Сергей Фомичев

Когда с наступлением экономического кризиса отечественное экологическое движение неожиданно ощутило себя барахтающимся посреди бурного потока рыночно-корпоративной экономики, благородный Запад в лице частных и государственных фондов протянул руку помощи. В руку сразу вцепилась прорва народу, главным образом оказавшаяся поближе к берегу и Западу знакомая.

Большинство утонуло в этом бурном потоке так никуда и не выплыв, оставшиеся, кому не хватило места возле "спасателей" или кому не позволяли воспользоваться такой помощью собственные моральные барьеры, научились оставаться на плаву с опорой на собственные силы (в строгом соответствии с идеями Чучхе). Эти выжившие без посторонней помощи группы до сих пор влачат жалкое существование. Они практически не способны развиваться и в лучшем случае прозябают на том же уровне, на котором были десять и более лет назад.

Вокруг протянутой руки началась безобразная возня, результатом которой стало во-первых, возникновение особой корпорации получающих помощь организаций, многие из которых до кризиса просто не существовали, а во-вторых, формирование отрицательного отношения к данному процессу широкой экологической общественности и населения, отношения тем более подогреваемого оппонентами движения -- государственными и мафиозными корпорациями.

Всего этого сейчас не понимают разве что блаженные, достойные причисления к лику святых, буде возникнет эдакая экологическая церковь.

Писать на тему негативного влияния западной помощи на отечественное экологическое движение стало уже признаком дурного тона -- если вы при этом не получаете грантов, то вас обвиняют в завистничестве и слушать не желают. Большинство критических статей о западной помощи исходят от тех, кто эту помощь все же получает. Дающую руку покусывают, но покусывают так ласково, как бы играя. Доходит до смешного, когда те, кто получают помощь из одних источников, с гневом обрушивают критику на все иные благотворительные каналы, считая по-видимому, что лишь они одни могут по-умному распорядиться большой кучей денег. Все это прикрывается заботой о других -- неимущих. Неимущие об этом чаще всего не подозревают или принимают все за чистую монету, до тех пор пока их самих не кинут очередные благодетели.

Надо учитывать, что такой расклад устраивает прежде всего западную сторону. Им проще работать с одними и теми же людьми, так меньше неожиданностей, проблем, риска. Делая ставку на эксклюзивных представителей и канализируя на них свои финансовые потоки и иные виды поддержки, западная организация избавляет себя от излишней работы, благодушно отдаваясь "зеленому" туризму и богемной жизни.

В этой вот мутной воде, посреди барахтающихся, пытающихся выжить экологов, ловят рыбку вполне сформировавшиеся, профессиональные и чувствующие конъюнктуру менеджерские организации, для которых посредничество в гуманитарной помощи экологическому движению стало хлебом насущным.

Дети капитана Гранта -- те экологические организации, которые получают западную помощь для осуществления своей деятельности -- при всей их мелкотравчатости, все же остаются в той или иной степени верны той самой работе, которую они осуществляли и до появления потока поддержки. (Хотя переоценка ценностей и приоритетов в работе под воздействием грантов незаметно происходит и у самых независимых групп и людей). Теперь на сцену выходят организации, никакой деятельности не осуществляющие, но с успехом представляющие перед иностранными донорами экологическое движение. Они часто даже не являются посредниками, поскольку, используя информацию движения для представления за рубежом, ничего существенного в обратном направлении не передают. Пришло время сынов и дочерей лейтенанта Шмидта.

Стоит отметить, что доллары являются основным, но не единственным привлекательным моментом для проходимцев. Частые поездки в развитые страны, или даже работа в этих странах, также привлекает многих. Стать членом западного общества решаются, однако лишь слабые и недальновидные, ведь таким образом они окончательно отрываются от тех, на ком паразитировали. Самые крутые остаются в "немытой" и создают мощные якобы посреднические структуры, которые как тромбы закупоривают собой все гуманитарные потоки.

Чтобы получить разного рода поддержку от Запада, с его представителями необходимо общаться. Если это делать в отечестве -- шансов мало: за каждым мешком долларов ходит толпа жаждущих, и попасть к раздаче сложновато. Другое дело, если вы приезжаете на Запад, тогда количество мешков и жаждущих приобретает приемлемые пропорции. Экологические группы худо-бедно, но представляют сами себя за рубежом. Это сопряжено с массой трудностей: информация о мероприятиях зажимается, приглашения приходят поздно, визы оформляются долго, люди работающие часто не могут бросать дела и ехать в Москву оформлять поездку, а потом еще и собственно участвовать в мероприятии. Мало помалу такие путешествия становятся уделом тех, кто не обременен регулярной работой в отечестве.

Время от времени, но достаточно регулярно, кому-то приходит в голову мысль, что такое разнообразное и разобщенное экологическое движение не может быть эффективно представлено на Западе иначе, как через создание некоего "министерства иностранных дел для НПО".

Эти инициативные люди считают, что движение могут представлять на Западе профессионалы. Вот интереснейшая цитата из предыдущей заметки Евгения Шварца, которая как бы выражает суть подобных проектов:

"Замечено, что чем больше представителей третьего сектора где-либо собирается, тем меньше у них единства и тем больше возможностей для манипулирования их мнением. Нужно отстаивать свои интересы весьма профессионально, что хорошо уже умеют делать НПО Африки и Латинской Америки, но не мы и не Восточная Европа."

То есть, по логике автора, во избежании манипулирования представителей общественности вообще нужно исключить из механизма принятия решений. Так это все и делается.

Создаются группы "Б-12" и им подобные. Профессиональные "тромбы" закупоривают на некоторое время гуманитарные потоки и оставляют движение без средств. Конечно, пока эти структуры не могут полностью монополизировать помощь, и ряд программ осуществляется в нашей стране без их контроля, но с оскудением потоков работа в этом направлении осуществляется. Может быть, все было бы хорошо и закупоривание каналов поддержки привело бы после небольшого кризиса к переориентации большинства движения на собственные силы, однако этим дело не заканчивается. Постепенно "тромбы" понимают, что для постоянной подпидки своих структур нужно осуществлять хоть какую-то видимость работы, но работать они не хотят и у них нет на это времени. Тут происходит следующее -- посредники-проходимцы нанимают за жалкие (по масштабам реальных потоков) гроши настоящих исполнителей своих программ из числа бывших участников движения. Бывшие общественники превращаются в пролетариат "третьего сектора", в высокооплачиваемый (по масштабам нашей нищеты), но пролетариат. При этом происходит потеря контроля за деятельностью со стороны общественности и самое главное -- потеря самоуправления. Создаются вертикальные структуры, которые управляются неведомо кем (это может оказаться и Международным валютным фондом, и ЦРУ). Если дети капитана Гранта, получая деньги, сохраняют свою свободу и действуют все же в соответствии с какими-то принципами, то наемные работники остаются за чертой морали и будут делать почти все, что угодно хозяину.

Нашей многострадальной стране только этого и не хватало. Мало нам инспирированных собственным государством и мафиозными ведомствами "экологических" организаций, у нас появляются еще и агентурные сети, подлинные хозяева которых нам не известны. Хорошо еще, что они тут же начинают воевать друг с другом. Первые обвиняют вторых в работе на западные спецслужбы, а те в ответ обвиняют первых в сращивании с мафиозным национальным капиталом.

* * *

Теперь о делах более конкретных. За последние несколько лет меня дважды привлекали в качестве эксперта к процессу создания в России Нового регионального экологического центра -- НРЭЦ.

В 1995 году мы проводили исследования, выясняя потребности различных секторов в создании подобной структуры в России. Уже тогда было понятно, что российская общественность не нуждается в подобии Будапештского центра. То, что было актуально в Центральной Европе в начале реформ -- координация разрозненных экологических групп, в нашей стране было уже проведено рядом общественных организаций (в частности Социально-Экологическим Союзом). Органы власти, как всегда, занимали двойственную шизофреническую позицию. Они хотели денег и общения с иностранцами, но одновременно боялись Запада и его финансов. Так или иначе было проведено множество глубоких исследований, написаны серьезные доклады... Нельзя сказать, что это было сделано совершенно понапрасну -- ЦОДП собрал куски докладов и издал неплохой справочник -- но заказчику наша работа была не нужна. Старый РЭЦ "освоил" кучу денег на исследовании и тут же забыл о его результатах.

Процесс долго бродил сам собой -- представители общественных организаций нескольких постсоветских стран собирались, обсуждали, надеялись, что вот-вот кто-то там за рубежом даст команду на внедрение проекта. Речь тогда шла об 11-15 миллионах долларов, и, разумеется, дети капитана Гранта не собирались упускать свой шанс и только ждали команды, чтобы вцепится в пирог. СоЭС был готов стать исполнителем проекта по крайней мере в России. Но все вышло по-другому. На арене вновь появились сыны лейтенанта Шмидта. ТАСИС нанимает для осуществления подготовительного процесса создания НРЭЦ менеджерскую фирму "Халкроу", которая об экологии имеет весьма отдаленное представление.

Фирма, конечно, готова освоить денежки, но поскольку надо еще и работать, она предлагает ЦКИ СоЭС заняться организацией процесса (который в ожидании денег уже собственно начался). ЦКИ не устраивают пропорции, по которым выделенные средства делятся между ним и менеджерами. Идет долгий процесс согласования, который заканчивается свертыванием проекта. Общественность ни сном ни духом не ведает о происходящем.

Наконец, деньги на подготовительную работу дает Агентство по охране Среды США, финансирующее многострадальный проект через ИСАР. Этот посредник, по крайней мере, знает существо вопроса и, после непродолжительных дебатов, привлекает к работе экспертов из СоЭС и других организаций. В рамках этого проекта было проведено шесть региональных семинаров, на которых представители НПО обсуждали документы НРЭЦ, предложенные экспертной группой, затем эти документы дорабатывались и утверждались национальной конференцией. Процесс проходил максимально открыто, с максимальным участием общественности. Но, незадолго до его завершения, ТАСИС, полностью игнорируя процесс, нанимает очередную менеджерскую фирму "Метроэкономика Лтд." с целью организации центра в России. Лейтенант Шмидт оказался весьма плодовитым.

К ЧЕМУ ЭТО ВСЕ?

Общественные организации даже себе не представляют какие процессы происходят за их спиной и от их имени. "Профессионалы" по зарубежным контактам и встречам с донорами не затрудняют себя, чтобы сделать прозрачной свою политику. Ни о каком контроле со стороны общественных организаций не может быть и речи. Иногда им показывают кончик банкноты, чтобы получить легитимность и видимость поддержки снизу. И они, отощавшие, готовы торговать своим именем за пару монет. Но чаще такого рода консультации и дискуссии существуют лишь на гладкой бумаге отчетов. Опыт процесса по созданию НРЭЦ в России показал, что мнение общественных организаций никому не нужно, оно ИМ только мешает.