ожет ли врач помнить, что он назначил каждому пацинту? Разумеется, нет! В аллопатической медицине это считается необязательным. Их цель - дать больному наибольшую дозу лекарства, способного подавить имеющиеся на этот момент проявления болезни. Поэтому врач-аллопат не видит особой необходимости в т&м, чтобы фиксировать все назначения и при выборе каждого нового препарата принимать во внимание действие всех лекарств, которые до этого принимал больной. Совершенно по-другому к этой проблеме относятся врачи-гомеопаты. Предположим, что моя пациентка, которая лечилась у меня три года, частично поправилась и чувствует себя значительно лучше, и необходимо продолжить лечение дальше, но по семейным обстоятельствам она вынуждена переехать в другой город. Что может назначить ей мой коллега, врач-гомеопат, не зная, какими препаратами я ее лечил? Он вряд ли сможет избежать ошибки, если не увидит мои записи по этой пациентке. О значении, которое гомеопаты придают отображению образа болезни на бумаге сказано в з 104 "Органона": "Когда характеристическое изображение болезни изложено на бумаге, труднейшая часть работы окончена. Врач будет иметь всегда перед глазами это изображение и может рассматривать недуг во всех оттенках, чтобы противоположить характеристическим и замечательным чертам лечимой им болезни искусственные силы, которые в возможной мере сходны с нею в первоначальных действиях, т. е. лекарство в высшей степени гомеопатическое, выбранное из ряда припадков всех лекарств, известных по их чистым действиям. Итак, если он удостоверится в успехах лекарства и перемене состояния больного, то в дальнейших случаях ему остается только соображаться с первоначальным начертанием совокупности припадков, исключая из него те, кои исчезли, или присовокупляя к нему болезненные припадки, появившиеся впоследствии". Следующее, что должен помнить врач-гомеопат: после первого приема может наблюдаться первичное ухудшение, и вы должны обязательно выяснить время, когда оно появилось, сколько оно длилось и как закончилось. После этого вы должны определить, соответствует ли установившееся болезненное состояние образу назначенного лекарства или нет. Если нет, то надо подобрать новый препарат, если да, то повторить прием старого. Если же симптомы все время меняются, то никакого назначения делать нельзя, пока состояние не стабилизируется. Вы должны внимательно наблюдать и терпеливо ждать столько, сколько потребуется. Вышесказанное относится к препаратам в высоких потенциях, которые действуют длительное время. Предположим, пациент лечится у вас уже три или четыре года, и в другом городе ему стало хуже, он не смог к вам приехать и поэтому был вынужден обратиться к местному врачу-гомеопату. Тот дал ему дозу препарата, и больной почувствовал удивительное улучшение. Что вы теперь будете делать, если больной не знает, какой препарат дал ему другой врач-гомеопат? Вы пишете письмо своему коллеге, но тот забыл, что он назначил вашему пациенту. В такое же непростое положение можете попасть и вы, если не возьмете за правило тщательно вести свои записи. Я считаю, что при переезде пациента в другой город долг врача-гомеопата - передать копии своих записей об этом больном своему коллеге, который будет дальше лечить этого человека. Это долг врача - передать своего пациента в хорошие руки, разумеется, если есть такие хорошие руки, в которые можно его безбоязненно передать. Лекция 28 ИЗУЧЕНИЕ ПАТОГЕНЕЗОВ ЛЕКАРСТВ "Органон", з 105: "Вторая часть обязанности врача состоит в исследовании орудий, назначаемых к лечению, т. е. в исследовании болезненных сил лекарств; ибо когда дело идет о лечении какой-либо известной болезни, то ему должно выбирать средство, представляющее ряд припадков, из которых можно составить искусственную болезнь, по возможности сходную с совокупностью характеристических припадков естественной болезни". з 106: "Болезненные силы лекарств должны быть известны в целом, т. е. врач должен наблюдать, сколько возможно, все припадки и перемены здоровья, которые всякое лекарство в частности может произвести, прежде чем дозволить себе надеяться, что он в состоянии найти и выбрать гомеопатические лекрства против большинства естественных болезней". Прежде чем приступить к дальнейшему изучению гомеопатии, было бы очень полезным еще раз внимательно проработать первую часть "Органона", где формулируются основные законы и принципы нашего учения. До этого момента мы изучали теоретические основы гомеопатии, а сейчас начинаем изучать болезни с точки зрения гомеопатической медицины. Методика изучения болезней в гомеопатии полностью отличается от принятой в аллопатической медицине. Ранее мы уже говорили, что врач-гомеопат должен изучать болезнь, собирая симптомы, которые по сути не что иное, как язык природы, дающий врачу необходимые сведения о природе заболевания. Мы будем учиться понимать этот язык Природы, чтобы побеждать болезнь. Мы очень хорошо знаем, что в аллопатической медицине знания о действии того или иного лекарства получают, экспериментально назначая его больному человеку. С. Ганеман осуждал этот метод как опасный и ненадежный, подвергающий больного человека излишним страданиям. Существующая уже не одну сотню лет эта медицина так и не смогла выявить какие-то общие принципы или методы лечения болезней человечества. С. Ганеман же выявил целительные свойства лекарственных веществ на здоровых людях, а затем при обследовании пациента собирал все внешние проявления болезни и смотрел, какому лекарству эта болезнь подобна. В настоящее время, когда гомеопатия уже прочно утвердила себя в нашем сознании и создана обширная гомеопатическая Materia Medica, обследование пациента всегда предшествует изучению патогенеза лекарства. Но в учебных целях при подготовке врачей-гомеопатов изучение болезней и изучение Materia Medica ведутся одновременно. С. Ганеман, чтобы иметь представление об истинном действии лекарств, должен был создать гомеопатическую Materia Medica, испытывая самые различные лекарственные вещества, и в настоящее время мы можем пользоваться уже установленными в ходе испытаний патогенезами лекарственных средств. С. Ганеман окончательно осознал всю ложность методов лечения, принятых в аллопатической медицине, когда заболели его дети, а врачи ничем не могли им помочь. В это время он осознал, что Господь создал малышей не для страдания, т. к. он Милосердный и обязательно должен быть способ облегчить их страдания, и этот способ может указать только Провидение. Это состояние осуждения и отвращения к бесполезности официальной медицины привело его к осознанию того, что все, надуманное человеком, должно быть отброшено и в поисках надо положиться на волю Господа. Подобное состояние смирения открывает разум человека истинным знаниям. Пока человек считает себя царем Природы, ставя себя наравне с богом, он уверен в своей непогрешимости, и тогда его разум закрыт для истинных знаний об окружающем его мире, т. к. он смотрит только на себя, не замечая ничего вокруг. Я неоднократно наблюдал, как способные молодые люди уходили из гомеопатии уже после того, как убедились в ее истинности. Я долго размышлял над этим фактом и пришел к выводу, что это происходит из-за недостатка смирения. Главная их ошибка заключается в том, что на определенном этапе они становятся настолько самоуверенными, что закрывают свой разум для чистого восприятия. А когда человек ставит себя выше Божественного провидения, он совершает одну ошибку за другой и становится неудовлетворенным, искренне веря, что ему уже больше нечему учиться. Это неправильное отношение, потому что тщеславие ослепляет разум человека, делая его неспособным понять природу болезни и подобрать необходимое для излечения лекарство. Врач-гомеопат так же, как и священник, должен постоянно пребывать в состоянии чистоты, в состоянии смирения, в состоянии невинности. Можно быть уверенным, что если он не делает этого, он мало чего достигнет в гомеопатии. Ничто не разрушает человека в науке так быстро, как тщеславие. Мы постоянно видим профанов от науки, раздувающихся от тщеславия. Наиболее мудрые и ценные ученые представляют собой эталон простоты, и вам нет нужды доказывать мне, что они не ведут с собой нелегкой борьбы, чтобы держать себя под контролем и достичь этого состояния простоты. Глубокие знания делают человека простым, делают его терпимым, помогая познать, как мало он знает и насколько ничтожно его влияние на окружающее. Поверхностные знания делают человека глупым и заставляют его думать, что он знает все, а чем больше он забывает из того, что знал, тем более великим человеком он себя чувствует. Чем проще человек себя чувствует, тем больше он знает - можете быть в этом уверены. Чтобы много знать, человек должен много учиться, поддерживая себя в состоянии уравновешенности и в состоянии невинности. В мире науки мы постоянно наблюдаем проявления этих ужасных чувств зависти и ненависти к тем, кто знает и умеет больше. Человек, который не может контролировать и подавлять эти чувства, не может понять гомеопатическое учение. Он должен быть невинным в этих вещах, не имея в своей душе ни зависти, ни ненависти, чтобы черпать знания изо всех источников, в которых они имеются. Только в таком состоянии ума врач может постичь сущность гомеопатической Materia Medica. Мы уже говорили, что у С. Ганемана не было Materia Medica, изучая которую он мог бы сравнивать образ лекарства с образом болезни. Поэтому он должен был начать именно с создания гомеопатической Materia Medica. Наш Учитель прекрасно понимал, что мы никогда не будем знать истинного действия лекарственных веществ, пока мы изучаем их действие на больных людях. Знания об истинном, неискаженном действии лекарственных средств могут быть получены только посредством наблюдения их действия на здоровых людей. С. Ганеман не стал испытывать лекарства на других людях, он решил проверить их на себе. Первым из лекарственных средств он решил испытать кору хинного дерева. Приняв порошок внутрь, он позволил проявиться всем симптомам, вызванным действием этого лекарственного препарата, и записал их. Так был получен первый истинный патогенез лекарственного средства, которое мы в настоящее время знаем под названием Сhinа. Кроме симптомов, выявленных в ходе эксперимента на самом себе, С. Ганеман внес в патогенез Сhinа симптомы, вызванные случайным или преднамеренным (в целях лечения) приемом этого средства, которое он смог обнаружить в различных источниках. Я уже ссылался на тот факт, что, изучив патогенез Сhinа, С. Ганеман заметил, что он очень сильно напоминает клинические проявления повторяющейся лихорадки. Можем ли мы удивляться, что Учитель допустил возможность того, что истинное лечение базируется на законе подобия? Возможно ли, что излечение осуществляется лекарственным веществом, вызывающим у здорового человека подобные симптомы? С. Ганеман продолжал испытывать все новые лекарства, и каждое новое испытание обосновывало закон подобия все более основательно, делая его более определенным, а каждое лекарственное вещество, истинный патогенез которого он устанавливал, добавляло еще одно лекарственное средство в гомеопатическую Materia Medica, которая в конце концов превратилась в "Истинную Materia Medica " и "Хронические болезни" - фундаментальные работы С. Ганемана в области гомеопатии. И хотя работа, проделанная нашим Учителем, была поистине титанической, все же с момента их опубликования прошло уже значительное время, в течение которого было сделано много дополнений, которые мы должны знать. Лучший способ изучить действие лекарства - это испытать его. Предположим, вы собрались провести испытания какого-то лекарственного вещества и у вас есть группа добровольцев, согласных сделать это. Каждый член группы тщательно записывает все те симптомы, которые, как он считает, появились у него под действием принятого лекарственного средства в течение определенного времени. Затем все симптомы анализируются и разбиваются на определенные группы. Вся совокупность записанных симптомов определяется как патогенез данного лекарственного средства. Опытный врач-гомеопат выбирает лекарственное вещество, название которого известно только ему и неизвестно никому из членов группы, и готовит ряд потенций от тинктуры до 30-ой. Каждый из испытателей получает свой пузырек с препаратом. Испытателей следует обязательно попросить не говорить друг другу о своих ощущениях. Следует брать только те симптомы, которые появляются и изменяются в процессе испытания: они с течением времени либо усиливаются, либо уменьшаются. Те симптомы, которые остаются неизменными во время испытаний, не следует принимать во внимание, т. к. почти всегда они - проявления собственного хронического заболевания испытателя. В тех случаях, когда испытуемое лекарство оказывает заметное воздействие на организм испытателя, все проявления его естественного хронического заболевания, которые были и до испытания, уменьшаются. А когда испытуемое лекарство оказывает незначительное влияние на организм испытателя, как правило, появляется несколько симптомов его естественного хронического заболевания, которые остаются неизменными в течение всего периода заболевания. Теперь более подробно остановимся на методике испытаний. Испытатель принимает только одну дозу испытуемого лекарственного средства и ждет, когда появится эффект действия этой одной дозы. Если испытатель чувствителен к действию лекарства, то появятся определенные симптомы, которым нужно дать проэволюционировать самостоятельно: нельзя давать какие бы то ни было лекарства для подавления этого болезненного состояния или повторную дозу того препарата, который вызвал эти симптомы, чтобы не исказить их. При испытаниях лекарств, про которые известно, что они дают быстрый эффект, например, при испытании Асоnitum, инструктор может подсказать группе испытателей, что действие испытуемого лекарственного средства проявится не позднее, чем через три или четыре дня. Если через четыре дня испытуемый никакого эффекта не заметил, то в случаях испытаний, например, Асоnitum, ]Nux vomica или Ignatia дальше ждать бесполезно, а, скажем, при испытаниях Sulphur эффект от его действия часто появляется только на десятый - двенадцатый день после приема. А при испытаниях такого препарата, как Alumina silicata, эффект его действия проявляется не раньше 30-го дня с момента приема. Это очень важно - выждать, пока продромальный период испытуемого препарата закончится. Если это быстродействующее лекарство, то его действие проявляется быстро, а в противном случае проходит довольно длительное время, пока средство начинает действовать. Мы обязательно должны обращать самое пристальное внимание на продолжительность продромального периода, периода прогрессирования и периода спада при изучении гомеопатической Materia Medica точно так же, как и при изучении миазмов. Как правило, преподаватель при изучении того или иного лекарства всегда говорит студентам, когда нужно дать повторную дозу, а когда следует подождать определенное время. Если первая доза лекарства не дала никакого эффекта и прошло достаточно времени, чтобы можно было с уверенностью сказать, что испытатель не чувствителен к этому препарату - нужно создать чувствительность к этому лекарству. Когда мы изучаем действие ядов, то всегда замечаем, что у человека, ранее перенесшего отравление, резко повышается чувствительность к действию именно этого яда. Но с каждым последующим отравлением восприимчивость снижается, и приходится с каждым разом все более увеличивать дозы, чтобы достичь клинических проявлений такой же силы, как и в первый раз. Это правило распространяется на все ядовитые вещества, способные сильно воздействовать на организм человека. Когда испытатель знает, что время, в течение которого должно было проявиться действие препарата, прошло и, следовательно, его организм не чувствителен к этому веществу, для усиления эффекта вторую дозу следует растворить в воде и принимать через каждые два часа в течение 24 или 48 часов, пока не появятся симптомы. Появление симптомов означает, что продромальный период закончился, и как только они начинают появляться, следует прекратить прием препарата. Как правило, в группе из 40 человек будет всего один или два человека, не чувствительных к испытываемому лекарству, которым придется давать его повторно в потенции выше 30-й. Испытания лекарственного средства, производящиеся подобным образом, совершенно безопасны. Опасность для здорового испытателя появляется тогда, когда испытатель возобновляет прием лекарства после перерыва. Например, приняв дозу Arsenicum album, испытатель обнаруживает, что он совершенно не чувствителен к этому препарату, и после тридцатидневного перерыва он начинает снова принимать дозу Arsenicum album, но теперь уже растворенную в воде, и через три-четыре дня появляются симптомы. В этом случае необходимо сразу же прекратить прием лекарственного средства и ждать. Пока развивается болезненное состояние, можно только наблюдать, ни в коем случае не принимая еще одной дозы и, по возможности, не вмешиваясь: симптомокомплекс должен развиться и исчезнуть самостоятельно. Если по какой-то причине будет необходимо остановить развитие болезненного процесса, то можно дать только антидот. Ни в коем случае нельзя давать тот же препарат, который вызвал это состояние, в более высокой потенции, хотя он и будет полностью подобен. Эта одна из наиболее опасных ошибок, которая может привести к непоправимым последствиям. Когда симптомы проявляются ясно, через неделю или через десять дней кто-нибудь из группы испытателей обязательно подходит к преподавателю и предлагает: "Давайте, чтобы более четко выявить патогенез Arsenicum album, я приму еще одну дозу!" Ни в коем случае не разрешается этого делать, т. к. дополнительная доза может привести к развитию лекарственной болезни, которую невозможно будет впоследствии вылечить. Очень опасно прерывать искусственно вызванное патологическое состояние тем же самым средством, которое его произвело. Когда это происходит по незнанию или из-за неосторожности, то испытатель до конца своих дней вынужден страдать из-за этого. Если не вмешиваться, то искусственно вызванное болезненное состояние самостоятельно бесследно исчезнет через определенный промежуток времени. С. Ганеман пишет, что "правильно проведенное испытание улучшает состояние любого здорового человека, т. к. помогает привести в состояние равновесия жизненную силу". У определенной части испытателей из группы не появится никаких симптомов, сколько бы ни принимали лекарственное средство. Некоторые из этих нечувствительных к данному препарату людей, чтобы получить хоть какой-то эффект, могут принять непотенцированную токсическую дозу препарата, которая вызовет симптомы отравления, мало что говорящие о природе этого вещества. Например, у человека, принявшего токсическую дозу опиума, будут наблюдаться лишь "грубые" симптомы интоксикации: неправильное хрипящее дыхание, бессознательное состояние, учащенное сердцебиение и т. д. Очень большую ценность имеет повторное испытание лекарственных средств, проводимое объективными серьезными учеными. Венское научное общество гомеопатов критически восприняло результаты испытаний лекарственных веществ, проделанных С. Ганеманом. Члены этого общества посчитали невозможным, что такие удивительные симптомы можно получить из ощущений людей, а наиболее настороженно они отнеслись к рекомендации С. Ганемана использовать для испытаний 30-ю потенцию. На очередном заседании члены общества решили повторить эксперименты С. Ганемана и особенно тщательно проверить действие 30-ой потенции. Со всей необходимой тщательностью были проведены испытания Natrium muriaticum, Thuja и др. лекарственных средств, патогенезы которых были установлены С. Ганеманом. Закончив испытания, члены Венского научного общества гомеопатов как честные ученые и порядочные люди были вынуждены признать, что все данные многочисленных опытов С. Ганемана подтвердились и особенно сильное воздействие на испытателей оказывала именно 30-я потенция. Особенно поразило их действие 30-ой потенции Natrium muriaticum, но, несмотря на очевидные факты, члены Венского научного общества гомеопатов не смогли подняться выше своих предубеждений и в своей врачебной практике не использовали потенции выше 15-ой. Д-р Данхэм с юмором писал об этих людях, что, "даже видя превосходные результаты действия 30-ой потенции, они настолько закостенели в своих предубеждениях, что были уже не в состоянии от них отказаться". "Органон", з 107: "Если бы для исследования этих качеств давали лекарства только больным особам, то увидели бы только малую часть их чистых действий, а может быть, и совсем ни одного, даже при испытании простых лекарств; ибо очень редко бывает, чтобы собственные припадки, какие врачебные средства способны производить, сами собою смешиваясь с припадками естественной болезни, уже существующей в теле, могли быть ясно замечены". з 108: "Итак, чтобы найти собственные действия лекарств на здоровых людей, самое надежное и естественное средство состоит в том, чтобы давать различные лекарства, каждое отдельно и в умеренных приемах, здоровым особам и наблюдать, какие припадки и перемены произойдут от этого в состоянии души и тела, т. е. какие элементы искусственных болезней могут произойти от этих лекарств. Так как всякая целительная сила лекарств основана единственно на их способности изменять здоровье людей, то очевидно, что эта сила узнается наблюдением чистых лекарственных действий над здоровым человеком". з 109: "Я первый прошел этот путь с настойчивостью, которая объяснима только искренним убеждением в той великой истине, что гомеопатическое употребление лекарств есть единственный способ лечения человеческих болезней известным и совершенным образом". з 110: "Заметки прежних авторов о вредном действии многих врачебных веществ, поступавших (по неосторожности, со злым умыслом или по другой причине) в большом количестве в желудок здоровых людей, по большей части, согласны с моими наблюдениями при опытах с теми же самыми веществами над самим собою и над другими здоровыми особами. Означенные авторы выдают подобные факты, как истории отравления ядом, как результат пагубных действий этих веществ. Главная цель их сообщений состоит в том, чтобы предостеречь нас от опасности; затем чтобы прославиться своим знанием, когда лекарства, употребляемые против опасных болезненных случаев, мало-помалу приводили больных к выздоровлению и наконец, чтобы оправдаться вредоносностью этих веществ, которые они называли ядами, если больные умирали в продолжение лечения. Никто из наблюдателей и не подозревал, чтобы припадки, исчисляемые ими как доказательства вреда и ядовитости этих веществ, были верными признаками, научавшими нас уничтожать этими же веществами как лекарствами сходные между собою страдания в естественных болезнях. Никто из них не подозревал, чтобы болезни, возбуждаемые этими веществами, представляли собою чистые открытия их спасительных гомеопатических действий. Никто не понял, что только наблюдением перемен, производимых лекарствами в теле здоровых людей, можно узнать врачебные силы тех лекарств, так же как, напротив того, невозможно находить в них чистые и собственные качества путем рассуждении а ргюп, или по запаху, вкусу и наружной форме их, или через химическое разложение, или смешивая многие вместе и давая их в этой смеси (рецепте) больным. Они не предчувствовали, говорю я, чтобы эти рассказы о лекарственных болезнях образовали некогда первые задатки Фармакологии - науки, которая с самого своего начала до настоящего времени, была наполняема догадками и выдумками, постоянно нуждаясь в истинном и твердом основании". з 111: "Сходство моих наблюдений о чистых действиях лекарств с сообщениями древних писателей (хотя с совершенно различным намерением), равно как и сходство этих известий с другими того же рода у новейших авторов, легко убеждают нас в том, что врачебные вещества, расстраивая состояние здорового тела, следуют естественным, определенным и вечным законам, вызывая припадки верные, положительные и свойственные индивидуальности каждого из этих веществ". з 112: "В древних описаниях следствий, часто гибельных, происходивших от лекарств, употребляемых в неумеренных приемах. мы находим также припадки, которые появлялись не прежде, как к концу этих несчастных случаев, и были совершенно противоположного свойства с замеченными при начале. Эти припадки, противоположные первоначальному действию (з 63), или истинному влиянию лекарств на тело, составляют вторичное действие, или противодействие организма (зз 62 - 69). Однако, когда для опыта давались умеренные приемы подобных веществ здоровым особам, то очень редко выводили что-нибудь из этого противодействия; а когда приемы были слишком малы, то и совсем ничего не замечали. Если эти малейшие приемы употребляются при гомеопатическом лечении, то организм противополагает им только то противодействие, какое в точности необходимо для восстановления правильного состояния здоровья (з 67)". При попадании в организм человека токсических доз лекарственных средств их действие выводит жизненную силу из состояния равновесия, и только после того, как организм справится с этим разрушающим действием, начинается процесс возвращения жизненной силы в состояние гармонии. При любом заболевании система уже выведена из состояния равновесия, и задача лекарственного средства - восстановить равновесие. Поэтому при лечении используются такие дозировки лекарственного вещества, которые восстанавливают равновесие в системе, а не нарушают его. В гомеопатии лекарственные средства назначаются либо с целью привести жизненную силу в состояние гармонии, и тогда используются высокие потенции, либо чтобы встряхнуть организм, активизировав его собственные защитные силы, и тогда используются низкие потенции. Но никогда в гомеопатии не используются препараты в аллопатических, токсических дозах, и поэтому не следует придавать особого значения результатам токсикологических исследований, т. к. они в лучшем случае дают фрагментарное представление о действии лекарственного средства. Эти данные будут оставаться бесполезными для гомеопатической практики до тех пор, пока не будут дополнены данными о действии потенцированные доз этого препарата. Некоторые врачи-гомеопаты считают, что для первоначального действия нужно назначить одну потенцию, а для вторичного - другую. Это неверное суждение. Много раз в своей практике я спасал больных после апоплексического удара, назначая гомеопатическое средство. Часто, когда я приходил к пациенту, у него уже не прощупывался пульс, глаза были остекленевшими, выражение лица -отсутствующим, хрипящее дыхание и пена на губах. Буквально через несколько минут после дозы Орium больной крепко засыпал, состояние нормализовывалось, сознание возвращалось и он быстро поправлялся. Для Аluminа также характерно подобное бессознательное состояние, и тем не менее Аluminа и Орium - антидоты. Я часто вспоминаю один случай апоплексии, с которым несколько врачей, и я в их числе, не могли разобраться несколько дней. Пациент находился в глубоком беспамятстве. До того, как я приехал, лечащий врач назначил дозу Орium, и хрипящее дыхание исчезло, но пациент продолжал пребывать в бессознательном состоянии. При более тщательном обследовании было установлено, что одна половина тела парализована и эта парализованная половина тела горячая, тогда как не парализованная половина имела нормальную температуру. Тогда я спросил у лечащего врача, не считает ли он, что парализованная половина обычно бывает холодной, а не горячей. Он согласился со мной. Это, пожалуй, был единственный необычный симптом в данном случае, и после тщательного изучения Маteriа Меdiса я пришел к выводу, что подобный препарат - Аluminа. И действительно, после единственной дозы Аluminа в высокой потенции через 12 часов температура парализованной половины тела снизилась до обычной и пациент пришел в сознание. Лекция 29 ИДИОСИНКРАЗИЯ "Органон", з 117: "К этим последним принадлежат так называемые идиосинкразии, или особенности телосложения, вследствие которых известные, впрочем, здоровые особы приходят в состояние нездоровья или болезни, более или менее важной, под влиянием веществ, не вызывающих, по-видимому, у других людей ничего болезненного. Но эти прочие особы только по наружности кажутся изъятыми от болезненного влияния этих веществ. Всякое повреждение состояния здоровья через внешнее вещество предполагает, с одной стороны, что это вещество имеет силу оказывать над телом свое влияние, а с другой - что тело обладает способностью воспринимать от него впечатления. Итак, значительные расстройства в здоровье, случающиеся при идиосинкразиях, не должно приписывать исключительно особенности в сложении тела больных особ; они необходимо обусловлены также свойствами тех веществ, которые подают к ним повод. Следовательно, эти вещества должны обладать способностью производить одинаковое действие над каждым больным, под известными условиями, но необходимо и то, чтобы немногие из здоровых людей были расположены к восприятию таких необыкновенных действий. Эта истина очевидно доказывается тем, что означенные вещества излечивают гомеопатически припадки болезни, подобные тем, которые они могут вызывать в особах, подверженных известной идиосинкразии". Изучение идиосинкразии занимает важное место в гомеопатии. Обычно этот термин трактуют как сверхчувствительность к одной или нескольким вещам. Но здесь не имеется в виду обычная чувствительность слабых конституциональных типов ко всему, когда появляется неадекватная реакция на самый обычный раздражитель. В аллопатии идиосинкразию рассматривают как повышенную чувствительность какого-то человека к определенным субстанциям, на которые другие люди обычно не реагируют. Например, есть люди, сверхчувствительные к опиуму, который нельзя им назначать как обезболивающее из-за сильнейшей аллергической реакции. Некоторые люди не могут принять при лихорадке даже полграна хинина, чтобы у них не появились клинические проявления хининовой интоксикации, в то время как другие без видимого вреда могут принимать по 15 гран хинина одномоментно. В гомеопатии всегда учитывается индивидуальная чувствительность человека, в том числе и к острому или хроническому миазму, что не делается в аллопатии. Нередко встречаются люди, которые летом не могут находиться в деревне, т. к у них появляется аллергическая реакция на различные растения. Другие заболевают от запаха цветов в комнате: это довольно распространенное явление, известное под названием розовый насморк или розовая лихорадка. У одного из моих пациентов запах лаванды провоцировал острый ринит, а у другого аллергия появлялась на запах персиков, причем одним из постоянных симптомов был неукротимый понос. Подобная сверхчувствительность к определенным субстанциям до некоторой степени объясняет восприимчивость организма к лекарству, необходимому для излечения заболевания. Если идиосинкразия к лекарственному средству отсутствует, то человек не сможет излечиться. Состояния, в которых организм больного становится достаточно чувствительным к действию лекарства, очень напоминают случаи идиосинкразии, описанные выше. Следует думать, что больной организм становится сверхчувствительным и к необходимому для излечения лекарству, которое мы назначаем в очень высоких потенциях. Существует приобретенная идиосинкразия и врожденная. Наиболее трудно поддаются лечению случаи врожденной идиосинкразии и приобретенной в результате отравления. Например, после токсического действия Rhus toxicodendron, даже если контакт был только с кожей, человек становится настолько чувствительным к этому растению, что, проходя на расстоянии в четверть мили от него, он через несколько дней приходит на прием к врачу с симптомами отравления Rhus toxicodendron. Одна доза Rhus toxicodendron в десятитысячной или пятидесятитысячной потенции способна навсегда устранить эту приобретенную идиосинкразию, но если у пациента врожденная идиосинкразия к Rhus toxicodendron, то с помощью высокопотенцированных доз этого препарата можно облегчать ее проявления, но полностью от нее избавиться невозможно. Какие бы усилия вы ни прилагали, врожденная идиосинкразия к определенной субстанции сохранится до конца жизни, но снизить до минимума силу ее проявления возможно с помощью антипсорических средств, действующих на первопричину всех болезненных состояний. Сенная лихорадка, столь распространенная в наше время, вызывается именно сверхчувствительностью человека к определенным субстанциям, чаще всего к пыльце различных растений. Часто сами пациенты определяют растение, вызывающее у них аллергию. Но в основе всех этих аллергических проявлений лежит Рsorа. Встречаются люди, чувствительные не просто к какой-то одной или двум субстанциям, но буквально ко всему: к запахам, вкусовым ощущениям, к яркому свету и т. д. Подобная чувствительность обусловлена конституциональным типом, т. е. врожденная. У других людей чувствительность к определенным веществам проявляется только тогда, когда они принимают их в потенцированном виде. Наглядным примером служит пациент типа Natrium muriaticum. Этот человек поглощает в огромных количествах поваренную соль, предпочитая очень соленую пищу, часто он попросту сосет кристаллики соли. Организм требует этого вещества, испытывая в нем явный недостаток, но в таком грубом виде соль не воспринимается, и человек продолжает болеть, худея все сильнее. Когда вы назначаете такому пациенту ту же поваренную соль, но уже в десятитысячной потенции, то вы сперва наблюдаете сильное первичное ухудшение, а потом начинается процесс выздоровления, и сразу же исчезает желание соли и очень соленой пищи. Еще один очень хороший пример, часто встречающийся во врачебной практике, - действие Calcarea carbonica. Когда у некоторых младенцев замедлено формирование зубов и костей, долго не закрывается родничок, врач-аллопат назначает известковую воду в молоке, т. к. ясно, что здесь нарушено усвоение кальция. Но даже очень большие дозы известковой воды обычно не дают никакого эффекта. Врач-гомеопат в таких случаях дает одну дозу Са1сагеа сагЬотса в высокой потенции, которая нормализует минеральный обмен, и весь необходимый ему кальций ребенок получает с пищей. И все симптомы недостаточной ассимиляции исчезают. Вы можете кормить ребенка известью, но в простой форме, не потенцированная, она не обладает лечебным действием. При подобных состояниях нарушения усвоения на первый план выступают симптомы Natrium muriaticum и Calcarea саrbonica, показывая внимательному врачу, что ребенок нуждается именно в этих препаратах. Разумеется, мы отлично понимаем, что одной дозы, скажем, Calcarea carbonica в потенции 10 000 явно недостаточно, чтобы обеспечить организм необходимым количеством кальция. Но этого и не требуется: действие препарата направлено на приведение в порядок внутренних процессов ассимиляции, и тогда организму хватает того количества кальция, которое содержится в пище. Исправление внутреннего нарушения ведет к исчезновению внешних проявлений. Здесь мы можем попытаться создать новый термин -"гомеопатичность", который подразумевает взаимосвязь между больным человеком и лекарством, необходимым для излечения этого человека. Когда гомеопатическое средство подобрано правильно, когда оно излечивает болезнь, оно тем самым демонстрирует, что оно гомеопатично данному заболеванию. Врач-гомеопат обычно пользуется термином simillium. Под simillium подразумевают лекарство, излечившее болезнь, которое врач посчитал наиболее подобным данному случаю: лекарство не может называться simillium, пока оно не излечит болезнь. Врач должен четко понимать различие между действием ядовитого вещества, принятого внутрь в токсической дозе, и действием того же самого вещества, принятого внутрь в потенцированном виде. Действие яда в токсической дозе проявляется, в основном, на самом низком, физическом уровне и непродолжительное время, тогда как тот же самый яд в потенцированной форме действует на более глубоких уровнях, вплоть до миазматического, и очень длительное время, нередко на протяжении всей жизни. Токсические дозы ядов вызывают симптомы интоксикации у всех людей, независимо от чувствительности, а высокие потенции действуют только на людей, чувствительных к этому веществу. При назначении потенцированных препаратов следует учитывать еще одну особенность. Многие вещества, которые в обычном состоянии не вызывают у человека никаких болезненных проявлений, в потенцированном виде могут вызывать болезненные состояния у чувствительного типа. Я даже смею утверждать, что не существует такого вещества, которое в высоких потенциях не вызывало бы у чувствительного типа патологических состояний. Из всего вышесказанного становится понятно, что, если у человека не было бы такого состояния сверхчувствительности к определенным субстанциям как идиосинкразия, то не было бы и гомеопатического метода лечения. Восприимчивость лежит в основе всех заболеваний и всех излечении. Поэтому причина болезни и лечение болезни взаимосвязаны: причины всех болезней связаны с первичной субстанцией и излечение также связано с первичной субстанцией. Раньше считалось, что способны подавлять или изменять жизненную силу только ядовитые вещества, и этим объяснялось действие яда. То есть любое вещество, способное оказать достаточное воздействие, чтобы привести к смерти или вызвать нарушения в организме, можно считать ядом. Это определение можно считать справедливым по отношению к отравлениям, вызванным как простой формой вещества, так и потенцированной. Тяжесть отравления зависит от двух факторов - внешнего, определяемого количеством, и внутреннего, определяемого качеством. Действие потенцированных форм зависит только от качественных параметров, а простой формы - и от количества, и от качества. Отсюда вытекают и два способа защиты от болезней -гоме