пространством сего мира, то погас свет в третьем рождении и все стало тьмою; и весь салиттер в третьем рождении стал совсем грубым, диким, холодным, жестким, горьким, кислым, в иных местах смрадным, поносным и рвотным -- все сообразно действовавшему тогда рождению неточных духов. 11. Ибо в каком месте первенствовало терпкое качество, там салиттер бывал стянут воедино и высушен так, что произошли жесткие, терпкие камни; а в каких местах первенствовал терпкий дух одновременно с горьким, там возник колючий песок, ибо неистовый горький дух раздробил салиттер. 12. В тех же местах, где первенствовал звук с терпким качеством в воде, там возникли медь, железо и подобные им каменные руды. А где первенствовала вода одновременно со всеми духами, там возникла дикая земля и вода была удержана в плену в ущельях, подобно облаку; ибо терпкий дух как отец поврежденной природы удержал ее в плену своим острым стяжением. 13. Главная же причина черной земли -- горький дух: ибо яростною горечью его был умерщвлен салит-тер по своему самому внешнему рождению; из чего возникла тогда дикая земля. 14. Зной же особенно помогал в терпком духе созданию жесткости; но где зной имел первенство, там он породил в земле самый благородный салиттер, как-то: золото, серебро и благороднейшие камни. 15. Ибо когда вследствие жесткости, грубости и суровости вещества сияющий свет погас, то он высох и сплотился вместе со зноем и в зное, который есть отец света. 16. Ты должен, однако, понять это: где знойный дух имел первенство в сладкой воде, в любви, там терпкий дух стянул вещество воедино -- так образовались благороднейшие руды и камни. 17. Что же касается таких драгоценных камней, как карбункул, рубин, изумруд, оникс и подобные им, которые суть наилучшие, то они берут свое начало там, где молния света взошла в любви; ибо эта молния рождается в кротости и есть сердце в средоточии неточных духов; вот почему эти камни кротки, сильны и приятны. 18. Кто-нибудь спросит: почему же человек любит в сем мире золото, серебро и драгоценные камни преимущественно пред всеми другими вещами и пользуется ими для охраны и защиты своего тела? В этом-то и таится ядро: ибо золото, серебро, драгоценные камни и все светлые руды берут свое начало от света, сиявшего до времен гнева в самом внешнем рождении в природе, то есть в седьмом духе природы. 19. И так как всякий человек подобен всему дому мира сего, то и неточные духи его любят ядро как самое лучшее в поврежденной природе и пользуются им для своей защиты и охраны. 20. Но самого внутреннего ядра, каковое есть Божество, они нигде не могут постичь: ибо пред ним лежит огонь гнева, как крепкая стена, и эта стена должна быть разбита жестоким натиском, если звездные духи хотят заглянуть туда; душевному же духу дверь отверста, ибо ничто не задерживает его и он -- как сам Бог в своем самом внутреннем рождении. 21. Теперь кто-нибудь спросит: но как же мне разобраться в трояком рождении в природе? ГЛУБИНА Вот смотри: САМОЕ ВНУТРЕННЕЕ И ГЛУБОКОЕ РОЖДЕНИЕ -- в средине, и оно есть сердце Божества, рождающееся из неточных духов Божиих; и это рождение есть свет, и хотя он родится из неточных духов, однако ни один неточный дух сам по себе не может постигнуть его; но каждый неточный дух постигает лишь свое, присущее только ему, место в свете; все же семь духов вместе постигают весь свет, ибо они суть отец света. 22. Так и неточные духи человека не всецело постигают самое внутреннее рождение Божества, состоящее в свете; но каждый неточный дух своим душевным рождением достигает в сердце Божие и качествует совместно с ним в этом месте. 23. И это есть сокровенное рождение в природе, которого ни один человек не может постигнуть в своем разуме или в своей способности, но лишь одна душа человека, стоящая в свете Божием, постигает это, другие же нет. 24. ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ в природе суть семь духов природы. Это рождение понятнее и постижимее, но также лишь сынам этой тайны; простец не понимает его, хотя бы он его даже видел, обонял, вкушал, слышал и осязал; он смотрит на него и не знает, каково существо его. ["Здесь разумеется поврежденный разум с его собственным смыслом без духа Божия; это относится как к ученому, так и к простецу; один так же слеп в отношении Божества, как и другой, и нередко простец упреждает ученого в познании, если он привержен Богу".] 25. Это суть те духи, в которых состоят все вещи на небе и в сем мире, и отсюда рождается третий и самый внешний дух, в котором поврежденность. 26. Этот же дух или это рождение имеет семь видов, как-то: терпкость, сладость, горечь, зной -- эти четыре рождают постижимость в третьем рождении. Пятый дух есть любовь, возникающая от света жизни; она рождает чувствительность и разум. Шестой дух есть звук; он рождает звонкость и радость и есть источник, восходящий через всех духов. 27. В этих шести духах и состоит дух жизни, и воля или разум, и мысли всех тварей; к тому же и все искусства и изменения, а равно и всякое сложение и образование всего того, что пребывает в духе в неосязаемости. 28. Седьмой дух есть природа, в которой состоит телесное существо всех шести духов, ибо прочие шесть порождают седьмого. В этом духе состоит телесное существо ангелов, диаволов и людей, и он есть мать прочих шести духов, в которой они рождаются; в ней они рождают также и свет, который есть сердце Божие. 29. О ТРЕТЬЕМ РОЖДЕНИИ. Далее, третье рождение есть постижимость природы; до времен гнева она была весьма легкой, приятной и светлой, так что неточные духи могли видеть сквозь все. Внутри нее не было ни камней, ни земли и не было также нужды в таком сотворенном свете, как ныне; но свет рождался повсюду в средине, и все пребывало в свете. 30. Когда же был сотворен царь Люцифер, он пробудил гнев Божий в этом третьем рождении, ибо в нем тела ангелов стали тварями. 31. Но так как теперь диаволы зажгли свои тела, намереваясь тем самым господствовать над всем Божеством, то Творец возжег этого третьего духа, или третье рождение природное, также и в своем гневе, и удержал диавола пленником внутри него, и устроил ему в нем вечный приют, дабы он не был выше всего Божества. ["Разумей: во внешнем источнике, ибо самое внешнее есть также и самое внутреннее".] 32. Но так как диаволы из гордости и своеволия сами зажгли себя, то и были окончательно извергнуты из рождения света и не могут ни объять, ни постигнуть его вовеки. 33. Ибо свет сердца своего, которое качествовало совместно с сердцем Божиим, они погасили сами и на место его породили яростного, жгучего, терпкого, горького и жесткого, смрадного диавольского духа. 34. Но ты не должен думать, что оттого вся природа, или место сего мира, стала одним только горьким гневом Божиим; нет, но вот смысл этого: гнев не постигает самого внутреннего рождения в природе, ибо любовь Божия еще пребывает во всем месте сего мира в средоточии сокрыто; таким образом, и дом, к которому принадлежит господин Люцифер, еще не совсем отлучен; но во всех вещах сего мира любовь и гнев еще находятся вместе и непрестанно борются и сражаются друг с другом. 35. Но диаволы могут схватить не борение света, а лишь борение гнева, где они -- палачи и выполняют приговор, произносимый в гневе Божием над всеми безбожными людьми. 36. Ни один человек не вправе также говорить, что он родился в огне гнева всеобщего повреждения по предначертанию Божию; нет, поврежденная земля не всецело состоит в огне гнева Божия; но лишь в своей внешней постижимости, в которой она так жестка, груба и горька. Причем каждый может заметить, что этот яд и ярость не принадлежат к любви Божией, в которой лишь одна кротость. 37. Я не говорю тем самым, что всякий человек рождается святым от чрева матери; но каково дерево, таков и плод его. И если мать теперь родит диаволь-ское дитя, это вина не Бога, но ее злобы. 38. Но если дикую ветвь посадить в сладкую почву и привить к ней несколько пригодных на то отпрысков доброго вкуса, то вырастает доброе дерево, хотя ветвь и была дикою. Ибо все здесь возможно: доброе так же легко превращается в злое, как и злое -- в доброе. 39. Ибо всякий человек свободен и есть как бы свой собственный Бог, превратится ли он в сей жизни в гнев или в свет: какое платье наденет человек, таким оно и сделает его на вид; и какое тело посеет человек в землю, такое и вырастет, хотя и в иной форме и ясности, однако все сообразно качеству семени. 40. Ибо если бы земля была так всецело покинута Богом, то никогда не приносила бы добрых плодов, но одни лишь злые; а так как земля состоит еще в любви Божией, то гнев Его не будет вечно гореть в ней, а победившая любовь извергнет огонь гнева. 41. Тогда лишь займется пылающий ад, когда любовь отделится от гнева; но в сем мире любовь и гнев пребывают друг в друге во всех тварях; кто из них побеждает в борьбе своей, тот по праву наследует дом свой, будь то царство небес или ада. 42. Я не говорю тем самым, будто и звери должны были бы в рождении своем наследовать Царство Небесное, так как они злы и добры, подобно поврежденной земле, но, когда они бывают снова посеяны в свою мать -- землю, они суть земля. 43. Но салиттер в добром звере не будет ради этого отведен в собственность диаволу; а в отделенной части будет вечно цвести в природе Божией ["то есть образ его будет как тень пребывать на святой земле, в чудесах, как в вечной магии"] и приносить иные небесные образы, но салиттер зверей гнева Божия будет приносить вечные адские плоды в гневе Божием. 44. Ибо когда земля будет зажжена, то в гневе будет гореть огонь, а в любви -- свет; тогда все разлучится, ибо одно не сможет более постигать другое. В настоящее же время все имеет двойной источник: что ты здесь строишь или сеешь в духе -- словами, делами или мыслями -- то будет твоим вечным домом. 45. Ты видишь, таким образом, и понимаешь, откуда произошли земля и камни, но если бы этот зажженный салиттер должен был остаться во всей глубине сего мира, то все место было бы темною долиною, ибо свет был бы также пленен в третьем рождении. 46. Не так, чтобы пленен был и свет сердца Божия в его самом внутреннем рождении, но свет, который в третьем рождении сиял в самой внешней постижи-мости, сплотился вместе с нею: потому и любят люди все вещи, состоящие в этом салиттере. 47. Но так как в третьем рождении вся глубина была весьма темною ради поврежденного салиттера земли и камней, то Божество не могло терпеть, что это было так, но создало землю и камни вместе в одной глыбе. 48. Об этом пишет Моисей: Am Anfang schuf Gott Himmel und Erden ("В начале сотворил Бог небо и землю" (Быт. 7, 1). Надо в точности рассмотреть эти слова, что они значат, ибо слово Am собирается в сердце и доходит до губ, здесь оно пленяется и, звуча, возвращается назад до своего исходного места. 49. Это означает, что звук изошел из сердца Божия и объял все место сего мира; но так как оно оказалось злым, то звук снова отступил назад в свое место. 50. Слово An вырывается из сердца к устам и оставляет долгий след; когда же оно произносится, то замыкается в средине на своем престоле верхним небом и остается наполовину снаружи и наполовину внутри. 51. Это означает, что сердце Божие возымело отвращение к поврежденноеЩ и отвергло от себя поврежденное существо, но снова объяло и удержало в средине, у сердца. 52. Подобно тому как язык разбивает слово и держит его наполовину снаружи и наполовину внутри, так и сердце Божие не захотело совсем отвергнуть зажженный салиттер, но лишь злобу и недуг диавола: прочему же надлежит быть снова восстановленным по сем времени. 53. Слово fang быстро устремляется из сердца к устам и также задерживается небом в задней части языка, а когда отпускается, то делает еще быстрый толчок от сердца к устам. 54. Это означает быстрое изгнание диавольского шлака вместе с поврежденным салиттером, ибо сильный и быстрый дух сильно отталкивает от себя дыхание и сохраняет у себя в задней части неба истинный звук слова или произношение, то есть истинный дух слова. 55. Это означает, что поврежденная яростность навеки изгнана из света Божия, но что внутренний дух, обремененный ею против своей воли, должен быть снова водворен в свой первый дом. 56. Последний отзвук ang означает, что и самые внутренние духи не совсем чисты от повреждения и потому нуждаются в очищении или истреблении гнева в огне, которое произойдет в конце сего времени. 57. Слово schuf собирается над и под языком и сближает зубы в обоих небах и таким образом сжимается; когда же оно собралось и произнесено, то оно снова с быстротою молнии раскрывает рот. 58. Это означает сильное стягивание воедино терпким духом поврежденного салштера в одну глыбу, ибо зубы задерживают слово и весьма медленно пропускают дух сквозь себя. Это означает, что терпкое качество крепко сдерживает вместе землю и камни и, однако, заставляет духов земли зеленеть и цвести из терпкого духа, что знаменует возрождение или восстановление духов земли. 59. А то, что рот снова быстро раскрывается после произнесения слова, знаменует глубину над землею и то, что Господь Бог хочет тем не менее обитать в ней, и сохранить себе свое правление, и удержать диавола пленником в огне гнева. 60. Слово Gott собирается в средине, вверху на языке, и вырывается из сердца наружу, и оставляет рот открытым, и остается на своем царском престоле, и звучит из себя и в себя; когда же оно произнесено, то производит еще толчок между верхними зубами и языком. 61. Это означает, что когда Бог сотворил небо и землю, а также и всех тварей, Он, однако, остался на своем Божественном, вечном, всемогущем престоле и никогда не покидал его и что Он один есть все. Последний толчок знаменует остроту Его духа, с которою Он во мгновение ока все совершает во всем своем теле. 62. Слово Himmel собирается в сердце, и вырывается до губ, и здесь замыкается; и слог m e 1 вновь раскрывает губы и удерживается посредине на языке, и дух исходит из уст по обеим сторонам языка. 63. Это означает, что самое внутреннее рождение затворено для самого внешнего мерзостным грехом и непостижимо для внешнего поврежденного рождения. 64. Но так как это слово имеет два слога и второй слог m e 1 снова раскрывает рот, то это означает, что врата Божества были снова растворены. 65. Но то, что слогом mel оно снова собирается на языке верхним небом и удерживается и дух исходит возле по обеим сторонам, означает, что Бог хочет этому поврежденному царству или месту в Боге дать снова царя и великого князя, который снова разомкнул бы самое внутреннее рождение ясного Божества, и тогда Дух Святой снова изошел бы в сей мир по обеим сторонам, то есть из самой внутренней глубины Отца и Сына, и сей мир возродился бы снова через нового царя. 66. Слово und собирается в сердце, и пленяется языком в верхнем небе, и сплачивается воедино, когда же бывает отпущено, то производит еще один толчок от сердца к устам. Это означает разделение между святым и земным рождениями. 67. Слог, хотя исходит из сердца, задерживается языком в верхнем небе, так что нельзя понять, какое это слово: это означает, что земное и поврежденное рождение не может постигнуть самого внутреннего рождения; но оно безумно и слепо. 68. Последний толчок из сердца означает, что хотя в сыновстве своем оно и может качествовать совместно с самым внутренним рождением, но не может постигать его в своем разуме: вот почему этот слог нем, и не имеет смысла, и употребляется лишь для разделения. 69. Слово Е r d e n вырывается из сердца и собирается позади над языком, в задней части неба, и дрожит; в произнесении первого слога Е r язык не принимает участия, но прижимается совсем в глубине к нижнему небу и прячется, как пред врагом. 70. Второй слог den собирается языком и верхним небом и оставляет рот открытым, и дух сложения в образ исходит через нос и не хочет в этом слове выходить вместе с ним через уста; и хотя он и выходит немного через уста, однако истинный звук истинного духа исходит наружу лишь через обоняние, или через нос. 71. Это великая тайна: слово Ег означает зажженные терпкое и горькое качества, суровый гнев Божий, и оно дрожит в задней части неба, и язык пугается этого, и прижимается к нижнему небу, и бежит, как пред врагом. 72. Слово den собирается опять-таки на языке, и дух извлекает силу из слова, и исходит с нею иным путем через нос, и так поднимается с нею в мозг, пред царский престол. 73. Это означает, что самый внешний салитгер земли извергнут навеки из света и святости Божией. 74. Но то, что дух схватывает силу слова и иным путем, через нос, восходит в мозг, пред престол чувств, означает, что Бог хочет извлечь сердце земли из гнева злобы и употребить его к своей вечной царственной хвале. 75. Заметь: Он хочет извлечь из земли ядро и самое лучшее, или доброго духа, и вновь возродить к своей чести и славе. 76. О человек, одумайся теперь: какое ты посеешь в землю семя, такое и взойдет тебе, и вечно будет цвести, и приносить плоды, либо в любви, либо в гневе. 77. Но когда доброе будет отделено от злого, ты будешь жить тогда в своем, приобретенном здесь уделе, будь то на небе или в адском огне; куда ты теперь домогаешься, туда пойдет и душа твоя после смерти. 78. Или ты мнишь, что мой дух извлек это из поврежденной земли или из старой войлочной шляпы? Поистине нет; но в это время, время моего описания, дух качествовал совместно с глубочайшим рождением Божиим; в нем почерпнул я мое познание, и оттуда извлечено оно: не в великой земной радости, но в муках рождения и в скорби. 79. Ибо что мне пришлось претерпеть за это от диавола и от адского качества, которое господствует в моем внешнем человеке, как и во всех людях, этого ты не поймешь, разве только если сам попляшешь в этом хороводе. 80. Если бы наши философы и ученые играли всегда не на скрипке гордости, а на скрипке пророков и апостолов, другое было бы, пожалуй, в мире познание и другая философия. К тому же по слабости моей и по причине малого учения, а также и робости языка я почти ничто; но в познании я не совсем простец; я только не могу излагать его изящно и глубоким языком, но довольствуюсь моим даром, я -- философ для простецов. О СОТВОРЕНИИ СВЕТА В СЕМ МИРЕ 81. Закрой здесь немного твои плотские глаза, ибо они здесь тебе ни к чему не пригодны, будучи слепы и мертвы, но открой глаза твоего духа, и я истинно покажу тебе творение Божие. 82. Заметь: когда Бог согнал воедино, в одну глыбу, поврежденный салитгер земли и камней, возникший в самом внешнем рождении через возжжение, то третье рождение в природе в глубине над землею не было чисто и светло, так как в нем горел еще гнев Божий. 83. И хотя самое внутреннее рождение было светло и ясно, однако самое внешнее, состоявшее в огне гнева, не могло объять его, но было совсем темным. 84. Ибо Моисей пишет: Und es war flnster auf der Tieffe ("И было темно над глубиною" ("И тьма над бездною"), Быт. 1, 2). Слово auf означает самое внешнее рождение, а слово in -- самое внутреннее. 85. Но если бы самое внутреннее рождение было темно, то гнев Божий вечно почивал бы в сем мире и вовеки не стало бы светло; но гнев не коснулся так сердца Божия. 86. Потому он остался сладостным, приветным, благостным, кротким, чистым и милосердным Богом по своему сердцу в самом внутреннем рождении в месте сего мира, и кроткая любовь Его проникает из Его сердца в самое внешнее рождение гнева и гасит гнев. Вот почему Он сказал: "Да будет светло" ("Да будет свет") (Быт. 1, 3). 87. Заметь здесь смысл в высочайшей глубине: слово сказал -- sprach произнесено по-человечески. Вы, философы, откройте глаза, я хочу в моей простоте научить вас, каков должен быть язык Божий. 88. Слово sprach собирается между зубами: ибо они стискиваются, и дух с шипом выходит наружу сквозь зубы, и язык изгибается посредине и заостряется спереди, как бы прислушиваясь, что там шипит, и боясь. 89. Но когда дух собирает слово, он закрывает рот и собирает слово в задней части неба над языком в полости, в горьком и терпком качествах. 90. Тогда язык пугается и прижимается к нижнему небу; и тогда дух вырывается из сердца, и заключает слово, собравшееся в задней части неба в терпком и горьком качествах в гневе, и устремляется сквозь ярость наружу, сильный и могущественный, как царь или князь, и раскрывает уста, и господствует могучим духом из сердца во рту и вне рта, и создает могущественный и долгий слог; подобно духу, пробившему гнев, против которого гнев выпускает свой скрежет в терпком и горьком качествах, в задней части неба в полости на языке, но остается при своем праве и на своем месте, и пропускает сквозь себя кроткого духа из сердца, и гремит вослед ему своим скрежетом, и помогает образованию и составлению слова, но при всем своем громе не может сойти со своего престола, и остается пленником в своей полости, и проявляет себя ужасающим образом. 91. Это великая тайна. Заметь здесь смысл: если ты постигаешь это, то правильно разумеешь Божество; если же нет, то не слеп ли ты еще в духе? Не суди, иначе ты наскочишь здесь на крепкие ворота и будешь пленен; если охватит тебя огонь гнева, ты останешься в нем вечно. 92. Смотри же, человек, какие врата неба, ада и земли, а также и всего Божества раскрывает пред тобой дух. 93. Ты не должен думать, что Бог в то время говорил по-человечески, что это было лишь бессильное слово, как у человека. Слово человека хотя и собирается таким же образом, в той же соразмерности, в том же качестве и тем же способом, но только полумертвый человек не разумеет его, а это разумение весьма благородно и драгоценно, ибо оно рождается единственно в познании Святого Духа. 94. Слово же Бога, произнесенное Им в то время в силе, охватывает небо и землю, и небо всех небес, и даже все Божество. 95. Собирается же оно прежде всего между стиснутыми зубами и шипит: это означает, что Дух Святой в начале творения прошел сквозь жесткую, замкнутую стену третьего и самого внешнего рождения, которое состоит в огне гнева в сем мире. Ибо написано: "И было темно над глубиною, и Дух Божий витал над водою"1 (Быт. 1, 2). 96. Глубина означает самое внутреннее рождение, а тьма -- самое внешнее, поврежденное, в котором горел гнев; вода означает укрощение духа. 97. А то, что дух с шипением проходит сквозь зубы, означает, что Дух проходил из сердца Божия сквозь гнев; а зубы остаются стиснутыми, пока дух шипит, и не раскрываются, это означает, что гнев не объял Святого Духа. 98. А то, что язык прижимается в нижнем небе, и спереди заостряется, и не дает воспользоваться собою для шипения, означает, что самое внешнее рождение, со всеми тварями, которые в нем, не может ни объять Святого Духа, исходящего из самого внутреннего рождения, из сердца Божия, ни задержать Его своею властью и возбранить Ему. 99. Ибо Он проникает сквозь все замкнутые покои и рождения и не нуждается ни в каком раскрытии, равно как не могут удержать Его и зубы, чтобы Он не прошел сквозь них. 100. А то, что зубы остаются раскрытыми, когда Он с шипением проходит сквозь них, означает, что Он исхождением своим из сердца Божия в творении сего мира снова раскрыл врата неба, и прошел сквозь врата гнева Божия, и крепко затворил диаволу его вечно возжженный дом гнева, из которого он не сможет выйти вовеки. 101. Далее, это означает, что Дух Святой имеет как бы раскрытые врата в доме гнева в сем мире, где Он творит дело свое, непостижимо для врат адовых, и где Он собирает себе святое семя, в вечную хвалу себе, без согласия крепких врат адовых и совершенно непостижимо для них. 102. Подобно тому как дух совершает сквозь зубы исхождение свое и осуществляет принятое решение и, однако, зубы не могут двигаться или постигнуть волю духа, так и Дух Святой, не постигаемый диаволом и гневом Божиим, непрерывно созидает себе святое семя и храм в доме сего мира. 103. А то, что все слово sprach собирается в задней части неба, над языком, в полости посреди терпкого и горького качеств и скрежещет, означает, что Бог собрал место мира сего в средине, у сердца, и снова построил дом в хвалу себе, вопреки всему рычанию и ропоту диавола, и господствует там своим Святым Духом. 104. Подобно тому как дух могущественно и сильно исходит из сердца, сквозь ропот и скрежет терпкого и горького качеств, и исхождением своим господствует в терпком и горьком качествах, непостижимо для них, как могущественный царь, -- так и дух Божий господствует могущественно в самом внешнем рождении сего мира, в доме гнева, и порождает себе в нем храм, непостижимый для дома гнева. 105. А то, что терпкий и горький дух так ропщет, когда дух проходит из сердца сквозь его дом и господствует с властью, означает, что гнев Божий вместе с диаволами в доме сего мира сопротивен любви и что оба они во все время мира сего будут сражаться и биться друг с другом, как два враждующих воинства; отсюда берут также свое начало человеческая и звериная вражда и борьба всех тварей. 106. А то, что терпкое и горькое качества вместе собираются в слово и согласуются друг с другом и, однако, один лишь дух сердца произносит слово в устах, означает, что все твари, происшедшие единственно через слово, как-то: звери, птицы, рыбы, гады, зелень и трава, а также деревья и кустарники, слагаются из всего тела злыми и добрыми и что во всех них будет пребывать гневное, поврежденное качество, а также любовь Божия и, однако, все будет движимо духом любви; и обе стороны будут тереться между собою, и давить, и нажимать друг на друга. 107. И поэтому во многих тварях так жестоко разгорится огонь гнева, что все тело вместе с духом составит в аду один вечный салиттер гнева. 108. Ибо дух, рождающийся в сердце, принужден в теле своем двигаться посреди врат ада и весьма легко может возжечься; это словно дерево и огонь: если не польешь водой, загорится. 109. О человек, ты не был сотворен вместе со зверями через слово из зла и добра; если бы ты только не вкусил от зла и добра, то не было бы в тебе огня гнева; но так и ты добыл себе животное тело, да смилуется ныне любовь Божия, это свершилось! 110. А то, что по составлении слова в терпком и горьком качествах в задней части неба, над языком, рот широко раскрывается и вместе с тем исходит к устам собранный дух, родившийся из сердца, а также из терпкого и горького качеств, означает, что твари будут жить в великой скорби и превратности и смогут порождать себя не посредством одного тела, а посредством двух. 111. Ибо терпкое и горькое качества отнимают у духа из сердца силу и заражаются ею: вот почему природа так ослабела ныне в духе сердца и не в состоянии более воздвигнуть собственное внутреннее рождение сердца; и поэтому природа сотворила женщину и мужчину. 112. И это означает также злую и добрую волю во всей природе, а равно и во всех тварях; и что отныне будут непрестанная борьба, битва и умерщвление, отчего сей мир зовется поистине долиною скорби, исполненною крестной муки, преследований, усилий и труда. Ибо когда дух творения вступил в среду, он принужден был слагать творение посреди царства ада. 113. И так как самое внешнее рождение в природе двойственно, то есть зло и добро, то отсюда непрестанная пытка, гнет, скорбь и стон, и все твари принуждены в сей жизни претерпевать мучения, и сей злой мир зовется по справедливости смертным рвом диавола. 114. А то, что терпкий и горький духи в задней части неба, на языке, остаются на своем престоле, и посылают лай свой через слово к устам и, однако, могут сдвинуться оттуда, означает, что хотя диавол, как и гнев Божий, будет господствовать во всех тварях, однако не будет иметь в них полной власти, и будет вынужден оставаться в своей темнице, и лаять на всех тварей, и мучить их, но не побеждать; если только они сами по собственной воле не захотят остаться на его месте. 115. Подобно тому как кроткий дух сердца проникает сквозь терпкое и горькое качества и побеждает их, и хотя и заражается терпким и горьким духом, однако проходит насквозь как победитель; но если бы захотел добровольно остаться в аду в терпком и горьком духах и отдаться в плен, а не сражаться, то вина была бы его. 116. Так бывает и с теми тварями, которые постоянно хотят лишь сеять и пожинать в адском огне, особенно же с человеком, который живет в постоянном вожделении гордости, жадности, зависти и гнева и не хочет ни разу побороться и сразиться с ними духом и огнем любви; он сам навлекает на себя гнев Божий и пылающий адский огонь на тело и душу. 117. А то, что язык так жестоко прижимается к нижнему небу, когда вырывает слово, знаменует душевного духа тварей, особенно человека. Слово, которое собирается в верхнем небе и качествует совместно с терпким и горьким духами, знаменует семь духов природы или звездное рождение, в котором господствует диавол и где Дух Святой противится ему и побеждает диавола. 118. Язык же знаменует душу, которая порождается семью духами природы и есть их сын; и когда семь духов чего-нибудь хотят, язык принужден двигаться по их воле и содействовать им. 119. Если только звездные духи не становятся лживыми и не начинают любодействовать с диаволом, то прячут душевного духа и хранят его сами в своих узах в плену как сокровище, когда сражаются с диаволом; подобно тому как они прячут язык как свою лучшую драгоценность, когда борются с терпким и горьким качествами. 120. Вот тебе краткое и все же правдивое наставление о том слове, которое произнес Бог, в познании духа точно написанное и согласно моим дарованиям и вверенному мне таланту точно сообщенное. 121. Теперь спрашивается: что же сказал Бог? Он сказал: "Да будет свет, и стал свет" (Быт. 1, 3). 122. Глубина: свет произошел из самого внутреннего рождения и снова зажег самое внешнее. 123. Заметь: он снова сообщил самому внешнему рождению природный, свойственный ему свет. Ты не должен думать, что свет солнца и природы и есть сердце Божие, светящее в сокровенном. Нет, ты не должен поклоняться природному свету: он не сердце Божие, но лишь зажженный в природе свет, сердце и сила которого состоят в тучности сладкой воды; и всех прочих духов в третьем рождении не называют Богом, хотя они рождены в Боге и из Бога, однако они лишь дело рук Его, которое не может досягнуть назад, в глубочайшее рождение, и охватить ясное Божество, подобно тому как плоть не может постигнуть душу. 124. Но это не должно быть понято так, будто Божество тем самым отделено от природы; нет, но они -- как тело и душа: природа есть тело, сердце Божие есть душа. 125. Теперь кто-нибудь спросит: какой же это свет был зажжен тогда? Было ли то солнце или звезды? Нет, солнце и звезды были сотворены лишь на четвертый день из этого самого света; в семи духах природы взошел некий свет, не имевший собственного места или престола, но сиявший повсюду, однако не ярко, как солнце, но подобно небесной лазури, и светло -- по роду неточных духов, пока не последовало затем настоящее сотворение и зажжение огня в воде в терпком духе вместе с солнцем. Глава XIX О СОТВОРЕННОМ НЕБЕ И ОБ ОБРАЗЕ ЗЕМЛИ И ВОДЫ, А ТАКЖЕ О СВЕТЕ И ТЬМЕ О НЕБЕ Истинное небо, которое есть наше человеческое собственное небо, куда отходит душа, разлучаясь с телом (и куда отошел Христос, и откуда он пришел и родился от своего отца, и стал человеком в чреве девы Марии), до сей поры было весьма скрыто от сынов человеческих, и о нем высказывались различные мнения. 2. Ссорились из-за него и ученые в своих многих странных писаниях и таскали друг друга за волосы, осыпая насмешками и поношениями; и тем бесчестили святое имя Божие, и ранили его члены, и разоряли храм Его, и оскверняли святое небо этими хулениями и враждою. 3. Всегда и всюду люди полагали, что небо отстоит от сей поверхности земли на много сот или тысяч миль и что один Бог обитает в этом небе; и некоторые физики осмелились даже мерить эту высоту и сочинили диковинные вещи. 4. Хотя и сам я прежде этого моего познания и откровения Божия также считал, что единственное настоящее небо и есть то, которое замыкается высоко над звездами светло-голубою окружностью, и думал, что Бог пребывает там один своим особым существом и правит в сем мире только лишь силою своего Святого Духа. 5. Когда же это причинило мне немало тяжелых ударов, исходящих, без сомнения, от духа, имевшего склонность ко мне, я впал наконец в тяжелую меланхолию и печаль, созерцая великую глубину сего мира, а также солнце и звезды, равно и облака, дождь и снег и рассматривая в духе моем все творение сего мира. 6. Ибо во всех вещах находил я злое и доброе, любовь и гнев: в неразумных тварях, как-то: в дереве, камнях, земле и стихиях, равно как и в человеке и в зверях. 7. А также взирал я и на малую искорку человека, какое она могла бы иметь значение пред Богом по сравнению с этим великим зданием неба и земли. 8. Но так как я находил, что во всех вещах было злое и доброе, в стихиях равно как и в твари, и что в сем мире безбожному жилось так же хорошо, как и благочестивому, а также что лучшими странами владели варварские народы и что счастье благоприятствовало им лучше, нежели благочестивым. 9. То это ввергло меня в совершенную меланхолию и сильную печаль и не могло меня утешить никакое писание, которое было мне, однако, весьма хорошо знакомо; причем, конечно, не оставался праздным и диавол, нередко внушавший мне языческие мысли, о которых я здесь умолчу. 10. Когда же в этой печали дух мой (о котором я тогда мало или ничего не разумел) решительно воздвигся к Богу как бы с великою бурею и все мое сердце, и весь ум со всеми прочими мыслями и со всею волею сосредоточились на том, чтобы неотступно бороться с любовью и милосердием Божиим и не отступать, пока Он не благословит меня, то есть не просветит меня своим Святым Духом, чтобы я мог уразуметь Его волю и избавиться от моей печали, -- тогда дух мой пробился. 11. Когда я в упорном рвении моем так жестоко выступал против Бога и против всех врат адовых, как если бы сил моих было еще больше, в готовности положить свою жизнь (чего я, конечно, не был бы в состоянии сделать без содействия Святого Духа Божия), то вскоре, после нескольких жестоких боев, дух мой пробился сквозь врата адовы до самого внутреннего рождения Божества и был там объят любовью, как жених обнимает возлюбленную невесту свою. 12. Каково же было ликование в духе, я не могу ни описать, ни высказать; и это не может быть сравнено ни с чем, лишь с тем, когда посреди смерти рождается жизнь; еще можно сравнить это с воскресением из мертвых. 13. В этом свете дух мой вскоре проник зрением все и во всех тварях, а также в зелени и траве, познал Бога, кто Он есть, и как Он есть, и какова его воля: и вскоре в том же свете выросла и моя воля в великом побуждении описать существо Божие. 14. Но так как я не был в состоянии тотчас же охватить глубокие рождения Божий в их существе и постичь их в моем разуме, то прошло добрых двенадцать лет, пока было дано мне истинное разумение; и было с ним как с молодым деревом, посаженным в землю: сначала оно молодо, и нежно, и приятно на вид, особенно если оно хорошо принялось расти; но оно не тотчас же приносит плоды, и даже если бы зацвело, цветы отпадают; и немало пройдет над ним холодных ветров, морозов и снегов, прежде чем оно вырастет и начнет приносить плоды. 15. Так было и с этим духом: первый огонь был лишь семенем, а не пребывающим светом; немало холодных ветров пронеслось над ним с той поры, но воля никогда не угасала. 16. Это дерево нередко также испытывало себя: не может ли оно принести плод, и покрывалось цветами, но до сей поры цветы сбивались с дерева ветром; вот оно взращивает ныне свои плоды. 17. От этого света получил я свое познание, а также волю и побуждение; и хочу описать это познание сообразно моим дарованиям и предоставить действовать Богу, хотя бы я привел в гнев этот мир, диавола и все врата адовы, и хочу выждать, каково в этом деле намерение Бога. Ибо я слишком слаб, чтобы узнать его предначертания, хотя дух и дает познать в свете кое-что из будущих вещей, однако я еще слишком слаб по своему внешнему человеку, чтобы постигать их. 18. Но душевный дух, который качествует совместно с Богом, постигает их ясно, животному же телу достается лишь беглый взгляд на них, как если бы сверкнула молния: ибо так бывает с самым внутренним рождением души, когда, возносимое Святым Духом, оно прорывается сквозь самое внешнее рождение, сквозь врата ада; но самое внешнее рождение вскоре снова затворяется, ибо гнев Божий держит его в плену, в своей власти, под крепким запором. 19. И тогда исчезает познание самого внешнего человека, и он ходит в своем печальном и скорбном рождении, как беременная женщина, к которой подступают боли и которая хотела бы родить и, однако, не может и непрестанно мучится. 20. Так бывает и с животным телом: вкусив однажды от Божественной сладости, оно непрестанно алчет и жаждет по ней; но диавол, в силу гнева Божия, успешно обороняется; и человек на этом пути принужден всегда оставаться лишь в скорбном рождении, и нет ничего в его рождениях, кроме сражений и битв. 21. Я написал это не в похвалу себе, но в утешение читателю; если возбудится в нем, быть может, охота идти вме