ревьев. Рассветная бомбардировка не давала бри-танцам высунуть носа, и присутствие войск обна-ружено не было. Войска южан добрались до разру-шенных укреплений в ту самую минуту, когда бри-танскому генералу Харкурту, находившемуся в противоположном конце города, доложили о новой атаке. Он даже не успел выслать подкрепления, ко-гда атакующие стрелки вгрызлись в землю среди раз-валин, стреляя во всякого британского солдата, по-падавшегося на глаза. Через их ряды хлынула вперед вторая волна сол-дат в серых мундирах, за ней еще. Воинственный клич мятежников раскатился в стенах Квебека. В обороне англичан зияла огромная брешь, сквозь которую вли-вались все новые и новые подкрепления, разворачи-ваясь в боевые порядки и развивая успех. Остановить их было невозможно. К тому време-ни, когда генерал Шерман поднялся на борт броне-носца, чтобы тот переправил его через реку, сомне-ний в исходе битвы не осталось. Вся дивизия южан уже проникла в стены города, разворачиваясь и наступая. Английскому генералу пришлось сиять часть людей с обороны западных ук-реплений. В дивизии генерала Лью Уоллеса имелась саперная рота -- углекопы из Пенсильвании. Под во-рота подвели мину и заложили заряды черного поро-ха. Угодившим в тиски между двумя наступающими армиями, оказавшимся в безнадежном положении британцам оставалось выбирать одно из двух: или сдаться, или умереть. Через час был выброшен белый флаг. Квебек пал. Последний британский оплот в Се-верной Америке перешел в руки американцев. СЛАДОСТЬ ПОБЕДЫ Совещание Кабинета было намечено на десять часов. Назначенный час давно прошел, а президент все не показывался. Взбудораженные министры почти не замечали его отсутствия, громко перекликаясь друг с другом. Когда же вошел военно-морской министр Уэллс, все взоры обратились к нему, зазвучали во-просы о новостях с моря. -- Победные, только победные. Враг усмирен и подавлен могуществом нашего оружия, сокрушен и разбит. Острова, некогда называвшиеся Британской Вест-Индией, ныне у нас в руках. -- Как же тогда мы будем их называть? -- поин-тересовался военный министр Эдвин Стэнтон -- Американской Ост-Индией? -- Грандиозная идея, -- отозвался Уильям Сью-ард. -- Властью государственного секретаря наре-каю их. Раздался дружный взрыв смеха. Даже суровый Уэллс позволил себе чуточку усмехнуться, загибая пальцы. -- Во-первых, британцы лишились единственных опорных пунктов близ наших берегов. У них нет ни порта, где можно разместить корабли, какие у них еще остались, ни угля, дабы снабдить топки их ма-шин, буде они отважатся на новые нападения из-за океана. Теперь варварские набеги на наши прибреж-ные города прекратятся. -- Но они по-прежнему могут устраивать вылазки из Канады, -- заметил министр юстиции Бэйтс, всег-да ухитрявшийся видеть во всем худшую сторону. -- Если замените "по-прежнему могут" на "рань-ше могли", вы окажетесь куда ближе к истине, -- возразил Стэнтон. -- Успех восстания французских националистов лишил их базы в Монреале. Враг бежит перед победоносным наступлением войск гене-рала Шермана. В эту самую минуту Шерман сжима-ет кольцо вокруг Квебека. Когда кольцо сомкнется, британцы обречены. Их войскам останется только бе-жать на северо-восток, на Новую Шотландию, где у них осталась последняя военно-морская база в Гали-факсе... Он оборвал фразу на полуслове, когда дверь зала распахнулась и вошел президент Линкольн. За ним по пятам следовал Иуда П. Бенджамин. -- Джентльмены, -- провозгласил Линкольн, уса-живаясь во главе стола. -- Все вы знакомы с мисте-ром Бенджамином. Теперь прошу любить и жаловать его как нового члена Кабинета министров -- мини-стра по делам Южных штатов. Собравшиеся забормотали поздравления. Бенд-жамин легонько склонил голову, пожал руку, вели-кодушно протянутую госсекретарем, и занял указан-ное место -- На предыдущих совещаниях, -- начал Лин-кольн, -- мы обсуждали необходимость представите-ля Юга. А несколько дней назад мистер Бенджамин вступил в роль избранного главы Конфедерации, ко-гда в последний раз был созван Конгресс Конфедера-ции. Он расскажет вам обо всем. Воцарилось напряженное молчание, когда Иуда П. Бенджамин по-луизиански врастяжку заговорил тоном глубочайшего уныния: -- Не стану лгать вам, заявляя, что все прошло тихо и гладко. Самых трезвых джентльменов Юга в Конгрессе уже не было, некоторые из них ныне пре-бывают в Вашингтоне, в палате представителей. Я не стану заходить настолько далеко, чтобы заявлять, будто остались одни горячие головы и закоснелые ретрограды, но желчных нападок все-таки хватало. Некоторым кажется, будто поругана честь Юга. Вно-сили разнообразные предложения, страсти бушевали вовсю С прискорбием сообщаю, что еще двое кон-грессменов арестованы за угрозу насилия. В конце концов мне пришлось вызвать войска. Повидав крова-вое пекло войны, они никому не позволили бы встать на пути мира. Их командир генерал Джексон (Здесь косвенно обыгрывается прозвище генерала Джексона -- Твердокаменный, полученное после сражения при Булл-Ране, где его бригада стояла "как каменная стена".) стоял перед раскольниками каменной стеной, недосягае-мый для просьб и проклятий, твердый в своей реши-мости, он заботился лишь о том, чтобы последнее за-седание Конгресса Конфедерации закончилось мирно. Он немного помолчал, видя что-то, доступное только его взору. Страну, которой служил, ныне ушедшую навсегда. Быть может, видел Юг скорого будущего, изменившийся до неузнаваемости. Нахму-рившись, он тряхнул головой. -- Не думайте, что я оплакиваю павшую Конфе-дерацию. Я не оплакиваю, но могу лишь надеяться, молиться, что мы сумеем оставить рознь в прошлом. Я закрыл собрание, велел выгнать тех, кто пытался остаться, и провозгласил, что Конгресс Конфедера-ции прекратил свое существование. А затем здание заперли на замок. Думаю, я сыграл свою роль в про-цессе исцеления. Теперь же призываю вас, джен-тльмены, и Конгресс Соединенных Штатов, сыграть свою. Сдержать данные вами обещания. Позаботить-ся о честном и справедливом мире. Если же вы этого не сделаете -- что ж, тогда я участвовал в величай-шем предательстве за всю историю человечества. -- Приложим все старания, не пожалеем сил, -- заверил президент. -- Теперь, когда штаты Юга по-сылают своих представителей в Конгресс, раны не-давней войны должны исцелиться. Но попутно воз-никают и проблемы, и отрицать их существование было бы откровенно глупо. В последние недели мы работали с Иудой П. Бенджамином в таком тесном сотрудничестве, что между нами возникли опреде-ленные узы. Мы сходимся во мнениях по целому ряду вопросов и верим в одно и то же будущее. И чтобы это будущее настало, мы должны гово-рить в один голос. Наш кабинет должен быть тверд в своей решимости. Воссоединить страну и уврачевать ее раны будет нелегко. Уже теперь из южных штатов поступают доклады о трениях из-за приобретения рабов. Мы должны обеспечить, чтобы возникающие проблемы разрешались через посредство мистера Бенджамина, не только весьма осведомленного в этих вопросах, но также весьма уважаемого и пользу-ющегося доверием во всех уголках бывшей Конфеде-рации. -- Горячие головы и недовольные будут всег-да, -- отметил Бенджамин. -- Особенно на Юге, где честь ставят превыше всего, а кровь у людей горяча. Беспорядки, упомянутые президентом, происходят в Миссисипи, я уже получил корреспонденцию на дан-ную тему. Проще говоря, дело в Акте о реконструк-ции. Хотя процедура выкупа рабов разработана весь-ма подробно, цены весьма туманны, что и влечет беспорядки. Я намерен отправиться в Миссисипи при первой же возможности, чтобы проработать де-тали на месте. Мы должны проводить политику, при-емлемую и удобную для всех. Если мне удастся под-готовить рабочее соглашение с плантаторами штата Миссисипи, то остальные владельцы плантаций по всему Югу будут твердо придерживаться правил, ко-торые мы выработаем, это я знаю определенно. -- Отлично, -- одобрил Линкольн. -- Это крае-угольный камень нашего соглашения, а оно должно работать, и работать хорошо. -- Он бессознательно сложил руки ладонями перед грудью, будто в молит-ве. -- Со временем наши проблемы будут множиться. В прошлом мы думали только о том, как выжить, как выиграть войну. С прекращением военных действий мы смогли направить все силы на борьбу с внешним врагом. Но и в этой борьбе перед нами лежал один-единственный путь. Мы должны были уничтожить противника, изгнать его с нашей земли. И, с Божьей помощью, осуществили это. Но что нас ждет в буду-щем? -- Он устало прикрыл глаза, потом, открыв глаза, выпрямился. -- Теперь наш путь утратил однозначность. Впереди нас ждут развилки и пере-крестки, ведущие в самые разные стороны. Могучий поезд Союза должен отыскать путь сквозь все пре-грады к триумфальному будущему. -- И каким же в точности оно будет? -- поинтересовался Уильям Сьюард, чьи претензии на прези-дентское кресло в преддверии выборов ни для кого не были тайной. -- В точности не знаем, мистер Сьюард, -- отве-тил Линкольн. -- Мы вынуждены просить руковод-ства по этому вопросу. Но на сей раз не у Господа, а у человека, отличающегося великой мудростью. Он по-делился своими познаниями со мной и мистером Дэ-висом, а недавно и с мистером Бенджамином, и ока-зал нам неоценимую помощь при подготовке Билля об освобождении. Я просил его сегодня поговорить со всеми вами, дабы ответить на серьезные вопросы наподобие последнего. Сейчас мы за ним пошлем. -- Он кивнул секретарю, и тот тихонько выскользнул из комнаты. -- Слыхали мы о вашем советнике. Он ведь анг-личанин? -- в голосе министра юстиции прозвучала угрюмая подозрительность. -- Да, -- твердо сказал Линкольн. -- Как другой великий политический советник нашей нации, Том Пейн. И, по-моему, как и отцы-основатели нашей Республики. То есть те из них, которые не были шот-ландцами или ирландцами. Или валлийцами. Раздался смех, и Бэйтс нахмурился, но промол-чал, оставшись при своем мнении. -- Мистер Джон Стюарт Милл, джентльмены, -- провозгласил Линкольн, когда Хей ввел философа в комнату. -- Вы можете прорицать будущее? -- осведомил-ся министр юстиции. -- Можете предсказывать, ка-кие события произойдут, а какие нет? -- Разумеется, нет, мистер Бэйтс. Но я могу ука-зать западни, поджидающие вас на дороге к будуще-му, а также указать достижимые цели. -- Он невоз-мутимо огляделся, прекрасно владея собой и своей речью. -- Мне бы хотелось узнать всех вас как мож-но лучше. Ведь это вы, господа, формируете буду-щее, ведь это вы и президент -- путеводные светочи сей державы. Так что я в общих чертах опишу цели, каковые достижимы на самом деле, а затем с радос-тью отвечу на конкретные вопросы касательно ваших чаяний и стремлений. Я поговорю с вами о важности представительского правления, о необходимости свободы дискуссий. Я противник непросвещенной демократии, как, не-сомненно, и все вы. Таковы понятия, забывать о ко-торых не следует, цели, к которым надо стремиться. Но вашей первоочередной задачей должна стать эко-номическая мощь. В ратной войне вы победите. Но вы откроете, что куда труднее победить в мире, в гря-дущей экономической войне. -- Вы говорите загадками, -- наморщил лоб Стэнтон. --Вовсе нет. Воюя с британцами, вы также воева-ли и с Британской империей. Вы когда-нибудь виде-ли эту Империю на карте, где составляющие ее стра-ны раскрашены розовым? Розовый цвет раскинулся по всей карте, джентльмены, розовый цвет опоясывает планету. На протяжении двадцати пяти тысяч миль по всему миру развевается британский флаг. Розо-вый цвет покрывает одну пятую земной поверхности, и королева Виктория правит четвертью населения планеты. Империя сильна, значит, вы должны быть сильнее. Я знаю своих соотечественников и знаю, что они не потерпят поражения, каковое вы им несли. Не знаю, какие действия они предпримут, но на этом они не остановятся. Так что вы должны подготовить-ся. Легкая жизнь на Юге пришла к концу -- хоть я и понимаю, что это всего лишь миф о Юге, что его на-род на самом деле умеет много и хорошо трудиться. Ваша страна богата, а ваш народ -- и на Севере, и на Юге --знает толк в работе. Но Юг должен стать та-ким же индустриальным, как и Север. Натуральное хозяйство не приведет к изобилию. Для увеличения национальных богатств Юг должен производить не только хлопок. Если у вас есть воля, то у вас есть и хрипоты, срывая голоса, и даже не замечали этого от счастья. О победе кричали во всеуслышание, вопили во всеуслышание, пели во всеуслышание. С падением Квебека пала и власть британцев. Заслышав радост-ную весть, люди высыпали на улицы, Победа! День, такой пасмурный и холодный с утра, согрелся теп-лом победы, озарился солнцем успеха.Возле Белого дома собралась толпа, криками призывавшая президента. -- Я должен выйти и поговорить с ними, Мэри, -- промолвил Линкольн. -- Но не в этом же старом, помятом костюме в день такого праздника! Она стояла на своем, пока президент не отказался хотя бы на денек от своего потрепанного, лоснящего-ся черного костюма ради нового черного фрака из тончайшего сукна, белой крахмальной полотняной сорочки и фуляра из превосходнейшего французско-го шелка. -- Я так горжусь тобой, отец, -- с улыбкой всплеснула руками Мэри. Он ответил радостной улыбкой, потому что после смерти Вилли Мэри улы-балась очень редко. Она тоже отказалась от своего черного платья, хотя бы на день, надев белое бальное платье, украшенное сотнями черных цветочков. Рука об руку вышли они на балкон, и толпа ра-достно взревела. Линкольн не мог сказать ровным счетом ничего, и даже если бы попытался, его бы ни-кто не расслышал. Они просто с улыбками махали руками, пока не замерзли. К тому же, когда они воз-вращались в дом, к подъезду уже подкатывали пер-вые коляски. Члены Кабинета собрались в Зеленой комнате, где к ним присоединилось воинство старших сенато-ров с Капитолийского холма. В тесных стенах пере-катывалось эхо восторгов и веселого смеха. Протолк-нувшись через собрание, Хей привлек внимание пре-зидента. -- Тут русский посланник. -- Барон с непроизносимой фамилией? -- Да, сэр. Барон Штокль. Хочет поздравить. -- Еще бы ему не хотеть после того, что британцы сделали с русскими в Крыму. Пышно одетый барон с золотой звездой на шее размером с суповую тарелку схватил Линкольна за руку и принялся встряхивать ее, будто рукоятку помпы, с такой энергией, что его парик грозил сполз-ти на глаза. --Позвольте сердечнейшим образом, господин президент, поздравить вас с победой на поле боя. -- Отступив в сторону, он указал на военного в элегант-ном мундире. -- Позвольте представить вам адмира-ла Нахимова, пришедшего сюда на флагманском ко-рабле с визитом, по случайному совпадению, весьма своевременно. У адмирала оказались мозолистые ладони, креп-кое пожатие и на удивление хороший английский. -- Я знаю, как трудно топить английские кораб-ли, и восхищен тем, как это делают ваши моряки, -- сказал он. Линкольн кивнул в знак согласия. -- Мы ив самом деле потопили множество кораб-лей. Тут к его локтю прикоснулись, отзывая в сторону. -- Миссис Линкольн хочет, чтобы вы вместе с ней встречали гостей, -- проговорил Николай. По мере того как в Белый дом набивалось все больше и больше доброхотов, выстроилась своеоб-разная очередь на прием. Линкольн обменивался с каждым гостем парой слов и рукопожатием. Мэри, отнюдь не жаждавшая прикасаться к такому количе-ству чужих рук, держала букет, кивая и улыбаясь. Собрались по большей части политики и их дамы, хотя было и несколько генералов, да еще русский адмирал; большинство офицеров еще не вернулись с моря и полей сражений. Конечно, присутствовали и зару-бежные сановники, и послы, а также местная знать. -- Какой величественный день! -- сказала мисс Бетти Дюваль. -- Несомненно, -- отозвалась Мэри Тодд Лин-кольн. Голос ее обрел интонации южных Тоддов, а не янки Линкольнов. -- Хорошо ли вы поживали? Мягкость ее слов противоречила резкости их смысла. Сперва подвергнувшись домашнему аресту в Вашингтоне за откровенно конфедератские воззре-ния, мисс Дюваль была выслана на юг вместе с вдо-вой Гринхау, стоявшей теперь рядом с ней. К послед-нему средству прибегли, когда выяснилось, что они сочувствуют южанам не только на словах, но и актив-но шпионят в пользу Юга. О заключении под стражу женщин их положения и преклонных лет не могло быть и речи. Ссылка на обнищавший военный Юг сама по себе послужила немалым наказанием. -- Весьма недурно. Наши мальчики справились, не правда ли? -- Несомненно. Солдаты Севера и Юга бились плечом к плечу, чтобы вышвырнуть иноземных за-хватчиков. Восхитительный день. Все они улыбнулись, забыв о прошлом хоть на минуту. Нынче вечер победы, а не сведения счетов. Скоро в комнате скопилась такая толпа, что у Мэ-ри от духоты заболела голова. Шепнув об этом мужу, она выскользнула за дверь. Линкольн прилежно по-жимал протянутые руки, но почти не смотрел на по-сетителей. -- Нынче день победы американского оружия, -- сказал офицер. Линкольн взглянул сверху вниз на коренастого военного, тряхнул его руку и тут же вы-пустил. --Искренне надеюсь, что вы оправились от го-рячки, генерал Макклеллан. -- Целиком и полностью, -- решительно заявил Наполеончик. -- И снова готов Послужить своей стра-не на поле брани. -- В голосе его не прозвучало ни намека ни на медлительность и уклонение от битвы, ни на потери, понесенные, когда он в конце концов неохотно вступил в борьбу. -- Ничуть не сомневаюсь. Но я уже сдал пост главнокомандующего, принятый мной из-за вашей болезни. Ныне это звание носит куда более доблест-ный и опытный воин, нежели я.-- Тон президента едва уловимо подразумевал, что генерал Шерман куда талантливее и самого Макклеллана. -- Вам сле-дует обратиться с этим к нашему победоноснейшему командиру, когда он вернется с фронта. В этот вечер все стремились переговорить с пре-зидентом, даже бывший лейтенант военного флота Густав Фокс, ради торжественного случая на время забывший о разведывательной деятельности и надев-ший морской мундир. Взяв под локоть невысокого человека в темных одеяниях с эбеновой тросточкой в руках и напускным равнодушием в манерах, он сде-лал знак Линкольну. -- Господин президент, позвольте представить вам нового французского посланника герцога де Ва-лансьена. Герцог с высокомерным видом слегка поклонился в талии. Линкольн энергично тряхнул его вялую ру-ку, прежде чем француз успел ее выдернуть. -- Герцог как раз объяснял мне, -- с улыбкой со-общил Фокс, -- почему его страна на днях высадила еще тридцать тысяч солдат в мексиканском порту Веракрус. Валансьен отмахнулся от такого пустяка небреж-ным движением ладони. --Всего лишь деловой вопрос. Мексиканское правительство не выполнило своих обязательств и не погасило кое-каких долгов Франции. -- У вас весьма впечатляющий подход к погаше-нию векселей,--заметил Линкольн. -- Ваши войска высадились в Веракрусе четыр-надцатого декабря прошлого года, не так ли? -- спросил Фокс. Этот вопрос тоже был отвергнут взмахом ладони. -- Дела, все дела. Нам помогали испанцы, требо-вавшие уплаты по тем же векселям. А также, по-моему, человек семьсот британцев. Тоже за уплатой. -- Кое-что припоминаю, -- кивнул Линкольн. -- Но британцы тогда причинили нам массу неприят-ностей из-за своего корабля "Трент", и мое внимание несколько рассеялось. Но теперь я весь внимание. По-моему, в Мексике новая конституция, основанная на американской, не правда ли, мистер Фокс? -- Совершенно верно. Принята в 1857 году. -- Полагаю, это делает Мексику нашей сестрой-республикой. Тридцать тысяч человек -- это ужасно много кредиторов в гостях у нашей сестры. Полагаю, доктрина Монро охватывает вопросы подобного рода. Мистер Фокс, нельзя ли мне получить полный до-клад об этом? -- Разумеется. -- Примите мои поздравления по поводу ваших военных побед, -- изрек Валансьен, внезапно про-никнувшись желанием сменить тему. -- Нельзя ли мне повидаться с миссис Линкольн, дабы передать поздравления и ей? -- По-моему, она удалилась на отдых, но я непре-менно передам ей ваши слова. Фокс увел француза, и Линкольн улыбнулся. Пока его внимание было занято другими делами, беда пришла через заднее крыльцо. Что ж, теперь он смотрит в нужную сторону. Давно пробило полночь, но всеобщее оживление и не думало идти на убыль. Пробравшись через тол-пу доброжелателей, Линкольн поднялся по лестнице, и там его привлек стрекот телеграфа в комнате рядом с его кабинетом. Николай занимался там сортиров-кой толстой кипы бумаг. -- По большей части поздравления, сэр. А также предложения, как нам следует поступить с повержен-ным врагом, некоторые весьма поучительные. А так-же традиционные просьбы о назначениях. Линкольн со вздохом опустился в кресло. --А что с пленными? Сколько тысяч человек мы захватили? -- Итоги пока не подведены, но после падения Квебека наверняка будет еще больше. Пленные ир-ландцы приветствовали нашу фермерскую програм-му и останутся у нас. Считают, что устроятся куда лучше, обрабатывая землю здесь, нежели на своей обнищавшей родине. Хотя некоторые из них черес-чур юны, чтобы заниматься тяжелым трудом, я уве-рен, что все они придутся ко двору. Среди ирланд-ских солдат попадаются восьми- и десятилетние мальчики. Утверждают, что пошли в британскую армию добровольцами. Иначе им пришлось бы голо-дать. Касательно пленных англичан решение пока не принято. -- Что вы хотите этим сказать? --Предложение фермерской работы и возмож-ность получить надел предназначалось только для ирландцев. Но теперь объявились и английские добровольцы, предпочитающие возвращению домой возможность остаться здесь. -- Я бы сказал, пусть остаются. Одни ничуть не хуже других. Ну, пойду лягу, Нико. Денек выдался исключительный. -- Несомненно. Но о постели думать было рановато. В кабинете его дожидался Гидеон Уэллс, глядя в окно и погла-живая свою окладистую бороду. Как только Лин-кольн вошел, он обернулся. -- Этот день останется в истории навечно. -- В прошлом журналист, Уэллс порой высказывался га-зетными заголовками. -- Наверняка. Давненько британцы не получали такой основательной трепки. -- По-моему, вообще в первый раз. В последний раз захватчики вторглись в Англию в 1066 году. С той поры она не проиграла ни одной войны, хотя вела их во множестве. Поглотила Уэльс, Корнуолл, Шотлан-дию и Ирландию и стала Великой Британией. Не удов-летворившись этим, принялась мародерствовать по всему миру и таким образом основала Британскую империю. Я боюсь за наш флот, господин президент. -- Вам по должности положено. Но что конкрет-но вас тревожит? -- Меня тревожит мир. Мы только что заложили еще восемь броненосцев. Найдутся ли теперь деньги на их постройку? -- Должны найтись. Мы вступим в мир легкой походкой, но не станем ходить безоружными. Силь-ный флот и сильная армия станут гарантией нашей безопасности. -- Народ будет сетовать на налоги, а Конгресс прислушается к нему. -- Конгресс прислушается еще и ко мне. Ни один член Кабинета не питает ни малейших сомнений ка-сательно наших экономических нужд на будущее, ка-ковые указал нам мистер Милл. -- Вдали уже звучит ропот недовольства. -- Пока он останется там, пусть себе. Но никто не смеет вставать на дороге могучего крейсера по имени Америка, отплывающего в светлое будущее. А те, кто находится на его борту, должны говорить в один голос, стремиться к одной цели. -- Они должны плыть по ветру -- или прыгать за борт. -- Вот именно. В прошлом в Кабинете были пере-становки -- вряд ли вы забыли своего предшествен-ника Саймона Камерона. -- Как не забыл и постигшей его участи -- посол в России,--рассмеялся Стэнтон. -- Весьма заслуженной участи, как вам известно, поскольку именно вам пришлось разгребать кавар-дак, в который он превратил военный флот. Пода-вайте отложим эти материи до утра -- и насладимся ночью победы. Завтра, когда Кабинет соберется, у нас будет в достатке времени, чтобы обсудить свое мирное будущее. ДЕНЬ ПОБЕДЫ Крейсер "Мститель" прибыл всего на два дня раньше генерала Шермана. Подошел к побережью Новой Шотландии у мыса Сейбл, затем на всех па-рах пошел на север. Его появление вызвало перепо-лох в гавани Галифакс. Два британских фрегата, сто-явших в порту, подняли пары и направились в море, как только американский крейсер был опознан. Будь хоть небольшой ветерок, им удалось бы скрыться, прибегнув к совместной тяге винтов и парусов. Но в тот холодный декабрьский день царил штиль, и па-руса висели, как тряпки. Машины только что сошед-шего со стапелей "Мстителя" невероятно превосхо-дили их двигатели. Снова сталь схлестнулась с дере-вом, и "Кастелян" был разбит и обездвижен после единственного залпа двух орудийных башен крейсе-ра. Капитан британского фрегата не сдал корабль, хотя сражение не сулило ему ничего хорошего. "Мститель" даже не потрудился предложить ему сдаться и воздержался от продолжения боя, чтобы ринуться вдогонку за близнецом фрегата. Капитан "Отважного" оказался более осмотрительным, или практичным, или просто понял, что неравный бой не даст ему ровным счетом ничего. Он спустил флаг, как только прогремел первый выстрел. Высланный абордажный отряд принял командование над судном и привел фрегат в порт, из которого тот так недавно бежал. Нацелив на него заряженные пушки, "Мсти-тель" наблюдал, как захваченный в плен корабль подходит к изувеченному "Кастеляну", бросает бук-сир и ведет его в порт. Подчиняясь приказу, " Отваж-ный" остановил машины, как только вышел на рейд гавани, и бросил якорь. "Мститель" миновал сцеп-ленные фрегаты и медленно двинулся к берегу. Как только он оказался в зоне обстрела, береговые бата-реи открыли огонь. Пушечные ядра фонтанами вздымали воду вокруг американского броненосца -- и отскакивали от его восьмидюймовой брони Не обращая внимания и не отвечая на огонь, "Мститель" обошел акваторию. Не стал стрелять ни в торговые, ни в транспортные суда, стоявшие у причалов. Просто вышел в центр гавани и бросил якорь. Ближайшая береговая батарея выпалила снова. На сей раз ответ последовал. Залп одной башни четырехсотфунтовыми ядрами в одно мгновение пре-вратил батарею в руины. Остальные батареи огня не открывали. -- Какого дьявола эта штуковина вытворяет?! -- вопросил герцог Кембридж, но ответить не вызвался никто. Укутанный от мороза в меха герцог стоял на балконе губернаторской резиденции. Прибыл сюда всего за несколько дней до того, чтобы возглавить Американскую кампанию, поддавшись на уговоры двоюродной сестры-королевы. Может, присутствие главнокомандующего подняло боевой дух и ободрило войска, но никоим образом не сказалось на ходе вой-ны в целом. А новости сплошь дурные. -- Сперва это катастрофическое приключение на американском Юге. Разгром флота на Потомаке. Ге-нерал Чэмпион убит в бою. Наши Вест-Индские базы взяты, Квебек пал. А теперь еще и это. Ну, Клайв, вы у нас вроде бы башковитый. Можете растолковать? Бригадный генерал Клайв Соммервиль замялся. Ответ казался и без того очевидным. -- Ну же, давайте, -- поторопил герцог. -- Что ж, сэр, полагаю, этот корабль -- пробка в бутылке. Согласно последним донесениям, броненос-цы янки в реке святого Лаврентия направляются к морю. -- Лед их остановит. -- Он недостаточно толст и недостаточно крепок, чтобы помешать железному пароходу. Ничуть не со-мневаюсь, что за ними по пятам маршируют вражес-кие войска. -- Говорите, пробка в бутылке? -- Да, сэр. Этот бронированный линкор мог бы обстрелять город и выгнать нас, если бы хотел. Пола-гаю, они хотят, чтобы мы оставались здесь. Снова поглядев на темный абрис корабля, герцог поежился. -- Чертовски тут холодно. Пойдемте к огню. Кто-нибудь, найдите мне большой бокал бренди. -- И во-шел первым. На следующее утро вскоре после рассвета из ту-мана выплыла небольшая флотилия броненосцев. Они встали на якорь рядом с <Мстителем", тотчас же спустившим шлюпку. Тучный человек в шинели мед-ленно спустился в нее и был доставлен на головной броненосец. Затем шлюпка направилась к берегу. Стоявший на носу солдат держал белый флаг. -- Пошлите туда кого-нибудь, -- распорядился герцог и потянулся за своим бокалом бренди. В ожи-дании офицеры его штаба с беспокойством перегова-ривались между собой. Герцог все еще сидел, когда посланный вернулся в сопровождении офицера в без-упречно выглаженном сером мундире, сверкающих сапогах, золотом кушаке и шляпе с пером. Остано-вившись перед герцогом, он козырнул. --Генерал Роберт Э. Ли. Армия Соединенных Штатов. -- Кого надо? -- буркнул герцог. Ли холодно поглядел сверху вниз на разваливше-гося в кресле человека. И с немалой толикой презре-ния в голосе ответил: -- Я хочу поговорить с тем, кто здесь командует. Кто вы такой? -- Последите за своим тоном, или я вас заколю! -- Это герцог Кембриджский, -- спокойно пове-дал бригадный генерал Соммервиль, -- главнокоман-дующий. -- Что ж, и вправду годится за командира. Я до-ставил послание от генерала Шермана, главнокоман-дующего наших войск. Он хочет встретиться с вами для обсуждения условий сдачи. -- Прежде я увижу его в аду! -- вскричал герцог, осушая стакан и швыряя его в камин. Эта вспышка ничуть не тронула Ли; его мягкий южный говор зву-чал все так же безмятежно. -- Если вы откажетесь от упомянутой встречи, все корабли в этой гавани -- и военные, и граждан-ские-- будут потоплены. Город будет сожжен. Наша армия, находящаяся в неполном дне пути отсюда, за-хватит в плен всех оставшихся в живых, и мы отпра-вим их в кандалах в Соединенные Штаты. Должен указать вам, что в данном вопросе выбора у вас нет. И снова выход из тупика подсказал бригадный ге-нерал Соммервиль. -- Герцог примет генерала Шермана здесь... -- Нет, -- отрезал Ли. Теплые интонации исчезли напрочь. -- Встреча состоится на берегу ровно через полчаса. Герцогу ведено взять с собой не более трех офицеров. Теперь Ли не стал козырять. Просто развернулся на пятке и решительно зашагал из комнаты. В насту- пившей тишине треск лопнувшего уголька в камине прозвучал как выстрел. На мостике "Мстителя" командор Голдсборо бро-сил взгляд на судовой хронометр и снова поднес под-зорную трубу к глазам.. -- А, наконец-то! Толстый офицер в шубе, с ним еще трое. -- Пора! -- угрюмо проронил Шерман. Две шлюпки стремительно пошли к берегу. Воз-никла небольшая заминка, когда матросы помогали командору Голдсборо выбраться из шлюпки, чуть ли вынеся его на руках. Затем на причал вышло больше дюжины офицеров, прежде чем показался генерал Шерман. Они расступились, пропуская его вперед, затем двинулись следом за генералом, зашагавшим по холодным камням к ожидавшей группе англичан. Вокруг их ног мела поземка. -- Я генерал Уильям Тикамси Шерман, главно-командующий Объединенными войсками Соединен-ных Штатов. Как я понимаю, вы герцог Кембридж-ский, главнокомандующий британской армией. Мороз немного остудил воинственный пыл герцо-га. Он резко кивнул. -- Хорошо. У вас есть лишь один выход -- безус-ловная сдача. Если вы подчинитесь, даю вам слово, что всем вашим рядовым и офицерам будет дозволе-но погрузиться на транспорты и вернуться в Англию. Вы и ваш штаб останетесь. Вам надлежит следовать со мной в Вашингтон для обсуждения с американским правительством вопроса о репарациях. В качестве частичной компенсации за ущерб, нанесенный вами американским городам, а также за беспричинное ис-требление их граждан придется уплатить золотом. -- Прежде я увижу вас в аду! -- Нет, не увидите. -- Шерман едва сдерживал гнев, его ясный взор был холоден, как смерть. -- Вы принесли войну на наши берега и заплатите за свои вопиющие деяния. Ваши полевые войска разбиты или взяты в плен, ваши военно-морские базы захва-чены. Война окончена. Герцог уже кипел от ярости. -- Война никогда не окончится, насколько это за-висит от меня! Слышишь меня, презренный выскоч-ка-янки, это вам не подмять какую-нибудь ничтож-ную крошечную страну. Вы оскорбили величайшую державу на свете, величайшую Империю! Вы дерзну-ли свершить подобное себе на беду. -- Себе на беду? Разве вам не было указано, что вы проиграли войну? Как уже однажды проиграли на этом континенте. Если вы хоть чуточку знакомы с историей, вам следует знать, что некогда Америка была британской колонией. Вас силой изгнали с на-ших берегов. Вы забыли этот урок в тысяча восемь-сот двенадцатом году. И снова забыли его теперь. Мы вели революционную войну под множеством разных флагов и знамен. Теперь флаг у нас один, ибо ныне мы едины, как никогда прежде. Однако должен на-помнить вам об одном революционном боевом стяге. На нем была изображена змея с девизом "Не наступай на меня". Запомните его на будущее. Вы двинулись в наступление -- и были разбиты. Ради спасения Аме-рики мы обратили оружие против захватчиков и от-швырнули вас. Если нам будут угрожать, ради спасе-ния Америки мы сделаем это снова. Генерал Шерман отступил в сторону, оказавшись лицом к лицу с тремя другими офицерами. -- Даю вам час на раздумья. Один час. Затем на-чинаю бомбардировку. Больше дискуссий на эту те-му не будет. Вы должны сдаться безоговорочно. -- Начал было поворачиваться, но тут же оглянулся. -- Лично я предпочел бы второе. Во имя родной страны я с радостью стер бы вас с лица земли, вплоть до по-следнего корабля, до последнего солдата, до послед-него офицера, а затем стер бы с лица земли ваших по-литиканов и вашу королеву. Выбор за вами, джентль-мены. Снег повалил гуще, пасмурные небеса потемнели, студеный ветер окреп. Американские офицеры вер-нулись на корабль, оставив примолкших британских офицеров на берегу. ЗАКАТ Герцог Кембриджский не выходил из каюты с тех самых пор, когда кюнардовский пароход отбыл из Вашингтона. Сидел в томительной духоте, вперив не' видящий взор в пространство, заполненное пляшу-щими тенями от света парафиновой лампы, раскачива-ющейся под потолком. Только когда качание лампы стало более ровным, когда корабль начал размеренно переваливаться с боку на бок, герцог мало-помалу начал осознавать происходящее. Это мерная поступь громадных валов Атлантики; должно быть, пароход оставил реку позади и выходит в море. Герцог под-нялся, застегнул воротник и, натянув сюртук, вышел на палубу. Теплый воздух был напоен солеными ароматами моря; упоительный июньский день, жить бы да радо-ваться. Стоявший у планшира бригадный генерал Соммервиль обернулся и отдал честь, когда герцог вышел на палубу. Прислонившись к планширу, они в молчании смотрели на исчезающий вдали американ-ский берег. Герцог отвернулся с недовольной грима-сой, предпочитая видеть паруса и хлопочущих мат-росов, а не землю Соединенных Штатов. -- Пусть эстафету принимает политическая бра-тия, -- проворчал он. -- Я свое дело сделал. Слиш-ком уж долго я тут болтал языком. -- Вы действительно сделали свое дело, ваша милость. Вытащили из них куда лучшие условия, чем они предлагали поначалу. -- Порой это было все равно что тащить зуб, и так же болезненно. Но не стоит преуменьшать свой вклад, Соммервиль. Я сидел с ними за столом перего-воров. Но верх взяли ваши слова и аргументы. -- Рад служить, сэр, -- Соммервиль слегка по-клонился и поспешил сменить тему. Британские пра-вящие классы смотрят на мозговитых свысока и недо-любливают тех, кто афиширует свой разум. -- Армия дома, в безопасности, пленных скоро отпустят, с грязным делом покончено. Как вы и сказали, теперь политики могут расставить точки над "и". Вопрос за-крыт окончательно. -- Разве? -- герцог откашлялся и сплюнул в океан. -- С военной точки зрения произошла катас-трофа. Наша армия вторжения отброшена. Катастро-фа на море. Канада практически утрачена... -- Английская Канада сохранила лояльность. Они не присоединятся к французам в их новой рес-публике. -- Для этого придется порядком надавить на них. А если они отколются -- что нам останется от целого континента? Промороженная колония на Ньюфаун-дленде, вот что. Такое подавляющим присутствием в Новом свете не назовешь. -- Но мы добились мира, разве этого недостаточно? -- Мир? Мы воевали с тех самых пор, когда моя кузина взошла на трон. Я слыхал, это называли ма-ленькими войнами королевы Виктории. Войны по не-обходимости, ради распространения Британской им-перии на всю планету. Мы выиграли все их до единой. Время от времени проигрывали сражения, но войны -- никогда. А тут такое. От подобного остается мерзкий привкус во рту. -- Мы должны дорожить миром... -- Разве?! -- герцог Кембриджский набросился на Соммервиля, гневно играя желваками. -- Если вы верите в подобное, сэр, то вы в чертовском меньшин-стве, сэр! Американские газеты каркают о победе, а простой люд раздувается от гордости, как петух на навозной куче. Зато на родине не смолкает ропот не-довольства. Да, нам навязали перемирие и окаянный мир. Но это не означает, что грандиозная битва за место Великобритании под солнцем окончена. Наша страна не пострадала, наша Империя изобильна и процветает. Нас оскорбили, всех нас оскорбили! -- Но теперь ничего не поделаешь. Война оконче-на, солдаты вернулись, репарации должны быть уп-лачены. .. -- Она никогда не будет окончена, пока клеймо поражения лежит на нас. В эту самую минуту на вер-фях закладываются броненосные крейсера. В Вулвиче полыхают горны, отливают пушки и прочее ору-жие. А наш народ недоволен, весьма недоволен. --Так что же вы предлагаете, сэр? -- негромко, бесстрастно, стараясь не выдать своего мнения на сей счет, проговорил бригадный генерал Соммервиль. -- Мы перевооружимся, и это уже делается сию минуту. Армии будут собраны, вооружены и подготовлены. Но что дальше? У нас нет повода, чтобы начать сле-дующую войну. -- Нет повода?! Вы же лицезрели наше унижение! Надо что-то делать. Что -- не знаю. Но это мы обсу-дим, да, обсудим. Этот жалкий генерал, как бишь его? Шерман. Набрался чертовской наглости грозить царственной особе. Дерьмовая змея, не наступай и всякое такое. Что ж, я раздавил каблуком немало змей и без страха проделаю это снова. Обернувшись, герцог воззрился на Америку, скрывшуюся в дымке на горизонте. При воспомина-нии о поражениях и унижениях кровь бросилась ему в лицо. Подобное свыше всяких сил! В душе его вски-пел гнев, и герцог погрозил кулаком в сторону этой мерзкой страны. -- Что-то надо делать, что-нибудь будет сделано. Вопрос еще не исчерпан. Клянусь душой и телом. Это еще не конец! ПОСЛЕСЛОВИЕ Это правдивая книга. Описанные события происходили на самом деле. У президента Линкольна действительно имелась весь-ма засекреченная служба, и возглавлял ее замести-тель министра военного флота Густав Вейза Фокс. Капитан Шульц, якобы офицер русского флота, на самом деле передал чертежи британской пушки Армстронга, заряжавшейся с казенной части, ору-жейнику Роберту Паркеру Пэрроту. Дело "Трента" действительно распалило британ-ское правительство, газеты и общественность. Прави-тельство на самом деле отправило войска и пушки в Канаду и всерьез подумывало о вторжении в Соеди-ненные Штаты. Все приведенные здесь речи, а также газетные ма-териалы имеются в архивах. Угрожающие заголовки и напыщенные статьи, опубликованные в период кри-зиса, проц