Натан Арчел. Бетонные джунгли

Оцените этот текст:
Натан Арчел. Бетонные джунгли

---------------------------------------------------------------
Жанр: Фантастика
---------------------------------------------------------------
Нью-Йорк. Жара.
Инопланетные твари спустились в бетонные джунгли
поохотиться на людей. Любой человек с оружием может стать их
дичью. Полиция бездействует, ФБР выжидает, и только два
детектива могут остановить хищников.
Роман является продолжением знаменитой кинодилогии "Хищник
I" и "Хищник II".
Глоссарий:
астронавты
"Антарктика" -- служба контроля космических полетов.
Аманда Рипли-Макларен -- 67 лет, похоронена (кремирована)
колумбарий Уэстлейка, Литлшут, штат Висконсин.
Ахеронт
андроид -- "искусственный человек".
Антон Эмиль Хададжи
Агенство Земной Разведки
"Америкен" -- грузовой корабль-автонат
Ал Неополитано
Берт -- техник
Берк Картер
Бишоп -- помощник капитана
Билли
Бенерес
Бэртон -- командир катера "Даттон", капитан третьего ранга
("Бэр")
Бюллер (он) Митчел (Митч)
Блэйк -- женщина-десантник
Бэйинешнэл -- компания
"Бенедикт" -- космический корабль
Бен
Биомедицинское Отделение
Безумный Чарли
Бонамо
Бикман -- улица
Браунлоу -- офицер полиции
Блу Тонни
Бальбоа
Блайн
Ван Левен
Васкес -- рядовая первого класса
Вержбивски
Ванэси
Вик -- братишка Билли
Вулкан-гатлинг
Батт Джим
гиперсон
Гейтуэй
голубой код
Горман -- лейтенант
грейфер
Гипердин 120-А/2 -- андроид
Главное Здание
Генеральный Штаб Армии
Гильдии Суматры
Гонзалес Мария -- 24 года
Гипердайн Системс -- фирма
Гипердайн 129-4с -- модель рабыни любви
гиперсдвиг
Гансон
Даллас -- капитан
Джонс -- кот
Джорден Расс
директор-распорядитель
десантные войска -- (колониальные десантники)
Дрейк -- рядовой
Дитрих (она) -- капрал
Джеррин -- доктор
Джеспер
"Даттон" -- катер
Диди
Дьявольская Пыль
Дом Удовольствий мадам Лю
Джоэль
Дункан Т. М.
Джеймс Т. Ликовски
диагностический аппарат фирмы Гипердайн Системс модели
244-2
Дайнер Тобиас -- профессор биосистем
Джонс -- она
Долина Железных Пальцев
Драйнер -- профессор
Диего Суарес -- город Мадагаскара
Джакара
Допплеровский радар
Джо Салвати (Джозеф)
Дач Шефер
"Девятая Ловушка"
Дохени
Джонсон
Джим Ватт
Джонс
Жаждущие Очищения
Жерар
Зета II -- звезда в созвездии Ретикюли
Зеленое кольцо на Восточном побережье
Земной Разведывательный Корпус
Зеленый Шелк
змеи Бартлетта
значок "За отличную стрельбу"
Зедалл -- мистер (Джен) -- ассистент отца Билли
"Зеленые акры"
Илиум -- плато
Истинный Мессия
Исли (он) Т. Дж.
импиотический зуон
Искривление Эйнштейна
Кейн -- помощник капитана
консервант
Компания
Картер Берг
кокпит
Кейп-Код
Кроу
Ксеноморф
"Кэтерпиллар" -- название погрузчика
Карли
Кин
"космические швабры"
Космофлот
Корпус
Коммутационная Станция
Климатические Системы
Красный Шелк
Корнелский Университет
Корпус Морской Пехоты
капсула С9
К-014 -- космический корабль Компании
Капп Томас
Катетер Фоли
Кван Чу Лин
код ПСЗ
Корабельный Продовольственный Пакет
Кали -- глава картеля гангстеров
Карр
Кью-Кью
Капа-Альфа
Колумбийский Картель
Картель Кали
Ламберт -- штурман
Левен Ван
Лидикер
Лайл -- младший офицер
Лю -- мадам
Локвуд С.
Ликовски Джеймс Т.
Луи Рейне
Лин Кван Чу
лазерные винтовки
Лемб
Мамаша -- компьютер
Мирна
Мэг
Мировой Контроль Связи
Мадрас
Масси -- балаклавр П. Исполнительный Помощник по
Безопасности
Марла
мадам Лю
Мария Гонзалес -- 24 года
Морган -- доктор
Мааун
Мбуту (она)
Мэри -- жена Ликовски
Митчел Бюллер (Мич)
Мак Комб -- капитан полиции
Мако Раф Т. Г.
Мейнджейб
Миллер
здание Мет-Лайф
"Ностромо" -- межзвездный буксир, корабль класса М, 7
человек экипаж, регистрационный номер 180246 -- 42 мил. $, груз
-- сырая нефть и нефтяная установка.
"Нарцисс"
Надежда Хадли -- 159 человек
Ньют -- дочь Расса Джордена
Нефтяные войны
наблюдательное окно
Нью-Чили
Неополитано Ал
Нижний город
Охрана Ближнего Космоса
Орон Вайдслав
Отдел программирования
Операция "Превосходство"
Оболочка "Снежок"
Объединенное Военное Командование
Отриз -- Офицер полиции
Паркер -- инженер
посадочные двигатели
преобразователи атмосферы
Порт-Сайд
пунтанг (арктурианский)
Пинар -- Пинар
пленка-дождевик
Первый Разведовательный Отдел Генерального Штаба Армии
Пурпурные Сердца
ПСЗ-код -- прикрой свой зад
"Паучий Шелк" класса 7
пистолет системы "Смит"
Платиновая Звезда
Паркс -- пилот
подпространство
"Покупки на дому"
Паоло
Петерсон
Рилли -- уорен-офицер -- Елен, идентификационный номер
W564502256OH
Ретикюли
Расс Джорден
Рим -- планета
Резиденция Сальвахэ
Ранье -- доктор
Рейне Луи
Рамирес (он)
Расс -- отец Билли
рота С
Роза
Раше -- детектив
Ричард Стилман
Раф Т. Г. Мако
Риосукко
Романо
Ричи
сновидцы
Симпсон
"Сулако" -- судно (14 человек) 8 мужчин и 3 женщины
Спанкмейер -- рядовой первого класса -- командир
десантного челночного корабля
смартган -- самонаводящийся пулемет
Саль Вахэ
Сеть
Саша
Стефенс -- полковник (Билл)
Серебряная Звезда
слизистый паук с Денеба
Сан-Франциско II
станнер
Святые Приемники
Смит (он)
Системный Контроль
"сейза" -- поза
"Снежок" -- оболочка
Сара -- мать Билли
"семиауто" -- 38 калибр
Стилман Ричард
Салвати Джозеф
Старгилл
Смит
Тим -- сын Расса Джордена
триномин
Тансу (восстание Тансу)
Тувумба -- космодром
Томас Калл
Тобиас Драйнер -- профессор биосистем
тактический компьютер
транспорт Т2
"торпеда"
Томас -- лейтенант
Тонуи Блу
Уорент -- офицер
Уилкс -- капрал
углепластик
Университет Мицубиси
Улширская линия
Уолтерс -- (2-ой офицер)
Уотер -- улица
Ферро -- пилот-капрал -- (планета)
Фрост -- рядовой
фальшпол
Франкел -- доктор
Фокс -- взвод
Филипс -- генерал
холодильные камеры
Хадли
Хикс -- старший капрал
Хадсон -- техник, капрал
Хэннэх -- доктор (она)
Хададжи Эмиль Антон
Хустонская лаборатория
ховеркар -- машина на воздушной подушке
хрономы
Хатчек
Хевкинс
Церковь Непорочного Зачатия
Чужой
Чед дядя
Чу (Квэн ... Лин)
Чин (он)
Шкала Крайера
шкала Эрвайна-Шлейтлера
Шефер -- полицейский, партнер Раше -- Дач (имя) брат
Шерри -- жена Раше
Эш -- офицер-исследователь
Энн -- жена Расса Джордана
Эйпон -- старший сержант
Эллис
электробол
Эмиль Антон Хададжи
Эмерсон
Эдди
Эльмир
Эшевера
раздел В2 рейсовых директив компании
CMGS
DAS/DCS
TACS
ATMDC
ECIU
57 лет сна
четыреста пятнадцатый
LV-426 -- планета с Чужими
Альфа один-ноль-ноль-ноль-два-четыре-девять
E-suit (Environment suit) -- защитный костюм
IO-CA -- заряд такой
комната V4
А-1/а -- форма допуска
регистрационный номер 342544-А (редакция II)
допуск ТС-1
меморандум 385769, 1/А, редакция II
EPX
Дело 23325 -- Мария Гонзалес
Дело 232337 -- Томас Калл
Дело 232558 -- Т. М. Дункан
Дело 232745 -- С. Локвуд
М41-Е -- карабин
М40 -- граната
5 апреля 2092 -- старт "Бенедикта" с космодрома "Тувумба"
1-4 отделения взвода Фокс роты Эйбл 1-й особый дивизион Второго
Колониального Корпуса Морской Пехоты
К-014 -- вылетел 05/04/92

Глава 1
Этим летом Нью-Йорк изнемогал от ужасной жары. Заходящее
солнце полыхало в миллионах окон оранжевым огнем. Асфальт и
бетон плавились. Потоки раскаленного воздуха, не принося
свежести, колыхались над улицами.
Любой полицейский знает, что ухудшение настроения прямо
пропорционально повышению температуры. И без того нелегкая
жизнь жителя большого города становится еще тяжелее при
сорокаградусной жаре и девяностопроцентной влажности, особенно
если кондиционер сломан или его вообще нет.
Ссору, которая в феврале завершается выяснением отношений
или просто ворчанием, не так просто закончить, когда дышишь
обжигающим воздухом, пропитанным выхлопными газами и зловонием
гниющих отбросов.
Насекомые, не слишком досаждающие прохладным весенним
днем, садятся на прилипшую от пота к спине рубашку и зудят,
зудят, пока не ухитришься почесаться.
Именно насекомые доканали Ала Наполитано, доведя его до
преступления. Впрочем, нет: с этими маленькими бессмысленными
занудами у Ала были бы все шансы справиться, если бы не
пропавшая из холодильника последняя банка пива, не скопившаяся
в раковине гора немытой посуды и не грохот уличного движения,
врывающийся в широко распахнутые окна пополам с вонью помоек.
Но даже и не это стало последней каплей, переполнившей терпение
Ала. Дело в том, что перед телевизором сидела Роза с пультом в
одной руке и последней банкой пива в другой, и -- Господи,
прости! -- она ее не допивала, давая пиву нагреваться. Что за
бесполезный перевод добра? Насекомые по сравнению с этим --
сущие пустяки. Они, конечно, действовали на нервы Алу, но не
настолько, даже вместе с жарой...
Вот если бы Роза смотрела "Покупки на дому", с этим вполне
можно было бы смириться. Стерпеть идиотские шоу намного
труднее, но и их, пожалуй, Ал смог бы перенести, и даже,
возможно, подсел бы к телевизору. Но Роза смотрела "Зеленые
акры". Какой-то дрянной кабельный канал транслировал этот
романтический бред снова и снова, но жена не переключала на
другую программу и даже не убавляла звук. Ей, видите ли,
хотелось, чтобы звук телевизора перекрывал грохот уличного
движения. И так продолжалось до тех пор, пока не зазвучала
такая назойливая, такая невероятно неуместная песенка. Вот
тут-то нервы Ала окончательно сдали. Он прекратил эту пытку,
расстреляв в упор из ружья двенадцатого калибра и Розу, и
телевизор.
Детектив Раше, появившийся, чтобы арестовать Ала и тем
самым внести свою лепту в дело защиты мира, смотрел на
забрызганные кровью останки телевизора и Розы, а Ал ему все
объяснял.
-- Вот псих, -- пробормотал про себя Раше. -- А мне так
нравятся "Зеленые акры"...
Когда полицейские забрали Ала и повели на улицу, кровь
жены все еще алела на его пропитанной потом майке, а врачи
"Скорой помощи" собирали на носилки то, что осталось от Розы.
Раше дал возможность Алу высказаться, шел рядом и
выслушивал все, что излагал убийца. Он не ожидал услышать
ничего нового, но все-таки надеялся, что бедный придурок ляпнет
что-нибудь, что можно будет использовать в заключении о его
невменяемости. Однако все, что говорил Ал, было достаточно
разумно.
-- Впервые целую неделю у нас выдался свободный вечерок!
-- воскликнул Ал, выходя из дома. -- И надо же ей было смотреть
именно это, Господи! Когда я услышал "свежий воздух, Таймс
площадь", внутри у меня прямо оборвалось!
Раше вытер с шеи пот уже основательно промокшим платком.
Конечно, в радиусе двадцати миль вокруг Таймс площади нет
никакого свежего воздуха -- ну так и что из этого?
-- Все только и знают, что врать, -- отозвался он.
Он ненавидел убийства. Большинство из них похоже на это --
никакой тайны, ничего непонятного, просто забывшийся на
мгновение несчастный неврастеник. Детективу ничего не
оставалось делать, кроме как прибраться на месте происшествия
-- а кому нужен для этого детектив?
Он ненавидел убийства.
Сейчас Раше увлекался работой с торговцами наркотиков. Тут
можно сделать что-то действительно полезное, например, не
выпустить наркотики на улицу, а не потеть, словно боров,
бессильно разводя руками, когда уже слишком поздно помочь. Тут
спасаешь детей, может быть, таких же детей, как и его
собственные сыновья, спасаешь жизни, а не просто смотришь на
пристреленных домохозяек.
Хочется иметь дело с борцами, достойными противниками, а
не с какими-то глупыми болванами со стеклянными глазами, у
которых хватает ума только на то, чтобы отбросить ружье, когда
в дом врываются полицейские. Чтобы распутать цепочку, тянущуюся
от наркотиков к их производителям, понять, кто важен и кто
незначителен, узнать, где и когда следует появиться, необходимо
настоящее следствие; необходимо мужество.
Конечно, работа с наркобизнесом опасна. Это Раше знал и в
теории, и на практике. Он присутствовал при том, как его
партнер Шефер сбросил районного главаря картели Кали с крыши, и
знал, что Шефер сам чуть было не последовал за ним.
Шефер никогда не выходил из себя; Раше думал, что он и
злиться-то не умел. Тогда перекинуть парня через парапет
казалось прекрасным способом разрешить сложившуюся ситуацию, а
нож, который был все еще зажат в раздробленной после падения
руке бандита, убедил власти в том, что убийство было
необходимой мерой самообороны.
Но из-за этого случая Шеферу и Раше пришлось заниматься
убийствами. Незначительный инцидент задел какой-то нерв в
обществе торговцев наркотиками, и их начало припекать задолго
до того, как город был затоплен волной зловонной жары. Оба
детектива оказались на особом счету у каждого честолюбивого
торговца героином и отъявленного наркомана в городе; каждый, у
кого были дела с Колумбийцами и кто мог держать оружие в руках,
был бы рад убрать обоих с пути.
Капитан считал, что если они продолжат работать с
наркотиками, то рано или поздно кому-нибудь из наркоманов
повезет, и хотя потеря Шефера в некотором отношении упростила
бы жизнь капитана Мак Комба, это не принесло бы пользы
правоохранительным органам.
Итак, Раше и Шефер работали в отделе убийств и ненавидели
каждую минуту этой работы. Но Шефер вслух ничего не говорил.
Шефер вообще был против ненужных комментариев, и Раше это
нравилось.
Раше отвез Ала Наполитано куда следует, благополучно
затолкав его на заднее сидение патрульной машины, затем отыскал
свою машину без отличительных знаков и сел на место пассажира.
Тени, пересекающие улицы, ползли по зданиям -- скоро зажгутся
уличные огни.
Шефер и Раше были на вечернем дежурстве.
Шефер сидел за рулем, глядя перед собой. Он и не подумал
подняться в квартиру Наполитано.
Раше не возражал. Его напарник был всегда под рукой на
всякий случай, и выполнял бумажную половину работы, так что
Раше не обращал внимания на то, что тот отлынивал от работы
время от времени.
-- Эй, Шефер, -- позвал Раше. -- Ты займешься бумагами
сейчас, или они подождут, пока мы допьем кофе?
-- Конечно подождут, -- отозвался Шеф, заводя машину.
Раше кивнул. Он сел на заднее сидение, желая никогда не
встречаться с Алом Наполитано и думая, что происходит на их
прежнем участке недалеко отсюда. Что происходило с наркотиками,
бандами, торговцами, импортерами с тех пор, как напарников
перевели в отдел убийств? Удалась ли Колумбийцам операция,
которую они готовили? Уладил ли этот раболепный ничтожный Лемб
дела со своим главным конкурентом Карром, не подпустив при этом
Колумбийцев? Эти двое боролись за раздел влияния над рынком уже
года два: Лемб -- управляя своей организацией со спокойной,
невозмутимой аккуратностью, а Карр придерживался тактики
мощного психологического давления.
Карр всегда был немного сумасшедшим.
Раше хотел бы знать, где в этот момент Лемб, Карр и все
остальные.
А Карр и четверо его подчиненных в это время шли по
коридору пятого этажа большого заброшенного дома в шести
кварталах от Раше. На бедре у него висел в кобуре пистолет 35,7
калибра, трое других были с духовыми ружьями, последний сжимал
М-16. Двое, встретившие их у дверей комнаты собраний, были тоже
вооружены: у одного был "семиауто" 38 калибра, а у другого --
"узи". Бандиты держали оружие на виду, но ни в кого не
целились.
Пока.
Карр остановился. Его ярко раскрашенное лицо приблизилось
к охраннику с "семиауто".
-- Скажи киске Лембу, что я здесь, чтобы мирно поговорить,
-- сказал он.
Две фигуры представляли разительный контраст: охранник был
почти такой же высокий, как Карр -- шесть футов три дюйма, но
весил, наверно, вдвое меньше, Карр был одет в пропитанную потом
майку, джинсы и черные кроссовки, а охранник носил изящный
голубой костюм в тонкую полоску и красный галстук. Единственной
уступкой жаре было отсутствие рубашки. Полосы красной боевой
раскраски (возможно, это была просто губная помада) разукрасили
лицо Карра, в носу и левом ухе поблескивали золотые кольца;
рыжие волосы заметно поредели, но то, что осталось, было
заплетено в длинную косу. Лицо охранника было чисто выбрито и
благоухало дорогим одеколоном, а короткая стрижка наверняка
стоила долларов сто. В глазах Карра пылало бешенство; у
охранника же глаза были холодные и темные.
Охранник видел в наркотиках способ заработать деньги и
уважение; Карр же, по крайней мере так считали многие, попал в
наркобизнес исключительно из-за любви к оружию и насилию.
Другими словами -- он занялся этим в поисках развлечений.
Не сводя глаз с Карра, охранник кивнул приятелю. Парень с
"узи" два раза стукнул в дверь:
-- Карр здесь.
Приглушенный голос ответил, и секундой позже дверь
распахнулась.
Комната была большая, но такая же разрушенная, как и все
здание. Осколки стекла и осыпавшаяся штукатурка покрывали пол.
Три незастекленных окна были грубо заколочены досками. Свет
сгущавшихся сумерек и уличных фонарей проникал через
трехдюймовые зазоры между досками. К противному пыльному и
заплесневелому запаху здания примешивалась характерная для
городов бензиновая вонь.
Подвижный франтоватый молодой человек небрежно прислонился
к перевернутой вверх ногами плите, стоявшей посередине комнаты.
Перед ним выстроились четыре вооруженных человека.

-- Карр, -- холодно начал молодой человек, -- я рад, что ты
смог сделать это.
-- Заткнись, Лемб, -- сказал Карр, входя в комнату. -- Нам
не о чем говорить. Я здесь только потому, что подумал -- ты
можешь уступить.
-- Нет, Карр, -- ответил Лемб. -- У нас есть о чем
поговорить. Надо поговорить обо всем этом чертовом городе, и,
кстати, о нашей собственной безопасности.
Карр остановился в ярде от Лемба и скрестил руки на груди.
Его люди вошли за ним и заняли позицию в комнате, поделив ее на
два вооруженных лагеря. Эдди и Бонамо встали в углу рядом с
дверью, Хатчек встал по правую руку Карра, а Безумный Чарли
устроился на старом радиаторе спиной к разбитому окну.
-- Карр, ты просто посмотри, что происходит, -- продолжал
Лемб. -- Полицейские разбивают нас по частям, но вот что они не
учли -- из-за них мы покончим с этой глупой войной. Мы оба
зарабатываем хорошие деньги на улицах и тратим большую их часть
на эту чушь. Было бы лучше для нас обоих прекратить стрелять
друг в друга. Достаточно и того, что Колумбийцы будут просто
счастливы вмешаться и захватить все.
Хотя окно и было забито досками, через щели пробивалось
слабое дуновение ветерка, и Безумный Чарли с удовольствием
ощущал его свежесть на спине, пока слушал речь Лемба. На нем не
было рубашки. Даже в майке было жарко, и ветерок оказался бы
как нельзя кстати. И Чарли обращал больше внимания на ветерок и
на вкус Кэмела, который курил, чем на этого маленького сопляка.
Он видел пот на лбу Лемба, но не обвинял коротышку -- наверное,
во всем виновата жара, а не страх. Может быть, Лемб и не
мужчина, но Чарли знал, что он не контролировал бы и половину
здешних торговцев наркотой, если бы был трусом.
Чарли знал: если бы он оказался на месте Лемба, он бы
боялся. Каждый, кто не боялся Карра, был сумасшедшим.
-- Итак? -- сказал Карр. Ему это надоело.
-- Мы можем сделать лучше, Карр, -- ответил Лемб. -- Мы
можем прибрать к рукам весь район.
-- Да? -- ухмыльнулся Карр. -- И у тебя есть соображения
насчет того, как это может получиться, Лемб?
Чарли затянулся и стряхнул пепел на пол.
-- Да, Карр, к счастью, есть, -- отозвался Лемб. -- Я
знаю, мы никогда не договоримся о границах... никогда, и
оставим это. Ты тоже так думаешь, и я удивлен, что ты все же
пришел. Это говорит о том, что ты, возможно, устал от драк не
меньше меня и ищешь другие пути сотрудничества. И другой путь
есть, Карр!
Карр пристально посмотрел на соперника. Чарли позволил
себе ухмыльнуться. Он знал этот взгляд.
-- Я говорю об объединении, -- продолжал Лемб. -- Мы
станем действовать заодно, объединим наши организации. И ты, и
я сплели сеть на одном уровне. Вместе мы можем установить цены,
установить оплату полиции -- только на этом мы сэкономим
миллионы! И Колумбийцы -- они могут зарабатывать в Нью-Йорке,
только если мы воюем друг против друга. Если же мы объединимся,
они будут в стороне до тех пор, пока ад не покроется льдом!
Карр замялся.
-- Небольшая проблема, -- сказал он.
Лемб остановился и вопросительно развел руками.
Карр улыбнулся.
-- Одна проблема, милейший Лемб, -- проговорил он. -- Меня
не волнуют Колумбийские слизняки, и я не беспокоюсь об
увеличении доходов и снижении расходов или о чем-то еще в этом
роде. К черту твое объединение! Я здесь чтобы подраться. А ты и
твои педики в костюмах раздражают меня -- если бы мне надо было
работать с тобой, я бы чокнулся в первую неделю.
Лемб опустил руки.
-- Так почему бы нам просто не послать этот "мир" к черту
и не покончить на этом? Что говорить -- мы можем поиграть в
увлекательную маленькую игру "победитель забирает все"...
Пока Карр говорил, Лемб стоял держа руки за спиной, и
Безумный Чарли думал, что он вряд ли просто бездельничает. Он
был готов поспорить, что подлец прячет там что-то, да и, кроме
того, было похоже, что Карр задумал устроить большое
стрельбище. Это не показалось Чарли блестящей идеей, если и
было правдой, но Карр был Человек, а Чарли всего лишь
"торпедой".
Если случится стрельба, Чарли должен оказаться среди тех,
кто будет стрелять, а не среди тех, кто станет получать пули.
Он подготовил оружие и тут же почувствовал что-то, причем не
понял, что именно. Он оглянулся и увидел три маленьких пятнышка
какого-то красного цвета, похожих на лазерные лучи кассы
Севен-Элевен, пересекающих оконную раму и движущихся к его
спине.
-- Что за..., -- начал было он.
И сразу же полыхнул белый огонь и грудь Безумного Чарли
взорвалась, разбрызгивая кровь по комнате.

Глава 2
Оглушенные взрывной волной, все уставились на тело Чарли,
подергивающееся на полу. Грудь его взорвалась, и по пыльной
комнате, как конфетти, разлетелись окровавленные осколки ребер
и трепещущие ошметки сердца и легких.
-- Ты что, нарываешься? -- заревел Карр, выхватывая свой
"Магнум". Ручеек крови Безумного Чарли прочертил темно-красную
линию поперек его ботинка.
-- Нет, Карр, клянусь!.. -- начал было Лемб.
-- Кто-то сидит снаружи, -- крикнул помощник Лемба и
скомандовал: -- Прикройте меня!
Он швырнул половину сгнившей доски в окно и высунулся,
держа винтовку наготове.
-- Я займусь этим, Лемб! -- сказал он. -- Он не уйдет от
меня!..
И это было все, что ему удалось сказать. Фраза оборвалась
бульканием и хрипом -- тело бандита рванули наверх, разламывая
доски, он стал неистово бить ногами, неестественно выгибая
позвоночник.
Полдюжины панков прицелились, ожидая, когда в окне
появится противник. Карр рванул Лемба за галстук и ткнул
"Магнум" ему в шею.
-- Ты, подонок! Мы же на пятом этаже! Там что, акробаты,
или, может, скалолазы?
-- Не знаю! -- визжал Лемб. -- Это не мои люди!
И тут догадка мелькнула в его глазах.
-- Колумбийцы!
-- Чтоб они сдохли, -- отозвался Карр.
Он бросил Лемба и взглянул на своих людей, Хатчека, Эдди и
Бонамо, целящихся в окна и только ждущих команды. Люди Лемба
тоже ожидающе смотрели на Карра.
-- Может, ты меня со временем и прикончишь, Лемб, --
сказал Карр, -- но прямо сейчас я готов перегрызть глотку
любому, кто торчит снаружи, -- Колумбийцам, полицаям или
Дедушке Морозу.
Он махнул своим людям:
-- Приступайте!
Комната взорвалась оружейным огнем, когда люди Карра и
Лемба разом открыли огонь по выходящей на улицу стене комнаты.
Среди невыносимого хаоса звука и вспышек разлетались осколки,
доски крошились в щепы под шквалом ружейного огня, штукатурка
сыпалась со старых стен. Оконные рамы трескались, прогибались,
рушились. Крепления и гвозди разлетались в разные стороны,
куски фанеры посыпались вниз на улицу. Очередь за очередью
патроны большого калибра разрушали состарившиеся конструкции.
Карр наслаждался, кричал, паля из своего "Магнума", но его
голоса было не слышно.
Наконец, когда боеприпасы истощились, огонь прекратился.
Отзвуки выстрелов угасли, эхо взрывов стихло и обломки, бывшие
некогда частями деревянных конструкций, штукатурки и кладки,
стали падать на асфальт.
Когда перестало звенеть в ушах и снова можно было слышать,
Карр довольно воскликнул:
-- Это было забавно!
Разгоняя рукой пыль и оружейную гарь, он взглянул на
пролом в стене. Получилась дыра семи футов высотой и десяти
шириной, открывающаяся на всем известную панораму Нью-Йорка,
озаренную отцветающим закатом, с сияющими контурами зданий,
черных на фоне садящегося солнца.
-- Замечательный вид, -- заметил он.
-- Господи, -- произнес Лемб, оглядывая развалины. Он
видел, что тут не было и признака человека, которого утащили
через окно. Тело должно было упасть на улицу вместе с тем, кто
это сделал. Никто не мог остаться в живых после такого
огненного шквала.
Эдди, Бонамо и Хатчек поглядывали на обломки, на главарей
и начинали перезаряжать оружие, люди Лемба -- тоже. Труп
Безумного Чарли лежал забытый под грудой обломков в неожиданно
маленькой луже крови.
Обе стороны потеряли по человеку, но лидеры продолжали
разговаривать. Они не понимали, что происходит.
Лемб шагнул к пролому, собираясь посмотреть вниз, на
тротуар, и сосчитать тела, но тяжелая рука Карра, опустившись
на его плечо, вернула его обратно.
-- Теперь по поводу этого удовольствия, -- начал Карр,
усмехаясь.
Лемб не обернулся; он продолжал пристально смотреть в
пролом, на разрушенную кирпичную кладку, -- то место, где было
окно.
-- О, Господи, -- прошептал он. Карр быстро взглянул на
пролом. Интересно, что может быть интересного в разрушенной
стенке. Он и его люди приготовили оружие. Да видели ли они до
сих пор, что делали раньше?
Потом Карр посмотрел, куда уставился Лемб.
Это была рука, уцепившаяся за кирпичи. Сначала он увидел
большую желтоватую руку с длинными черными ногтями, потом --
призрачное голубое мерцание, похожее на скачущие сполохи,
появляющиеся при обмороке, потом рука пропала и остались только
кирпичи и мерцание в горячем воздухе.
-- Что это? -- проговорил Лемб.
Рука вернулась и на этот раз осталась -- большая, сильная
рука, больше, чем у Карра, с ногтями, похожими на когти, и
Карру показалось, что она не человеческая, а как будто
поддельная, одна из тех маскарадных перчаток, которые продаются
в магазинах со скидкой.
Она двигалась; кто-то пытался подняться в комнату.
Каким-то образом кто-то выжил под ураганным огнем. Однако кто
бы это ни был, он должен был находиться этажом ниже. Карр
отпустил плечо Лемба и отступил, держа пистолет наизготовку.
Парень в карнавальных перчатках, видимо, был настоящим
симпатягой.
-- Этот идиот думает, что наступил Хэллоуин, -- произнес
Карр, когда пальцы согнулись и из-за груды обломков появилось
призрачное существо. -- Эй, приятель! -- Карр тщательно
прицелился. -- Шутишь или придуриваешься? -- Он нажал на
курок...
* * *
В шести кварталах от них Раше передавал Шеферу пластиковую
чашку не слишком-то горячего кофе. В другой день это могло
вывести Раше из себя, но при такой жаре разницы особой не
чувствовалось. Хорошо, что у них есть хоть какой-то кофе.
Он сделал глоток и чуть не выплюнул напиток. Содержимое
чашечки на вкус напоминало сырую печень.
-- Господи, -- пробормотал он, -- и почему кто-то платит
бандитам за наркотики? Чашка этой гадости может превратить их
ощущения в кошмар всего за полбакса.
Шефер не отзывался, и, взглянув на него, Раше увидел, что
тот сидит без движения, уставившись в окно и держа в руке так и
не пригубленный кофе.
-- Что такое? -- встревоженно спросил Раше. Шефер
отреагировал медленнее обычного. Хоть Раше и не доверял
некоторым из его психических ощущений, он знал, что его
напарник может работать с материалом, недоступным другим людям;
его необычное поведение обычно говорило о приближающейся беде.
Обеспокоившись, Раше пригнулся и выглянул из-за плеча Шефера.
Все, что он увидел, было темнеющее пустое небо цвета
индиго, на котором уже зажглись звезды.
-- Происходит что-то неестественное, -- произнес Шефер. --
Я чувствую, тут что-то не в порядке.
Раше фыркнул и выпрямился.
-- Это вроде как в поговорке -- если осушить бутылку яду,
рано или поздно почувствуешь легкое недомогание. Это Нью-Йорк,
забыл? Город, где в прошлом месяце мы разогнали сатанинский
культ коровы. Где старина Ал Наполитано застрелил свою жену
пару часов назад, потому что она не хотела переключить
программу телевизора.
-- Да знаю я, -- отмахнулся Шефер, -- но тут есть что-то
еще. Ты слышал гром несколько минут назад?
-- Не слышал. Я был вон там. -- Раше ткнул большим пальцем
в кафе.
-- Я думал, может, ты слышал это и там. Здорово грохнуло.
Нехороший был звук.
Раше внимательно посмотрел на своего партнера, охваченного
дурными предчувствиями. Они работали вместе уже шесть лет, но
Раше до сих пор не переставлял удивляться своему партнеру.
-- Какой дьявол может тут грохотать? Скорее сего,
ребятишки шалят или что-нибудь в этом роде.
-- Звук напоминал выстрелы, -- проговорил Шефер. -- Просто
адский грохот. Но ведь это был, наверное, просто гром? Кто
может так стрелять?
Прежде, чем Раше успел ответить, затрещал динамик рации:
-- Всем подразделениям, работающим в районе: выстрелы на
углу Бикман и Уотер.
-- Вот оно, -- сказал Шефер, и Раше увидел, что партнер
его расслабился.
-- Наваждение какое-то. Прямо как раскат грома.
Шефер и правда почувствовал облегчение от того, что грохот
был оружейным. Собираясь в район, где шла перестрелка,
кому-нибудь, может, и стало бы не по себе, но Шефер больше
опасался за собственное обостренное чувство опасности.
Раше сел на место водителя и захлопнул дверь.
-- По крайней мере, это отдаляет нас от беседы с
телерепортерами, и рассказе о подвигах Ала, -- пробормотал он,
включая зажигание.
Движение на улице было противоположным нужному
направлению, и к тому же, хотя машин и пешеходов было меньше
обычного, все же поток их был достаточно сильным, чтобы
невозможно было поехать в нужном направлении, используя огни
или сирены. Поэтому, когда они прибыли на место происшествия,
четыре остальные патрульные машины были уже здесь, и
полицейские охраняли площадь вокруг заброшенного пятиэтажного
многоквартирного дома. Один из них подскочил к Шеферу, когда
тот вылезал из машины.
-- Извините, детектив Шефер, -- сказал офицер, -- я
получил приказ не подпускать к зданию никого из сотрудников до
приезда капитана Мак Комба. Он хочет собственноручно осмотреть
его.
Шефер медленно кивнул, но Раше не понравилось выражение
его лица. Он знал, что Шефер хочет пробраться туда как можно
скорее после того, как кто-то выстрелил из оружия,
производящего звук, так похожий на гром.
Отлично, он умеет ждать.
Раше бегло оглядел дом, но его внимательный взгляд отметил
все подробности. Двор был завален обломками выбитой наружу
стены пятого этажа, казалось, туда попала бомба, а не просто
произошла перестрелка. И он услыхал далекий глухой шум борьбы
-- не стрельба, а что-то другое...
-- Вот чертовщина, -- проговорил он. -- Выстрелы без
вспышек!
Один из полицейских услышал его.
-- Да, сэр, -- сказал он, -- много выстрелов.
-- Но ведь это не бомба, да? -- спросил Раше, указывая а
пролом. Патрульный поднял глаза.
-- Мы не знаем, -- признался он. -- Мы только слышали
выстрелы. Много выстрелов. Похоже на бандитскую разборку или
что-то вроде того. -- Он пожал плечами. -- Мы можем предъявить
им обвинение лишь неоправданной угрозе для людей,
противозаконную стрельбу из автоматического огнестрельного
оружия... нарушение порядка, буйное поведение... Мы можем даже
вспомнить закон о превышении шумовых ограничений...
Тут раздался грохот на пятом этаже. Его сопровождал
булькающий вопль. Посыпались доски, и человек, выбивший их,
рухнул на крышу полицейской машины, разбив сигнальные огни и
лобовое стекло.
Онемевшие от неожиданности полицейские смотрели, как
осколки стекла и пластика разлетались по тротуару, и как
тяжело, стуча и лязгая, рухнули на тротуар доски. Мгновенное
замешательство сменилось суетой. Множество людей поспешило к
упавшему. Кто-то торопливо вызывал скорую. Нет, несколько
скорых...
Патрульный, разговаривавший с Раше, сглотнул и прошептал:
-- Теперь можно дополнить наш список порчей полицейского
имущества!
Где-то наверху загремел автомат. Выстрелы прервались и
раздался чей-то пронзительный крик. Шефер хладнокровно вытащил
свой служебный девятимиллиметровый пистолет и огляделся.
-- Может, замнем Мак Кома? -- проговорил он. Офицер,
говоривший с ним в дверях машины, обернулся.
-- я думаю, мы можем сделать исключение, детектив Шефер,
если вы считаете это оправданным, ведь вы здесь, а капитана
нет...
Продолжая болтать, он остался на месте, когда Шефер,
взведя курок, решительно направился внутрь. Раше следовал за
ним, ворча и на ходу вытаскивая свое оружие из кобуры.
Дверь была открыта, путь в вестибюль первого этажа пуст и
слабо освещен, Шефер и, вслед за ним, Раше направились к
лестнице, крепко сжав пистолеты. Поднимаясь, они слышали вопли
и громкие удары.
-- Звуки такие, будто кино про ниндзя показывают, -- тихо
проговорил Раше. -- Что за черт там наверху, как ты думаешь,
Шефер? Уж не Лемб ли тут упражняется?
Шефер утвердительно хмыкнул.
-- Центр бандитских разборок, -- согласился он, -- Лемб
использует его для своих богомерзких сборищ.
Пристально вглядевшись в темноту, он продолжал подниматься
по лестнице, держа оружие наготове.
Центральные этажи были темными и безмолвными. Раше бегло
осматривал каждый вестибюль, целясь в пустоту, но ничего кроме
мусора и запустения не видел. Шефер не отвлекался даже на
осмотр, он пытался сообразить, где должно происходить действие.
На пятом этаже тусклый свет лился в вестибюль из открытой
двери. Выстрелы стихли, но кто-то непрерывно кричал таким
душераздирающим криком, какого Раше никогда раньше не слышал. В
воздухе висела оружейная гарь. Здесь все провоняло.
-- Боже, ты слышишь это? -- спросил Раше, остановившись на
верхней ступеньке.
-- Да, -- отозвался Шефер из вестибюля. Эти ребята не на
шутку начинают меня доставать!
Крик превратился в сдавленное бульканье.
-- Прикрой меня, -- попросил Шефер, стоя около двери и
прижавшись спиной к стене. -- Я войду.
Раше не удосужился ответить, да Шефер и не дал на это
времени. Он шагнул в дверной проем и бросился в комнату, целясь
в невидимого противника.
Раше осторожно двигался по коридору, прижавшись к стене,
стараясь не обращать внимание на дюжину отверстий от пуль в
ней, хотя его спина скользила как раз по ним, и молил Бога,
чтобы у гангстеров кончились патроны. Он слышал шаги Шефера --
тот вошел и остановился где-то посередине комнаты. А потом он
не услышал ничего, кроме хриплого хлюпающего звука, как будто
из тюбика выдавливали соус.
-- О Господи, -- очень тихо пробормотал Раше.
Ему показалось, что он смог почувствовать сейчас что-то
странное вроде того, о чем говорил Шефер у кафе. Что-то было не
так. Невероятная перестрелка, разрушенная стена, теперь эта
тяжелая тишина и неуловимое, необъяснимое ощущение -- все было
не так.
Как раз то, о чем говорил его напарник.
-- Шефер? -- тихо позвал Раше.
Напарник не отвечал. Хотя Раше слышал его шаги, Шефер не
сказал ничего.
Раше прошел дальше, держа пистолет наготове, и шагнул в
дверной проем. Остановился и замер, пристально вглядываясь в
полутьму.
Странно, какие мысли иногда приходят человеку в голову.
Раше, взглянув на то, что было за дверью, сразу же подумал о
своей матери.
Он вспомнил, как она, тихо успокаивая, держала его на
руках, когда ему было четыре или пять лет. Он вспомнил мягкое
прикосновение ее рук, вспомнил, какие длинные и тонкие у нее
были пальцы, и как ее локон щекотал ему лоб, когда она покрепче
прижимала его к себе.
Придя в себя через несколько секунд, полицейский подумал,
что, может, это и не так уж странно. Ведь мать обнимала и
утешала его, когда он просыпался и кричал в темноте, дрожа от
невыразимого кошмара, который потом не мог припомнить, что-то о
ночных чудовищах, о том, как он захлебывался собственной
кровью, о том, как ужасные твари хотели причинить ему боль.
Мать тихонько качала его на руках, и нежно шептала:
-- Эти злыдни существуют лишь во сне, они ненастоящие. Они
не причинят тебе вреда. Ночных чудовищ нет, они ненастоящие.
Когда Раше смотрел на большую комнату на пятом этаже, где
одна стена практически отсутствовала, пол был усыпан осколками
стекла и осыпавшейся штукатуркой и залит кровью, комнату, где,
онемев, застыл его напарник Шефер, Раше понял, что его мать
лгала.
Потому что чудовища были на самом деле. Ничто больше не
смогло бы сотворить такое.
Наконец Шефер заговорил.
-- Бандитская война, чтоб ее... -- сказал он.

Глава 3
Ночной ветерок, врывающийся через дыру в стене, раскачивал
висящие тела, и кровь, капающая с их алых ободранных пальцев,
рисовала на полу странные узоры.
Тел было восемь. Неведомая сила разрушила большую часть
потолка и привязала мертвецов к балкам. Даже освещенные тусклым
светом ночного города, льющимся снаружи, они выглядели
ослепительно алыми.
-- С них содрали кожу, -- пробормотал Раше.
Шефер кивнул.
-- Некоторые из них из компании Лемба, а другие -- Карра.
Потери равные.
Раше уставился на напарника -- зрелище много приятнее, чем
покачивающиеся трупы.
-- Господи, Шефер, -- проговорил он, как ты это определил?
У них же нет лиц!
-- У них нет кожи, а лица остались, -- возразил Шефер. --
Это Эдди и Хатчек -- парни Карра. Этот -- из людей Лемба,
Фиорелло, а здесь -- собственной персоной скандалист Лемб. Ты
посмотри на их глаза, они-то остались!
Раше взглянул, не успев толком подумать, действительно ли
он этого хочет, и напрасно. Его охватил внезапный приступ
тошноты. Пот катился по его лицу, холодный, несмотря на жару, и
полицейский не мог поднять руку, чтобы вытереть его. Он не мог
отвести взгляда от кровавых тел, не мог пошевелиться: один шаг
вперед, и он окажется в крови, а об отступлении назад, в густую
темноту, не могло быть и речи. Казалось, там скрывается
чудовище из ночного кошмара, готовое схватить его.
-- Боже мой, Шефер, -- начал было опять Раше. -- Кто же
это мог сотворить... Даже на войне...
Он не закончил: его прервал звук, который Раше в такой
ситуации не мог объяснить ничем, кроме шагов подкрадывающейся
бестии. Он пригнулся и повернулся, держа оружие наготове.
Обрушившийся кусок потолка -- здоровый кусок дранки и
штукатурки, вырванный и отброшенный в сторону, так что
обнажились балки, к которым были привязаны тела -- пришел в
движение. Из-под развалин медленно поднялась окровавленная
фигура. Раше с трудом удержался, чтобы не открыть огонь. Его
палец надавил было на спусковой крючок, но полицейский
остановил его; это было не легче, чем остановить поезд.
Задержать выстрел, когда между бойком и патроном осталась доля
дюйма, задача почти невыполнимая, но Раше был хорошим
полицейским, а хороший полицейский никогда не пристрелит
последнего свидетеля убийства, единственного, знающего, кто
совершил преступление и как -- если это, конечно, единственный
последний свидетель.
Воздвигшаяся фигура была в самом деле человеческой -- но
настолько покрытой кровью и грязью, что Раше не мог разобрать
лица. Видна была лишь толстая рыжая коса, падающая на спину.
Человек встал на колени, ошеломленно оглядываясь, и его
дикий взгляд на мгновение прояснился, остановившись на Шефере.
Девятимиллиметровый пистолет Шефера висел в кобуре у него
на боку, и Раше подумал, что ему, пожалуй, тоже стоит
успокоиться, но не смог заставить себя это сделать.
На кровавом месиве, покрывающем лицо человека, сверкнули
белые зубы, он закашлялся и сказал хриплым голосом:
-- Чудеса! Кажется, это мой старый приятель, детектив
Шефер! Он нащупывал что-то в развалинах. -- Но ты упустил одну
вещь, старина. Одну ужасную штуку.
-- Карр? -- изумился Раше.
Карр разглядывал подвешенные тела и обломки, продолжая
одной рукой шарить среди обломков рухнувшей штукатурки.
-- Знаешь, Шефер, -- разглагольствовал он, -- немало я
повидал ваших полицейских штучек, но чтобы такое... Парень, я
поражен!
-- Ты сумасшедший, Карр, ты совершенно чокнутый, --
воскликнул Раше, у которого просто гора с плеч свалилась, когда
он увидел, что их противник -- обычный человек, к тому же
решивший поболтать. -- Полицейские не делали этого, мы даже
подумать о таком не могли!..
-- Ты не видел их? -- ровный голос Шефера прервал
раскричавшегося Раше. -- Ты не видел того, кто прикончил твоих
дружков?
-- Все, что я видел -- чучело в маскарадном костюме,
которое влезало в окно. Потом рухнул потолок, -- ответил Карр.
-- Может, это были именно полицейские, и ты морочишь мне
голову... может, и нет, не знаю, -- а только руку даю на
отсечение, ты, Шефер, как раз знаешь. Но, впрочем, не важно.
Конечно, я могу быть и сумасшедшим, и совершенно чокнутым, но
так как я именно такой, вы сейчас превратитесь в покойников!
И его рука вынырнула из-под обломков, сжимая то, что он
там разыскивал. Карр мгновенно вскочил на ноги, поднял пистолет
и расстрелял всю обойму в один прием.
Раше был на взводе с первого шага в здании, ему не нужно
было дожидаться, пока потолок упадет ему на голову.
Сгруппировавшись, он откатился под прикрытие кусков рухнувшего
потолка за мгновение до того, как палец Карра нажал на курок.
Грохот стрельбы, казалось, заполнил здание от основания до
чердака, и в ушах Раше поднялся звон, когда второй выстрел
прошил то место, где Шефер стоял долю секунды назад. Он не
услышал шагов Карра, когда главарь гангстеров бросился бежать,
не услышал, сказал ли он еще что-нибудь, не услышал, когда он,
щелкнув, выбросил пустую обойму и, выругавшись, прекратил
безумную стрельбу. Раше услышал рев Шефера:
-- Заткнись, чертов!...
Девятимиллиметровый пистолет Шефера успел выстрелить
трижды, когда Раше наконец сумел совладать с собой, подняться и
вернуться к своим обязанностям, но какого черта Карр топает по
коридору, и как вынес Шефер эту умопомрачительную стрельбу?
Шефер же вовсе не был таким спокойным и холодным, как
выглядел. Он трижды промахнулся, что было совершенно
неожиданно, особенно на таком расстоянии. Не иначе как дьявол
позаботился об этом.
Карр вскрикнул, выпрыгивая из окна в дальнем конце
коридора, но это был не крик боли -- просто всплеск адреналина,
пронзительный вопль в ответ на выстрел. Шефер опять промахнулся
и сразу же бросился вслед за бандитом. Раше в который раз
удивился его силе и быстроте -- и откуда только берется такая
выносливость и ловкость, когда целые дни проводишь за
письменным столом или в машине, а не в гимнастическом зале?
Раше вскочил на ноги и тяжело затрусил в дальний конец
коридора. Шефер поджидал его, стоя в полуразрушенной оконной
раме. Опершись о подоконник, он внимательно всматривался в
происходящее внизу.
Раше устроился рядом с ним и увидел, как Карр, ловко
избежав четырех полицейских, стоявших в оцеплении, скрылся за
углом. Полицейские поколебались, посовещались и не решились
оставить свой пост, пустившись в погоню.
-- Подонок! -- закончил Шефер начатую при входе в коридор
фразу.
-- Проклятье! Мы упустили его! Ну все, исчез, -- подытожил
Раше, когда Карр скрылся за углом.
-- Ну, не исчез, положим, -- отозвался Шефер. -- Просто
сбежал. Вряд ли он найдет место, где мы его не сможем найти. --
Опершись о развалины подоконника, он прокричал вслед Карру: --
Эй, панк, продолжение следует!
Еще немного постояв в оконном проеме, он повернулся, чтобы
отправиться назад... и застыл на месте.
-- Что такое? -- спросил Раше, выглянув из окна, видимо,
надеясь увидеть возвращающегося Карра.
-- Замолчи, -- приказал Шефер. -- Послушай.
Раше замолчал и прислушался.
-- Я ничего не слышу, -- признался он. Это, конечно, было
не совсем точно, потому что он слышал шорох ветра, шум
отдаленного движения на улицах, голоса полицейских, окруживших
здание и все остальные звуки ночного Нью-Йорка, но он не слышал
ничего такого, что могло объяснить беспокойство Шефера.
-- Чего-то не хватает, -- произнес Шефер.
-- Например? -- спросил Раше.
-- Да не знаю я, -- отозвался Шефер.
Раше оглядел пустые переулки, оцепивших здание
полицейских, битое стекло и раскрошившееся дерево разрушенного
окна, мрачный коридор, ведущий к комнате, ставшей ареной
кровавого действа. Он не увидел ничего особенного -- за
исключением, конечно, разрушений и того помещения, где чудовища
вытворяли нечто противоестественное. Но не это встревожило
Шефера. Раше все еще не понимал, о чем говорит его напарник.
Что-то неестественное творилось вокруг.
-- Знаешь, это начинает меня пугать. Я думаю, здесь
серьезная история, -- заговорил Шефер, направляясь внутрь
здания.
В тот же момент на лестнице послышались шаги, знакомый
топот полицейских башмаков. Только один человек мог производить
такой шум. Будто отряд полицейских бросился в атаку.
-- Немедленно все опечатать! -- прокричал голос, знакомый
обоим полицейским. Они переглянулись с вытянутыми лицами. --
Все, все опечатать! И никого не впускать!
-- Мак Комб, -- прокомментировал Раше и скорчил рожу. Я
имею в виду, капитан Мак Комб.
Вскоре поток людей в голубой форме заполонил вестибюль и
лестничные клетки, устремляясь в недра здания. Один за другим,
пригнувшись и держа палец на спусковом крючке, они исчезали в
кромешной мгле. Капитан Мак Комб, неожиданно оглянувшись,
заметил Шефера и Раше в конце коридора у разрушенного окна.
Некоторое время Мак Комб изумленно смотрел на напарников,
потом, поняв, кто перед ним, он стал раскаляться прямо на
глазах.
-- Вы находитесь внутри, Шефер, несмотря на приказ
охранять здание снаружи! Мой приказ касался всех, в том числе и
супердетективов, которым охота поковбойствовать! И если
происшедшая тут перестрелка -- ваше произведение искусства,
будьте любезны не позже полуночи положить рапорт мне на стол. В
трех экземплярах!
Шефер указал вглубь коридора.
-- Вы видели трупы, Мак Комб?
-- То есть вы хотите сказать, что нашли здесь несколько
мертвых панков? И полагаете, что это извиняет нарушение
приказа?
-- Это не просто несколько мертвых панков, Мак Комб. Здесь
просто море крови. Это похоже на бойню.
-- Ну, значит, порезвились бандиты...
Шефер прервал Мак Комба:
-- Не надо мне вешать про бандитские разборки, капитан, --
проговорил он. -- Вы пойдите и взгляните, а потом попробуйте
решить, какое оружие использовали бандиты, чтобы такое
сотворить. Загляните вон в ту дверь, а потом говорите, что там
передрались панки или что бандиты просто постреляли из "Узи"!
Мак Комб ошалело вытаращился на Шефера, потом тряхнул
головой и процедил сквозь зубы:
-- У вас нет ключа к разгадке, да, Шефер? Так вот, я не
дам и ломаного гроша за то, что находится за этой дверью! Это
сейчас не важно, а важно то, что я велел охранять дом снаружи,
а вы не выполнили приказ! То, что произошло внутри -- не ваши
проблемы, и не забивайте ими свою хорошенькую белокурую
головку. А теперь освободите помещение, и немедленно!
Шефер не отвечал. Раше хлопнул его по плечу и сказал:
-- Идем!
Оба детектива оставили Мак Комба и отправились вниз по
лестнице. Когда они отошли достаточно далеко, чтобы капитан их
не мог слышать, Раше проворчал:
-- Если бы существовал рынок сбыта глупости, Мак Комба
можно было бы привлечь к ответственности за организацию
подпольного бизнеса.
Шефер пробормотал что-то себе под нос. Раше взглянул на
него, пытаясь сообразить, что он хочет этим сказать.
-- Ты думаешь, капитан попытается замять это дело? А
может, его отрядили избавиться от возможных свидетелей?
Шефер покачал головой.
-- Не его стиль. Пожалуй, кто-то действительно хочет
оставить происшедшее в тайне, но не он.
Когда они выбрались из здания, Шефер добавил:
-- Но что бы это ни было, не думаю, что им удастся долго
скрывать такое.

Глава 4
Было два часа проклятой Богом ночи, но улицы продолжали
изнемогать от жары. Мак Комб был не на улице, но обливался
потом. Кондиционер в его кабинете работал превосходно, но пот
все равно струился по его лбу, когда он набирал номер.
-- Да? -- произнес голос на другом конце провода. Ни
имени, ни приветствия -- только "да".
-- Говорит капитан Мак Комб, -- представился капитан. -- Я
бы хотел поговорить с генералом Филипсом.
-- Минутку, -- ответил голос.
После паузы другой голос рявкнул в трубку:
-- Филипс слушает!
-- Говорит капитан Мак Комб, -- повторил полицейский.
-- Я вас слушаю.
-- Вы были правы, генерал, -- Мак Комб судорожно сглотнул,
-- это было нападение.
Филипс мгновение молчал.
-- Совсем плохо? -- спросил он.
-- Да, сэр, -- ответил Мак Комб. -- В самом деле плохо.
Одиннадцать человек погибло. Восемь из них были ободраны живьем
и подвешены вниз головой внутри здания, один выбросился из
окна, двух нашли на крыше. Эти двое были обезглавлены и ужасно
искалечены. Их головы мы так и не смогли найти.
-- Не захотели найти, -- поправил Филипс.
Мак Комб обескураженно замолчал.
-- Кто погибшие? -- спросил Филипс. -- Ваши люди?
-- Нет, -- ответил Мак Комб. -- Гангстеры. Бандиты,
торговцы наркотиками.
-- Не велика потеря, -- фыркнул Филипс. -- Они были хорошо
вооружены?
-- Мы нашли достаточно оружия, раскиданного вокруг... Да,
отлично вооружены.
-- Ладно... Хорошо.
Комб молчал напряженно, но безрезультатно пытаясь понять,
чего тут хорошего, наконец он спросил:
-- Генерал, что происходит? Вторжение адских сил? Что
случилось с этими людьми?
-- Я же говорил, капитан, -- ответил Филипс, -- я не могу
вам это сообщить. Это -- федеральные дела, и они не в вашей
компетенции. Все, что вы можете сделать, это вовремя обо всем
нам сообщать и не впутывать никого постороннего. Об остальном
позаботимся мы сами.
-- И все же... -- Мак Комб запнулся. -- Как вы полагаете,
другие нападения возможны?
-- Все может быть, -- отозвался Филипс. Тут ни в чем
нельзя быть уверенным... Такая возможность существует.
-- То есть вы не знаете сами?
-- Да, капитан, не знаем. Это не тот случай, когда за
что-то можно поручиться. В сложившейся ситуации мы можем только
констатировать факты.
-- Но раз вы уже отмечали подобные явления, вы должны...
не можете ли вы предугадать их повторное появление?
Филипс вздохнул.
-- Послушайте, капитан, я не могу объяснить все, но, чем
больше мы узнаем, тем более неправдоподобно оно выглядит. Это
просто удача, что один из случаев зафиксирован... то есть то,
что нечто похожее произошло в Нью-Йорке. У нас нет никаких
предположений насчет того, повторится ли подобное нападение, и
как скоро это может случиться -- да это и не ваши заботы. Ваши
обязанности -- держать любого подальше от происходящего и
хранить все в тайне. Это все. Мы не хотим впутывать в это дело
никого из ваших сотрудников и выражаем надежду, что в прессу не
просочится ни малейшего намека на происходящее.
-- Значит главное -- держать это в тайне? -- спросил Мак
Комб.
-- Верно, -- согласился Филипс. -- Все остальное мы будем
делать сами. Я в кратчайшие сроки прибуду в Нью-Йорк со своими
сотрудниками, и мы произведем расследование. Вы только держите
подальше своих людей.
-- Есть, сэр, -- отозвался Мак Комб.
Он положил трубку и откинулся в кресле. Пот начал
высыхать.
Мак Комб ненавидел, когда ему приказывали, он терпеть не
мог, когда ему говорили, что надо делать -- но это был особый
случай. Это было не ФБР или другая подобная организация --
Филипс был из армии, из одного из специальных подразделений, и
предписания Мак Комбу выполнять его приказания исходили от
мэра, упомянувшего, что инструкции исходят из Белого Дома.
И это не было просто борьбой с наркоманией. Сначала Мак
Комбу показалось, что речь идет о какой-то правительственной
программе и решено бросить армию против торговли наркотиками,
но потом он увидел трупы в доме на Бикман-стрит...
Военные не могли сделать такого. Во всяком случае, военные
из Соединенных Штатов. Еще можно было подумать на каких-то
террористов из стран третьего мира, если у них было достаточно
времени и безумия, но Мак Комб был абсолютно уверен, что
американцы на подобные зверства совершенно не способны.
Это не могло быть и бандитскими разборками. Наркоманы,
конечно, убивали друг друга, иногда калечили своих противников,
отрезали уши и половые органы на сувениры, но они не сдирали с
людей кожу и не подвешивали трупы к потолку.
И даже если какой-нибудь безумец решил ободрать своего
соперника, невозможно было бы убить одиннадцать хорошо
вооруженных гангстеров, не прострелив в них ни одной дырки.

Хотя тех двух с крыши могли и пристрелить -- они были
настолько изуродованы, что никто без микроскопа не смог бы
это в точности сказать. Восемь человек из здания были убиты
холодным оружием.
Они были прекрасно вооружены, отстреливались -- но были
зарезаны.
Эксперты, которым удалось взглянуть на место происшествия
до того, как служащие ФБР выгнали всех оттуда, говорили, что
один бедняга был все еще жив, когда с него сдирали кожу.
Даже торговцы наркотиками не могли сделать такого. Даже
эта новая безумная шайка с Ямайки.
Кто же этот дьявол?
Филипс, разговаривая с полковником по телефону день назад,
сказал, что случаи жуткой резни, с виду бессмысленной, могут
повториться. Он сказал, что это может произойти в помещении,
где нет кондиционера, что жертвы, возможно, будут вооружены,
что это будет, вполне вероятно, ужасно...
И это все, что он мог рассказать Мак Комбу.
Как Филипс узнал? Что за чертовщина происходит?
У Мак Комба насчет этого не было никакой теории, и чем
больше он думал о происшедшем, тем сильнее успокаивал себя тем,
что это не в его компетенции. Пусть Филипс и ФБР занимаются
этим -- видит Бог, Мак Комб в самом деле не хотел в это
ввязываться.
В двухстах сорока милях от него Филипс замер у телефона,
машинально разглядывая аппарат. Может быть, он должен
рассказать Мак Комбу, что происходит? Но характеристики Мак
Комба и собственные впечатления Филипса от этого человека не
обнадеживали. Кто знает, как он воспримет правду?
В происходящее нелегко было поверить. Даже сам Филипс не
хотел в это верить, когда Дач Шефер рассказывал ему о
случившемся восемь лет назад в джунглях. А Филипс знал Дача и
верил ему.
В конце концов он поверил Дачу и убедил свое начальство:
доказательства были налицо.
Никакой уверенности в том, что Мак Комб один из тех, кому
можно было доверять, не было. Поэтому незачем и давать ему
знать обо всем. Самое разумное -- держать его в неведении.
Особенно учитывая способность сенсаций неожиданно становиться
известными широким кругам общественности.
Никто, разумеется, не уделяет внимания бульварным газетам,
когда они бредят о нашествии инопланетян, но совсем другое
дело, если правительство Соединенных Штатов объявит о том, что
пришельцы из космоса охотятся на людей прямо в Нью-Йорке.
Филипс не знал, во что может вылиться подобное заявление. Ему
уже мерещились обезумевшие толпы, апокалиптические пророки,
подпольные теоретики. Добрая половина обывателей не поверит
официальной версии и решит, что власти скрывают нечто
противозаконное, а другая половина тем временем сочтет все
происходящее концом света.

Все это не сулит ничего хорошего, разве что Дач выдумывал.
Чудовищные пришельцы имели уровень техники, рядом с которым
все технологические новшества старушки Америки выглядели
детскими игрушками. У них были защитные экраны,
превращающие их в невидимок, энергетическое оружие,
карманные атомные реакторы. Они могли сделать все, что
угодно и с Землей, и с человечеством, и самое разумное, что
можно было сделать в этом случае -- игнорировать их,
терпеливо снося все происходящее, и ждать, когда
космические бестии соскучатся и уберутся восвояси.
Ясно одно -- нельзя разозлить пришельцев. Борьба с ними не
сулит ничего хорошего.
Правда и то, что Дач сражался с одним из них, убил его и
сам выжил, чтобы поведать миру о надвигающемся, но Дач -- самый
выносливый человек из всех, кого видал Филипс, и к тому же
чертовски везучий. Генерал слышал историю Дача несколько раз и
знал, что его приятель умел великолепно пользоваться своими
талантами -- но, вместе с тем, нельзя было не признать, что он
необычайно удачлив.
Если бы ученые могли исследовать что-нибудь из оружия или
приборов пришельцев, то, наверно, ситуация могла бы
измениться...
После того, как группа Филипса подобрала Дача в джунглях и
выслушала его отчет, она приступила к изучению всего,
касающегося этого дела. Работники ФБР собрали все легенды,
бытовавшие в регионе, где это случилось, просмотрели все,
начиная с объявлений о пропаже животных и кончая картами
звездного неба и обнаружили множество свидетельств
существования таинственных пришельцев. Они узнали немало об их
привычках и облике -- но совсем ничего об их технике.
По-видимому, гости из космоса были очень осторожны со своим
оборудованием -- не разбрасывали ничего вроде пивных банок, не
оставляли следов, которые могли дать хоть какую-то информацию о
них.
Тогда казалось, что нет особой необходимости в
безотлагательных исследованиях в этом направлении: существа
приходили на Землю поохотиться на людей только в районы с
жарким, суровым климатом в странах третьего мира, никогда не
появляясь на территории цивилизованных стран.
До сих пор.
Теперь пришельцы объявились в Нью-Йорке.
Силы противовоздушной обороны зафиксировали непонятные
помехи и обратились к группе Филипса в надежде получить
объяснения. Филипс предположил, что это могут быть наводки,
производимые защитными экранами пришельцев, делающими
невидимыми их космические корабли. Он поинтересовался, где это
произошло.
И вооруженные силы ответили ему.
Нью-Йорк.
У Филипса был целый отряд специалистов по радарам. Они
немедленно занялись данными системы ПВО и подтвердили доклад
вооруженных сил.
Если радар принимал именно то, что он показывал, пришельцы
были в Нью-Йорке. Наверно, что-то привлекло их сюда, иначе
зачем бы им забираться так далеко на север, а не продолжать
развлекаться в Рио или Мехико?
Однако пока было не похоже на то, что их привлекало нечто
необычное, что можно встретить только в Нью-Йорке. То, что
после века, проведенного в жарких странах они перебрались на
север, казалось просто невероятным.
Филипс размышлял обо всем этом и постепенно приходил к
выводу, что, может быть, и не было никаких пришельцев -- просто
ложная наводка. Но вчера утром, разговаривая с Мак Комбом, он
убедился, что его надежды не оправдались. Первое нападение
произошло. Охота началась.
Инопланетные хищники бродили по улицам Нью-Йорка. И Филипс
не знал, где их искать. Но до вылета оставалось еще немного
времени, и он принялся в который раз изучать отчет, полученный
недавно по факсу, пытаясь прочесть между строк, что
понадобилось пришельцам в Нью-Йорке.

Глава 5
Удушающая жара стояла и все следующие дни. Толстое,
пропитанное миазмами одеяло тропического воздуха окутало
задохнувшийся под ним город и не собиралось исчезать, даже
малейшего намека на это не было.
Расследование резни на углу Бикман и Ватер, насколько
знали Шефер и Раше, не дало никаких результатов, что не
удивительно -- во время следствия их не подпускали близко к
месту происшествия, и никто, у кого они ни спрашивали, не знал,
кто так круто обошелся с гангстерами. Ходили слухи, что к
расследованию были привлечены федеральные силы.
Шефер недвусмысленно дал понять, что ему это не нравится.
-- Эй, Шефер, не стоит так напрягаться. Ты ведь прекрасно
знаешь, что, когда дело будет закончено и оформлено, с ним
можно будет ознакомиться, -- напомнил ему Раше. -- Даже ребята
из ФБР иногда неплохо справляются со своими задачами.

-- С каких это пор это их дело?
-- С тех пор, как они так решили, -- ответил Раше. --
Слушай, Шефер, черт с ними и с этим делом.
-- Это не их город, -- огрызнулся Шефер.
-- И не твой тоже.
-- Когда в городе появляется очередной убийца панков, я
стараюсь его арестовать. В течение трех лет это была моя
работа...
-- Шефер, ты больше не занимаешься наркобизнесом.
-- Ты думаешь, он больше не существует?
-- Я думаю, проблемы наркобизнеса уже не наша забота.
Шефер определенно не был согласен с этим, но спорить не
стал.
Это и правда их не касалось. За это дело взялось
Федеральное Бюро Расследований и никто не собирался делиться
информацией с простыми полицейскими детективами, пусть даже и
специалистами по убийствам.
Раше тоже был недоволен сложившейся ситуацией. Он отлично
знал, что всякое преступление, в особенности отличающееся
жестокостью или труднообъяснимое, чаще всего повторяется, если
преступник не сидит за решеткой. Его просто тошнило от мысли,
что он может еще раз увидеть такую же резню. К тому же детектив
вынужден был признаться, что ни разу не слышал, чтобы агенты
ФБР сделали что-нибудь путное. Никто из них не "прочесывал"
документы полицейского управления, никто не расспрашивал
полицейских, патрулировавших здание, никто не интересовался
детективами, специализирующимися по убийствам и наркобизнесу.
Он даже подумывал, не позвонить ли ему в какую-нибудь
газету, например, сделать анонимный звонок в "Ньюс-Дейли", с
целью подстегнуть ребят из ФБР. Но газетные репортеры были для
Раше как зубная боль. Он их терпеть не мог точно так же, как
федеральных агентов. Нет, Раше стал бы заниматься подобными
вещами только в том случае, если бы изнывал от скуки. Но работы
у него и Шефера было предостаточно.
Например, через день после резни турист из Миссури
перепутал и сел на паром, идущий на остров Свободы вместо того,
чтобы отправиться на остров Статен. Узнав об ошибке, он
обезумел и взял в заложники трех пассажиров, а потом зарезал
одного из них, а Шеферу с Раше пришлось копаться в этой грязи.
Раше пришлось провести вечер, слушая неистовые споры
юристов, пытающихся прийти к единому мнению по поводу того,
является ли происшедшее преднамеренным убийством. А Шефер в это
время пытался вернуть семью туриста обратно в Миссури и
бесконечно общался с его многочисленными родственниками и
друзьями покойного.
На следующий день произошло не менее значительное событие:
не на шутку повздорили торговцы наркотиками с Ямайки,
сомалийские оружейные воротилы и сербские террористы. Сложные
связи между этими организациями в одночасье рухнули благодаря
ямайцам, решившим все забрать себе. Когда осела пыль и
большинство участников разборки были отправлены в тюрьму или в
морг, Раше помог перевезти конфискованное оружие в полицейскую
лабораторию в Вест Твентифе для исследования.
Некоторые виды этого оружия Раше видел впервые. Он узнал
русские автоматы и реактивные гранаты (хоть он и не мог понять,
зачем они понадобились ямайцам), но часть конфискованного
товара контрабандистов выглядела скорее как запасные части
реактивного самолета, а не оружие.
Шеферу приказали держаться подальше -- очевидно, капитан
Мак Комб не доверял ему, особенно когда под рукой было три
тонны оружия.
В ту же ночь два панка, решив самоутвердиться, попытались
убить Шефера из засады. Первый выстрел не попал в цель, а во
второй раз им выстрелить уже не удалось. Оба остались живы.
Один отправился в тюрьму, а второй в больницу.
Такая загруженность -- обычное дело в отделе, занимающемся
убийствами, поэтому Шефер и Раше решили проигнорировать
стрельбы, которые происходили в тире полицейского управления на
следующий день. У них не было времени на тренировки.
Что до Раше, он не стал бы беспокоиться об этом в любом
случае из-за ужасной жары, даже если бы ему не предстояла
бесконечная возня с бумагами. А Шефер, похоже, весь Нью-Йорк
считал своим стрельбищем.
Тир находился в подвальном этаже полицейской академии в
Западном конце Двадцатой улицы, под лабораторией. Им мог
пользоваться каждый имеющий лицензию на оружие в пределах
города. Полицейские были обязаны там время от времени
тренироваться. Большинство, включая Раше и Шефера, не
пренебрегали этими обязанностями. Но в этот раз, когда
случилось несчастье, их в тире не было.
Полдень уже миновал. Шестеро стрелков, полицейских и
гражданских, расположились на огневой линии. Они обмахивались
бумажными мишенями и жаловались на жару всякий раз, когда
смолкал шум выстрелов и появлялась возможность перекинуться
словечком. Неиспользованные мишени трепетали в ветерке
вентилятора, но тир все равно напоминал парную. Пиджаки
беспорядочно валялись у ног гражданских, и ни одна полицейская
рубашка не была застегнута как положено, на все пуговицы.
В коридоре раздались уверенные шаги Ричарда Стилмана,
преуспевающего полицейского офицера, опытного и
жизнерадостного. Денек у него выдался, как всегда, напряженный,
но он сумел выкроить немного времени и пострелять в тире. Он
заметил, как в коридоре впереди него что-то вспыхнуло, но он не
обратил на это особого внимания, насмотревшись за последние дни
на разнообразные эффекты, возникающие благодаря жаре.
Он вошел через стеклянную дверь и помахал Джо Салвати,
сидящему за кассой, скользнул взглядом по витрине с оружием, по
сейфу с боеприпасами, на секунду взглянул в окно. На то, что
дверь за ним закрывалась гораздо дольше, чем обычно, он
внимания не обратил.
-- Эй, Джо, как дела? -- спросил Стилман, сбрасывая
пиджак. Из кобуры под мышкой торчала рукоятка револьвера сорок
пятого калибра.
-- Неплохо, -- отозвался Салвати.
Стилман достал револьвер.
-- Надо немного попрактиковаться, -- улыбнулся он.
-- Смотри, не надорвись, -- насмешливо ответил Салвати.
Стилман потянулся. Торопиться было некуда. Сегодня он был
не склонен ничего принимать всерьез.
Из тира доносились приглушенные звуки выстрелов. Стилман
опять взглянул в окно, и в ту же минуту одна из дверей тира
эффектно разлетелась вдребезги. Стрельба тут же прекратилась:
все обернулись, чтобы посмотреть, что происходит.
У Стилмана отвисла челюсть.
-- Какой идиот это сделал? -- возмутился он.
Кто-то вскрикнул, и по покрытию огневой линии расплылось
кровавое пятно.
-- Эй! -- заорал Стилман. Он рванулся через разбитую
дверь, выхватив из кобуры пистолет. -- Что за... -- начал он,
но не закончил этой фразы, как и никакой другой. Вместо этого
он осел на пол, истекая кровью.
Салвати в ужасе отступил, пытаясь разглядеть, что
происходит, но с его места ничего не было видно. Он только
слышал вопли, видел кровь, забрызгавшую одно из окон. Внезапно
погасла половина огней, и Салвати мог различить только
мечущиеся по тиру тени, но что там происходило -- разобрать он
не мог.
Была ли это крупная ссора, или кому-то пришла в голову
нелепая мысль ограбить кассу тира? Большей глупости представить
себе невозможно! Но грабители порой бывают поразительно глупы.
Потом Салвати пришло в голову, что он здесь был единственным
безоружным.
Он заколебался. Молодой человек не мог понять, что
происходит, но слышал выстрелы, крики и тяжелые удары.
Что за черт там бушует?
У ребят в тире было оружие, они стреляли, по меньшей мере
половина из них были прекрасными стрелками... Что в этой
ситуации мог сделать он, разве что открыть перекрестный огонь?
Может, он поможет что-нибудь более существенное, чем
пистолет? Салвати взглянул на витрину с оружием.
В этот момент что-то ударило его по затылку и он упал,
потеряв сознание.
Очнувшись, он услышал хруст разбитого стекла под ногами,
увидел движущиеся в темноте огоньки электрических фонариков.
Кто-то склонился над ним и громко воскликнул:
-- Этот жив! Полицейские собрались вокруг него, уговаривая
лежать спокойно, пока не приехали врачи. Сыпались вопросы --
видел ли он, что произошло?
Салвати не мог им ответить. Ему хотелось узнать, кто был
ранен и кто убит -- но никто ничего не хотел говорить.
-- Жив только этот, -- проговорил кто-то. Салвати ждал, не
повторятся ли эти слова или, быть может, кто-нибудь упомянет
оставшихся в живых, но так ничего и не услышал. Вскоре его
увезли в госпиталь. Пока он дожидался врачей, кого-то вырвало.
Один из полицейских в ужасе вскрикнул: "Боже мой!". Но ни разу
Салвати не услышал, чтобы упомянули кого-нибудь, оставшегося в
живых...
В тот день детектив Раше закончил свои дела в шесть вечера
-- в кои-то веки вовремя -- и отправился домой. Его жена Шерри
повела детей на концерт в парк -- Раше пришел все же слишком
поздно, чтобы присоединиться к ним. Зато его дожидались записка
и обед, который надо было разогреть в микроволновке.
Детектив подумал, не пойти ли поискать жену и детей, но
поиски трех людей в переполненном парке показались ему делом
безнадежным. Он решил остаться дома и насладиться покоем.
Тишина -- прекрасная вещь, но на самом деле он предпочел
бы пообщаться с Шерри. Последние несколько недель он ее видел
не больше пяти минут в день, пока завтракал. Даже в выходные
они не могли побыть вместе: Шерри подрабатывала, внося свою
лепту в оплату счетов.
Жара постепенно отступала, настроение улучшилось. Пожалуй,
ему следует почаще бывать дома и больше времени проводить с
женой. Наверно, дело вовсе не в жаре. Во всем виноват городской
образ жизни, изматывающий всех горожан, и в том числе его.
Раше выбросил куриные косточки в мусорное ведро и теперь
потягивал кофе.
До пенсии оставалось восемь лет -- еще целых восемь лет
жизни в Нью-Йорке на зарплату полицейского. Когда они покупали
дом недалеко от Куинсон, эта зарплата казалась достаточной для
безбедной жизни, но теперь выяснилось, что самое большее, что
они могут себе позволить -- это еще восемь лет питаться
полуфабрикатами и работать без выходных.
Этот вечер оказался одним из тех, когда Раше предавался
размышлениям, стоит ли игра свеч. В целом, Нью-Йоркские
полицейские имели довольно неплохую зарплату, невзирая на серию
недавно случившихся скандалов. Но если бы Раше надумал
переменить место работы, он бы, возможно, нашел более
высокооплачиваемую должность в правоохранительных органах
какого-нибудь маленького городка или в окружной полиции одного
из больших западных штатов.
Великий Северо-Запад привлекал Раше.
У Шерри, по-видимому, тоже были такие же мысли, потому что
множество магнитов, которые в свое время использовались в
развивающих играх ее детей, теперь поддерживали все время
растущую коллекцию бюллетеней о продаже недвижимости и брошюр о
туристских путешествиях от Аляски до Вашингтона.
Надежда на переезд не угасала в Раше, но он прожил в
Нью-Йорке слишком долго -- всю жизнь, и слишком много вложил в
свою работу, пытаясь спасти хоть малую толику горожан от самих
себя, так что ему было тяжело думать о том, что можно бросить
все это, пусть даже ради семьи...
Семьи, которую он почти не видел.
Во всяком случае, семья у него была. В верхнем углу
холодильника, еще не успевшем обрасти брошюрками Шерри, детский
магнит -- пластмассовая улыбающаяся рожица -- поддерживал
фотографию Раше и Шефера, снятую по случаю ареста особо
опасного торговца наркотиками из верхней части города -- Эррола
Дж.
На фотографии Раше улыбался так широко, что его усы
казались перевернутыми, а Шефер, как обычно, стоял с
непроницаемым лицом, непреклонный, как фонарный столб,
напоминая оживший ночной кошмар содержателя похоронного бюро.
У Шефера не было близких друзей, не было и семьи. Он
упомянул однажды о брате, но Раше не стал переспрашивать, а
Шефер, разумеется, сам ничего не рассказал. У него было
несколько приятелей, в основном из военных или полицейских, но
никто из них не выглядел близким другом Шеферу. Сам Раше, после
шести лет совместной работы, не был уверен, что хорошо знает
Шефера.
Кстати, какого черта задерживается Шефер? Задержаться
из-за женщины он не мог. Однажды Раше побывал у него дома и
после этого уже не сомневался, что Шефер живет один. Никто
другой не вынес бы такой обстановки: покрытые пятнами потолки,
треснувшие оконные стекла, грохот телевизора из соседней
квартиры, доносящийся через стенки не толще бумажного листа. Но
кровать напарника была заправлена с чисто армейской
аккуратностью, с безупречными складками по углам. Полы --
абсолютно чистые, и все вещи сложены, отглажены, прибраны и
разложены по местам. Даже дурацкие кофейные чашки в кухонном
буфете были расставлены так, что их ручки смотрели в одном
направлении.
Никто другой всего этого не вынес бы -- а Шефер здесь жил.
Как же он дошел до этого? Почему стал полицейским? Он мог
бы подыскать работу где-нибудь еще -- конечно, это была бы
работа для больших, умных и выносливых парней, не боящихся
энергично взяться за любое дело. Так почему все-таки он попал в
полицию?
У Щефера не было никакой пенсии. Он никогда не упоминал о
каких-нибудь дополнительных доходах. Если бы он заботился о
пенсии, он мог бы остаться военным, а не переходить в
полицейские. Насколько знал Раше, Шефер перешел в полицейское
управление по собственному желанию.
Может быть, он насмотрелся на жестокости войны. Или это
был справедливый протест против оскорбительной необходимости
подчиняться приказам? Шефер говорил о Нью-Йорке как о родном
городе. Этого Раше и вовсе не понимал. Он не думал, что Шефер
может серьезно полагать, что город нуждается в его защите. А
если это так, поведение Шефера, быть может, вызвано
сдержанностью, необходимой при такой работе. Скоро минет шесть
лет, как Раше и Шефер работают вместе, но Раше ни разу не видел
Шефера разгневанным.
Размышляя обо всем этом, он слегка занервничал. Что же за
человек должен быть Шефер, если он ни разу не потерял
самообладания, хотя род их деятельности предоставлял тому
множество возможностей?
Тут его размышления прервал звонок в дверь.
-- Дьявольщина, -- проворчал он, снимая с огня кофейник.
Звонок прозвенел снова.
-- Иду, иду! -- отозвался он, быстрым шагом направляясь в
прихожую.
В дверь позвонили в третий раз.
-- Да иду же, черт возьми! -- воскликнул Раше, хватаясь за
дверную ручку.
Распахнув входную дверь, он обнаружил стоящего на пороге
Шефера.
Его напарник выглядел абсолютно так же, как на фото с
холодильника, и на мгновение Раше поддался удивительно
нереальному ощущению, что прошлое и будущее переместились,
поменявшись местами.
Раше снял и пиджак, и галстук, как только вошел в
прихожую, и теперь стоял перед Шефером в одной промокшей от
пота рубахе; Шефер же был, как всегда, в отглаженных брюках, и
узел его галстука, как всегда, имел идеальную форму.
Раше не думал, что Шефера заботит его внешний вид. Скорее,
его щепетильность в отношении одежды была связана с наличием
предписаний по поводу одежды, а эти предписания не настолько
заботили Шефера, чтобы их нарушать.
-- Они опять напали, -- прорычал Шефер, прерывая
размышления Раше. -- Полиция оцепила Двадцатую улицу. Чертова
Полицейская Академия! Ты идешь, или остаешься смотреть "Зеленые
акры"?
-- Мог бы и поздороваться, -- возмутился Раше. Ему не надо
было спрашивать, что Шефер имел в виду.
Раше был потрясен и старался скрыть это. Он знал парней с
Двадцатой улицы. Помимо воли он представил себе ободранные
повешенные тела со знакомыми лицами.
Шефер ничего не говорил. Он просто ждал, что решит Раше --
ехать или нет.
Раше знал, что их с Шефером там не ждут. Похоже на то, что
ФБР захочет сохранить и это преступление в тайне. ФБР хочет
собственноручно заниматься этим. Но... придется обойти ФБР.
Раше вздохнул.
-- Ладно, ладно... Вот беда, эту серию "Зеленых акров",
что покажут сегодня вечером, не станут повторять.

Глава 6
Через сорок минут Шефер прошел за желтую ленту, минуя
протестующего лейтенанта, и вошел в фойе тира. Раше шел за ним
по пятам, приговаривая:
-- Черт возьми, Шеф, капитан нас уволит, если он...
-- Вот и отлично, -- прервал его Шефер. -- Мне нужен
отпуск.
Стеклянная входная дверь была залита кровью, но не
разбита. Шефер вошел в нее, и под его ногами хрустнуло стекло.
Полки с оружием, вытянувшиеся вдоль стен, были разбиты.
-- Трупов нет? -- спросил Шефер.
Раше огляделся. все вокруг было разрушено, крови
предостаточно, и он не сразу обратил внимание, что нигде не
видно тел.
Шефер, конечно, никогда не позволял второстепенным деталям
отвлекать его.
Здесь находились три судебных эксперта, орудовавших в
вестибюле фотоаппаратами и пинцетами. Они были в гражданском, и
Раше не мог сказать, были они из Управления Полиции или из ФБР.
Ни одного из них он не знал.
Один из них поднял глаза и сказал:
-- Трупы в тире. Мы осмотрели большинство из них. Выжил
только один, офицер Джозеф Салвати -- он отправлен в госпиталь
с сотрясением мозга и сломанным носом.
Шефер покачал головой и оглядел место происшествия.
Раше смотрел на огневую линию, вглядывался в окна,
стараясь не обращать внимания на трещины, которых раньше тут не
было.
Освещения в тире не было, но Раше было достаточно света,
льющегося из фойе. Тела были подвешены к потолочным балкам и
разбитым лампам. Они медленно покачивались, обдуваемые
вентиляторами. Кровь с трупов все еще капала. Неиспользованная
мишень все еще была зажата в пальцах одного из мертвецов --
Раше остолбенел от этого сюрреалистического зрелища.
Шефер подошел к Раше и через разбитую дверь указал
электрическим фонариком на пол тира. Луч света сиял на
полированном металле огнестрельного оружия и магазинах с
патронами, скользнул по ярко-красным лужам крови.
-- А у них было достаточно скобяных изделий, -- Раше
созерцал разбросанный арсенал.
-- Который не пошел им на пользу, не так ли? -- отозвался
Шефер.
Сначала Раше подумал, что оружие принадлежало атакующим,
но сейчас понял, что Шефер прав -- число пистолетов на полу
соответствовало количеству тел.
Стараясь сдержать вопль, Раше произнес:
-- Кажется, я знаю некоторых ребят.
-- Я тоже. -- Шефер сказал это ровным сухим голосом, но
Раше был слишком ошеломлен, чтобы заметить это.
-- Когда в прошлый раз поубивали бандитов, -- чтобы
удержаться от крика, Раше решил говорить, -- я подумал, что их
прирезала конкурирующая группировка. Но теперь я думаю, что это
не так. В этот раз не повезло нашим парням.
-- Кто бы это ни был, он не любит людей, -- сказал Шефер.
Минуту они стояли, обдумывая сложившуюся ситуацию. Раше
дрожал. Огневая линия была около ста футов длиной, но дальний
конец был полностью погружен во тьму. Темное помещение было
полно болтающихся искалеченных тел. Может быть, убийца затаился
в темноте?.. Что он делал здесь?
Все это слишком живо напоминало ночных чудовищ из детского
сна Раше. Мать говорила, что они не существуют...
-- Пошли, -- сказал Шефер. Он шагнул к разбитой двери.
В это же время открылась дверь оружейной мастерской, и
оттуда, один за другим, вышли четыре человека. Одним из них был
капитан Мак Комб.
Шефер обернулся на звук открывшейся двери, и Мак Комб
сразу увидел двух детективов.
-- Что за... -- Мак Комб запнулся. -- Шефер! Раше! Какого
дьявола вы здесь делаете! Кто дал вам право тут находиться?
-- Здорово, -- пробормотал Раше, стоя за спиной Шефера. --
Просто здорово.
-- Заходите, мак Комб, -- пригласил Шефер. -- Здесь были
убиты наши друзья! Не говорите мне, что и это дело вы отдадите
расследовать ФБР.
-- Не вам задавать мне вопросы! -- взревел Мак Комб и
огляделся, ища поддержки. -- Я требую немедленно покинуть
помещение. Если вы не уберетесь самостоятельно, вас уведут
силой!
-- На вашем месте я бы этого не делал, -- проговорил
спокойный голос.
Мак Комб обернулся.
-- Почему бы и нет? -- спросил он.
Усатый, седой человек в помятой армейской форме, вышел
вперед и проговорил:
-- Вы назвали этого человека Шефером?
Мак Комб в замешательстве взглянул на детектива.
-- Это Шефер, да, -- ответил он.
-- Ну, тогда, -- продолжал военный, -- вам не надо
утверждать себя, выгоняя его. Потому что если детектив Шефер
хоть чем-то похож на своего брата, то вам не удастся выгнать
его. Особенно отсюда.
Раше удивленно взглянул на напарника, потом изумленно
уставился на незнакомца.
-- Вы знали моего брата? -- резко спросил Шефер.
Незнакомец не ответил, вместо этого он обратился к Мак
Комбу.
-- Все здесь убрать. Думаю, ваши подручные справятся с
этим?

Раше с удивлением смотрел, как Мак Комб кивнул и неохотно
ответил:
-- Да, сэр.
Мак Комб был резким человеком. Но он преклонялся перед
властями и мог встать на сторону гражданских, выступив против
собственных подчиненных. Тогда Раше не мог понять, почему
капитан столь очевидно уважительно относится к какому-то
старому простаку в мятой форме. Особенно здесь, в Нью-Йорке,
ведь город не на военном положении. И хотя Мак Комб всегда
лебезил перед сотрудниками ФБР и ЦРУ, он никогда не выказывал
особого расположения к людям в форме.
Раше и Шефер знали, что федеральные служащие привлечены к
расследованию убийства, или, скорее, убийств, но ведь
"федеральные служащие" значит ФБР, а не армия. Так почему же в
дело вмешивается армия? И кто этот человек?
Раше прищурился, чтобы лучше видеть в тусклом свете, и
разглядел у военного на фуражке две звезды. Оказывается, Мак
Комба осадил генерал.
Генерал посмотрел на Шефера.
-- Пойдем, сынок, нам есть о чем поговорить, -- сказал он,
указывая на уходящие вверх, на улицу, ступеньки.
-- Нам? -- переспросил Шефер.
Генерал кивнул. Он повернулся и стал подниматься вверх.
Шефер последовал за ним. И Раше тоже. Никто не приглашал его,
но и никто не приказывал остаться, а детективу так хотелось
знать, что же все-таки происходит, кто этот человек и зачем он
в Нью-Йорке. Что же он хочет сказать Шеферу?
Никто не произнес ни слова ни в коридоре, ни на лестнице.
На улице генерал указал на восток, и Шефер понимающе кивнул.
Они пошли по направлению к Пятой авеню, по-прежнему не говоря
ни слова.
Втроем мужчины вошли в кафе в нескольких кварталах от
места происшествия. Раше и генерал сели на одну скамью, Шефер
-- на другую. Он был слишком крупным мужчиной, чтобы делить
скамью с кем-то еще. Раше прочитал имя генерала на форменной
рубашке -- Филипс. И это ровным счетом ничего ему не говорило.
Так же, как не помогали хоть чем-то погоны и другие знаки
отличия. У незнакомца было обветренное лицо полевого офицера, а
не кабинетного работника. В зубах он зажал сигарету. Раше не
мог понять, что мог делать на месте происшествия генерал, пусть
даже такой странный.
Генерал Филипс тоже рассматривал двух детективов. Раше его
не впечатлял. Хотя для полицейского он был очень даже ничего --
хотя, пожалуй, несколько толстоват и бесформен. Но очевидно,
что мускулы его еще не утратили силы и он не ослабел. И если
брат Дача работал с Раше уже шесть лет, что следовало из его
личного дела, то он действительно должен быть ничего. Однако
Филипса интересовал не Раше.
Шефер был примерно одного роста с братом, а значит --
очень высокий. И весь состоял из мускулов -- как и Дач. Голос
Шефера был глубже, но в нем слышались те же нотки. А его
лицо... Даже Дач, этот железный человек, рядом со своим братцем
показался бы мягким. Дач умел и отдыхать, и улыбаться. Лицо же
этого Шефера, казалось, было высечено из гранита.
Просматривая отчеты Мак Комба, Филипс с удовлетворением
обнаружил, что брат Дача был не простым полицейским, а
детективом, специализирующимся по убийствам. И он оказался на
месте кровавой охоты первым, почти сразу после нападения
хищников.
Именно Дач первым пролил свет на природу непонятных
инопланетных убийц. Именно Дач рассказал Филипсу и его людям
то, что они знали о хищниках на сегодняшний день -- и это была
бесценная информация. Если бы не Дач, тот десантный отряд
просто бесследно исчез в джунглях, и никто никогда не узнал бы
о том, что произошло.
Из-за случайного стечения обстоятельств брат Дача тоже
столкнулся с хищниками. Если, конечно, это действительно было
случайным совпадением.
Но чем же еще это могло быть, как не случайностью? Ведь
эти существа не могли знать, что в Нью-Йорке живет брат Дача --
если только они не читали мысли людей. Конечно, возможности
убедиться в их способности читать мысли не было. Хищники вполне
могли обладать техникой, читающей мысли. У них могли быть
всевозможные приборы, которые только можно себе представить...
и которые представить нельзя. Быть может, эти твари просто
как-то чуют Шеферов. Кто знает?
-- Виски, -- заказал Филипс подошедшей официантке. -- Без
содовой.
Он подождал, пока она уйдет, и наклонился через стол.
-- Послушайте, Шефер, -- сказал он, -- я прекрасно знаю,
как вы оцениваете деятельность федеральных служб и полковника.
Отчасти вы, пожалуй, правы, но дело в том, что Мак Комб
выполняет мой приказ отстранить своих сотрудников от
расследования.
-- Вы -- это кто? -- осведомился Шефер.
-- Этого я вам сказать не могу, -- ответил Филипс. -- И
вы, наверное, догадываетесь об этом. Я могу сказать вам, что
ваш брат работал на меня тогда, в восьмидесятых. Возможно, об
этом вы тоже догадались. Не знаю, так ли вы умны, как ваш брат,
но вы явно не дурак, ведь вы детектив. Так что вы можете
догадаться о половине того, о чем я умалчиваю. А другую
половину вам лучше не знать.
Официантка принесла виски Бурбон. Филипс опять подождал,
пока она уйдет.
-- Вот так, Шефер, -- генерал откинулся на сиденье,
пытаясь немного разрядить атмосферу. -- Дач не раз выручал
меня. Он был хороший человек -- чертовски хороший. -- Филипс
отпил виски. -- Иногда он говорил о вас, Шефер, хвастался своим
братцем в Штатах.
-- Где он? -- спросил Шефер. Он не стал пить. Раше, чтобы
казаться компанейским, заказал пиво. Шефер же не беспокоился об
этом. Прямой и решительный, он пристально смотрел на Филипса.
Единственное, что он позволил себе, это ослабить узел галстука.
-- Где он? -- повторил Шефер. -- Что с ним случилось?
Филипс не отвечал. Он опустил глаза и рассматривал свой
стакан. Затянулся сигаретой. Затем внимательно посмотрел на
Шефера.
Да, Шефер обладал тем же упрямством, что и Дач.
-- Это неофициальная встреча, -- сказал Филипс. -- Ее
никогда не было, понятно?
Шефер не отвечал. По выражению его лица было очевидно, что
он все еще ждет ответа на свой вопрос и не собирается еще раз
повторять его.
-- Меня здесь не было, я не говорил с вами, вы меня
никогда не видели и так далее, -- сказал Филипс. -- Но я в
долгу перед тобой из-за Дача. Брось это дело, сынок! Просто
держись от всего этого подальше. Забудь об этом.
-- Это невозможно, -- отрезал Шефер. -- Вы видели
случившееся в тире. Это были полицейские. Это были мои друзья.
-- Но ты не должен ввязываться в это, -- сказал генерал.
-- Ты не должен, ясно?
Филипс чувствовал, что нужно уходить. Он чувствовал, что
если останется, то допустит какую-нибудь оплошность. Его
подмывало обо всем рассказать Шеферу, но он не мог. Поэтому
генералу следовало исчезнуть, и как можно быстрее. Он не
доверял себе -- и не доверял Шеферу. Он знал про некоторые
проделки этого детектива.
Шефер внимательно смотрел на Филипса.
-- Ведь вы знаете, кто эти убийцы, не так ли? вы знаете,
кто стоит за всем этим. Вы приехали в Нью-Йорк, чтобы выследить
их. И даже, может быть, накрыть их, не так ли? И вы знаете
Дача, он работал на вас -- здесь есть какая-то связь? Эти
убийцы как-то связаны с Дачем? -- он начал вставать. -- Кто
они?
Филипс был уже на ногах и поправлял фуражку. Он не
отвечал.

-- Кто они? -- в голосе Шефера звучали требовательные нотки.
Он возвышался над Филипсом, его кулаки были сжаты. -- Что за
чертовщину они творят? Что им нужно в Нью-Йорке?
Филипс покачал головой:
-- Я не могу всего сказать вам, Шефер. Выбросьте это из
головы.
-- Почему именно сейчас? Дач пропал много лет назад -- так
почему убийцы возникли именно сейчас? Кто убивает и
полицейских, и гангстеров? Кто убивает их? -- Шефер сделал
попытку дотянуться до Филипса.
Генерал сделал шаг назад и оказался вне досягаемости
Шефера.
-- Я не могу сказать вам, -- опять сказал он.
-- А что же вы можете сказать мне? Не говорите, что
ничего, Филипс. Дайте мне хоть какую-то ниточку.
Филипс какое-то мгновенье колебался.
-- Они любят жару, влажность, -- через силу сказал
генерал. -- Для них охота на людей -- это спорт. Послушайте
меня, оставьте их -- через две, три недели они исчезнут. Если
напасть на них -- одному Богу известно, что может случиться! --
Филипс опять заколебался. Затем добавил: -- Это все. Я и так
сказал слишком много.
Он повернулся и пошел к выходу.
Шефер смотрел ему вслед, все еще сжимая кулаки.
В дверях Филипс обернулся.
-- Поверьте мне, -- крикнул он, -- так и есть.
И ушел.
Раше поднялся. За все это время он не произнес ни слова.
Все, что произошло, касалось только генерала и Шефера. Раше не
слышал, как Шефер пробормотал:
-- Держаться от этого подальше? К черту!

Глава 7
Детективам все равно не удалось бы проникнуть в тир еще
раз, и Раше подумал, что это к лучшему: там больше не на что
было смотреть. И если бы они пошли за Филипсом, то все равно не
добились бы большего. Поэтому Раше подумал, что по крайней мере
на сегодня приключения закончились. И решил, что Шефер сейчас
отвезет его домой.
Но Шефер не свернул на мост, ведущий в Квинс. Вместо этого
он поехал прямо, в деловую часть города.
Раше взглянул на напарника и решил не спорить. Ему пришло
в голову, что совсем недавно он пытался вспомнить, видел ли он
когда-нибудь разозлившегося Шефера -- и не смог. Характер
Шефера явно менялся.
-- Скажи, -- сказал Раше, надеясь разрядить атмосферу, --
чем... чем занимался твой брат, когда работал на генерала
Филипса?
-- Спасательные операции, -- ответил Шефер. -- Разная
тайная дрянь. Грязная работа, с которой они сами не могли
справиться. Когда они оказывались по уши в дерьме и нужен был
человек, который бы смог вытащить их оттуда, они звали Дача.
Раше не надо было спрашивать, кто такие "они".
-- Он справился со всеми порученными ему операциями, --
продолжал Шефер, -- потому что он был внештатным работником и
не брался за задания, которые ему не нравились. Во Вьетнаме он
наслушался достаточно "делай то, что говорят". Он дослужился до
майора, но все же должен был с этим мириться, пока сам не ушел
из армии.
Раше было интересно узнать, где сам Шефер прочувствовал,
что значит "делать, что тебе говорят" -- он ведь не больше
брата любил выполнять приказы.
-- Все же иногда не все шло гладко, -- рассказывал Шефер.
-- Однажды в Афганистане произошло нечто ужасное.
-- В Афганистане? Что-то связанное с этими же убийцами?
-- Нет.
Какое-то время Шефер ехал молча. Потом сказал:
-- В Афганистане было другое.
Раше ждал.
-- В последний раз я видел Дача, -- наконец сказал Шефер,
внимательно глядя вперед, когда они свернули на узкие улочки
нижней части Манхэттэна, -- когда он был здесь проездом по пути
неизвестно откуда и неизвестно куда. Мы вместе пошли выпить...
Раше, у тебя есть брат?
-- Нет, две сестры.
-- Это не то. Нам с Дачем не надо было много говорить.
Раше кивнул.
-- Так что я и не ждал, что он начнет рассказывать мне про
свою работу или что-нибудь еще. Было вполне достаточно просто
сидеть рядом с ним, пить пиво и смотреть телевизор в баре. Но в
этот последний раз было что-то странное. Что-то было не так.
Раше знал, что Шефер имел в виду.
-- Мы долго сидели и пили пиво, и вдруг брат начал
рассказывать мне о том, что думал, что беспокоило его. Я не
просил брата об этом. К этому времени мы оба уже достаточно
опьянели.
-- Что он говорил? -- спросил Раше.
-- Дач рассказывал о последней операции в Центральной
Америке. Он возглавлял отряд, отправлявшийся на поиски
пропавшей группы ЦРУ. Брат не вдавался в подробности, он
никогда этого не делал. Он не имел права рассказывать мне об
этом. Но он рассказал, что на этот раз все прошло на редкость
неудачно -- он потерял весь отряд. Это было ужасно. Я тогда
решил, что поэтому мой брат такой странный -- в его отряде были
отличные парни.
-- Да-а, -- протянул Раше, показывая, что он слушает. Он
никогда не видел ни Дача, ни ребят из его отряда.
-- Потом Дач оставил эту тему и стал говорить про охоту,
-- продолжал Шефер. -- просто какие-то глупости. Вспомнил, как
мы в детстве травили оленей. Спросил, думал ли я когда-нибудь о
том, каково чувствовать, когда на тебя охотятся. Рассуждал о
том, что если ты в хорошей форме и хорошо вооружен, то охота
может превратиться в спорт. И можно всячески усложнять себе
этот спорт, делать более интересным. Например, дать жертве шанс
-- но только один шанс, потому что ты обязательно хочешь ее
убить. Ведь суть в том, чтобы показать, убив, что ты сильнее и
лучше. Ты можешь уничтожить за раз целый отряд, но хочется
биться только с теми, кто умеет драться. И вот ты придумываешь
самую сложную игру и ждешь вызова. Ты не хочешь ходить на белок
с ружьем для слона. А потом брат сказал, что когда-нибудь у
охотников появится камуфляж -- этакая маскировка, делающая
охотника совсем невидимым. Будут первоклассные ружья и ножи,
рефлексы будут быстрее, появится возможность подражать
звукам... Тогда я не понимал, о чем это он, и решил, что Дач
просто напился...
-- А теперь ты понял? -- поинтересовался Раше.
-- Нет, -- мотнул головой Шефер. -- Но, может быть, здесь
есть какая-то связь. Тогда, семь лет назад, я видел брата в
последний раз. И с тех пор я ничего о нем не знаю. И никто не
знает. Он исчез. Я больше не слышал о Даче -- ни от него, ни от
кого другого.
-- Черт, -- выругался Раше. Он попытался представить себе,
каково это -- потерять брата, бывшего тебе единственным
родственником. Вот он уехал -- и никто никогда не говорил
больше о нем...
Неудивительно, что Шефер такой.
Видимо, некая связь была. Может быть, бродящие по
Нью-Йорку кровожадные убийцы были теми же, о которых
рассказывал Дач? Теми, кто разгромил его отряд в Центральной
Америке? Вероятно, Филипс знал это и приехал выследить их.
Наверно, для них убийство было спортом или большой охотой.
И ободранные трупы стали тому ужасным подтверждением. Но кто
станет заниматься таким кровавым спортом? Зачем? И если они
действительно имеют такое необыкновенное оборудование для
охоты, о котором говорил Дач, то где они взяли его?
Возможно, это какой-нибудь секретный эксперимент одной из
правительственных организаций, о которой никто не знал, и с
которой случилось непредвиденное. Может, подчиненные самого
Филипса вышли из-под контроля.
Но почему это связано с жарой? Почему Филипс не мог
послать более подготовленных людей, способных прекратить
происходящее, а не просто наблюдать результаты? Понять было
невозможно. Но между всем происходящим существовала связь. И
Шефер это чувствовал.
Не охотились ли убийцы за самим Шефером? Может, они
все-таки заполучили Дача и теперь пришли за Шефером, потому что
Дач рассказал ему слишком много? Но до сих пор охотники не
пытались убить его -- две ужасные резни никакого отношения не
имели к детективу.
Может, убийцы таким образом насмехались над ним? Вряд ли
возможно такое. Загадка была еще не разгадана.
-- Ну, куда мы направляемся? -- мгновение спустя спросил
Раше.
-- Приехали, -- отозвался Шефер, нажимая на тормоз.
Раше окинул взглядом заброшенное здание, пролом в стене
пятого этажа.
-- Великолепно, -- пробормотал он про себя. -- Это то
самое место. Вот мы и опять здесь.
Этот дом снился ему в ночных кошмарах. Вероятно, теперь в
его кошмарах появится и полицейский тир. Ну, по крайней мере
это маленькое путешествие не добавит ничего нового в его
ужасные сны.
Но, скорее всего, тут уже ничего нового нельзя найти.
Шефер вышел из машины и потянулся к кобуре. Раше как можно
быстрее вылез из машины следом за напарником.
-- Слушай, Шефер, эксперты Мак Комба, должно быть, уже
облазили здесь все с пинцетами...
-- Эксперты Мак Комба, -- перебил его Шефер, -- не могут
найти голову у себя на плечах, потому что ее там нет.
-- Но сотрудники ФБР...
-- К черту ФБР. -- Шефер подошел к зданию. Дверь была
заперта на висячий замок и оклеена крест-накрест желтой
полицейской лентой.
Несколько секунд Шефер разглядывал все это, уперев кулаки
в бока.
-- Кто бы ни были эти убийцы, -- проговорил он, -- они
принесли беду в мой город, они убили моих друзей и, может быть,
именно они убили моего брата. Я доберусь до них.
Шефер с силой ударил ногой в дверь. Цепь лопнула,
прогнившая дверь разлетелась вдребезги. Детектив переступил
через обломки.
-- Подожди меня здесь, -- не оборачиваясь, сказал Раше. --
Если кто-нибудь пойдет за мной следом -- стреляй.
Раше смотрел, как Шефер исчезал во мраке.
"Да-а, -- подумал он. -- Вот я и увидел его рассерженным.
Лучше бы я этого не видел."

Глава 8
Шефер не тратил время попусту на осмотр нижних этажей. Он
пошел прямо в ту комнату, где, как говяжьи туши, висели трупы.
Конечно, трупов уже не было: их увезли или полицейские,
или служащие ФБР. Они же забрали и оружие. Обломки были также
частично убраны или отодвинуты в сторону.
Все еще виднелись кровавые ручейки -- по крайней мере,
некоторые из них. Теперь они не были ярко-алыми -- они высохли
и стали ржаво-коричневыми и черными.
Никто не позаботился убрать стреляные гильзы. Впрочем, их
тут было слишком много.
Дыры в стенах и потолке остались без изменений. Шефер
решил начать с их тщательного осмотра.
Все вокруг было изрешечено пулями. Во время боя
автоматическое оружие прошило все стены комнаты.
Но еще было три странных отверстия. Шефер сразу обратил на
них внимание, когда впервые попал сюда. Во-первых, они были
слишком велики для пулевых отверстий -- каждая величиной с
человеческую голову. Во-вторых, каждая из них была на уровне
глаз Шефера, а значит, выше головы большинства людей, включая и
убитых бандитов. Никому бы не пришло в голову пробивать
отверстия на такой высоте. Это выглядело так, словно кто-то
поднял человека над головой и вогнал его головой в стену...
Стена была пробита насквозь. Если проделать такое с
человеческой головой, а потом вытащить человека обратно, то
вместо головы у него будет кровавое месиво. У искалеченных
трупов не было таких повреждений -- Шефер знал это. Он
ухитрился прочитать заключения медицинских экспертов о вскрытии
до того, как они пропали в недрах кабинета Мак Комба.
Может, эти отверстия проделаны каким-нибудь необычным
оружием типа булавы? Нет. Не похоже. С другой стороны...
Выйдя в коридор, Шефер отправился в соседнюю комнату, куда
выходили отверстия, и осмотрел их. Потом повернулся и осмотрел
дальнюю стенку. Там было другое отверстие. Когда он смотрел с
другой стороны, он решил, что увидел одно.
Два отверстия были вровень, а третье, меньшее, чуть ниже.
Широко шагая, Шефер вернулся в большую комнату, где
произошла резня. Он посмотрел в отверстие, рассматривая угол, и
попытался предположить, где стоял убийца. Затем оценил высоту
того, что проделало дыру. Создавалось такое впечатление, что
какой-то оригинал установил на шляпе пушку и, вдоволь попалив,
аккуратно собрал ядра. Если, конечно, их не припрятал
запасливый Мак Комб. Но такое больше походило на шутку.
Шефер дотронулся до отверстия -- края были обуглены, но не
было следов пороховой сажи. То, что пробило отверстие, прожгло
доски на целых полтора сантиметра. Снаряд был очень горячим. Ни
пули, ни ядра не могут оставить такой след.
Может быть, поджог? Но тогда почему здание не сгорело?
Нет, тут все гораздо более странно.
Шефер вспомнил последний разговор с Дачем -- не все он
рассказал Раше. Не рассказал, что хороший охотник не желает,
чтобы его охоте мешало что-то такое глупое, простое животное.
Дач говорил об оружии, которое используют охотники -- на Земле
не существовало их аналогов. Тогда Шефер подумал, что Дач
просто выпил и болтает чепуху. Но сейчас он так больше не
думал.
Если у убийц есть оружие, которое пробивает в стенах такие
дырки, то у них вполне могут быть и другие необычные вещи, о
которых говорил Дач: великолепный камуфляж, делающий их
невидимыми, защита от пуль...
Шефер начал догадываться, почему в расследование вмешалась
армия, или на кого там еще работал генерал Филипс.
И опять ему почудилось то, что в большей, то в меньшей
степени ощущал в последние дни. Но никогда еще он не чувствовал
это так остро. В воздухе разлилось что-то необъяснимое,
неестественное, от чего волосы на затылке вставали дыбом.
В тот раз Дач спросил Шефера, знает ли он о чувстве,
охватывающем жертву при приближении охотника. Теперь Шефер
остро чувствовал приближающегося хищника.
Он огляделся. Комната была пуста. Шефер выглянул в
отверстие -- следующая комната была тоже пуста. Медленно отойдя
от стены и развернувшись на триста шестьдесят градусов, Шефер
опять встал лицом к отверстию. Он ничего не видел -- но света
было недостаточно.
Хороший охотник использует камуфляж. Жертва не должна его
видеть.
Шефер стал поворачиваться опять, и вдруг кто-то оказался
рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки. Шефер знал, что это
появился убийца, и не смел рисковать. Он схватил пистолет,
потянул его из кобуры.
-- Думаю, ты можешь показаться, -- проговорил он. -- Я
чувствую тебя. Не могу сказать, что я уж очень удивлен...
Шефер говорил, чтобы отвлечь хищника, но это не сработало.
Он не успел договорить, не успел до конца вытащить пистолет --
огромный желтоватый кулак ударил его в челюсть и отшвырнул
назад. Пистолет отлетел в сторону. Рот Шефера наполнился
кровью. Все нижние зубы с одной стороны были выбиты, из носа
потекла кровь.
Шефер приземлился на колени и ладони. На фоне зияющего
пролома в стене над ним возвышалось неизвестное существо.
-- Счастливчик, -- сказало оно.
Это не был человек. Хотя тварь стояла на двух ногах и по
форме напоминала человека, она была гораздо больше и обладала
необычайно быстрыми рефлексами. Оглушенный на долю секунды,
Шефер застыл, стоя на коленях.
Четырехпалые, с черными загнутыми когтями, ступни убийцы
были обуты во что-то серебряное. Серовато-желтые ноги облачены
в мерцающие металлические ножные латы, тело хищника оплетала
черная сеть. Да, Дач рассказывал о таком существе. Это чудовище
уничтожило весь его отряд.
Эти две противоестественные резни были совершены не людьми
-- бандитами или террористами, а этой невероятной тварью --
охотником, хищником, садистом, или кем там он еще мог быть.

Теперь для Шефера не имело значения, кто это такой и на
кого похож -- он должен был уничтожить чудовище. Убийца
вторгся в его город, в его страну и, к тому же, напал на
него. И хотя хищник был огромным, сильным и быстрым, Шефер
должен был его победить. Охотник сейчас находился слишком
близко -- было не время его разглядывать.
Шефер перенес вес на руки и нацелился ногами чудовищу в
живот. Если бы удар пришелся ниже, в пах, то это было бы тоже
неплохо.
Но детектив не попал никуда. Когтистая рука поймала его.
Черные когти сомкнулись вокруг лодыжки Шефера. Отблески уличных
фонарей вспыхивали на зазубренных отточенных лезвиях,
выдававшихся из сложного набора всяческих приспособлений на
запястьях убийцы. Шефер даже не успел начать извиваться,
бороться, вырываться, а существо уже схватило его за одну ногу
и отшвырнуло прочь.
Оно двигалось неимоверно быстро, с небрежной легкостью и
изяществом, как будто это ничего не стоило и было совсем не
трудно.
Шефер с грохотом ударился о стену и замер. При ударе он
слышал хруст досок и штукатурки. Долю секунды он надеялся, что
не услышит хруста собственных костей. Но его надежды не
оправдались. Шефер изо всех сил старался не потерять сознание.
Он лежал на полу и сквозь кровавый туман, застилающий взор,
смотрел на желтоватые когти, тянущиеся к нему, и на то место,
где у нормальных людей находилось лицо.
У чудовища не было лица. Его закрывала металлическая
маска.
Потом пальцы с когтями впились в разбитую челюсть Шефера и
с силой повернули голову в сторону, вывернув шею, так, чтобы
ему ничего не было видно. Шефер с трудом выдавил проклятье
через наполненное кровью горло, больше похожее на стон.
-- Дьявол, -- прохрипел Шефер, пытаясь сосредоточиться и
найти силы, чтобы ударить чудовище.
Потом что-то вонзилось в его плоть под левым ухом, и Шефер
вскрикнул -- не только от боли, хотя ему было чудовищно больно.
Словно три раскаленных ножа вонзились ему в шею. Он мог
справиться с этой болью, но крик ярости он не смог сдержать.
Хищник не убивал его, он собирался сделать с Шефером что-то
другое, и это насилие привело детектива в бешенство.
-- Какого черта... -- задыхаясь, произнес он, когда
чудовище распрямилось и отступило назад, -- ты делаешь...
Пальцы Шефера сомкнулись на разломанной балке, а злость
придала сил.
-- ... со мной! -- выкрикнул он, вставая и покачиваясь.
Удар балкой пришелся чудовищу по голове, и маска съехала
набок. Хищник потянулся к ней, чтобы поправить, но Шефер
опередил его, снова ударив. Погнутая маска -- а может быть,
шлем, -- закрыла глаза хищника. Он ослеп.
Если бы Шеферу удалось подольше оставить убийцу слепым, у
него появился бы шанс. И детектив схватился за металлическую
маску, запустив за ее края большие пальцы.
Чудовище впилось в Шефера когтями, отодрало от себя и с
силой отбросило прочь, но какие-то зажимы ослабли, и маска
сорвалась. Что-то вспыхнуло, и Шефер услышал шипение, как при
утечке газа, но у него не было времени беспокоиться об этом. Он
отступал назад, к пролому в стене, где когда-то были окна.
Маска осталась у него в руках, обнажив невероятное, будто
тронутое разложением, лицо адского создания, явившегося из
ночного кошмара. Его лик обрамляли подобные черным змеям
извивающиеся космы, из огромных глазниц на детектива уставились
мрачные, горевшие нехорошим светом глаза. Невероятные челюсти
беспрестанно работали, передвигая какие-то пластинки и зубцы.
Они напоминали пасть гигантского глубоководного краба.
И эти челюсти сладострастно дрогнули, как будто уже
добрались до Шефера.
Шефер качнулся, но удержался на ногах, с громким лязгом
опершись маской о пол и не спуская глаз со своего врага.
Ротовой аппарат чудовища опять пришел в движение, боковые
пластины сдвигались, приобретая очертание невероятного цветка,
внутренняя мембрана завибрировала, и чудовище заговорило.
-- Шутишь или придуриваешься? -- спросило оно голосом,
который Шефер хорошо знал, голосом Карра, только слишком
громким.
И опять хищник набросился на него. И тут Шефер решил, что
лучше отступить, чем драться. Стараясь увернуться, он сделал
шаг назад и споткнулся обо что-то твердое. Раньше этой вещи тут
не было, по-видимому, вещица была его собственной. Продвигаясь
дальше к пролому, он понял, что споткнулся о собственный
пистолет.
С этой мыслью он выпрыгнул из окна, упав на улицу с пятого
этажа.

Глава 9
"Полицейские Нью-Йорка привыкают ко всему", -- думал
детектив Раше. После нескольких лет работы в городской полиции
мало что может взволновать человека. Ограбления, мошенничества,
убийства стали совершенно обыденными вещами. Впрочем, к этому
привыкли даже простые горожане. Но полицейским иногда
приходится сталкиваться с таким, чего обычные люди просто не
могут себе представить.
Например, однажды чудаки привязали директора мясокомбината
к корове и сбросили обоих со здания Крайслера. Это было своего
рода протестом против накачивания говядины антибиотиками. И
когда этот несчастный Джерси шлепнулся на Ленсингтон-авеню, от
него осталось только мокрое место.
К подобным вещам приходилось привыкать, ведь это часть
работы. Делать нечего, надо не обращать на них внимание. А
когда начинаются настоящие неприятности, нельзя поддаваться
панике и терять время на бесполезные переживания. Надо
постараться взять ситуацию под контроль. А уж потом думать, что
же все это значит.
Когда ты слышишь вопль и видишь, как с пятого этажа летит
твой напарник, молотя по воздуху руками и пытаясь за что-нибудь
зацепиться, ты не станешь терять время на пустые размышления,
думая, почему это случилось. Ты постараешься что-то
предпринять...
Раше стоял на тротуаре и вытирал пот, стараясь не обращать
внимания на вонь помойки. Интересно, долго ли Шефер собирается
там торчать? Раше думал, что он ничего не найдет в здании и
поэтому разозлится еще больше. И тут Шефер показался из того
пролома, который проделали в стене пятого этажа Карр и его
приятели. Он окрикнул Раше.
Мозг Раше лихорадочно работал. Детектив думал одновременно
о трех-четырех вещах и смотрел на Шефера, маячившего высоко в
небе -- огни уличных фонарей освещали его, и казалось, что он
светится на фоне ночного неба.
Наверняка там был кто-то еще, кто-то из этих сумасшедших
убийц -- кому же еще там быть?
Может, ФБР поставило кого-то охранять дом, но зачем
охранникам выбрасывать Шефера с пятого этажа?
И вообще, кто смог выбросить его из окна?
Как бы то ни было, Раше знал, что надо срочно что-то
предпринять, иначе Шефер разобьется о тротуар. Конечно, этот
дом не был небоскребом вроде здания Крайслера, но и пяти этажей
вполне достаточно, чтобы выпавший человек разбился насмерть.
Шеферу удалось схватиться за старый провод, протянувшийся
через аллею на уровне третьего этажа. Это оказалась старая
телефонная линия. Заброшенный дом был достаточно стар, и когда
появился подземный телефонный кабель, никто не удосужился
убрать старый.
Когда Шефер ухватился за кабель, Раше уже вытащил из
помойки два полиэтиленовых мешка с мусором. Он положил их под
то место, где висел Шефер. Потом схватил еще два, благодаря
Бога за последнюю забастовку дворников.
Когда Шефер упал, в руках у Раше была третья пара мешков,
но он не успел их подложить.
Черные пакеты разорвались с оглушительным треском, и
вокруг разлетелись полусгнившие отбросы. Шефер ударился об
асфальт.
Раше обронил два последних пакета и бросился к напарнику.
-- Шефер! Боже мой! Ты в порядке?
Шефер был абсолютно не в порядке, но дышал и был в
сознании.
-- Как денди, -- проговорил он, тяжело дыша и брызгая
кровью при каждом слове.
Раше не стал с ним спорить, а побежал к рации в машине
Шефера.
Спустя две минуты он снова склонился над напарником. Тот
был без сознания, но Раше все равно сказал:
-- Держись, "скорая помощь" сейчас приедет. Держись.
Раше обеспокоенно посмотрел вверх. Когда он опустил
взгляд, глаза Шефера были опять широко открыты.
-- Я поскользнулся, -- прохрипел он. -- На банановой
кожуре. -- Шефер выплюнул огромный сгусток крови. -- Ты меня
слышишь? Наверху никого не было. Я поскользнулся. Это просто
несчастный случай!
Раше кивнул.
-- Я понял. Просто несчастный случай.
Тут Раше заметил, что Шефер что-то сжимает в руке, что-то
очень странное.
-- Это еще что такое? -- Раше протянул руку за непонятным
предметом.
-- Я украл... шляпу сукина сына...
Шефер опять потерял сознание.
Раше посмотрел на "шляпу". Это была то ли маска, то ли
шлем. И впору она могла быть только великану. Маска была
металлическая, с гладкими тупыми краями, а внутри Раше
обнаружил какие-то механизмы. По краям шли маленькие трубочки,
вся поверхность была испещрена пластиковыми приборами странной
формы. Глазные отверстия были не просто прорезями, а
непонятными линзами, переливавшимися всеми цветами радуги.
Раше никак не мог понять, зачем кому-то могла понадобиться
такая маска. Самое правдоподобное, что ему пришло в голову --
это прибор ночного видения высокого уровня. Но и это выглядело
неправдоподобным.
Шефер явно не сможет сохранить эту штуку в больнице,
подумал Раше. И, наверное, он бы не хотел, чтобы маска
оказалась в руках Мак Комба и полиции.
Если же маска достанется ФБР, то она, скорее всего,
затеряется где-нибудь на военных складах, как раз рядом с
ковчегом из Ветхого завета.
Раше не знал, что это за штука и для чего нужна, но не
думал, что она сможет принести пользу, запертая где-то в ящике.
Поэтому он завернул маску в свой пиджак и сунул подмышку. Тут
же приехала "скорая помощь", но маска уже находилась в
безопасности. Там Раше и держал ее, пока санитары перекладывали
Шефера на носилки и вносили в машину.
Даже Мак Комб вряд ли поверит, что Шефер поскользнулся и
выпал из окна. Но такую историю придумал Шефер, и Раше ничего
не оставалось делать, как следовать ей. Господи, на кого стал
похож Шефер после этого сражения! Но как бы то ни было, его
напарник собирался сам разобраться с этим. Раше был уверен, что
его напарнику было плевать, что Мак Комб, или Филипс, или
кто-то другой -- включая Раше -- скажут по этому поводу.
Мак Комб может попробовать остановить Шефера. Но Раше
знал: этого человека нельзя остановить, когда он одержим. Его
может остановить только смерть, но до сих пор еще никому не
удавалось убить Шефера. Так что самое лучшее, что можно было
сделать -- помогать ему по мере сил, и вовремя убираться с его
пути.
Филипс не смог остановить Шефера, Мак Комб не смог, и даже
тот, кто выкинул его из окна, тоже не смог. Только убив, можно
остановить его.
Раше не думал, что Филипс или Мак Комб готовы пойти на
убийство, лишь бы убрать Шефера с дороги. Но кто же мог быть
там, наверху?
Когда отъезжала "скорая помощь", Раше уже сидел на месте
Шефера в его машине. Он подальше припрятал непонятную маску.
Врачи не сказали, выживет Шефер или нет, сломано у него
что-нибудь или нет. Раше хотел им как-то объяснить падение
Шефера, но один врач сказал:
-- Не надо объяснений. Нас не интересует, как это
произошло -- по небрежности или нет. Мы просто делаем свое дело
и не вмешиваемся в чужие дела.
Раше запретили поехать вместе с Шефером в машине "скорой
помощи". Когда стих оглушающий вой сирены, детектив в раздумье
оглянулся вокруг.
Конечно, он мог подняться наверх и узнать, на какой это
"банановой кожуре" поскользнулся Шефер. Мог опять сходить в
комнату, где погиб Лемб и другие бандиты, и где с трупов на пол
стекала кровь. В комнату, снившуюся ему в кошмарах.
Где-то там Шефер обронил пистолет, и было бы хорошо найти
его.
Раше не хотелось думать о себе как о трусе. Нет, черт
возьми, он не трус! И все же детектив не был в восторге от
путешествия по этому дому, к тому же в одиночку. Вот если бы у
него были надежные помощники... Но кого звать на помощь, если
напарник поскользнулся и выпал с пятого этажа?
Но ведь надо что-то предпринять. Когда бьют напарника,
необходимо что-нибудь сделать. Но Раше просто не мог. Кроме
того, ему необходимо было срочно узнать, как там Шефер.
Насколько он плох.
Раше включил зажигание и поехал в больницу. По дороге он
позвонил Шерри и успокоил ее, как мог.
В больнице сказали, что Шефер не собирается умирать прямо
сейчас. Нет, пациента нельзя увидеть, но если мистеру угодно,
он может подождать. Надо заполнить кое-какие документы и мистер
может оказаться полезен.
Раше ждал и заполнял всякие бумажки.
Он ненавидел ожидание. Ненавидел больницы: в них всегда
омерзительно пахнет смесью смерти и линолеума. Обычно Раше
терпеть не мог заполнение анкет и прочих бумажек такого сорта,
но сейчас это, по крайней мере, скрашивало ожидание, делая его
чуть-чуть менее утомительным.
Раше мерил шагами опостылевший коридор уже в сотый раз,
когда молодой доктор с аккуратной бородкой и в очках в железной
оправе спросил его:
-- Вы детектив Раше?
Раше посмотрел на него и ничего не ответил.
Твердый впалый живот и опрятная внешность врача заставили
Раше с неудовольствием осознать, что его собственное брюхо
много больше и мягче, чем бы ему хотелось, а усы выросли такие
длинные, что их можно было жевать. В последнее время ему было
некогда подстричь их.
Какого черта этот парень выглядит таким чистеньким и
опрятным в столь ранний час?
-- я прочел ваши объяснения в анкете, -- доктор взял Раше
под руку и повел к палате, где лежал Шефер. -- Итак, детектив
Шефер споткнулся? Я не слышал такого неудачного объяснения с
третьего курса.
Раше пожал плечами и позволил себе не отвечать. Он хотел
взглянуть, как там Шефер, и если доктор хочет ему что-то
показать, то тем лучше.
-- Послушайте, -- сказал врач, когда они подошли к двери,
ведущей в палату Шефера, -- меня не интересует, что вы скажете
вашему начальству, я не полицейский. Также не мое дело, что вы
заявите официально. Но я хочу кое-что выяснить. Я не могу
делать свое дело должным образом, если вы мне лжете. Итак, что
же произошло?
-- В чем дело? -- нервно спросил Раше. -- Послушайте,
парень просто упал и ударился. Несколько швов, немного отдыха,
и он будет как новенький, да? Он ведь не собирается умирать? --
тут они вошли в палату. -- Я знаю Шефера, док. Он всегда носит
с собой страховку на тот случай, если в него врежется машина. А
это что-то да значит.
Раше надеялся, очень надеялся, что Шефер не умрет.
-- Посмотрите, все достаточно скверно, -- утомленно сказал
доктор, отодвигая ширму от кровати и показывая Раше его
напарника.
Шефер все еще дышал, но был без сознания.
-- Уже поздно, я устал. Но взгляните -- падая из окна
невозможно получить такие раны. -- Врач показал на шею Шефера
под левым ухом.
Раше смотрел на мониторы, на трубки в носу Шефера, повязки
на носу, лбу и вокруг челюсти. И это несмотря на то, что он
приземлился на спину, когда упал на кучу хлама. Потом Раше
взглянул туда, куда указывал доктор.
В шее Шефера тускло поблескивал металлический предмет
размером с пятицентовую монету, по форме напоминающий жука или
головку болта. Вдруг Раше показалось, что Шефер -- чудовище
Франкенштейна с электродами с каждой стороны. К тому же, у
Шефера тоже было много швов.
Металлический предмет был окружен кровью -- незапекшейся
кровью. Везде кровь была или вытерта, или запеклась и стала
ржаво-коричневого цвета. Но вокруг металлического предмета
кровь была яркой, ярко-алой. И вот тоненький алый ручеек сбежал
по шее Шефера и стек на подушку.
Раше увидел эту штуку впервые. То ли воротник рубашки
Шефера скрывал ее, то ли разбросанный мусор, но Раше не заметил
этого раньше, когда стоял на коленях рядом с Шефером на
тротуаре Бикман-стрит.
Раше вопросительно посмотрел на доктора.
-- Без хирургического вмешательства ее достать невозможно,
-- сказал врач. -- Возможно, это невозможно и с помощью
хирургии. Дело в том, что у этого предмета есть острые выступы,
которые вонзились в сонную артерию. Всякий раз, когда мы просто
дотрагивались до этого предмета, артерия начинала сильно
пульсировать. Если мы достанем предмет, или даже вырежем,
кровеносные сосуды будут сильно повреждены, и пациент истечет
кровью и умрет раньше, чем мы сможем их восстановить.
-- Боже праведный, -- прошептал Раше, не спуская глаз с
Шефера.
-- Мы сделали рентген, изучили предмет всеми известными
нам способами, но никак не удалось просветить его и узнать, как
он устроен. Теперь, детектив, -- врач смотрел прямо на Раше. --
Может вы скажете мне, что это такое?
-- Я бы с удовольствием, док, но я, клянусь Богом, не
знаю, -- честно признался Раше.

Глава 10
Раше убеждал врача в том, что ему неизвестно, что это
такое у Шефера в шее и как чуда попало, целых пятнадцать минут.
Еще пятнадцать минут ушло на то, чтобы закончить всякую
писанину. И сорок, чтобы добраться до дома. Хотя восходящее
солнце высветило лишь тоненькую бледную полосу на востоке,
утреннее движение уже началось.
Раше не пытался нагнать время, пока ехал домой. Он не
торопился. Ему надо было выспаться, но он знал, что все равно
не сможет уснуть: только не сейчас, когда перед глазами стоит
эта штука в шее Шефера, впившаяся остриями в плоть его
напарника.
Пока Раше ехал, у него было время подумать, но он не мог
сосредоточиться. Перед его глазами вставал то кровавый ручеек,
то падающий из окна Шефер, то подвешенные верх ногами
полицейские.
Раше припарковал машину Шефера у тротуара и устало
поплелся к своему дому. Свет еще нигде не горел.
Шерри и дети все еще спали. Жена не стала ждать его. Когда
Шерри ждала Раше, она обычно лежала в гостиной на диване у
телевизора.
Минуту детектив боролся с желанием подняться наверх и
своими глазами увидеть, что его семья в порядке. Но это было
глупо, он мог разбудить их. К тому же, они находились в
безопасности -- настолько, насколько вообще можно оказаться в
безопасности в Нью-Йорке.
Раше устало пошел в кухню, повесил кобуру с пистолетом на
ручку двери и достал бутылку виски. Он придерживался мнения,
что хороший глоток спиртного способствует сну.
Бурбон. Именно это виски пил генерал Филипс. В конце
концов, кто такой этот Филипс? Где работает? Ведь он знает, что
происходит в Нью-Йорке, или догадывается. Какая связь между ним
и убийцами?
Дач, брат Шефера, тоже был как-то связан с ними. Да и сам
Шефер тоже. И это не случайность. Сначала были убиты враги
Шефера, потом его коллеги -- убийцы не трогали тех, кто тем или
иным образом не был связан с Шефером. И они ждали Шефера в том
доме, или кто-то ждал. Должно быть, они догадались, что после
резни на Двадцатой улице детектив придет туда.
Что же произошло с Шефером там, наверху? Раше ни разу не
видел, чтобы Шефера так били: ведь и нос, и челюсть были
сломаны еще до падения с пятого этажа. И что за штука застряла
в шее у Шефера? Знал ли Филипс, что это такое?
Что это там сказал Филипс? Они любят жару... Охота для них
-- спорт.
Спорт?
-- Звучит как соревнование за Кубок Америки или что-то в
этом роде, -- пробормотал Раше.
-- Ты что-то сказал, дорогой? -- спросила Шерри,
появившись в дверях.
Раше вздрогнул и чуть было не пролил виски на стол.
-- я слышала, как ты вошел.
Шерри стояла в дверях в своем стареньком розовом махровом
халате.
-- Прости, -- сказал Раше. -- Я не хотел тебя будить.
-- Мне все равно надо было вставать через пятнадцать
минут. Ну так что ты сказал?
-- Нет, нет, ничего.
Раше отпил виски и взглянул на часы -- действительно,
Шерри надо было бы вставать через пятнадцать минут.
-- Не слишком ли рано пить? -- спросила Шерри.
-- Нет, скорее поздно. Очень поздно.
И Раше допил остатки виски.
-- Хочешь завтракать? -- Шерри открыла холодильник.
Раше отрицательно покачал головой.
-- Сейчас я отправляюсь спать, -- сказал он жене.
-- Тебе что, дали отгул?
-- Я сам дал себе отгул. Я не спал всю ночь.
Раше тоскливо посмотрел в пустой стакан, потом на
полупустую бутылку. Подумал немного, закупорил пробку и сунул
стакан в мойку. Кто-то бродит по городу. И этот кто-то выбросил
с пятого этажа Шефера, с бессмысленной жестокостью убил дюжину
вооруженных людей -- и, как сказал Филипс, для них это спорт.
Просто развлечение. Раше не хотел напиваться до бесчувственного
состояния -- вдруг и ему предстояло встретиться с неизвестным
существом?
-- Ты ел что-нибудь? -- спросила Шерри.
-- Да, -- соврал детектив.
Он сидел и смотрел, как его жена готовила себе завтрак --
кукурузные хлопья и молоко. Шерри никогда ничего не готовила,
если Раше не собирался есть.
Иногда ему очень хотелось, чтобы Шерри любила его
поменьше. Ведь если он умрет, она будет очень страдать. Мысль о
страданиях жены пугала Раше даже больше, чем мысль о
собственной смерти. Он знал, что нужно поспать, но почему-то не
шел. И даже не знал, почему. Он сидел за столом и как будто
ждал чего-то.
Он все еще сидел так, когда в дверь постучали. Раше мигом
вскочил на ноги, схватил пистолет и закричал:
-- Шерри, иди наверх к детям! Быстро!
Жена бросила на него взгляд, полный ужаса, и метнулась к
лестнице.
Раше, держа пистолет наготове, пересек холл. Неизвестный
все еще стучался -- именно стучался. Никто не разбивал
стеклянную панель в двери, никто не бил ногой в дверь, никто не
пытался выбить замок или ворваться через окно. Это несколько
успокаивало, но детектив все же держал наготове пистолет.
-- Хорошо, хорошо, я иду, -- громко сказал Раше и взялся
за дверную ручку.
Через белую занавеску он видел контуры двух мужчин.
Осторожно отодвинув ткань дулом револьвера, Раше вгляделся в их
лица. Один человек находился вне поля зрения, но зато второго
он узнал.
Шефер.
Лицо мужчины было наполовину скрыто повязками, но сомнений
быть не могло -- это был Шефер.
Какое-то время утомленный мозг Раше работал вхолостую --
какого черта здесь делает Шефер?
Стук в дверь продолжался. Наверное, именно это и вывело
Раше из замешательства. Он открыл дверь, все еще не выпуская из
рук пистолет.
-- Наконец-то, -- облегченно вырвалось у незнакомца.
Это был невысокий молодой чернокожий, изо всех сил
старавшийся удержать Шефера в вертикальном положении одной
рукой, в то время как другой он стучал в дверь.
Шефер был босой и одетый в зеленую больничную пижаму. Он
кашлял.
-- Эй, Раше, ты заплатишь ему, ладно?
Раше посмотрел на городское такси, припаркованное у
тротуара. Шефер удрал из больницы и поймал такси. Без денег,
без одежды, он как-то умудрился поймать такси!
-- Давайте посадим его на диван, -- сказал Раше водителю,
игнорируя Шефера.
Вдвоем они дотащили раненного детектива до дивана и
уложили на него. Под голову подложили подушку, вязанный
мохеровый свитер Шерри набросили на голые ноги. Пятая часть
денег, отложенных на домашнее хозяйство, пошла на оплату
проезда и на чай водителю -- Раше плюнул на сдачу, не желая
задерживать парня.
Когда ушел водитель такси, Раше заметил Шерри на верхней
ступеньке лестницы и махнул ей рукой, сообщая, что все в
порядке. Женщина медленно спустилась и увидела гостя. Узнав
Шефера, она немного успокоилась. Но, видя его состояние, не
могла успокоиться совсем.
-- Пойду, принесу тебе чаю, -- сказала Шерри.
Раше пододвинул стул к дивану и сел, не спуская глаз со
своего партнера.
С первого взгляда было видно, что Шефер все еще очень
плох. На нем было устрашающее количество бинтов, сломанные
ребра, давившие на легкие, вызывали ужасный кашель,
сопровождающий каждое слово.
Но Шефер был выносливым.
-- Как ты удрал из больницы? -- спросил Раше. -- Доктор
сказал, что...
-- К черту доктора, -- оборвал его напарник и зашелся в
приступе кашля.
-- Ну, а чем же я могу тебе помочь? -- спросил Раше.
Шефер приподнял перевязанную руку.
-- Мне нужно помогать всего несколько дней, -- сообщил он.
-- Помогать? Помогать чем?
Шефер опять закашлялся. Когда приступ миновал, он
продолжил:
-- Мне нужно такое место, где я могу спокойно подумать и
кое-что сделать. В проклятой больнице это невозможно. Кроме
того, фэбээровцам там легко следить за мной.
-- Но, Шефер, на тебе живого места нет!..
-- Поэтому я и не пошел домой, черт возьми, -- проговорил
Шефер, приподнимая голову. -- Я не могу справиться один. Давай,
Раше, помоги мне.
-- Ну да, конечно, ты не можешь идти домой в таком виде...
-- неопределенно протянул Раше.
-- Ну так могу я остаться или нет?
-- Пожалуйста, оставайся, Шефер, но что такое ты хочешь
делать здесь, чего нельзя сделать в больнице?
-- Я собираюсь найти сукина сына, который изуродовал
меня... -- опять Шефера прервал приступ кашля. Опять Раше ждал,
когда он пройдет.
-- Я собираюсь найти мерзавца и дать ему такого пинка, что
он улетит отсюда на Джерси.
В дверях показалась Шерри с чашкой чая в руках.
-- Я... Я принесла тебе чай, Шефер. Я...
Детектив, который уже принял сидячее положение, чтобы
облегчить кашель, повернулся к ней и взял чашку.
-- Спасибо, Шерри.
Из холла послышались голоса.
-- Ого, ты только посмотри на его шею! -- произнес
мальчишеский голос. -- У него вся шея в крови!
-- Ага! -- ответил другой голосок.
Раше увидел в дверях двух своих сыновей, внимательно
рассматривающих Шефера.
Мальчишки были правы. Вокруг железяки на шее Шефера опять
проступила кровь, стекавшая вниз ручейком. Вероятно, кашель
растревожил рану.
-- Пожалуйста, дорогая, уведи отсюда мальчиков, --
попросил Раше.
Шерри повела сыновей завтракать на кухню.
-- Что ты думаешь про эту штуковину у тебя в шее? Надо бы
достать ее оттуда, пока она не убила тебя.
-- Не думаю, что эта штука нужна для того, чтобы убить
меня, -- сказал Шефер. -- По крайней мере, не сразу.
-- Тогда зачем она?
-- Думаю, меня заклеймили, как клеймят детенышей животных,
-- задумчиво произнес Шефер. -- Он следит за мной.
Шефер закашлялся, поморщился и закончил с кривой ухмылкой:
-- Думаю, эта тварь полюбила меня.

Глава 11
"Шефер -- это само упрямство, -- решил Раше. -- Вот если
бы меня так побили и выбросили с пятого этажа, я бы подольше
отлеживался, пил куриный бульон и смотрел "Ладью любви".
Шефер же сразу хотел вернуться к работе.
Раше и Шефер проспали большую половину дня и ничуть не
пожалели об этом. Вечером Раше съездил в больницу и с трудом
забрал оттуда вещи напарника и его бумажник. Потом заехал к
Шеферу на квартиру и взял чистую смену одежды. Вернувшись
домой, Раше попытался выведать у напарника, с кем тот дрался в
заброшенном доме.
Они пытались догадаться, кем могли быть эти существа,
откуда они и что будет дальше. Конечно, это были просто
догадки. Во многом Шеферу помогал последний разговор с Дачем.
Шефер думал, что это существо было охотником вроде того, с
которым столкнулся Дач. Сколько же их могло быть?
Шефер не думал, что с ним дрался человек. Конечно, он не
очень хорошо его рассмотрел, ведь у детектива просто не было
времени разглядывать противника, да и освещение было на
редкость скудным.
Дач столкнулся с охотником в Центральной Америке, а этот
оказался в Нью-Йорке. Что ж, у преступника было семь-восемь
лет, чтобы найти дорогу на север. Может, охотнику удалось
поймать Дача и теперь он взялся за его семью. Возможен и другой
вариант -- Дач ускользнул от охотника, и тот принял Шефера за
его брата.
В любом случае Шефер полагал, что охотник забавляется с
ним, играет в кошки-мышки, убивает законную добычу Шефера в
заброшенном доме, потом убивает его коллег на Двадцатой-стрит,
ставит ему в шею датчик.
Шефер не думал, что хищник собирался выбросить его из
окна. Скорее всего, это вышло случайно. А потом он не спустился
вниз за своей жертвой, потому что решил не добивать ее, а
продолжить охоту. К тому же убивать беспомощного человека
совсем не интересно.
Охотясь за Шефером, чудовище жаждало равных шансов.
Все строилось на сплошных догадках и было просто
болтовней.

Следующее утро опять выдалось ясным и жарким. Несмотря на
ранний час, Шефер с Раше уже сидели в машине. Они
направлялись в Манхэттэн. Раше сосредоточенно преодолевал
трудности Нью-Йоркского движения, а Шефер намечал
стратегию.
-- Мы не должны позволить этой твари позвать подмогу, --
говорил он Раше. -- Надо ее выследить и неожиданно напасть,
когда она потеряет бдительность.
-- Как же это нам удастся? -- поинтересовался Раше.
-- Надо больше узнать об этом существе. Попробую вытянуть
что-нибудь у Филипса. Он знает гораздо больше, чем говорит: он
как-то связан с эти делом. Он знал, что тварь бродит по городу.
И он что-то скрывает о Даче. Что-то, чего я не знаю. Я чувствую
это.
-- А я чувствую, что мы получим хорошую трепку, если не
поставим в известность Мак Комба, -- заявил Раше. -- Послушай,
Шефер, я не могу заставить тебя рассказывать мне все -- ведь у
тебя могут быть причины, по которым ты не хочешь
распространяться об этом, но я все же должен знать, против кого
мы воюем. Ты ведь видел этого охотника там, наверху, а я нет. И
ты должен хотя бы предполагать, кто это. Ты говоришь, что это
какой-то суперохотник... Зачем ему понадобился твой брат? Кто
же послал его, шайка воров? Террористы? Иностранное
правительство? Чьи-нибудь телохранители?
-- А что, если никто из людей его не посылал? Ты хочешь
знать правду, Раше? Правда-то есть, только я ее не знаю.
Возможно, такое существо возникло в результате мутации или
прибыло из космоса. Может быть, Филипс занимается этим, потому
что эксперимент с биологическим оружием прошел неудачно. Я не
знаю.
Раше опять стал расспрашивать напарника, но потом
прекратил. Ведь если Шефер не знал, то и вопросы не помогут.
В Управлении Полиции им не пришлось искать Мак Комба. Как
только они вошли в Управление, капитан сам заметил их и
поспешил к ним навстречу, сжимая кулаки.
-- Где вас носит, черт возьми? -- прорычал он. -- Вовремя
же вы появились!
-- Вы бы могли позвонить... -- начал было Раше.
-- Вы должны были быть в больнице, Шефер! Я же
предупреждал вас! Я здорово получил от начальства, которому
было интересно знать, почему один из моих детективов по
расследованию убийств шляется по опечатанному месту
преступления...
-- Оставьте, Мак Комб, -- прервал его Шефер.
-- Капитан Мак Комб, детектив, -- прогремел Мак Комб. -- В
мой кабинет. Быстро.
Оба детектива не обращали внимания на Раше, что его как
нельзя больше устраивало. Приказ пройти в кабинет относился
только к Шеферу. Как понял Раше, на этот раз Мак Комб оставил
его в покое. Раше был рад не попасть под перекрестный огонь в
кабинете начальника. Поэтому он спокойно направился к своему
столу, готовый вернуться, если Мак Комб или Шефер окрикнут его.
Но никто из них не вспомнил о Раше. Вместо этого двое мужчин
прошли в специально оборудованный звуконепроницаемый кабинет
Мак Комба.
Капитан захлопнул дверь и повернулся лицом к Шеферу.
-- Кажется, вы плохо меня слышите. Я вам приказываю, а вы
игнорируете мои приказы. К тому же я должен выполнять вашу
работу. А я еще хотел поднять вам зарплату...
-- Мне надо поговорить с Филипсом, -- прервал Мак Комба
Шефер. -- Я хочу подтвердить...
-- Ты не слушаешь меня, Шефер! -- закричал Мак Комб.
Шефер замолчал, и капитан продолжал:
-- Это неофициальное расследование. Если тебе так
интересно знать, то никакое ФБР здесь не замешано. Филипса не
существует.
-- А те трупы... Как вы это объясните? Самоубийство?
Сначала они выпустили все свои патроны, а потом ободрали друг с
друга шкуру?
-- Это не твое дело, Шефер, -- разбушевался Мак Комб, -- и
даже не мое. Это федеральное дело, и ты не суй свой нос...
-- Послушайте, Мак Комб, -- опять прервал его Шефер, -- я
хочу поговорить с Филипсом. По личному делу, ясно? Мое дело не
имеет отношения к этому случаю, оно касается моего брата.
-- я уже сказал, Филипса не существует, -- отрезал Мак
Комб, свирепо сверкнув глазами.
Секунду Шефер молча смотрел на него, потом проговорил:
-- Хорошо, он не существует. Ну так дайте мне поговорить с
плодом моего больного воображения!
-- Если ты, Шефер, хочешь поговорить с кем-нибудь по
личному делу -- пожалуйста, это твое право, и занимайся этим в
свободное от работы время. А я не собираюсь беспокоить генерала
по твоей прихоти.
-- Только ты можешь связать меня с ним, идиот!
Мак Комб уставился на Шефера и на секунду потерял дар
речи.

-- Что ты сказал?
-- Слушай, Мак Комб, мне необходимо поговорить с Филипсом.
-- Черт возьми, Шефер, -- грозно и веско проговорил
капитан. -- Ты сейчас же заткнешься и дашь мне слово, что не
будешь приближаться к Двадцатой улице, ФБР и заброшенному дому.
Так что сейчас иди и...
-- Да пошел ты, Мак Комб, -- остановил капитана Шефер. --
Где я могу найти Филипса?
-- Ну все, Шефер, ты больше не работаешь в этом отделе. Ты
уволен.
Мак Комб сорвал трубку телефона и закричал:
-- Соедините меня с дежурным, я хочу...
Не успел капитан закончить начатое, как Шефер ударил по
телефону, вдребезги разломав корпус и диск.
-- Плохая связь, -- проговорил он.
Мак Комб разглядывал разломанный телефон, все еще сжимая в
руке трубку.
Шефер схватил капитана за пиджак, легко оторвал от пола и
швырнул в книжный шкаф. На Мак Комба посыпались книги по
законодательству и старые доклады.
-- Слушай, -- спокойно произнес Шефер, -- может, ты и
можешь меня уволить, во всяком случае тебе так кажется, можешь
лишить меня зарплаты. Знаешь, что потом случится?
Шефер замолчал. Несчастный Мак Комб в ужасе смотрел на
него. И Шефер сам ответил на свой вопрос:
-- Потом я могу выйти из себя.
Капитан бросил взгляд на дверь, но помощи не предвиделось.
Мак Комб специально переоборудовал этот кабинет в
звуконепроницаемый, чтобы обеспечить абсолютную секретность: он
не хотел, чтобы подчиненные подслушивали конфиденциальные
разговоры. Теперь он раскаивался в этом.
Мак Комб перевел взгляд на лицо Шефера. Повязки скрывали
половину головы -- бинты закрывали нос и челюсть. Но главное,
что видел Мак Комб -- это глаза детектива. Холодные голубые
глаза. Что-то в этих глазах было... И капитан подумал, что
Шефер сказал правду -- сейчас он не был зол. Пока что...
-- Господи, -- пробормотал Мак Комб. -- Слушай, я скажу
тебе правду -- тебе никогда не удастся найти Филипса. Он не
принадлежит ни к обычной армии, ни к специальным
подразделениям, ни даже к ЦРУ. Он работает во внештатном
подразделении армии, о котором никто даже не догадывается.
Клянусь, Шефер, я не знаю, что за чертовщина происходит в нашем
городе, Филипс никогда бы не сказал мне об этом. Это секретно.
Он просто приказал никого не подпускать к этим объектам, а
потом все забыть. Он ничего мне не рассказывал!
-- Да?
Шефер отпустил Мак Комба. Тот взмахнул рукой, безуспешно
пытаясь удержать равновесие, свалил полку и растянулся на груде
книг и докладов.
-- Ты можешь позвонить ему? -- продолжил свой допрос
Шефер.
-- Теперь нет. Раньше у меня был номер его телефона, но
теперь он отключен.
-- Он тебе не доверяет. Умный человек Филипс. Думаю,
придется попробовать что-нибудь еще.
Шефер вышел из кабинета еще до того, как Мак Комб сделал
движение остановить его. Хотя несчастный капитан не имел ни
малейшего желания останавливать взбесившегося детектива.
Шефер пересек отдел полиции. Раше вскочил и последовал за
ним.
Когда они вышли из Управления, Шефер обернулся и увидел
Раше.
-- Вот это хорошо, -- сказал он Раше. -- Теперь мне не
придется самому вести машину.
Раше хотел спросить, что произошло между Шефером и Мак
Комбом, уволили их или еще нет, но выражение лица напарника не
располагало к беседе. Раше пошел за машиной. В конце концов,
они могут поговорить и по пути.
Через минуту он уже был у Управления. Шефер влез в машину,
захлопнул дверь и сказал одно единственное слово:
-- Кеннеди.
-- Кеннеди? -- Раше повернулся к Шеферу. -- Боже мой, Шеф,
ты думаешь, что это как-то связано с убийством? ЦРУ тоже
вмешано сюда, да? Я всегда думал, что это просто новая
идиотская теория конспирации...
-- Аэропорт Кеннеди, -- прервал его Шефер.
-- А-а, -- разочарованно протянул Раше. Он включил
зажигание, влился в поток машин и взял курс на Квинс. Раше был
слишком занят движением и решил отложить разговоры на потом.
Они уже ехали по Вильямсбургскому мосту, когда Раше
наконец спросил:
-- Ну так что сказал Мак Комб?
-- Ничего, -- ответил Шефер, глядя в окно.
-- Он не уволил нас?
-- Тебя, по крайней мере, нет.
Раше обдумывал это, пока поворачивал на скоростную трассу
Бруклин-Квинс.
-- Итак, ты собрался в аэропорт? -- спросил Раше.
Шефер не удостоил его ответом.
-- Багажа нет? -- опять поинтересовался Раше.
-- Он в багажнике. Обычно я там храню чемодан.
Раше скривился. Они все еще ездили на машине Шефера. Как
это похоже на него -- всегда быть готовым к катастрофе! И
конечно же, трудно было сказать о багаже раньше и сэкономить
время, не делая крюк к дому Шефера.
Раше повернул и выехал на скоростную трассу Лонг Айленд.
-- И куда ты летишь?
Опять ответа не последовало.
-- В Вашингтон? -- догадался Раше. -- Ты узнал адрес
Филипса?
Шефер отрицательно покачал головой.
-- Центральная Америка.
Раше резко нажал на тормоз.
-- Центральная Америка?! Ты что, из ума выжил?
Сзади раздался хор сигналов, и Раше съехал на обочину.
-- Поехали, -- сказал Шефер.
-- Рассказывай, что ты задумал, или я опять остановлюсь,
-- Раше опять выезжал на дорогу.
-- Дач вместе со своим отрядом был со спасательной миссией
в Центральной Америке. -- Шефер поднял три пальца вверх. -- Там
он и потерял всех своих ребят. Я думаю, что помню достаточно,
чтобы отыскать это место. -- Шефер загнул один палец. --
Получается, мы отыщем то место, где убийца уже был однажды,
правильно?
Раше неохотно кивнул.
-- Филипс сказал, что убийцы любят жару -- а в Центральной
Америке жарче, чем в аду. Может, эти чудовища живут там, --
второй палец загнулся.
-- Очень славно, -- пробормотал Раше.
-- И, наконец, Карр с Лембом встречались в этой мусорной
куче, а зачем? Наверное, для того, чтобы заключить перемирие.
Для чего им перемирие? Потому что у них появился общий враг. И
кто же этот враг? Им может быть или группа Кали, или Ла Коста,
старающиеся обосноваться на месте Меделлина. Карр и Лемб хотели
убрать Колумбийцев, а Колумбийцам это не понравилось. Так что
получается, что у нас в руках есть первое объяснение резни в
заброшенном доме, в нем есть доля истины. Итак, Колумбийцы
провозят через Центральную Америку огромное количество своей
дряни -- особенно Кали. Может, это и есть точка пересечения с
тем, что нас интересует. Возможно, там они и наняли этого
убийцу. А если не наняли, то нашли его, или он нашел их. --
Руки Шефера сжались в кулаки.
-- Возможно, все это случайное совпадение!
Шефер пожал плечами.
-- Возможно. Но это лучшее, что мне пришло в голову без
помощи Филипса. То, что произошло восемь лет назад, связано с
миссией Дача, с Филипсом, с тварью, с которой я дрался. И это
очевидно.
-- Это не очевидно для меня, -- запротестовал Раше. --
Ведь сейчас-то убийца не в Центральной Америке, а здесь, в
Нью-Йорке!
-- Да, -- сказал Шефер, -- но где? Нью-Йорк большой город,
Раше, и ты это знаешь не хуже меня. И если мы хотим поймать
убийцу, мы должны сделать первый ход.
-- И ты думаешь, что поймаешь одного из них в Центральной
Америке?
Шефер не стал отвечать.
На полпути к аэропорту по шоссе Ван Вайк Раше сказал:
-- Работая с наркобизнесом, мы с тобой убрали несколько
крупных воротил -- некоторые из них были те самые Колумбийцы. И
если кто-нибудь из наших дружков встретит тебя в Центральной
Америке, твой загар пострадает от их ножей.
-- Да пошли они знаешь куда... -- отмахнулся Шефер.
Тут настала очередь Раше не отвечать. Он въехал в аэропорт
и стал искать автостоянку.
-- Как ты собираешься расплачиваться за все это? --
спросил Раше, отыскивая место для парковки. -- Мак Комб
согласился тряхнуть фонды департамента?
-- Как же! Все мои деньги в кредитных карточках. Когда
придут счета, тогда я и буду беспокоиться об оплате.
-- Но, Шефер, это...
-- Это мое дело, Раше.
Раше не мог с этим не согласиться и спорить не стал.
Шефер вылез из машины и достал из багажника свой чемодан.
Его голубые глаза остановились на Раше.
-- Слушай, Раше, увези Шерри и детей из города, пока это
не закончилось. Пусть они побудут с твоими родителями или еще
где-нибудь. Скажи им, что это небольшие каникулы. Скажи им, что
хочешь, только увези их отсюда.
-- Это большой город, Шефер...
Шефер покачал головой.
-- Я чувствую, что начинается какой-то кошмар. Что-то
делает наших Колумбийских друзей похожими на выходцев из книги
доктора Сеуса. Я видел это чудовище, а ты нет. -- Шефер
потрогал датчик под повязкой. -- Если убийца выбрал меня
неслучайно, из-за того, что Дач -- мой брат, то выходит, что он
охотился на Лемба и Карра тоже не случайно, из-за того, что я
очень ими интересовался. И в тире на Двадцатой улице он устроил
резню, потому что я полицейский. Если что-то из этого
соответствует истине, то хищник вполне может решить, что весело
будет поохотиться и за тобой тоже -- ведь ты -- мой партнер.
Как ты правильно отметил, я уезжаю в Центральную Америку, но
хищник-то все еще здесь, в Нью-Йорке. Так что уезжай из города,
Раше, уезжай вместе с семьей. Отправляйся туда, где похолоднее.
Шефер отвернулся и направился к терминалу.
Раше проводил его глазами. Нос, челюсть и одна рука Шефера
все еще были в повязках, но сам он двигался так, как будто
ничего не произошло. Сила и ловкость уже вернулись к нему.
Когда Шефер исчез в толпе, Раше сел в машину и включил
зажигание. Задумался он лишь на минуту. В запасе у него было
несколько дней, оставшихся от отпуска, хотя он не планировал
использовать их так скоро. Мак Комбу это не понравится: в
отделе не любили давать короткие отпуска ни с того, ни с сего.
Но, наверное, Шерри это пойдет на пользу. Всем им пойдет на
пользу маленькое путешествие.
"К тому же, -- подумал Раше, вытирая пот со лба, -- будет
очень мило поехать туда, где попрохладнее".

Глава 12
Генерал Филипс просматривал последние прогнозы и хмурился.
Жара все еще не спадала. Лето уже подходило к концу, но над
городом все еще плавал жаркий, влажный воздух, и температура на
градуснике не опускалась ниже тридцати трех градусов.
Хотя воздух в Нью-Йорке достиг последней стадии
загрязнения, незваные гости не обращали на это внимания. Дач
говорил, что они носят маски -- возможно, хищники дышат
каким-то другим воздухом.
Но похоже на то, что они могли дышать и обычным воздухом.
У Филипса сложилось такое впечатление, что охотники могли
делать все, что хотели.
Радары показывали, что слабые, необычные сигналы все еще
продолжают поступать. Но Филипс знал это и без радаров --
достаточно просто включить телевизор, к которому не присоединен
кабель, и посмотреть на экран. Четкость изображения
отсутствовала. Несмотря на сомнения ученых Филипс был убежден,
что причиной помех были космические корабли пришельцев.
Обнадеживало только одно -- пока еще не случилось третьей
резни.
По крайней мере, таковы были сведения в Управлении
Полиции. Но кто знает, какие кровавые кошмары могут
разыгрываться на чердаках? Нью-Йорк -- большой город, и пройдет
много времени перед тем, как жители начнут волноваться -- где
же их брат, друг, муж?
Но обычно, перед тем, как убить жертву, хищник дает ей
сделать несколько выстрелов -- так интереснее. А это привлекает
внимание соседей. Так что, вполне возможно, что хищники
действительно пока не предпринимали новых набегов. Но если так,
то почему? Чего они ждут?
То, что опечатали тир на Двадцатой улице, привело к
невероятной шумихе. И это неудивительно. Генерал велел ребятам
поторопиться с ремонтом и поскорее открыть тир. Ведь разговоры
о случившемся никогда не утихнут, пока само здание напоминает о
случившейся трагедии. А разговоры о таких вещах приведут к
гибели других людей.
Когда приходится иметь дело с хищниками, лучше всего
оставить их в покое и предоставить самим себе. Когда им надоест
развлекаться, они уберутся домой.
Филипс вспомнил Дача и его брата и стал листать полученные
отчеты в поисках упоминания о Шефере: уж если этот упрямец
возьмется за дело, то никогда не оставит его в покое, в этом
Филипс был уверен. Генерал заметил фамилию "Шефер" и замер в
изумлении.
-- Вот это да...
Капитан Мак Комб приказал уволить детектива Шефера из
Управления Полиции. Профсоюз боролся против этого увольнения,
но пока Шефер отстранен от должности. А это значит, что Шефер
еще настойчивее станет искать причину случившегося в тире.
Теперь, не отвлекаясь на служебные обязанности, он посвятит все
свое время поискам хищника.
Что за идиот этот Мак Комб...
Филипс нажал кнопку:
-- Перкинс, соберите отряд и пошлите за детективом
Шефером.
-- Есть, сэр, -- с готовностью ответило радио.
-- Убедитесь, что люди вооружены -- Шефер, возможно, не
захочет идти. Предупредите их, с кем им предстоит встретиться.
-- Есть, сэр.
Филипс вернулся к докладу. Детектив Раше подал заявление
на отпуск и Мак Комб его подписал. Ну вот, напарник Раше был
неизвестно где, да и его самого придется искать. Помогал ли
Шеферу Раше? Удалось ли им вдвоем додуматься до чего-нибудь
такого, что впоследствии приведет к неприятностям?
-- Да-а, -- протянул Филипс. Он вынул изо рта окурок
сигары и бросил его в мусорную корзину.
В течение следующего часа генерал знакомился с делами о
нераскрытых убийствах, произошедших в Нью-Йорке или северной
Нью-Джерси за последнее время. Филипс заканчивал просматривать
дела, когда его адъютант Перкинс появился в дверях кабинета.
-- Сэр?
Филипс отложил бумаги в сторону.
-- Мы не можем установить, где находится детектив Шефер,
-- доложил адъютант. -- С тех пор, как его уволили, он не
появлялся ни в Управлении Полиции, ни в Отделениях Полиции, ни
в Академии на Двадцатой улице, нигде. Шефера нет и в его
квартире, причем почту он не забирал по крайней мере два дня.
Его нет в доме детектива Раше в Квинс, а если он там, то не
открывает и не подходит к телефону.
Какое-то время Филипс молча смотрел на Перкинса.
-- Плохо, -- подытожил он.
Потом он подумал и сказал:
-- Ну хорошо, обыщите дом и квартиру -- возьмите ордер на
обыск. Если спросят о причине обыска, скажите, что расследуется
убийство и Шефера вызывают для обсуждения кое-каких вопросов.
Обыщите квартиру. Проверьте автоответчик, счет в банке,
кредитные карты, все. И найдите Раше. Если уж кто-то знает, где
Шефер и что делает, то это он.
-- Раше тоже привести?
Филипс пожевал усы.
-- Да, -- сказал он. -- Если вы будете его расспрашивать и
не приведете сюда, он предупредит Шефера.
Перкинс кивнул.
-- А если он не захочет сотрудничать с нами? -- спросил
он.
-- Черт, -- ругнулся Филипс. -- Приведите Раше, но не
расспрашивайте его. Мне надо, чтобы он сотрудничал с нами. Если
мы все правильно устроим, Раше согласится.
-- Есть, сэр! -- Перкинс отдал честь, повернулся и вышел.
Филипс мрачно смотрел ему вслед.
Плохо. Не так надо работать. Чудовища затерялись в
Нью-Йорке, а он даже не пытается их остановить. Вместо этого он
хочет остановить горсточку отличных людей, пытающихся защитить
свои семьи и дома.
Но так и должно быть. Хищников нельзя остановить. Лучшее и
единственное, что можно было сделать, это постараться ни в коем
случае не разозлить убийц и держать все в секрете, чтобы не
возникло паники, не было безрассудных попыток борьбы с
пришельцами. Чтобы не было бесконечных взаимных обвинений и
поисков виновных, не предотвративших этот кошмар. Чтобы не было
расследований конгресса и независимых обвинителей и репортеров,
сующих нос во все щелочки и закоулки правительственных дел.
Чтобы не было расследований, которые ничем не помогут
остановить пришельцев, зато откроют все секреты тайных операций
правительства.
Гораздо разумнее было с самого начала создать целую
отдельную организацию, занимающуюся инопланетными охотниками.
Но вместо этого восемь лет назад использовали уже существующие
структуры. Тогда еще никто не знал, что надо делать и как
действовать. Поэтому решили, что лучше сформировать такую
организацию по крупинкам -- собрать людей из ЦРУ, ФБР, отовсюду
понемногу. Если произойдет нечто ужасное и репортеры начнут
копаться в грязном белье, они выставят напоказ грязь,
скопившуюся в каждой организации.
-- Сэр? -- Перкинс опять появился в дверях.
Филипс выжидающе смотрел на него.
-- Группа специалистов по радару сообщает, что они
зафиксировали что-то аномальное. Показания радаров говорят о
том, что нечто отделилось от основной группы и направилось на
юг.
-- Боже праведный, теперь-то еще что? -- Филипс встал. --
Покажите, что вы получили.
Генерал вышел вслед за Перкинсом.
Спустя двадцать минут Филипс изучал полученную факсом
диаграмму: нечто похожее на небольшой рой насекомых. Обычное
оборудование не зафиксировало бы сигнал такого типа. В мирное
время это что-то приняли бы за облако или рой пчел, если бы
вообще заметили. Но рой пчел или облако не может двигаться на
юг со скоростью девятьсот шестьдесят пять километров в час.
Филипс смотрел на диаграмму.
-- Девятьсот шестьдесят пять километров в час... --
задумчиво произнес он. -- С каких это пор космические корабли
стали дозвуковыми?
-- Таких нет, сэр, -- ответил военный инженер. -- Раньше
они передвигались только со сверхзвуковой скоростью.
-- Так что же делает этот?
-- Не знаю, сэр. Хотя... с этой скоростью летают
пассажирские самолеты.
Филипс поднял глаза.
-- Так это самолет?
-- Нет, сэр. Но... это может быть тень или эхо. Ведь нам
приходится иметь дело с сигналами, которые воспринимаются нашим
оборудованием на пределе возможностей.
-- Может быть, этот сигнал не имеет отношения к нашим
гостям? -- спросил генерал.
Инженер пожал плечами:
-- Хотел бы я знать, сэр. Как бы я хотел это знать.
-- Я бы тоже хотел, -- проворчал Филипс. -- Господи, хоть
бы кто-нибудь знал, что вытворяют эти мерзавцы!

Глава 13
Раше съехал на подъездную аллею мотеля и подъехал к месту
парковки.
-- Вот мы и опять здесь, -- весело сказал он Шерри и
детям. -- Наш второй дом вдали от дома.
-- Можно пойти в бассейн прямо сейчас? -- спросил Стивен.
-- Попозже, -- отозвалась Шерри.
Раше припарковал машину прямо у комнаты номер 112. Место
было свободно.
Мальчики одновременно выпрыгнули из машины с обеих сторон.
Раше помедлил, сидя за рулем и глядя на белые бетонные стены и
ярко-розовые двери.
-- Здесь немного скучно, да?
-- Здесь прекрасно, -- Шерри наклонилась и пожала руку
мужа. -- Спасибо.
Раше удивленно посмотрел на нее.
-- Спасибо за что?
-- За то, что привез нас сюда. За то, что взял отпуск.
-- Ого! Просто я решил, что нам всем не помешает немножко
отдохнуть. Да и мальчишкам пора показать водопады.
-- Я тоже так думала, -- вздохнула жена. Потом немного
поколебалась и спросила: -- Это как-то связано с тем, ну-у, что
Шефера побили, да?
-- Его не побили, как ты выразилась, а... -- начал было
Раше, но потом остановился.
-- Дорогой, я жена полицейского уже не первый год. Я
ничего не подслушивала, не хочу знать все подробности, но ведь
я видела, на что был похож твой напарник. -- Шерри
содрогнулась. -- Сколько же их должно было быть, чтобы так его
побить!
-- Шефера не били, он выпал из окна, -- сказал Раше. -- с
пятого этажа.
-- А потом убежал из больницы и пришел прямо к нам, целый
день проговорил с тобой. Потом вы пошли погулять, и ты вернулся
домой один и заявил, что мы едем отдохнуть и послушать, как
звучат Ниагарские водопады... Дорогой, ты попал в беду?
Раше посмотрел ей в глаза и произнес:
-- Я не знаю.
-- С Шефом все в порядке?
-- Этого я тоже не знаю. Клянусь, Шерри. Хотелось бы мне
знать. -- Раше наклонился к ней и поцеловал в щеку. -- Слушай,
выброси все из головы. Просто отдыхай и развлекайся. Все будет
хорошо. Вот увидишь.
-- Правда?
-- Конечно.
Кто-то постучал в окно, и Раше обернулся. Лицо младшего
сынишки прижалось к стеклу.
-- Ну, мальчишки! -- прикрикнул он.
Раше улыбнулся и вышел из машины.
Через час вся семья уже плескалась в бассейне. Но Раше был
не в настроении. Он не мог спокойно отдыхать, а все время думал
о своей работе. Детектив вылез из воды и вытерся, потом
направился в комнату.
В Нью-Йорке затерялся безжалостный убийца, а он, Раше,
видишь ли, поехал отдыхать. Это было нечестно. Тут еще Шерри со
своими вопросами. Не попал ли он в беду? Что с Шефером?
Шефер где-то в Центральной Америке, и Раше до сих пор
ничего о нем не слышал.
Конечно же, перед отъездом сюда Раше сказал, куда едет. А
когда обосновался в мотеле -- сразу позвонил и оставил
дежурному номер своей комнаты, название и телефон мотеля, чтобы
ему сразу позвонили, если что-нибудь произойдет.
Позвонят ли ему? Скорее всего, нет. Не тот случай. А если
Шефер позвонит и спросит, где Раше, ему скорее всего скажут: "Я
тебе не служба информации" и повесят трубку.
Одеваясь, детектив нахмурился, размышляя. Может, ему стоит
вернуться в Нью-Йорк на тот случай, если Шефер будет звонить?
Здесь безопасно, и жена с детьми может остаться здесь и без
него, или поехать к матери в Эльмиру.
Но ведь у них только одна машина, да и Шерри не любит
водить, хотя уже долго живет в городе. Шерри водила достаточно
хорошо, когда в этом была необходимость, но не любила этого.
Застегивая ремень, Раше тряхнул головой. Господи, да он
становится параноиком, беспокоясь по пустякам. Сотрудники ФБР
поймают убийцу вне зависимости от того, кто он или что он. Это
ясно, как Божий день. Похоже на то, что они знают, что
происходит. Ведь Филипс сказал, что надо подождать несколько
недель, и все само собой кончится. Конечно. Филипс ведь знает,
что говорит. И Шефер побродит, как дикий зверь, по джунглям, и
вернется домой. А потом все уляжется. Шефер возбудит дело о его
восстановлении на работе. Профсоюз его поддержит, и они опять
станут работать вместе. Все пойдет так, как раньше. А через
восемь лет Раше уйдет в отставку и получит пенсию. Они с Шерри
соберут вещи и переедут в Портлэнд или Анкораж, или еще в
какой-нибудь спокойный городок.
Когда Раше сидел на кровати и завязывал ботинки, на улице
послышались шаги. Он поднял глаза и прислушался.
На задернутых шторах появились тени двух мужчин -- двух
крупных мужчин, идущих мимо окна.
Нервничая, Раше нащупал на нижней полке тумбочки пистолет.
Конечно, он взял с собой пистолет, но никак не ожидал, что
придется им пользоваться.
-- Сто двенадцатая, -- произнес низкий мужской голос,
хорошо слышавшийся из-за тонкой, как картонка, двери.
Раше замер.
-- Постучим?
-- Наверное, он где-то ходит, -- сказал другой. -- Лучше
подождем его здесь.
-- Сначала посмотрим, нет ли его внутри.
Видимо, эти двое не знали, что дверь такая тонкая и что
Раше находится в комнате и все прекрасно слышит.
Они пришли за ним. Кто они?
Если бы коллеги Раше захотели связаться с ним, то
непременно позвонили бы сюда или оставили сообщение. Значит,
это был кто-то другой.
Ведь кто-то стоял за двумя ужасными преступлениями.
Через занавеску незнакомцы выглядели вполне обычными
людьми и были абсолютно не похожи на чудовище ростом в два с
половиной метра. Но ведь и хищником кто-то должен управлять.
Ведь у Шефера могли быть галлюцинации, или ему как-то ввели
наркотики -- как же Раше не подумал об этом раньше и поверил
напарнику?
Раше лихорадочно думал, что же ему теперь делать. Он мог
бы остаться сидеть здесь и позволить незнакомцам войти. Но если
эта парочка действительно окажется убийцами, жаждущими его
ободрать живьем за то, что он напарник Шефера, то оставаться
здесь равносильно самоубийству. Можно попробовать убить их,
ведь револьвер заряжен. Но ведь это могут быть и не убийцы,
тогда страшно себе представить, что произойдет потом.
Убраться отсюда, пока не поздно -- вот что было лучше
всего.

Раше осторожно перешел в ванную комнату, надеясь на то, что
окно в ванной можно открыть. К счастью, это удалось. Когда
раздался стук в дверь, Раше перевалился через подоконник.
Он бы предпочел быть в лучшей форме для таких упражнений.
Да, действительно пора худеть.
Через минуту Раше шел между задней стеной мотеля и
высоченным деревянным забором. Вокруг летали мухи, безобразно
пахло гнильем. Раше с отвращением поморщил нос. Хотя тут не
было такой жарищи, как в Нью-Йорке, но гниющей помойке было
достаточно и этой температуры. Раше внимательно прислушался, но
ничего не услышал. Наверное, незнакомцы не слышали, как он
выбирался из окна, и сочли комнату пустой. Вероятно, они не
стали врываться внутрь, чтобы не привлекать к себе внимание.
Раше спешил. Не бежал, но очень быстро шел к офису мотеля
обходным путем.
Ему надо было разобраться в происходящем, и защитить
мальчиков и Шерри.
Потом надо будет вернуться в Нью-Йорк. Убегать неизвестно
от чего оказалось бесполезным.
Раше вошел в офис мотеля через заднюю дверь. Он изо всех
сил старался казаться беспечным.
-- Нет ли для меня сообщений? -- спросил он у портье. --
Раше, комната 112.
Портье взглянул на Раше и просмотрел свои записи.
-- Нет, сэр.
Значит, не Мак Комб послал тех двоих. Капитан бы
обязательно ему позвонил.
Но ведь незнакомцы знали номер его комнаты, хотя не
спрашивали его у портье. Значит, они получили адрес в его
отделе. Но если никто не звонил, значит это не дружественный
визит.
Раше посмотрел в окно. Мужчины в штатском все еще
поджидали его у дверей комнаты номер 112. Один стоял настороже,
а другой прислонился к стене. Оба были в темных костюмах, что
было совсем не к месту в маленьком туристическом лагере, да еще
в такую жару. Ни один нормальный человек не стал бы одевать
пиджак в такую погоду. Конечно, если не надо прятать под пиджак
плечевую кобуру. Эта парочка абсолютно не походила на местных
ребят, решивших вручить ему пиццу в качестве рекламы или что-то
в этом роде. Скорее, это были агенты ФБР. И если они не
позвонили и не попросили его приехать поговорить, значит они
приехали увезти его силой.
Раше понял, что надо скорее убираться отсюда, ехать в
Нью-Йорк и разбираться со всем этим там. Но сначала надо
убедиться, что Шерри и мальчикам здесь ничего не грозит. Еще
ему очень не хотелось оставлять здесь весь свой багаж -- ведь
его вещи были в пресловутой сто двенадцатой комнате.
-- Могу я позвонить? -- спросил Раше.
Портье указал на телефон в дальнем конце комнаты. Раше
схватил справочник "Желтые страницы" и набрал телефон ближайшей
фирмы по прокату машин. Когда на другом конце провода ответили,
Раше сказал:
-- Мне нужна машина напрокат. Можете ли вы мне ее
подогнать?

-- Когда вам нужна машина, сэр, и где вы находитесь?
-- Мне машина нужна прямо сейчас и я нахожусь в мотеле
"Американец" на 31 шоссе.
-- Сожалею, сэр, но сейчас у нас нет свободных машин.
Раше настаивал. В конце концов оказалось, что у них есть
фургон. После дальнейших переговоров было обещано, что фургон
через двадцать минут будет в мотеле.
Когда с этим было покончено, Раше пошел к бассейну.
Шерри заметила его издалека и помахала мужу рукой. Ричард,
старший из мальчиков, попытался обрызгать отца. Раше
остановился в полуметре от края бассейна.
-- Шерри! -- позвал он, кивая ей.
Она подплыла и повисла на бортике бассейна. Раше встал на
колени и наклонился к ней.
-- Дорогая, -- тихонько начал он, -- кое-что произошло.
Помнишь, ты спрашивала у меня, все ли в порядке?
Шерри встревожилась и кивнула.
-- Так вот, похоже на то, что не все в порядке. Я должен
поехать в Нью-Йорк и заняться делами. Наша машина пусть
остается тебе, себе я уже заказал машину на прокат. Будет
лучше, если вы с мальчиками соберетесь и поедете куда-нибудь
еще -- в другой мотель, или в Буффало, или навестите твою
матушку. Отдохните еще недели две -- я думаю, этого будет
достаточно.
-- Ты...
Раше поднял руку, останавливая ее.
-- Все в порядке, дорогая, я просто перестраховываюсь. Еще
вот что. Если ты увидишь кого-нибудь в костюме, когда будешь
возвращаться в комнату, ни в коем случае не входи туда. Иди в
офис мотеля и зови местных полицейских. Скажи, что парень
пристает к тебе, и ты думаешь, что он опасен. Не входи в
комнату, пока полицейские не приедут сюда. Ясно?
-- Конечно... Но ты уверен, что...
-- Да, уверен. Я люблю тебя. Будь осторожна, ладно?
Фургон еще не приехал. К счастью, парням в штатском не
пришло в голову наблюдать за бассейном, который находился в
дальнем конце мотеля. Его не было видно от комнаты 112.
Раше прошелся по направлению к дороге, как бы невзначай
поглядывая в направлении комнаты. Потом вернулся обратно,
поскорее уходя из поля зрения незнакомцев.
Те двое все еще стояли у комнаты, все еще ждали его.
Как-то надо было увести их, чтобы Шерри с детьми могли спокойно
уехать отсюда.
Через пять минут белый фургон свернул с шоссе и подъехал к
офису. Раше поспешил к нему. За рулем сидел прыщавый подросток.
-- Мистер Раше? -- с надеждой спросил он.
Раше кивнул.
Оформление документов оказалось делом одной минуты.
Прыщавый парень уселся в офисе, ожидая попутки в свой городок.
Детектив получил ключи от машины, сел в фургон и подъехал
к комнате 112. Он умышленно припарковался подальше от комнаты и
вышел из машины, не выключив двигатель. Потом вразвалочку
направился к своей комнате.
Мужчины тотчас заметили его. Раше слышал, как один из них
сказал:
-- Это он!
Раше только этого и было надо. Он тут же развернулся на
сто восемьдесят градусов и со всех ног бросился к фургону.
Мужчины побежали за ним. Какое-то время Раше казалось, что его
догонят. Их разделяло метра три-четыре, когда Раше развернулся
и отъехал от стоянки.
В зеркало заднего вида Раше видел, как незнакомцы
бросились к своей машине -- голубому седану, припаркованному в
самом конце ряда. Хотя Раше и не был голливудским каскадером,
все же он не терял время даром. Чтобы оторваться от
преследователей, он выжал из фургона самую большую скорость, на
которую тот был способен.
Вскоре Раше свернул к огромному универмагу и выскочил на
другую дорогу. Проделав еще несколько разворотов и поворотов,
он решил, что будет вполне безопасно проехать мимо мотеля.
В дверях комнаты 112 стоял Стивен. Заметив проезжающий
мимо отцовский фургон, мальчик помахал рукой, и Раше тоже
махнул ему в ответ.
Шерри уже грузила чемоданы в багажник их машины.
"Молодец", -- подумал Раше. Парочки в штатском нигде не было
видно. Раше повернул на восток и направился обратно в Нью-Йорк.
Он был совершенно уверен, что ему удалось ускользнуть от
преследователей, что Шерри тоже уедет без происшествий, что все
будет хорошо. По крайней мере, какое-то время.

Глава 14
Перкинс ждал, когда генерал заметит его. Его лицо выражало
крайнее беспокойство. Филипс сразу заметил это, как только
взглянул на адъютанта.
Генерал бы предпочел не видеть Перкинса таким озабоченным.
Во-первых, вид адъютанта говорил о том, что грядут плохие
новости. Во-вторых, это означало, что Перкинс боится его.
Значит, Перкинс думает, что Филипс может выместить досаду на
неприятные новости на посыльном. А генералу это очень не
нравилось. Он хотел, чтобы подчиненные уважали его, а не
боялись.
-- Что случилось? -- раздраженно спросил Филипс.
-- Детектив Раше, сэр, -- испуганно ответил Перкинс.
-- Ну, что?
-- Что-то спугнуло его, сэр. Он уехал до того, как наши
люди успели поговорить с ним. И пока они гонялись за Раше, его
семья рассчиталась и уехала неизвестно куда. Мы упустили и его,
и жену с детьми.
-- Ничего страшного, -- пожал плечами Филипс.
У Перкинса заметно отлегло от сердца и он расслабился, что
еще больше досадило Филипсу.
-- Я думал, Раше нужен вам... -- начал адъютант.
-- Я просто хотел узнать у него, где сейчас детектив
Шефер. Но мы узнали это и без его помощи, -- генерал жестом
указал на разложенные на столе факсы.. -- По кредитным картам
Шефера я узнал, что он взял билет на самолет, отправляющийся в
Панаму. Причем день и время вылета самолета на панаму и маршрут
его следования полностью соответствует тому непонятному сигналу
радара, который мы не могли объяснить. Похоже, что один из
пришельцев каким-то образом последовал за Шефером со скоростью
самолета.
Перкинс удивленно смотрел на генерала.
-- Не понимаю, зачем Шеферу лететь в Центральную Америку?
Дач мог что-то рассказать ему про свою операцию в
джунглях, -- начал объяснять Филипс. -- Шефер сложил факты
воедино и поехал выяснять, что случилось с его братом и какое
это имеет отношение к нашим друзьям в Нью-Йорке. -- Генерал
вздохнул. -- А сигнал радара означает, что один хищник
последовал за ним.
Филипс тряхнул головой.
-- Так что, похоже, наш друг детектив Шефер все равно что
мертвенький. В джунглях эти существа как в своей стихии, а
нью-йоркский детектив там -- точно священник в публичном доме.
Плохо придется Шеферу, Перкинс.
Перкинс колебался, но все же решился спросить:
-- Мы ничем не поможем ему, сэр?
-- Не много мы можем сделать для него, сынок, -- покачал
головой Филипс. -- Может, стоит послать туда кого-нибудь, кто
будет держать нас в курсе дела, ведь мало ли что может
случиться, мало ли кто попадет под перекрестный огонь? Да, так
мы и сделаем.
-- Не можем ли мы... -- Перкинс опять колебался. -- Ведь
он брат Дача. Может, хотя бы вооружить его, дав шанс на победу?
Генерал покачал головой.
-- Нет, сынок, -- мягко сказал он. -- Мы не можем этого
сделать. Если за Шефером из Нью-Йорка последовал пришелец,
значит, им нужен только он -- не любой другой, а именно
детектив Шефер. И они рано или поздно захотят заполучить его, и
ничто их не остановит. Ведь с их уровнем техники они могут
добиться всего, что пожелают!
-- Но вы сказали, что за детективом последовал только
один... -- запротестовал Перкинс.
-- Только один корабль. А мы не знаем, насколько велики их
корабли, и сколько пришельцев помещается на одном. Мы ведь
никогда не видели эти корабли, только фиксировали сигналы
радара. Кроме того, и один хищник справится с кем угодно. И
ничто его не остановит, когда намечена жертва.
-- Но все же, сэр, если вооружить Шефера и сказать, с кем
он имеет дело...
-- В этом случае едва ли возрастает вероятность того, что
Шефер убьет тварь. А если даже убьет, то мы все окажемся в
дерьме. Как ты думаешь, как поведут себя пришельцы, когда Шефер
уничтожит одного из них?
-- Не знаю, сэр. Но ведь восемь лет назад Дач убил одного,
и ничего не случилось.
-- Насколько нам известно, тот хищник прилетел на землю
один, -- заметил Филипс. -- Умирая, он взорвал вместе с собой
полтора квадратных километра джунглей. Даже если кто-то из
хищников был поблизости, или потом прилетел взглянуть на
приятеля, то он бы подумал, что взрыв застал Дача врасплох и
погубил вместе с поверженным врагом. Что ж, ведь это на самом
деле недалеко от истины -- ведь Дач чудом уцелел. Еще пришельцы
могли подумать, что их дружок споткнулся и сломал себе шею --
возможно, они и не знали, кто убил его.
-- Тогда почему они...
-- Почему они охотятся за Шефером? Хищникам что-то
известно, и они прилетели, чтобы убить бешеного человека, у
которого хватило силы и ума погубить одного из них. Но эти
умники чуть-чуть ошиблись и вместо убийцы стали охотиться за
братом убийцы. Представляете, Перкинс, они знали, кто убийца!
Они его вычислили -- одного из пяти биллионов, живущих на
Земле. Ведь пришельцы не видели, что произошло, но нашли
достаточно верный вариант. Поразмыслите над уровнем изощренных
технологий, Перкинс, это впечатляет.
-- И в этот раз, судя по сигналам радара, хищники послали
не одного охотника, а целый корабль! -- догадался адъютант.
-- Вы начинаете понимать меня, Перкинс?
-- Не уверен, сэр.
-- Подумайте обо всем. Предположите, что произойдет, если
мы поможем Шеферу бороться с ними. Они узнают об этом. Уж не
знаю, как они это сделают, но если они вычислили Шефера, значит
они умеют разрешать подобные загадки. Для них Шефер -- убийца,
тигр-людоед, разгуливающий на свободе. Конечно, мы знаем, что
это не тот Шефер, но как их убедить в этом? Пришельцам не нужны
разговоры с нами, мы в этом уже убедились. Они считают нас
животными и охотятся на нас ради забавы. Но если мы начнем
бороться против них, то покажемся им опасными, возможно слишком
опасными. И пришельцы просто уничтожат нас.
Перкинс невесело обдумывал услышанное.
-- Я не уверен насчет всего этого; мне кажется, что вы
слишком много всего предполагаете...
-- Да, это так, -- согласился генерал. -- Я знаю это. И
разве стоит ставить на карту будущее всей планеты, чтобы
доказать, что я ошибаюсь?
Перкинс не отвечал. Он молча смотрел на Филипса, который
подошел к окну и смотрел на город.
-- Знаете, -- проговорил генерал, задумчиво глядя на
снующих по авеню пешеходов и машины. -- Мне стоит лично
проследить за операцией в Центральной Америке. Надо убедиться,
что все под контролем. Кроме того, я не думаю, что пришельцам
есть чем заняться в Нью-Йорке. Их атаки нужны были для того,
чтобы заманить Шефера в джунгли и расправиться с ним на том же
месте, где Дач прикончил их дружка.
-- Господи, да зачем им это?
-- Это месть, сынок. Око за око...
-- Но откуда они знали, что Шефер поедет туда? --
недоуменно спросил Перкинс.
-- Ведь они думают, что Шефер -- это Дач, -- раздраженно
ответил Филипс. -- Хищники думают, что Шефер знает, кто они
такие. Думают, что он достаточно умен, чтобы понять, кто
устроил эти бойни, и вернуться на место первого сражения.
-- Но я все еще не вижу связи... Я имею в виду, генерал,
что я бы не ожидал, что Шефер, то есть Дач, поступит таким
образом. А ведь эти твари не люди. Как они могли догадаться?
-- Кто знает? Может, они читают мысли. Вне всякого
сомнения, они умны; возможно, даже умнее нас. Разве это имеет
значение?
Перкинс опять промолчал.
-- Мне нужен самолет, сынок, -- проговорил Филипс,
отворачиваясь от окна. -- У Шефера уйдет много времени на сбор
снаряжения и поиски нужного места: даже если Дач ему
рассказывал, где оно находится, то все равно это чертовски
далеко.
-- Но если Шефер все равно что мертвец, сэр, что же вы
сможете для него сделать?
-- я смогу подобрать его тело и устроить приличные
похороны, -- огрызнулся Филипс. -- Это все, что я могу сделать
для брата Дача.

Глава 15
Раф Т.Г. Мако важно шел по пустынным улицам, крайне
довольный собой. Дела шли как нельзя лучше, дома его ждала
новая горячая девочка -- мир был всесторонне прекрасен.
Улыбаясь, Раф смотрел на небо.
Летний зной раскалил все до последнего камня, но Рафу не
было до этого никакого дела -- когда на душе так хорошо, не
хочется огорчаться из-за какой-то жары.
Рафу казалось, что здания танцуют вокруг него: этакая
забавная комбинация пружинящих шагов и игры наркотиков.
Прекрасное ощущение! Под его музыку танцевал весь проклятый
город. Что ж, отлично. По улицам бродили слухи, что Лемб убит,
а Карр потерял своих лучших ребят. Это значит, появилась
возможность подняться, следующая ступенька наверх была
свободна. Раф намеревался урвать себе местечко на верхней
ступеньке наркобизнеса, где он сможет грести деньги лопатой.
Потом он купит дом, как у голливудской звезды, и за раз у него
будет по две девушки.
Наверху что-то вспыхнуло и метнулось от одного дома к
другому. Раф моргнул и замедлил шаг. Он внимательно огляделся,
но ничего не обнаружил. Но ведь ему показалось, что там что-то
было...
"Это просто движение горячего воздуха или выхлопных газов
вытворяет такое с моим зрением", -- решил Раф и преспокойно
двинулся дальше. Но ведь на крыше могли быть паршивцы,
замышлявшие что-то плохое. И, чтобы успокоить себя и припугнуть
мерзавцев на крыше, Раф ткнул дулом "Узи" в небо, осматривая
близлежащие крыши.
Горячий воздух томно мерцал над залитыми солнцем
раскаленными крышами, а в одном месте -- особенно. Раф
присмотрелся повнимательнее. Ничего особенного, мерцание было
абсолютно прозрачным -- сквозь него отлично виднелась труба.
Может, это из-за наркотиков он стал видеть как рентгеновский
аппарат? Ведь на самом деле Раф не видел никакого очертания,
только игру света.
Но -- эгей! -- ему оно не нравилось. Раф выстрелил туда,
где ему померещилась вспышка, и мерцание прекратилось.
Раф улыбнулся. Нечего с ним шутить!
Глухой удар по асфальту за спиной заставил Рафа испуганно
обернуться, но опять ничего обнаружить не удалось, только
воздух заколебался примерно в метре от него. Раф поискал
глазами люк или трещину, откуда мог вырываться поток горячего
воздуха, но ничего подобного не нашел.
-- Что за ерунда?
Да, это все наркотики, из-за них в голове творится черт
знает что. Рафу это очень не нравилось -- наверное, дряни,
продавшие ему наркотики, подмешали туда что-то странное.
Мерцание дрогнуло, и что-то невидимое резануло Рафа
поперек груди. Он удивленно разглядывал две красных полосы,
расползающихся по голубой ткани рубахи. Это его кровь, какой-то
мерзавец ранил его! Боль не смогла разогнать наркотический
туман, но все же Раф понял, что ранен.
Обезумевший "Узи" засыпал пулями всю улицу, но ни одного
трупа не появилось. Раф испугался. Если здесь никого не было,
то кто же порезал его? Раф стал поворачиваться, пытаясь
обнаружить нападавшего, и в этот момент в его спину вонзилась
пара ножей, застрявших по обе стороны от позвоночника.
Несчастный ужасно изогнулся, из обмякших рук на тротуар с
грохотом упал "Узи". Безвольно соскользнув с невидимого когтя,
Раф мешком осел на асфальт. Лезвия, ломая ребра, скользнули
вверх.
Через несколько минут какой-то мальчишка, завернув за
угол, увидел чье-то тело, распластавшееся в луже чего-то
красного. Наверное пьяница разлил вино и сам туда грохнулся,
решил он. Но вино не бывает таким красным. Может, это краска?
Паренек подошел ближе.
-- Ой! -- воскликнул он.
Это был не пьяница. У пьяниц обычно бывает голова, а этот
тип оказался безголовым. И он явно расстался со своей головой
совсем недавно.
Парнишка отскочил прочь. Его внимание переключилось на
что-то темневшее неподалеку.
-- Вот это да! -- восхищенно воскликнул он, хватая "Узи".
Он огляделся по сторонам -- никого было ни души, только из окна
выглянула голова любопытной старушки.
Прекрасное оружие, решил мальчишка. Наверно, стоит сто
баксов, или даже больше. Зажав оружие в руке, парень что было
мочи побежал прочь.
Через пять минут безголовое тело обнаружила женщина. Глаза
ее от ужаса округлились, и она стремглав побежала в ближайший
магазинчик в следующем квартале. Продавец вызвал полицию.
Когда тело положили на носилки и убрали в машину, офицер
Браунлоу спросил напарника:
-- Как ты думаешь, этот жмурик для фэбээровцев?
Ортиз оторвался от своего блокнота.
-- Что, для фэбээровцев? Зачем еще?
-- Знаешь, эта специальная группа ФБР хочет знать о каждом
странном убийстве.
-- Но ведь они сами сказали, что странное убийство -- это
когда с людей ободрана кожа и они подвешены вверх ногами, --
возразил Ортиз. -- И люди непременно должны быть вооружены. Где
ты видишь тут оружие?
-- Зато здесь есть стреляные гильзы, -- резонно заметил
Браунлоу.
-- Кто-то обронил их. Я не вижу никакого оружия вообще. И
нет ободранных трупов или чего-то в этом роде.
-- Но здесь безголовый человек! -- не сдавался Браунлоу.
-- Это ты называешь странным? Вот если бы этого парня
вывернули наизнанку, то я бы назвал это странным. Послушай,
приятель, фэбээровцы слишком заняты, чтобы беспокоить их всякой
ерундой. Они чертовски заняты с нашим тиром, который опечатали,
и безумно заняты тем, что суют нос в наши дела. Нет, дружище, я
не хочу им докладывать об этом деле, тем более что лейтенант
Томас оповестил о двух убийствах прошлой ночью!
Браунлоу кивнул.
-- Мы поняли друг друга, -- закончил он этот разговор,
убирая блокнот.
В международном аэропорте Кеннеди генерал Филипс говорил
своему адъютанту:
-- Им нужен только Шефер. Иначе они убили бы кого-нибудь
еще, но пока этого не случилось.
Этим же вечером, когда самолет Филипса был где-то над
Мексиканским заливом, Карр узнал, что кто-то убил Рафа Мако и в
качестве сувенира унес с собой его голову.
-- Дьявол, -- процедил сквозь зубы Карр. Ему очень
хотелось врезать этому ухмыляющемуся говнюку, принесшему весть,
но Карр не поддался искушению.
Кроме того, у Карра теперь был мерзкий пистолет 38
калибра, ведь свой 357 он потерял на Бикман-стрит и до сих пор
ужасно расстраивался по этому поводу. Конечно, он приобрел
другой, но до сих пор не привык к нему -- его занимали гораздо
более важные вещи.
Вот, например, эти непонятные убийства. Раф Мако не был
первым, и не был даже вторым.
Карр думал, что Мако займет место погибшего Эдди, но
теперь Мако такой же мертвый, как и Эдди.
-- Вот черт, -- опять выругался Карр.
Кто-то убирал самых отъявленных негодяев во всем городе --
за исключением самого Карра, которому удалось уцелеть и унести
ноги во время первой резни.
На улицах поговаривали, что те, кто устроил первую резню,
вскоре прирезали и группу полицейских. Значит, все эти убийства
не были делом рук ФБР или полицейских, решивших плюнуть на
правила и серьезно взяться за дело -- эти правильные ребята не
станут играть так грубо.
Хотя виновником убийств могла быть группа изобретательных
полицейских, вышедших из себя. Это мог быть придурок Шефер со
своими дружками -- ведь он достаточно сумасшедший, чтобы
задумать такое.
Первая резня не очень-то испугала Карра. Он решил, что его
хотели испугать таким образом, выплеснули праведный гнев.
Вернувшись домой, он опять занялся бизнесом, как обычно.
Попытался прибрать к рукам всю власть. Ведь теперь, когда Лемба
ободрали, как баранью тушу, вся его организация могла оказаться
у него в руках. Вначале необходимо было убедиться, что никто из
оставшихся в живых ребят Лемба не метит на место погибшего
босса. Нечего, все они теперь его ребята. Карру не нужны новые
соперники.
Но потом кто-то прикончил Тонни Блу и оторвал ему голову
на хорах церкви святого марка.
И кто-то прирезал Кью-Кью в доме его любовницы, и тоже
оторвал ему голову.
Ходили слухи, что это ребята Карра добивают остатки банды
Лемба. А еще говорили, что один из гангстеров Лемба хочет всем
показать, как он крут.
Но все это не объясняло ни первую резню, ни сообщение об
убитых полицейских.
Карр не знал, кто творит все это и почему, но он знал
одно. Он должен прекратить это безобразие. Карр не собирался
заниматься бизнесом и приводить в порядок дела, пока это не
кончится. Так что он на время забыл о бизнесе и стал накачивать
мышцы.
Рано или поздно убийцы сделают неверный шаг и обнаружат
себя. Вот тогда Карр узнает, кто они, обрушится на них, и
перебьет их всех.
Но, чтобы справиться с этим, надо набрать самых отчаянных
ребят, которые только сыщутся в городе. Понадобится и его
банда, и побольше мускулистых ребят с улиц. Для такого большого
дела нужно много народа. Надо, чтобы они были готовы выступить
по его приказу. Карр сразу занялся этим -- стал составлять
список телефонных номеров своих ребят, лучших из остатков
лембовой банды, парней из верхней части города, не возражающих
против внештатной работы, крепких ребят с Острова -- со всех
пяти частей города.
В тот момент Карра не волновало, кто виновник убийств --
Шефер, Колумбийцы или кто-то еще. Когда он это выяснит, он уже
будет готов.

Глава 16
Шефер добрался до городка Риосукко, если, конечно, его
можно было назвать городком.
На это ушло довольно много времени.
во время полета от Нью-Йорка до Панамы детектив выработал
план действий. Шефер сложил воедино рассказы Дача и все, что
знал об операциях торговцев наркотиками в Центральной Америке.
Он не был уверен, что между Дачем и торговцами наркотиками была
какая-то связь, но все же Шефер решил действовать по своему
плану. По крайней мере, какое-то время.
Первым пунктом плана стал старый друг Шефера, Гансон,
работавший в специальном подразделении ФБР. Шефер поддерживал с
ним отношения -- полицейскому, расследующему наркобизнес,
всегда полезно знать кого-нибудь из ФБР. Только там можно было
получить кое-какую ценную информацию.
Но в тот момент Шеферу нужна была не информация, а оружие.
Ведь он видел эту тварь, и на собственной шкуре почувствовал,
какая тяжелая у нее рука. Дач говорил, что суперохотника
невозможно остановить, а Шефер не сомневался, что имеет дело
как раз с таким суперохотником. И ему не улыбалось встретиться
с ним безоружным. Также не планировал он победить его с обычным
вооружением. Поэтому надо было раздобыть такое оружие, которое
остановит любого, включая чудовище ростом в два с половиной
метра. Пожалуй, "вулкан-гатлинг" будет то, что надо, но вряд ли
Гансон сможет его быстро раздобыть.
Гансон -- молодчина, он раздобыл Шеферу не только оружие,
но и снабдил его деньгами: долларами и местными бальбоа, чтобы
покрыть грядущие расходы. Конечно, все это было включено в
счет, выставленный Шеферу, но тот не возражал ни против денег,
ни против оружия.
Потом надо было решить, куда идти и как туда добраться.
Дач сражался с охотником, и ускользнул живым. Конечно, он
потерял весь свой отряд, и, возможно, убийца впоследствии
поймал его, ободрал с него кожу и где-то подвесил вверх ногами,
но один раз ему все же удалось уйти живым.
Возможно, где-то есть ключ к разгадке того, как ему это
удалось. И этот ключ мог уцелеть, несмотря на прошедшие восемь
лет. Если Шефер найдет разгадку, это будет гарантией его
собственной безопасности. В лучшем случае ему удастся
уничтожить убийцу раз и навсегда.
Первым делом надо было узнать, где все это произошло. Дач
никогда не показывал брату карту, зато рассказывал о той
спасательной операции, и Шефер помнил каждое его слово. Сначала
отряд летел на вертолете над Тихим океаном, потом поднялся на
гору и пересек границу, спустился на северо-восток по равнине,
где их должен был поджидать вертолет.
Шефер все обдумал, собрал всю доступную ему информацию и
отправился на север. Он пробирался вглубь страны, следуя своему
плану, пока не закончились все дороги. Впереди лежали
девственные джунгли. Бесконечные, неизведанные джунгли на много
миль вперед. Ни один проводник не соглашался вести по ним
Шефера. Бесполезными оказались даже золотые горы, которые сулил
Шефер.
Детектив плюнул на это, распустил среди местного населения
слух о том, что ему нужен проводник, и обосновался в городишке,
сделав своим штабом стол в единственном местном баре.
А тем временем в Нью-Йорке охотники убивали невинных
людей. Шеферу приходилось мириться с этим -- он пока придумал
только один способ справиться с хищником. Кроме того, он
залечивал собственные раны. Детективу вовсе не хотелось
ввязываться в бой с чудовищем с несросшимися ребрами и
незажившей рукой.
Риосукко -- это просто поляна в джунглях, на которой
притулилась дюжина хижин, построенных в традиционном стиле.
Вокруг на многие километры простирался зеленый ад, который
вежливые нью-йоркские ученые назвали бы экваториальным лесом.
Но по мнению Шефера, да и местных жителей, это были настоящие
Джунгли. Изнемогающие от зноя, бескрайние, враждебные джунгли.
Бар, где Шефер чувствовал себя как дома, был единственным
присутственным местом в Риосукко. Это было небольшое строение,
полом служила гладкая черная сухая почва без единой травинки.
Единственным отличием от остальных домов была крыша -- не
тростниковая, как обычно, а железная. Поэтому она протекала не
настолько, чтобы разбавить спиртное -- это, по мнению Шефера,
играло немаловажную роль, ведь бармен и так его достаточно
разбавлял. На окнах были ставни, зато отсутствовали стекла.
Впрочем, это не имело значения -- через дырки похожей на решето
двери свободно влетали не только мухи, но даже большие и
ужасные тропические комары.
В баре не было ни вентиляторов, ни электричества, а идея
кондиционера была чем-то вовсе фантастическим. Обжигающий
густой воздух, похожий на только что сваренный суп, был
одинаково раскаленным и в баре, и на улице -- полумрак
защищенного от жестокого экваториального солнца помещения с
успехом компенсировался царящей здесь духотой.
Для Шефера было очень важно, что этот городок располагался
у подножия горы на границе малярийных экваториальных лесов и
совершенно неизведанных джунглей. Хоть в самом городке не было
абсолютно ничего интересного, зато он находился как раз там,
где надо.
Шефер был уверен, что Дач с отрядом перешли через перевал
неподалеку от городка. Брат говорил, что отряд должен был
двигаться абсолютно бесшумно, чтобы не послужить поводом к
войне. В то время разногласия и стычки на границе двух
банановых республик грозили перерасти в нешуточный вооруженный
конфликт.
Но теперь такой опасности больше не существовало. Шефер,
сидя за своим любимым столом, размышлял о том, имела ли
операция Дача отношение к этому приступу благоразумия, или же
оно объяснялось просто изменением политической обстановки.
-- Otra cerveza, senor? -- спросил бармен.
-- Si, -- ответил Шефер, потом добавил, -- Смотри, не
наплюй в стакан в этот раз.
Шефер не знал, понимал ли бармен английский. В этих местах
на первом месте стояли диалекты индио и майя, потом шел
испанский, и крайне редко можно было встретить человека,
говорящего на английском.
Шефер повернулся лицом к двери: на нее упала тень. В бар
вошел высокий, по местным стандартам, бородатый мужчина в
зеленом костюме, стоптанных башмаках и зеленой широкополой
шляпе. Он остановился, стараясь привыкнуть к полумраку. Бармен
поднес детективу пиво, и тот расплатился, не спуская глаз с
незнакомца.
Казалось, что у мужчины нет с собой оружия, и это
выглядело неестественно -- такой человек должен быть вооружен.
Взгляд незнакомца упал на Шефера, и он пошел к его
столику. В баре было немного людей, и только американец был
блондином.
Мужчина долго смотрел на Шефера сверху вниз.
-- Вероятно, это вы ищете проводника, -- наконец сказал он
на английском языке, но с большим акцентом.
-- Быстро тут расходятся слухи, -- проговорил Шефер, делая
глоток пива. -- Присаживайтесь.
Мужчина опустился на скамью напротив него.
-- Мне сказали, что вы полицейский из Нью-Йорка, --
помолчав, начал незнакомец. -- И у вас много врагов в Ла Косте,
Меделлине, Кали.
-- Это помешает вам стать моим проводником?
-- Нет, -- мужчина улыбнулся, обнажив ряд крупных белых
зубов. -- Просто из-за этого я возьму с вас больше.
Шефер пожал плечами.
-- Это не имеет значения, -- сказал он. -- Но на этот раз
меня не интересуют наркотики. Я ищу norteamerikanos, пропавших
в районе границы восемь лет назад.
-- Восемь лет назад?
-- Да, -- кивнул Шефер.
-- Восемь лет -- большой срок, senor.
Шефер опять пожал плечами и объяснил:
-- Я был занят. Только сейчас у меня дошли руки до этого
дела.
-- Не было ли среди них женщин? Они все были мужчины?
-- Norteamericanos, si, все мужчины. Шестеро, -- сказал
Шефер.
Отряд Дача насчитывал шесть человек. И пятеро из них
погибли в этой чертовой парилке.
-- Был ли там кто-нибудь еще? Говорите, вы ищете только
этих шестерых?
-- Может, там и был кто-нибудь, но я ищу шестерых, --
подтвердил Шефер. -- Их, и кое-что еще. То, что приходит в
жару.
Проводник внимательно смотрел на Шефера.
-- А что приходит в жару? Человек?
-- Не знаю, -- задумчиво произнес Шефер. -- Но я хочу это
узнать.
-- А-а, -- протянул проводник, улыбаясь. -- Понятно. Вы
сумасшедший, мистер полицейский из Нью-Йорка. А поэтому я
возьму с вас еще больше.
Шефер тоже улыбнулся.
-- Думаю, мы договоримся, -- сказал он.

Глава 17
Весь следующий день ушел на сборы.
Шефер думал, что собрал все необходимое, но у проводника
было другое мнение. Он раздобыл двух мулов, запасся веревками,
одеялами, арканами, взял побольше воды и еды, а также несколько
коробок, содержимое которых не стал показывать своему
неблагодарному работодателю.
Шефера удивило, что в багаже проводника совсем не было
оружия, у него не было даже ножа. Когда он спросил об этом, тот
только пожал плечами.
-- Вы уже запаслись всем этим, senor. Уверен, у вас есть
все, что надо.
Они поднялись на горный хребет. Мулы петляли взад и вперед
по крутому склону, заросшему буйной тропической
растительностью. Проводник рассказал Шеферу, что в свое время
он работал на армию США. Шефер не стал его расспрашивать, или
просить доказательств -- но это не значило, что он поверил
своему проводнику.
Проводник же доверял Шеферу -- об этом говорило то, что он
был безоружен. Но детектив не верил этому показному миролюбию
-- ничему не верил.
На ночь они разбивали лагерь в джунглях на южной стороне
хребта.
Ранним утром, на четвертый день пути, проводник сообщил,
что они переходят границу. Шефер внимательно огляделся.
Холмистые джунгли выглядели совершенно одинаково и спереди, и
сзади. Воздух тоже не стал ничуть прохладнее, и непроходимые
заросли не стали реже.
Шефер отметил единственное отличие -- теперь они
спускались, а не поднимались. Они перевалили через хребет.
Через полдня проводник остановил своего мула на ничем не
примечательном с первого взгляда месте. Он ничего не говорил,
просто улыбался и выжидательно смотрел на Шефера. Детектив
понял, что это место чем-то примечательно.
Вначале Шефер не мог разглядеть ничего необычного. Кругом
были все те же опостылевшие джунгли. Приглядевшись, Шефер все
же заметил кое-что примечательное -- то, что хотел показать ему
проводник. Перед Шефером раскинулись руины какого-то лагеря.
Шефер кивнул головой, давая этим понять, что он понял, в
чем дело. Потом спешился и осторожно пошел вперед.
Когда-то здесь был большой лагерь -- несколько зданий,
построенных в традиционном центрально-американском стиле --
стены из бамбука, настеленного на деревянный каркас,
тростниковые крыши. В некоторых домах пол был из камня или
бетона, что для этих мест являлось крайней редкостью -- здесь
всех обычно устраивал земляной пол.
Лагерь забросили давно, и буйная тропическая
растительность жадно поглотила остатки созданного человеком.
Хотя по краям лагеря все еще стояли два здания, утопая в
зелени. Из руин доносился шум крыльев птичьих стай, писк и визг
грызунов. Шефер спугнул змею -- она уползла, блеснув
серебристым боком.
Рассматривая руины, Шефер обнаружил груду ржавого черного
металла. В конце концов детектив понял, что это были обгоревшие
части развороченного вертолета. Дальше громоздился ржавый
грузовик с безбортовой платформой и генератор, в другом месте
догнивали проржавевшие железные бочки и баки, плиты каменных
полов, некоторые из них были покрыты копотью. Все это поросло
мхом и лианами. Нигде не было видно трупов, хотя спустя восемь
лет от них вряд ли что-то могло остаться.
Проводник сказал что-то про партизанов и повстанцев, но
Шефер не стал его слушать. Здесь все и так было ясно. Раньше
здесь был отличный лагерь, но кто-то уничтожил его. Шефер видел
воронки, оставленные гранатами, зияющие сквозь заросли кустов и
лиан, следы пуль на обгорелых и ржавых бортах машин и
механизмов. Детектив знал, кто зашел в этот закоулок джунглей и
уничтожил лагерь. Попахивало одной из операций его братца --
грязное дельце, но что делать.
Почему именно этот лагерь? Ведь Дач занимался
спасательными операциями, а не розыском секретных баз и их
уничтожением. Может быть, тут держали заложников? Вот это
похоже на правду. Если Дач пришел сюда за заложниками, то
удалось ли ему спасти их?
Но разве сейчас это имеет значение?
Каким образом связан разрушенный лагерь с чудовищами? С
убийцей, ободравшим Лемба? Прирезавшим столько человек в тире?
Переломавшим ему самому столько ребер? Ведь Дач не мог потерять
весь свой отряд в подобной операции. Освобождение заложников
было его работой, его хлебом. Может быть, чудовище было одним
из защитников лагеря? Или его послали, чтобы отобрать
заложников, спасенных Дачем?
Господи, как много вопросов! И ответов на них пока нет.
Шефер нахмурился и вернулся к своему мулу. Здесь не было ключа
к решению его загадки. Можно недели копаться в этом хламе, но в
итоге не найти ничего стоящего.
-- В таких местах не бывает побежденных и победителей, --
сентенциозно изрек проводник. -- Только джунгли.
-- Заткнись, -- бросил Шефер, неловко вскочив в седло. Он
был не в настроении выслушивать комментарии из плохого
кинофильма. Если проводник думал, что подобная куча ржавого
металла впечатлит его, он ошибался.
-- Куда дальше? -- спросил Шефер, устраиваясь в седле.
-- Откуда я могу знать, senor?
Шефер повернулся в седле и свирепо глянул на проводника.
Улыбка тут же пропала с лица мужчины.
-- Э-э, возможно, вот сюда, -- указал он.
Шефер кивнул и, пропустив проводника вперед, поехал за
ним.

Они миновали лагерь и одну-две мили ехали на северо-восток,
вниз по узкой равнине. Шефер не спорил, но и не думал, что
это верный путь.
Джунгли здесь стали гуще и какими-то не такими. Казалось,
они попали на другую планету -- Марс, Венера, все, что угодно,
только не Земля. Это ощущение было во всем: и в деревьях, и в
траве, и в переплетении лиан.
И здесь было жарче.
На четвертый день они перешли маленькую речушку и
спустились в равнину, по которой текла широкая река. Здесь
джунгли стали совсем странными. Шефер огляделся по сторонам,
пытаясь определить, что же неестественного было во всем этом.
-- Чувствуете ли вы это? -- спросил проводник, заметив
беспокойство Шефера. -- Вы говорили, что ищете того, кто
приходит в жару?
Да, тут было неимоверно жарко.
-- Туземцы говорят, что в одну очень жаркую ночь восемь
лет назад здесь в полночь взошло солнце, -- произнес проводник,
охватывая широким жестом все пространство вокруг.
Шефер молчал, он смотрел прямо перед собой.
В непроходимых джунглях была плешь, дыра, в которой тонул
солнечный свет. Когда его мул подошел ближе, Шефер увидел, что
это было больше, чем брешь. Это был кратер. Конечно, большая
его часть утопала в зелени: ничто не может долго противостоять
джунглям. На дне кратера поблескивал водянистой грязью пруд,
почти заросший папоротником и темно-зеленым плющем.
Очевидно, что-то взорвалось здесь не так давно, и взрывом
разнесло джунгли в радиусе километра. Для взрыва такой мощности
потребовалось бы несметное количество взрывчатки, но все равно
должны были бы остаться следы крушения. Но их не было.
-- Боже мой, -- выдохнул Шефер. -- Господи, что здесь
произошло?
Он не мог оторвать глаз от искореженных джунглей.
-- Что сделал этот подонок с моим братом?
Но ведь Дач ускользнул отсюда однажды. Вернулся ли он сюда
потом? Умер ли здесь? Не здесь ли погребен отряд Дача? Билли,
Хокинс, Брайн -- не здесь ли они остались?
Интересно, что покажет счетчик Гейгера? Вероятно, его бы
заклинило. Такой кратер вполне мог бы образоваться после взрыва
атомной бомбы. Но кому понадобилось оружие такой мощности в
забытых Богом джунглях?
Весь вечер Шефер исследовал кратер, пытаясь отыскать
разгадку его возникновения. Но нет, ничего. Нигде не было ни
обломка, ни какого-нибудь предмета, отброшенного взрывом.
Ничего такого, что помогло бы разобраться в происшедшем.
Наконец Шефер вылез из кратера и подошел к их лагерю.
-- Что теперь? -- спросил он у проводника.
Тот пожал плечами.
-- Не знаю. Тропа заканчивается здесь.
Шефер знал, что проводник вел его не по тропе. Этот
человек знал, куда его вести. Разрушенная база и этот кратер
были местными достопримечательностями. Все местные жители
знали, что причиной их возникновения послужили события
восьмилетней давности. Наверняка сюда водили всех тех, кто
искал пропавших без вести восемь лет назад.
Казалось, проводник ничего больше не знает. Или не
собирается выкладывать то, что знает. Но Шефер не торопился
идти на попятную.
-- Разобьем лагерь здесь, -- решил он.
Проводник пожал плечами.
В ту ночь Шефер долго сидел у костра, думая -- размышляя и
вспоминая.
Он вспоминал, что Дач говорил о неведанном охотнике.
Вспоминал, как они с братом в детстве охотились в лесу у дома
их отца. Они не рассматривали охоту как спорт, это точно. Для
них охота была вызовом, самостоятельностью, проверкой
самообладания пред лицом природы.
Однажды, в далеком детстве, в день открытия сезона охоты
на оленей, братья вместе с оравой местных мальчишек отправились
на охоту. Многие из них выпили перед тем, как выйти из дома и
от этого у них в глазах сияли странные огоньки.
Шефер тогда подумал, что они похвалялись друг перед
другом, какие они неистовые и умелые. Мальчишки загнали оленя
-- большого самца с ветвистыми рогами -- и стали в него
стрелять, наслаждаясь и наблюдая, как животное истекает кровью
в студеном октябрьском воздухе.
Глядя на бессмысленную безобразную жестокость, Шефер
почувствовал неимоверное отвращение к охоте. Но потом подумал,
что сам не так уж отличается от всех этих подонков: ведь они
все вместе стояли вокруг оленя, вместе бросали вызов природе в
такой извращенной форме.
Разница была только в том, что мальчишкам надо было
подбадривать себя, надо было почувствовать экстаз убийства. Они
жаждали видеть кровь. Охота превращалась для них в своего рода
извращенное развлечение, иначе в ней не было смысла. Братьев же
тошнило от этого.
Шефер задумался и решил, что существует потрясающая
разница между убийством ради развлечения и убийством ради
спасения собственной жизни. В тот далекий день он решил, что
никогда не станет убивать ради забавы, и сдержал слово.
Но это не значило, что он вообще никого никогда не убивал.
Шефер сидел у затухающего костра и смотрел на умирающее
пламя, лижущее яркие угли. Датчик в его шее внезапно дернулся.
Он не впивался острыми жалами в артерию, а просто дергался,
вызывая неимоверную боль.
Скорчившись от боли, детектив понял, что это значит. Хотя
ничего подобного он раньше не чувствовал, но надо было быть
идиотом, чтобы не понять, что происходит.
Чудовище, всадившее этот датчик, привлекал Шефер. Теперь
же тварь дала понять, что не забыла о своей дичи. И если бы
хищник был в Нью-Йорке, то вряд ли стал бы беспокоиться,
напоминая о себе. Значит, охотник где-то поблизости.
-- А, сукин сын, -- прошипел Шефер, до боли сжимая кулаки.
-- Ты пришел!
Шефер огляделся, пытаясь разглядеть врага в ночных
джунглях, но ничего не увидел. Детектив чувствовал, что хищник
где-то здесь. Хоть Шефер и не разгадал тайну происхождения
чудовища -- ведь кратер ничего нового не рассказал ему -- зато
у Шефера была возможность сразиться с врагом один на один.
А если ему удастся убить чудовище, то кому будет какое
дело до того, откуда оно взялось?

Глава 18
Проводник с интересом наблюдал, как Шефер распаковывает и
проверяет подарочки приятеля из ФБР. Он подбросил в догорающий
костер дров, чтобы было лучше видно, что делает Шефер.
-- Очень большая винтовка, -- заметил проводник, когда
Шефер вытряхнул содержимое железного чемодана.
-- Это? -- Шефер вопросительно поднял свое оружие. -- Это
не винтовка. Это дробовик. Полностью автоматический. Когда
слышишь его стрельбу, кажется, что находишься в аду. Comprende?
-- Comprendo, -- отозвался проводник.
Шефер очень надеялся на этот автомат. Он был гвоздем
программы. За спиной у детектива уже болтался обычный автомат
М-16, а на поясе расположились гранаты и ножи. Шефер хотел
встретить проклятого убийцу во всеоружии.
Подрагивание датчика в шее усилилось, и Шефер подумал, что
хищник подбирается все ближе и ближе. Детектив стал торопиться:
не дело, если охотник настигнет его за разговором с
проводником. А если в перекрестный огонь попадут мулы, в этом
тоже не будет ничего хорошего. Шефер не хотел оплошать впопыхах
и тщательно осмотрел свое снаряжение. Неверный свет костра
усложнял задачу. В тюках со снаряжением была и лампа, и
карманный фонарь, но Шефер не собирался пользоваться ими: так
его стало бы еще лучше видно в черных джунглях.
-- Оставайся здесь, -- бросил он проводнику, закончив
сборы.
Проводник смотрел, как Шефер выпрямился, держа автомат
наготове и вышел из дрожащего круга костра, бесшумно скользнув
во мрак джунглей.
Шефер выбирал направление наугад. Первой его задачей стало
поскорее уйти подальше от мулов. А второй -- найти укрытие
понадежней, где охотник не сможет его подстрелить издалека, как
оленя, беззащитно стоящего посреди поляны.
Когда Шефер углубился во тьму окружающих костер зарослей,
пульсация датчика немного уменьшилась. Забравшись подальше в
джунгли, детектив начал петлять, двигаясь медленно и настолько
бесшумно, насколько это позволяла темнота экваториальной ночи.
Оказалось, что по пульсации датчика несложно выяснить, где
находится враг и в каком направлении движется. Когда Шефер
двигался в сторону своего лагеря, датчик бился сильнее и боль
увеличивалась. Когда же Шефер удалялся от врага, боль и
пульсация уменьшались. Достаточно просто. Он не прошел и
километра, а уже выяснил местонахождение врага.
Тогда, в Нью-Йорке, охотник застиг свою жертву врасплох,
но на этот раз Шефер был готов к схватке. Он знал, кто его
враг. Конечно, неизвестно, откуда пришел охотник, что ему надо
на Земле, но зато Шефер был готов столкнуться с могучим
чудовищем ростом в два с половиной метра. Детектив не
волновался; он знал, что победит.
Высокомерный убийца задумал поединок один на один, захотел
испытать силу воли своей жертвы. Иначе он не стал бы
предупреждать Шефера о своем приближении. Это была угроза,
вызов, призыв выйти и сражаться, как мужчина с мужчиной. Хищник
хотел показать, что знаком с правилами честного поединка.
Шефер же не собирался демонстрировать свое мужество. Он
просто хотел прикончить убийцу. Вернее всего было бы
подобраться сзади и снести чудовищу голову. С этой мыслью Шефер
кружил по джунглям, пытаясь по спирали подобраться к охотнику.
Конечно, хищник будет знать, что Шефер приближается, но не
поймет, с какой стороны.
-- Ты хочешь mano a mano? -- бормотал Шефер про себя. --
Так? Один на один? Побеждает сильнейший? Ну, черт возьми, ты
можешь...
Раздался взрыв, многократно повторившийся эхом. Дерево
сзади Шефера взорвалось бело-голубым огнем, разливая неистовое
мертвое сияние. На смену ночной темноте пришел сверкающий хаос.
-- Что... Черт! -- Шефер нырнул в ближайшие кусты.
Охотник выстрелил опять. Падая в кусты,

Шефер заметил вспышку, увидел летящий снаряд и
инстинктивно откатился в сторону, вжался в грязь.
Снаряд опять попал в дерево, перерубив ствол лесного
гиганта. Какое-то время оно висело, поддерживаемое ветвями и
лианами, потом вздрогнуло, качнулось и начало падать.
Эхо, со стоном повторяющее взрыв, замерло, и Шефер
метнулся за невысокую гряду камней, выступающих из подлеска.
Огромное дерево с глухим гулом упало на землю.
"Что-то чересчур для mano a mano," -- подумал Шефер. А он
еще строил предположения относительно замыслов охотника!
Первый выстрел прозвучал издалека -- предупредительный
выстрел, как решил Шефер. Хищник предупреждал, что идет
охотиться и убивать.
Второй выстрел был опасен, противник попал чертовски
близко. Охотник не хотел чрезмерно усложнять игру. Видел ли он
в темноте? Использовал ли инфракрасные или другие приборы
ночного видения?
По ту сторону скал расцвел еще один бело-голубой
фейерверк.
-- Ну ладно, -- процедил Шефер, -- Теперь моя очередь!
И вскочил, держа автомат наготове, целясь в ту сторону,
откуда летели огненные шары. Шефер не мог точно прицелиться в
темноте, но зато он отчетливо помнил, откуда прилетел последний
огненный шар.
Рокот автомата оглушал, у Шефера заложило уши. Вспышки
освещали джунгли болезненным желто-зеленым светом. Шефер
целился в ствол дерева, у которого должен был стоять охотник,
но не видел ничего, кроме разлетающихся во все стороны щепок и
листьев. Пули прошивали только дерево.
Шефер отпустил курок и отскочил в сторону, ища укрытие.
Слух отказал ему. В ушах звенело от адской какофонии. Как мог
он допустить такую непростительную оплошность, когда выбирал
оружие? Глаза медленно привыкали к темноте, но слух не
возвращался.
Шефер пополз вперед. Насколько видели глаза Шефера, нигде
не было ни движения. Даже ветка не шелохнется. Вокруг стояла
кромешная тьма. Охотник мог стоять в нескольких шагах от него,
и Шефер не заметил бы это. Может, хищник притаился на том
дереве?
По крайней мере, чудовище не стреляло в него.
А вдруг он попал в убийцу? Скинул с его насеста? Может,
ему все же удалось убить или ранить чудовище?
Может, оно где-то прячется, найдя убежище и укрывшись от
пуль? Могло ли это существо спрыгнуть с такой высоты и ничего
себе не повредить? Шефер точно знал: он бы обязательно
покалечился. Но охотник был гораздо более ловким, чем человек.
Шефер не знал, попал он или нет, поэтому решил пойти и
выяснить это. Надо постараться взять инициативу в свои руки.
Взяв в каждую руку по автомату, Шефер выбрался из убежища и
двинулся к дереву.
-- Черт!
Шефер даже не понял, что произошло. Как мог он не заметить
такое большое существо, пусть даже в кромешной тьме ночных
джунглей? Ведь для удара убийца должен был подойти совсем
близко. Слух все еще не восстановился, но зрение-то в порядке!
Как бы то ни было, Шефер не заметил охотника, а только
почувствовал удар в грудь, поваливший его навзничь. И, что
самое плохое, при падении он выпустил из рук оба автомата.
Шефер упал и откатился в сторону. К счастью, самообладание
не подвело -- через секунду он уже стоял на ногах, сжимая в
руке гранату.
В лунном свете что-то слабо мерцало. Шефер потянул было за
чеку, но остановился, намечая цель. Это было не то существо с
желтоватой кожей, с которым он дрался в Нью-Йорке. Вместо него
перед Шефером маячила практически невидимая зеленовато-черная
тень. Хотя до нее было всего несколько метров, Шефер с трудом
отличал ее от остальных джунглей.
Господи, да это же камуфляж! Как же он сразу не догадался!
Судя по размеру прозрачной тени, перед Шефером стоял все тот же
убийца.
Шефер размахнулся и бросил гранату.
Хищник заблаговременно рванулся в сторону. Шефер даже не
видел этого, а только уловил еле заметное мерцание, метнувшееся
в сторону -- так ветер колышет листья. А ведь Шефер уже успел
забыть, сколь стремительна эта тварь. "Для нее увернуться от
гранаты -- легче легкого", -- подумал Шефер, закрывая глаза и
отворачиваясь от вспышки взрыва, чтобы уберечь способность
видеть в темноте.
Начавший было возвращаться слух опять пропал, и теперь в
ушах Шефера звучал целый симфонический оркестр. Сверху на него
посыпались кусочки коры и листья. Внезапно этот дождь
прекратился, и Шефер поднял голову, внимательно вглядываясь
вверх. Так вот как передвигается эта тварь...
Голубые искры медленно двигались в густой темноте в трех
метрах над землей. Темный контур обрамляли электрические
сполохи, и вся фигура сверкала, как экран телевизора в грозу,
вспыхивая то черно-зеленым, то еще каким-нибудь цветом. Хищник
приближался. Оказавшись прямо перед Шефером, он вспыхнул, и
мерцание прекратилось. Возвышаясь над детективом в уже знакомом
Шеферу обличии, он смерил его тяжелым взглядом сверху вниз.
На его роже красовалась новенькая маска. Наверное, она
необходима для дыхания, подумал Шефер. Похоже на то, что
несколько изменилось и вооружение убийцы. Хотя Шефер не особо
хорошо разглядел чудовище в заброшенном доме, да и сейчас не
собирался изучать его, но кое-что в убранстве убийцы казалось
новым.
Во-первых, с руки охотника стекала зеленовато-желтая
жидкость, похожая на жидкий неон. Значит, автоматная пуля или
осколок гранаты пробил что-то в оборудовании охотника. Похоже
на то, что граната повредила и камуфляж чудовища. Камуфляжем
была электронная система, что-то вроде экрана невидимости, а не
краска и одежда. Если этот камуфляж так же хорошо действовал в
городе, как в джунглях, то не удивительно, что охотник свободно
разгуливал по Нью-Йорку, не привлекая к себе внимания.
Фосфоресцирующая жидкость вполне могла быть не
гидравлической жидкостью механизмов, костюма, а кровью. Значит,
Шеферу удалось ранить убийцу. А если его можно ранить,
заставить истекать кровью, значит его можно и убить.
Быстро, собрав все силы для удара, Шефер выхватил нож и
всадил его через черную сеть прямо в желто-серую плоть
охотника.
-- Это за Дача! -- крикнул он.
Крик вышел приглушенный -- слух все еще не торопился
возвращаться.
Чудовище взревело от боли. Но даже этот крик, полный
ярости, боли и злобы, для Шефера был глухим, почти неслышимым.
Шефер не успел даже подумать о том, что надо бы
увернуться, а уже летел, отброшенный ударом ноги неимоверной
силы. Нож остался в боку у охотника.
Хищник не ожидал ничего подобного. Выследить и убить
жертву для охотника было спортом, чем-то вроде большой охоты. В
планы не входило получать раны самому. Игра строилась на базе
борьбы, но в условия не входило сопротивление жертвы. Для
охотника человек был жертвой, а не соперником.
Итак, Шефер удивил охотника. Но удивление не будет длиться
вечно. Как только Шефер приземлился, он быстро вскочил на ноги
и бросился бежать. Пусть охотник ранен, с ножом в боку, но все
равно Шефер не мог сражаться с ним на равных условиях. Ведь он
остался без автоматов, без ножа, а чудовище, хоть и раненное,
было во всеоружии. На мощном плече красовалась маленькая пушка,
обладающая немыслимой мощью, пробивающая дыры в стенах и
валящая деревья.
Конечно, вряд ли охотник станет стрелять из своей пушки на
близком расстоянии -- какая ж это охота? Но если Шефер решит
опять напасть, то раненный охотник, решив обезопасить себя,
вполне может выстрелить из пушки.
Детектив бежал и надеялся только на то, что слишком
занятый своей раной охотник погонится за ним не сразу. Человеку
надо было добежать до мулов и взять какое-нибудь оружие, а
потом добить мерзавца. Ведь в лагере оставалось достаточно
оружия -- молодец, Гансон!
Шефер оступился, но в последнюю секунду все же умудрился
удержать равновесие и остался на ногах. Всего в каком-то
десятке сантиметров от его ноги утес отвесно обрывался вниз.
-- О, черт! -- вскрикнул Шефер, не слыша собственного
голоса.

Шефер хотел было отступить с края обрыва, но лапы охотника
сомкнулись на его голове, пальцы мешали смотреть, а черные
когти впились в щеки.
Детектив не слышал, как охотник подбирался к нему. Даже
без камуфляжа убийца мог застать жертву врасплох. Теперь он
поднял Шефера, обхватив лапами его голову, и секунду тот
беспомощно, как котенок, болтался в воздухе. Охотник с силой
швырнул его о ближайшее дерево.
От удара у Шефера из глаз посыпались искры, и он кое-как
сел, оглушенный и неспособный пошевелить ни рукой, ни ногой.
Охотник медленно приближался. Шефер взглянул вверх и плюнул. Он
оставался таким же дерзким, несмотря на беспомощность.
-- Скажи своему парикмахеру, -- прохрипел он, глядя на
черные жгуты волос, покачивающиеся в лунном свете, -- что твоя
стрижка давно вышла из моды.
Шефер не знал, говорил ли он, или просто шевелил губами:
слух еще не вернулся к нему.
Охотник склонился над Шефером, и тот быстро выкинул руку
вперед и схватился за нижний край маски. В конце концов, это
отлично сработало в Нью-Йорке. Но на этот раз маска так просто
не поддалась. Она чуть-чуть съехала, и хищник отошел на шаг
назад, чтобы водворить ее на место. В распоряжении Шефера
оказалась одна-две секунды, чтобы исполнить задуманное.
Шефер откатился в сторону и схватил огромный сук толщиной
с собственную ногу. Качаясь, он поднялся на ноги и что было
силы огрел своей импровизированной дубинкой врага по голове.
Маска опять съехала.
Удар такой силы наверняка бы убил человека, но охотник
даже не пошатнулся. Одной рукой он отбросил Шефера подальше от
себя, а другой в это время поправлял погнутую маску.
Наполовину слепой и совершенно обезумевший, охотник стоял
на краю обрыва спиной к пропасти. Маска погнулась, камуфляж не
работал -- было от чего разозлиться и выйти из себя. Шефер
знал, что лучшего случая ему не представится. Он опять встал на
ноги, взял сук наперевес и бросился на врага.
От удара сук переломился пополам. Шефер отскочил назад.
Чудовище пошатнулось, глядя на Шефера, качнулось сильнее и
полетело вниз в пропасть.
Слух ствол возвращаться к Шеферу -- он слышал, как охотник
упал на дно пропасти. Сначала ему показалось, что слух сыграл с
ним злую шутку, ведь вместо глухого удара тела об землю Шеферу
послышался хруст и треск.
Потрясенный Шефер ждал, что охотник вот-вот выберется из
пропасти. Широко открытыми глазами он смотрел на край скалы,
ожидая увидеть там когтистую желтоватую лапу.
Но этого не произошло. Шефер осторожно подкрался к обрыву
и глянул вниз, почти уверенный в том, что сейчас бело-голубой
огненный шар отсечет ему голову, или черные когти вопьются в
лицо.
Ничего подобного не случилось. Под обрывом лежал охотник.
Тело распласталось поперек ствола, видимо, дерево сломалось под
тяжестью упавшего тела. На груди, разгоняя темноту, светилось
большое желто-зеленое пятно. И прямо в центре этой
люминесцирующей раны торчал обломанный сук, насквозь
проткнувший чудовище.
"Это еще ни о чем не говорит, -- сказал себе Шефер. -- Это
не значит, что бой окончен. Ведь сук мог и не проткнуть сердце.
Охотник гораздо сильнее и больше, чем человек, значит он должен
быть гораздо более выносливым и жизнеспособным". Вполне
возможно, детектива еще ожидали сюрпризы.
А, может быть, и нет.
Что касается Шефера, то кошмарный охотник казался ему
мертвее мертвого.

Глава 19
Проводник сидел на корнях дерева, у ярко горящего огня,
поджидая. Он, правда, сам толком не знал, чего дожидается --
наверно, рассвета. Но уж не Шефера, это точно. Детектива он не
дождется. В лучшем случае до него донесется вопль, но и на это
он не слишком надеялся.
Он снова и снова оглядывал лагерь, его руки нервно шарили
по карманам и проверяли ремень, чтобы еще раз убедиться, что на
нем нет не только оружия, но и ничего, что можно принять за
оружие. Если он останется безоружным, ему, возможно, удастся
выбраться из этой передряги невредимым.
Создание, что погубило восемь лет назад целый отряд,
пощадило бывшую с ними женщину, которая не была вооружена. И
проводнику не раз говорили, что единственное, что спасло
Салвати, того нью-йоркского полицейского, который остался в
живых, когда все бывшие рядом с ним были убиты, -- его
безоружность. Так что вооружаться проводник не слишком хотел.
Он не прикоснулся даже к карманному ножу. Так что разжечь
костер оказалось довольно трудно. Но с этим он, слава богу,
сумел справиться. Он продолжал заботиться о костре со всей
доступной ему тщательностью -- в случае необходимости пылающая
головня может превратиться в не такое уж и плохое оружие.
Он догадывался, что в мешке Шефера оружия было более чем
достаточно, но у него были веские причины не притрагиваться к
нему. Проводник ни за что не согласился бы осмотреть вещмешок
Шефера или даже прикоснуться к боеприпасам, не говоря о том,
чтобы что-нибудь стянуть. Конечно, если ягуар или змея нападет
на него, ему придется защищаться голыми руками, -- но иметь при
себе винтовку слишком рискованно.
Из непроглядной тьмы донесся шорох потревоженной листвы.
Проводник настороженно огляделся. К костру приближалось
какое-то существо, оно двигалось вертикально, мелькая темной
тенью в редких бликах лунного света. Проводник похолодел.
Существо приближалось, стремительно и легко. Последний
шаг, и... у проводника отвисла челюсть. Детектив Шефер, живой и
невредимый!
-- Дьявольщина, да ты никак живой! -- воскликнул
потрясенный проводник. Он увидел взведенный пистолет Шефера, и
это поразило его еще больше: Шефер остался жив, хоть и был
вооружен. -- А как же насчет... То есть я хочу сказать...
Единственное возможное объяснение невероятного спасения
Шефера отпадало.
-- Бог ты мой!.. -- только и смог вымолвить проводник.
Он подскочил, когда Шефер, небрежно отбросив оружие прочь,
тяжело опустился на землю у дерева.
-- М-м, -- утомленно проговорил он. -- Мне это кажется,
или твой английский действительно внезапно улучшился?
-- Можешь смеяться, сколько угодно, -- отозвался
проводник, откидывая кожаный клапан одной из седельных сумок и
выдвигая телескопическую антенну. -- Господи, просто не
верится!
Развалившись поудобнее, Шефер забавлялся, наблюдая, как
проводник трясущимися руками пытается настроить рацию. Из
вьючной сумки слышались треск и завывания помех, и, наконец,
механический голос произнес:
-- Говорит Капа. Альфа, прием.
Проводник взял микрофон и внятно проговорил:
-- Капа -- Альфа, говорит "Девятая ловушка", соедините
меня с Компанией, немедленно.
Он ожидал, глядя во все глаза на Шефера.
-- Ты действительно прикончил его? -- спросил он тихо. --
Ты убил его?
Шефер улыбнулся и кивнул.
"Сейчас, -- думал Шефер, -- он, наверно, начнет задавать
вопросы. Пожалуй, захочет узнать, что произошло, кем было то
создание, которое я убил, какова судьба Дача и все такое
прочее... А, может, и нет -- да и черт с ним!" Он настиг тварь,
он убил ее, и не будет больше ободранных тел, подвешенных к
стропилам в Нью-Йорке!
Где-то на побережье радист доложил генералу Филипсу:
-- Сэр, я получил сигнал от "Девятой ловушки", он говорит,
что хочет переговорить с вами.
Филипс безрадостно кивнул. Он ждал этого вызова, но не
хотел думать о том, что услышит. Принуждая себя, он пересек
комнату и взял микрофон.
-- Говорит Филипс, -- устало сказал он. -- Приготовьте то,
что осталось от тела Шефера к отправке в Штаты, и...
В динамике затрещало.
-- Сэр, вы не поняли, -- послышался голос "Девятой
ловушки". -- Шефер жив. Он убил хищника. Повторяю: Шефер
остался жив!
В джунглях, окруженный колеблющимся светом костра, Шефер
широко улыбнулся и отдал своему проводнику насмешливый салют.
Проводник стоял около мирных мулов, вытаращившись на Шефера,
сжимая микрофон в руке.
-- Боже праведный, -- прошептал Филипс, побледнев.
Еще одно из этих созданий погибло. В прошлый раз это был
всего лишь небольшой инцидент, происшедший в джунглях. На этот
раз речь шла не только об одиноком охотнике -- эти существа
рассеялись по всему Нью-Йорку. Теперь может произойти все, что
угодно.
-- "Девятая", не прерывайте связь, -- приказал генерал. Он
обернулся. -- Перкинс, соединитесь с Вашингтоном, пробивайтесь
напрямую -- боевая тревога. Я должен переговорить с
президентом!
Перкинс заторопился выполнять приказание, а Филипс
попытался проанализировать случившееся.
Итак, одно из существ погибло -- но не было никакого
взрыва. Дач рассказывал, что создание, которое он убил,
погибая, сделало что-то с приспособлением, надетым на его левое
запястье, в результате чего и произошел взрыв. Возможно, сейчас
у него не хватило времени привести механизм в действие перед
смертью?
Таким образом, оно все еще лежит где-то тут, в джунглях,
со всеми своими неведомыми приспособлениями, только поджидая,
когда его найдут...
-- Генерал, -- окликнул его кто-то, -- у нас есть отчет от
специалистов по анализу радарных сигналов -- они зафиксировали
возмущения определенного рода.
-- Дьявол, -- выругался Филипс. Он посмотрел вниз на свои
руки и обнаружил, что все еще держит окурок сигары. Затушив
его, он с отвращением отшвырнул его прочь.
Может быть, это уже начало? Существа узнали о гибели
собрата? Где они готовятся нанести ответный удар? И что
произойдет, если Филипс пошлет своих людей за трупом, не
дожидаясь, пока пришельцы подберут своего павшего товарища?
Оправдан ли такой риск?
-- Президент, сэр, -- раздался голос Перкинса.
-- Проклятие, -- отозвался Филипс. -- Вызовите ко мне
офицера из службы наблюдения -- мне нужно с ними поговорить
сразу же, как закончу разговор с Президентом.
Он снова взял трубку.
-- Сэр, -- сказал он, -- боюсь, у меня плохие новости.
Он в нескольких словах обрисовал ситуацию. Президент, без
сомнения, уже был кратко информирован, и он без вопросов
выслушал объяснения Филипса.
-- Вы знаете положение вещей лучше, чем я, генерал, --
сказал Президент. -- Я полагаюсь на вас в этом деле -- но вы
знаете мою позицию. Мы не можем позволить себе сражаться. Мы не
можем в открытую выступить против хищников. Мне нравится
уступать не больше, чем вам, но я не думаю, что это тот случай,
когда можно настоять на своем. Дайте им то, что они хотят
получить, чтобы сохранить их нейтралитет.
-- А тот, мертвый...
-- Я не обладаю нужной информацией, чтобы принимать
решения по этому поводу, генерал. Делайте то, что вы сочтете
наилучшим -- но сведите риск до минимума. Мы делаем ставку на
то, что не имеем права потерять.
-- Да, сэр.
Когда связь прервалась, Филипс уже просматривал бумаги. На
очереди был рапорт офицера из службы наблюдения.
Нечто вылетело из Нью-Йорка -- и на этот раз его скорость
была не какие-нибудь ничтожные шестьсот миль в час. Оно
двигалось так быстро, что радар почти сразу же потерял его,
отметив лишь, что оно направлялось на юг.
-- Они все покинули город? -- поинтересовался Филипс.
-- Нет, -- последовал неожиданно четкий ответ. -- Нет,
большинство из них все еще в Нью-Йорке.
Филипс задумался.
Может, он все же сможет вести с ними свою игру. Например,
найдя кое-что, попробует использовать это в своих целях.
Хищники никогда не шли ни на какой контакт, но возможно, у них
теперь есть шанс изменить положение. В джунглях лежит кое-что,
необходимое им, -- может, желание совершить обмен вынудит их
вступить в диалог.
А если ему удастся склонить хищников к переговорам, есть
вероятность того, что он уговорит их прекратить охоту в
Нью-Йорке и не появляться в других американских городах. Этакий
обмен на какие-нибудь их приборы.
Конечно, все может вылиться в катастрофу. В отместку
хищники могут все взорвать, -- но это может оказаться и
грандиозной возможностью, которая когда бы то ни было
предоставлялась человечеству.
-- Подготовить отряд, -- рявкнул он. -- Вооружить всех
только ножами. Мы начинаем поиски.
Жесткая улыбка скользнула по его губам. Рука потянулась к
очередной сигаре.
-- Пожалуй, два отряда, -- добавил он, закуривая. И
потянулся к рации, чтобы дать "Девятой ловушке" новые
инструкции.

Глава 20
Днем раньше в городе, беспокоясь о Шерри и мальчиках, Раше
понял, что дома он находиться больше не может. Автоответчик не
записал ни одного звонка, разговор с полицейским управлением
тоже не принес ему никаких известий -- о Шефере ничего не было
слышно.
Он позвонил матери Шерри -- из телефона-автомата на улице
-- и она сказала ему, что все отлично, Шерри с детьми в
Эльмире, в целости и сохранности. Потом Раше поговорил с женой,
и звук ее голоса принес ему облегчение. Он заверил ее, что с
ним тоже все в порядке.
Но не мог же он разговаривать с ней бесконечно -- запас
мелочи и так исчерпался, а использовать служебную телефонную
карту детектив не хотел.
Он опять отправился домой, но вынести пытку одиночеством
больше не смог: позвонил Мак Комбу и сказал, что прерывает свой
отпуск и на следующий день выходит на работу. Мак Комб
заворчал. Было очевидно, что он не рад видеть Раше так скоро,
но это едва ли была причина отказать детективу.
Раше поехал в Управление Полиции, взял портативную
полицейскую рацию и прямо в арендованном фургоне прошел
вечерний инструктаж.
Этот первый рабочий день оказался унылым: за время его
отсутствия скопилась чертова уйма бумажной работы, на которой
он никак не мог сосредоточиться. Он продолжал думать о Шерри, о
своих мальчиках. Помимо его воли перед глазами появлялись то
развевающиеся на ветру кровавые тела с пятого этажа на улице
Бикман, то ободранные стрелки из подвала на двадцатой, и его
наяву преследовал тот ночной кошмар, когда ему приснилась
Шерри, подвешенная вверх ногами, со снятой кожей. Ее кровь,
капая с кончиков пальцев, рисовала узоры на полу прихожей ее
матери. И к тому же детектив даже представить себе не мог, куда
занесло Шефера и что с ним могло произойти.
"Охотник своего рода", -- говорил брат Шефера -- но что он
имел в виду? В чем разница между хищником и обычными
охотящимися любителями? И зачем он обдирает свои жертвы?
Почему он всегда обдирает свои жертвы?
И сколько их на самом деле? Знал ли Раше обо всех убитых
или были и другие убийства, которые фэбээровцы постарались
сохранить в тайне?
На пути с ланча офицер Браунлоу поймал его в вестибюле.
-- Извините, сэр, -- обратился он к Раше, слегка тронув
его за рукав, -- вы детектив Раше?
Раше кивнул. Он прихватил к себе в кабинет чашечку кофе и
теперь отпил его, а потом спросил:
-- А, собственно, с кем имею честь?
Браунлоу представился.
-- Насколько я понимаю, вы работали с Шефером? Вас,
кажется, выставили с Двадцатой улицы?
-- Это с улицы Бикман нас выставили, -- поправил Раше. --
С Двадцатой только вежливо попросили убраться.
Браунлоу кивнул.
-- Верно, -- согласился он. -- Я подумал, что вы можете
заинтересоваться парочкой недавних происшествий. Ничего
особенного, сами понимаете, ничего, что может заинтересовать
ФБР, но мне показалось, что вам захочется взглянуть.
Раше уставился на него, вытаращив глаза.
-- М что же там случилось?
-- Я думаю, вам их лучше просмотреть самому, -- Браунлоу
показал толстую кипу подшитых дел.
Раше подумал, что ничего интересного у него все равно
сейчас нет, кивнул, и они вместе направились в кабинет Раше.
Браунлоу же не стал ничего объяснять, оставил папку на столе и
вышел.
Раше вздохнул и открыл первое дело.
Он просидел над этой папкой целый день. Здесь были собраны
все дела, которые Браунлоу и ему подобные сочли неинтересными
для фэбээровцев.
Браунлоу оказался прав, думая, что эти случаи заинтересуют
Раше. Они отвечали на вопрос, которым Раше задавался в
последнее время.
Раше увидел, что охотник не всегда обдирает свои жертвы --
если, конечно, эти преступления были на совести охотника.
Иногда тела жертв находили без голов и позвоночников. Убийца не
просто вырывал их, он их отделял и забирал. Ни одну из голов не
удалось найти. Раше решил, что ни кусочка кожи с ободранных
жертв они тоже никогда не находили. Хищник забирал свои трофеи.
Пропажа голов казалась логичной. Убийцы забирали головы
своих жертв достаточно часто. Так поступали древние завоеватели
и серийные сексуальные убийцы. Вполне обычный трофей.
Но кожи? Или позвоночники?
Этот парень -- если убийца, конечно, был мужского пола, в
чем Раше только теперь начал сомневаться, несмотря на мнение
Шефера на этот счет, -- был сверхъестественным созданием. Раше
помнил, что говорил Шефер про своего противника на улице
Бикман. Он не был человеком! Может быть, напарник Раше и был
прав.
Рабочего дня минуло немало времени. Раше оставался за
своим столом, но теперь он даже не пытался создать видимость
работы. Он просто не мог заставить себя выйти из кабинета.
Ему просто некуда было теперь идти. Дом опустел. Шерри и
дети уехали. Пойти домой -- значит опять неминуемо впасть в
тоску. Ложиться спать было слишком рано, солнце еще не село.
Выдался один из тех бесконечных летних дней, которые, кажется,
тянутся вечно.
Дома делать было совершенно нечего. К тому же, Раше не
сомневался, что не сможет спать, зная, что по городу
разгуливает убийца, разрывая на части людей и забирая их головы
и кожу на память.
И если Шефер все-таки будет звонить, то, скорее всего, он
позвонит Раше на работу -- по крайней мере, детектив считал это
более вероятным. Несмотря на шесть лет совместной работы, он
так до конца и не понял, как устроена психика Шефера. Иногда
Шефер бывал в ударе, энергичен и бодр. Все у него в руках
просто горело, а иногда он становился отстраненным, просто
отсутствующим, и его душа бродила где-то в неясных далях.
Но сейчас он оказался где-то у черта на куличках, то ли в
Центральной Америке, то ли в Колумбии, или в каком-то другом
Богом забытом месте, и не обременял себя телефонными звонками.
Впрочем, он мог позвонить Раше домой, пока он торчал на работе.
С другой стороны, когда Шефер там никого не обнаружит, кто
ему мешает позвонить Раше на работу?
Выходит, Шефер и не подумал дать о себе знать. Эту партию
он продолжал играть соло, и это раздражало Раше. Он хотел быть
вместе с Шефером, полететь с ним в Центральную Америку. Но он
был слишком стар и бесформен, чтобы путешествовать вместе с
Шефером по джунглям, выслеживая чудовищ. Да и Дач брат Шефера,
а не его, Раше даже никогда не видел его. Он толком не знал,
что преследует Шефер, идя по стопам Дача.
К тому же Шефер оказался единственным, кто служил в
Войсках Специального назначения. Военная карьера самого Раше
ограничивалась двумя годами в Форт Брагге. Если дело дойдет до
решительного сражения, он вряд ли окажется чем-нибудь полезен.
Но позвонить Шефер все-таки мог.
Итак, Раше сидел в кабинете, игнорируя груду незаконченных
документов и папку, где были подшиты три дюжины
нерасследованных убийств. Он уставился на экран своего
портативного телевизора.
Такой телевизор находился в каждом кабинете на случай,
если будут передавать новости, касающиеся полиции. Раше же
регулярно смотрел новости вместо того, чтобы читать газеты,
когда не нужно было работать на месте происшествия и не было
больше сил думать о расследуемых убийствах. Сейчас же он хотел
при помощи телевизора хоть ненадолго забыть об ужасных убийцах.
Однако это ему не удалось -- именно сейчас телевизор не
хотел работать, сколько ни всматривался покрасневшими
кроличьими глазами уставший Раше в мерцающий экран.
Последние две недели телевизоры показывали из рук вон
плохо даже по меркам Нью-Йорка. Изображение было настолько
плохим, что местная телестанция сочла необходимым устроить
специальную передачу, в которой ученые из Колумбии и из
Нью-Йоркского Университета строили безумные предположения о
пятнах на солнце и о радиоактивных выбросах, сопровождаемых
температурными инверсиями, пытаясь объяснить происхождение
помех. Сегодня же помехи были еще сильнее, чем обычно.
В расстройстве Раше хлопнул по телевизору, и диктор исчез
в переливах разноцветных полос.
-- Гадость какая, -- пробормотал Раше, поднимаясь и с
раздражением оглядывая маленькую комнату. Может, в ящиках стола
найдется что-нибудь, что развлечет его ненадолго? Он наугад
выдвинул один из них.
Пораженный, он не отрываясь смотрел на сверток, лежащий в
ящике. Обернутая его собственным пиджаком, там лежала маска,
отданная ему на хранение Шефером, та самая маска, которую он
сорвал с лица убийцы перед тем, как упал с пятого этажа
заброшенного дома.
Он совсем забыл о ней, занятый другими вещами вроде
доставки Шефера в госпиталь и отправки Шерри из Нью-Йорка. Он
бросил маску сюда, когда они пришли в Управление и Мак Комб
вызвал Шефера в свой кабинет; в то памятное утро, когда Шефер
отправился в Центральную Америку.
Ни один из них еще не осматривал эту штуку как следует.
Похоже, пришло время этим заняться.
Ничего особенного от этого осмотра Раше не ожидал. Скорее
всего, это был причудливый головной убор, не более того, просто
кусок какого-то металла.
Он развернул сверток.
Вещица выглядела так, как будто предназначалась для защиты
лица и верхней части головы, но формы и пропорции казались
неправильными -- никто не мог иметь такую угловатую физиономию,
да и размеры маски были намного больше, чем нужно.
Она была сделана из гладкого серого металла с матовой
отделкой, без единой царапины или заусеницы. Отверстия для глаз
оказались не просто дырками -- их закрывали линзы темного
стекла, возможно, красного, Раше никак не мог разглядеть.
Детектив перевернул маску.
Внутреннюю сторону покрывало что-то вроде губки или кожи,
назначение которых было невозможно определить. Виднелись
металлические вставки, выглядевшие как миниатюрные
электрические приборы или украшения. С обеих сторон маски
крепились небольшие трубки, которые наводили на мысль о
приемниках для связи с чем-то. Но они не походили ни на один из
штекеров или приемников, известных Раше.
В довершение ко всему, что-то тускло светилось около
отверстия для левого глаза, какое-то маленькое желтое
изображение, которое Раше не смог разобрать.
Детектив нахмурился.
Это была не просто маска, а приспособление для чего-то. Но
для чего?
Он поднес ее к окну и посмотрел через отверстия для глаз.
Потом закрыл глаза и опустил маску.
Выглянув на улицу, он увидел небо над морем, полыхающее
оранжевым огнем живописного заката, окна, будто из
расплавленного золота, башни со шпилями, бархатно-черные на
востоке и ослепительно сияющие стенами, выходящими на запад и
юг.
И это было все, что он увидел.
Он вернулся обратно в кабинет -- стол, телевизор, книжные
полки, поднял маску и опять увидел все это, но на этот раз
волшебно измененным, хоть и узнаваемым -- стол, телевизор,
книжные полки, но все необычного, странного цвета, да, к тому
же, казалось, все вокруг еще и вибрирует.
Маска изменяла все, что он видел, наподобие инфракрасного
прибора ночного видения, который используют военные. Раше видел
все вокруг, но казалось, что это компьютерное воспроизведение
реальности. Маску приходилось держать близко у лица -- голова
Раше была слишком мала для нее и не той формы, но он мог
придерживать маску таким образом, чтобы смотреть через
отверстия для глаз.
Стол, телевизор, книжные полки, стул, дверь, лампа,
телевизионная антенна выглядели голубыми лучами света, сам
телевизор -- ослепительно розовым. Раше смог даже прочитать
собственное имя на табличке, прикрепленной на другой стороне
двери: голубовато-пурпурное на голубовато-зеленом.
Потом он снова обернулся и посмотрел в окно.
И увидел космические корабли.
Огромные, чуждые, красно-золотые на фоне темно-красного
неба, они висели над городом.
Раше не был глупцом. Он не мог игнорировать невероятное,
столкнувшись с ним нос к носу.
Космические корабли. Невидимые корабли инопланетян,
которые можно увидеть только через этот инопланетный шлем.
Шефер оказался абсолютно прав: убийца не был человеком.
Нет, не "убийца", а "убийцы" -- во множественном числе.
Раше увидел три корабля только через это окно. И тут до него
дошло, откуда помехи телепередач.
-- Вот вам и пятна на солнце, -- выдохнул он.

Глава 21
Когда рассвело, проводник захотел посмотреть на убитое
создание и убедиться, что оно и в самом деле мертво. Он
предложил отправиться на мулах на край скалы и оттуда
подобраться достаточно близко к убитому чудовищу, так, чтобы
все как следует рассмотреть.
Шефер согласился. Он был не любитель хвастаться, но был не
прочь показать дело рук своих, если кто-то заинтересуется. К
тому же, ему самому хотелось спуститься со скалы и рассмотреть
хищника.
Создание все еще лежало здесь, несомненно мертвое, с лужей
желто-зеленой крови на груди. Сук, проткнувший его, был весь
покрыт каким-то липким веществом, и вниз стекала тонкая струйка
ядовито-зеленой крови, разливающаяся с одной стороны лужицей
выцветающего, не такого люминесцирующего, оттенка.
Шефер с интересом заметил, что ни один представитель
местной фауны не сделал попытки вкусить это блюдо, ни одна
муха, ни один муравей не ползал по трупу.
Не надо быть ученым, чтобы догадаться, что это значит. Это
создание не из тех, что живут в здешних лесах, и его химический
состав настолько отличался от всего, что тут находилось, что ни
одно из живых существ не сочло его за пищу.
Да оно, без сомнения, и не было пищей -- его плоть
выглядела несъедобно.
В первый раз Шеферу удалось как следует рассмотреть своего
противника. Его внимательный взгляд скользил по черным
сегментам покрова, по косицам волос, если, конечно, это и
правда были волосы. Теперь, при свете дня, детектив в этом
сомневался. Они выглядели вполне твердыми, не как волосы,
заплетенные в косу, а как нечто наподобие толстых щупалец. И
все же они напоминали и какой-то род волосяного покрова. Шефер
не был настолько любопытен, чтобы спуститься и, сняв
металлические крепления, рассмотреть, что это такое на самом
деле.
Металлическая маска и латы на запястьях и голенях с их
невероятно сложной аппаратурой, казались одновременно продуктом
высокоразвитой цивилизации и дикарскими атрибутами. Нить же,
унизанная черепами и перекинутая через плечо, выглядела просто
варварски. Черепа в основном принадлежали животным, но на конце
нити болтался и один человеческий. Шефер заметил, что в
экипировку этого чудовищного создания входило множество
клинков. В общем, внешний облик твари вполне соответствовал ее
поганой сущности.
По роду деятельности Шеферу полагалось знать многих людей,
избравших путь насилия. Большинство из них были жестокими. У
этого же сукина сына, по крайней мере, существовали оправдания,
особенно учитывая его нынешнее печальное положение.
-- Бог ты мой, -- проговорил проводник, таращась на
чудище. -- Ты действительно убил его!
Шефер взглянул на своего спутника.
-- Ты говоришь так, как будто я сделал что-то дурное, --
заметил он.
-- Ты не мог убить его, -- отозвался проводник, -- ты
не... Мы не рассчитывали, что ты его победишь. Ты и твой чертов
брат. Ты хоть догадываешься, что означает это убийство?
Проводник встал на колени перед телом, стараясь не
прикоснуться к нему, словно боялся, что оно обожжет его или
как-нибудь осквернит.
"Может, и правильно," -- мелькнуло в голове у Шефера. Кто
знает, а вдруг он подцепил какое-нибудь неведомое заболевание,
сражаясь с этим странным существом. А может, проводник просто
празднует труса.
-- Конечно, догадываюсь, что это значит, -- ухмыльнулся
Шефер. -- Это значит, что кое-кто со страху в штаны наложил.

-- Смейся-смейся, -- зло огрызнулся проводник. Он вытащил
что-то из своего кармана, какое-то приспособление,
незнакомое Шеферу, и установил его рядом с мертвым
существом. -- Господи, Шефер, это не профессиональные борцы:
эти ребята просто-напросто так играют!
-- Точно как и я, -- сказал Шефер, улыбка его погасла. --
Ты думаешь, я собираюсь оправдываться из-за того, что не погиб?
Смотри на вещи реальнее. -- Он с отвращением отвернулся и полез
обратно на скалу. -- Вся эта возня началась через минуту после
того, как я выехал из Нью-Йорка, верно? -- поинтересовался он,
забравшись наверх. Донесение, полученное мной, направившее меня
в Риосукко, твое появление, путь, которым ты привел меня прямо
сюда -- вот это была действительно игра. "Туземный проводник",
да? Очень увлекательно -- но откуда ты на самом деле? Из ЦРУ?
ФБР?
-- Не угадал, -- проговорил проводник, переводя дыхание
после подъема на скалу. -- О нас ты никогда не слышал.
-- Не стоит быть таким самоуверенным.
-- О, в этом можно не сомневаться, -- сказал проводник. --
Теперь это вряд ли имеет какое-нибудь значение, так что я могу
тебе кое-что рассказать. Мы из нового подразделения,
сформированного после того, как твой брат встретился с одним из
этих существ. Он убил его, но потерял весь свой отряд. Тварь
умирала долго, достаточно долго, чтобы использовать
саморазрушитель. В результате взрыва появился кратер, который
ты видел.
-- Потерял свой отряд? -- Шефер обернулся и посмотрел на
проводника. Эти слова подтверждали его опасения. -- Эта тварь
убила их всех? Блайн, Хевкинс -- все погибли?
-- Все, -- подтвердил проводник.
-- И Дач? Он тоже погиб?
Шефер знал, что первую стычку Дач пережил -- убил мерзкое
создание, так сказал сам проводник. Но это означало, что
чудовищ было больше одного, потому что тварь, убитая Шефером,
была не той, которая погубила людей Дача. Может, это было
местью за смерть их приятеля?
-- Дач выбрался живым, -- ответил проводник. -- Но это
все, что я могу тебе сказать.
Шефер понял, что товарищи проводника не знали, был ли Дач
убит другим хищником. А, может, знали, но находили нужным
держать в тайне.
-- И все это чертовски секретно? -- поинтересовался Шефер.
-- Конечно, -- согласился проводник.
-- Значит, когда я сунулся в это дело, твои люди решили
меня скормить этому уроду? Дать ему то, что он хочет получить?
-- Проклятие, Шефер, -- вспылил проводник. -- Ты сам,
лично, надумал отправиться сюда поиграть в туриста! Не мы это
придумали! Ты совершенно добровольно полез в самоубийцы!
-- Да? -- усмехнулся Шефер. -- А как насчет Дача? Он тоже
один из твоих добровольцев?
-- Мы не знали, что последует за этим!
-- Теперь-то знаете, вот и отправили меня, чтобы эта
бестия сделала из меня лепешку.
-- Знаешь, после всего мы больше этого не хотим. Но ты
убил тварь, убил именно здесь, и мы теперь вынуждены заниматься
этим делом.
-- И каким образом ты собираешься этим заниматься? --
спросил Шефер. Он сделал паузу, молча рассматривая мертвое
существо, распростертое на дне долины под обрывом. Проводник
топтался у него за спиной.
-- Пока не знаем, -- отозвался он. -- Мы можем только
предполагать. Но мы знаем, что эти создания очень часто
являются на Землю поиграть в великих охотников, славно
отдохнуть, собрать трофеи -- и отправиться восвояси,
предоставив нас самим себе до следующего нашествия.
-- Являются на Землю, -- повторил Шефер, закончив осмотр
убитого создания. -- Из космоса, конечно? Как в кино?
-- Вроде того, -- пробормотал проводник. Он снарядил
поджидающих мулов и вытащил оружие Шефера.
Шефер повернулся, почувствовав опасность за спиной, и
обнаружил проводника, целящегося в него из винтовки.
-- Пошевеливайся, -- приказал проводник. -- Генерал хочет,
чтобы мы были подальше отсюда. Он боится, что ты выкинешь еще
что-нибудь неожиданное. У нас есть шесть часов, чтобы оказаться
в конце долины. Только держи руки подальше от вьючных сумок, не
трогай оружия и будь умницей. Может, тебе еще удастся
выкрутиться.
Шефер мгновение пристально смотрел на проводника.
-- Знаешь, -- ты начинаешь действовать мне на нервы. Эта
тварь сдохла. Все кончено.
-- Господи, он до сих пор не понял! -- поразился
проводник. -- Ты что, все еще считаешь, что эта тварь
единственная? Давай, двигайся! -- он поднял оружие.
Шефер вздохнул. Ну да, он думал, что эта тварь
единственная -- но что из того, если все не так?
Он был готов сражаться со всеми тварями, сколько бы их ни
было, и победить.

Глава 22
-- Ты в самом деле думаешь, что эти бестии собираются
напасть и устроить побоище только из-за того, что я,
обороняясь, убил одного из них? -- спросил Шефер, прокладывая
себе путь среди гигантских папоротников.
Двое путешественников уже много часов упорно пробирались
через джунгли, препираясь и убеждая один другого. Предложение
Шефера попробовать ехать верхом на мулах было отвергнуто как
предоставляющее слишком много возможностей к побегу.
Потом они услышали звук пролетающего самолета, невидимого
под пологом тропического леса. Отдаляясь, звук затихал. Шефер
взглянул на проводника, который продолжал идти, слегка пожав
плечами. Наверно, это был не тот транспорт, который их
подберет.
-- Мы не знаем, что собираются делать хищники, -- сказал
проводник, -- но не думаем, что они оставят случившееся без
внимания.
-- Но почему они не сделали этого, когда Дач проделал то
же самое восемь лет назад?
-- Потому что та тварь взорвала себя. Чудовища подумали,
что твой брат погиб при взрыве. Он ведь находился совсем рядом.

-- А может, просто побоялись связываться с моим братцем, --
предположил Шефер.
-- Да оставь ты, -- опять вышел из себя проводник. -- Это
пришельцы с другой планеты, у них есть звездолеты, они
опередили нас на миллионы лет -- а ты считаешь, что они
испугаются стаи мартышек вроде нас? Что они позволят мартышкам
убивать охотников?
-- Почему нет? -- спросил Шефер. -- Ты, кажется, находишь,
что удобнее позволять им убивать наших людей, как это произошло
в Нью-Йорке? Пусть себе парни развлекаются, ничего страшного,
если погибнет несколько человек!
-- Пусть лучше они погубят нескольких, чем всех, -- заявил
проводник.
-- Лучше, если они не убьют никого, -- отозвался Шефер. --
Именно это я и хотел доказать, отправляясь за этой тварью.
-- Вот замечательно! Ты надеялся закончить это дело так же
легко, как твой братец?
Шефер не отвечал, и проводник продолжал:
-- Ты уже не в Канзасе, дружок. Вряд ли тебе удастся
одолеть этих ребят. Это тебе не бандиты с наркоманами, к
которым ты привык...
Выстрел из винтовки прервал проводника на полуслове, и
оглянувшийся Шефер увидел струю крови, хлынувшую из плеча
своего конвоира.
-- ...иметь дело, -- договорил проводник, шатаясь, пытаясь
поднять автомат и определить, откуда стреляли.
Шефер не стал дожидаться дополнительных сюрпризов: он
нырнул в подлесок, отпрыгнув подальше от проводника и мулов.
Едва он коснулся земли, джунгли взорвались оружейным
огнем.

Приникнув к земле, он прислушивался, следил за выстрелами,
которые мог рассмотреть, и насчитал по меньшей мере четырех
стрелков, скрывавшихся в джунглях в пределах тридцати
ярдов.
Один из мулов ускакал -- тупая скотина, по мнению Шефера,
но детектив не собирался предпринимать что-нибудь по этому
поводу. Он продолжал лежать, спрятавшись среди папоротников, и
ждал, когда стрельба прекратится.
По крайней мере, тот, кто открыл стрельбу, пользовался
обычным оружием, а не той энергетической пушкой пришельцев, так
что это не было местью выходцев из другого мира, которой так
опасался проводник.
Слегка утешившись этим соображением, Шефер задумался;
злосчастный парень получил по заслугам, от выстрела из винтовки
он погиб ничуть не хуже, чем от смертоносного луча пришельцев.
Шефер пополз, очень медленно, очень осторожно, то и дело
оглядываясь, чтобы оценить обстановку.
Выстрелы смолкли.
Проводник остался неподвижно лежать на земле. Его гибель
была несомненной. Упавший мул еще дергался. Из кустов вылез
человек в зеленой защитной форме, прижал пистолет к уху
несчастной твари и выстрелил.
Другой мул с треском ломился через джунгли, и Шефер не мог
следить за ним: из леса выбрались еще четверо -- двое с
"МАК-10", двое -- с китайскими "АК-47".
Выбор оружия и кое-что в поведении незнакомцев убедило
Шефера в том, что они из Колумбийской Картели торговцев
наркотиками -- но какого дьявола они тут оказались? Это место
находилось вдали от обычных путей контрабандистов, насколько их
знал Шефер. Возможно, они собираются опять изменить свои тропы,
потревоженные ФБР и местной полицией.
Один из стрелявших поднял голову проводника и посмотрел на
его залитое кровью испачканное лицо.
-- Este marrano esta muerto,- сказал он.
Другой, стоя позади него, зашелся отвратительным визгом
пронзительного смеха.
-- Eschevera lo quiere vivo.
Эшевера?
Шефер знал колумбийца по имени Эшевера.
Эшевера стремился стать большим человеком, делая свою
карьеру в Нью-Йорке, работал аккуратно, вел себя вкрадчиво и
учтиво, но Шефер прекрасно знал, что под ослепительной
изысканностью скрывается грошовый наркоман и ничем не
брезгующий делец.
Когда Шефер и Раше еще занимались борьбой с наркобизнесом,
парочка безвольных ублюдков проболталась об Эшевере. Шефер и
Раше положили немало усилий, пытаясь отыскать улики, и вот
наконец случай подвернулся: двое парней Эшеверы неожиданно
явились с приглашением. Шефер принял приглашение, решив
поразвлечься.
Они встретились с Эшеверой в саду на крыше красивого дома
из бурого камня на Манхеттене, среди тропических деревьев,
которые выдержали Нью-Йоркские холода. Их было только трое --
телохранители, в знак уважения и доверия, скрылись из поля
зрения.
Раше предоставил Шеферу вести переговоры, и некоторое
время они упражнялись в красноречии, соревнуясь в жесткости и
непоколебимости своей позиции. А потом Эшевера без лишних слов
вытащил из кармана внушительную пачку счетов на миллион
долларов и заявил, что они могут получить это прямо сейчас, в
случае, если немедленно уберутся и оставят его в покое.
В другой его руке был крепко зажат выкидной нож на случай,
если они откажутся и произойдет что-нибудь непредвиденное.
Миллион долларов, сказал Эшевера, и Шефер ему поверил --
пачка счетов выглядела вполне достаточной.
Шефер обдумывал предложение не более двух секунд, ровно
столько, чтобы дать возможность Раше тоже принять решение.
Полмиллиона -- достаточная сумма, чтобы обеспечить Шерри и
мальчиков на долгие годы, освободив Раше от необходимости
заботиться о пенсии. Но взглянув на Раше, детектив прочел его
мысли. К тому же, он знал, что жена напарника согласна еще
несколько лет мириться с Нью-Йорком.
Все было ясно. Шефер схватил Эшеверу и одним рывком
сбросил с крыши.
Пролетев три этажа, Эшевера остался жив.
Пока телохранители убежали вниз искать своего хозяина,
детективы невредимыми выбрались из здания.
В докладе Шефер объяснил это происшествие случайностью,
сказав, что Эшевера оступился и свалился. Других свидетелей не
было. Эшевера не стал обращаться к адвокатам, собрал вещи и
убрался домой в Колумбию зализывать раны. Но Шефер не
сомневался, что рано или поздно ему предстоит встреча с этим
королем наркотиков -- люди из Картели Кали умели ненавидеть.
Так, может, люди Эшеверы пришли за ним?
Во всяком случае, детектив не видел никакой причины, по
которой им мог понадобиться проводник. Никаких дел с
пришельцами у торговцев наркотиками тоже быть не могло, в
общем, было очень похоже на то, что они явились именно за ним,
а проводника подстрелили заодно.
Как же они узнали, что он находится здесь?
Шефер прикинул, не мог ли его продать Хенсон, рассказав
Эшевере, где его можно выследить, и решил, что не мог. Он был
уверен, что Хенсон человек надежный. Скорее уж один из людей
Филипса оказался предателем. А может, это и вовсе совпадение.
Но даже если это так, все равно дьявольская напасть!
-- Yo voy a mirar aqui [Я все-таки пойду гляну (испан.)
Прим. переводчика], -- сказал один из них, оторвав Шефера от
размышлений.
Стрелявший огляделся вокруг. Выслеживали они Шефера или
нет, но только было очевидно, что убитый ими проводник шел не
один -- с ним было два оседланных мула. Боевики, однако, не
слишком спешили с поисками. И действовали они не слишком
аккуратно: рассеявшись по лесу, они не видели друг друга.
Шефер медленно передвигался с места на место, припав к
земле, готовый к прыжку. Один из боевиков приблизился к нему.
Когда он оказался возле Шефера, детектив выскочил из
папоротников и хорошенько врезал слева в его челюсть. Колумбиец
рухнул, и его !МАК-10" тотчас оказался в руках Шефера.
Пока детектив возился с наплечной кобурой, отстегивая ее с
плеча оглушенного человека, остальные боевики обернулись и
открыли огонь. Шефер опять нырнул под прикрытие папоротников.
Он вскинул оружие, проверил наполовину опустошенный
магазин и открыл ответный огонь.
Автомат был не пристрелянным, видимо, предназначался для
рассеянного огня с целью прочесать простреливаемую площадь, а
не для поражения цели. Шеферу не удалось никого ранить, но его
стрельба заставила Колумбийцев сидеть и не высовываться.
Теперь не заметить детектива было невозможно. Непрерывно
стреляя, Шефер перескакивал от дерева к дереву, не заботясь о
том, чтобы куда-нибудь попасть. Колумбийцы отстреливались, но
им удавалось только успешно поливать огнем пустоту между
деревьями после того, как ему уже удавалось скрыться. Они,
конечно, не были дилетантами. Но они не знали, куда детектив
прыгнет в следующее мгновение и когда это случится.
Если бы у них было огневое преимущество, они смогли бы,
поддерживая постоянный огонь, послать одного боевика в обход и
подстрелить Шефера сзади, но такой возможности у них не было. У
них осталось всего три автомата, и, к тому же, они расстреляли
половину своего боевого запаса, когда убивали проводника.
Мул проводника был мертв. Другой, Шефера, убежал и до сих
пор оставался жив. Шефер решил, что наилучшая возможность,
более того, его единственная возможность -- найти беглеца и
воспользоваться арсеналом, который он привез в Риосукко. С ним
Шефер мог бы пролежать под их огнем достаточно долго, и убить
одного-двух из них, несмотря на густые джунгли, и если это их
не испугает, то все равно заставит пролежать некоторое время,
достаточное для того, чтобы он вскочил в седло и верхом скрылся
в зарослях.
Шефер всей душой желал проклятому мулу где-нибудь
застрять, желательно, позади в каких-нибудь зарослях погуще. Но
равнодушное к его нуждам животное продолжало бродить в
джунглях, то и дело мелькая то тут, то там на фоне стволов
толстых деревьев.
Мул ничуть не выглядел взволнованным, и Шефер удивлялся,
откуда только проводник взял его и сколько подобных передряг
пришлось пережить этому животному.
Детектив осторожно пополз в сторону мула, и, когда он
решил, что удобный момент настал, бросился к мулу. Тот
шарахнулся прочь, испуганный резким движением, -- выстрелов он
не боялся, а вот Шефер, по-видимому, казался ему опасным.
-- Поди сюда, чертова скотина! -- заорал на него Шефер,
хватаясь за уздечку. Он висел на одном кожаном ремешке, а
обезумевший от ужаса мул тянул прочь, то и дело вставая на
дыбы.
-- Стой, проклятый! -- зажав ремешок упряжи в одной руке,
он дотянулся до тюка с оружием и развернул мула таким образом,
чтобы он прикрыл его от выстрелов колумбийцев, а потом стал
потрошить свой арсенал. Хенсон был щедр, и Шефер отдал должное
его щедрости.
-- Отлично, -- сказал он, довольный проделанной операцией,
-- теперь моя очередь.
Он поднял винтовку -- и замер. Его затылка коснулась
твердая сталь.
-- Брось это, marrano, -- проговорил один из боевиков, --
а то, боюсь, придется мне попортить сеньору Эшевере его
вечернее развлечение.
Пожалуй, они не смогли бы справиться с ним, если бы один
из них не страховал нападающего, чего Шефер не мог ни видеть,
ни слышать. Его пальцы сжали оружие. Он замер, обдумывая
следующее движение -- и тут тяжелый удар приклада обрушился ему
на голову, и Шефер тяжело упал на землю.

Глава 23
-- Условные сигналы приняты, -- удовлетворенно отметил
Дохени, поворачивая радиолокатор в нужном направлении. --
Теперь осталось пожелать удачи "Девятому".
Рядом с ним замерли трое из отправленного на поиски
убитого пришельца отряда. Они выгружали огромную корзину из
металлической сетки, предназначенную для размещения трупа.
Вертолет приземлился в кратере -- это была единственная
площадка, которую удалось расчистить для посадки.
-- Туда, -- сказал Дохени, указывая направление.
-- Идем, -- рявкнул Джонсон.
Четыре человека углубились в джунгли, волоча между собой
корзину, вертолет ждал их возвращения, не выключая мотора. Так
приказал генерал: группа должна была быть готова к бегству в
любой момент, если появятся пришельцы, тоже желающие подобрать
своего погибшего собрата.
Никто не знал, заботятся ли хищники о своих покойниках, но
взрыв, когда погиб противник Дача, свидетельствовал о том, что
у них было что-то, что они не хотели оставлять валяющимся без
присмотра.
Дохени прекрасно все это знал. Он работал в группе Филипса
уже четыре года и усвоил, что пришельцы вполне реальны и к тому
же смертны, но каким-то непостижимым образом в глубине души не
верил в это. Если рассудить, то, конечно, в их существовании не
приходилось сомневаться, но эмоционально все равно тяжело было
поверить в их существование.
Дохени размахнулся своим мачете -- во время краткого
инструктажа перед заданием было сказано, что они должны быть
максимально разоружены, но он настоял на мачете. Кроме того,
земных опасностей вокруг могло оказаться не меньше, чем
инопланетных убийц, так что внушительный клинок висел на поясе
Дохени, как и у остальных.
Филипс не одобрял этого -- но его не было с ними здесь,
среди змей, ягуаров и лиан.
Когда они вчетвером неожиданно вышли на край скалы,
Романо, держащий один из передних углов корзины, оступился и
чуть не рухнул с обрыва, с трудом удержал равновесие. Джонсон
обругал его.
Перегнувшись через край обрыва и взглянув вниз, Дохени
сразу заметил существо, лежащее примерно тридцатью ярдами
правее, на стволе упавшего дерева. Огромный сук проткнул его
грудь.
-- Дьявол, -- тихонько проговорил Дохени.
Мифические создания оказались реальностью. Более того,
весьма насущной реальностью: это огромное тело будет невероятно
сложно вытащить оттуда.
Он видел только один способ сделать это: тащить его на
руках наверх на скалу, через заросли. Они могут соорудить
сбрую, воткнуть на вершине топор, перекинуть через него трос и
при помощи импровизированного блока поднять его наверх.
Вот если бы поблизости была река, они без труда сплавили
бы труп по течению, избежав необходимости продираться сквозь
чащу.
-- Ну что ж, приступим, -- сказал Дохени, как следует
изучив спуск по обрыву, -- переправим туда эту хреновину и
давайте вниз!
Остальные неохотно последовали за ним, столкнув корзину
вниз и аккуратно спустив ее на веревке с обрыва.
Дохени был уже на полдороге к цели, когда, взглянув на
мертвого пришельца, невольно замер. Он заморгал глазами,
надеясь, что это какой-нибудь мираж, или рефракция, вызванная
испарениями реки, бесовское наваждение, которое вот-вот
исчезнет.
Но оно не исчезало.
-- Дьявол, -- пробормотал он снова.
Джонсон, Романо и Старгилл посмотрели на него, проследили
направление его взгляда и тоже застыли, напряженно
всматриваясь.
Под обрывом было уже четыре существа -- пять, если считать
погибшего. Четыре инопланетянина безмолвно стояли вокруг
павшего собрата.
Потом один из них поднял взгляд на людей на краю обрыва.
Джонсон бросил свой угол корзины и принялся судорожно
карабкаться наверх.
-- Бегите! -- крикнул он. -- Прочь отсюда! Назад!
Старгилл, вцепившийся от неожиданности в свой край
корзины, съехал вместе с ней на несколько футов вниз, прежде
чем смог от нее освободиться. Корзина рухнула к подножию
обрыва, стремительно пронесясь через листву, щелкая
металлическими сочленениями, ударяясь о камни, пока, наконец,
не приземлилась в фонтане брызг, уйдя под воду одной половиной.
Старгилл, извиваясь, на мгновение завис в воздухе, пытаясь
зацепиться за что-нибудь твердое. Когда ему это удалось, он
поспешно обшарил глазами обрыв, отыскивая Джонсона и Романо,
бывших уже почти наверху. Но Дохени дожидался его.
-- Ты в порядке? -- спросил он.
Старгилл кивнул. Он взглянул на пришельцев и сморгнул.
-- Они исчезли, -- сказал он.
Дохени внимательно всмотрелся. Старгилл был абсолютно
прав: ни одного из четырех живых пришельцев рядом с трупом не
было. Выходит, они им примерещились? Все это было просто
иллюзией?
Да нет, это было невозможно, все четверо видели их здесь.
Ничто другое не могло обратить Джонсона и Романо в такое
паническое бегство. Они тоже, без сомнения, что-то увидели.

Так куда же делись хищники? Дохени не слышал ни звука, не
видел ни движения. Но инопланетяне внезапно исчезли.
Неужели возможно для живого существа двигаться так быстро и
бесшумно?
Но, вспомнив инструктаж, он понял, что это возможно.
Тогда, выслушивая откровения одиночки, якобы встретившего
пришельцев восемь лет назад, он решил, что парень приукрасил
свое повествование, чтобы произвести впечатление, но теперь, в
столь сходных условиях, Дохени тотчас поверил во все.
Да, они могли быть и быстрыми, и сильными, и бесшумными, и
по джунглям могли передвигаться не хуже, чем по гладкой земле.
И защитные экраны, делающие их невидимыми, у них тоже были.
И они убивали людей ради удовольствия.
-- Боже праведный, -- прошептал Дохени, забравшись наверх.
Мачете потерялось -- но теперь он был только рад этому. Он
даже подумал, не выбросить ли заодно и пистолет, но передумал.
Если он доберется до вертолета, он окажется в безопасности --
они его не поймают, как бы быстры и сильны они не были. Крыльев
у них, слава Богу, нет, и летать они не умеют.
Он обернулся и глянул вниз, не нужна ли Старгиллу помощь
-- Джонсон и Романо уже ломились через джунгли, пробивая себе
путь в подлеске, подняв шум, который мог бы разбудить мертвого;
вспугивая тучи птиц и насекомых, разлетающихся во всех
направлениях, изо всех сил спеша к вертолету и к своему
спасению.
Он с изумлением обнаружил, что Старгилл был почти на дне
долины под обрывом, даже ниже брошенной корзины. Снова, что ли,
соскользнул? Десантник лежал без движения. Наверно, разбился.
Дохени всмотрелся вниз, в распростертого Старгилла, и до
него постепенно дошло, что то красное, что он видел вокруг
упавшего, не было частью тропической растительности, не было ни
цветами, ни насекомыми, ни бабочками.
Значит, это кровь Старгилла.
Он был уже мертв.
Эти создания добрались до него.
-- Дьявольщина, -- сказал Дохени, поворачивая в джунгли и
устремляясь к вертолету.
На полпути к кратеру он чуть не споткнулся об Романо --
точнее об то, что осталось от него. Дохени определил, что это
Романо, по ногам и размеру тела -- головы у него не было.
-- Ох, господи, -- воскликнул Дохени, едва не упав на
мертвеца.
Джонсон сумел добраться до края кратера. Он лежал на
спине, грудь его была разорвана.
Дохени с тяжелым чувством смотрел на него. Вертолет был
совсем рядом, он ждал, зависнув в нескольких футах от земли.
Пилот должен был видеть смерть Джонсона и, видимо, поэтому
оторвался от земли, но не улетел, дожидаясь остальных. "Смелый
человек", -- подумал Дохени.
Пилот Джим Ватт, высунувшись из двери вертолета, что-то
кричал -- Дохени не мог разобрать, что.
Он сбежал по склону, спотыкаясь о лианы, и, только
оказавшись рядом с вертолетом, понял, что кричал Ватт:
-- Где остальные, мать твою!.. Идут?
-- Погибли! -- крикнул в ответ Дохени. -- Все погибли!
Там, в джунглях!
-- Ну так шевелись! -- Ватт протягивал Дохени руку, и
Дохени бежал, бежал к ней так быстро, как только мог, готовясь
подпрыгнуть, схватить Ватта за руку и влезть на борт. Бежал,
пока не почувствовал металл, ударивший ему под ребра,
распоровший ему бок.
Двигаться он больше не мог, но не погиб. Боль в боку стала
нестерпимой, десантник чувствовал, как горячая кровь течет по
его ногам. Внезапно его бок сделался холодным, как лед,
несмотря на тропическую жару. Он не мог заставить ноги
слушаться, согнулся и упал.
Дохени видел, что Ватт, в каких-то нескольких дюймах от
него, заколебался, спрыгнуть ли ему вниз на помощь, но пилот не
был уверен, что сможет чем-нибудь помочь. Тут нервы пилота
окончательно сдали, и он начал взлетать, поднимая вертолет все
выше от земли. Дохени понял, что его оставили умирать, бросили
на милость пришельцев, чтобы они сделали из него еще один
ужасный трофей, и заплакал. Его глаза наполнились слезами.
Он истекал кровью, умирал от потери крови, а его
сослуживцы убежали, спасая свои шкуры.
Дохени был почти рад, когда через мгновение
голубовато-белый огненный шар налетел на топливный бак
вертолета. Мгновение, и корпус превратился в раскаленный
оранжевый цветок. Машина рухнула на землю. Он слышал звериный
вопль Ватта, полыхающим факелом мечущегося среди горящих
обломков.
Неведомая сила, схватив Дохени за волосы, оторвала его от
земли. Блеснуло зубчатое лезвие, и десантник умер.
Радист, находившийся в нескольких милях от места гибели
вертолета, отрапортовал:
-- Генерал, мы потеряли вертолет.
-- Проклятие, -- в глазах Филипса зажегся недобрый огонек.
-- Что произошло?
-- Не знаю, сэр. У пилота не было времени рассказать. Все
кончено.
-- Узнайте... нет, оставьте. Я знаю, что произошло.
Сомневаться не приходилось -- конечно, их убили пришельцы.
Чудовища из космоса, разгневанные на людей, устроивших суету
вокруг их мертвого собрата.
Шанс сделать благородный жест, выдав им тело, испарился
вместе с шансом взглянуть на их аппаратуру. И, что еще хуже,
погибло шесть прекрасных парней.
-- Могу я послать на поиски оставшихся в живых
спасательный отряд, сэр? -- спросил генерала Перкинс.
-- Нет! -- сказал он. -- Там нет живых.
-- Судя по радиограмме, поисковой группы не было на борту,
когда вертолет разбился, сэр, -- возразил Перкинс.
-- Скорее всего, они были уже мертвы.
-- Но...
-- Послушай, Перкинс, -- разозлился Филипс, -- даже если
они не разбились вместе с вертолетом и живы до сих пор, мы
прибудем туда лишь для того, чтобы посмотреть, как эти бестии
их прикончат. Я не могу больше посылать людей на верную смерть!
-- Да, сэр, -- неохотно согласился Перкинс.
Генерал смотрел на него, понимая, что Перкинс не
сомневается в том, что нужно хотя бы сделать попытку рискнуть
подобрать поисковую группу.
Филипс был знаком с ситуацией лучше. Конечно, Шеферу
удалось убить одного пришельца, но парни из поисковой группы
были простыми смертными. И они были вооружены. Филипс хотел
приказать им остаться без оружия, может, тогда пришельцы и
оставили их в живых. А, может, и нет -- ведь это была не охота,
а месть за убитого. В этот раз правила могли измениться.
Кроме того, генерал вызвал на это дело добровольцев.
Откажи он им в оружии, и добровольцев могло бы и не оказаться,
что, пожалуй, было бы лучше. Вопреки мнению Перкинса, генерал
прекрасно знал тех людей, которые погибли.
Да, во всем виноваты Шефер и его "проводник", и Филипс
собирался по крайней мере найти их раньше пришельцев.

Глава 24
Раше чувствовал себя так, как будто таращился из окна не
меньше часа. Впрочем, возможно, так оно и было, хоть он и
отказывался верить в то, что видел -- в космические корабли,
кружащие над Нью-Йорком и видимые только через шлем-маску.
Они выглядели красно-золотыми, и Раше подумал -- какого же
цвета они были на самом деле? Ведь маска изменяла цвета,
искажала их, искажала и форму: очертания предметов становились
размытыми, слабовыраженными, детали пропадали -- или, наоборот,
проступали очень четко.
Некоторое время Раше просто не мог поверить своим глазам.
Он понимал, что все происходящее -- реально. Чутье подсказывало
ему, что все именно так, но реальность слишком сильно
напоминала фантастические фильмы и боевики со Шварценеггером,
чтобы быть реальным.
Однако все подходило одно к одному. Шефер говорил, что
убийца -- не человек, и Шефер оказался прав. Убийца был
пришельцем, появившимся из какой-то преисподней. И ФБР
прекрасно знало об этом. Вот и объяснение всего происходящего!
Они знали, что хищники -- не земляне. Раше не мог понять, каким
образом, но они это знали. И Дач Шефер тоже знал о пришельцах.
Убили ли они его? Или, еще хуже, не убит ли он фэбээровцами,
чтобы вся эта история осталась в тайне?
А, может, он где-то здесь и помогает ФБР?
Существовала одна деталь, которая беспокоила Раше, но он
никак не мог уловить и выразить ее. Но это было не так уж и
важно -- теперь детектив хотел лишь отдохнуть от всего этого.
Космические корабли над Нью-Йорком доставили на Землю каких-то
охотников, невероятных существ, охотящихся на людей просто для
развлечения. ФБР знает об этом, но молчит.
Почему?
Но как раз это понять было не слишком трудно: весь этот
вздор про НЛО (который, как выяснилось, был не таким уж и
вздором) отвечал на этот вопрос. Да что там, отвечал на добрые
полдюжины вопросов. Возможно, федеральные агенты хотели
перенять технологии пришельцев или даже были с ними в сговоре,
продавшись захватчикам из иных миров. А, может быть, они сами
были пришельцами, замаскировавшимися под людей. Впрочем,
подобные предположения выглядели скорее фантазиями параноика,
чем правдоподобными теориями, и Раше с удовольствием выкинул бы
их из головы, если бы не космические корабли, снующие вокруг
города.
Именно корабли, а не одиночный корабль. Шефер думал, что
убийца -- одинокий космический охотник, но Раше только через
свое окно увидел четыре корабля, и они выглядели огромными,
рассчитанными не на одного, а на множество пассажиров. "Боже
мой, -- подумал Раше, -- если только один из них уничтожил
целый отряд Дача, если другой из них перерезал целую
вооруженную банду на углу улиц Бикман и Уотер..."
Раше отложил маску -- и корабли исчезли. Поднял и
посмотрел через нее -- все вернулось на свои места.
Тогда детектив сунул ее обратно в ящик и отправился за
чашкой мутной гадости, которую сотрудники Управления называли
кофе.
-- Парень, ты ужасно выглядишь, -- раздался голос за его
спиной, когда Раше, пытаясь унять дрожь в руках, наливал себе
кофе.
Пальцы не слушались его, еще больше усложняя задачу. Он
оглянулся.
-- Раше, дружище, что-то случилось? -- воскликнул другой
детектив. -- Ты посмотри на себя: словно мертвец ходячий!
-- Не бери в голову, Ричи, -- отозвался Раше, забирая свою
чашку. Ричи пожал плечами.
-- Я просто хотел помочь.
-- У тебя не получится, -- ответил Раше, и, с трудом
передвигая ноги, побрел к себе в кабинет, чувствуя, что коридор
может в любой момент опрокинуться, а чашка кофе, которую он
сжимал в руке, может взорваться и уложить его наповал. Почему
бы и нет? Где гарантии, что это невозможно? Мир вокруг него
сошел с ума. Раше поднял маску.
Может, конечно, это не мир, а сам он свихнулся.
Он срочно нуждался в собеседнике.
Шерри все еще была в Эльмире, да, впрочем, разве можно
говорить с ней о таких вещах? Она всегда так переживает за
него, опасаясь, что в конце концов он спятит. Это обнаружилось
во время их последней беседы на Ниагаре, когда она, выслушав
его соображения, сказала, что он несет совершеннейшую околесицу
и становится законченным параноиком.
Раше, однако, не считал свои соображения околесицей: маска
была более чем реальной, и неизвестные действительно следили за
ним в мотеле.
Убийцами они, пожалуй, не были -- убийцы ведь космические
чудовища, а вот агентов ФБР, из каких-то соображений
выслеживающих его, они напоминали. Но, с другой стороны,
пришельцы вполне могли уметь изменять свой облик.
В общем, обо всем этом Раше было необходимо с кем-то
поговорить. И не по телефону -- ему нужен был слушатель,
которому он мог бы показать маску, дать ее подержать,
продемонстрировать бесспорность ее существования.
Может, отправиться в ФБР?
Но они и так все знают. Отберут маску и все засекретят.
Этим дело и кончится.
Детектив взял в одну руку кофе, в другую -- маску и
отправился вниз повидать Мак Комба. Он неуверенно улыбался --
как бы окончательно не потерять рассудок, обсуждая с Мак Комбом
подобные вещи.
На его стук в дверь Мак Комб не ответил, но Раше знал, что
капитан еще здесь, потому что из Управления он еще не уходил.
Раше продолжал барабанить в дверь, пока капитан ее неожиданно
не распахнул.
-- Какого черта? -- рявкнул он.
-- Капитан, мне необходимо поговорить с вами, -- сказал
Раше.

-- Хорошо, у вас есть одна минута. Только оставьте кофе --
мне не нужны жирные пятна на новом ковре.
Раше выбросил чашку в ближайшую мусорницу. Он, кстати, и
не собирался его пить, -- и вошел к Мак Комбу, сжимая маску
обеими руками, словно только что пойманного врага.
-- Если вы пришли извиняться по поводу поведения вашего
напарника, то оставьте ваши извинения при себе, -- заявил Мак
Комб, как только за ними закрылась дверь. Сегодня уже поздно. Я
оформил Шеферу дисциплинарное взыскание и подал документы на
увольнение сразу же, как он вышел отсюда. Кстати, где его черти
носят? Хотите взглянуть, что он сделал с моим телефоном? -- Мак
Комб указал на разбитый аппарат, но Раше было не до того. -- Не
трогайте эту улику против этого хулигана...
-- Я знаю о ваших проблемах, капитан, но я столкнулся с
кое-чем посерьезнее...
Мак Комб замолчал и свирепо посмотрел на Раше.
-- Тут... тут кое-что нездешнее, -- Раше запнулся. Он не
мог так запросто сказать, что речь идет о нашествии
инопланетян, так как сам был не вполне уверен, что в своем уме.
Страшно подумать, что на этот счет придет в голову Мак Комбу.
Капитан и так уже считал его невменяемым заодно с Шефером.
Раше достал маску.
-- Мой напарник сорвал это с существа в том месте, где
произошло первое побоище, на улице Бикман, -- сказал он. --
Мы...
-- Постой! -- Мак Комб остановил руку Раше, протягивающего
маску. -- Выходит, вы утаили вещественное доказательство?
Раше ошарашенно посмотрел на капитана и опустил глаза. Он
собирался обсудить мировые проблемы, а Мак Комб придирается к
мелким нарушениям порядка ведения следствия!
Он швырнул маску на стол капитана.
-- Может быть, вы все же выслушаете меня? -- выйдя из
себя, сорвался на крик Раше. -- Здесь вокруг -- десятки, сотни
этих тварей, только поджидающих, когда вы на них посмотрите.
Все, что требуется -- это взглянуть...
-- Да не буду я никуда смотреть, кроме как на вас в камере
предварительного заключения, в ожидании ведомственного
разбирательства! Будь я проклят, Раше, вы ведете себя не хуже,
чем Шефер! Проникаете на опечатанное место происшествия,
утаиваете вещественные доказательства, лжете в своих письменных
показаниях...
-- Отлично! -- заорал Раше в ответ. -- Просто
замечательно! А я-то надеялся, что поговорю со своим шефом! --
и с этими словами он выскочил из кабинета Мак Комба.
-- Эй, Раше, не смейте никуда уходить! -- закричал Мак
Комб ему вслед. Раше не обратил на эти слова никакого внимания,
только изменил предполагаемый маршрут, направившись к задней
лестнице, чтобы избежать возможных попыток задержать его. Он
собирался поделиться своими опасениями с начальником, со
старшим, способным выслушать и понять, но деловые качества Мак
Комба не напрасно всегда внушали Раше опасения. Нью-Йорк
осадили инопланетные чудовища, а Мак Комб озабочен точным
соблюдением устава.
-- Господи, Шефер, -- пробормотал про себя Раше, спускаясь
по бетонным ступенькам, -- где ты сейчас? В этой чертовой
Центральной Америке, Господи, прости! Если бы ты знал, как ты
мне нужен!
Его единственная попытка сделать без Шефера что-нибудь для
улучшения ситуации закончилась неприятной встречей с Мак
Комбом. Но когда стальная пожарная дверь внизу оглушительно
хлопнула, так что по всей лестнице раскатилось похожее на гром
эхо, Раше понял, что Филипс и его люди знали обо всем.

Мак Комб ведь вполне мог им позвонить. Рядом с разбитым
Шефером телефоном у капитана на столе уже красовался новый
аппарат.
Три человека в костюмах и солнечных очках, внезапно
ворвавшиеся снизу, налетели на него. Раше не стал вытаскивать
пистолет.
-- Федеральные агенты, -- заявил один, с
девятимиллиметровым автоматическим пистолетом. -- Вы, Раше,
зашли слишком далеко, -- он помахал перед носом Раше какими-то
бумагами, видимо, разрешениями на задержание, но Раше не смог
ничего разобрать. Другой поднял портативную рацию и проговорил
в микрофон:
-- Все в порядке -- мы его обнаружили.
Третий, целясь из пистолета, протянул свободную руку Раше.
-- Передай моему другу шлем, Раше! -- приказал первый.
Детектив скривился. Он размахнулся, собираясь запустить
маской в человека в штатском. Три пистолета нацелились ему в
живот.
-- Полегче, полегче, -- прикрикнул на него первый агент.
-- Ты просто передай потихоньку, как велено, -- Тебе она не
нужна.

Оглядевшись, Раше опустил руку и передал маску.
-- Хорошо, -- одобрил агент. -- Теперь вперед: ты
отправляешься с нами.
-- Куда? -- спросил Раше. -- Можно, я хотя бы позвоню жене
или сообщу кому-нибудь наверху?
Агент отрицательно потряс головой.
-- Ну-ну, Раше. Никаких звонков. Никто даже не заметит
твоего исчезновения. Машина давно ждет.
Раше нахмурился.
-- Это незаконный арест! Он больше смахивает на похищение!
Он успел прикинуть, что даже если Мак Комб позвонил куда
надо сразу же, как Раше переступил порог его кабинета, все
равно вызванные им агенты не смогли бы так быстро появиться.
Похоже, они следили за ним все время.
-- Называй это, как знаешь. Давай, пошевеливайся, -- агент
подтолкнул Раше пистолетом в нужном направлении. Ему не
оставалось ничего другого, как повиноваться. Однако, выходя из
здания, он сделал еще одну попытку запротестовать.
-- Как вы обращаетесь со мной! Вы не имеете права похищать
офицера полиции прямо из Полицейского Управления!
-- Хрена лысого мы не имеем, -- пробормотал один из
агентов.
-- Ты не обычный агент ФБР, -- сказал Раше. -- Даже
дешевые шпики из Бюро не будут так себя вести. Кто вы такие?!
-- Кто надо, -- последовал исчерпывающий ответ, и Раше
втолкнули на заднее сидение черного "седана" без номерных
знаков.

Глава 25
Потоки грязной холодной воды обрушились на голову Шефера и
потекли по груди и спине, приведя его в чувство. Он услышал над
собой смешок и чей-то голос произнес:
-- Эй, щенок, время вставать!
Шефер моргнул и огляделся.
Он сидел на низком деревянном стуле, ступни упирались в
дощатый пол. Запястья были стянуты сзади чем-то твердым, вроде
проволочной вешалки для пальто, чем-то настолько жестким и туго
стянутым, что детектив не мог ни подвинуться поближе, чтобы
снять путы, ни выскользнуть из них. Эшевера, если это ему он
был обязанным таким беспомощным положением, знал свое дело.
Стул стоял почти в центре довольно большой полутемной
комнаты с деревянными стенами. Шефер не узнавал этого места.
Дневной свет проникал из-под навеса крыши -- ни окон, ни лампы
не было.
Детектив решил, что был без сознания несколько часов, если
не дней, -- достаточно долго, чтобы подчиненные Эшеверы
притащили его сюда, на свою базу. Тот, кто нанес ему удар в
джунглях, явно был специалистом в своем роде: голова ныла, но
оставалась ясной, мысли не путались, сотрясения скорее всего не
было.
Шефер прикинул, в какую дыру он мог попасть и насколько
трудно будет отсюда выбраться. Если они умудрились переправить
его через всю Панаму и доставить в лагерь Кали у Колумбийской
границы, то дело плохо. Судя по донесениям агентов, это место
укреплено не хуже крепости. Если же он в лачуге у дороги, где
контрабандисты делают привал, надо думать, все будет нормально.
Было бы очень обидно выдержав схватку с космическим
чудовищем, погибнуть от руки бандитов, торгующих наркотиками.
Боевик, обливший детектива водой, швырнул пустой таз к
ногам Шефера и, подкрутив проволоку на запястьях американца,
чтобы он и шевельнуться не мог, удовлетворенно произнес:
-- Bueno.
Шефер почувствовал, как металлическое лезвие впилось в его
тело. Резкая боль и детектив почувствовал, как струйки горячей
крови потекли вниз. Он зарычал от ярости и боли.
-- Пожалуй, проволока крепковата? -- заговорил незнакомец
на хорошем английском. -- Не стоит так волноваться -- ведь мы
только начали. Пройдет немного времени, и ты даже замечать не
будешь такую боль.
Боевик отвернулся, выглянул через единственную дверь из
комнаты и махнул кому-то.
Мгновение спустя высокий человек в военной форме вошел в
комнату, кивнув боевику. Тот поприветствовал его и ушел. Вновь
прибывший медленно пересек комнату и, остановившись возле
связанного пленника, улыбнулся ему сверху вниз. Шефер сразу
узнал этого человека. Он видел его в Нью-Йорке, и с каким бы
удовольствием он прикончил бы его!
Это был Эшевера.
Шефер получал своеобразное удовольствие, наблюдая, как
гангстер хромает.
-- Детектив Шефер, я огорчен, -- заговорил Эшевера. -- Ты
долго путешествовал по Центральной Америке, проезжал так близко
от моего дома -- и не захотел остановиться, навестить доброго
старого друга!
Шефер хмыкнул.
-- Наверно, ты искал меня, но потерялся? -- подсказал
Эшевера. -- Где-то неудачно свернул, кто-то направление
неудачно подсказал? Что еще могло привести тебя в этот укромный
уголок, как не страстное желание возобновить наше знакомство?
-- До сих пор мне кое-как удавалось избегать этого, --
парировал Шефер.
Эшевера оскалился.
-- Когда мы виделись в последний раз, я сделал тебе весьма
великодушное предложение. Возможно, теперь ты пожалеешь, что
ответил мне таким образом.
-- Я жалею, что мы не встретились на крыше дома повыше, --
огрызнулся Шефер. Улыбка Эшеверы исчезла.
-- Очень смешно, детектив Шефер. У тебя всегда было
прекрасное чувство юмора, не правда ли? Надеюсь, в дальнейшем
оно тебе не изменит. Я, к сожалению, не смогу в должной мере
оценить его. -- Эшевера отвернулся и снова появился боевик. В
одной руке у него было что-то яркое, ослепительно-оранжевое с
черным, а в другой -- катушка с черным кабелем, который он
постепенно разматывал.
Он поставил черно-оранжевую штуковину на стол.
-- Пила, -- с удовольствием объяснил он. -- Очень мощная.
Эта штука выглядела и правда мощной: циркулярное лезвие,
мотор мощностью в полторы лошадиных силы, снятый щиток
предохранителя. Шеферу это не понравилось. Кроме всего прочего,
это означало, что здесь есть электричество, то есть хижина
нечто большее, чем просто хибарка на тропе.
Эшевера снова заулыбался.
-- Я скоро вернусь. А пока тебе придется провести
несколько минут наедине с Паоло. Пожалуй, ты сможешь развлечь
его какими-нибудь своими занимательными историями. --
Паясничая, гангстер вскинул руку в прощальном салюте, после
чего повернулся и захромал прочь.
Садист с пилой, ухмыляясь, смотрел на Шефера. Он крутанул
лезвие, чтобы его опробовать, и свет ослепительно вспыхивал на
полированном металле.
-- Так мало времени, так много работы, -- проговорил он,
оценивающе разглядывая Шефера. Он топтался возле своей жертвы,
положив руку ему на затылок и, нажимая, пригибал его голову все
ниже, обнажив его мощную шею наподобие парикмахера,
собирающегося подбрить волосы.
Паоло опять включил свою пилу, на этот раз переключив в
режим "работа". Мотор равномерно загудел.
-- Да, я знаю это ощущение, -- сказал Шефер, сгибаясь,
насколько это возможно, вперед. А потом он неожиданно встал,
вместе со стулом и всем остальным, оттолкнувшись от пола
ногами. Ноги связанного Шефера стиснули коленную чашечку
палача.
-- Что?.. -- пораженный колумбийский мучитель отшатнулся
назад.
Шефер присел на корточках, и, с силой оттолкнувшись
ногами, прыгнул назад, размазав Паоло по деревянной стене и
загнав проволоку, которой были связаны его руки, Паоло в живот.
Падая, садист выдавил из себя придушенный стон, едва различимый
сквозь вой пилы. Резко повернувшись и подавшись вперед, Шефер
рванул вонзившийся в колумбийца конец проволоки и почувствовал,
как по его рукам потекла кровь из распоротого живота его врага.
Упругим движением он подвинулся вплотную к продолжающей
вращаться пиле, оставив поверженного Паоло лежать возле стены.
Оставалось избавиться от пут. Изогнувшись, детектив прижал
заднюю часть стула к вращающемуся лезвию. Мотор взвыл, во все
стороны полетели опилки, и через секунду Шефер уже смог
выпрямиться, отбросив прочь щепки распиленного стула.
Паоло задвигался, пытаясь приподняться. Шефер пнул его в
живот, и, когда тот свернулся клубком на полу, ударил по
голове. Кровь брызнула из носа Паоло на свежие опилки.
-- Удовольствие -- удовольствием, дружок, -- сказал ему
Шефер, -- но времени на подобные штучки у меня сейчас нет.
Присев на пол, детектив двинул связанные за спиной руки,
так что они оказались спереди, и принялся зубами раскручивать
проволоку на запястьях. Через минуту ему удалось освободить
один конец, потом пошло легче. Он несколько раз поранился, и
его рот наполнился кровью, стянутые острой проволокой запястья
тоже были изранены и кровоточили, но он не обращал на это
никакого внимания.
Он ударил Паоло еще раз для уверенности, что то оставался
без сознания. Тогда Шефер подвигал пилу, так, чтобы у тех, кто
охраняет дверь -- не было никаких оснований предполагать, что
кроме Паоло здесь никого нет. Как минимум в лагере было еще
четверо боевиков, которые принесли его сюда. Они, скорее всего,
оставались здесь. А, кроме них, здесь могли оказаться другие.
Шефер подпрыгнул, ударив ногами по двери в надежде, что
она не крепче, чем выглядит. Все получилось, как он и
рассчитывал: щеколда и верхняя петля сорвались, и детектив
вылетел наружу, опрокинув изумленного охранника.
Боевик, стоявший на страже у двери, сжимал автомат
Калашникова. Шефер ударил бандита кулаком в челюсть, вырвал из
рук оружие и огляделся. Детектив очутился в пустом коридоре с
дверьми в конце и начале. Три двери располагались с каждой
стороны. Шефер появился как раз из одной из центральных дверей.
Это было плохо и означало, что здание больше, чем он
надеялся. Место, куда он попал, было явно больше чем простая
стоянка на тропе торговцев наркотиками.
Шефер рассчитывал, что его единственный шанс избавиться от
врагов -- раствориться в джунглях и пробираться куда-нибудь в
цивилизованное место, откуда можно будет вернуться в Штаты.
Поиски этого цивилизованного места могут отнять недели. Но
главное -- из этого большого здания гораздо сложнее будет
ускользнуть невидимым, чем из предполагаемой лачуги. Однако
выбирать не приходилось.
Охранник на полу застонал. Шефер ударил прикладом автомата
его по голове, и тот замолчал.
Детектив осмотрел семь закрытых дверей, и, заметив, что
из-под одной из них, в левом конце коридора, пробивался дневной
свет, направился туда.
Узкая полоска света никак не изменялась. Либо она не
охранялась, либо охрана стояла сбоку от двери. Шефер прижался
ухом к ее дощатой поверхности и услышал голоса, но разобрать,
кто там, сколько их и как далеко они находятся от двери, было
невозможно.
Осторожно, одной рукой, Шефер поднял задвижку, сжимая
автомат в другой.
Ничего не произошло.
Тогда он распахнул дверь вовнутрь, так быстро и бесшумно,
как только мог, и шагнул вперед.
И замер.
За дверью не меньше дюжины человек, явно поджидавших его,
целились в него из винтовок. Он оказался в широком открытом
внутреннем дворе, совершенно лишенном каких бы то ни было
укрытий -- негде спрятаться, некуда бежать. Двор был окружен
крытыми черепицей зданиями, разделенными узкими аллеями. По
углам возвышались сторожевые башни, оснащенные прожекторами и
тяжелыми механическими орудиями.
Это, несомненно, был дом-лагерь Эшеверы, один из тех, о
которых говорилось в рапортах разведуправления. Их обслуживали
сотни боевиков с военным снаряжением, способным отразить атаку
регулярной армии.
-- Все не так просто, как кажется, мистер Шефер, -- сказал
Эшевера, широко улыбаясь из-за спин двух стрелков. -- Паоло был
неосторожен. Я думал, он сможет тебя урезонить... Я, конечно, в
курсе, что ты ловкий мужик, но Паоло... Ну, ничего. Раз Паоло
не произвел должного впечатления сразу, может, ему во второй
раз повезет больше, коль уж ты оставил его в живых!
Шефер внимательно смотрел на Эшеверу, раздумывая.
Они наверняка рассчитывают, что он сейчас бросит своего
"калашникова" и поднимет руки, после чего для него начнутся
весьма болезненные и неприятные вещи. Но ведь они все равно в
конце концов его убьют, так почему не попытаться прорваться к
воротам? Конечно, спасти его может только чудо, но и чудеса
иногда происходят. Кроме того, вне зависимости от планируемого
чуда, он постарается добраться до Эшеверы.
Но, предчувствуя какую-то ловушку, детектив все-таки
колебался.
Такое с ним случалось и раньше -- и в Нью-Йорке, и в
джунглях.
Шефер поднял глаза на ближайшую сторожевую башню, где
человек в тропическом шлеме целился в него из автоматической
пушки, что само по себе заслуживало некоторого внимания. Но не
это вызывало беспокойство. Тут как раз все было в порядке.
Однако Шефер не мог оторвать пристального взгляда широко
открытых глаз от человека с пушкой.
И тут грудь человека взорвалась бело-голубым огнем.
Половина стрелков обернулась, изумленная взрывом за их
спинами, другая половина, видимо, более организованная,
продолжала целиться в Шефера, не сводя с него глаз.
Эшевера оказался среди тех, кто заинтересовался взрывом,
но он тут же повернулся назад, когда второй белый огненный шар
снес голову стрелку справа от него.
-- Чтоб тебе пусто было! -- вполголоса выругался гангстер,
ковыляя по двору, припадая на больную ногу, он тщетно пытался
увидеть противников.
Потом через двор ударила струя огня, и стрелки разлетелись
в разные стороны.
Все боевики высыпали из зданий. Часовые на вышках,
поворачивая свои орудия, начали поливать огнем окружающие
джунгли, но Шефер, знакомый с маскирующими приспособлениями
погибшего чудовища, сильно сомневался, что хоть кто-нибудь из
них действительно хорошо себе представляет, во что и куда он
стреляет.
Детектив заметил, что фейерверк начался сразу с нескольких
сторон. Выходит, проводник был прав -- умершая тварь имела
друзей, и теперь они явились поразвлечься.
Эшевера громко кричал, отдавая приказания группе боевиков,
орудующих в небольшом флигеле в дальнем углу внутреннего двора.
Шефер увидел, как стены пристройки медленно раздвигаются,
открывая целую зенитную батарею, готовую к бою. Эшевера
действительно был готов сражаться против чего угодно и отражать
любые, даже самые крупномасштабные атаки -- но как он мог
подготовиться к такому?!
Тяжелые зенитные орудия открыли огонь, наугад посылая
снаряды в лес.
-- J Donde demonios este el? -- прокричал один из
артиллерийского расчета. Люди Эшеверы не видели противника, и
это пугало их. От возбуждения и замешательства они совсем
забыли о Шефере.
Но теперь Шефер не спешил убегать. Несмотря на то: что
люди Эшеверы были всего лишь торговцами наркотиков, они
продолжали оставаться людьми, а Шефер считал, что не дело
позволять космическим хищникам играть с людьми, используя их
как животных, предназначенных на заклание.
Между тем полоса белого огня расползлась по всему двору,
добралась к зенитным установкам, опрокидывая всех попадавшихся
ей на пути людей, и Шефер понял, что спортом тут не пахнет.
Игрушки закончились.
Инопланетяне воевали, и довольно решительно.
В этом проводник оказался прав: эти создания терпеть не
могли людей с оружием.
Но с другой стороны... они продолжали делать это скрытно,
а не отправились на свои космические корабли, чтобы стереть
лагерь с орбиты, и почему-то Шеферу казалось, они это не
сделали не потому, что не могли...
И тут он вспомнил тех пьяных охотников, всаживающих пулю
за пулей в мертвого оленя.
Потом тяжелые орудия взорвались, оторвав детектива от
мыслей и уложив еще не менее дюжины боевиков.
Эшевера метался по лагерю, пытаясь организовать
сопротивление, но вот и он, как подкошенный, рухнул на землю.
Когда с артиллерией Эшеверы было покончено, согласованный
огонь пришельцев сосредоточился на сторожевых вышках, и через
несколько секунд две из них рухнули наземь.
-- Боже, -- проговорил Шефер.
Момент, когда отсюда следовало бежать, похоже, наступил,
-- особенно учитывая немаловажную возможность того, что
инопланетные твари явились по его душу и рано или поздно об
этом вспомнят. Датчик все еще находится у него в шее, и о том,
что произошло, хищники тоже не забыли. Так что, пока люди
Эшеверы не могут остановить его, нужно бежать.
Шефер повернул направо и побежал по одному из переулков
между зданиями, надеясь, что тот выведет его наружу. За его
спиной оглушенный Эшевера поднял глаза и внезапно заметил
бегущего детектива. Он отчаянно закричал:
-- Шефер! Его люди должны были искать его. Это, наверно,
они! Его рук дело! -- он поднял руку, указывая на убегающего
norteamericano.
Поток бело-голубой плазмы, ударив в его руку, оторвал
кисть. Эшевера закричал от боли и повалился на спину. Один из
его боевиков бросился за беглецом.
-- Схватите его! -- орал Эшевера, размахивая обожженным
обрубком. -- Я хочу его убить! Он во всем виноват!
Боевик, побежавший догонять Шефера, внезапно заколебался,
оглядываясь, потом решительно продолжил свое преследование,
крикнув Эшевере:
-- Он мой!
Шефер исчез за поворотом, а позади него, во внутреннем
дворе, Эшевера остался лежать, истекая кровью.
Сгустившийся воздух вдруг обратился в невероятное
чудовище, исчадие ада, двигающееся вертикально на двух ногах, с
лицом из металла и рябой кожей такой странной окраски, какая не
могла быть ни у какого человеческого существа. Оно было выше,
чем любой человек. На его плече примостилась какая-то
непонятная штука, вроде попугая, и эта штука поворачивалась во
все стороны.
Потом появилось еще по крайней мере три таких же чудовища.
Они спокойно разгуливали среди огня и дыма, вооруженные чем-то
наподобие ножей и дротиков. Двигались они с необыкновенной
уверенностью, словно победители.
-- Матерь Божия! -- задохнулся Эшевера.
Три красных точки появились на лбу Эшеверы и мгновение
спустя слились в маленький красный треугольник. Черный предмет
на плече чудовища повернулся вокруг своей оси и нацелился прямо
в лицо гангстеру, который слишком поздно понял, что на плече у
твари не домашний любимец, а какое-то оружие.
Спустя секунду тело Эшеверы вспыхнуло восковой свечой.
Тварь оторвала глаза от дымящегося трупа и подняла их к
небу.
Прекрасно воспроизведенный, многократно усиленный голос
погибшего разнесся над джунглями, раскатившись эхом в
невероятной дали. Тоскливым воплем он взлетел к небесам:
-- Матерь Божия!..

Глава 26
"Пожалуй, Эшевера прав, -- думал Шефер, выбегая из
разворошенного осиного гнезда и скрываясь в джунглях. -- Именно
я виноват в том, что его лагерь уничтожили. Правда, нельзя
сказать, что это сделали мои друзья".
Звуки взрывов за его спиной скоро смолкли, оружейный огонь
тоже утих -- им на смену пришли душераздирающие человеческие
вопли. Подгоняемый этими криками, сливающимися в единый
невыносимый вой, Шефер мчался изо всех сил. Он отлично понимал,
что хищники решили развлечься, добивая оставшихся в живых
защитников лагеря. Но скоро они закончат кровавую игру и
вспомнят, зачем здесь оказались. На очереди окажется он. И,
когда это случится, поиски затерявшегося в джунглях Шефера
окажутся для кровожадных чудовищ не сложнее тренировки по
спортивному пеленгу благодаря датчику, закрепленному у него на
шее.
-- Чертов собачий ошейник! -- зарычал Шефер, пытаясь
бежать еще быстрее.
Он все еще сжимал автомат, хоть и не думал, что тот
чем-нибудь ему поможет при встрече с этими созданиями.
Шефер снова очутился в джунглях, даже не представляя себе,
куда его занесло, в какую страну, -- безоружный, исключая
краденый автомат. Он еще не полностью оправился от ран,
полученных в Нью-Йорке, и не обращал внимания на раны,
полученные здесь. Ко всему прочему, он подозревал, что чертов
автомат даже не заряжен, но не мог себе позволить остановиться
и проверить. Добрая половина колумбийских торговцев наркотиками
уже занялась его поисками, поганые чудовищные пришельцы вот-вот
отправятся по его следу, и даже Филипс с его тайными агентами
тоже, возможно, желает его смерти...
Детектив остановился, чтобы восстановить дыхание и решить,
куда направиться. Оглядевшись, он увидел, что со всех сторон
его окружают джунгли. До него еще доносились крики и стоны из
лагеря Эшевера, но выстрелы и взрывы смолкли окончательно. Как
там в пословице? "Перед грозой всегда затишье"?
Да, похоже, что влип он весьма основательно!
"Вот и сбываются апокалиптические пророчества, вот оно,
проклятие Новой Эры", -- подумал Шефер, когда, сбитый брошенным
в него предметом, неожиданно рухнул на землю. "Калашников"
отлетел в сторону. Шефер откатился в кусты и огляделся.
Да, подобной оплошности с ним еще не случалось. Он не
услышал шагов преследующего его человека, не заметил летящего в
него предмета. Он никогда еще не позволял никому подкрасться к
себе подобным образом.
Во всяком случае, это не был один из этих проклятых
охотников. Скорее всего, его выследил кто-то из людей Эшеверы
-- здоровый малый в кожаной безрукавке, коричневых джинсах и
тенниске. Он стоял над упавшим Шефером, зажав его ноги между
своими, и ухмылялся, ткнув своим АК-47 детективу в лицо.
-- Какого дьявола тебе нужно? -- поинтересовался Шефер. --
Ты собираешься приволочь меня обратно? Думаешь, Эшевере станет
от этого легче?
-- Эшевера мертв, -- сказал незнакомец.
По крайней мере, он говорил по английски, но, впрочем, по
английски говорили почти все, работавшие на Эшеверу.
-- Ты подкрался бесшумно, -- заметил Шефер.
-- Ага, -- согласился человек. -- Ты -- мой шанс
выдвинуться. Картель Кали будет искать нового кандидата для
контроля района Мейнджейб -- до сих пор этим занимался Эшевера,
выставленный тобой из Нью-Йорка. И если я окажусь тем, кто
принесет Картели твою голову, детектив Шефер, выбор будет
очевиден.
-- А как насчет паршивцев, разгромивших лагерь Эшеверы? --
спросил Шефер. -- Если нам не удастся избавиться от этих
уродов, вряд ли тебе удастся принести куда-нибудь мою голову.
-- Это ты о своих приятелях? Да они давно забыли о нас!
Они получили лагерь, они получили наркотики -- чего им еще
нужно?
-- Они мне не приятели, -- устало сказал Шефер. -- Ты что,
не рассмотрел, с кем сражаешься?
-- Ну, артподготовка у вас на высоте, -- ответил бандит.
-- Так это вполне естественно, что у властей огневой мощи
больше, чем обычно. А кто это еще может быть? Все очевидно!
-- Ты любишь это словечко, "очевидно".
Человек пожал плечами.
-- Если уж говорить об очевидности, -- проговорил Шефер,
-- позволь показать тебе одну очевидную штуку, -- и тут он
нанес колумбийцу внезапный удар ногой в промежность, заставив
боевика согнуться пополам. Шефер выбрался из-под него и нанес
ему второй удар в челюсть, уложивший его на землю.
Подобрав АК-47, Шефер отшвырнул его подальше и поднял
колумбийца за кожаную безрукавку.
-- Твои рассуждения не слишком логичны в одном месте,
дружок, -- проговорил он. -- Эти существа, поигравшие в салки с
твоими коллегами, не дадут ломаного гроша за твой вонючий
кокаин. Они не люди, compren-de?
-- Иди ты знаешь куда, врун чертов!.. -- боевик все еще
держался за живот.
-- Проклятие, -- взорвался Шефер, встряхнув парня за
плечи. -- Это правда!
Он отбросил колумбийца и встал над ним, только сбоку,
чтобы тот не смог использовать тактику ша против него самого.
-- Слушай, болван ты этакий, я устал, я болен, и у меня
крошки во рту не было с того времени, как я оставил Нью-Йорк. И
все же свалить меня не так просто, да, карьерист?
Он отвернулся и подобрал свой "калашников".
Еще до того, как колумбиец заговорил, Шефер понял, что
совершил какую-то глупость. Он не мог понять, почему именно это
произошло -- обычно он был гораздо более чутким, во всяком
случае, спину врагу не подставлял, вне зависимости от того,
насколько разбитым выглядел враг. Возможно, он просто не
подумал как следует, вернее, был настолько загнан, что просто
не мог думать как следует.
Словом, какова бы ни была причина его головотяпства,
только он повернулся спиной к парню Эшеверы, колумбиец
немедленно этим воспользовался, откатившись в кусты и схватив
АК-47. -- Эй, свинья, -- ухмыляясь, позвал он, вскочив на ноги
и целясь в него из автомата.
Шефер медленно обернулся, понимая, что дал промах, что
этот тип его сейчас пристрелит, что через мгновение боевик,
скрючившись, рухнет, получив несколько пуль в живот... Детектив
услышал автоматную очередь, похожую на звук стремительно
открываемой металлической "молнии", и у него не было времени,
даже чтобы напрячься...
На груди колумбийца расцвел и тут же увял кровавый цветок.
Шефер понял, что стреляли не из АК-47.
Парень, мечтавший о должности Эшеверы, оказался от нее
дальше, чем когда бы то ни было. Он качнулся и упал, уронив
свой АК-47. Алая кровь залила гладкий металл.
Перед Шефером стоял генерал Филипс собственной персоной,
сжимая в руках автомат.
-- Кого я вижу, -- проговорил пораженный Шефер. -- Вот это
да! Настоящая охота!
Филипс нахмурился. Он не был расположен упражняться в
остроумии. Генерал собирался подобрать детектива в кратере,
вместо того, чтобы разыгрывать причудливые сцены со спасением
-- это казалось ему неуместным излишеством. Спасибо и на том,
что тут не было пришельцев, угробивших "Девятую Ловушку".
Филипс не знал и не хотел знать, от кого он спас Шефера.
Главное -- Шефер найден и все еще жив.
Но пришельцы находились совсем рядом, в лагере, и жаждали
заполучить детектива. Вот-вот они бросятся за ним следом. Если,
конечно, они уже не собрались вокруг, скрытые своими проклятыми
защитными экранами. Времени на пустую болтовню не было.
-- Жить хочешь? -- крикнул он Шеферу. Тогда заткнись и
следуй за мной!
Генерал повернулся и побежал рысцой через джунгли, даже не
взглянув, пошел ли Шефер за ним.
Но Шефер пошел. Он не был настолько глуп, чтобы
отказываться от чуда, явившегося ему на помощь, и к тому же,
слишком устал.
Несколько минут спустя, пробираясь вслед за Филипсом
сквозь заросли острой, как ножи, и гибкой, как хлысты,
растительности, Шефер краешком глаза заметил вспышку. Повернув
голову, он увидел столб огня и белой раскаленной плазмы,
бушующий где-то в районе крепости Эшеверы. Секундой позже
раздался грохот.
-- Слышал взрыв? -- крикнул он Филипсу. -- Твои
инопланетные друзья разнесли базу Эшеверы на кусочки!
Филипс обернулся, взглянув сначала на Шефера, а потом на
устремившийся к небу высоченный столб дыма.
-- Наркотики? -- переспросил он, хоть и так было все
понятно -- зачем еще может понадобиться здесь, в этой глуши,
такая база?
Шефер кивнул.
-- Черт, я упомяну о вас в ведомственном отчете, как
только выясню, где раздают медали!
-- Да хищникам не нужны твои наркотики, -- отозвался
Филипс. -- Не больше, чем Эшевера. Им вообще ничего здесь не
нужно, их здесь ничего не интересует...
Они прорвались сквозь последнюю стену зарослей на поляну,
где, медленно вращая винтом, ожидал их вертолет. Филипс
замедлил шаг и обернулся к Шеферу.
-- За исключением тебя, -- закончил он, поднимая пистолет.

Глава 27
Раше поднялся со своей откидной кровати, не в силах больше
валяться на ней. Его одолевала невыносимая тоска. Федеральные
агенты разместили его в квартире где-то в средней части города,
под присмотром агентов ФБР. Прошло уже немало времени... Они
выдали ему белый купальный халат, и каждый второй день один из
трех охранников работал прачкой. Еда оказалась вся покупная --
кухня была темной и необорудованной. Один из трех охранников
приносил ее, но всегда только один. Двое всегда оставались
сторожить Раше.
Они представились как Смит, Джонс и Миллер, и даже не
улыбнулись, говоря это.
По крайней мере, ему не надо было делить с ними спальню.
Они спали в комнате рядом на раскладном диване, не больше чем
по двое, по очереди оставляя одного стоящим на часах.
Здесь был телефон, но они не позволяли Раше пользоваться
им, и когда однажды он выбрался потихоньку в два часа ночи из
своей спальни и попытался набрать номер, воспользовавшись тем,
что стоявший на часах агент отправился в туалет, он не смог
этого сделать. На следующий день, наблюдая за охранниками, он
заметил, что те набирают код из четырех цифр перед тем, как
набрать номер, и этот код меняется с каждым звонком.
Шифровальщиком Раше не было, а трое агентов не любили,
когда он смотрел, как они звонят, так что разобраться с кодом
не представлялось возможным.
Тут же находился телевизор, но настроить его никак не
удавалось. Раше махнул на него рукой -- тем более, что это было
постоянным напоминанием о причине, по которой он не
показывался.
Проклятые корабли все еще были здесь, кружа вокруг города.
Маска лежала на столе рядом с телефоном как еще одно
напоминание о пришельцах. Раше не мог понять, почему
федеральные агенты не отдали его в свою лабораторию на
исследование, но до сих пор они этого не сделали. Они положили
его здесь, и он выглядел просто по идиотски.
На вопросы Раше, почему они так поступают с маской,
агенты, видимо, отвечать не собирались. Наконец, один из них
сказал:
-- Маска останется с тобой, пока не вернется Филипс. Она
ведь была при тебе, когда ты был арестован, значит, это твоя
личная вещь.
Это было просто смешно, и Раше этому не поверил. Теперь ко
всем прочим вопросам, мучившим Раше, добавился еще один: куда
же это запропастился Филипс и когда он вернется.
Естественно, это ему сообщать не стали. Вообще, агенты не
отвечали ни на один серьезный вопрос. Когда Раше интересовался,
долго ли они собираются его здесь держать, они просто говорили:
-- До тех пор, пока не отпустим.
И все же было яснее ясного, почему он здесь. Агенты ФБР
хотели иметь стопроцентную уверенность, что Раше никому не
расскажет о кораблях.
А вот каким образом узнали о кораблях они сами, было для
Раше загадкой.
И Шефер был впутан в это дело, хотя Раше не мог понять,
каким образом. Дело оказалось не просто преследованием
убийцы... Вообще, вся эта история выглядела гораздо более
сложной, чем детективу представлялось в начале. Космические
корабли, крейсирующие вокруг города, были непохожи на корабли
охотников, но если это военный флот захватчиков, почему хищники
не оккупировали все окресности, вместо того, чтобы
расправляться с отдельными людьми или небольшими группами людей
и сразу исчезать?
Может, то существо, с которым сражался Шефер, было
преступником, сбежавшим от пришельцев-охотников? Или корабли
вообще принадлежали совсем другому виду существ, чем этот
хищник? И, если это так, кто на чьей стороне? Но кораблях
друзья или враги?
И как относятся власти к этим пришельцам? И к убийце?
Но больше всего Раше мучил вопрос, что сталось с Шефером.
Находился ли он все еще в Центральной Америке, или попробовал
вернуться домой? Может, он сидит где-нибудь поблизости в
компании федеральных агентов и питается китайскими
концентратами, потому что этим кретинам лень дойти до улицы
Мотт и купить нормальные продукты?
Правда, Раше сильно сомневался, что трех агентов
достаточно, чтобы охранять Шефера. Их для этого потребуется не
меньше дюжины.
Раше насупился, когда подумал об этом. Он был не так
молод, не так огромен и силен, как Шефер, и у него не было
такой уникальной способности управлять своим телом, но и
слабаком тоже он отнюдь не был.
-- Сосунки несчастные, -- пробормотал он, с раздражением
оглядев своих стражей.
Миллер отсутствовал, отправившись за ленчем, Смит сторожил
дверь, а Джонсон занимался бумагами, кипой наваленными перед
ним на столе.
-- И правда, сосунки, -- еще раз сказал сам себе детектив
и обратился к агентам: -- Как долго вы собираетесь меня тут
сторожить?
-- Сколько надо, столько и будем, -- отозвался Смит, не
пошевелившись. Джонсон даже не поднял глаз от своих бумаг. Он
был настолько в них погружен, что ничего не видел и не слышал.
Дверь была закрыта только на цепочку, засов -- отодвинут,
чтобы вернувшемуся с покупками Миллеру не возиться. Что, если
после всех этих длинных скучных дней его сторожа потеряли
бдительность?
-- Эй, Смит, -- окликнул Раше стоявшего у двери агента, --
у тебя шнурок развязался!
-- Давай посерьезней, Раше, -- отозвался Смит. Он даже не
взглянул вниз. -- Мы -- опытные профессионала. Оставь свои
шуточки для бойскаутов.
Раше внимательно посмотрел на агента и с отвращением
оглянулся. Потом он подошел к столу и заглянул через плечо
Джонса в его бумаги.
-- Что это у тебя за бредятина? -- спросил он. -- Уроки
готовишь?
-- Считаю налоги, -- ответил Джонс, не поднимая глаз.
-- Это в августе-то?
-- Я пропустил свой срок и получил отсрочку -- такое тебя
устроит, Раше? -- Джонс отложил ручку и вперился в детектива.
-- Грандиозно, -- проворчал Раше. -- Торчи тут в компании
слабоумных бухгалтеров!
-- Эй, -- зло сказал Джонс, рывком разворачиваясь вместе
со стулом. -- лучше прекрати, я этого не выношу, ты же знаешь!
Я терпеть не могу и это назначение, и тебя, и эти проклятые
налоговые отчеты, но не могу себе позволить оплачивать
фантастические счета. В апреле я был занят в настоящем деле, к
тому же собираюсь сделать несколько вкладов, поэтому не могу
использовать стандартную форму. Ты удовлетворен? Или у тебя
есть еще какие-нибудь проблемы?
-- Да, сразу видно, что ты отпетый профессионал, -- начал
было Раше.
-- Оставь, Раше! прикрикнул на него Смит, выпрямляясь на
своем посту.
Зазвонил телефон.
Раше обернулся на звук. Это был первый телефонный звонок с
тех пор, как он очутился здесь.
Джонс поднял трубку и долго слушал, Раше тоже попытался
разобрать, что говорят, но Смит решительно перебил его.
-- Слушай, Раше, успокоился бы ты самостоятельно, --
посоветовал он. -- Пока нам удавалось жить мирно, но, если
понадобится, тебе придется худо. Ты нас утомил, и я надеюсь,
что, когда ты отсюда выберешься, налоговая инспекция
заинтересуется твоими счетами и потребует квитанцию и
разрешение на ношение оружия. Получишь повестку...
-- Ты, юный провинциал, -- зарычал взбешенный Раше. -- Я
никогда не получал никаких долбанных повесток!
Тут Джонс повесил трубку и доложил:
-- Это Петерсон. Шефера ожидают в шесть часов. Они
привезут его на вертолете прямо на здание Мет-Лайф, там и
произойдет передача...
-- Погоди минутку, -- попросил Раше, прерывая его, -- что
ты подразумеваешь под "передачей"?
Джонс не отвечал. Смит тоже. Оба они молча смотрели на
Раше, а Раше -- на них.
Этот прибор на шее Шефера, невидимые корабли над улицами,
генерал Филипс, советующий им держаться подальше от этих вещей,
пропавший восемь лет назад брат Шефера...
-- Боже мой, -- проговорил Раше. -- Вы собираетесь отдать
Шефера этим пришельцам?
Джонс и Смит не отрицали этого, и нрав Раше взыграл.
-- Вы, вшивые ублюдки! -- начал он.
Смит вытащил пистолет и ткнул его под нос Раше.
-- Назад! Одно движение, и я тебя вколочу прямиком в
унитаз!
Раше отступил к дивану и опустился на него.
-- Да-да, -- сказал он, стараясь придать голосу
миролюбивый оттенок. Его сердце бешено колотилось, но понизить
голос было необходимо. -- Послушайте, я извиняюсь. Это просто
небольшое перенапряжение после всего случившегося, этой отсидки
и вообще... Вы должны меня понять, Шефер -- мой друг...
Смит некоторое время пристально смотрел на Раше, потом
расслабился и спрятал свой автоматический пистолет в кобуру.
-- Конечно, -- сказал он. -- Без проблем. Еще шесть часов,
и все будет закончено, ты сможешь отправиться домой к жене и
детишкам.
-- Хорошо, -- промямлил Раше, -- большое спасибо...
Он был поражен -- неужели его жена и дети уже приехали в
Нью-Йорк? Может, они были все же еще в Эльмире? Но, если они
действительно уже почему-то вернулись, Шерри наверняка
запаниковала, не имея так долго от него ни звонков, ни
каких-нибудь известий. Догадался ли кто-нибудь объяснить ей,
что происходит? Или хотя бы солгать что-нибудь успокаивающее?
Эти идиоты, наверно, и не подумали.
Такие размышления разозлили его, но он старательно
сохранял внешнюю невозмутимость, продолжая сидеть на диване,
поджидая, пока Смит и Джонсон окончательно успокоятся и решат,
что он сдался. Потом он встал и, лениво подойдя к окну,
выглянул на улицу.
Конечно, он прекрасно знал, где находится -- ведь он мог
смотреть в окно и не определить свое местоположение было бы
просто смешно. Его держали в Манхеттене, недалеко от станции
метро Лексингтон. Если бы только удалось выбраться из
квартиры...
Детектив побрел обратно к столу.
Смит опять очутился у двери. Он стоял не двигаясь, сжав в
руках пистолет. Джонс погрузился в свои налоговые отчеты.
Миллер все еще отсутствовал, очевидно, с толком проводя
свободное время у любовницы.
Раше заглянул через плечо Джонса в его работу, довольно
успешно симулируя дружеское любопытство.
-- Эгей, -- окликнул он агента. -- Разве два плюс пять
будет не семь, а восемь?
-- Где? -- удивился Джонс, вглядываясь в то место в
выкладках, на которое указывал Раше. Свободной рукой детектив
схватил Джонса за затылок и с силой ударил его лицом об стол.
Послышался характерный хруст сломанного носа. Вырвав лист из
книги с расчетами, Раше завернул в него маску инопланетянина и
разбил ею телефонный аппарат -- это притормозит этих двух
подонков, если они надумают позвонить. Потом он запустил маской
в Смита.
Смит инстинктивно уклонился от удара, что отняло у него
пару секунд, необходимых, чтобы начать стрельбу из
автоматического пистолета. Тем временем Раше бросился на него и
с грохотом повалил на пол.
Взвинченный избытком адреналина, Раше тут же подхватил
ошеломленного агента, оторвал его от пола и швырнул головой
вперед в дверь. Деревянные планки разлетелись в стороны, сквозь
дыру в двери стал виден холл и кусок газеты на стене. Смит с
трудом зашевелился.
-- Это тебе за то, что обидел бойскаутов, -- заявил Раше,
еще раз пнув агента.
После этого Раше зажал подмышкой маску, рывком выхватил
пистолет Смита и, окончательно разломав дверь, выбрался наружу.
-- Дрянные новомодные конструкции, -- пробормотал он себе
под нос, сбегая вниз по лестнице. -- Я бы не стал использовать
такие для конспиративной квартиры... Значит, Мет-Лайф, шесть
часов...
Над головой послышались стоны Смита и ругательства Джонса.
Детектив успел бросить последний взгляд наверх, как раз, чтобы
увидеть выскочившего в холл Джонса, схватившегося одной рукой
за нос, изливающий потоки крови на его лицо и грудь, а второй
сжимающего девятимиллиметровый пистолет.
Джонс успел выстрелить, но невредимый Раше метнулся к
двери и выскочил на пожарную лестницу. Наверно, Джонс не успел
даже прицелиться -- выстрел сбил штукатурку над головой Раше.
Детектив отдавал себе отчет в том, что шансов у него
практически нет: эти двое могут позвонить во все федеральные
ведомства. Если бы у него было время связать их, тогда другое
дело... но Миллер мог вернуться в любую минуту. Поэтому р и
воспользовался лестницей, а не лифтом.
Единственное, на что он мог рассчитывать -- это на желание
ФБР избежать огласки. Скорее всего, агенты решат, что он не
предпримет ничего более серьезного, чем побег, а потом станет
скрываться. Тогда поиски затерявшегося в Нью-Йорке полицейского
будет не трудно сохранить в тайне. А эти парни отчаянно
стремятся сохранить в тайне все, что бы они ни делали. Они
могут просто дать ему уйти...
В конце концов, пройдет всего шесть часов -- и все
закончится.

Глава 28
Федеральные агенты не тронули фургон, арендованный Раше --
он все также стоял на углу перед Управлением Полиции. Наверно,
они не сочли это важным, а, может, не знали, что фургон его.
Автомобиль простоял без присмотра все эти дни, но каким-то
сверхъестественным образом сохранил все колеса, и единственной
надписью, появившейся на его борту, было "Помой меня!",
написанное на толстом слое грязи, покрывавшем черную дверь.
Причиной тому, без сомнения, было хорошее соседство --
множество полицейских ходило вокруг круглые сутки.
Раше не планировал продолжать аренду столько дней,
наверно, счет, который он со временем получит, будет просто
убийственным, но пока он еще нуждался в фургоне.
Раше ехал и размышлял, что бы предпринять, чтобы
предотвратить предстоящую выдачу Шефера чудовищам.
Он слишком многого не знал. Не знал, кому можно доверять,
не знал, как можно остановить то, что происходит. Ну да ладно,
он постарается приготовиться ко всему -- а там будет видно.
Припарковав фургон и заплатив за стоянку, Раше нырнул в
здание Полицейской Академии на Двадцатой улице.
Разгромленный тир был все еще закрыт, но Салвати снова
дежурил на верхней площадке лестницы, несмотря на блеклые
кровоподтеки, из-за которых одна половина его лица казалась
намазанной маслом. Он поднял глаза на звук открывающейся двери.
-- Боже мой, Раше, -- воскликнул он, -- где тебя черти
носят? Тебя пытались найти, искали целыми днями, Браунлоу и эти
парни...
-- Я подсчитывал налоги, -- сказал Раше. -- Слушай, Сал,
мне нужна помощь.
-- Прямо не знаю, -- замялся Салвати. -- Не хочу я
ссориться с Мак Комбом...
-- Я охочусь за теми ублюдками, что разгромили тир, --
продолжал Раше.
Лицо Салвати окаменело.
-- Чего тебе надо? -- проговорил он сквозь сжатые зубы.
-- Оружие, -- ответил Раше. -- Все, какое ты мне сможешь
предложить. И без записей в журнале.
-- ФБР? -- спросил Салвати. -- Этих тварей покрывает ФБР?
-- Да, вроде того.
-- Так я и знал! Проклятие на нашу голову... Так что
именно ты хочешь получить? -- подумав немного, Салвати сам
ответил на свой вопрос: -- То, что тебе нужно, на оружейных
полках внизу, но там осталось немного. А остальное позаимствуем
из партии с Ямайки, ты ведь, помнится, и занимался этим делом.
Оно все еще в лаборатории. Там есть над чем поломать голову. Да
еще можно добавить то, что подобрали после резни на улице
Бикман. Словом, можно найти все виды ручного оружия. Хотя его
потихоньку растаскивают и распределяют.
Недобрая ухмылка искривила губы Раше.
Это было намного лучше, чем он рассчитывал.
Весьма вероятно, что оружейники не работают -- в последнее
время большинство преступников были такими болванами, что не
могли должным образом позаботиться о своем оборудовании, но
Раше хорошо помнил, каким богатым в свое время был арсенал
этого тира. Даже если половина его исчезла, оставшегося оружия
вполне хватило бы, чтобы устроить настоящий ад, сыщись только
повод -- автоматическое оружие, гранаты, ручные ракетные
установки -- тут можно было найти абсолютно все.
Этого было более чем достаточно, чтобы избавить Раше от
федеральных агентов и их приятелей из космоса.
-- Ты мне поможешь, а, Сал?
Салвати кивнул.
-- Пойду возьму тележку.
Народ поглядывал из окон, с любопытством наблюдая, как
Раше и Салвати вытаскивают оружие на улицу и загружают в
фургон, но никто ничего не спросил и не остановил их. "Да, --
подумал Раше, -- кому придет в голову, что нашелся сумасшедший,
собирающийся разгуливать по городу с такой коллекцией, не имея
на это разрешения?" Раше улыбнулся сам себе. Он, конечно, не
был таким крутым, как Шефер, но в арсенале тира ему удалось кое
чем разжиться.
А в это время Шефера уже привезли в Нью-Йорк на борту
фантастического военного реактивного самолета, как будто он был
чрезвычайно важной персоной. И тут же его посадили в вертолет.
С ним обращались, как с послом могущественной державы, и от
этого детектив немного нервничал.
-- Отлично, -- сказал он Филипсу, когда они оказались на
борту вертолета, -- мы возвращаемся. Позвольте теперь задать
несколько вопросов.
Филипс смотрел на него, не отвечая. Потом генерал махнул
рукой двум сопровождающим -- те несказанно удивились. Шефер
подумал, что они, наверно, собирались сопровождать их, но
Филипс решил потолковать с ним в воздухе без посторонних ушей,
и без дополнительных приглашений забрался в вертолет и
пристегнулся ремнем. Когда они поднялись в воздух, детектив
повернулся к Филипсу:
-- Так какой дьявольщиной мы занимаемся? Что это за
создание, которое я убил? Кто разгромил лагерь Эшеверы?
Филипс покачал головой.
-- Ты хочешь знать, как они зовутся? -- спросил он. -- Мы
этого не знаем. Интересуешься их родиной? Это не Земля. Вот
все, что мы знаем.
Шефер пристально посмотрел на Филипса, не скрывая
недоверия.
-- Если интересуешься теориями -- пожалуйста, у нас их
десятки, сотни. Мы насобирали уйму легенд, преданий и научных
гипотез. Там, в джунглях, нам рассказывали, что хищники
известны с древности и появляются из века в век, всегда в жару,
при температуре слишком высокой даже для тропиков. Они не
выносят холода и того, что мы посчитали бы прекрасной погодой,
а такая вот чертова парилка...
-- Как в этом году, -- добавил Шефер. Филипс кивнул.
-- Да, -- согласился он. -- Кстати, они охотятся. Им
нравится погоня. Кое-кто из наших научных сотрудников считает,
что именно они уничтожили динозавров -- охотились на них, пока
те не исчезли. Я склоняюсь к тому, что эта исследовательская
чепуха по поводу пришельцев из космоса и астронавтов древности
-- все-таки правда. Во всяком случае, в отношении этих созданий
такое предположение похоже на правду. Мы тут отыскали одного
парня, который думает, что эти космические охотники воспитывали
человечество, помогли нашей технологии, научили нас воевать,
стараясь сделать нас более привлекательными жертвами и более
интересными целями -- и, пожалуй, нельзя не согласиться, что
дьявольские отродья добились своего.
Филипс пожал плечами.
-- А может, все совсем не так. Может, они как раз начали
появляться с тех пор, как мы принялись стрелять друг в друга.
Вполне может статься, что их привлекает запах пороха. Мы не
знаем. Мы ни черта не знаем о них. Единственное, что, как нам
кажется мы знаем... впрочем, ладно. Что им понадобилось в
Нью-Йорке, тоже непонятно. Мы никогда не думали, что нам
придется иметь с ними дело так далеко на севере.
-- Известная позиция "моя хата с краю"!
-- Примерно так, -- согласился Филипс. -- До сих пор,
начиная с историй, которые мы выслушивали от местных жителей, и
кончая полученными радарными сигналами, они охотились
исключительно в экваториальных странах: Южной Америке, может
быть, Африке, пожалуй, в Азии, -- он поморщился. -- Чертов
парниковый эффект!
-- А, может, им надоели джунгли, -- предположил Шефер. --
Если Земля для них -- Диснейленд, то Нью-Йорк, пожалуй,
смахивает на самый дорогой аттракцион.
-- Может быть, и так, -- проговорил Филипс. Он колебался,
не решаясь что-то сказать. -- А может быть, и нет.
Шефер смотрел на него, ожидая.
-- Тебе кажется совпадением, что они выбрали брата
единственного человека, сумевшего справиться с ними? Ни один из
миллионов людей еще не видел ни одного из этих существ, только
вы двое, разделенные тысячами миль? Такое впечатление, что вы
понравились этим существам, братишки Шефер! Возможно, они
выискивают генетические образцы с какими-то своими целями, или
просто вынюхали вас, кто знает? Однако вполне вероятно, что они
прибыли в Нью-Йорк именно за тобой.
Шефер немного помолчал, обдумывая услышанное и внимательно
глядя на Филипса.
-- Ну что ж, отлично, -- сказал он после паузы. --
Надеюсь, я понравлюсь им еще больше, когда отправлю их прямиком
в преисподнюю!
Филипс отрицательно потряс головой и вытащил свой старый
добрый пистолет сорок пятого калибра.
-- Прости, сынок, -- сказал он, -- боюсь, у нас несколько
другие планы. -- Он отодвинулся от Шефера и навел на него
пистолет.
Шефер снова внимательно посмотрел на Филипса.
-- Догадываюсь. Вы хотите передать меня им, верно?
-- Боюсь, что так, Шефер, -- если мы тебя не выдадим им,
невозможно себе представить, что они натворят.
-- Это значит убить меня!
-- Твоя жизнь не имеет значения. Хищники идут по твоему
следу, Шефер, -- ты мог в этом убедиться в том лагере. Им не
нужен был Эшевера, они хотели тебя!
-- Я подозревал, что все случилось из-за меня, отозвался
он. -- Так что же вы меня подбирали? Вот и дали бы хищникам
схватить меня!
-- Потому что нам необходимо сделать благородный жест, --
устало объяснил Филипс. -- Нам необходимо дать им понять, что
мы стараемся помогать им, пытаемся найти с ними контакт.
-- Они не похожи на интересующихся контактами, генерал.
-- Мы должны попытаться.
-- Потому что вы слишком дохлые, чтобы с ними бороться?
Филипс взорвался.
-- Дьявол, Шефер, будь реалистом! Речь идет о сотнях тысяч
живущих здесь. Может быть, о миллионах, если не о всей нашей
планете! Нам необходимо показать хищникам, что мы вовсе не
враждебны, что они могут отправляться восвояси и оставить нас в
покое! Выбор невелик: пока они рассматривают нас как не
заслуживающих переговоров -- потом они, возможно, согласятся не
охотиться на нас. Мы предотвращаем ужасные несчастья -- или они
сотрут нас с лица Земли! Мы вынуждены искать компромисс,
попробовать показать им, что мы оскорблены, но дружелюбно
настроены.
-- Но почему? Почему не отплатить за смерть людей той же
монетой, если вы хотите, чтобы подонки вас уважали?
-- Перебить их? -- Филипс покачал головой. -- Ты видел
кратер в джунглях -- Дач говорил, что этот взрыв произвел
прибор, который его противник носил на запястье! Даже если они
не воспользуются своей тяжелой артиллерией, вообрази
разрушения, которые произведет нечто подобное, произойди оно в
городе. Город превратится в руины!
Шефер сверкнул глазами.
-- Так что же нам делать? Сдаться?
-- Господи, Шефер...
-- Итак, вы хотите скормить меня этим тварям -- и какова,
как вы думаете, будет их реакция? Вы, может, ожидаете, что они
скажут: "Спасибо вам. Извините за то, что мы тут наделали", --
а потом исчезнут, и больше не вернутся?
-- Я думаю, что после этого они уберутся из Нью-Йорка. Они
получат то, зачем пришли.
-- Хищники пришли не для того, чтобы затравить меня,
Филипс. Они пришли повеселиться.
-- А пометили этой штукой на шее почему-то именно тебя!
-- Может, их развлекает игра в кошки-мышки? Может, они
получают удовольствие, то находя меня, то снова теряя? Вы не
боитесь оказаться в роли человека, рассказывающего, чем
кончится кино? Что, если твари рассвирепеют еще сильнее? Об
этом вы подумали?
-- Дьявол, Шефер, не можем же мы им позволить травить тебя
прямо на улицах? Могут быть убиты ни в чем не повинные люди.
Все увидят этих бестий из космоса, начнется паника... Мы
собираемся скрывать происходящее годами!
-- Вполне возможно, что вы неправы. Вам не кажется, что
людям следуют знать, что творится вокруг них, чтобы они имели
возможность постоять за себя?
-- Противостоять хищникам невозможно!
-- Но я победил одного из них. И Дач тоже.
-- Пусть так, но больше -- никто. Большинство
встретившихся с этими созданиями погибает сразу. Послушай,
Шефер, это, может быть, наш единственный шанс договориться с
пришельцами, доказать, что мы разумны, вступить с ними в
переговоры...
-- Они знают, как мы разумны, -- сказал Шефер. -- В
большинстве случаев -- не слишком. Но хищникам-то все равно на
это плевать!
-- Ничего, возможно, положение изменится, когда они
увидят, что мы способны им кое в чем помочь. Они хотят тебя,
Шефер, и они получат тебя из наших рук.
-- У меня есть предложение получше, генерал, -- рука
Шефера неожиданно замкнулась на запястье Филипса, рванув его
кверху. Пистолет выстрелил, и пуля пробила дыру в крыше
вертолета.
-- Извините, -- пробормотал Шефер, выхватив пистолет одной
рукой и швырнул Филипса другой. Генерал попытался бороться,
стараясь опять завладеть пистолетом, но он был ошеломлен
неожиданным нападением и вряд ли имел какой-нибудь шанс в
борьбе с Шефером. Его голова ударилась о металлическую
переборку, и старик без сознания упал на пол.
Шефер пощупал его пульс -- Филипс был жив, только оглушен.
Потом он взял пистолет, отодвинул перегородку, разделяющую
пассажирский отсек и кабину пилота и приставил ствол пистолета
к затылку летчика.
-- Привет, -- сказал он. -- Куда летим?
Пилот вздрогнул, покосился на детектива, увидел пистолет,
сглотнул и сказал:
-- На Мет-Лайф, там посадочная площадка на крыше. Там
будет какая-то особая встреча, насколько я понял.
-- Какая?
-- Мне не сказали, только предупредили, чтобы я не
удивлялся ничему, что увижу.
-- Хорошо, -- сказал Шефер. -- Лети в ту же сторону и
постарайся быть паинькой.
-- Есть, сэр.
"Там будет особая встреча, сказал летчик. Выходит, Филипс
действительно сговорился с пришельцами. А, может, он собирался
оставить меня связанным на крыше, как козу для приманки тигра".
Очень может быть, что все это и не сработало бы. Хищники
имеют свои взгляды на многие вещи. Если Филипс действительно не
хотел их сердить, ему следовало бы оставить Шефера одного в
джунглях и предоставить им загнать детектива вдалеке от города.
Шефер задумчиво рассматривал приближающуюся знакомую линию
горизонта. Когда они подлетели к посадочной площадке в центре
города и вертолет завис над ней, Шефер насчитал на крыше всего
шестерых военных.
Он не увидел ни одного из хищников. Но, с другой стороны,
они вполне могли быть здесь, невидимыми для человеческого
глаза. А шесть военных выглядели не слишком внушительно.
Наверно, агенты ФБР хотели провернуть всю операцию с наименьшей
оглаской.
Благие намерения!
"В конце концов, это их проблемы", -- подумал Шефер. Когда
не желаешь, чтобы такого рода неприятности не всплыли наружу,
будь готов встретиться с ними лицом к лицу. Настало время
решительно объяснить космическим выродкам, кто хозяин на Земле.
Хищники зашли слишком далеко.
-- Приземляйся, -- сказал он пилоту. А потом сиди тихо.
-- Да, сэр.
Пилот посадил вертолет без толчка. Шефер ожидал, не
открывая двери, просто стоял рядом с ними.
Вполне уверенные в том, что все идет по плану, военные на
крыше, наконец исполнились нетерпения. Один из них подошел к
вертолету и отодвинул дверь.
Шефер тут же ударил его по лицу и, выскочив из вертолета,
схватил М-16, который выронил ротозей. Встав с оружием в руках
напротив остальных военных, ошарашенных происшедшим, детектив
крикнул:
-- Бросайте оружие!
Пятеро военных, один за другим, мгновение помедлив,
побросали свое оружие.
Шефер улыбался. Он снова контролировал ситуацию.
Пришельцев тут не было, но детектив не сомневался, что рано или
поздно они появятся. Когда это произойдет -- он уже будет готов
принять бой, не связанный и беспомощный, а способный сражаться,
что, возможно, хищникам и надо. Он постарается их убедить в
том, что не стоит связываться с братишками Шеферами.
Конечно, он может погибнуть, но в этом не было ничего
нового. Он мог погибнуть в любой момент.
-- Включите музыку и откройте бар, ребята, -- сказал он,
-- устроим вечеринку!

Глава 29
Раше стоял на тротуаре Парк-авеню и смотрел на вертолет,
приземлившийся на здании Мет-Лайф -- черт бы его побрал, тот
прилетел раньше установленного времени! Было только без
четверти пять, а вертолет уже приземлился!
Детектив так старался поспеть вовремя, умудрился
преодолеть все кошмарные пробки, черт знает что перенес, паркуя
фургон, и, проделав все это, имел в запасе десять минут -- а
вертолет прилетел раньше!
Времени на изощрения не было. Сперва Раше думал, что стоит
прокрасться наверх осторожно, спрятав оружие. По дороге было бы
неплохо захватить заложника. Но теперь на подобные сложности
времени уже не было.
Поэтому Раше взял винчестер из фургона, повесил через
плечо и направился к главному входу в Мет-Лайф.
Он вбежал в вестибюль, распугивая поздних посетителей.
Когда открылись двери лифта, Раше ткнул туда винчестером и
рявкнул:
-- Полиция! Все вон! Чрезвычайная ситуация!
Перепуганные бизнесмены заторопились выйти из лифта, и
через мгновение Раше поднимался наверх. А через пять минут он
выскочил на крышу и закричал:
-- Отлично, всем бросить...
Он осекся, заметив Шефера с М-16 в руках. Перед ним с
поднятыми руками выстроились человек шесть безоружных людей.
-- ...оружие, -- слабо закончил Раше.
-- Господи, Раше, -- сказал Шефер. -- Да где же тебя черти
носят?!
Раше зло уставился на напарника -- и улыбнулся.
-- Застрял в пробке, Шеф, -- сказал он.
-- Ладно, пора убираться отсюда и заняться делами.
Они оставили Филипса и его людей сидеть на крыше Мет-Лайф
со связанными руками, а сами направились к фургону Раше.
Шефер улыбнулся при виде арсенала, но ничего не сказал по
этому поводу. Вместо этого он сел на пассажирское сидение и,
пристроив на коленях М-16, сказал напарнику:
-- Давай в нижний город.
Раше только пожал плечами и завел мотор.
-- Ты не хочешь рассказать мне, что за чертовщина
произошла в Центральной Америке? Как ты умудрился взять на
мушку генерала армии Соединенных Штатов на той вертолетной
площадке?
-- Нет.
Раше отвлекся от своих упражнений по парковке.
-- Хорошо, это может подождать, -- согласился он. -- Ты
хоть скажешь мне, что мы будем делать сейчас?
Шефер кивнул на оружие.
-- Постараемся должным образом использовать это и
отправить адских бестий назад в преисподнюю!
Раше задумался над этим, лавируя в уличном движении и
направляя фургон на юг, на Парк-авеню. Он очень прилежно
обдумывал это.
Да, Шефер абсолютно точно знал, что они борются с
пришельцами -- Раше не понимал, откуда он узнал, но, тем не
менее, это было так. Наверное, ему сказал Филипс. Но что он
знает о них? Шефер сказал, что собирается отправить их в
преисподнюю. Отдавал ли он себе отчет, с кем имеет дело?
Ожидая зеленого сигнала на Тридцать Третьей улице, Раше
сказал:
-- Знаешь, тебя не было в городе, так что ты не в курсе. Я
много думал об этом, и решил, что мы безоружны против них.
-- Это еще почему? -- удивился Шефер, поудобнее устраивая
М-16 на коленях и бросая взгляд на тускло поблескивающее оружие
позади.
-- Ты еще спрашиваешь? Ведь они невидимы, летают на
космических кораблях, у них есть лазерное оружие, которым они
перебили кучу парней...
-- Да, все так, -- согласился Шефер. -- Я их видел.
-- Ты не видел их кораблей, так ведь?
-- Нет.
-- А я видел, -- сказал Раше. -- Огромные, летают вокруг
города. Их видно через ту маску, которую ты сорвал с пришельца
на Бикман-стрит. Не знаю, сколько у них всего кораблей, и
сколько на каждом корабле существ, но я думаю, больше одного. И
я видел четыре корабля.
-- Ну и что?
-- Шефер, я готов идти с тобой куда угодно и когда угодно,
но мы не можем победить пришельцев в одиночку. Это
самоубийство.
-- А кто говорит, что мы будем сражаться с ними в
одиночку?
Загорелся зеленый свет, и Раше нажал на газ, стараясь
понять, что же Шефер хотел этим сказать.
Однозначно, ФБР не станет им помогать. Все правительство,
казалось, было на стороне пришельцев. Все занимались только
тем, что строили планы, как бы скормить пришельцам Шефера.
Филипс знал, что никто из Управления Полиции не станет с ним
сотрудничать.
В этом деле могли помочь Салвати, Браунлоу и еще кое-кто.
Но Салвати занят канцелярской работой, совсем не бывал на
улицах и стрелял так, что Раше сомневался, что он сможет
чем-нибудь помочь. А где был Браунлоу, Раше и вовсе не знал.
Он, Отриз и остальные все еще думали, что события прошедших
дней были террористическими акциями, прикрытыми ФБР. Но Шефер
ничего не знал о Салвати или Браунлоу, ведь он даже не
поинтересовался, откуда Раше взял столько оружия. Что и
говорить, у Шефера никогда не было много близких друзей, так
что он явно не имел в виду полицейских. О ком же он говорил?
Кто же им собирается помочь?
-- Давай на четвертую авеню, -- приказал Шефер, когда
показалась площадь Юнион. Он повернулся и разглядывал оружейные
завалы.
-- Ты можешь хотя бы сказать, куда мы едем? -- спросил
Раше.
-- К Карру.
-- Карр?! -- Раше нажал на тормоз без всякой
необходимости.
-- Следи за движением, -- посоветовал Шефер. -- Ну да,
Карр. Как ты думаешь, у кого еще могут быть личные счеты с
этими существами, кроме тебя, меня и остальных ребят из
управления?
-- Карр -- законченный психопат!
-- Согласен, -- Шефер выбрал себе духовое ружье и стал
заряжать его. -- Думается мне, что это нам как раз подходит.
-- Откуда, черт побери, ты знаешь, где сейчас Карр? Ведь
тебя самого не было в городе больше недели!
-- Конечно, точно я не знаю. Но я предполагаю, где он
может быть.
-- Почему? -- потребовал отчета Раше. -- Почему это Карр
будет именно там?
-- Потому что погиб Лемб. А Карр собирается прибрать к
своим рукам все дела Лемба и его шайку. Значит, он будет сидеть
там, где люди Лемба всегда смогут его найти, чтобы
присоединиться к нему. Итак, Карр находится там, где бывает
всегда, когда не скрывается.
-- И ты знаешь, где это?
Шефер не стал отвечать.
-- Поверни налево, -- сказал он.
Раше прекратил расспросы и молча вел машину, послушный
указаниям Шефера.
Вскоре они остановились у заброшенного дома, на двери
которого красовалась надпись "Зона смерти".
-- Это здесь?
Шефер кивнул.
-- Он мог выйти пообедать или еще куда-нибудь, -- сказал
Раше.
-- Мог, но сейчас он здесь. Я чувствую это.
-- Всегда ты со своей проклятой чувствительностью, --
забубнил Раше. -- А что, если его и правда тут нет?
-- Тогда мы будем искать его до тех пор, пока не найдем,
-- отозвался Шефер, вылезая из фургона. Он осмотрелся, потом
заглянул в окно к Раше и сказал:
-- Подожди меня здесь. Если я не вернусь через десять
минут, заходи и убивай все, что движется.
-- С удовольствием! -- Раше оглянулся на арсенал за своей
спиной, прикидывая свои возможности, и зло ухмыльнулся.
Раше смотрел, как напарник пересек улицу. Да, он знал, что
делает, но Раше терзали сомнения. Конечно, им нужны люди, но
набирать подобных подонков...
Шефер всегда отличался способностью видеть в людях их
лучшие качества. Иногда их лучшим качеством было страстное
желание убить здоровенного детектива, но что же делать, коль
это была их единственная отличительная черта.
Дверь была чуть-чуть приоткрыта. Шефер пинком распахнул ее
и осторожно шагнул вовнутрь, держа оружие наготове.
В вестибюле свет не горел, только кое-где наверху лестница
освещалась тусклыми лампами, и с лестничной площадки проникал
дневной свет. Этого было достаточно, чтобы видеть. Пол устилали
обломки. На стенах красовались непристойные изображения,
который, впрочем, не прикрывали пятен, и над всем этим царил
крепкий запах человеческих нечистот. Часть потолка обвалилась,
обнажив сильно проржавевшие трубы.
-- Эй, Карр! -- по пустому зданию эхом раскатился голос
Шефера.
Он подошел к лестнице и крикнул наверх:
-- Карр! Это Шефер! Выходи, я знаю, что ты здесь! Надо
поговорить.
Послышался хруст штукатурки, и прогремел выстрел. Не успел
Шефер повернуться в его направлении, когда вторая пуля, попав в
стену, обрушила на него штукатурку, опилки и потоки воды.
Шефер миновал несколько темных комнат, и вот из одной из
них появился Карр и выстрелил в потолок. Услышав характерный
щелчок затвора, Шефер поспешил оглянуться. За его спиной,
ухмыляясь, стоял Карр.
-- Вот и отлично, -- заговорил гангстер. -- Если тебе
охота попеть под душем, я с тобой играю. Брось ружьишко, и
можем поболтать.
Он ткнул пистолетом в ухо Шеферу. Тому ничего не
оставалось, как отбросить свое ружье подальше от потоков воды.
-- Готов признать, ты, мужик, крут, раз сюда заявился, --
взялся рассуждать разговорчивый Карр. -- С тех пор, как крошка
Лемб и остальные парни влипли, я не оставляю надежды размазать
твои мозги по стенке. Ой, что сейчас начнется!
-- Брось, Карр, -- сказал Шефер. -- Мои люди не убивали
твоих ребят. Пойми это.
-- О? -- ухмыльнулся Карр. -- Тогда кто?
Шефер видел, что Карр держит палец на курке. Карр был
достаточно наглым и чокнутым, чтобы пристрелить его, не
дожидаясь объяснений.
-- Это были не люди, -- сказал он. -- Кое что похуже, чем
люди.
-- Классная шутка, -- удовлетворенно заметил Карр и закрыл
один глаз, прицеливаясь пониже.
Шефер пригнулся и первым съездил кулаком по лицу Карра.
Гангстер упал на спину, и Шефер оказался на нем сверху,
слишком близко, чтобы можно было использовать какое-нибудь
оружие, кроме, разве что, дубинки. Двое мужчин катались по
полу, разбрызгивая грязную воду.
После недолгой борьбы Шефер схватил Карра так, что тот не
мог шевельнуться, и прокричал ему в ухо:
-- Болван, да выслушаешь ты меня наконец!? Мне нужна твоя
помощь, придурок, -- он снова стукнул Карра головой о пол. Я
пришел сюда не для выяснения отношений!
Карр не отвечал -- он был слишком занят попытками
освободиться.
Шеферу пришлось немного ослабить захват, чтобы дать Карру
возможность услышать его доводы, но в этот момент внезапная
мучительная боль пронзила его шею и поднялась к голове,
как-будто раскаленный нож распорол его кожу, зажав его горло и
почти задушив.
Он отпустил бандита и опрокинулся назад.
-- Черт, -- простонал он. -- Он уже тут! Идиот, он здесь,
рядом...

Глава 30
Карр смотрел, как Шефер, шатаясь, идет по вестибюлю по
направлению к лестнице, дико оглядываясь вокруг.
-- Он здесь! -- крикнул Шефер снова. -- Выходи туда, где
мы сможем увидеть тебя, ты, ублюдок!
Насколько видел Карр, здесь никого не было. Шефер кричал,
и кто-то схватил его за горло, но никого не было видно.
"Наверно, это дурацкие полицейские штучки", -- решил Карр после
мгновенного замешательства, но он не купится на них. Он вскочил
на ноги и снова схватился за оружие.
-- Ну конечно-конечно, дружище Шефер, -- сказал он,
проходя через струи воды, чтобы прямым выстрелом добраться до
своего противника. -- Кончай болтать, малыш, и скажи дяде "до
свидания"!
Шефер посмотрел на ствол оружия, на палец Карра,
нажимающий на курок, на его оскал, маниакальное лицо -- и на
водопад за ним, хлещущий из продырявленных труб, где
потрескивали и шевелились искры, вырисовывая знакомый силуэт.
Он пытался предупредить Карра, но не мог произнести ни слова,
как-будто что-то сжимало его горло. Да к тому же бандит был
слишком увлечен своей затеей вышибить из него мозги -- как тут
его предупредишь?
А потом все предупреждения уже излишни, потому что
существо появилось словно из воздуха. Его защитные экраны спали
в мгновение ока, а когтистая рука вцепилась сзади в шею Карра.
-- Вода... -- проговорил Шефер, почувствовав, что его
горло опять свободно. -- Вода смыла его камуфляж!
Существо легко подхватило бандитского главаря, и Шефер
едва успел пригнуться, когда Карр выстрелил. Пуля пролетела над
его головой, не задев его, совсем как предупреждающий выстрел
перед этим.
-- Что за чертовщина... ? -- удалось выговорить Карру. Он
извивался в когтях хищника, пытаясь увидеть, кому удалось
схватить его за горло и поднять, словно он не тяжелее котенка.
-- Вот то, что уничтожило твоих парней, Карр, -- крикнул
Шефер. -- Это та чертова штука, которая гоняется за мной с тех
пор. Ей плевать, кто ты такой -- и твои люди для нее просто
трофеи!
-- Вот как? Еще посмотрим, кто трофей, мать твою... --
Карр безуспешно пытался ударить по металлической роже.
-- Скажи дяде "до свидания", -- ответило существо голосом
Карра, прозвучавшим несколькими мгновениями раньше. Оно
схватило свободной рукой Карра за голову, приготовившись
свернуть ему шею.
Оглядевшись, Шефер заметил свой винчестер и бросился к
нему, выкрикнув:
-- Постой-ка, приятель!
Он повернулся с винтовкой, держа ее как дубинку,
размахнулся ею, держа за ствол, и ударил чудовище по голове.
Изумленное, но невредимое, чудовище отбросила Карра в сторону и
воззрилось на Шефера. Оружие на плече пришельца затрещало и
начало поворачиваться, и Шефер быстро нырнул вниз и в сторону,
увернувшись от бело-голубого огненного шара, проделавшего
полуметровую дыру в стене. Откатившись в сторону, он поднял
винчестер и заметил, что его приклад погнут. Удар вышел
сильнее, чем он предполагал, любой человек был бы убит на
месте. Ну что ж, как он и говорил Карру, это создание было
крепче, чем человек -- и не в пример прочнее.
Шефер не мог больше стрелять из ружья -- оно могло
взорваться у него в руках. Он отбросил его прочь и посмотрел на
охотника.
Лицо охотника скрывала маска, и невозможно было узнать,
был ли он разгневан, испуган, развеселился или просто ему все
надоели. Впрочем, даже если не было маски, как понять мимику
лица инопланетянина и непрерывные движения чудовищных челюстей?
Змееподобные косицы разметались по плечам хищника, лучевое
оружие, или лазерная пушка, то, что находилось у него на плече,
было направлено прямо в лицо Шеферу.
Но хищник не стрелял. С тыльной стороны его кулака
внезапно выросли два зазубренных клинка. Шефер уже видел
клинки, подобные этим, у убитого им в джунглях пришельца и у
тех, что атаковали лагерь Эшеверы. Один удар такого ножа мог
разорвать человеку горло или распороть грудную клетку.
Пришелец не хотел стрелять в Шефера, он хотел взять его
голыми руками, хотел померяться силой один на один.
На этот раз у Шефера не было никакого шанса убежать или
как-то схитрить, под рукой не было никакого оружия.
Единственное, что ему оставалось делать -- это сражаться. И это
означало смерть. Ну что ж, Шефер знал, что когда-нибудь
погибнет.
-- Ну, давай, -- произнес Шефер, пригибаясь и подбадривая
себя. -- Этого ты хотел, да? Хотел схватиться с тем, кто убил
твоего приятеля? Теперь твоя очередь драться со мной? Ну, давай
же, иди сюда!
-- Какого черта тут происходит, -- бубнил голос у входной
двери, где-то в тридцати футах.
Хищник начал поворачиваться в ту сторону.
-- Вы арестованы... -- начал Раше, пристраивая у плеча
противотанковое орудие Советского производства, которое он
приволок из фургона. Одному Богу известно, как Ямайцы
собирались пользоваться такой штукой. Раше посмотрел на
пришельца и произнес:
-- Ого, сейчас я тебя...
И нажал на курок. Ракета пронзила пространство за долю
секунды.
Шефер подумал, что существо сумеет увернуться, оно ведь
было неимоверно быстрым. Но нет, на этот раз оно не смогло
избежать снаряда. Все произошло слишком неожиданно даже для
него.
Тело пришельца защитило Шефера от взрыва, но все здание
задрожало, стены выгнулись, штукатурка и опилки посыпались со
всех сторон. Остатки труб разорвало взрывом, и поток воды
вместо рассеянного дождя хлынул потоком.
Когда пыль немного осела, Шефер вскочил на ноги, окинул
помещение одним взглядом и бросился к двери. Он споткнулся о
мертвого хищника, но не стал останавливаться около него и
злорадствовать: повсюду слышался угрожающий треск дерева.
Раше поджидал его на крыльце. Его отбросило взрывом, но
Раше был ничем не защищен, поэтому осколок снаряда поцарапал
лоб, и из раны сочилась кровь. С ног до головы он был покрыт
белой пылью.
Оба бросились к фургону. Не успели они добежать до него,
как к ним присоединился Карр, чудом успевший увернуться от
падающей стены. Все трое обернулись на грохот и смотрели, как
рушится каменная стена.
-- Там был кто-нибудь? -- спросил Раше.
Карр потряс головой.
-- Никого из моих. Мы уходили отсюда. Я просто вернулся
все проверить. Шефер приехал как раз вовремя, -- в голосе Карра
не было обычного шутовства.
-- Ты видел эту тварь, верно? -- поинтересовался Шефер.
Карр кивнул, подходя к стоящему перед ним Шеферу. Раше
искал что-то в фургоне.
-- Ну что, понял? -- спросил Шефер. -- Или ты вдвое
глупее, чем выглядишь?
-- Я-то понял, -- ответил Карр. -- Хорошо, может и не
легавый убили моих парней и малютку Лемба. Допустим, это
сделали эти твари. И что дальше? Ничего.
Шефер отрицательно покачал головой.
-- Я тоже так думал, Карр.
Раше вылез из фургона и окрикнул гангстера, помахав у него
перед носом маской пришельца:
-- Это продолжается, как там поется в песне, "мы только
начинаем".
Он поднес маску к лицу и бегло осмотрел улицы, потом
переключил внимание на темные небеса. Зарычав, он передал маску
Шеферу.
-- Вон там, -- указал он. -- Летят сюда.
Шефер кивнул, проследив путь космических кораблей.
-- Они не придут в хорошее расположение духа, когда найдут
своего приятеля. Это очевидно, -- подытожил Шефер, передавая
маску Раше.
-- Что это вы там разглядываете? -- поинтересовался Карр.
-- Здесь ничего нет!
Раше проигнорировал его вопрос. Он рассматривал
красно-золотые корабли, показавшиеся из-за крыш, и
направляющиеся в их сторону. Они летели невысоко, и спускались
еще ниже.
-- Они придут в совершенно скверное настроение! -- сказал
Раше. -- заткнись, Карр, пора уносить ноги!
Раше первым последовал своему совету и бросился к фургону.
Один корабль не просто кружил над городом, он спускался
прямо на них, что откровенно походило на пикирующий
бомбардировщик.
-- Ложись! -- крикнул Шефер, увидев вспышку.
Все трое упали на тротуар, и тут же здание над ними
вспыхнуло белым огнем, разбрызгивая во все стороны
расплавленные кирпичи. Раше перекатился в сторону и посмотрел
на небо сквозь маску.
Корабль изменил направление и сделал петлю, готовясь к
новой атаке. В том месте, где секунду назад была дверь дома,
зияла четырехметровая дыра, полная пыли, огня и грохочущих
обломков кирпича.
-- Пошли, -- позвал Раше, направляясь к аллее, где
надеялся найти укрытие.
Корабль возвратился для повторного залпа, и стало
очевидно, что первый выстрел был просто пристреливанием -- на
этот раз бело-голубой огонь разнес здание на куски.
-- Господи, -- пробормотал Раше, когда корабль прекратил
огонь и пролетел мимо здания на расстоянии выстрела. -- Теперь
никто не восстановит этот замечательный дом!
-- И никто не сделает себе трофей из погибшего охотника,
-- сказал Шефер. -- Они хотят удостовериться, что никто не
оторвет себе кусочек от их родича на сувенир.
-- Что это было? -- заорал Карр. -- Что за дьявол? Против
чего мы? Мать твою, я ничего не вижу!
-- Ну так взгляни, -- сказал Раше, прислонив маску к лицу
Карра и указывая, куда смотреть. Карр уставился на удаляющийся
корабль. -- Дикость, да? Просто какая-то "Война миров".
Шефер фыркнул.
-- Они все так боятся озябнуть, но я почему-то не заметил
на том одежды, а ты, Раше?
Карр хрюкнул, и Раше забрал маску обратно.
В ФБР все наложили в штаны, -- начал Шефер, -- что,
похоже, этим придется заниматься нам. Надо спустить их вниз и
сказать, что они здесь не желанные гости.
Шефер огляделся и продолжал:
-- Надо уходить, пока не поздно...
Раше кивнул и бросил взгляд на небо.
-- Пока их не видно. Поехали, поговорим по дороге.
-- Они могут выследить меня, -- Шефер указал на свою шею.
-- Знаю, -- кивнул Раше. -- Но, может, не сразу.
Шефер кивнул, и все трое побежали к фургону.
Раше сел на водительское место, Шефер на пассажирское, а
Карр забрался между сидениями -- и увидел их арсенал.
-- Господи, да у вас тут больше пушек, чем у меня во всем
городе! -- округлив глаза, сказал он.
-- Так надо, -- отозвался Шефер. -- Когда хищники
отскребут своего сородича, они взбесятся. И нам потребуется ох
как много усилий, чтобы противостоять им! Собственно поэтому я
пришел к тебе, Карр -- мы хотим, чтобы ты со своими ребятами
помог нам.
Какое-то время Карр смотрел на него в немом изумлении.
Потом сказал:
-- Почему именно мы? Кажется, мы не такие уж приятели,
Шефер. Я всегда думал, что ты был бы ад увидеть меня мертвым.
Дьявол, да и я хочу увидеть тебя мертвецом!
-- Послушай, мне нужны люди. Твои ребята, может, и
подонки, но у них есть мужетсво, -- сказал Шефер. -- Так что я
предлагаю перемирие до тех пор, пока не свалят эти твари, а
потом все вернется на свои места.
-- Я полагал, что для такого дела ты позовешь армию, а не
станешь разыскивать меня, -- усмехнулся Карр.
-- Армия перепугана. Там все считают, что надо позволить
пришельцам делать все, что угодно. Когда те всласть
повеселятся, то уберутся домой. Мы с Раше придерживаемся
другого мнения -- если этим тварям здесь нравится и они
веселятся, то с какой стати им улетать обратно?
-- Итак, ты здесь, чтобы поговорить со мной.
-- Здесь мы, -- поправил его Шефер. -- И здесь оружие.
-- И ты дашь нам это оружие.
Шефер кивнул.
-- Это временная сделка. Не знаю, сможем ли мы справиться
с ними. Не знаю, сколько их тут, но мы немножко подпортим им
увеселительную прогулку. Что скажешь? Попахивает рок-н-роллом?
Карр осклабился.
-- Ты правильно все рассчитал, Шефер. Полицаи, пришельцы
-- меня это не беспокоит, но мне нужно расплатиться за убийство
моих людей. Так что ты дай оружие и предоставь мне
распорядиться остальным!

Глава 31
В верхней части города движение оказалось вялым. Раше не
знал, куда ехать, и повернул на север. Уезжая, они слышали, как
пришельцы в третий раз выстрелили по дому. Раше подумал, что
это пустая трата времени, ведь там уже все и так было
раскрошено вдребезги. Раше свернул в проезд и выехал на улицу
Хаустон. На какое-то мгновение легкий ветерок разогнал
удушливую жару.
Воздух был невероятно влажным и тяжелым. На западе, между
двумя небоскребами, у горизонта громоздились сизые тучи, порой
озаряемые вспышками молний. Казалось, влажный воздух стал
чуть-чуть прохладнее, и в воздухе пахло грозой. Раше решил, что
жаре пришел конец. Вспышки молний напоминали взрывы, и детектив
вспомнил про космические корабли. Он не мог заглянуть в маску,
ведь он вел машину, а корабли могли быть прямо над ними --
следуя за датчиком Шефера. На ровном, идущем в гору шоссе белый
фургон был как на ладони и представлял собой прекрасную цель.
Раше свернул на Двадцать Третью улицу и направился на
запад, потом поехал опять на север по Третьей.
Полицейская рация, которую Раше успел установить в
фургоне, трещала без умолку. Дом Карра изрядно удивил того, кто
приехал туда. Вокруг никого не было, но обломки как-будто
взбивали гигантским миксером. Мак Комб сказал, что все
нормально и жертв нет, но капитан не выезжал на место
происшествия. Полицейские с места происшествия сообщали, что
похоже, кто-то невидимый копается в развалинах, что-то
выискивая. Они уехали оттуда -- все это казалось опасным. Раше
поздравил их с правильным решением, ведь в развалинах рыскали
невидимые пришельцы, выискивающие тело погибшего товарища. От
любого, попавшегося им на пути, осталось бы мокрое место.
По указанию Шефера Раше съехал с авеню и нашел место для
парковки.
-- Карр, -- сказал Шефер, -- сколько у тебя людей? Ты
потерял Эдди и Хатчека...
-- Я потерял гораздо больше, -- прервал его Карр. -- День
за днем эти ублюдки убивали моих людей. А те, кто уцелел,
попрятались.
Шефер не мигая смотрел на гангстера.
-- Ты же сказал, что сможешь нам помочь, -- обвиняюще
сказал он.
-- Точно, -- отозвался Карр. -- Я предвидел, что грядет
большая разборка. Не могло же продолжаться вечно избиение моих
людей по одному-двум за раз.
Раше посмотрел на него, но ничего не сказал.
-- Рано или поздно должно было выявиться, кто убийца, и я
решил подготовиться к достойной встрече.
-- И? -- спросил Шефер.
-- И я собрал кое-каких людей, не своих, а наемников. --
Карр довольно ухмыльнулся. -- Как раз то, что нам нужно, чтобы
использовать те твои игрушечки.
Шефер кивнул.
-- Ну так что, тебе понадобится неделя, чтобы собрать их?
-- Да ты не слушаешь, Шефер, -- раздраженно отмахнулся
Карр. -- Я же сказал, что уже подготовился к этому. Я соберу их
за пару часов.
Шефер молча посмотрел на Карра.
-- Отлично, -- сказал он наконец.
-- Отлично, -- согласился Карр. -- Нужно сделать несколько
звонков, и к вечеру все будут в сборе.
-- Вперед, -- Шефер показал на телефонную будку. --
Займись этим.
Телефон, естественно, оказался сломанным, но в следующем
квартале удалось отыскать работающий.
-- Эй, -- сказал Карр, снимая трубку. -- Дайте мне мелочь
-- я забыл дома бумажник.
При этом он нагло ухмыльнулся.
-- Раше? -- Шефер только что вернулся со своих
центрально-американских каникул и не успел побеспокоиться о
ерунде типа денег.
-- Сколько звонков тебе нужно сделать? -- спросил Раше,
роясь в поисках четвертаков.
-- Порядочно, -- отозвался Карр.
-- Да дай ты ему свою карту, Раше, -- нетерпеливо сказал
Шефер.
Раше нахмурился, неохотно вытащил служебную телефонную
карту и протянул Карру. Тот взял ее, продолжая ухмыляться, и
принялся набирать номера.
-- Идите, ребята, погуляйте несколько минут, через плечо
оглянулся на детективов Карр. -- Я могу сказать такое, что вам
не захочется слушать.
-- Как ты смеешь... -- начал было Раше.
-- Пошли, Раше, нам надо перекусить, -- Шефер резко
подтолкнул его по направлению к кафе на расстоянии квартала от
них.
Раше неохотно поплелся за ним.
-- Черт тебя побери, Шеф, -- сказал Раше, входя вслед за
Шефером в кафе. -- Он теперь возьмется звонить Бог знает
сколько раз, и я никогда не получу своих денег -- ведь ты
знаешь, как относится Мак Комб к неправомочным тратам. Ведь
этот подонок непременно позвонит своей маме в Гонконг.
-- Ага, -- сказал Шефер. -- Но скорее всего он обзванивает
каждого дешевого бандита и торговца наркотиками с Восточной
стороны, а в следующем месяце к тебе в почтовый ящик придет
счет с попунктным перечислением телефонов этих милых ребят. Ты
не подумал об этом? -- Шефер тонко усмехнулся. -- Карр --
безмозглая дешевка.
Раше замолчал, вынужденный согласиться, что сам об этом не
подумал.
Напарники сели за стойку, заказали сандвичи и кофе, и пока
ели, рассказывали друг другу последние новости. Раше был
несказанно рад услышать, что Эшевера погиб. Шефер не был рад,
но очень заинтересован тем, что Раше увидел через маску -- сам
он полчаса назад увидел один корабль, но пока не думал об этом.
Они уже доедали свои бутерброды, когда Карр вошел в кафе и
объявил:
-- Пошли.
-- Куда? -- спросил Раше.
-- Твое дело вести машину, а я скажу, куда.
Они сели в машину и поехали туда, куда говорил Карр. Через
несколько минут они подъехали к пандусу, ведущему в нижние
уровни гаража несколькими кварталами дальше по Третьей авеню.
Раше подумал, что это достойное место встречи с друзьями
Карра -- ниже уровня улицы.
Остановись здесь, -- сказал Карр, когда Раше въехал на
стоянку.
Раше остановился, но спросил:
-- Почему? Разве нам нужен пароль или еще что-нибудь?
-- Нет, ответил Карр. -- Просто вы вдвоем подождете здесь.
Вниз я поеду один. А потом посмотрим. Да, мои люди рассчитывали
выпустить пар, но в драке с полицейскими, а не с компанией
маленьких зеленых человечков. С некоторыми из них не так легко
договориться. И на это мне нужно время.
-- Ты дуришь! -- запротестовал Раше. -- Нашего оружия
вполне хватит, чтобы начать маленькую войну, и я не собираюсь
позволить тебе заполучить его твоим подонкам в подарок!
Карр ухмыльнулся, оскалившись, и Раше возжелал поиметь
силы -- и мужество -- чтобы выбить к чертовой матери все эти
зубы.
-- Пусть идет, -- сказал Шефер, открывая дверь фургона и
забирая с собой маску и М-16. -- Сейчас сделаем так, как он
хочет. А если возникнут проблемы, мы перво-наперво пристрелим
его.
И Шефер отошел от фургона.
-- Ох ты, начинаются условия, -- покачал головой Карр. --
Мое маленькое сердечко трепещет от ужаса. Вот когда все это
кончится, Шефер, нам надо будет встретиться вдвоем и выяснить
наконец, кто действительно хозяин горы.
Шефер ухмыльнулся ему в ответ, и Раше вылез из фургона.
Карр скользнул на водительское сиденье и покатил фургон
вниз по пандусу. Раше и Шефер проводили его взглядом.
-- Мне нравится твое предложение, Карр, -- спокойно
проговорил Шефер. -- Очень нравится.
Раше сел на поребрик. Он пытался проследить движение
фургона, но у него ничего не вышло. Раше вздохнул и посмотрел
на часы -- было половина первого ночи. Звонки Карра заняли
больше часа.
Вот он, Раше, сидит в полночь в гараже и надеется
договориться с безумным главарем бандитов, рассчитывает вместе
со всем этим сбродом вступить в безнадежную битву против
чудовищ из космоса. Какого черта тут происходит?
Казалось, чудовища из космических кораблей вышли из
параноидальных научно-фантастических фильмов пятидесятых годов.
Они убивали просто ради удовольствия, точно так же, как их
собратья на экране.
Нет, поправил он сам себя, это было не так: у тех чудищ
были причины поступать так. Ведь они хотели покорить мир, или
употребляли людей в пищу. Они не убивали просто ради
удовольствия.
А эти -- убивали и убивают.
В современных фильмах пришельцы обычно отличные ребята,
спасающие человечество от него самого или просто пришедшие с
визитом вежливости.
Но, очевидно, хищникам этого было не надо.
-- Забавно, -- пробормотал Раше.
Шефер все еще стоял на дороге, присматривая за уходящим
вниз пандусом. Он не отвечал.
-- Забавно, -- повторил Раше. -- Эти пришельцы настолько
обогнали нас на технологическом уровне, их корабли выполняют
челночные рейсы, у них есть лазерное оружие, экраны невидимости
и Бог весть что еще, но они все еще продолжают охотиться и
убивать, уносят трофей, любят созерцать кровь и страдания.
Интересно, почему? Раз они так технологически развиты, разве не
должны они быть развиты социально? Почему они не переросли все
это?
Шефер посмотрел на него, потом опять перевел взгляд на
уходящую вниз дорогу.
-- Ты думаешь, что сам вырос из этого, Раше? -- помолчав,
спросил он.
-- Разве нет?
-- Возможно.
Шефер опять замолчал, потом добавил:
-- Может, они просто похожи на нас. Технология позволяет
нам забыть о нашей истинной сущности, и мы делаем вид, как
будто нам не надо убивать, чтобы прокормиться. Она позволяет
нам забыть, что мы все -- компания обезьян-убийц, позволяет
забыть о своей звериной сущности. Люди говорят о возвращении к
природе, и это означает просто прогулки по лесу, как по парку,
где надо созерцать птичек, кроликов и цветочки. Люди забывают,
что Матушка-Природа -- это тварь, которая рвет клыками и
когтями, расценивая убийство как что-то само собой
разумеющееся. Вот это натурально, а сады -- нет. Природа -- это
джунгли, а не парк.
-- Ну хорошо... -- начал Раше.
Шефер прервал его:
-- Может, как раз пришельцы и не забыли, какая Природа на
самом деле. Может быть, охота -- их путь назад к природе,
способ поддерживать зверя живым, сохранять тонкую грань между
технологией и Природой, позволяющую им совершенствовать их
космические корабли и лазерное оружие. Может, им нужна такая
грань и они думают, что выродятся, если станут хилыми и
пресными. Возможно, вся наша Богом проклятая галактика -- зона
бесконечной войны, кровопролитий, где правит этакий закон
джунглей в космическом масштабе. И этим тварям необходимо быть
выносливыми, чтобы выжить.
Шефер усмехнулся.
-- Или, может быть, -- добавил он после секундной паузы,
-- они по жизни садисты.
Раше изумленно посмотрел на своего напарника. Он ни разу
не слышал от него такой длинной речи.
-- Ты действительно думаешь, что мы сможем их победить? --
спросил он.
Шефер не отвечал.
Они ждали и размышляли каждый о своем. Раше больше не
спрашивал Шефера ни о чем и не предлагал ему разделить
собственные мысли. Он думал о Шерри и детях, и надеялся, что
они в безопасности в Эльмире, или дома в Квинсе. Раше надеялся,
что они не очень беспокоятся о нем. Еще он думал о тех
подшивках дел, которые показывал ему Браунлоу, о нитях ужасных
убийств, которые могли быть совершены пришельцами, а могли
оказаться и просто совершенно необычной жестокой серией
убийств. Карр думал, что это дело рук пришельцев. Раше
надеялся, что он прав. Его раздражало, что он не мог быть
уверен, что это пришельцы. Почему он думал, что люди могут
проделывать такое со своими соплеменниками?
К какому виду относились пришельцы, если они не только
допускали подобную жестокость по отношению к другому разумному
виду, но и не видели в этом никакого зла? Ведь они не
обезумевшие выродки или отчаянные преступники. Их корабли были
большим организованным флотом, а это означало, что их сородичи
воспринимают их экспедицию абсолютно нормально.
А может быть, экспедиция хищников будет воспринята в
штыки. И, прилетев домой, они обнаружат встречающую их
демонстрацию протеста с плакатами "Спасем людей", столкнутся с
разъяренными демонстрантами, поливающими охотников кровью и
краской. Все будет примерно также, как было недавно на
демонстрации, нападавшей на женщин в мехах...
У людей нет меха, но пришельцы иногда обдирали свои жертвы
-- что они делали с этими кожами? Носили их? Будет ли голова
Лемба красоваться в жилище охотника на другой планете,
подкрашенная неземными красками?
Раше устал и проголодался, а отнюдь не радостные мысли
довели несчастного детектива до тошноты и спазмов желудка. Но,
несмотря на это, он был расположен спасти мир от "марсиан". Или
по крайней мере добраться до Карра и его дружков, если после
всего того, что произошло, они откажут в помощи. А, кроме всего
прочего, Раше устал сидеть на жестком бетоне, он постоянно
ерзал и скреб ботинком по мостовой.
Вдруг Шефер поднял руку, призывая к тишине. Раше
прислушался.
Послышались шаги. Кто-то шел вверх по наклонному пандусу.
В поле зрения появился Карр, перекинувший через плечо
автомат и прицепивший автоматический пистолет на пояс. Его
сопровождала как минимум дюжина молодых людей, вооруженных до
зубов содержимым фургона Раше, тем оружием, которое ему отдал
Салвати, всем тем, что Сомалийцы продали Ямайцам. Все уже было
заряжено и готово к употреблению. Ремни портупей скрещивались
на широких татуированных грудях, автоматы были зажаты
подмышками, мощные потные руки сжимали винтовки.
-- Эй, Шефер! -- позвал он. Мы проголосовали и единодушно
решили, что мы за человечество. К дьяволу пришельцев!
Шефер улыбнулся без тени юмора, обнажив белоснежные зубы.
Раше ненавидел эту улыбку, больше похожую на оскал.
-- Хорошо, -- сказал Шефер. -- Теперь слушайте. Вы должны
знать, с кем будете драться.
Пара Карровых дружков переглянулась, осклабившись. Кто-то
иронически пропищал:
-- Да-да, расскажите нам, господин полицейский!
-- Те, с кем мы будем сражаться, невидимы. Их можно
рассмотреть только через это, -- он поднял маску пришельца. --
Все они ходят в таких масках. Думаю, друг для друга они тоже
невидимы без них.
-- Ты принес маски для всех нас? -- подал голос черный
детина с бритой головой.
-- Нет. Она только одна. Но, свалив одного из них,
постарайтесь заполучить его маску.
-- Как же мы его увидим, если он -- невидимка?
-- Когда они подходят, в воздухе появляется непонятное
мерцание. Цельтесь в него. Только не тяните со стрельбой -- эти
твари больше, сильнее и изворотливее вас.
-- Невидимки, да к тому же больше и сильнее? --
пробормотал кто-то. -- Дерьмо.
-- Вот поэтому вам дали оружие, -- объяснил Карр.
-- Если они невидимые, то откуда мы знаем, не наблюдают ли
они за нами прямо сейчас?
-- Мы не знаем этого наверняка, -- сказал Шефер. -- Только
если бы они здесь были, то уже начали бы нас убивать.
-- Дьявол, -- бросил здоровенный парень, отягощенный
здоровенным автоматом, устанавливающимся на треногу. -- Я сюда
шел не для того, чтобы выслушивать его волшебные сказки о
невидимках. Почему бы нам не подстрелить этого поросеночка из
наших новых славных игрушек в самом лучшем районе
прекраснейшего города?
Шефер секунду смотрел на наглеца, потом внезапно без
предупреждения врезал ему кулаком по лицу -- простой удар для
начала.
Парень упал и лежал, задыхаясь на асфальте.
-- Есть еще вопросы? -- спросил Шефер.
-- Да, -- отозвался Раше. -- Как ты собираешься найти их?
Как заманить их туда, где мы сможем до них добраться? С помощью
варьете и танцующих медведей? Или большой вывески "Только
сегодня для пришельцев-убийц скидка в пятьдесят процентов"?
-- У меня есть идея, -- сказал Шефер. -- Даже пара идей.
Ведь ты сам видел, как корабли летают над городом, да?
-- Верно, -- согласился Раше, не понимая, куда клонит
Шефер.
-- Значит, они не прячутся. Они и не подозревают, что мы
можем разглядеть их через эту штуковину, следовательно, у них
нет оснований скрываться. Может, они прямо так и кишат над
нами, и нам остается только посмотреть вверх. И еще -- я с ними
в контакте через это, -- Шефер потрогал датчик в шее. -- Думаю,
они пролетают над нами каждые несколько минут, не спуская с
меня глаз.
-- Итак, они циркулируют наверху, -- сказал Карр, а ты не
принес нам F-16, Шефер, как спрашивается, мы спустим их вниз?
Или ты хочешь, чтобы мы все вместе наблюдали за хорошенькими
летающими корабликами?
-- Думаю, наглые выродки становятся самоуверенны, --
сказал Шефер. -- Конечно, мы прикончили двоих из них, но ведь
они-то поубивали гораздо больше людей. И обычно мы убегаем от
них, а не сражаемся с ними. Если нам удастся привлечь их
внимание, то они сами спустятся к нам, чтобы поохотиться.
Угробить нас прямо с корабля -- это сродни охоты на оленей с
базукой. Это уже работа, а не развлечение.
-- Да, да, складно поешь, но как привлечь их внимание? --
поинтересовался Карр.
Шефер указал на советское противотанковое орудие, которое
Раше уже с успехом использовал в тот день.
-- Вот этим, -- сказал он. -- Не думаю, чтобы эта штука
пробила броню корабля, но ставлю десять против одного, что
пришельцы заметят это.

Глава 32
Вскоре одному солдату удалось высвободиться и развязать
остальных. Раше с Шефером связали своих "пленных" не очень
крепко, но все же Филипс, улетая в вертолете со злополучной
площадки Мет-Лайф, все еще потирал затекшие руки.
По радио генералу доложили, что детективу Раше удалось
сбежать. После побега он заодно прихватил с собой огромный
арсенал конфискованного оружия. Что ж, подумал Филипс, не надо
быть мудрецом, чтобы решить, что все это значит.
Шефер и Раше решили драться с пришельцами, чего бы это ни
стоило. Даже если это грозит войной.
Филипс никак не мог понять, как это Шеферу и Раше удалось
спланировать эту операцию? Ведь оба они находились под арестом,
как же им удавалось общаться? Но факт налицо -- они обо всем
договорились. До сих пор перед глазами старого генерала стоял
Шефер, отчитывающий Раше: "Господи, Раше, где тебя черти
носят?" Значит Шефер ждал Раше, знал, что тот приедет, а он,
генерал Филипс, мнимый умник, даже не мог догадаться, как же
это могло случиться.
А эта маска! Его сотрудники, задержавшие Раше, сообщили,
что у детектива была лицевая маска пришельца. И эти идиоты
ничего не предприняли! У них в руках была технология
пришельцев, а они ничем не помогли расследованию! И,
естественно, при побеге Раше прихватил ее с собой. Теперь ищи
ветра в поле. С ума сойти, располневший нью-йоркский
полицейский неожиданно застал врасплох двух отлично
тренированных агентов ФБР, как следует отделал их и удрал с
бесценной маской!
А Филипс даже не знал, откуда у Раше эта маска и зачем она
ему. Генерал вообще ничего не знал! Эти болваны, его агенты,
даже не удосужились расспросить Раше, им даже не пришла в
голову такая элементарная мысль. Просто потрясающе.
Все было плохо. Нет, плохо -- не то слово. Все началось
плохо, а сейчас ситуация становилась все хуже и хуже. Дела шли
просто отвратительно. С пришельцами невозможно договориться,
нельзя даже предложить разумный компромисс. Если им что-то
нужно, они сами идут и берут это. Они не желают вступать в
контакт. Люди Филипса не раз посылали всевозможные сигналы,
пытаясь заинтересовать пришельцев, но те не обращали на них
никакого внимания. Хищники знали все, что происходит. Может,
они завербовали кого-нибудь в секретном агентстве Филипса. Хотя
это не нужно пришельцам.
Они не захотели принять Шефера в качестве подарка. Он был
им нужен, но только на их собственных условиях. Но, возможно,
пришельцы потеряли всякий интерес к детективу. Ведь он
понадобился только тому пришельцу, который засунул в шею Шефера
датчик, и поплатился за свой необузданный интерес. Может быть,
остальные просто плюнули на это дело...
Чертовски много "может быть"!
А се дело в том, наконец-то признался самому себе Филипс,
что он и вся его организация ничего не знали о менталитете
пришельцев. Похоже на то, что оба Шефера преуспели в этом
гораздо лучше него. Хоть это хорошо.
Шефер знал, что с пришельцами надо сражаться, а ждать,
пока они сами уберутся -- просто глупо. Также ему казалось
ошибочным умиротворение пришельцев, как каких-то маленьких
божков.
Возможно, он был прав.
Но президент сказал: нельзя доводить дело до сражения. Еще
он намекнул, что заранее одобряет любое решение Филипса.
Генерал постепенно склонялся к мысли, что Шефер прав -- им
никак не обойтись без сражения.
Шефер и Раше решили дать бой пришельцам. Поэтому они и
исчезли вместе с фургоном, битком набитым тяжелым вооружением,
и Филипс не мог воспрепятствовать этому. Генерал знал, что
сражение невозможно предотвратить, поэтому решил сделать все
возможное, чтобы помочь правой стороне выиграть бой.
Только он не мог себе представить, как им удастся победить
в таком сражении. Как сражаться с отрядом невидимых кораблей?
Как биться с чудовищами, у которых на плече установлено
энергетическое оружие?
Но генералу ничего не оставалось делать, как узнать ответы
на вопросы на своем собственном опыте.
Шефер решил дать бой пришельцам, а ведь он лучше всех
знал, что у них на уме, может, только Дач мог бы оспаривать его
первенство в этом вопросе. И Шефер явно не считал, что это
самоубийство. И не опасался за Нью-Йорк.
Но нельзя исключить тот вариант, что Шефер знал, что
умрет, знал, что сотрет город с лица Земли, но ему плевать было
на это. Ведь этот детектив -- просто сумасшедший ублюдок. Дач
был упрямцем, а его братец -- просто псих.
Наверное, именно поэтому он смог понять пришельцев. Может
быть, у них один тип безумия, и Шефер больше похож на них, чем
на нормальных людей. Видимо, его пришельцы пометили датчиком
именно поэтому.
Филипс тряхнул головой.
Сейчас не имело значения, почему пришельцы пометили
Шефера, почему они вообще появились в Нью-Йорке вместо того,
чтобы оставаться в тропиках.
Имело значение только предстоящее сражение. Филипс должен
был собрать отряд, чтобы помочь безумцу Шеферу. У генерала
просто не было времени, чтобы поднять всю армию, но все же он
мог собрать достаточно ребят, чтобы показать пришельцам, что
его люди тоже умеют воевать.
-- Выключите это чертово радио, -- сказал Филипс пилоту.
-- соедините меня с Вашингтоном.

Глава 33
Небо на востоке светлело, и Раше, сняв маску пришельца,
залюбовался раскинувшимся перед ним видом: в первых косых лучах
восходящего солнца золотилась верхушка здания Крайслера и еще
нескольких небоскребов. Половина Карровых молодцев, окруженная
оружием, дремала у стены гаража.
На тротуаре на коленях стоял Шефер, перед ним лежало
заряженное противотанковое орудие советского производства. Он
был наготове, готовый сразу взяться за дело, как только Раше
даст сигнал.
-- Давай, Шефер, -- проворчал Карр. -- Ну стреляй же ты
наконец. Ты пропустил уже полдюжины этих ублюдочных кораблей.
Если бы это был бейсбол, то тебя бы вышвырнули с площадки за
бездействие.
-- Если бы это был бейсбол, я бы просто прошел мимо
площадки, а не начал бить, -- спокойно сказал Шефер. -- Я
должен стрелять наверняка. Если я промажу, то реактивная
граната проделает славную дырку в чьем-нибудь домике.
-- Кому какое дело?
-- Мне.
-- Ничего, страховка все покроет. Да стреляй же ты, ради
всего святого!
-- Вот опять летит, -- отчитался Раше. -- На этот раз ниже
и медленней.
Раше передал маску Шеферу, он взглянул на небо через нее и
усмехнулся:
-- На этот раз то, что надо, Карр.
Шефер, ликуя, поднял орудие и прицелился. Раше держал
маску перед лицом напарника так, чтобы Шефер смотрел в нее и
мог управляться с оружием двумя руками.
-- Он летит прямо над улицей, лучше не придумаешь, --
говорил Шефер, -- и я пристрелю милашку прямо...
Шефер нажал на курок, и ракета выскочила из орудийного
дула.
-- ...там!
Через долю секунды грохот взрыва эхом пронесся от дома к
дому, и на Третьей авеню посыпалась шрапнель, звонко отбивая
какую-то музыку по асфальту и такси.
Взрыв разбудил дремавших бандитов. Они рефлекторно
похватали оружие, головы повернулись в сторону взрыва.
Через секунду после вспышки все увидели контур
космического корабля, мерцающий над улицей в фейерверке голубых
искр и горящих осколков снаряда. Потом он вновь исчез для всех,
но не для Шефера.
-- Только краску поцарапал, -- буркнул Шефер, -- но
лучшего я и не ждал. Это, по крайней мере, привлечет их
внимание!
Шефер снял маску и махнул остальным.
-- Ну, пошли. Приготовьтесь встретить гостей. Скоро они
явятся полюбопытствовать, кто в них стрелял!
-- Шевелитесь! -- заорал Карр, и разношерстная компания
самый отъявленных бандитов Нью-Йорка, подчиняясь своему
главарю, собралась и побежала.
Небольшой отряд защитников Нью-Йорка привлек внимание
людей, спешащих по своим делам по Третьей авеню. Только что
вставшие, или еще не успевшие лечь, изумленные взрывом, они
гадали, с какой новой опасностью встретился город столь ранним
утром.
-- Очистить улицы! -- приказал Шефер. -- Немедленно!
Он махнул Карровым дружкам.
-- Половина на одну сторону улицы, другие -- за мной!
Убрать отсюда людей до прибытия пришельцев!
-- Слышите, что вам говорят? -- кричал Карр. Он несколько
раз выстрелил в воздух. -- Убирайтесь!
Раше бежал вместе со всеми, но энтузиазма у него было явно
меньше. Пожалуй, Шефер не мог жить без такого, но, Господи,
Раше-то был простым полицейским и никогда не занимался такого
рода делами. Он смотрел, как люди Карра заталкивают горожан в
парадные и гонят вниз по переулкам и не понимал, что он тут
делает. Вооруженные нападения на большеглазых невидимых уродов
никогда не входили в его служебные обязанности.
Он вдруг сообразил, что когда разбирали оружие, ничего не
взял, и был вооружен только своим пистолетом. И хотя Раше
сомневался, что такой пистолет может чем-нибудь помочь в
подобной ситуации, он все же достал его и взвел курок.
Он остановился в дверях фотомагазина между вывесками
"Только сегодня" и "У нас крупнейшая распродажа по сниженным
ценам!". Безоблачное небо над ним выглядело совершенно
безобидным, но он прекрасно знал, что там снуют невидимые
корабли пришельцев.
Перед ним вырос охранник магазина.
-- Эй! -- окликнул он Раше. -- Что здесь происходит? Кто
ты такой?
-- Полиция, -- Раше достал из кармана удостоверение. --
Нас атакуют пришельцы из космоса.
-- Да-а, -- после паузы сказал охранник. -- Наверно, они
такие большие и зеленые?
-- Послушай, идиот, -- Раше злобно уставился на охранника,
-- отвали со своими шуточками! Ты находишься в зоне военных
действий.
Охранник внимательно посмотрел на Раше.
-- Вали отсюда, -- посоветовал Раше. -- Хочешь верь,
хочешь нет, только через несколько минут тут начнется такая
пальба, что тебе это вряд ли понравится.
-- Господи, -- опешил охранник. -- Так ты серьезно? И это
в день грандиозной распродажи!
Он повернулся и побежал внутрь, закрыв за собой дверь на
замок -- стеклянную дверь. Хорошая защита при перестрелке,
подумал Раше. Но все-таки это лучше, чем торчать, как столб, на
улице.
Детектив никогда не хотел участвовать ни в чем подобном. У
Шефера были причины находиться здесь. Может, он всю жизнь
мечтал попасть на такое стрельбище. Но Раше было вполне
достаточно иметь постоянную работу, на которой он мог приносить
какую-нибудь пользу. Он посмотрел на одного молодчика из банды
Карра, размахивающего боевым автоматом, и почувствовал, как по
спине пробежал холодок. Но не прохладный утренний ветер был его
причиной.
Это был страх.
У него жена и дети. Он хотел доработать до пенсии,
поселиться где-нибудь в тихом городке, обустроиться и смотреть,
как подрастают дети, слушать их смех...
Он не хотел умирать, а участие в этой кампании не сулило
ничего хорошего.
Конечно, он уничтожил одного из этих космических хищников
в логове Карра, но тогда пришелец был один, и Раше прикончил
его чисто случайно. Кроме того, тогда он был лучше вооружен. В
общем, детектив сильно сомневался, что ему хочется здесь
находиться и участвовать в войне с инопланетянами.
Черт, да им ничего не стоит одним махом взорвать весь
город! Если они примут вызов, это будет значить, что они
действительно хотят драться.
Раше всерьез задумался, почему бы ему не развернуться и не
сбежать, спасая свою жизнь, но вдруг услышал вой полицейской
сирены.
-- Черт, -- выругался он.
Наверное, кто-то вызвал полицию, что неудивительно --
сначала взрыв, потом по улицам побежали вооруженные до зубов
бандиты. Может, беспорядок заметила проезжающая мимо патрульная
машина. Ну да черт с ней, с причиной, главное -- полицейские
приближаются.
Почему-то Раше не подумал, что это может быть подмога в
борьбе против чудовищ.
Знакомые синие машины колонной въехали на Третью авеню,
сверкая мигалками и завывая включенными на полную громкость
сиренами. Раше понял, что вляпался окончательно -- Мак Комб был
заодно с фэбээровцами, то есть предпочитал дожидаться, пока
пришельцы вдоволь наиграются и, удовлетворенные, уберутся
восвояси. А Раше удрал с тонной конфискованного оружия, да еще
раздал его банде самых отъявленных негодяев Нью-Йорка!
Мак Комб будет просто в восторге.
Раше отступил в убежище дверного проема. Карр вместе со
своими бандитами проделал то же самое. Попрятались все, кроме
Шефера. Стоя на тротуаре, он спокойно смотрел на подъезжающие
машины.
Как и предполагал Раше, из первой машины вылез Мак Комб,
упакованный в бронежилет. В руке он держал громкоговоритель.
Я капитан Мак Комб из Нью-Йоркского Управления Полиции, --
заявил он. -- Этот район оцеплен -- вы окружены! Даю десять
секунд на то, чтобы добровольно сдаться, или мы возьмем вас
силой!
Шефер сошел с тротуара на проезжую часть. В одной руке он
сжимал М-16, в другой была маска.
-- Ты не ведаешь, что творишь, Мак Комб! -- выкрикнул
Шефер. -- Этих тварей надо остановить!
-- Что за...? Мак Комб уставился на Шефера, потом схватил
из машины автомат и прицелился в Шефера. -- Шефер? Ты
возглавляешь это?
-- Должен же кто-то!
-- На этот раз ты проиграл, Шефер, -- орал капитан. --
Кажется, мне придется применить суровые меры для твоего
задержания. Но мне это по душе. -- Он поднял автомат. -- Даю
тебе последний шанс, брось...
Из своего укрытия Раше видел, что тут в одно время
произошло несколько вещей.
Шефер внезапно дернул головой и схватился за вживленный в
шею датчик.
Мак Комб замер на полуслове и уставился на авеню, открыв
рот.
В воздухе появилась огромная тень и тотчас поглотила всю
улицу.
Шефер, превозмогая боль, повернул голову в сторону
корабля, тяжело опустившегося посреди Третьей авеню. Его киль
воткнулся в асфальт, причудливой формы корпус заполнил собой
всю улицу, почти касаясь зданий с обеих сторон. Маслянистое
черное пятно красовалось на белом корпусе в районе хвоста --
отметина, оставленная орудием а.
-- Ладно, теперь за дело. К нам пожаловали гости.

Глава 34
Несколько секунд царило гробовое молчание. Все, стоявшие
на улице и спрятавшиеся в парадных, рассматривали пришельцев.
Корабль не опускался на землю, он просто неожиданно появился.
"Наверно, он приземлился невидимым, -- решил Раше, -- и
выключил свои защитные экраны, оказавшись уже на улице". У него
по спине опять пополз холодок. Пришельцы не скрывались, что
говорило о многом.
Первый залп голубого огня обрушился на полицейскую машину,
и она взорвалась бело-голубым огнем, а мгновение спустя уже
полыхала желтым пламенем горящего бензина. Полицейские
опомнились и разбежались во всех направлениях а поисках
укрытия.
Это было начало. Эхо еще не замерло, когда начался сущий
кошмар. Со всех сторон засверкали бело-голубые вспышки,
подбрасывая машины, как игрушки. фасады зданий рушились. Шефер
бросился, уворачиваясь от осколков, к ближайшему укрытию около
двери фотомагазина.
-- Вот, черт, похоже, они недовольны, -- ругнулся Шефер,
прислонясь к двери магазина.
-- Это не шутки, Шефер, -- закричал Раше. -- Они
собираются разнести полгорода!
Шефер взглянул на р, отвернулся и стал смотреть на
пиротехнические упражнения пришельцев. Здания все еще стояли:
разгневанные пришельцы целились в машины и двери, но не
разрушали все подряд.
Шефер знал, на что способны пришельцы. Он видел разрушения
в лагере Эшеверы, и совсем недавно за несколько минут такой же
космический корабль разрушил до основания дом Карра. Если бы
пришельцы захотели, то могли бы произвести гораздо большие
разрушения.
-- Знаешь, -- задумчиво произнес Шефер, -- я, пожалуй, был
неправ. Они выражают недовольство по-другому. Наверно, они
просто расчищают территорию для драки. Если так пойдет и
дальше, мне определенно повысят жалование.
Раше был слишком шокирован, чтобы оценить юмор Шефера.
Капитан Мак Комб бросился к уцелевшей машине и закричал в
рацию:
-- Боже праведный, нам нужна помощь! Никогда не видел
ничего подобного -- этот чертов Филипс...
Внезапно все залпы стихли, только эхо перекатывалось по
авеню и близлежащим улицам. Уцелевшие опасливо выглянули из
своих укрытий.
-- Что теперь? -- поинтересовался Раше.
-- Теперь они займутся нами, -- отозвался Шефер. -- Это
они так производили на нас впечатление. Смотри.
Раше выглянул и увидел возникшее в белом борту зияющее
отверстие. В глубине корабля что-то мерцало. Потом мерцание
выплеснулось на улицу. Потом еще и еще...
Раше нырнул в укрытие.
Мак Комб ничего не замечал. Он, раскрыв рот, глядел в
открытый люк космического корабля, из которого ничего не
появлялось.
-- Что это значит? -- выкрикнул Мак Комб. -- Вы хотите,
чтобы кто-нибудь вошел туда и вел переговоры? Так или нет?
-- Так или нет? -- отозвался его собственный голос.
Неожиданно один из пришельцев оказался прямо перед
капитаном, глядя на него сверху вниз. Лицо чудовища закрывала
металлическая маска.
-- Кто... вы такие? -- выдохнул Мак Комб.
Инопланетянин не отвечал. Черное орудие на его плече
немного повернулось, прицеливаясь, и выстрелило бело-голубым
шаром, разворотив грудь Мак Комба.
-- Там один из них! -- крикнул один парень из банды Карра.
-- Там!
Парень прицелился и стал палить из "Узи" по чудовищу,
возвышавшемуся над мертвым капитаном. Пришелец вспыхнул и
пропал.
Парень перестал стрелять и опустил "Узи", потрясенно
рассматривая то место, где секунду назад стояло чудовище.
-- Господи, -- пробормотал он, -- он исче...
Бело-голубой шар пронзил его бок и сбил с ног. Парень упал
на тротуар уже мертвым.
-- Мак Комб мертв! -- очнулся Раше.
-- И мы будем следующими, если не пошевелимся, -- сообщил
ему Шефер. Он приложил к лицу маску. -- ни ничего особенного не
делают, просто кружат и выбирают наобум мишени. Если прекратить
стрельбу и оттеснить их...
Шефер огляделся в поисках пришельцев и заметил группку
Карровых ребят, палящих из автоматов во всех направлениях.
-- Прекратить стрельбу! -- крикнул им Шефер. -- Надо
отбросить их к кораблю!
Головорезы не обращали на него никакого внимания. Шефер
выругался и побежал к ним, бешено отстреливаясь, чтобы прикрыть
себя. Он почти добежал до группы бандитов, когда перед ним
вырос пришелец, золотисто-красный через маску.
-- Вот черт...
Чудовище ударило его наотмашь тыльной стороной ладони, и
Шефер отлетел в сторону. Когда он растянулся на асфальте,
хищник склонился над ним и выхватил маску.
-- Дьявол! -- прошипел Шефер, отползая обратно в укрытие.
-- Без маски мы слепы, как котята, и эти подонки знают это!
Бело-голубые шары погубили еще двух людей Карра, и тут
Раше рванулся на помощь напарнику, помог подняться и поскорее
убраться с тротуара. Вместе они поспешили к своей двери.
Шальная пуля попала р в плечо, и он упал, разбив остатки
стеклянной витрины.
Шефер позвал его по имени, оглядываясь в поисках надежного
укрытия, где он мог бы спрятать своего раненого напарника. Но
все вокруг было настолько разрушено, что спрятаться было просто
негде. Зато он увидел, что идет подкрепление.
Во всяком случае, Шефер надеялся, что это подкрепление.
Отряд людей в форме оливкового цвета бросился в атаку,
стреляя из М-16. Одним из них был генерал Филипс.
-- Шефер! -- крикнул старик. -- Проклятый Шефер, сукин
сын, и надо же было тебе устроить все это! Хуже не придумаешь!
-- Что еще скажете, генерал? -- крикнул в ответ Шефер. --
Отозвать моих ребят? Не теряете надежды договориться?
-- Черт возьми, может этого и хочет Вашингтон, но я
никогда не был хорошим дипломатом. Может, ты об этом не
догадываешься, но я-то знаю, на чьей я стороне. Не на стороне
пришельцев. Мы неплохо вооружены, и сюда летят вертолеты.
-- Думаете, это поможет? -- осведомился Шефер. -- Знаете,
сколько у них кораблей? И где они?
-- Нет. Нам не удалось их зафиксировать. Они недоступны
для наших приборов. Но, черт возьми, это наша планета!
Тут стена второго этажа обвалилась. Ни Шефер, ни Филипс не
заметили, случилось ли это по вине пришельцев, или туда залетел
шальной выстрел защитников. Они пригнулись и прикрыли руками
головы, защищая их от обломков. Потом Филипс посмотрел наверх и
огляделся.
-- Что-то я их не вижу, -- буркнул генерал. -- Эти чертовы
бродяги меня просто достали! Где эти желтые ублюдки?
-- А зачем им показываться? -- Шефер внимательно
рассматривал улицу. -- Это... Минуточку...
Он заметил что-то, и у него возникла идея.
-- Присмотрите за Раше, -- бросил он.
Филипс не успел ничего сказать -- Шефер, перебежав улицу,
бросился к искореженным машинам Мак Комба. После недолгих
поисков он наконец нашел то, что искал -- пожарный гаечный
ключ. Он схватил его и бросился к ближайшему пожарному
гидранту, открутил крышку и включил гидрант на полную мощность.
Вода полилась сначала в сторону сгоревшей полицейской машины, а
потом хлынула по направлению к кораблю. Потоки воды неслись по
улице, и два мерцающих контура, заискрив, превратились в двух
чудовищных пришельцев.
Карр, находившийся по другую сторону приземлившегося
корабля, заметил, что делает Шефер. Он не стал искать гаечный
ключ, просто снес верхушку другого гидранта, направив струю
воды на улицу.
Это несколько улучшило ситуацию -- люди теперь тоже могли
целиться в пришельцев, больших, движущихся с неимоверной
скоростью, облаченных в доспехи, но все-таки видимых.
Филипс стоял рядом с Раше, упавшим в витрину магазина.
Раше услышал ровный ритмический звук, доносившийся откуда-то
сверху. Сначала он решил, что это новая атака. Потом подумал,
что это кровь пульсирует у него в голове.
Первый вертолет повис над крышами, и Филипс крикнул:
-- Очистить улицы! Всем немедленно отсюда убраться!
Раше заставил себя сесть, чтобы видеть происходящее. Опять
стемнело. Казалось, вернулась ночь.
Детектив надеялся, что с глазами у него все в порядке. Он
моргнул и посмотрел на груду металла, догорающие обломки,
окровавленных полицейских. Человеческие фигурки уворачивались и
прятались, замирая в убежищах, а пришельцы гордо возвышались,
перемещаясь быстрыми резкими бросками, когда видели мишень или
чувствовали опасность.
Один надвигался на Шефера, отрезая ему путь к отступлению,
прижимая его к зданию на другой стороне улицы.
-- Шефер! -- крикнул Раше, но его крик утонул в новом
нарастающем грохоте.
Раше посмотрел наверх, туда, где над космическим кораблем,
над крышами, над строем военных вертолетов чернели клубящиеся
тучи.
Сверкнула молния и загрохотал гром. Первые тяжелые капли
дождя упали на асфальт, налетел порыв прохладного ветра, рванув
одежду, разметав сор и закрутив в спирали пламя над горящими
машинами.
Хищник, надвигающийся на Шефера, остановился и, как Раше,
задрал голову вверх. Остановились и другие пришельцы.
Раше смотрел, как они обсуждают создавшееся положение:
погоду, вертолеты, город. Интересно, как они общаются друг с
другом? Хищники не разговаривали, но ведь они могли
использовать телепатию, читать мысли друг друга, а заодно и
прогнозы погоды.
Преследовавший Шефера пришелец опять на секунду повернулся
к жертве. Правая рука с двумя зазубренными лезвиями скользнула
по груди детектива, оставив две алые полосы -- не для того,
чтобы убить, а чтобы оставить отметину. Чтобы Шефер знал, что
его могли убить.
Потом хищник нанес еще один удар, но на этот раз движение
было точным и сложным -- пришелец подцепил когтем вживленный в
шею датчик.
Шефер вскрикнул, упал на колени и зажал рукой кровоточащую
рану. Однако сонная артерия не была перерезана, и кровь текла,
но не била струей.
Он стоял на коленях, прижав руку к ране, и смотрел, как
пришельцы идут к своему кораблю. Один за другим они легко
запрыгивали в открытый люк.
Трое из них были убиты в бою. Оставшиеся в живых подобрали
тела и внесли в корабль. Люди молча смотрели, как чудовища
исчезают в корабле, унося с собой мертвых.
Когда последний пришелец оказался на борту и люк закрылся,
люди начали осторожно выбираться на улицу.
Двигатели космического корабля взвыли, и он полетел на юг
вдоль по Третьей авеню, потом стал подниматься, быстро набирая
скорость и высоту. Его киль оставил на асфальте колею в ярд
шириной и двадцать футов длиной.
Корабль исчез так же внезапно, как и оборвался рев
работающихся двигателей -- заработал защитный экран
невидимости.
-- Может... Может быть, мы спугнули их?.. -- неуверенно
произнес Филипс. -- Они слишком умны, чтоб начинать бой,
который не смогут закончить.
-- Не смогут закончить? -- Шефер недоуменно посмотрел на
генерала. -- Да они разнесут весь город и не вспотеют!
-- Так почему они не сделали этого? -- спросил Карр.
-- Потому что они не за этим пришли. -- Шефер смотрел на
корабль, который в усиливающемся дожде выглядел едва заметной
точкой. -- Они пришли не для того, чтобы разрушить город, а
чтобы весело провести время. Но ситуация изменилась -- стало не
до спорта. Стало холодно и мокро, какое уж тут развлечение, --
он отвернулся. -- Они хотели не вторжения, не переговоров, а
просто поохотиться. Все естественно -- сезон закончен, вы
упаковываете вещи и отправляетесь домой. Взгляните на радары --
держу пари, отбывает весь флот.
Шефер улыбнулся.
-- Ну, Карр, убирайся. Не сомневайся, встретимся еще. -- А
пока -- свободен.
-- Тогда до скорой встречи, Шефер, -- усмехнулся Карр. Он
повернулся и не спеша пошел на запад по Тридцать Седьмой авеню,
перебросив автомат за спину. Шефер и солдаты смотрели ему
вслед.
Остальные уцелевшие бандиты тоже стали исчезать в
прилегающих к Третьей авеню улицах. Некоторые забрали оружие,
некоторые бросали его на землю. Шефер обратился к Филипсу:
-- Генерал, отзывайте вертолеты. Охотничий сезон
закончился. Хищники отправляются домой, -- он ухмыльнулся. --
увидимся в следующем году.

Глава 35
Когда носилки с Раше вносили в "Скорую помощь", он поднял
голову, поправляя ремни, и бросил последний взгляд на место
сражения.
-- Господи, какой кошмар, -- невольно вырвалось у него.
Шефер тоже огляделся вокруг и увидел полуразрушенные
здания, усыпанные обломками тротуары на протяжении десяти
кварталов, валяющееся тут и там оружие, трупы, еще не убранные
и не прикрытые. В нескольких местах, несмотря на сильный дождь,
еще плясал огонь. Бегущая по желобам вода была темной от крови
и пепла.
-- Похоже, в этот район придется туристов не пускать, --
сказал Шефер. -- Ну, напарничек, давай отправим тебя отсюда.
-- Да уж, хорош напарник, -- отозвался Раше. -- К черту
мою пенсию, ухожу в отставку, как только меня отпустят. Забираю
Шерри и детей и отправляюсь в какое-нибудь безопасное местечко,
ну, там, в Бейрут, или на юг Латинской Америки, в Сараево тоже
можно -- лишь бы убраться из Нью-Йорка.
Шефер улыбнулся ему. Это была самая теплая улыбка, которую
Раше когда-либо видел на его каменном лице.
-- Иди к черту, Раше, -- сказал Шефер. -- Ты и тут неплохо
справляешься.
Санитары поставили носилки в машину и закрыли дверь. Шефер
стоял и смотрел, как "Скорая помощь" увозит Раше. Потом
повернулся к Филипсу, отряд которого уже взялся за расчистку
территории.
-- Прибираетесь? -- спросил Шефер.
-- Это лучшее, что мы можем сделать. К тому же, кто нам
поверит, что здесь такое произошло? У нас нет никаких улик --
пришельцы не оставили никакой шпильки или перочинного ножика.
Пока их не увидят собственными глазами, лучше никому ничего не
сообщать.
-- Кажется, на этот раз свидетелей было более чем
достаточно. Если уговорить людей дать свидетельские показания,
этому нельзя будет не поверить.
Филипс покачал головой.
-- Мы не хотим никого убеждать. Какой в этом смысл?
Ублюдки ведь улетели.
-- Они вернутся, -- произнес Шефер.
-- Кажется, ты в этом уверен на все сто. Похоже, ты не
сомневаешься, что понял этих пришельцев.
Шефер смотрел на облака.
-- Полагаю, что понял, генерал. Они охотники. Если
несколько охотников наталкиваются на добычу, с которой им не
справиться, и они погибают, это не значит, что охота закончена.
Необходимо издать дополнительные правила по технике
безопасности и убедиться, что следующая группа лучше оснащена и
имеет больше здравого смысла. Остальные охотники не испугались,
вы должны это понять. Они восприняли происшедшее как вызов. Мы
сделали Землю еще более привлекательной для них. Конечно, они
потеряли нескольких своих, но это сделало игру еще более
волнующей. В городах такие прекрасные джунгли! Думаю, что в
Нью-Йорке они проводили эксперимент, закончившийся, с их точки
зрения, головокружительным успехом. Держу пари, генерал, они
опять появятся. И появятся в городе. Может, не в Нью-Йорке, а
где-нибудь еще. И следующий удар, возможно, будет сильнее.
-- И мы, поджидая их, будем сидеть, как на вулкане, --
пробормотал Филипс.
-- Вы все еще собираетесь молчать об этом? Не хотите
никого предупредить?
Филипс покачал головой.
-- Нет, если мы обнародуем такую информацию, фермеры
начнут стрелять в своих соседей всякий раз, как напьются. Так
что пусть этим занимаются профессионалы, -- вздохнул генерал.
-- Было бы гораздо проще, если бы мы имели представление об их
технике.
-- Может, в следующий раз вы и раздобудете несколько
образцов, -- сказал Шефер.
Он огляделся вокруг.
-- Так как вы собираетесь объяснить происшедшее? --
спросил он.
-- Крушение самолета, -- с готовностью сказал Филипс. --
Истребитель упал, взорвался, вокруг разлетелись боеприпасы.
Подозревается диверсия террористов. Подойдет?
Шефер какое-то время молча смотрел на Филипса, потом на
разрушенные здания.
-- Думаю, подойдет, -- Шефер тряхнул головой. -- Желаю
удачи вам в вашей лжи, генерал.
Он пошел прочь, направляясь к ближайшей станции метро.
-- Эй, -- зло окрикнул его Филипс, -- постой! Куда это ты
собрался? У нас есть к тебе вопросы!
-- Оставьте, генерал, -- бросил Шефер.
-- Черт тебя подери, Шефер, -- закричал старый вояка. --
Манхэттэн -- район бедствия, дюжину кварталов сравняли с
землей, а ты так запросто уходишь! Нью-Йорк никогда не будет
прежним!
Шефер остановился и обернулся. Он улыбнулся Филипсу, но не
той теплой улыбкой, которая предназначалась Раше. Его лицо
опять было застывшей ледяной маской.
-- Вы говорите об этом так, как будто это плохо, --
спокойным голосом сказал детектив.
Потом отвернулся и пошел прочь по бетонным джунглям.

Last-modified: Wed, 15 Apr 1998 13:53:11 GMT
Оцените этот текст: