| Еще одна зарубка на приклад, | Em Am D Em |
| Еще одна зарубка на приклад, | Am D Em |
| Еще одна зарубка на приклад - | Am D G |
| Два часа одиночества. | D Em |
Засыпая под утро, вороненые дула опускала стража,
И в туман уходила красным кругом отмеченная спина.
Было лучшее время для того, кто ушел и, как стакан бумажный,
Все свои законы, все свои запреты в кулаке сминал.
Было лучшее время, чтоб увидеть звездных ресниц дрожжанье.
Было лучшее время, чтоб увидеть вальс светлячков в листве.
В первый раз на воле просыпались хмурые каторжане,
По небритым мордам, как живую воду, растирая рассвет.
Припев.
Скоро солнце взойдет и пустые страницы мои разгладит,
И ночные птицы в предрассветный сумрак улетят, легки.
И вместе с этим утром я стану зарубкою на прикладе,
Если вдруг не успею, если вдруг не сумею догнать строки.
Когда смена уходит, голубою глиной опечатав остров,
Исчезают контуры за пеленою мутного стекла.
Но ты не беспокойся, ничего не случилось со мною, просто
Это еще одно утро ложится зарубкою на приклад.
Припев.
| Горбатый карлик рыдал в ночлежке, мешая прочим уснуть, | Em C G Em |
| Внезапно вспомнив, скрипя зубами, в дыму и мраке | Am D G Em |
| Те дни, когда капитаном был он и в дальний трогался путь, | Am D G Em |
| Грыз мундштук и помнил девушку из Нагасаки. | C D Em |
И был его китель белее снега, и рука, смугла и тверда,
Держала крепко все то, что в жизни необходимо.
Встречали ласковые, как гейши, портовые города,
Все было в кайф, но чужие крылья свистели мимо...
| А полет журавлика так же прям, | Em |
| Как и тысячу лет назад, | Am D |
| Мирозданью плевать - кто в небесный сад, | G Em |
| Кто на нары... | Am D |
| Все равно полет журавлика прям, | D Em |
| Как и тысячу лет назад, | Am D |
| Так улетай, журавушка, улетай - | G Em |
| Саенара... | Am D Em C D |
На халяву сладок и уксус - этот тезис с детства знаком
Всем умным мира, чьи морды в сале, чье право свято
Питаться чужими живыми снами, давясь кровавым куском
Смурно и слепо, как вошь в окопе грызет солдата.
А с тобой все будет просто и больно, как укус гремучей змеи:
Проснешься ночью с угрюмым знаньем, что взлет доступен.
Навстречу радугой брызнут звезды и изрежут щеки твои,
Лети, журавушка, - грудь Вселенной туга, как бубен...
Припев.
| На календаре - Несмеянин день, | H7 G H7 Em |
| Все грустит царевна у окна. | Am D |
| Только лед в воде, только снег везде, | Em Am |
| Да вращение ее веретена. | D G |
| Царевна грустит, вот опять в стекло | H7 Em Am |
| Заскреблись метели, | D G |
| И белым-бело, даже зайцы серые побелели. | H7 Em Am D G |
| Держи меня ночь, качай меня, | H7 A D C Am |
| Неси меня вверх. | D Em |
А где ж ее Иван? Он напился пьян
Из бутыли мутного стекла.
И ни меча, ни лат,
И лицом в салат - до утра, вот и все дела.
И только снится ему, то идет он во тьму.
И походка его легка.
И скоро трубы споют, и будет место в строю
Для Иванушки-дурака.
Припев.
Вот опять на снегу тени от фонарей
Расстелила розовая звезда,
И я опять не могу догнать кареты твоей,
Лишь иду, как собака по следам.
И стоять невмочь, и дойти - слабо,
Завершая неравную игру,
Натянула ночь на колки столбов
Чахлый строй телеграфных струн.
Припев.
И вот у белых скал висит Иванов скальп,
В облака упираются следы.
И застыла мишень моего виска
В перекрестье розовой звезды.
А царевна грустит, все та же хмарь в окне,
И все так же не тронута кровать,
А алебастровый мир достается мне,
Ну куда мне его девать?
Припев.
| Разбуди меня, бабочка - четыре крыла, | C E7 Am |
| Да по всем углам развесь свои миражи, | C |
| Подожди меня, лодочка - четыре весла, | E7 Am |
| Я дойду к тебе, потому, что я жив. | C |
| Потому, что сказка никогда не кончится, | C G Am |
| Потому, что сказка никогда не кончится. | C E7 Am |
Плачет Золушка - только что окончился вальс,
Плачет, глупая, мокнут голубые глаза,
Вместе с туфелькой потерявши свой аусвайс,
Но не плачь, не плачь - тебе не нужно назад.
Припев.
Тучки белые проскакали по небесам,
Уплясали вдаль с гулкими аккордами рельс
Так зверенышей провожали в лунный десант,
Ветер в волосы, на картуз - эдельвейс.
Припев.
Ты не думай, что спасся, если курс изменил,
Ты не думай так. Ты никуда не уйдешь.
Ведь кораблики, синие от детских чернил
Входят в гавани, где звездный сыплется дождь.
Припев:
Туда, где наша сказка никогда не кончится,
Туда, где сказка никогда не кончится!
Черный бражник мой - видишь, я по пояс в земле,
Так разгляди меня и залети на огонь,
И унеси меня на своем бесшумном крыле
В тот далекий край, где звезды лягут в ладонь.
Припев.
Разбуди меня, бабочка - четыре крыла,
Да спроси меня, готов ли жить наяву,
Подожди меня, лодочка - четыре весла,
Я дойду к тебе, потому, что я жив.
Припев.
| Слева трется о причал пароходик, | D A Hm |
| Справа - дом, и ты между ними | G D |
| Словно буриданов осел. | A Hm |
| Брось же, ключики к замкам не подходят, | Em A Hm |
| А дальше - только небо, и все. | Em A Hm |
| Но солнечный зверь снова стоит на сходнях, | G D |
| Рвется в небо флажок, весел и горд. | Hm G A |
| Ты - моряк, а каждый моряк подводник, | Em A Hm |
| Брось же крестик за борт. | A F#m Hm A F#m Hm |
С горки медленное катится лето,
Осень островов пеликаньих
Тихо погружается в сон.
Слышишь каменную поступь рассвета?
А дальше - только небо, и все...
Но ты - кузнец, и ты не сменил привычек,
Тянет гулкую песнь мех под ногой.
Ты - кузнец, а каждый кузнец - язычник,
Так брось же крестик в огонь.
Синий тянется дымок от бушлата,
Валенки коптят потихоньку,
Искорки над полем несет.
Это небушко встречает солдата,
Дальше - только небо, и все...
Вдаль летит твоя фанерная птица,
Замерзают глаза, ночь впереди...
Ты - сапер, тебе нельзя ошибиться,
Сбрось же крестик с груди.
Вальс Гемоглобин
Из серых наших стен, из затхлых рубежей нет выхода, кроме как
Сквозь дырочки от звезд, пробоины от снов, туда, где на пергаментном листе зари
Пикирующих птиц, серебряных стрижей печальная хроника
Записана шутя, летучею строкой, бегущею строкой, поющей изнутри.
Так где же он есть, затерянный наш град? Мы не были вовсе там.
Но только наплевать, что мимо, то - пыль, а главное - не спать в тот самый миг, когда
Придет пора шагать веселою тропой полковника Фосетта,
Нелепый этот вальс росой на башмаках нести с собой в затерянные города.
Мы как тени - где-то между сном и явью, и строка наша чиста.
Мы живем от надежды до надежды, как солдаты - от привала до креста.
Как расплавленная магма, дышащая небом, рвется из глубин,
Катится по нашим венам Вальс Гемоглобин.
Так сколько ж нам лет, так кто из нас кто - мы так и не поняли...
Но странный сей аккорд, раскрытый, как ладонь, сквозь дырочки от снов все ж разглядеть смогли -
Так вслушайся в него - возможно, это он качался над Японией,
Когда последний смертник запускал мотор над телом скальпированной своей земли.
Но если ты - дурак, то это навсегда, не выдумаешь заново
Ни детского сна, ни пары гранат, ни солнышка, склоняющегося к воде,
Так где ж ты, серый волк - последняя звезда созвездия Иванова?
У черного хребта ни пули, ни креста - лишь слезы, замерзающие в бороде.
А серый волк зажат в кольце собак, он рвется, клочья шкуры оставляя на снегу,
Кричит: "Держись, царевич, им меня не взять, держись, Ванек! Я отобьюсь и прибегу.
Нас будет ждать драккар на рейде
и янтарный пирс Валгаллы, светел и неколебим, -
Но только через танец на снегу, багровый Вальс Гемоглобин".
Ты можешь жить вскользь, ты можешь жить влет, на касты всех людей деля,
Мол, "этот вот - крут, а этот вот - нет, а этот, мол - так, ни то и ни се."
Но я увидел вальс в твоих глазах - и нет опаснее свидетеля,
Надежнее свидетеля, чем я, который видел вальс в глазах твоих и понял все.
Не бойся - я смолчу, останусь навсегда Египетским ребусом,
Но только, возвращаясь в сотый раз домой, засунувши в компостер разовый билет,
Возьми и оглянись - ты видишь? Серый волк несется за троллейбусом,
А значит - ты в строю, тебя ведет вальс веселою тропой, как прежде - след в след.
Рвись - не рвись, но он не пустит тебя, проси - не проси.
Звездною фрезой распилена планета вдоль по оси.
Нам теперь узнать бы только, на какой из двух половин
Будет наша остановка - Вальс Гемоглобин.
| Бывает время спать и время делать дела. | Em A D7 C7 |
| Бывает время заходить на круг. | Em G |
| Бывает время вставать и выливать из ствола | A C7 D7 Em |
| Росу, скопившуюся к утру. | C7 H7 Em |
| Бывает время летать - и это время пришло. | Em |
| Устал закат, цветы и звезды - в грязи. | G C7 |
| Так расправляй, "Пегас", свое стальное крыло, | A C7 D7 Em |
| Так увези же нас, увези! | C7 H7 Em |
| Держись, машинист! | H7 Em |
| Брось прощальную улыбку на шпалы. | Am D Em |
| Только дожить до рассвета, | Am G |
| Только дотянуть до рассвета. | Am G |
| Держись машинист. | H7 Em |
| И наша сказка возвратится к началу. | Am D Em |
| Ах, какое грустное небо... | Am G |
| Ах, какое черное небо... | Am G |
| Держись, машинист! | H7 Em |
В котомке светел флейты деревянный блик.
В руках черна лопата с углем.
Внизу - угрюмый ком покинутой Земли,
Асимметричен и закруглен.
Его уже не спасти. Который год подряд
Над ним летает дурная ночь.
Его радары врут, его зенитчики спят,
Ему никто не в силах помочь.
Под белым пером!
Вьется радуга над шатунами.
Только дожить до рассвета,
Только дотянуть до рассвета -
Под белым пером!
Буксы тлеют, но полнеба - за нами!
Ах, какое грустное небо...
Ах, какое черное небо...
Под белым пером!
Я тоже стану большим и я назад вернусь,
С подножки спрыгну у серых стен.
Пойду на старый вокзал, который знал наизусть,
Да и теперь забыл не совсем.
И в полдень губы вспомнят очертания нот -
Когда-то крепко был заучен урок!
И улыбнется флейта, и, сбиваясь, споет
Тугой мотив железных дорог.
Держись, машинист!
Ты участвуешь в глобальном процессе.
Только дожить до рассвета,
Только дотянуть до рассвета,
Держись, машинист!
И прости своей нелепой принцессе
Взгляд в такое грустное небо,
Плач в такое черное небо...
Держись, машинист!
| Смолкли звуки сладостных песен, | Am F G Am |
| Сдохли в кущах все соловьи. | Dm G C |
| Эй, Добрыня, что ж ты невесел? | A7 G Am |
| Где ж, Добрыня, други твои? | F C G Am |
Там, под блеклым небом, наверно,
Их следы исчезли давно.
Тяжко спит хмельная таверна,
Лишь Добрыня смотрит в окно.
| Закрой же глаза, | Am Em |
| Хмурый мой брат, - | C G |
| Этой круглой луне все равно. | Am F C G |
| И небо во сне, но птицы не спят. | Am F C G |
| Эти птицы помнят Трансвааль, | Am F C |
| Помнят Трансвааль, | G Am |
| Помнят все и бьются в окно. | F C G Am |
Я нашел пробитую каску,
Полную опавшей хвои.
В этом месте кончилась сказка -
Боливар не вынес двоих.
В этом месте больше не спится,
Только пепел сыплет с ресниц.
Улетайте, глупые птицы,
Хуже нету места для птиц.
И пусть за тонким абрисом лета
Вас догонит где-то вдали
Ржавый дым горящего вельда,
Горький ветер нашей земли.
Припев.
Много есть причин для унынья -
В паутине стрелы и лук,
Но, выйдя в тамбур, курит Добрыня,
Гасит басики о каблук.
Нынче мир наш весел не больно.
Всяка шваль гужуется всласть.
Смейтесь, гады, будьте довольны -
Ваша миссия удалась.
Но знайте - мчится где-то в пустыне,
Так, что звезды бьются о сталь,
Синий поезд - Сивка Добрынин.
Эх, страна моя - Трансвааль.
Припев.
| Время идет - не видать пока | Am F |
| На траверзе нашей эры | G Am |
| Лучше занятья для мужика, | F G |
| Чем ждать и крутить верньеры. | G Am |
| Ведь нам без связи - ни вверх, ни вниз, | Dm |
| Словно воздушным змеям. | G E7 |
| Выше нас не пускает жизнь, | A7 F |
| А ниже - мы не умеем. | G Am |
| В трюмах голов, как золото инков, | Dm G |
| Тлеет мечта, дрожит паутинка. | Am |
| Прямо - хана, налево - сума, направо - тюрьма, | Dm G Am |
| А здесь - перекрестье. В нем - или-или, | Dm G |
| И шхуна уходит из Гуаякиля. | C F |
| Не удивляйся - именно так и сходят с ума. | Dm G Am |
Плохо, коли на связи обрыв.
Тускло на дне колодца.
Встать и выползти из норы -
Что еще остается?
Там, у поваленного столба,
Скорчиться неказисто.
И если медь запоет в зубах -
То значит небо зовет связиста.
Вспомни, как было: дуло сквозь рамы
В мерзлую глушь собачьего храма.
Иней с латуни, пепел с руки - казенный листок.
Вспомни, как вдруг искрящимся жалом
По позвоночнику побежала
Самая звонкая, самая звездная из частот.
Дышит в затылок чугунный мир,
Шепчет тебе: "Останься!"
Но ты выходишь, чтоб там - за дверьми -
Ждать своего сеанса.
Чтоб этому миру в глаза швырнув
Пеплом своих пристанищ,
Крикнуть ему: "Я поймал волну!
Теперь хрен ты меня достанешь!"
Бризы Атлантики целовали
Руки, горящие на штурвале.
Под Антуаном - синее море и облака.
Вдаль, над плечом - не встречен, не найден -
В небе летит пылающий Лайтинг,
Краткий сигнал, последний привет на всех языках.
Выпадет шанс - и некто святой
Придет спасать твою душу.
Ты встанешь, схватишь его за грудки
И будешь трясти как грушу,
Ты скажешь: "Мне не надо спасительных слов.
Их своих у меня - как грязи.
Мне не надо ни стен, ни гвоздей, ни холстов,
Слышишь - дай мне канал связи!"
Первые звуки, пробные строки,
Сладкие муки тонкой настройки.
Кокон в пространстве - сам себе волк, товарищ и князь,
Каменный пес, персона "нон грата",
Вечный дежурный у аппарата
Ждет, когда небо вспомнит о нем и выйдет на связь...
Марш Континентальных Электриков
| Em Am H7 Em | |
| На что теперь за океаном опереться нам? | Am D G E7 |
| Глядят в рекламные открытки и не верят им | Am D G |
| Его глаза из-под простреленного стетсона. | Am H7 Em |
| А здесь искали свою фазу - тем и выжили. | Em Am H7 Em |
| По скользким коркам атлантической эклектики, | Am D G E7 |
| Гремя огнем и потрясая пассатижами, | Am D G |
| Уходят в ночь континентальные электрики. | Am H7 Em |
| Ты чувствуешь озон - это коронный разряд, | Em Am Hm |
| Храни этот запах. | Em |
| Пусть он поднимет тебя, когда в больничных дверях | Am D |
| Замрут твои эскулапы. | G Em |
| И скажет твой врач, снимая очки: "Картина ясна. | Am H7 Em |
| Диагноз - весна, диагноз - весна, диагноз - весна!" | Am H7 Em |
У всей тусовки мухоморное похмелие,
Шприцы немытые уходят в вены синие.
И генерируют пророки очумелые
Пустые выхлопы безумья и бессилия.
Их рок-н-ролл давно издох к такой-то матери,
Лежит в канаве и на части разлагается.
Вопил: "Мы вместе, все по кайфу," - мол, и на тебе -
Он даже сдохнуть не сумел как полагается.
Ты чувствуешь озон - это коронный разряд,
Держи его крепче.
Как мотыльки на свече, на нем секунды сгорят -
Те, что остались до встречи...
А вот и она - в слезах и в бычках, светла и грязна -
Не спас карантин, бациллы в крови, диагноз - весна!
Зарыли Джо, а помянуть не собрались никак.
Лишь на секунду замерев на тропке узенькой,
Тягаем с лысин петушки с кривым трилистником
По светлой памяти заморского союзника.
Да и у нас самих уж вот десятилетье как
Над всей Евразией померкло электричество.
Жива Евразия надеждой на электрика -
Слугу Eя Континентального Величества.
Ты чувствуешь озон - это коронный разряд,
Потерянная фаза.
Как можно было здесь бродить столько маршрутов подряд
И не заметить ни разу
Огня, в котором можно свить слова и ночи без сна
В один искрящийся жгут?
Поторопись же, мужик - ведь твой диагноз - весна,
А с этим долго не живут.
| Кругом зима, опять зима, снега черны, как всегда, | Dm Gm |
| Они привыкли растворяться во тьме. | E7 A7 Dm A7 |
| Кругом чума, опять чума, твои мертвы города - | Dm Gm |
| Они привыкли плыть по этой чуме. | B7 A7 |
| И кто-то может слушать Боба, кто-то "Ласковый май", | D Gm |
| Почем пророки в идиотском краю? | C A7 |
| Гитару брось и бабу брось, и как жену обнимай | Dm B7 |
| Обледенелую винтовку свою. | F A7 Dm |
Который век скрипит земля, но мир светлее не стал,
Тебе все это надоело, и вот
Поет труба, присох к губам ее горячий металл -
Она друзей твоих усталых зовет.
И ты был слаб, и ты был глуп, но все мосты сожжены,
Их не вернуть - они не смотрят назад.
И ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны
Как генеральские погоны лежат.
Крутые дяди говорят: "Твои потуги смешны.
Куда годна твоя дурацкая рать?
Подумай сам - коснется дело настоящей войны -
Они же строя не сумеют держать!"
Ты серый снег смахнешь с лица, ты улыбаешься легко.
Ты скажешь: "Верно. Но имейте ввиду:
Где Ваши штатные герои не покинут окоп -
Мои солдаты не сгибаясь пройдут."
И плюх да скрип, сырое небо бороздя головой,
Его учили улыбаться во сне -
Идет седьмого идиотского полку рядовой -
Твоя надежда в этой странной войне.
А мимо мертвые деревья вдаль плывут, как вода,
По их ветвям струится розовый дождь.
Они молчат, поскольку знают, для чего и куда
Свое оборванное войско ведешь.
И все на счастье, даже небо это рюмкой об пол,
И все довольны, и в штабах ни гу-гу,
И до последнего солдата идиотский твой полк
Стоял в заслоне и остался в снегу.
И о наградах-орденах ты помышлять не моги:
Всего награды - только знать наперед,
Что по весне споткнется кто-то о твои сапоги
И идиотский твой штандарт подберет.
|
Мой сон кривой, как бумеранг, летит - свистит в прохладном небе, летит и крутится по часовой. | Em E7 Am |
| А анемичное светило, что на крыши выползает, чуть касается его спины. | D G |
|
Вот что-то лопнуло и с треском разлетелось на куски, пошло кругами над моей головой. | C Am |
| Летят цветные бумеранги, по спирали возвращаются сны. | C H7 Em |
А у Миклухо у Маклая табакерка золотая, доски белые под ноги легли.
И патлы черные Миклухины соленые ветра теребят.
Они несут с собою легкое цветочное дыхание зеленой папуасьей земли,
Той, что оставила Маклаю только день и только ночь до себя.
| Над черною волною взойдет Луна, | Em Am D Em |
| Бронзовое ухо серьга оттянет. | Am D G |
| Небо надкуси и испей до дна | E7 Am D Am |
| Чашу посвящения в островитяне. | C G H7 Em |
Мой мир закупорен с наружи, стыл и сер, как дождь в лесу, сырые стены обступили меня.
Я щелкал клювом, топал крабом и, естественно, остался один.
Я все пытаюсь разглядеть седьмое небо сквозь стекло, но вижу только мох на серых камнях.
Когда ж поднимешь ты невзрачный сей сосуд, случайный мой Аладдин?
Пока я слушаю в пол-уха и в полглаза наблюдаю, желтый листик уплывет по реке.
Исчезнет за морем кораблик, только мачты растворятся в дали.
И что останется Миклухо, и, естественно, Маклаю? - Золотая табакерка в руке,
Седьмое небо за кормой и семь шагов до папуасьей земли.
Слушай и считай, сколько раз "ку-ку",
Сколько нам до счастия насчитала
Розовая птица на сером суку,
Сбейся посреди, и считай сначала.
| У старого китайца я покупал корешки, | Am F G C |
| Толок их в чугунной ступе до состоянья муки, | Dm E7 |
| Экстракты из мертвых трав и желчи раздавленных змей | F G |
| Выпаривал я на медленном огне. | E7 Am |
| Метался, менял составы, терял надежду, и вдруг | Am F G C |
| Я понял, что на ладони моей конечный продукт, | Dm E7 |
| Лекарство, которое входит в любой джентельменский набор, | F G |
| Отныне оно всегда в моем портмоне: | Em E7 Am |
| Таблетки от счастья, | E7 Am |
| Таблетки от счастья. | Dm G |
Нормальное состояние - скрип зубов за стеной,
В нормальном состоянии все, что рядом со мной.
Нормальное состояние- строго дозированный кайф,
Пломбированные ящички для надежд.
Нормальное состоянье, когда перспективы ясны.
Но если вдруг летней ночью мне снятся прежние сны,
В пульсирующем пространстве автоматическою рукой
Я нашариваю на столике в темноте
Таблетки от счастья,
Таблетки от счастья.
Но кто здесь давно, те знают, что все инструкции врут -
Не слишком ли много правил на столь короткий маршрут?
Не слишком ли много памятников прошедшей любви
По третьему гонгу строятся за спиной?
Не слишком ли слаб эффект от столь серьезного вещества,
Не слишком ли часто слышим мы, как сыплются на асфальт
Одобренные Минздравом и испытанные вполне,
Надежные, но выброшенные мной
Таблетки от счастья,
Таблетки от счастья.
| Представая перед нами в ипостаси иной, | Em Am H7 |
| Становилась сказка грустною в конце. | E7 |
| Виконтесса прощалась с изумрудной страной, | Am D |
| Наводила в переносицу прицел, | G Em |
| Подметала в будуаре перед третьей мировой | E7 Am D |
| И выла в небо: "Прощай!" | G Em |
| Так закончились предчувствия, остались ожидания, | Am H7 |
| Давай подождем! | Em |
Моя прогулка стала ходкою в крысиный тыл,
Я незаконною фигурою вступил в игру.
Огонек поманил меня из темноты,
Я докурил и сделал шаг за меловый круг.
Ты остаешься за спиной - тебе ль не знать, чего я жду?
Махни рукой - и прощай!
Так закончились предчувствия, остались ожидания,
Давай подождем.
Я смотрю на маски черные на стене,
Часовые Зулуленда созерцают снега.
А вы бы, черные, сумели б отстоять континент,
Где с десяток диссидентов на один ассегай?
Бьется сердце, остывая, истекая тихой песней,
Алой песней: "Прощай!"
Так закончились предчувствия, остались ожидания,
Давай подождем!
Ждать не долго - все правые в пустоте,
Ждать не долго - все левые во цветах,
Ждать не долго - все умные во Христе,
Ждать не долго - всем мертвым сойдет и так!
А нам пора с тобой прощаться, ведь мы можем не успеть,
И вместе - "Прощай!"
Так закончились предчувствия, остались ожидания,
Давай подождем.
| Исказилась наша планета | Em Am |
| Я во сне или сон во мне? | D G |
| Как ни крути, чего-то главного нету | Em Am |
| В облачной стране. | D Em |
| Самолетик мой шизокрылый, | Em Am |
| Брось меня, дуй назад! | D G |
| Ты видишь - мертвая надежда закрыла | Em Am |
| Синие глаза. | D Em |
| Мы снижаемся, братцы, | Am |
| Эй, откликнись, кто там жив еще на Руси! | D Em |
| Прием, Прием. | Em |
| Какие странные моторы - | Am |
| Вода, огонь и ветер втроем. | D G Em |
| Дым над полосой, ни огонька, | Am D |
| Но наше небо выпускает шасси. | Em |
| Первый, ответь! Первый, ответь! Прием! | Am D Em |
Насмерть глаз примерз к панораме
Голых скал, серых зим.
На окулярах лед, ползут над горами
Крестики на визир.
Мчится, мчится бешеный заяц,
Как ручей - небо вброд...
Такой дубак, что враз к ногам примерзает
Звездное серебро.
Припев.
Вносят чаны полные браги
Молодцы - гой еси!
Чего-то медлит утро,
Хлещут бродяги
Мутный свой эликсир.
В поле ждут их бледные кони,
Сгрудившись в табуны -
Ведь скоро в дальний путь вервольфам в законе,
Детям полной луны.
Припев.
Проторили лодьи и струги
Ясный путь в небеса.
Нескладный гимн своей забытой Тортуги
Выдыхает корсар.
Вспомнить древнее ощущенье -
Свет в глазах, яд в крови,
И на колени встать, и лунным женьшенем
Грусть свою отравить.
Припев.
| Святая земля не свята ни в пиру, ни в бою, | Em Am D Em |
| На ней не найти ни Эдема, ни даже Сезама, | Am D G |
| Но Маленький принц покидает планетку свою, | E7 Am D Em |
| Как, будь он большим, покидал бы свой каменный замок. | C D Em |
Он держит руками обрывки священных границ,
Стоит, каменея, в потоках стремительной жижи,
И небо над ним опускается ниже и ниже,
И черные тени ложатся у впалых глазниц.
| В слепой крови прокушена губа. | Em Am D Em |
| Ему б давно сказать, мол - не играю, | Am D G |
| Но солнышко не светит самураю | E7 Am D Em |
| За гранью полосатого столба. | C G D Em |
Обрывками приставшая к спине,
Судьба его по краешку прошита
Нервущимися нитками Бушидо,
И этого достаточно вполне.
В ночи Гиперборея не видна,
Стрихнином растворяется в стакане
Печаль твоя, последний могиканин,
Так вырви же решетку из окна.
В тот час, когда полночная звезда
Взойдет на полог млечного алькова,
Налей себе чего-нибудь такого,
Чтоб не остановиться никогда.
Из центра заколдованных трясин,
Где мутная вода под подбородок,
Летучий dream болотного народа
К подножию рассвета донеси.
А потом ты уснешь и, быть может, увидишь еще,
Как медленно солнце встает, разгибая колени,
И Маленький принц покидает свои укрепленья,
Горячим стволом согревая сырое плечо.
Взойдет над миром полная луна,
Прекрасна, но, увы - непостоянна...
Забудьте обещанье, донна Анна,
Не стойте у открытого окна.
| Он в мире первом смотрел телевизор, читал Кастанеду, сушил носки, | Em Am H7 Em |
| И пес одиночества рвал его горло тупыми клыками хмельной тоски. | Am D G Em |
| А в мире втором мотыльки и звезды хрустели, как сахар под сапогом, | Am D G C |
| И смысла не было, не было - ни в том, ни в другом. | Am C7 H7 Em |
А в мире третьем он стиснул зубы, подался в сталкеры мертвых зон,
Сдирал дымящийся полушубок, пройдя сквозь огненный горизонт,
Ввалившись в прокуренное зимовье, рычал из спутанной бороды,
Что смысла не было, бля, не было, туды-растуды.
|
И только Солнце снова будило его, дыша в висок, | Em C D G C |
|
Шептало: "Вставай, ведь такова твоя функция | Am D G Em |
|
Во всех попутных мирах, где горит мое колесо, | Am D G Em |
| До поры, пока не вытек бензин!" | Am D Em |
Потом подчинялся иным законам, узнавши, как, и узнавши, где,
Становился легким и незнакомым, трехпалым листиком на воде,
Слетал, планируя на поверхность, и было пофиг, куда снесет,
И смысла не было, не было, не было - и все.
А небо скрипело, кричало: "Где ты?! Идешь ко дну ли, бредешь ли вброд?"
Неадекватный клинок победы был злым и кислым, как электрод,
Когда, посвящая Атланта в лорды, ложился на каменное плечо,
А смысла не было, не было, не было ни в чем.
Припев.
Эй вы, подземные виноделы, залейте в череп бокал вина,
Эпоха кончилась, просвистела - кому хана, кому мать родна,
Края пергаментной Ойкумены свернулись в трубочку на огне,
А смысла не было, не было ни в ней, ни извне.
Гадал он: "Да что ж это в самом деле? Неужто и вправду порвалась нить?
Неужто мои батарейки сели, неужто нечем их заменить?
Неужто осталось стоять у дороги и удивляться, как идиот,
Что смысла не было, не было, а поезд идет."
Припев.
| Странная сказка с нелепым концом - | Hm |
| В чистом поле ехал ямщик, | F#m |
| Вьюги вцепились ему в лицо, | Hm |
| Он вмерз в сугроб и торчит. | F# |
| А мимо бежали бегучие звери, | G D |
| Летучие птицы неслись, | Hm F#m |
| Глаза, распахнутые как двери | Hm D |
| Стеклянно смотрели ввысь... | A Hm |
| Но вот встал он и бросил мертвое тело | G |
| Приманкой для черных птиц, | D Hm |
| Шел, как каторжник от расстрела | Em A |
| С ядром через семь границ, | D Hm |
| Все шел он вдаль, и к вратам он вышел, | Em A |
| И ветры легли к ногам. | D G |
| Белые кошки молились на крышах | Em F# |
| Пушистым своим богам... | G F# Hm |
Утром на плоскости ляжет роса,
Грянет время "Ч", а пока
Аэродромная колбаса
Наполняет ветром бока.
Ты будешь вторым, ты всегда хотел
Быть с курносым небом на "ты",
Твой самолет все летел, летел
И обломал о звезды винты...
Ах, эти белые звезды - немые стражи,
Они не спят никогда,
И пули мимо, но не промажет
Тринадцатая звезда.
Экое странное дело, братцы -
Мне даже немного жаль
Бедную звездочку номер тринадцать,
Вплавившуюся в дюраль...
Ты не гляди, не гляди назад,
Покидая сей хмурый край.
Утро встает, ты его солдат,
Твое дело - "Drum links, zwei, drei".
Пусть только пыль и тлен впереди
Да пустые шкуры гадюк,
Но там рожденные, чтоб ползти,
Косяками летят на юг.
Так значит - здравствуйте, вольные братья небес,
Мамелюки седьмого дня!
Старой земли планетарный вес
Не цепляет больше меня.
Куда лететь - теперь уже без разницы,
Ветрено и светло...
Тучки небесные, вечные странницы
Падают под крыло...
| Фига лежит в кармане последним оружием дураков. | Hm G A Hm |
| Город пропал в тумане - мигнул огнями и был таков. | G A Hm |
| Но долго ль им собираться - компас, планшетка да борода - | H7 Em A Hm |
| Лишь детям да рудознатцам нужны изумрудные города. | G D A Hm |
Спец по сожженью ведьм к пустому глазу прижмет лорнет.
Спросит: "Зачем ты беден?" - и ты попробуй найди ответ,
Зачем над ползучей алчью сквозь анилиновые дожди
Бредет бородатый мальчик, несет радиометр на груди...
| Скрипит деревянная нога, блестят оловянные глаза, | Hm Em A |
| Забытого неба ожидает рука. | Hm |
| Святых с загаженной земли вперед ногами унесли - | Em A |
| похоронили. | Hm |
| И солнца шар на хребет упал, и стала багровою тропа, | Em A |
| И двери хлопнули за спиной, как капкан. | Hm G |
| И город фрегатом плывет в закат, надевши лохматые облака | Em A |
| на тонкие шпили. | Hm |
Это ль не "казус белли" - летучий домик, упавший вниз.
Совсем одряхлела Элли, у ней подагра и ревматизм.
Сгрызли до основанья крысы волшебные башмачки,
Но Морган идет к Гаване, глядит на небо из-под руки.
В тылу - веселье, стекло и камень, сети неоновых паутин,
Но ставшие звездными волками не знают обратного пути.
Им остается совсем немного - порвать обыденную муру,
Пригнать сверкающую пирогу к веселому порту Изумруд.
Припев.
Домик под черепицей, в окнах мутнеющая слюда.
Им некуда торопиться - они возвращаются навсегда.
Сверкающая пирога ищет мерцающий свой причал,
Эй, старый, где здесь дорога - та, что из желтого кирпича?
Им можно не торопиться - никто не помнит прощальных слов,
Лишь тучи Аустерлица кромсает небесное весло,
Внизу Изумрудный город - нагнись и на улицы урони
Сердце конквистадора в крови и ржавчине от брони...
Припев.
| Спешились Карлсоны, их баки пусты, | Am Dm |
| Прут через периметры в рост. | G Am |
| В морды им впиваются осколки звезды - | Dm |
| Самой развеселой из звезд. | G Am |
| Их огонек мигнул вдали и зачах, | A7 Dm |
| Тропка потерялась в лесу. | G E7 |
| Сказку убитую на крепких плечах | Am Dm |
| Хмурые Карлсоны несут. | F G Am |
| Выруби свет - в пламени наш Вазастан, | Dm |
| Выруби свет - и мы возвратимся назад, | G C |
| Выруби свет - хватит глядеть на экран, | Am Dm |
| Выруби свет - гляди нам в глаза. | G Am |
Кнопку заело, и пропеллер висит
Как перебитое крыло.
Карлсон садится в самолет без шасси,
Солнце кроваво и светло.
Нет возвращения, как птице без ног -
Это неписаный закон,
Если в кабине самурайский клинок
Как валидол под языком...
| Выпили Карлсоны чашку сакэ, словно отраву. | Am Dm G Am |
| Взлетели Карлсоны, заложили прощальный круг. | Dm G C |
| Вспомнили Карлсоны дымное небо над Окинавой... | Dm G Am |
| Выруби свет. Выруби звук. | F G Am |
Что б ни менялось на проклятом веку -
Все измененья налицо.
Анна Каренина срывает чеку,
Прежде чем лечь под колесо.
Дремлет малыш, под одеялом темно,
Спит и видит сладкие сны:
В них, как и прежде, вдруг влетает в окно
Карлсон, вернувшийся с войны...
Припев.
| Мой теплый север устал выручать меня, | Em Am D G |
| Махнул рукою - мол, все, выбирайся сам... | Em Am G Em |
| Но песни остались - знаками на камнях, | Am D Em |
| Да, песни остались - искрами по глазам. | Am H7 Em |
| И я ушел, я заплел следы, как бешеный заяц. | C D Em |
| Лишь синяя стрелка могла сказать, что ждет впереди. | Am D Em |
| Как осенний ветер хлестал меня - я шел, озираясь, | Am D G Em |
| Лишь теплый север видал, как я уходил | G H7 Em |
| В жизнь между страниц. | D Em |
| В белое поле, в алое зернышко - | C D |
| В жизнь между страниц... | Hm C Am D Em |