тной пани Х. мы были на конном заводе в Н-ске. Знаменитый жеребец показывал чудеса мужественности. "А Кароль Ижиковский, - вдруг сказала мне пани Х., - утверждает, что подлинных афоризмов писатель за всю жизнь может создать лишь несколько". (К. Ижиковский - польский писатель). Мы с интеллигентной пани X. были на конном заводе в У. Великолепный жеребец демонстрировал чудеса мужественности. „А вот Кароль Ижиковски, -- вдруг обратилась ко мне пани X., -- утверждал, что настоящий писатель может создать за свою жизнь всего лишь несколько истинных афоризмов". Czy matador mysli czasem o tym na arenie, ┐e walczy z "boeuf la Strogonoff" albo ze zrazami zawijanymi? Думает ли матадор на арене, что он сражается с бефстрогановым или со зразами? А у матадора на арене хотя бы иногда возникает мысль, что он ведет бой с бифштексом? Приходит ли в голову матадору на арене, что он сражается с бифштексом или зразами? У смерти руки коротки, чтобы закрыть человеку рот. Даже у смерти руки коротки, чтобы закрыть человеку рот. Gdyby ktos mуg│ dowiesc, ze jest potomkiem Spartakusa, nie bylby dzis na pewno dzialaczem lewicy, ale ozdoba arystokracji rzymskiej. Тот, кто мог бы доказать свое происхождение от Спартака, скорее всего прославился бы сегодня не как лидер левых, а как украшение римской аристократии. Тот, кто смог бы доказать, что является потомком Спартака, был бы сегодня не левым радикалом, а гордостью римской аристократии. Если бы сегодня <nobr>кто-нибудь</nobr> смог доказать, что является потомком Спартака, то был бы он явно не левым деятелем, а украшением римской аристократии. Потомок Спартака в наши дни отнюдь не принадлежал бы к левой оппозиции - наоборот, он стал бы украшением римской аристократии. I nagle budzi sie autor w brzuchu Publicznosci jak Jonasz w wielorybim, ale czuje, ze go Publiczka skonsumowa│a bez reszty. Gdyby┐ nie by│o wyjscia z tego sukcesu! И вдруг автор пробуждается во чреве публики, как Иов во чреве кита, но чувствует, что он уже переварен без остатка. Вот бы продлить это ощущение до бесконечности! И вдруг Автор пробуждается в брюхе Публики, как Иона во чреве кита, но чувствует, что Зритель его полностью переварил. Ах, если бы не было выхода из такого успеха! И вот автор внезапно просыпается в чреве публики, как Иона во чреве китовом, чувствуя, что публика полностью его переварила. Это и есть успех. И если бы еще из него не было выхода! Kat nie chciaл po egzekucji obmyc rаk: "Przecies nie jestem Pi│atem!" - krzyknал z oburzeniem. Палач не хотел после казни мыть руки. "Не Пилат же я, в самом деле!" - возмущенно кричал он. Палач не хотел мыть руки после казни. "Ведь я не Пилат!" - возмущенно воскликнул он. Палач категорически отказался мыть руки после казни. "Ведь я не Пилат!" - возмущенно воскликнул он. После казни палач отказался умыть руки. „Я вам <nobr>не какой-нибудь</nobr> Пилат!" -- возмущенно рявкнул он. Палач не захотел мыть руки после казни. "Я же не Пилат!" - возмутился он. Mysla│, ze stoczy sie bez wysilku w dуl, a zatrzymal siк w polowie drogi. Znacie go, tego sredniaka. Слишком доверился законам физики. Думал, что опустится на дно без усилий, но задержался на полпути. Вы его знаете, эту посредственность. Он слишком доверялся законам физики. Думал, что без усилий скатится вниз, но застрял на полпути. Да вы знаете его, этого середнячка. Этот человек слишком доверился законам физики - думал, что скатиться на дно можно без усилий. На полпути он застрял. Вы все его знаете - середнячокъ! Perfidni! Sprzymierzaja siк z diab│em, by ich nie wpuszczano do piek│a. Коварные! Вступают в союз с дьяволом, чтоб их не пускали в ад. Хитрецы! Сговариваются с чертями, чтобы те их не впускали в ад. Ишь, хитрецы! Заключили союз с дьяволом, чтобы их не пустили в ад. Хитрецы люди! Дружат с дьяволом, чтобы их не впускали в ад. Uwazaj na mu│y, upomna siк, gdy trzeba, o uprzaz rumaka, a czasem powo│aja siк na przywilej g│upoty przys│ugujacy oslu. С мулами будь начеку: когда им надо, они требуют конской упряжи, а в другой раз не прочь выказать ослиное упрямство. Мул - скотина изворотливая: когда надо, настаивает, чтобы на нем было лошадиное седло, а в другой раз ссылается на свою ослиную тупость. Будь внимательнее с мулами; где надо, они требуют сбрую скакуна, а нужно -- ссылаются на привилегии глупости, положенные ослам. Присмотрись к мулам: требуют конской упряжи, но и ослиной привилегией на глупость не прочь воспользоваться. Wiкzienie nie jest izolacja od dziejуw. Тюрьма - не место изоляции от истории. Тюрьма отнюдь не место изоляции от истории. Тюремное заключение не изолирует от истории. Тюрьма отнюдь не изолирует от истории. От истории не спрячешься - даже в тюрьме. Chwalil siк: "Maszeruje z nimi do celu - ale w takt inne melodii!" Хвалился: "Шагаю с ними к цели, но под другой марш". Хвастался: "Я марширую с ними, но в такт другой музыки!" Похвалялся: „Я марширую с ними к цели, но в такт другой мелодии". Один человек хвастался: "Да, я марширую вместе со всеми, но совсем под другую музыку". Wypala siк do cna, co iskry nie ma w sobie. То, в чем нету искры, выгорит дотла. Сгорает дотла то, в чем нет настоящей искры. Дотла выгорают те, кто лишен искры. Дотла выгорает то, в чем не было искры. Nie marnujcie energii zrodzonej ze staczania sie. Экономьте энергию, возникающую при падении. Утилизируйте энергию скатывания вниз. Падшие! Научитесь использовать энергию падения! Tych, co wkradli siк w serce despotуw, zabija jego ostatnie uderzenie. Тех, кто втерся в сердце деспота, убивает его последний удар. Те, что проник в сердце деспота, погибает с его последним ударом. Тех, кто вкрался в сердце деспота, убивает его последний удар. Те, кто нашел приют в сердце тирана, умирают с его последним биением. Najtrudniej wywabic kropke postawlona nad "i". Труднее всего стереть точку, поставленную над i. Труднее всего устранить точку, поставленную над i. Трудней всего убрать точки над i. Труднее всего стереть точку над i. "Nie sprzeciwiajcie siк zlu", ktуre pragnie w│asnej zguby. "Не противься злу", жаждущему собственной гибели. Не противься злу, которое жаждет собственной гибели. Не противьтесь злу, которое жаждет собственной гибели. Zaswiaty rzadza siк prawami tego swiata, do ktуrego przylegaja. Потусторонний мир подчиняется законам, действующим по сю сторону. Потусторонний мир управляется законами того мира, к которому относится. В потустороннем мире правят законы мира посюстороннего. Ох уж эти свидетельства о ненормальности. Безумцам они ни к чему. (Документы, которые выдавали врачи в оккупированной фашистами Польше, чтобы спасти людей от преследования). Что толку от свидетельств невменяемости? Ведь безумцы их не признают. Только безумец не захочет свидетельства о невменяемости. Только умалишенный не признает свидетельства о ненормальности. "Nie lubie chwil wolnosci - zwierza│ siк rutynowany niewolnik - zrywaja siк laczace nas kajdany i cz│owiek zostaje sam jak palec". "Не люблю минут свободы, - признавался многоопытный раб. - Спадают связывающие нас цепи и остаешься один, как перст". Не люблю, когда наступает свобода, - признался раб со стажем, - тогда рвутся цепи, связывающие нас друг с другом, и человек остается один, как перст. „Не люблю мгновений свободы, -- признавался узник со стажем. -- Снимают соединяющую нас цепь, и остаешься один как перст". "Не люблю я этой вашей свободы - признавался старый раб. - Срывают цепи, что нас соединяют, и остаешься один как перст". Gdy poddajac siк wrogom podniesli rece do gуry, wydali siк tak grozni, ze tamci czmychneli. Когда сдающиеся в плен подняли руки, они показались врагам такими грозными, что те пустились бежать. Когда, сдаваясь в плен, они подняли руки вверх, то показались врагам такими грозными, что те в страхе бежали. Они подняли руки, чтобы сдаться в плен, и враги устрашившись, бросились наутек. I waga drzy, gdy w reku cz│owieka. В руке человека и весы дрожат. И весы дрожат, когда они в руках человека. И весы дрожат в человеческой руке. Trzeba byloby stu oczu, by mуc je na wszystko przymykac. Чтобы на все закрывать глаза, надо иметь сто глаз. Надо было иметь сто пар глаз, чтобы закрывать их на все. Нужно не меньше ста глаз, чтобы можно было закрывать их на все. Нужна сотня глаз, чтобы суметь закрыть их на все. Zastanawiam siк, co Kodeks powinien karac bardziej: umyslne czy nieumyslne spowodowanie zycia? Подумаем, за что следует карать строже: за умышленное или за неумышленное зачатие? Задумываюсь, за что кодекс должен наказывать строже: За умышленное или неумышленное сотворение жизни? Давайте задумаемся, что суровей должен карать уголовный кодекс: преднамеренное или непреднамеренное порождение жизни? Я вот размышляю, что кодекс должен карать суровее: умышленное или неумышленное причинение жизни. Ilez ostatnich s│уw bije siк o pierwszeсstwo! Сколько последних слов бьются за первенство! Сколько последних слов оспаривают пальму первенства! Сколько последних слов сражается за первенство! Сколько слов борются за звание последних! Блохи сидят со львом в клетке, наверное, добровольно? Блохи сидят со львом в клетке, добровольно. Krew jest p│ynna - rzek│ - jakze nie ma byc przelewana. - Кровь текуча, - сказал он, - почему же ее нельзя пролить? "Кровь текуча, - сказал он, - как же ее не проливать?" -- Кровь, ведь она текучая, -- сказал он, -- так как же ее не проливать? "Кровь-то жидкая, - сказал он, - поневоле прольешь". Do siebie nie strzela siк ze slepych naboi. В себя не стреляют холостыми патронами. В себя холостыми патронами не стреляют. В себя холостыми не стреляют. Мертворожденное долго не может умереть. Все мертворожденное долго не может умереть. Мертворожденное долго не умирает. Nie krzyzuj szpady z tymi, ktуrzy jej nie maja. Не скрещивай шпагу с теми, у кого ее нет. Не фехтуй с тем, у кого нет шпаги. Gdy dokopiemy sie do g│кbszych warstw archeologicznych, znajdziemy moze slady wielkiej kultury, ktуra istnia│a przed stworzeniem cz│owieka. Когда мы докопаемся до нижних археологических слоев, там, быть может, обнаружатся следы великой культуры, существовавшей до появления человека. Когда докопаемся до более глубоких археологических слоев, быть может, найдем следы великой культуры, существовавшей до нас. Докопавшись до самых глубоких археологических слоев, мы, возможно, отыщем следы великой культуры, которая существовала до появления человека. Когда мы докопаемся до самых глубоких археологических слоев, то, быть может, найдем следы великой культуры, существовавшей до сотворения человека. Археологи еще, возможно докопаются до следов великой дочеловеческой культуры. "Nie podcinaj ga│ezi, na ktуrej siedzisz!!" - szkoda, ze tego przys│owia nie zna│y darwinowskie ma│py. "Не руби сук, на котором сидишь". Жаль, что этого присловья не знали дарвиновские обезьяны. "Не руби сук на котором сидишь" - дарвинские обезьяны, как видно не знали этой пословицы. „Не пили сук, на котором сидишь!" -- жаль, что этой пословицы не знали дарвиновские обезьяны. Robienie z ludzi szmat? Jestem za inna produktywizacja cz│owieka. Делать из людей тряпки? Я за другое использование человеческого сырья. Превращение человека в тряпку? Я - за более продуктивное использование людей. Превращать людей в тряпки? Я за другое использование человека. Делать из людей тряпки? Нет уж, давайте трудоустраивать человека иначе. I diab│y wiedza juz o uspo│ecznieniu wspу│czesnosci, nie chca zawierac paktуw z osobami prywatnymi. И черти знают уже о социализации общества, и они не желают больше заключать договоров с частными лицами. Уже и дьявол наслышан о современном обобществлении и не желает заключать договоров с частными лицами. Дьявол прознав о современном обобществлении уже не желает заключать договоров с частными лицами. Бесы тоже уже знают о современном коллективизме и отказываются заключать договоры с частными лицами. Уже и черти знают, что все обобществлено, и не заключают договоров с частными лицами. Od s│owa do s│owa idzie cz│owiek czasem ca│e zycie. От слова к слову человек иногда идет всю жизнь. Слово за слово человек идет порой всю жизнь. От слова к слову человек порой идет всю жизнь. От слова до слова пролегает порой вся жизнь. Pytanie, kto mnie nazywa cynikiem? Cynicy. Chca byc liczniejsi. Вы спрашиваете, кто называет меня циником? Циники. Хотят, чтобы их было больше. Еще вопрос - кто меня называет циником? Циники хотят, чтобы их стало больше. Весь вопрос, кто зовет меня циником. Циники. Им хочется, чтобы их было побольше. Кто же это, интересно, называет меня циником? Циники. Хотят пополнить свои ряды. Pokazujcie jezyk, zanim zacisniecie zeby Jestem niewierny, mуg│bym nastкpnego tyrana rуwnie nienawidzic jak poprzedniego. Конечно, верностью я не отличаюсь - могу следующего тирана ненавидеть так же, как предыдущего. Я сторонник верности - могу следующего тирана ненавидеть так же, как и предыдущего. Я изменчив - смогу ненавидеть последующего тирана так же, как предыдущего. Я не храню верности и смогу следующего тирана ненавидеть так же, как предыдущего. Не ждите от меня верности: следующего тирана я буду ненавидеть точно так же, как и предыдущего. Satyryk umiera z przymruzeniem oczu. Сатирик умирает, прищурив глаза. Сатирик умирает, иронически щурясь. Сатирик умирает подмигивая. Czy cz│owiek moze odwrуcic z│o? Tak. Pamiкtam, raz odwrуci│ swoje oblicze. Uratowa│em siк wуwczas. Может ли человек отвести зло? Может. Однажды, помню, отвел взгляд. И своевременно спасся. Может ли человек отвратить зло? Да. Помню, однажды я отвратил свое лицо. Тогда я спас себе жизнь. Может ли человек отвести зло? Может. Однажды, помню, он отвел взгляд. И это меня спасло. Mуzg cz│owieka staje siк coraz ciezszy. Drze, przecie┐ on podobno utrzymuje jego dumny pion. Человеческий мозг все тяжелеет. Дрожу, как подумаю, что ведь то он держит человека в его гордом вертикальном положении. Мозг человека становится все тяжелее, а мне страшно - ведь он, говорят, удерживает нас в положении гордой вертикали. Человеческий мозг становится все тяжелей. <nobr>Что-то</nobr> мне становится страшновато: ведь это, кажется, он поддерживает человека в его горделивом вертикальном положении. Мозг делается все тяжелее. Меня это пугает, ведь только он и удерживает человека в вертикальном положении. Dwie sily poteznieja w swiecie intelektu: precyzja i be│kot. Zadanie: nie nalezy dopuscic do narodzin hybrydy - precyzyjnego be│kotu. Две силы характеризуют мир интеллекта: точность и бессмыслица. Задача: не допустить рождения гибрида - абсолютно точной бессмыслицы. Две силы укрепляются в искусстве: совершенство и косноязычие. Задача: не допустить рождения гибрида -- совершенного косноязычия. В интеллектуальных кругах сейчас в моде две вещи: детализация и абсурд. Наша задача не допустить возникновения гибрида - детализированного абсурда. Nie martwcie siк! I niektуrym "homunculusom" bedzie mozna powiedziec "ty taki owaki synu". Не огорчайтесь! И некоторым гомункулусам можно будет сказать: "ах ты, курицын сын". Не беспокойтесь! И иным гомункулусам можно будет сказать: „Ах ты, сукин сын!" Не огорчайтесь! Гомункулусам тоже можно будет говорить: "Ах ты, сукин сын!" Wiezienia sa trudnym punktem wyjscia. Заключение - трудное начало. Тюрьма весьма неудобна в качестве исходного пункта. Chociazby w snach mozemy sobie przeciez pozwolic na rozdwojenie jazni. Jeden z nas mуg│by byc w│asnie, kim chce, ale drugi musia│by byc w│asnie tym, ktуry we w│asciwej chwili budzi nas ze snu. Можем же мы хоть во снах позволить себе раздвоение личности. Один из нас станет кем хочет, а другой в надлежащий момент разбудит нас. Хотя бы во сне мы можем себе позволить раздвоение личности. Один из нас мог бы стать именно тем, кем хочет, но зато второму придется быть тем, кто в нужный момент будит нас. Почему бы нам хоть во сне не попробовать раздвоение личности? Один из нас пусть будет кем хочет, а другому придется нас разбудить в нужный момент. Czasem potrzebna glebia, by nabrac oddechu, gdy trudno na powierzchni. Иногда так трудно дышать на поверхности, что надо опуститься в глубину, чтоб отдышаться. Порой, когда на поверхности плохо, нужна глубина, чтобы перевести дыхание. Бывает, что на поверхности задыхаешься, а в глубине можно отдышаться. Kto wykrzykuje w│asciwie z ust cz│owieka? Czy rozmaici ludzie, czy juz glos ich kompromisu, czy zwyciкzca sposrуd nich? A moze od razu zwyciк┐ony? Кто, собственно кричит нашими устами? Разные люди, голос уже достигнутого между ними компромисса или победитель в споре? А может быть, сразу же и побежденный? Кто, собственно, кричит устами человека? Разные ли люди, голос ли их компромисса или же победивший среди них? А может, как раз побежденный? Чей, собственно, крик звучит из уст человека? Что это - доводы спорящих, голос их компромисса, клич победителя? Или голос побежденного? Od kiedy cz│owiek przyja│ pozycje pionowa, powiekszy│ siк jego cieс. С тех пор как человек принял вертикальное положение, у него удлинилась тень. С того времени, как человек принял вертикальное положение, тень его увеличилась. Как только человек принял вертикальное положение, тень его выросла. Когда человек принял вертикальное положение, его тень стала длиннее. Wolnosc powinna miec s w o j e granice. У свободы должны быть свои границы. Свобода должна иметь свои границы. Свобода должна иметь Свобода должна иметь свои границы. Свобода обязана иметь собственные границы. Jak trudno ukryc swoje nieistnienie! Как трудно скрыть то, что ты не существуешь! Как трудно скрыть свое небытие! Как трудно скрыть свое несуществование! До чего же трудно скрыть, что не существуешь! Uwazaj, bezwstydni moga siк zarumienic twoja krwia. Учти, бесстыдники могут подрумяниться твоею кровью. Смотри, бесстыжие могут покраснеть твоей кровью. Осторожней, бесстыдные могут разрумяниться от твоей крови. Берегись, бесстыдные могут покраснеть - от твоей крови. И ливрею один покупает готовую, а другой шьет на заказ. Ливрею тоже можно купить готовую, а можно сшить на заказ. Иной фон не выносит переднего плана. Иной задник не терпит ничего перед собой. Этот фон не потерпит, чтобы на нем что-то располагалось. Pytasz siк, o piekna pani, jak d│ugo lкgna siк moje mysli. Szesc tysiкcy lat, o urocza. Ты спрашиваешь, милочка, сколько времени зреют мои мысли? Шесть тысяч лет, моя прелесть. Вы спрашиваете, как долго вызревали мои мысли. Всего шесть тысяч лет. Ты спрашиваешь, красавица, как долго вынашивались мои мысли? Шесть тысяч лет, о прелестница. Спрашиваешь, красавица, долго ли явынашивал свои мысли? Шесть тысяч лет, прелесть моя! Он всякий раз ставит вопрос на голову, к сожалению, на свою. Всегда ставит вопрос с ног на голову - к сожалению, на свою. Вечно ставит проблему с ног на голову. К сожалению, на свою. Cz│owiek posiada dwa profile. Od lewej i od prawej. У человека два профиля - левый и правый. И еще два изнутри. У человека два профиля - левый и правый. Да, и еще два изнутри. У человека два профиля. Слева и справа. Да, и еще два изнутри. У человека два профиля: левый и правый. Ах да, еще два внутри. Obna┐am cz│owieka? Moi ludzie jedynie rosna i dlatego czasem przykrуtkie koszulki nie zas│aniaja tam czegos. Обнажаю человека? Мои люди стремительно растут, сорочки становятся им коротки и кое-чего не прикрывают. Я обнажаю человека? Просто мои люди растут, и потому иногда их коротенькие рубашонки <nobr>чего-то</nobr> там не прикрывают. Я обнажаю человека? Просто мои люди растут, и из-под короткихк рубашонок кое-<nobr>чего-то</nobr> показывается. Z kacikуw usmiechуw mozna obliczyc rozpiкtosc wolnosci. Каждый "уголок юмора" - свидетельство размеров творческой свободы своего времени. По "уголкам юмора" можно судить о размахе свободы. Jedynie ci ze z│otych klatek maja nadziejк wyzwolenia. Только у обитателей золотых клеток есть надежда освободиться. Только у тех, кто в золотых клетках, есть надежда на освобождение. Только из золотой клетки можно выбраться. Wszyscy musza dobic do brzegu, czekaja tam przeciez celnicy! Все должны добраться до берега - там ведь ждут таможенники. Все обязаны добраться до берега: там ждут таможенники. Все должны добраться до берега - ведь там ждут таможенники. "Niech zyje!" jest zaledwie okrzykiem tolerancji. "Да здравствует!" Ведь это же, в сущности, "пусть живет" - всего лишь знак согласия. "Да здравствует!" - всего-навсего возглас толерантности. Крик "Да здравствует!" выражает лишь желание не болеть - терпимость, а не восторг. Trudno rozszerzac horyzonty? A zezem? Трудно расширять горизонты? А если глянуть искоса? Что, узковаты горизонты? А если посмотреть искоса? Wszyscy chcieliby na pewno po zmartwychwstaniu awansowac przynajmniej o jeden stopieс sluzbowy. Все хотели бы, воскреснув, продвинуться по службе хотя бы на одну ступень. Всем, наверно, хотелось бы после воскрешения подняться хотя бы на одну ступеньку по служебной лестнице. Каждый рассчитывает, воскреснув из мертвых, продвинуться по службе хоть на одну ступень. Dialog prowadzic ze swiatem? Ale bez pods│uchu! Вести диалог с миром? Только чтоб без подслушивания! Вести диалог с миром? Только без подслушивающих устройств. Вести диалог с миром? Но без подслушивания! Вступить в диалог с миром? Только не подслушивать! Obnizyl lot i znalaz│ siк na Parnasie. Снизил высоту полета и очутился на Парнасе. Его поэтический полет пошел на снижение, и он высадился на Парнасе. Снизил уровень и оказался на Парнасе. Летел. Пошел на снижение. Очутился на Парнасе. "Swiat nalezy do Ciebie!" krzyknlem do owego m│odzieсca. "Cуz z tego - rzek│ - jest niesprzedajny". "Тебе принадлежит весь мир!" - повторяли одному юноше. "Что из этого? - отвечал он. - Ведь его не продашь!" „Тебе принадлежит весь мир!" -- крикнул я одному юноше. „А что проку? -- ответил он. -- Его же не продашь". Весь мир принадлежит тебе! - крикнул я юноше. - А толку-то? - ответил он. - Продать-то его нельзя. "Мир принадлежит Тебе!" - крикнул я одному юноше. "Что ж из этого, - ответил парень. - Продать-то его нельзя!" Gdy uzyto ciк jako instrumentu, nie czekaj na koniec piesni. Если тебя использовали, как инструмент, не ожидай в конце радостного туша. Когда тебя используют в качестве инструмента, не жди, что песня кончится. Orly winny byc zdolne wykluc siк nawet z kuku│czego jaja. Орел должен суметь вылупиться даже из кукушечьего яйца. Орлы должны быть способны вылупиться даже из кукушечьего яйца. Настоящий орел сумеет вылупиться и из кукушкиного яйца. I grabarzowi nie wolno byc zapatrzonym jedynie w przesz│osc. И могильщику нельзя увлекаться одним лишь прошлым. И могильщику негоже смотреть лишь в прошлое. И могильщику нельзя смотреть только в прошлое. Пробивай толщу мысли, а что если таким путем удастся удрать? Старайся мыслить поглубже - авось на глубине найдешь убежище. Мысль должна быть глубже, чем может достать рука власти. Nie strzelaj do manekinуw, gotowi w pamiкci zmartwychwstac jako ludzie. Не стреляй в манекены, они воскреснут в памяти людьми. Не стреляй по манекенам, они готовы воскресать в памяти как люди. Не стреляй по манекенам - в памяти твоей они воскреснут людьми. Opera nie wyzyska│a swoich mozliwosci; nie ma przeciez takiego g│upstwa, ktуrego wyspiewac nie mozna. Опера не исчерпала своих возможностей. Ведь нет такой глупости, которую невозможно спеть. Опера еще не использовала всех своих возможностей, ведь нет такой глупости, которую нельзя было бы пропеть со сцены. Опера еще не использовала всех своих возможностей, ибо нет такой глупости, которую нельзя было бы воспеть. Возможности оперы неисчерпаемы: нет на свете глупости, которую нельзя пропеть. Onegdaj noca przechodzi│em obok sk│adu z deskami, strzegacy ich pies szczeka│ na mnie. Wierzк: ludzkosc dojdzie do takiej doskona│osci, ze pies bкdzie zna│ dok│adna wartosc materia│уw, w imieniu ktуrych szczeka. Как-то ночью я проходил мимо лесного склада и сторожевой пес брехал на меня. Верю: человечество достигнет такого совершенства, что пес будет точно знать стоимость материалов, ради которых он брешет. Однажды ночью я шел мимо дровяного склада, и сторожевой пес меня облаял. Не сомневаюсь, что в светлом будущем собаки будут точно знать стоимость имущества, ради которого лают. Nie poddawajcie siк nigdy rozpaczy - nie dotrzymuje obietnic. Никогда не сдавайся отчаянию - оно не сдерживает обещаний. Никогда не отдавайся отчаянию -- оно не держит обещаний. Боритесь с отчаянием: договорится с ним нельзя - обманет. Gdy ludozerca-heretyk nawrуci│ siк na roznie, daja mu w drodze │aski do skosztowania jego w│asna noge. Если людоед-еретик обратился на вертеле к истинной вере, ему в виде особой милости дают отведать его собственную ногу. Если <nobr>людоед-еретик</nobr> раскаялся на вертеле, в знак милости ему дают отведать его собственный окорок. Когда людоед-еретик обращается на вертеле истинную веру, ему в поощрение дают съесть собственную ногу. Jestem pe│en optymizmu: ludzkosc z│ama│a prawa moralne, dlaczego nie mia│aby podo│ac prawom fizyki? Я полон оптимизма. Человечество преодолело законы морали, почему бы ему не преодолеть законы физики? Я преисполнен оптимизма: раз уж человечество переступило нравственные законы, почему бы ему не переступить и через физические? Я полон оптимизма: если человечество сумело нарушить все законы морали, почему бы ему не справится и с законами физики? Najstraszniejsze sa rуwnania z wiadoma, ktуrej nie chcemy przyjac do wiadomosci. Страшно, если все сведется к тому, чего мы не хотим принять к сведению. Страшнее всего уравнение с известным, которое мы не желаем принимать к сведению. Хуже всего уравнения с одним известным, которого мы не хотим знать. Nie zawsze poznaja siк ludzie na czyms "w kontekscie". Powiedza o cz│owieku "To g│owa!", gdy zobacza ja osobno w koszu pod gilotyna. Не всегда люди оценивают то или другое "в контексте". О человеке говорят: "Вот это голова!", увидев эту голову уже отдельно, в корзине под гильотиной. Люди не всегда оценивают <nobr>что-то</nobr> „в контексте". О человеке скажут: „Это голова!" -- только когда увидят ее лежащей в корзине под гильотиной. Людям порой бывает трудно оценить что-то в контексте. Говорят: "Это голова!", только когда видят ее отдельно - в корзине под гильотиной. Niektуrzy przemycaja siк w podwуjnym dnie losu. У некоторых судьба с двойным дном, и она провозит их контрабандой. Некоторые проносятся контрабандой в двойном дне судьбы. Wierzк w geniusz cz│owieka. Jestem pewny, ze bedziemy kiedys mogli byc niewidzialni i ze wszyscy beda mogli widziec to, co niewidzialne. Верю в человеческий гений. Убежден, что когда-нибудь мы сможем стать невидимыми и все сможем видеть невидимое. Я верю в человеческий гений. Убежден, что <nobr>когда-нибудь</nobr> мы сможем делаться невидимыми и все смогут видеть то, что невидимо. Я верю в человеческий гений. Станем мы и невидимками и видеть все невидимое научимся. Nie obrazaj siк na szyldwacha, ktуry - gdy idziesz zabic tyrana - przepuszcza ciк z pob│azliwym usmiechem, myslac, ze jestes blaznem. Не обижайся на часового, который - когда идешь убивать тирана - пропускает тебя со снисходительной улыбкой, приняв за шута. Не обижайся на стражника, который, когда ты идешь убивать тирана, пропускает тебя с пренебрежительной улыбкой, думая, что ты шут. Направившись во дворец с намерением убить тирана, не обижайся на стражника, если он пропустит тебя со снисходительной усмешкой, приняв за шута. Dowierzajcie inteligencji ludzi, wielu rzeczy nie potrafia zrozumiec. Доверьтесь разуму людей. Многого они понять не в состоянии. Доверяйте понятливости людей, им многого не понять. Доверяйте человеческому уму, многие вещи люди не способны понять. Доверяйте человеческому разуму - он многое не способен понять. Увенчаем чело только тому, у кого оно есть. Увенчаем лавром головы лишь тех, у кого они есть. Увенчивайте чело только тех, у кого оно есть. Не будем венчать лаврами голову тому, у кого ее нет. Nie znosze mizantropуw, dlatego unikam ludzi. Не выношу мизантропов и потому избегаю людей. Не переношу мизантропов, поэтому избегаю людей. Не переношу мизантропов, потому избегаю людей. Не выношу мизантропов потому и избегаю людей. Powinny istniec cenniki: co nalezy za wszelka cena? Должны быть прейскуранты: что необходимо приобрести любой ценой. Нужны прейскуранты - что предстоит сделать любой ценой. Должны существовать каталоги вещей, приобретаемых любой ценой. Swiat powsta│ chyba ze strachu przed pustka. Мир возник, наверное, из страха перед пустотой. Мир возник, должно быть, из страха перед пустотой. Мир возник, должно быть, от страха перед пустотой. Мир, наверное, возник из страха перед пустотой. Мир, наверное, возник, из страха пустототы. Sa chwile, gdy wolnosc dzwoni kluczami dozorcуw. Есть мгновения, когда свобода звенит ключами сторожей. Бывают минуты, когда свобода звенит ключами тюремщиков. Бывают времена, когда свобода звенит тюремными ключами. Spostrzegaj w czas, na czyj widok pies macha ogonem. Вовремя учти, кому бес махнул хвостом. Вовремя подмечай, при виде кого черт виляет хвостом. Вовремя подмечай, перед кем бес виляет хвостом. Gdy bуstwo odwraca siк tylem, moze obrzadek trwac dalej? Может ли продолжаться богослужение, если божество отвратит свой лик? Должен ли продолжаться обряд, если божество повернулось задом? Когда божество отворачивается, надо ли продолжать обряд? Zmuszony by│em do rozwiniкcia skrzyde│, przeciez zrzucono mnie z najwyzszych nieb bez spadochronu. Пришлось расправить крылья, поскольку сбросили меня с горных высот без парашюта. Пришлось раскрыть крылья, ведь меня сбросили с седьмого неба без парашюта. Мне поневоле пришлось расправить крылья - ведь меня сбросили с седьмого неба без парашюта. Czasem nas│any fagas rzeczywiscie zaczyna wierzyc w swoje pos│annictwo. Порой соглядатай начинает верить, что он провидец. Иногда наемный прислужник действительно начинает верить в свою миссию. O tej osobie powiedziec by mozna: "Persona non gratis". Об этой личности можно сказать: "Persona non gratis" (Человек не задарма). Об этой личности можно бы сказать: „Persona non gratis"*. <div class="blkt">* Неблагодарная персона (лат.).</div> Nie dawajcie saperom roz│adowywac kompleksуw ludzkich. Не давайте саперам разряжать человеческие комплексы. Не позволяйте саперам разряжать человеческие комплексы. Jada z cudzej reki, zna savoir vivre. Тех, кто ест из чужой руки, отличает savoir vivre (умение себя вести - фр.). Ест с руки, знает savoir virve*. <div class="blkt">* Правила приличия, букв. умение жить (франц.).</div> Ест с чужой руки - что значит светский человек! Przeciag historii wykrzywia ludziom oblicza. На сквозняке истории у людей перекашиваются лица. От сквозняка истории у людей перекашиваются лица. На сквозняках истории многим надувает флюс. Знаешь ли ты пароль, чтобы войти в себя? Знаешь ли пароль собственной души? А ты знаешь пароль для входа в себя. Temu, co raz by│ pomnikiem, trudno juz byc potem nawet modelem. Тому, кто уже побывал памятником, потом трудно быть даже моделью. Тому, кто хоть раз был монументом, потом трудно даже позировать. Тому, кто единожды чувствовал себя монументом, потом трудно быть даже натурщиком. Тому, кто хоть раз чувствовал себя монументом, потом трудно быть даже натурщиком. Тому, кто однажды побывал памятником, потом и моделью быть трудно. Тому, кто побывал памятником, трудно стать манекеном. "Nigdy nie je siк tak goraco, jak siк gotuje" - pocieszali jedzeni gotowanych. "Никогда больше не будет так печь, как во время готовки", - утешали те, кого ели, тех, кого готовили. „Горячо, только пока варят", -- утешали те, кого уже ели, тех, кто еще варился. "Если горячо, потерпите, начнут есть - остынете", - утешали ядомые варимых. Uwazaj, mozesz byc fantem na cudzej loterii! Учти, ты можешь стать выигрышем в чужой лотерее! Осторожней, можешь стать выигрышем в чужой лотерее! Берегись, как бы не стать главным выигрышем в чужой лотерее! "Mane teke!" jest wazne, chocby by│ b│ad w pisowni. "Мене, текел" - важно, если даже в написании есть ошибка. ("Мене, текел, фарес", - "сочтено, взвешено, разделено" - по библейскому преданию, грозное предупреждение, появившееся на стене во время пира вавилонского царя Валтасара). "Мене, текел" - грозный знак, даже когда в написании есть ошибка. Lirnicy wielkich uczuc nie zawsze zdo│aja je wt│oczyc we w│asne piersi. Воспевающим большие чувства не всегда удается вместить их в собственную грудь. Воспевателям высоких чувств не всегда удается втиснуть их себе в грудь. Он всю жизнь воспевал великие чувства, но не смог вместить их в собственную грудь. Тому, кого колесуют, все равно, в какую сторону крутится колесо. Человеку, подвергнутому колесованию, безразлично, в какую сторону колесо вращается. Человеку, которого ломают на колесе, от перемены направления вращения легче не становится. Можно вертеть колесо и в другую сторону - колесованному это без разницы. Sprzedadza cie z kretesem, dbaj tylko o swoja jakosc. Тебя продадут все равно, ты только набивай себе цену. Тебя продадут с потрохами, позаботься только о своем качестве. Да продадут тебя, продадут без остатка, ты только не снижай своего качестве. Все равно тебя продадут - так подними свою цену. "Лечь-встать" - всего лишь быт новобранцев. "Умри-воскресни!" - вот это жизнь! "Ложись - встать" - всего лишь быт новобранцев. "Умри - воскресни!" - вот жизнь! "Лечь-встать!" - это всего лишь солдатчина, а вот "умри-воскресни!" - это жизнь! Trzymaj reke na pulsie czasu, bys w kazdej chwili mуg│ chwycic jego lapк! Держи руку на пульсе времени, чтобы в любой момент схватить его за лапу. Держи руку на пульсе времени, чтобы в любой миг ты мог схватить его за лапищу. Держи руку на пульсе времени, Тогда в любой момент сможешь схватить его за руку. W "Tygodniu dobroci dla zwierzat" nie folguj bestii w cz│owieku. В "Неделю покровительства животным" не потакай зверю в человеке. Во время „Недели доброго отношения к животным" не потворствуй зверю в человеке. Даже в "неделю заботы о животных" не корми зверя в человеке. Zastanawiaja siк, czy jestem akrobata z siatka, czy bez? Z siatka, z siatka, ale pod nia nie widac zadnej ziemi. Люди размышляют: проделываю ли я свои акробатические трюки с сеткой или без нее? С сеткой, с сеткой, только под нею совсем не видно земли. Интересуются, я -- акробат с сеткой или без? С сеткой, с сеткой, только земли под ней <nobr>что-то</nobr> не видно. Спорят, с сеткой я проделываю свои акробатические номера или без сетки. С сеткой, с сеткой, только под ней не видно земли. Centaur znalaz│ podkowк. Przybil ja na progu swego domu. "Snob!" rzek│ drugi centaur, bardziej koсski. Кентавр нашел подкову и прибил ее на пороге своего дома. "Сноб!" - сказал другой кентавр, рассуждавший более по-лошадиному. Кентавр нашел подкову и прибил ее у себя над дверью. "Сноб", - сказал другой кентавр, у которого преобладала конская половина. "To nedzne │otry!" - rzek│ o swych przeciwnikach. "Twoje szczescie - odpar│em. - Posiadz w│adze, bкdziesz ich mia│ po swojej stronie". "Это ничтожные негодяи!" - клеймил он своих противников. "Твое счастье, - отрезал я. - Возьмешь власть, они будут на твоей стороне". „Мелкие мерзавцы!" -- сказал он о своих противниках. „Тебе повезло, -- заметил я. -- Добейся власти, и они будут на твоей стороне". "Жалкие негодяи!" - сказал некто о своих врагах. "Твое счастье, - ответил я. - Захвати власть, и они будут на твоей стороне". Сколько флюгеров крутится на шпилях храмов чужой веры! Сколько петухов вертится на шпицах чужих храмов! Sprzedawa│ sie obu stronom. "Dla rуwnowagi ducha!" - mуwi│. Продавался обеим сторонам. Говорил - "для душевного равновесия". Продавал себя обеим сторонам. "Для душевного равновесия", - пояснял он. Продался обеим сторонам. „Для равновесия духа", -- объяснял он. Он продавался и тем и другим. Говорил - "Для душевного равновесия". Nienawidza mnie myslac, ze wygarniam im prawda. G│upcy, ukrywam ja przed nimi, nie chcac, by ich uzdrowila. Ненавидящие меня думают, что выкладываю им правду. Глупцы, я скрываю ее от них, не желая, чтобы она их исцелила. Они ненавидят меня, думая, что я выкладываю им правду. Глупцы! Я укрываю ее от них, потому что не хочу, чтобы она их исцелила. Они ненавидят меня, думают, что я выкладываю им правду. Глупцы! Я скрываю ее от них - не хочу, чтобы она пошла им на пользу.. To sam Analfabetagamadelta itd. az do samej omegi. Это не кто-нибудь. Это Абевегедееже и т. д., до самого эюя. Это вам не кто попало. Это - Его Высочайшая Безграмотность Нибенименикукареку. Krzykna│: "Ziemia usuwa mi siк spod nуg!". "Potrzeba nam jej do doniczek" - odpowiedzieli grzecznie ci z cebulkami lilii w piesciach. "Земля уходит из-под ног!" - крикнул он. "Нам она нужна для кашпо", - учтиво ответили ему те, кто держал в руках луковицы лилий. Он крикнул: "Земля уходит из-под ног!" "Она нужна нам для цветочков", - вежливо объяснили ему люди, с тюльпанными луковицами в руках. Czasem fotel w│adzy pcha siк komus sila pod siedzenie. Бывает, что начальническое кресло силой протискивается под чей-нибудь зад. Порою начальническое кресло насильно подсовывается под зад. Иногда начальственное кресло силком подсовывается под кого-то. "My byli lud'mi" - ten urywek z Borysa Pasternaka ilez twarzy wywo│uje w mej pamiкci, do iluz czу│ spo