один ангел самой низшей
категории, ангел-хранитель, какой-то ничтожный Аркадий, привел в
замешательство и обратил в бегство блистательное воинство трех великих
архангелов.
Говорили также о массовом переходе на сторону врага ангелов, обитавших
в северной части неба, где разразилось первое восстание до начала времен.
Некоторые будто бы даже видели черные тучи нечестивых ангелов,
присоединявшихся к мятежным войскам, собранным на земле. Но добрые граждане
отказывались верить этим гнусным слухам и цеплялись за вести о победе,
которые передавались из уст в уста, подкрепляя и подтверждая одна другую. В
горних областях зазвучали радостные гимны; на арфах и гуслях серафимы
восхваляли Саваофа, бога громов. Голоса святых слились с голосами ангелов,
славя незримого. При мысли об избиении, учиненном посланцами гнева божия,
вздохи ликования поднимались из Небесного Иерусалима к престолу всевышнего.
Но радость блаженных, заранее достигшая высших ступеней, уже не могла
возрастать, и от избытка счастья они стали совершенно бесчувственны.
Песнопения еще не умолкли, когда стража, стоявшая на стенах, заметила
первых беглецов божественного воинства - ощипанных, летевших в полном
беспорядке серафимов, искалеченных керубов, ковылявших на трех ногах.
Невозмутимым взглядом князь воинов Михаил обозревал размеры бедствия, и его
светлый разум постигал причины поражения. Воинства бога живого пошли в
наступление. Но по одной из тех случайностей, которые на войне расстраивают
планы величайших полководцев, противник тоже перешел в наступление, и
последствия этого были налицо. Едва лишь врата крепости распахнулись, чтобы
принять славные и изувеченные остатки трех армий, как огненный дождь излился
на Гору господню. Воинства Сатаны еще не было видно, а топазовые стены,
изумрудные купола, алмазные кровли с ужасающим грохотом рушились под
разрядами электрофоров. Старые грозовые тучи - пытались отвечать, но они
действовали на слишком короткое расстояние, и молнии их бесцельно терялись в
пустынных просторах неба.
Пораженные невидимым противником, верные ангелы покинули укрепления,
Михаил отправился к своему богу доложить, что не пройдет и суток, как
священная Гора окажется во власти демонов, и что единственное спасение для
владыки мира - это бегство. Серафимы собрали в сундуки драгоценности
небесной короны. Михаил предложил руку царице небесной, и божественное
семейство покинуло дворец через порфирные подземелья. А на твердыню небесную
низвергался огненный потоп. Заняв снова свой боевой пост, доблестный
архангел заявил, что не сдастся никогда, но тотчас же велел спустить знамена
бога живого. В тот же вечер воинство мятежников вошло в трижды святой град.
Впереди своих демонов ехал на огненном коне Сатана. За ним шли Аркадий,
Истар и Зита. Как на дионисовых празднествах, старый Нектарий ехал на осле.
За ними вдалеке развевались черные знамена. Гарнизон сложил оружие перед
Сатаной. Михаил опустил к ногам архангела-победителя свой пылающий меч.
-Возьми свой меч, Михаил,- молвил Сатана.- Люцифер возвращает его тебе.
Носи его в защиту мира и законности.
Затем, обратив свой взор к начальникам небесных фаланг, он воскликнул
звучным голосом:
- Архангел Михаил, и вы, Власти, Престолы и Господства, клянитесь верно
служить своему богу.
- Клянемся,- ответили все в один голос.
И Сатана молвил:
- Власти, Престолы и Господства, из того, что было во всех прошлых
войнах, я хочу помнить одно лишь непоколебимое мужество, проявленное вами, и
вашу верность существующей власти,- пусть она будет залогом той верности, в
которой вы мне только что поклялись. На другой день Сатана велел раздать
войскам, собранным на эфирных равнинах, черные знамена; и крылатые воины
лобзали их и орошали слезами.
И Сатана провозгласил себя богом. Толпясь на блистающих стенах
Небесного Иерусалима, апостолы, папы, девственницы, мученики, исповедники,
все избранные, пребывавшие во время грозной битвы в блаженном спокойствии,
наслаждались с безграничной радостью зрелищем священного венчания. С
восторгом увидели избранные низвержение всевышнего в ад и восшествие Сатаны
на божий престол. В соответствии с волею бога, запретившего им скорбеть, они
на старый лад воспели хвалу новому владыке.
И Сатана, устремив пронзительный взгляд в пространство, стал смотреть
на маленький шар из земли и воды, где он некогда насадил виноград и создал
первые трагические хоры. Он обратил взор свой на этот Рим, где низвергнутый
бог обманом и хитростью основал некогда свое могущество. В это время
церковью управлял святой муж. Сатана увидел, что он молится и плачет. И
сказал ему:
- Поручаю тебе супругу мою. Служи ей верно. Утверждаю за тобой право и
власть устанавливать догматы, определять, как и когда должны совершаться
таинства, издавать законы для сохранения чистоты нравов. И да повинуется им
каждый верующий. Церковь моя вечна, и врата ада не одолеют ее. Ты
непогрешим. Ничто не изменилось.
И преемник апостолов почувствовал безграничное блаженство. Он пал ниц
и, уронив голову на плиты, ответил:
- Господи боже мой, узнаю голос твой. Дыхание твое, как бальзам,
разлилось в моем сердце. Да святится имя твое. Да будет воля твоя на небесах
и на земле. Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.
И Сатана упивался хвалами и поклонением. Ему нравились славословия его
мудрости и могуществу. Он с удовольствием слушал песнопения херувимов,
превозносивших его благость, а флейта Нектария перестала радовать его,
потому что она воспевала природу, уделяя и насекомому и травинке их долю
могущества и любви, говорила о радости и свободе. Сатана, некогда
содрогавшийся всем телом при мысли, что миром владеет скорбь, стал теперь
недоступен жалости. Он смотрел на страдание и смерть как на отрадное
следствие своего всемогущества и великого милосердия. И кровь жертв курилась
перед ним как сладостный фимиам. Он осуждал разум и ненавидел
любознательность. Сам он отказывался познавать что-либо из опасения, как бы
приобретение нового знания не показало, что он не был с самого начала
всеведущим. Теперь он любил окружать себя тайной и, считая, что потеряет
часть своего величия, если будет понят, старался изобразить себя
непостижимым. Мозг его туманили сложные богословские построения. В один
прекрасный день он задумал, по примеру своего предшественника, провозгласить
себя единым божеством в трех лицах. На торжестве провозглашения он заметил,
что Аркадий улыбается, и прогнал его с глаз долой. Истар и Зита уже давно
вернулись на землю. Века проходили как мгновения. И вот однажды с высоты
своего престола он проник взором в самую глубину бездны и увидел Иалдаваофа
в геенне, куда низвергнул его и где сам был долгое время заточен. Иалдаваоф
и в вечной тьме сохранил свою гордость. Почерневший, сломленный, грозный,
величественный, он возвел ко дворцу царя небес взор, полный презрения, и
отвернулся. И новый бог, наблюдая за своим противником, увидел, как скорбное
лицо его озарилось разумом и добротой. Теперь Иалдаваоф созерцал землю и,
видя, что на ней царят страдание и зло, питал в сердце своем благие помыслы.
Вдруг он поднялся и, рассекая эфир своими необъятными руками, словно
веслами, устремился на землю, чтобы просвещать и утешать людей. И вот уже
огромная тень его окутала несчастную планету сумраком, нежным, как ночь
любви. И Сатана проснулся, весь в холодном поту.
Нектарий, Истар, Аркадий и Зита стояли подле него. Пели райские птицы:
- Друзья,- сказал великий архангел,- нет, не станем завоевывать небо.
Довольно того, что это в наших силах. Война порождает войну, а
победа-поражение.
Побежденный бог обратится в Сатану, победоносный Сатана станет богом.
Да избавит меня судьба от такой страшной участи! Я люблю ад, взрастивший мой
гений, люблю землю, которой мне удалось принести немного добра, если только
это возможно в ужасном мире, где все живет убийством. Ныне благодаря нам
старый бог лишился земного владычества, и все мыслящее на земном шаре не
хочет знать его или же презирает. Но какой смысл в том, чтобы люди не
подчинялись. Иалдаваофу, если дух его все еще живет в них, если они, подобно
ему, завистливы, склонны к насилию и раздорам, алчны, враждебны искусству и
красоте? Какой смысл в том, что они отвергли свирепого демиурга, раз они
отказываются слушать дружественных демонов, несущих им познание истины,-
Диониса, Аполлона и Муз? Что же касается нас, небесных духов, горних
демонов, то мы уничтожили Иалдаваофа, нашего тирана, если победили в себе
невежество и страх.
И Сатана обратился к садовнику:
- Нектарий, ты сражался вместе со мной до рождения мира. Мы были
побеждены тогда, ибо мы не понимали, что победа - дух и что в нас, и только
в нас самих, должны мы побороть и уничтожить Иалдаваофа.

<a href="#_ftnref1" name="_ftn1"
>[1]</a> "Как упал ты с неба, Люцифер, рано восходивший?" (лат.).

<a href="#_ftnref2" name="_ftn2"
>[2]</a> Better to reign in
Hell, than serve in Heav'n. "Para dise Lost" book I, v.254. (Прим. автора.)