всем недавно, казалось, со мной покончено, но появилась надежда. Она, безусловно, окажется ложной и я опять решу, что со мной покончено. Интересно, попытаюсь ли я еще когда-нибудь застрелиться? Вряд ли. Зачем повторяться? Это так неоригинально. Нет, в следующий раз надо попробовать веревку или, на худой конец, цианистый калий. Душевная, говорят, штука. Туман поредел, потом, словно театральная кулиса рванулся вверх и я стукнулся ногами о пол мрачного, сырого, увешенного заплесневевшими гобеленами коридора. В конце его виднелась тяжелая, окованная железом дверь. Кто-то за моей спиной кашлянул. Повернувшись, я увидел красноносого, толстого бородача в кирасе, украшенной серебряными насечками, с алебардой в руке. Физиономия у него была жутко заспанная. - Добрый день, - вежливо сказал я. - Мамонт здесь не пробегал? - Что? - удивленно спросил толстяк и наморщил брови, пытаясь понять что это я такое ему сказал. Чувствовалось, что интеллектом его не задавишь. Оставалось попробовать нечто старое, как сам мир. - Птичка! - я ткнул пальцем вверх. - Где? - оживился он и задрал голову. Я ударил его в челюсть. Рухнув, бородач загремел так, словно уронили несколько жестяных тазов. Теперь, по крайней мере, я увидел другую часть коридора. Ничего особенного в ней не было. Повернувшись, я снова посмотрел на окованную железом дверь. Очевидно, толстяк ее охранял. Взглянув на распростертое у моих ног тело, я заметил пристегнутую к поясу стражника связку ключей. Наверняка среди них был один от этой, окованной железом двери, за которой, скорее всего, лежали несметные сокровища или же пара пустых, наполненных пылью сундуков. Это нужно было проверить. Но только не сейчас. Попозже. Пока я падал в сон, мне пришел в голову изумительный план. Для того, чтобы его претворить в жизнь, нужна была горсть-другая чего нибудь ценного, например, бриллиантов или золота. Вот только прежде чем пускать в ход золото, нужно было устроить небольшой переполох. Я пошел в противоположную окованной железом двери сторону. За первым же поворотом, сладко причмокивая и пуская пузыри, спал стражник. Некоторое время я задумчиво смотрел на его сонное, блаженное лицо. Честное слово, уж слишком сладко он спал. Грех было тревожить такой сон, но выхода не было. Я вытащил у стражника из ножен меч и легонько уколол его острием в плечо. Тот вяло взмахнул рукой, словно отгоняя муху, но просыпаться и не думал. Тогда я ударил по шлему стражника рукояткой меча. Это его пробудило. Он вскочил и забормотал: - Осмелюсь доложить... что за время... хр-хр... когда проходит мое дежурство... хр... а также на вверенном мне посту... - Вот я тебя! - гаркнул я. - Сейчас на куски разрублю и скормлю свиньям! Да я!.. Стражник подпрыгнул, повернулся и с неожиданной прытью бросился наутек. Убегая, он натыкался на стоявшие у стен покрытые плесенью большие кувшины. Они падали и грохотом разлетались на куски. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. На бегу я методично разбивал рукояткой меча те кувшины, которые стражник пропустил. Со следующим попавшимся мне стражником произошло то же самое. Со следующим-тоже. Короче, минут через десять впереди меня бежало уже три перепуганных, отчаянно работающих ногами, прохожих друг на друга, как две капли воды, толстяка. Чувствуя, как начинаю задыхаться, я подумал, что замок в этом сне очень странный. Похоже, расшевелить его обитателей не так то просто. В любом другом месте на тот грохот, который производили я и трое моих подопечных, уже сбежалось бы уйма народу. В этом же замке никто даже не попытался открыть дверь в коридор, высунуть нос и поинтересоваться, что происходит. Так может, здесь никого кроме стражников и нет? Я остановился и перевел дух. Топот убегающих стражников становился все глуше и глуше. Нет, надо узнать, живет ли здесь еще кто-нибудь кроме этих толстяков. Заметив неподалеку какую-то довольно узкую дверь, я распахнул ее и попал в просторную комнату с обтянутыми бархатом стенами и большой, под балдахином, кроватью. Возле нее стояла юная, одетая в платье с большим декольте, девушка, судя по всему - придворная дама, может быть, даже фрейлина. Увидев меня, она от удивления открыла рот, показав белейшие в мире зубки. Я подумал, что при большом переполохе женский визг просто необходим и сделав зверское лицо, гаркнул: - А вот я тебя сейчас изнасилую! Издав радостный вопль, она кинулась ко мне. - Мадемуазель, - бормотал я, пытаясь освободиться от ее изящных, но удивительно сильных и цепких рук. - Нет, только не так... Что вы делаете?.. Мадемуазель, опомнитесь... Нет, нет... Игриво хихикая, она стала подталкивать меня к кровати. - Мадемуазель! - чувствуя, что слабею, простонал я. - Дело о жизни и смерти! Я должен спасти другую женщину, которую безумно люблю! Но если вы так уж хотите, я могу с вами поразвлечься... часок, не больше. А потом я отправлюсь спасать ту... ту... воздушную, неземную и божественно кра... Она зашипела и, отскочив в сторону, отвесила мне звонкую пощечину. В течении нескольких секунд она вытолкала меня в коридор и с грохотом захлопнула за моей спиной дверь. Прислушиваясь к скрежету закрываемого засова, я потер левую щеку и ошарашенно чертыхнулся. Вот это да! Что же теперь делать? Ничего не оставалось как отправиться по коридору дальше. Шагов через десять до меня дошло, что в замке почему-то тихо. А где храбрецы-стражники? Вытащив из кармана пистолет, я двинулся дальше. Впереди вполне могла быть засада. Минут через пять, свернув за очередной угол казавшегося бесконечным коридора, я обнаружил всех трех стражников. Они спали как убитые. Сон, похоже, сморил их на бегу. Чувствуя, что начинаю злиться, я закурил и посмотрел вверх. Под самым потолком было узкое оконце. В него пробивался лучик света, в котором плясали золотистые пылинки. Я подумал, что у них своя, сложная, наполненная движением и тайным смыслом жизнь. Может быть, в ней даже имелось нечто роковое, трагическое. Не то что у меня. Мне всего лишь было нужно разбудить трех сонных стражников. Минуты через три окурок стал жечь мне пальцы и я быстро сунул его за железный ворот кирасы ближайшего ко мне стражника. Через некоторое время оттуда стала подниматься тоненькая, но постепенно густеющая струйка дыма. Постучав по шлему стражника согнутым пальцем, я сказал ему в самое ухо: - Пожар. А ну-ка, вставай, соня, а то сгоришь. Стражник беспокойно заворочался, потом открыл один глаз и спросил: - Что, действительно пожар? - Конечно, - сочувственно сказал я ему. - Между прочим, горишь именно ты. - Ну и черт с ним, - пробормотал стражник. Отцепив с пояса большую флягу, он поболтал ею возле уха. В ней явственно булькало. Отвинтив у фляги крышечку, стражник вылил ее содержимое себе за ворот. Дым исчез. Удовлетворенно хрюкнув, стражник уронил пустую фляжку на пол и закрыв глаза, в ту же секунду захрапел. Я тяжело вздохнул. Действительно, устроить переполох в этом замке довольно мудрено. Может рискнуть и попытать счастья снаружи? Только надо не забыть перед тем, как отсюда уйти, заглянуть в сокровищницу. А почему бы в нее не отправиться прямо сейчас? Уходя, я думал об этих блаженно похрапывавших стражниках и слегка им завидовал. Может, плюнуть на все и поступить на службу в этот замок? Хотя бы на недельку. Забыть о всяких там зморах и лабиринтах, целыми днями спать, есть и снова спать. Судя по тому, какие стражники упитанные, кормили их неплохо. И никаких забот, никаких хлопот... Страж сокровищницы лежал в той же самой позе, в которой я его оставил. Судя по издаваемому им храпу, он тоже самым бессовестным образом спал. Мне даже стало слегка страшно. Что-то совершенно неестественное было в этом сонном замке. Впрочем, во снах бывает еще и не такое. Сняв с пояса стражника связку ключей, я подошел к окованной железом двери. С пятой попытки ключ подошел, замок открылся и дверь со страшным скрипом распахнулась. Войдя в сокровищницу, я огляделся. Груды золотых и серебряных слитков, сундуки, набитые монетами, шкатулки с бриллиантами, кучи великолепно отделанного холодного оружия. Да, сокровищница была - что надо. На куче платиновых слитков сидел зомби зморы и смотрел на меня неподвижными, мертвыми глазами. - Привет! - сказал я ему и направился к сундуку с золотыми монетами. - Привет, - как эхо повторил за мной зомби. Голос у него был сиплый, словно у старого алкаша. Я запустил руку в сундук, вытащил горсть монет и высыпал себе в карман. - Так вот ты какой, инспектор снов Сверир, - я мог бы поклясться, что голос у зомби был задумчивым. - А золото тебе зачем? - Не твое собачье дело. - Все-таки ты грубиян, - пробормотал зомби. - Одного не пойму... Зачем змора с тобой возится? Могла бы запросто шлепнуть. И все! Ни забот, ни хлопот. Ну-ка, скажи мне, чем ты для нее так ценен? - Да ты не поймешь, - сказал я, засовывая в карман вторую горсть золотых монет. - Где уж тебе... - Ну да, где уж мне... - зомби погладил рукоятку висевшей у него на боку шашки. - Только, я ведь тоже когда-то был живым. Эх, золотое было времечко! Я тогда в доме одном жил. Там еще по ночам собака выла и колдовство всякое происходило. Странный был дом... Это я помню хорошо... А может, этого всего со мной и не было, может, это еще будет? С нами, зомби, ведь знаешь как? Мы такие чудные не только потому, что помним свою прежнюю жизнь, но также и будущую. Мы ведь не люди, мы между ними, между двумя воплощениями, предыдущим и последующим. Мы... Он замолчал и стал, словно африканский колдун, раскачиваться из стороны в сторону, все сильнее и сильнее. Потом он издал протяжный вопль, застыл и, ткнув в мою сторону пальцем, возвестил: - Ты, ты пришел согнать меня с моего места! Большие неприятности ждут тебя. Очень большие! Тебя живьем сварят в смоле, пронзят серебряными иглами и разрежут на тысячи кусков. Откажись от этих мыслей! Откажись! - Это что с тобой? - удивленно спросил я, продолжая наполнять карманы золотом. - А? - зомби опустил руку, некоторое время смотрел на нее, словно пытаясь вспомнить для чего эта штука служит. Наконец, он пожал плечами, и переместив на меня тяжелый, мертвый взгляд, спросил: - А вот ты, что ты будешь делать когда умрешь? - Ну, уж во всяком случае, не докучать живым глупыми вопросами, - буркнул я. - Буду тихо лежать в могилке и прорастать травкой, а может быть, и кустиками чертополоха. - Прорастать, конечно, здорово, - сказал зомби. - Если тебе дают это делать. А если нет? Кстати, без дурацких шуток, на полном серьезе, заруби на носу - когда змора тебя угробит, на мое место не рассчитывай. - Да зачем оно мне? - удивился я. - Впрочем, меня еще сначала угробить надо. Это будет сделать не так то уж и легко. - Гораздо легче, чем ты думаешь. Хотя, по моим сведениям, под хорошее настроение ты вполне можешь покончить с собой и сам. Взять, например, и пальнуть себе в висок из пистолета. - А вот это уже не твое дело, - я начал злиться. - Таких как ты... - Ну да, - кивнул зомби. - Кстати, кроме тебя в гробу меня видело еще очень много народу. Ты лучше скажи мне одну вещь. Не то чтобы я жаждал ее услышать, но вот все же, мне немножко интересно. Скажи, а инспектором снов быть хорошо? - Зачем это тебе? Не хотелось мне с ним об этом разговаривать. - А может, я в своей следующей жизни стану инспектором снов? Хочу знать, стоит ли быть таким как ты? Я ведь кем только не был. Даже став зомби, не сидел без дел. Одно время подрабатывал призраком. По Европе шлялся. Кому-то это было выгодно, забыл его фамилию... вроде бы фамилия у него была Парвус, и еще там кто-то такой, суетливый в движениях, такой из себя... Неважно это все. Кстати, жил я тогда припеваючи, платили мне совсем неплохо. Он задумался и вдруг, обнажив в усмешке кривые зубы, сказал: - Ладно, все это в прошлом. Лучше расскажи мне, как ты стал инспектором снов. - Как? Да очень просто. Я им родился. Мои отец и мать тоже были инспекторами снов. Так что, если родившись, не обнаружишь у себя способностей инспектора снов, будь уверен, стать им тебе не грозит. - И где ты жил, пока не вырос? - В одном очень красивом сне. Его нашел папа. Там было здорово. Там стоял наш замок. Шпили, высокие крепостные стены, ров. - Здорово, - сказал зомби. - Я тоже как-то в одном замке побывал. Это в прежней жизни. Мы этот замок штурмом брали. А потом, когда всех его обитателей развесили по крепостным стенам, выяснилось, что у них в подвале хранилось недурное винцо. Нам бы, прежде чем вешать хозяина замка, с ним надо было хорошо потолковать, а мы поторопились. Короче, этого вина попробовали немногие, да и то наспех. Замок-то к тому времени уже вовсю полыхал... Да, золотое времечко. Это когда я воевал под знаменем железного барона... А что, твой замок еще цел? - Нет, - помотал головой я. - И родители погибли. Тогда было нашествие робооборотней. Они блокировали сон в котором стоял наш замок. Отец с матерью все же умудрились выкинуть меня в другой сон, а сами прорваться уже не смогли. Так они там, в том сне и остались, погибли. - Вот оно что, значит, ты-сирота? Побираться, небось, пошел? - Нет, - сказал я. - Меня забрал к себе инспектор снов Гунлауг. Он сделал меня своим учеником и действительно многому научил, да только, как получается, зря потратил на меня время. - Да уж, - посочувствовал зомби. - Как тебя в этот мир-то занесло? Неужели не знал, что он принадлежит зморе? - Да откуда? Я думал, это просто такой странный сон. Поэтому в него и завернул. Хотел все получше узнать. - Да, тут тебе, братец, не повезло. Только ты все равно запомни, заруби на носу - на мое место рассчитывать нечего. У меня мелькнула надежда. - А ты, чтобы избавиться от конкурента, взял бы и помог мне. Что тебе стоит помочь мне бежать? А то ведь, змора спрашивать тебя не будет. Смотри, того и гляди, без места останешься. Лицо у зомби стало испуганным. Некоторое время он сидел неподвижно, потом дернулся, так что с вершины кучи, на которой он сидел, посыпались платиновые слитки, и зашептал: - Темно, темно, ничего не вижу... темно... нельзя это делать... Я просто бедный, глупый зомби... нельзя, понимаешь... И вообще, не говори больше на эту тему... я никто, я пыль под ее ногами, я прах, который она попирает... Она узнает, обязательно узнает о моем предательстве, накажет, накажет... Котлы с кипящей водой по сравнению с ее наказанием... Нет, не могу я это, не могу... - Понятно, - сказал я. - Значит, ты боишься. А я-то думал, что мертвых напугать уже нельзя. - Что ты знаешь о мертвых? - презрительно спросил зомби. - Нет, я лучше сделаю так, чтобы она тебя не взяла. Уж можешь мне поверить, зомби ты окажешься совсем никудышным, попросту плохим. Нет, никогда тебе не стать таким, как я. Я предан, а ты никогда преданным не будешь. Это талант, ты его лишен. - Да, - сказал я. - Жаль, что у меня нет такого замечательного таланта. - А! - просиял зомби. - Вот видишь, значит, ты понимаешь, что я выше и гораздо круче? Я крутой в этом, я очень крутой. - Может быть, - согласился я. - Только, сейчас мне нужно идти. Дела тут у меня. Сейчас мне надо в одном месте устроить небольшой тарарам. Думаю, на это у меня таланта хватит... Выходя, я услышал, как зомби сказал: - Дурак какой-то. Может быть, он при этом даже пожал плечами. Хотя, какое это имело значение? Я захлопнул за собой дверь сокровищницы. Шагов через двадцать мне пришло в голову, что зомби наверняка прав. Может быть, змора действительно рассчитывает сделать из меня ему замену? Вот только тут она явно ошиблась. Ни один инспектор снов, каким бы неумехой он не был, никогда, даже под страхом нечеловеческих пыток, не станет служить ни одной зморе. Никогда. Кроме того, я знал, что выберусь, обязательно выберусь, вернусь с новой птицей-лоцманом и отомщу. В кармане у меня масляно позвякивали монеты и я подумал, что сейчас устрою вполне неплохой тарарам. Вот только сначала надо найти из этого замка выход... Через час я обнаружил коридор, в котором висели гобелены поновее, стояли очень изящные кувшины, а спящие стражники валялись прямо кучами. Скорее всего, это было именно то, что нужно. Осторожно продвигаясь по нему, я попытался прикинуть, что буду делать, если фокус с золотыми монетами не получится. В конце концов можно было, например, пальнуть в купол сна из пистолета. Да, решено, если монеты не подействуют, так и сделаю. Вот только мало патронов осталось, всего шесть штук. Коридорчик закончился обитой тонкими серебряными листами дверью, закрытой на чудовищных размеров засов. Ничем иным, кроме как выходом, она быть не могла. С трудом отодвинув тяжелый засов, я рванул дверь. Она стала открываться, и в этот момент у меня под ногами провалился каменный пол. Ой-ей-ей! Падая, я все же умудрился ухватиться за край пола, то есть нижней стенки сна. Он обломился, и я, сжимая в руках его порядочный кусок, рухнул в темноту. Она была совсем не похожа на ту, в которую я падал, прежде чем попал в мир зморы. Нет, эта темнота была холодной и какой-то пустой, бесконечно пустой. Некоторое время на меня еще падал свет сочившийся сквозь дыру, в которую я провалился. Однако постепенно он становился все слабее и слабее. Наконец, исчез и вовсе. В полной кромешной темноте лишь слабо светился оставшийся у меня в руках кусок нижней стенки сна. Великий Гипнос, куда это я провалился? Кусок стенки сна в моей руке стал крошиться. Его осколки, просачивались у меня между пальцами и светящимися каплями падали вниз, в черноту. Через некоторое время у меня в ладони не осталось ничего. Только на пальцах слабо светилось несколько голубоватых пятнышек. Я машинально скрестил на груди руки. Этакий, падающий в черную бездну Чайльд-Гарольд. Но все-таки, куда же это я провалился? В очередной раз посмотрев вниз, я вдруг заметил красные вспышки, словно где-то там, далеко внизу, работала электросварка. Это меня несколько приободрило. Я даже стал надеяться, что провалился все-таки в сон. Вот только, как же это получилось? Нет, то что я угодил в хорошо подготовленную ловушку не вызывало сомнений. Но кто же ее соорудил? Кому было нужно именно у выхода из замка так ослабить структуру нижней стенки сна, чтобы она порвалась под тяжестью первого же ступившего на нее человека. А может, это сделал сам хозяин замка, не доверявший, и правильно делавший, своей вечно спящей страже? Ну, ловушка для грабителей. Хотя, чтобы ее сделать, нужно достать травку бессонку из статичного мира. Нет, владельцу замка в обыкновенном сне это не по зубам. Кто же тогда? Может быть, это ловушка зморы? Но зачем? Бред какой-то. Ладно, это не главное. Гораздо важнее сейчас определить, куда это я попал. Чем может быть эта чернота, если не сном или статичным миром? Дьявол, слишком уж долго я не был в снах. А ведь будь со мной птица-лоцман, она бы меня об этой ловушке предупредила. Но все же, куда я попал? Не лучше ли начать с самого начала? Значит так, материя бывает трех видов. Статичная - например статичный мир, полувероятная - например цепь миров и собственно, сами сны. Даже мир зморы, несмотря на то что в нем находится лабиринт, самый обыкновенный, просто очень большой сон. А то куда я падаю, очевидно, сном не является, тем более оно не является статичным миром и уж ни в коем случае, цепью миров. Значит, нечто четвертое... Я должен знать. Должен знать... И все-таки я вспомнил! Это было давно... Гунлауг-учитель, покуривает длинную, коричневую сигарету и рассказывает: - ...И тогда он прогнал свою птицу-лоцмана. Она забыла про него и улетела туда, где за огненными горами лежат озера мира и покоя. На берегах этих озер растут деревья познания наслаждений. Их плоды никогда не насыщают до конца. Там, в этой стране живут лишь птицы-лоцманы. Они порхают между деревьями и пьют чудеснейший в мире нектар. Джавин же плюнул вслед своей птице, проклял ее и поклялся никогда больше не путешествовать по снам. Он сказал, что сны ему опротивели, что он желает жить лишь в статичном мире. И только когда птица улетела, до Джавина вдруг дошло, какую ошибку он допустил. Он поругался с птицей, находясь во сне, и теперь ему предстояло самостоятельно вернуться в статичный мир. Впрочем, Джавин считал себя умнее всех. Может быть, это произошло случайно, а может, так было предопределено судьбой, но почти уже выйдя из сна, он умудрился наступить на тот его участок, где когда-то давно, случайно пролили несколько капель травки-бессонки. И не было птицы-лоцмана, чтобы его предупредить. Нижняя часть сна под тяжестью Джавина провалилась и он рухнул, но не в сон, не в статичный мир, а в пустоту, называемую безвременьем. Очень редко, но на самых границах мира снов безвременье все еще встречается. По мере того как возникают новые сны, его становится все меньше, но оно все же есть. Кстати, я часто спрашиваю себя, что будет, когда сны заполнят все безвременье? Оно огромно, но не бесконечно. Что будет, когда оно заполнится целиком? Ну, да ладно, давайте вернемся к Джавину. Итак, он провалился в безвременье. А надо сказать, что в безвременье умирает всякое движение. Выбраться из него невозможно. Разве только тебе поможет кто-то из мира снов. Поэтому Джавин так и остался в нем. До сих пор он падает, падает и зовет свою птицу-лоцмана, в надежде что она вернется и его спасет. Вот только, всем известно, что из-за огненных гор птицы-лоцманы не возвращаются... Я снова посмотрел вниз. Красные сполохи ничуть не приблизились, да и ощущение падения пропало. Вот тут-то я испугался по-настоящему. Будь проклят тот, кто сделал эту ловушку! Получалось, я буду висеть в этой пустоте, пока не умру. Постепенно мой труп превратится в мумию. Она с течением времени рассыплется в прах и через несколько веков в безвременье будет висеть лишь его облачко. Чувствуя, как от ужаса у меня на голове встали дыбом волосы, а по спине обильно потек холодный пот, я закричал. Наверное именно так кричит попавший в трясину зверь, понимающий, что из нее уже не выбраться... 4 Через некоторое время, определить его в окружавшей темноте было трудно, я вдруг понял, что кричать бесполезно и замолчал. Меня сковало странное оцепенение. Не хотелось ничего, совсем ничего. Мне показалось, что медленно и неуловимо темнота растворяет мое тело, размягчает мои кости, пьет из меня жизнь, не позволяя ни думать, ни чувствовать, ни даже дышать. Навалилось безразличие. Хотелось лишь покоя, тишины, забвения... Что-то зацепилось за ворот моей куртки. Меня слегка развернуло и потащило. Осторожно подняв руку, я нащупал толстую леску. Очевидно, за воротник зацепился привязанный к ней крючок. Посмотрев вниз, я заметил, что красные сполохи постепенно тускнеют. Потом вокруг меня вроде бы посветлело. Вот свечение усилилось, и вскоре я уже плыл в луче яркого, падающего сверху света. Через некоторое время я ударился головой обо что-то мягкое. Это оказался край дыры в нижней стенке сна, небольшой, но вполне достаточной чтобы я в нее пролез. Судорожно вцепившись в нее, я подтянулся и через мгновение оказался на поверхности пустыря лабиринта снов. Великий Гипнос! Я откатился от дыры и замер, не в силах осознать, что я все же спасен. Через несколько минут до меня это все же дошло. Спасся! Вот так-то! Но кто?.. Я сел и тут только увидел своего спасителя. Это был зомби. С совершенно бесстрастным лицом, он отцепил от воротника моей куртки крючок и стал деловито сматывать леску спиннинга, которым, собственно, и вытащил меня из безвременья. Спиннинга! - Че вылупился? - спросил зомби и пробормотал. - Нет мне до тебя дела. Если бы не Змора... Короче, она сказала, что в следующий раз оставит тебя там навечно. В назидание. Так что, внимательно смотри себе под ноги. - Спасибо, - ошалело пробормотал я и заглянул в быстро зараставшую дыру в нижней стенке сна. Ничего, кроме черноты, в ней разглядеть было нельзя. Меня передернуло. - Дурак ты, - бросил зомби и, кончив сматывать леску, закинул на плечо спиннинг. Гордо вскинув голову, он пошлепал прочь. А я смотрел ему вслед и чувствовал, что начинаю злиться. Ну хорошо, он меня вытащил. За это ему большое гран-мерси. Но зачем вести-то себя по-хамски? В конце концов, змора приказала ему спасти меня отнюдь не из жалости. Просто ей не хотелось бросать только что начатую игру. Ладно, теперь это не имело абсолютно никакого значения. По правде сказать, сейчас мне больше всего хотелось просто полежать на травке, отдохнуть. Ноги у меня были словно ватные, а руки ощутимо подрагивали. Я уже было хотел действительно плюхнуться на траву, как вдруг заметил скачущего ко мне во весь опор серого рыцаря. Красивое было зрелище. Конь у него был что надо, доспехи поблескивали на солнце, на шлеме виднелись витые турьи рога. И меч у него на боку был не простой. Рукоятка и его ножны так и искрились от драгоценных камней. Когда до меня осталось шагов десять, он потянул из ножен этот свой замечательный меч и стал крутить его над головой. Делал он это мастерски. Ну-ну. Жаль, патронов у меня осталось маловато. Хорошо понимая, что рискую, я все же не стал вытаскивать из кармана пистолет, а пошире расставил ноги и напружинился. В итоге, когда его конь поравнялся со мной и в воздухе свистнул опускающийся на мою голову меч, я умудрился отскочить в сторону. Клинок просвистел в дюйме от моего носа. В ту же секунду я прыгнул, уцепился за ногу рыцаря, рванул ее, и тот кубарем скатился со своего коня. Он, конечно, сейчас же попытался вскочить, но поскольку во время падения, потерял шлем, получил от меня хлесткий удар в челюсть и потерял сознание. Некоторое время я стоял над ним, разглядывая разбитые в кровь костяшки пальцев. Ну, ничего. Главное, он теперь придет в себя не очень скоро. Вздохнув, я подобрал с земли меч серого рыцаря. Клинок у него оказался довольно паршивым. Я попробовал переломить его об колено и мне это удалось. А ручка была действительно красивая и дорогая. Вот только... зачем?.. Швырнув на траву обломки меча, я вытащил из кармана сигарету. Пролетавший у меня над головой здоровенный стервятник крикнул: - Дурак! Ну вот, еще и этот. Сев на траву, я с наслаждением закурил. Вообще-то сигареты у меня кончались. Значит, в одном из снов надо будет их запас пополнить. Выкурив полсигареты, я посмотрел в сторону города и увидел что ко мне скачут еще несколько серых рыцарей. Правда, они были пока довольно далеко. Можно было совершенно спокойно попытаться обдумать свое положение. Блестящим его назвать было нельзя. Теперь, после того, как я попал в столь примитивную ловушку, змора наверняка считает меня полным идиотом. Снова прилетел стервятник и, сделав над моей головой круг, рядом со мной, на поросший короткой травкой холмик. Некоторое время он смотрел на скакавших во весь опор серых рыцарей, потом щелкнул клювом. Иронически хмыкнув, я стряхнул в его сторону пепел. Покачав головой, стервятник посмотрел мне в глаза и спросил: - Ну, и чего ты тут расселся? - А твое какое дело? - удивился я. - Да вот, спрашиваю, - стервятник склонил голову на бок и задумчиво посмотрел на меня одним глазом. - Кстати, ты мой должник. - Это как? - Да вот так. Если бы не я, так бы ты и сгинул в безвременье. Ловушку на тебя устроил зомби. Да только он не выдержал и проболтался об этом мне. А я шепнул об этом одному знакомому серому рыцарю. Тот доложил зморе. Она, конечно же, пришла в ярость и пообещала зомби, в случае если он тебя не вытащит, прогнать его прочь и взять на его место старого, живущего где-то в середине лабиринта суккуба. Зомби, понятно дело, перепугался... Ну и вот. Он покрутил головой и снова щелкнул клювом. Потом ожесточенно, так что в воздух взвилось облачно пыли, поскреб землю тяжелой, когтистой лапой. - А тебе с этого какая корысть? - поинтересовался я. - Самая прямая, - ответил стервятник. - В этом безвременье ты бы точно пропал. А между прочим, я нахожу, что ты хорош собой и даже упитан. И вообще, в благодарность за спасение ты мне должен сказать, только как на духу, собираешься ли ты умирать. Если ты решил дождаться вон тех всадников, то скажи об этом сразу. Я никуда не полечу, подожду. А если ты решил от них улизнуть, тоже скажи, не стесняйся. Я тогда полечу дальше. А то они могут запросто, от огорчения что тебя упустили, угостить меня каленой стрелой. - А если не скажу? - Как не скажешь? Нечестно это будет с твоей стороны. Так что давай, выкладывай о своих намереньях, а то я уже третий день в клюве ничего не держал. Скоро от голодухи крыльями махать не смогу. - Значит, ты хочешь непременно знать? - Да, только без обмана. - Ну, хорошо. Могу сказать, что я пока еще не решил. Думаю. - Понятно, - сочувственно сказал стервятник. - У тебя что, проблемы? - Еще какие. - Обидел кто? - Хуже. - Это как? - Птицу я потерял. Птицу-лоцмана. - Что значит потерял? - удивился стервятник. - Птица - не кошелек, какая бы завалящая она ни была. Вы что, разругались? - Да нет, убили ее. - Вот и я думаю, что не должны вы были разругаться. Человек ты хороший, только мог бы быть поупитаннее. Кто ее убил? - Змора, - вздохнул я. - Попался я ей по-дурному. Не посмотрел толком, куда попал. А она сразу меня заметила и, выбрав подходящий момент, напала. Конечно же, первым делом она убила птицу-лоцмана. А куда я без нее? - Вот оно что! Я давно хотел узнать одну штуку, да все никак не решался спросить. А у тебя можно, ты не серый рыцарь, и вообще, как я понял, дела твои обстоят плохо, так что ты не станешь надо мной смеяться. Скажи-ка, а как становятся такими, как змора, как получают свои собственные миры? Ну, ведь не родилась же она владелицей стольких снов? Где-то она их достала. Наверняка придумала. Я, может, тоже хочу быть таким и владеть снами. Я бы тогда целыми днями сидел на золотом насесте, ел бы только тухлых, не меньше недели назад убитых рябчиков и развлекался бы, ух, как бы я развлекался. Ну, так скажи, где она эти сны достала? Потом, когда обзаведусь своим миром, я тебя отблагодарю. Хочешь, будешь сидеть лишь чуть чуть ниже меня, на серебряном насесте и каждые три дня будешь получать тухлого кролика? Я пожал плечами. - Нет, боюсь, к такой роскоши я не привык. А со зморой все очень просто. Она украла свои сны. Сделала она только один, но, правда, такой большой, что он смог вместить в себя все остальные, которые она, конечно же, наворовала из мира снов. Сделать это было просто. Кстати, а ты умеешь воровать сны? - Где уж мне, - признался стервятник. - Я даже передвигаться из сна в сон не могу. - Ну вот видишь, - с некоторой долей злорадства сказал я. - Не быть тебе владельцем собственного мира. - А ты, ты можешь? - зло спросил стервятник. - По крайней мере сейчас не могу, - вынужден признать я. - Понимаешь, когда змора убила птицу-лоцмана, она отняла у меня часть моего умения управлять снами. Птица-лоцман, это не просто товарищ, это часть инспектора снов. Именно часть, такая же, как рука или нога, она позволяет ему путешествовать по снам и повелевать ими. Конечно, кое-что во мне осталось, некое умение, потому что птица отвечала больше за передвижения, но чтобы сразиться со зморой или же от нее удрать этого недостаточно. - Ладно, - примирительным тоном сказал стервятник. - Ты не сердись. И вообще, зря я этот разговор завел. Ведь и без того знал, что ничего путного из меня не получится. Ладно, давай забудем. Он помолчал и вдруг сказал: - А змора, стало быть, эти сны наворовала... Вот как... А мне она даже нравилась. По крайней мере, в ее мире время от времени можно поживиться. Это, знаешь ли, большое дело-иметь возможность время от времени поживиться и таким образом не умереть с голоду. С голоду умирать противно. Хотя у меня к ней тоже есть кое какой счет. Понимаешь, нас тут поначалу было двое, я и мой приятель. Мы вдвоем промышляли. По правде сказать, именно он умел передвигаться по снам и меня сюда затащил. Ну так вот. Мой приятель по неосторожности, оказался к городу ближе чем нужно. Вернее, он влетел в него. Есть хотел почему-то сильнее обычного. Стервятник медленно и важно, словно выполняя какую-то невероятно сложную работу, два раза хлопнул левым крылом и продолжил: - А там, в городе, лежал один очень аппетитный труп человека. Кстати, удивительно походил на тебя... Да, такой, значит, симпатичный, похожий на тебя, очень аппетитный трупик. У него даже уже глаза вытекли, а пах он на целую милю. Короче, именно этот аппетитный запах моего товарища и доконал. На секунду его глаза остановились на чем-то за моей спиной и удовлетворенно блеснули: - Я говорил ему, чтобы он не залетал в город, но он все равно полетел, а я остался снаружи ждать, чем все кончится. И точно, словно в воду глядел. Не успел он подлететь к трупу, как из дома выскочило большое щупальце. Раз - и нет моего приятеля. Вот такие дела. Оглянувшись, я увидел, что серые рыцари уже близко. Похоже стервятник просто мне заговаривает зубы, тянет время. Еще бы, кушать-то хочется. - Прекрасно! - бодро воскликнул я. - А теперь мне пора. Время не ждет, время не терпит, оно неумолимо. - А куда торопиться, давай еще поговорим... ну, еще немного... тут я тебя хотел спросить одну забавную штуку... она давно меня интересовала... Штуку... Какую... в общем, скажи-ка мне... Он судорожно задумался. - Да ладно, - пожалел его я. - Чего там, давай, все же, я пойду. Я сделал шаг к ближайшему сну, и вдруг стервятник встрепенулся. - Эй! - крикнул он мне. - Вот что я хотел спросить... Может я это... может на место птицы-лоцмана сгожусь? - Но ты же ничего не понимаешь в снах. - Не понимаю, - уныло пробормотал стервятник. - Я просто подумал, что так тебе будет веселее. - А ты знаешь, что идти со мной опасно? Змора, она ведь, если что, не пожалеет. - Это точно, - неохотно признался стервятник. - Нет, не пойду я с тобой. Могу только сказать, что выход, который ты ищешь, он где-то есть. Мы ведь с приятелем как-то сюда попали. Возле моей головы просвистела стрела. Пригнувшись, я бросился к ближайшему сну. - Эй, а чем она питалась? - крикнул мне вслед стервятник. - Кто? Я остановился у входа в сон. Всадники были от меня в нескольких десятках метров. Вторая стрела пролетела возле моего правого плеча. - Эта птица-лоцман. - Энергией своего хозяина. Собственно, она действительно является как бы его частью тела... Э, да что там объяснять! - А эта энергия, она вкуснее, чем недельной тухлости черепаха? Я увидел, как передний рыцарь наложил на тетиву третью стрелу. - Ничуть не вкуснее, - крикнул я стервятнику и прыгнул в сон. Прежде, чем вокруг меня сомкнулись стенки сна, я услышал, как стервятник разочарованно пробормотал: - Ну-у-у... И нечего тогда было голову морочить. Надо было сказать сразу, что ты умирать не собираешься. Я бы сэкономил массу времени. Баламут. Я хотел было сказать стервятнику все, что об нем думаю, но голубой туман уже сомкнулся над моей головой, а нисходящий поток мягко потащил вниз. Этот сон пах пылью, потом, пряностями. Запахи были четкими, свежими. Я подумал, что он наверняка совсем новый. Может быть, Змора украла его всего лишь несколько дней назад. А для этого ей надо было выйти в мир снов. То есть еще несколько дней назад проход в мир снов был открыт. Ну-ну. Теперь снизу, до меня долетал шум толпы. Прислушавшись к нему, я подумал, что попал в сон-базар. Так оно на самом деле и оказалось. Когда туман разошелся, а до нижней стенки оставалось совсем немного, я увидел, что весь сон занимает огромный, многолюдный базар. Мягко приземлившись, я быстро прошмыгнул между двумя оживленно торговавшимися рыжебородыми купцами, проскочил палатку в которой продавали сладких жуков, потом лоток с веселящими улитками, за которым стояла невообразимо толстая женщина и направился дальше, дальше, вглубь базара. Я чувствовал, этот сон, как никакой другой, подходит для того, что я задумал. Вот и здорово! Осталось лишь найти удобное место и можно начинать. Мне наступили на ногу, но я даже не обратил на это внимания. Я торопился. Мне нужно было как можно скорее претворить в жизнь недавно придуманный план. Пока змора не сообразила, что к чему. Я шел мимо выставленных на лотках и прилавках седел для единорогов, старых, потерявших свою силу, но еще пригодных для обычной рукопашной схватки волшебных мечей, груд оранжевых, квадратных, покрытых нежной полосатой кожицей фруктов, отливающих чистейшим изумрудным цветом перышек Хойхо. Кроме этих диковин на базаре также торговали и вполне обычным чаем, а также кофе, сигаретами, мясом, яблоками, рыбой, консервами. Приглядевшись, я увидел, что расплачиваются в основном серебряными и медными монетами. Золотые мелькали редко, да и то, при покупке чего-то очень ценного. Ну и прекрасно! Теперь, оставалось лишь убедиться, что этот сон придуман не шизоидом. Но нет, минут через двадцать я убедился, что сон вполне нормальный. Единственной его особенностью было то, что ближе к центру за товар платили более щедро, не торгуясь. Ничего страшного в этом не было. Я подумал что сон совсем неплохой, можно сказать - хороший. А значит змора, прежде чем украсть сон, его тщательно выбирает. Наверняка она долго присматривается к понравившемуся ей сну, изучает его и лишь потом, удостоверившись, что он хорошего качества, крадет. Между прочим, в этом сне было довольно жарко. Большое желтое солнце немилосердно жгло мою непокрытую голову. Жутко хотелось пить. Однако, вместо того, чтобы остановиться и найти лоток с прохладительными напитками, я торопливо продвигался вглубь базара. Уж больно мне хотелось избавиться от слежки зморы. То, что мне было нужно, я обнаружил лишь в самом его конце. Это был довольно обширный загончик для скота. Сейчас он почему-то был пуст, но огораживавшая его деревянная ограда подходила для моих целей идеально. Ее высокие, толстые, крепко врытые в землю столбики меня вполне устраивали. Морщась, поскольку из загончика довольно явственно пахло тем, что воспитанные люди называют гуано, я взобрался на один из столбиков изгороди. Выпрямившись, я повернулся лицом к заполнявшей базар толпе. Вот, сейчас начнется! - Эй, вы! - крикнул я. - Рожденные божьим попустительством, каракатицы безмозглые, осквернители праха своих предков!.. Вы думаете, я не смогу расстаться со своим богатством, со своим золотом, накопленном мной за многие годы? Так вот, вы ошибаетесь! Держите же его, я швыряю его вам. Можете забрать! Я стал вытаскивать из кармана золотые монеты и яростно швырять их в толпу. Мой план состоял в том, чтобы вызвать как можно большую суматоху и под ее прикрытием избавиться от наблюдения Зморы. Чего, чего а уж суматоху я создал довольно изрядную. Как только в толпу полетели первые монеты, в воздух взметнулись десятки рук, пытавшиеся поймать их на лету. Пронзительно завизжали женщины. Толпа взревела и придвинулась к изгороди. Грязный, конопатый мальчишка вскочил на плечи стоявшего почти у самой изгороди лысого толстяка и ловил золотые монеты, словно бабочек, соломенной шляпой. В задних рядах напиравшей на изгородь толпы шла оживл