ревянными подсвечниками и несколькими восковыми свечами.
   - Закрутился  за  день,  так  едва  не  запамятовал,  -  проговорил  он
скороговоркой. - Прошу прощения. Куда это годится? Чтобы  гости  сидели  в
потемках. Что ж вы о нас-то подумаете?! - Он расставил свечи в канделябры,
достал кремень с кресалом и какую-то железную коробочку. - Ну  вот.  -  Он
покосился на Ривена, который угрюмо потягивал пиво. - Еще что-нибудь нужно
вам,  сударь?  Я,  признаюсь,  немного  растерян:  не  знаю,   что   может
понадобиться иноземному рыцарю.
   Ривен невольно улыбнулся.
   - Да нет, больше ничего не нужно. Все хорошо. Лучше и быть не могло.
   - Ну, рад стараться, - сказал Гвион,  явно  польщенный.  -  Доброй  вам
ночи, сударь.
   С тем он и ушел. Ривен продолжал улыбаться, глядя на  свет,  что  начал
уже зажигаться в  окнах  Дола,  -  точки,  сверкающие  в  темноте,  словно
самоцветы во тьме штольни. В комнате сгустился сумрак.  Ривен  налил  себе
еще пива. Что ему сейчас нужно, - так это помыться как следует  и  сменить
носки, но теперь, когда все это доступно, можно  было  и  потянуть  время.
Слишком о многом ему надо было подумать, - мысли неслись в  голове,  точно
песчинки в суматошном потоке, - и Ривену хотелось сначала разобраться хотя
бы с какой-то частью возникших вопросов.
   Он прикончил очередную кружку, убедился, что в кувшине еще  есть  пиво,
потом разделся. Его ноги невыносимо устали и просили ухода. Но Ривен тянул
- был рад  занять  себя  переживанием  только  физической  боли,  приятным
ощущением пива в  желудке,  предвкушением  мягкой  постели.  Ему  хотелось
отключиться на время, вообще ни о чем не  думать,  наблюдая,  как  темнота
наполняет комнату.
   Вода в лохани успела остыть и была едва теплой, но Ривен  все  равно  с
удовольствием поплескался в ней и оттер себя с головы до ног. Потом, то  и
дело откидывая со лба мокрые волосы, чтобы не лезли  в  глаза,  рассмотрел
одежду, которую оставили для него на кровати. Было  у  Ривена  подозрение,
что это одежда Байклина, - у  них  со  Смуглым  почти  одинаковые  фигуры.
Брюки, вроде бы из замши, льняная рубаха без  воротника  и  с  широченными
рукавами. Он  оделся  и  решил  зажечь  свечи.  В  жестяной  коробочке  он
обнаружил обрезки лоскутков, судя по слабому запаху - пропитанные каким-то
горючим веществом, и осторожно высек  кремнем  искру.  Лоскуток  загорелся
мгновенно, Ривен зажег свечу и, погасив лоскуток, закрыл крышку коробки.
   Мир вокруг снова стал видимым: комната, озаренная светом  свечи,  и  он
сам. Ривен зажег три свечи,  расставил  их  по  разным  концам  комнаты  и
улегся, не забыв пододвинуть поближе к себе кувшин с пивом.
   Свечи не успели сгореть и на дюйм,  когда  его  дрему  нарушил  стук  в
дверь. Ривен вздрогнул, пробудившись, вскочил с постели и распахнул дверь.
На пороге стояли, сжимая бутылки и стаканы, Мертах с Ратаганом.
   - Мы тут подумали и решили, что просто не можем оставить тебя одного  в
твою  первую  ночь  в  Рориме  Раларта,  -  сказал  Мертах,  когда   Ривен
посторонился, впуская их. Флейта с Барабаном бесшумно проскользнули следом
за Мертахом и улеглись на полу у входа.
   - Мы пришли не с пустыми руками, - добавил Ратаган. Лицо  его  покрывал
нездоровый румянец, а сам он тяжело опирался на палку, но глаза его так  и
сияли.
   Бутылки и стаканы были водворены на стол,  и  Мертах  без  лишних  слов
принялся открывать вино.
   - Пусть великие мира сего там у себя обсуждают дела большой важности, -
сказал он, - у нас есть чем заняться, попробовать,  например,  дринанского
двадцатилетней выдержки, пропажу которого Гвион, может быть, и не заметит.
- Наконец пробка выскочила, и Мертах, понюхав горлышко  бутылки,  зажмурил
глаза. - Нектар. - Он  наполнил  три  стакана  густой  красной  жидкостью,
переливающейся, будто рубин, в свете свечей.
   - Кое-кто полагает, что вину нужно дать подышать,  -  сказал  он,  беря
стакан. - Но по мне, оно, бедное, и так ждало достаточно долго и заслужило
того, чтобы мы без промедления оценили его. За огонь в  твоих  чреслах!  И
чтобы он никогда не обжег тебе пальцы. - Он отпил вина.
   Ривен последовал его примеру. Сладкое, с фруктовым привкусом, но  очень
крепкое, вино обожгло ему горло. Свечи, казалось, вспыхнули ярче.
   - Ну, Майкл Ривен, - проговорил Мертах, вдруг посерьезнев, -  как  тебе
нравится Рорим Раларта... и вообще Мингниш?
   - Вопрос так вопрос, - Ривен отпил еще вина. Он вовсе  не  был  уверен,
что ему сейчас хочется обсуждать с Мертахом эту тему, но Изменяющий  Облик
не стал дожидаться ответа. Наклонившись немного вперед и упершись  локтями
в колени, Мертах заговорил сам:
   - Когда я был в вашем мире, я увидел твои книги,  выставленные  в  окне
магазина. Я их купил. И прочел... Оказавшись у вас, наши люди легко  могут
читать письмена вашего мира... Я был потрясен. Я испугался, мистер  Ривен,
потому что я был в этих книгах. И Ратаган, и Байклин,  и  Варбутт,  и  сам
Рорим Раларта. И знаешь... Ты помнишь, о чем там написано, в твоих книгах?
   Ривен старался не встречаться с ним взглядом.
   - Помню.
   Мертах кивнул. - Ну, конечно, ты помнишь.  Ты  -  Сказитель,  и  ты  их
создал, все эти истории.
   - И о чем же истории? - без церемоний спросил  Ратаган.  В  его  голосе
явственно слышалось нетерпение.
   Мертах улыбнулся.
   - Это летопись истории нашего края: нашествия, войны, интриги, сражения
и споры... вплоть  до  самой  Большой  зимы.  Все  основное  действие  там
происходит зимой, зима губит  землю,  гонит  зверей  из  горных  убежищ  в
долины. Трое героев отправляются в странствие, дабы исполнить свой  подвиг
и спасти погибающий мир. Они идут на север, в темную пасть пурги.
   - И что? - в нетерпении перебил его Ратаган.
   - И ничего, мой пивной бочонок. История не закончена. Еще  должна  быть
третья книга, повествующая о спасении - или крушении, надо думать, - мира.
- Мертах на мгновение умолк, и на лице его появилась какая-то  дьявольская
усмешка. - Мы и есть эта троица. Ратаган, Байклин и я.
   Ратаган так и застыл, не донеся свой стакан до рта. Потом  поглядел  на
Ривена:
   - Понятно.
   Ривен залпом осушил свой стакан, - вино тут же ударило в голову,  -  но
он все равно протянул стакан Ратагану, и тот наполнил его  по-новой.  Лицо
великана выражало тревогу, однако больше он ничего не сказал.
   - Итак, - продолжал Мертах, - теперь ты, наверное, понял уже, почему  и
зачем мы притащили тебя в Мингниш, Майкл Ривен. Мы  должны  выяснить,  как
твои книги связаны с этой землей. Там, в Зале приемов, ты говорил, что  ты
создал всех нас. Может быть, это и правда.
   - Сумасшедший дом, - огрызнулся Ривен.
   Мертах лишь на мгновение задержал на нем взгляд.
   - Ты сидишь здесь и пьешь вино в компании людей, которых всегда  считал
плодом своего воображения. В мире, который по законам вашего  мира  просто
не может существовать. По-моему, такими словами,  как  "сумасшедший  дом",
здесь не отделаться. - Мертах вновь улыбнулся, но только губами: глаза его
были серьезны.
   - Я согласен с Байклином в том, что поворотным моментом явилась  гибель
твоей жены. Смерть ее вызвала в Мингнише те изменения к  худшему,  которые
происходят в твоей истории. Ее смерть открыла ту  первую  Дверь,  разорвав
ткань пространства между вашим миром и нашим.
   - А до этого? - спросил Ривен. - Ваша история?
   - Точно такая, как ты описал, - признал Мертах. - Есть какие-то  мелкие
различия, конечно, - само название Мингниш, к примеру, - но в  большинстве
своем твои описания этой страны, ее людей, и событий очень точны.
   - Гип-гип-ура, - пробормотал Ривен.
   - А какая она была, Майкл Ривен, твоя жена?
   Кажется, кто-то уже задавал ему этот вопрос. Он помотал головой. Он  не
хотел сейчас думать об этом. Потом - да, но не сегодня.
   - Забудем об этом.
   Мертах мрачно взглянул на него.
   - Она может быть здесь.
   - Она мертва! - простонал Ривен в  ответ  и  хлебнул  еще  вина.  Пламя
свечей наполняло комнату неверным светом, и лишь за окном  сгустился  мрак
ночи. Где-то там, в темноте, была Дженни. Он вновь ощутил  давно  знакомый
уже приступ тоски с яростью пополам. Дженни, которая не узнала его тогда в
доме. Которая от него убежала. Но все равно - Дженни, его жена.
   -  Я  согласен  с  Байклином  в  том,  что  неестественная   эта   зима
прекратилась, едва ты покинул свой дом... Едва ты оставил все воспоминания
позади и, - кто знает? - может быть, даже обрел некоторый покой. То  есть,
что получается? У тебя улучшается настроение, а у нас тут  начинает  сиять
солнце. Но посевы уже  погибли.  Этой  зимой  все  равно  будет  голод.  И
кровожадные дикие твари все  еще  ходят  по  нашей  земле,  бесчинствуя  и
убивая. Когда, в свое время, настанет  сезон  холодов,  первыми  поумирают
старики  и  ребятишки.  Так  что  Долам,  по  крайней  мере,  уже  нанесен
невосполнимый урон.
   Ривен поник головой.
   - Ну так что ты теперь ждешь от меня? Я всего-то и сделал, что  написал
пару книг, а потом у меня погибла жена,  и  я  сам  разбился.  Не  могу  я
приказывать своим чувствам.  Вы  хотите  от  меня  невозможного...  В  это
невозможно поверить, - закончил он жалобно.
   - Невозможно поверить! - воскликнул Мертах.  -  Вот  ты  сидишь  здесь,
среди нас! И не можешь поверить?
   - Потому что все это как будто из книги.
   - Это и есть из  книги...  из  твоей,  между  прочим,  книги!  Пока  ты
забавляешься своими сказаниями, наши люди умирают. По-настоящему!
   Они молча смотрели друг на друга. Волки Мертаха напряглись и  выжидающе
застыли, навострив уши, на полу у  двери.  А  потом  глухой  бас  Ратагана
прервал тишину:
   - Боги вышние,  у  меня  в  животе  так  и  крутит,  словно  маслобойка
работает. А и крепкая ж гадость, это винцо. Верно, не стоило мне  изменять
старому доброму пиву.
   И Мертах и Ривен поглядели  на  Ратагана  с  выражением,  больше  всего
похожим на облегчение. Он хмурился, осторожно поглаживая свое пузо.
   - Но, наверное, я все же выживу. - Он поглядел на Ривена с  Мертахом  и
расплылся в улыбке. - Я что, помешал вашему серьезному разговору?
   Мертах расхохотался и потрепал его по плечу:
   - Ты, медвежище, когда пьян, гораздо трезвей, чем когда трезв. -  Потом
он поднялся и отвесил Ривену церемонный поклон. - Как справедливо  заметил
Варбутт, учтивые речи, равно как и манеры  хорошего  тона,  в  наше  время
прискорбно редки. Ты здесь  гость,  а  я  пытаю  тебя  расспросами.  Прошу
извинить меня. Я просто дурно воспитан. Все, больше  ни  слова  о  сложных
проблемах... это портит вино. - Он вновь уселся и разлил вино по стаканам,
опорожнив первую бутылку. - Давай, лучше ты задавай вопросы, а я попытаюсь
тебе ответить. Тебе, я уверен, есть о чем расспросить,  про  Рорим  и  про
Мингниш.
   На мгновение у Ривена возникли подозрения,  но  Мертах,  похоже,  и  не
думал над ним издеваться. Ривен отпил вина.
   - Вот Рорим... он ведь не один такой, есть еще, да?
   Мертах кивнул.
   - Ближайшие наши соседи - Рорим Карнаха на востоке,  властитель  там  -
Магейри, и Гаррафад на севере, там властитель - Брагад. Карнах  расположен
повыше в горах и больше всего  пострадал  от  набегов  диких  тварей...  и
особенно - Исполинов. Гаррафаду повезло больше. Брагад быстро  мобилизовал
людей, организовал дозоры по всему Долу. Было там несколько крупных стычек
с волками и с  крысами-вепрями,  они  бродят  там  целыми  полчищами.  Мы,
впрочем, почти не имеем с ним дела, с Брагадом. Он  -  человек  замкнутый,
себе на уме. И хорошо говорит, заболтает кого угодно. Я ему не доверяю.
   Есть и другие Роримы, понятно, еще дальше к востоку и западу:  Тальм  и
Грамах, Поллаган и Мунен. И у всех сейчас те же проблемы. У нас не хватает
обученных воинов, чтобы как следует охранять  Долы  и  прилегающие  к  ним
предгорья.
   - Не удивительно. С двумя дюжинами человек многого не добьешься.
   - Стражей обучают мирканы, - вступил в разговор Ратаган, пропустив руку
под синий кушак на поясе. - И потом, у нас восемь мирканов. И каждый стоит
целого отряда. При  острой  необходимости  мы  вербуем  Вольную  Братию  -
наемников, запродающих свои мечи тому, кто предложит  наивысшую  цену.  Но
вот уже год, как никто из воителей Вольной  Братии  не  появляется  у  нас
здесь, на юге. Должно быть, их всех наняли города -  защищать  предместья,
что расположены за пределами городских стен. Брагад все  пытался  склонить
Роримы к тому, чтобы они объединили силы и вместе предприняли что-то вроде
обширной военной компании: поднялись бы в горы и перебили  по  возможности
больше тварей, что угрожают Долам. Но это ведь не решение проблемы.
   - Почему? - не понял Ривен. - По мне, так идея хорошая.
   - Нет, не слишком хорошая,  и  по  ряду  причин,  -  сказал  Мертах.  -
Во-первых, этих  тварей  не  заставишь  принять  бой,  как  организованное
войско, даже если они иногда действуют как  сплоченная  армия.  Во-вторых,
Брагад особенно настаивает на том, чтобы  эти  объединенные  силы  Роримов
вышли под безраздельным его командованием, поскольку, мол, у него есть уже
опыт  обращения  с  большим  количеством  людей  -  ведь  он   организовал
патрульные  отряды.  Это  настораживает,  поскольку  властитель  Гаррафада
всегда стремится надеть сапоги больше тех, в которых он ходит сейчас.
   - И что ж вы тогда собираетесь делать?
   Мертах потрепал Флейту за уши.
   - Организовать людей. Создать ополчение. Увеличить число  стражей,  как
уже говорил Варбутт. А больше и делать особенно нечего.
   Разве что еще пораскинуть мозгами насчет моего во  всем  этом  участия,
подумал Ривен про себя. Неужели ему суждено стать простой пешкой в этой  -
им же и выдуманной - истории?
   Нет, надо попытаться как-то этому воспрепятствовать.
   Но все это было странно. Сидеть в этой комнате,  в  старинном  доме  за
крепостной стеной. Нарядиться в необычного покроя чужую рубаху и  замшевые
штаны. Пить вино в мерцающем свете свечей в то время, как на полу, у самых
ног, дремлют два волка.  Теперь  у  него  появилось  какое-то  мучительное
ощущение: сожаление, что тогда, в том мире, печаль его затмила собой  все.
И он тут же возненавидел себя  за  это.  Как  он  может  сидеть  здесь,  и
наслаждаться, подчинясь очарованию этого мира, когда...
   Они пили еще и еще, пока слова их беседы не стали невнятны, а свечи  не
догорели до низких огарков. Но вот  Ратаган  разлил  по  стаканам  остатки
вина, и они осушили их в последний раз.
   - Нам пора, - сказал Мертах, поднимаясь. Его шатало.  Он  зажмурился  и
потряс головой. - Мне бы, кажется, не помешало глотнуть свежего воздуха.
   Все трое двинулись к  окну.  Окно  распахнулось,  протестующе  скрипнув
петлями. Холодный воздух ночи  ворвался  в  комнату,  освежая  им  головы.
Ратаган что-то мурлыкал себе под нос. Оберегая ногу,  он  оперся  о  плечо
Ривена.
   Внизу в сумраке звездной ночи распростерся  Раларт,  усыпанный  точками
света из окон домов,  -  за  ним  темными  силуэтами  громоздились  холмы.
Где-то, совсем близко, проухала сова. Было так тихо, что даже  отсюда,  из
комнаты, слышался плеск реки. Вдалеке проблеяла овод. Забрехала собака.  И
вновь стало тихо.
   Ратаган глубоко вдохнул воздух.  Мертах  оперся  о  подоконник,  вперив
взгляд в темные холмы и звездное небо над ними.
   - Я люблю этот край, - сказал он тихо.
   Они долго стояли молча у окна, а потом,  пожелав  Ривену  доброй  ночи,
Мертах и Ратаган ушли, беззвучно прикрыв за собою дверь.
   Когда Ривен проснулся, шел дождь,  -  капли  летели  в  комнату  сквозь
распахнутое окно. Он еще полежал,  соображая,  где  вообще  он  находится,
потом встал, трясясь от холода, закрыл окно и снова забрался в постель. Он
вспомнил вчерашний вечер. Теперь его интересовало, в  котором  часу  здесь
обычно завтракают. К несказанному его облегчению, голова не болела и  была
на удивление ясной. Ривен отхлебнул пива из кувшина, что стоял у  кровати,
и прислушался к шуму дождя. Потом сжал обе руки, захватив льняные простыни
в кулак, явственно ощущая ладонями  грубую  текстуру  ткани.  Из  неплотно
закрытого окна тянуло холодом. Ноги еще не согрелись после  того,  как  он
прошелся босиком по каменному полу.
   Это все настоящее. И я внутри всего этого. Дышу, осязаю, ем  и  пью,  и
чувствую вкус.
   Но как такое возможно?
   Он перебрал в уме то немногое, что  знал  из  физики,  но  его  скудных
знаний явно  не  хватало,  чтобы  найти  какое-то  приемлемое  объяснение.
Впечатление  было  такое,  что  он  случайно  попал  на  сцену,  в  хорошо
поставленный спектакль по знакомой ему пьесе Шекспира. Только это было  не
представление. Вокруг него были не декорации, а реальный мир, и окружавшие
его люди не были актерами.
   Он почему-то вдруг  вспомнил  Гвиона,  дворецкого,  и  ощутил  какое-то
странное удовольствие от того, что ему встретился персонаж его книг. Точно
такой же, как в книге. Господи Боже мой, абсолютно  такой  же,  вплоть  до
суетливых манер и радушной улыбки.
   Я знаю этих людей.
   Что-то похожее  на  логическое  объяснение  замаячило  где-то  на  краю
сознания, - но пока еще ускользало, хотя, казалось, еще чуть-чуть,  и  все
станет ясно, - когда он припомнил вчерашние посиделки: раскрасневшиеся  от
вина, озаренные колеблющимся светом свечей липа Мертаха  и  Ратагана.  Еще
тогда у него появилось странное ощущение узнавания уже виденного, deja vu;
но  здравомыслие  не  позволяло  Ривену  дать  этому   какое-то   разумное
объяснение. Даже пытаться не стоит - безнадежно.
   Он так и лежал в постели. Ноги постепенно согрелись. Он глубоко  вдыхал
чистый, чудесный воздух, и  на  мгновение  почувствовал  себя  ребенком  в
родительском доме.
   В дверь легонько постучали, и в комнату вошла юная девушка с подносом в
руках. Лишь один раз она бросила быстрый взгляд  на  Ривена,  пожелав  ему
доброго утра, и вновь потупила взор. Ривен пожелал ей того же, опять очень
болезненно осознавая свое обезображенное - в шрамах - лицо.
   Она поставила поднос и занялась сервировкой стола к завтраку.
   - Меня зовут Мадра, - застенчиво проговорила она. - Ратаган  велел  мне
принести вам ваш завтрак  сюда,  сударь,  а  заодно  справиться...  -  она
невольно улыбнулась, - ...не раздружилась ли голова ваша  с  желудком.  Он
просил передать, что вы найдете его в  Зале  приемов,  если  у  вас  будет
настроение туда пойти. - Она  качнула  головой.  -  Вы  поешьте,  пока  не
остыло. - И ушла, прикрыв за собой дверь.
   Ривен встал, быстро оделся, позавтракал - пахта и овсянка - и вышел  из
комнаты в коридор. А чем, интересно, сейчас  занимается  Байклин,  спросил
себя Ривен и вспомнил вдруг напряженный взгляд  Мертаха  и  вчерашние  его
слова: "Это и есть из книги... из твоей книги".
   Из моей книги. Что ж, может быть. Но есть еще кое-что.
   Дворец представлял собой настоящий лабиринт извилистых коридоров, окон,
арок и лестниц, расположенных в самых неожиданных  местах,  многочисленных
дверей и глубоких ниш. По пути в Зал приемов Ривену встретилось  несколько
слуг - по крайней мере, он предположил,  что  то  были  слуги,  -  и  один
препоясанный синим  кушаком  страж,  который  пребывал  в  столь  глубокой
задумчивости, что вообще не заметил Ривена.
   Когда  Ривен  уже  начал   думать,   что   он   безнадежно   потерялся,
приветственный возглас возвестил о том, что он  все-таки  вышел  в  нужное
место. В зале не было никого, только Ратаган и хрупкая седая дама,  одетая
в богатое платье из темной шерсти и со множеством колец на пальцах. Гигант
сидел в кресле у очага с громадным кувшином пива и сосредоточенно  строгал
перочинным ножом какую-то  палку.  Тишину  нарушал  только  стук  дождевых
капель об оконные стекла.
   - Майкл Ривен! Мадра мне доложила, что ты жив и здоров, и даже  неплохо
себя чувствуешь в это дождливое утро. Я подумал, что ты,  может,  захочешь
составить компанию бедному раненому.
   Только теперь женщина искоса поглядела на Ривена. Глаза ее были темны и
ясны, как у птицы, острые и проницательные настолько, что Ривен, наверное,
почувствовал бы себя неуютно под взглядом этих пронзительных глаз, если бы
приветливое выражение лица не сглаживало ощущение тревоги.
   - В самом деле, - сказала женщина. - Так, значит, вот он - Сказитель из
далекой земли из-за моря. -  Ее  голос  был  звонким,  как  у  девушки.  -
Ратаган! Ты нас не представишь друг другу?
   Похоже, просьба ее раздосадовала Ратагана.
   - Разумеется. Вы, матушка, знаете, кто такой Майкл Ривен. - Он взмахнул
здоровенной ручищей, при этом его перочинный ножик указал на Ривена.  -  А
это леди Этирра, моя матушка.
   Ривен неуклюже поклонился, не  зная,  что  приличествует  говорить  или
делать в такой ситуации. Дама  чопорно  кивнула,  седые  пряди  контрастно
выделялись в темных ее волосах.
   - Я вас оставляю одних, - проговорила она. - Не сомневаюсь, вы  с  моим
сыном прекрасно разберетесь тут и без меня. Может  быть,  Майкл  Ривен,  -
незнакомое имя далось ей не без труда, - хотя бы вам удастся убедить моего
неслуха в том, что ему надо ограничить эти вылазки  по  стране,  когда  он
бродит по диким местам, в которых кишмя кишит дикое зверье. - С тем она  и
ушла. Длинные юбки ее прошелестели по каменному  полу.  На  лице  Ратагана
отразилось явное облегчение. После ухода леди Этирры воцарилось  молчание,
тишину нарушал только шорох стружек, срезаемых перочинным ножиком.
   Ривен уселся.
   - А где все? - спросил он наконец. Ратаган легонько постукивал палочкой
по ладони. Хмурые складки на лбу у него расправились.
   - Вопрос непростой. Сегодня здесь  охота,  все  пустились  вдогонку  за
стаей гриффешей: ночью они совершили  набег  на  стадо,  и,  говорят,  ими
предводительствовал Снежный Исполин. Сам я так думаю, все  это  фермерские
бредни, у страха глаза велики, но они все равно устроили  охоту.  Байклин,
Мертах, Данан и еще шесть стражей, и Льюб с Ордом от мирканов. Батюшка мой
что только ни делает, чтобы утихомирить остальных пастухов. - Он  вдруг  с
досадой ударил палкой о пол. - А мы вот с тобой торчим  здесь.  -  Тут  он
развел руками. - И  пропустим,  сдается  мне,  все  веселье.  Единственное
утешение, - Ратаган покосился на окно, - что они  сейчас  мокнут  там  под
дождем. Гвилламон грозился, что прекратит снабжать меня свежим пивом, если
я только высуну ногу за порог, а все в доме заняты каждый  своими  делами,
так что мы с тобой предоставлены себе и должны сами себя развлекать.
   Ривен был разочарован. Сегодня утром он надеялся поговорить с Байклином
и, быть может, пройтись по Раларту.
   - Кажется, Мертах меня недолюбливает,  -  сказал  он  словно  бы  между
прочим.
   Ратаган рассмеялся.
   - Можно и так подумать. Но ты ошибаешься, Майкл Ривен. Не то, чтобы  он
недолюбливает тебя; ему просто очень  не  нравится  мир,  из  которого  ты
пришел, и совсем не нравится мысль, что судьба его края оказалась в  руках
пришельца из того неприятного мира. Это несколько выбивает его  из  колеи.
Мертах, он как кошка: ей нужно знать, куда она ставит лапы, - а  ты  вроде
как нарыл на пути у него волчьих ям. И он себя  чувствует  неуверенно.  Не
удивительно, что бедняга не испытывает к тебе теплых чувств.
   - Ну а ты... и все остальные, раз уж на  то  пошло?  Может  быть,  весь
Рорим втайне жаждет моей крови?
   - Ты оказал нам плохую услугу, - ответил Ратаган. - Но что до меня,  то
я готов подставить плечо любому, лишь бы  человек  был  хороший,  неважно,
держит ли он в руках судьбы мира  или  сгребает  навоз.  Если  он  хороший
человек, то он так и будет хорошим, чем бы он там ни занимался. Так вот  я
думаю.
   Что касается всех остальных из Рорима... мой друг, горничные и служанки
буквально трепещут перед тобой в благоговейном страхе. Ведь ты  у  нас,  -
доблестный рыцарь с Острова Туманов. Нам с Мертахом так или иначе пришлось
бы измыслить  тебе  некий  титул,  вот  мы  и  возвели  тебя  в  рыцарское
достоинство. Во всяком случае, сегодня утром они чуть ли  не  передрались,
пока спорили,  кто  понесет  тебе  завтрак,  так  что  мне  даже  пришлось
вмешаться. Я послал к тебе Мадру, она, пожалуй, самая хорошенькая из  всех
и в голове у нее не один только чертополох.
   Они оба расхохотались, хотя Ривен даже вспомнить не мог, как она вообще
выглядела, эта Мадра.  Впрочем,  голос  ее  он  запомнил.  Приятный  такой
грудной голос. И еще скупую улыбку.
   - К тому же, - продолжал Ратаган, вновь принимаясь строгать свою палку,
- ты здесь гость. Да еще приглашенный наследником Варбутта. В нашей  земле
гостеприимство - пусть и неписаный, но непреложный закон, не как  в  вашем
мире, судя по рассказам Мертаха. Пока ты гостишь в  этом  доме,  ты  здесь
вроде как член семьи. Точно так же, как я. - Он умолк и принялся  тихонько
насвистывать. Белые стружки падали на пол. Дождь барабанил в окно.
   Вдруг Ратаган, отложив нож, вскочил, на удивление проворно,  хотя  пока
еще опирался на палку.
   - Пойдем, - сказал он. - Вижу я, ты не в том настроении, чтоб  находить
развлечение в добродушном подшучивании, Сказитель. Да и я, впрочем,  тоже,
я ведь еще не завтракал. Так что я предлагаю сейчас перебраться на кухню и
немножко понадоедать Кольбану, а потом мы с тобой  сядем  у  какого-нибудь
окошка, где вид получше, и поглядим на Рорим под дождем. Что скажешь?
   Ривен с готовностью согласился и поспешил вслед за Ратаганом. Ему вовсе
не улыбалось сидеть в этом огромном пустынном зале, к тому же он все время
нервничал, ожидая, что сейчас сюда войдет Варбутт.
   Кухня располагалась в задней части Дворца, вернее,  даже  не  кухня,  а
много кухонь -  целая  вереница  больших  комнат  и  комнатушек  поменьше,
заставленных деревянными разделочными столами и  здоровенными  печами,  на
которых кипели исполинских размеров котлы.  Были  здесь  и  духовые  печи,
встроенные прямо в стены,  с  железными  заслонками.  По  стенам  длинными
рядами тянулись полки, заваленные всевозможными овощами, травами, специями
и прочими съестными припасами. Немалое место занимала посуда: деревянные и
глиняные блюда, кухонная утварь всех форм и размеров. Воздух был буквально
пропитан пряными ароматами  готовящейся  пищи,  причем  преобладал  острый
запах корицы. Представительный лысый толстяк суетился  у  кипящего  котла,
остальные что-то резали, мыли,  помешивали  и  протирали,  весело  болтая.
Хлопотливое  теплое  место,  так  непохожее  на  надменный  пустынный  Зал
приемов.
   - Кольбан! - еще с порога прокричал Ратаган. - Я пришел отравлять  тебе
жизнь.
   Толстяк даже не поднял глаз.
   -  Клянусь,  Ратаган,  даже  если  б  ты  был  рожден  исключительно  с
предназначением меня донимать, у тебя все равно бы  не  вышло  лучше.  Все
равно - никакого больше пива. Ради соблюдения приличий, твоего здоровья  и
моего спокойствия.
   - Ты, как всегда, плохого  мнения  обо  мне,  Кольбан.  Я  просто  хочу
показать Рыцарю с Острова, откуда явился  его  завтрак,  а  также  немного
подкрепиться самому.
   Теперь Кольбан оторвался, наконец, от своего котла. Многие в кухне тоже
на мгновение прервали работу.
   - Так бы сразу и сказал, медведь. - Кольбан отошел  от  помощников,  на
ходу вытирая руки передником. - Грип!  -  гаркнул  он  зычным  голосом.  -
Присмотри пока за бульоном! - Поваренок мигом встал на  место  Кольбана  у
котла.
   - Рыцарь - принц у себя в стране,  великий  властитель  и  предводитель
войска, -  продолжал  Ратаган,  слегка  подтолкнув  Ривена  локтем.  -  Он
специально пришел посмотреть, как  у  нас  тут  устроена  кухня,  ибо  его
главный повар страдает прискорбной нехваткой вдохновенных идей.
   Кольбан вытер лоб.
   - Вы только учтите, у нас тут сейчас кутерьма такая;  эти  набеги,  они
так выбивают из колеи, да и запасы  поистощились  в  связи  со  всей  этой
неразберихой. Овощей не хватает. Все, что есть у нас свежего - только  то,
что мы выращиваем внутри Круга. А эти недавние морозы погубили почти  весь
урожай. Мяса мы в этом году закоптили всего ничего, знаете ведь,  пастухам
пришлось отогнать все стада с верхних пастбищ.
   Ратаган, задумчиво  кивая,  налил  себе  полную  чашку  бульона.  Ривен
безмолвствовал, не зная, что вообще говорить,  но,  к  счастью,  Кольбану,
похоже, не терпелось выложить новому человеку все о вверенном его  заботам
хозяйстве. Он взял Ривена под руку и потащил его за собой по кухне, ни  на
мгновение не умолкая.
   - У нас, разумеется, есть кое-какие  посевы  пшеницы  и  ячменя  внутри
Круга, но в этом году они уже  не  принесут  урожая.  Все  из-за  холодной
погоды. Хорошо еще, мы запаслись с прошлого года, так что  хлеб  в  Рориме
есть. Всем хватит. И даже кое-что  останется,  чтобы  продать  пастухам  с
предгорий. - Он указал на длиннющий ряд больших стеклянных кувшинов.  -  И
пряностей тоже на год вперед запасено, что очень ценно: караванный путь из
Нальбени, вероятно, вот-вот закроют. Травы-приправы  мы  сами  выращиваем;
здешний сад - мое детище, хотя вроде бы нехорошо себя так нахваливать. Но,
знаете, сам себя не похвалишь... Мы еще держим коров и коз, там, в загонах
в западном секторе Круга, делаем сыр и меняем его у охотников на  дичь.  В
общем, стараемся сами себя прокормить. - Лицо его вдруг потемнело. - Что в
такое тяжелое время вовсе не лишне.
   Мадра зашла на кухню со стопкой деревянных тарелок.  Ривен  помахал  ей
рукой, но она его не заметила.
   - За кухонными помещениями у нас кладовые. И там же жилые  комнаты  для
слуг и горничных. Мы все тут одну лямку тянем. - Кольбан широко  улыбнулся
Ривену. - А в чем конкретно проблемы у вашего повара, сударь?  Это  вообще
ничего, что я спрашиваю? Я просто подумал, я мог бы помочь вам советом.
   Ратаган захихикал, но Ривен его проигнорировал.
   - Да не беспокойтесь вы, право.  Я  все  посмотрел,  все  запомнил,  уж
теперь-то я вправлю ему мозги.  Объясню  ему  очень  доходчиво,  как  надо
делать, а как не надо.
   Толстяк просиял.
   - Вы так добры, сударь, так добры. Мы просто  стараемся  в  меру  своих
скудных сил. Я обязательно скажу Гвиону, что вы одобряете.
   - Да уж, скажи ему, Кольбан; он, я уверен, оценит, - встрял в  разговор
Ратаган. - Ну а теперь мы с доблестным Рыцарем вас покинем. Нас  призывают
дела государственной важности.
   Они вышли из кухни.  В  ушах  так  и  звенело  настойчивое  приглашение
Кольбана заходить в любое время. Ратаган посмеивался.
   - Как бы там ни было, вы обзавелись верным другом, лорд Ривен.
   - Сдается мне, ты со своим этим "лордом" и  "рыцарем"  в  конце  концов
поставишь меня в неловкое положение.
   Ратаган пожал плечами.
   - Кому в Мингнише разбираться, кто ты на самом деле, Майкл Ривен?  Если
все это правда, что говорят о тебе Байклин с Мертахом, то ты в этой стране
будешь повыше любого властителя. А они верят в то, о чем говорят.
   - Ну а сам ты во что веришь?
   Гигант насмешливо взглянул на него.
   - Я во что верю? В полный кувшин пива, хорошего друга и надежного коня.
И еще в лезвие своего топора. Я, видишь ли, предпочитаю не доискиваться до
смысла жизни. Все эти "для чего?",  "почему?"...  Всегда  найдется  немало
охотников разбираться в подобных материях, а меня уж  увольте.  -  Тут  он
снова заулыбался. - Лучше гляди сюда: мне там на кухне попался один мудрый
советчик, и я, понятно, не мог его не прихватить с  собой.  -  Он  оттянул
ворот рубашки, обнаружив за пазухой, темное узкое горлышко винной бутылки.
- Так что давай найдем где-нибудь тихое место и спокойно испросим  у  него
совета.
   Они отыскали окно с  широким  низким  подоконником,  откуда  открывался
обширный вид на южные холмы Раларта. Серебристая лента  разлившейся  речки
делила территорию Рорима, заключенную в  Круге,  надвое:  вдали  виднелись
копошащиеся белые пятна - отары овец. И  потемнее  -  стада  коров.  Много
места занимали поля, но даже отсюда,  из  окна,  было  видно,  что  посевы
большей частью погибли, побитые морозом. Накрапывал  мелкий  дождь.  Ривен
мог разглядеть и крохотные фигурки людей, занятых  на  строительстве:  они
клали какую-то стену, подтаскивая к ней поближе крупные камни.
   - Они там что-то строят, - он показал на людей, которые  трудились  под
моросящим дождем.
   - А-а,  -  пробурчал  Ратаган,  сделав  добрый  глоток  вина  прямо  из
горлышка. - Будет новое пристанище для пастухов, которым  пришлось  спешно
бежать с предгорий. Варбутт строит им дома внутри Круга,  а  за  это  они,
если возникнет нужда, будут сражаться за Рорим. Льюб уже начал их обучать.
Может быть, кто-то их них даже станет стражем.
   - А их учат владеть оружием?
   - Да, только пикой, в основном, и боевым посохом. Мечи,  понимаешь  ли,
есть не у многих. Правда, нашлась там и пара лучников.
   -  Мне  тоже  хотелось  бы  поучиться.   Можно   мне   как-то   к   ним
присоединиться?
   Ратаган во все глаза уставился на Ривена.
   - Да почему ж нельзя, можно. Но только зачем тебе?
   Ривен пожал плечами.
   - Когда-то я был солдатом. В том, моем мире. И  мне  бы  хотелось  хоть
что-то узнать о солдатах и вообще о воинской  службе  здесь,  в  вашем.  И
потом, когда-нибудь это может пригодиться...
   - Ну, хорошо, - сказал Ратаган. - Как только Льюб  вернется,  я  с  ним
сразу же поговорю. И если ты будешь делать успехи, мы к  тебе  персонально
приставим миркана, чтоб ты  уже  проходил  подготовку  вместе  с  будущими
стражами. Есть у тебя оружие?
   - Есть кинжал. И, если понадобится, я всегда смогу вырезать себе  посох
или дубину.
   - Ну что ж, заметано. Я бы и сам взялся тебя учить, но вот, видишь  ли,
незадача. - Он приподнял забинтованную ногу. - К тому  же,  Льюб  говорил,
что я - не из самых способных его учеников.
   - А какой он вообще, остальной Мингниш? - спросил Ривен.
   -  Такой,  как  здесь,  не  везде.  Дальше  к  северу,  за  Гаррафадом,
расположены города Мингниш, Идригилль, Талскер и Аверниш. Там  нет  гор  и
края не такие холмистые, там сразу  видно,  что  вся  страна  представляет
собой одну большую равнину. Раларт - только впадина в  склоне  гор  на  ее
краю. Там протекает Великая река, так  что  земля  там  богата...  и  люди
богаче тоже. Дальше к северу, за Авернишем, тянется гряда холмов, северяне
называют ее Уллинишем. Там, у этих холмов, и кончаются земли  Мингниша.  А
еще дальше, за холмами, начинаются уже настоящие горы: Гресхорн. А в самом
сердце нагорья стоит Алая Гора. Мы ее называем Стэйр, гномы - Арат Гор,  а
вы - Сгарр Диг.
   - Расскажи мне о городах? Они большие?
   Ратаган состроил гримасу.
   - Талскер - самый большой. Наш Рорим поместился бы туда тридцать раз  и
еще б место осталось. Талскер - главный центр торговли. Древесиной торгуют
и кожей. В Дринане рудники, местные там добывают железо и медь и меняют их
на продукты, ведь у них нету  времени  самим  растить  хлеб.  Они  великие
рудокопы, дринанцы, и кузнецы у них самые лучшие, их мечам нету равных  во
всей стране. Они тем и живут, кузнецы: бродят по свету и  предлагают  свои
услуги влиятельным лордам.
   В Талскер ходят караваны с востока, так что там всегда есть и пряности,
и шелк, и замечательные неутомимые скакуны: хоть вечность будут-скакать  -
не устанут. Они из Нальбени, степного края Кханса, что лежит по ту сторону
восточной пустыни. Немногим  известны  караванные  тропы  через  безводные
земли к Нальбени; купцы талскерской Торговой Гильдии ревниво  хранят  свои
секреты.
   Ратаган вздохнул.
   - От нашего дождливого Дола до пустынных земель путь далек. Да и дороги
теперь стали небезопасны из-за всех этих тварей, что повылезли  из  гор  и
мародерствуют по стране. Теперь безбоязненно могут пускаться в путь только
вооруженные до зубов отряды.
   Дождь усилился, тяжелые капли забарабанили по стеклу.  Строители  новых
домов побросали свою работу и поспешили укрыться от ливня. Животные так  и
остались стоять на ветру под дождем, терпеливо дожидаясь хозяев.
   Неужели она сейчас мокнет под ливнем? Или она все-таки отыскала  дорогу
к домику? В каком она сейчас мире... в этом или в том, обыденном?
   Он невольно поежился при одной только мысли  о  том,  как  эта  смуглая
девушка-жена бродит по холоду, под проливным дождем.  Его  вдруг  охватило
какое-то смутное беспокойство. Он чувствовал: это важно... и важнее  всего
- она. Его Дженни. Альфа и омега всего, что случилось  здесь  и  случится.
Только бы знать еще, почему.
   И увидеть ее. Удержать.
   Охотники возвратились ближе  к  вечеру.  Им  пришлось  спешиться,  чтоб
провести лошадей по  раскисшей  дороге  к  Рориму.  Одетые  в  кожу  слуги
выбежали под дождь им навстречу и забрали лошадей. Байклин и все, кто  был
с ним, - вымокшие до нитки, - ввалились в дом. Раненых не  было,  так  что
все сразу же разошлись по своим комнатам, чтобы  помыться  и  переодеться.
Гвион все охал  и  суетился,  как  женщина,  стараясь  во  всем  услужить.
Гвилламон же, наоборот, был угрюм  и,  коротко  переговорив  с  Байклином,
поспешно удалился.
   Ратаган с Ривеном перебрались обратно в Зал приемов,  где  теперь  было
полно прислуги. Уже накрыли столы,  разожгли  в  камине  огонь  и  вносили
тарелки с едой и  кувшины  с  питьем.  Они  уселись  за  стол,  и  Ратаган
привычным движением налил Ривену и себе пива.
   - Сегодня, я так думаю, будет большой разговор, - предрек он, - если  я
только правильно понял настроение Гвилламона. Но  с  чего  бы,  интересно.
Никто вроде из наших не ранен, насколько мне удалось разглядеть.
   Тут в зал вошел Байклин и сел  рядом  с  ними,  устало  откинувшись  на
спинку кресла.
   - Да, долгий был день, - он с  благодарностью  принял  кружку  пива.  -
Привет тебе, господин мой Рыцарь с Острова Туманов. Надеюсь,  у  вас  день
прошел хорошо? - Он улыбнулся Ривену и лукаво приподнял бровь.
   Ратаган рассмеялся.
   - От его похвал слуги в кухне летают на крыльях.  Мне  показалось,  что
это неплохая идея: наделить нашего гостя каким-нибудь громким титулом, так
что если Варбутт не одобряет, то пусть сделает выговор мне.
   Байклин пожал плечами.
   - Наверное, ты прав. - Он поглядел внимательнее на  Ратагана.  -  А  ты
опять... совершил злостный набег за вином на кухню!
   Ратаган отхлебнул пива и вытер рот.
   - Да, совершил, и надеюсь на отпущение  Всевышним  грехов  моих.  Вошел
Мертах, следом за ним - два  миркана  и  с  полдюжины  стражей  в  кожаных
мундирах. Все расселись и без лишних церемоний  принялись  за  еду;  слуги
только и успевали вносить новые блюда и  наполнять  опустевшие  кружки.  В
зале поднялся гул, - глухое воркотанье застольной беседы.
   - Ну, - терпение Ратагана  лопнуло,  -  вы  собираетесь  нам,  наконец,
рассказать, что там приключилось, или нет?
   - Не видишь, мы едим, - воспротивился Мертах, вгрызаясь в куриную ногу.
   - Ну так и что? Это не мешает вам заниматься своей болтовней!
   - Гриффешей мы не догнали, - сказал Байклин. - Когда мы  прискакали  на
место, нашли там только убитый скот, хорошо, что пастухи не пострадали. Мы
их забрали с собой, оставили неподалеку от Круга. - Он проглотил вздох.  -
Но мы наткнулись на следы Исполинов. Три  следа,  вели  прямо  в  Дол.  Мы
поспешили за ними, но Исполины свернули на каменистый склон, и дождь  смыл
все следы. Мы обошли все предгорье к западу от Дола, но не  нашли  никаких
следов, которые вели бы из Раларта.
   - То есть, они где-то здесь, Исполины, - уточнил Ривен.
   - Да. Сегодня ночью стражи выйдут  в  дозор.  По  всему  Долу.  Мы  уже
предупредили людей, чтобы не выходили из дома. Должны же они,  по  крайней
мере, в такую собачью погоду сделать так, как им сказали.
   Ратаган тихонько присвистнул.
   - Понятно теперь,  почему  Гвилламон  такой  мрачный.  Ведь  они  могут
сегодня напасть на стада и немалый урон причинить.
   - И не только сегодня, -  заметил  Мертах.  -  Пока  мы  их  отсюда  не
выгоним.
   - С Исполинами разве поспоришь? - спросил Байклин, откусывая яблоко.
   - А можно, я сегодня тоже пойду в патруль вместе со стражами? -  сказал
вдруг Ривен, поддавшись внезапному порыву. - Не забывайте, ведь это  я  их
придумал. Снежных Исполинов. Они, эти чудища, из моей книги.
   - Это тебе не книга, - возразил  Мертах.  -  Они  запросто  могут  тебя
укокошить.
   Байклин вскинул руку.
   - Ну ладно, хватит. Все-таки Мертах прав. Ты не умеешь еще обращаться с
нашим оружием, сэр Рыцарь, а мы не можем позволить себе эту роскошь:  чтоб
Исполины тебя разорвали в клочья... по крайней мере, пока мы  не  выясним,
чем ты нам можешь помочь. Прошу прощения за прямоту.
   Ривен приумолк. Если честно, то  просьба  его  была  лишь  импульсивным
порывом, и втайне он обрадовался, что Байклин отказал ему. И однако,  если
здешние, мингнишские. Снежные Исполины - те же самые злобные великаны, что
и в его книге, то, наверное, ему все же стоит на них посмотреть.
   - Я так понимаю, мне тоже придется  остаться,  -  недовольно  пробурчал
Ратаган. Байклин кивнул, промычав что-то с набитым ртом, и Ратаган  смачно
выругался.
   Тут в зал вошли Гвилламон с Юдайном и тоже уселись за стол.
   - Мы все подготовили, - сказал  Гвилламон,  положив  руку  Байклину  на
плечо. - У тебя будет двадцать стражей и четыре миркана.  Данан  командует
теми, кто остался за Кругом. В Рориме остаются Юниш, поскольку рука у него
так пока и не действует, и Айса.
   - Я уже переговорил с теми, кто проходит сейчас воинскую подготовку,  -
сообщил Юдайн своим глухим голосом, засунув обе руки за кушак. -  С  тобой
пойдут  еще  двадцать  из  самых  способных  учеников.  Мы  разобьемся  на
небольшие отряды; в каждом - по одному миркану, по пять стражей и по  пять
новобранцев.
   - П