на них действует... Я все взвесил и вернулся в пещеру: какая-никакая, а все-таки крыша над головой! Укутался в подарок Урга - одеяло оказалось даже более тонким, чем я думал, но все-таки лучше, чем ничего! - и закрыл глаза. Самое удивительное, что я сразу же согрелся, а через несколько минут уснул так безмятежно, словно лежал в своей постели, а не в глубине неприветливого леса в каком-то дурацком чужом Мире, будь он неладен!... Сначала мне снилась всякая невнятная чушь, но перед самым пробуждением я услышал голос, негромкий, но ломкий, как у подростка и поэтому немного режущий слух. "Первый ветер дует из стороны Клесс, - нараспев говорил голос, - и он напорист, словно выпущен из грудей пышного улла; он дует шесть дней. Другой ветер - это Оветганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая. Он дует две луны, затихая лишь на время. Третий ветер приходит редко, из тех мест, где его вызывают к жизни бушующие Хэба xiv среди дюн, скал и озер." - Мне померещилось, что я наконец вижу обладателя этого голоса, царапающего нервы и в то же время, почему-то неотразимо привлекательного - он оказался облачком темно-свинцового тумана, подвижным и слегка светящимся изнутри, как грозовая туча, сквозь которую просвечивает солнце. Я протянул руки, чтобы окунуть их в это облачко - мною руководило опасное детское любопытство исследователя - и проснулся. В пещере было довольно светло, никаких золотистых облаков тут, к сожалению, не обнаруживалось... "Оветганна и как бы Хугайда", - снова услышал я и поразился тому, как изменился детский голос из моего сновидения: теперь он стал низким, хриплым, но призрачно тихим... а потом я понял, что сам произнес эти чарующие слова, смысл которых был мне совершено непонятен. "Оветганна", - теперь уже осознанно повторил я, испытывая острое физическое удовольствие от соприкосновения губ с этим волшебным словом, словно оно было сочной виноградиной, перекатывающейся в пересохшем рту, - и что это за хрень такая - "Оветганна"?... - У меня хорошие новости. Тебя теперь зовут Ронхул. Это имя - подарок Ургов. Они не успели сообщить его тебе и попросили меня передать... - Я вздрогнул: на сей раз голос определенно принадлежал не мне. Оглянувшись, я увидел своего старого знакомого - обшарпанного "попугая", который навестил меня в склепе. - Рад тебя видеть, Бурухи. - Улыбнулся я. - А с чего это Урги решили, что мне требуется новое имя? - Потому что твое старое имя здесь не годится. - Лаконично объяснила птица. - Да и потом, ты же сам говорил, что не хочешь, чтобы его кто-то узнал... А какое-то имя тебе все равно понадобится. У каждого человека должно быть имя. - Резонно. - Вздохнул я. - Но почему именно Ронхул? Мне не очень-то нравится... - Потому что это - твое имя. - Безапелляционно заявила птица. - Уж Урги-то разбираются, кого как зовут... - Ладно, Ронхул, так Ронхул - хорошо хоть не "Задница"! - Фыркнул я. - Слушай, птица, если уж ты здесь, может быть ты дашь мне совет: где я мог бы раздобыть что-нибудь пожрать? - С этим у тебя будут некоторые проблемы. - Честно сказала птица. - Только не вздумай съесть меня: мясо птиц Бэ совершенно не годится в пищу! - Я не буду тебя есть, даже если выяснится, что ты - самый крутой деликатес на сто миль в округе. - Пообещал я. - Не улетай прямо сейчас, ладно? - Ладно. - Просто согласилась птица. - Если хочешь найти еду, тебе не следует оставаться на месте, Ронхул. В этой пещере ее точно нет! Глава 4. Мэсэн Через несколько минут после того, как мы покинули пещеру, Бурухи обратил мое внимание на высокое дерево с толстым угольно-черным стволом, ровным, как мраморная колонна. Верхушка дерева венчалась ярко-алой кроной, среди листьев виднелись крупные оранжевые плоды. - Это утуутма - или просто тутма8, как говорят местные жители. У нее очень вкусные плоды. Попробуй, не пожалеешь! - И как, интересно, я их достану? - жалобно спросил я. - Думаешь, я тоже умею летать? - Хочешь сказать, ты не залезешь на это дерево? Экий ты беспомощный, - удивилась птица. - Ладно уж, я тебе помогу. - Что бы я без тебя делал! - прочувствованно сказал я. - Без меня ты бы пропал, - совершенно серьезно ответил мой временный ангел-хранитель. Через несколько секунд птица положила в мои протянутые руки гладкий оранжевый шар. Он оказался еще больше, чем я думал: едва поместился в пригоршне. Тонкая кожица лопнула, обнажая сочную мякоть угольно-черного цвета. Несмотря на смутивший меня черный цвет, вкус плода тутмы оказался совершенно неописуемым: немного похоже на очень спелую хурму, но гораздо круче. Я не дурак пожрать, но с трудом одолел сие чудо природы. Потом благодушно улыбнулся: теперь, на сытый желудок, я был вполне способен оценить неописуемую свежесть воздуха и удивительную красоту окружавшего меня леса - не слишком густого, а посему залитого разноцветным светом трех неярких, но теплых солнышек. Почва под моими ногами была не просто темной, а черной, как тушь, а небо над головой - ярко-бирюзовым. Теперь, когда я кое-как справился с истерическим желанием отменить навязанную мне реальность и никогда о ней не вспоминать, я не мог не признать, что попал в восхитительное место. - Если разобраться, мне еще крупно повезло, - задумчиво сказал я птице. - Меня вполне могло бы занести в какое-нибудь пекло - с моим-то сомнительным везением! А этот ваш мир - вполне приличное местечко... Как он называется, кстати? Урги мне сказали, но я забыл... - Хомана, - важно сообщил Бурухи. - Это не просто "приличное местечко", а совершеннейший из населенных миров, уж ты мне поверь! - у него был снисходительный тон пожилого экскурсовода, через руки которого прошли десятки тысяч туристов, которые все время задают один и тот же набор вопросов. - Ну, если учесть, что в этом мире есть такие замечательные существа, как ты... Будем считать, что он и правда "совершеннейший"! - я решил, что к Бурухи следует усиленно подлизываться. Во-первых, эта удивительная птица знала множество полезных и интересных вещей - этакий специальный летающий путеводитель для новичков. Во-вторых, жизнь показала, что я совершенно неспособен добывать себе пищу в этом лесу: я еще кое-как могу залезть на какую-нибудь ветвистую яблоню, если очень припечет, но ветвистых яблонь здесь не было, а высоченные гладкие стволы местных деревьев лишали меня уверенности в завтрашнем дне... И самое главное: присутствие этого мудрого доброжелательного существа возвращало мне душевное равновесие. - Спасибо, - вежливо сказал Бурухи. - Урги тоже иногда меня хвалят. А от людей обычно не дождешься... - Кстати о твоих приятелях Ургах, - вздохнул я. - Они сказали, что мне следует отправиться туда, где живут эти, как их там... - я наморщил лоб и старательно, по слогам выговорил: - Ву-рунд-шунд-ба! Но они не указали мне направление. Ты тоже не знаешь, в какую сторону я должен идти? - Не знаю, - невозмутимо призналась птица. - Я умею летать, поэтому меня никогда не интересовали пути, проложенные по земле... Но это не беда: если ты действительно хочешь найти Вурундшундба, ты непременно их найдешь! Что-нибудь случится: или ты сам найдешь нужную тропу, или, по крайней мере, встретишь того, кто знает дорогу. - Урги тоже так говорили, - хмуро сказал я. - Если честно, я бы предпочел более традиционный способ вести поиски... Ладно, скажи хоть, в какую сторону следует идти, чтобы не вернуться в Альтаон? - Сейчас ты от него удаляешься, - сообщил Бурухи. - Так что можешь смело идти вперед. И я "смело пошел вперед" - а что мне еще оставалось?.. Бурухи удобно устроился на моем плече, заявив, что нет дураков крыльями махать, когда можно прокатиться на таком покладистом человеке. Я не возражал, разумеется. Меня преследовало ощущение, что я стал похож на пирата - в экзотическом костюме из сундуков Таонкрахта, да еще и с таким пернатым другом на плече... Через несколько часов мои ноги начали умолять меня дать им небольшую передышку. Я не возражал - что ж я, зверь какой? Уселся на густую желто-зеленую траву, вытянул свои многострадальные конечности - иногда выясняется, что человеку нужно совсем мало, чтобы стать счастливым! - Тебе повезло, - неожиданно сказала птица. - Сюда едет Мэсэн. Я только что видел его сверху. Ты тоже скоро увидишь: он за теми деревьями и через несколько минут будет здесь. - А кто это - Мэсэн? - Как тебе сказать... Он - лесной житель, вольный человек. Таких людей в наших местах раз, два - и обчелся. Если сможешь с ним поладить, поедешь дальше с комфортом. У Мэсэна есть телега! - Усраться можно как круто! - от души рассмеялся я. Бурухи несколько секунд глядел на меня круглыми блестящими глазами, а потом отвернулся. Мне показалось, что он на меня дуется. - Эй, я не хотел тебя обидеть, - примирительно сказал я. - Я все время ржу по пустякам, не обращай внимания! - А ты меня не обидел, - невозмутимо откликнулся он. - Смейся сколько хочешь, не в этом дело... Просто мне уже давно пора лететь обратно. Я все думал, что надо бы сказать тебе, что дальше ты должен идти один. - Ой, а вот это действительно паршиво! - От моего хорошего настроения камня на камне не осталось. Без особой надежды я спросил: - А тебе обязательно улетать? - Обязательно. Я - не какой-нибудь бродяга. Мое гнездо не может пустовать вечно!.. Я знал, что ты огорчишься, поэтому все откладывал прощание. Тебе сейчас будет очень трудно: ты - неопытный путешественник. Так что попробуй поладить с Мэсэном. Он - хороший спутник. Сильный и сведущий. Возможно, он даже покажет тебе Быструю Тропу xv - именно то, что тебе нужно. - А что это такое - Быстрая Тропа? - спросил я. - Ург, который провожал меня, тоже что-то такое говорил - дескать, под землей нет Быстрых Троп... - Конечно, нет, - невозмутимо согласился Бурухи. - Где это видано, чтобы под землей были Быстрые Тропы?! - Но что это такое? - Есть разные дороги. Обыкновенные - вроде той, по которой ты сейчас шел. С ними все просто: всегда заранее знаешь, сколько времени отнимет у тебя путешествие в то или иное место, и все зависит только от крепости твоих ног. Есть дороги, по которым можно идти всю жизнь, и никуда не прийти - моли свою судьбу, чтобы она уберегла тебя от такой участи! И есть Быстрые Тропы. Если ты пойдешь по такой тропе, тебе будет казаться, что ты идешь по самой обыкновенной дороге. Но через несколько дней ты можешь оказаться там, куда мне не долететь, и даже всадник на хорошем коне будет добираться до следующего года... Когда идешь по Быстрой Тропе, самое далекое путешествие становится коротким. - Ничего себе! - я озадаченно покачал головой. - Полезная штука! - Да - для тех, кто ходит по земле, - равнодушно согласилась птица. - До свидания, Ронхул. Не грусти, я не улечу, пока не уверюсь, что с тобой все в порядке. Посмотрю, поладишь ли ты с Мэсэном - с верхушки вон того дерева. Все-таки он охотник, а птичье мясо считается деликатесом у некоторых неразумных людей. - Хочешь сказать, что таких птиц, как ты едят? - ужаснулся я. - Как это может быть? Ты же умнее, чем люди! - Скорее уж, люди глупее, чем я. В том-то и проблема, - печально сказал Бурухи. - Поди объясни дураку... Потом мой пернатый приятель проворно замахал крыльями и скрылся в пестрой мешанине алой, черной и темно-зеленой листвы. А через несколько секунд из-за деревьев наконец-то показался обещанный Мэсэн. Он действительно ехал на телеге. В телегу было запряжено удивительное животное: огромное толстое существо жизнерадостно розового цвета. Впрочем, мать-природа потрудилась расчертить эту тушу черными тигровыми полосами. Про себя я сразу окрестил его "свинозайцем"xvi: розовое тело зверя было вполне поросячьим, крошечные тусклые бусинки глаз довершали сходство, но кроме этого сие чудесное создание было украшено ушами Микки-мауса и наделено двумя огромными передними зубами, которым мог бы позавидовать любой грызун. Думаю, каждый зуб был размером с мою ладонь, а то и больше. Меня так потряс представитель местной фауны, что я не сразу обратил внимание на его владельца. Я вспомнил о Мэсэне только после того, как он сам подал голос. - Ты кто? - весело спросил он. - Разбойник, небось? Что-то твоя рожа мне незнакома... - Никакой я не разбойник, - возмутился я. - Еще чего не хватало! - Да вот и я гляжу - не похож ты что-то на разбойника, - неожиданно согласился он. Издал какой-то невероятный звук - местный вариант "тпр-р-ру". "Свинозаяц" послушно остановился, его хозяин ловко выпрыгнул из телеги и уставился на меня. Я ответил ему полной взаимностью: во все глаза пялился на своего нового знакомого. Высокий, немного сутулый, крепкий и жилистый, одетый в широкие кожаные штаны, стоптанные сапоги с короткими рыжими голенищами и лохматый меховой жилет прямо на голое тело - вот уж у кого был самый что ни на есть разбойничий вид! - с хитрющей загорелой рожей, обрамленной копной спутанных кудрявых волос и внимательными узкими зеленоватыми глазами - он мне скорее понравился, чем нет. - Так кто ты все-таки? - наконец спросил Мэсэн. - Ты ведь не один из альганцев. Ты на них не похож, хотя одет, как сам Таонкрахт. А может ты - его незаконный сын? - он тихонько захихикал, тут же осекся, и испытующе уставился на меня - а ну как я обиделся? - Меня зовут Ронхул, если это тебе интересно, - я пожал плечами. - Я не альганец, и уж тем более не сын Таонкрахта... - Вот и хорошо, - обрадовался Мэсэн. - Не люблю я их племя! А где ты разжился таонкрахтовым шмотьем? В этих местах никто кроме него не одевается в белое, и уж тем более в сиреневое. Рандан Таонкрахт издал закон, в котором говорится, что это его цвета, а всем прочим запрещено их носить - под страхом вечной цакки... И почему ты бродишь по лесу, да еще и в одиночестве? Ищешь клад? Я могу помочь. Я в этих лесах все знаю. - Я действительно кое-что ищу, но не клад. Я ищу дорогу к людям Вурундшундба. Слышал о таких? Может быть, ты мне поможешь - если уж ты все знаешь? - я понятия не имел, как мне вести себя с этим странным человеком, и поэтому решил использовать свое единственное смертельное оружие: убойную искренность в больших дозах. - Ничего себе! - присвистнул мой новый знакомый. - А на кой они тебе сдались, эти ведьмаки? Ты хоть знаешь, кто они такие?! - Понятия не имею, - искренне сказал я. - Но Урги сказали мне, что... - Ты видел Ургов? И говорил с ними? - недоверчиво спросил он. - Как это может быть? Не завирайся! - Делать мне больше нечего! - устало сказал я. - Ну говорил я с ними, не далее как этой ночью - и что с того? - А какие они? - в его голосе звучало опасливое любопытство, которое оказалось сильнее недоверия. - Большие - в два человеческих роста, если не больше, курносые, круглоглазые, светятся в темноте. Они живут под землей и не могут оттуда выйти, поскольку на поверхности их настигнет старость, от которой они когда-то убежали. И вообще странные типы: не то люди, не то невесть что, - сообщил я, не слишком надеясь, что Мэсэн мне поверит. Но он поверил. - Высокие, говоришь? Светятся? Слушай, а ведь мне один послушник Сох то же самое твердил - мальчик заблудился в лесу, когда его послали испытывать удачу, а я нашел его на болоте, накормил и проводил до опушки леса, так что можно сказать, его удача действительно велика... А как ты к ним попал? - нетерпеливо спросил он. - Они сами за мной пришли, - вздохнул я. - Куда это они за тобой пришли? - В гробницу Таонкрахта, - честно сказал я. - Так ты - призрак его предка? - опешил он. - Нет, - улыбнулся я, - не призрак. Всего-навсего демон, которого он вызвал. При этом Таонкрахт чего-то напутал в заклинаниях, так что теперь я пытаюсь найти того, кто поможет мне сделать отсюда ноги. Урги сказали, что Вурундшундба знают, что делать с такими как я. - Так ты и есть тот самый демон, о котором судачат птицы Бэ по всему Альгану? Я-то думал, что это враки: Таонкрахт вечно что-то выдумывает, чтобы его боялись еще больше... - Похоже на него, - улыбнулся я. - Тем не менее, ты-то его вроде не боишься - это заметно. - Я никого не боюсь, - просто сказал Мэсэн. - Я умею хорошо делать две вещи: драться и прятаться. Поэтому мне никто не страшен. Я даже вас, демонов, не боюсь! Ты, например, совсем не страшный. - Да, к сожалению. - усмехнулся я. - Но может быть ты все-таки покажешь мне дорогу? Одна птица сказала, что ты знаешь какую-то "быструю дорогу"... - Быструю Тропу, - поправил он. И ворчливо добавил: - Эти птицы вечно метут что попало!.. - Так ты можешь показать мне эту самую тропу, или нет? - нетерпеливо спросил я. - Поехали со мной, - решил он. - Я накормлю тебя ужином, у меня много еды. А за это ты расскажешь мне, каково оно - быть демоном? И про Таонкрахта расскажешь: давненько я о нем ничего новенького не слышал!.. А потом мы поищем твою Тропу. Я не знаю, где она находится, но я знаю, как искать. Может и найдем... Ничего, со мной не пропадешь, Ронхул! Мне очень хотелось ему верить: не пропасть - это именно то, что мне требовалось!.. Я поднял голову - туда, где в гуще листвы затаился мой пернатый друг по имени Бурухи. Мне следовало сказать ему спасибо и попрощаться: кажется, с Мэсэном мы вполне поладили, так что мой опекун мог спокойно отправляться домой. Но памятуя о том, что местные жители любят лакомиться птичьим мясом, я не стал орать вслух какое-нибудь дурацкое "досвидания" - я здорово надеялся, что мудрая птица без всяких слов почувствует, как я ей благодарен. - Скажи пожалуйста, а "Мэсэн" - это имя, или звание? - Вежливо осведомился я, устраиваясь в его телеге на мягкой кожаной подушке. "Свинозаяц" тут же зашагал вперед - для существа такой комплекции он оказался довольно проворным, но думаю, пешком у нас получилось бы быстрее.. - Мэсэн - это я! - гордо ответил мой новый знакомый. - Зачем мне еще какое-то имя, или звание? - Я хотел спросить: а что это значит? Кто ты? Чем ты занимаешься? Ты не похож ни на Таонкрахта, ни на его слуг. - Спасибо на добром слове, - ухмыльнулся Мэсэн. - Еще чего не хватало! Я - не альганец, но я - вольный человек. Я живу в своем собственном доме в лесу и делаю, что хочу, а не то, что мне прикажут. Я поставляю дерьмоедов во все окрестные замки! - последнюю фразу он произнес так гордо, словно сообщал мне по секрету, что является советником какого-нибудь местного президента - как минимум! Я не удержался от смешка. - Что ты им поставляешь? - Не "что", а "кого"! Я же сказал - дерьмоедов! Без меня все эти важные господа давно бы пропали... Я ловлю грэу и бэу на болоте, здесь, неподалеку. Из них получаются хорошие дерьмоеды: эти твари прожорливы, и им совершенно все равно, что именно жрать. При этом сами они не гадят - только жиреют и растут... Знаешь что, Ронхул? Я возьму тебя на охоту, завтра же. Посмотришь, как я их ловлю. Получишь удовольствие! А потом поищем твою Быструю Тропу. Идет? - Идет, - растерянно согласился я. И осторожно спросил: - Слушай, я так и не понял: что за дерьмоеды такие? Зачем они нужны? Мэсэн заразительно расхохотался. - "Зачем они нужны" - это надо же! Экий ты непонятливый, Ронхул! А еще демон... Чтобы жрать дерьмо, разумеется. Должен же его кто-то жрать... - Вот этого я и не понимаю, - растерянно признался я, - почему кто-то должен жрать дерьмо? - Ну а куда его девать? - удивился он. - Как это - куда? - Несколько секунд я хлопал глазами, а потом прочитал своему новому приятелю краткую, но емкую лекцию о канализациях. Мое выступление привело его в замешательство. - Ты что!? - наконец вымолвил он. - Ну, сказанул! Как это можно - зарывать дерьмо в землю? Там же Урги живут! А они не любят чужое дерьмо. Это ведь Урги приказали, чтобы дерьмо никогда не лежало ни на поверхности земли, ни на дне водоемов, ни даже в болотах. А Сох за этим очень строго присматривают. Они вообще-то мужики не злые, но за такое убивают на месте! - Что, Сох не разрешают людям ходить в туалет? - Окончательно обалдел я. - Да нет, почему... Разрешают. Это ведь такое дело, что не запретишь... Они только следят, чтобы дерьмо не оскверняло землю. В свой горшок каждый может делать что душе угодно. Но потом будь добр, скорми это своему дерьмоеду - и чтобы ни крошки не упало на землю... Вот по малой нужде можешь ходить где хочешь. - Так демократично! - расхохотался я. - Ну и проблемы у вас, ребята! Я-то думал, что эти Сох - крутые колдуны, а они - просто смотрят кто куда гадит... - Зря ты так, Ронхул. Они очень могущественные, - строго сказал Мэсэн. - Не гневи судьбу, а не то нарвешься на Хинфу ночной порой! - А я уже однажды нарвался, - гордо сказал я. - И что? - обалдел Мэсэн. - А ничего особенного. Он умер. На его лице появилось выражение откровенного недоверия. Я пожал плечами. - Спроси у кого-нибудь из таонкрахтовой дворни, когда привезешь им очередную партию дерьмоедов! - Ну да, ты же демон... - теперь Мэсэн смотрел на меня с явным опасением. - Между прочим, я его не убивал, - честно сказал я. - Я просто спал. А он пытался меня убить. Что ему удалось - так это разбудить меня, а потом тихо скончаться в изголовье моей постели. - Ну дела! - растерянно сказал Мэсэн. Мне показалось, что он ужасно не хочет мне верить, но у него ничего не получается. - Выходит, с тобой лучше не ссориться. Ну да я и не собирался... - Вот и хорошо, - примирительно улыбнулся я, - не люблю ссориться. - Смотря с кем, - ухмыльнулся Мэсэн. - Вот с разбойниками ссориться - одно удовольствие! Они совсем не умеют драться. - Как же так? - удивился я. - Они же разбойники. Драка - это же их хлеб! - Да какое там... Они просто беглые слуги альганцев. Ты же видел, небось, какие у них слуги, - снисходительно сказал он. - А у этих хватило ума дать деру. Одним приспичило носить белую одежду, другие проворовались на кухне и испугались, что их посадят в цакку, третьим просто стало скучно сидеть за оградой... А в лесу им хорошо. Здесь даже последний болван прокормится. Болотная умала растет круглый год - хоть и мелкая, да вкусная. И стада литяxvii повсюду бродят, а такого неуклюжего зверя даже безрукий подстрелит. И ни одного альганца - чем не житуха! - А что, разве их не ловят, этих разбойников? - Да кому они нужны! Их бывшим хозяевам плевать, сколько никчемных болванов бродит по замку: несколько сотен, или несколько сотен без одного десятка... Зря они так, конечно. Переловили бы своих красавцев - житья от них нет! - Понятно, - кивнул я. - А чего ты с ними не поделил? - Так у них же почти нет дерьмоедов, - он хлопнул рукой по колену и расхохотался. - Только в одной банде и есть: они его как-то с собой со двора сманили, молодцы! Крутые ребята: все в сиреневом - Таонкрахт бы их голыми руками задушил, если бы увидел... А остальным приходится складывать свое дерьмо в мешки и таскать за собой до лучших времен. Поначалу они пробовали гадить где попало, но после того, как в лес пришли Хинфа и извели несколько десятков немытых засранцев, до всех дошло, что с такими вещами лучше не шутить... А у меня дерьмоедов полным-полно: я же их ловлю! Вот они губу и раскатали. Все время пытаются стащить хоть одного плохонького грэу: ловить-то их эти болваны не умеют, для охоты особая смекалка нужна. А я решил, что бесплатно у меня никто ничего не получит! Я озадаченно покачал головой. Вся эта история с дерьмоедами совершенно не укладывалась в рамки моих представлений о человеческой жизни. Да уж, ну и проблемы у некоторых... - А вот сейчас и посмотришь, как я развлекаюсь, - весело сказал Мэсэн. - Везучий ты, однако, Ронхул! - Что ты имеешь в виду? - переполошился я. - Вон там в кустах засада, - жизнерадостно объяснил мэсэн. - Эти дурни думают, что они хорошо спрятались! Про себя я подумал, что на мой вкус "дурни" спрятались неплохо: лично я до сих пор никого не заметил. Свист летящего дротика тут же положил конец моим сомнениям. Впрочем, немудреное метательное оружие вонзилось в землю в нескольких шагах от телеги. - Ничего не умеют, косорукие! Ну сейчас мы им зададим жару! Йох! Унлах! - Мэсэн одним молниеносным движением распряг своего "свинозайца". - Чужие! - Повелительно сказал он, указывая на густые заросли кустов впереди. Огромный неповоротливый зверь перешел на какой-то неописуемый галоп. Через несколько секунд он вломился в кустарник. Оттуда немедленно раздались отчаянные вопли. Мэсэн ухмыльнулся, спрыгнул с телеги и устремился вслед за своим домашним любимцем, устрашающе размахивая здоровенной дубиной - я так и не заметил, как она оказалась в его руках. Не успел я и глазом моргнуть, а он уже вытаскивал из кустов двух отчаянно сопротивляющихся и громко визжащих типов, пестрые лохмотья которых были до боли похожи на сомнительные наряды таонкрахтовых слуг. Одного Мэсэн сразу же огрел своей кошмарной дубиной, другой, голову которого украшал не то шлем, не то причудливой формы ночной горшок, как-то умудрился вырваться и даже пробежал несколько шагов. Мэсэн настиг его одним прыжком и со всего размаха опустил на его головной убор свое грозное оружие. Парень хлопнулся на землю, продолжая вопить и ругаться - тут ему явно не хватало интеллекта: до меня долетало исключительно слово "жопа" в самых разных падежах. Из кустов, тем временем, выскочили еще несколько разбойников. Я сразу заметил, что среди них была женщина - высокая, очень худая, что-то без умолку верещащая. Она показалась мне самой бесстрашной - или самой невменяемой - из них, поскольку сразу поперла на Мэсэна, кидая в него дротики, пучок которых сжимала одной руке. Самое удивительное, что она умудрилась промахнуться даже с расстояния двух шагов! Дело кончилось тем, что Мэсэн огрел ее дубиной - мне показалось, что вполсилы: она бухнулась на землю, но явно не слишком пострадала. Последним из кустов вышел "свинозаяц". К моему безмерному ужасу, он вяло жевал окровавленный продолговатый предмет, который оказался человеческой рукой. Зверь огляделся по сторонам и направился к лежащим на земле людям. Он с явным удовольствием прошелся по телу отчаянно визжащей женщины, она задергалась и затихла - не то умерла, не то просто потеряла сознание. Остальные разбойники окончательно запаниковали и бросились в бегство. Кошмарный "свинозаяц" тем временем с наслаждением топтал еще одно лежащее на земле тело. Парень с горшком на голове отчаянно пытался подняться на ноги. Мэсэн неожиданно проникся к нему сочувствием: легко, как ребенка поднял его за шиворот, одним проворным движением обшарил его карманы, ничего там не нашел и укоризненно покачал головой, потом извлек из-за пояса своей жертвы связку дротиков, небрежным, но удивительно ловким движением зашвырнул их в телегу - дротики шмякнулись в нескольких сантиметрах от моей левой ступни. Закончив обыск, Мэсэн поставил парня на ноги и легонько подтолкнул в спину. - Беги, дурак, а то умрешь! - с заметным сочувствием сказал он. Горемычный разбойник старательно выполнил его инструкцию: на полусогнутых ногах припустил вслед за своими товарищами. Мэсэн одобрительно кивнул и лениво позвал свое ручное чудовище. - Все, Куптик, иди сюда. Успокойся, чужие ушли. Зверь тут же послушно прекратил топтать кровавую массу, в которую превратилось тело незадачливого разбойника, подошел к хозяину и подставил ему свою ушастую голову, требуя заслуженной ласки. - Ты мой умник, - Мэсэн почесал его за ухом. - Молодец, хорошо поработал. - Да уж, - растерянно подтвердил я. - Ну как, тебе понравилось, Ронхул? - Мэсэн лукаво прищурил свои узкие глаза. - На их месте, я бы обходил тебя стороной, - признал я. - Или эти еще не знали, кто ты такой? - Да знали они, знали, - отмахнулся он, - просто эти дурачки тут же забывают, что с ними случилось. Уверен, уже завтра они будут гадать: куда подевались их приятели, а послезавтра даже не вспомнят, что у них были какие-то приятели, которых больше нет... - Что, правда забывают? - изумился я. - А то! С другой стороны, если бы они все помнили, их жизнь была бы совсем хреновой, - рассудительно заметил Мэсэн. Он подошел к затоптанной женщине, деловито обшарил ее неподвижное тело, изъял еще одну связку дротиков и большой нож неописуемо топорной работы. - В хозяйстве пригодится, - сообщил он. И добавил, возвращаясь к только что прерванному разговору: - Когда у тебя такая хреновая жизнь, лучше забывать как можно больше! - Тебе их жаль? - неуверенно спросил я. - Тогда зачем ты так круто с ними обошелся? - Докучают, - коротко объяснил он. Немного подумал и решительно сказал: - Нет, Ронхул, мне их не жаль. Еще чего не хватало! Просто я рад, что сам таким не родился. Сколько живу на свете - столько радуюсь. Моя мать была из касты Ханараxviii, а отец... кто его знает! Мать говорила, что какой-то шархи из Клохда. Думаю, так оно и было. Повезло дуре! Ну а мне-то как повезло... Я не стал углубляться в дебри незнакомых терминов: если честно, мне было глубоко плевать и на генеалогическое древо своего нового приятеля, и на всякие там невразумительные "шархи", "клохды" и "ханары". Кровавая мазня на темной траве не давала мне сосредоточиться на процессе познания. Впрочем, Мэсэн мне по-прежнему вполне нравился, а расправа с несчастными разбойниками внушала уверенность, что этот дядя вполне способен оградить меня от всех неприятностей, которые ждут одинокого путника в незнакомых лесах. Больше мне ничего и не требовалось - кроме загадочной Быстрой Тропы, которую он обещал для меня поискать... Мэсэн неторопливо запряг свое кровожадное чудовище в телегу. Я внутренне содрогнулся оттого, что был вынужден находиться в непосредственной близости от этого плотоядного бегемота с обманчиво нелепой внешностью какого-нибудь мультяшного героя, но взял себя в руки - "не до истерик сейчас, барышни!" - и сделал вид, что мне абсолютно по фигу, кто там тянет эту телегу - лишь бы пешком не ходить. Мэсэн, к счастью, не заметил моей внутренней борьбы, уселся рядом со мной, ободряюще похлопал кошмарное создание местной природы по жирной заднице, и мы отправились дальше. Приближался вечер: в лесу быстро сгущались сумерки. Почва становилась все более вязкой, колеса телеги то и дело увязали, и "свинозайцу" приходилось делать ощутимые усилия, чтобы тащить ее дальше. Я отметил, что здесь нет ни мух, ни комаров, ни их эквивалентов, и это был приятный сюрприз. Вскоре мы подъехали к высокой ограде, сплетенной из каких-то тонких древесных стволов - впрочем, сие сооружение производило впечатление прочного и вполне надежного. - Приехали, - гордо сказал мой спутник, - это мой дом, Ронхул. Сейчас повеселимся! - Что, еще одна засада? - понимающе спросил я. - Опять разбойники? - Да нет, какая там засада! Жрать будем. Не знаю, как ты, а я проголодался. Двор за забором оказался просторным и порядком запущенным: то тут, то там росли пучки странной изжелта-бледной травы, повсюду валялись обрывки веревки и старые тряпки, под высоким кривым деревом, усеянным огромными белыми, отчаянно красивыми цветами, стояли латаные сапоги. Рядом с сапогами топталось совершенно голое, невероятно уродливое существо, отдаленно напоминающее человека. У него была темная кожа цвета хаки, гладкая и блестящая, словно ее смазали маслом. Тело казалось невысоким, но очень массивным, с широченной грудной клеткой, руки существа почти достигали земли, а ноги были непропорционально короткими, толстыми и кривыми, совсем как у полоумного таонкрахтова скотника. Лицо существа даже нельзя было назвать топорной работой: топор - слишком ювелирный инструмент, чтобы с его помощью создали ТАКОЕ! Скорее уж тут поработал эскаватор: выкопал две ямы для глаз, еще одну для - рта, а излишки ссыпал в центре лица, благодаря чему существо обзавелось большим, но совершенно плоским носом. Этот красавчик издавал тихие звуки, похожие на удовлетворенное ворчание. Кажется, он был нам рад. - Кто это? - Тихо спросил я. Боюсь, мой голос сорвался на непозволительно высокие ноты. Мэсэн насмешливо покачал головой, - Кто, кто... Ну не жена же! Дерьмоед мой - разве не видно? - А я еще никогда их не видел, - несчастным голосом сказал я. - Ну и дела! - удивился Мэсэн. - Я был у Таонкрахта всего два дня. А у Ургов - несколько часов... - Да ну тебя! Зачем Ургам-то дерьмоеды? - Испуганно сказал он. - Не гневи судьбу, Ронхул! Ну и язык у тебя... - Язык как язык, - вздохнул я. - Слушай, а он - человек? - Он - дерьмоед, - авторитетно объяснил Мэсэн. - А пока я его не поймал, он был болотным бэу. - Значит, не человек, - с непонятным мне самому облегчением заключил я. - Ты уже налюбовался? - вежливо осведомился он. - Пошли жрать, Ронхул. А то я один пойду, а ты осматривайся. - Лучше я пойду с тобой, - вздохнул я. - Будем считать, что я уже налюбовался... В глубине двора стоял небольшой одноэтажный домик с жизнерадостной остроконечной крышей и маленькими окошками. Его стены были увиты толстыми черными стеблями каких-то вьющихся растений, которые я не мог отождествить ни с лианой, ни с лозой: почти без листьев, но усеянные многочисленными красными цветами. Домик произвел на меня хорошее впечатление: он был обшарпанным, но уютным, как старая дача, хозяева которой предпочитают честно отдыхать на природе, а не заниматься бесконечным ремонтом. Внутри царил типичный холостяцкий беспорядок. Посреди большой комнаты стоял длинный узкий стол на коротеньких ножках. Возле стола примостилось такое же низкое ложе, покрытое рыжей шкурой какого-то огромного жесткошерстного зверя. Напротив ложа, с другой стороны стола - широкая деревянная скамья, тоже укрытая меховой подстилкой. В глубине комнаты стоял сундук, такой огромный, что в нем вполне можно было поселиться: в свое время мне доводилось жить и в более тесных помещениях! Повсюду валялся какой-то хлам, ценный и не очень, но меня никогда не смущал беспорядок в чужих жилищах - так даже лучше: сразу чувствуешь себя свободнее, чем в стерильных гостиных, больше похожих на музеи мебели. Мэсэн огляделся по сторонам, прошелся по комнате, то и дело пиная ногами свое добро - явно что-то искал. Наконец он извлек из-под скамьи большую свечу, куда-то вышел и через мгновение вернулся - теперь свеча в его руках горела ярким красноватым пламенем. Он торжественно водрузил ее в центре стола. - А это "правильный огонь", или как? - опасливо спросил я. - А то Таонкрахт мне говорил, что есть такой огонь, который лишает памяти... Не хотелось бы разделить печальную участь этих ваших забывчивых разбойников! - Я что, похож на идиота? - возмутился Мэсэн. - Это обыкновенный огонь. Я сам его разводил. Он приносит только свет и тепло - и ничего больше. Мой огонь не даст тебе новых знаний, как огонь Ургов, но и дураком не станешь, не бойся. Я испытующе посмотрел на Мэсэна. Он действительно не был похож на идиота. Честно говоря, он производил впечатление самого нормального человека в этом мире, так что я расслабился. - Садись. Или ложись, если хочешь поваляться. Не стесняйся! На кухню я тебя все равно не пущу: не люблю, когда мне мешают хозяйничать, - добродушно сказал Мэсэн. Я с удовольствием принял его предложение и вытянулся на рыжей шкуре. Ноги, утомленные долгой прогулкой, а потом еще и вынужденной неподвижностью во время поездки в телеге, тут же принялись объяснять мне, что я плохо с ними обращаюсь. Впрочем, через несколько минут их возмущение превратилось в приятную тяжесть, я окончательно расслабился и чуть было не задремал. Задремать мне не дал Мэсэн. Он вернулся - большой, шумный, довольный собой и жизнью - водрузил на стол невероятных размеров блюдо с огромными кусками жареного мяса. Аромат, исходивший от блюда, кружил голову и заставлял желудок болезненно сжиматься от сладких предчувствий: то ли мой новый приятель был обалденным поваром, то ли я так проголодался. За едой мы молчали. Собственно говоря, у Мэсэна просто не было возможности говорить: он ел с такой невероятной скоростью и столь глубокой концентрацией, словно поглощение пищи было своего рода боевым искусством, в котором он достиг невиданных высот. Я всю жизнь был не дурак пожрать, особенно после долгой прогулки на свежем воздухе, но рядом с этим дядей мои усилия были почти незаметны. Впрочем, я наелся до состояния анабиоза: понял, что просто не смогу встать из-за стола, и вообще ничего не смогу - никогда. - Йох! Хорошо повеселились, - наконец вымолвил Мэсэн, отваливаясь от опустевшего блюда и утирая пот с раскрасневшегося лица. Посмотрел на меня и умилился: - Эк тебя сморило! Ладно уж, дрыхни здесь! - А ты? - вяло спросил я. - А у меня есть хорошее ложе на кухне. Заодно, присмотрю, чтобы дерьмоед туда не забрался... - А что, бывает? - Я не удержался от кривой улыбки. - Один раз было, - мрачно сказал Мэсэн. - Сожрал все мои припасы, коврик, скатерть и два табурета, сволочь... Я его тут же продал, конечно, и завел нового - а толку-то! Убытки были большие... Ладно, я пошел. Завтра еще наговоримся. Я положил под голову одеяло, подаренное Ургом, и заснул прежде, чем хозяин дома задул свечу - вот это, я понимаю, наркоз! Ужин Мэсэна подействовал на меня гораздо сокрушительнее, чем давешняя попытка утопить свои беды в таонкрахтовом пойле: на какое-то время я стал человеком без проблем - просто куском сытой, довольной спящей плоти, и это было восхитительно... Мэсэн поднял меня на рассвете. Он был бодр и свеж и жаждал отправиться на охоту - непременно в моем обществе. Послать его подальше я, разумеется, не мог: его обещание поискать для меня Быструю Тропу связало меня по рукам и ногам. Это было чертовски неприятно: ни тебе возмутиться, ни тебе кофе в постель потребовать - какой уж тут кофе! Пришлось ограничиться умыванием. Никакой ванной комнаты тут, понятное дело, не было, так что я предавался водным процедурам во дворе, где обнаружилась бочка с холодной водой, прозрачной, как слеза человека-невидимки. Мои страдания были вознаграждены еще при жизни: во-первых, умывшись. я почувствовал себя так, словно только что на холяву разжился новым телом, которое всю жизнь делало утреннюю зарядку, исповедовало раздельное питание по Бреггу, никогда не курило, ложилось спать на закате, поднималось с петухами и исполняло еще несколько дюжин утомительных ритуалов, продлевающих жизнь в среднем на 15 суток... А во-вторых, хозяин дома ждал меня за накрытым столом, чтобы напоить почти настоящим чаем. Вообще-то, это был какой-то загадочный темно-красный отвар из местной растительности, но он произвел на меня неизгладимое впечатление: чертовски вкусно! Эту роскошь следовало закусывать светло-оранжевым медом, большие почти идеально круглые комки которого лежали в огромном тазу. Мед тоже был совершенно изумителен: не такой сладкий, как знакомые мне версии, с кисловатым привкусом лесных ягод и тонким ароматом цветов. - Йох! Поехали! - решительно сказал Мэсэн, когда я покончил с третьей кружкой его божественного утреннего пойла. - Путь неблизкий, а дело - хлопотное. Он запряг в телегу своего кошмарного "свинозайца", и мы отправились в путь. - Страшный все-таки у тебя зверь! - искренне сказал я, припоминая вчерашнюю расправу с разбойниками. - Такого в лесу встретить - невелика радость... - Куптик, что ли? Да ну тебя, Ронхул! Эти звери - самые безобидные создания! Они боятся не только людей,