Б.Г.Островский. Великая северная экспедиция --------------------------------------------------------------- OCR: Андрей из Архангельска --------------------------------------------------------------- 1733 - 1743 издание второе дополненное (Данная перепечатка является подлинной копией с оригинала книги. ККК июнь 2002г.) Севоблгиз - 1937 - Архангельск В популярном для массового читателя изложении книга эта знакомит с величайшими работами участников Великой Северной экспедиции, совершенной двести лет назад под начальством Витуса Беринга,- экспедиции, продолжавшейся целое десятилетие Описаны все важнейшие этапы ее, начиная с организации и кончая плаванием Беринга к берегам Америки. ВВЕДЕНИЕ Если мы спросим, откуда берет начало научное исследование Арктики, с каких времен нужно вести летосчисление победам в труднодоступных областях крайнего севера, то ответ на этот вопрос вряд ли будет кем-либо из сведущих людей оспариваться: предпринятая двести лет назад "Великая Северная экспедиция" - вот то грандиозное предприятие, которое породило впервые серьезный интерес к научным проблемам Арктики. По словам немецкого географа Фридриха Гельвальда, которого, конечно, нельзя заподозрить в данном случае в пристрастии, Великая Северная экспедиция может быть поставлена наравне с величественнейшими географическими предприятиями в истории открытий. Даже более: по обширности территории, на которой экспедиции предстояло действовать одновременно, в истории географических открытий ничего подобного ей не было. Продолжавшаяся в течение десяти лет (1733-1743), стоившая колоссальных усилий и жертв, организованная в невиданном дотоле не только для России масштабе, богатая научными результатами, - Великая Северная экспедиция далеко вышла за пределы местного интереса и несомненно приобрела мировое значение. Задавшись целью исследовать северные берега России, экспедиция сделала очень, многое: были описаны северные берега Евразии от Белого моря до устья реки Колымы, Охотское море, Камчатка; исследована Сибирь "до южнейших и восточнейших ее пределов"; на специально выстроенных кораблях совершены плавания к загадочным в ту пору берегам Японии и Америки, причем окончательно было установлено существование пролива, разъединяющего Азию от Америки. Однако, не только не было своевременно известие современникам, какими средствами и ценой каких жертв удалось участникам экспедиции осуществить столь значительные исследования, но и сами результаты этого исполинского труда оказались во многом забытыми, и даже по сию пору они недостаточно еще разработаны. В наше время плоды предпринимаемых нами экспедиций становятся достоянием широкой гласности. Не так было в те далекие времена. Печать таинственности и сугубой секретности - вот обычные спутники тогдашних экспедиций. Результаты от этого получались весьма печальные. Груды отчетов, рукописей и дневников сваливались в уездные архивы, почти ни для кого не доступные, и нередко там погибали. Да при слабом состоянии тогда науки на Руси никто собственно и не интересовался содержанием отчетов, полагая, что можно обойтись и без них. По прошествии нескольких лет после окончания экспедиции верные и точные наблюдения были до такой степени перемешаны с разными небылицами, что возникло даже сомнение: подлинно ли участники экспедиции побывали там, где указывали, действительно ли обследовали северные берега Азии или только приблизительно набросали их на карту. Впоследствии, с появлением кадров географов, отношение к Великой Северной экспедиции изменилось. В результате изучения уцелевших отчетов и сопоставлений их с данными, опубликованными за границей иностранцами - участниками экспедиций, постепенно стали вырисовываться огромные и бесспорные достижения, а также и роль главнейших участников экспедиции. И все же многое еще из жизни и работ этих, бесстрашных пионеров Великого Северного морского пути для нас не ясно, много еще отчетов покоится на пыльных полках в наших архивах в ожидании своего историографа. Ниже мы по дошедшим до нас данным нарисуем в подробностях цельную картину всей экспедиции. Сейчас же остановимся на прологе к Великой Северной экспедиции - первой камчатской экспедиции Беринга. ПЕРВАЯ КАМЧАТСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ БЕРИНГА Ъ1Записка Лейбница. - Инструкция Петра I Берингу. - Отъезд Ъ1экспедиции. - В Якутске. - Трудности пути. - Чаплин спасает Ъ1Шпангберга. - Прибытие экспедиции в Охотск. - Отплытие на Камчатку. - Ъ1833 версты с грузом поперек Камчатки. - Закладка корабля "Гавриил". - Ъ1"Гавриил" огибает Чукотский нос. - Открытие острова Св. Лаврентия. - Ъ1Точность наблюдений Беринга. - Поспешное возвращение. - Открытие Ъ1острова Св. Диомида. - Опасный момент. - Зимовка на Камчатке. - Ъ1Возвращение в Петербург. - Разочарование Беринга. - Авантюра Ъ1Шестакова. - Беринг набрасывает план новой большой экспедиции. В ясный солнечный день, с корабля, проходящего Беринговым проливом, можно разом наблюдать и Старый и Новый Свет. Возможно, что Семен Дежнев*, огибая первым из мореплавателей материк Азии и плывя через этот пролив, видел и северовосточный берег Америки. Необходимо отметить, что уже задолго до плавания Дежнева современные географы располагали откуда-то полученными сведениями о существовании на севере пролива, отделяющего Азию от Америки. Пролив этот на картах 1566 года обозначался даже особым названием: Tretum Anianum, т.-е. Анианским проливом**. * Через пролив, отделяющий Азию от Америки, впервые прошел якутский казак родом из Великого-Устюга - Семен Дежнев. Выйдя летом 1648 года из устья реки Колымы для отыскания Анадыри, он обошел громадный полуостров, образующий северовосточный угол Азии, проник в пролив, получивший впоследствии наименование Берингова. Первостепенной важности географическое открытие Семена Дежнева постигла своеобразная судьба, что весьма характерно для того времени: отчеты о замечательном плавании Дежнева покоились в якутском архиве в течение целых 88 лет, не обращая ничьего внимания. Подвиг Дежнева остался неизвестным и для его современников. Путешествие Дежнева по всей вероятности оставалось бы еще долгое время не открытом, а может быть и навсегда похороненным, если бы якутским архивом не заинтересовался участник Великой Северной экспедиции Г. Ф. Миллер. В 1736 году он извлек из архива отчеты Дежнева и огласил их в своих "Sammlung Russisher Geshichichte". Лишь, в 1898 году восточный мыс, т.-е. отросток Азии, выдающийся наибоолее далеко в Берингов пролив, назван мысом Дежнева. ** Карл Бер полагает, что смутные слухи об этом проливе были получены от спутников Кортеса, проникших на Север в 1525 году и там разузнавших о нем у туземцев. Совершенно особое внимание к вопросу о том, соединяются ли материки Азии и Америки или разделены проливом, проявлял один из величайших ученых своего времени, немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716). Полный грандиозных замыслов, Лейбниц обладал необычайно разносторонним отвлеченным умом и кипучим темпераментом практического деятеля. По совету Лейбница Петр I распорядился производить в России наблюдения над отклонением магнитной стрелки, пользовался его советами в деле упорядочения законов и, наконец, склонился на его убеждения учредить Академию Наук в Петербурге, для чего поручил философу разработать план. Во время самого продолжительного собеседования с Петром в Карлсбаде Лейбниц подымает вопрос о чрезвычайно важных для страны географических открытиях и прежде всего о наиболее дорогой для него идее отыскания пути из арктического моря в Тихий океан. О том, насколько большое значение философ придавал этой идее, не перестававшей его волновать до самой смерти, явствует из его записки, составленной им в 1697 году специально для Петра и найденной профессором Герье в ганноверской библиотеке. Здесь среди советов и указаний, как поднять культуру в России, уже прямо ставится вопрос о необходимости организации крупной экспедиции для обследования берегов северовосточной Азии с конечной ее целью - определить, соединяются ли Азия с Америкой или же разделяется проливом. Заканчивая свою записку, Лейбниц так рисует себе положение границ Азии и Америки: "Только в одном месте, - говорит он, - эта граница не исследована, большая полоса земли тянется далеко на север, к так называемому, хотя еще и неизвестному, Ледовитому мысу, и нужно было бы исследовать, существует ли этот мыс, и оканчивается ли им та полоса земли. Я полагаю, что туземцы окрестной области могли бы предпринять такое путешествие в летние месяцы, когда солнце почти не заходит, и совершить его если не сразу, то по крайней мере постепенно, тем более, что, вероятно, возможно устроить стоянки и с их помощью подвигаться все далее. Исследование это может быть произведено не только сухим путем, но еще легче водою по обеим сторонам. Тогда, может быть, объяснится, суживается ли там суша или расширяется, а, следовательно, увеличивается или уменьшается вероятность, что она оканчивается мысом. Морское течение, порода рыб и другие условия на тех и других берегах, может быть, еще прежде дадут возможность судить о том, соединяются ли моря, находящиеся по обе ее стороны". Лейбниц неустанно с тех пор напоминал Петру о необходимости организовать эту экспедицию и говорил своим соотечественникам: "Я надеюсь, что через него мы узнаем, соединена ли Азия с Америкой". Лейбницу не удалось дожить до осуществления своей идеи. Отвлекаемый военными и прочими государственными делами, Петр лишь под конец жизни взялся за осуществление идеи Лейбница, но и сам не дожил до ее результатов. Всего лишь за три недели до своей кончины Петр, желая, чтобы вопрос был разрешен с полной определенностью, собственноручно составил инструкцию об организации большой экспедиции под начальством состоявшего на русской службе морского офицера - датчанина Витуса Беринга, причем сам высказал предположение, что Америка соединяется с Азией. Краткая инструкция, данная Петром Берингу, состояла из трех следующих пунктов, которые мы приводим полностью: Ъ1Надлежит на Камчатке или в другом месте сделать один или два бота Ъ1с палубами. Ъ1На оных ботах возле земли, которая идет на норд, и по чаянию, Ъ1понеже оной конца не знают, кажется, что та земля - часть Америки. Ъ1И для того искать, где оная сошлась с Америкой, и чтоб доехать до Ъ1какого города Европейских владений, или, ежели увидят какой корабль Ъ1Европейской, проведать от него, как оной кюст* называют, и взять на Ъ1письме и самим побывать на берегу и взять подлинную ведомость и, Ъ1поставя на карту, приезжать сюда. Ъ1Декабря 26, 1724 года. Петр. * Немецкое слово die Kuste - морской берег. Мы не многое узнали бы о ходе этой экспедиции, ограничившись кратким и неудовлетворительным описанием первого Берингова плавания, сделанным в 1758 году Миллером, бывшим многие годы единственным на эту тему историком**. Счастливая находка В. Берха в архиве Государственного Адмиралтейского департамента рукописи "Юрнал бытности Камчатской экспедиции мичмана Петра Чаплина с 1725 по 1730 год" дала самое полное и обстоятельное описание первой экспедиции Беринга. Обработав этот "Юрнал", В. Берх в 1823 году издал на основе его небольшое сочинение с очень длинным и громоздким заглавием - "Первое морское путешествие россиян, предпринятое для решения географической задачи: Соединяется ли Азия с Америкою? и совершенное в 1727, 28 и 29 годах под начальством флота капитана I ранга Витуса Беринга". (** Между прочим Миллер говорит, что главным поводом к отправлению экспедиции послужило желание Парижской академии наук выяснить вопрос: соединяется ли Америка с Азией? С просьбой организовать для этой цели экспедицию Парижская академия и обратилась к Петру как к своему сочлену. При формировании второй камчатской экспедиции Беринга в сенатском указе от 13 сентября 1732 года о первой его экспедиции было сказано, что она была организована "по требованию и желанию как Санкт-Петербургской, так Парижской и иных академий". Так или иначе, но исключительная инициатива в этом деле, как принято считать, Петра - отпадает.) В январе 1725 года, за три дня до смерти Петра, Беринг во главе первого отряда из 26 человек отбылв путь; отряд сопровождало 25 подвод с различным снаряжением. Остальных своих товарищей Беринг должен был встретить в Тобольске, куда он благополучно и прибыл 16 марта. В мае отправились отсюда на 7 лодках и 4 дощаниках* по Иртышу далее, все время производя наблюдения и ведя счисления. (* Дощаники - плоскодонные небольшие суда с палубой или полупалубой, плававшие больше по Волге, Каме и Дону.) Гардемарину Чаплину в сопровождении десяти человек команды Беринг предписывает ехать в Якутск. Лишь в сентябре прибывает Чаплин в столицу Якутии, где и остается на продолжительное время, занимаясь хозяйственными делами по подготовке будущей экспедиции; он снаряжает отсюда несколько человек в Охотск для заготовления леса на постройку судна, а также заготовляет тысячу пар кожаных сум для муки. Повидимому эти сумы были довольно объемисты, потому что для отправки их с мукой в Охотск потребовалось 600 лошадей. На следующий год в мае прибывают сюда главные участники экспедиции - лейтенанты Мартын Шпангберг и Чириков, а вскоре и сам Беринг. Экспедиционный отряд теперь насчитывает свыше двухсот человек. В июне 1726 года отбывает из Якутска в Охотск на 13 судах с командой в 204 человека Шпангберг, а через два месяца следом за ним едет туда и Беринг. Чириков остается на месте для распоряжений и наблюдения за скорейшей отправкой в Охотск разного груза, в том числе и живого скота. Город Якутск, по описанию Чирикова, имел в то время лишь 300 русских дворов, вблизи же кочевало до 30 тысяч якутов. "Над городом, - сообщает он, - был мрак от пожаров, чему виною бездождие, ибо в городе Якутске всегда живет мало дождя, и для того и травы мало растет; как и сего лета травы не было, кроме тех мест, где река поднимала. Также и снегов мало идет, а морозы стоят жестокие. И причина мало бывающих дождей и снегов требует рассуждения: широта Якутска по наблюдению 62o08'. Склонение компаса 1o57' западнее. Жестокая эпидемия кори, вспыхнувшая в Якутске, когда "болезновали" и те, "которые прежде во оной не бывали", заставляет нашего путешественника быть особенно настороже. "А болезни сей в Якутске, по словам здешних жителей, больше сорока лет не бывало, что удостоверяет и настоящая скорбь". Все эти подробности освоения северовосточных окраин Сибири бесспорно любопытны "Поелику экспедиция капитана Беринга, - замечает по этому поводу Берх, - есть первое морское путешествие, россиянами предпринятое, то все малейшие подробности оного должны быть приятны для любителей отечественных древностей. Ежели многие из них покажутся теперь странными, то тем не менее достойны уважения, ибо являют постепенный ход вещей от первого начала до нынешнего совершенства". Однако "постепенный ход вещей" в первую Берингову экспедицию показывает нам безотрадную и крайне тяжелую картину уже с самого ее начала. Нам трудно даже представить всю неимоверную тяжесть пути по безлюдной тысячеверстной тундре для не имеющих еще организационных навыков путешественников. Интересно взглянуть, как протекало путешествие, и в каком виде прибывали люди и животные к месту назначения. Вот, например, рапорт из Охотска от 28 октября: "Отправленный из Якутска сухим путем провиант прибыл в Охотск 25 октября на 396 лошадях. В пути пропало и померло 267 лошадей за неимением фуража. Во время путешествия к Охотску люди терпели великий голод, от недостатка провианта ели ремни, кожи и кожаные штаны и подошву. А прибывшие лошади питались травою, доставая из-под снега, понеже за поздним приездом в Охотск сена заготовить не успели, да не можно было; все перемерзли от глубоких снегов и морозов. А остальные служители прибыли нартами на собаках в Охотск". Капитан Беринг, проехав тысячу верст верхом по весьма неудобной и гористой дороге, прибыл наконец в Охотск; 45 дней не слезал он с седла. "Путь сей совершил он без всяких особенных приключений". Экспедиционное судно, которое он надеялся застать здесь готовым к плаванию, не было еще закончено; все дело остановилось из-за отсутствия смолы. Амбары же, куда складывались поступающее снаряжение и провиант, были настолько ветхи, что готовы были развалиться; Беринг тотчас приступил к сооружению новых и торопил окончание постройки корабля. (рис. 1) В январе 1726 года прибыл в Охотск на нартах лейтенант Шпангберг, за ним следовала его команда. Вид моряка был крайне болезненный и истощенный. Отправившийся водным путем, он был застигнут врасплох на реке Юдоме неожиданно грянувшими морозами. В этом безлюдном и суровом месте, не получая ниоткуда никакого подкрепления, он едва не умер от голода; по словам Миллера, он со всей командою питался здесь сумами, ремнями и даже сапогами; весь бывший с ним скот погиб. Из беды его выручил Чаплин, выславший ему навстречу провизию и собак. Число больных из команды Беринга с прибытием Шпангберга увеличилось. Еще не отправившаяся в плавание, но уже сильно потрепанная трудностями пути, экспедиция стала деятельно готовиться к отплытию на Камчатку. Весь июнь 1726 года ушел на приготовления. Вскоре был спущен построенный галиот* "Фортуна". * Галиот - двухмачтовое неглубоко сидящее судно. А съестные припасы все прибывают и прибывают. Но много ли удается доставить? Прибывший 11 июня геодезист Лужин из ста лошадей привел только 11, остальные же "разбежались, околели и съедены волками". Далее пошло удачнее, донесенья пестрят следующими цифрами: "1 июля прибыл лейтенант Чириков с остальными служителями и припасами; а вслед за ним квартирмейстер Борисов на 110 лошадях и привез 200 сум муки. Через неделю после сего приехал из Якутска пятидесятник на 63 лошадях и привез 207 сум муки. 20 числа прибыл солдат Ведров на 80 лошадях и привез 162 сумы муки. 30 прибыл сержант Широков на 20 лошадях и привез 50 быков" и т. д. 4 августа спустили на воду второй корабль, прибывший недавно с Камчатки и теперь заново отремонтированный. Это был тот самый бот, на котором совершалось в 1716 году первое плавание из Охотска на Камчатку. Все было уже готово к плаванию: личный состав экспедиции, эшелоны с продовольствием и снаряжением. Неожиданно продовольственные запасы наших путешественников пополнились лакомым блюдом: "7 числа прибыло ко взморью великое множество уток; по сему случаю послана была туда вся команда и привезли оных три тысячи, а пять тысяч, - наивно замечает Чаплин, - улетело опять в море". 22 августа, подняв паруса, двинулись в путь, плыли без приключений и 29 были в виду берегов Камчатки. Запасшись водой, поплыли дальше, взяв направление на юг. Дойдя до Большерецкого острога, нашедшего себе приют в глубине удобной бухты, решили здесь зазимовать. Все, что мы узнаем об этом остроге, сводится к немногому. "В Большерецком остроге, - сообщает Чириков, - русского жилья 17 дворов да для моленья часовня. Широта места 52o 45', склонение 10o 28' восточное. Управителем был некто Слободчиков". Сообщается также о здешнем климате, который "очень хорош, хотя с 7 октября и выпадал иногда снег, но река не становилась, и 30 числа был гром". Тотчас же по прибытии Беринг отдал на первый взгляд странное распоряжение: свозить всю кладь и все продовольствие на берег. Нелегкий труд этот потребовал много времени, и весь сентябрь экипаж судов был занят перевозкой, потребовавшей сорока ботов, мобилизованных у здешних камчадалов. "Можно легко рассудить, - замечает Берх, - сколь трудна была перевозка сия; на каждом боту два человека иноверцев, кои шестами проводили оные в верх по реке". Вообще, с водворением сюда экспедиции, для местного населения - камчадалов настали тяжелые времена. Вскоре они вынуждены были перевозить на себе поперек всей Камчатки тяжелые грузы из Большерецка в Нижнекамчатск. Непонятный маневр Беринга, т.-е. заход вместо Нижнекамчатска, откуда предполагалось начать путешествие, предварительно на западный берег Камчатки, в Большерецк с последующим перевозом грузов поперек Камчатки на восточный берег, объясняется географическими познаниями самого Беринга, который, по-видимому, никак не предполагал, что южная оконечность Камчатки недалеко от Большерецка, да и был ли он вполне уверен, что Камчатка - полуостров? Вот вопрос, который невольно задаешь себе, прослеживая ход и по сию пору мало изученной и выясненной экспедиции Беринга. Часть команды была занята перевозкою грузов на противоположную сторону Камчатки, часть же оставалась в остроге, где в ясные дни обучалась "ружью и стрелянию в цель". В декабре, когда наступили уже морозы, к устью Большой реки принесло мертвого кита. Ценный дар моря был полностью использован нашими путешественниками: 200 пудов жира явились прекрасным кормом для собак. Когда весь груз транзитом через Верхнекамчатск был переправлен в Нижнекамчатск, туда же проследовал и весь состав экспедиции. Тысячепудовые грузы, от Большерецка до Нижнекамчатска, проделали путь в 833 версты по труднейшей и утомительнейшей дороге. По сравнению с Большерецком, Нижнекамчатск представлял собой нечто вроде столицы; на протяжении версты вдоль берега реки растянулись сорок дворов. А в семи верстах от поселка находились горячие серные ключи, также привлекшие население. Как только все было перетащено, 4 апреля состоялось торжество закладки нового корабля. Корабль соорудили с необычайной быстротой, 9 июня он был уже закончен. 9 июля хорошо зашпаклеванный и оснащенный бот "Св. Гавриил" под всеми парусами, слегка покачиваясь, выходил из устья реки Камчатки в море. На борту находилось 44 человека во главе с начальником экспедиции Берингом; его помощниками были лейтенанты Чириков и Шпангберг. Корабль держал курс на северовосток. Из судового журнала корабля видно, что мореплаватели внимательно наблюдали разные мысы и горы, отличительные особенности которых отмечаются, например, следующими выражениями: "видели гору, белеющуюся от снегу", или "видели гору знаменитую", "видели гору особого виду", "видали гору при самом море". Весь берег, мимо которого следовал корабль, состоял из высоких гор, одна из которых, причудливо покрытая в разных местах снегом, была названа Берингом Пестровидной. 27 июля, продолжая плыть вдоль берега, поровнялись с мысом Св. Фаддея. Все встречавшиеся Берингу достопримечательности - мысы, горы, равно как и берега, - зарисовывались с определением их месторасположения. Далее журнал отмечает: "Близлежащие берега должны быть очень высоки, ибо мы видели их в большом отдалении. При мысе сем встречали мы множество китов, сивучей, моржей и разных птиц. Пользуясь тихою погодою, наловили мы здесь довольно вкусной рыбы, роду лососей. Глубина моря было здесь 65 и 75 сажен". Богатство морской фауны подтверждает и Чаплин: "В море сем, - говорит он, - показуется животнова, китов множество, на которых кожа пестрая, морских львов, моржей и свиней морских". Плывя все дальше в северовосточном направлении, "Св. Гавриил" приближался к устью, реки Анадыри. Проведать здешний острог Беринг не пожелал, так как спешил побольше сделать в эту навигацию; опасался ранней зимы, поэтому экономил время и был скуп на остановки. А между тем от анадырских жителей он мог бы узнать много любопытного о положении берегов и получить свежей провизии. Вообще следует отметить, что подчас, быть может, излишняя осторожность и боязнь риска несколько вредили Берингу, затушевывая или даже сводя на нет многие его открытия. Погода благоприятствовала нашим путешественникам, бури не тревожили их; продвигаясь неизменно вперед на NО со средней скоростью 85 миль в сутки, моряки жалуются лишь на все чаще одолевающий их туман. Журнальные записи - "в сии сутки не случилось ничего замечательного" - все чаще чередуются с пометками: "мрачная и туманная погода с дождем", "умеренный ветер и мрачность", "тихий ветер и облачно". Чем дальше углублялся Беринг на север, тем тщательнее осматривал он каждое береговое углубление и возвышенности и, следуя обычаю своего века, давал имена новооткрытым заливам, островам и мысам, сообразуясь с календарными святцами. Так возникли губа Святого Креста, губа Преображенская и т. д. И здесь, на отдаленной окраине мира, "на краю света" обнаружил он следы людей. 6 августа Чаплин, отправленный на берег на поиски пресной воды и для описи, нашел пустые жилища, в которых, по приметам, недавно жили чукчи; от жилищ в глубь страны вели протоптанные дороги. Вскоре объявились и сами обитатели жилищ. На следующий день утром к кораблю подошла лодка, в ней сидело 8 человек. Через своих переводчиков-коряков Беринг выяснил, что подъехавшие чукчи желают узнать, что за судно и с какой целью подошло к их берегам. Беринг приказал передать чукчам, чтобы они поднялись на борт корабля. После долгого колебания они, все еще держась на почтительном расстоянии от корабля, "высадили наконец одного человека на воду, который на надутых пузырях подплыл к судну и взошел на оное". Он поведал Берингу, что на берегу живет не мало его земляков, которые уже давно слыхали о русских. На вопрос, как далеко отсюда Анадырь? - отвечал: далеко к западу. В ясный солнечный день, - продолжал гость, - отсюда виден остров. Оделенный Берингом подарками, радостный чукча отправился вплавь на пузырях к своим товарищам. Выполняя просьбу Беринга, он долгое время уговаривал их навестить судно. Но ни благополучное его возвращение, ни полученные им подарки, ни угощение, ни любопытство не смогли победить их недоверия; после короткого совещания они в своей кожаной лодке отправились на берег. Разговор с чукчами происходил на широте 64o 41'. Обогнув выдающийся в море мыс, получивший с той поры наименование Чукотского мыса, поплыли дальше. Впоследствии Джемс Кук*, плававший в этих местах, писал: "Мыс сей получил наименование Чукотского от Беринга, на что он и имел полное на это право, ибо здесь виделся впервые Беринг с чукчами". (* Джемс Кук, знаменитый английский мореплаватель (1728-1779), совершил три кругосветных путешествия, давших науке много ценнейших открытий. Во время последнего своего путешествия был убит во время стычки с туземцами на острове Гаваи.) 11 августа 1728 года в юговосточном направлении заметили неведомый остров, названный Берингом островом Св. Лаврентия. Удивительно, что плававший в этих водах 39 лет спустя лейтенант Синд вторично "открыл" этот остров приняв его за архипелаг из одиннадцати отдельных островов и назвав их, по обычаю Беринга, именами: Агафоника, Тита, Диомида, Мирона, Феодосия, Михея и т. д. Это интересный эпизод из тогдашней мореходной практики любопытен в двух отношениях: он подтверждает замечательную тщательность наблюдений Беринга, сумевшего разобраться в хаосе возвышенностей, соединенных у основания низменной полоской земли. Эпизод свидетельствует также о печальной участи, постигавшей многие географические открытия: сделанное часто с превеликими трудностями научное завоевание не только не становилось общим достоянием, но нередко и вовсе забывалось, так что, когда через многие годы то же открытие совершалось вновь, приоритет открытия нередко утрачивался. Пристально всматривался Беринг в туманные очертания гор острова Св. Лаврентия, зачерчивая изгибы прибрежья, и, казалось, не замечал, что вокруг его корабля шныряют по всем направлениям киты, потревоженные никогда не виданным ими чудовищем. Они близко подплывали к борту корабля, доставляя большое развлечение команде. Беринг не высадился на этот населенный эскимосами остров. Торопясь к крайним северовосточным пределам Азии, он продвигался все далее и, рассекая сероватомутные волны, отмечал глубины: 20, 25, 30 сажен. Пройдя еще около 70 миль и убедившись, что берег в этом месте под острым углом поворачивает к западу, Беринг вызвал наверх всех членов экспедиции и объявил им, что "надлежит ему против указу возвратиться обратно", после чего повернул свой корабль на юг. Надо полагать, что предусмотрительный и излишне осторожный капитан побоялся встречи со льдами, чтобы не быть затертым ими. Этот исторический момент отмечается датой 16 августа 1728 года. В день этот произошло событие, навсегда запечатлевшее в науке имя Беринга: был открыт пролив, отделяющий берега Азии от Америки. Сознавал ли Беринг, не видевший за дальностью расстояния и из-за туманной погоды берегов Америки, что он сделал открытие, сказать трудно. Так или иначе, только полстолетия спустя более удачливый и отважный мореплаватель Джемс Кук вполне доказал, что Беринг действительно проходил через этот пролив, и назвал пролив именем моряка. "Я обязан воздать справедливую похвалу памяти почтенного капитана Беринга, - говорил Кук. - Наблюдения его так точны и положение берегов означено столь правильно, что просто удивляешься, как мог он достигнуть этого, работая с такими примитивными инструментами. Широты и долготы определены им так верно, что лучшего нельзя почти и ожидать". И, в самом деле, надо представить себе условия плавания и состояние тогдашних навигационных инструментов, чтобы вполне оценить точность и тщательность его работы. Небольшой наскоро сооруженный бот, весьма несовершенные приборы, выдержавшие к тому же продолжительную предварительную тряску по суше, полнейшая необследованность мест, в которых ему приходилось плавать, постоянные туманы и мрак, которые так часто отмечаются в судовом журнале, - вот средства и обстановка, в которых приходилось вести Берингу работу. И тем не менее определения Беринга почти в точности совпадают с современными. Адмирал Федор Литке, через сто лет сравнивший графический путь Кука и Беринга, также приходит к очень лестным выводам о наблюдениях Беринга. Тем обиднее, что Беринг так и умер, не узнав достоверно, правильны ли сделанные им наблюдения, а также, что он открыл пролив, который со временем будет назван его именем. Историографы Беринга не без основания упрекают его, что он, опасаясь льдов, слишком рано повернул обратно и возвратился к берегам Камчатки. Между тем как, по наблюдениям целого ряда позднейших путешественников, в августе и даже в сентябре льдов в Берииговом проливе никто не наблюдал*. Не поспеши он так стремительно обратно и останься в проливе некоторое время, без сомнения Беринг с полной очевидностью убедился бы в сделанном им открытии. (* Наглядным подтверждением возможности навигации в Беринговом проливе в осенние месяцы даже позже сентября служат следующие любопытные сведения, полученные позже неким капитаном Тимофеем Шмалевым от чукотского старшины. Старшина не раз наблюдал, что когда пролив очищается от льда, то по проливу плывет к северу "множество китов, моржей, сивучей, морских тюленей и разных рыб. Животные сии, - продолжает старшина, - остаются там до октября и потом возвращаются обратно на юг". Из этого можно заключить, что в Беринговом проливе риск встречи со льдами возможен только в октябре, до октября же плавание там безусловно возможно.) Мы нарочно останавливаемся на этом моменте, определившем всю дальнейшую деятельность Беринга - инициатора последующей Великой Северной экспедиции. Отныне его взор неизменно прикован к туманным берегам Америки, которую он уже чувствует, хотя еще и не видит. Он ищет все новых и новых подтверждений ее существования на северо-востоке; но об этом ниже, а сейчас проследим дальнейшие этапы его первой камчатской экспедиции. Продолжая путь при значительно засвежевшем ветре, увеличившем ход корабля до 7 миль в час, 15 августа путешественники "усмотрели в 9 часов утра высокую гору в правой руке, на коей, - говорит Чаплин, - живут чукчи, и в море после сего остров в левой руке. Поелику в сей день празднуют св. мученику Диомиду, то и назвал капитан Беринг увиденный остров его именем". Таково происхождение странного названия группы островов, расположенных в Беринговом проливе. Далее судовой журнал отмечает: "Погода пасмурная, ветер свежий. Плыли подле берега и увидели на оном множество чукоч и в двух местах жилища их. Усмотря судно, побежали чукчи на высокую каменную гору". Чукчи на этот раз оказались смелее прежних. Со "Св. Гавриила" заметили, как от берега отделились четыре лодки и стали держать курс наперерез кораблю. Беринг ласково встретил прибывших и узнал от них, что русские им давно уже знакомы, и что они бывают частенько в Анадырском остроге. Мы, - продолжали чукчи, - ездим и к реке Колыме на оленях, в открытое же море не выходим. Об интересующей его Америке Берингу ничего не удалось узнать от чукчей. Закупив у них оленьего мяса, рыбы, воды, меха лисиц, песцов и моржовые клыки. Беринг двинулся далее; в пути встречалось множество китов. Во все время предыдущего плавания погода удивительно благоприятствовала морякам, они не испытали ни одной бури. Но к концу плавания дело изменилось; Беринг смог на собственном опыте убедиться теперь, насколько опасны и тяжелы условия плавания в северной части Тихого океана в бурную погоду. Если и поныне, при современных технических средствах, условия для мореплавания здесь очень неблагоприятны из-за постоянных туманов, многочисленных подводных камней, частых штормов, то что же должен был испытывать утлый "Св. Гавриил", попав в шторм 31 августа, когда его стало дрейфовать, и он вскоре очутился в полумиле от крутых и каменистых камчатских берегов! "Ежели б в то время сделался ветер еще крепче, то неминуемо при столь крутом и утесистом береге должны были бы все погибнуть, - вспоминает Чаплин, - и мы трудились отойти против ветра от берега прочь до десятого часа пополудни. А в 10 часов порвало у грота и у фока фалы; тогда паруса упали, снасти все перепутались, и за великим волнением не можно было разобрать снасти; того ради легли на якорь на глубине 18 сажен от берега расстоянием в 1 миле или еще меньше, около второго часа с превеликим трудом до полудня исправились к походу парусами и прочею снастью, хотя беспрестанно все о том трудились". На следующий день "в первом часу приказал капитан Беринг подымать якорь, но едва только подвертели несколько сажен каната, то оный лопнул, а посему, поставя скорее паруса, пошли на SSO". Моряки были спасены. 2 сентября Беринг бросил якорь в устье реки Камчатки, после чего стал располагаться здесь на зимовку. Первая камчатская экспедиция, послужившая прологом к Великой Северной экспедиции, была закончена. Бесспорно, в этот свой поход Беринг смог бы сделать еще многое, не поспеши он так быстро вернуться назад. Мысли о не сделанном им, мысли об Америке, теперь всецело наполняют его. Беринг не рискнул так поздно возвращаться домой в Петербург, тем более, что он хотел летом будущего года еще раз попытаться открыть землю на восток. 3 октября была получена из Петербурга почта, пришло известие о вступлении на престол Петра II, - свой путь почта совершала целых 17 месяцев. Зима наступила в последних числах октября. Хороший камчатский климат и достаточные запасы провианта предохранили зимовщиков от заболеваний. Крашенинников и Стеллер, зимовавшие впоследствии на Камчатке, так характеризуют условия здешней жизни: "Воздух и вода, - говорят они, - там чрезвычайно здоровы, нет беспокойства ни от жару, ни от морозов, нет никаких опасных болезней, как, например: горячки, лихорадки и оспы. Нет страху от молнии и грому, и, наконец, нет никакой опасности от ядовитых животных". И в самом деле камчатский климат представляет много любопытных особенностей, определяясь положением Камчатки среди двух морей и гористым характером страны. Несмотря на свое положение в умеренной зоне, Охотское море тем не менее представляет типичный образец сурового полярного моря с неизменно холодной водой и массами льда, который по временам задерживается до августа. Из этого моря постоянно несет, как из погреба, холодом на Камчатку, сковывая вершины ее сопок вечным ледяным покровом. С другой же стороны, теплое течение Тихого океана, довольно близко проходящее у берегов Камчатки, приносит тепло, но и вместе сырую туманную погоду. В силу этих двух причин, климат Камчатки отнюдь не отличается суровостью, климат же восточной стороны ее южной половины можно даже назвать умеренным. Средняя температура зимой здесь -8o, летом же +13o. Благополучно прозимовав, в июне 1729 года Беринг еще раз вышел в море в надежде увидеть землю на востоке. Но напрасно! Как пристально ни всматривался он вперед, никаких признаков земли на горизонте ему обнаружить не удалось. Проплыв 200 верст против сильного встречного ветра, он повернул обратно, взяв направление южнее. В результате этого маневра, обойдя южную оконечность Камчатки, определив астрономически ее положение и форму и тем окончательно разрушив мнение, будто Камчатка значительно дальше тянется к югу, Беринг пришел 23 июня в Охотск. Определение южных границ Камчатки, открытие прохода из Тихого океана в Охотское море имело огромное значение для последующих экспедиций, в частности и для Великой Северной. Припомним, каких огромных трудов стоило Берингу перетаскивание на себе всех грузов экспедиции и строительных материалов поперек Камчатки из Большерецка в Нижнекамчатск. С открытием нового пути все эти тяготы исчезли; не мало времени и сил было благодаря этому сбережено. Обратный путь в Петербург совершали на 78 лошадях. Выехав 29 июня, Беринг ровно через два месяца прибыл в Якутск. Отсюда поплыл он по реке Лене, но 19 октября река замерзла, и продолжать далее путь пришлось на санях, минуя Илимск, Енисейск и Тару, до Тобольска. 1 марта 1730 года, после пятилетнего путешествия, Беринг прибыл домой. В Петербурге его постигло глубокое разочарование, Адмиралтейств-коллегия, куда Беринг представил свои отчеты и произведенные измерения, отнеслась к нему с недоверием и даже не ходатайствовала о выдаче ему чрезвычайной награды, которая обычно выдавалась по окончании экспедиции ее начальникам. Причиной такого несправедливого отношения к моряку была излишняя доверчивость коллегии к сведениям, почерпнутым ею из самых неблагонадежных и сомнительных источников, преимущественно иностранных, расходившихся с материалами, доставленными Берингом. Сильно повредил ему и некий казачий полковник Шестаков. Этот воинственный "завоеватель" авантюристской складки обещал правительству покорить землю чукчей и исследовать весь северовосток Сибири. Он требовал для этого лишь полномочий, средств и 400 казаков. Двор согласился и дал полному воинственной отваги казаку, не умевшему, к слову говоря, ни читать, ни составлять карт, все, что он просил. Незадолго до отъезда Беринга в экспедицию Шестаков вернулся из Якутска и представил собственного изготовления вполне фантастические карты, не сходные одна с другою, ошибки на которых доходили до 12 градусов; против же устья реки Колымы и Чукотской земли Шестаков начертил таинственную полосу якобы увиденной им земли. Карл Бер выражает полную уверенность, что Шестаков признал Медвежьи острова, расположе