сидел покойный, да письменный стол, завален-ный всякой всячиной. На одном краю возвышался небольшой бюст Чарл-за Диккенса, посередине стояла пишущая машинка. Остальное простран-ство занимали стопки бумаг и книг -- общим счетом не меньше десятка. На стене, у которой стоял стол, не было книжных полок: тут размещался огромный встроенный радиоцентр. Как и следовало ожидать, Алан изучал книги с большим вниманием и явным интересом. Я решил пристальнее взглянуть на тело, но и на этот раз меня хватило ненадолго: даже малокалиберный пистолет может на-делать серьезных разрушений, когда из него стреляют в упор. Передо мной сидел мужчина лет шестидесяти пяти, с обширной плешью, маленького роста и немоверно тощий. Сомневаюсь, что при жиз-ни он мог похвастаться хорошим здоровьем. -- Как его зовут? -- спросил я домовладельца. -- Эндрю Торнтон. Я снова взглянул на покойника. -- Что довело его до этого? -- Понятия не имею. -- Я знаю, -- ко мне подошел топтавшийся в дверях сосед. -- Пару недель назад он узнал, что страдает болезнью Паркинсона, и впал в уны-ние. Врач сказал, что развитие болезни можно замедлить, если прини-мать лекарство и выполнять определенные упражнения. Но итог все рав-но был неизбежен, и эта мысль доконала его. -- Вы его друг? -- Нет, -- сосед покачал головой. -- Но, по правде говоря, я, кажет-ся, оказался его единственным приятелем. За два года нашего знакомст-ва я ни разу не видел у него гостей. Он был поглощен каким-то занятием. -- Диккенсом и криминологией, -- подал голос прежде молчавший Алан. Я повернулся к нему. Он разглядывал книгу, лежавшую возле пи-шущей машинки. -- У него здесь весьма обширная библиотека по обоим этим предметам. А ты заметил, на какую частоту настроен приемник? Я сделал большие глаза. Алан включил радио, и комната тотчас наполнилась знакомыми шумами и треском полицейской частоты. Я слы-шал даже голос нашего диспетчера Лии Смит. Алан выключил приемник. -- А записка? -- спросил он, кивнув на пишущую машинку. Чувствуя себя круглым дураком, я подошел к машинке, из которой торчал лист бумаги, и прочел: "Я видел наилучшие времена, я видел на-ихудшие времена, но такого никак не предполагал. Желаю тем, кто придет после меня, внимательно следить за превратностями собст-венной судьбы". -- Я проверил балконную дверь, -- вдруг заявил Алан. -- Заперта. Посмотри окна. -- Не дожидаясь ответа, он обратился к соседу и домо-владельцу: -- Вы видели кого-нибудь в коридоре? Может быть, слыша-ли, как кто-то выходил из квартиры перед выстрелом? -- Конечно, нет, -- обиделся сосед. -- На что вы намекаете. Ведь это несомненное самоубийство. Дверь заперта, пистолет рядом с трупом, в машинке -- записка. -- Он умолк и покачал головой, негодуя по поводу намеков полицейского. -- Спустись к машине и вызови сыщиков, -- помолчав, велел мне Алан. -- Не исключено, что это не самоубийство. Я вытаращился на него. Алан склонился над письменным столом, постучал пальцем по календарю, потом по книге. -- Взгляни, -- сказал он. На сегодняшнем листке календаря не бы-ло никаких записей. Я перевернул его и увидел размашисто выведенные слова: "Не упусти первого духа". В ответ на мой вопросительный взгляд Алан только пожал плечами. Я взял со стола книгу и перелистал ее. "Большие надежды". Где-то в двадцатых страницах я нашел магазин-ный чек, вероятно, служивший закладкой. Я снова вопросительно посмот-рел на Алана. Он кивнул. -- На чеке -- сегодняшняя дата, а сейчас всего двадцать минут од-иннадцатого утра. Ты можешь объяснить, зачем человек покупает книгу на четыреста сорок страниц за несколько минут до самоубийства? В половине первого мы отправились закусить в "Тако-белл" -- де-шевую и грязную забегаловку, облюбованную Аланом. Сюда и явился сменивший нас в квартире сыщик Джо Мартин. Он протиснул свои груз-ные телеса между столиками, уселся напротив нас и криво ухмыльнулся. -- Увидел вашу машину перед входом и решил рассказать, что мы раскопали. Кабы вы не заметили чек, заключение следователей было бы, несомненно, однозначным: самоубийство. Мы пошли в магазин и задали пару вопросов. И что же? Торнтон купил толстую книгу, поскольку собира-лся в долгое путешествие, но не сказал, куда едет. Соседи тоже этого не знают. В квартире мы не нашли ни авиабилетов, ни иных вещей, способ-ных пролить свет на дело. Зато нашли фамилию поверенного Торнтона. Чарлз Теллер из фирмы "Теллер, Браун и Хопкинс". В глазах Алана сверкнул огонек. -- Слишком дорогая фирма для человека, живущего в квартире на Пятьдесят пятой улице. Джо кивнул. -- Я подумал о том же. Назначил с ним встречу. Послушаем, что он скажет. Утром я беседовал с врачом Торнтона. Сведения о болезни Паркинсона подтвердились. -- Что еще? -- Обычная бодяга. Надо проверить все бюро путешествий и выяс-нить, где Торнтон заказывал билеты. Может, у вас есть какие-то идеи? Алан вдруг вскочил и замахал руками. -- Подожди минутку, Джо. Вскоре он вернулся с телефонной книгой. Открыв ее на разделе "Бюро путешествий", он начал читать названия, одновременно размыш-ляя вслух: -- Что мы знаем о Торнтоне? Он интересуется работой полиции. Поклонник Диккенса. Это подтверждает и сегодняшняя покупка "Больших надежд". А еще... -- он помолчал и вдруг рассмеялся. -- Как вам такое бюро путешествий? -- Алан пододвинул спраочник к Джо и ткнул паль-цем в страницу. -- "Пипс". -- Почему именно это? -- спросил Джо, растерянно качая головой. -- Пипс -- главный герой "Больших надежд". -- Притянуто за уши, -- с большим сомнением сказал Джо. -- Но я все равно проверю. -- Он встал, собираясь уходить. -- Дайте знать, если вас осенят еще какие-нибудь гениальные идеи. -- Что ты обо всем этом думаешь? -- спросил я Алана, когда Джо ушел. Он развел руками. -- Кто знает? Мне не дает покоя вопрос: зачем Торнтон купил "Большие надежды", когда у него в доме уже было два экземпляра? В половине пятого снова появился Джо. Алан угадал с бюро путе-шествий. 9 июня, то есть, через три месяца, Торнтон должен был выле-теть в австралийский город Перт, а оттуда отправиться автобусом на юг в маленький городок Банбери. Сегодня утром он забронировал там номер. Адвокат Теллер ничего не знал об этой поездке, но его оценка заве-щания представляла большой интерес. Выяснилось, что Торнтон не им-ел родственников и жил на доход от вкладов. Откуда взялись деньги, Теллер не знал, но состояние покойного оценивалось в четверть миллио-на долларов, которые он завещал университету на развитие преподава-ния литературы. Правда, со странной оговоркой: если в течение суток по-сле смерти Торнтона не объявятся другие претенденты на наследство. Мы сели в машину, но Алан не сразу запустил мотор. Наконец он резко повернулся ко мне. -- Давай еще разок осмотрим квартиру. -- Что говорилось в записке? -- спросил Алан, внимательно огля-дывая книжные полки. -- Точно не помню. Что-то вроде "я видел лучшие из времен, я ви-дел худшие из времене"... Стоп, я понял, что ты имеешь в виду. -- Я по-дошел к полке и начал читать названия на корешках книг. Быстро нашел "Повесть о двух городах", открыл первую страницу и увидел: "Это было самое лучшее время, это было самое худшее время, это был век мудрый, это был век безрассудный". Я пролистал книгу. Никаких пометок, никаких закладок. -- Это не единственный экземпляр? -- изумленно спросил я. Алан кивнул. -- Я видел еще два. Чем кончается предсмертная записка? -- Он не мог предугадать превратностей судьбы... Точно не помню. -- Все ясно, -- Алан снял с полки еще одну книгу. Из нее торчал чек, а на корешке значилось "Приключения Оливера Твиста". Напарник протянул мне чек. -- Сегодня утром он на полгода арендовал депозитный ящик. По пути в участок мы еще раз обсудили все, что узнали. -- Вроде бы, мы имеем дело с самоубийством, но ему сопутствуют странные обстоятельства, -- Алан хихикнул, и я продолжал: -- Торнтон увлекается сыскным делом. В оставленной им записке есть выдержка из "Повести о двух городах" и туманная ссылка на "Оливера Твиста". Зака-заны билеты в Австралию и номер в местечке под названием Барнаби. На завтра намечена встреча с каким-то "первым духом". В день самоубийст-ва арендован ящик и куплена книга, два экземпляра которой уже есть в доме. -- Я помолчал. -- Кажется, все. Если ты видишь в этом какой-то смысл, значит, ты намного умнее меня. Остановившись у светофора, Алан посмотрел на меня и хмыкнул. -- Я еще не во всем разобрался. Но позвоню тебе, когда разгадаю остальное. Ты занят вечером? -- Нет, а что? -- удивился я. -- Сможешь приехать в участок в половине первого? -- Ночи? Ты с ума сошел? -- Я все объясню на месте. -- Ладно, приеду, -- я пожал плечами. -- Хотя и не имею ни малейшего представления о том, что происходит! Я прибыл в участок без двадцати пяти час. Алан и Джо Мартин уже ждали меня. Джо тоже ничего не понимал и требовал объяснений, но Алан заявил, что мы едем на автовокзал. Мы были там без семи минут час, и Алан направился прямо ко входу. Мы с Джо замешкались. -- Послушай, Алан, -- начал я, -- мы знаем, что у тебя есть для нас сюрприз, и не хотим его испортить. Но, как ты знаешь, работа у нас не самая безопасная, и, прежде чем ввязаться в дело, которое, возможно, имеет отношение к убийству, мы... -- Никакого убийства не было. Эндрю Торнтон покончил с собой. Но он очень тщательно подготовил свое самоубийство. -- Именно поэтому он купил книгу, арендовал ящик, заказал билеты на самолет? -- недоверчиво спросил Джо. -- Потерпите минтку. Но надо спешить, иначе полиция лишится своей доли денег. -- Не дожидаясь нашего ответа, Алан быстро вошел в здание автовокзала. Мы в полном недоумении последовали за ним. Он зашагал к автоматической камере хранения, остановился у ящика под но-мером 96, посмотрел на часы и принялся разглядывать толпу, удивите-льно большую для такого позднего часа. Только что прибыл автобус, с которого сошло несколько десятков человек. Увидев среди них худощаво-го мужчину в костюме-тройке, Алан кивком указал на него. Джо опешил. -- Чарлз Теллер? Алан снова кивнул, повернувшись ко мне. -- Познакомься с "первым духом". Теллер улыбнулся и достал из жилетного кармашка ключ. -- От девяносто шестого? -- спросил Алан. -- Полагаю, там лежит новое завещание, по которому значительная часть состояния Торнтона, по которому значительная часть его состояния отходит управлению полиции -- скорее всего, нашему участку? Теллер открыл дверцу и вытащил большую бурую папку. -- Точнее, половина всех денег, сто двадцать пять тысяч долларов, -- сказал он. -- На покупку нового снаряжения и подготовку полицейских. Вторая половина передается университету, как и говорилось в первом за-вещании. Джо уставился на Алана, не веря своим ушам. -- Как ты до этого додумался? Алан улыбнулся. -- Подумав, что произошло убийство, мы начали искать убийцу, а это было бессмысленно. Но как только я пришел к выводу, что убийства не было, все стало просто и ясно: улики подобраны таким образом, чтобы привести нас к верному заключению, но не прямым, а весьма извилистым путем. Короче, он превратил расследование в игру. -- А что навело тебя на эту мысль? -- Билет в Австралию и название бюро, где он был куплен. Идея взята из "Больших надежд". Если вы помните, в книге благодетель по имени Магидж отправился в Австралию. Но почему Торнтон решил ехать из Перта в Барнаби автобусом? Очень просто: следовало как-то подчерк-нуть важность автовокзала. Аренда шкафчика сама по себе не имеет ни-какого смысла, значит, и это тоже часть игры. Намек на некое место, свя-занное с автобусами. Шкафчик на автовокзале, куда мы и пришли. Как уз-нать номер шкафчика? День, на который куплен билет, -- 9 июня. То есть, 9.6. Или 96. Но самое главное -- 9 июня 1870 года -- день смерти Диккенса. Теперь время встречи. В календаре записано: свидание с дух-ом. Ясно, что ответ следовало искать у Диккенса. Только в "Рождественс-ких повестях" есть три духа. Какая фирма состоит из трех человек? "Тел-лер, Браун и Хопкинс". И, подобно первому духу, мистер Теллер прибыл в час ночи. -- И, конечно, в первом завещании говорилось, что в шкафчике ле-жит второе. Поскольку у Торнтона было два увлечения, во втором завещании деньги поделены пополам. -- Вы правы, -- подтвердил Теллер. -- Я не совсем понял указа-ние Торнтона достать завещание только в том случае, если полицейский придет на место встречи ровно в час ночи. Но я не подозревал, что он замышляет самоубийство. -- Получается, полиция должна была доказать, что заслуживает этих денег, иначе вся сумма пошла бы университету, -- я начал смеять-ся. -- Ну, Алан, если после этого ты не получишь повышение, считай ме-ня круглым дураком. Кто еще смог бы так быстро добыть для нашего участка сто двадцать пять тысяч долларов? Алан насмешливо улыбнулся. -- Сдается мне, скоро выяснится, что Торнтон подшутил над всеми нами. Помните, что главным ключом послужила книга "Большие надеж-ды". Но благодетель Магидж был каторжником, тайком вернувшимся в Австралию. Все его деньги изъяли и передали в королевскую казну. Если мы попробуем выяснить прошлое Торнтона... В этот миг к нам приблизился крепко сбитый мужчина в синем кос-тюме. -- Извините, но мне передали, что по просьбе Эдварда Торнбуша, известного также под именем Эндрю Торнтон, я должен встретиться здесь с поверенным Чарлзом Теллером... -- он оглядел нас, пытаясь понять, кто тут поверенный. -- Позвольте представиться. Я -- Берт Аль-бус из Налогового управления... перевели с англ. Л. Соколова, А. Шаров (sharov@postman.ru) Чак Брайт. В книгах -- зло! --------------------------------------------------------------------- © Чак Брайт © перевели с англ. Л. Соколова, А. Шаров (sharov@postman.ru) --------------------------------------------------------------------- Время от времени мать подкидывала Биллу Бирнбауму деньжат, и он покупал книги. Сегодня, как бывало каждый вторник, Билл направился в книжный магазин Сингха, зная, что застанет его за прилавком. Сингх будет сидеть в позе алебастрового будды за тяжелой дубовой конторкой и пыхать сигарой. Он был настолько толст, что, однажды втиснув свои громадные телеса меж подлокотниками кресла, больше уже двигаться не мог. В таком положении он изрядно смахивал на вздувшийся труп утопленника, извлеченный из затянутого тиной пруда. Мысленно рисуя этот живописный образ, Билл хихикнул, но тотчас одернул себя: негоже предаваться мелодраматичным настроениям. Он медленно шел по улице и внимательно смотрел под ноги, чтобы, не дай бог, не оступиться. Заметив у обочины английскую булавку, парень поднял ее (добрый знак) и, произнеся магическое заклинание на счастье, прикрепил к лацкану пиджака. Потом оглянулся, проверяя, не обратил ли кто внимания на его странное поведение, и продолжал мысленную бесе-ду с самим собой. Ох, как же он ненавидит Сингха. И тот, судя по всему, отвечает ему взаимностью. -- Он всегда насмехается надо мной! -- произнес Билл, да так громко, что проходившие мимо девчонки остановились и фыркнули. Ну и пусть! Сегодня его занимают более важные вопросы. А глав-ное, предстоит столкновение. Да, да, столкновение. Спитой чай утром так и показал: в ближайшие сутки ожидается столкновение, которое может быть чревато опасностью. Чаинки никогда не обманывают. А в чем ему подали чай? В хрупкой фарфоровой чашке с маленькой трещиной, сквозь которую сочился черный напиток, образуя на скатерти причудливое пят-но. Вот и говори после такого о совпадениях! -- Совпадение? -- хмыкнул Билл, приближаясь к магазину Сингха. -- Совпадение. О, если бы! -- Что вы сказали? -- спросил его пожилой мужчина, стоявший ря-дом у перехода в ожидании зеленого сигнала светофора. -- Я сказал "О, если бы!". Но, по-моему, это вас не касается. Дрожь в голосе Билла испугала старика. Он отпрянул и, покачав головой, начал переходить улицу на красный свет. -- Нарушитель! -- гаркнул Билл, показывая на старика, но не обра- щаясь ни к кому конкретно. Старик обернулся и что-то пробормотал, но Билл не расслышал. Это привело парня в ярость, и он заорал: -- А скре-щенные ножи на соседнем столике -- тоже совпадение? Потом он резким движением поправил очки и галстук-бабочку и, когда загорелся зеленый свет, стремительно перешел улицу. Подойдя к потемневшей от грязи стеклянной двери магазина, Билл растерянно остановился. Столкновение? Несомненно, с Сингхом. С кем еще? Он по-чувствовал желание развернуться и опрометью броситься домой, в свою двухкомнатную квартиру на тринадцатом этаже старого, но прочного до-ма. Избежать столкновения... Это было бы разумное решение. Но, если он не войдет в магазин, Сингх поймет, почему, и вскоре растрезвонит об этом на весь свет. Билл живо представил себе досужие разговоры. Сингх непременно произнесет свое любимое присловье: "Билл опять сбрендил. Решил больше не ходить сюда". И все будут покатываться со смеху. Допустить такое Билл не мог. Он решительно открыл дверь, в кото-рой призрачными бликами отражался город, и заглянул в окутанный по-лумраком магазин. До закрытия оставалось всего несколько минут. Сингх, разумеется, восседал за конторкой у двери, с сигарой в зубах, и заунывно объяснял что-то покупательнице, неизменно приходившей по вторникам. Время от времени он пускал сизые клубы быма в нос пуделю персикового окраса, которого мисс Флаэрти (так звали даму) держала на руках, и тогда собачонка чихала. Берет на голове пуделя с каждым чихом сползал все ниже, вызывая ухмылку на физиономии довольного собой Сингха. Ог-лянувшись на скрип двери и увидев Билла, Сингх осклабился пуще преж-него и обнажил громадные желтые зубы. Отступать поздно. Глубоко вздохнув, Билл вошел в магазин под противный звон дверного колоколь-чика. -- Добрый вечер, Билл, -- злорадно молвил Сингх, бросая на парня косой взгляд. Билл поспешно направился в угол, где стояли его любимые книги. -- Малость запоздали, а? -- продолжал Сингх. -- Я уж думал, вы сегодня не объявитесь. -- И зря думали, -- ответил Билл, довольный тем, что дал Сингху достойный отпор. И откуда ему известно, что Билл сегодня подумывал не приходить сюда? В этом человеке есть что-то зловещее. Билл шагнул к столу, на который обычно складывали его "старых друзей" -- подержанные книги. Сингх презрительно называл их "Писа-ния о загробном мире и прочее чтиво". Чтиво! Еще чего! Если это -- все, на что способен Сингх, такое столкновение вполне устраивает Билла: по-беда за ним. Оставаясь наедине с милыми сердцу книгами о сверхъесте-ственных явлениях и спиритизме, он всегда испытывал душевный подъ-ем. Их кожаные переплеты попахивали тленом, и у Билла кружилась го-лова при мысли о том, что эти тома уже принадлежали кому-то. "Священ-ные откровения" Дэвиса соседствовали с трактатами доктора Кейна о ду-хах. Тут же лежала классика: "Живой призрак" Майерса. Билл хорошо знал эту работу. Но вот он увидел книгу, которой прежде в магазине не было. Во всяком случае, в прошлый вторник. Взяв ее в руки, парень про-чел: "Правила распознавания волшебных колоколов по их звону". Автор -- доктор Фрэнсис Хееринг. Вот это совпадение! Книга доктора Хееринга стала предметом ожесточенного спора на вчерашнем заседании общест-ва "Глаз души". В ней описываются церковные колокола с особым темб-ром звучания, которые веками созывали паству на службы. Они также об-ладают способностью отпугивать ведьм и отвращать черную смерть -- чуму, в былые времена косившую население целых стран. Все, кто читал эту книгу, восторженно отзывались о ней. Билл раскрыл том. На титульном листе было начертано: "Сейлем-ская приходская библиотека, Сейлем, Массачусетс". Потрясенный, Билл начал бережно переворачивать пожелтевшие страницы, с трепетом всма-триваясь в блеклый серый шрифт таинственной книги. Вдруг из нее выпал потертый засаленный конверт со странными разводами. На оборо-тной стороне красовалась бурая сургучная печать с пентаграммой. Будто застигнутый врасплох шкодливый мальчишка, Билл ворова-то сунул конверт обратно в книгу и резко повернулся к Сингху и мисс Флаэрти. Те были поглощены беседой и ничего не заметили. -- Я хочу купить эту книгу, -- севшим голосом объявил Билл. -- Несите ее сюда! -- гаркнул Сингх. -- Я не намерен бросаться на ваш зов. Вы не в ресторане, и я не официант. Пока Сингх и мисс Флаэрти от души смеялись этой шуточке, Билл быстро расплатился и покинул магази под веселый звон дверного колоко-льчика. Вернувшись домой, он запер дверь на все замки, закрыл окна и за-дернул шторы. Билл любил темноту, она давала ему ощущение полной безопасности. Он сел за стол, зажег лампу и несколько минут молча смо-трел на книгу, будто медитируя. Затем, словно в трансе, достал черную свечу, запалил ее и с трепетом водрузил рядом с книгой, завороженный отблесками пламени на переплете. Вдруг невнятный внутренний голос повелел: "Достань конверт". Билл резко обернулся, ожидая увидеть кого-то или что-то, потом улыбнулся и сказал: -- Разумеется, достану. Вытащив его из книги, он еще раз пристально изучил печать. Несо-мненно, пентаграмма, и очень старая. Билл ковырнул ее ногтем, сургуч треснул и посыпался. Целостность печати была нарушена. Билл охнул при мысли о том, что может произойти, если он вскроет письмо. Последс-твия совершенно непредсказуемы. Но как еще узнать его содержание? Не каждый же день из книг выпадают загадочные письмена, запечатанные сургучом. Тем более, из книг, изданных в Сейлеме. У кого еще есть такая? Билл начал опасливо вскрывать конверт, почти уверенный, что от-туда вот-вот выскочат усохшие духи и, вихрем пронесясь над его головой, начнут свои нестройные сатанинские песнопения. Возможно, в клубах се-рого дыма появятся вестники самого Люцифера на раздвоенных копытах. Билл хихикнул от удовольствия, предвкушая невероятное, и без да-льнейших колебаний вскрыл письмо. Ничего не случилось. Ровным счетом ничего. Разочарованный, Билл сунул палец в конверт и тотчас вскочил, как ужаленный, громко вопя от боли. Не веря своим глазам, он уставился на палец, с которого на стол упали несколько капель крови. Конверт-западня! Потрясающе! Это уже что-то! Билл осторожно отогнул клапан конверта. Так и есть: бритвенное лезвие. Интересно, как долго оно защищало содержимое конверта от чу-жих рук? Помимо лезвия, в конверте оказались три листа тончайшей бумаги, сложенных вдвое. Девственно чистых. Билл внимательно осмотрел все странички -- ничего. Но зачем класть в конверт лезвие и ставить сургуч-ную печать с пентаграммой, если в нем ничего нет? -- Дураку ясно: такого быть не может! -- воскликнул Билл. Попра-вив очки, он взял лупу, пододвинулся поближе к лампе и начал внимате-льно изучать листы. Ага! Довольно скоро он обнаружил на первой страни-це четыре едва различимых слова: от фитиля к бумаге. Что сие означа-ет? Билл даже захлопал глазами от растерянности. Надеясь на помощь ниспосланного богом или любого другого вдохновения, он несколько раз произнес эти слова вслух: "От фитиля к бумаге". Он посмотрел на свечу, потом опять на лист. "От фитиля к бумаге". Ну, конечно же! Тайнопись! Как в детских играх: слова пишутся лимонным соком, и строки на листе остаются невидимыми, но проступают, будто по мановению волшебной палочки, стоит только поднести лист к огню. Билл поднял бумагу над язычком пламени; от нетерпения у него дрожали руки. Но, сколько ни водил он листом над огнем, ничего, кроме пятен копоти, на нем не появилось. Не беда. Билл перевернул лист. И вдруг на нем начали возникать какие-то значки. Чье-то имя? Да. И дата. Мэтью Молл, 1689. Билл оторопел и едва не сжег лист. Немного опомнившись, он при-нялся размышлять вслух. Сейлем, Массачусетс. Через три года после обозначенной на письме даты начнутся печально знаменитые суды над колдуньями. За ворожбу и якшание с нечистой силой будет сожжено де-вятнадцать человек. Но кто такой Мэтью Молл? Почему его имя смутно знакомо? Билл взял свечу, подошел к окну и снова погрузился в разду-мья. Потом чуть отодвинул штору и стал смотреть вниз, на почти безлюд-ную улицу. Это зрелище всегда завораживало его... Мэтью Молл? Один из членов общества "Глаз души"? Нет. Кто же? Ага, Билл недавно читал о человеке с таким именем. Он направился к конторке, на которой всегда лежал раскрытый справочник странных и необычных событий "Консорциум дьябулум". И совсем не удивился, от-ыскав там следующее: Мэтью Молл (?-- 1692). "Мы еще напьемся вашей крови!" -- вот последние слова, произнесенные обвиненным в колдовстве Мэтью Моллом во время его казни в деревне Сейлем в 1692 году. Он родился в бедной пуританской семье. Через его усадьбу протекал ручей, един-ственный источник питьевой воды. Гилберт Пинчен, богатый купец, желавший завладеть наделом Молла, устроил травлю Мэтью, подве-дя его под суд за колдовство, богохульство и ритуальное убийство невинных младенцев. После его казни Пинчен получил землю Молла, возвел громадный дворец и устроил пышное новоселье. Но прибыв-шие на празднество гости нашли в спальне его бездыханное тело. Он умер от кровоизлияния в мозг. Тут жители Сейлема вспомнили предс-мертное проклятие Молла, и их охватил ужас. Билл содрогнулся, но продолжал читать. По бытующему в Новой Англии преданию, Мэтью Молл занима-лся черной магией и, возможно, был колдуном. За много лет до своей казни он записал в виде криптограмм и магических формул многие страшные тайны, которыми владели люди, занимавшиеся той же де-ятельностью. В письменах его содержатся заклинания, помогающие обрести богатство, отомстить злейшим врагам, а также формула волшебного порошка, дающего людям способность подниматься в во-здух и летать. По преданию, эти тайные письмена были вложены в конверт, сделанный из кожи одной из жертв сатанинских обрядов Молла. Не существует никаких исторических данных и документов, подтверждающих или опровергающих эти сведения о Мэтью Молле, но слухи все ходят... Кто сказал, что нет свидетельств и документов? Билл подошел к столу и долго рассматривал вытащенные из конверта листы, потом вздо-хнул. Предстояла серьезная работа. Он запалил еще одну свечу и приступил к делу. Надо было расши-фровать тайнописные заклинания Молла. Билл просидел несколько ча-сов, не разгибая спины; время от времени он слышал заунывные причи-тания Мэтью Молла, взывавшего к нему сквозь толщу веков: "Бра-а-а-тец! Бра-а-а-атец!" Билл поднял голову, лишь когда часы пробили три. Вскоре он закончил расшифровку первой страницы, на которой были три таинствен-ных криптограммы и короткая надпись: Найдя мистические знаки на портале, обретешь большое богатство. Теперь он знал, что делать. Билл снял со стены церемониальный кинжал, поставил к двери стул, взобрался на него и принялся вырезать на притолоке замысловатые значки, то и дело сверяясь с листом бумаги, который держал перед собой. Пробило четыре часа утра. Водворив кинжал на стену и отодвинув от двери стул, Билл сел и принялся ждать. Но обещанное не исполнилось: ни золотые слитки, ни биржевые ценные бумаги не посыпались с потолка. Не произошло ров-ным счетом ничего. Разочарованию Билла не было предела. Скрипнув зубами, он взялся за второй лист пергамента. -- Не все сразу, -- успокаивал он себя, поднося лист к пламени четвертой по счету свечи. Вскоре догорела и она, пришлось запалить пя-тую. Но в конце концов усилия увенчались успехом: появилось изображе-ние "дурного глаза", а под ним -- заклинание, способное причинить вред врагам. О существовании "дурного глаза" Билл знал давно и не раз чи-тал его описания в книгах. Черный неподвижный зрачок оказался точь-в-точь таким же, какие находили в гробницах фараонов. Такой же знак до сих пор красуется на рыбацких фелюгах в Средиземном море, охраняя рыбаков от предательских банок и рифов. Именно боязнь дурного глаза вынудила сейлемских судей отдать приказ вводить колдунов и ведьм в зал заседаний спиной вперед и с завязанными глазами, чтобы избежать порчи. И вот символ здесь, у Билла. Можно предать проклятию всех врагов. Следуя указаниям, Билл должен был кровью написать их имена рядом с изображением и трижды повторить заклинание. Это даст ему власть над ними. Врагов хватало, поэтому Билл обрадовался, увидев, что возле рисунка вдоволь свободного места. Но с кого начать? Кто первым должен почувствовать силу прокля-тия? Кто причинял Биллу больше неприятностей? Одно из имен проси-лось на лист особенно настырно. Билл выжал из порезанного пальца не-сколько капелек крови, вывел рядом с символом Сингх и принялся дол-донить заклинание. Завершив ритуал, он приступил к работе над третьим листом. На его расшифровку ушло около двух часов, а итогом трудов стали всего че-тыре слова: Порошок дает способность летать. Билл недоуменно потряс головой. Порошок? Какой порошок? Он сжал кулаки. При чем тут порошок? Билл уже предвкушал радость полета, и вдруг все пошло насмарку из-за какого-то неведомого порошка! А если предположить, что два первых заклинания оказали дейст-вие, и что... Вдруг он увидел на полу возле двери конверт. Что происхо-дит? Билл протер глаза и посмотрел на стол. Первый конверт лежал на месте. Что же это, еще один? По спине побежали мурашки. Билл вскочил, рванулся к двери, схватил конверт и быстро вскрыл. Стопка сотенных ку-пюр... Солнце уже давно взошло, и его лучи, особенно яркие в полумраке комнаты, падали на притолоку и вырезанную на ней надпись: обретешь большое богатство. Началось! Билл пустился было в пляс, но тотчас спохватился. Сингх! Проклятие! Он сунул конверт в карман, подбежал к телефону и набрал номер книжного магазина. В среду он закрыт, но хозяин обычно снимает трубку. Как-то будет сейчас? Если с ним ничего не случилось... Три гудка, четыре... -- Магазин Сингха, -- ответил незнакомый голос. -- Мистер Сингх? -- Билл не верил своим ушам. -- Я. В чем дело? Что вам нужно? -- О, вы там... -- обманутый в своих ожиданиях, Билл испытал глубокое разочарование. -- Конечно, здесь. Где еще мне быть? Это вы, Билл Бирнбаум? -- Да, мистер Сингх. -- И зачем вы меня беспокоите? -- Я... хм! Я просто хотел спросить, все ли в порядке. У вас очень странный голос. -- В порядке? -- истошно завопил Сингх. -- Я влез на стремянку, чтобы достать с верхней полки книгу, а чертова стремянка вдруг рассыпа-лась подо мной. Я упал, сломал руку, вывихнул ногу и потянул поясницу. В порядке! Погодите-ка! Откуда вам известно... Но Билл уже повесил трубку, закрыл глаза и произнес: -- Спасибо тебе, братец Мэтью Молл. Но где порошок? Тот, который дает способность летать? Где он может быть? Ну, конечно, во втором конверте. Билл сунул руку в карман и достал конверт с долларами. На самом дне лежал крошечный пакетик с мелким белым порошком. Вот он! Итак, сначала -- доллары, потом -- увечья Сингха, а теперь и порошок для полета. Нервы были на пределе, и Билл едва не просыпал порошок на пол, пытаясь растворить его в стакане с водой. Осушив стакан двумя большими глотками, он сел на стул и принялся ждать. Надо запастись терпением. Не все сразу... Прошло несколько минут. Билл чувствовал, что тело немеет и сильно содрогается, как будто по нему пропускают электрический ток. Во рту пересохло, губы запеклись, и Билл облизал их. Порошок начинал дей-ствовать. Билл попытался сосредоточиться на листах. Порошок дает способность летать. Поначалу слова плясали перед глазами, потом исчезли, уступив место ярким разноцветным вспышкам. Что-то происходило. Никогда пре-жде Билл не испытывал подобных ощущений. Вскоре он почувствовал необычайную легкость, руки сами по себе поднимались вверх. Билл по-пытался покачать одурманенной головой, встать со стула и подойти к окну. Комната поплыла перед глазами, пот тек градом. Билл расстегнул ворот рубахи. -- Порошок дает способность летать! -- заорал он, распахивая окно и влезая на подоконник. Билл покачнулся, сделал шаг влево, потом вправо и снова гаркнул: -- Летать! Потеряв равновесие и едва не сверзившись вниз, Билл ухватился одной рукой за раму, а другой погрозил собравшейся на улице толпе, которая в ужасе наблюдала за ним. -- Летать! -- крикнул Билл и прыгнул из окна. Мистер Сингх выключил телевизор после выпуска местных новос-тей. Он был вполне доволен. Билл Бирнбаум, страдавший серьезным расстройством психики, выпрыгнул из окна своей квартиры на тринадца-том этаже. Самоубийство в состоянии наркотического опьянения, никаких сомнений быть не может. Сингх радостно потер руки. С одним делом покончено. Теперь надо подумать, как заставить мисс Флаэрти прикон-чить своего мерзкого пуделя... перевели с английского Л. Соколова, А. Шаров (sharov@postman.ru) Джек Ритчи. Десять минут --------------------------------------------------------------------- © Джек Ритчи © Перевел с английского А. Шаров (sharov@postman.ru) --------------------------------------------------------------------- Я вошел в вестибюль мэрии с коробкой, завернутой в бумагу, и быстрым шагом направился к лифту. Стоявший у двери полицейский пристально посмотрел на меня, но не окликнул. Возможно, его внимание привлекла моя живописная борода. Я поднялся на третий этаж, миновал еще двух полицейских (один из них почесал подбородок и нахмурился) и открыл дверь приемной мэра. Там в углу за столом у высокой двери сидел молодой человек. Увидев мою ношу, он захлопал глазами и нервно спросил: -- Чем могу служить? -- Мне надо немедленно побеседовать с мэром. -- Вы с ним условились? Он вас ждет? -- Нет, -- я взглянул на часы. -- Но это очень срочно. -- Минутку, -- проговорил юноша, облизал пересохшие губы и поспешно скрылся за высокой дверью, заперев ее за собой. Я слышал, как щелкнул замок. Минуты четыре стояла тишина, потом кто-то опасливо открыл дверь из коридора. В приемную заглянул долговязый мужчина в синем костюме, за его спиной толпились полицейские. Долговязый посмотрел на коробку, потом на меня, словно оценивая положение, подал какой-то знак полицейским и с опаской вошел в приемную. -- Вы хотите встретиться с мэром? -- спросил он. -- Да, -- подтвердил я. -- Вы и есть мэр Петтибоун? -- Нет, я Уаймар, его помощник, -- долговязый выдавил улыбку. -- Зачем вам к мэру? -- По личному делу. Наступила напряженная тишина. Уаймар прислушался. Уловив звук, исходивший из моей коробки, он указал на нее и нервно спросил: -- Что это там тикает? В коробке действительно тикало. Я повернулся и чуть было не выронил ее, но успел подхватить. Помощник мэра в страхе зажмурился, потом открыл глаза и облегченно вздохнул. -- Что в коробке? -- спросил он. -- Это вас не касается, -- я взглянул на часы. -- У меня всего десять минут и ни секундой больше. Мне надо поговорить с мэром. Помощник вздрогнул и сделал шаг в мою сторону. -- Десять минут? Почему такая спешка? Мэр очень занят. Не могли бы вы прийти позже? -- Нет, -- я сел на стул и поставил коробку рядом. -- Если вы не пропустите меня, я буду прорываться силой. Дальнейшие события развивались с молниеносной быстротой. Уаймар схватил мою коробку, бросился к двери в коридор и истошно завопил: -- Ведро! Скорее! Через десять минут эта штука взорвется! Я ринулся за ним. -- Какое вы имеете право! Уаймар не обратил на меня ни малейшего внимания. -- Черт! Давайте скорее воды! С десяток полицейских бестолково забегали туда-сюда. Взломали замок кладовки. Там стояли щетка и пылесос, валялись тряпки. Была раковина, но ведра не было. Полицейский проворно заткнул слив и пустил воду. -- Мистер Уаймар, сюда! Помощник бросил коробку в раковину. -- Она водонепроницаемая, -- тихо сказал я. Уаймар вытаращил глаза. -- Водонепроницаемая? -- Он замахал руками. -- Отойдите все! Каждую секунду может грянуть взрыв! Толпа увлекла меня в дальний конец коридора. -- Позвоните в полицию, пусть пришлют саперов! -- надрывался Уаймар. Полицейский козырнул. -- Слушаюсь! Какой там номер? Уаймар позеленел. Еле сдерживаясь, он повернулся к сержанту и сказал: -- Мерфи, вызовите саперную бригаду. Сержант ушел, и настала моя очередь. Помощник мэра распорядился схватить меня и отвести на второй этаж, а сам бросился эвакуировать из здания людей. Спустя четверть часа он вернулся в прекрасном расположении духа и объявил: -- Саперы прибыли, -- после чего достал из кармана лист бумаги и протянул мне. -- Это нашли под оберткой вашей коробки. Ваша записка? Я прищурился и стал читать: "Мэру Петтибоуну. Я возмущен Вашим произволом в деле о строительстве памятника ветеранам войны. Эти действия не отвечают интересам общества. Поскольку законного способа сместить Вас с должности нет, я вынужден Вас взорвать. Мститель". Я покачал головой. -- Нет, это не мой почерк. У меня более разборчивый. Уаймар бросил на меня грозный взгляд. -- Вы или не вы сочинили эту записку? -- Уважаемый, зачем посылать предупреждение, если хочешь взорвать здание? -- Мало ли чокнутых. Я улыбнулся. -- А на бумаге есть отпечатки моих пальцев? -- Ваше имя? -- спросил Уаймар. -- Джеймс Беллингтон. -- Адрес? -- Мотель "Мелфорд". Мерзкая дыра, но на лучшее у меня пока нет денег. -- Вы что, один из тех, кто вложил личные средства в строительство памятника ветеранам на востоке города? Я помолчал, подергал себя за бороду и ответил: -- Ни слова не скажу без адвоката. В комнату вошел огромный полицейский в причудливом шлеме с забралом, вероятно, сапер. На нем была диковинная толстенная куртка, в руках он держал мою насквозь мокрую коробку. Подняв забрало шлема, он доложил: -- Проверили. Там только дешевый будильник и больше ничего. -- Конечно, -- подал голос я. -- А вы чего ждали? Бомбы? -- Вы все еще хотите встретиться с мэром Петтибоуном? -- хрипло спросил меня Уаймар. -- Сейчас я уже не расположен к беседе, -- я улыбнулся. -- А вы неплохо охраняете мэра. Желающим его взорвать придется проявить изобретательность. Уаймар с прищуром посмотрел на меня. Я встал. -- Всего хорошего, господа. -- Не забудьте свои часы, -- спохватился помощник мэра. Я пожал плечами. -- Боюсь, от них мало что осталось. Передайте обломки в полицейский музей и скажите мэру Петтибоуну, что я вернусь. В вестибюле первого этажа я купил пачку коротких сигар, закурил и медленно вышел на улицу. На углу остановился у киоска и принялся разглядывать журналы, предназначенные для озабоченных мужчин. -- Какая гадость! -- сказал я. Пожилой продавец в потрепанном пальто, с сумкой для мелочи на поясе, вздохнул. -- Вот что, дорогой, если не хотите это читать, не читайте, или гоните монету и прячьте покупку за пазуху. -- Я не возьму эту дрянь и даром. Надо бы вовсе запретить печатать и продавать такую грязь! Продавец начал сердиться. -- Тогда ступайте в библиотеку и возьмите там приличную книгу. Мое дело -- предлагать людям то, что им нужно. Одному -- одно, другому -- другое. Я ткнул тростью в стену киоска. -- Достаточно одной гранаты, чтобы разметать всю вашу макулатуру. Продавец посмотрел на меня с тревогой. Я же попыхал сигарой и зашагал дальше. Дойдя до перехода через улицу, остановился и бросил взгляд через плечо. У газетного киоска стоял