно говоря, - сказал Мейсон, - я не знаю всех фактов. На чем  вы
основываете свое предположение, мисс Арлингтон?
     - На тех вопросах, - ответила Дафна, - которые  мне  задавал  Болтон.
Болтон считает, что Билл Ансон не умер от пищевого отравления. Он забелел,
но стал поправляться, и тут ему дали смертельную дозу яда, от которого  он
и погиб.
     - Что ты такое несешь, Дафна? -  вмешался  Арлингтон.  -  Откуда  нам
знать, что на уме у Болтона?
     - Возможно, ты и не догадываешься, а я знаю, - возразила Дафна.
     - Болтон сообщил тебе то, чего не говорил мне? - спросил Арлингтон.
     - Думаю, он высказал мне между строк гораздо  больше,  чем  хотел,  -
упрямо сказала Дафна. - Дядя Ди, куда правильней смотреть правде в  глаза,
а не прятать голову в песок, как страус.
     - Как вы понимаете, я, что называется, угодил из огня да в полымя,  -
сказал Арлингтон. - Сельма ни за что не согласится стать моей женой,  если
страховая компания начнет распускать такие слухи.
     - Разве они начали распускать только слухи? - сказала  Дафна.  -  Это
было бы еще полбеды. Болтон, не  таясь,  начал  допрашивать  меня  и  всех
остальных о том, сколько крабового салата было съедено и не знаю ли я, кто
оставил его стоять на кухонном столе,  пока  Милдред  и  Лолита  ходили  в
парикмахерскую. Он выпытывал, что мне известно о такого рода заболеваниях.
У нас были  сравнительно  легкие  желудочно-кишечные  приступы  и  мы  все
довольно быстро поправились, и Болтон выспрашивал не стал  ли  Билл  Ансон
тоже поправляться, когда у него неожиданно случилось обострение и он умер.
     - Ну, - сказал Арлингтон, - кота выпустили из мешка, мистер Мейсон. Я
хочу, чтобы вы напугали до смерти эту  страховую  компанию,  заставили  их
пойти на попятный и замолчать. Мне достаточно неприятностей и без них!
     - Вы полагаете,  что  следствие,  предпринятое  страховой  компанией,
заставит миссис Ансон отказаться от замужества?
     - Конечно. И я скажу вам кое-что еще. Эта  женщина  не  из  тек,  кто
пойдет туда, где ее не желают видеть. До тех пор, пока моя семья питает  к
ней враждебные чувства, она не согласится стать моей женой.
     - Разумеется, -  сказал  Мейсон,  -  вопрос  можно  было  бы  решить,
поговорив с родственниками  начистоту.  Можно  им  сообщить,  каковы  ваши
намерения в финансовом плане. Ну, и напомнить лишний раз,  что  вы  имеете
полное право не упоминать своих племянников и племянниц в завещании,  если
такова будет ваша воля.
     - Я не стану этого делать, - возразил Арлингтон. - Я никогда не пойду
на это. Они моя семья. Единственно близкие люди, которые  у  меня  были  и
есть. Но если я захочу вторично  жениться  и  в  своем  завещании  пожелаю
оставить жене какое-то количество денег по моему усмотрению,  я,  конечно,
не желаю, чтобы мне чинили препятствия. Кому  понравится,  если  несколько
юнцов начнут диктовать, как следует поступать в том или ином случае!
     - Они не все так себя ведут, - запротестовала Дафна.
     - Но некоторые, да? - спросил адвокат.
     Она заколебалась, потом открыто посмотрела Мейсону в глаза:
     - Да, - сказала она, - к сожалению.
     - При таком положении дел, мистер  Арлингтон,  -  заметил  Мейсон,  -
сомневаюсь, чтобы я мог принять от вас гонорар.
     - Почему?
     - Вы не можете возбудить дело против страховой  компании.  Это  может
сделать миссис Ансон, обвинив их в клевете и в дискредитации ее  личности.
Посоветуйте ей обратиться ко мне, пожалуй, я  бы  согласился  представлять
ее. Но у вас нет оснований для судебного преследования. Вы не в  состоянии
доказать причиненный вам ущерб.
     - Не в  состоянии  доказать?  -  воскликнул  Арлингтон.  -  Если  эта
страховая компания будет продолжать распускать мерзкие  слухи,  Сельма  не
согласится выйти за меня замуж, а значит, последние годы моей жизни  будут
погублены.
     - Я смотрю на дело с точки зрения правосудия, - ответил Мейсон,  -  а
также учитываю личности клиентов. Повторяю, что мне легче  представлять  в
такого рода деле Сельму Ансон, чем вас.
     - Успокойся, дядя Ди, - сказала Дафна. - Теперь план  действий  ясен.
Уговорим Сельму обратиться к мистеру Мейсону.
     - Как я могу обратиться к Сельме  с  такого  рода  делом?  -  спросил
Дилейн Арлингтон. - Она же не знает о замыслах  этой  проклятой  страховой
компании.
     - Почему вы так думаете? - спросил Мейсон.
     - Это видно по тому, как она держится. Ее беспокоят друге вещи,  наша
семья и отношение к ней ее членов. И все.
     - Дядя  Ди,  -  твердо  сказала  Дафна,  -  ты  пришел  в  невероятно
возбуждение из-за этой истории, а врач велел ни о чем не думать, сохранять
спокойствие и отдыхать. _Я_ сама переговорю с Сельмой Ансон и выясню,  что
ей известно о происходящем. Поехали домой. Мы  отняли  у  мистера  Мейсона
слишком много времени.
     Дафна решительно поднялась с кресла.
     - Сколько я вам должен, мистер Мейсон? - спросил Дилейн Арлингтон.
     - Нисколько, - ответил Мейсон. - Вы изложили мне суть своего дела,  и
не упомянули ничего такого, что относится  к  конфиденциальным  сообщениям
адвокату. Обрисовали лишь то задание, которое хотели бы мне-поручить.  Ну,
а я объяснил, почему не могу взять у вас аванс. Я надеюсь, вы поняли,  что
это не каприз с моей стороны.
     - В таком случае вы ничем не сможете мне помочь, - сказал  Арлингтон.
- Потому что Сельма безусловно не  захочет  нанимать  адвоката  для  того,
чтобы прекратить это безобразие.
     - Откуда тебе знать, как она поступит? - спросила Дафна.  -  Подожди,
пока я не поговорю с ней как женщина с женщиной. Поехали, дядя Ди.
     Арлингтон остановился в дверях.
     - Я могу заплатить вам любую сумму, мистер Мейсон,  -  сказал  он.  -
Любую сумму... в разумных пределах, конечно.
     Мейсон улыбнулся и покачал головой.
     - Во всяком случае, не сейчас, мистер Арлингтон. У вас нет  оснований
для юридических действий. А вот у Сельмы Ансон они имеются.
     - Говорю вам, она не захочет ничего делать! - возразил Арлингтон.
     Дафна улыбнулась Мейсону, взяла дядюшку под руку и вывела в приемную.
     Мейсон посмотрел на Деллу Стрит.
     - Да уж, - сказал адвокат, когда дверь за посетителями  закрылась.  -
Превосходная ситуация! Сельма Ансон является ко мне и  рассказывает  часть
истории.
     - Возможно, другой части она не знает, - заметила Делла Стрит.
     - Да, возможно, - согласился Мейсон. - Но за ней следили, и страховая
компания предпримет попытку доказать, что она убила своего мужа.
     - К чему компанию побудил, по всей вероятности, анонимный  телефонный
звонок одного из членов семейства Арлингтонов, которое не желает, чтобы их
богатый дядюшка вторично женился, - продолжила Делла.
     - Этого, разумеется, мы не  знаем,  -  заметил  Мейсон,  -  но  такая
вероятность имеется. Однако,  по  тем  или  иным  соображениям,  страховая
компания решила  вновь  открыть  дело.  Отсюда  и  слежка  в  открытую,  и
оперативница, втирающаяся в доверие,  и...  Короче  говоря,  кто-то  среди
племянников и племянниц затеял весьма умную игру.
     - Игру, в которой мы собираемся принять участие?  -  поинтересовалась
Делла.
     - Думаю, да, - ответил Мейсон. - Полагаю, в ближайшее время мы  снова
увидимся с Сельмой Ансон. Будем надеяться, что  среди  тех  карт,  которые
будут в нашем распоряжении, найдутся и козырные, и тузы. Посмотри,  Делла,
не сможешь ли ты найти Пола Дрейка.
     Делла Стрит быстро набрала  номер  конторы  Дрейка  и  через  минуту,
взглянув на адвоката, сказала в трубку:
     - Шеф хочет с тобой поговорить, Пол.
     - Пол, - сказал Мейсон  по  своему  телефону,  -  дело  Сельмы  Ансон
набирает обороты.
     - Да? А я думал, что все закончено, - ответил Дрейк.
     - Миссис Ансон поручила мне заботиться  о  ее  делах,  руководствуясь
моим здравым смыслом, - сказал Мейсон. - Именно этим я сейчас и занимаюсь.
Мне нужно немедленно направить двоих людей на задание.
     - Каких людей и на какое задание? - спросил Дрейк.
     - Начнем с Джорджа Финдли, - решил Мейсон. - Нужна слежка в  открытую
за Ральфом Бэирдом.
     - Минуту, -  сказал  Дрейк.  -  Я  не  совсем  тебя  понимаю.  Обычно
оперативник на доверии требуется для человека, за которым  устанавливается
слежка в открытую. Потом объект доверительно сообщает оперативнику, что за
ним следят, а тот спрашивает, чего ради кому-то вздумалось за ним следить,
после чего объект, как правило, выкладывает свою историю.
     - Совершенно верно, - сказал Мейсон. - Именно этой методике мы  будем
следовать и на этот раз, но с небольшими индивидуальными вариациями.
     - Хорошо, нужна слежка в открытую за Джорджем Финдли?  Это  будет  не
трудно устроить.
     -  Подбери  толкового  оперативника,  -  сказал  Мейсон,  -  человека
примерно одинакового с ним возраста, если старше,  то  чуть-чуть,  этакого
энергичного повесу, действующего быстро и без излишних размышлений. Джордж
Финдли относится к людям такого типа. Он торговец  подержанными  машинами,
умеет поговорить и всучить покупателю товар с изъяном. Оперативник  должен
соответствовать его представлению о  нужном  человеке.  Возможно,  тут  не
потребуется долго приспосабливаться к объекту.
     - Но ты хочешь установить явную слежку за Ральфом Бэирдом,  -  сказал
Дрейк, - я что-то не понимаю.
     - Совершенно верно, за Ральфом Бэирдом, - согласился Мейсон.
     - Начиная с какого времени?
     - Прямо сейчас.
     - Насколько в открытую?
     - Чтобы не заметить  этого  было  невозможно,  -  ответил  адвокат  и
повесил трубку. Он повернулся к Делле Стрит: - Если им вздумается  затеять
игру, мы подыграем. А теперь, Делла, позвони Сельме Ансон.
     - Через коммутатор? - спросила секретарша.
     - Если у тебя номер ее телефона под рукой, набери  его  отсюда.  Нас,
как всегда, поджимает время.
     Через несколько секунд Делла произнесла в трубку:
     - Миссис Ансон, вам звонят из офиса мистера  Мейсона.  Мистер  Мейсон
желает поговорить с вами по крайне важному вопросу.  Пожалуйста,  ответьте
ему.
     Мейсон взял трубку и сказал:
     - Миссис Ансон, не исключена возможность прослушивания линии, так что
прошу быть осторожной.
     - Моя линия прослушивается? - недоверчиво переспросила она.
     - Такая возможность всегда существует, - ответил Мейсон. - Так вот, я
хочу, чтобы вы кое-что запомнили. Ваше дело  может  оказаться  куда  более
серьезным, чем мы предполагаем, и гораздо лучше  организованным,  чем  это
выглядит  сейчас.  Я  не  могу  позволить  себе  действовать  наобум,  без
подготовки.  Слушайте  меня  внимательно.  Вы  рассказывали   о   недавнем
знакомстве с женщиной, которая интересуется Юкатаном. Вы слушаете меня?
     - Да, да. Продолжайте.
     -  Будьте  предельно  осторожны  в  разговорах   с   этой   женщиной,
взвешивайте каждое слово. Постарайтесь в ближайшее время не  иметь  с  ней
ничего общего - не общайтесь ни лично, ни по телефону,  если  вам  удастся
это сделать тактично, не вызвав у нее подозрения. Если все  же  вы  с  ней
повстречаетесь или по той или иной причине будете вынуждены  пригласить  к
себе, держитесь  естественно,  не  проявляя  сдержанности  или  недоверия.
Внешне - полная свобода,  но,  ради  Бога,  никакой  информации!  Вы  меня
понимаете?
     - Не могли бы вы объяснить? - спросила она.
     - Могу, - сказал Мейсон, - но сейчас не совсем подходящее  для  этого
время. Не волнуйтесь и не пугайтесь, что бы ни произошло.  Сидите  смирно,
сохраняйте хладнокровие и, как принято говорить, не теряйте головы.
     - Почему? - спросила она. - Что все это значит?
     - Просто вам надо держать себя в руках, - сказал Мейсон.
     - Да, но...
     - Сейчас не время, миссис Ансон... Давайте  поговорим  о  другом.  Вы
получили страховку после смерти вашего мужа, не так ли?
     - Да. У него  имелся  страховой  полис,  по  которому  мне  выплатили
деньги.
     - Что вы с ними сделали?
     - Вложила в дело.
     - Удачно?
     - Да, удачно.
     - Вы получили проценты?
     - И немалые. Операция оказалась весьма выгодной.
     - Так вот, - сказал Мейсон, -  страховая  компания  хочет  попытаться
доказать, что деньги вам были выплачены неправильно и, таким  образом,  вы
являетесь все  это  время  как  бы  опекуном  над  ними,  поэтому  обязаны
возвратить компании не только полученные вами деньги, но и доход от них.
     - Что... что... что вы такое говорите? У них же ничего не выйдет!
     - Я не говорю, что им удастся это  сделать,  -  сказал  Мейсон,  -  я
просто предупреждаю, что они могут попытаться.
     - Но тогда... нет, это ужасно!
     -  Поэтому,  -  сказал  Мейсон,  -  я  и  прошу  вас  быть  предельно
осторожной. Я хочу, чтобы вы сразу звонили  или  приезжали  ко  мне,  если
появятся новости. Ну и, конечно, вы должны проявлять большую  осторожность
при разговорах с посторонними  людьми.  С  вами  связывался  некий  мистер
Болтон?
     - Нет. Кто он?
     - Его  полное  имя  Герман  Дж.  Болтон.  Он  представляет  страховую
компанию. Возможно, он пожелает нанести вам визит. Если  это  случится,  в
чем я почти не сомневаюсь, у него  с  собой  будет  дипломат,  который  он
поставит неподалеку от того места,  где  вы  будете  разговаривать.  После
этого он попросит вас ответить на некоторые вопросы. В этом дипломате, как
вы,   очевидно,   и   сами   догадались,   будет   спрятан   диктофон   со
сверхчувствительным микрофоном. Если он к вам заявится, держитесь спокойно
и с большим достоинством. Вам надо будет ему сказать, что  если  страховая
компания затеяла  тяжбу,  то  вы,  как  одна  из  сторон,  настаиваете  на
разговоре с ними в присутствии вашего адвоката. А затем, глядя ему прямо в
глаза, спросите у него ровным голосом, не  спрятан  ли  в  его  дипломате,
стоящем рядом с вами, диктофон. Постарайтесь добиться от него  ответа,  да
или  нет.  Не  сомневаюсь,  он  будет  в  замешательстве.  Вы   совершенно
обоснованно возмутитесь, укажете ему на дверь и  еще  раз  повторите,  что
будете с ним  разговаривать  только  в  присутствии  вашего  адвоката.  Вы
сумеете такое проделать?
     - Сумею, конечно, нет сомнения. Но, откровенно говоря, мистер Мейсон,
вы  рекомендуете  держать  себя  в  руках,  но  как  не  тревожиться?  Это
настораживает...
     - Почему?
     - Ну, правильнее было бы сказать, что я испытываю своеобразный шок. Я
думала, что все это давно  пройденный  этап,  компания  заплатила  мне  по
полису, больше об этом можно не думать. Неужели нет никакого  правила  или
постановления, запрещающего копаться в подобных вещах?
     - Мы столкнулись с весьма любопытной ситуацией, - заметил  Мейсон.  -
Они могут заявить об имевшем место умышленном обмане, который  они  сумели
обнаружить, правда, лишь несколько дней назад. Они могут заявить, что  ваш
супруг покончил с собой или даже был убит.
     - И все это дело рук Джорджа Финдли, - сказала миссис Ансон, - он уже
посеял недобрые семена в этой семье.
     -  Верно,  -  согласился  Мейсон.  -  Ну,  а  теперь,  когда  я   вас
предупредил, никому не доверяйте и следите за каждым сказанным словом,  не
теряйте самообладания. В запальчивости люди делают много глупостей.  Слухи
и сплетни - одно дело, судебный процесс - другое.
     - Хорошо, - сказала  она,  -  я  постараюсь,  но  дело  исключительно
неприятное. Я уже  потеряла  покой...  Если  страховая  компания  надумала
забрать назад деньги... Это же меня разорит!
     - Я вам еще не все сообщил, -  сказал  Мейсон.  -  Многое,  возможно,
выплывет на поверхность буквально в ближайшие несколько часов.  Я  защищаю
ваши интересы так, как если бы защищал свои собственные. Не  волнуйтесь  и
не переживайте. Не  сдавайте  своих  позиций  и  не  теряйте  головы,  все
образуется. Всего доброго.
     - До свидания, - сказала она слабым голосом.
     Мейсон повесил трубку.
     - Шокирована? - спросила Делла.
     - Напугана, - ответил Мейсон.





     В понедельник утром Мейсон вошел в свой кабинет и увидел,  что  Делла
Стрит чем-то возбуждена.
     - Слышал восьмичасовые известия по радио? - спросила она.
     - А следовало слушать? - спросил Мейсон.
     - Во всяком случае, там было кое-что для нас! - сказала Делла Стрит.
     - Говори!
     - Окружной прокурор неожиданно издал распоряжение об эксгумации  тела
Вильяма Харпера Ансона, который умер примерно  тринадцать  месяцев  назад,
предположительно,   от   пищевого   отравления.   Диктор   сообщил,    что
предварительное обследование указывает на присутствие мышьяка.
     - О-о! - только и смог произнести Мейсон.
     - И, - продолжала Делла  Стрит,  -  как  сказал  диктор,  в  руках  у
прокуратуры имеются другие доказательства, которые ни полиция, ни окружной
прокурор не соглашаются опубликовать в прессе, не желая  ослаблять  шансов
обвиняемого на справедливый и объективный Суд.
     - Обвиняемый? - спросил Мейсон. - А они сообщили имя  предполагаемого
обвиняемого?
     - Нет.
     - Это, - сказал Мейсон, - злобная пропаганда. С тем  же  успехом  они
могли заявить: "Из этических соображений мы не можем сообщить,  что  ордер
выдан на арест вдовы погибшего,  и  поэтому  не  в  состоянии  предсказать
последующие драматические события в данном деле".
     - Ты считаешь, - спросила Делла, - что они намерены выдать ордер?
     - Обвиняемого, - сказал Мейсон, - не может быть в деле до  того,  как
прокуратура не выдаст ордер на арест,  а  человека  не  заберут  в  камеру
предварительного заключения.
     Зазвонил телефон. Делла взяла трубку.
     - Да, Герти? - приветливо сказала она. - Одну минутку. Соедини  ее  с
кабинетом. Шеф будет с ней говорить... -  Она  повернулась  к  Мейсону:  -
Звонит Сельма Ансон. Страховой агент, которого зовут  Болтоном,  явился  к
ней  и  требует,  чтобы  она  сделала  заявление  о  смерти  ее  мужа.   В
соответствии с вашими инструкциями ничего не говорить...
     - Я сам с ней побеседую, - сказал  Мейсон  и  взял  трубку.  -  Алло,
миссис Ансон?
     - Да, мистер Мейсон?
     - Мистер Болтон у вас?
     - Да.
     - Скажите  ему,  что  вы  сделаете  заявление  только  в  присутствии
адвоката. Можете просто повторить мои снова.
     Мейсон с минуту прислушивался, в трубке было ясно слышно, как  миссис
Ансон говорит:
     - Я буду делать заявления только  в  присутствии  моего  адвоката.  -
Потом Сельма Ансон спросила: - Мистер Болтон желает знать,  можно  ли  ему
поговорить с вами по телефону.
     - Дайте ему трубку, - сказал Мейсон.
     Раздавшийся  в  трубке  голос  был  одновременно  и   вкрадчивым,   и
убедительным.
     - Мистер Мейсон, - сказал он, - я представляю страховую компанию "The
Double Indemnity Accident and Life".
     - Ваше имя? - спросил Мейсон.
     - Герман Дж. Болтон.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Мы проводим расследование обстоятельств  смерти  застрахованного  у
нас человека, Вильяма Харпера Ансона.
     - И что?
     - Первоначальная  причина  смерти,  или,  пожалуй,  правильнее  будет
сказать,  причина  смерти,  которая  первоначально  указана  во  врачебном
свидетельстве, это гастроэнтеритный приступ, вызванный пищевым отравлением
с последующими осложнениями.
     - Ну, - сказал Мейсон, - и что?
     - Страховая компания  получила  информацию,  которая  заставила  всех
насторожиться, и, как  я  понимаю,  труп  сейчас  эксгумирован,  проведено
предварительное исследование, которое указывает на присутствие в организме
мышьяка. То есть имеет место  самое  настоящее  мышьяковое  отравление.  В
такой  ситуации  очень  важно,  чтобы  мы  выяснили   как   можно   больше
подробностей об обстоятельствах, при которых  пища,  которую  до  сих  пор
считали причиной отравления, была употреблена покойным.
     - Я понял, - сказал Мейсон. - И при чем здесь миссис Ансон?
     - Я спрашивал нескольких человек, которые присутствовали на обеде,  и
получил довольно интересные заявления. Теперь хочу получить  заявление  от
Сельмы Ансон, вдовы покойного мистера Ансона. Она отказалась  отвечать  на
мои вопросы.
     - Она _о_т_к_а_з_а_л_а_с_ь_? - переспросил Мейсон.
     - Ну, она отказалась делать  какие-либо  заявления  в  отсутствие  ее
адвоката.
     - Но она не говорила вам, что отказывается вообще делать заявления?
     - Я же уже сказал, - пояснил Болтон,  -  что  она  отказалась  делать
заявление в отсутствии адвоката.
     - Это вовсе не отказ отвечать на вопросы, - заметил Мейсон. - Если вы
желаете задать тот или иной вопрос, вы  можете  приехать  ко  мне  в  офис
вместе с миссис Ансон, и мы побеседуем.
     - А не  дает  ли  это  повод  предположить,  что  если  миссис  Ансон
действует честно, -  сказал  Болтон,  -  она  бы  не  стала  упрямиться  и
откровенно поговорила бы с представителем страховой компании?
     - Раз уж вы заговорили о честности, разрешите задать  вам  вопрос:  а
какие действия намеревается предпринять страховая компания?
     - Что вы имеете в виду?  Ваш  вопрос  мне  не  понятен.  Я  не  знаю,
намерена ли компания вообще что-то предпринимать.  В  данный  момент  лишь
проводится расследование.
     - А причина расследования ясна, - сказал Мейсон. -  При  определенных
условиях компания надеется вернуть деньги, которые  выдала  по  страховому
полису?
     - Это вопрос для юридического отдела, я не служу адвокатом  компании,
мистер Мейсон, так что вы обратились не по адресу.
     - Зачем же так принижать собственную роль, мистер Болтон? Разве вы не
в состоянии судить, является ли мое предположение обоснованным?
     - Ну что же, - ответил Болтон. - Я бы не назвал его нереальным.
     - В таком случае, - продолжал Мейсон, - в то самое  мгновение,  когда
дело попадет в Суд, вы  лишитесь  права  разговаривать  с  представителями
противоположней стороны судебного процесса, если при этом не  присутствует
адвокат. И я бы  посоветовал  вам  привести  с  собой  адвоката  страховой
компании, чтобы он присутствовал на беседе, которая у нас состоится.
     - Глупости!  В  этом  нет  необходимости!  -  раздраженно  воскликнул
Болтон. - Я работаю в системе страхования много лет. Когда дело доходит до
опроса, _я_ советую адвокатам, что следует спрашивать, а не _о_н_и_ мне.
     - Я предложил это для соблюдения этики, - пояснил Мейсон. - Мне лучше
не беседовать с вами,  если  не  будет  присутствовать  адвокат  страховой
компании. И, разумеется, вы не будете разговаривать с Сельмой Ансон,  если
рядом не будет ее адвоката.
     - Когда мы можем вас увидеть? - спросил Болтон.
     - Кого именно вы имеете в виду, говоря "мы"?
     - Миссис Ансон и меня.
     - Без адвоката страховой компании?
     - Да, - ответил Болтон. - Я не нуждаюсь в помощи адвоката компании  в
делах такого рода.
     - Что ж, мистер  Болтон,  -  сказал  Мейсон.  -  Возьмите  письменную
рекомендацию у адвоката вашей страховой компании, в котором будет сказано,
что они  не  имеют  ничем  против  того,  чтобы  я  спрашивал  вас  в  его
отсутствие.
     - Но вы же не будете спрашивать _м_е_н_я_,  мистер  Мейсон.  Это  _я_
собираюсь задать вопросы миссис Ансон.
     - Ах, вот вы как думаете! - воскликнул Мейсон.  -  Ничего  подобного.
Если вы рассчитываете задавать вопросы Сельме  Ансон,  не  отвечая  на  те
вопросы, которые задам вам я, то глубоко ошибаетесь.  Сразу  же  выбросьте
подобные мысли из головы.
     - Очень хорошо! - воскликнул Болтон. - Мне нечего скрывать.
     - Нам тоже нечего скрывать, -  ответил  Мейсон,  -  но  как  вы  сами
сказали, вы весьма искусны в делах такого рода, а мы, разумеется,  никогда
не согласимся на роль мальчиков для битья.
     -  Звучит  восхитительно!  -  рассмеялся  Болтон.  -  Перри   Мейсон,
знаменитый адвокат по уголовным делам -  мальчик  для  битья!  Не  смешите
меня!
     - Вот именно,  не  смешите...  Итак,  сейчас  вы  раздобудете  письмо
требуемого содержания, после чего позвоните мне снова. Договорились?
     - Ну, как желаете...
     - В таком случае, будьте добры,  передайте  трубку  миссис  Ансон.  -
Когда голос Сельмы Ансон раздался в  трубке,  Мейсон  сказал:  -  Поскорее
отделайтесь  от  него,  миссис  Ансон.  Не  говорите  ни  единого   слова,
относящегося к делу. Если начнет задавать вопросы, еще раз твердо заявите,
что разговор состоится лишь в  присутствии  адвоката.  Выпроводите  его  и
сразу же позвоните  мне.  Только  непременно  удостоверьтесь,  что  Болтон
действительно ушел из дома и не может  подслушать  нашу  беседу.  Вы  меня
поняли?
     - Да, - ответила миссис Ансон.
     - Хорошо, - сказал Мейсон. - Отделайтесь от него и звоните.
     В ожидании звонка Сельмы Ансон Мейсон нетерпеливо расхаживал  взад  и
вперед по кабинету.
     - Это трюк, Делла... Если бы  расследование  проводила  полиция,  она
была бы обязана предупредить человека, в нашем случае Сельму Ансон, что ее
подозревают  в  убийстве,  потому  что  любое  ее  показание  может   быть
использовано против нее, и в силу этого она имеет право на помощь адвоката
на всех стадиях расследования.
     - А сейчас? - спросила Делла Стрит.
     - А сейчас, - сказал Мейсон, - дело обстоит  следующим  образом.  Они
решили послать страхового агента разведать обстановку, послушать разговоры
под предлогом расследования обстоятельств смерти мистера Ансона. Возможно,
он сделал бы какое-нибудь замечание или заявление, намекнул  бы  непонятно
на что,  заставив  Сельму  Ансон  выйти  из  себя,  потерять  голову  и  в
запальчивости  наговорить  такого,  о  чем  впоследствии  она  бы   сильно
пожалела. Теперь этот Болтон узнал, кто  представляет  ее,  а  это  сильно
меняет дело, и поэтому  бросился  к  ближайшему  телефону  известить  свое
начальство и получить соответствующие инструкции.
     Раздался телефонный звонок.
     - Это, наверное, миссис Ансон, - сказала Делла и  взяла  трубку.  Она
кивнула адвоката и произнесла: - Секундочку, миссис Ансон.
     - Выслушайте меня внимательно, миссис Ансон, - сказал Мейсон, подойдя
к телефону. - Это важно. Мистер Болтон наверняка появится у вас  с  минуты
на  минуту  с  бумагами  от   компании,   уполномочивающими   его   начать
расследование. Он вам предложит, как я полагаю, немедленно поехать ко мне.
     - Но мы не можем этого сделать, - сказала она. - Я уже доставила  вам
массу неудобств, дважды появившись без предварительной договоренности и...
     - Все нормально, - перебил Мейсон. - Я хочу вступить в дело до  того,
как противная сторона получит возможность манипулировать уликами.
     - Кто является противной стороной? - спросила она.
     - Во-первых, страховая компания, а, во-вторых, полиция.
     - Полиция?
     - Полиция, - повторил Мейсон. -  Не  будьте  наивным  ребенком.  Если
страховая компания сможет раздобыть доказательства о вашей причастности  к
смерти мужа, они  сразу  же  возбудят  против  вас  судебное  дело,  чтобы
востребовать назад не только  деньги,  которые  они  вам  якобы  незаконно
выплатили, но и всю прибыль, полученную  от  этих  денег.  Чтобы  выиграть
дело, они должны доказать наличие злого  умысла  с  вашей  стороны  и  что
деньги были выплачены потому, что вы намеренно неверно  изложили  факты  и
предприняли  соответствующие  преступные   шаги.   Они   должны   доказать
добросовестность своего заблуждения, то есть, что при всем старании они не
смогли раньше заметить обмана. Совершенно очевидно, что  кто-то  старается
доставить вам не просто неприятности, а по-настоящему навредить.  Полагаю,
мне излишне говорить, кто этим занимается. Поэтому  нам  надо  действовать
осмотрительно. Я не очень бы  удивился,  если  бы  вы  выяснили,  что  ваш
телефон  прослушивается.  Ручаться  я  не  могу,  но  на   всякий   случай
предупреждаю - следите за каждым сказанным  вами  словом.  Когда  вернется
мистер Болтон, позвоните мне, чтобы договориться о встрече. Я предложу вам
немедленно приехать. Приезжайте  вместе  с  ним  и  не  забудьте  про  его
дипломат, о котором я вам говорил...
     - Вы были совершенно правы, у него  на  самом  деле  имеется  кожаный
дипломат. Он принес его с собой и поставил на полу возле стула.
     - Там был диктофон, - сказал Мейсон. - Не  говорите  ему  ни  единого
слова. Впрочем, можете сказать: "Никаких комментариев". Когда приедете  ко
мне, разговаривать с ним буду я. Все понятно?
     - Да.
     - Хорошо, - сказал Мейсон. - Жду вас. Приезжайте без задержки.





     - Они здесь, - сказала Делла Стрит.
     - Ты имеешь в виду Сельму Ансон и агента страховой компании?
     Секретарша кивнула.
     - Пригласи их, - сказал Мейсон.
     Делла Стрит подошла к двери  в  приемную,  открыла  ее  и  пригласила
посетителей войти. Первой переступила порог Сельма Ансон, за ней  человек,
по внешнему виду напоминающий добросовестного кабинетного работника.
     У Сельмы Ансон был растерянный вид школьницы, напроказившей на уроке,
которую  теперь  отправили  объясняться  в  кабинет  директора.   Мужчина,
наоборот, агрессивно двинулся к столу.
     - Как поживаете, мистер Мейсон? - спросил он, явно не рассчитывая  на
ответ. - Я - Герман Дж.  Болтон,  представитель  страховой  компании  "The
Double  Indemnity  Accident  and  Life".  Полагаю,  вы  понимаете,   какие
обстоятельства привели меня сюда?
     Мейсон пожал протянутую руку.
     - Я никогда не отличайся умением угадывать  мысли  на  расстоянии,  -
сказал адвокат. - Потрудитесь все объяснить как можно подробнее.
     - Моя компания застраховала жизнь Вильяма Харпера Ансона на сто тысяч
долларов. Этот человек умер тринадцать месяцев назад. В то время у нас  не
было оснований предполагать что-нибудь иное, кроме естественной смерти  от
пищевого отравления,  как  было  сказано  в  свидетельстве  о  смерти.  Мы
оплатили полис. Миссис Ансон получила  всю  сумму  и,  как  мне  говорили,
распорядилась ею весьма разумно. Вложила их в ценные бумаги, причитающиеся
проценты вновь использовала и снова оказалась в выигрыше.
     - И что? - спросил Мейсон.
     - Теперь, - продолжил Болтон, - у нас есть основания полагать, что мы
поспешили. Мягко выражаясь, выплата страховки была преждевременной.
     - Что вы имеете в виду, говоря о преждевременной выплате?
     - Нам следовало продолжать расследование.
     - Для чего?
     - Возможно, нам не пришлось бы оплачивать полис мистера Ансона.
     - На каком основании?
     - Сейчас объясню.
     - Очень интересно, - сухо сказал Мейсон. - Кстати, вы привезли письмо
от юриста вашей компании, подтверждающее, что они не имеют  ничего  против
вашей встречи со мной в их отсутствие?
     - Нет, письма у меня нет, но я получил инструкции  по  телефону.  Они
предложили вам позвонить им, если недостаточно моего слова.
     Сельма Ансон поудобнее устроилась в кресле. Болтон продолжал  стоять,
расправив плечи и бросая угрожающие взгляды на Мейсона.
     - Садитесь, пожалуйста,  -  сказал  ему  Мейсон,  указывая  рукой  на
удобное кресло.
     Болтон с минуту поколебался,  потом  пристроился  на  кончике  стула,
стоящего рядом со столом адвоката.
     - Итак, - начал Мейсон, - ваша компания, возможно, допустила  ошибку,
поспешив с выплатой денег по полису. Что же,  предположительно,  могло  бы
изменить  положение  вещей  настолько,  что  компания  не   выплатила   бы
страховки?
     - Самоубийство, прежде всего, - сказал Болтон.
     - Разве страховой полис не предусматривает  произведение  выплаты  по
истечении одного года, даже если причиной смерти явилось самоубийство?
     - В страховом полисе  мистера  Ансона  имелся  специальный  пункт,  -
сообщил  Болтон.  -  В  случае  самоубийства  компания  не  несет  никакой
материальной ответственности.
     - Что заставляет вас думать о будто бы имевшем место самоубийстве?
     - Я не предполагаю, что мистер Ансон покончил с собой. Я сказал,  что
дальнейшее расследование _м_о_г_л_о _б_ы_ доказать факт самоубийства.
     - В какой форме?
     - Если быть откровенным, - сказал  Бонтон,  -  вы,  очевидно,  решили
держаться от нас на почтительном расстоянии.  Напрасно.  Мы  действуем  на
основе взаимного доверия, верим в силу дружеской взаимопомощи. И поэтому я
не намерен утаивать от вас имеющуюся в нашем распоряжении информацию.  Что
вам известно о мышьяковом отравлении?
     - Это необходимо  для  сообщения  мне  вашей  информация?  -  спросил
Мейсон.
     - Если вы знаете, мы могли бы сэкономить время.
     - Давайте не будем стараться экономить  время,  -  сказал  Мейсон.  -
Проблема сложная, ее наспех не обсудить.
     - Очень хорошо, - сказал Болтон. - Мышьяк весьма устойчивый вид  яда.
И нам стало известно, что мистер Ансон умер от отравления мышьяком,  а  не
от пищевого.
     - Продолжайте, - попросил Мейсон.
     - Возможно, дело обстояло таким  образом,  -  сказал  Болтон,  -  что
мистер Ансон, зная, что по условиям страхования смерть от самоубийства  не
дает права на получение денег по полису, задумав покончить с собой,  решил
все устроить так, чтобы  его  вдова  жила  безбедно.  Поэтому  он  добавил
немного мышьяка в пищу своих  друзей,  с  которыми  сидел  за  праздничным
столом, чтобы вызвать у всех слабые признаки отравления, себе же  увеличил
дозу в несколько раз, чтобы добиться смертельного исхода.
     - В таком случае, - спросил Мейсон,  -  вы  считаете,  что  страховая
компания не обязана была выплачивать страховку?
     - Разумеется.
     - И вы предупреждаете, что попытаетесь истребовать выплаченные деньги
у вдовы?
     - Это уже забота другой службы компании, - ответил Болтон. - Я  вовсе
не собираюсь вступать с вами в спор о законности  или  незаконности  наших
притязаний. Однако при определенных условиях страховые деньги  могут  быть
получены назад.
     - А при других условиях?
     - При других условиям, - сказал Болтон, тщательно подбирая  слова,  -
может быть истребована назад не только основная сумма  страхового  полиса,
но также прибыли, полученные путем различных финансовых  операций  с  этой
суммой, которая также является собственностью нашей  фирмы  и  может  быть
получена через суд.
     - Что это за условия? - поинтересовался адвокат.
     Болтон наклонился вперед, посмотрел адвокату в глаза  и  бросил  одно
только слово:
     - Убийство!
     - Чье убийство? - спросил Мейсон.
     - Владельца страхового полиса.
     - Кем?
     - В данном случае лицом, получающим страховую премию, Сельмой Ансон.
     - Вы обвиняете мою клиентку в убийстве? - спросил Мейсон.
     - Нет, нет и нет! Не поймите меня неправильно и не  приписывайте  мне
того, чего  я  не  говорил,  мистер  Мейсон.  Я  просто  обсуждал  с  вами
юридические тонкости.
     - Очень хорошо, - сказал Мейсон. - Мы  просто  обсуждаем  юридические
тонкости, наши рассуждения абстрактны и не затрагивают никого персонально.
Не могли бы вы поподробнее обрисовать свою позицию?
     - Я не вижу оснований, - заявил Болтон. - Если  человек  убит  лицом,
которое получает деньги по страховому полису, точно указано, что убийца не
может претендовать на материальную выгоду от совершенного им преступления.
     - Но даже это не делает полис недействительным? - спросил Мейсон.
     - Сейчас мы подходим к  довольно  сложному  юридическому  аспекту,  -
заметил Болтон. - Полис действительно не утрачивает своей силы,  страховая
компания обязана выплатить соответствующую  сумму  наследникам  покойного,
если таковые имеются, или штату, если наследников нет. Я могу вас отослать
к делу Мейера против Джонсона, Сто пятнадцатый том судебных решений  штата
Калифорния, страница шестьсот сорок шесть, или к делу  Западной  Страховой
компании против Крауфорда, Пятьдесят восьмой том  судебных  решений  штата
Калифорния, страница семьсот семьдесят один.
     - По всей видимости, - усмехнулся Мейсон, - вас  неплохо  подготовили
ваши юристы, когда вы собирались сюда.
     - Я уже говорил вам, мистер Мейсон, - заметил Болтон, - что работаю в
этой  должности  много  лет  и,  естественно,  ознакомился  с   принципами
страхового законодательства.
     -  В  таком  случае,  мне  хотелось  бы  знать,  как  ваша   компания
рассчитывает получить выигрыш от расследования  данного  дела?  -  спросил
Мейсон.
     - Все очень просто, дело в правилах страхования. Компания "The Double
Indemnity Accident and  Life"  заключает  особые  полисы  для  страхования
жизни.  Мы  куда  более  либерально  относимся  к  выплате  двойной  суммы
страховки при смерти от несчастных случаев, чем другие компании, поэтому у
нас обширная  клиентура.  Возьмем  данный  конкретный  случай.  Полис  был
заключен на пятьдесят тысяч долларов. Компания имела  основания  с  самого
начала поднять вопрос, можно ли гибель мистера Ансона  отнести  к  разряду
несчастных случаев, поскольку он сам, по  доброй  воле,  съел  отравленную
пищу. Однако компания не стала поднимать шума  в  силу  наших  либеральных
принципов, и мы без  проволочек  выплатили  двойную  стоимость  страхового
полиса. Их получила миссис Ансон и вложила в ценные акции. То ли ей везло,
то ли она обладает финансовым чутьем, но  только  ее  доходы  росли  очень
быстро. В настоящее время ее сто тысяч долларов  превратились  примерно  в
пятьсот.
     - Продолжайте, - предложил Мейсон.
     - Далее, - сказал Болтон, - если миссис Ансон убила своего мужа, а  я
повторяю, мистер Мейсон, что сейчас рассуждаю чисто  теоретически,  никого
ни в чем не обвиняя... Повторяю, если она убила своего мужа, то тем  самым
обманула страховую компанию, получив сто тысяч долларов,  превратившись  в
доверительного собственника для нее. По закону преступник не  имеет  права
извлечь выгоду из совершенного им проступка, поэтому заработанный на  этой
сумме капитал переходит компании. Компания сможет  получить  из  ее  денег
четыреста тысяч долларов, выплатив  сто  тысяч  либо  наследникам  Вильяма
Ансона, если они есть, либо штату Калифорния, если их нет.
     - Весьма изобретательный юридический подход, - заметил Мейсон,  -  по
всей вероятности, плод долгих раздумий и изысканий.
     - Именно за это мне платят жалованье, мистер Мейсон, - сказал Болтон.
- Я могу заявить с простительной гордостью, что  по  отчетам  я  спас  для
компании много сотен тысяч долларов. В своей области я специалист высокого
класса.
     - Я это понял, - сказал Мейсон. - Кстати, в дипломате у вас  случайно
нет диктофона?
     Болтон замер от неожиданности.
     - Я жду ответ, - сказал Мейсон.
     - Что ж, - после некоторого колебания сказал Болтон. - Я взял себе за
правило добиваться абсолютной точности моих отчетов, ну, а для того, чтобы
не забыть чего-нибудь при воспроизведении бесед с разными людьми, я должен
проверять каждое слово.
     - Понятно, - усмехнулся Мейсон. - Вы желаете, чтобы наша беседа  была
записана?
     - Да.
     - Насколько я понимаю,  -  заметил  Мейсон,  -  супруги  Ансоны  были
приглашены в гости и не имели никакого отношения к поданной на стол пище?
     - Миссис Ансон этого не говорила, - ответил Болтон.
     - А вам бы хотелось, чтобы она это сказала?
     - Да.
     - После чего  вы  начнете  спрашивать  у  нее,  сколько  времени  она
находилась в доме до того, как накрыли стол, где  находилась  пища  и  так
далее?
     - Вполне возможно.
     - Вы расследовали это дело?
     - Я беседовал с различными свидетелями.
     - Вы разговаривали с членами семьи Арлингтонов?
     - С некоторыми из них.
     - Обсуждали детали?
     - Да.
     - И вы спрашивали у них, где находилась пища до того, как  ее  подали
на стол?
     - Как я понял, Сельма Ансон,  ваша  клиентка,  добровольно  вызвалась
помогать накрывать на стол.
     - Что ж, - сказал Мейсон. - В таком случае, мне  кажется,  необходимо
уравнять мое с вами положение, прежде чем я приму  участие  в  беседе,  по
ходу которой моей клиентке придется отвечать на вопросы.
     - Я не совсем вас понимаю. Что вы имеете в виду?
     - Думаю, сначала я хотел бы сам поговорить с некоторыми свидетелями.
     - Это было бы весьма неудобно, поскольку займет много времени и...
     - В таком случае, - улыбнулся Мейсон, - поскольку вы носите  с  собой
диктофон, беседуя со свидетелями, вы можете  дать  мне  прослушать  записи
разговоров.
     - О чем вы говорите? - возмущенно воскликнул Болтон. -  Магнитофонные
ленты являются моей собственностью. Я не разрешу никому их слушать.
     -  Многое  ведь  зависит  от  того,  -  заметил  Мейсон,  -  как   вы
сформулировали  вопросы,  использовали  ли  вы   наводящие   вопросы,   не
вкладывали ли собственные идеи в  головы  тех,  кого  спрашивали,  или  вы
старались изо всех сил быть беспристрастным.
     - Я работаю по-своему. И вы мне не указчик, мистер Мейсон.
     - В таком случае,  никакого  заявления  не  будет,  -  пожал  плечами
адвокат.
     - А вот это совсем не умно с вашей стороны, -  сказал  Болтон.  -  Мы
проводим совершенно объективное расследование  полученного  нами  сигнала.
Существует две возможности: самоубийство и убийство. Ваша клиентка  должна
быть заинтересована в  том,  чтобы  мы  получили  правдивую  информацию  о
некоторых фактах.
     - Вы помните, - произнес Мейсон, - что я ничего не  сказал,  как  вам
следует  поступать.  И  вы  не  станете   учить   меня,   мистер   Болтон.
Договорились? Что касается меня, интервью закончилось.
     Сельма Ансон начала было что-то говорить, но  Мейсон  предостерегающе
поднял руку.
     На щеках Болтона проступил румянец, глаза злобно блеснули.
     - Разговор закончен! - повторил Мейсон. - Полагаю,  вы  поняли?  Если
нет, у вас имеется магнитная запись, чтобы оживить память. Мы же  пожелаем
вам всего доброго, мистер Болтон.
     - Вы не можете меня так нагло прогнать! - заявил Болтон.
     - Почему?
     - Потому что я или получу заявление от вашей клиентки,  или  заставлю
ее отказаться отвечать на мои вопросы.
     - Она вовсе не отказывается  отвечать  на  ваши  вопросы,  -  ответил
Мейсон. - Это я отказываюсь продолжать нашу беседу в  данный  момент.  Мне
необходимо оценить данные,  которыми  вы  располагаете,  до  того,  как  я
посоветую моей клиентке  отвечать  на  вопросы.  Только  после  этого  она
ответит, не раньше. Вы поняли меня?
     - Это нечестно.
     - Я не спрашивал, честно это или нет. Я спросил, понятно ли вам?
     - Хорошо, я понял! - процедил Болтон.
     - Благодарю, - улыбнулся Мейсон. - Больше не смею вас задерживать.
     Болтон вскочил со стула, схватил дипломат и сказал:
     - Вы будете жалеть об этом  до  конца  дней  своих,  Мейсон.  У  меня
достаточно  доказательств,  и  я  практически  готов  сделать  отчет   для
компании. Он будет весьма неблагоприятным для  вашей  клиентки.  Ее  отказ
отвечать на вопросы, отказ объяснить  обстоятельства,  по-моему,  является
достаточно красноречивым.
     - Какие еще обстоятельства? - спросил Мейсон.
     - Полагаю, - сказал Болтон, - что  вам  еще  не  известно,  что  ваша
клиентка покупала мышьяк?
     - Покупала мышьяк? - переспросил Мейсон. - Вы уверены?
     - Конечно, уверен,  -  заявил  Болтон.  -  На  протяжении  некоторого
времени  она  маскировала  свои  преступные  планы,   притворяясь,   будто
увлекается изготовлением чучел птиц. Один из лучших способов  сохранить  в
целости и сохранности  птичьи  шкурки,  чтобы  не  выпадали  перышки,  это
обработать их  мышьяковыми  препаратами.  В  продаже  имеется  специальное
средство, называемое "фетерфермом", которое используется для этой цели. До
смерти мужа Сельма  Ансон  покупала  "фетерферм"  в  больших  количествах.
Наверно вам будет интересно услышать, что после смерти мужа миссис  Ансон,
полностью утратила интерес к изготовлению чучел птиц. Во всяком случае,  в
том месте, где она раньше приобретала "фетерферм",  после  гибели  Вильяма
Ансона она не купила ни одной баночки. Возможно, вам угодно это объяснить,
мистер Мейсон?
     Мейсон посмотрел на Сельму Ансон,  у  нее  дрожали  губы.  Подойдя  к
дверям кабинета, адвокат сказал:
     - Я это объясню в свое время, - сказал Мейсон, - но не потерплю того,
чтобы вы являлись ко мне в кабинет под предлогом сбора  информации,  а  на
деле обвиняли мою клиентку.
     - Не  вам  меня  учить,  как  я  должен  проводить  расследование!  -
воскликнул Болтон.
     Мейсон широко расправив плечи и встал между Болтоном и Сельмой Ансон.
     - Вон! - сказал он Болтону.
     - Вы пожалеете об этом. Я...
     - Вон!
     - Очень хорошо, - сказал Болтон. - Ваши поступки  убедили  меня,  что
никакого самоубийства нет, что Вильям Ансон был  убит  и  вам  это  хорошо
известно...
     - Вон! - закричал Мейсон и воинственно шагнул вперед.
     Болтон поспешно отступил, распахнул двери и вышел из кабинета.
     Мейсон закрыл дверь.
     Сельма Ансон достала из сумочки носовой платок и расплакалась.
     Мейсон посмотрел на Деллу Стрит, поднял телефонную трубку и сказал:
     - Я хочу, чтобы нам не мешали ни при каких обстоятельствах, Герти.  И
мы никого не сможем принять до тех пор, пока я не сообщу.
     Адвокат вернулся к своему вращающемуся креслу, уселся и  сочувственно
произнес:
     - Успокойтесь, миссис Ансон. Этот человек специально старался вывести
вас из равновесия, чтобы добиться какого-нибудь неосторожного заявления.
     - Он разбил мою жизнь, - вздохнула она.
     - Все будет хорошо, - успокоил ее Мейсон с сочувствием в голосе. - Мы
не знаем, сколько времени  в  нашем  распоряжении  до  того  момента,  как
вмешается полиция. Поэтому расскажите про "фетерферм".
     - Господи, - сказала она. - У меня даже в  мыслях  никогда  не  было,
мистер Мейсон...
     - Я понимаю, -  сказал  Мейсон.  -  Болтон  подготовил  информацию  и
взорвал бомбу. Именно на это  он  и  рассчитывал...  А  теперь  расскажите
решительно все, что вам известно.
     - Когда Билл был жив, - сказала она,  -  он  вечно  занимался  своими
делами по продаже недвижимости, разъезжал, с кем-то встречался, а я целыми
днями оставалась одна. У нас был  прекрасный  дом  с  большим  садом,  где
водилось множество птиц. Сначала я наблюдала за ними в  бинокль,  а  потом
ради интереса стала набивать чучела наиболее  красивых  птиц.  Стоило  мне
заметить необычную птаху, и я принималась за ней охотиться.
     - Как? - поинтересовался Мейсон.
     - В пределах города я не могла пользоваться ружьем, но  установила  в
саду множество ловушек, которые действовали  безотказно.  Если  попадались
птицы, которые у меня уже были, я их выпускала.  Этот  человек  совершенно
прав. Я покупала "фетерферм". Препарат мне рекомендовали в магазине, где я
покупала все необходимое для моих занятий.
     - Много раз вы покупали "фетерферм"? - спросил Мейсон.
     - Я не считала. Несколько раз.
     - А после смерти вашего мужа?
     - После смерти Билла я многое увидела в ином  свете.  В  мои  ловушки
попалось несколько птичек, которых я хотела иметь, но когда я  достала  их
из силков и подержала в руках, у меня не хватило духа свернуть  им  шейки.
До этого я вела себя довольно безжалостно. Меня так увлекло мое хобби, что
я ни о чем другом просто не думала... Понимаете, ведь  это  самые  обычные
пичуги. Подумаешь, рассуждала я, что изменится от того, что  одной  станет
меньше...
     - То есть, после смерти вашего мужа вы охладели к этому занятию?
     - Я полностью отказалась от него... Скажите, мистер Мейсон, когда  вы
объясняли,  что  такое  слежка  в  открытую  вы  располагали  какой-нибудь
информацией?
     - Что вы имеете в виду? - уточнил адвокат.
     -  Вы  рассказывали  об  оперативнике,  который  принуждает   кого-то
сознаться в отравлении соседских кошек.
     Мейсон прищурил глаза.
     - А вы случайно не травили кошек? - спросил адвокат.
     - Господи, нет! Но я действительно изо  всех  сил  старалась  отучить
котов от прогулок по нашему саду. Я прикармливала птиц, а соседские  кошки
распугивали их.  Я  их  гнала  и  несколько  раз  уговаривала  соседей  не
выпускать своих котов, а держать взаперти. У одной  соседки  был  красивый
кот, которого она очень любила.  Он  околел.  Я  не  сомневаюсь,  что  она
воображает, будто я его отравила.
     - А вы не травили?
     - Поверьте на  слово,  нет,  -  заверила  она.  -  Я  никогда  бы  не
согласилась отравить кота. Я вообще считаю бесчеловечным лишать  кого-либо
жизни, но, как уже говорила, одно  время  увлекалась  изготовлением  чучел
птиц, бездумно расставляла силки  и  убивала  бедняжек.  Не  очень  много,
мистер Мейсон, с десяток... Которых мне очень хотелось сохранить.
     - Где находятся чучела, изготовленные вами? - спросил Мейсон.
     - У меня дома.
     - Разве изготовить  хорошее  чучело  легко?  Не  требуется  известный
навык?
     -  Требуется,  конечно.  Нужно  и  умение,   но,   главным   образом,
бесконечное терпение. Я научилась этому искусству методом  проб  и  ошибок
при помощи различных справочников и инструкций, которые мне охотно  давали
в магазине, где я покупала  все  необходимое...  Естественно,  мои  первые
работы были довольно грубые, если на них посмотреть со  стороны,  но  зато
кое-что из более поздних - очень  удачные.  У  меня  было  сколько  угодно
свободного времени, я не спешила, ну и... мне нравилась эта работа.  Кроме
того, так было приятно любоваться этими птичками в совершенно естественных
позах у себя в спальне.
     - Понятно, - задумчиво сказал Мейсон,  -  ну  а  сейчас  я  собираюсь
сообщить вам нечто такое, что наверняка вас шокирует.  Миссис  Ансон,  вас
наверняка арестуют по обвинению в убийстве мужа... Если такое случится, не
волнуйтесь и не делайте никаких заявлений. Никому и  ничего  не  говорите.
Слышите? Только без паники,  прошу  вас!  Я  ваш  адвокат.  События  могут
развиваться очень быстро. Болтон весьма ловкий агент. Я  убежден,  что  он
работает в тесном контакте с окружной прокуратурой. Думаю, что он проводит
расследование по  совету  властей,  потому,  что  у  него  гораздо  больше
возможностей, нежели  у  официальных  представителей  закона.  Они  должны
напомнить  о  ваших  правах,  в  частности,  о   праве   вашего   адвоката
присутствовать при всех  допросах.  А  Болтон,  в  качестве  представителя
страховой  компании,  может  явиться  к  вам  со  спрятанным  в  дипломате
диктофоном и добиться заявления, которое позднее можно будет  использовать
против.
     В  течение  нескольких  минут  Сельма  Ансон  была  не  в   состоянии
произнести ни слова. Потом она прошептала:
     - Меня обвинят в убийстве?
     Мейсон кивнул.
     - Я не могу, я не в силах пройти через такое, мистер Мейсон... Я... я
умру.
     - Успокойтесь, - сказал Мейсон. - Ни в коем случае не теряйте головы.
Вам необходимо сохранять спокойствие. Нервничая,  любой  человек  способен
натворить столько глупостей, сколько в нормальном  состоянии  он  даже  не
придумал бы!
     - Но предположение о том, что я могла убить своего мужа...  Да  я  бы
никого убить не могла. Я...
     - Я говорю не о том, виновны вы или нет, - твердо сказал Мейсон, -  а
о том, что произойдет. Из разговора с Болтоном  ясно,  что  сейчас  он  по
телефону докладывает окружному  прокурору  о  своей  неудаче.  Итак,  если
кто-то попытается вас допросить, твердо запомните,  что  вас  представляет
адвокат, им являюсь я, поэтому вы желаете, чтобы я присутствовал при любом
разговоре с вами. Я  хочу,  чтобы  вы  всем  заявляли  о  моем  запрете  в
отсутствие адвоката отвечать на какие-либо вопросы. Я должен сам выслушать
вопрос и проинструктировать вас, как на него следует отвечать. Сможете это
выполнить?
     - Да, смогу, если нужно. Но, Господи...  Мистер  Мейсон,  у  меня  не
укладывается в голове!
     - Я все понимаю, миссис Ансон, - сказал Мейсон.  -  Поезжайте  домой.
Делла Стрит поедет вместе с вами. Обещайте мне спокойно ждать,  ничего  не
предпринимая. Посмотрим, каков будет следующий шаг окружного прокурора.
     - Миссис Стрит сможет со мной остаться?
     - К сожалению, нет, - ответил Мейсон. - Но она проводит вас до дома и
проверит, все ли в порядке. Вы приехали на такси?
     - Да.
     Мейсон кивнул Делле Стрит:
     - Действуй, Делла.
     - Все будет в порядке, миссис Ансон, не  сомневайтесь,  -  улыбнулась
секретарша посетительнице. - И не слишком переживайте. Вы готовы?
     Миссис Ансон поднялась с кресла и пошла к  выходу.  Выйдя  в  коридор
через уже открытую Деллой дверь, миссис Ансон внезапно резко повернулась и
произнесла:
     - Спасибо вам, мистер Мейсон. Огромное спасибо!
     Делла Стрит взяла ее под руку. Дверь автоматически закрылась.
     Мейсон подождал, пока обе женщины по  его  расчетам  дошли  до  конца
коридора, поднял трубку и попросил Герти соединить его  с  Полом  Дрейком.
Герти сразу же выполнила его  просьбу.  Услышав  голос  детектива,  Мейсон
сказал:
     - Пол, это Перри. Делла Стрит только что отправилась проводить Сельму
Ансон. Приставь к ней детектива.
     - К Делле?
     - К Сельме.
     - В данный момент у меня  под  рукой  никого  нет.  Мне  нужно  минут
десять-пятнадцать...
     - Устроит, - согласился Мейсон. - У тебя  есть  адрес  Сельмы  Ансон.
Делла поехала с ней, чтобы она никуда не улизнула. Пошли оперативника к ее
дому и организуй замену в случае  необходимости.  Я  хочу,  чтобы  за  ней
следили постоянно.
     - Думаешь, она хочет тебя обмануть? - спросил Дрейк.
     - Не знаю, - сказал Мейсон. - Меня больше интересует не  появится  ли
возле ее дома полицейская машина  и  не  попытаются  ли  увезти  ее.  Если
клиентку арестуют, она в панике может  забыть,  что  при  допросах  должен
присутствовать ее адвокат. Я хочу иметь возможность  вовремя  связаться  с
полицией и настоять на том, чтобы меня к ней пропустили.
     - Понял, - ответил Дрейк. - Я организую постоянное наблюдение. Так ты
предполагаешь, что ее арестуют?
     - Ее _м_о_г_у_т_ арестовать, но  об  этом  мы  поговорим  позднее,  -
сказал Мейсон и повесил трубку.





     Мейсон ожидал возвращения Деллы Стрит. Наконец он  услышал,  как  она
постучала из коридора в дверь его личного кабинета.
     - Как дела? - спросил адвокат.
     Она покачала головой.
     - Мне очень не хотелось оставлять ее  одну.  При  ней  кто-то  должен
находиться.
     - Ей не следует так сильно распускаться, - сказал Мейсон.
     - Боюсь, что мы знаем далеко не все, - сказала Делла Стрит. -  Она  в
самой настоящей панике. Шеф, как ты считаешь, неужели она  на  самом  деле
убила своего мужа?
     - Пока еще об этом рано говорить, Делла, - сказал Мейсон. - Она имеет
право на защиту, независимо от того, виновна или нет.
     -  Слова  этого  представителя  страховой   компании   о   мышьяковом
препарате, - сказала Делла Стрит, - буквально сбили ее с ног.
     - Это легко понять, - ответил Мейсон.  -  Ее  муж,  по-видимому,  был
крупным бизнесменом и, легко зарабатывая  большие  деньги,  легко  тратил.
Когда он умер, миссис Ансон осталась практически нищей. Страховой полис на
пятьдесят тысяч долларов, по которому она должна была получить вдвойне  по
условиям страхования, оказался для нее  единственным  средством  спасения.
Она не стала  разбрасывать  деньги  на  пустяки,  вложила  их  в  надежное
предприятие, в результате имеет на счету около полумиллиона.
     Делла Стрит кивнула.
     - И тем не менее, - сказала она, - я не хотела  бы  оказаться  на  ее
месте. Скажи, шеф, ты договорился с  Полом  Дрейком,  чтобы  он  установил
наблюдение за ее домом?
     - Разумеется, - сказал Мейсон. - Ближайшие пару дней  там  постоянно,
днем и ночью, будет кто-то дежурить.
     - Ты не считаешь нужным предупредить клиентку?
     - Не  сейчас.  Сказать  честно,  Делла,  я  хочу  точно  знать  о  ее
действиях. Если она отправится с кем-то повидаться, меня интересует, с кем
именно...  А  тем  временем,  Делла,  не  пора  ли  нам  заняться  текущей
корреспонденцией?
     Мейсон диктовал ответы на различные запросы до трех часов дня.
     Зазвонил телефон Мейсона, номер  которого  не  значился  ни  в  каких
справочниках.
     Делла Стрит вопросительно приподняла брови и посмотрела на адвоката.
     Мейсон кивнул.
     - Алло... да, Пол?..  Когда?..  Я  поняла.  Я  лучше  позову  шефа  к
аппарату.
     Мейсон взял трубку:
     - Какие новости, Пол?
     - Твоя клиентка вышла из отеля, -  сказал  Дрейк,  -  села  в  такси,
поехала в отделение "Business and  Professional  Men's  Bank"  на  Седьмой
улице, пробыла там с полчаса, вышла и приказала шоферу везти ее на Монтроз
Хайтс, десять тридцать пять.
     - Монтроз Хайтс? - переспросил Мейсон.  -  Что  за  чертовщина!  Ведь
там...
     - Там живет Джордж Финдли, - подсказал Дрейк.
     - Ты приставил "хвост" к Финдли?
     - Нет еще. Ты же помнишь, мы договорились послать к нему оперативника
на доверии, у меня для этого уже имеется подходящая кандидатура,  но  пока
не представилось возможности войти  с  ним  в  контакт.  К  Ральфу  Бэирду
приставлен грубый "хвост".
     - Сельма Ансон поехала на такси, Пол?
     - Да.
     - Она отпустила машину?
     - Нет, заставила ждать.
     - Твой оперативник находился в таком месте, откуда он мог следить  за
происходящим?
     - Разумеется. Она вошла в дом и  пробыла  там  двадцать  пять  минут,
затем вышла и села в машину. В настоящее время мой парень едет  следом  за
ними по Ла Брей, и он убежден, что она спешит  в  аэропорт.  До  аэропорта
осталась не больше мили.
     - Ты можешь связаться со своим оперативником? - спросил Мейсон.
     - Да, в машине есть телефон.
     - Скажи ему, чтобы он ни при каких условиях не терял ее,  -  попросил
Мейсон. - Пусть оставит машину в аэропорту, даже если  это  будет  грозить
солидным  штрафом   за   парковку   в   неположенном   месте   и   прочими
неприятностями.
     - Все сделаем, - заверил Дрейк.
     - Держи меня в курсе, Пол! - сказал Мейсон и положил трубку.
     - Плохо? - спросила Делла Стрит.
     - Плохо, - ответил Мейсон.
     - Но как плохо? - уточнила она.
     - Она отправилась в банк, вышла оттуда и поехала с визитом к  Джорджу
Финдли, - сообщил Мейсон. - А сейчас, судя по всему, едет в аэропорт.
     - Господи! - воскликнула Делла Стрит.  -  Неужели  она  надумала  его
подкупить или спастись бегством?
     - Если она решила бежать, - сказал Мейсон,  -  мы  проиграли  дело  в
самом начале.  Побег  является  доказательством  вины.  Болтон  фактически
обвинил ее в убийстве, и если она решилась  на  побег  после  разговора  с
ним... Ты сама понимаешь, что это будет означать, Делла.
     - Она просто не могла  наделать  таких  глупостей!  -  заявила  Делла
Стрит. - Такая уравновешенная, рассудительная, деловая женщина!
     - Ты предупреждала ее?
     - Конечно, предупреждала.
     - Ладно, не обращай на это внимания.
     - Мои слова предназначены тебе одному, - улыбнулась Делла.
     -  Умница,  -  похвалил  адвокат,  вышел  из-за  стола   и   принялся
расхаживать взад и вперед но кабинету.
     Делла Стрит посмотрела на него встревоженными глазами..
     - Ладно, - сказал Мейсон. - Пока мы ожидаем известий, сможем написать
еще несколько страниц... Проклятие, Делла, я не в состоянии ни  диктовать,
ни сосредоточиться. В этом деле есть то,  чего  мы  не  знаем,  и  у  меня
ощущение, что мы мчимся на полной скорости в тупик.
     - Ничего, попробуем продолжить начатое письмо,  -  сказала  Делла.  -
Пройдет пять-десять минут и ты успокоишься.
     Мейсон вздохнул, вернулся к столу и сказал:
     - Хорошо, Делла, напомни, на чем мы остановились.
     Делла Стрит зачитала последний параграф, продиктованный Мейсоном.
     Мейсон старался сосредоточиться на диктовке, но после  двух  неудачно
сформулированных абзацев, встал из-за стола.
     - Напрасная трата времени, - сказал он. - В этом деле мы явно чего-то
не замечаем...
     Зазвонил незарегистрированный телефон. Мейсон перегнулся через стол и
взял трубку.
     - Есть что-нибудь, Пол? - спросил он.
     - Новостей много, - энергично  сказал  Дрейк.  -  Твоя  Сельма  Ансон
расплатилась с шофером и поспешила в здание аэропорта.  Не  останавливаясь
возле касс, она сразу же прошла  в  багажное  отделение.  Мой  парень  шел
следом. Миновав сектора, где люди с багажом ожидали  посадку  на  самолет,
она остановилась там, где вещи уже  погружали,  осмотрела  толпу,  выбрала
скромно одетую молодую женщину, подошла к ней и сказала:  "Согласитесь  ли
вы продать мне  за  сто  пятьдесят  долларов  свой  билет?  Я  оплачу  его
стоимость и  дам  сверх  того  еще  полторы  сотни".  Разумеется,  девушка
ухватилась за счастливую возможность. Сельма Ансон забрала  у  нее  билет,
расплатилась и побежала на посадку.  Мой  парень  тоже  попытался  улететь
вместе с ней, но его не пропустили без  билета,  а  ни  одного  свободного
места не осталось. Поэтому ему осталось лишь  заняться  девушкой,  которая
продала миссис Ансон  билет.  Это  некая  Элен  Эбб,  проживает:  Северная
Хеймстер Драйв, тридцать четыре. Она взяла билет до Эль-Пасо, штат  Техас,
через Тусон, штат Аризона.
     - Пол, - сказал Мейсон, - позвони своему человеку в Эль-Пасо.  Сообщи
ему описание внешности Сельмы Ансон, номер рейса и... Кстати,  место  было
указано в билете?
     - Да. Элен Эбб предназначалось место семь-А.
     - Самолет делает остановку в Тусоне?
     - Да.
     - Пусть кто-нибудь сядет в этот самолет в Тусоне и наблюдает за  ней,
- сказал Мейсон. - Если не окажется мест,  пусть  переплачивает  или  дает
взятку, лишь бы не оставлять ее без присмотра. Все понятно?
     - Все понятно, - подтвердил Дрейк.
     Мейсон положил трубку и повернулся к Делле Стрит:
     - Беги  в  приемную,  занимай  один  телефон,  Герти  будет  говорить
по-второму. Звоните во все  авиакомпании,  выясните,  когда  летит  первый
самолет до Эль-Пасо. Сейчас дорога каждая секунда. Я иду  в  контору  Пола
Дрейка, вернусь через пять минут.
     Делла кивнула схватила свой блокнот и выскочила из кабинета.
     Мейсон поспешил в контору Дрейка,  находившуюся  на  этом  же  этаже,
неподалеку от лифта.
     Распахнув дверь приемной, он спросил секретаршу:
     - У Пола кто-нибудь есть?
     Она покачала головой.
     - Предупреди его о моем приходе... Хотя нет, не надо.
     Мейсон распахнул дверь и вошел.
     В кабинете едва хватало места для самого Пола,  письменного  стола  с
четырьмя телефонными аппаратами и радиоприемником,  нескольких  стульев  и
большого шкафа для бумаг.
     Мейсон не стал тратить время на объяснения:
     - Пол, пускай твой оперативник последует за Сельмой Ансон, когда  она
выйдет из самолета. Скорее всего она будет называть  себя  Элен  Эбб,  как
написано в ее билете.
     - Она может сойти в Тусоне, - сказал Дрейк.
     - Билет до Эль-Пасо? - спросил адвокат.
     - Верно.
     - Она полетит до Эль-Пасо. Прежде всего, чтобы не привлекать  к  себе
внимания. Ну, а потом, ей сейчас хочется быть как можно дальше отсюда.  Из
Эль-Пасо она без труда сумеет добраться до Мехико. Так что  держи  ее  под
наблюдением. Мы с Деллой вылетаем в Эль-Пасо. Как только  туда  доберемся,
позвоним тебе. Отзывай оперативников с наблюдения за Финдли и Бэирдом.  На
некоторое время мы уходим в глухую оборону. Мне и самому это не по  нраву,
но приходится считаться с объективной реальностью.  Мы  позвоним  тебе  из
Эль-Пасо. Сиди у телефона, пока мы не дадим тебе о себе знать. Все ясно?
     Дрейк потянулся к одному из телефонов.
     - Ясно, - сказал он. - Мне предстоит еще один вечер, когда я поужинаю
лишь  гамбургером,  а  в  полночь  позавтракаю  таблетками  от  желудочных
колик... Ладно, желаю удачи, Перри.
     Мейсон сочувственно вздохнул, помахал рукой, отворил дверь и поспешил
назад по коридору.
     Они с Деллой Стрит одновременно вошли в кабинет через противоположные
двери.
     - Нам лучше всего, - сказала она, - лететь до Финикса. Если  поспешим
и нам повезет, мы сумеем попасть на  самолет  из  Лас-Вегаса  в  Эль-Пасо,
который делает посадку в Финиксе.  Я  попросила  Герти  забронировать  два
места по телефону.
     - Позвони Пинки, - сказал Мейсон.
     - Я уже позвонила Пинки, - сказала  Делла  Стрит.  -  Она  будет  нас
ожидать в аэропорту Бербанка на двухмоторном самолете.
     - В таком случае, чего же мы ждем? - спросил Мейсон, протягивая  руку
за шляпой.
     Делла Стрит, готовая к путешествию, улыбнулась:
     - Тебя.
     Мейсон открыл дверь.
     - Поехали!





     Пинки Брайер, выполнявшая чартерные рейсы для  Мейсона  к  северу  от
мексиканской границы, с первом  взгляда  производила  впечатление  молодой
своенравной девушки, счастливой в замужестве за балующим ее супругом.
     Только при близком знакомстве бросалось в глаза, насколько сильны  ее
красивые руки, а в упрямо сжатых губах и упрямом  блеске  стального  цвета
глаз чувствовались выдержка и сильный характер. Но даже самый внимательный
наблюдатель никогда бы не догадался, что во время войны она  была  военным
летчиком и много раз пересекала Атлантику, а позднее работала инструктором
в летной школе. В настоящее время она продолжала много времени проводить в
воздухе, тогда как ее муж, опытный механик, следил за тем, чтобы самолеты,
на которых она летала, были в полном порядке.
     Пинки, управлявшая двухмоторным "Мартином", совершила посадку на поле
как раз в то время, когда Мейсон припарковал свою машину.
     Заметив Мейсона  и  Деллу  Стрит,  Пинки  подогнала  к  ним  самолет,
выключила мотор и открыла дверцу кабины.
     Мейсон и Делла поднялись по лесенке в самолет. Пинки  тут  же  завела
мотор, сообщила по радио диспетчеру на пункт управления и  направила  свое
авиатакси к взлетной полосе.
     - Финикс? - спросила она.
     - Финикс, - подтвердил  Мейсон.  -  Если  не  успеем  на  самолет  из
Лас-Вегаса в Финиксе, вам придется доставить нас в Эль-Пасо.
     - Не сладко, - ответила Пинки. - Попробуем.
     Она прогрела мотор, получила разрешение подняться в  воздух  и  легко
оторвалась от земли.
     Делла Стрит откинулась на сиденье и сказала:
     - Ну, вроде все нормально.
     - Пока нормально, - заметил Мейсон.
     Пинки прибавила скорость, они  летели  над  городом,  который  сверху
казался  скопищем  разноцветных  кубиков,  разделенных   полосками   улиц,
направлявшихся к горным  цепям,  закутанным  голубоватой  дымкой  с  левой
стороны. Лучи вечернего солнца отбрасывали длинные  тени  от  самолета  на
землю, пока они летели на небольшой высоте.
     - Вам повезло, что вы поймали меня, - сказала Пинки. - Я ведь как раз
возвратилась из Лас-Вегаса. Успела только заправиться - и снова в полет.
     Мейсон открыл свой портфель и извлек из него радиоприемник.
     - Не нарушу ли я каких-нибудь правил, если включу приемник? - спросил
он.
     - Следите за новостями? - поинтересовалась Пинки.
     - Мне бы хотелось, если  удастся,  послушать  шестичасовые  последние
известия, - сказал Мейсон.
     - На настройку у вас есть еще тридцать секунд, - сказала Пинки. -  Не
забывайте, при полете мы теряем час времени,  в  Эль-Пасе  другой  часовой
пояс.
     - Да, я знаю, - сказал Мейсон и включил радиоприемник.
     Диктор начал с обозрения  международных  событий,  затем  последовало
сообщение об автокатастрофе, при которой погибло пять человек, наконец  он
сказал:
     "Таинственно исчезла лос-анджелесская наследница, которую разыскивает
полиция  для  допроса  в  связи  со  смертью  ее   мужа   от   отравления,
приблизительно тринадцать месяцев назад. Расследование показывает, что она
обратилась в свой банк и сняла со счета сравнительно крупную сумму  денег.
После этого уехала на такси в аэропорт, но там ее следы потерялись.  Среди
списков пассажиров ее имени не значится. Полиция считает, что она  улетела
под вымышленным именем. В штате Калифорния побег считается доказательством
вины. Полиция отказывается сообщить подробности дела, возбужденного против
нее. Прокуратура заявила: "Она  нам  требуется  для  допроса".  Когда  наш
корреспондент стал  настаивать,  чтобы  ему  хотя  бы  вкратце  обрисовали
положение вещей, окружной прокурор ответил: "Нет комментариев".
     Мейсон повернулся к Делле Стрит, выключил приемник и сунул его  снова
в портфель.
     - Именно это вы и хотели услышать? - поинтересовалась Пинки.
     - Да, - ответил Мейсон.
     - И вы надеетесь обскакать полицию?
     - Надеюсь, - улыбнулся Мейсон.
     Пинки ничего  не  сказала.  Слева  показалась  вершина  Сан-Горгонио,
справа темнела громада Сан-Джасинто, высотой в две мили над уровнем  моря.
Вскоре они уже летели над Палм-Спрингс.
     Мейсон указал на ровные ряды пальм, посаженных словно по линейке.
     Пинки кивнула вниз:
     - Разлом Сан-Андреас, - сказала она.
     - Результат землетрясения? - спросила Делла Стрит.
     - Результат землетрясений, - подтвердил Мейсон.
     - Откуда же деревья?
     - Вода поступает из подземных источников. Если бы нам  было  побольше
известно о подземных водах, тогда бы мы многое узнали о поверхности земли.
А вон там, налево, ты можешь заметить сумеречную гладь Соленого Моря,  это
водохранилище, находящиеся на двести тридцать футов ниже уровня моря.  Да,
в пустыне много странных вещей.
     - Я знаю, как сильно ты любишь пустыню, шеф, - сказала Делла Стрит. -
но тебе лучше расслабиться и попытаться заснуть.
     Мейсон покачал головой.
     - Ничего не получится.
     - Как ты думаешь, почему наша клиентка решила сделать такую глупость?
     - Она ездила на встречу с Джорджем Финдли, - сказал Мейсон, -  прежде
чем удрать из города, а у меня почти нет сомнения, что именно  он  главный
злодей в разыгрывающейся драме. Так или иначе, независимо от того,  какими
соображениями она руководствовалась, мы просто обязаны  добраться  до  нее
раньше, чем это удастся сделать полиции.
     - Ну, а что мы сможем сделать, когда найдем ее?
     - Что-нибудь придумаем, - сказал Мейсон.
     - Боюсь, придется здорово поломать  себе  голову,  -  заметила  Делла
Стрит.
     - Я знаю, - согласился Мейсон.
     - Она поехала в  аэропорт  и  купила  билет  у  посторонней  женщины,
переплатив сто пятьдесят долларов, - выпалила Делла Стрит. - Шеф, тебе  не
кажется, что она задумала удрать в Южную Америку?
     Мейсон лишь усмехнулся ее словам.
     - Клиенты зачастую выкидывают странные номера, -  сказал  он.  -  Тут
есть даже известная закономерность.  Можно  с  уверенностью  сказать,  что
клиент непременно скроет от тебя  некоторые  факты,  постарается  заменить
собственными рассуждениями выводы адвоката, а потом сделает безумный  шаг,
который,  как  правило,  сильно  вредит  его  положению,  не   только   не
посоветовавшись с адвокатом, но даже не намекнув ему о такой  возможности.
Никто  не  сможет  предугадать,   что   надумает   сделать   клиент.   Это
непредсказуемо.
     Пинки усмехнулась.
     - Помните, что я одна из ваших клиенток, мистер Мейсон.
     - И, - сказал Мейсон, - вы тоже непредсказуемы.
     - Я стараюсь быть загадочной, - рассмеялась Пинки.
     - Пусть сами догадываются? - спросила Делла Делла.
     - Конечно, - ответила Пинки. - Это же так здорово!
     Мейсон,  зачарованный   все   время   меняющимся   обликом   пустыни,
рассматривал причудливые рисунки эрозии пока не сгустилась темнота.
     - Из меня никогда бы не получилось летчика, - заявил он наконец.
     - Почему? - спросила Пинки.
     - Слишком увлекаюсь пейзажем, особенно красотой пустыни.
     - Я знаю, -  кивнула  Пинки.  -  Однако,  многим  пассажирам  пустыня
действует на нервы. Им кажется,  что  внизу  нет  ничего,  кроме  песка  и
камней.
     Темнота совсем сгустилась, когда самолет  перелетел  через  Колорадо.
Мейсон оторвал взгляд от речной ленты, откинулся на спинку кресла и закрыл
глаза.
     Пинки, слушая радио, прошептала Делле Стрит:
     - Можете не переживать, не опоздаете. Самолет на Лас-Вегас опаздывает
на десять минут, мы будем вовремя.
     Мейсон выпрямился, сильно вздрогнув.
     - Так мы успеем? - спросил он.
     - Успеем, - заверила Пинки.
     Адвокат снова закрыл глаза.
     Пинки  ровно  вела  самолет   сквозь   сгущающуюся   темноту,   затем
перегнулась и, красноречивым жестом указав на  привязной  ремень  Мейсона,
кивнула  Делле,  давая  понять,  что  снижается.  Вскоре  самолет   плавно
опустился в аэропорту Финикса.
     Мейсон, окончательно проснувшись, взял портфель.
     - В вашем распоряжении пять минут, - предупредила  Пинки.  -  Самолет
только что прибыл, но из-за опоздания стоянка сокращена. Пока  у  вас  все
идет нормально, сожалею, что не мне придется доставить вас в Эль-Пасо.
     - На реактивном самолете мы окажемся там раньше, - сказал Мейсон. - А
то бы мы не стали пересаживаться.
     Мейсон и Делла Стрит вышли из самолета Пинки.
     - Я займусь билетами, шеф, - крикнула на бегу  Делла  и  поспешила  к
окошечку кассы.
     Пинки помахала Мейсону рукой на прощанье,  моторы  взревели,  самолет
покатился прочь с подъездной дороги. А  в  это  время  большой  лайнер  из
Лас-Вегаса  подкатывал  к  стоянке,  руководимый  сигналами  диспетчера  с
ручными фонариками  разных  цветов.  Ход  авилайнера  заметно  замедлился,
наконец он остановился.
     Из кассового зала прибежала Делла Стрит.
     - Вот, - сказала она, - наши билеты. Их  уже  хотели  продать.  Слава
Богу, у нас нет багажа. В данном случае это сильно облегчило задачу.
     Они поднялись по  трапу  в  салон  самолета  и  удобно  устроились  в
креслах. Откинув спинку кресла, адвокат сказал:
     - Отлично, Делла, нам удалось.
     - Думаешь, мы будем вовремя?
     - Не знаю, -  ответил  Мейсон.  -  Передача  по  радио  ускоряет  ход
событий. Элен Эбб, которая продала билет Сельме Ансон, сообразит, что  она
оказалась в гуще событий, и наверняка  поспешит  поделиться  своей  тайной
либо  с  приятелем,  либо  с  приятельницей.  Ну,  а  те   посоветуют   ей
незамедлительно связаться с полицией... Так  или  иначе,  мы  сделали  все
возможное, или почти все, что могли. - Мейсон закрыл глаза и прошептал:  -
А теперь мы можем и отдохнуть.
     Большой лайнер плавно заскользил по  бетону  и  на  секунду  замер  у
начала взлетной полосы. Моторы взревели, затем самолет  резко  сорвался  с
места, помчался вперед и оторвался от земли, набирая скорость.
     Мейсон еще спал, когда самолет пошел на снижение в Эль-Пасо.
     Делла Стрит осторожно потрясла адвоката за плечо и сказала:
     - Мы снижаемся, шеф.
     Мейсон открыл глаза и потряс головой.
     - Благодарю, Делла, - улыбнулся он.
     - Шеф, - сказала она, - что будет, если в окружной прокуратуре смогут
доказать, что Сельма Ансон купила чужой билет и  летела  на  самолете  под
чужим именем? Если она  и  в  Эль-Пасо  зарегистрируется  под  вымышленным
именем, то что мы сможем сделать?
     - Придется что-то придумать, Делла, - сказал Мейсон. - В конце концов
мы не знаем, где она. Клиентка могла улететь в Мехико или сесть  на  любой
самолет на север, например, в Лас-Вегас.
     - Ну, - сказала  Делла  Стрит,  -  ты  непременно  найдешь  выход  из
положения. Так всегда бывает.
     - Будем надеяться, - согласился Мейсон.  -  Адвокат,  выступающий  на
судебных процессах, должен быть готов найти решение любой загадки.
     Шасси самолета коснулось земли.
     - Делла, беги и разыщи междугородный телефон, не теряя ни секунды,  -
сказал Мейсон. - Воспользуйся моей  кредитной  карточкой,  чтобы  заказать
разговор с Полом  Дрейком.  Я  сам  с  ним  поговорю,  когда  ты  до  него
дозвонишься.
     Делла Стрит кивнула, вскочила с места и  первой  оказалась  у  трапа.
Увидев издали ряд телефонных кабин, она побежала к ним.
     Мейсону пришлось ждать не более двух минут  возле  кабинки  телефона.
Наконец, Делла поманила его пальцем, открыла дверцу и протянула трубку.
     - Пол слушает, - сказала она.
     - Привет, Пол, - сказал Мейсон. - Есть новости?
     - Вы в Эль-Пасо?
     - Да.
     - Сельма в Эль-Пасо. Она, очевидно, прочитала  написанное  на  билете
имя Элен Эбб. Остановилась в отеле "Пасо дель Норте",  зарегистрировавшись
под именем Элен Эбб из Лос-Анджелеса. Она сейчас  у  себя  в  номере.  Мой
оперативник следит за ней.
     - Хорошая работа, - сказал Мейсон, - ты  можешь  связаться  со  своим
человеком?
     - Да. Я могу вызвать его по телефону.
     - Свяжись с ним, - попросил Мейсон, - и скажи, пусть он  отправляется
домой. Какой номер она заняла?
     - Четырнадцать двадцать семь.
     - Съел свой гамбургер, Пол?
     - Нет еще. Голод куда-то пропадает, как только я о нем подумаю.
     - Тогда иди в ресторан и закажи хороший ужин, - сказал Мейсон. - Счет
включишь в расходы по этому делу и представишь мне для оплаты.





     Мейсон открыл дверь перед Деллой Стрит. Они вошли в холл отеля  "Пасо
дель Норте".
     - Посмотрим, как тут обстоят дела,  -  сказал  Мейсон.  -  Это  отель
крупных скотоводов. Здесь продали столько рогатого скота, что его  хватило
бы, чтобы прокормить весь земной шар на  протяжении  довольно  длительного
времени. Назови мне любого из крупных скотоводов и можешь не  сомневаться,
что он хоть раз да побывал в этом отеле. А некоторые посещают  этот  отель
по несколько  раз  за  год  и  совершают  выгодные  сделки.  Некоторые  из
скотоводов отличаются  своеобразием  своих  вкусов  и  пониманием  чувства
юмора. Один известный скотовод-миллионер купил себе в Хуаресе дикую  кошку
и привез ее в клетке из-за границы. Когда он на следующее утро  достаточно
протрезвел, чтобы разумно оценить приобретение, то решил, что поскольку он
теперь направляется домой, то его супруге дикая кошка понравится не больше
живого крокодила. Тогда он сложил чемоданы, вынес их из номера,  вернулся,
отпер дверцу клетки и поспешно выскочил в коридор, закрыв за  собой  дверь
на ключ. Он больше ничего не слышал ни о  кошке,  ни  о  последствиях,  но
когда через несколько месяцев приехал за очередной партией скота, портье в
отеле просто дописал к его счету трехзначную сумму за "убытки, причиненные
дикой кошкой". Скотовод ничего не стал спрашивать, просто вынул бумажник и
заплатил.
     - Что мы ищем? - спросила Делла Стрит.
     - Вдохновение... - ответил Мейсон. - Должен же я что-то изобрести...
     Он не договорил, услышав взрыв аплодисментов, донесшихся откуда-то по
соседству.
     - Какая-то конвенция? - спросил он у портье, подойдя к стойке.
     Портье улыбнулся и вежливо объяснил:
     - Мы избегаем конвенций.
     - Почему же аплодисменты?
     - Банкет.
     - Какой банкет?
     - Клуба международного  сотрудничества.  Это  клуб  самых  выдающихся
бизнесменов  нашего  штата,  с  одной  стороны,  и  не  менее   выдающихся
бизнесменов из Хуареса, с другой. Они периодически  собираются  вместе  за
обедом, где произносят речи и обмениваются идеями.
     - Именно этот клуб я и ищу, - сказал Мейсон. - Только я не знал,  где
они встречаются.
     - Они собираются в нашем отеле.
     - Благодарю вас, - улыбнулся Мейсон.
     Он кивнул Делле Стрит и направился к лифту.
     - Вот то, что нам нужно, - сказал он Делле Стрит.
     Они вышли из лифта повернули по коридору  к  номеру,  который  заняла
Сельма Ансон под именем Элен Эбб.
     Мейсон постучал в дверь.
     С минуту не доносилось ни единого звука. Мейсон  снова  постучал,  на
этот раз сильнее.
     - Кто там? - донесся из-за двери испуганный голос Сельмы Ансон.
     - Перри Мейсон, - сказал адвокат. - Открывайте.
     Миссис Ансон открыла дверь и  посмотрела  встревоженным  взглядом  на
адвоката и его секретаршу.
     Мейсон, не  задерживаясь,  прошел  в  комнату,  подождал  пока  Делла
закроет дверь, а потом сердито спросил у Сельмы Ансон:
     - Что за сумасшедшие идеи у вас?
     - Я... Я... Я не могу сказать вам.
     - Вы все скажете, - произнес Мейсон. - Сейчас же, иначе вам  придется
искать себе другого адвоката. И если вы совершили то, что  я  предполагаю,
никакой другой адвокат не в состоянии будет что-то сделать для вас, только
избавит от порядочной суммы денег.
     - Что же такое, по-вашему, я сделала?
     - Я думаю, что вы собирались сбежать.
     - Нет, я не сбежала, - покачала она головой. - Я просто исчезаю.
     - Что вы имеете в виду?
     - Я беседовала с человеком, который в состоянии доставить  мне  массу
неприятностей. Я с  ним  договорилась,  но  при  условии,  что  должна  на
некоторое время исчезнуть, скрыться в таком  месте,  где  меня  не  сумеют
найти и...
     - Вы  попались  на  детский  фокус...  -  перебил  ее  Мейсон.  -  Вы
отправились на свидание с Джорджем Финдли. Ему ровным счетом наплевать  на
то, почему и как умер ваш муж, отравили его или он покончил с  собой.  Его
не интересует полученная вами страховка. Единственное,  чего  он  хочет  -
чтобы Дилейн Арлингтон оставался холостяком до  самой  смерти.  Он  убедил
вас, что если вы сумеете уехать, чтобы вас никто не смог выследить, причем
сделаете это незамедлительно, останетесь в своем убежище какое-то время  и
не будете поддерживать связи с Дилейном Арлингтоном,  он  будет  на  вашей
стороне и поможет преодолеть трудности. В противном же случае  он  сообщит
полиции нечто губительное для вас.
     Мейсон показал Делле Стрит на стул, сам подошел к кровати и присел на
краешек. Миссис Ансон почти упала в кресло, словно ее не держали ноги.
     - Но... как... откуда вы все это узнали?
     - Любой адвокат, у которого хватило мозгов, чтобы  сдать  экзамены  и
получить звание, разобрался бы в этой нехитрой комбинации.  Вы  поехали  в
свой банк, сняли со счета большую сумму  денег,  после  чего  поспешили  к
Джорджу Финдли, а затем на том же самом такси отправились в  аэропорт.  Вы
заранее не продумали ни куда ехать, ни что предпринять. Просто  посмотрели
на  расписание  и  остановились  на   ближайшем   самолете,   на   который
производилась посадка. Этот  самолет  летел  в  Эль-Пасо.  Таким  образом,
Эль-Пасо, автоматически, стал местом вашего  исчезновения  или,  возможно,
его первым этапом. Вы присмотрелись к улетающим пассажирам и нашли молодую
женщину, которая вам показалась подходящей. Да, мне и это  известно...  Вы
предложили ей полторы  сотни  долларов  сверх  стоимости  билета,  и  она,
разумеется, согласилась уступить вам  свое  место,  сама  же  полетела  на
следующем. Эту женщину звали Элен Эбб. Вы надумали оставить  это  имя  для
себя на будущее - зачем  ломать  голову,  придумывая  что-то  другое,  оно
звучит вполне подходяще. Из  аэропорта  в  отель  вы  приехали  на  такси,
никакого багажа у вас с собой  не  было.  Почти  наверняка  вы  рассказали
портье какую-нибудь историю с задержкой вещей в пути, и что якобы в скором
времени их доставят. Сами же решили завтра с утра отправиться по магазинам
и приобрести все необходимое, после чего осуществить  второй  этап  своего
исчезновения: Мехико - Южная Америка. Вы,  конечно,  собирались  выполнить
свои обязательства в заключенной  сделке  без  всяких  отклонений.  А  вот
Джордж Финдли с самого начала задумал вас перехитрить. Могу поспорить, что
едва вы успели пересечь городскую черту, как он уже позвонил в  полицию  и
сообщил, что вы, как он  предполагает,  решили  бежать.  Чтобы  вы  знали,
бегство по законам штата Калифорния является доказательством вины и  может
фигурировать в качестве улики против обвиняемого в уголовном деле. Так что
вы сыграли на руку своим врагам и подарили  окружному  прокурору  отличную
улику против себя.
     - Господи, как вы все это узнали? - спросила она.
     Мейсон не обратил внимания на ее вопрос.
     - Меня сейчас интересует сумма, которую вы сняли со счета,  -  сказал
он.
     - Шестьдесят тысяч долларов.
     - Крупными банкнотами?
     - Сотенными.
     - Дайте мне две тысячи, - сказал Мейсон. - Я попробую  с  их  помощью
купить  вам  обратный  билет.  Делла  Стрит  побудет  с   вами.   Я   буду
отсутствовать минут двадцать-тридцать.
     - Что вы собираетесь сделать?
     - Я  же  сказал,  попробую  на  эти  деньги  купить  вам  возможность
вернуться.
     - Хотите дать взятку?
     - Не говорите глупостей! - ответил Мейсон. -  Я  служитель  закона  и
обязан придерживаться высочайших этических принципов. На  первом  этаже  в
настоящее время  в  полном  разгаре  банкет  членов  клуба  международного
сотрудничества.  Молю  Господа,  чтобы  там  присутствовал  хотя  бы  один
газетчик. И будем надеяться на его изобретательность. -  Мейсон  посмотрел
на часы. - Как бежит время, - сказал он. - Дайте же мне две тысячи.
     Сельма Ансон протянула руку к своей сумочке, открыла ее  и  дрожащими
пальцами отсчитала двадцать сотенных банкнот.
     - Подожди меня здесь, Делла, - сказал Мейсон, открыл дверь и вышел  в
коридор.
     - Вы знаете, что он собирается делать? - спросила Сельма Ансон  Деллу
Стрит.
     Делла Стрит тряхнула головой.
     - Я  думаю,  вам  предстоит  дать  интервью  журналистам.  Вам  нужно
привести  себя  в  порядок.  Умойтесь  холодной   водой,   попудритесь   и
подкрасьтесь. Я закажу, чтобы из бара принесли  сюда  чего-нибудь  выпить.
Когда мистер Мейсон возвратится, вы должны быть готовы.





     Мейсон торопливо прошел к стойке и спросил у портье:
     - Где Клуб международного сотрудничества устроил банкет?
     - У нас имеется специальный банкетный зал рядом с  большим  обеденным
залом ресторана. Пройдите через ту дверь, а затем поверните налево.
     - Журналисты присутствуют? - спросил Мейсон.
     - О, да, там были два репортера. Правда, как мне кажется, один из них
уже ушел, но я не заметил, чтобы уходил и второй.
     - Спасибо, - кивнул Мейсон.
     Он прошел через зал ресторана в сравнительно небольшой банкетный зал,
где за роскошно сервированным обеденным столом семьдесят пять  человек  не
слишком   внимательно   слушали   оратора,   рассуждающего   о    значении
международной доброй воли в деловых кругах.
     Мейсон подождал, пока оратор не закончил и не получил в награду взрыв
аплодисментов.  Тогда  адвокат  направился  к   микрофону,   сделал   знак
распорядителю банкета, подошел к нему и представился:
     - Мое имя Мейсон, я адвокат из  Лос-Анджелеса.  Я  пытался  добраться
сюда пораньше, но не попал на предыдущий самолет, Мне надо передать важное
сообщение... На это уйдет не более пяти минут.
     - Мистер _П_е_р_р_и_ Мейсон? - переспросил распорядитель.
     - Совершенно верно.
     Лицо мужчины осветилось улыбкой.
     - Я много наслышан о вас и очень рад возможности познакомиться.
     Они  обменялись  рукопожатиями.  Распорядитель  поднял  руку,  требуя
тишины, и сказал в микрофон:
     - Господа, я  хочу  представить  вам  адвоката  из  Лос-Анджелеса,  у
которого для нас имеется важное сообщение. Полагаю, вы все слышали о Перри
Мейсоне, знаменитом адвокате  по  уголовным  делам.  Мистер  Мейсон  хотел
попасть сюда раньше, но не успел  на  предыдущий  самолет,  поскольку  его
задержали, как я  понимаю,  важные  дела.  Нам  остается  только  выразить
сожаление, что так случилось. Он  просил  меня  извиниться  перед  членами
нашей организации и заверяет, что на сообщение уйдет не более пяти  минут.
- Руководитель повернулся, протянул руку и сказал: - Господа,  представляю
вам известного адвоката Перри Мейсона.
     Присутствующиеся  с  энтузиазмом  разразились  бурей   аплодисментов.
Кто-то  вскочил,  его  примеру  последовали  другие,  овации  продолжались
несколько минут.
     Когда улыбающемуся адвокату удалось успокоить собравшихся, он сказал:
     - Господа, постараюсь быть предельно  краток.  Я  действую  от  имени
своей клиентки, состоятельной  наследницы  из  Лос-Анджелеса,  которая  не
желает сообщать свое имя. Исключительно скромная женщина, она приняла  все
меры предосторожности, чтобы остаться неузнанной. Могу сказать,  что  сюда
она приехала даже  под  вымышленным  именем...  Как  я  уже  говорил,  моя
клиентка поручила мне выступить перед вами на этом высоком  собрании.  Она
убеждена, что от международной дружбы  и  сотрудничества  зависит  гораздо
больше, чем принято считать.  Сейчас  мы  подходим  к  эре  международного
содружества. Противостояние приобрело настолько  разрушительный  характер,
что  оно  скоро  будет  объявлено  вне  закона.  Международная  дружба   и
взаимопонимание заменят недалекий эгоизм,  которым,  отличались  отношения
наших народов в  прошлом.  Моя  клиентка  изучила  деятельность  некоторых
организаций, которые вносят зримый вклад, в полном смысле этого  слова,  в
международное  взаимопонимание.  И  пришла  к  выводу,  господа,  что   вы
способствуете росту доверия между нашими странами. Господа,  моя  клиентка
поручила мне, не упоминая ее имени, заменив его словами "моя клиентка" или
"миссис  Аноним",  пожертвовать  вашей  организации  сумму  в  две  тысячи
долларов, которые вы используете по  своему  усмотрению  либо  на  рекламу
высоких идей, либо просто на покрытие ваших расходов. Поэтому я с  большим
удовольствием вручаю вам деньги.
     Мейсон извлек из кармана  пачку  стодолларовых  купюр  и  неторопливо
принялся их пересчитывать.
     Какое время в зале царила тишина. Затем вновь раздались аплодисменты,
собравшиеся встали со своих мест.
     Мейсон улыбнулся, поклонился и отошел от микрофона.
     - Одну минутку, одну минутку! - воскликнул  распорядитель.  -  Мистер
Мейсон, мы хотим вас поблагодарить. Нам нужно принять резолюцию...
     - Не благодарите меня, - сказал Мейсон, - я выполняю  просьбу  миссис
Аноним...  Но  если  вы  желаете  принять  решение,  которое  можно  будет
прочитать в газете, я не сомневаюсь, она  обрадуется  ему,  сознавая,  что
смогла внести посильную лепту в ваше благородное дело. Именно понимание ее
усилий и является той единственной благодарностью, которая ей нужна. Прошу
извинить меня. Мне и моей клиентке необходимо  срочно  обсудить  кое-какие
аспекты в связи с другими  филантропическими  пожертвованиями,  поэтому  я
должен идти к ней.
     Мейсон еще раз поклонился, помахал рукой толпе  в  банкетном  зале  и
покинул собрание под очередной взрыв аплодисментов.
     Оказавшись в холле отеля,  адвокат  чуть  замедлил  шаг  и  осторожно
оглянулся назад. Какой-то человек  незаметно  вышел  из  банкетного  зала,
поглядев на наручные часы, будто спешил  на  свидание.  Мейсон  подошел  к
стойке портье.
     - Элен Эбб занимает номер четырнадцать двадцать семь, - сказал он.  -
Вы не могли бы позвонить ей и предупредить о приходе Перри Мейсона?
     Портье кивнул и потянулся к телефону.
     Мейсон поднялся на лифте, быстро прошел по коридору к комнате  Сельмы
Ансон и постучал в дверь, которая тут же распахнулась.
     - У нас нет времени  на  подготовку,  слушайте  меня  внимательно,  -
сказал Мейсон. - Как я  предполагаю,  миссис  Ансон,  сейчас  сюда  явится
репортер взять у вас интервью. Вы должны  высказать  крайнее  раздражение,
что он сумел вас отыскать. Говорить в основном буду я, вы же  поддакивайте
мне решительно во всем... Вы весьма состоятельная особа из  Лос-Анджелеса.
Вы заинтересованы в укреплении  международной  дружбы  и  явились  сюда  с
единственной целью сделать анонимное  пожертвование  Клубу  международного
сотрудничества...
     Раздался стук в дверь.
     Мейсон шагнул и открыл ее.
     Улыбающийся, хорошо одетый мужчина тридцати лет стоял на пороге.
     - Мистер Мейсон?
     На лице адвоката появилось неподдельное удивление.
     - Ну, да.
     - Я Билл Пиккенс из "Кроникл", - представился посетитель,  протягивая
руку.
     Мейсон секунду поколебался, затем все же пожал ее.
     - Рад познакомиться, мистер Пиккенс, - сказал адвокат.
     - Я находился внизу на банкете клуба международного сотрудничества, -
сказал Пиккенс - и мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.  Могу  я
войти?
     - Я бы предпочел, чтобы  наш  с  вами  разговор  состоялся  несколько
позже, - сказал Мейсон. - Я...
     - Мне дан  крайний  срок,  -  сказал  Пиккенс,  -  к  которому  нужно
подготовить материал для очередного номера.
     Молодой человек протиснулся мимо адвоката  в  комнату,  повернулся  к
двум женщинам и сказал:
     - Меня зовут Пиккенс. Прошу извинить  за  вторжение.  Я  репортер  из
"Кроникл" и обязан представить в срок материал для сегодняшнего выпуска.
     Делла Стрит приветливо улыбнулась. Пиккенс с минуту изучающе  смотрел
на нее, затем решительно повернулся к Сельме Ансон.
     - Я могу понять ваше желание остаться в тени, - сказал он,  -  но  вы
зарегистрировались в отеле как Элен Эбб. Это ваше действительное имя?
     - Одну минутку! - сказал Мейсон. - Что вам надо?
     - Самое обычное интервью репортера газеты, - сказал Пиккенс, - и могу
вас заверить, мистер Мейсон, я сделаю  все  зависящее,  чтобы  действовать
заодно с вами, если вы, в свою очередь, будете взаимодействовать со мной.
     - Такого хода событий мы не предполагали, - сказал Мейсон.
     - Все хорошо, мистер Мейсон, - улыбнулся Пиккенс. -  Я  журналист.  Я
напал на след хорошей  истории,  а  хорошая  история,  как  вы,  возможно,
знаете, может  быть  продана  по  нашему  усмотрению  любому  телеграфному
агентству за вполне приличное вознаграждение,  которое  является  желанным
добавлением  к  жалованью.  Эти  встречи   членов   клуба   международного
сотрудничества всегда  одинаковы  -  разговоры  на  одну  и  ту  же  тему,
аплодисменты,  рукопожатия.  Хорошей  истории  из  такого   материала   не
сделаешь. А вот из вашего появления я могу сделать интересный материал.  Я
могу  получить  его  от  вас,   или   раздобуду   более   трудным   путем,
воспользовавшись имеющимися у меня связями. Если подлинное имя этой  особы
Элен Эбб, я позвоню в Лос-Анджелес по телефону и через полчаса выясню  всю
подноготную не только о ней, но и о ее близких. Если же  она  путешествует
под чужим именем, я хочу знать, кто она  такая  на  самом  деле.  Вы  сами
понимаете, история имеет и  местное  значение,  и  лос-анджелесское.  Если
история стоящая, а я в этом совершенно уверен, то я на ней заработаю. Надо
быть круглым болваном, чтобы  упустить  такую  возможность.  Вот  женщина,
заинтересованная в международном содружестве. Ее идеи стоит процитировать.
Она  скромна,  не  любит  шумихи,  предпочитает  не  привлекать   к   себе
внимания...  Она  нанимает  дорогого  адвоката,  чтобы   он   приехал   из
Лос-Анджелеса и внес пожертвование от ее имени.  -  Пиккенс  повернулся  к
Делле Стрит и спросил: - Полагаю, вы находитесь в родстве с Элен Эбб?
     Делла Стрит посмотрела на Перри Мейсона.
     Мейсон кивнул головой и сказал:
     - Это Делла Стрит, моя доверенная секретарша.
     - Если вы представите меня Элен Эбб, - сказал Пиккенс, - сообщив  мне
ее настоящее имя, это избавит нас от многих хлопот.
     - Хорошо, - вздохнул Мейсон.  -  Познакомьтесь  с  Сельмой  Ансон  из
Лос-Анджелеса... Боюсь, миссис  Ансон,  я  действовал  несколько  неловко,
выполняя ваше поручение. Я  не  предусмотрел  возможность  присутствия  на
банкете сотрудника газеты... Ну, а поскольку наш  секрет  разоблачен,  нам
остается лишь примириться со случившимся.
     - Не вижу оснований для заявления, - возмущенно сказала Сельма Ансон.
- В конце концов, мистер Мейсон, я поручила вам избавить меня от...
     - Я знаю, - перебил ее  Мейсон,  -  но  надо  считаться  с  реальными
фактами, миссис  Ансон.  Стоит  ли  обвинять  меня  в  том,  чего  уже  не
исправишь?
     - Мистер Мейсон прав, миссис Ансон, - примиряюще улыбнулся Пиккенс. -
Если трезво оценить положение вещей, та огласка, которая  вам  грозит,  не
должна вас страшить.  Уж  если  вы  ратуете  за  добрососедские  отношения
вообще, почему же для прессы делать исключение? С нами тоже  надо  жить  в
мире. Ссориться с прессой неразумно.
     - Это угроза? - спросила она.
     - Конечно, нет! - вмешался Мейсон. - Мистер  Пиккенс  просто  реально
подходит к действительности.  -  Он  повернулся  к  репортеру:  -  Я  могу
сообщить вам следующее, мистер  Пиккенс.  Мы  приехали  из  Лос-Анджелеса.
Миссис Ансон недавно унаследовала  кое-какие  деньги  и  составила  список
организаций,  которые  ей  импонируют  своими  целями.   Она   желает   их
поддержать.  Как  я  уже  говорил,  ее  беспокоит  нынешняя  международная
обстановка,  отсюда  проистекает   ее   намерение   сделать   добровольные
пожертвования тем, кто способствует ее оздоровлению.
     Пиккенс вытащил из кармана какие-то смятые листочки и карандаш,  явно
намереваясь писать.
     - Какие организации? - спросил он.
     - Что - какие организации? - переспросил Мейсон.
     - Вы говорили о ее планах...
     Мейсон выразительно кашлянул, будто репортер совершил неловкость.
     -  Вы  разоблачили  нас  с  данным  пожертвованием,  неужели   теперь
воображаете, что мы согласимся заранее познакомить вас с планами, чтобы вы
раструбили  о  них  на  весь  свет?  Стоило  ли  принимать   столько   мер
предосторожности,  чтобы  буквально  через  день  попасть  в  газету?   Не
надейтесь, другой информации вы не получите!
     - Скажите хотя бы, сколько пунктов в вашем списке?
     - Можете написать, что около десятка, - ответил Мейсон.
     - И она хочет сделать значительные пожертвования?
     - Значительные денежные пожертвования.
     - И миссис Ансон желает оставаться в тени?
     - Поскольку она не ищет выгоды от своих планов, - сказал Мейсон, - то
поручила  мне  сделать  все  так,  чтобы  ее  подлинное  имя  никогда   не
фигурировало. То есть я и впредь буду действовать точно так же, как здесь,
на банкете членов клуба  международного  сотрудничества,  но,  разумеется,
более осмотрительно.
     - Очень, очень похвально! - сказал Пиккенс.  -  Я  высоко  ценю  вашу
помощь. Ну, а что вы мне можете сообщить о личности миссис Ансон?
     - Миссис Ансон вдова, - сказал Мейсон. - Ее  муж  скончался  довольно
неожиданно, и она получила большую сумму денег по страховому полису.  Могу
добавить, что миссис Ансон прекрасный бизнесмен. Она разумно распорядилась
полученными деньгами и заработала неплохие проценты.
     - Могу ли я назвать ее состоятельной особой? - спросил Пиккенс.
     Мейсон кивнул.
     - Не могли бы вы мне поподробней  сообщить,  -  попросил  Пиккенс,  -
какие меры предосторожности были вами приняты, чтобы  имя  вашей  клиентки
осталось неназванным? В конце концов, приезд в Эль-Пасо едва ли мог пройти
незамеченным.
     - При обычных обстоятельствах он не  мог  не  вызвать  разговоров,  -
согласился Мейсон, - но  миссис  Ансон  поступила  весьма  находчиво.  Она
обратилась к некой Элен Эбб, которая брала билет в Эль-Пасо, и  предложила
ей приличную денежную надбавку за билет на самолет.
     - Ну а вы? - спросил Пиккенс.
     Мейсон досадливо поморщился:
     - Миссис Ансон сначала подумала, что ей не  потребуется  моя  помощь,
она сама сумеет внести  пожертвование,  не  называя  своего  имени.  -  Он
повернулся к Сельме Ансон и спросил: - Вы не возражаете  отчасти  раскрыть
ваши планы, миссис Ансон?
     -  Я  не  считаю  возможным  их  раскрывать  в  настоящий  момент,  -
улыбнулась она, -  но  со  временем  мы  обо  всем  договоримся  и  найдем
оптимальное решение.
     - Как только я узнал о делах моей клиентки,  -  сказал  Мейсон,  -  я
понял, что ей не избежать огласки. Пришлось лететь сюда и пытаться  самому
что-то предпринять, но и вдвоем мы не сумели все предусмотреть.
     Пиккенс убрал в карман свои бумажки, пожал Мейсону руку и сказал:
     - Отличная история!
     - Что в ней  особо  примечательного?  -  спросил  Мейсон.  -  Обычная
история.    Довольно     много     состоятельных     женщин     занимаются
благотворительностью.
     -  Что  примечательного?  -  воскликнул  репортер.  -  Завтра   утром
прочитаете в "Кроникл". История далеко не так банальна, как  вы  пытаетесь
ее представить. Вот, послушайте, как я собираюсь озаглавить свой материал:
"Перри Мейсон уступает в схватке репортеру "Кроникл".
     Мейсон поморщился.
     - Я надеюсь, - сказал Пиккенс, - вас  это  не  обидит?  От  заголовка
многое зависит, если хотите знать. А в статье я опишу и сделку с Элен Эбб,
и про благородные идеи Сельмы Ансон, о ее желании  улучшить  международные
отношения, упомяну и о том, как она расценивает конфликт между Мексикой  и
Соединенными Штатами.
     - Вы же об этом не спрашивали, - сказал Мейсон.
     - Зачем напрасно тратить время, - заметил Пиккенс. - Не  зря  же  она
пожертвовала две тысячи  долларов  на  благородные  цели  во  имя  мира  и
сотрудничества. Благодарю вас всех, спокойной ночи.
     Пиккенс распахнул дверь, улыбнулся на прощание и пошел по коридору.
     Сельма Ансон повернулась к Мейсону.
     - Что теперь? - спросила она.
     - Ложитесь спать,  -  сказал  Мейсон,  -  и  отдохните  как  следует.
Увидимся утром.





     Мейсон, держа под мышкой свернутую утреннюю газету, вошел в обеденный
зал, взглянул на часы и сел за столик на двоих.
     - Моя секретарша должна подойти с минуту на минуту, -  сказал  Мейсон
официантке. - Я звонил ей в номер, она готова  спуститься  на  завтрак.  -
Адвокат потянулся и зевнул. - Принесите мне стакан томатного сока, а после
этого кофейник с крепким кофе,  пожалуйста.  Остальное  мы  закажем  через
несколько минут.
     Официантка кивнула и ушла.
     Мейсон нехотя развернул газету.
     - Вот так сюрприз! - услышал он за спиной.
     Мейсон поднял голову и встретился взглядом с проницательными  глазами
лейтенанта Трэгга  из  Отдела  по  раскрытию  убийств  Управления  полиции
Лос-Анджелеса.
     - Бог ты мой! - удивился Мейсон. - Что _в_ы_ здесь делаете?
     - Вопросы буду задавать я, - сказал Трэгг. - И первый такой: что _в_ы
здесь делаете?
     -  Вы  будете  задавать  вопросы?  -  усмехнулся  Мейсон.  -  Уж   не
воображаете ли, что расследуете дело об убийстве?
     - Именно так! - сказал Трэгг.
     - Вы шутите? - спросил Мейсон.
     - В жизни своей не был более серьезен.
     Официантка принесла Мейсону сок и кофейник.
     - Не могли бы вы принести еще один  стул  для  лейтенанта  Трэгга?  -
спросил адвокат. - Или нам лучше пересесть за другой столик?
     - Не беспокойтесь, - сказал Трэгг, -  я  сижу  вон  там  с  одним  из
сотрудников полиции Эль-Пасо. Как  только  я  позавтракаю,  мы  собираемся
навестить одну женщину, которая  находится  здесь,  в  отеле,  и,  как  мы
полагаем, скрывается от правосудия Калифорнии.
     - П_о_с_л_е_ завтрака?
     - Именно, - улыбнулся Трэгг. - Пришлось провести  в  пути  всю  ночь,
поэтому мне необходимо выпить немного горячего кофе и съесть  чего-нибудь,
прежде чем я примусь за работу. Сид Рассел из  полиции  Эль-Пасо  встретил
меня в аэропорту. С шести часов утра  он  держит  под  наблюдением  номер,
чтобы птичка не смогла упорхнуть.
     - Я и не знал, что вы явились сюда по  официальному  делу,  -  сказал
Мейсон. - Раз дело  обстоит  таким  образом,  то  вы,  безусловно,  должны
составить мне компанию, или, если угодно, я присоединюсь к вам.
     Трэгг заколебался:
     - Может быть, лучше _в_ы_ присоединитесь к _н_а_м_?
     Мейсон подозвал официантку, протянул ей доллар и произнес:
     - Извините, что приходится доставлять вам дополнительные хлопоты,  но
не переведете ли вы меня за столик на четверых? Лейтенант Трэгг и его друг
сейчас занимают два места, а когда придет моя  секретарша,  ей  не  хватит
стула.
     - О, нет проблем, - ответила она. - Я сейчас все сделаю!
     Трэгг крепко сжал локоть Мейсона.
     - Вон туда, Мейсон, - сказал он.
     Трэгг провел адвоката к столу, за которым сидел спутник лейтенанта, с
нескрываемым интересом следивший за происходящим.
     - Детектив Рассел, - сказал Трэгг. - Я хочу познакомить вас  с  Перри
Мейсоном, адвокатом из Лос-Анджелеса.
     - Тот _с_а_м_ы_й_ Перри Мейсон? - спросил Рассел, вставая с места.
     - Тот самый Перри Мейсон, - сухо  подтвердил  Трэгг,  -  а  когда  он
где-нибудь появляется, работникам  правоохранительных  органов  надо  быть
настороже. Того и жди неприятностей. Он собирается позавтракать с  нами  и
поведать, что он делает в Эль-Пасо.
     - Ох, как раз  это  я  и  не  могу  сделать,  господин  лейтенант,  -
запротестовал Мейсон. - В конце-то концов, я здесь  в  качестве  адвоката,
поэтому обязан соблюдать интересы моей клиентки.
     - Так у вас здесь имеется клиентка? - сразу насторожился Трэгг.
     - Вижу, что вы любитель наводящих вопросов,  -  улыбнулся  Мейсон.  -
Очень рад с вами познакомиться, детектив Рассел. Лейтенант  Трэгг  любезно
предложил мне позавтракать  за  вашим  столом,  и  я...  Ага,  вот  и  моя
секретарша, если вы позволите мне отойти на секундочку, я провожу ее сюда.
     Но Трэгг не хотел, чтобы Мейсон смог перекинуться несколькими словами
с Деллой Стрит наедине.
     - Как приятно видеть здесь мисс Стрит! - воскликнул он.  -  Пойдемте,
Мейсон, я хочу с ней поздороваться.
     Трэгг двинулся вместе с Мейсоном к входу в ресторан, где стояла Делла
Стрит, внимательно вглядываясь в сидящих за столиками людей.
     У нее радостно заблестели глаза при виде Перри  Мейсона,  но  тут  же
широко раскрылись при виде лейтенанта Трэгга.
     - Здравствуйте, мисс Стрит, - сказал  Трэгг.  -  Добро  пожаловать  в
Эль-Пасо.
     - Доброе утро, лейтенант. Вас перевели на новое место?
     - Вы неправильно меня поняли, - улыбнулся Трэгг.  -  Я  приехал  сюда
разобраться с одним маленьким делом.
     - Оказывается в этом  отеле  находится  кто-то  из  Лос-Анджелеса,  -
сообщил Мейсон, - кем интересуется лейтенант.
     - Да, верно, - сказал лейтенант Трэгг, - и я  начинаю  думать,  какое
поразительное  совпадение,  что  вы  тоже  очутились  здесь,  Мейсон.   И,
разумеется, вы, мисс Стрит.
     Делла Стрит очаровательно улыбнулась.
     - Лейтенант пригласил нас позавтракать  за  своим  столом,  Делла,  -
сообщил Мейсон и добавил: - Каждый платит за себя, не так ли?
     - О, конечно, конечно, - сказал Трэгг. - Наш департамент  не  одобрил
бы угощение адвокатов защиты  и  их  секретарей.  Такое  предложение  меня
вполне устраивает. Если только вы не пожелаете заплатить за  всех,  мистер
Мейсон.
     - Что ж, я могу позволить себе это, - усмехнулся Мейсон.
     Они подошли к столу, Мейсон представил детектива Рассела Делле Стрит,
после чего придвинул секретарше стул.
     Официантка с интересом рассматривала необычных клиентов.
     Мейсон сел рядом с Деллой Стрит и спросил у лейтенанта Трэгга:
     - Вы уже сделали заказ?
     - Сделали, - сказал Трэгг и показал на большой кофейник: - Я попросил
его принести в первую очередь. Прежде, чем будет готова яичница с беконом.
     - Как ты себя чувствуешь, Делла? - спросил Мейсон.
     - Прекрасно, - ответила она.
     - Яичницу с беконом?
     - Для начала я хочу выпить томатного сока, -  сказала  она,  -  затем
сосиски и яичницу-глазунью.  -  Она  улыбнулась  лейтенанту  Трэггу:  -  В
поездках с мистером Мейсоном учишься есть, когда тебе удастся это сделать.
     - А в моем деле, - сказал лейтенант Трэгг, - научишься есть, _е_с_л_и
удастся это сделать.
     Детектив Рассел, на которого произвела  большое  впечатление  красота
Деллы Стрит, и в предчувствии  удовольствия  позавтракать  с  самим  Перри
Мейсоном, сказал:
     - Когда ты работаешь в городской полиции, то приучаешься есть,  когда
можешь заплатить за  еду.  И  нельзя  упускать  счастливой  возможности  -
принять приглашение коллеги из другого города, который  по  тем  или  иным
соображениям намеревается тебя задобрить.
     Все вежливо рассмеялись.
     Официантка принесла тарелки  с  яичницей  с  беконом  для  лейтенанта
Трэгга и Сида Рассела и взяла заказы для Мейсона и Деллы Стрит.
     - Не обращайте на нас внимания, - сказал Мейсон, - и принимайтесь  за
еду, пока все не остыло. Я же просмотрю заголовки в газете, а после  того,
как закончим завтрак, мы поговорим.
     - После завтрака, нам придется приступить к работе, - сказал Трэгг.
     - Интервью? - спросил Мейсон.
     - Интервью, - лаконично ответил Трэгг.
     Мейсон развернул газету, заметил вопросительный взгляд  Деллы  Стрит,
лукаво подмигнул ей и  принялся  лениво  просматривать  одну  страницу  за
другой.
     - Господи!  -  удивленно  воскликнул  он.  -  А  ведь  этот  газетчик
действительно описал все так, как планировал.
     - О чем вы говорите? - спросил Трэгг.
     - О газетном обозревателе, - ответил Мейсон. - Он то ли репортер,  то
ли обозреватель.
     - Это же газета Эль-Пасо, - сказал Рассел.
     - Совершенно верно, - кивнул Мейсон.  -  Этого  человека  зовут  Билл
Пиккенс. Знаете такого?
     - Знаю ли я его? - воскликнул Рассел. - Можете  не  сомневаться,  что
очень хорошо знаю. Он у меня в печенках сидит, прямо вам скажу.  Он  всюду
успевает, во все сует нос, публикует то, о чем надо иной раз и  помолчать.
Репортажи, обозрения, фельетоны, к тому  же  сотрудничает  с  телеграфными
агентствами. Прекрасный журналист, спору нет, но...
     Трэгг медленно отложил в сторону нож и вилку.
     - На этот раз написал он что-то про вас? - спросил он.
     - Я прибыл сюда совершенно секретно, - сказал Мейсон. - Мы собирались
внести деньги на  благотворительные  цели  в  одну  организацию  от  имени
клиентки, которая желала остаться неизвестной. Боюсь, я недооценил  талант
этого репортера, ему  удалось  незаметно  увязаться  за  мной  и  выяснить
личность моей клиентки. Это испортило, как вы понимаете, все ее задумки.
     - Этот ловкий репортер, Пиккенс, случайно не опубликовал имени  вашей
клиентки в своей статье? - спросил Трэгг.
     - В том-то и дело, что опубликовал, -  сказал  Мейсон.  -  Да  еще  и
несколько раз.
     Он процитировал:
     "Сельма Ансон, наследница из Лос-Анджелеса, которая  пытается  скрыть
свою личность под именем Элен Эбб, чтобы без лишней рекламы внести большую
сумму денег клубу международного сотрудничества в интересах лучшего..."
     - Дайте _я_ посмотрю, - попросил Трэгг, отодвигая тарелку  с  едой  и
чуть не вырывая газету из рук Мейсона. Он прочитал несколько строк,  затем
повернулся так, чтобы Рассел мог тоже видеть поверх его плеча.
     Несколько минут они  читали,  затем  Трэгг  тяжело  вздохнул,  сложил
газету и вернул ее Мейсону.
     - Билла Пиккенса нельзя недооценивать! - сказал Рассел.
     - Недооценивать Билла Пиккенса! - усмехнулся Трэгг. - Это Мейсон  все
прекрасно рассчитал. Он провел Пиккенса, как младенца.
     - Эта Сельма Ансон, - спросил Рассел, - не та ли женщина, которую...
     - Та самая, - устало произнес Трэгг.
     - Боюсь, что я вас не понимаю, лейтенант, - сказал Мейсон, расправляя
газету. - Пожалуйста, заканчивайте свой  завтрак,  а  потом  мы  обо  всем
спокойно поговорим. Я же понимаю, как вы голодны.
     - Я _б_ы_л_ голоден,  -  сказал  Трэгг.  -  Вы  хоть  кого  заставите
потерять аппетит!
     - Ничего не понимаю, - произнес Рассел.
     - Очень просто, - пожал  плечами  Трэгг.  -  Сельма  Ансон  в  панике
удирает из города  под  чужим  именем.  Мейсон  спешит  за  ней,  и  после
некоторых  его  действий  Сельма  Ансон  уже  не  скрывающийся  от  закона
преступник,  нет,  Боже  упаси,  нет!  Она   -   филантроп,   занимающийся
укреплением международной дружбы. Она болезненно скромна и  изо  всех  сил
старается остаться неизвестной, миссис Анонимность...
     - А что в этом плохого? - спросил Мейсон.
     - Плохого больше, чем хорошего! - сказал Трэгг. - Вы это понимаете не
хуже меня. Если она старается  остаться  неузнанной,  чего  ради  ей  было
лететь сюда и останавливаться в отеле? Почему она просто  не  вручила  вам
деньги?
     -  Потому  что,  -  сказал  Мейсон,   -   это   лишь   начало   серии
благотворительных пожертвований, которые она запланировала. Мы  собирались
отправиться  отсюда  в  другие  города,  чтобы  присутствовать  на  разных
встречах. Она, конечно, осталась бы  в  тени,  но  вы  представляете,  как
миссис Ансон приятно выслушать слова благодарности от людей,  которых  она
облагодетельствовала, ну, и мой доклад о том, как был принят ее дар.
     Трэгг вздохнул, снова придвинул к себе тарелку и принялся за еду.
     - Все остыло, - проворчал он, - приходится глотать, почти не жуя,  но
позднее не будет времени поесть.
     - Ситуация изменилась? - спросил с недоумевающим видом Рассел.
     - Еще как изменилась! - буркнул Трэгг. - Женщина,  которую  мы  хотим
допросить, - клиентка Мейсона. Он здесь. Наши надежды вытянуть из нее хоть
что-то в присутствии адвоката, равны нулю.
     - О, я убежден, она  вам  все  расскажет  о  своих  благотворительных
планах, - сказал Мейсон. - Конечно, нельзя ожидать, что вы получите точный
список намеченных миссис Ансон организаций, иначе  полностью  сведется  на
нет элемент неожиданности. Это было бы несправедливо по отношению  к  моей
клиентке.  Но  поскольку   о   ее   пожертвовании   клубу   международного
сотрудничества уже написано в газете, нет оснований  для  того,  чтобы  мы
сейчас не поговорили об этом.
     - Возможно, мы сможем обсудить, почему она наняла такси до  аэропорта
в Лос-Анджелесе и прилетела сюда под вымышленным именем? - спросил Трэгг.
     Мейсон улыбнулся.
     - Лейтенант, - сказал он, - никогда не делайте поспешных выводов. Она
вовсе не прилетела сюда под вымышленным именем.
     - Какого черта, - возмутился Трэгг. - Она появилась здесь под  именем
Элен Эбб.
     - Это же не _в_ы_м_ы_ш_л_е_н_н_о_е _и_м_я_,  -  сказал  Мейсон,  -  а
п_о_з_а_и_м_с_т_в_о_в_а_н_н_о_е_. Миссис Ансон назвалась Элен Эбб,  потому
что купила у женщины с такой фамилией билет  на  самолет.  А  если  бы  не
приобрела у нее, она бы не попала на этот рейс. Билетов в кассе не было.
     - И зарегистрировалась в отеле тоже под именем Элен Эбб!
     - Конечно, а как же иначе? - усмехнулся Мейсон. - Она прилетела  сюда
под позаимствованным именем Элен Эбб и под  ним  же  зарегистрировалась  в
отеле. Не забывайте, что она старалась остаться  неузнанной,  скрыть  свою
личность, имея в виду благотворительные пожертвования  здесь  и  в  других
местах.
     - И она не пыталась уклониться от допроса в лос-анджелесской полиции?
     - Допроса о чем? - спросил Мейсон.
     - Об убийстве ее мужа.
     - Господи! -  воскликнул  Мейсон,  -  неужели  вы  серьезно  считаете
возможным допрашивать ее в связи со смертью ее мужа?
     - Конечно!
     - В таком случае вовсе не нужно было лететь в Эль-Пасо. Единственное,
что от вас требовалось, это позвонить мне по телефону и сообщить, чтобы  я
привез  мою  клиентку  в  окружную  прокуратуру.  Я  бы   сделал   это   с
удовольствием.
     - И разрешили бы ей ответить но все вопросы? - спросил Трэгг.
     - Конечно, - улыбнулся Мейсон. -  Естественно,  могли  бы  прозвучать
такие вопросы, на которые  я  посоветовал  бы  ей  не  отвечать.  Если  вы
предполагаете выдвинуть против нее  какие-либо  обвинения,  я  не  намерен
допускать ущемления  клиентки  в  своих  конституционных  правах...  Когда
закончите завтрак, можете подняться к миссис Ансон и побеседовать с ней.
     - В вашем присутствии, разумеется? - спросил Трэгг.
     - Конечно.
     - Мне кажется, - сказал Трэгг,  -  что  это  окажется  пустой  тратой
времени. Разрешите мне еще раз взглянуть на газету, пожалуйста.
     Мейсон протянул газету лейтенанту.
     Отправив в рот большой кусок яичницы, Трэгг расправил газетные  листы
и   принялся   читать,   автоматически   пережевывая   пищу.   Постепенно,
сосредоточив все внимание на тексте, он позабыл двигать челюстями и  сидел
с набитым ртом, пока не закончил читать статью. Тогда лейтенант отложил  в
сторону газету, выпил одним залпом остатки кофе и вздохнул:
     - Сомневаюсь, чтобы из-за того, что нам сообщит миссис Ансон,  стоило
подниматься наверх и спускаться вниз на лифте.
     - Можно мне еще раз посмотреть статью? - спросил Рассел.
     Трэгг отдал ему газету.
     Детектив  из  полиции  Эль-Пасо  перечитал  репортаж.  На  его   лице
появилась улыбка.
     - Билл Пиккенс, - заметил он, - сумеет неплохо продать такой материал
и в другие газеты.
     - Именно, - согласился Трэгг. - А вы обратили внимание, как легко  он
ему  достался?  Знаменитый  адвокат  по  уголовным  делам   приезжает   из
Лос-Анджелеса, входит в банкетный зал, где заседает какая-то  общественная
организация и присутствуют  репортеры,  выкладывает  две  тысячи  долларов
наличными,  а  потом,  не  подумав,  выходит  из  зала  и   прямиком,   не
оглядываясь, идет к клиентке, которая  изо  всех  сил  старается  остаться
неузнанной.
     - Когда я читал статью Пиккенса, - признался Рассел, -  я  как-то  не
подумал о такой возможности.
     - Ну, так подумайте сейчас, - проворчал лейтенант Трэгг.  -  Если  мы
поднимемся наверх и станем говорить с миссис Ансон, это будет походить  на
отлично  отрепетированный  спектакль,  где  роли   выучены   и   проверены
режиссером мистером Мейсоном. Тот день, когда Перри Мейсон  был  принят  в
Ассоциацию адвокатов, нужно считать черным днем для осуществления закона!
     -  Что  вы,  лейтенант!  -  улыбнулся  Мейсон.  -  Надо  быть  всегда
справедливым даже к тем людям, которые  в  данный  момент  вам  неприятны.
Закон  предусматривает,  чтобы  невиновные  были  оправданы,  а   виновные
осуждены и наказаны... Разве я в своей деятельности не  стараюсь  добиться
того же самого?
     - Если бы вы еще действовали более ортодоксальными методами, - сказал
Трэгг.
     Официантка принесла Делле Стрит и Перри Мейсону тарелки.
     - Дайте мне счет за весь наш столик, - сказал  Мейсон.  -  Пусть  это
будет моим сегодняшним вкладом в осуществление закона.
     - Вы будете настаивать на своем присутствии на всех  стадиях  допроса
миссис Ансон, Мейсон? - спросил Трэгг.
     - Конечно.
     - Вы разрешите ей отвечать на вопросы?
     - На некоторые вопросы, - задумчиво ответил адвокат. - А на некоторые
вопросы я отвечу сам.
     - На какие вопросы вы разрешите ей отвечать?
     - Если вы спросите у нее о смерти ее мужа что-то, что сможете вменить
ей потом в вину, я разрешу ей ответить только отрицательно.
     - Другими словами, вы будете не только отвечать за нее, но и  думать,
подсказывать каждое слово, каждый жест и каждый взгляд.
     - Я так не говорил.
     - Я так говорю.
     - Я совершенно не собираюсь  спорить  с  вами,  лейтенант,  -  сказал
Мейсон.
     - А что вы собираетесь делать? - спросил Трэгг.
     Мейсон развел руками.
     - Как мне кажется, теперь бессмысленно  продолжать  благотворительную
анонимную акцию. Благодаря стараниям Билла Пиккенса, секрет стал  известен
всем, ну, а ваша история сыграет решающую роль.
     - Какая еще _м_о_я _и_с_т_о_р_и_я_?
     - Ох, Билл Пиккенс достаточно ловок, чтобы раздобыть  продолжение,  -
сказал Мейсон. - Несколько минут  назад  я  видел,  как  он  заглядывал  в
ресторан. Очевидно, он спрашивал у  портье,  где  я,  а  тот  сказал,  что
завтракаю. Он будет ожидать меня у входа, чтобы вцепиться мертвой хваткой,
ну  и,  естественно,  мне  придется  познакомить  его  с  вами.  Можно  не
сомневаться, он  знаком  с  детективом  Расселом,  и  у  него  хватит  ума
сообразить что к чему, даже если он не получит разрешения  на  интервью  с
Сельмой Ансон позднее... Конечно, от меня он больше не добьется ни  слова.
Я и так зол на  него  за  публикацию  в  газете  материала,  который  меня
совершенно не устраивает... Но, вообще-то, Билл  Пиккенс  дождался  своего
великого дня!
     - М_ы_ хотели бы избежать подобных  публикаций  в  данный  момент,  -
сказал Трэгг.
     - Я понял вашу позицию, - улыбнулся Мейсон.
     - Хорошо, Мейсон, вы выиграли, - признал Трэгг. - Заплатите по счету.
Дайте девушке щедрые чаевые. Идите и сообщите репортеру все, что  считаете
нужным. Мы не станем вам помогать в этом деле.
     Лейтенант Трэгг повернулся к полицейскому Эль-Пасо.
     - Правильно, Сид?
     - Правильно, - ответил Рассел.
     Подошла официантка.
     - Все в порядке? - спросила она.
     - О, да, - сказал Трэгг. - Дайте счет мистеру  Мейсону,  он  заплатит
вам хорошие чаевые, потому что крупно выиграл сегодня.





     Мейсон осторожно постучал в дверь номера Сельмы Ансон.
     - Кто там? - крикнула она.
     - Перри Мейсон и Делла Стрит.
     Донеслись звуки отодвигаемой задвижки и дверь распахнулась.
     Сельма Ансон посмотрела на них и сказала:
     - Входите, пожалуйста.
     - Вы хорошо отдохнули ночью? - спросил Мейсон.
     - Кошмарная ночь, - ответила она. - Я так и не сумела заснуть.
     - Лейтенант  Трэгг  из  Управления  полиции  Лос-Анджелеса  прибыл  в
Эль-Пасо, - сообщил Мейсон. - Вместе с ним  местный  детектив,  некто  Сид
Рассел. Не исключено, что они могут предпринять атаку и попытаться хитрыми
вопросами запутать вас и добиться признания. Я предложил лейтенанту Трэггу
подняться вместе с нами наверх и допросить вас в моем присутствии. Но  это
его совершенно не устраивает. Так вот,  если  он  или  кто-то  еще  в  мое
отсутствие попытается втянуть вас в беседу  самого  невинного  содержания,
просто заявите, что ваш адвокат, мистер Мейсон, не разрешает  отвечать  ни
на какие вопросы, когда его нет рядом. Это вы можете сделать?
     - Ох, я думаю, что смогу, - ответила она устало. - Но мистер  Мейсон,
что все это значит? Чего мы добиваемся?
     - Я не совсем вас понимаю.
     - Стоит ли затевать какие-то игры с полицией? - спросила она.  -  Моя
жизнь все равно разбита. Пускай меня арестуют, а дальше  будь  что  будет,
мне все равно.
     - Почему вы говорите о разбитой жизни? - спросил Мейсон.
     - Ну, - сказала она, - я...
     - Продолжайте, - сказал Мейсон, увидев, что она колеблется.
     - Ну, разбита жизнь, вот и все.
     - Вы сами сделали все, чтобы  ее  разбить,  -  сказал  Мейсон.  -  Вы
отправились для переговоров  к  Джорджу  Финдли.  Тот  сказал,  будто  ему
известно нечто, способное вас погубить. Его ценой за  молчание  было  ваше
исчезновение. Нам всем известны мотивы, которыми  руководствуется  Финдли.
Он намерен жениться на Милдред Арлингтон.  После  смерти  ее  дяди  Финдли
собирался бросить  работу,  путешествовать  по  свету,  прожигать  деньги,
унаследованные женой. Внезапно на сцене появляетесь вы,  Дилейн  Арлингтон
все  больше  увлекается  вами.  Это   было   очевидно   для   постороннего
наблюдателя, ну, а для  людей,  вроде  Финдли,  интересам  которого  стала
грозить  опасность,  случившееся  было  ясно  еще  до  того,  как  в   нем
разобрались вы сами и Дилейн Арлингтон. И тогда  Финдли  взялся  за  дело,
скорее всего с согласия Милдред Арлингтон. Он продумал целый  план,  чтобы
помешать естественному ходу событий. Мне не  известны  шаги,  предпринятые
им, последним звеном  был  по-любительски  наивный  спектакль,  когда  вам
велели исчезнуть и больше никогда не встречаться с  дядюшкой  Милдред,  за
что они не испортят вам остальную жизнь. И вы попались на удочку,  не  дав
себе труда задуматься, чем это грозит.
     - Что значит, не дав себе труда задуматься? - возмутилась она. -  Мне
нечего терять, а выигрыш огромный.
     - Как это нечего терять?
     - Вы не  понимаете?  При  сложившихся  обстоятельствах  я  все  равно
никогда не смогу увидеться с  Дилейном  Арлингтоном,  никогда  не  допущу,
чтобы его намерения осуществились. Никогда  не  позволю  ему  сделать  мне
предложение и ни за что не соглашусь выйти за него замуж.
     - Почему?
     - Прежде всего, это вопрос гордости. Но к  тому  времени,  когда  они
перестанут наговаривать ему обо  мне  невесть  что,  он  и  сам  раздумает
просить моей руки, а если бы и попросил, а я согласилась, прошло бы совсем
немного времени и хор ненависти,  клеветы,  наговоров  и  злобных  сплетен
отравил бы ему существование настолько, что он просто не выдержал бы...
     - Я до сих пор не верил, - сказал Мейсон, - понимаете ли вы на  самом
деле, что теряете.  Именно  поэтому  вы  наделали  столько  глупостей.  Не
обижайтесь,  но  это  так.  В  ту  самую  минуту,  когда  вы  вылетели  из
Лос-Анджелеса, Джордж Финдли сообщил полиции, скорее  всего,  анонимно  по
телефону, что опасаясь уличения в убийстве мужа, вы решили бежать. И  если
бы я не был начеку, вы прямиком бы угодили в ловушку,  в  лос-анджелесскую
полицию. И сейчас находились бы за решеткой по  обвинению  в  убийстве.  К
вашему сведению, лейтенант Трэгг был здесь именно с этой целью.  И  только
статья в утренней газете спутала ему карты, у  него  оказались  связанными
руки.
     - Я вам за это глубоко признательна, мистер Мейсон, - сказала она.
     - Должны быть признательны, - кивнул Мейсон.
     - Но что можно сделать теперь? - спросила она.  -  Ведь  все  пути  к
спасению отрезаны.
     Мейсон повернулся к Делле Стрит.
     - Займись расписанием полетов самолетов, Делла.
     Делла Стрит направилась к телефону.
     - Мы вернемся в Лос-Анджелес, как только раздобудем билеты, -  сказал
Мейсон.
     - Меня будут расспрашивать журналисты, когда мы возвратимся?
     - Скорее всего, - ответил Мейсон.
     - Что мне отвечать?
     - Просто улыбаться, - сказал Мейсон, - и отсылать ко мне. Фактически,
начиная с этой минуты,  ничего  никому  не  говорите,  если  только  я  не
предложу вам это сделать.
     - Мне безразлично, что случится со мной в  личном  плане,  -  сказала
она. - Я и  не  представляла,  как  сильно  полюбила  Дилейна  Арлингтона,
пока... пока не потеряла его навсегда.
     - Не думайте об этом, - приказал Мейсон. - Еще ничего  не  случилось.
Жизнь так устроена, что человек зачастую попадает в такое  положение,  где
лучшей защитой является контрнаступление. Мы перейдем в контрнаступление.
     - Как? - спросила она.
     - Предоставьте это мне, - произнес Мейсон. - Только сначала  скажите,
имеете ли вы какое-то отношение к смерти своего мужа? Мне необходимо знать
правду.
     - Я уже говорила вам, мистер Мейсон. Я не имею никакого  отношения  к
его смерти.
     - Слушайте меня внимательно, - сказал  Мейсон.  -  Если  вы  говорите
правду, я думаю, нам удастся обставить  полицию  и  помочь  вам  в  личном
плане. Но если вы лжете, тогда лучше все оставить так, как есть.
     - Я не лгу.
     - Посмотрите мне в глаза! - велел Мейсон.
     Она выполнила приказ.
     - Если вы лжете и в  действительности  виновны,  то  задуманное  мной
будет равносильно самоубийству.
     - Я невиновна.
     - Вы уполномочиваете меня действовать  дальше,  основываясь  на  этом
предположении?
     - Да.
     - До конца?
     - До самого конца.
     - Через час вылетает самолет, - сообщила от телефона Делла  Стрит.  -
Мы успеем на него, если поспешим.
     -  Мы  поспешим,  -  ответил  Мейсон.  -  Слава  Богу,  нам  не  надо
упаковывать багаж!
     -  Господи,  такие  слова  можно  услышать  только  от   мужчины,   -
прокомментировала Делла Стрит. - Они не в состоянии понять, что значит для
женщины лететь на самолете на большое расстояние, не имея при себе никакой
косметики, кроме пудреницы!
     - Я сейчас иду вниз расплатиться и вызову такси. Собирайтесь.
     - Лейтенант Трэгг не может оказаться  с  нами  в  одном  самолете?  -
спросила Делла Стрит.
     - Пожалуй, нет, - сказал Мейсон. - Он не спал всю ночь,  нуждается  в
отдыхе, ну и потом, ему захочется побродить в Эль-Пасо перед возвращением.
Для полицейских навещать коллег - любимое дело... Ладно, я пошел.
     Адвокат рассчитался за три номера, вызвал такси и стал  ждать,  когда
Делла Стрит и Сельма Ансон спустятся в холл.
     Они прибыли в аэропорт раньше времени. Без спешки поднялись по  трапу
в огромный реактивный лайнер, который взмыл под  облака  и  понес  их  над
долиной Рио-Гранде, над просторами  пустыни,  над  плодородной  аризонской
долиной Солт-Ривер, после которой снова началась  пустыня.  Потом  самолет
стал терять высоту,  пассажиры  могли  любоваться  долиной  Коачелла,  где
финиковые пальмы образовывали зеленые пятна, и вот  уже  внизу  замелькала
мозаика густонаселенных предместий Лос-Анджелеса.
     Когда Мейсон  сопровождал  двух  женщин  к  выходу,  к  нему  подошел
репортер, за которым следовал фотограф.
     - Мистер Мейсон? - спросил он.
     - Да, сэр.
     - Это Сельма Ансон с вами?
     - Одна из этих двух дам, да.
     - Правда ли, что полиция хотела допросить ее в связи со смертью мужа?
     - Откуда мне знать? - усмехнулся Мейсон. - Я  не  умею  читать  мысли
полиции, а она не умеет читать мои. Во всяком случае, я надеюсь.
     - Разрешите сделать несколько снимков?
     -  Конечно,   -   согласился   Мейсон.   -   Где   вы   желаете   нас
сфотографировать?
     - Прямо тут, возле  самолета,  если  вы  не  возражаете,  -  попросил
фотограф.
     Мейсон, Сельма и Делла вернулись на летное поле, подошли к ступенькам
трапа, и фотограф сделал несколько снимков, стараясь  уместить  в  кадр  и
самолет.
     - Могу ли я узнать, где вы были? - спросил репортер.
     - Конечно, - сказал Мейсон. - Мне кажется, что телеграфное  агентство
поместило сообщение о нашем путешествии. Миссис Ансон летала в Эль-Пасо  с
целью  сделать  анонимное  пожертвование  организации,  за   деятельностью
которой она следит на протяжении некоторого времени. Она приняла ряд  мер,
чтобы остаться неузнанной, но один репортер из газеты "Кроникл" в Эль-Пасо
сумел разгадать ее секрет.
     - Вас не расспрашивала полиция в Эль-Пасо? - спросил журналист.
     Мейсон повернулся к Сельме Ансон:
     - Вас не расспрашивала полиция, миссис Ансон? - спросил он.
     Она отрицательно покачала головой.
     - Ну, - сказал Мейсон, - вот и вся история.
     - Я бы  хотел  получить  еще  кое-какую  информацию,  -  не  унимался
журналист. - Полиция стремится допросить Сельму  Ансон.  Что  вы  намерены
предпринять?
     - Почему она стремится ее допросить? - спросил Мейсон.
     - Я не умею читать мысли полиции, - усмехнулся газетчик,  -  но  они,
похоже, считают, что миссис Ансон располагает информацией о смерти мужа.
     - Я скажу вам о своих намерениях, - согласился Мейсон. - Более  того,
я могу предоставить вам эксклюзивный материал, если вы мне поможете.
     - Я попробую, - согласился журналист.
     -  Страховая  компания  "The  Double  Indemnity  Accident  and  Life"
старается всеми правдами и неправдами получить назад  деньги,  выплаченные
по страховому полису после смерти Вильяма Харпера Ансона. Как  я  понимаю,
высказывалось предположение, что  миссис  Ансон  могла  отравить  мужа.  В
данный момент она собирается отправиться вместе со мной и  мисс  Стрит  ко
мне в контору на такси. Но сначала я намерен нанести визит Дункану Харрису
Монроу и попросить его допросить миссис Ансон.
     - Дункан Монроу? - переспросил репортер. - Вы имеете в виду человека,
который использует "детектор лжи"?
     - Мне не  слишком  нравится  это  название,  -  заявил  Мейсон.  -  Я
предпочитаю  рассматривать  мистера  Монроу  как  ученого   исследователя.
Конечно, он прибегает к  помощи  полиграфа,  но  ведь  и  врач  использует
стетоскоп, чтобы поставить больному диагноз. К сожалению,  полиграф  стали
называть "детектором лжи" и несведущие люди приписывают  этому  устройству
способность уличать преступника. Им и невдомек, что основная цель научного
допроса с полиграфом - установление не вины, а невиновности  проверяемого.
Я намерен установить невиновность Сельмы Ансон. Причем я намерен позвонить
в компанию "The Double Indemnity Accident and Life" и предложить, если  им
будет угодно, прислать своего представителя на эту проверку.
     - Но какова цель? - спросил репортер. - Ведь такие данные нельзя, как
мне известно, использовать в суде.
     - А мне и не требуется предъявлять их в каком-либо суде Калифорнии, -
ответил Мейсон.  -  Пусть  обвинение  обосновывает  свое  дело  в  суде  и
доказывает вину Сельмы Ансон, чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения.
А я  заранее  докажу  общественности,  что  она  не  виновна  ни  в  каких
преступлениях.
     Сельма Ансон с удивлением посмотрела на Мейсона.
     - Иными словами, вы решаетесь  поставить  на  карту  все?  -  спросил
журналист.
     - Я давно научился разбираться в  картах,  -  заверил  Мейсон.  -  Не
сомневайтесь, что я безошибочно определяю невиновность клиента,  когда  он
ко мне обращается.
     - Так вы воспользуетесь полиграфом? - переспросил репортер.
     - Конечно, - подтвердил Мейсон. - Шансы миссис Ансон обмануть ученого
следователя, использующего  современные  средства  психологии  и  техники,
практически равны нулю.
     - С полицией это не пройдет! - заметил репортер.
     - А я и не стремлюсь, чтобы прошло, - улыбнулся Мейсон. - Мне  важно,
чтобы об этом прочитали люди и разобрались  в  случившемся.  Поэтому  я  и
сообщаю вам сведения, чтобы вы написали убедительную и достоверную статью.
     -  Мы  никогда  не  отказываемся  от  хорошего  материала,  -  сказал
репортер, - но, надо сказать,  что  в  редакции  существует  предубеждение
против "детектора лжи".
     - Господи, при чем здесь "детектор лжи"? - вздохнул Мейсон.  -  Я  же
сказал вам, что мы не стараемся обнаружить  ложь,  мы  стараемся  доказать
невиновность. Человеческое тело  реагирует  на  внешние  раздражители.  Вы
когда-нибудь  бывали  на  представлении,  где  хороший  артист  показывает
что-нибудь смешное?
     Репортер недоуменно посмотрел на Мейсона.
     - Бывал, конечно, но я не усматриваю связи...
     - Что делала аудитория? - спросил Мейсон.
     - Смеялась.
     - Видели ли вы хотя бы одного человека, который оставался серьезным?
     - Я на них не смотрел, - сказал репортер. - Я сам смеялся до колик  в
животе.
     - С вами кто-нибудь был тогда?
     - Моя жена.
     - Она что делала?
     - Тоже смеялась.
     - Что  такое  смех?  -  спросил  Мейсон.  -  Это  внешний  показатель
определенной эмоции. Ты открываешь рот.  Произносишь  "ха-ха-ха".  У  тебя
сотрясается  диафрагма.  Зубы  обнажены,   губы   оттянуты.   Плечи   тоже
сотрясаются.
     - Но какая связь между всем этим и установлением  обмана?  -  спросил
репортер.
     - Все очень просто. Люди созданы одинаково. Когда их что-то радует  -
они улыбаются. Когда  что-то  огорчает  -  они  плачут.  Люди  хохочут  на
комедиях и рыдают на похоронах. Все мы человеческие  существа  и  наделены
человеческими эмоциями. Одни  люди  проявляют  свои  чувства  более  явно,
другие менее, но совершенно бесчувственных людей нет. Когда человек  лжет,
он испытывает совершенно определенные эмоции. Опытный  обманщик  может  их
скрыть,  подавить,  так  что  они  не   видны   собеседнику.   Но   утаить
эмоциональные сдвиги от опытного ученого невозможно. К тому  же  требуется
умственное напряжение, чтобы произнести ложь, а чтобы сказать  правду  его
не нужно.
     -  Судьи  хмурятся,  когда  в  печати  появляются   описания   тестов
"детектора лжи" и полученные таким образом признания, - заметил репортер.
     -  Разумеется,  -  согласился  Мейсон,  -  они  против  использования
полиграфа для установления вины человека, и  мне  бы  хотелось,  чтобы  вы
перестали его называть "детектором лжи". Нам предстоит присутствовать  при
научном  исследовании  по  установлению  невиновности.  Если  же  вас   не
устраивает такой материал, так и скажите. Я уверен, что найдутся другие...
     - Чтобы  такой  материал  не  устраивал?  -  воскликнул  репортер.  -
Господи! Да это же сенсация, новость, которая будет напечатана  у  нас  до
того, как она появится в других газетах... Я просто  хочу  убедиться,  что
сам во всем правильно разбираюсь. Отсюда мои вопросы про  полиграф  и  про
то, насколько вы уверены в достоверности подобных исследований. Я не  хочу
что-либо упустить в своем очерке.
     - Никакого расследования полиграфом не будет, - сказал Мейсон, -  это
чисто научное  обследование,  проверка,  во  время  которой  исследователь
применяет полиграф. В свое время о  подобных  исследованиях  было  слишком
много  всяких  кривотолков.  Полиция  прибегает  к  ним  для  установления
виновности подозреваемого. Какой-то остроумный репортер  окрестил  аппарат
"детектором  лжи",  и  название  прижилось.  В  действительности  никакого
"детектора лжи" не  существует.  Полиграф  весьма  чувствительный  прибор,
который реагирует на  малейшие  колебания:  сопротивление  кожи  человека,
амплитуду  ударов  сердца,  кровяное  давление,  дыхание.  Короче  говоря,
эмоциональные показатели.  Моя  цель  -  подтвердить  невиновность  Сельмы
Ансон. Я хочу это сделать таким образом, чтобы  она  впредь  могла  высоко
держать голову в любом обществе и больше не обращать внимание  на  грязные
намеки, которые ей пришлось выслушать.
     - Допустим, тесты дадут положительный результат? - спросил репортер.
     - В таком случае у вас будет  еще  более  увлекательный  материал,  -
ответил Мейсон.
     - Нет, вы ошибаетесь, - сказал репортер. - Я же  вам  говорил,  судьи
хмуро смотрят на  публикации  о  признаниях  с  помощью  "детектора  лжи".
Впрочем, вы могли бы тут поступить весьма умно...
     - О чем вы говорите? - спросил Мейсон.
     -  Если  тесты  покажут  невиновность  Сельмы  Ансон,  вы,   понятно,
окажетесь победителем. Если же они покажут ее виновность, а мы  опубликуем
статью, то у вас будут все основания требовать изменить округ,  в  котором
должно слушаться дело, ссылаясь на  предвзятость,  необъективность  и  так
далее...
     - Я уверен в невиновности своей клиентки, -  ответил  Мейсон.  -  Она
откровенно ответит на все вопросы  исследователя,  а  потом,  если  кто-то
усомнится в объективности и достоверности результатов,  я  предложу  этому
человеку  самому  выступить  в  роли  исследуемого,  чтобы  мистер  Монроу
проверил, насколько искренна его вера в выдвигаемые им обвинения.
     - Разумно, - согласился репортер и спросил после паузы:  -  Когда  мы
начнем?
     - Прямо сейчас, - ответил Мейсон.
     Репортер повернулся к фотографу:
     - Пленки хватит?
     - Вполне. У меня камера Строба, пленка рассчитана на сто кадров.
     - Она нам понадобится вся, - заметил репортер. - Перри  Мейсон  умеет
ставить подобные спектакли.





     В офисе Дункана Харриса Монроу Мейсон, представив  всех  друг  другу,
сказал:
     - Сельма Ансон была замужем за  Вильямом  Харпером  Ансоном,  который
умер в прошлом году, оставив ей страховой полис. Кое-какие люди  принялись
высказывать злобные предположения и необоснованные обвинения в ее адрес, а
страховая компания "The Double Indemnity Accident  and  Life"  предприняла
расследование. Был получен  ордер  на  эксгумацию  тела.  Как  я  полагаю,
имеются  доказательства  причины  смерти  мистера  Ансона  от  мышьякового
отравления. Во всяком случае, именно это намерена заявить полиция,  ну,  и
несомненно, заявит страховая компания. Сам я  не  сторонник  использования
полиграфа  как  орудия  доказательства  виновности   испытуемого.   Однако
испытываю к нему глубокое уважение, как к орудию установления невиновности
подозреваемого. Повторяю, что считаю свою  клиентку  невиновной,  и  хочу,
чтобы вы это проверили.
     Пока Мейсон говорил, фотограф не жалел пленки на снимки.
     - Почему вы обратились ко мне? - спросил Монроу.
     -  Потому  что  вы  член  Американской  Ассоциации  Специалистов   по
полиграфу. Вы закончили аспирантуру и имеете ученую степень по психологии.
У вас  десятилетний  опыт  научных  исследований  в  этой  области,  среди
представителей  своей  профессии  вы  пользуетесь   большим   авторитетом.
Согласны ли вы взяться за дело или нет?
     Монроу на минуту задумался.
     - Широкой огласки не избежать, - произнес он с колебанием.
     -  Вы  правы,  -  кивнул  Мейсон.  -  Материалы  исследования   будут
опубликованы независимо от того, каков окажется результат.
     - И вы желаете подобной публикации?
     - Этот  журналист  будет  находиться  здесь  от  начала  и  до  конца
тестирования, - ответил Мейсон,  -  а  когда  вы  придете  к  определенным
выводам и сообщите их, он все запишет.
     - У меня должна быть полная свобода  действий,  -  заявил  Монроу.  -
Никаких ограничений или подсказок.
     - Вам она предоставляется в полной мере, - заверил Мейсон.
     - Это все очень необычно, - заметил Монроу.
     - А кто вам сказал, что мы должны все  делать  в  обычной  манере?  -
спросил Мейсон. - У этой женщины погублена жизнь злобными  инсинуациями  и
публикациями клеветнических намеков. Мы примем меры, чтобы стала  известна
правда.
     - Допустим, тестирование покажет, что она скрывает правду?
     - Тогда вы так и скажете, - ответил  Мейсон.  -  Если  вы  принимаете
близко к сердцу интересы своей профессии,  то  согласитесь  со  мной,  что
исследование   полиграфом   наиболее   ценно   именно   для   установления
невиновности. В качестве примера можно вспомнить хотя бы нашумевшее в свое
время дело Сэма Шеппарда. Кругом ходили слухи, будто члены  его  семьи  не
вполне откровенны, что они оказались  на  месте  преступления  задолго  до
приезда  полиции  и  ухитрились  стереть  отпечатки  пальцев,  хотя  я  не
представляю себе, зачем им понадобилось это  делать  -  Сэм  Шеппард  имел
полное право оставить отпечатки пальцев в своем доме... Так или иначе,  но
разговоры не умолкали,  и  вскоре  родственники  Сэма  Шеппарда  опасались
встречать не только знакомых, но и совершенно посторонних людей. Тогда они
договорились, что обоих братьев доктора Сэма Шеппарда и  их  жен  допросит
группа самых опытных, известных и уважаемых научных исследователей страны,
работающих с полиграфами. Шансы допрашиваемых обмануть хотя бы  одного  из
четырех экспертов, были ничтожно малы.  Ну,  а  возможность  допрашиваемых
провести  группу  таких  специалистов  вообще  исключалась.   Исследования
показали, что вся четверка действовала  честно,  что  они  на  самом  деле
никогда не  слышали,  чтобы  доктор  Шеппард  хотя  бы  намекнул  на  свою
виновность. Эти результаты были опубликованы, и члены  семьи  снова  могли
держать высоко головы. Как раз этого я и добиваюсь в  данном  деле.  Прошу
вас самым тщательным образом допросить Сельму  Ансон  и  сообщить  нам,  к
каким выводам вы пришли. Если она лжет, я хочу, чтобы вы об этом  заявили.
Если говорит правду, я хочу, чтобы вы так же заявили об этом.
     Монроу повернулся к миссис Ансон.
     - Вы подтверждаете свое согласие подвергнуться  обследованию,  миссис
Ансон? - спросил он.
     - Ну, я... все это явилось для меня полнейшей неожиданностью, но я...
Да. Я даю свое согласие.
     - Миссис Ансон, - сказал Монроу, - я  должен  вас  предупредить,  что
используемые мною аппараты исключительно чувствительны. Если вы чего-то не
договариваете  или  пытаетесь  утаить,  как  профессионал  я  советую  вам
немедленно покинуть кабинет и не подвергаться никаким проверкам.
     - Вы пытаетесь меня запугать? - спросила она.
     - Я просто предупреждаю вас.
     - _Я_ хочу сказать _в_а_м_ правду, - ответила она.  -  Приступайте  к
своим тестам.
     - Вас, господа, прошу пока  присесть,  -  сказал  Монроу.  -  Я  хочу
поговорить с миссис  Ансон  наедине,  а  потом,  когда  выясню  достаточно
подробностей  о  деле  и  установлю   взаимопонимание,   тогда   приступим
непосредственно к тестам.  Садитесь  вон  туда,  устраивайтесь  поудобнее,
отдыхайте.
     Вновь засверкали вспышки фотографа.
     Репортер подошел к телефону, соединился с редакцией и принялся что-то
диктовать дежурному стенографисту.
     Мейсон, почувствовав на себе взгляд Деллы, незаметно подмигнул ей.
     - Ты, действительно, начал контрнаступление, - сказала она.
     - Откровенно говоря, одна вещь тревожит меня, - прошептал Мейсон.
     - Что именно? - спросила Делла Стрит.
     - Если полиция узнает, чем мы занимаемся,  -  сказал  Мейсон,  -  они
арестуют Сельму Ансон прежде, чем газета  успеет  опубликовать  результаты
тестирования. К тому же, добьются постановления  Суда,  в  котором  газете
будет запрещено публиковать данный материал.
     - А они имеют право?
     - Это вопрос, - произнес Мейсон. -  Ведь  мы  вступили  в  совершенно
новую область, кто может сказать, что подлежит широкой огласке, а что нет?
Несомненно, если тесты покажут, что она лжет и действительно  причастна  к
смерти своего мужа, то ей проще отказаться от моих услуг и нанять  другого
адвоката. Тот сразу же заговорит о невозместимом  ущербе,  нанесенном  его
клиентке опубликованием статьи и на  этом  основании  попытается  добиться
либо изменения места слушания дела, либо смягчения  меры  наказания,  либо
еще  каких-то  льгот  для  своей  подзащитной.  Как  минимум,  он  мог  бы
попытаться убедить судью в необходимости поместить в  газете  опровержение
результатов теста.
     - А если она невиновна?
     -  Какое  право  имеет  Суд  запрещать  гражданину  доказывать   свою
невиновность любыми доступными средствами? Особенно, когда столько сделано
для ее обвинения?
     Делла Стрит задумалась.
     Мейсон  подошел  к  репортеру,  который  закончил   свой   телефонный
разговор.
     - Хотите выяснить еще какие-нибудь подробности? - спросил Мейсон.
     - Бог мой, да, выкладывайте все, - попросил репортер. - Это же должен
быть прекрасный материал... Знаете,  чем  больше  я  задумываюсь  об  этой
истории, тем сенсационней она мне кажется.
     - Моя клиентка в своих действиях не вышла за пределы законных прав, -
сказал Мейсон.
     - А вы сами, служитель закона, вы не...
     - Нет, я стараюсь помочь своей  клиентке  доказать  непричастность  к
совершенному преступлению, - сказал Мейсон. -  Вы  не  находите,  что  это
является моей обязанностью, ведь я адвокат? Никто не имеет права  помешать
мне делать все для своих подзащитных.
     - Но, - сказал репортер, - здесь находятся представители прессы!
     - Хотите уйти? - спросил Мейсон.
     Репортер осклабился, придвинул поближе к Мейсону свой стул и сказал:
     - Дайте мне еще деталей.
     Мейсон  объективно  изложил  суть  дела,  ни  словом  не  упомянув  о
конфиденциальных фактах, сообщенных ему клиенткой.
     - Вы ничего от меня не утаили? - спросил репортер.
     - Разумеется, кое-что утаил, - улыбнулся  Мейсон.  -  Я  сообщаю  вам
только достоверные факты, которыми вы сможете спокойно оперировать.  Зачем
бы я стал делиться своими  соображениями  и  создавать  у  вас  предвзятое
мнение?
     - Мне бы хотелось раздобыть побольше внутренней информации, - заметил
журналист.
     - Я и так преподнес вам сенсационный материал на серебряном блюдечке,
- сказал Мейсон.
     - Что ж, огромное спасибо! - нервно улыбнулся репортер.
     Отворилась дверь из кабинета и появился Монроу.
     - Господа, - сказал  он,  -  я  готов  начать  исследование.  У  меня
состоялся очень интересный разговор с миссис Ансон.  Мне  кажется,  что  я
понимаю ее позицию. У меня есть основание предполагать, что  она  окажется
прекрасным объектом для научного обследования. Здесь находится специальный
кабинет,  точнее  лаборатория,  оснащенная  электрическими  приборами.  Вы
сможете  прекрасно  все  слышать,  и  наблюдать  за   происходящим   через
одностороннее стекло. Я предупредил миссис Ансон про особенности кабинета.
Сказал о своем желании, чтобы  за  ходом  опыта  наблюдал  ее  адвокат,  и
спросил,  разрешит  ли  она  присутствовать  мисс  Стрит  и  двум   другим
джентльменам тоже. Миссис Ансон подписала письменное  заявление  и  охотно
дала согласие. Если вы сейчас пройдете через эту дверь направо, вы увидите
помещение  с  комфортабельными  креслами  перед   односторонним   стеклом.
Повторяю, я бы очень хотел, чтобы вы  все  внимательно  следили  за  ходом
исследования. Остается  только  добавить,  что  если  вы,  мистер  Мейсон,
посчитаете, что могут пострадать интересы  вашей  клиентки,  то  сразу  же
нажмите на стоп-кнопку, которая находится справа в стене  у  того  кресла,
где вы будете сидеть. И в то же мгновение опыт будет прекращен.
     - Очень хорошо, - сказал Мейсон.
     Они прошли в кабинет для наблюдающих, Монроу указал им места и закрыл
дверь.
     Через одностороннее стекло было прекрасно видно  соседнее  помещение.
Сельма Ансон сидела в спокойной позе, к ее рукам, голове и  туловищу  были
присоединены  разноцветные  провода   полиграфа,   который   должен   быть
записывать на ленте данные о ее дыхании, кровяном давлении, частоте пульса
и гальваническом сопротивлении кожи во время допроса.
     Монроу уселся напротив.
     - Вы готовы отвечать,  миссис  Ансон?  Прошу  вас,  не  поворачивайте
головы, не шевелитесь, сидите спокойно, расслабьтесь и не волнуйтесь.
     - Я готова отвечать на любые вопросы.
     Голос Монроу звучал ровно, монотонно, не выделялись никакие слова, да
и сам он не делал ничего такого, что могло бы отвлечь внимание объекта его
исследований.
     - Вас зовут Сельма Ансон? - начал он.
     - Да.
     - Вы любите слушать радио?
     - Да.
     - Вы намереваетесь мне лгать, отвечая на вопросы,  касающиеся  смерти
вашего мужа?
     - Нет.
     - Вы прилетели сюда из Эль-Пасо сегодня утром?
     - Да.
     - Вы знаете кто повинен в смерти вашего мужа?
     - Нет.
     - Вы рассказали своему адвокату всю правду?
     - Да.
     - Вы когда-нибудь давали яд своему мужу?
     - Нет.
     - Вы ничего не утаивали от своего адвоката?
     - Нет.
     - Вы давали яд своему мужу?
     - Нет.
     - Вы часто смотрите телевизор?
     - Да.
     - Находился ли когда-нибудь в ваших руках яд, который был дан  вашему
мужу?
     - Нет.
     - Были ли вы вчера вечером в Эль-Пасо?
     - Да.
     - Солгали ли вы хотя бы раз,  отвечая  на  вопросы  данного  теста  о
смерти вашего мужа?
     - Нет.
     Монроу тем же монотонным голосом сказал:
     - Я дам вам  возможность  передохнуть  в  течение  нескольких  минут,
миссис  Ансон,  затем  снова  задам  аналогичные  вопросы.   Расслабьтесь,
пожалуйста, но постарайтесь не делать лишних движений.
     Процедура повторилась трижды. Под конец Монроу спросил:
     - Солгали ли вы мне, отвечая на заданные вопросы?
     - Нет, - ответила она.
     - Сделали ли что-нибудь, чтобы исказить значение тестов?
     - Нет.
     - Была ли в ваших ответах хотя бы полуправда?
     - Нет.
     - На этом, - объявил Монроу, - обследование  закончено.  -  Он  вышел
из-за  стола,  вытащил  из  полиграфа  длинную  ленту,   оторвал   ее   от
вращающегося вала, освободил миссис Ансон от проводов и сказал:  -  Будьте
добры, пройдите в соседнее помещение, где находятся ваши спутники,  миссис
Ансон. Я приду туда через несколько минут.
     Мейсон кивнул присутствующим. Они одновременно с миссис Ансон вышли в
приемную.
     - Как я держалась? - спросила миссис Ансон у Мейсона.
     - Внешне хорошо, - ответил Мейсон. -  Голос  звучал  ровно,  руки  не
дрожали, вы не бледнели и не краснели.
     - Значит, если результаты будут хорошими, - спросила  она,  -  доктор
подтвердит, что я говорила правду?
     Мейсон кивнул.
     Репортер повернулся к фотографу, явно собираясь ему  что-то  сказать,
но в этот момент отворилась дверь и в офис  вошел  Монроу,  держа  в  руке
сложенную ленту.
     Фотограф запечатлел его на пленке.
     - Ну? - спросил Мейсон.
     - По-моему мнению, - сказал Монроу, - эта женщина говорит правду.
     Репортер бросился к дверям, фотограф последовал за ним.
     Мейсон пожал руку Монроу, заплатил за  тестирование  и  сказал  своей
клиентке:
     - Поезжайте домой и постарайтесь обо всем забыть,  миссис  Ансон.  Не
отвечайте ни на какие вопросы, от кого бы они не исходили. Пойдем,  Делла,
я думаю, что наступило время для завтрака.





     Делла Стрит положила газету на стол Мейсона  как  раз  в  ту  минуту,
когда он вошел в кабинет.
     Крупные заголовки на первой  странице  сообщали:  "Вдова  оправдана".
Шрифтом  мельче  внизу  было  напечатано:  "Клиентка  Мейсона  согласилась
подвергнуться тестированию на детекторе лжи".
     - Как все это представил наш репортер, Делла?
     - Господи, да как он мог это представить? - усмехнулась Делла  Стрит.
- Ты преподнес ему готовый материал. Он его приукрасил историй  полиграфа,
когда он изобретен и для чего, рассказал о покойном Леонарде  Кейлере,  об
Американской  Ассоциации  Специалистов  по  полиграфу  и  о  беседе  с  ее
президентом... Весьма солидная статья.
     - Есть реакция? - поинтересовался Мейсон.
     - Нет, - ответила Делла Стрит. - Еще рано. Я...
     Зазвонил телефон. Делла Стрит подняла трубку и спросила:
     - Да, Герти? - Она улыбнулась Мейсону: - Окружной прокурор  Гамильтон
Бергер желает лично поговорить с тобой.
     - Пусть Герти соединяет, -  сказал  Мейсон  и  поднял  трубку  своего
аппарата. - Да, мистер Бергер. Доброе утро. Как дела?
     - Чего вы предполагаете добиться, подняв  такую  шумиху  вокруг  дела
Ансон? - спросил Бергер.
     - Противодействовать шумихе, поднятой полицией, будто бы Сельма Ансон
уехала из города, чтобы ее не могли допросить.
     - Вы могли бы позволить полиции сделать это без вас.
     - Но пожелала бы полиция заявить в печати, что считает  миссис  Ансон
невиновной?
     - Ни полиция, ни прокуратура не считают  ее  невиновной,  сколько  бы
тестов детектором лжи вы ни предпринимали.
     - Одну минутку, мистер Бергер, -  возразил  Мейсон.  -  Не  называйте
аппарат "детектором лжи". Это не соответствует истине. На самом деле имеет
место  научный  допрос,  проводимый   специалистом   высокого   класса   с
использованием полиграфа.
     - Хорошо, хорошо, - сказал Бергер. - Но я считаю необходимым обратить
внимание на одно обстоятельство: Суд не  одобряет  подобное  вмешательство
прессы.
     - Какое именно?
     - Где обсуждаются результаты тестов "детектором лжи".
     - Я не знаю, чтобы кто-то до сих пор прибегал к помощи полиграфа  для
установления невиновности, - сказал Мейсон. - Если его  и  использовали  в
полиции, то для того, чтобы уличить человека во лжи и доказать  его  вину.
Когда они не добиваются признания, они называют тест неубедительным  и  на
этом успокаиваются.  Я  придумал  принципиально  новое  применение.  Когда
возникают всякие слухи и кривотолки по  поводу  того  или  иного  дела,  я
считаю  целесообразным  подвергнуть  подозреваемого  научному  допросу   с
полиграфом и сообщить результаты в печати, какими бы они  ни  были.  После
этого все станет на свои места, а клеветники прикусят языки.
     - Суды не пойдут на это, - сказал Бергер.
     - Какой Суд осмелиться мне помешать? - спросил Мейсон.
     - Сами увидите. Считайте везением, если  вас  не  обвинят  в  попытке
оскорбить Суд.
     - Иными словами, - сказал Мейсон, - Суды пойдут на все,  лишь  бы  не
дать возможности человеку заявить во всеуслышание о своей невиновности?
     - Таким способом, да.
     - Почему?
     -  Суды  никогда  не  согласятся  разрешить  использовать   тесты   с
полиграфом для доказательства вины подозреваемого.
     - Хорошо, - сказал Мейсон. - А как  насчет  добровольного  признания?
Они разрешают опубликовать его?
     -  Ни  в  коем  случае!  -  закричал  Бергер.  -  После   того,   как
подозреваемый  сознался  в  содеянном,  полиция  не  разрешит,  чтобы  его
признание была опубликовано.
     - Что ж, - сказал Мейсон, -  посмотрим  на  другую  сторону  картины.
Предположим, что подозреваемый упорно твердит  о  своей  непричастности  к
преступлению. Неужели Суд может  запретить  ему  открыто  заявить  широкой
публике о своей невиновности?
     - Конечно, нет.
     - Именно таково положение вещей в данном деле, - сказал Мейсон. - Суд
мог  бы  запретить  публикацию  сообщения   о   тестировании   полиграфом,
показывающим вину человека, после его ареста. В нашем  случае  человек  не
был арестован, но его  довели  до  такого  состояния  злословие  и  прямые
инсинуации, что он добровольно идет  на  научное  обследование  с  помощью
полиграфа. Мы слишком долго раздумываем о  правомерности  применения  этих
научных тестов для доказательства вины и совсем не думаем об использовании
их для установления невиновности. Человек,  репутация  которого  запятнана
косвенными уликами, а то и прямыми  обвинениями,  имеет  право  добиваться
того, чтобы его репутация была восстановлена.
     - Вы не дослушали меня до конца, Мейсон, - взревел Бергер. -  Я  могу
сказать, что в надлежащее время  и  в  надлежащем  месте  _я_  намереваюсь
просить Суд принять меры.
     - Какой Суд?
     - Который будет судить Сельму Ансон.
     - Вы собираетесь ее судить? - спросил Мейсон.
     - У нас имеются  вещественные  доказательства,  которые  в  настоящее
время мы оцениваем, - сообщил Бергер. - И мне  кажется  вполне  вероятным,
что миссис Ансон будут судить, невзирая на шумиху, которой вы рассчитывали
запутать дело.
     - И вы намерены сделать это заявление в печати?
     -  Я   уже   обрисовал   прессе   позицию   прокуратуры   в   манере,
приличествующей представителям закона.
     - Другими словами, вы пытаетесь противодействовать моей публикации, -
сказал Мейсон.
     - Ничего подобного. Меня попросили изложить позицию прокуратуры, и  я
это сделал.
     - Когда мы окажемся в суде, - сказал Мейсон, - я  непременно  взгляну
на ваше достойное заявление и проверю, нет ли в нем  чего-то  такого,  что
предназначено для целенаправленного, отнюдь не объективного воздействия на
общественное мнение.
     - Вам будет не до этого! - заметил  Бергер.  -  Представляю,  как  вы
будете выглядеть, когда  потерпите  поражение  после  такой  публикации  в
газете.
     - Человек всегда считается невиновным до тех пор, - сказал Мейсон,  -
пока его вина не будет доказана, мистер Бергер.
     - Благодарю вас, что вы предоставили мне возможность оживить в памяти
основное юридическое правило, - с сарказмом ответил Бергер.
     - Не стоит благодарности, - весело сказал Мейсон.  -  Обращайтесь  ко
мне всякий раз, когда захотите вспомнить то, что исчезло у вас из памяти.
     Бергер резко повесил трубку.
     Мейсон улыбнулся Делле Стрит.
     - Окружной прокурор сказал, что сделал заявление в печати.
     - Оно уже опубликовано?
     - Появятся в вечернем выпуске, - сказал Мейсон.
     Снова раздался телефонный звонок.
     - Да, Герти? - сказала Делла Стрит и повернулась к Мейсону: -  Джордж
Финдли находится в приемной. Он выглядит разъяренным и требует немедленной
встречи с тобой.
     - Требует? - переспросил Мейсон.
     - Так говорит Герти. Требует.
     - Пригласи его, - сказал Мейсон, - раз уж он требует. Послушаем,  что
он скажет.
     Делла Стрит с минуту колебалась,  затеи  нехотя  подошла  к  двери  в
приемную и открыла ее.
     - Входите, мистер Финдли, - сказала она.
     Джордж Финдли, рослый и широкоплечий  мужчина  двадцати  восьми  лет,
словно ураган ворвался в кабинет.
     - Какого черта вы пытаетесь делать? - спросил он у Мейсона.
     Мейсон внимательно посмотрел на посетителя.
     - В данный момент я пытаюсь выяснить, чего вы хотите, - сказал он.  -
Я не принимаю посетителей без предварительной договоренности,  а  для  вас
сделал исключение только потому, что вы выглядите весьма расстроенным. Так
что же вам угодно?
     - Вы вмешиваетесь в семейные дела! - обвинил Финдли.
     - Присаживайтесь, - предложил Мейсон. - И объясните мне, почему я  не
должен вмешиваться в семейные дела? Адвокатам очень часто  приходится  это
делать.
     - Тут совсем другая ситуация,  -  заявил  Финдли.  -  Эта  женщина  -
настоящая интриганка. Она уже отправила на тот свет  своего  мужа,  а  как
только ей удастся заполучить дядю Ди,  она  отравит  и  его.  Дядя  Ди  не
протянет и двух лет.
     - Вы готовы это доказать? - спросил Мейсон.
     - Совершенно верно, я готов это доказать.
     - Тогда вам не следует попусту тратить время на разговоры со мной,  -
заметил Мейсон. - Отправляйтесь к окружному прокурору.
     - Именно по этой причине, - сказал Финдли, - я и хотел  поговорить  с
вами.
     - Вот как? - усмехнулся Мейсон. - Ну, раз вы уже здесь, выкладывайте,
что у вас на уме.
     - Вы представляете Сельму Ансон,  -  сказал  Финдли.  -  Мне  глубоко
безразлично ее прошлое, пусть она еще убьет  десяток  мужей,  лишь  бы  не
трогала дядю Ди. Он милейший и доверчивый человек, который  совершенно  не
умеет разбираться в окружающих, а особенно в людях типа Сельмы  Ансон.  Он
считает ее такой, какой она ему кажется, принимая все  за  чистую  монету.
Так вот, я предоставил Сельме Ансон возможность выйти сухой из воды. Как я
понимаю, она ухватилась  за  нее,  но  тут  в  игру  вмешались  вы  и  все
испортили.
     - Каким образом?
     - Своим проклятым тестированием на "детекторе лжи".
     - Это вовсе не было проклятым тестированием  на  "детекторе  лжи",  -
усмехнулся  Мейсон,  -  а  тест  при  помощи  детектора  правды.  Я  хотел
установить точно, что моя клиентка говорит правду.
     - Не знаю, чего вы добиваетесь, - сказал Финдли, - и меня это  ни  не
интересует. Показания "детектора лжи" не примут во внимание на суде.
     -  Пожалуйста,  -  произнес  Мейсон,  -  успокойтесь  и   внимательно
выслушайте то, что я скажу. Я заставил свою клиентку подвергнуться допросу
эксперта, а тот использовал при этом полиграф точно так, как врач  мог  бы
использовать стетоскоп.
     - Вы же знаете, что такие тесты суд не принимает во внимание.
     - Я вовсе не добиваюсь того, чтобы  суд  их  принял  во  внимание,  -
сказал адвокат. - Моя клиентка не находится под судом.
     - Ну, этого ей не избежать.
     - Что вы имеете в виду?
     - Я  пытаюсь  добиться  взаимопонимания  с  вашей  клиенткой,  мистер
Мейсон, - сказал Финдли. - Я раскрою перед вами карты. Предупреждаю,  если
вы вздумаете в суде спросить меня о том, что  я  говорил,  то  покажу  под
присягой, что вы меня оболгали... А теперь попросите секретаршу выйти,  мы
потолкуем, как мужчина с мужчиной.
     - Говорите как мужчина мужчине  все,  что  вам  заблагорассудится,  -
сказал Мейсон. - Если же вы намереваетесь рассказать  факты,  которые,  по
вашему мнению, не должны выходить за пределы этой  комнаты,  вам  разумнее
уйти отсюда, не раскрывая рта.
     - Одну минутку, - сказал Финдли.  -  Ведь  если  мы  и  дальше  будем
разговаривать в таком тоне, мы ни о чем не договоримся.
     - А мы должны договориться? - спросил Мейсон.
     - Я думаю, да.
     - Почему?
     - Потому что я состоянии помочь вашей клиентке.
     - Каким образом?
     - Я не могу полностью раскрывать карты, - заявил Финдли,  -  пока  не
выясню, какими козыри у вас на руках.
     -  Моя  позиция  предельно  проста,  -  сказал  Мейсон.  -   Начались
разговоры, будто миссис Ансон известны что-то о смерти ее  мужа,  что  она
утаивает. Затем  кто-то  подсказал  полиции,  что  якобы  она  сама  имеет
отношение к его смерти... Иными словами, что именно она его отравила.  Эти
инсинуации, эти необоснованные намеки не что иное,  как  злобная  клевета,
которая привела к  дискредитации  личности.  Когда  я  установлю,  кто  ее
распускает, где, когда и кому это было сказано, я намереваюсь  предпринять
соответствующие шаги, чтобы наказать клеветника.
     - Своими угрозами вы меня все равно не напугаете!
     - Я вовсе вам не угрожаю. Я объяснил свою позицию.
     - Я расцениваю это как угрозы.
     - Я не могу контролировать ход ваших рассуждений. Думайте что угодно.
     - Вы ведь собираетесь защищать интересы своей клиентки, не так ли?
     - Естественно.
     - Я могу оказаться весьма ценным в этом плане.
     - Что вы имеете в виду под словами  весьма  ценным?  В  смысле  вашей
стоимости?
     - Я совершенно не заинтересован в деньгах.
     - Тогда в чем вы заинтересованы?
     - Мистер Мейсон, попытаемся добиться взаимопонимания.  Мне  бы  очень
хотелось, чтобы вы знали мою позицию.
     - И какова ваша позиция?
     - В известном смысле вы можете назвать меня другом семьи Арлингтонов.
     - Это лишь одна сторона вашей позиции, а  каковы  другие?  -  спросил
Мейсон.
     - Вы меня не поняли. Я имею в виду мою позицию, как личности вообще.
     - Так кто же вы с этой точки зрения?
     - Я бизнесмен, - сказал Финдли.
     - Продолжайте.
     - Дилейн Арлингтон, дядя Ди, удивительный человек.
     - Не спорю.
     - Он мне очень нравится. К сожалению, как и все  смертные,  с  каждым
прожитым днем он стареет. В настоящее время он достиг того возраста, когда
начал  испытывать  одиночество,   и   поэтому   стал   легко   поддаваться
постороннему влиянию.  Появляется  ваша  клиентка  и  производит  на  него
впечатление. Мы все знаем, что когда мужчину притягивает секс,  он  теряет
способность беспристрастно оценивать женщину. Он ее идеализирует.
     - А у вас самого иммунитет к сексу? - спросил Мейсон.
     Финдли рассмеялся.
     -  Если  желаете  знать,  меня  интересует  Милдред   Арлингтон.   Мы
собираемся пожениться.
     -  И  в  качестве  ее  будущего  мужа,  -  заметил   Мейсон,   -   вы
заинтересованы в том, чтобы  после  смерти  ее  дяди  Дилейна  его  деньги
достались ей, если не полностью, то хотя бы побольше?
     - Если вам угодно, пусть будет так.
     - Я просто спрашиваю, - пожал плечами Мейсон.
     - Отлично, как мне кажется, мы начали приоткрывать свои карты, верно?
     - Продолжайте дальше, - предложил Мейсон.
     -  Так  вот,  ваша  клиентка,  Сельма  Ансон,  известна  вам   весьма
поверхностно. Сдержанная, воспитанная, неглупая женщина, довольно приятной
наружности, не так ли? Откуда вам знать о ее недостатках. Вы принимаете ее
такой, какой она кажется. Это ваша привилегия и в то же время обязанность.
Но с фактами приходится  считаться  всем,  даже  адвокатам.  Сельма  Ансон
отравила своего мужа, Билла Ансона, для того, чтобы получить страховку.  И
распорядилась  деньгами  очень  умно.  Она  не  без  амбиции,   жадная   и
находчивая. Ей не терпится добавить денег к тому, что  у  нее  имеется,  а
поэтому она решила женить на  себе  Дилейна  Арлингтона.  Как  только  она
выйдет за него замуж и заставит его составить в свою пользу завещание, дни
Дилейна Арлингтона будут сочтены.  Сельма  предприимчивая,  проницательная
особа, которая не упустит предоставляющуюся ей возможность.
     - А как вы охарактеризуете себя? - спросил Мейсон.
     - Ну что же, - сказал  Финдли,  -  я  тоже  предприимчивый  и  ловкий
человек.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Окружному прокурору хочется осудить Сельму Ансон за убийство  мужа.
Страховой компании,  разумеется,  очень  хочется,  чтобы  установили,  что
Сельма Ансон убила мужа и поэтому не  имеет  права  и  на  выплаченную  ей
страховую сумму, и на полученную с  них  прибыль.  Ну,  а  я  в  состоянии
предоставить окружному прокурору и страховой компании столь необходимые им
доказательства ее вины.
     - Комментариев не будет, - сказал Мейсон.
     - Мне известно, что вы, как адвокат, не имеете права идти ни на какие
сделки. И я, как свидетель, тоже. Но я  вовсе  не  хочу  таскать  из  огня
каштаны для полиции. С другой стороны, я не хочу  доставлять  неприятности
Сельме Ансон, она очень приятная,  достойная  уважения  женщина,  если  не
считать некоторых особенностей ее характера, которые не всем известны.  И,
в конце концов, кто я такой, чтобы ее судить?
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Так вот, мне не стоит большого труда добиться  того,  чтобы  Сельма
Ансон не вышла замуж  за  Дилейна  Арлингтона,  просто  снабдив  окружного
прокурора бесспорными доказательствами ее вины. Тогда ее непременно осудят
за убийство мужа, Если же, с  другой  стороны,  Сельма  Ансон  добровольно
откажется от Дилейна Арлингтона, то есть если  она  куда-нибудь  уедет,  я
сомневаюсь, чтобы у окружного прокурора нашлось достаточно улик, чтобы  ее
осудить. Во всяком случае, он лишится великолепного шанса выиграть громкое
дело. Другое дело, если я сообщу ему об известном мне факте...
     - Комментариев не будет, - сказал Мейсон.
     - А по-моему, подошло время сделать комментарии.
     - Хорошо, - согласился Мейсон. - Вот мой комментарий: Вон!
     - Я не понял, вы хотите меня прогнать?
     - Я гоню _в_а_с_ вон, - сказал Мейсон, встал из-за стола,  подошел  к
двери и открыл ее.
     - Одну минуточку, - сказал Финдли. - Не  забывайте  свой  долг  перед
клиенткой. Вы обязаны сделать все в ее интересах, пойти на любую  выгодную
ей сделку. Я предлагаю вам...
     - Вон! - прервал его Мейсон.
     Финдли встал с места:
     - Говорю вам...
     Мейсон с угрожающим видом шагнул вперед.
     - Вон!
     Финдли, заметив выражение его лица, попятился к двери.
     - Вы будете жалеть об этом до конца своих дней.
     - Вон! - повторил Мейсон.
     - Вы сами вынуждаете меня пустить  в  ход  моего  козырного  туза,  -
сказал Финдли.
     - Через две секунды, - сказал Мейсон, делая  еще  шаг  вперед,  -  вы
вынудите _м_е_н_я_ пустить в ход _м_о_е_г_о_ козырного туза.
     Финдли поспешно ретировался в коридор.
     Мейсон закрыл дверь.
     - Ну? - спросила Делла Стрит. - Ты думаешь, что он блефовал?
     Мейсон мрачно покачал головой.
     -  Я  думаю,  что  в  течение  ближайших  суток  Сельма  Ансон  будет
арестована по подозрению в убийстве мужа.
     -  По-твоему,  Финдли   на   самом   деле   имеет   какие-то   важные
доказательства?
     Мейсон прищурился.
     - Он бы не посмел явиться ко мне, если бы  у  него  ничего  не  было.
Вообще-то, он мог приоткрыть свои  карты,  если  б  я  изъявил  готовность
вступить с ним в сговор.
     - А ты этого не захотели?
     - Я не желаю иметь ничего общего с подобными типами, - сказал Мейсон.
- У меня  имеются  обязательства  перед  клиенткой,  а  также  перед  моей
профессией и перед самим собой.
     - Мне показалось, что ты хотел его ударить.
     Мейсон усмехнулся.
     - Ты права, я действительно хотел, - сказал он. - Но если  бы  я  это
сделал, то, вероятно, сожалел бы об этом целый год.
     - Но ты же не ударил его! - воскликнула она.
     - И поэтому буду жалеть об этом всю жизнь! - проворчал Мейсон.





     Когда Мейсон на следующее утро пришел в контору, Делла Стрит  подняла
голову, приветливо улыбнулась и сказала:
     -  Тебя  ожидает  Дафна  Арлингтон.  Она  находится  здесь  с  самого
открытия, пришла даже раньше Герти.
     - Не знаешь, зачем я ей понадобился? - спросил Мейсон. -  Ситуация  в
деле Арлингтонов довольно сложная.
     - Она страшно волнуется. По-моему, рассказала бы все и мне,  если  бы
там не было Герти.
     - Очень приятная девушка, - сказал Мейсон. - Приведи ее сюда.
     Делла кивнула,  прошла  в  приемную  и  тут  же  вернулась  с  Дафной
Арлингтон.
     - Извините, что вам пришлось меня ждать, Дафна, - сказал Мейсон, - но
сегодня утром у меня были дела.
     - Все нормально, мистер Мейсон, мне просто  необходимо  было  с  вами
повидаться, прежде чем... ну, прежде чем что-то случится.
     - Что, например?
     - Все так сложно, - сказала она. - Я даже не знаю  с  чего  начать...
Это связано с Джорджем Финдли, ну и, конечно же,  с  Милдред.  Потому  что
Финдли ее окончательно заворожил. По-моему, теперь он даже думает за  нее.
Она превратилась в его послушную тень.
     - Весьма сильная личность, спору нет, и напористый...
     -  Вот  именно,  напористый  и  беспринципный.  Я  бы  даже  сказала,
бессовестный. Вот из-за него-то я к вам и приехала.
     - Вы хотите сказать, он поручил вам постараться переубедить меня?
     - Нет, нет! Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я  искренне  хочу,
чтобы дядя Ди был счастлив, он этого заслуживает.  И  я  убеждена,  они  с
Сельмой Ансон просто созданы друг для друга. С нею он найдет то, чего  ему
не доставало всю жизнь. Но в финансовом отношении мое положение  от  этого
заметно пострадает, то есть я предполагаю, что пострадает, но тем не менее
хотела бы, чтобы они поженились. Похоже, теперь  на  этом  надо  поставить
крест.
     - Почему?
     - Сельма Ансон ни за что не согласится на брак до тех пор, пока у нее
над головой висят тучи. А я боюсь, она не развеется до конца ее жизни...
     - Что думает ваш дядюшка?
     - Смешно сказать, но дядя Ди сейчас даже больше влюблен, чем  раньше.
Он  без  конца  твердит,  что  должен  оберегать  Сельму,  пустив  в   ход
всевозможные средства, и, как мне кажется, он готов немедленно сделать  ей
предложение, если еще не сделал. Только Сельма на это не пойдет.
     - Почему?
     - Поставьте себя на ее место, мистер Мейсон. Газетная шумиха  вызвала
незатихающие сплетни и  пересуды  в  том  обществе,  где  ей  пришлось  бы
вращаться как жене дяди Ди. Да и большинство членов нашей семьи  относится
к ней с нескрываемой враждебностью. Нет,  она  этого  не  выдержит.  Перед
таким натиском не устоит никакой брак, да и дядя Ди тоже. Это  потребовало
бы от него изменить взгляды на жизнь... Потом, представьте на  минуту,  он
простудится  или  подхватит  самый   обычный   грипп   в   легкой   форме.
Представляете, что будет?  К  его  дверям  немедленно  потянется  вереница
сочувствующих и запоют со скорбными лицами: "Дядя Ди, мне безразлично, что
вы думаете о случившемся, но я настаиваю, чтобы вас лечили от  мышьякового
отравления".
     Мейсон молчал, внимательно слушая.
     - А теперь мы подходим, - продолжала Дафна, - к  причине,  побудившей
меня приехать к вам в такую рань. Я очень волнуюсь и могу что-то упустить,
тогда прервите меня без стеснения. Мне известно, что к вам приезжал Джордж
Финдли. По всей вероятности, он предполагал, что ему удастся  заключить  с
вами сделку. Ведь он убежден, что все на свете продается и покупается.  Но
он не дурак и понимает, сейчас  ему  одному  Сельму  не  напугать.  А  вот
по-вашему совету она, несомненно, согласилась бы отправиться в путешествие
на другой конец земли. Туда, где дядя Ди не смог бы ее разыскать. Вот он и
пообещал бы за это умолчать о  каких-то  известных  ему  фактах,  не  зная
которых полиция ничего не сможет сделать, а  дело  само  собой  заглохнет.
Видимо,  вы  решительно  выставили  его  из  кабинета,  ну,  и  он   начал
придумывать что-то  другое.  Так  вот,  вчера  вечером  я  вошла  в  малую
гостиную, чтобы взять забытую там книгу. До этого я играла  в  теннис,  на
мне  были  теннисные  туфли  на  каучуковой  подошве  и  я   передвигалась
совершенно бесшумно. Я не собиралась подслушивать, не имела даже  понятия,
что кто-то может  находиться  в  комнате.  Оказалось,  на  кушетке  сидели
Милдред и Финдли. Мне показалось, они только что о чем-то  договорились  и
теперь обсуждают подробности. Я слышала, как Джордж сказал: "И мы позволим
твоему дядюшке самому обнаружить эту  улику,  так  чтобы..."  Тут  Милдред
заметила меня и легонько толкнула Джорджа. Тот понял сигнал,  он  даже  не
стал оборачиваться, лишь на мгновение запнулся,  затем  продолжил  тем  же
тоном: "...наглядно ему показать, что такое вложение капитала оказалось бы
пустой тратой денег. Мне думается, куда лучше убедить его  таким  образом,
нежели пытаться отговорить". Милдред сразу же подхватила: "Да, конечно, ты
прав..." Потом подняла голову и спросила: "Тебе что-то  нужно,  Дафна?"  Я
ответила: "Всего лишь мою книгу" - и тут же вышла. Но  я  уверена,  мистер
Мейсон, что они задумали какую-то подлость. Похоже, они намерены подсунуть
какое-то фальшивое вещественное доказательство  в  такое  место,  где  его
непременно обнаружит  дядя  Ди  и...  Ну  вы  сами  понимаете,  что  тогда
получится. Дядя Ди будет вынужден сообщить о  своей  находке  полиции.  Он
сделает это неохотно, против воли, но иначе поступить  просто  не  сможет.
Если его показания отправят Сельму в тюрьму  или...  или...  или,  давайте
смотреть правде в глаза, в газовую  камеру,  вы  представляете  сами,  что
случится... Нет, он этого не переживет. А ведь Милдред и Джордж  только  и
ждут такого развития событий.
     - Они собираются пожениться? - спросил Мейсон.
     - Да. Иногда я думаю, что они  уже  поженились.  Понимаете,  ведь  им
можно это сделать тайком, но ведут себя очень осторожно. Дяде Ди очень  не
нравится Джордж. Если Милдред выйдет  за  него  замуж,  то  Джордж  станет
членом семьи. Но, вообще-то, дядя очень деликатный и покладистый  человек,
он предпочитает ни во что не вмешиваться. Фактически, как я думаю. Милдред
опасается, что если она сейчас  выйдет  за  Джорджа  и  переедет  к  нему,
терпению дяди Ди придет конец, он настолько  предубежден  против  Джорджа,
что посчитает это личной обидой и предпримет определенные  шаги  в  пользу
других... Ну, а если Милдред вздумает после замужества остаться с Джорджем
жить в дядином доме вместе с остальными, сразу начнутся трения...
     - Кто живет в доме? - спросил Мейсон.
     - Ну, я, конечно. Потом Фоулер с Лолитой. Фоулер - мой старший  брат.
Мы все втроем постоянно живем у дяди. Кроме Фоулера у меня есть  еще  один
брат, на год старше меня, Марвин  Арлингтон,  он  тоже  женат  и  живет  в
Сан-Франциско. Мы с  ним  не  часто  видимся,  хотя,  по  возможности,  он
старается нас навещать. Однако его жена Розмари предпочитает на  праздники
уезжать к своим родителям. У Фоулера еще нет детей, они женаты около года.
Далее, разумеется, Милдред... Она себя чувствует хозяйкой в доме.
     - А дом большой? - поинтересовался адвокат.
     - Огромный дом, в котором  слишком  много  комнат,  уборка  помещений
отнимает уйму времени и сил. К тому же вокруг большой сад. Нам  приходится
помогать по хозяйству. У нас  есть  приходящие  кухарки  и  экономка,  они
работают поденно, не  слишком  переутомляются,  но  приходится  ничего  не
замечать. Ведь сейчас найти домашнюю прислугу непросто.
     - Очень большой дом?
     - Очень. Есть  и  теннисный  корт,  и  плавательный  бассейн,  летний
павильон, так называемая беседка, специально предназначенная для  пикников
с  традиционным  блюдом  из  мяса,  зажаренного  на  решетке.   Громоздкий
старомодный флигель, но он устраивает дядю Ди, который обожает проводить в
нем семейные сборища.
     - Он человек богатый? - уточнил Мейсон.
     - Очень богатый.
     - Он любит приглашать гостей?
     - Сейчас нет, - ответила Дафна, - это сопряжено с  трудностями  из-за
прислуги, дяде пришлось отказаться  от  многих  прежних  привычек.  Больше
всего он любил устраивать пикники. Как  я  уже  говорила,  специально  для
этого  сооружена  большая   пристройка-беседка   со   столом   и   всякими
приспособлениями для стряпни на открытом воздухе. Дядя Ди любит сам жарить
бифштексы, у него имеется какой-то особый рецепт  острого  соуса,  который
является предметом его гордости. Его секрет, который он никому не говорит,
потому что... да вы сами, наверное, знаете...
     Делла Стрит улыбнулась.
     - Он знает, - сказала она.
     - Так вы предполагаете, они  могли  сфабриковать  какие-то  фальшивые
улики? - спросил Мейсон.
     -  Я  не  знаю.  Но  я  знаю,  что  моя  кузина  Милдред   такая   же
предприимчивая и беспринципная, как и Джордж Финдли. Ну  а  он,  по-моему,
настоящий охотник за приданым, человек,  который  способен  погубить  кого
угодно ради собственной выгоды. Для него все средства хороши.
     - Обед, во время которого отравили Вильяма Ансона, состоялся  в  доме
вашего дяди? - спросил Мейсон.
     - Ну да, это был семейный ужин, на  него  из  посторонних  пригласили
только Сельму Ансон и ее  мужа.  Тогда  дядя  Ди  решал  с  ним  вопрос  о
приобретении какой-то недвижимости... Вечер был теплым и душным.  Дядя  Ди
был очень весел  и  энергичен,  возился  с  бифштексами,  вымачивал  их  в
какой-то смеси, прежде чем жарить, готовил соус. Лолита  приготовила  свое
коронное блюдо, крабовый салат, потому что дядя Ди его  очень  любит.  Она
приготовила его рано, поставила в холодильник, но  потом  достала  оттуда,
чтобы спрятать другие блюда.  Она  собиралась  освободить  место  и  снова
убрать салат в холодильник, но ее позвали к телефону, а  потом  надо  было
бежать в парикмахерскую. Салатницу она накрыла крышкой от  мух.  День  был
жаркий, а салат, как я предполагаю, простоял на столе  до  самого  вечера,
хотя Лолита отрицает.
     - Ужинали в беседке под навесом? - спросил Мейсон.
     - О, да, у нас там имеется  большой  гриль  для  приготовления  мяса,
длинный стол со скамьями,  ну,  и  все  остальное,  включая  электрическое
освещение, водопровод, даже портативный бар и кухонную плиту.
     - И все заболели?
     - Ну да, у всех, кто ел крабовый салат, разболелись животы. У дяди Ди
очень сильно, а несчастного мистера Ансона пришлось отправить в  больницу,
где он и скончался, несмотря на принятые врачами энергичные меры.
     - В то  время  никто  не  заподозрил  ничего  иного,  кроме  пищевого
отравления?
     - Нет.
     - Ваш дядя продолжает увлекаться пикниками?
     - Господи, нет! Он бы ни за что на свете не согласился приблизиться к
беседке. После всего случившегося в тот вечер, он просто запер калитку - у
нас там калитка из чугунного литья, а не дверь - повесил на нее  замок,  и
мы забыли думать про пикники, про наши фирменные блюда, которыми каждый из
нас так гордился.
     - Кто был на том ужине? - спросил Мейсон.
     - Вся семья. Милдред. Тогда  она  еще  не  была  знакома  с  Джорджем
Финдли. Мой брат Марвин и его жена Розмари, второй брат Фоулер и его  жена
Лолита. Ну, и сам дядя Ди, понятно. Кроме того, мистер и миссис Ансон. Как
я и говорила, семейный вечер, одни Ансоны из посторонних.
     - Значит, это было до того, как появился Джордж Финдли?
     - Да, месяца за три-четыре. Тогда еще Милдред не была с ним знакома.
     - Помните ли вы какие-либо подробности вечера?
     - Как ни странно, ничего, кроме того, что  в  беседке  было  удушливо
жарко. Мы что-то пили у бара, потом поболтали немного и  двинулись  домой.
Именно тут мистер Ансон пожаловался на резь в желудке. Ему становилось все
хуже и хуже, его жена решила вызвать такси и ехать домой, не заходя в дом.
Внезапно у дяди Ди началась рвота, а следом за ним и у всех остальных.  Мы
вызвали врача, он спросил, что мы ели, а когда ему рассказали про салат  с
крабами, он заявил, что нет  сомнений,  это  случай  пищевого  отравления.
Злополучный салат постоял в холодильнике, промерз,  затем  оттаял,  а  при
таких обстоятельствах бактерии размножаются с невероятной быстротой.
     - Обследовала полиция беседку и другие помещения?
     - Да, они приезжали дней десять назад, двое полицейских в штатском. И
дядя Ди водил их по всему дому.
     - Они что-нибудь фотографировали?
     - Кажется, да. Да,  точно,  фотографировали.  А  потом  этот  тип  из
страховой компании, Герман Болтон, тоже приходил раза два или три.
     - Даже два или три раза? - удивился Мейсон. - Неужели он не мог найти
все, что можно было найти в первый раз?
     - Он расспрашивал дядю Ди дважды, возможно, трижды. Один раз пошел  в
беседку и долго там сидел, все  внимательно  разглядывал,  после  набросал
план помещения, а под конец сделал несколько снимков.
     - Что же, - сказал Мейсон, - я буду настороже. Не представляю, как им
удастся  сфабриковать  улики,  но  ваши  опасения   кажутся   мне   вполне
обоснованными.  Если  бы  дядюшка  действительно  обнаружил   вещественные
доказательства, которые могут повлиять на судьбу Сельмы Ансон, он  пережил
бы это очень тяжело.
     - Это разобьет ему сердце, - сказала Дафна. - Я уверена, что дядя  Ди
предпочел бы покончить с собой, нежели явиться в суд с чем-то,  помогающим
обвинить Сельму... Вы думаете, суд состоится, мистер Мейсон?
     - Боюсь, что да, - сказал Мейсон. - Как я понимаю, полиция  медленно,
но настойчиво собирает данные.
     - Все это страшно жестоко и несправедливо! - воскликнула Дафна.  -  И
вы полагаете, у них есть шансы?
     - Что вы имеете в виду?
     - Осудить Сельму.
     - Сельма Ансон, - сказал Мейсон, - не из тех женщин, которые способны
убить своего мужа и никогда бы не  прибегла  к  помощи  яда.  Раз  она  не
отравила Вильяма Ансона, а я в этом уверен, осудить  ее  будет  трудно.  С
другой стороны, Дафна, не слишком себя обольщайте.  Бывали  случаи,  когда
людей приговаривали к длительному тюремному заключению и  даже  к  газовой
камере на основании ловко и умно подстроенных доказательств.
     - Вы хотите сказать, что можно сфабриковать дело об убийстве?
     - Можно очень, очень просто сфабриковать дело об убийстве, -  ответил
Мейсон.
     - Но вы сделаете все возможное для Сельмы? - спросила она и добавила:
- Пожалуйста.
     - Я сделаю все, что смогу, - пообещал Мейсон.





     Пол Дрейк позвонил в два часа дня.
     - Ты готов к неприятному известию, Перри?
     - Стреляй!
     - Большое Жюри обвинило Сельму Ансон в убийстве мужа.  Не  могу  тебе
назвать, из каких источников мне стало это известно, но сведения точные.
     - Когда принято решение?
     - Минут двадцать назад.
     - Благодарю, Пол, - сказал Мейсон. - Это дает мне возможность первому
предпринять необходимые шаги. - Он положил трубку и повернулся к Делле.  -
Они обвинили Сельму Ансон. Позвони ей по телефону, Делла.
     Делла Стрит набрала номер и через некоторое время покачала головой.
     - Она дала еще один номер, - сказал Мейсон. - Позвони по нему.
     Через некоторое время Делла Стрит сообщила:
     - Да, она по этому телефону. Она на линии, шеф.
     Мейсон взял трубку.
     - Миссис Ансон? Говорит Перри Мейсон. Есть ли у вас при себе наличные
деньги, - спросил адвокат, - или можете ли вы их немедленно  раздобыть,  а
если да, то сколько?
     - Это очень нужно?..
     - Просто необходимо, - заявил Мейсон. - Сто тысяч долларов найдете?
     - Да.
     - Через полчаса?
     - Для этого мне понадобиться лишь выписать два чека.
     - Берите чековую книжку, - сказал Мейсон. - Приезжайте ко мне в  офис
без задержки. Когда вы здесь будете?
     - Через тридцать минут.
     - Постарайтесь уложиться в двадцать, - попросил Мейсон.
     Адвокат повесил трубку и стал расхаживать по кабинету из угла в угол.
Минут через десять он позвонил Дрейку.
     - Пол, - сказал он, - мне нужно  установить  наблюдение  за  Джорджем
Финдли.
     - На какое время?
     - До тех пор, пока не скажу, что хватит.  Задействуй  столько  людей,
сколько потребуется.
     - Ты же знаешь, что постоянная слежка обходится дорого, - предупредил
Пол. - Приходится платить  трем  оперативникам,  которые  сменяются  через
восемь часов, а через каждые два часа их нужно подменять на десять  минут,
чтобы они могли хотя бы...
     - Не рассказывай мне про свои трудности, - попросил Мейсон, - у  меня
своих проблем достаточно. Установи наблюдение за Финдли.
     - Как скажешь, - ответил Дрейк и повесил трубку.
     Мейсон повернулся к Делле:
     - Соедини меня с лейтенантом Трэггом из Отдела по раскрытию убийств.
     Она кивнула и через минуту сообщила:
     - Он у аппарата.
     - Добрый день, господин лейтенант, - поздоровался Мейсон. - Я хочу  с
вами поговорить.
     - О чем?
     - Об убийстве.
     - Вы имеете в виду какое-то конкретное убийство?
     - Возможно, - сказал Мейсон. - Скажите, вы не могли бы  меня  принять
минут через тридцать?
     - Это важно? - спросил Трэгг.
     - Очень важно, - ответил  Мейсон.  -  Когда  вы  услышите,  о  чем  я
намереваюсь сказать, вы поймете, насколько это важно.
     - Я жду вас, - согласился Трэгг.
     Мейсон положил трубку,  а  через  десять  минут  раздался  телефонный
звонок и Герти предупредила:
     - Пришла миссис Ансон.
     Мейсон вышел в приемную, чтобы встретить клиентку.
     Он провел ее к себе в кабинет, запер дверь и сказал:
     - Миссис Ансон, приготовьтесь услышать  неприятную  новость.  Большое
Жюри обвиняет вас в убийстве мужа.
     У нее побелело лицо, она покачнулась, и Делла,  испугавшись,  как  бы
клиентке не стало плохо, обняла ее рукой за талию и подвела к креслу.
     - Теперь прошу меня внимательно выслушать и выполнить все в точности,
- сказал Мейсон. - Я хочу добиться, чтобы вас выпустили под залог, но  для
этого требуется все самым тщательным образом продумать.
     - Я не знала, что выпускают под залог по делам об убийствах.
     - Решение зависит исключительно от судьи, - сообщил Мейсон.  -  Я  не
знаю, какими доказательствами против вас располагает обвинение. Но  у  них
определенно есть  что-то  такое,  о  чем  нам  не  известно.  Успех  нашей
стратегии зависит от того, сумеем ли мы  первыми  нанести  удар.  Я  хочу,
чтобы вы сейчас отправились со мной и ни с кем ни о чем не говорили,  если
при этом не будет меня, а когда я буду присутствовать, я  хочу,  чтобы  вы
предоставили мне одному заниматься переговорами. Вы же ограничьтесь  одной
единственной фразой: "По всем вопросам обращайтесь к мистеру  Мейсону".  Я
попробую вывести вас отсюда через черный ход, у меня предчувствие,  что  в
противном случае у  нас  могут  возникнуть  осложнения.  -  Мейсон  поднял
телефонную трубку и попросил: - Соедини меня  с  кабинетом  администратора
нашего здания, Герти. Когда его соединили, он сказал: - Это Перри  Мейсон.
Не могли бы вы сейчас поднять грузовой  лифт  на  мой  этаж?  Я  хочу  вам
кое-что вручить.
     - Что именно? - осторожно спросил администратор.
     - Двадцать долларов, - сказал Мейсон.
     Какое-то время в трубке молчали, наконец послышалось:
     - Хорошо, мистер Мейсон.
     Мейсон макнул рукой Делле Стрит.
     - Обороняй крепость, Делла. Помни, что мистера Мейсона нет на  месте,
он куда-то уехал. Когда вернется и где находится ты не имеешь ни малейшего
представления... А пока спустись вниз, быстро поймай такси, скажи водителю
объехать по аллее вокруг здания и остановиться у входа в грузоподъемник.
     Делла Стрит кивнула.
     Мейсон распахнул дверь, пропуская секретаршу и  миссис  Ансон.  Делла
Стрит пошла к пассажирским лифтам. Мейсон же, поддерживая миссис Ансон под
руку, повел ее в противоположный конец коридора.
     Администратор с широкой улыбкой ожидал у распахнутой двери  грузового
лифта. Адвокат молча протянул ему двадцать долларов, которые тот  сунул  в
карман и пробормотал "спасибо", рассматривая Сельму  Ансон.  Двери  кабины
закрылись, и  она  спустились  в  подвал.  Адвокат  помог  своей  спутнице
подняться по крутым ступенькам лестницы и вывел на аллею. Через минуту они
уже садились в такси.
     - В Управление полиции, - попросил он.
     Водитель посмотрел на пассажиров, узнал адвоката и сказал:
     - Хорошо, мистер Мейсон.
     Машина вывернула на проезжую часть и через десять минут  остановилась
перед зданием полицейского Управления.  Мейсон,  не  обращая  внимания  на
дежурного, пошел с миссис Ансон  на  второй  этаж  к  кабинету  лейтенанта
Трэгга.
     - Лейтенант, - сказал он, - с этой женщиной вы так и не познакомились
в Эль-Пасо. Миссис Сельма Ансон.
     Трэгг с трудом согнал с лица удивленное выражение.
     - Как поживаете, миссис Ансон?
     - Как нам сообщили, - сказал Мейсон, - Большое Жюри  приняло  решение
предъявить обвинение миссис Ансон. Мы  приехали  сюда,  чтобы  добровольно
отдать себя в руки закона и чтобы  нас  немедленно  направили  к  мировому
судье.
     - Но, это в компетенции окружного прокурора, - сказал Трэгг.
     - Хорошо, - ответил Мейсон, - свяжитесь с окружным прокурором,  но  я
настаиваю, чтобы официально был зафиксирован факт добровольной явки миссис
Ансон в полицию.
     - Откуда вы узнали о решении предъявить обвинение? - спросил Трэгг.
     - Разве сообщения по радио еще не было? - удивился Мейсон.
     - Н_е _б_ы_л_о_, - усмехнулся Трэгг.
     Журналистам уже стало известно, что Перри Мейсон и  какая-то  женщина
вошли в кабинет Трэгга и они в ожидании собрались в коридоре.
     Трэгг вздохнул, распахнул дверь и сказал:
     - Входите, господа. Это адвокат Перри  Мейсон.  С  ним  его  клиентка
Сельма Ансон. Она добровольно явилась сюда. Ей будет предъявлено обвинение
в предумышленном убийстве. Решение об этом вынесло Большое Жюри. Я  сейчас
свяжусь по телефону с окружным прокурором.
     - И, - сказал Мейсон, - мы намерены отвести миссис Ансон  к  мировому
судье.
     - Я уже сказал, что это дело окружного прокурора, - заявил Трэгг.
     - Нет, - возразил Мейсон, - полиции и окружного прокурора.
     Засверкали вспышки фотокамер, посыпались вопросы.
     Мейсон поднял руки.
     - Никаких вопросов, господа, - сказал  он.  -  Миссис  Ансон  сделает
заявление в свое время.
     В  этот  момент  к  ним  подошел  заместитель  окружного   прокурора,
оказавшийся в этом же здании. Трэгг объяснил ему, что происходит.
     Миссис Ансон отвели в женское  отделение  тюрьмы  и  взяли  отпечатки
пальцев, предварительно зарегистрировав  в  журнале.  Потом  по  настоянию
Мейсона ее вызвали к мировому судье.
     - Если Суд разрешит, - начал Мейсон, -  я  буду  представлять  Сельму
Ансон. Большое Жюри предъявляет ей обвинение  в  преднамеренном  убийстве.
Доказательств, подтверждающих это обвинение, нет, и я намерен доказать это
в суде. Тем временем эта деликатная, легко ранимая женщина, у  которой  за
всю жизнь не было недоразумений с законом, хотя бы  по  поводу  утерянного
билета  за  проезд  в  городском  транспорте,  оказывается  обвиненной.  И
несмотря на пережитый шок, она спешит явиться в полицию, чтобы сдаться  на
милость Суда.
     - Что вы имеете в виду? - спросил судья.
     - Я убежден, что это как раз тот случай,  когда  обвиняемого  следует
освободить под залог.
     - Взятие на поруки или освобождение под залог не допускается в  делах
о преднамеренном убийстве, - заявил заместитель окружного прокурора.
     - Вопрос об этом решает Суд, - возразил Мейсон. - Перед вами женщина,
добровольно явившаяся в полицию, она  охотно  внесет  наличными  требуемую
сумму залога. Как хорошо известно Суду, лицо,  представшее  перед  мировым
судьей для того, чтобы тот решил вопрос о временном освобождении  его  под
залог, не считается виновным. От Суда требуется лишь выяснить  суть  дела,
материальное положение обвиняемого и  определить  размер  залога,  который
назначается, чтобы гарантировать явку  обвиняемого  в  суд  в  назначенное
время.  В  данном  конкретном  случае  обвиняемая  добровольно  явилась  в
полицию. Она охотно внесет сумму залога наличными.
     - Что вы предлагаете? - спросил судья.
     - Мы предлагаем внести в качестве залога пятьдесят тысяч долларов.
     Заместитель окружного прокурора вскочил с места:
     - Ваша Честь, это же смешно!  Дело  о  преднамеренном  убийстве!  Нет
такой суммы денег, которая гарантировала бы  явку  в  суд  обвиняемого  по
делу, в котором обвинение может потребовать смертной казни!
     - Вы намерены требовать смертной казни? - спросил Мейсон.
     - Я не знаю. Я еще не советовался  с  шефом,  -  ответил  заместитель
окружного прокурора. - Но я знаю,  что  она  обвиняется  в  преднамеренном
убийстве.
     - Если вы не  знаете,  намерена  ли  прокуратура  требовать  смертной
казни, - сказал Мейсон, - не оказывайте психологическое давление  на  Суд,
говоря о смертной казни за еще не доказанное преступление.
     Судья, внимательно изучавший Сельму Ансон, повернулся  к  заместителю
окружного прокурора.
     -  Вы  возражаете  против  того,  чтобы  определить  сумму  залога  в
пятьдесят тысяч долларов? - спросил он.
     -  Конечно,  возражаю,  -  сказал  тот.  -   Я   считаю   эту   сумму
недостаточной.  Я  вообще  полагаю,  что  в   деле   об   убийстве   залог
недопустим...
     -  Обвиняемая  получает  право  внести  залог  в  размере  ста  тысяч
долларов, - постановил мировой судья, -  или  же  залог  под  имущество  в
размере...
     - Мы согласны внести залог, - вмешался Мейсон. - Миссис  Ансон  взяла
чеки с собой, так что все будет оформлено за несколько минут.
     - Очень хорошо, - ответил судья. - Обвиняемая освобождается под залог
в сто тысяч долларов.
     Мейсон низко поклонился:
     - Благодарю вас, Ваша Честь.





     Мейсон провел Сельму Ансон к креслу рядом со своим за столом защиты.
     - А где присяжные? - спросила она.
     - Их не будет, - сказал Мейсон. - Слушание по делу ведет судья Лиленд
Кроудер.
     - Разве не лучше, если бы были присяжные?
     - Их присутствие, - сказал Мейсон, - не всегда бывает  полезно.  Если
речь идет о деле, исход которого известен заранее, где  обвинение  диктует
условия, присяжные для стороны защиты просто  необходимы.  Иногда  удается
сыграть на сочувствии присяжных или привлечь  на  свою  сторону  несколько
человек из двенадцати и добиться,  чтобы  состав  присяжных  не  пришел  к
общему мнению. Однако на этот раз я  не  хотел,  чтобы  дело  слушалось  с
присяжными, потому что вас оставили на свободе под залог.
     - Разве это что-то меняет?
     Мейсон улыбнулся,  посмотрел  на  переполненный  зал,  потом  перевел
взгляд на часы.
     - Судья Кроудер задерживается. Это  не  похоже  на  него,  обычно  он
пунктуален. Кроудер известен тем, что любит сажать присяжных под замок.  В
делах, где неизбежна газетная шумиха, судья почти обязательно  это  делает
на время всего процесса, чтобы исключить  возможность  влияния  на  членов
Скамьи Присяжных.
     - Почему? - спросила она.
     -  Подумайте  о  психологическом  эффекте,  -  сказал  Мейсон,  -   в
особенности, если кто-то из присяжных  верит  материалам  обвинения.  "Вот
женщина, обвиняемая в убийстве мужа,  а  разгуливает  совершенно  свободно
всюду, где ей захочется, обедает в ночных клубах, ходит в  театры,  а  мы,
присяжные, в это время сидим взаперти".
     - Да, вряд ли это кому-нибудь понравится, - сказала Сельма  Ансон.  -
Теперь я поняла, мистер Мейсон, но меня сейчас больше всего тревожит,  что
они могут упрятать меня за решетку на время процесса.
     - Я постараюсь убедить судью, чтобы  он  этого  не  делал,  -  сказал
Мейсон, - не могу поручиться, что мне это непременно удастся, но...
     - Мистер Мейсон, если судья признает меня  виновной  и  мне  придется
отправиться в тюрьму или в камеру  предварительного  заключения  на  время
процесса, я умру...
     - О, это вовсе не так страшно, - улыбнулся Мейсон, - во всяком случае
- камера предварительного заключения на короткое время.
     - Мистер Мейсон, я говорю совершенно серьезно. Мне  этого  позора  не
пережить. Нет, я не пойду в тюрьму!
     - Если судья прикажет, вам придется это сделать.
     - Нет, я не пойду... Покончу с собой.
     - Это серьезно?
     - Абсолютно серьезно.
     - Я постараюсь сделать для вас  все,  что  в  моих  силах,  -  сказал
Мейсон. - Обвинение, несомненно, приготовило какой-то сюрприз.  Я  понятия
не имею, что это такое, но они, во всяком случае, считают это достаточным,
чтобы выиграть дело.
     - Что вы скажете про судью Кроудера, он честный человек?
     - Абсолютно честный, - ответил  Мейсон,  -  с  широким  кругозором  и
совершенно без  предубежденности.  Если,  к  примеру,  он  допускает,  что
обвиняемый может быть виновен, но не  считает  приведенные  доказательства
бесспорными, он отпускает подсудимого на свободу.  В  прокуратуре  его  не
любят. Они говорят... А вот и он.
     Бейлиф [полицейское лицо  при  судебных  органах]  произнес  принятую
формулу, извещающую о начале судебного заседания.
     Судья Кроудер подобрал полы длинной мантии, уселся в кресло с высокой
спинкой и кивнул бейлифу.
     - Садитесь, пожалуйста, - сказал бейлиф.
     - Слушается дело  Народ  штата  Калифорния  против  Сельмы  Ансон,  -
объявил судья Кроудер. - Обвиняемая в суде и представлена защитником?
     - Да, Ваша Честь, - сказал Мейсон, - обвиняемая здесь, ее представляю
я.
     - Обвинение готово? - спросил судья Кроудер.
     Александр Хилтон Дрей, заместитель окружного  прокурора,  который  до
этого выступал в нескольких громких процессах и всегда  добивался  успеха,
поднялся со своего места.
     - Сторона обвинения готова, - сказал он.
     - Отлично, - объявил судья Кроудер. - Начинайте.
     Сельма Ансон наклонилась к Мейсону и шепнула:
     - У этого судьи очень грозный вид.
     - Не обманывайтесь, - прошептал Мейсон в ответ. - У него грозный вид,
но доброе сердце.  И  кроме  того,  у  него  есть  еще  одна  немаловажная
особенность.
     - Какая?
     - Он верит в эффективность тестов с помощью полиграфа, если, конечно,
они проведены опытным исследователем. И он знаком с Дунканом  Монроу  и  с
его работой.
     - О, - сказал Сельма, - теперь я понимаю.
     - С разрешения Высокого Суда, - сказал Александр  Дрей,  -  поскольку
дело  слушается  без  участия  присяжных,  мы  не  станем  делать  вводных
заявлений, а просто дадим возможность свидетелям высказаться.
     - Прекрасно, - ответил судья  Кроудер.  -  Вызывайте  своего  первого
свидетеля.
     - Вызывается доктор Боланд Ц.Даус, - сказал Дрей.
     Когда доктор поднялся в свидетельскую ложу и принес  присягу,  Мейсон
сказал:
     - Я оговариваю за собой право проверить квалификацию доктора во время
перекрестного допроса.
     - Хорошо, - согласился Дрей и повернулся к свидетелю: - Доктор  Даус,
были ли вы знакомы с Вильямом Харпером Ансоном при его жизни?
     - Да, был.
     - И вы также знакомы с обвиняемой, Сельмой Ансон?
     - Да, сэр.
     - Что связывало Сельму Ансон с Вильямом Ансоном?
     - Они были мужем и женой.
     - Вильям Ансон сейчас мертв?
     - Да.
     - Вы лечили его во время его последнего заболевания?
     - Да.
     - Где он умер?
     - В Мемориальном Госпитале Никсона.
     - Что явилось причиной смерти?
     - Мышьяковое отравление.
     - Когда вы последний раз видели тело Вильяма Ансона?
     - Двадцать четыре часа назад во время вскрытия после эксгумации.
     - Вы присутствовали во время вскрытия?
     - Да, сэр. Я присутствовал при вскрытии трупа  коронером  [коронер  -
особый судебный следователь, на обязанности которого  лежит  расследование
случаев насильственной или внезапной смерти].
     - Есть ли у вас соображения, за сколько времени до наступления смерти
введен яд покойному?
     - Судя по состоянию тела и по истории болезни, я бы  сказал,  что  яд
принят примерно за двадцать часов до кончины.
     - Известно ли вам, где Вильям Ансон находился в тот  период  времени,
то есть за двадцать часов до смерти?
     - Только из того, что мне сообщил пациент и из истории болезни.
     -  Можете  приступать  к  перекрестному  допросу,  -  предложил  Дрей
Мейсону.
     - Вы абсолютно уверены,  что  причиной  смерти  Вильяма  Ансона  было
мышьяковое отравление? - спросил Мейсон у доктора.
     - Да.
     - Вы лечили покойного во время его последнего заболевания и подписали
свидетельство о смерти?
     - Да.
     - И в этом свидетельстве вы назвали причиной смерти  гастроэнтеритный
приступ, иначе говоря, острое несварение желудка?
     - Теперь мне известно больше, чем тогда.
     - Отвечайте на вопрос, доктор. Вы подписали свидетельство  о  смерти,
определяющее причиной смерти гастроэнтеритные нарушения?
     - Да.
     - В то время  вам  не  приходили  в  голову  возможность  мышьякового
отравления?
     - Для того, чтобы я мог это заподозрить, не было  никаких  оснований,
сэр.
     - Что заставило вас изменить ваше мнение, доктор?
     - Анализ, сделанный после эксгумации.
     - Вы обнаружили мышьяк?
     - Да.
     - И поскольку патологоанатом коронера сообщил об этом,  вы  пошли  на
попятный и отказались от своих прежних выводов?
     - Но мы же обнаружили мышьяк...
     - Кто обнаружил мышьяк?
     - Мы оба производили вскрытие.
     - А кто производил токсикологический анализ?
     - Лаборатория коронера.
     - Вы безусловно признали их заявление о присутствии мышьяка?
     - Да.
     - И тут же изменили свое мнение о причине смерти?
     - Что ж, можно сформулировать это и таким образом, да. Никто  из  нас
не застрахован от ошибок.
     - Уверены ли вы, что сейчас опять не ошибаетесь, доктор?
     - Я так не думаю.
     - Но ведь когда вы ошиблись, подписывая в первый раз свидетельство  о
смерти, вы были точно так же уверены в своей правоте, как и сейчас?
     - Да, я был уверен.
     - Благодарю вас, доктор. Это все.
     Дрей вызвал Германа  Дж.  Болтона  в  качестве  свидетеля  обвинения,
который показал полис о страховании  жизни  Вильяма  Ансона,  назвал  дату
смерти и подчеркнул тот  факт,  что  обвиняемая,  вдова  покойного  Сельма
Ансон, получила сто тысяч долларов страховки.
     - Обсуждали ли вы с Сельмой Ансон, - спросил Дрей, -  обстоятельства,
повлекшие за собой гибель ее мужа?
     - Да, сэр.
     - Что она вам сказала? Постарайтесь как можно  точнее  припомнить  ее
слова.
     - Она сказала, что они с мужем были приглашены на ужин в дом  Дилейна
Арлингтона. Одним из приготовленных там  блюд  был  крабовый  салат.  Этот
салат не убрали в холодильник, а оставили стоять на столе, день был  очень
жарким, поэтому она убеждена, что крабы испортились.
     - Говорила ли она за сколько времени  до  смерти  ее  мужа  состоялся
ужин?
     - Примерно, за двадцать часов.
     -  Приступайте  к  перекрестному  допросу,  -  предложил  заместитель
окружного прокурора.
     - Вопросов нет, - сказал Мейсон.
     - Вызывается миссис Фоулер Арлингтон, - объявил Дрей.
     Лолита Арлингтон, выглядевшая слегка удрученной и  смущенной,  заняла
свидетельское место.
     - Ваше первое имя Лолита? - спросил Дрей.
     - Да, сэр.
     - Я хочу установить степень родства, если  разрешит  Высокий  Суд,  -
пояснил Дрей судье Кроудеру и снова повернулся к свидетельнице: - Ваш  муж
Фоулер Арлингтон?
     - Да, сэр.
     - Он старший сын Дугласа Арлингтона, который,  в  свою  очередь,  был
братом Дилейна Арлингтона?
     - Да.
     - И Дилейн Арлингтон ваш дядюшка по мужу?
     - Да.
     - Вы со своим мужем живете в доме Дилейна Арлингтона?
     - Да, сэр.
     - Это большой дом?
     - Очень большой.
     - При доме имеется  специальная  пристройка  под  навесом  с  грилем,
столом, стульями, электрическим оборудованием и прочими приспособлениями?
     - Да.
     - Я даю вам фотографию и спрашиваю, узнаете ли вы, что на ней снято?
     - Да, это фотография нашей беседки.
     - А это снимок дома Дилейна Арлингтона?
     - Да, - сказала Лолита, взглянув на фотографию.
     - А это его другой вид?
     - Да.
     - И еще один вид под иным ракурсом?
     - Да, сэр.
     - Ваша Честь, я хотел бы приобщить к делу данные материалы в качестве
вещественных доказательств обвинения под соответствующими номерами.
     - Возражений нет, - сказал Мейсон.
     - Принято, - постановил судья Кроудер.
     - Были ли вы знакомы с Вильямом Ансоном при его жизни? - снова  задал
Дрей вопрос свидетельнице.
     - Мы встречались в доме моего мужа... я хотела сказать, в  доме  дяди
Ди... Я имею в виду Дилейна Арлингтона. Дядя Ди пригласил  мистера  Ансона
на семейный ужин.
     - Где состоялся ужин?
     - В беседке.
     - Вы помните время ужина?
     - Около восьми вечера.
     - Свет горел?
     - О, да.
     - Вы разговаривали с обвиняемой, Сельмой Ансон, время от времени?
     - Да, сэр.
     - И старались вызвать ее на откровенность?
     - Я не совсем понимаю вас, что вы имеете в виду. Мы с мужем  живем  в
доме Дилейна  Арлингтона.  Когда  у  нас  бывают  гости,  я  считаюсь  там
хозяйкой, и в качестве таковой у меня  имеются  определенные  обязанности.
Понятно, я  старалась  развлечь  Сельму  Ансон,  сделать  так,  чтобы  она
чувствовала себя как дома. Мы разговаривали о ее жизни, привычках и  о  ее
хобби.
     - Что она вам сообщила о своем хобби?
     -  Она  любила  коллекционировать  чучела  птиц.  Сперва  она  просто
наблюдала за этими птичками, потом стала ловить их силками и делать из них
чучела.
     - Вы поняли, что она убивала птиц, чтобы их коллекционировать?
     - Да. Если в силки попадалась птичка,  которую  она  хотела  иметь  в
коллекции, она ее не отпускала.
     - Это означает, что она убивала птицу?
     - Убивала, чтобы сделать чучело. Да.
     - Сельма Ансон рассказывала вам об изготовлении чучел птиц?
     - Да, сэр.
     - Она обрабатывала птиц специальным препаратом, чтобы  чучела  дольше
сохранялись?
     - Да.
     - Сообщила ли она вам название этого препарата?
     - Да, она называла его. Этот порошок называется "фетерферм".
     - Сказала ли она вам о его составе?
     - Она сказала мне, что помимо всего прочего, в  него  входит  мышьяк,
поскольку именно он предохраняет птичьи перья от загнивания, не изменяя их
цвета и блеска.
     - Вы слышали здесь, на  процессе,  и  в  других  местах  разговоры  о
крабовом салате?
     - Да, сэр.
     - Кто его готовил?
     - Я. Могу сказать, что дядя  Ди  очень  любит  салат  из  крабов.  Он
предпочитает, чтобы его готовили по определенному рецепту.  Когда  в  доме
устраивают ужин, крабовый салат занимает почетное место на столе,  и  дядя
Ди ест его с огромным удовольствием. В  тот  раз  я  приготовила  огромную
салатницу, чтобы всем досталось вдоволь.
     - И вы готовили крабовый салат в тот день?
     - Да.
     - Это было пятнадцатого сентября?
     - Да, сэр.
     - Было тепло, чтобы ужинать на открытом воздухе?
     - О, да.
     - В какое время состоялся ужин?
     - Мы сели за стол немногим раньше восьми, когда сгущались сумерки.
     - До ужина подавали коктейли?
     - О, да. Мы пили вино с картофельными чипсами и сырными палочками.
     - А потом на стол подали крабовый салат?
     - Да.
     - Как его подавали?
     - Я была  на  кухонной  половине  беседки  и  раскладывала  салат  из
салатницы по тарелкам, а миссис Ансон и Милдред относили тарелки на стол и
расставляли по местам.
     - Места за столом были распределены заранее?
     - У всех членов семьи есть свои обычные места. Но в беседке у нас  не
стулья, а длинные скамьи, на них когда-то мы написали наши имена, так  что
теперь уже не нарушаем заведенного порядка.
     - Так вы говорите, что обвиняемая, Сельма Ансон,  помогала  накрывать
на стол? Она разносила тарелки с крабовым салатом?
     - Не  все,  но  несколько  тарелок  она  отнесла.  Помню,  как  я  ее
предупредила, что большая порция предназначена для дяди Ди, потому что  он
обожает  крабов.  Сельма  заметила,  что  ее  муж  тоже  большой  любитель
крабового салата.
     - Так вы утверждаете, что именно  она  подавала  тарелки  с  крабовым
салатом?
     - Я не знаю, подавала  ли  она  все  тарелки.  Она  просто  вызвалась
помочь,  а  мы  с  Милдред  были  очень  заняты.  Как  уже  объяснила,   я
раскладывала крабовый  салат  по  тарелкам  и  нарезала  французский  хлеб
тоненькими ломтиками, чтобы приготовить  тосты.  Каждый  кусочек  с  одной
стороны намазывается  сливочным  маслом,  затем  два  складываются  маслом
вместе и заворачиваются в алюминиевую  фольгу,  после  чего  помещаются  в
тостер. Так что у меня было забот выше головы, я не следила за  обвиняемой
и не могу ручаться, что она отнесла на стол _в_с_е_ тарелки с салатом.  Но
я точно помню, что  несколько  тарелок  она  брала.  И,  конечно  же,  мне
запомнился эпизод с грязной тарелкой.
     - Будьте добры, объясните Суду, что вы имеете в виду, упоминая эпизод
с грязной тарелкой? - попросил Дрей.
     - Ну, когда ужин закончился и мы убирали  со  стола,  я  видела,  как
Сельма Ансон несла несколько пустых тарелок. Она  протянула  одну  из  них
Милдред и сказала: "Похоже, мой муж вылизал свою тарелку после салата.  Он
мне сказал, будто в жизни не пробовал ничего вкуснее. Я бы  хотела  узнать
рецепт его приготовления". И тут она уронила тарелку.
     - Куда уронила, на землю?
     - Нет, в той части нашей беседки кирпичный пол.
     - Что случилось с тарелкой?
     - Она разбилась.
     - А куда девались осколки?
     - Сельма Ансон сказала: "О, извините меня". А  я  сказала:  "Выкиньте
осколки в мусорный бачок"  и  сняла  с  него  крышку.  Этот  бачок  у  нас
предназначен для сухих отходов.
     - У вас имеется и другой бачок?
     - Да, у нас два мусорных бачка - для собственно мусора и для  пищевых
отходов.
     - Что произошло после ужина?
     - Всех стало тошнить от крабового салата, и я во  всем  винила  себя.
Холодильник  был  забит,  мне  пришлось  вынуть  оттуда  салатницу,  чтобы
спрятать ее в другой холодильник, который стоит в доме, но  мы  с  Милдред
побежали в парикмахерскую и совсем забыли об этом. Крабовый  салат  так  и
остался на столе. Вспомнили уже после возвращения из парикмахерской.
     - Что потом?
     - Как только пришли домой, мы снова поставили салат в холодильник.
     - А теперь расскажите нам подробнее о судьбе вашей беседки. Часто  ли
вы пользовались ею за последнее время?
     - После смерти мистера Ансона дядя  Ди  был  просто  в  отчаянии.  Он
заявил, что больше не желает  устраивать  пикников  ни  для  нас,  ни  для
гостей.  В  беседке  есть  калитка  из  литого   чугуна,   так   дядя   ее
собственноручно запер на огромный замок.
     - Как долго этот замок оставался на месте?
     - Он и сейчас там висит.
     - У кого хранится ключ?
     - Ключи находятся в доме, при желании попасть  в  беседку  можно,  но
только своим.
     - Можете ли вы нам рассказать еще какие-нибудь подробности о разбитой
тарелке, на которой находился салат, съеденный Вильямом Ансоном?
     - Да, могу. Недели две назад в наш дом явились полицейские и  сказали
о новом расследовании смерти Вильяма Ансона. Они спросили, что мне об этом
известно, и я им все  рассказала.  Затем  лейтенант  Трэгг  из  Управления
полиции, стал расспрашивать меня про беседку и о том вечере.  Он  спросил,
убирал ли кто-нибудь отходы после вечера. Я объяснила, что пищевые  отходы
были сразу же вынесены, их нельзя долго оставлять в жилом помещении, а вот
второй бачок,  с  мусором,  обычно  убирают  только  после  того,  как  он
полностью заполнится.
     - Что было дальше?
     - Лейтенант Трэгг попросил проводить его в беседку. Я  нашла  ключ  и
отворила калитку. Лейтенант первым  делом  заглянул  в  бачок  для  сухого
мусора, там лежало несколько пивных банок и осколки разбитой тарелки.
     - Той самой разбитой тарелки? - уточнил Дрей.
     - Да, той самой.
     - Как ее можно узнать?
     - Я хорошо знаю нашу посуду и я запомнила форму  кусков,  на  которые
раскололась тарелка.
     - Что сделал лейтенант Трэгг с этими осколками?
     - Забрал их с собой.
     - Вы не знаете, что с ними сделали после этого?
     - Нет. Лейтенант велел мне держать беседку на замке и следить за тем,
чтобы туда никто не входил.
     - Вы в точности выполнили его распоряжение?
     - Да.
     Дрей повернулся к Мейсону.
     - Вы можете проводить перекрестный допрос.
     - Вам не показалось странным, миссис Арлингтон, - спросил  Мейсон,  -
что такая красивая беседка должна была оставаться на замке только  потому,
что члены семьи получили в нем пищевое отравление, а один из вас умер?
     - Но это не пищевое отравление! - сказала свидетельница. -  Это  было
преднамеренное убийство!
     - При таких  обстоятельствах  вы  не  посчитали  странным,  что  ваша
беседка заперта?
     - Нет.
     - В таком случае, - сказал Мейсон, - вам должно  было  быть  известно
уже более года, что никакого пищевого  отравления  в  действительности  не
было.
     Свидетельница заморгала глазами, заерзала на стуле и сказала:
     - Нет, об этом я узнала только недавно...
     - А если так, то вам не казалось излишним держать беседку запертой?
     - Хорошо, - уступила она. - Я так думала. Но на этом  настаивал  дядя
Ди...
     - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все.
     Александр Дрей, исполненный сознания собственной важности, сказал:
     - Я вызываю в свидетельскую ложу лейтенанта Трэгга.
     Лейтенант Трэгг вышел вперед, в руке он держал  большой  запечатанный
конверт.  Он  четко  произнес  формулу  присяги,  уселся  в   кресло   для
свидетелей, сообщил о своем официальном положении, адресе и стаже работы в
Отделе по раскрытию убийств.
     - Знаете ли вы свидетельницу, - спросил Дрей, -  которая  только  что
давала показания, миссис Фоулер Арлингтон?
     - Да, знаю.
     - Где вы с ней познакомились?
     - В  доме  мистера  Дилейна  Арлингтона...  Пожалуй,  его  правильнее
назвать не домом, а особняком.
     - Что там произошло?
     - В этом доме отравился во время семейного ужина мистер Вильям Ансон,
и я явился расследовать обстоятельства его смерти. Меня  встретила  миссис
Фоулер Арлингтон и я попросил ее  показать  мне  беседку,  где  происходил
ужин, во время которого был отравлен Вильям Ансон.
     - И она вас туда отвела?
     - Да.
     - Что вы нашли?
     - Нашел запертую на замок калитку, но у миссис Арлингтон имелся  ключ
от замка. Войдя внутрь, я увидел оборудование для  приготовления  пищи  на
открытом воздухе: газовую плиту, на которой можно  сварить  кофе,  агрегат
для изготовления  кубиков  льда,  портативный  бар  и,  разумеется,  самый
современный электро-гриль. Во второй половине помещения  размещался  стол,
скамьи и несколько складных стульев.
     - Строение защищено от воздействия непогоды?
     - Да, сверку сделан прочный навес из водоотталкивающей ткани.
     - Что еще вы там нашли?
     - Мы открыли бачок для твердых отбросов  и  увидели  внутри  разбитую
тарелку.
     - Вы знаете историю с этой тарелкой?
     - Только то, что мне рассказала миссис Арлингтон.
     - Эта тарелка находится у вас?
     - У меня.
     - Пожалуйста, мы желаем на нее взглянуть.
     Лейтенант Трэгг распечатал конверт и извлек из него расколотую на три
части тарелку.
     - Эти осколки находятся в том же состоянии, в каком вы их нашли?
     - Не совсем в том же, -  ответил  лейтенант  Трэгг.  -  Осколки  были
обработаны специальным порошком на предмет обнаружения на  них  отпечатков
пальцев.
     - Нашли ли вы на них чьи-либо отпечатки?
     - Да, сэр. Тарелка была измазана приправой к салату, которая  высохла
и прекрасно сохранила все следы.
     - Отпечатки чьих пальцев вы нашли на осколках данной тарелки?
     - Там имеются два ясных  отпечатка,  которые  были  увеличены,  чтобы
сделать точную идентификацию.
     - Вы идентифицировали эти отпечатки?
     - Один отпечаток принадлежит обвиняемой, Сельме Ансон.
     - А второй?
     - Убитому, Вильяму Ансону.
     - Нашли ли вы что-нибудь еще?
     - Осколки были подвергнуты химическому анализу.
     - Что обнаружено в результате анализа?
     - Я бы предпочел, чтобы об этом доложил токсиколог.
     - Кто-нибудь еще осматривал тарелку?
     - Да, сэр. Мистер Рэйбурн Хоббс.
     - И кто этот Рэйбурн Хоббс, могу я спросить?
     - Мистер Хоббс химик, президент химической компании Хоббса.
     - Он видел эту тарелку?
     - Да, сэр.
     - И исследовал ее?
     - Да, сэр.
     - В вашем присутствии?
     - В моем присутствии.
     - Можете ли вы поручиться за идентичность тарелки?
     - Я могу поручиться, что это осколки той  самой  тарелки,  которую  я
извлек из мусорного бачка. Она все время находилась у меня, я хранил ее  в
запечатанном конверте за исключением тех моментов, когда  она  требовалась
для исследований. Потом я запирал конверт с осколками в  свой  несгораемый
шкаф в кабинете.
     - Мы просим, - сказал Дрей, - чтобы эта разбитая  тарелка,  состоящая
из  трех  кусков,  была  приобщена  к   делу   в   качестве   вещественных
доказательств со стороны обвинения под номерами пять-А, пять-В и пять-С.
     - Нет возражений, - сказал Мейсон.
     - Принято, - постановил судья Кроудер.
     - Можете проводить перекрестный допрос, - бросил Дрей Мейсону.
     - Скажите, обычно отпечатки пальцев не сохраняются  в  течение  столь
продолжительного  времени  на  подобных  поверхностях?  -  спросил  Мейсон
свидетеля.
     - Обычно не сохраняются, - подтвердил лейтенант  Трэгг.  -  Но  здесь
случай особый, обусловленный необычными обстоятельствами.
     - Какими же?
     - Крабовый салат был заправлен жидкой  приправой,  тарелка  до  самых
краев оказалась вымазана ею, и именно  на  этих  краях  державший  оставил
отпечатки  пальцев.  Жидкая  масса   затвердела,   и   оставленные   следы
сохранились так, будто они сделаны специально.
     - Вы обнаружили следы пальцев двоих людей?
     - Да, сэр.
     - Которые поддаются идентификации?
     - Совершенно верно.
     - Чьи следы?
     - След правого указательною пальца мистера Вильяма Ансона  и  правого
большого пальца обвиняемой.
     - Других следов не обнаружено?
     -  Таких,  которые  можно  было  бы  идентифицировать,  нет.  Вы   же
понимаете, мистер Мейсон,  могли  сохраниться  только  те  следы,  которые
находились в тех местах, где тарелка была покрыта приправой для салата,  а
на чистых местах они за столько времени исчезли.
     - Есть ли у вас  соображения,  как  долго  эти  следы  находились  на
тарелке?
     - Более года, естественно.
     - Я спрашиваю вас не об этом. Можете ли вы сказать,  сколько  времени
эти следы находились на целой тарелке?
     - Нет, сэр.
     - За сколько часов могла высохнуть эта жидкая приправа, за двенадцать
часов, за сутки, двое?
     - За двое суток приправа полностью затвердевает.
     - Таким образом, насколько вам известно, следы могли  быть  оставлены
на тарелке за сорок восемь часов, самое малое, до  того  момента,  как  вы
забрали тарелку к себе?
     - Вы имеете в виду отпечатки пальцев обвиняемой, Сельмы Ансон?
     - Да.
     - В отношении ее следов  ваши  рассуждения  совершенно  правильны,  -
сказал лейтенант Трэгг, - а вот в  отношении  отпечатков  мистера  Вильяма
Ансона большая определенность. Едва ли  они  могли  появиться  на  тарелке
после его смерти, не так ли? Поэтому я их считаю своеобразными часами,  по
которым мы могли бы установить возраст всех  отпечатков,  которые  удалось
обнаружить  и  идентифицировать.  Таким  образом  я  с  уверенностью  могу
заявить, что следы на тарелке были оставлены  во  время  ужина,  поскольку
мистера Ансона сразу же  после  этого  отправили  в  больницу,  где  он  и
скончался.
     - Благодарю вас,  господин  лейтенант,  -  сказал  Мейсон,  -  других
вопросов у меня нет.
     - Я вызываю Рэйбурна Хоббса, -  сказал  Дрей,  -  в  качестве  своего
следующего свидетеля.
     Хоббс вышел вперед, сообщил имя и  адрес,  отрекомендовался  химиком,
президентом Химической Компании Хоббса, и сообщил, что  эту  должность  он
занимает уже пятый год.
     -  Что  собой  представляет  Химическая  Компания  Хоббса?  Чем   она
занимается? - спросил Дрей.
     - Она изготовляет ряд  препаратов,  преимущественно  химических.  Наш
основной продукт - химический препарат для любителей чучел животных.
     - Пользуются ли этим продуктом вашей фирмы люди,  которые  увлекаются
изготовлением чучел птиц?
     - Пользуются, и очень  широко.  Я  сам  разработал  этот  состав  для
обработки перьевого покрова птицы или меха животного.
     - Этот состав имеет специальное название?
     - Да, сэр.
     - Какое?
     - Он называется "фетерферм".
     - Какой его основной компонент?
     - Мышьяк.
     - Мышьяк годится для обработки птичьих перышек или меха животного?
     - В комбинации с другими веществами, которую я предложил,  он  весьма
эффективен. Предохраняет чучела от моли и прочих вредителей, перья  и  мех
не выпадают.
     - В состав препарата входят и друге вещества?
     - Да, конечно.
     - А теперь я собираюсь спросить у вас, мистер  Хоббс,  не  был  ли  у
вашей фирмы два года назад неприятностей, которые можно назвать  нечестной
конкуренцией?
     - Были.
     - Что в связи с этим предприняла фирма?
     -  У  нас  появились  обоснованные  подозрения,  что  один  из  наших
препаратов скупают оптовики и перепродают розничным торговцам  в  качестве
конкурирующего продукта, заменив наши этикетки на упаковке.
     - Можно ли этим заниматься с выгодой для себя?
     - Некоторые оптовики только этим и занимаются.
     - Приняли ли вы какие-нибудь меры, чтобы исправить ситуацию?
     - Да.
     - Что вы сделали?
     - Мы стали  добавлять  совершенно  незаметный  химический  элемент  в
некоторые товары.
     - С какой целью?
     - Чтобы иметь возможность установить, наш это продукт или  нет.  Могу
добавить, так делается часто компаниями,  которые  выпускают  препараты  с
неизвестным составом. Посторонний компонент добавляется в  ничтожно  малых
количествах, потом продукцию можно подвергнуть спектральному анализу,  ну,
и линии постороннего элемента демонстрируют, что мы  имеем  дело  с  нашей
продукцией.
     - И вы точно так же поступили с "фетерфермом"?
     - Да.
     - Вернемся к осколкам тарелки, которые лейтенант Трэгг  представил  в
качестве  вещественного  доказательства   обвинения.   Произвели   ли   вы
спектральный анализ остатков пищи, присохшей к тарелке?
     - Да, мы соскоблили немного  твердой  массы  и  произвели  обычный  и
спектральный анализы ее состава. Приправа, приставшая к внутренней стороне
тарелки, содержала много "фетерферма".
     - Можете приступать к перекрестному допросу, - сказал Дрей.
     - Вы все еще продолжаете добавлять этот элемент в  состав  препарата,
который продается под названием "фетерферм"? - спросил Мейсон.
     - Нет, сэр.
     - Когда вы отказались от этого?
     -  Месяцев  шесть  назад,  когда  инцидент  был  исчерпан,  наши  так
называемые конкуренты уличены и прекратили  противозаконную  деятельность.
Вы понимаете, этот дополнительный элемент не имеет  никакого  отношения  к
свойствам  препарата.  Он  только   дает   нам   возможность,   в   случае
необходимости, быстро произвести анализ.
     - Понимаю, - сказал Мейсон. - Это часто практикуется  изготовителями,
когда им нужно как-то отметить свою продукцию.
     - Вы правы, - ответил свидетель. - Это делается очень просто.
     - Благодарю вас, у меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон.
     - Я вызываю Томаса З.Джейспера в  качестве  следующего  свидетеля,  -
сказал Дрей.
     Джейспер, сутуловатый человек с добрыми, серыми  глазами  и  веселыми
складками в уголках губ, поднялся на место  для  свидетелей,  назвал  свое
имя, сообщил, что ему пятьдесят семь лет и что он  содержит  магазина  для
людей, имеющих хобби.
     - Каком рода хобби вы имеете в виду? - спросил Дрей.
     - В первую очередь три вида.  Это  коллекционирование  редких  монет,
почтовых марок и обеспечение всем необходимым любителей изготовления чучел
животных.
     -  Учитывая  профиль  вашего  магазина,  скажите,  знакомы  ли  вы  с
препаратом, называемым "фетерферм"?
     - О, да, мы продаем его довольно много, фактически, его можно  купить
только в нашем магазине.
     - Знаете ли вы в лицо обвиняемую, Сельму Ансон?
     - Да, разумеется. У миссис Ансон имеется, вернее сказать, имелся счет
в нашем магазине.
     - Продавали ли вы когда-нибудь ей препарат, называемый "фетерфермом"?
     - О, да.
     - Сколько раз?
     - Я бы сказал, с полдюжины.
     - Вам известно, когда умер ее супруг?
     - Да. Я не могу сообщить точную дату, но я звонил ей  тогда,  выражая
сочувствие.
     - Покупала ли она "фетерферм" _п_о_с_л_е_ смерти мужа?
     - Я не помню этого. И в книгах нет соответствующих  записей.  Если  и
покупала, то за наличные, но насколько я помню, она перестала посещать мой
магазин и я тогда еще решил, что ей наскучило это хобби.
     - Благодарю  вас,  -  сказал  Дрей.  -  Приступайте  к  перекрестному
допросу, мистер Мейсон.
     - Нет вопросов, - сказал адвокат.
     -  Я  хотел  бы  попросить  разрешение   посоветоваться   минутку   с
лейтенантом Трэггом, - сказал заместитель окружного прокурора. -  Полагаю,
что  тогда  мы  сможем  быстрее  закончить  дело.  Пока  мы  без  задержки
продвигались с расследованием.
     - Я  хочу  поблагодарить  представителей  обоих  сторон  за  то,  что
разбирательство проходит без излишних проволочек, - сказал судья  Кроудер.
- Суд берет пятнадцатиминутный перерыв.  Сколько  еще  у  вас  свидетелей,
господин заместитель окружного прокурора?
     - Двое или трое. Я хочу предъявить страховой полис,  затем  выслушать
показания токсиколога и патологоанатома, производившего вскрытие. Надеюсь,
мы  сумеем  закончить  сегодня,  если   не   будет   слишком   длительного
перекрестного допроса. Что касается меня, то я буду краток.
     - Это было бы превосходно, - сказал судья Кроудер.  -  Суд  объявляет
пятнадцатиминутный перерыв.
     Все поднялись с мест и стояли, пока судья  Кроудер  не  ушел  в  свой
кабинет. Кто-то дернул Мейсона за рукав.
     - Мистер Мейсон, ох, мистер Мейсон!.. - услышал адвокат  голос  Дафны
Арлингтон. - Мне необходимо с вами немедленно поговорить. Это _у_ж_а_с_н_о
важно!
     Мейсон повернулся к Сельме Ансон.
     - Оставайтесь на месте. Делла, ты подожди вместе с ней. Смотри, чтобы
она не вздумала делать никаких заявлений прессе и  вообще  никому.  Дафна,
идемте в комнату для свидетелей, там можно спокойно поговорить.
     Мейсон провел девушку по длинному коридору в пустую сейчас комнату.
     - Случилось страшное, - сказала она. - И мы не в состоянии  доказать,
что все это подстроено...
     - Успокойтесь, - сказал Мейсон, - и расскажите все  по  порядку.  Что
произошло?
     - Они подсунули улику и подстроили все таким образом,  что  обнаружил
ее дядя Ди.
     - Как это было? - спросил Мейсон.
     - Джордж Финдли, - сказала она, - спросил у дяди Ди,  уверен  ли  он,
что полиция как следует  осмотрела  беседку,  не  стоит  ли  им  самим  ее
хорошенько проверить, а заодно перенести гриль в другое  место  и  сделать
перестановку,  чтобы  избавиться   от   тяжких   воспоминаний.   Последнее
предложение показалось дяде Ди заманчивым, он пошел в  беседку,  чтоб  все
спланировать на месте и найти для каждой вещи наиболее  подходящее  место.
Уж не знаю по чьей инициативе, только он заглянул в шкафчик под  раковиной
и в самом дальнем углу заметил какой-то предмет. Естественно, дядя вытащил
его оттуда. Это была до половины заполненная баночка "фетерферма". Вы сами
понимаете, что это означает... У Сельмы не было причин приносить склянку к
нам в дом. Конечно, она будет твердить, что приобрела  этот  препарат  для
того, чтобы сохранять оперение птиц, из которых делала чучела. Но  как  ей
удастся объяснить, чего ради она захватила с собой баночку "фетерферма"  в
гости на ужин, и спрятала ее в дальнем темном углу шкафчика под раковиной?
Я-то прекрасно понимаю, что это либо  Джордж  Финдли,  либо  он  вместе  с
Милдред, раздобыл эту баночку и подбросил  ее  в  нашу  беседку,  а  потом
подстроил так чтобы дядя Ди ее там нашел...  И  хотя  я  не  специалист  в
подобных делах, но понимаю, что в дополнение ко всем остальным  материалам
обвинения, эта улика погубит несчастную Сельму, а вместе с ней и дядю. Что
прикажете  ему  делать,  как  поступить?  Он  должен  либо  сам  пойти  на
преступление, скрыв важное доказательство, либо свидетельствовать  в  суде
против Сельмы.
     - Скажите мне, - спросил Мейсон, - он действительно любит Сельму?
     - О, конечно он любит Сельму, - воскликнула Дафна. - Как мне кажется,
вначале он сам не догадывался, какое это сильное чувство, но сейчас просто
мечтает о том, чтобы она согласилась стать его женой. Однако, он  не  хуже
меня понимает, что она на это не пойдет, пока над ней висит такое страшное
обвинение. Положение безвыходное, мистер Мейсон.
     - Успокойтесь, Дафна, - сказал адвокат  и  внимательно  посмотрел  на
сидящую напротив девушку. - Как вы считаете, ваш дядя Ди пойдет к  властям
и заявит о своей находке?
     - Ему _п_р_и_д_е_т_с_я_.  Совесть  не  позволит  поступить  иначе.  И
потом, сокрытие важной улики расценивается как преступление, не так ли?
     - Это зависит от обстоятельств, - сказал Мейсон.
     - Каких обстоятельств?
     - Зависит от личных взаимоотношений, вернее, от степени родства между
двумя сторонами. Муж имеет право не выступать в качестве свидетеля  против
своей жены.
     - Но они же не женаты, - ответила Дафна, - у дяди Ди нет жены.
     - Верно, сейчас нет, - согласился Мейсон.
     На несколько секунд воцарилось молчание.
     - Пинки Брайер замечательный пилот,  -  сказал  Мейсон.  -  У  нее  в
конюшне целый табун первоклассных самолетов, и,  в  конце  концов,  Сельма
Ансон не в  тюрьме...  -  Мейсон  резко  поднялся  со  стула  и  улыбнулся
ошеломленной Дафне: -  Так  вот,  я  сочувствую  вашему  дядюшке,  но  при
сложившихся обстоятельствах едва ли вправе давать ему советы. Пусть решает
сам...
     - Мистер Мейсон, вы считаете, что дяде Ди следует...
     - Вы хорошая девушка,  -  перебил  Мейсон.  -  Надеюсь,  слух  у  вас
неплохой? Вы слышали, что я сказал. Могу повторить,  что  при  сложившихся
обстоятельствах, я сомневаюсь, чтобы с моей стороны можно  было  оказывать
на него давление и  что-то  советовать...  Мне  надо  возвращаться  в  зал
заседаний, Дафна, и позаботиться о  своей  клиентке.  Боюсь,  что  на  нее
насели  газетные  репортеры,  жаждущие  добиться  интервью,   пристают   с
вопросом, помнит ли она  про  разбитую  тарелку,  запугивают  намеками  на
показания свидетелей не в ее пользу и заверяют,  что  поэтому  разумнее  в
данной ситуации завоевать симпатию читателей  газет.  -  Мейсон  дошел  до
двери, обернулся и улыбнулся Дафне, которая сидела с растерянным видом.  -
Если увидите Пинки, передайте мой привет, - сказал он и вышел.





     Как только судья Кроудер вернулся в зал суда,  заместитель  окружного
прокурора сказал:
     - Если Высокий Суд не возражает, я  хотел  бы  допросить  еще  одного
свидетеля до того, как вызову токсиколога. Поэтому я  попрошу  токсиколога
подъехать сюда к двум часам дня. Это удобно Суду?
     - Вполне, - сказал судья Кроудер. - Но если  будет  свободное  время,
заполните его, вызвав еще одного свидетеля. Я бы  не  хотел  снижать  темп
разбирательства.
     - Да, Ваша Честь, - согласился Дрей. -  Сейчас  я  вызываю  для  дачи
свидетельских показаний Милдред Арлингтон.
     Милдред Арлингтон гордо вышла  вперед  с  решительным  выражением  на
лице, губы были сжаты в  прямую  линию,  которая  не  вязалась  с  розовым
бантиком, нарисованным помадой.
     - Ваше имя Милдред Арлингтон? - спросил Дрей.
     - Да, сэр.
     - В каком родстве вы находитесь с Дилейном Арлингтоном?
     - Я его племянница.
     - Есть ли у вас еще братья и сестры?
     - Нет, сэр. Я единственная дочь Оливера Арлингтона, Но  у  меня  есть
двоюродные братья и сестры, дети Дугласа Арлингтона.
     - Где вы живете, мисс Арлингтон?
     - Я живу в доме дяди Ди.
     - Жили ли вы в доме вместе с вашим дядей, Дилейном Арлингтоном, в  то
время, когда был организован ужин, предшествующий смерти Вильяма Ансона?
     - Да.
     - На протяжении какого времени до этого события вы там проживали?
     - Около пяти лет.
     - Вы не замужем?
     - Нет.
     - Вы закончили колледж?
     - Да, сэр.
     - Кто предоставил вам возможность учиться?
     - Дядя Ди, я имею в виду Дилейна Арлингтона.
     - Вы помните события того ужина, о котором я до этого упоминал?
     - Да, сэр.
     - Чем вы занимались во время ужина? Что было вам поручено?
     - Я выполняла работу на кухне и приготовляла салат.
     - Вы готовили крабовый салат?
     - Его готовила Лолита.
     - Помните ли вы что-нибудь о том,  как  подавали  крабовый  салат  на
стол?
     - Да, помню. Я сама  прекрасно  справлялась  с  этой  задачей,  когда
миссис Ансон, то есть обвиняемая, настояла на том, чтобы помочь  нам.  Как
мне кажется, у нее были добрые намерения, но поскольку она впервые была  в
нашей беседке и не знала наших порядков, то не столько  помогала,  сколько
всем мешала, но мы мирились с этим, чтобы не показаться невежливыми.
     - Помните ли вы какие-то подробности в отношении крабового салата?
     - Я прекрасно помню, как она отнесла две тарелки с  крабовым  салатом
двум мужчинам за столом.
     - Кого именно вы имеете в виду? Каких мужчин?
     - Дилейна Арлингтона, моего дядю, и Вильяма  Ансона,  покойного  мужа
обвиняемой.  Они  разговаривали  о  делах,  поэтому  уселись  за  один  из
маленьких столиков, стоящих отдельно от длинного общего стола со скамьями.
     - Что именно вам запомнилось в связи с этими двумя порциями салата?
     - Я положила самую большую порцию на тарелку для дяди Ди. Когда у нас
бывает ужин, дядя любит  есть  мясо,  но  если  я  или  Лолита  приготовим
крабовый салат, то он практически не ест ничего другого, даже  забывает  о
бифштексах. Передавая тарелки миссис Ансон, я  пояснила:  "Большая  порция
для дяди Ди, вторая - для вашего мужа". Она кивнула и  понесла  тарелки  к
маленькому столику. Случайно я заметила, что  когда  она  дошла  до  конца
длинного стола, то притворилась, будто пролила немного приправы  на  руку,
поставила тарелки на стол и принялась обтирать пальцы бумажной  салфеткой.
В тот момент я не придала этому значения, но миссис  Ансон  находилась  на
протяжении нескольких секунд у длинного стола, манипулируя над тарелками.
     - Значит, вы видели, как она подавала салаты?
     - Нет, не видела. Я помню, как она подняла снова тарелки, но как  она
их поставила перед дядей Ди и мистером Ансоном я не видела.
     - Видели ли  вы  разбитую  тарелку,  точнее  говоря,  три  ее  части,
представленные как вещественные доказательства пять-А, пять-В и пять-С?
     - Да, видела.
     - Вы припоминаете эту тарелку?
     - Я помню, как миссис Ансон, обвиняемая, уронила ее. Это было сделано
нарочно, а не случайно.
     - Прошу исключить из протокола эти  слова  свидетельницы,  как  чисто
субъективные, не подтвержденные фактами выводы, - сказал Мейсон.
     - Протест принят, - решил  судья  Кроудер,  -  но  лишь  в  отношении
последнего заявления свидетельницы.
     - Перекрестный допрос, пожалуйста - предложил обвинитель Мейсону.
     - Вы сами помогали накладывать салат на тарелки? - спросил Мейсон.  -
То есть вы не только подготавливали тарелки с салатом,  но  и  определяли,
кому отнести какую тарелку?
     - Да, сэр.
     - И вы решали какая тарелка для дяди Ди, а какая его гостю?
     - Да.
     - Вы не любите обвиняемую, не так ли?
     - Да, я ее не люблю! - фыркнула свидетельница.
     - Могу я спросить почему?
     -  Я  считаю  ее  беспринципной  и  циничной  женщиной,  которая   не
остановилась даже перед убийством собственного мужа.
     В зале раздался шум.
     - И вам хотелось бы, чтобы ее осудили за убийство?
     - Меня совершенно не интересует  итог  судебного  разбирательства.  Я
просто не хочу видеть эту женщину в своей семье. Вы задали мне вопрос, и я
на него честно ответила.
     - А когда миссис Ансон возвратилась, поставив тарелки  с  салатом  на
место, упомянула ли она о том, что пролила приправу к салату?
     - Нет.
     - Вы сами ей что-то сказали по этому поводу?
     - Нет.
     -  Скажите,  именно  та  тарелка,  на  которую  был  положен   салат,
предназначавшийся для мужа Сельмы Ансон, позднее была разбита?
     - Да.
     - Как это случилось?
     - Она ее уронила.
     - Когда?
     - Когда Сельма Ансон отдавала тарелку  Лолите.  Лолита  была  занята,
поэтому я решила забрать ее  из  рук  обвиняемой.  Но  края  тарелки  были
скользкими, и обвиняемая не удержала ее, а я не успела подхватить. Тарелка
упала на пол и разбилась.
     - И что было дальше?
     - Мы сказали ей, что осколки надо выбросить в мусорный бачок.
     - И она это сделала?
     - Я выбросила.
     -  Таким  образом,  отпечатки  пальцев  моей   подзащитной,   которые
обнаружены на затвердевшей приправе к салату,  могли  быть  там  оставлены
тогда, когда она помогала подбирать с пола осколки разбитой тарелки?
     - Я не знаю когда они были там оставлены. Лично я никаких  отпечатков
на тарелке не видела. Я говорю только о  том,  что  видела  сама.  Осколки
разбитой тарелки подняла с пола я, а не обвиняемая.
     - Вы знаете  лишь,  что  обвиняемая  подавала  салат  двум  мужчинам,
сидевшим за отдельным столиком в западном конце беседки?
     - Да.
     - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все.
     - Если Высокий Суд разрешит, - сказал Александр Дрей, -  я  бы  хотел
просить отложить разбирательство дела  до  двух  часов  дня,  когда  смогу
вызвать для дачи показаний токсиколога.
     - Сейчас около половины двенадцатого, - с сомнением в голосе произнес
судья Кроудер.
     Мейсон поднялся с места и сказал:
     - Если  Высокий  Суд  не  против,  я  попросил  бы  просить  отложить
заседание до завтрашнего утра.  Я  могу  добавить,  что  дело  может  быть
разрешено   к   полудню   завтрашнего   дня.   Защита   представит    свои
доказательства.
     Судья Кроудер тщательно обдумал вопрос.
     - У меня есть еще одно короткое дело, которое я мог бы решить сегодня
днем, если не возражает господин заместитель окружного прокурора.  Что  вы
думаете по поводу освобождения обвиняемой под залог?
     - Я считаю, - заявил Дрей,  -  что  освобождение  под  залог  следует
пересмотреть, обвиняемую необходимо  взять  под  арест.  В  конце  концов,
Высокий  Суд  видел,  какими  неоспоримыми  доказательствами   располагает
обвинение.
     - Единственной целью освобождения под залог является  гарантия  того,
что  обвиняемая  своевременно  явится  в  суд,  -  сказал  Мейсон.  -  Моя
подзащитная  внесла  не  только  сто  тысяч  наличными,  но   и   обладает
значительной собственностью.
     Судья Кроудер задумался.
     - Вы согласитесь, мистер  Мейсон,  -  наконец  сказал  он,  -  что  в
настоящий момент свидетельства выглядят весьма убедительно?
     - Свидетельства обвинения всегда выглядят убедительно, Ваша Честь,  -
сказал адвокат.
     - Хорошо, - согласился судья Кроудер, - решение об  освобождении  под
залог остается в силе до завтрашнего дня. Так вы считаете, разбирательство
может быть закончено к завтрашнему вечеру, мистер Мейсон?
     - Если обвинение закончит к полудню, Ваша Честь, мы к половине пятого
передадим дело в руки Высокого Суда для принятия решения.  Если,  конечно,
обвинение не пожелает начать продолжительную дискуссию. Защите потребуется
на изложение своей позиции пятнадцать минут.
     - В виду сказанного, -  объявил  судья,  -  судебное  разбирательство
откладывается   до   девяти   тридцати   завтрашнего   утра.    Обвиняемая
освобождается под залог в сто  тысяч  долларов,  которые  будут  сразу  же
конфискованы, если она не явится в суд к назначенному времени.
     Когда зрители потянулись  к  выходу  из  зала  суда,  Александр  Дрей
подмигнул адвокату защиты.
     -  Вы  заметили,  как  судья  расценивает   свидетельские   показания
обвинения, - сказал он. - А они еще не исчерпаны.
     - Вам неизвестны мои доказательства, - ответил Мейсон.





     Мейсон,  Пол  Дрейк  и  Делла  Стрит  завтракали  в   своем   любимом
французском ресторанчике неподалеку от Дворца Правосудия.
     - Тебе не кажется, - заметил Дрейк, - лучше было  бы  согласиться  на
Суд Присяжных, Перри?
     Мейсон покачал головой.
     - Улики выглядят такими же черными, как  твои  ботинки,  -  продолжил
Дрейк. - В конце концов, Билл Ансон действительно  отравлен.  Единственный
человек на том ужине, у которого могла быть причина  отравить,  его  жена,
Сельма. Возьми этот факт, соедини с остальными, приведенными обвинением, и
я не представляю, какое решение может вынести судья,  кроме  признания  ее
виновной. Кроудер человек честный, но ты не сумеешь его  поколебать  своим
ораторским искусством.
     - А я и не собираюсь  этого  делать,  -  ответил  Мейсон,  -  я  буду
говорить максимум пятнадцать минут, и если мне не удастся за четверть часа
решить дело в пользу моей клиентки, я откажусь от дальнейших попыток.
     - Боюсь, - сказал Дрейк,  -  что  судья  уже  пришел  к  определенным
выводам.
     - Возможно, - ответил Мейсон.
     Дрейк подозрительно посмотрел на него:
     - Перри, уж не прячешь ли ты что-то в рукаве?
     - Свою руку, - ответил Мейсон.
     - А что еще?
     - О, несколько тузов, - сказал Мейсон. - Ты  что  не  понимаешь,  что
главный злодей  в  данной  пьесе  -  Джордж  Финдли.  Он  рассчитывает  на
наследство дяди Ди и не желает, чтобы какие-либо  обстоятельства  нарушили
его планы.
     - И что? - спросил Дрейк.
     - И поэтому, - сказал Мейсон, - Финдли будет волноваться, как бы  мне
не удалось добиться оправдания Сельмы Ансон. Если такое случится, он имеет
все основания бояться, что она в скором времени станет  миссис  Арлингтон,
ну, а тогда его потенциальное наследство, несомненно,  сильно  уменьшится,
если вообще не исчезнет.
     - Это очевидно, - сказал Дрейк, - как и многим,  кто  сталкивались  с
людьми такого сорта.
     - Теперь  лишь  осталось  заставить  понять  это  судью  Кроудера,  -
усмехнулся Мейсон.
     - Я не понимаю, как ты сможешь переубедить судью Кроудера,  -  сказал
Дрейк. - И не понимаю, что ты выиграешь, если судья  обратит  внимание  на
этот факт.
     - Финдли, - сказал Мейсон, - не из тех людей,  которые  будут  сидеть
сложа руки и бесстрастно наблюдать за развивающимися  событиями.  Если  он
подумает, что у меня имеется шанс оправдать Сельму  Ансон,  то  непременно
попытается спутать карты, чтобы гарантировать ее осуждение.
     - И что? - спросил Дрейк..
     - И, - улыбнулся Мейсон, - если мы сумеем его поймать, судья  Кроудер
этого не пропустит, а наша позиция укрепится.
     - Признайся, ты все-таки что-то  прячешь  в  рукаве?  -  не  отставал
Дрейк.
     - Может быть, - лаконично ответил Мейсон.  -  Самое  лучшее  в  нашем
арсенале это вопрос, который ты сделал несколько минут назад. У  кого  мог
быть мотив для убийства Билла Ансона, кроме его жены?
     - Ты считаешь, что этот вопрос в _н_а_ш_у_ пользу? - удивился Дрейк.
     - Конечно. Он ляжет в основу моей аргументации судье Кроудеру.
     Дрейк с недоверием посмотрел на Мейсона.
     Адвокат отодвинул стул и взял счет.
     - Пойдемте, - сказал он.
     Войдя в свой кабинет, Мейсон сказал Делле Стрит:
     - Уже половина третьего, Делла. Позвони Пинки  Брайер  и  выясни,  на
месте ли она?
     - Разве мы куда-то собираемся?
     - М_ы_ нет, - сказал Мейсон. - Меня просто интересует,  на  месте  ли
она. Спроси, где Пинки. Кто бы тебе ни ответил, скажи, что  особой  спешки
нет, но нам нужно с ней связаться.
     Делла Стрит набрала  номер,  переговорила  и  через  некоторое  время
повернулась к Мейсону.
     - Пинки, - сказала она, - вылетела примерно час  назад  в  Лас-Вегас,
штат Невада, с двумя пассажирами на борту, мужчиной  и  женщиной.  Ты  это
хотел узнать?
     - А тебе это ни о чем не говорит, Делла? - спросил Мейсон.
     Делла Стрит с восхищением посмотрела на адвоката:
     - Ты такой умный то здесь что-то выкинешь, то здесь! - сказала она.





     В девять тридцать, когда судья Кроудер занял свое место за столом,  а
зрители заняли места в  переполненном  зале,  внезапно  появился  окружной
прокурор Гамильтон Бергер и сел на стул рядом с Александром Дреем.
     Судья Кроудер с явным удивлением посмотрел на новое действующее лицо.
     - Вы здесь потому, что участвуете сегодня в другом судебном процессе,
господин окружной прокурор?
     - Нет, Ваша Честь, -  ответил  Гамильтон  Бергер.  -  В  данном  деле
открылись новые обстоятельства, поэтому я решил  лично  присутствовать  на
разбирательстве.
     - Начинайте, - сказал судья Кроудер.
     - Мне стало известно, - сказал Гамильтон Бергер, медленно  вставая  с
места, - что в деле обнаружено крайне  важное  доказательство,  о  котором
адвокат защиты, мистер Мейсон, каким-то образом узнал  раньше  полиции  и,
полагаю, предпринял шаги для того, чтобы помешать предъявлению этой улики.
     - Это весьма серьезное обвинение! - произнес судья Кроудер.
     - Мы в состоянии доказать его! - рявкнул Гамильтон Бергер.
     - Вы желаете сделать формальное заявление? - спросил судья Кроудер.
     -  Факты  предельно  просты,  Ваша  Честь.  У  нас   есть   основания
предполагать, что Дилейн Арлингтон  обнаружил  очень  важное  вещественное
доказательство,  которое  до  этого   времени   не   было   замечено.   Он
посоветовался со своей племянницей, Дафной  Арлингтон,  относительно  этой
улики, а Дафна, в свою очередь,  отправилась  к  мистеру  Мейсону.  Мейсон
заставил свидетеля Дилейна Арлингтона нанять самолет и улететь за  пределы
юрисдикции округа, в соседний штат, откуда он возвратился  только  сегодня
утром, наотрез  отказавшись  обсуждать  какие-либо  вопросы,  связанные  с
данным делом и характером обнаруженной им улики. Поэтому полиция не смогла
выяснить никаких подробностей, но ей известно через  второе  лицо,  что  в
дальнем углу шкафчика под водопроводной раковиной  в  том  помещении,  где
состоялся роковой ужин, найдена  баночка  "фетерферма".  Не  было  никаких
оснований приносить с собой в гости снадобье, употребляемое для  обработки
перьев птиц при набивке чучел. Но отравительнице было необходимо иметь при
себе  "фетерферм"  для  осуществления  своего   преступного   плана.   Это
вещественное доказательство  приобретает  первостепенное  значение,  и  мы
обращаем внимание Высокого Суда, что действия адвоката  защиты  направлены
на то, чтобы не дать нам возможности заполучить эту улику.
     - Вам известно, где в настоящее время находится  данное  вещественное
доказательство? - спросил судья Кроудер.
     - Я хочу это выяснить с  помощью  свидетелей,  которых  я  вызову,  -
заявил Гамильтон Бергер. - И я прошу Высокий Суд в  виду  столь  серьезных
обстоятельств отменить решение об  освобождении  обвиняемой  под  залог  и
немедленно взять ее под стражу.
     Судья Кроудер хмуро посмотрел на Мейсона.
     - Мистер Мейсон, желаете ли вы отвести данное обвинение?
     - Нет, Ваша Честь. Я  лишь  прошу  не  спешить  отменять  решение  об
освобождении моей подзащитной под залог хотя бы до тех пор,  пока  Высокий
Суд не ознакомится со всеми свидетельскими показаниями.
     Судья Кроудер с сомнением покачал толовой.
     - Я чувствую беспокойство со вчерашнего дня. И считаю, что обвиняемая
должна быть заключена в  тюрьму,  но  поскольку  она  вовремя  явилась  на
заседание и присутствует на разбирательстве,  исполнение  данного  решения
откладывается до конца судебного разбирательства. А теперь, мистер Бергер,
если вы желаете  что-то  предпринять  в  отношении  данного  вещественного
доказательства, прошу вас.
     - Я вызываю Дафну Арлингтон, - объявил Бергер.
     Дафна Арлингтон поднялась на свидетельское место, назвала  свое  имя,
адрес и степень родства с Дилейном Арлингтоном.
     - Приходил ли к вам вчера  дядюшка,  чтобы  сообщить  об  обнаружении
чего-то в беседке? Нечто такого, что причинило ему массу  беспокойства?  -
спросил Бергер.
     - Вношу протест на том основании, что  вопрос  требует  свидетельств,
основанных на слухах, - заявил Мейсон.
     Гамильтон Бергер нахмурился:
     - В настоящий момент я не требую никаких доказательств. Я просто хочу
выяснить подробности разговора, которые обоснуют вызов Дилейна  Арлингтона
для дачи показаний.
     - И все же я возражаю на том основании, что это будет пересказ  чужих
слов. Если обвинение желает спросить свидетельницу, располагает ли  мистер
Арлингтон какими-то уликами, про которые он  ей  рассказывал,  то  следует
сначала спросить об этом самого Дилейна Арлингтона, а  затем  уж  вызывать
свидетельницу для подтверждения его слов.
     - Существуют ли какие-нибудь возражения против  того,  чтобы  вызвать
Дилейна Арлингтона? - спросил судья Кроудер.
     - Я бы предпочел  сначала  заложить  фундамент,  -  сказал  Гамильтон
Бергер, - но если  Высокий  Суд  желает,  чтобы  это  было  сделано  таким
образом, то я не возражаю... Вы можете быть свободны, мисс Арлингтон, а на
место для свидетелей вызывается Дилейн Арлингтон.
     Арлингтон прошел к месту дачи свидетельских показаний.
     - Ваше имя Дилейн Арлингтон? Вы владелец  того  дома,  где  состоялся
ужин, фигурирующий в разбираемом деле?
     - Одну минуточку, - сказал Мейсон. - Я хочу спросить, задан ли данный
вопрос с целью построить обвинение  против  Сельмы  Ансон,  обвиняемой  по
этому делу?
     - Конечно! - воскликнул Гамильтон Бергер.
     - В таком случае мне хотелось бы сообщить, что этот  свидетель  имеет
право не отвечать на ваши вопросы.
     - Почему вы думаете, что  он  имеет  такое  право?  -  спросил  судья
Кроудер.
     - Он муж обвиняемой, - сказал Мейсон.
     На мгновение в зале заседаний воцарилась тишина.
     Гамильтон Бергер, побагровев от злости, заорал на Мейсона:
     - Так вот _п_о_ч_е_м_у_ вы настаивали на  том,  чтобы  вашу  клиентку
освободили под залог? Это же самое явное неповиновение закону. Кто дал вам
право препятствовать осуществлению правосудия?
     Судья Кроудер постучал молотком по столу.
     - Разрешите мне самому во  всем  разобраться,  господин  прокурор,  -
попросил он.
     - Если мне разрешат сделать одно заявление, - произнес Мейсон, - то я
разъясню сложившуюся ситуацию.
     - Я не уверен, - сказал судья Кроудер, - что желаю  выслушивать  ваши
заявления,  так  как  Суду  не  нравится   выявленное   положение   вещей.
Воспользоваться тем обстоятельством, что обвиняемая освобождена под залог,
посоветовать ей  выйти  замуж  за  основного  свидетеля,  на  мой  взгляд,
является извращением правосудия. Я  намерен  лично  разобраться  в  данной
истории как с точки зрения этики,  так  и  с  точки  зрения  использования
судебных правил в личных целях. А теперь, если желаете, можете делать свое
заявление.
     - Я хочу подчеркнуть, - сказал Мейсон, - что брак Дилейна  Арлингтона
и  Сельмы  Ансон  заключен  не  с   целью   препятствовать   осуществлению
правосудия. Любовь между ними возникла достаточно давно, и я  считаю,  что
если бы мистер Арлингтон не влюбился бы взаимно в обвиняемую, дело никогда
бы не дошло до Суда. Далее, чтобы показать  мои  намерения,  я  рекомендую
мистеру Арлингтону отказаться от предоставляемой ему законом  привилегией.
Мы будем просить, чтобы свидетелю разрешили дать показания. Я просто хочу,
чтобы  Высокий  Суд  понял,  что  это  делается  добровольно  со   стороны
обвиняемой  и  ее  супруга,  вот  лучший  ответ  на  обвинение   окружного
прокурора, будто брак заключен, чтобы запутать  расследование.  Этот  брак
явился кульминацией романтических  отношений  этих  людей.  Короче,  чтобы
избавить свидетеля от ненужных переживаний и, в то же время, чтобы  помочь
окружному прокурору  добиться  истины  в  разбираемом  деле,  я  сам  хочу
сообщить, что вчера утром свидетель отправился в беседку,  где  происходил
ужин, и стал осматривать помещение.  Проверяя  темные  углы  шкафчика  под
раковиной на кухонной половине беседки,  он  нашел  баночку  "фетерферма",
которая была до половины заполнена. Я хочу также сообщить, что  свидетель,
потрясенный  и  расстроенный  своей  находкой,   передал   склянку   своей
племяннице Дафне, которая, в свою очередь, передала ее мне. Я  принес  эту
до половины заполненную баночку в суд,  и  прошу  принять  ее  в  качестве
вещественного доказательства со стороны защиты.
     - Со стороны _з_а_щ_и_т_ы_? - воскликнул Гамильтон Бергер.
     - Верно, - сказал Мейсон. - Со стороны защиты.
     Дилейн  Арлингтон,  который  еще  оставался   на   месте   для   дачи
свидетельских показаний, растерянно смотрел на адвоката.
     Мейсон достал стеклянную баночку с белым  порошком  и  приблизился  к
свидетелю.
     - Скажите, именно эту баночку с "фетерфермом" вы отдали Дафне?
     - Одну минуточку,  -  вмешался  Гамильтон  Бергер.  -  Я  предпочитаю
поверить на слово защитнику, нежели допустить техническую ошибку, заставив
мужа обвиняемой, а мы  не  требуем  документального  подтверждения  этому,
предоставить вещественное доказательство,  которое  приведет  к  осуждению
жены.
     - Это _о_ч_е_н_ь_ необычная ситуация! - сказал судья Кроудер.
     - Хорошо, - сказал Мейсон, - в таком случае я попробую доказать,  что
это на самом деле вещественное доказательство со стороны  защиты.  Высокий
Суд в скором времени увидит, что у свидетеля  нет  ни  малейших  оснований
пытаться   помешать    обвинению    использовать    данное    вещественное
доказательство, потому что его столь внезапное обнаружение весьма  полезно
для  обвиняемой.  Для  того,  чтобы   показать,   что   это   вещественное
доказательство защиты, я хочу допросить нескольких  свидетелей.  Первым  я
прошу выйти лейтенанта Трэгга.
     Трэгг прошел в свидетельскую  ложу  в  напряженной  тишине,  выдающей
всеобщий интерес.
     - Совсем недавно вы проводили осмотр беседки, где состоялся ужин,  во
время которого муж обвиняемой отравился,  -  сказал  Мейсон.  -  Вы  нашли
осколки разбитой тарелки, которые представлены  в  качестве  вещественного
доказательства?
     - Да, сэр.
     - Во время этого осмотра или обыска, вы проверили _в_с_ю_ беседку?
     - Да, сэр.
     - Имеется хотя бы ничтожная возможность того, что во время осмотра вы
могли не заметить  баночку  с  "фетерфермом",  вот  такую,  как  я  сейчас
показываю, которая находилась в темном  углу  шкафчика  под  раковиной  на
кухонной половине беседки?
     - Подождите минутку, - сказал Гамильтон Бергер. - Я  возражаю  против
нахождения данной улики у адвоката защиты. Это вещественное доказательство
со стороны обвинения. Господи, сколько отпечатков пальцев было  уничтожено
из-за неосторожного обращения с этой баночкой!
     - Это вещественное доказательство _з_а_щ_и_т_ы_, - сказал Мейсон. - И
защита, несомненно, не должна предъявлять все свои материалы  обвинению  в
тот самый момент, когда она их обнаруживает.
     - Подождите! -  сказал  судья  Кроудер.  -  Свидетелю  задан  вопрос.
Давайте выслушаем его ответ.
     - Хорошо, -  согласился  Мейсон.  -  Отвечайте  на  вопрос,  господин
лейтенант. Могли ли вы не заметить эту баночку?
     - Нет, это абсолютно  невозможно!  -  сказал  лейтенант  Трэгг.  -  Я
впервые слышу  об  обнаружении  такого  вещественного  доказательства,  но
заявляю, что мы осмотрели каждый дюйм беседки. Что касается  шкафчика  под
раковиной и темного угла,  то  при  полицейском  обыске  темных  углов  не
бывает. У меня мощный фонарь,  с  помощью  которого  я  обследовал  каждое
углубление или выбоинку в этом совершенно пустом шкафчике.
     - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - Это все.
     - Вы хотите провести перекрестный допрос? - спросил судья  Кроудер  у
обвинителя.
     - Нет, - сказал пораженный Гамильтон Бергер, - не сейчас.
     - А теперь я хочу пригласить сюда Рэйбурна Хоббса, - объявил Мейсон.
     Хоббс,  присутствовавший   на   процессе,   прошел   к   месту   дачи
свидетельских показаний.
     - Я покажу вам баночку, -  сказал  Мейсон,  -  в  которой  содержится
"фетерферм". Видели ли вы ее уже до этого?
     - Да, видел.
     - Когда?
     - Сегодня рано утром.
     - Что вы сделали?
     - Я написал на этикетке свои инициалы, то есть я нацарапал  их  таким
образом, чтобы иметь возможность опознать баночку.  Я  подверг  содержимое
спектроскопическому анализу, чтобы проверить, присутствует  ли  в  порошке
элемент, который используется нами для идентификации нашего продукта.
     - Нашли ли вы этот элемент?
     - Нет.
     - Что это означает?
     - Что  этот  "фетерферм"  изготовлен  и  продан  нами  на  протяжении
последних шести месяцев. Более того, этикетка из  партии,  которая  совсем
недавно отпечатана. Они совсем такие, как прежние этикетки, но  в  верхнем
правом углу на них особый номер, показывающий, что  этикетка  наклеена  на
баночку самое позднее три месяца  назад,  поскольку  до  этого  номер  был
другим.
     - Пожалуйста, приступайте к перекрестному допросу! - предложил Мейсон
окружному прокурору.
     - Вы абсолютно уверены, мистер Хоббс? -  после  некоторого  колебания
спросил Гамильтон Бергер.
     - Абсолютно, - ответил Хоббс.
     Гамильтон Бергер снова сел.
     - Это все.
     - Вызываю Томаса З.Джейспера, - сказал Мейсон.
     Джейспер  прошел  в  свидетельскую  ложу.  На  лице  судьи   Кроудера
появилась лукавая улыбка.
     - А теперь, - сказал Мейсон, - я прошу вас внимательно осмотреть всех
сидящих в этом зале и сказать, не узнаете ли вы кого-нибудь из них... Нет,
нет,  одну  минуту,  пожалуйста,  Милдред   Арлингтон,   будьте   любезны,
останьтесь. И вы тоже, Джордж Финдли, оставайтесь на месте.  Не  покидайте
зала судебных заседаний.
     - Эти двое людей мне знакомы, мистер Мейсон, - сказал свидетель.
     - Где вы с ними встречались?
     - Эта молодая  женщина  приходила  в  мой  магазин  примерно  месяцев
четырнадцать назад и приобрела "фетерферм".
     - Вы помните ее после такого длительного срока?
     - Я запомнил ее,  потому  что  она  произвела  на  меня  впечатление.
Совершенно очевидно, что она ничего не знала  об  изготовлении  чучел.  Но
спросила "фетерферм". Я поинтересовался, покупает ли она его для знакомых?
Она ответила, что для себя.
     - А господин, который стоит с таким видом,  будто  готовится  сбежать
отсюда?
     - Этот господин был в моем магазине с неделю назад, он приобрел банку
с "фетерфермом".
     - Проводите перекрестный допрос, мистер Бергер, - сказал Мейсон.
     Бергер  перевел  взгляд  со  свидетеля  на  Джорджа  Финдли,  который
медленно сел на свое место, а потом на Милдред Арлингтон, и сказал:
     - Нет, вопросов нет.
     - В таком случае,  -  произнес  Мейсон,  -  я  хочу  вызвать  Дилейна
Арлингтона.
     - Как _в_а_ш_е_г_о_ свидетеля? - спросил Гамильтон Бергер.
     - Как моего свидетеля, - ответил Мейсон.
     Дилейн Арлингтон, выглядевший очень  сконфуженным,  вновь  прошел  на
место для дачи свидетельских показаний.
     - Мистер Арлингтон, - сказал Мейсон, - ваши родственники  утверждают,
что вы всегда были  большим  любителем  крабовых  салатов,  приготовленных
вашей племянницей, Милдред?
     - Да.
     - Вы предпочитаете крабовый салат мясу, зажаренному  на  решетке  над
углями, и когда Лолита или Милдред приготовляют подобный салат,  вы  едите
только его?
     - Совершенно верно.
     - А теперь, - продолжил Мейсон, - я прошу  вас  хорошенько  подумать.
Вернитесь мысленно к тому времени, когда Вильям Ансон отравился  мышьяком.
Помните ли вы, что Сельма Ансон подала вам на стол две  тарелки  крабового
салата, предназначенные для вас и для Вильяма Ансона?
     - Да, я помню это очень отчетливо. Я... Вы хотите, чтобы я откровенно
ответил на ваш вопрос, и  я  отвечаю  совершенно  откровенно.  Именно  она
принесла нам салаты.
     - Хорошо, - сказал Мейсон. - Прошу вас подумать, прежде чем  отвечать
на следующий вопрос. Не могло ли случаться так,  что  когда  вам  на  стол
поставили тарелки с крабовым салатом, вы сказали Вильяму Ансону:  "У  меня
больше салата, чем у вас. Давайте поменяемся, я знаю,  что  вы  его  очень
любите"?
     Свидетель наморщил лоб,  стараясь  припомнить  события  того  вечера,
затем его лицо прояснилось.
     - Господи, да!  -  воскликнул  он.  -  Именно  _т_а_к_  все  тогда  и
произошло. Я помню, как Ансон сказал мне,  что  он  очень  любит  крабовый
салат. А я ответил, что нашем доме его умеют особенно  вкусно  готовить  и
предложил: "Моя меня порция гораздо больше вашей, давайте поменяемся".
     - И вы обменялись тарелками?
     - И мы обменялись тарелками.
     - Тем самым, - сказал Мейсон, - вы спасли себе жизнь. А теперь я хочу
представить эту подброшенную баночку  с  "фетерфермом",  как  вещественное
доказательство  защиты,  показывающее,  что   была   предпринята   попытка
подстроить ложное обвинение против моей подзащитной, а отравление и смерть
Вильяма Ансона  были  случайными.  Смертельная  доза  предназначалась  для
Дилейна Арлингтона. Был лишь один человек,  у  которого  мог  существовать
мотив для убийства Вильяма Ансона, это моя подзащитная, Сельма  Ансон.  Но
имелось несколько человек, которые были кровно заинтересованы в том, чтобы
умер Дилейн Арлингтон, и одной  из  них  была  его  невероятно  желчная  и
язвительная племянница Милдред Арлингтон. - Мейсон повернулся к Гамильтону
Бергеру. - Имеются ли у вас вопросы к данному свидетелю?
     Гамильтон Бергер, посовещавшись со своим помощником, сказал:
     - У меня нет вопросов.
     - В таком случае, - сказал Мейсон. - Если обвинение прекращает  дело,
защита может обойтись без аргументации.
     - Обвинение прекращает дело, - сказал, стараясь выглядеть  спокойным,
Гамильтон Бергер.
     - Защита прекращает дело, - сказал Мейсон, - без аргументации.
     - Желаете  ли  вы  аргументировать?  -  спросил  судья  у  Гамильтона
Бергера.
     - Нет, - с отвращением сказал Гамильтон Бергер.
     - Суд признает обвиняемую невиновной, - сказал судья  Кроудер.  -  Ей
возвращается полностью сумма  залога.  Суд  распоряжается,  чтобы  Милдред
Арлингтон  и  Джордж  Финдли  были  взяты  под  стражу   для   дальнейшего
расследования. Суд выносит решение на основании имевшей  место  подтасовки
фактов  и  фабрикации  ложных  улик  в  суде.  Прокуратуре   вменяется   в
обязанность тщательно  разобраться  в  этом  деле  и  собрать  необходимые
доказательства.
     Судья поднялся и пошел к выходу.
     Присутствующие разразились аплодисментами.
     Судья Кроудер повернулся, будто намереваясь прекратить  столь  бурное
проявление  восторга,  затем,  посмотрел  на  Сельму   Ансон   и   Дилейна
Арлингтона, замерших в объятиях друг друга, улыбнулся и покинул зал суда.
     Мейсон  принялся  укладывать  бумаги  в  дипломат,  под  поздравления
зрителей. Неожиданно он встретился взглядом с Джорджем Финдли.
     Мейсон сделал в его сторону легкий поклон.
     - Купидон, - сказал он, - даже несколько бесцеремонный, это отнюдь не
то же самое, что небрежный Купидон,  хотя  все  равно  Купидон.  Это  ваши
действия, против вашей воли, привели к  столь  счастливвому  браку.  Пока,
Купидон.
     Джордж  Финдли  с  воплем  гнева,  расталкивая  в  стороны  зрителей,
бросился к Мейсону, чтобы ударить его. Его  руку  схватил  сзади  помощник
шерифа.
     - Остановись, парень, не расходись! - укоризненно  сказал  он.  -  Ты
арестован!

Last-modified: Sun, 30 Mar 1997 12:12:39 GMT

Оцените этот текст: