вверх и спрашивает кормчего, удаляется ли он от берега и какова будет, по его мнению, погода. Он рассказывает соседу, что его заботит дурной сон, скинет свой короткий хитон, отдаст рабу и просит в случае крушения вынести себя на землю. Перед боем он призывает готовых идти в сражение товарищей, собирает их вокруг себя и советует сначала осмотреться: трудно, говорит он, отличить неприятеля от своих. До него долетают крики; на его глазах падают убитые, а он объяснит окружающим, что впопыхах забыл взять меч, улепетывает в палатку, выпроводит оттуда раба -- прикажет ему посмотреть, где враги, засунет оружие под подушку, потом долго не выходит, будто ищет его в палатке. Он видит, несут его раненого друга, подбежит, ободрит его и помогает тащить, поддерживая за спину. Он окружает его своими попечениями, смывает губкой его кровь, усаживается возле, отгоняет мух от раны -- делать все это ему приятнее, чем драться с неприятелями. Затрубит трубач сигнал к битве -- он проворчит, сидя в палатке: "Черти бы тебя побрали! Надсаживается, трубя! Нет чтобы дать покой добрым людям"... Весь забрызганный кровью из чужой раны, выступает навстречу возвращающимся с боя и говорит: "Я спас, рискуя собою, своего приятеля", приводит к его койке пришедших навестить его демотов и филетов и каждому из них жужжит в уши, что он сам своими собственными руками принес его в палатку. АРИСТОКРАТ Аристократизм -- следствие страстного желания забрать в свои руки власть в республике. Народ хочет послать для подмоги архонту1 несколько человек -- аристократ протестует; надо снарядить посольство -- предложит облечь их неограниченными полномочиями; выбирают десять новых стратегов2 -- говорит: "Довольно одного, но он должен быть человеком достойным". Из поэм Гомера он знает только один стих: Нет в многовластии блага; да будет единый властитель, прочее его не интересует... "Сплотимся дружнее, бросим пустяки, не станем иметь ничего общего с рыночной сволочью, перестанем занимать высшие должности", -- его обычные воззвания. "Одно из двух -- или вам хозяйничать в столице, или нам", -- отвечает он на оскорбления или насмешки, сыплющиеся со стороны толпы. Полдень. Закинув на плечо конец гиматия, с бритой макушкой и тщательно обрезанными ногтями выходит он из квартиры, сворачивает на улицу, ведущую к Одеону3, и, сам не свой, начинает свои жалобы: "От ябедников нет житья в городе", "Судить так, как наши судьи, просто немыслимо", "Не понимаю, чего добиваются выставляющие себя искателями общественных должностей", "Мужичье добра не помнит: кто сует ему в зубы, не жалеет денег, тому он всегда слуга покорный". Как неловко чувствует он себя в Народном Собрании, когда к нему подсаживается шелудивый оборванец... "Чистое наказанье эти литургии, триерархии! Скоро ли отдохнем мы от них?", -- не унимается он. Демагоги для него -- нож острый. В бедствиях отчизны главным образом винит он Тесея:4 он соединил в одно двенадцать общин, уничтожив царское достоинство и предоставив правление черни. Но ему оплачено поделом, на него же первого наложила она свои руки... Таковы, приблизительно, темы его разговоров с иностранцами, гражданами, разделяющими его образ мыслей, и сторонниками его партии. 1Архонты -- старшие начальники, правители, главы обществ откупщиков и т. д. в полисах Древней Греции. -- (Ред.). 2Стратег -- должность военачальника в Древней Греции. -- (Ред.). 3Одеон -- в Древней Греции помещение, предназначенное для музыкальных выступлений и состязаний певцов. -- (Ред.). 4 Тесей (Тезей) -- легендарный афинский царь (ок. XIII в. до н. э.). -- (Ред.). МОЛОДОЙ СТАРИК Молодой старик -- человек, который ребячится не по летам. Ему стукнуло шестьдесят -- он долбит отрывки из поэтов, принимается читать их за попойкой, но память изменяет ему. Сынишке он командует: "Напра-во! Нале-во! Кру-гом!" На празднике Герма он участвует в издержках вместе с молодежью, мчится взапуски с факелом. Позовут его в храм Геракла -- он сбрасывает с себя гиматий и хватает за рога быка, чтобы загнуть ему шею. Лишь бы побороться, он заглядывает в палестры. Одну пьесу он смотрит три-четыре раза, заучивает пение... Посвящают его в таинство Сабазия -- он старается обворожить жреца своей любезностью. Он волочится за содержанкой, ломится к ней в дверь, получает трепку от соперника и учиняет ему процесс. Он едет за город на чужой лошади, хочет показать свою удаль в верховой езде, летит кубарем и потом чинит себе череп. В день наречения имени своему ребенку он вместе с флейтистками созывает к себе гостей1. Он приневоливает своих ребятишек бороться и бегать на перегонки до полного изнеможения. В присутствии раба он проделывает фехтовальные приемы над огромной статуей, состязается в стрельбе из лука и метании копий с воспитателем сыновей и предлагает себя ему в учителя, будто тот ничего не смыслит. После гимнастики он поминутно ерзает в бане, корчит из себя философа, в обществе женщин -- пускается в пляс под аккомпанемент своих губ. 1На общий концерт. ЗЛОРЕЧИВЫЙ Злословие -- склонность отзываться обо всех зло, язвительно. Спроси злоречивого: "Кто это?" -- он пустится, словно генеалоги: "Начну перво-наперво с его родителей. Отца его звали сперва Созием; в солдатах он превратился в Созистрата, после приписки в демоты -- в Созидема. Но мать его аристократка -- фракиянка Кринокорака, святая душа. Говорят, такие особы у себя на родине слывут "благородными"... Сам же он -- завзятый мерзавец: яблочко от яблони недалеко падает". " Не морочь меня, об этом я знаю абсолютно точно", -- скажет он и продолжает о женщинах, зазывающих к себе прохожих: "А вот и дом, где живут подобные... Да, городские толки оказываются правдой: бабы спариваются на улице, точно собаки. Вообще они охотницы до мужчин, их они впускают с заднего крыльца". Ругают кого двое -- он и тут вставит свое словцо; "Никто не противен так мне, как этот человек; и харя-то у него какая-то гадкая, а подлости его из рук вон. Взял он, например, женку с богатейшим приданым, прижил с нею ребенка и выдает ей на стол... три халка, в праздник Посейдона велит купаться в холодной воде". Сидит он в обществе. Уйдет кто -- заведет про него разговор, и стоит ему приняться -- переругает и своих родственников. Достанется от него и покойникам, а всего больше друзьям и знакомым. Чернить демократизм и свободу -- для него величайшее благо. Так мутит ум человека -- лишает его способности правильно мыслить -- стремление его разыгрывать из себя учителя нравственности! НАРОДНИК Пристрастие к черни -- следствие бессознательного влечения к испорченному нравственно. Народник сближается с личностями, проигравшими процесс в суде или Народном Собрании, -- их знакомство, по его мнению, сделает его опытнее и неуязвимее. "Грешки водятся и за ними", -- скажет он о честных людях и добавит, что честных людей нет, все на один образец. На человека честного он нападает, подлеца превозносит до небес. Хочешь ты разоблачить проделки негодяя -- он соглашается, что в распускаемых про него слухах есть частичка правды, но у него, по его словам, есть и такие достоинства, о которых не знают: он неглупый малый, славный товарищ, парень хоть куда, и с жаром утверждает, что человека лучше ему и встречать не приходилось. Он защищает его в Народном Собрании и суде и советует окружающим судить не по человеку, а по его делам. "Он, -- скажет народник, -- для народа чистая собака -- оберегает его от обидчиков". "Перестанем мы дорожить подобным сокровищем, -- закончит он, -- у нас не будет борцов за интересы народа". Его клиенты -- темные личности; он участвует в судейских плутнях, если бывает адвокатом -- речи противников истолковывает в дурную сторону. Вообще любовь к черни -- сестра нравственной испорченности. Недаром есть поговорка: "Похожее с похожим и уживается". АЛТЫННИК Алтынничество -- отталкивающее по своим действиям стремление к наживе. За пиром алтынник приказывает подавать меньше хлеба. Останавливается у него знакомый -- он займет у него денег, режет кушанья по порциям, напоминая при этом, что ему, как распорядителю, следует двойная доля, и тотчас возьмет ее себе. Торгует он вином -- даже приятелю продаст его разбавленным. В театр он отправляется с сыновьями тогда, когда смотрители впускают публику даром. Уезжает он на казенный счет -- оставит прогонные деньги дома и возьмет в долг у попутчиков. На сопровождающего его раба он навьючит больше, нежели тот в состоянии унести, кормит его хуже других. Он требует свою часть в посольском подарке и сбудет ее. Мажется он в бане -- скажет рабу: "Ты, братец, купил прогорклого масла" и принимается мазаться чужим. Поднимают его рабы на улице несколько халков -- он спросит у них свою долю со словами: "Чур пополам!" Отдаст он в стирку свой гиматий -- наденет чужой и протаскает несколько дней, пока его не потребуют обратно, и т. п. Домашним он отмеряет муку мерой жидомора со вдавленным дном, причем тщательно скоблит ее. Спускает его друг вещи за полцены -- он тайком дешево купит их и затем перепродает с барышом. Платит он долг в тридцать мин -- выгадывает при этом и четыре драхмы. Не ходят его дети по болезни в школу целый месяц -- он делает соответствующие вычеты из их школьных денег, в Антестерионе1 же он вовсе не посылает их на занятия: в нем "много праздников", -- чтобы не вносить платы за учение. Получает он с раба халк за отпуск его на работу -- берет у раба халк2, то же проделывает он и при расчете с управляющим. Устраивает он обед для членов своей фратрии3 -- кормит кушаньями с общего стола и своих рабов, записывает, сколько осталось от обеда полусглоданных объедков редьки: не поровну разделит их его челядь. Едет он за город со знакомыми -- пользуется услугами их рабов, своего -- отдает в наймы, но заработка его в дорожную кассу не вносит. Затевают у него пирушку в складчину -- он припрячет кое-что в сторонку из доставленных ему дров, чечевицы, уксусу, соли и лампового масла. Женится его приятель или выдает замуж дочь -- заблаговременно уедет, только бы не одаривать новобрачных. У соседа он одолжит такие вещи, которые не потребуют обратно или постесняются взять при отдаче. 1Антестерии -- большой весенний праздник "пробуждения природы", отмечавшийся особенно широко в Афинах. -- (Ред.). 2 За размен у менялы. Раб отдает оброк крупною монетой ЗФpaтpия -- наименование родовых объединений в Древней Греции.