отором отмечалось прибытие золота, сказал: больше им не видать этого золота как своих ушей. Это такая русская поговорка. С тех пор прошло много лет, золото по-прежнему лежит в подземельях Кремля и, если ничего не будет предпринято, наверное, никогда не будет возвращено. А это золото принадлежит испанскому народу. Режимы меняются, но золото принадлежит народу, и испанский народ имеет на него право, и я думаю, лидерам испанских политических партий, независимо от их политических пристрастий и взглядов, следовало бы объединиться и потребовать, чтобы золото было возвращено или переправлено в ООН или во Всемирный банк на хранение для испанского народа. МОРРИС. Сенатор МакКлеллан, я предлагаю -- поскольку мы имеем дело сегодня с прямым свидетельством и следовательно доказательством того, что это золото стоимостью 600 миллионов долларов действительно принадлежит испанскому народу, передать копию этого свидетельства через нашего посла в ООН, в Организацию Объединенных Наций, с тем чтобы они рассмотрели возможные меры для восстановления спра-ведливости в этом вопросе. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Это заседание открытое. Конечно, информация попадет в прессу. Они получат эту информацию. Я полагаю, для того чтобы Комиссия провела в жизнь ваше предложение, требуется официальная акция со стороны председателя. А нынешний председатель не захочет ее принимать. Думаю, такой вопрос должна решать Комиссия в целом, и я полагаю, это можно устроить, разослав оповещение об этом или просьбу, и пусть большинство членов подпишет ее. МОРРИС. Будет сделано, сенатор. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Хорошо. (На заседании 29 февраля 1957 года некоторые статьи из газет об испанском золоте были по приказу сенатора Артура В. Уоткинса, председателя Комиссии, включены в протокол). Тема золота снова будоражит Испанию (Нью-Йорк таймс, б января 1957 г. ) МАДРИД СООБЩАЕТ О НАЛИЧИИ РАСПИСКИ В ПОЛУЧЕНИИ МОСКВОЙ ЧАСТИ ИСПАНСКОГО ЗОЛО- ТОГО ЗАПАСА, ОТПРАВЛЕННОГО В МОСКВУ, ЧТОБЫ ОНО НЕ ПОПАЛО К ФРАНКО Бенджамин Уэллис -- специально для "Нью-Йорк таймс" Мадрид, 5 января. История о нескольких сотнях тонн испанского золота, переданных Советскому Союзу в 1936 году, вновь оказалась на первых полосах газет. Краткое, выдержанное в осторожных формулировках заявление министерства иностранных дел от 29 декабря вызвало обширные комментарии в контролируемой режимом печати, а также в официальных и дипломатических кругах. Министерство заявило, что тщательные поиски, предпринятые за границей в течение последнего года, привели к тому, что в распоряжении властей оказалась официальная советская расписка в получении (части) золотого запаса страны. Это золото было тайно отправлено в Москву в сентябре 1936 года, в самом начале гражданской войны в Испании. Министерство выразило признательность семье и друзьям покойного д-ра Хуана Негрина, премьера республиканского правительства на протяжении почти всей гражданской войны, за то, что они нашли этот важный документ. Он дает Испании юридические основания потребовать возвращения сокровищ, говорится в заявлении. Это заявление -- последний и, вероятно, наиболее значительный шаг правительства Франко в двадцатилетней истории его попыток вернуть увезенное золото. 7800 ЯЩИКОВ ЗОЛОТА Официальные лица в Мадриде избегают оценок количества золота. Один высокопоставленный источник в частном порядке назвал цифру "между 600 и 700 тонн". Другие, ссылаясь на испанских эмигрантов, говорят, что 6 ноября 1936 года 510 тонн золотых слитков и золотых монет на сумму 1 734 000 золотых песет были доставлены в Москву в 7800 ящиках; По неофициальным оценкам, стоимость такого количества золота сегодня значительно превышает 500 миллионов долларов. (Нынешний золотой запас Банка Испании, согласно авторитетным сообщениям, составляет 200 миллионов долларов. ) Как стало известно, советская расписка в получении золота сохранилась в личном архиве д-ра Негрина, который жил в изгнании в Париже и Лондоне до самой смерти, последовавшей во французской столице 14 ноября минувшего года. В течение последнего года его жизни представители правительства Франко вели с ним тайные переговоры по поводу расписки. После его кончины она была передана испанским властям одним из его сыновей. Золото было переправлено в СССР в обстановке исключительной секретности, поскольку республиканское правительст-во серьезно опасалось, что оно может быть захвачено повстанцами во главе с генералом Франсиско Франко. ДВОЯКАЯ ЦЕЛЬ ОПЕРАЦИИ Собранные воедино сведения из различных испанских и коммунистических источников указывают на то, что приказ об отправке золота был отдан 13 сентября 1936 года д-ром Негрином, в тот период занимавшим пост министра финансов. Задача была двоякой: спасение золота от захвата силами Франко, а также предоставление залоговых гарантий Москве и обмен на поставки советского вооружения республиканскому правительству. Под личным присмотром Франсиско Мендеса Аспе, генерального директора казначейства, слитки и монеты были погружены в автофургоны. Пятнадцатого сентября специальный железнодорожный состав отправился в Картахену, на средиземноморское побережье. В Картахене сокровища были перегружены на борт трех советских судов, которые охранялись кораблями испанского ВМФ. Затем суда взяли курс на Одессу, а прибыв на место, были переданы под контроль советских сил безопасности. Прибывшие из Москвы официальные лица руководили погрузкой золота в специальный поезд. Дальнейший путь испанского золота покрыт завесой тайны. Какие именно шаги намерено предпринять теперь испанское правительство, чтобы вернуть себе золото, Мадрид официально не сообщает. Отмечается лишь, что 7 января 1955 года испанское правительство предупредило многие страны, что Москва может попытаться расплачиваться золотом из испанского национального запаса. Широко распространено мнение, что Испания обратится по данному вопросу в Международный суд в Гааге и Организацию Объединенных Наций. Один из сыновей выступает с опровержением Париж, 5 января. Ромуло Негрин, один из трех сыновей покойного д-ра Хуана Негрина, опроверг сегодня сообщения о том, что он якобы передал расписку режиму Франко по указанию своего отца. Ромуло Негрин, живущий в Мехико и находящийся с частным визитом в Париже, заявил, что ему ничего не известно о подобной расписке. ЕЩЕ ОДНО ОПРОВЕРЖЕНИЕ С аналогичным опровержением выступил Мигель Негрин, заявивший, что единственным из трех братьев, находившимся в Париже в момент кончины отца, был Ромуло. Сеньор Мигель Негрин, с которым удалось связаться по телефону в его доме в Сэндс-пойнт, Лонг-Айленд, заявил, что единственный, кто может что-либо сказать по данному поводу, это Ромуло Негрин. Мигель Негрин, однако, не исключил, что покойный д-р Хуан Негрин мог передать эту бумагу не со своего смертного одра, а в какой-то иной момент, хотя Мигель Негрин предупредил, что это лишь домыслы. Третий брат -- д-р Хуан Негрин -- находится в отъезде и связаться с ним не удалось. Два представителя Испании в Москве (Нью-Йорк таймс, 10 января 1957 г. ) ВИЗИТ СВЯЗЫВАЮТ С ВОЗВРАЩЕНИЕМ ЭМИГРАНТОВ И С ОГРОМНЫМ ЗОЛОТЫМ ЗАПАСОМ, ПРАВА НА КОТОРЫЙ ОСПАРИВАЕТ МАДРИД Бенджамин Уэллис -- специально для "Нью-Йорк таймс" Мадрид, 9 января. Сообщается, что два испанских представителя прибыли сегодня в Москву. Это д-р Луис де ла Серна, высокопоставленный чиновник испанского Красного Креста, и Сальвадор Вальина, корреспондент органа испанской фаланги газеты "Арриба". По официальному сообщению, д-р де ла Серна посещает советскую столицу в связи с репатриацией испанских эмигрантов. До сих пор около 1500 из них возвратились на родину; еще примерно 3000 по-прежнему находятся в Советском Союзе. Около 300 человек готовятся к отправке из Одессы в Испанию в ближайшие дни. Наблюдатели отмечают, что визит совпадает с новым всплеском внимания испанской печати к вопросу об утраченной части золотого запаса. Это золото было отправлено республиканским правительством в Советский Союз в начале гражданской войны в Испании в 1936 году. СОВЕТСКОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ По сообщениям из информированных источников, советское правительство в конце 1955 года предложило провести советско-испанские консультации по вопросам репатриации испанцев, возобновления дипломатических отношений и, предположительно, возвращения золота. Соответствующие беседы между советскими и испанскими дипломатами состоялись сначала в Париже, затем в Гамбурге, однако никакой окончательной договоренности достигнуто не было. Сокровища, которые, как предполагается, находятся в Москве, оцениваются в 510 метрических тонн золота (16 миллионов тройских унций). По официальным расценкам правительства США -- 35 долларов за тройскую унцию -- это 500 миллионов долларов. Детали отправки испанских валютных резервов в СССР отражены в документах, недавно оказавшихся в распоряжении испанского правительства. Документы налицо Это следующие документы: Указ республиканского правительства Испании от 13 сентября 1936 года, уполномачивавший покойного д-ра Хуана Не-грина, тогдашнего министра финансов, вывезти валютные ценности "туда, где, по его мнению, они будут в наибольшей безопасности". Указ подписан президентом республики Мануэлем Асаньей и премьером Ларго Кабальеро. Восьмистраничный документ на французском языке в четырех частях, содержащий классификационные таблицы золотых монет, слитков и самородков, полученных в Москве Госхраном -- государственным хранилищем драгметаллов комиссариата финансов. Этот документ скреплен 5 февраля 1937 года подписями Марселино Паскуа, посла Испанской республики в Москве, Г. Ф. Гринько, народного комиссара финансов, и Н. Н. Крестинского, заместителя наркома иностранных дел. Пункт 2 раздела 4 гласит, что республиканское правительство Испании может реэкспортировать свои депозиты или свободно распоряжаться ими иным образом. Эти документы были получены после года конфиденциальных переговоров в Париже с господином Негрином, который скончался там 14 ноября 1956 года. Перед смертью он согласился возвратить их испанскому государству, сообщили в Мадриде официальные лица. На протяжении многих лет эти документы находились на хранении в Соединенных Штатах, а не в Париже или Лондоне, как ранее сообщалось. Кончина сенатора Негрина до их передачи вызвала в испанских правительственных кругах серьезную озабоченность. Эти круги опасались, что важные бумаги, являющиеся юридическим основанием для возобновления усилий Испании с тем, чтобы вернуть эти сокровища из Москвы, могут быть уничтожены или же окажутся в руках Москвы и таким обра-лом исчезнут навсегда. ИЗ США -- В ИСПАНИЮ Благодаря сотрудничеству одного из сыновей Негрина, имя которого официальные лица предпочли не раскрывать, а также других членов его окружения, включая экономку, бумаги были переправлены из США и в настоящий момент находятся в руках мадридского правительства. Эти документы дают испанским властям, по их мнению, неопровержимые юридические доказательства того, что советское правительство получило часть национального золотого запаса Испании. До сих пор эти претензии основывались лишь на устных утверждениях испанского правительства. Получив в свое распоряжение документальные доказательства, Мадрид, как ожидается, потребует возвращения этих сокровищ через Международный суд в Гааге, Объединенные Нации, а также по дипломатическим каналам. Документы были тщательно исследованы. Кроме всего прочего они свидетельствуют о том, что золотой груз, доставленный в Одессу на трех советских судах, весил точно 510. 079. 523, 3 грамма, или чуть более 510 метрических тонн. За рубежом (Нью-Йорк таймс, международный выпуск, 21 января 1957 г. ) ИДАЛЬГО И КОМИССАР СМЯГЧАЮТ АТМОСФЕРУ МЕЖДУ МОСКВОЙ И МАДРИДОМ К. Л. Сульцбергер Париж, 20 января. -- Крайне любопытные дипломатические переговоры в Париже происходят сейчас между испанским грандом и профессором-историком из коммунистов. Конечная цель их продолжительных бесед -- определить, будут ли установлены официальные отношения между питающими взаимную антипатию режимами -- франкистской Испанией и большевистской Россией. Оба собеседника служат своим правительствам в качестве послов во Франции, которая избрана ареной для этого любопытного рандеву. Хосу Рохас-и-Морено, граф Каса-Рохас, представляющий Мадрид, это превосходно одетый джентльмен из Валенсии, бледнолицый, седовласый, с утонченными манерами любителя старины. Сергей Александрович Виноградов, представляющий Москву, -- крепко сбитый, мускулистый русский с металлической улыбкой и изрядной обходительностью в общении. Когда-то он преподавал в Ленинградском университете. Каса-Рохас и Виноградов были превосходно осведомлены о существовании друг друга в годы второй мировой войны, когда они одновременно служили в Анкаре. Они не разговаривали друг с другом, чтобы избежать неловкой ситуации, на дипломатических приемах, которые устраивала нейтральная Турция. Но с расстояния они, разумеется, наблюдали за маневрами и деятельностью вверенных им взаимно враждебных посольств. Когда Каса-Рохас и Виноградов снова оказались вместе, на этот раз в Париже, они по-прежнему придерживались отчужденности. Так продолжалось до осени 1954 года. В ноябре этого года президент Коти по своему обыкновению пригласил всех иностранных послов на ежегодную охоту в Рамбуйе, где тысячи откормленных и не слишком поворотливых фазанов становятся легкой добычей дипломатических ружей. Каса-Рохас и Виноградов были там в числе прочих. И, к удивлению идальго, большевистский профессор был необычайно приветлив. Он шутил. А если советский посол шутит, значит, на то есть инструкции. ПРИЗНАКИ ОТТЕПЕЛИ Вскоре чрезвычайно натянутая атмосфера между Мадридом и Москвой начала оттаивать. Российские представители побывали на нескольких неправительственных международных конференциях в Испании. В нейтральных городах начались неформальные переговоры в связи с желанием Мадрида репатриировать испанских эмигрантов из СССР. Примерно 2000 из них обратились к властям в Москве с просьбой разрешить им уехать на родину. В их числе -- военнопленные из состава Голубой дивизии, воевавшей на стороне Гитлера на Восточном фронте, а также ставшие уже взрослыми дети республиканцев, которые были вывезены в Россию во время гражданской войны. Советские власти отпустили 286 ветеранов Голубой дивизии. К осени они также выдали более 1300 выездных виз бывшим эмигрантам. Первый советский корабль, зашедший в испанский порт после 1938 года, прибыл в Валенсию в сентябре прошлого года. Еще один находится в эти дни в пути. К октябрю испанцы уже начали подумывать о приближении момента дипломатического признания. Советский Союз не стал прибегать к вето, чтобы помешать принятию Испании в ООН. Мадрид предположил, что это равносильно признанию правления Франко де-факто. В тот момент, когда Виноградов приступил к прямым переговорам с Каса-Рохасом, последний получил указание поднять вопрос об испанском золоте. Двадцать лет назад Хуан Негрин -- в ту пору министр финансов республиканского правительства -- распорядился отправить золотой запас страны в Москву, чтобы помешать захвату его франкистами. В ПОИСКАХ ИСПАНСКОГО ЗОЛОТА Сокровище общим весом в 510 метрических тонн оценивается сейчас в более чем полмиллиарда долларов. Но как только Франко решил предъявить претензии, Москва заявила, что юридических прав собственности у Испании нет. Четырнадцатого ноября прошлого года Негрин, крайне страдавший в изгнании, скончался в Париже. На смертном одре престарелый вожак республиканцев попросил одного из своих сыновей извлечь из потайного места официальные расписки Москвы в получении испанского золота и вручить их Франко. Были сделаны фотокопии. Семнадцать дней назад Ка-са-Рохас встретился с Виноградовым и передал ему копии этих документов. Он официально потребовал возврата золота Испании. Если Москва не удовлетворит это требование, Мадрид намерен обратиться в Международный суд в Гааге. Негрин уже был обречен, когда к ситуации добавился новый элемент. Восстание венгерского народа преимущественно католического вероисповедания и его жестокое подавление сделали еще более проблематичным, с политической точки зрения, признание коммунистической России глубоко религиозным режимом Мадрида. Москва стремится к обмену посольствами с Мадридом по чисто прагматическим соображениям. Дипломатическая миссия в Испании помогла бы ей координировать нелегальную пропаганду и вести шпионаж против американских военных баз. Она также способствовала бы расширению торговых отношений, которые до сих пор велись только через третьи страны. Советы хотели бы получить доступ к богатствам испанских недр. А Мадрид, разумеется, жаждет вернуть свои сокровища. Испанская казна -- в плачевнейшем состоянии. Полмиллиарда долларов были бы чрезвычайно кстати, чтобы поставить Испанию на ноги. Так что вопросы формулируются предельно просто. Достаточно ли сильно Испания хочет вернуть себе золото, чтобы пойти на признание Москвы? Так ли необходимо России признание, чтобы возвращать золото? Перспектив на какое-то быстрое решение этой проблемы не видно. Но обе страны, ведущие этот диалог, известны своим терпением и настойчивостью. Слова "завтра" и "это произойдет скоро" означают по-испански и по-русски одно и то же. Золото испанской войны истрачено, заявляют Советы (Вашингтон пост, 6 апреля 1957 г. ) Лондон, 5 апреля (ЮП). Московское радио передало сегодня, что 420 миллионов долларов -- стоимость испанского золота, тайно вывезенного в Россию 20 лет назад, -- были направлены на "финансовую помощь (испанскому) республиканскому делу". В сообщении, кроме того, говорится, что испанские республиканцы так и не вернули 50 и 85 миллионов долларов, одолженных им Россией в период их краткого пребывания у власти. (Информированные источники в Мадриде утверждают, что Испания будет продолжать настаивать на возвращении золота. ) Золото, взятое из испанской казны, было тайно вывезено из страны поддерживаемым коммунистами республиканским правительством. С тех пор Испания пытается его вернуть. Сегодняшнее сообщение со ссылкой на редакционный материал коммунистического органа газеты "Правда" утверждает, что золота не осталось. "Некоторые зарубежные газеты публикуют статьи о том, что испанское золото было отдано в СССР на хранение 20 лет тому назад, при этом полностью игнорируются расходы республиканского правительства Испании", -- говорится в сообщении. "После того как испанское Республиканское правительство депонировало свои средства в Москве, оно неоднократно обращалось в Центральный Государственный банк СССР с просьбой произвести выплаты из этих средств за рубежом. Эти операции были настолько многочисленны, что вскоре все деньги были истрачены". * * * МОРРИС. Угодно ли вам, сенатор, узнать что-либо еще по данному конкретному вопросу? Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Нет, не думаю. А есть что-нибудь еще, что вы, полагаете, можно было бы добавить? ОРЛОВ. Нет. У меня все. Сенатор МАККЛЕЛЛАН.... в связи с этим? Хорошо. Продолжайте. МОРРИС. Знали ли вы, господин Орлов, о личной причастности Сталина к подделке американской валюты? ОРЛОВ. Да, конечно. Это было хорошо известно в руководящих кругах НКВД. Нелепо было огромной стране печатать поддельные американские доллары с тем, чтобы наводнить ими Запад. Верно, что к моменту, когда это было подготовлено и осуществлено, это было в 1929 году, Сталин нуждался в деньгах для финансирования индустриализации страны. Однако все -- да и он сам, -- наверное, понимали, что даже при самой удачной подделке просто невозможно распространить более одного миллиона долларов, поскольку это станет известно банкам. Банки будут предупреждены о появлении неучтенных серий, и на этом все кончится. Тем не менее Сталин решил действовать. Чем же это можно объяснить? По-моему, -- и я вполне уверен, что прав, -- тут все дело в самом характере Сталина, который был на 90% преступником и на остальные 10 -- политиком. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. От кого это известно? ОРЛОВ. От Сталина, от самого Сталина. В этой связи прошу позволения процитировать известного русского социалиста-революционера, который провел полгода в заключении вместе со Сталиным в 1908 году, при царе. Имя этого человека -- Симон Верещак. Кстати, сам Сталин подтвердил, что он действительно был знаком с Верещаком, а в 1927 году "Правда" опубликовала статью по материалам воспоминаний этого человека. Сталину понравилось кое-что из того, как Верещак вспоминает о нем, описывая их совместное пребывание в тюрьме, и именно поэтому в "Правде" появилась такая статья. Эсер Верещак написал в своих мемуарах, что в то время как политические заключенные пытались не якшаться с обычными уголовниками и всячески убеждали свою молодежь этого не делать, Кобу (подпольная кличка Сталина) постоянно видели в компании убийц, вымогателей и грабителей. Он всегда восхищался людьми, провернувшими нечто прибыльное. Соседями Сталина по камере были два фальшивомонетчика, изготовившие 500-рублевые банкноты: Сакварелидзе и его брат Нико. Так писал Верещак о том периоде, когда они со Сталиным находились в 1908 году в тюрьме. МОРРИС. Господин председатель, я полагаю, что сейчас будет целесообразно прервать на несколько минут показания свидетеля. У нас есть представитель казначейства с образцами фальшивых банкнот, о которых только что упоминал господин Орлов, и я считаю, сенатор, что его показания для протокола явятся конкретной иллюстрацией предшествующего свидетельства. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Хорошо. Прошу свидетеля занять свое место. Можете ли вы торжественно поклясться, что показания, которые вы дадите данной сенатской Подкомиссии, являются правдой, одной только правдой и ничем кроме правды, и да поможет вам Бог? ГРУБЕ. Клянусь. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Советник, можете задавать вопросы. ПОКАЗАНИЯ РОБЕРТА Ф. ГРУБЕ, СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ, МИНИСТЕРСТВО ФИНАНСОВ МОРРИС. Назовите для протокола ваше имя и адрес. ГРУБЕ. Роберт Ф. Грубе. МОРРИС. Ваша служебная принадлежность? ГРУБЕ. Секретная служба Соединенных Штатов. МОРРИС. Хочу отметить, господин Грубе, что в зале нет фотографов, и таким образом у вас нет оснований беспокоиться по поводу того, что вас могут сфотографировать, нарушив тем самым существующие правительственные правила. Имеются ли у вас на руках образцы фальшивых ассигнаций, о которых идет речь? ГРУБЕ. Да, сэр. МОРРИС. Можете ли вы продемонстрировать их председа-телю? ГРУБЕ. Господин председатель, перед вами поддельные стодолларовые казначейские билеты старого выпуска, которые впервые появились в США, в Техасе, в 1928 году; затем 100 тысяч долларов в этих банкнотах были обнаружены при одной из сделок в Чикаго и, кроме того, у нас имелись сведения относительно более широкого распространения этих подделок в зарубежных странах. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Сколько миллионов таких долларов было запущено в обращение? ГРУБЕ. Трудно сказать, поскольку у нас не было полной информации по всем зарубежным странам. Что касается Соединенных Штатов, у нас был лишь один эпизод со 100 тысячами долларов в Чикаго, однако в дополнение к этому регистрировались многочисленные, как мы это называем, "пятна", то есть небольшие количества, ввозимые из-за границы туристами или людьми, прибывавшими со специальными целями. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. А какова общая сумма, которую удалось конфисковать? ГРУБЕ. По всей стране удалось выловить 100 тысяч долларов плюс те, что в Чикаго. Теперь о чикагской партии: из этих 100 тысяч долларов им удалось запустить в обращение лишь 25 тысяч. Мы обнаружили остальные 75 до того, как они были запущены. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. До того? ГРУБЕ. Да, сэр. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Господин юрисконсульт, следует ли приложить это в качестве вещественного доказательства? МОРРИС. Полагаю, нет. Тем не менее в протоколе должно быть отмечено, что мы не в состоянии скопировать деньги. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Занесите в протокол номера банкнот. САУЕРВАЙН. Позволю себе привлечь ваше внимание к самому важному здесь моменту -- различию серийных номеров, наименований банков и прочих обозначений на банкнотах. Ведь это не просто единичный экземпляр, изготовленный заурядным фальшивомонетчиком. Это массовая, фабричная операция с многочисленными изменениями клише. ГРУБЕ. Совершенно верно. Каждая из этих банкнот имеет различные характеристики, разные идентификационные элементы. Тут указаны разные Федеральные резервные банки, разные буквенные обозначения серий, разные номера на лицевой стороне и на оборотной, а обычно, когда речь идет о такого рода операциях, мы имеем то или иное количество совершенно идентичных фальшивок, изготовленных одним автором. Иными словами, все они помечены одним и тем же Федеральным резервным банком, имеют одинаковые буквенные обозначения, одни и те же номера на лицевой и тыльной стороне, а в данном случае наличествуют два, как мы считает, варианта, изготовленные на одной фабрике. МОРРИС. С технической точки зрения, перед нами -- свидетельство весьма умелого дублирования, не так ли? ГРУБЕ. Крайне хитроумные подделки. Это, вероятно, самые изощренные подделки стодолларовых банкнот старого образца, когда-либо обнаруженные нами. МОРРИС. Удалось ли вам установить советское происхождение этих купюр? ГРУБЕ. Нет, сэр, не удалось. МОРРИС. Один человек был арестован, не так ли? ГРУБЕ. Верно. МОРРИС. Как его имя? ГРУБЕ. Д-р Валентин Буртан. МОРРИС. У меня больше нет вопросов к свидетелю. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Хорошо. Благодарю вас. Продолжим с вами. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОКАЗАНИЙ АЛЕКСАНДРА ОРЛОВА МОРРИС. Господин Орлов, расскажите нам, что вам известно об этой конкретной операции? ОРЛОВ. Я узнал об операции по подделке стодолларовых купюр в 1930 году, и мне стало известно, что этой операцией руководил лично Сталин, а непосредственный надзор за ней осуществляли два человека. Имя одного из них -- Бокий. МОРРИС. Кто этот господин Бокий? ОРЛОВ. Бокий был старым большевиком, начальником особого отдела НКВД, человеком, прославившимся в партии тем, что именно он запротоколировал так называемые "Апрельские тезисы", разработанные Лениным и его сторонниками в апреле 1917 года, то есть решение о начале, о подготовке революции, которая произошла позже, в октябре. Вторым человеком был Берзин, глава советской военной разведки. Я также узнал, что в рамках подготовки к заброске этих денег по приказу Сталина был приобретен, куплен банк, немецкий банк, чтобы облегчить размещение купюр. МОРРИС. Вы хотите сказать, что Советы даже купили немецкий банк? ОРЛОВ. Да. Советы купили немецкий банк, вернее, финансовую контору в Берлине, которая называлась "Мартини", и второе имя -- Сакс или Сасс. Может быть, господин Ман-дель поправит меня. МОРРИС. Скажите по буквам. МАНДЕЛЬ. С-а-а-с -- М-а-р-т-и-н-и. ОРЛОВ. Банк был куплен какими-то канадцами, тоже под началом коммунистов, а потом перепродан германскому коммунисту по имени Пауль Рот. МОРРИС. Пауль Рот? ОРЛОВ. Да. МОРРИС. Тоже коммунист? ОРЛОВ. Тоже коммунист и главный распределитель этих денег. Человека, который стал основным клиентом этого банка, звали Франц Фишер. МОРРИС. Вам предъявляется несколько фотографий. Можете опознать на них человека, которого только что назвали? ОРЛОВ. Я никогда не видел Фишера, поэтому узнать его не могу. МОРРИС. Если вы не можете опознать Франца Фишера, тогда, возможно, это сделает господин Макманус? МАКМАНУС. Я не уверен, что можно опознавать Франца Фишера по фотографиям, которые я только что передал господину Орлову. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Это свидетель или штатный сотрудник? МОРРИС. Господин Макманус -- штатный сотрудник. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Он может сделать заявление. ОРЛОВ. Прошу разрешения добавить, что эти банкноты были изготовлены превосходно, поскольку выпущены они были российским Гознаком, государственным учреждением, печатающим российские денежные знаки, где трудятся лучшие в мире специалисты, создававшие в свое время так называемые царские ассигнации, которые считались самыми сложными в мире для подделки. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что эти купюры невозможно отличить от подлинных стодолларовых банкнот. Но все же это была нелепая, безумная операция, поскольку в конечном итоге никто не в состоянии распространить более одного миллиона долларов. МОРРИС. А вам известно, сколько предполагалось выпустить в данном случае? ОРЛОВ. Планировали сначала 10 миллионов. Это все, что я знаю. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Сколько же они на самом деле... сколько же они в действительности смогли выпустить в обращение? ОРЛОВ. Я не знаю. Но одно мне известно: в 1931 году я встретил в Берлине одного человека. Мне было любопытно увидеть его, а вам, возможно, будет интересно узнать, что эта операция была связана с преступным миром, с уголовниками. Когда я был в Берлине в 1931 году, мне сообщили, что известный преступник, уголовный преступник, прибыл из Китая, из Шанхая. Он был там арестован, но каким-то образом выпутался, несмотря на то, что у него нашли стодолларовые банкноты. Вероятней всего, он подкупил полицию. Короче, я хотел с ним встретиться, чтобы узнать об этом побольше. Я встретился с ним. Не помню, как звали этого человека. Но он рассказал мне, как были арестованы его люди и как сам он выпутался и сумел получить половину всей суммы дохода от операции. Мне было очень любопытно впервые в жизни беседовать с настоящим уголовником такого масштаба. МОРРИС. Господин Макманус, расскажите нам, как к вам попали эти фотографии? МАКМАНУС. Эти фотографии были переданы мне Секретной службой, они из досье Валентина Буртана. Там было несколько фотографий. МОРРИС. Иными словами, эти фотографии взяты из материалов дела, содержащего показания относительно тех самых стодолларовых банкнот, о которых здесь говорилось, и в этом деле имеется фотография Франца Фишера? МАКМАНУС. Они -- из материалов дела, из папки с фотографиями, на которых на лицевой стороне стоит имя Франца Фишера. МОРРИС. Этот свидетель показал, что, насколько ему известно, Франц Фишер был коммунистическим агентом, который принимал участие в данной операции. Я констатирую это с целью установления связи между двумя фактами. Господин Мандель подготовил несколько вырезок из газет того времени, которые содержат дополнительную информацию о данной операции по изготовлению и распространению фальшивых денег. МАНДЕЛЬ. В "Нью-Йорк таймс" от 24 февраля 1933 года, на странице 1, была напечатана статья, которую я хотел бы приобщить к протоколу и которая озаглавлена: "Шквал поддельных банкнот родом из России; расследуются данные о том, что д-р Буртан, задержанный как соучастник преступного замысла, был советским агентом". И, во-вторых... Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Эта статья может быть приобщена к протоколу. (Вышеозначенная статья была помечена грифом "Вещественное доказательство No 427" и содержит буквально следующее: ) Вещественное доказательство No 427 (Нью-Йорк таймс, 24 февраля 1933 г. ) ШКВАЛ ПОДДЕЛЬНЫХ БАНКНОТ РОДОМ ИЗ РОССИИ Расследуют данные о том, что д-р Буртан, задержанный как соучастник преступного замысла, был советским агентом. Буртан проигрывает в борьбе за снятие обвинений. Специальный уполномоченный рекомендует направить его в Чикаго, чтобы он предстал перед судом по обвинению в заговоре Источником ста тысяч долларов в фальшивых стодолларовых банкнотах, значительная часть которых была успешно распространена в прошлом месяце в Чикаго, как установили федеральные агенты, является Советская Россия, сообщили вчера представители Федерального правительства. Банкноты, которые появились и в других местах, в частности, в далеком Китае, названы экспертами министерства финансов самыми достоверно выглядящими подделками в истории. По имеющимся сведениям, они были изготовлены шесть лет тому назад. Как сообщается, власти расследуют данные о том, что д-р Валентин Григорьевич Буртан, врач из Нью-Йорка, арестованный 4 января в качестве главного американского участника международного заговора фальшивомонетчиков, является, или являлся, агентом советского правительства. Иностранные государства, по всей вероятности, были поставлены в известность о деталях заговора по мере обнаружения банкнот в Нью-Йорке и Чикаго, и, по-видимому, предпринимаются международные усилия по установлению лиц, игравших более важную роль в этой операции, нежели та, в которой подозревается Буртан. ТРЕБУЮТ ПЕРЕВОДА В ЧИКАГО Пока шло расследование, проводившееся по приказу из Вашингтона в обстановке секретности, Фрэнсис А. О'Нил, специальный прокурор США, подписал консультативное заключение, рекомендуя перевести д-ра Буртана в Чикаго, где ему, а также графу Энрике Дешо фон Бюлову, немецкому авиатору, предъявлено обвинение в хранении и распространении банкнот. Элвин Макк. Силвестер, помощник прокурора США, немедленно довел это мнение до сведения федерального судьи Альфреда С. Кокса, который, как ожидается, подпишет сегодня постановление о переводе, предписывающее д-ру Буртану, бывшему врачу Поликлинической больницы в Нью-Йорке, предстать перед судом. Д-р Буртан был ранее отпущен под залог в 15 000 долларов. Фон Бюлов, который, как сообщается, полностью признал свою причастность к попытке распространения подделок, находится в Чикаго в ожидании суда. С момента своего ареста д-р Буртан упорно утверждал, что никоим образом не причастен ни к какому заговору. В процессе перевода в Чикаго Фрэнк X. Смайли, частный детектив из Чикаго, показал, что фон Бюлов познакомил его с Бурта-ном. Смайли и двое его приятелей организовали сброс 100 тысяч долларов в фальшивых банкнотах, безмятежно полагая, как он утверждал, что речь идет о подлинных купюрах, от которых пытаются отделаться контрабандисты спиртных напитков, опасающиеся налоговой инспекции. БАНКОВСКИЕ КАССИРЫ ОБМАНУЛИСЬ Луис Мид Тредуэлл, помощник прокурора США, заявил, что Смайли предъявил несколько купюр в чикагских банках, подозревая, что они могут быть поддельными, однако кассиры в пяти банках удостоверили их подлинность, поэтому детектив в конце концов поверил фон Бюлову. Смайли признался прокурору О'Нилу, что непосредственным распространителям было обещано 30 процентов от всех доходов аферы. Двадцать процентов должны были быть распределены между ним, Буртаном, фон Бюловым и двумя компаньонами Смайли, а остальные 50 должны были достаться контрабандистам. В своем заключении прокурор О'Нил писал: "Единственное, что вызывает сомнение в данном деле -- знал ли ответчик, что банкноты фальшивые. Установлено, что они фальшивые и что ответчик предлагал их к продаже". Интересы д-ра Буртана, кардиолога, представляет Бенджамин Хартстейн. Когда Буртану было впервые предъявлено обвинение в фальшивомонетничестве, он заявил, что докажет свою невиновность, поскольку был вовлечен в это дело пациентом, попросившим оказать ему услугу. МАНДЕЛЬ. Из газеты "Нью-Йорк таймс" от 6 мая 1934 г., стр. 15: Житель Нью-Йорка, признанный виновным в фальшивомонетничестве, осужден за участие в афере с двумя миллионами долларов Здесь снова речь идет о д-ре Валентине Буртане. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Хорошо. Это тоже можно приобщить к протоколу. (Вышеозначенная газетная статья помечена как "Вещественное доказательство No 428" и содержит буквально следующее): Вещественное доказательство No 428 (Нью-Йорк таймс, 6 мая 1934 г. ) ЖИТЕЛЬ НЬЮ-ЙОРКА ОСУЖДЕН ЗА УЧАСТИЕ В АФЕРЕ С ДВУМЯ МИЛЛИОНАМИ ДОЛЛАРОВ Чикаго, 5 мая (АП). -- Власти заявили о частичной ликвидации международной сети фальшивомонетчиков в связи с обвинительным приговором, вынесенным вчера д-ру Валентину Буртану из Нью-Йорка. Ответчик, обвиненный вместе с подельниками в сбыте примерно 100 тысяч фальшивых долларов, признан виновным судом присяжных, которые совещались всего два часа. Прокуроры Холл и Салливан заявили после окончания процесса, что в течение нескольких последних лет расследование этого дела находилось в личном ведении У. X. Морана, директора Секретной службы. Они сообщили, что Моран считает эти банкноты лучшими подделками, когда-либо появлявшимися на территории Соединенных Штатов. Д-р Буртан, заявили они, был видным нью-йоркским коммунистом, однако после своего ареста по данному делу был исключен из коммунистической партии. Они также сообщили, что упомянутая международная сеть была создана в основном с целью наводнить Соединенные Штаты и ряд южноамериканских стран фальшивыми банкнотами в попытке дискредитировать правительство США. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Продолжайте. МОРРИС. Сенатор, этот конкретный эпизод, наряду с подробностями об испанском золоте, должен быть соотнесен в нашем протоколе с расследованием, проводимым ныне нашей Подкомиссией по внутренней безопасности в отношении кражи советскими оккупационными силами в Берлине немецких облигаций на сумму 350 миллионов долларов. В 1945 году советские оккупационные войска изъяли из немецких банковских хранилищ облигации приблизительно на сумму в 350 миллионов долларов. Имеются сведения, что эти облигации теперь начинают появляться здесь, в Соединенных Штатах, где их пытаются легализовать. Германо-Американский Совет по реабилитации недавно отверг запрос некоего владельца, претендовавшего на легализацию пакета облигаций стоимостью в 245 миллионов долларов, придя к заключению, что именно эти облигации стоимостью в 245 миллионов долларов находились в немецких банковских сейфах в тот момент, когда советские оккупационные войска вошли в Берлин, и я бы считал целесообразным соотнести данный факт в нашем протоколе с вышеупомянутой советской операцией. Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Хорошо. МОРРИС. Итак, господин Орлов, во время вашего пребывания в Испании... Сенатор, разрешите приобщить эти фотографии Франца Фишера к протоколу? Сенатор МАККЛЕЛЛАН. Хорошо. Они могут быть приобщены к протоколу. МОРРИС. Когда вы были в Испании, Луиджи Лонго, итальянский коммунист, действовал в основном под вашим началом, не так ли? ОРЛОВ. Нет. Луиджи Лонго -- итальянец, бывший одним из командиров Гарибальдийской бригады, которая сражалась в Испании во время гражданской войны, с 1936 по 1939 год. Ныне Луиджи Лонго является заместителем главы итальянской компартии Пальмиро Тольятти. Он -- тайный руководитель вооруженных сил партии, состоящих из бывших бойцов Гарибальдийской бригады, воевавшей в Испании, и я убежден, что у них имеются тайники с оружием, разбросанные по всей Италии. Это оружие осталось после второй мировой войны и хранится на случай, если Москва прикажет устроить в Италии революцию. Пальмиро Тольятти тоже был в Испании одновременно со мной и в то время был моим близким другом. Он руководил компартией Испании и вооруженными силами испанских коммунистов от имени Москвы. МОРРИС. Что вы можете рассказать нам о сегодняшней итальянской коммунистической партии?