еду утром на станции встретишь. "Артур" - это что за кличка? - Может, из "Овода"? А еще Артур Рубинштейн был, композитор... - А "Рубинштейн"-то этот твой крещеный? - Говорит, да. Скавронский он. Отец - поляк, мать - русская. - Ладно, будет Артемием. Поселок наш пребывал в шоке, когда сам знаменитый отец Герман, к которому, бывало, не пробьешься сквозь плотное кольцо прихожан, жаждущих хотя бы благословения, вдруг появился собственной персоной. И не на машине родственников болящего, а на электричке. Не к благочестивой немощной прихожанке, а к какому-то опустившемуся пропойце. Воистину в этом было нечто библейское, когда высокий красивый отец Герман в развевающейся на ветру черной рясе размашистым шагом мерил расхлябанную нашу дорогу, а вослед ему глядели, оцепенев, и спешащие на поезд пассажиры, и очередь за молоком, и бабы из калиток и окон. Хоть Анюта, Артурова сожительница, и прибрала немного в их халупе, но кабацкая обстановка батюшку все же шокировала. К тому же исповедник не внял моим наставлениям и выпил утром чаю ("что, и чаю нельзя?"). Поэтому исповеди с причастием не получилось. Отец Герман велел, чтоб к следующему разу приготовили иконы и свечи, чтоб накануне после полуночи - никакой еды, а главное, чтоб вспомнил и написал Артур подробно все свои грехи аж с самого детства. - А сейчас все будем молиться. Мы (я, Анюта и Лиля) встали рядом, Артур полулежал на подушке. Насколько я поняла, батюшка то ли изгонял бесов, то ли освящал дом, а может, то и другое. Я очень волновалась и пребывала в какой-то прострации. "Уходи с чердака, уходи из печи, уходи из подпола", - что-то вроде этого властно повторял отец Герман, крестя углы и размахивая кадилом. Наверное, и из меня он кого-то изгнал, потому что я вдруг будто провалилась в муторную безвоздушную дурноту. Но тут же вынырнула, глотнула пахнущий ладаном воздух, и сразу стало хорошо и легко. Состояние птичьей невесомости, парения, которое я прежде испытывала лишь в детстве. И второй раз приехал отец Герман к Артуру. Накануне больной попросил меня сесть рядом и, под его диктовку, помочь записать все грехи, как велел батюшка. Так и я шла когда-то на свою первую исповедь с до краев заполненной тетрадкой. Был уже поздний вечер, рука устала, но удивительно - все артуровы супер-грехи сразу изглаживались из моей памяти. Я лишь внутренне содрогалась и тут же напрочь их забывала. Вот недавно разговорилась с одним жителем нашего поселка, хорошо знавшим артурова отца. Геннадий Федорович поведал, что Генрих Антонович был в ссылке с самим Лениным, бежал оттуда, где-то в лесу зарыл свои наручники и уговаривал Геннадия Федоровича вместе съездить в те места и откопать кандалы. Так и не собрались. И еще рассказал, что артурова мать, скромная молчунья, очень переживала пьяные дебоши сына и, когда тот попал в тюрьму, как-то сразу сдала и вскоре угасла. А Артур написал записку кровью: "Мамочка, прости, я больше никогда не буду", имея в виду дурной образ жизни, и положил записку в гроб. Но клятвы не сдержал. БЫЛ МЕСЯЦ ИЮЛЬ B БЕСЕДКЕ С: Филиппом П. Так кто же управился с Берлиозом? Филипп П.: - И все же, и все же...У нас с вами разные взгляды на исторический процесс (и на Изанию соответственно). Вот с этой строчкой, которую так или иначе признают многие православные, я не согласен абсолютно: "Творец призывает всех, но нам дарована высокая свобода - избрать или отречься от своего божественного происхождения и призвания". (Филипп цитирует меня - Ю.И.) Не понимаю, как можно признавать то, что такой Бог правит миром, и не сойти с ума. Я все-таки считаю, что Бог на самом деле другой. Что это за престраннейшая "высокая свобода", которая "дарована человеку" и так ценится "Творцом"? Я убежден в том, что человеку не дарована никакая свобода. Человек (как и небесные силы и пресвятая Троица) и есть свобода. Это корень всех проблем, а не надуманное (извиняюсь за резкость) уважение Всевышнего к некоему загадочному дару. Ю.И.: - Мне на это хочется ответить общеизвестной репликой Воланда из булгаковского романа - там речь идет о так называемой "свободе действия": "А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск, - пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возьмет - поскользнется и попадет под трамвай! Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так? Не правильнее ли думать, что управился с ним кто-то совсем другой?" Ну разве можно приравнять свободу твари, каковой является человек, хоть он и "по образу и подобию" или свобюоду "сил небесных", тоже сотворенных, при всем моем к ним уважении, - к бесконечной Свободе Пресвятой Троицы и Самой Истины? Да, нам дан шанс войти в эту Божественную Свободу (так малая капля может приобщиться к Океану, лишь слившись с ним. Или засохнуть, испариться, вообразив, что она и есть "Океан"). Нам дана альтернатива выбора между добром и злом, послушания или непослушания Творцу. И не потому, что Всевышний - такой уж узурпатор. Просто Он - единственный источник Бытия. Выдернув вилку из этого штепселя Жизни, наши прародители обрекли себя на смерть (об этом в Библии четко сказано), и начался тот самый "исторический процесс" дробления, размножения человечества, смены поколений, чтобы оно совсем не вымерло. И отбор "капель", пригодных к жизни в Океане, и сошествие Христа на землю - для искупления Своими страданиями и Кровью тех, кто разумом и сердцем избрал Свет, но не имеет сил сам сразиться с армией тьмы. И даже сама смерть дана человеку во благо - мы имеем, в отличие от изначально бессмертных падших ангелов, возможность скинуть по истечении земного срока ветхую телесную оболочку и воскреснуть во Христе для жизни Будущего века, в новом бессмертном теле. Но полагаю (пыталась это доказать в "Дремучих дверях"), что "воскреснуть во Христе" означает, прежде всего, идти Его путем (Я есть Путь, Истина и Жизнь). Верю, что Спаситель находится рядом с каждым, идущим Его путем, независимо от вероисповедания, ( не может худое дерево приносить добрые плоды). Разумеется, приобщающиеся Христовых Тайн и устно исповедующие Христа, то есть члены Церкви, имеют потенциально важные преимущества перед иноверцами или атеистами. Но и здесь нас подстерегает грозная опасность, чему есть масса библейских предупреждений - о том, что "теплохладность", равнодушие, неисполнение данного при крещении обета, приведет верующих к гораздо большему осуждению - по сравнении с "холодными", неразбуженными. Итак, мы имеем лишь свободу выбора между добром и злом - об этом в Библии немало прямых текстов, как в ветхом, так и в Новом Завете: "Если будешь слушать гласа Господа, Бога Твоего, соблюдая заповеди Его и постановления Его, и если обратишься к Господу, Богу твоему, всем сердцем твоим и всей душою твоею. Ибо заповедь сия, которую Я заповедаю тебе сегодня, не недоступна для тебя и не далека; Но весьма близко к тебе слово сие; оно в устах твоих и в сердце твоем, чтоб исполнять его (вписанный в сердца Закон Неба, имеющий приоритет в Изании в противовес лукавым человеческим законам - Ю.И.). Вот, Я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло. Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, чтобы жил ты и потомство твое." (Второзаконие). И в Новом завете, в притче о Страшном Суде, нам тоже даны прямые указания на критерий свободного выбора между добром и злом. Для Судии главным будет ответ на вопросы: накормил, одел, дал крышу над головой, перевязал раны, утешил, протянул руку помощи? Кстати, именно перечисленными выше делами милосердия будет заниматься Изания. Если ответ отрицательный, то: "Идите от меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его". Тут уж не оправдаешься предположением, что, мол, "попущением погружения человека в бездну грязи (как в вышеуказанных случаях) - (это из другого Вашего послания, а "вышеуказанные случаи" - именно погибающие люди - Ю.И.) - и унижения его Бог пытается сломать изначально присущую грешному человеку гордость". Если не помог этим "погибающим" - приговор один: "истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне." Без тезиса о "дарованной свободе выбора" неразрешимы основные "проклятые" вопросы. Прежде всего - в чем тогда смысл исторического процесса, полного искушений и страданий и заканчивающегося кладбищем? На всех дискуссиях на эту тему часто задают вопрос: "Почему Бог терпит зло? Зачем Бог сотворил зло и не наказывает за него? Значит, Он сам злой? Сотворил бы человека на радость и блаженство - тогда все понятно". Да ведь так и было поначалу - райские кущи, ангелы с арфами...А тут - какое-то древо - ну зачем было Всевышнему, Который Сам себе хозяин, насаждать его в раю, да еще и предупреждать - не ешьте, мол, плохо будет. Будто нарочно... Знаете, Филипп, я сама мучилась этим вопросом о древе - и верно, зачем оно? Ведь так все было хорошо. Да еще змея попустил искусить бедных прародителей. И началось нивесть-что...Не водилось бы никаких гадов в раю - и нет проблем. Просила и получила ответ. "Но как иначе Я мог даровать вам свободу?" А ведь верно - там, где нет выбора (в данном случае, слушаться или не слушаться Бога, единственного источника Жизни), - там нет свободы. А где нет свободы, там нет человека "по образу и подобию", а есть запрограммированный на послушание ребенок, каким и был Адам. Насаждением древа добра и зла нам и была дарована эта Божественная Свобода, без которой малой капле никогда не стать Океаном. Потому что Всевышний сотворил себе не ребенка-игрушку, а богоподобного наследника своего замысла. Поэтому не имеющий своей воли Адам - детство человечества. Определиться же в сознательном сыновстве (путем духовного отбора) оно должно именно в историческом процессе, в отданном нам "дне седьмом", который Творец поручил человеку, после шести дней творения "почив" от трудов. Вот мы и "творим". В нашей злой воле - причина большинства земных бед. Разве что Господь ради нашего же блага насылает порой всякие катаклизмы и войны, - не столько, чтобы напугать - (раб не наследует Царство), не столько для нашего "смирения", как вы пишете, но и для нашего духовного восхождения. "Помни о смерти", - учили мудрецы. Чтобы некоторые господа-товарищи, прикипевшие к баксам, виллам и "телкам", осознали, что все это - тлен по сравнению с высоким сыновством в Вечности. Чтоб не меняли "первородство на чечевичную похлебку". "Отдай плоть - прими дух". Для этой же цели попускается силам тьмы нас искушать, мучить и "валять в грязи" (что сейчас происходит в обезумевшей нашей стране, и о чем вы справедливо пишете). Миссия Изании по спасению голодных, бездомных, отчаявшихся, вынужденных из-за куска хлеба впадать в грех и идти на многие преступления, лишенных любимого, нужного Богу и ближним дела, - это и есть соблюдение нами заповеди Любви, что благословляется Творцом в отношении всех страждущих во все времена. Получается, что известная марксистская формула: "Свобода - это осознанная необходимость" недалека от истины. Разве что нам следует добавить: "осознанная необходимость подчиняться Творцу". Единственному источнику Жизни. Обретение Божественной Свободы в Боге через подчинение Ему - только так можно войти в Его Царствие. Диалектика. Свобода через подчинение. Но все же стимул здесь - не страх или благоразумное рабство, чем, пожалуй, является просто "осознанная необходимость". Наша Свобода - это жертвенный, по велению сердца, выбор любящего сына служить делу Отца. Приобщиться к Его великой Любви, призванной спасти погибающий мир. Даже ценой страданий, унижений и крестной смерти. "Чтоб были едины, как Мы с Тобой едины". (с Отцом). Кстати, вы никогда не задумывались над тем, что и Сам абсолютно свободный и всемогущественный Господь - служитель Своего замысла? 2002-07-03 УСПЕНИЕ АРТЕМИЯ Слушая спустя несколько лет рассказ Геннадия Федоровича, я только тогда вспомнила, что со слов Артура записала этот его грех в тетрадку (нарушение клятвы, данной на могиле матери), ужаснулась и тут же забыла. А наутро в ту зиму отец Герман долго читал мелко исписанные страницы, потом так же мелко порвал их и причастил больного. Помню его слова: "Ну вот, Артемий, - твоя первая встреча с Христом. В жизнь вечную, аминь..." И как улыбнулся Артур, показав редкие прокуренные зубы, и как у меня от этой улыбки защипало в горле, а потом мы все пили чай с "долгоиграющими" леденцами (был рождественский пост) и батюшка рассказывал, как случилось, что пограничник Саша стал отцом Германом. Через пару недель в храме, уже под конец праздничной рождественской службы, отец Герман сам помахал мне издали: - Юлия, подойди. Надо бы Артемия соборовать. Я к нему приеду девятнадцатого. - Хорошо, батюшка. Но затем сообразила, что ведь девятнадцатого января - Крещение, то есть он будет наверняка целый день занят в церкви. - Да, верно, запамятовал. Ну, тогда после решим. Но я знала по опыту: отец Герман ничего просто так не скажет. Неужели Артур помрет на Крещенье? Вечером 18-го были с Борисом на службе, вернулись усталые, с бидонами освященной воды. А у меня Артур из головы не выходит. Надо, говорю, к нему зайти, воды отнести. Борис против: - Поздно, утром навестим. - Тогда пойду одна. На улице тьма кромешная, Артур живет у леса. Ворча, Борис поплелся следом. В доме свет не горит. Постучали. Еще раз, еще. Наконец, сонным голосом отозвалась Анюта: "Мы, мол, спим". Я успокоилась, а Борис меня всю дорогу пилил. Назавтра проснулись поздно, позавтракали и собрались гулять с собакой. Я сказала, что надо захватить с собой крещенскую воду для Артура и идти не в лес, как обычно, а сразу к нему. Все попытки Бориса меня урезонить опять ни к чему не привели - я знала, что надо немедленно идти туда и только туда, беспокойство было еще сильней, чем вчера. " Отдадим воду и уйдем", - твердила я. В конце концов, Борис сдался. На этот раз сама Анюта кинулась нам навстречу, в слезах поведав, что с Артуром что-то неладное - закатил глаза, часто дышит и на вопросы не отвечает. Я сразу поняла - ничего уже сделать нельзя. Борис закричал, что надо вызвать скорую. Какая там скорая! Прежде мы не раз пытались устроить Артура в больницу - пока главврач доверительно не пояснила мне: "Поймите, коек на всех не хватает - так разве я имею право отказать в койкоместе прорабу или отцу семейства, чтобы неизвестно зачем продлевать существование вашему циррознику?" Возразить ей было нечем. Я велела Борису бежать домой за молитвенником (обязательно черным, где есть канон при разлучении души от тела), а также захватить из холодильника пузырек соборного масла. - Он умирает. Анюта запричитала, завыла. Приказала ей замолчать и вместе просить Казанскую Богоматерь (картонная иконка висела на стене еще с посещения отца Германа), чтоб смерть подождала. Подошла к Артуру, стала поить с ложечки крещенской водой. Он часто дышал, поворачивая голову то вправо, то влево, но воду глотал с жадностью. Бориса не было очень долго, минут сорок - что-то не сразу нашел, да и пришлось на нервной почве посетить туалет. И все это время смерть медлила - я ощущала ее ледяное дыхание совсем рядом, хоть теоретически и было, наверное, вполне допустимо, чтоб такое бессознательное состояние длилось у больного несколько часов или даже дней. При мне еще никто никогда не умирал. В конце концов, появился Борис. Артур был все в том же положении. Я зажгла свечи, надела анютину темную косынку. Начертила Артуру прямо пробкой от пузырька масляные кресты - на лбу, щеках, глазах, у губ, на шее, груди, ладонях, ступнях, вспомнив, как это делали кисточкой на соборовании священники. Тогда мы собрались перед чистым четвергом на квартире у кого-то из духовных чад, и отец Владимир сказал, что помазаться надо каждому семь раз. "Во имя Отца и сына и Святого Духа"... Артур реагировал на прикосновение прохладной пробки, никаких перемен. Но я велела Борису с Анютой стать рядом и читать канон при разлучении души от тела. Анюта опять запричитала, Борис возмутился: - Что ты живого человека хоронишь? А я уже читала. Одно могу засвидетельствовать - все происходило не то чтоб вне моей воли, но по какому-то высшему распорядку, которому я просто в благоговейном ужасе подчинялась. Шесть страниц канона, минут десять неторопливого чтения. Я видела, как постепенно разглаживается лицо Артура, тише и ровнее становится дыхание. С последним "Аминь" он глубоко вздохнул и закрыл глаза. - Уснул, - прошептал Борис. - Умер, - я отложила молитвенник. Анюта завыла. - Опять ты за свое, - Борис прикоснулся к щеке Артура, - Теплая. Так не умирают. Я тоже думала, что "так не умирают" - без корчей, хрипов и стонов. Если б мне рассказали, что такое возможно - просто навеки заснуть под молитву и будто по заказу, секунда в секунду, я б тоже не поверила. Но сейчас я знала. - Есть зеркальце? Приложила к губам Артура поданный Анютой осколок, перед которым хозяин прежде брился. Ясное, незапотевшее. Все. Перекрестилась. Потрясенный Борис рухнул на колени и тоже стал креститься. Я велела Анюте замолчать и сбегать к живущей неподалеку Аньке-цыганке, чтоб помогла обмыть и собрать усопшего. Сама же прочла "Последование по исходе души", явственно чувствуя присутствие где-то рядом этой трепещущей артуровой жизни, навсегда покинувшей тело. "Со святыми упокой, Христе, душу усопшего раба Твоего, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная." Чудеса продолжились. И цыганка оказалась дома, и даже не одна, а сидела у нее в гостях Лиля. Так что женщины втроем с Анютой быстро обмыли и обрядили тело. А мы с Борисом пошли звонить в милицию и артуровой сестре Аде. Наутро в день похорон я заказала заочное отпевание, привезла покойнику в дальний путь молитву в руку, венчик на лоб и горсть земли, которую полагалось крестом посыпать поверх савана. На похороны не пошла - Ада, важная дама в дорогой шубе, смотрела на меня подозрительно - не претендую ли на наследство? Я попросила об одном - чтоб поставила на могиле крест, в чем она и поклялась. Но, по словам Лили, знавшей, где могила, обещание Ада так и не сдержала. Вскоре холм совсем зарастет бурьяном и сравняется с землей. Мы с Борисом как-то соберемся привести могилу в порядок да так и не отыщем (Лили тогда уже тоже будет лежать где-то неподалеку). Поминать Артемия я буду в вечерних и утренних молитвах, вместе со своими "усопшими сродниками", а также с "убиенной Ниной". Потом с "усопшей Лилией" и другими своими подопечными бедолагами, подавать за них записочки на поминальные службы. Но это будет потом, а тогда отец Герман задумчиво скажет по поводу чудесного спасения заблудшей души Артура: - Кто-то есть у него там, на Небесах. Сильный заступник. Я вспомнила про атеиста Генриха Антоновича и про артурову мать, которая в церковь не ходила, хоть и молилась тайком под одеялом. Батюшка покачал головой. - Уж больно все дивно сложилось. Кто-то Пречистую умолил... Спустя пару лет я случайно встречусь с Лилей в электричке - она будет ехать в Москву со своей приятельницей. Разговор зайдет об Артуре, затем о его семье, историю которой женщина, оказалось, знает, потому что тоже из тех же мест. И выяснится, что артурова матушка - из семьи высоких чинов духовного звания, что отец ее был там, на Западной Украине, чуть ли не митрополитом. B БЕСЕДКЕ С: Филиппом П. "Религия, именуемая "православие" - штука опасная" Ну вы, батенька, и замахнулись... Филипп П: - В последнее время я все больше убеждаюсь, что религия, именуемая "Православие" - штука опасная. Она есть половинка христианства, внешняя сторона его, и явно недостаточна без внутренней: опасность ее еще и в том, что она заслоняет христианство, выдавая себя за него. Поневоле начинаешь думать, что русские в их многовековой истории были христианами "по касательной" - т.е. мысли о православных (христианских народах и христианских цивилизациях) - не более, чем языческий миф. 2002-06-28 Ю.И.: - Такие рискованные утверждения требуют серьезных доказательств. Расшифруйте, пожалуйста. Между прочим, Святой Огонь на Пасху в Иерусалиме сходит лишь по молитве православного патриарха. 2002-07-03 О сытых телах с неким мировоззрением Филипп П.: - Уважаемая Ю.И, ваша задумка Изании - неплохая штука, но вы смешиваете два разных дела. Дело Церкви - спасать души, ищущие спасения. Дело государства - кормить и беречь тела. Дело религии и идеологии (любой) - поддерживать некое мировоззрение в людях. Вы пытаетесь, не участвуя в уже существующей государственной жизни, создать параллельную ей структуру с теми же целями. Что ж, вероятно это хорошо, и можно это считать феноменом гражданского общества, народного самоуправления. Но вот удастся ли это в нашем тоталитарном государстве? Хотя если бы вы этим ограничились, все было бы здорово и достойно уважения и помощи. Но затем вы пытаетесь выдать Вашу организацию еще и за некий духовный союз, способствующий спасению душ. А вот стоит ли? Ведь вот что вы пишете: "Но, если с помощью этого "частного случая" (Изании - Ю.И.), нам удастся избавить хотя бы нескольких человек от тоски и пьянства из-за бессмысленной постылой жизни, хотя бы нескольких детей от наркоманов и содомистов, хотя бы нескольких девушек от панели, а отцов семейства - от воровства и других преступлений из-за невозможности кормить семью - будем считать задачу выполненной." Такую роль может вполне выполнить хорошая земная религия, не так ли? Вы не задумывались над тем, что попущением погружения человека в бездну грязи (как в вышеуказанных случаях) и унижения Бог пытается сломать изначально присущую грешному человеку гордость, мешающую стремиться к истинному свету, и пробудить в нем покаяние? Вы уверены, что все, что происходит, плохо? Не с точки зрения жизни земной, а с точки зрения жизни вечной - ради которой собственно и весь сыр-бор, ибо весь мир сгорит в огне? Ю.И.: - Насколько я поняла, Вы приветствовали бы Изанию, которая бы "кормила и берегла тела", "поддерживала в этих телах "некое мировоззрение", а дело "спасения душ" (лично для меня - самое главное, потому что Господь принял мученическую смерть на кресте не ради "сытых тел с неким мировоззрением", а ради Своих сынов, наследников и продолжателей Дела), - предоставила бы, например, исламу. Ну, во-первых, ислам спасает лишь мусульман, как и прочие религии, отвечающие лишь за "своих". А кто будет спасать невоцерковленных, или жертв всевозможных "волков в овечьих шкурах", появление которых в последние времена предсказано в храмах? Кто поможет отчаявшимся, униженным и оскорбленным - истинно верующих-то у нас считанные проценты? Вы вполне справедливо отвечаете - "Сам Бог и поможет". Но Господь ведь действует через людей - "помогли "малым сим" - значит, Мне помогли." Однако вы предлагаете оставить все, как есть, даже более того: спиваются колхозники, у которых коровы дохнут на ферме, потому что рынки молока схвачены и нечем платить за комбикорм и транспорт - ну и прекрасно. Поваляются спьяну в грязи - глядишь, и в храм приползут. И нечего всякой там Изании забирать у таких хозяйств молоко в обмен на корм, ремонт помещений и другую помощь. Пусть лучше каются. И изобретателю, у которого нет средств на продолжение многолетних исследований, у которого гибнет на корню дело жизни по лечению какого-нибудь энцефалита, - тоже нечего помогать. Пусть смиряется или пускает пулю в лоб, и парализованные пациенты пусть смиряются и каются - нечего по тайге, где клещи, шастать и руду искать. И детишки, которых обезумевшие от нищеты родичи продают в рабство развратникам, пусть смиряются и каются. Ну хотя бы за грехи этих "родичей", которые наплодили на свою голову голь перекатную. И квартиры у них пусть отбирают обманом всякие проходимцы - а обманутые смиряются где-нибудь в бомжатнике. И нечего Изании, которая бы и часть квартиры помогла сдать под нашу, допустим, группу продленного дня для ребят, с обедами из наших продуктов, где всем нашлись бы дело по душе и "хлеб насущный", соваться не в свое дело. И ту самую потенциальную "девочку на панели" нечего обучать уходу за больными и престарелыми, готовить к поступлению в медицинский, если она этого хочет, или компьютерной графике, или агротехнике, - ничего такого не надо. Вот пусть сходит на панель, искалечит душу и тело, простится с возможностью стать матерью, смирится, вываляется в грязи, а там, глядишь, и ринется в какую-либо "хорошую религию". Да знаю я, Филипп, эту теорию о пользе погружения человека "в бездну грязи", только вот на моей памяти ничего путного из этого не выходило. Девочка с панели, как правило, приводила с собой в следующий раз подругу, или младшую сестренку, иногда и на иглу всех помогала сажать. Бывало кстати, что и в Церковь ходила каяться, и панельные деньги на храм отстегивала. Снимет платочек с головы, вытрет им слезинку и опять на панель. Может, я утрирую. "Кто без греха, пусть первый бросит в нее камень". Может, как вы пишете, "не все, что происходит, плохо, с точки зрения жизни вечной - ради которой собственно и весь сыр-бор, ибо весь мир сгорит в огне". Но, к сожалению, не все так просто. Вот что сказано в "Писании": "Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то, и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. Разве не знаете, что тела наши суть члены Христовы? Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницей становится одно тело с нею? Ибо сказано: "Два будут одна плоть". Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою." (1-е Послание к коринфянам) Видите, как все тесно взаимосвязано - дух, душа и тело, которым, по-вашему, должно заниматься "государство". А государство наше как раз сейчас подумывает о легализации проституции. Позвольте по этому поводу привести еще одну евангельскую цитату: "Невозможно не придти в мир соблазнам, но горе тому, чрез кого они приходят: Лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтоб он соблазнил одного из малых сих." Такая вот любопытная выстраивается очередь "за жерновом" - не только похотливые господа в иномарках и без оных, не только армия всяких там масс-медиа, нарко и порнобизнесов, но и само государство с сонмом чиновничества, думцев и даже, страшно сказать...Так может, все же лучше Изания? 2002-07-03 Обратимся к первоисточнику Филипп П.: - Все ваши мысли про Вавилон, "выйди от нее", времена антихриста и прочие представляются мне (как христианину), по меньшей мере, спорными. Лично я склонен считать на данный момент, что Новый Мировой Порядок из века в век создается лукавым именно для того, чтобы от него людей избавил антихрист, явившись в виде "истинного" освободителя от "железной реальности", (как "добрый" гестаповец, сменяющий "Злого" на допросе). Посему Вавилон (если под ним понимать НМП и ту же Америку) - вряд ли самое большое зло. А выйти из него (учитывая, что Вавилон, вероятно, самый сложный образ "Откровения") полагается физически - т.к. он сгорит в огне: т.е. речь не о неучастии в его порядках. Ю.И.: - Вот как толкует вышесказанное Лопухинская Библия (Петербург, 1904-1913г.г.): "Повеление Господа: "Выйди от нее, народ Мой", означает окончательное отделение общества избранных христиан последнего времени от нечестивого антихристианского общества. Кончилось долготерпение Божие и должно наступить время воздаяния. Бог вспомнил все неправды Вавилона, все его беззакония, они превзошли меру. "Воздайте ей" - это приказание оттого же лица, но к другому субъекту. Этими исполнителями Божьего повеления, очевидно, являются те самые цари, которые были назначены исполнителями Бож.воли относительно суда над Вавилоном. Им повелевается воздать, отплатить Вавилону, как и он воздавал "Вам", ибо от его развращенной жизни, от его насилий страдали не только избранные христиане, но даже и сами нечестивые цари и народы. (имеются в виду иноверцы, в том числе и, весьма вероятно, мусульманские террористы - Ю.И.). Сильного двойного наказания, страдания Вавилон вполне заслужил своим крайним нечестием, своим развращающим примером и влиянием. Его прежня гордость и самоуверенность, как столицы антихристианского царства, как действительной царицы, окажутся в совершенной противоположности с его внезапной гибелью. Прежде всего восплачут цари, правители отдельных провинций и государств, составляющих единое антихристианское царство. Далее оплакивают разрушение купцы, которое само собою и непосредственно отзывается на их интересах, так как с мировым городом Вавилоном была тесно связана мировая торговля. Но если падение Вавилона для обитателей земли, стоящих под непосредственным влиянием антихриста (т.е. антихрист - часть Вавилона - Ю.И.), было причиною их горя, то для жителей неба и для тех, которые живут для неба, будет предметом радости. Иоанн при том видит символическое изображение внезапности и непоправимости падения Вавилона. Один ангел бросил в море большой камень. Этот образ означает то, что как тяжелый камень, брошенный в море, исчезает в нем быстро и безвозвратно, так точно по Бож. Суду бесследно и безвозвратно погибнет и Вавилон. В заключение ангел объясняет и причину самого суда над городом и его жителями. Первая вина их та, что купцы обратились в вельмож и придали безнравственное направление своей торговле. Далее, вина в его волшебстве, т.е. его развращающей политике. Наконец, последняя и самая важная вина Вавилона в том, что в нем была найдена кровь пророков, святых и всех убитых на земле. Это значит, что Вавилон, как город при конце мира, столица антихристианства и место высшего проявления боговраждебности, был виновником пролития крови всех убитых на земле; так как зло и грехи будущего антихристианского мира были плодом и последствием всей долговременной истории зла, то, по справедливости, на антихристианский мир (Вавилон) падает и ответственность за все мировое зло." Комментарии, как говорится, излишни. Думаю, вы понимаете, что под "антихристианством" понимается суть, а не внешняя личина. 2002-07-03 Здесь ничего бы не стояло... Филипп П.: - Все это сложно, ув. Ю.И., и я советовал бы вам как христианке не браться ни за какие глобальные проекты, пока вы не будете стопроцентно уверены в том, что цель выбрана правильно. Ведь все дома, даже самые грандиозные, построенные на песке, - дело гиблое. Если спасать тела людей - тогда вспомним Ленина и Сталина и будем активнее участвовать в государственных делах - для этого государство и предназначено, а не для того, чтобы ему платить налоги. Если спасать их души (да и тела в купе) для вечной жизни - тогда обращайте людей к Церкви, а не к абстрактному приобщению к "Делу Спасителя" - ибо большинство религий учат порядочно и по совести жить (без иронии), но ни одна из них не ведет на небо еще при этой жизни, т.к. у них нет Крови и Тела Христовых. Ю.И.: - На сто процентов может быть в чем-то уверен лишь Сам Господь, дорогой Филипп, и, ежели человечество следовало бы этому принципу, "здесь ничего бы не стояло", поверьте. Но на 99 процентов (в главном, а не в деталях, разумеется), я уверена. То бишь, в правильности цели. Но идея и возможность ее осуществления на практике- две большие разницы, как говорят в Одессе. Вспомните известное изречение знаменитого физика: "Эта идея недостаточно безумна, чтобы быть истинной". Ибо "Мудрость века сего - безумие пред Богом". И наоборот. Ведь идет война за души, не на жизнь, а на смерть. Помните в Евангелии: "Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря. Тогда говорит ученикам Своим: жатвы много, а делателей мало; Итак молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою." Ну что ж, будем и мы молить о "делателях". 2002-07-03 Ты проснешься ль, исполненный сил? Филипп П.: - ??? Парадокс в том и заключается, что, спасая других, спасаешься сам. Я верю в русский народ, даже в его нынешнем состоянии. Ю.И: - Ваш "парадокс" и я не устаю все время повторять, но понимает ли это сам народ? Может, обратимся пока к тем русским, которые понимают, а заодно и к нерусским единомышленникам, чтобы получилось нечто способное противостоять НМП? А там, глядишь, и народ проснется. А то, пока мы будем его за штаны стаскивать с печи, саму печь умыкнут. Вместе со штанами. 2002-07-03 И КОГДА Ж ТЫ НАЧНиШЬ ХРИСТИАНСКУЮ ЖИЗНЬ? ПАНИХИДА ПО НОВОПРЕСТАВЛЕННОМУ ЮРИЮ (1984 год) Так я и буду лавировать между двумя духовниками - отцом Германом и отцом Владимиром, совершенно разными, иногда с противоположными мнениями, но в то же время непостижимым образом друг друга дополняющими. "Ну и когда ж ты начнешь христианскую жизнь? - распекал меня на исповеди отец Владимир, - Посмотри, какая у тебя в душе помойка"! "Бедная ты, бедная, - сокрушался над моими откровениями отец Герман, - Как же тебе достается, дай Господь сил нести крест"... Он трогательно опекал нас с Борисом, своим крестником, дарил на именины то иконку Спасителя, то репродукцию "Сикстинской мадонны" ("Она, правда, немного католическая"), то подсвечник, то открытку с благословением из Иерусалима. Как-то в храме после службы я познакомила его с мамой, и батюшка вдруг стал ей меня нахваливать, спросив, как ей удалось воспитать "такое сокровище". Я даже подумала - не шутит ли, а потом ужасно смутилась. Он же все знал обо мне, да и я сама, оценивая состояние собственной души, объективно ставила себе неуд. И ведающая о моих пороках мама удивилась - среди трех ее дочерей я по многим показателям, особенно "отношение к людям", занимала последнее место. И в коллективе меня всегда недолюбливали - наверное, было за что, хоть и старалась из всех сил свою "самость" маскировать. Потом я много размышляла о причинах такой особой милости со стороны обычно строгого отца Германа. Так, наверное, для командира не имеет особого значения, какие тайные демоны терзают душу его солдата, - лишь бы горяч был воин на поле боя. Сколько у батюшки их перебывало - моих, нет, наших "неприкаянных", - потому что он всех их брал под крыло. Хотя на моей памяти не однажды вдруг резко поворачивался и уходил, когда что-либо в словах или поведении прихожанина ему не нравилось. А то и прогонял. Я, как умела, молилась за них и просила его молитв - не только за родичей, дачников, соседей, бомжей, алкашей, но и просто за случайных знакомых - по месту в электричке, очереди за колготками или стиральным порошком. Я рассказала на этих страницах лишь малую толику, - их было куда больше, в том числе и поживших у меня в доме. Крестины, исповеди, отпевания, венчания, просто одноразовые душеспасительные собеседования, подаренные брошюрки о смысле церковных таинств и праздников, бурные диспуты на вечные темы с разной по количеству и качеству аудиторией: "Спрашивай - отвечаем". Я вцеплялась в каждого, кто проявлял к духовным вопросам хоть малейший интерес, и готова была снова и снова реанимировать "полумертвые души", вытаскивая их под огнем с поля житейской битвы. Иных уж нет, а те - далече. И неведомо, чем наша встреча обернулась для них - проснулся ли кто, "исполненный сил", иль "духовно почил навеки"? Может, все зря, потому что "в чем застану, в том и судить буду"... Лишь Господь знает ответ. Мне же теперь остается молиться за их упокой и прощение. Артемия, Лилии, троих Анатолиев и четверых Александров (трое из них убиенных). Убиенных Нины, Лидии, Евфросинии, Евгения, Владимира, Николая, Екатерины... Но я ни разу не пожалела о днях и силах, потраченных на "неприкаянных", которые занимали тогда, по сути все мое свободное и несвободное время. Я по-прежнему зарабатывала цветами, возилась в огороде, заключала какие-то договора, варила каши и борщи, стирала, стояла в очередях и даже ухитрялась продолжать "Дремучие двери" - уже как историю пути души к Богу. Безо всякой надежды когда-либо при жизни опубликовать. От политики и "злобы дня", от мрачных пророчеств и имиджа Кассандры я совсем отошла, сидела себе в "астрале" и полагала, что так будет навеки. А тем временем один за другим умирали "кремлевские старцы", - похоже, тоже так или иначе тоже "убиенные". Но меня тогда волновало лишь одно - как будет новый генсек относиться к Церкви? Потом умер Андропов. Я пришла в храм заказать панихиду по бабушке, не помню, на какую годовщину. Была весна. После службы, как обычно, подошла к кануну - месту, где у большого распятия горят поминальные свечи, лежат записки, складываются приношения. Записки, приношения, свечи - все, как обычно, но народу - никого. Ни скорбящих родных, ни певчих, ни священника. Я положила свою записку поверх прочих и деньги в блюдо, - тогда так было принято. Бросился в глаза лежащий отдельно от прочих лист бумаги с крупно выведенным: "новопреставленный Юрий". Между тем, народ уже подходил к кресту, храм быстро пустел. Я схватила за рукав проносившуюся мимо знакомую певчую и спросила, будет ли панихида. В ответ она сделала большие глаза, замахала руками и прошептала, что все смылись, потому что велено отпевать по всем храмам новопреставленного Юрия, "сама знаешь какого", а они там все в правительстве - великие грешники и безбожники. Потом Бог так накажет, что костей не соберешь. Потому что власти наши - добыча сатаны и нечего нам в их дела соваться. Я возразила, что, выходит, не Бог, а сатана накажет, потому что молиться заповедано за всех - тем более, что сама церковь дала на "Юрия" прямое указание. А что "нельзя за царя Ирода" - так это Пушкин выдумал. Но певчая лишь крутанула мне пальцем у виска и ретировалась. Ладно, Юрий Юрием, хотя это явно несправедливо, - "кремлевские старцы", кроме разве что Никиты, да и то из-за его антицерковной политики, особой неприязни у меня не вызывали, - ну а с бабушкой-то что мне делать? Я вспомнила "Юрия" - худощавого, строгого аскета, который очень пытался, но не успел что-то изменить в номенклатурном гадюшнике. А может, не дали? Ладно, пусть назавтра, но записки зачитать все равно придется... И я с вызовом начертала и на своей бумажке рядом с именем бабушки: "Ново-пр. Юрий". Тут появился отец Герман: - А певчие где? Не дослушав моих путаных объяснений, буркнул: - Будешь помогать. Так мы и отслужили вдвоем панихиду. И по Юрию, и по бабушке, и еще по многим усопшим в стопке записочек. С отцом Германом я ничего не боялась, хоть и гнездилась в подсознании мыслишка, что даром мне "Юрий" не пройдет. B БЕСЕДКЕ С: Юстасом и А.В.Давыдовым Я от дедушки ушел... (статья об обмене товарами напрямую при помощи телекоммуникаций) Юстас: Интересная статья. "К вопросу о перспективах возникновения корпоративных юрисдикций. Происходящий в настоящее время качественный скачок в развитии телекоммуникаций, усиленный радикальным обн