Дама. Это не его -- товарища.
Пианистка. Так на сколько же он тебя моложе?
Дама. Что, нельзя?
Пианистка. Все, милая, можно. Чего ты так взъерепенилась?
Дама. Потому что каждый тычет! Каждый!
Пианистка. А ты не каждого слушай.
Дама. Но вы-то откуда догадались, что моложе?
Пианистка. Я, милая, столько съела баланды с твоими ровесницами.
Дама. И что?
Пианистка. У тебя несколько иное сознание.
Дама. Иное?
Пианистка. Чересчур резкое.
Дама. Вы отказываете мне в самостоятельности?
Пианистка. А ты сама себе в ней не отказываешь?
Дама. Когда женщина любит...
Пианистка. Любить, милая, тоже можно... независимо.
Дама. Но это мое сознание, мое!
Пианистка. Твое, твое.
Дама. Мое собственное!
Пианистка. Я только спросила, на сколько он моложе тебя.
Дама. На десять лет! (Всхлипывает.) Ах, тетушка!
Пианистка. Ну ладно, ладно. Значит, просто повидаться.
Дама. Уверяю вас, уверяю!
Пианистка. Тогда спасибо. Очень была тебе рада.
Дама. И я, тетушка, очень рада, и я.
Пианистка. А службу пропустить невозможно никак? Телеграмму там дать, протелефонировать?
Дама. Никак, тетушка.
Пианистка. Кем же ты служишь?
Дама. А, так... никем. Ерунда на постном масле.
Пианистка. Erounda na postnom masle? Du vente tout зa?
Дама. Но пропустить нельзя.
Пианистка. Что ж, милая. Печально, печально... Мимолетная встреча после жизни разлуки.
Дама. После жизни разлуки. Je suis enchenter de faire de votre conaissence, ma tante.
Пианистка. А выговор у тебя все-таки ужасный!
Обе смеются.
Надо же: натопил! (Шевелит пальцами.) Послушаешь, как играю?
Дама. Как играете?
Пианистка. Чего испугалась? Вовремя уедешь, вовремя! Сейчас, спрашиваю, хочешь послушать?
Дама. Разумеется, тетушка.
Пианистка. Только должна сразу тебя разочаровать: я давно не исполняю Рахманинова.
Дама. Не исполняете?
Пианистка. С тех самых пор. Пальцы другие. Руки. Дебюсси, если желаешь.
Дама. Желаю, тетушка, очень даже желаю.
Пианистка. А твой гений там не замерзнет?
Дама. У него печка.
Пианистка. Может, все же позвать?
Дама. Он, тетушка, не пойдет.
Пианистка. Странный гений. Ну да Бог с ним. Сама-то не опоздаешь?
Дама. Не беспокойтесь, тетушка.
Пианистка. Мне чего беспокоиться!
Дама. У меня в запасе вагон времени. Целые полчаса.
Пианистка. И впрямь: вагон и маленькая тележка.
Дама. У вас блестящие успехи в языке.
Пианистка. Merci. Вот, слушай. (Начинает играть, резко прерывается.) Нет! Je peux pas! Не могу, не могу, не могу!!
Дама. Тетушка!
Пианистка. Тебе -- не могу! Ты знаешь, как я играла раньше!
Дама. Когда ж это, тетушка, было! Много я тогда понимала в музыке!
Пианистка. Сама сказала: ночь напролет.
Дама. Ну, это просто... детская впечатлительность.
Пианистка. Нет, милочка: даже если ты и не помнишь -- мне-то, мне как забыть?!
Дама. Тетушка!
Пианистка. Нет, нет, нет! И пообещай, что не пойдешь и в зал. Впрочем, о чем я?! какой зал! Полчаса в запасе.
Дама. Тетушка...
Пианистка. Все! Не надо перечить! (Захлопывает крышку пианино, пишет.) Вот. Разберешь? Это мой адрес. Это -- телефон соседей. Попросишь -- позовут. А сюда запиши свои координаты. Нет, лучше я сама.
Дама. Что ж вы -- гоните меня, что ли?
Пианистка. До сих пор предпочитаю писать по-французски. Говорить разучилась, а писать предпочитаю по-французски.
Дама. Гните?
Пианистка. Считай, детка, что гоню. Ты мне еще за это, может, спасибо скажешь.
Дама. За то, что прогнали?
Пианистка. Очень была рада тебя повидать.
Дама. Про спасибо -- не понимаю.
Пианистка. И слава Богу. Мы, конечно, встретимся в самом скором времени. И с тобой, и с мамою. Я все равно собиралась в Москву.
Дама. Разве что все равно: погулять по Грановского.
Пианистка. Не стоит, Маша, труда меня покусывать. O, merde allors! как ты разволновала меня! Как я сейчас сумею сыграть?! У меня не получится!
Дама. Бросьте, тетушка, к чертовой матери этот дурацкий концерт!
Пианистка. Так сразу и дурацкий.
Дама. Отмените! Поехали, поехали с нами!
Пианистка. С вами?
Дама. Посдите меня в самолет. Наговоримся по дороге. Познакомитесь с Бобом.
Пианистка. Он иноземец, твой гений?
Дама. Почему иноземец?
Пианистка. По имени.
Дама. А... это... Нет: Борис.
Пианистка. Ну хорошо. Диктуй, деточка, адрес. Концерт я не аннулирую. Не могу себе этого позволить.
Дама. Но как же ваша свобода?
Пианистка. Именно из-за свободы.
Дама. Блестящий, тетушка, парадокс: совершенно в их стиле!
Пианистка. И потом... право же... наша встреча стоила мне слишком дорого. Trop cher. Я, конечно, держусь, но знаешь...
Дама. Как вам будет угодно.
Пианистка. Так угодно не мне, Маша.
Дама. Богу? Аккордеонисту?
Пианистка. Мама -- Рязанова?
Дама. Что?
Пианистка. Мама -- Рязанова?
Дама. Рязанова.
Пианистка записывает.
А можно вам на прощанье вопрос?
Пианистка. Разумеется, детка. Только у меня слишком мало времени до концерта.
Дама. Я не задержу. Вы вот оговорились...
Пианистка. Оговорилась?
Дама. Что и тогда вс╕ понимали. Ну, про то, что не было никого. На домашнем концерте. Когда вы приехали из Парижа.
Пианистка. И в чем же моя... оговорка?
Дама. Дядя Вася... он что, знал, что его вызывают, чтобы... Догадывался?
Пианистка. Разумеется, деточка. Он же был не слепой.
Дама. Прямо вот так вот говорил, что знает?
Пианистка. Мы с ним об этом не слишком и разговаривали.
Дама. И вы знали?
Пианистка. Как же иначе?
Дама. И все равно поехали?
Пианистка. Как видишь.
Дама. По-че-му?!!
Пианистка. Это так элементарно.
Дама. Элементарно?
Пианистка. Базиль жизнь положил на коммунистическую идею. На ее воплощение.
Дама. На такое именно?
Пианистка. Какое уж получилось. Это была его интенция.
Дама. Как?
Пианистка. Его свобода!
Дама. Снова свобода! Как ловко вы жонглируете этим словом!
Пианистка. Он, в конце концов, должен был отвечать за дело своих рук.
Дама. Перед кем? Перед Сталиным?
Пианистка. Должен был использовать любой шанс!
Дама. Раскольников вот не вернулся, а они, кажется, были друзьями.
Пианистка. Друзьями? Вряд ли.
Дама. Ограничился письмом.
Пианистка. У него всегда был плохо повязан галстук.
Дама. При чем тут галстук?!
Пианистка. Если б Базиль струсил... Я потому, может, и полюбила его, что он был...
Дама. Снова слова не можете подобрать? Идиотом!
Пианистка. Маша!
Дама. Кретином!
Пианистка. Не смей!
Дама. Длинноухим ослом!
Пианистка. Твой дядя был святым человеком!
Дама. Ха-ха-ха! Посмотрите, до чего ваши святые страну довели!
Пианистка. Не мои! Они и были страною!
Дама. Ха-ха-ха!
Пианистка. И плотью, и костями! Русские!
Дама. В первом цэка русских десяти процентов не набиралось!
Пианистка. Это все равно, раз они вышли в победители.
Дама. Ложью вышли, ложью! Они лгали народу!
Пианистка. Огромный народ вокруг пальца не обведешь!
Дама. Еще как обведешь!
Пианистка. Огромный и вооруженный.
Дама. Главное -- не стесняться в средствах!
Пианистка. Народ всегда получает, чего хотел.
Дама. Да вы ненавидите русских!
Пианистка. Я напротив: люблю их, люблю их! Люблю!
Дама. Но странною, кажется, любовью.
Пианистка. Послушай, милочка...
Дама. Более, чем странною.
Пианистка. Давай не будем говорить политику. Чтобы окончательно не рассориться.
Дама. Какая ж это политика? Это жизнь, жизнь! Жизнь!
Пианистка. Диктуй лучше адрес.
Дама. Например, ваша!
Пианистка. Адрес!!
Дама. Но вас-то, вас зачем потащил с собою, если знал, что умирать?!
Пианистка. Что умирать -- никто никогда наверняка не знает. Адрес!
Дама. Дети, Господи! Совершенные дети!
Пианистка. Прикажешь искать тебя через справочное?
Дама. Да ради Бога: пишите: Москва, вэ двести девяносто два...
Пианистка. Благодарю. (Пишет.) Quatre vingt douze. Попробовал бы он уехать без меня.
Дама. Не оправдывайтесь, пишите. Улица Ивана Бабушкина.
Пианистка. Так бы я его отпустила. Я ведь была его... жена.
Дама. Повторяю: Ивана Бабушкина.
Пианистка (пишет). Rue Ivan Babushkine. Почему непременно Ивана? Что, был какой-нибудь еще?
Дама. Был. Летчик. Дом восемь, квартира тридцать шесть.
Пианистка (пишет). Trent et six...
Дама. Телефон надо?
Пианистка. Разумеется, детка.
Дама. Пишите. Вэ семь четырнадцать двадцать два.
Пианистка (пишет). Vingt et deux. И иди.
Дама. Прямо вот так вот?
Пианистка. И кланяйся иноземному гению. Решится навестить в Новосибирске -- милости прошу. А маме я напишу сама. (Кричит.) Иди! Слышишь!!
Дама. Но я хотела...
Пианистка. Va s'y!
Дама. До свиданья, тетушка.
Пианистка. До свиданья.
Дама. Je suis enchenter...
Пианистка (резко). Moi aussi. Иди!
Дама (возится у двери). Надо же, какой засов невозможный! (Уходит.)
Пианистка. Erounda na postnom masle? Sharabia a luille? (Принимается играть, останавливается, начинает снова, снова, снова; захлопывает крышку, роняет на нее руки, голову.) Je peux pas!
Рыданья.[1] В прорези занавеса, как Арлекин, появляется Завклубом.
Завклубом. Можно пускать, мадам Ламбаль-Ря... Ой, что это? Вам плохо? (Подбегает к Пианистке.) Что с вами, Мари? Врача?
Пианистка. Разве священника, милый.
Завклубом. Зачем священника? У нас есть врач. Он, правда, не смог прийти на концерт, потому что... Но он дома, я знаю.
Пианистка. Право, не беспокойтесь.
Завклубом. Немножечко, грубо говоря, выпивший, конечно, но...
Пианистка. Я совершенно здорова.
Завклубом. Не бойтесь.
Пианистка. В моем возрасте...
Завклубом. Он доктор хороший. Тоже сидел.
Пианистка. Чего мне, милый, бояться?
Завклубом. Я в три минуты: одна нога, грубо говоря, здесь...
Пианистка. К тому ж, я прошла изумительную закалку.
Завклубом. В самом деле не надо?
Пианистка. Приобрела иммунитет ото всех на свете болезней. Только вот, если можно...
Завклубом. Слушаю, Мари.
Пианистка. Видите: и Мари получилось.
Завклубом (в некоторой растерянности). Действительно. Я как-то не заметил. Само собой. Испугался.
Пианистка. Что помру прямо на сцене?
Завклубом. Да ну вас, мадам! Я не это имел в виду.
Пианистка. Снова не это?
Завклубом. Ага.
Пианистка. Любопытно: вы говорите когда-нибудь именно то, что имеете в виду?
Завклубом. Говорю... наверное.
Пианистка. Это, это! А знаете: умереть на сцене, возможно, и есть высшее счастье для артистки.
Завклубом. Я все-таки сбегаю, а?
Пианистка. Высшая награда.
Завклубом. Вам ведь плохо.
Пианистка. Что вы, милый! Разве не заметно, что мне отлично! Язык показать? А-а! Ну-ну, не смотрите на меня так. Пошутила. Но врача и вправду не надо.
Завклубом. Точно?
Пианистка. Ни врача, ни священника.
Завклубом. Священника все равно нету.
Пианистка. Вот и славно. А о чем я и впрямь хотела вас попросить...
Завклубом. Да?
Пианистка. Нельзя ли... папиросу?
Завклубом. Папиросу?
Пианистка. Вы глуховаты?
Завклубом. Просто удивился.
Пианистка. Папиросу, если не затруднит.
Завклубом. Я не курю, грубо говоря, конечно, но сейчас...
Пианистка. Можно любую, но лучше -- "Беломорканал".
Завклубом. Минуточку. (Исчезает.)
Пианистка вытирает слезы, пудрится, подкрашивает губы. Какое-то время сидит недвижно, закрыв глаза. Потом пытается играть. Недовольная результатом, прерывается. Возникает Завклубом.
Пианистка. Принесли?
Завклубом. Вот. У учителя взял. Беломор.
Пианистка. Спасибо, милый. А... огонь?
Завклубом. Ой! про спички-то и забыл. Сейчас! Хотя, грубо говоря, печка.
Пианистка. Осторожно, милый.
Завклубом. Минутку, одну минуточку.
Пианистка. Я в последний раз бросила курить так решительно, что даже не вожу с собою ни спичек, ни папирос.
Завклубом. Вот, грубо говоря. (Подносит горящую головню.) Пожалуйте.
Пианистка. Обожжетесь!
Завклубом. Ничего, мадам. У меня руки дубленые.
Пианистка (прикурив). Спасибо, милый. Я почему все бросаю курить да бросаю?..
Завклубом. Капля никотина, грубо говоря...
Пианистка. О! поверьте, отнюдь не из-за здоровья. Оно все равно не от нас.
Завклубом. Я, кажется, опять чуть не ляпнул.
Пианистка. Чуть не ляпнули?
Завклубом. Про лошадь.
Пианистка. Про какую лошадь?
Завклубом. Так, ерунда.
Пианистка. На постном масле?
Завклубом. Ха-ха, мадам.
Пианистка. Зовите меня Мари. Вы ведь уже... переступили.
Завклубом. Хорошо, Мари.
Пианистка. А мне приятно.
Завклубом. Я постараюсь.
Пианистка. Спасибо. А бросаю я потому, что, знаете, всякая наша привычка дает им очень сильное против нас оружие.
Завклубом. Не понял.
Пианистка. Всякая наша слабость.
Завклубом. Кому, Мари?
Пианистка. Им. Когда человека не кормят или не дают пить -- это банальное убийство, и тут ничего не поделаешь.
Завклубом. Банальное, грубо говоря?
Пианистка. Остается только достойно... в меру сил, разумеется... принимать смерть.
Завклубом. А-а... вы про лагерь!
Пианистка. Ах, милый, не только про лагерь. А когда они лишают тебя, в сущности, пустяка, к которому ты сама, без принуждения, пошла в рабство... О! тут-то ты и становишься их соучастницей, их добровольной помощницею.
Завклубом. Вы так говорите, будто снова собираетесь туда.
Пианистка. Туда, не туда... Жизнь, милый, где угодно течет по одним законам.
Завклубом (подумав). Наверное, так.
Пианистка. И потом, знаете... Я, как вышла замуж, все пытаюсь научиться говорить по-русски, как русская. Собираю пословицы, идиомы, ищу им французский эквивалент.
Завклубом. А как же... метелили?
Пианистка. Метелили? А-а... Парадокс, милый: меня порою метелили за то, чего я сама страстно желала.
Завклубом. Вы отлично говорите по-русски, Мари!
Пианистка. Merci. Так вот: существует одна пословица без эквивалента. Догадываетесь какая?
Завклубом. Не лаптем щи хлебаем?
Пианистка. Нет, милый.
Завклубом. Закидаем, грубо говоря, шапками?
Пианистка. От тюрьмы да от сумы...
Завклубом. Смешно.
Пианистка. Смешнее некуда. Ну, спасибо вам, покурила. Успокоилась капельку.
Завклубом. На здоровье.
Пианистка. Попробуем еще, а? (На полпути к клавишам останавливает руки). Скажите... а аннулировать концерт... или перенести... на завтра... невозможно никак?
Завклубом. Это (на дверь) он вас?
Пианистка. При чем тут он! Руки! Пальцы!
Завклубом. Уже ведь, грубо говоря, тепло.
Пианистка. Я боюсь!
Завклубом. Чего, мадам?
Пианистка. Мари! Мари! Что у меня плохо получится!
Завклубом. У вас?!
Пианистка. У меня, у меня! Когда я говорю, я знаю, чт говорю!
Завклубом. Знаете. Я не спорю.
Пианистка. Merci.
Завклубом. И это... аннулировать... наверное можно. Только...
Пианистка. Что еще такое? Рожайте, рожайте, не бойтесь! Не укушу.
Завклубом. Учитель из соседней деревни ребятишек привел. Километров, грубо говоря, семь будет.
Пианистка. Пешком?
Завклубом. А какой тут у нас транспорт?! Но детишек всего трое, так что...
Пианистка. Quelle sornette!
Завклубом. Что?
Пианистка. Ерунда на постном масле. Что вы меня слушаете!
Завклубом. То есть?
Пианистка. Это я так: проявила некоторую слабость. Поделала каприз. Идите-идите, впускайте людей. Чего им там мерзнуть!
Завклубом. Ладно, Мари. Спасибо.
Пианистка. Не за что. Только...
Завклубом. Да?
Пианистка. Если позволите... еще десять... еще пять хотя бы минут.
Появляется Дама.
Завклубом. Мадам, простите... Я понимаю: не мое дело. Но вы только скажите, намекните только...
Пианистка. Что?
Завклубом. Может (на Даму) выставить ее?
Пианистка (хохочет). Спасибо! спасибо, мой бедный рыцарь!
Завклубом(готов обидеться). Я... так вас развеселил?
Пианистка (продолжая хохотать). Да! Нет! Напротив!
Завклубом. Тогда -- выставить?
Пианистка. Я, если понадобится, справлюсь сама. По-семейному.
Завклубом (уходя, Даме). Какая вы!
Дама. Хам.
Пианистка. Я, знаешь, этого милого молодого человека, которого ты так несправедливо обозвала, чуть было не послала взглянуть, уехал ваш авто или нет. Но, поразмыслив, не стала за зря и гонять: куда ж вы, подумала, денетесь, если так ничего от меня и не получили? Нет-нет, милочка, я понимаю! Я видела! Ты боролась. Ты хотела уехать. Хотела... остаться на высоте момента. Я даже взывала к святым, чтоб так оно и случилось.
Дама. Да чего ж тут дурного, тетушка: обратиться с просьбою к близкому человеку?
Пианистка. Это у тебя надо спросить, что дурного. Видать, просьба какая-то слишком уж неприличная, коль второй час мнешься.
Дама. Я не мнусь. Я на самом деле очень мечтала вас повидать.
Пианистка. Да-да, sans doute. Ты добрая девочка. Но этот Боб! Этот ужасный Боб! Совершенно невозможно ему сопротивляться! Не так ли?
Дама. Вы Боба, тетушка, оставьте, пожалуйста, в покое.
Пианистка. Я-то оставила б. С удовольствием. Оставит ли меня он? Мне даже любопытно сделалось: неужто сам так и не заявится? Неужто снова пошлет тебя? И еще: неужто у тебя не достанет сил воспротивиться?
Дама. Прекрасно, тетушка. Считайте, что ваши худшие опасения сбылись.
Пианистка. Merde allors! как тебе неловко! С одной стороны -- Боб...
Дама. Хватит о Бобе!
Пианистка. С другой -- эта ужасная, злая, циничная тетка! А ты говори, говори, переходи прямо к делу. Довольно посентиментальничали. Коротко и четко формулируй, чего он от меня хочет.
Дама. Не он, не он, тетушка!
Пианистка. Ладно, пусть -- вы. Ну! не мнись! Добиваются только храбрые!
Дама. Хорошо. К делу так к делу. Мне бы хотелось...
Пианистка. Получается, видишь! Du courage, детка, du courage!
Дама. Мне бы хотелось, чтоб вы вернулись на родину.
Пианистка. Во Францию, что ли?
Дама. Разумеется. Коли вы родились во Франции -- следовательно ваша родина -- Франция.
Пианистка. Твой силлогизм, детка, не так очевиден, как может показаться на первый взгляд. Ты читала когда-нибудь Книгу Руфь?
Дама. Руфь? Чье это?
Пианистка. Ничье. Это из Библии.
Дама. Ах да, из Библии! Читала, конечно читала. Только... плохо помню.
Пианистка. Некая моавитянка по имени Руфь вышла замуж за еврея... то есть -- за иноземца. И, когда тот умер, вместе с его матерью поехала на его родину. И стала там прабабкою Давида. Кто такой Давид ты, надеюсь, помнишь?
Дама. Да... кажется царь. Или пастух?
Пианистка. Пастух. Одолевший Голиафа. И сделавшийся царем. Впрочем, ты сама как-нибудь перечитай. Крайне любопытные попадаются в Библии истории. Да-да, понимаю, у тебя мало времени. Аэроплан. Поэтому revenons а nos moutons.
Дама. Как?
Пианистка. К нашим баранам. Так ведь по-русски тоже говорят?
Дама. Тоже.
Пианистка. Allors, я должна возвратиться на родину.
Дама. Вы носите одну из древнейших французских фамилий. Герцогиню де Ламбаль во время революции...
Пианистка. Ты смело можешь избавить меня, детка, от ярких, эмоциональных, с экскурсами в историю описаний, почему это возвращение coute que coute... позарез нужно мне...
Дама. Разумеется, нужно!
Пианистка. И, главное, Франции. Переходи прямо к тому, почему оно позарез нужно тебе. Или там, не знаю, твоему... Бобу.
Дама. Потому, тетушка... Вы уж простите, но вы сами задали этот жесткий тон.
Пианистка. Нет, милочка. Не следует передергивать. Тон задала как раз ты! Ты! Только вошла, только появилась! Я долго пыталась не замечать его, не верить. Пыталась сбить и тебя. Даже гнала. Так что несправедливо вполне заслуженную тобою неудачу списывать на подозрительность выжившей из ума зэчки. Я отдаю тебе должное, ты играла роль изо всех сил...
Дама (кричит). Я ничего не играла!
Пианистка. Крепилась, сколько могла... Но видишь -- все же не выдержала!
Дама (бросаясь к Пианистке). Тетушка, тетушка! Да поймите ж меня! Вы ведь тоже любили!
Пианистка (отстраняясь). О! совсем не так! Но не стоит, не стоит, милочка. Не размокай. Тебе будет еще тяжелее вернуться к делу. Взгляни на меня лучше, как вот, минуту назад: с ненавистью.
Дама. Тетушка!
Пианистка. И -- в атаку! Du courage, милая, du courage!
Дама. Хорошо. Сейчас у нас с вами и впрямь слишком мало времени, чтобы...
Пианистка. У нас с вами? У меня, милочка, его сколько угодно. Вагон! Вот отыграю концерт, и через час-полтора...
Дама. Хорошо, хорошо, у меня! Я надеюсь еще найти возможность реабилитироваться...
Пианистка. Прекрасное словцо!
Дама. ...доказать вам, что вы были неправы, что вы были слишком строги ко мне. Что я действительно вас люблю...
Пианистка. Не размокай! Du courage!
Дама. Я хочу, чтобы, уезжая на родину, вы взяли с собою и нас с Бобом. Вот! Все!
Пианистка. А маму? Детей?
Дама. Детей -- да. Если поедут. А мама пускай остается.
Пианистка. Почему?
Дама. Она тут привыкла.
Пианистка. А ты -- нет?
Дама. А я -- нет.
Пианистка (принимается хохотать). O, merde allors! merde allors!
Дама. Не понимаю, чем опять насмешила.
Пианистка (смеясь). На старости лет... средством передвижения... Как сказал этот... лошадью! А ты ведь даже и французский не выучила!
Дама. Я не успела, тетушка.
Пианистка. Так и будешь ходить по Парижу с одной фразою: je suis enchenter?
Дама. Мы ведь только неделю назад узнали.
Пианистка. По "Голосу Америки". Прости. (Перестает смеяться.) Ну-ну, дальше. Что замолчала? Уговаривай, уговаривай! Только не кажется ли тебе, что спешка повредит делу? Может, стоит опоздать на службу, коли уж собираешься уезжать вообще? И вот так вот, потихоньку, petit а petit, день-другой проведя со старой теткою, размягчив воспоминаниями черствое ее сердце, исподволь...
Дама. Ах, тетушка! При чем здесь служба!
Пианистка. Как, то есть, при чем?! Ты ж сама говорила!
Дама. Вы так допрашивали меня.
Пианистка. Допрашивала?
Дама. Хорошо, пожалуйста. Завтра утром в Париж улетает наш знакомый дипломат... атташе по культуре. Навсегда улетает. Он сказал, что, если вы напишите обращение к правительству Франции, он поднимет международный скандал, и нас отсюда скорее всего выпустят. А доверять такое письмо почте...
Пианистка. Когда ж это я, интересно, успею написать? Аэроплан ведь?
Дама. Да вот же оно, Господи! Вот! Готовое! Вам только подпись поставить.
Пианистка. Всего подпись? Такой пустячок?
Дама. Всего!
Пианистка. Боб сочинил? Гений? (Снова хохочет.)
Дама. А к нему-то вы за что так несправедливы? Вы его даже не видели!
Пианистка. Знаешь, милая: когда мужчина подставляет на нелегкое дело... А ведь нелегкое дело получить от меня этот пустячок? Ты ведь с самого начала почувствовала?
Дама. Нелегкое.
Пианистка. Так вот: когда мужчина подставляет впереди себя женщину...
Дама. Но ведь я ваша племянница! Я, не он!
Пианистка. А как только соглашусь, племянником, надо думать, станет и он. И женится, несмотря на двоих детей, разницу в возрасте и комнату в общежитии. Впрочем, о чем я! Какое общежитие! У вас будет милая квартирка на Champs Elisee!
Дама. Вы, мадам, действительно, злая.
Пианистка. Вот я уже и мадам.
Появляется Завклубом.
Пора?
Завклубом. Простите... н-нет. Еще минут, грубо говоря, десять. Я, кажется, помешал?
Дама. А вы не видите?
Завклубом. Я помешал, мадам?
Пианистка. Нет, милый. Разумеется, нет. У моей племянницы все равно не достанет времени довести до конца дело, ради которого она сюда прикатила. Ей тоже минут через десять ехать. У нее аэроплан.
Завклубом. Я хотел... по поручению... я хотел пригласить вас... У меня вечером соберутся... соберется... ну, наша, грубо говоря, интеллигенция, сельская...
Дама. Интеллигенция?
Завклубом. Не могли б вы?..
Дама. Сыграть интеллигенции на аккордеоне.
Завклубом. Пожаловать.
Пианистка. Пожаловать? Какое слово!
Завклубом. А потом переночуете, и завтра утром я вас, грубо говоря, отвезу. Доставлю прямо домой.
Пианистка. А если, милый, им не понравится мой концерт?
Завклубом. Как не понравится?!
Пианистка. Вдруг вашим друзьям после этого и встречаться со мною расхочется? Ладно-ладно. Пошутила. Прийду, спасибо. Разумеется, прийду. И играть сегодня буду отлично! Я буду сегодня играть лучше, чем всегда!
Завклубом. Спасибо, Мари.
Дама. Уже Мари?!
Завклубом. Я передам им. Они будут счастливы.
Дама. Прямо-таки счастливы?
Завклубом. Прямо-таки счастливы. (Уходит.)
Пианистка. Ну?
Дама. Как я понимаю, мадам, подпись вашу мне не увезти.
Пианистка. Очень надеюсь: ты понимала это с самого начала.
Дама. И потому Бог с ним, с самолетом...
Пианистка. И с гением тоже?
Дама (кричит). Не перебивайте!
Пианистка. Молчу, детка, молчу.
Дама. Я расскажу эту мою историю. Про колоски.
Пианистка. Может, раз уж Бог с ним, с аэропланом -- расскажешь после концерта? Мне все-таки хотелось бы поиграть хоть десять минут.
Дама. Нет, сейчас же, сейчас! Чтоб вы знали!
Пианистка. Что знала?
Дама. Чтоб вы знали про мое... сознание. Про мое! Слышите?!
Пианистка. Как ты разнервничалась!
Дама. А вы обо мне не заботьтесь! Вы выслушайте меня!
Пианистка. Будь по твоему. Они подождут. Они, в отличие от вас с Бобом -- люди терпеливые. Привыкли ждать. Веками.
Дама. Веками -- это вы загнули, мадам. Пятидесяти лет не прошло, как в последний раз истощалось неистощимое их терпение. И ваш супруг, кстати...
Пианистка. Давай, милочка, оставим в свою очередь в покое и моего супруга. Про колоски так про колоски.
Дама. В самом деле. К чему отвлекаться. Про колоски. (Пауза.) Когда дядю Васю арестовали... Он ведь не только ваш супруг, он еще и мой дядя! Когда его арестовали... а потом вас -- каких мы тогда с мамой страхов не натерпелись!
Пианистка. Надо полагать. Ждать всегда страшнее.
Дама. Должен был вернуться отец. Мама боялась, что, едва он появится -- возьмут и его, и строила какие-то сумасшедшие планы. Чуть ли ни на полюс к нему пробираться, чтобы предупредить.
Пианистка. Понимаю, Машенька. Я понимаю.
Дама. Как же, понимаете! Пустили дядю Васю сюда!
Пианистка. Я не смела его удерживать, не смела!
Дама. Хорошо. Не о вас речь. Не отвлекаемся.
Пианистка. Не отвлекаемся.
Дама. Отца мы так и не увидели. Его арестовали где-то там, в Мурманске, что ли. Потом пришла и наша пора. В тюрьму нас, правда, не посадили -- тихо-мирно выслали в деревушку под Рязань, в солженицынские места. Это, надо заметить, нам еще повезло, что под Рязань.
Пианистка. В какие -- в какие?
Дама. Вы что, не читали Солженицына? Там же про вас!
Пианистка. Про меня лично?
Дама. Про вас про всех! Про таких, как вы! Про репрессированных!
Пианистка. Я, милочка, про таких, как мы, и без Солженицына знаю. И слишком много пропустила времени, чтобы отвлекать его теперь от музыки на чтение модных новинок.
Дама. Он не новинка. Он классик!
Пианистка. Классик?
Дама. Впрочем, вам жить.
Пианистка. En effect. Мне.
Дама. К школе маму, естественно, и не подпустили, спасибо еще, что взяли счетоводом. Потом началась война, счетоводы стали нужны не слишком. Мама копалась в поле, я тоже. А по ночам выла от голода. Старалась тихонько, чтоб мама не слышала.
Пианистка. Мамы слышат все.
Дама. Вам-то откуда знать?! У вас ведь детей не было!
Пианистка. О-ля-ля! острые у тебя обнаружились зубки!
Дама. Простите, мадам. Я не хотела.
Пианистка. Пустяки.
Дама. А если слышала -- почему не пошла сама?! Почему?! Почему послала меня?
Пианистка. Куда, деточка? Не надо: не трясись, не дрожи.
Дама. Собирать эти вонючие колоски.
Пианистка. Почему вонючие?
Дама. Уже в сорок шестом. Мы настолько оголодали, обе, что зиму не пережили б никак.
Пианистка. О, Машенька! Тебе и не снилось, сколько в человеке резервов.
Дама. И она послала меня ночью в поле, собирать колоски. За коим делом меня и застукали. Вы сидели в это время, небось и не знали про Указ. А за колоски тогда давали десять лет.
Пианистка. Мы-то, может, лучше тех, кто на воле, знали: сажали-то к нам.
Дама. Мне еще не исполнилось семнадцати. Я была вся такая... (нервный смешок) хрупкая... светящаяся... Он набросился на меня: сторож, калека однорукий. Демобилизованный. Не понимаю, как и вырвалась. Прибежала, себя не помня, домой, дверь заложила. Только все это уже было бессмысленно: он же меня узнал.
Пианистка. Дальше, деточка, дальше.
Дама. Их после войны так мало осталось, мужиков! Любая баба, любая девка -- с радостью: калека там, не калека. Нет! -- ему обязательно захотелось меня!
Пианистка. Не плачь, детка, не плачь.
Дама. Вы догадываетесь: на мою жизнь пришлось немало черных ночей.
Пианистка. Не плачь.
Дама. Но эти две оказались чернее всех. День мы просидели дома, запершись, дрожа, а вечером... а вечером мама сказала, чтобы я шла к нему.
Пианистка. Ты этого ей не можешь простить?
Дама. А вы бы простили?
Пианистка. Не в упрек, деточка, но к своим семнадцати чтобы я ни делала -- всегда делала сама. И никого потом не виноватила.
Завклубом (появившись, а сказав реплику, тут же и исчезнув.) Ничего-ничего. Они, грубо говоря, подождут.
Дама. Ерунда, я бы пережила! Подумаешь! Как первую ночь пережила, так и вторую бы, у него, у калеки, в этой грязной покосившейся избенке. И культю мерзкую бы пережила. Расплатилась бы за пучок пшеницы. Но он непременно пожелал жениться на мне!
Пианистка. Поразительные совпадения!
Дама. Что?
Пианистка. Нет-нет, я себе, не отвлекайся.
Дама. Жениться! И что я, по-вашему, должна была делать? Что?!
Пианистка. Ну, детка...
Дама. Если б я отказала, он посадил бы и маму, и меня! Что?!
Пианистка. Каждый в своем случае решает только за себя.
Дама. Что?!
Пианистка. Но если ты непременно желаешь академической точности -- у тебя было несколько выходов.
Дама. Несколько?
Пианистка. Например -- сесть. Хотя я все-таки сомневаюсь, что он стал бы тебя сажать.
Дама. Сомневаетесь? Почему?
Пианистка. Противоречит сюжету.
Дама. Ничему не противоречит! Он грозился! Он обещал!
Пианистка. Ну... коль уж так страшно -- зарезать калеку, когда заснет. Как Юдифь Олоферна.
Дама. Как кто?
Пианистка. Ах, я и забыла. Ты не сильна в Библии. Ты больше по этому... Солож╕нкину.
Дама. Солженицыну.
Пианистка. Все равно.
Дама. Вы серьезно? Зарезать?
Пианистка. Или, наконец... полюбить его.
Дама. По-лю-бить?!!
Пианистка. Ты полюбить испугалась больше, чем зарезать.
Дама. Полюбить? Его?
Пианистка. Не зря же он хотел на тебе жениться. Сама посуди: какой ему с тебя профит? Тощая, нищая, на шее -- мать, отец -- враг народа. Чего б проще: попользовался, застегнул ширинку и пошел.
Дама. Он же унизить, унизить меня хотел! Чтобы дальше некуда! Чтобы все видели, все знали! Все! Деревенщина!
Пианистка. А ты еще обвиняла в гордыне меня. Браки, милая, совершаются на небесах.
Дама. Браки?! Разве это брак?! Изнасилование!
Пианистка. Ах, деточка-деточка! Ты же сумела родить ему двоих детей.
Дама. Это мои дети, мои!
Пианистка. Так не бывает! Ваши общие.
Дама. Только мои! И я не желаю, я просто не допущу, чтобы они жизнь прожили в этой поганой стране!
Пианистка. Именно этой стране, деточка, нужны сейчас Давиды. Именно этой. Франция своих уже отрожала.
Дама. При чем здесь Давид?
Пианистка. Помнишь, я говорила про Руфь? Когда она прибыла с belle mere... со свекровью на родину мужа, им тоже нечего было есть. И Руфь тоже собирала колосья.
Дама. Тоже колосья?
Пианистка. Представь себе. Нам порою кажется, что события нашей жизни происходят с нами с первыми.
Дама. Колосья...
Пианистка. И свекровь отправила ее к хозяину поля. К Воозу. Это был пожилой человек, вдовец. Тоже, наверное, деревенщина. Не знаю, как там у него обстояло с конечностями. Однако, именно с его помощью Руфь стала прабабкою Давида.
Дама. Руфь. Давид. Вооз. Все это вы говорите откуда-то оттуда... сверху, что ли... издалека... Рассматриваете человеческие судьбы, как какая-то богиня... Вы, верно, уже поставили на себе крест. А я еще сравнительно молода, я люблю, я хочу жить! У меня есть дети и могут быть еще, еще!
Пианистка. Да... ты меня так тонко, так точно кусаешь...
Дама. Я не кусаю.
Пианистка. Что прямо хоть в эдаком отчаяньи, в жалости к себе до слез, и к тебе тоже, взять у тебя письмо и поставить подпись.
Дама. А почему бы и нет, тетушка?
Пианистка. Снова "тетушка"?
Дама. Почему бы и нет?! Что вы от этой страны хорошего видели?! Что?! Расстрелянного мужа? Двадцать лет лагерей? Концерт в развалюхе?!
Пианистка. Ну, концерт, по-моему, кой-чего все-таки стоит.
Дама. Кой-чего? Вы взгляните, взгляните, кого этому аккордеонисту в валенках и галстуке удалось сюда затащить. (Смотрит на зал сквозь щелку в занавесе.) Взгляните! Десяток старух, закутанных в платки так, что вашей музыки и не услышат. Мужичок алкогольного вида. Детишки какие-то.
Пианистка. А вдруг кто-нибудь из этих детишек после концерта тоже проведет белую ночь? Как ты в свое время.
Дама. Ну и чего?! чего в этом хорошего?! Если б я не слушала вашу музыку... музыку вообще... я, может, легче бы все пережила. И осталась бы с этим... ну... как его?!
Пианистка. С Воозом.
Дама. С Воозом! И мне казалось бы, что так и следует жить!
Пианистка. А может, так и следует?
Дама. Нет! Нет! Не-хо-чу!!
Пианистка. Но будь хотя бы логичной: тогда уж музыка, выходит, нужна.
Дама. Да! нужна! Но не здесь, не в этой стране! В этой стране плохо, в этой стране страшно понимать музыку!!
Пианистка. Полагаешь?
Дама. Я не полагаю! Я вынесла это на своей шкуре!
Пианистка. Бедная страдалица!
Дама. Не надо мне вашей иронии! Пусть, пусть вы страдали больше -- это не значит, что кроме вас не страдает никто!
Пианистка. Не значит.
Дама. И потом: неужели вы все еще так наивны, что надеетесь, будто вам и дальше разрешат концертировать даже вот... перед этими?! Вы что, не чувствуете, какой во всем идет поворот, обратный ход?! Вам кажется, что Хрущева убрали за то, что кому-то не понравилась его лысина?! А назад, на нары -- не желаете?!
Пианистка. Я боюсь, Машенька, что ты опоздаешь на аэроплан.
Дама. На самолет!
Пианистка. Служба, конечно, пустяк, но стоит ли ее пропускать... безо всякого для себя профита?
Дама. Господи! Какая бескорыстная! Прямо святая!
Пианистка. Насчет святости не знаю, но считаю, милая, что женщина как один раз рождается, так один раз выходит и замуж. И, коли так получилось, что за человека из другой страны -- с нею и остается. Навсегда.
Дама. Метафизика!
Пианистка. А на диалектике, деточка, ни до чего хорошего не доедешь. Ты уж мне поверь.
Дама. Вы отказываете категорически?
Пианистка. Je ne pas de shois.
Дама. Говорите по-русски, черт вас возьми!
Пианистка. У меня и выбора-то нету.
Дама (тряся письмом). Да вот же ваш выбор, вот!
Пианистка. Я сделала его еще в тридцать втором году.
Дама. В таком случае... В таком случае -- Бог с вами!
Пианистка. Очень надеюсь.
Дама. Прощайте. Я даже рада буду, если вы снова окажетесь на нарах.
Пианистка. Спасибо, милая, на добрых словах.
Дама. Пусть эта страна выучит вас окончательно, коли до сих пор недоучила! Пусть отплатит за любовь... (Убегает.)
Пианистка. За любовь, деточка, не платят. Разве проституткам.
Пауза.
Завклубом (появляясь). Ушла?
Пианистка. Что?
Завклубом. Ушла? Можно начать?
Пианистка. А... Да, милый, разумеется. Папиросочку бы только.
Завклубом. Я, грубо говоря, мигом.
Пианистка. Стойте!
Завклубом. Одна нога...
Пианистка. Стойте, вам говорю! (Пауза.) Не надо.
Завклубом. А то я бы...
Пианистка. Нет.
Завклубом. Тогда я объявляю? Давайте-ка ваше пальто. И дверь на засов, чтобы, грубо говоря...
Пианистка. У нее аэроплан. Она не вернется.
Завклубом. Мало ли. Что сыграете для начала?
Пианистка. Если не возражаете -- Рахманинова.
Завклубом. Не Дебюсси?
Пианистка. Рахманинов хуже?
Завклубом. Лучше, Мария Клодовна! Рахманинов лучше! Гораздо, гораздо лучше!
Пианистка. Тогда объявите, пожалуйста, прелюдию соль-минор. (Тихо, себе.) Опус двадцать три, номер пять. Alla marcia.
Завклубом. Одну минутку, мадам. Объявляю. Только вот еще пару полешек. Чтоб, грубо говоря, пальцы.
Пианистка. Du courage, Marie, du courage!
Завклубом. Простите, мадам. Мне, конечно, стыдно... Но что вы произнесли тогда по-французски?
Пианистка. Я?
Завклубом. Ну, когда мы только сюда пришли. И вы еще сердились.
Пианистка. Не помню, милый.
Завклубом. Там что-то такое было... Про ферму, что ли.
Пианистка. Про ферму? А!.. (Смеется.) L'infern epaver?.. Дорога в ад вымощена благими намерениями.
Завклубом. Как?
Пианистка. Дорога в ад вымощена благими намерениями.
Завклубом (подумав). Удивительно глубоко.
Пианистка. Да уж. Глубже некуда. Объявляйте, милый, объявляйте.
Завклубом. Ага. (Открывает занавес; на сцену из черного провала зала бьет прожекторный свет.) Начинаем концерт солистки Новосибирской государственной филармонии Марии Ламбаль-Рязановой. Рахманинов. Прелюдия... (к Пианистке) как, Мари?
Пианистка. Соль-минор.
Завклубом. Прелюдия соль-минор. (Исчезает.)
Пианистка начинает играть. Там, в черной глубине зала, распахивается дверь.
Голос Дамы (из зала). Дура! Блаженная! Дура!
Дверь захлопывается. Пианистка играет.
Занавес.
Москва, 1987 г. МЕСТО РОЖДЕНИЯ или ПЕРЕХОД ПО "ЗЕБРЕ". трагедия без катарсиса лица:
Старик
Китаврасов
Злата
Златин муж
Шарлотта Карловна
место:
Восточная Сибирь; райцентр; интерьер деревянного дома; частые высокие окна в мелкий переплет
время:
конец декабря восьмидесятого; вечер, ночь и раннее утро
Злата. Вьюга, метель, ночь на дворе! Ты куда собираешься, папа?
Старик. Половина девятого.
Шарлотта Карловна. Вы к Хромыху, Николай Антонович? К уполномоченному?
Златин муж. Без двадцати пяти.
Шарлотта Карловна. Зря вы за него беспокоитесь. Ну, выпил человек лишнего...
Златин муж. Спит ваш Хромых как убитый.
Шарлотта Карловна. А мне все равно перед дежурством переодеваться.
Злата. Жаль: траур тебе к лицу.
Златин муж. После баралгина такая доза снотворного.
Шарлотта Карловна. Забегу по дороге.
Злата. Может, папа, хоть сегодня, хоть в день маминых похорон, ты не будешь устраивать демонстраций?
Старик. А ты не демонстрацию устроила? Гостей разогнала.
Злата. Твои гости на ногах не стояли.
Старик. Старика несчастного, которому стало плохо...
Злата. Пил бы меньше -- не стало бы плохо. Любовь у него к маме проснулась.
Старик. Впервые в жизни из моего дома...
Злата. Как раз на поминках.
Старик. Выгнали больного.
Злата. Голого!
Златин муж. Его не выгоняли.
Злата. На мороз!
Златин муж. Ему первую помощь оказали. А если он неприятен Злате...
Старик. Почему он неприятен Злате?
Златин муж. Соседи его проводили.
Старик. Что он сделал Злате плохого?
Злата. Да, милый. Что он мне сделал плохого? Ну, служил в кагебе.
Старик. В эмгебе!
Злата. Принципиальная разница! Ну, папочка к нему каждую пятницу... Или как, папочка, это у вас по средам происходило?
Старик. Тебя тогда еще на свете не было!
Злата. Ходил отмечаться.
Старик. Не он эти порядки устанавливал.
Злата. Невинный старичок. Кто он, кстати: капитан в отставке? подполковник? Пенсия, наверное, персональная?
Златин муж. Какая тебе разница?
Злата. И они с папочкою -- лучшие друзья.
Шарлотта Карловна. Злата Николаевна...
Злата. Папочка его на поминки по своей жене приглашает.
Шарлотта Карловна. Николаю Антоновичу может стать плохо.
Злата. А ты помолчи, Лотта! Заступница.
Старик. Не хамить!
Злата. И вот бедный дружочек скушал лишнего...
Златин муж. Сколько можно ворошить прошлое!
Злата. Спирта выпил больше, чем ему сейчас по силам...
Старик. Скандал╕рка.
Злата. Так папочка его на собственную кровать готов уложить.
Златин муж. На диван.
Злата. Которая от мамы еще не остыла.
Златин муж. Зачем преувеличивать? На диван, Злата! На этот самый диван.
Злата. Всю ночь вокруг танцевать.
Шарлотта Карловна. Злата Николаевна!
Злата. Родная дочка хоть на полу пускай спит, хоть в машину убирается...
Златин муж. Тут же еще три комнаты!
Злата. Зато Хромых!..
Златин муж. Проклятый дом!
Шарлотта Карловна. Пожалейте отца!
Злат