p;     -- Прекрасно, -- кивнул доктор. -- У тебя уже имеются какие-нибудь соображения на этот счет?
      -- Имеются, -- ответил Абрек. -- В первую очередь я должен изучить обстановку. Где они могут ее держать? -- обратился он к Сергею.
      -- Честно говоря, до сих пор как-то не задумывался об этом, -- признался тот. -- Думаю, в загородном доме Орлова.
      -- Скорее всего, -- согласился доктор. -- И Свирскому, и Орлову желательно иметь девочку под рукой, чтобы в любой момент можно было предъявить ее отцу в качестве доказательства того, что они верны принятым условиям.
      -- Хорошо, будем исходить из этого, -- продолжал Абрек. -- Завтра же я еду на место и приступаю к сбору информации. Позже мне скорее всего понадобится ваша помощь, господа.
      -- Можешь полностью рассчитывать на нас, -- с готовностью сказал Сергей.
      -- Теперь в-четвертых, -- продолжал чеченец. -- Мне нужны деньги.
      -- Разумно, -- согласился доктор. -- Текущие расходы при проведении операции неизбежны. Сколько?
      Абрек отрицательно покачал головой.
      -- Текущие расходы меня не интересуют. Мне нужны другие деньги.
      -- Что значит -- другие деньги? -- недоуменно спросил доктор. -- Будь добр, объясни.
      Абрек в упор посмотрел на доктора.
      -- Николай, я уезжаю. Сразу же после операции. Уезжаю из страны, насовсем. Деньги мне нужны именно для этого.
      -- Та-ак, -- протянул доктор и откинулся на спинку стула. В его долгом, изучающем взгляде, устремленном на чеченца, читалась усиленная работа мысли. -- Интересно. Ты мне ничего об этом не говорил. Ты серьезно решил уехать? Куда?
      -- Не знаю, -- признался Абрек. -- В Штаты, на Ближний Восток, в Латинскую Америку -- я еще не решил.
      -- Но почему? -- воскликнул доктор.
      Абрек долго молчал.
      -- Чужой я здесь, понимаешь? В России таких, как я, не любят, чеченец здесь все равно что изгой, а у себя на родине я уже однажды был расстрелян. Не хотелось бы снова проходить через это. Выход только один -- за границу. Может быть, удастся восстановить свое настоящее имя и заняться, наконец, наукой.
      -- Ну что ж, -- после небольшой паузы сказал доктор, -- в добрый путь, друг. Надеюсь, твой выбор окажется правильным. Какая сумма тебя устроит?
      -- Миллион.
      -- Миллион чего? Надеюсь, все-таки, рублей?
      Абрек покачал головой.
      -- Долларов.
      -- Да ты с ума сошел! -- воскликнул доктор. -- Где ж мы возьмем такие деньги?
      -- Погоди, -- прервал его Сергей. -- Думаю, торговаться не стоит. Раз нужен миллион, значит будет миллион.
      -- Тоже мне, Рокфеллер нашелся! И где же ты его найдешь, этот миллион?
      -- Найду, -- твердо сказал Сергей. -- В лепешку расшибусь, а найду. Ради своей дочери. В крайнем случае, из Алексеева вытрясу. За ним должок числится.
      Доктор надолго задумался.
      -- Есть! -- воскликнул он, просияв. -- Я знаю, где можно достать деньги! Ты что-то говорил, Сергей, о пятнадцати миллионах баксов, которые заработал на тебе твой бывший шеф, так?
      -- Так, -- кивнул Сергей.
      -- Иначе говоря, твоя первая почка была оценена Орловым именно в эту сумму. Правда, получил ее не ты, что было бы вполне резонно, а совсем другой человек. Так вот, предлагаю выставить Орлову условие, согласно которому ты отдаешь ему свою почку за пятнадцать миллионов баксов. Уверен, твоя вторая почка ничуть не хуже той, первой. Следовательно, и стоить она должна ничуть не меньше. Так?
      -- Так, да не так, -- с сомнением покачал головой Сергей. -- В обмен на почку он отдает мне мою дочь. Деньги в эту схему не вписываются.
      -- А мы возьмем и впишем, -- настаивал доктор, воодушевленный собственной идеей. -- Чем мы рискуем? Ровным счетом ничем! Да ты сам посуди, Серега, ради своей паршивой жизни он не то что пятнадцать лимонов -- он все свое состояние тебе отдаст. В конце концов, из соображений элементарной справедливости стоит с него содрать эти бабки. Тем более, что их у него куры не клюют. Не обеднеет. Поверь моему слову, Орлов артачиться не будет.
      Сергей все еще сомневался.
      -- Боюсь, как бы не вышло хуже.
      -- Волков бояться -- в лес не ходить. Не дрейфь, мужик, наше дело правое, мы победим. Кстати, деньги тебе и самому не помешают. Лимон Абреку отдашь, а четырнадцать себе в карман положишь. Ну, решайся!
      -- Ну хорошо, согласен, -- сдался наконец Сергей. -- А если Орлов не пойдет на такие условия? -- он перевел взгляд на Абрека.
      Абрек прекрасно понял, что от него ждет Сергей.
      -- Ты получишь свою дочку в любом случае, -- сказал чеченец. -- Деньги тут не причем, я делаю это бесплатно. Но деньги мне нужны.
      -- Услуга за услугу, -- прокомментировал доктор.
      -- Но без какой-либо жесткой зависимости, -- заметил Абрек.
      -- Принято, -- поставил точку Сергей. -- Только если по совести, то и тебе, Николай, доля причитается.
      Доктор решительно замотал головой.
      -- На меня, мужик, не рассчитывай. Я в дележе участия принимать не собираюсь. Это твои деньги, я тут не причем. И довольно об этом, -- повысил он голос, предупреждая готовые сорваться с уст Сергея возражения.
      Случайно бросив взгляд на часы, он воскликнул:
      -- Бог ты мой! Уже полтретьего ночи! Все, пора на боковую, мужики. Пищу для размышлений мы получили, теперь надо все как следует обмозговать. Авось, что-нибудь дельное придумаем.
      Они поднялись из-за стола. Сергей тепло простился с Абреком и направился к выходу. Доктор вызвался проводить его до двери.
      -- На завтра какие планы? -- обратился он к Сергею.
      -- Похороны Ларисы, -- тихо произнес тот. -- В десять утра.
      Доктор положил ему руку на плечо.
      -- Крепись, мужик. Как ни верти, а через это нужно будет пройти.
      -- Да, конечно, -- машинально отозвался Сергей. -- Я все понимаю... Кстати, о каком это "хвосте" говорил Абрек?
      -- О "хвосте"? О каком еще "хвосте"?.. Ах, это! Дело в том, что наш чеченский друг проверял, нет ли за тобой слежки.
      -- Ну и как?
      Доктор широко улыбнулся.
      -- Все чисто.

Глава пятая

      Пятница выдалась пасмурной, сырой и холодной, накрапывал мелкий колючий дождик. Погода как нельзя более точно соответствовала настроению людей, принимавших участие в ритуале погребения -- словно сама природа скорбела по погибшей Ларисе Ростовской.
      Этот тяжелый день прошел для Сергея, как в тумане. Время тянулось как бы мимо него -- и медленно, с неохотой уползало в прошлое. Он плохо помнил, что именно делал в то утро, как прибыла похоронная процессия и куда направилась потом. Лица окружавших его людей изредка всплывали мутными пятнами -- чтобы тут же вновь раствориться в туманно-промозглом мареве унылого дня. Случалось, что восприятие его обострялось, и тогда урывками он видел знакомые и чужие лица, как будто выхваченные из мрака его сознания светом мощной фотовспышки... Бывшие коллеги по работе у Алексеева; его нынешние сослуживцы из "Финсофта"; какие-то дальние родственники Ларисы, о которых он понятия не имел и никогда не слышал; Павел во всем черном и в черных же очках, словно скрывающий за непроницаемыми стеклами полученный накануне фингал; Тамара Павловна, одиноко бредущая за гробом и тихо плачущая. Похлопывания по плечу, банальные слова соболезнования, слезы скорби, причитания, последние комья сырой земли, брошенные им в черную бездну могилы...
      Домой он вернулся совершенно разбитым. Поминок не было: пьяный разгул по случаю смерти человека он считал кощунством и принципиально не признавал. Долго сидел у окна и смотрел в серое пасмурное небо, ни о чем не думая и никого не желая видеть. В голове неотвязно стучали слова где-то слышанной песни: день прошел, а ты все жив... Так, в полном одиночестве и всеми оставленный, он и забылся тяжелым, беспокойным сном.
      Наутро он встал другим человеком. У него словно открылось второе дыхание: он чувствовал необычайный прилив сил и энергии. Как будто нарыв, долго зревший в его душе, наконец прорвался. Ночью, пока он спал, мозг продолжал отчаянно работать. Проснувшись, он уже имел в голове четкий план -- отчаянный, дерзкий, фантастический.
      Теперь он знал, что делать.
      Быстро собравшись, забрав дипломат с двадцатью тысячами долларов, которые ему передал Алексеев, он отправился к доктору.

Глава шестая

      В прошлый раз Абрек сказал, что "хвоста" за ним не было. И все же меры предосторожности никогда не помешают. Если, не дай Бог, он приведет за собой в гостиницу людей Свирского, на всех их планах и мечтах сразу же можно ставить жирный крест. Доктор и Абрек -- это его козырная карта, о которой ищейки Свирского не должны узнать ни в коем случае.
      Сергей долго бродил по каким-то пустырям, свалкам и заброшенным стройкам, пытаясь оторваться от возможной слежки. За последние недели он уже настолько привык к постоянному сопровождению, что зачастую нутром чувствовал, когда у него на "хвосте" кто-то "висел". Он никогда не видел своих "опекунов", но постоянно чувствовал их присутствие, постоянно ощущал на своем затылке всевидящие зонды их пронырливых глаз. Сейчас такого ощущения не было. Он научился доверять своим инстинктам, и потому был уверен: сегодня слежки за ним нет. По-видимому, Свирский настолько уверился в своей власти над Сергеем Ростовским, что решил оставить его в покое -- до поры до времени. Никуда, мол, он не денется, будет сидеть тише воды, ниже травы. Держа в заложниках его дочь, Свирский вправе был так рассуждать. Что ж, тем лучше.
      Сергей появился у доктора где-то около двенадцати дня. Абрека не было: как и обещал, чеченец с раннего утра отправился на разведку.
      -- Выглядишь ты не лучшим образом, -- покачал головой доктор. -- Как здоровье-то?
      -- Ты хоть на минуту можешь забыть о своем медицинском дипломе? -- проворчал Сергей, в душе благодарный другу за его заботу. -- Я в прекрасной форме, если это так уж тебя интересует. Давай лучше сразу перейдем к делу. Я тут кое-что надумал.
      -- Ну, рассказывай. А я пока сварганю что-нибудь перекусить.
      В течение часа Сергей излагал доктору свой план. Выслушав друга, тот внес свои коррективы, после чего они еще раз все взвесили и к трем часам пополудни, наконец, поставили последнюю точку.
      -- Что ж, -- сказал доктор, подводя итог, -- теперь все зависит только от нас. Идея твоя хоть и проста, но гениальна. Я бы до такого, честно говоря, не допер. Лишь бы Абрек не подвел. Его часть операции наиболее сложная и ответственная.
      -- Я исходил из того, -- ответил Сергей, -- что Абрек свою часть выполнит в точном соответствии с задуманным. Если он не сможет вызволить Катюшу, мой план гроша ломаного не стоит. Тогда придется мне расстаться со своей второй почкой.
      -- Скажи уж лучше -- с жизнью, -- мрачно заметил доктор.
      -- Честно говоря, не хотелось бы, -- усмехнулся Сергей. -- Ладно, прогнозированием мы сейчас, пожалуй, заниматься не будем. Давай лучше наметим ближайшие шаги. Надеюсь, ты понимаешь, что вся подготовительная работа в основном ляжет на тебя: мне развивать бурную деятельность нежелательно. Кто знает, может быть Свирский опять ко мне своих шпиков приставит.
      -- Согласен, -- кивнул доктор.
      Сергей положил на стол дипломат с деньгами.
      -- Здесь двадцать тысяч долларов. Я оставляю их тебе. Ты знаешь, что с ними делать. Первым делом купишь машину. Думаю, пяти штук хватит. Бери что-нибудь попроще, можно подержанную. Желательно сделать это в течение ближайших двух-трех дней. Мой старенький "фольксваген", сам понимаешь, в операции использовать нельзя: он давно уже "засвечен". Кроме того, он может быть напичкан "жучками". Во-вторых, купишь переносной компьютер. Я договорюсь с кем надо, тебе нужно будет только отвезти деньги и забрать заказ, когда он будет выполнен. За десять тысяч баксов, уверен, сторгуемся.
      -- Все сделаю, Сергей. В самом лучшем виде, -- сказал доктор. -- А ты давай-ка садись на телефон и звони своему знакомому. Если сложится, сегодня же и провернем это дельце с компьютером.
      Сергей послушно сел к телефону, достал записную книжку, отыскал нужный номер и взялся за телефонную трубку. К аппарату на том конце провода долго никто не подходил, и Сергей уже было решил, что первая попытка оказалась неудачной, но вот длинные гудки пресеклись, и в трубке послышался вежливый голос:
      -- Вас слушают.
      -- Александр Иванович? Это Сергей Ростовский.
      -- Ростовский! Рад слышать твой голос. -- Трубка какое-то время молчала. -- Наслышан о твоем несчастье. Прими мои искренние соболезнования.
      -- Спасибо, Александр Иванович. А я к вам по делу. Очень срочному и очень важному. Обращаюсь именно к вам, поскольку знаю: другого такого специалиста не существует. За ценой, как говорится, не постою.
      -- Я весь внимание.
      -- Мне нужен мощный ноутбук. С радиомодемом, чтобы можно было работать с электронной почтой в полевых условиях. Но главное заключается в другом. Я должен иметь возможность отправить e-mail с помощью дистанционного пульта, с расстояния не менее одного-двух километров от компьютера. Такой пульт нужно изготовить. В виде брелка для ключей, с одной единственной мало заметной кнопкой. Простенький передатчик, посылающий сигнал компьютеру. Система должна быть настроена именно на отправку почтового сообщения.
      Трубка долго молчала.
      -- Да-а, непростую задачу ты передо мной ставишь, Ростовский. Предчувствую, что ты вляпался в какую-то историю. Так?
      -- Именно так, Александр Иванович. Жизнь моей дочери в большой опасности. Как и моя собственная жизнь. Но это строго между нами.
      И снова долгое молчание.
      -- Хорошо, Ростовский, я помогу тебе. Есть у меня на примете один классный ноутбук, но с ним еще придется повозиться. Сделаю в лучшем виде. Какой срок?
      -- Пять дней.
      -- Гм... Маловато будет. А накинуть никак нельзя?
      -- Накинуть могу только деньгами.
      -- Сколько?
      -- Десять штук. За всю работу. Пять сразу, пять после тестирования.
      На этот раз пауза была небольшой.
      -- Идет. Будет тебе комп. Приезжай, потолкуем. И задаток захвати: предвидятся расходы. Адрес, надеюсь, помнишь?
      -- Адрес-то я помню, только приеду не я, а один мой друг. Можете ему полностью доверять, он в курсе нашей договоренности. Он же привезет и деньги.
      -- Ладно, пускай приезжает. Напиши, что тебе нужно, только поподробней: все, что ты хочешь выжать из компьютера. А я уж сам решу, каким ему быть. Договорились?
      -- Договорились.
      -- Ну, будь. -- Александр Иванович первым повесил трубку.
      -- Все складывается как нельзя лучше, -- резюмировал Сергей, поворачиваясь к доктору. -- Езжай, Коля. Забирай пять штук -- и в путь. Сейчас я набросаю тебе небольшую записку к Александру Ивановичу.
      -- О'кей, Серега.
      Сергей ушел первым. А спустя десять минут покинул гостиницу и доктор.
      Вернувшись домой, Сергей сразу же сел за компьютер. Он сидел до самого вечера, стуча по клавишам и излагая на экране монитора историю его похищенной почки. Здесь было все: и замысел Орлова, и его реализация, и амнезия Сергея, и год, проведенный в далеких уральских Огнях, и события, последовавшие после его возвращения в Москву. К десяти вечера документ был готов. Немного подумав, Сергей перевел получившийся текст на английский язык и создал вторую его версию, уже на английском. Потом записал обе версии на нескольких дискетах и надежно их спрятал.
      Пока что все шло согласно намеченному плану. Если не произойдет никаких сбоев, подвел итог Сергей, планируемая операция обещала принести несомненный успех.
      В эту ночь, впервые за последние дни, Сергей заснул спокойно.

Глава седьмая

      В воскресенье Сергею в гостинице делать было нечего: доктор весь день мотался по городу в поисках машины. Этот день он провел дома, предавшись занятиям спортом. Когда пробьет час "Х", он должен быть в прекрасной форме. Возможно, придется и кулаками помахать, кто знает?
      Вечером он наведался к Тамаре Павловне, и они долго предавались воспоминаниям за чашечкой чая. О Катюше он ей так ничего и не сказал. Не рискнул. Боялся расстроить бедную женщину, и без того слишком близко к сердцу принявшую смерть Ларисы.
      Зато в понедельник Сергей был у доктора ни свет ни заря.
      -- Ну, выкладывай, -- прямо с порога потребовал он отчета.
      Доктор, зевая, провел его в комнату и усадил в кресло.
      -- Если позволишь, я только умоюсь. Ты меня, мужик, прямо из постели поднял. Никакого такта и уважения к гостю столицы.
      -- Ладно, не ворчи. На все про все даю тридцать секунд. Если не уложишься, сам тебе шею намылю.
      -- Какой вы, однако, вежливый, господин москвич! Сразу чувствуется столичное воспитание, -- язвительно заметил доктор.
      Он проковылял в ванную, откуда вскоре вернулся бодрым и посвежевшим.
      -- А теперь о серьезном, -- начал он, усаживаясь напротив Сергея. -- С твоим компьютерщиком виделся. Все передал. Мужик вполне приличный, внушает доверие. Думаю, на его слово положиться можно.
      -- Александр Иванович, к твоему сведению, совершенно исключительный человек. Исключительный и уникальный. О компьютерах знает все, и даже немного больше. Может собрать любую машину. Со своими золотыми руками на Западе он давно бы уже миллионером стал.
      -- Ну, здесь явно не Запад, -- усмехнулся доктор. -- Насколько я понял, твой уникум явно на мели. Деньгам был страшно рад, хотя и старался этого не показывать. Словом, все прошло благополучно. Договор скреплен крепким рукопожатием.
      -- Так, хорошо, -- кивнул Сергей. -- Как насчет машины?
      Доктор сделал широкий жест рукой в сторону окна.
      -- Тачка у подъезда, сэр. Подержанная "шестерка". Даже сдача осталась. Вернуть?
      -- Оставь себе на мороженное. А за машину спасибо.
      -- Не за что, -- отмахнулся доктор. -- Мы ведь делаем общее дело, так?
      -- Так.
      -- Тогда пойдем перекусим. А то, не дай Бог, во имя общего дела ноги протянем, с голодухи-то.
      К двенадцати объявился Абрек.
      -- Голоден? -- поинтересовался доктор.
      -- Как шакал, -- ответил тот.
      Перекусив, Абрек сразу же приступил к рассказу.
      -- Все, что мне нужно, я узнал. Особняк тщательно охраняется и днем, и ночью. Днем по периметру выставлена охрана, примерно через каждые пятьдесят метров, по одному человеку на пост. У ворот стоят двое. Ночью территорию охраняют доберманы, которых спускают примерно часов в двенадцать, когда жизнь в доме замирает. Из людей ночью дежурят только два человека: один -- у ворот, второй -- на крыше. Остальные располагаются в доме. Сколько их всего, не знаю. Думаю, смогу это выяснить, когда проникну внутрь. А теперь самое главное, -- он сделал небольшую паузу. -- На крыше дома имеется небольшая вертолетная площадка. Мне удалось обнаружить ее с небольшого холма, расположенного примерно в трех километрах от особняка, -- единственного, кстати, возвышенного места во всей округе. Невооруженным взглядом оттуда ничего разглядеть не удалось, только через бинокль. На площадке стоит вертолет, готовый к взлету. Видимо, хозяин предусмотрел возможность внезапного бегства -- на тот случай, если обстоятельства вынудят его к этому. Это, пожалуй, все.
      -- Та-ак, -- сказал доктор, внимательно выслушав чеченца. -- У тебя уже есть какие-нибудь соображения? Идея?
      -- Есть. Для ее реализации мне нужен помощник.
      -- Помощник? Какой помощник?
      -- Хорошо подготовленный, желательно бывший спецназовец или что-нибудь в этом роде. Специалист по прыжкам с парашютом, умеющий управлять вертолетом, владеющий оружием и приемами восточной борьбы.
      Доктор присвистнул.
      -- Где ж нам достать такого супермена? Шварцнегеры и Рэмбо в Москве не водятся.
      -- В Москве водятся люди и покрепче, -- со знанием дела возразил Абрек.
      -- М-да... Осталось их только разыскать. Всего лишь. Маленький такой пустячок. Сергей, а ты что на это скажешь?
      -- Я думаю, -- отозвался тот, действительно пребывающий в состоянии усиленного раздумья.
      -- Ну думай, думай. Москва -- это твоя епархия. Может быть, среди твоих знакомых есть и супермены. А я пока поведаю Абреку о наших планах. Необходимо скоординировать наши действия.
      Доктор подробно изложил идею, пришедшую в голову Сергею. Абрек внимательно слушал, изредка кивая головой в знак согласия. Когда доктор закончил, чеченец вынес свой вердикт:
      -- План удачный. Если все пойдет согласно задуманному, мы добьемся нужных результатов. Главное -- свести до минимума элемент случайности. Какие-то неучтенные, непредвиденные обстоятельства могут все испортить. Их быть не должно.
      -- Согласен, -- кивнул доктор. -- А теперь, дорогой Абрек, нам бы хотелось узнать, что намерен предпринять ты.
      Очень коротко и с явной неохотой чеченец сообщил о своих планах. Однако до конца своих карт Абрек не раскрыл. Он так и не сообщил, как собирается проникнуть внутрь особняка и что намерен предпринять по освобождению Катюши.
      -- Это мое дело. Моя часть операции никак не пересекается с вашей. Вам нужен только результат, а как его добиться, это уже моя забота. Единственное, что мне нужно -- это надежный помощник.
      И тут Сергея осенило.
      -- Есть такой человек. Думаю, это как раз то, что нужно.
      Он вспомнил о своем сенсее.

Глава восьмая

      Владлен Никитин возглавлял городской клуб тэквон-до уже много лет. Бывший десантник, прошедший афганскую войну от начала и до конца, в начале восьмидесятых, выполняя свой интернациональный долг в чужой стране, он попал в плен к модджахедам и оказался в одном из лагерей на территории Пакистана. Однако в лагере он не засиделся: ему удалось бежать. Пересек индо-пакистанскую границу, целый год колесил по северной Индии, пока, наконец, не достиг предгорий Тибета. Забравшийся высоко в горы, окончательно выбившийся из сил, похожий скорее на бродягу, чем на бывшего советского воина-интернационалиста, он был подобран буддийскими монахами и препровожден в высокогорный монастырь, где и провел целых пять лет. Там-то он и постиг тайны восточных боевых искусств и многовековой тибетской мудрости, став настоящим мастером тэквон-до. Возвращаться на родину он не спешил: бывших военнопленных в Советском Союзе не жаловали. Однако ветер перемен, пронесшийся в конце восьмидесятых над одной шестой частью суши, вселил в него оптимизм. Он решил вернуться домой. Простившись со своими учителями и добрыми монахами, ставшими для него настоящими друзьями, он отправился в долгий путь на родину. Вернувшись в Москву, он первым делом заручился поддержкой бывших соратников по оружию, а уже через год открыл собственную школу тэквон-до.
      Годы, проведенные среди монахов, отложили заметный отпечаток на мировоззрении Владлена. Семьей он так и не обзавелся -- семьей для него стали его ученики. Им он отдавал всего себя, уча их не только владеть своим телом, но и своим духом. Духовному воспитанию учеников он придавал особое значение, справедливо полагая, что гармонии можно добиться только в единении духа и тела.
      Итак, школа стала для Владлена его единственным домом, а ученики -- единственной его семьей. Взаимовыручка и поддержка, как основа отношений между членами одного семейного клана, считались наиболее важными принципами в этой большой и сплоченной семье.
      Именно благодаря Владлену Сергей сумел добиться таких прекрасных успехов в тэквон-до. Сергей был одним из лучших учеников своего сенсея. Между с ними сложились теплые, даже доверительные отношения, хотя друзьями они никогда не были: Владлен Никитин оставался верен восточной субординации между сенсеем и учеником.
      Именно к этому человеку и решил обратиться Сергей за помощью. Поведав единомышленникам о своем плане, он добавил:
      -- Есть шанс, что он не согласится. Его нравственные принципы, основанные на буддизме, не признают насилия. Однако лучшего кандидата нам не найти. Стоит рискнуть. Думаю, мне удастся его уговорить: ведь наши действия как раз против насилия и направлены.
      Абрек согласно кивнул.
      -- Да, этот человек мне подошел бы. Свяжись с ним, Сергей, и лучше всего прямо сейчас. У меня времени в обрез.
      -- Постараюсь.
      Он снова извлек свою записную книжку и долго листал ее, пока, наконец, не нашел нужного номера.
      -- Лишь бы только он оказался дома, -- пробормотал Сергей, с волнением берясь за трубку: сенсей всегда вызывал у него чувство какого-то необъяснимого трепета.
      Под "домом", естественно, он подразумевал городской клуб тэквон-до.
      К счастью, удача и на этот раз сопутствовала ему. Владлен Никитин оказался "дома" и почти мгновенно взял трубку.
      Разговор был коротким: Владлен сразу же понял, что с Сергеем стряслась беда, и, верный своим принципам, тут же обещал приехать. Сергей назвал ему адрес гостиницы и дал отбой.
      -- Он уже едет, -- сообщил он своим друзьям.
      Потянулось томительное ожидание. Абрек ушел в соседнюю комнату и принялся священнодействовать вокруг кофе, уникальный рецепт приготовления которого был известен лишь ему одному. А Сергей тем временем достал из кармана пачку дискет и передал их доктору.
      -- Здесь изложено все, от и до, -- сказал он. -- Если, не дай Бог, со мной что-нибудь случится, эти материалы должны быть преданы гласности. Тогда Орлову наверняка будет крышка. Дома такой компромат я держать не решаюсь.
      -- Хорошо, я сохраню это у себя, -- ответил доктор. -- Однако не советую тебе настраиваться на такой исход. Все будет о'кей, Серега, это я тебе как доктор говорю.
      -- Страховка никогда не помешает, -- возразил Сергей.
      -- Что ж, это тоже верно.

Глава девятая

      Владлен приехал через полтора часа. Это был высокий, плотный человек лет тридцати пяти, с небольшой рыжей бородкой, пучком волос на затылке и мягким, изучающим взглядом голубых глаз. Он внимательно оглядел присутствующих, ненадолго задержал взгляд на Абреке, поздоровался с каждым за руку и, следуя приглашению Сергея, сел за стол.
      Сначала было кофе, которое Владлену явно пришлось по вкусу. Потом перешли к делу. Сергей рассказал ему все без утайки, умолчав лишь о некоторых деталях намеченного плана операции.
      -- Нужна твоя помощь, Влад. Твой опыт, твои знания, умение быстро принимать решения. Ты единственный человек, который может нам помочь.
      Владлен долго молчал. Было видно, что он колеблется. Все, затаив дыхание, напряженно ждали его решения. Наконец он произнес:
      -- Что я должен делать?
      Доктор облегченно вздохнул:
      -- Ответ, достойный мужа.
      Абрек поднялся из-за стола.
      -- Я объясню, -- сказал он, обращаясь к Владлену, и сделал приглашающий жест в соседнюю комнату. -- Предлагаю все обсудить наедине.
      Владлен удивленно вскинул брови.
      -- У вас секреты друг от друга?
      Доктор усмехнулся.
      -- Наш кавказский друг работает по собственным методам. Свою часть операции держит втайне. Наверное, боится сглазить. А, Абрек, боишься?
      Чеченец неожиданно улыбнулся.
      -- Я ничего не боюсь, -- гордо ответил он.
      -- Еще один ответ, достойный уже другого мужа, -- резюмировал доктор. -- Ладно, господа, уединяйтесь, мы с Сергеем вам мешать не будем.
      Абрек и Владлен прошли в соседнюю комнату. Чеченец предусмотрительно прикрыл за собой дверь.
      -- Конспиратор, -- буркнул доктор и подмигнул Сергею. -- А Влад-то твой мужик ничего, а? С понятием мужик.
      Абрек с Владленом совещались более двух часов. Когда они, наконец, вышли, день уже клонился к закату. Оба выглядели уставшими, но возбужденными. Сразу было видно, что эти два совершенно разных человека сумели найти общий язык.
      -- Ну как, успешно? -- спросил доктор, кидая в пепельницу докуренную до самого фильтра очередную сигарету. -- Обо всем договорились?
      Абрек молча кивнул.
      Владлен начал собираться.
      -- Мне пора, господа. Если что, я знаю, где вас найти. Сергей, на пару слов.
      Сергей проводил сенсея до двери.
      -- Почему не сообщил раньше, что с тобой стряслась беда? -- строго спросил Владлен; в голосе его слышался откровенный упрек. -- Я всегда готов прийти тебе на помощь, и ты это знаешь.
      Сергей смущенно опустил глаза. Он всегда ощущал себя маленьким мальчиком по отношению к своему сенсею, хотя они были примерно одного возраста. Мальчиком, которого строгий учитель отчитывает за еще одно выбитое окно.
      -- Я помогу тебе и на этот раз, -- продолжал Владлен. -- Ради твоей дочери, убитой жены, ради тебя самого. Это будет справедливо.
      Да, это будет справедливо. Справедливость -- вот то волшебное слово, перед которым всегда преклонялся Влад. Око за око.
      Владлен взялся за ручку двери, собираясь уходить.
      -- До встречи, Сергей. И помни: на меня ты всегда можешь положиться.
      Сергей был растроган до глубины души.
      -- Спасибо, Влад, -- чуть слышно произнес он.
      Владлен ушел, а Сергей вернулся в комнату. Доктор бросил на него пристальный взгляд.
      -- Что, влепил он тебе по первое число? -- ухмыльнулся он.
      -- За что?
      -- А за то, что втянул его в эту авантюру.
      -- Влепил. За то, что не втянул его раньше.
      -- Вот оно что! -- вскинул брови доктор. -- Тогда, пожалуй, и мне стоит совершить паломничество в Тибет. Вижу, что там учат чему-то хорошему.
      -- Толковый парень, -- согласился Абрек. -- Понял меня с полуслова. Мы с ним сработаемся.
      В эту ночь Сергей остался ночевать в номере доктора. Постоянно курсировать между домом и гостиницей было опасно: Свирский в любой момент мог возобновить слежку.

Глава десятая

      События развивались с молниеносной быстротой. Сергей с головой ушел в работу по подготовке операции. Это отвлекало его от переживаний, притупляло боль и мобилизовало его силы. Доктор исподтишка наблюдал за своим другом и в душе радовался за него: тот оживал буквально на глазах.
      На следующее утро -- а это был уже вторник -- Абрек заявил, что ему нужно срочно отправить сообщение по электронной почте.
      -- Кому, если не секрет? -- полюбопытствовал доктор.
      -- Сообщу позже, -- уклонился от прямого ответа "конспиратор".
      -- Тебе бы, Абрек, в ЦРУ работать, -- проворчал доктор.
      -- Нет уж, спасибо, -- усмехнулся тот.
      Сергей задумался.
      -- С моего компьютера мэйл слать нельзя, -- размышлял он вслух, -- моя почта может просматриваться. Если только... -- Он просиял, озаренный внезапной идеей. -- Александр Иванович! Вот кто нам может помочь.
      -- Этот твой уникум-компьютерщик, что ли? -- спросил доктор.
      -- Он самый. Езжай к нему, Абрек, а ему позвоню. Сообщу о твоем визите.
      -- Хорошо, уже еду.
      Записав адрес, Абрек уехал, а Сергей связался с Александром Ивановичем и попросил его принять своего друга "с высоких кавказских гор".
      -- Ладно, -- неохотно согласился тот: "черных" он недолюбливал. -- Пускай едет.
      -- Он уже в пути.
      Абрек вернулся только к вечеру. По его лицу было видно, что поездка оказалась удачной.
      -- Дело сделано, господа, -- сказал он. -- Завтра я уезжаю.
      Доктор насторожился.
      -- Куда?
      -- В Эмираты.
      Глядя на раскрытые от удивления рты доктора и Сергея, чеченец усмехнулся.
      -- Куда? -- шепотом переспросил доктор, подозревая, что его уши сыграли с ним злую шутку.
      -- В Объединенные Арабские Эмираты. Как выяснилось, это наиболее кратчайшая дорога в дом Орлова.
      Доктор и Сергей переглянулись.
      -- Да, разумеется, -- ехидно заметил доктор. -- А почему бы тебе, скажем, пару раз не обогнуть экватор? Тогда-то ты уж точно прямиком на крышу орловского особняка свалишься.
      Абрек мягко улыбнулся. Как, оказывается, улыбка способна преобразить человека!
      -- Наиболее короткое расстояние между двумя точками не всегда есть прямая, -- поучительно заявил он.
      -- Пожалуй, такая математика даже Лобачевскому не по зубам. Ладно, шутки в сторону. Может быть, ты все-таки введешь нас в курс дела, а, господин конспиратор?
      -- Введу. Именно это я и собираюсь сейчас сделать. Только сначала я выпью чашечку кофе.
      -- Так пей скорее свой кофе, будь он неладен! -- закричал доктор, теряя терпение.
      Когда, наконец, с кофе было покончено, Абрек приступил к своему рассказу:
      -- Изучение обстановки на месте показало, что проникнуть в дом Орлова тайно практически невозможно. Однако проникнуть нужно -- иначе девочку не вызволить. Поэтому я решил пойти по другому пути: попасть туда, так сказать, легально, в качестве некоего лица, которое может представлять интерес для Орлова. Таким лицом может быть, к примеру, видный бизнесмен, пытающийся установить с Орловым деловые контакты. Именно с этой целью я и решил связаться с владельцем одной из крупнейших в арабском мире нефтяных компаний. Заочно я был с ним знаком, хотя лично встречаться мне с ним не приводилось. Мой дед и его отец в далекие двадцатые басмачили где-то в горах Туркестана и были большими друзьями. После окончательного установления в Средней Азии большевистской власти его отец с остатками отряда ушел за кордон, а мой дед вернулся на родину, на Кавказ. При прощании они поклялись помнить о былой дружбе и, если возникнет нужда, оказывать друг другу любую помощь, причем завещали эту клятву своим потомкам. Побратим моего деда быстро разбогател, и сейчас его сын -- один из влиятельнейших людей арабского Востока. Именно ему я и отправил сегодня электронное послание с просьбой принять меня по очень важному делу. Через три часа пришел ответ, в котором выражалось согласие на встречу со мной. Если он остался верен клятве, которую дал его отец моему деду, он не откажется мне помочь. Одно то, что он ответил на мое письмо, уже вселяет в меня оптимизм.
      -- На какую помощь ты рассчитываешь? -- спросил доктор.
      -- Я планирую получить от него полномочия представлять его компанию в России, с тем, чтобы вернуться сюда уже в качестве его эмиссара и предстать перед Орловым именно в этом качестве. Его же задача будет заключаться в том, чтобы напрямую связаться с Орловым и предложить ему сотрудничество на самых выгодных условиях. Отказать такому влиятельному бизнесмену Орлов не рискнет, поскольку сотрудничество с арабским нефтяным шейхом Орлову вряд ли снилось даже в самых радужных снах. Есть еще один аргумент в пользу моего плана: этот человек терпеть не может русских. Видимо, это чувство передалось ему от его отца, которому именно по вине русских, вернее -- большевиков, пришлось покинуть страну. Хотя, говоря по совести, отец его в накладе не остался, моя семья пострадала куда больше от коммунистических репрессий, чем он и его сын от ностальгии по родине. Тем не менее, к русским отношение у нынешнего владельца компании сложилось крайне негативное. Если ему удастся "свалить" одного из русских "коллег" по бизнесу, он будет только счастлив. По крайней мере, я очень на это рассчитываю.
      -- Веселенькое дельце, -- усмехнулся доктор. -- Выходит, помимо всего прочего мы ставим себе на службу еще и русофобию одного из арабских нефтяных королей.
      -- Я думаю, что та цель, которую мы перед собой ставим, вполне оправдывает любое доступное нам средство. Девочка должна быть спасена.
      -- Совершенно согласен с Абреком, -- горячо поддержал чеченца Сергей.
      -- А я разве против? -- пожал плечами доктор. -- Это я так, ради красного словца. Продолжай, Абрек.
      -- Если дело выгорит -- а я думаю, оно выгорит, -- через несколько дней я вернусь, но уже в качестве эмиссара арабского бизнесмена. Уверен, Орлов примет меня в своем доме -- по крайней мере, я постараюсь добиться этого. А там уже -- дело техники, моего опыта и смекалки. Главное -- попасть в дом и задержаться в нем на несколько дней, вплоть до вашего появления там. Тогда все нити нашей операции сойдутся в единой точке, и успех нам гарантирован.
      -- Да-а, фантазия у тебя