Н.Д.Толстой. Жертвы Ялты --------------------------------------------------------------- From: yuri.felshtinsky@verizon.net WWW: http://www.felshtinsky.com │ http://www.felshtinsky.com Date: 24 Sep 2004 --------------------------------------------------------------- ИССЛЕДОВАНИЯ НОВЕЙШЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ ИН РИ Под общей редакцией А.И.СОЛЖЕНИЦЫНА ИССЛЕДОВАНИЯ НОВЕЙШЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ 2 Н.Д.ТОЛСТОЙ ЖЕРТВЫ ЯЛТЫ МОСКВА русский путь 1996 ББК 63.3(2) 622.13 Т52 ISBN 5-85887-016-3 Перевод с английского Е.С.Гессен Редакторы русского перевода Ю.Г.Фельштинский и В. Л. Скороденко Серия: Исследования новейшей русской истории 2 й 1979, Corgi Books. A Division of Transworld Publishers LTD. Great Britain (C)1988, by The Russian Social Fund for Persecuted Persons and their Families, русский перевод й 1996, Русский путь, оформление ОТ АВТОРА Первое издание книги "Жертвы Ялты" вышло в свет 6 февраля 1978 года. С тех пор общественное мнение, пресса и радио не раз выражали интерес в связи с обнародованной в ней информацией. Вызванные книгой вопросы были поставлены на обсуждение в парламенте; министру иностранных дел было предложено провести публичное расследование дела. 20 февраля "Таймc" опубликовала передовую статью, в которой перечислялись обвинения в адрес министерства иностранных дел и подчеркивалась настоятельная необходимость для Великобритании хоть как-то загладить вину: Английские официальные лица обвиняются в том, что они приняли неправильное решение, проводили неверную политику и тем самым способствовали смерти множества ни в чем неповинных людей. Им следовало бы... высказать парламенту и общественности свою точку зрения на насильственную репатриацию... Гарольд Макмиллан, бывший в 194445 годах министром-резидентом при командовании Средиземноморского театра, должен поддержать кампанию гласности своим немалым авторитетом, рассказав все, что ему известно... Однако и представители защиты, если таковая окажется, тоже должны быть выслушаны. Через два дня министр иностранных дел отклонил запрос о публичном расследовании на том основании, что такой шаг может создать нежелательный прецедент, когда раньше времени будут введены в обращение материалы тайных архивов, засекреченные на основании Закона о тридцатилетнем сроке давности. Однако он добавил: Расследование и проверка данных -- это дело общественности. Если живы люди, имевшие отношение к этому вопросу, они имеют полное право комментировать документы; этим же правом может воспользоваться каждый. В процессе изысканий материалов для этой книги я обратился к господам Браймлоу, Дину, Голсуорси и Макмиллану с просьбой предоставить мне информацию. Все ответили отказом. Как объяснил сэр Томас Браймлоу в письме от 21 августа 1973 года: Я все еще государственный служащий, связанный законом о государственной тайне... Поэтому с сожалением сообщаю, что мне не пристало высказывать свое мнение... Теперь этот предлог отпал, устраненный властью министра иностранных дел; но бывшие дипломаты и государственные деятели по-прежнему безмолвствовали. В письме в "Тайме" сэр Николас Читам, предшественник Джона Голсуорси на посту посла в Мексике, смиренно просил нарушить это молчание: Как бывший коллега этих господ, имеющий некоторое отношение к русской белоэмиграции, я был бы глубоко заинтересован в их комментариях и объяснениях. Я уверен, что этот интерес разделяют многие ваши читатели. Как раз в это время сэр Патрик Дин, посол в Вашингтоне в 1965-69 годах, а в 1973-м председатель Англо-говорящего союза, решил выступить в телевизионной документальной передаче о скрывающихся немецких военных преступниках. Дин, который когда-то был обвинителем на Нюрнбергском процессе, выразил сожаление по поводу того, что многим немцам удалось избежать суда. В Нюрнберг Дин приехал в 1946 году. До этого он выступал в роли одного из сторонников и инициаторов насильственной репатриации русских. Поэтому его появление в качестве обвинителя вызвало иронические комментарии в Англии, Германии и других странах. В уставе Международного Военного трибунала, принятом 8 августа 1945 года, в числе крупнейших военных преступлений названы нарушения законов войны или обычаев ведения войны. К таким нарушениям следует отнести убийства и дурное обращение с мирным населением... или военнопленными... либо их депортацию на принудительные работы... Несмотря на это, как свидетельствует бывший коллега Дина, тот не выказывал ...каких-либо угрызений совести по поводу своего участия в политике, в результате которой более миллиона русских -- мужчин, женщин и детей -- были высланы без суда и следствия на смерть, муки и рабский труд*. Но в 1978 году первые разоблачения содеянного Англией в 1945 стали настоящей сенсацией. Судя по этой реакции, подавляющее большинство англичан сожалеет о мерах, которые привели к столь бессмысленной жестокости. В ряду негодующих откликов особняком стоит заявление бывшего английского офицера Шона Стюарта: Летом 1945 года моя рота получила приказ окружить (казаков), бежавших из лагерей в горы восточнее Лиенца. Насколько я помню, все мы считали, что те, кого мы ловим, заслуживают самого худшего. Так я думал тогда, так думаю и сейчас. Казаков, окруженных ротой Стюарта и другими отрядами, 15 июня доставили на грузовиках в советский приемный пункт в Граце. Вскоре после того, как я прочитал отклик Стюарта, мне удалось разыскать участника этих событий. Сержант 56-го Рисского полка Дональд Лоуренс был в конвое бронемашин, сопровождавшем пленных. Вот что он рассказал мне. Когда пленные прибыли в Грац, одна женщина рванулась к парапету виадука через реку Мур. Сперва она кинула в воду ребенка, потом бросилась вниз сама. Пленных, мужчин и женщин вместе, загнали в огромный, огороженный проволокой концентрационный лагерь. Сержант Лоуренс видел, как пьяные советские охранники на расставленных по всему периметру сторожевых вышках стреляли из автоматов в плотную толпу пленных. Одну женщину ему удалось тайком вывезти в своей машине назад в Лиенц. Сержант на всю жизнь запомнил этот кошмар. Интересно, какова бы была реакция публики, когда б с вышеприведенным заявлением выступил не Шон Стюарт, а немецкий офицер. К счастью, большинство англичан, вероятно, присоединились бы к точке зрения профессора Робина Кемболла, специалиста по России и бывшего военно-морского офицера: Эта мрачная, неприятная глава нашей истории слишком тяжела для честного английского сознания. Попытки уйти от ответственности и оправдаться незнанием последствий или "духом времени" лишь ухудшают дело... Наша политика... * Джеффри Мак-Дермот в газ. "Спектейтор", 18.2 1978. была совершенно непростительна, и чем выискивать иллюзорные извинения, достойнее, я полагаю, по-христиански принять этот факт таким, каков он есть, и нести наш крест в стыдливом молчании. В июле 1978 года было составлено обращение к общественности об основании фонда для возведения в Лондоне Мемориала жертвам Ялты. Обращение подписали члены всех представленных в парламенте политических партий, видные ученые и общественные деятели. Мемориала как вечного напоминания об отвращении английского народа к тому, что было втайне проделано от его имени в 1945 году, и о глубоком сочувствии к миллионам страдальцев. Николай Толстой Сомерсет, август 1978 Памяти жертв посвящается 0x01 graphic Но раз уж вы сошлись здесь на крови Дорогами из Англии и Польши, То прикажите положить тела Пред всеми на виду, и с возвышенья Я всенародно расскажу про все Случившееся. Расскажу о страшных Кровавых и безжалостных делах, Превратностях, убийствах по ошибке, Наказанном двуличье и к кощу -- О кознях пред развязкой, погубивших Виновников. Вот что имею я Поведать вам. Вильям Шекспир. Гамлет (перевод Б. Пастернака) ПРЕДИСЛОВИЕ Прошло уже много лет с тех пор, как миру стало известно, что в 1944-47 годах западные союзники выдали Сталину два с лишним миллиона русских, большинство которых постигла ужасная участь. Поначалу эти сведения были в основном достоянием эмигрантских кругов, которых непосредственно коснулась эта трагедия; в последние годы появилось несколько работ на английском языке, основанных на тщательном изучении вопроса1. Однако, несмотря на обилие публикаций, многие из которых содержат богатую информацию, изученными оказались лишь отдельные аспекты проблемы. Начать с того, что даже самые недавние исследователи не получили доступа к большой части чрезвычайно важных материалов. В соответствии с Законом о тридцатилетнем сроке давности, государственные документы становятся доступны лишь постепенно, и поэтому до выхода в свет настоящей работы ни один историк не мог воспользоваться документами, появившимися после Потсдамской конференции, с июля 1945 и до конца 1947 года. Между тем информация, содержащаяся в этих документах, охватывает половину интересующего нас периода, и их значение для понимания всего случившегося самоочевидно. До сих пор не были опрошены многочисленные участники событий, включая тех, кто в то время занимал ключевые позиции. Их свидетельства должны были во многом изменить прежнюю картину. Об объеме работы, которую еще предстоит проделать, лучше всего, вероятно, говорит тот факт, что примерно три четверти материалов, использованных в книге "Жертвы Ялты", ранее не появлялись в печати. Обстоятельства, в силу которых столь огромное количество русских оказалось в Германии; насильственные репатриации из Норвегии, Северной Африки, Франции, Бельгии, Голландии и нейтральных стран; вопрос о нарушении Англией и Америкой Женевской конвенции; операции, в которых с советской стороны были задействованы НКВД и СМЕРШ; судьба русских, возвращенных на родину,-- все это впервые подробно описано лишь в этой книге. 11 Одна из важнейших глав посвящена страшному эпизоду, который, как ни странно, полностью ускользнул от внимания историков. Тысячи беженцев, никогда не живших в Советской России, покинувших родину в 1919 году в качестве союзников англичан и американцев и, соответственно, не имевших никакого отношения к Ялтинским соглашениям, были переданы в Австрии СМЕРШу по договоренности столь секретной, что для сокрытия следов этой операции до сих пор принимаются исключительные меры. История насильственной репатриации остается животрепещущей темой и сегодня. Лорд Эйвон, он же Антони Идеи, ответственный за проведение всей этой политики, неоднократно писал мне и пытался оправдать репатриации, отказываясь в то же время отвечать на конкретные, причем ключевые вопросы. Только один чиновник министерства иностранных дел, имевший прямое отношение к событиям 1944-45 годов, согласился поговорить с автором, да и то лишь затем, чтобы объяснить, что именно этот период начисто выпал у него из памяти. Остальные отказались давать интервью, и автор лишь позднее узнал формальную причину их молчания: политику определял министр, делом государственных служащих было ее воплощать. Как бы ни относиться к этому аргументу вообще, для темы данной книги он малопригоден. И если до сих пор историки, уделяя основное внимание политическим деятелям и их решениям, почти полностью игнорировали безымянных государственных служащих, теперь необходимо рассказать о том, какой властью обладали эти люди и как они ею пользовались. В разгар насильственных репатриаций, в июле 1945, в Англии прошли всеобщие выборы. Эрнест Бевин сменил Идена на посту министра иностранных дел. Стремясь понять, продолжать ли ему политику Идена, он запросил подробный отчет о принятых мерах. В отчете говорилось, что "для возвращения русских на родину "насильственные меры" до сих пор не применялись". Основываясь на этой лживой информации, Бевин с большой неохотой согласился еще полтора года продолжать ту же политику и вынудил американцев тоже принять ее. Не случайно эта история так долго оставалась неизвестной западной общественности. А. И. Солженицын даже предположил, что поскольку ...общественное мнение не помешало "операции", не хотело обсуждать эту тему, не просило объяснений... нам кажется, что этот грех ложится на весь английский народ...2 Вряд ли это справедливо. В 1945 году самое большее несколько сотен англичан знали о роли своей страны в происходившем, а 12 весь смысл последнего понимали и вовсе немногие. Один только Джордж Оруэлл обвинял прессу в попытке замолчать ужасающие факты. Но его обвинения были гласом вопиющего в пустыне. И сам Оруэлл полагал, что это отчасти объясняется "ядовитым влиянием советского мифа на интеллектуальную жизнь Англии", имея в виду распространенное среди английских левых мнение, что сталинская Россия действительно свободное и справедливое государство3. Критика Оруэлла, несомненно, была справедлива. Английские репортеры, по редакторскому ли наущению или без оного, неохотно печатали сообщения, представляющие советскую, систему не в лучшем свете, хотя немногие заходили так далеко, как "либерал" А.Дж. Каммингс, заявивший в своей статье в "Ньюс кроникл" от 3 октября 1944 года, что, "за исключением одного-единственного человека, все эти русские... рвутся назад... на родину". Помимо широко распространившегося культа "Дядюшки Джо" тут, однако, действовали и другие факторы. После самоубийства целого ряда русских, содержавшихся в английских лагерях, Патрик Дин, работавший в МИДе, писал, что известия об этих событиях могут "вызвать политические неприятности", и настаивал, чтобы "министерство иностранных дел поговорило с отделом новостей, с целью сделать все возможное для избежания огласки"4, "которая могла бы помешать нам"5. Гай Берджесс, разоблаченный впоследствии советский агент, в то время работал в отделе новостей МИДа, и легко представить себе, что он не преминул воспользоваться предложением Дина. Конечно, служащие министерства понимали, что английская общественность будет возражать против применения жестоких мер к русским, не желавшим возвращаться в СССР, особенно к многочисленным женщинам и детям. Это откровенно признал другой чиновник МИДа, Джон Голсуорси,-- правда, когда речь зашла о тех, кого МИД не собирался репатриировать: Я думаю, что любое обнародование советских требований (вернуть пленных)... полезно. Просвещенное общественное / мнение может только укрепить нашу позицию в отказе передать этих несчастных советским властям6. Но такая откровенность была исключением -- и не случайно. МИД в 1944-45 годах не раз напоминал заинтересованным лицам о том, что меры по репатриации следует тщательно скрывать от английской общественности, иначе разразится "скандал с разговорами о незаконной процедуре, о том, что людей обманом заставляют 13 давать согласие на возвращение в СССР и т. д." Этого надлежало "избегать во что бы то ни стало"7. Все это противоречит заверениям тех, кто сейчас ищет оправдания решению МИДа. В дебатах на эту тему в палате лордов 17 марта 1976 года лорд Хенки утверждал, что если бы английское правительство попыталось задержать русских, не желавших возвращаться на родину, на него "обрушился бы безудержный поток критики", поскольку это ставило под угрозу возвращение английских военнопленных, освобожденных Красной армией8. Тут мы подошли к важному пункту. Стал бы Сталин и в самом деле рассматривать возможность задержания освобожденных Красной армией английских и американских военнопленных в качестве заложников, требуя взамен возвращения двух с лишним миллионов советских граждан, находившихся в Западной Европе? Это соображение мы подробно обсудим дальше. Сейчас же достаточно сказать одно: никаких доказательств того, что кто-либо из сотрудников МИДа в то время опасался такой возможности, нет. Конечно, Сталин проявил бы тогда еще меньше желания сотрудничать с английскими властями в выполнении условий Ялтинского соглашения, но в самом худшем случае англичане, оказавшиеся в руках Красной армии, вернулись бы домой на несколько недель позже, не сушей -- через Германию, а морем -- через Одессу. Ни Идеи, ни его советники не думали, что Сталин станет задерживать английских пленных в качестве quid pro quo. Мы также впервые приведем в этой книге поразительные свидетельства того, что даже если Сталин и обдумывал такой шаг, то лишь затем, чтобы от него отказаться. В книге впервые будет подробно показано, насколько политика США в этом вопросе отличалась от английской. После того, как англичане решили придерживаться принципа насильственной репатриации, Госдепартамент США несколько месяцев тянул с ответом. В конце концов он нехотя сдался. Но американцев так возмутили случаи относительно незначительного кровопролития, произошедшие из-за попыток насильственно репатриировать русских, что правительство США временно отказалось от этой политики. И только под сильным нажимом Англии сотни русских, служивших в немецкой армии, были возвращены на родину. Твердая позиция США ни на день не задержала возвращения из СССР ни одного американца, и советские власти ни разу не угрожали Америке мерами, которых якобы боялись чиновники английского МИДа. Английское правительство было полностью информировано об американской позиции и о том, что советские власти не реагировали на нее жестко. Таким образом, никакой нужды рассуждать насчет преимуществ альтернативной политики не было: она проводилась на глазах у англичан. 14 Далее. Если бы действительно на карту было поставлено возвращение английских военнопленных, то почему эта политика проводилась еще в течение почти двух лет после того, как последние из них вернулись домой? Еще примечательнее другое: раз уж речь шла об английских военнопленных, судьба которых так сильно заботила сторонников насильственной репатриации, то, отправляя домой русских в форме вермахта, разве не подвергали англичане риску нацистских репрессий тех своих соотечественников, которые все еще находились в руках у немцев? А ведь это была гораздо более реальная и страшная угроза, и министерство иностранных дел тогда с ней считалось. Истинные причины, лежащие в основе английской и американской политики, станут ясны читателю из дальнейшего повествования. Перед читателем пройдет также страшная драма русских: как попали они в руки к немцам, почему столь многие вступили в немецкую армию, чтобы воевать против Сталина, и, самое главное, что происходило во время репатриации, которую проводили английские и американские войска, в большинстве своем питавшие глубочайшее отвращение к поставленной перед ними задаче. Лорд Бетелл уже воссоздал живую картину таких операций. Но полная история русских военнопленных 1941-45 годов раскроет масштабы трагедии, вполне сравнимой с судьбой евреев при нацизме -- и по количеству вовлеченных в это дело людей, и по глубине причиненных им страданий. Жестокая ирония этой русской трагедии заключается в том, что русские в Красной армии и их противники в сформированной немцами Русской освободительной армии воевали во многом за одни и те же идеалы. Бывший фронтовик Виктор Некрасов недавно объяснил, почему он воевал за советскую власть в 1941-45 годах: Мы думали, что, положив конец фашистскому рабству... мы и сами спасемся от тирании. Мы надеялись смыть собственной кровью позор предвоенного советско-германского пакта, мы думали, что проклятое прошлое никогда не вернется, и именно благодаря этой надежде я оставался в партии9. Можно спорить о том, была ли такая линия поведения достойнее, чем решение соотечественников В. Некрасова, поднявших оружие против сталинскрй тирании, но вряд ли мы придем к легкому и однозначному ответу. Только тщательное изучение фактов сможет помочь нам найти истину и справедливость. Прежде чем приступить к описанию событий тех лет, позволю себе небольшое личное отступление. Эта тема вызвала мой интерес очень давно, благодаря знакомству с теми, кому удалось 15 избежать отправки в лагеря смерти ГУЛага. Позже я столкнулся с рядом странных совпадений, которые утвердили меня в давнишнем намерении попытаться воздать должное памяти моих соотечественников. В "Архипелаге ГУЛаг", в главе "Та весна", А. Солженицын поднимает вопрос, ставший темой моей книги. Он пишет о вопиющих дипломатических и военных ошибках, из-за которых немцы взяли в плен в 1941-42 годах столько людей, и о той ужасной судьбе, которая постигла пленных, переданных затем Сталину союзниками -- Англией и США. "Какой Лев Толстой развернет нам это Бородино?"10 -- спрашивает А. Солженицын. К тому времени, как был задан этот вопрос, я проделал уже большую исследовательскую работу, и все же -- с какой робостью я ощутил вдруг, что должен, что обязан двигаться дальше. К тому же по семейной линии я был в некотором смысле причастен к насильственной репатриации, и это надлежало искупить. Мой знаменитый предок, князь Петр Толстой, в свое время получил от Петра Великого приказ заманить назад в Россию его сына, царевича Алексея. Не в силах сносить вспышки отцовского гнева и военную дисциплину, юный царевич бежал во владения императора Священной Римской Империи. Несмотря на настоятельные просьбы и страшные угрозы, император -- не чета Рузвельту или Черчиллю -- решительно отказался выдать своего непрошенного гостя, не зная, какой прием ожидает того на родине. Толстому пришлось самому выслеживать несчастного юношу, скромно жившего с молодой женой в Неаполе. Перемежая лживые обещания зловещими угрозами, он наконец уговорил Алексея вернуться к отцу. Несмотря на заверения в том, что его простят и не тронут, юный царевич был после пыток убит по приказу царя. Надеюсь, читатель простит мне, если я расскажу еще и о третьем совпадении. В октябре 1944 года Черчилль и Идеи полетели в Москву на совещание со Сталиным. Именно на этой встрече, получившей кодовое название "Толстой", Идеи без всяких споров и возражений поспешил пообещать Сталину, что все его подданные будут возвращены независимо от их желания. А теперь пора перейти к самой истории, которая, по-видимому, являет собой не только мрачный призрак недавнего прошлого. Ее последствия живы и сегодня, особенно в сознании миллионов русских на родине и за рубежом. В 1977 году в Гамбурге был осужден бывший офицер СС. По словам судьи, он, хотя и не принимал в убийствах евреев непосредственного участия, "отбирал их для уничтожения, прекрасно зная о том, что их ждет". Политика, в результате которой миллионы простых русских людей были брошены в вагоны для перевозки скота, везшие их на верную 16 смерть, муки и невыносимые лишения, немногим отличается от позиции гестаповца. Но лишь рассказав правду, можно ответить на обвинение А. Солженицына в адрес английского народа. В действительности большинство тех немногих, кто был в курсе дела, яростно сопротивлялись тому, что считали несправедливой и неоправданной жестокостью. С английской стороны в числе протестовавших и порой доходивших в своем протесте даже до неподчинения приказу, были такие известные деятели, как лорд Селборн, сэр Джеймс Григг, фельдмаршал Александер и генерал Монтгомери. Среди американцев протест был едва ли не единодушен. Оппозицию возглавляли дипломаты -- Джозеф К. Грю, Роберт Мерфи и Александр Кирк и военные -- Эйзенхауэр и Беделл Смит. "Жертвы Ялты"-- объемная книга. Я сделал все, чтобы не опустить ни одного важного документа, постарался процитировать все необходимые первоисточники. Надеюсь, что таким образом читатель сможет оценить, кто и в какой степени отвечал за политику насильственных выдач, породившую столь чудовищную череду страданий, и ее проведение в жизнь. ПРИМЕЧАНИЯ Весьма ценную книгу о сдаче казачьих формирований в Австрии опубликовал поляк Юзеф Мацкевич: Josef Mackiewicz. Kontra. -- Paris, 1957. Питер Хакс- ли-Блайт описал эти события в кн.: Peter J. Huxley-Blythe. The East Came West. -- Caldwell, Idaho, 1964. Крайне важным источником является издан ный генералом Вячеславом Науменко двухтомник документов и материалов "Великое предательство: выдача казаков в Лиенце и других местах (1945- 1947)", Нью-Йорк, 1962-1970; а также работа М. Шатова "Библиография Ос вободительного движения народов России в годы Второй мировой войны", Нью-Йорк, 1961. В основе всех этих трудов лежат по большей части свиде тельства русских эмигрантов. В Германии, вслед за незаменимой книгой Юр- гена Торвальда: Jurgen Thorwald. Wen sie verderben wollen: Bericht des gros- sen Verrats.-- Stuttgart, 1952, появилось несколько важных работ о власов- ском движении. Новые исследования вышли в 1970-х годах. В некоторых из них использовались свидетельства англичан и американцев, ранее игнорируе мые или недоступные. Трагические события начали рассматриваться в пра вильной перспективе. Наиболее важные работы: Mark R.Elliott. The United States and Forced Repatriation of Soviet Citizens, 1944-1947. -- Political Sci ence Quarterly, 1973, LXXXVIII, pp. 253-275; Julius Epstein. Operation Keel haul: The Story of Forced Repatriation from 1944 to the Present. -- Old Green wich, Connecticut, 1973; Nicholas Bethell. The Last Secret: Forcible Repatriation to Russia 1944-1947. -- London, 1974; Edgar M. Wenzel. So gingen die Kosaken durch die Holle. -- Wien, 1976. Интервью Би-би-си с А. И. Солженицыным, взятое Дженисом Сапиетом 17 ноября 1974. См : The Prevention of Literature. -- Polemic, 1946, II, p. 7; русский перевод см. в книге: Джордж Оруэл. "1984" и эссе разных лет. -- Москва, 1989, с. 274-285. Foreign Office [в дальнейшем: Архив министерства иностранных дел Велико британии], 371/47897, 5. См. также: War Office [в дальнейшем: Архив военного министерства Велико британии], 32/11137, 186А, 225А, 257А, 263А, 298А. Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/47909, 181. Там же, 191. См.: Parliamentary Debates (Hansard) House of Lords Official Report. -- Lon don, 1976, CCCLXIX, p. 313. Другой бывший дипломат, лорд Кемпбелл, под черкивал то же самое (см. там же, р. 320). The East-West Digest, 1976, XII, pp.719--720. 10. А. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг (1918-1956). Опыт художественного исследования, т. 1. -- Париж, ИМКА-Пресс, 1973, с. 246. КАЛЕНДАРЬ ОСНОВНЫХ СОБЫТИЙ
1941 22 июня Начало операции "Барбаросса" -- нападение Германии на СССР. 22 августа 436-й пехотный полк под командованием майора И. Н. Кононова переходит на сторону Германии. 1942 8 ноября Генерал Гельмут фон Паннвиц назначен командиром русских казачьих формирований в составе вермахта. 1943 2 февраля Капитуляция немецких войск под Сталинградом. 21 апреля В Млаве сформирован Первый казачий корпус. Сентябрь В Новогрудке беженцы-казаки основывают Казачий стан; Казачий корпус передислоцирован в Югославию. 10 октября Гитлер отдает приказ перевести все русские формирования в составе вермахта в Западную Европу. 1944 ж 6 июня Высадка союзных войск в Нормандии. 21 июня Лорд Селборн выступает с протестом против планируемой насильственной репатриации в СССР захваченных англичанами русских пленных. 4 сентября Кабинет военного времени (Кабинет министров Великобритании) принимает решение о насильственной репатриации. 16 сентября Встреча Гиммлера с генералом А. А. Власовым. 16 октября А. Идеи во время визита в Москву заверяет В. М. Молотова в том, что все захваченные англичанами русские будут возвращены в СССР независимо от их желания. 31 октября Первые корабли с репатриантами отплывают из Великобритании в Мурманск. 19
8 ноября Государственный секретарь США Э. Стеттиниус дает согласие на репатриацию лиц, "заявивших" о своем советском гражданстве. 14 ноября На конгрессе российских общин в Праге создан Комитет освобождения народов России (КОНР); А. А. Власов и КОНР выступают с совместным Манифестом о "свободной народной государственности" России. 29 декабря Первое судно с репатриантами отплывает из США. 1945 28 января Германское правительство официально признает "независимый" статус КОНР. 11 февраля На встрече "большой тройки" в Ялте подписаны Ялтинские соглашения (между Великобританией и СССР и между США и СССР) о взаимной репатриации военнопленных и гражданских лиц трех государств, по мере того как указанные военнопленные и лица буду освобождаться из немецкого плена соответствующими армиями. 22 февраля Британский "Закон о союзных вооруженных силах" распространен на советских пленных, содержащихся в лагерях на территории Великобритании. 22 марта Из Италии в Одессу отходит первое судно с репатриируемыми советскими гражданами -- представителями народов среднеазиатских республик. 18 апреля Бессудная расправа с русскими пленными, доставленными в Одессу на судне "Альманзора". 8 мая Безоговорочная капитуляция Германии. 9 мая Казачий стан и 15-й казачий кавалерийский корпус сдаются в плен англичанам в Австрии. 12 мая Советы похищают в Чехии генерала А. А. Власова. 22 мая В Галле подписано соглашение об обмене гражданами США и СССР и подданными Великобритании, освобожденными соответствующими армиями на территории Германии. 29 мая П. Н. Краснов, А. Г. Шкуро и другие казачьи генералы и офицеры выданы советским представителям в Австрии.
20
1 июня Англичане начинают передачу рядовых казаков из лагеря в Пеггеце советским представителям в Юденбурге. 29 июня Между Францией и СССР заключено соглашение о репатриации граждан на основе взаимности. 12 июля Американцы сталкиваются с первым случаем массового сопротивления русских принудительному возвращению на родину: в Кемптене несколько подлежащих репатриации человек кончают жизнь самоубийством. 23 июля На Потсдамской конференции У. Черчилль безуспешно пытается возражать против практики насильственной репатриации. 29 октября Следуя примеру Д. Эйзенхауэра в американской зоне оккупации Германии, фельдмаршал Монтгомери прекращает насильственную репатриацию русских из британской зоны. 21 декабря В США опубликована Директива Мак-Нарни-Клар-ка, в которой четко определены категории русских пленных, по-прежнему подлежащих репатриации вне зависимости от их желания. 1946 19 января Насильственная репатриация американцами русских пленных из сборного пункта на территории нацистского лагеря уничтожения Дахау. 23 января Швеция выдает Советам беженцев из республик Балтии. 24 февраля Американцы насильственно репатриируют русских пленных из лагеря в Платтлинге. 6 июня Британский кабинет министров принимает к руководству Директиву Мак-Нарни-Кларка. 29 июня В Форте Дике (США) несколько русских пленных кончают с собой, чтобы избежать насильственной репатриации. 12 августа В СССР опубликовано сообщение о казни генерала А. А. Власова и других военачальников Русской освободительной армии. 14 августа В Италии союзники приступают к операции "Килевание"-- проверке гражданства пленных на предмет установления ^яиц, подлежащих репатриации согласно Директиве Мак-Нарни-Кларка.
1947 12 января В СССР опубликовано сообщение о казни генералов П. Н. Краснова, А. Г. Шкуро, Т. Н. Доманова, С. Н. Краснова и других, а также немецкого генерала Г. фон Паннвица. 8--9 мая Насильственная репатриация последних групп русских пленных из лагерей в Италии в ходе операции "Восточный ветер". 14 ноября Французские власти закрывают Боригар -- советский лагерь для русских пленных в предместье Парижа.
Глава 1 РУССКИЕ В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ В то воскресное утро 22 июня 1941 года молодой лейтенант Красной армии Шалва Яшвили*, служивший в частях, оккупировавших Польшу, рассчитывал лишний часок поваляться в постели. По его собственным словам, был он тогда робким и довольно мягким юношей. Служить ему оставалось всего три месяца, его уже ждали дома, в солнечных горах родной Грузии. Теперь уже, казалось, ничто не могло помешать его демобилизации. Правда, инструкторы, приезжавшие в его артиллерийский полк, в последнее время уделяли особое внимание обучению тому, как распознавать немецкие танки, полевую артиллерию и другие виды вооружения вермахта. Странная тема для занятий -- ведь отношения между Третьим рейхом и Советским Союзом вроде бы ничуть не испортились с того момента, как две крупнейшие державы Европы поделили между собой Польшу. Накануне Яшвили, отстояв скучную вахту у полкового склада с боеприпасами, отправился с приятелем на традиционные субботние поиски развлечений в соседний белорусский городок Лида, прямо через границу. Они сходили в кино и, вернувшись в казармы -- солидные строения времен Николая II,-- допоздна болтали. Друг был родом из Бурят-Монголии, и его зачаровывали рассказы Яшвили о гористой, улыбчивой земле Грузии, такой непохожей на тусклую ветреную тундру в его родных краях. Особенно нравились ему душистые апельсины, которые Яшвили присылали из дому, и он никак не мог поверить в существование земли, где любой прохожий может запросто срывать такие яблоки Гесперид. Но отоспаться молодому человеку не удалось. К вящему неудовольствию Яшвили, его поднял на ноги совершенно неожиданный сигнал тревоги. Было шесть часов утра, только что рассвело. Пытаясь собраться с мыслями, Яшвили на ходу натянул на себя форму. Но не успели заспанные и недовольные солдаты выбежать * Автор не указывает настоящей фамилии рассказчика, так как его мать во время опубликования книги жила в СССР. В остальном все подробности рассказа "Яшвили" воспроизведены полностью. 23 из казармы, как дежурный офицер сказал им, что тревога ложная и они могут идти досыпать. Ворча на бессердечность начальства, солдаты вернулись к своим койкам. Но и на сей раз им не пришлось толком поспать. Через два часа отдаленный гром взрыва потряс окна казарм, снова загудел сигнал тревоги. Поспешно одевшись, артиллеристы помчались на городскую площадь. Туда со всех концов города спешили толпы офицеров и солдат. Все были возбуждены, задавали вопросы, что-то кричали. Кто-то горячо объяснял, что десять минут назад самолеты бомбили и обстреливали некоторые городские кварталы. Несколько домов разрушено, кажется, есть жертвы. Другие уверяли, что это не может быть нападение, наверное, просто маневры. Яшвили вскоре решил, что все же это не просто маневры, особенно когда выяснилось, что таинственные самолеты сбросили несколько бомб на железнодорожную станцию, уничтожив изрядное количество орудий и танков, боеприпасы и цистерны с бензином, стоявшие на насыпях и на платформах. Однако никаких приказов не поступало. В толпе царило смятение. Солдаты топтались, бродили по площади, и только в 10 часов кто-то решил, что пора заняться делом. Разрозненные взводы, собравшись вместе, двинулись в открытое поле за город. К роте Яшвили, стоявшей в ожидании приказов, подошел какой-то офицер и осведомился, нет ли среди них человека, умеющего обращаться с четырехствольной зенитной пулеметной установкой. Выступивший вперед Яшвили тут же получил приказ следовать со своим взводом, захватив четыре таких установки, на защиту соседнего аэродрома от возможного парашютного десанта. Ему дали трехтонку для перевозки установок, и часов в 6 вечера они отправились в трудное путешествие к аэродрому. Лично Яшвили пока еще не видел никаких признаков войны -- если это была война. Но во время растянувшегося на полдня ожидания он понял, что, сам того не зная, уже однажды был на волосок от смерти. Полевой склад боеприпасов, который он охранял накануне, находился километрах в пяти от города. На рассвете, едва забрезжило, неведомо откуда появившиеся в небе бомбардировщики сбросили в этом районе несколько бомб. Склады взлетели на воздух, 22 человека из охранявшего их взвода погибли. "Операция Барбаросса" -- немецкое вторжение в СССР -- началась. Грузовик ехал в темноте без огней, почти все время на первой скорости. Два-три раза они оказывались в канаве. До аэродрома добрались только на рассвете следующего дня. Встретивший их майор приказал занять оборонительную позицию в окрестных ле- 24 сах. Яшвили и его солдаты -- 24 человека, считая водителя,-- расположились соответствующим образом, подготовили установки и стали ждать. Занялся новый день, но ничто, казалось, не нарушало спокойствия полей и лесов. Солдаты расстегнули гимнастерки, решили немного отдохнуть. Поблизости виднелось какое-то строение, и Яшвили, взяв с собой нескольких солдат, отправился туда на разведку. Это была кухня расположенного по соседству лагеря, и оказавшаяся там польская девушка предложила солдатам перекусить. Они пошли за ней к большому складу. Он был заперт, но девушка сумела отпереть дверь. Войдя внутрь, солдаты попали в настоящую пещеру сорока разбойников из сказки об Али-Бабе: с потолка свисали связки колбас, на полу громоздились гигантские окорока, шматы сала, корзины с бутылями водки. При виде такого изобилия у солдат потекли слюнки, но мысль о наказании за хищение государственной собственности удержала их от дальнейших шагов. Однако девушка стала уверять, что бояться им нечего. От нее и от вконец растерявшегося заключенного, который возвратился в лагерь -- его отпустили на воскресенье домой, -- солдаты узнали кое-какие подробности. Заключенных лагеря каждый день возили на принудительные работы на аэродром1. Как только известие о немецком вторжении подтвердилось, все исчезли -- и охрана, и заключенные. Куда они подевались -- неизвестно, но вряд ли они появятся тут вскорости. Что до складских сокровищ, то это запасы для столовой охранников-энкаведешников. Как и положено авангарду стражей революции, они себя не обделяют. После этого рассказа довольные солдаты целый час набивали животы и грузовик невиданными яствами. В тот вечер им и в голову не пришло посылать на аэродром за пайками. День прошел тихо, в полном безделье, но ночью события вновь приняли весьма неожиданный оборот. Связной майора, который должен был обходить внешние посты, не явился. Выждав немного, Яшвили послал солдата к лейтенанту, командиру соседней с ними роты. Солдат вернулся, обескураженно скребя в затылке, и доложил, что там никого нет. Тогда Яшвили отправил своего связного к майору, но и связной принес то же известие: майор и все прочие пропали! Все испарились, бросив солдат с грузовиком на произвол судьбы. Оставалось одно: попытаться вернуться в полк. Погрузившись, они отправились назад, в город. Здесь царил хаос, улицы и площадь были забиты отступающими войсками. Пробиваясь сквозь толпу, потерявшийся взвод добрался сначала до штаба полка. И снова неудача: на месте дома чернели развалины -- прямое 25 попадание немецкой бомбы. Тут уж молодой грузин решил, что пора присоединиться к толпе, устремляющейся на во