Оцените этот текст:



---------------------------------------------------------------
     Фантастический рассказ.
     © Copyright Анджей Земянский
     © Copyright Леонид Кудрявцев(lekud@rol.ru), перевод с польского
     Date: 1 Dec 2003
---------------------------------------------------------------





     Бетонные коридоры перекрыли наглухо. Весь Вроцлав теперь был отрезан от
своих  подземных бункеров,  в  прошлом  являвшихся  более чем трехсотлетними
туннелями  метро,  часть из которых осталась  еще от  немцев. Котлы  повозок
разогревались,  и  шипенье пара заглушило  все  прочие звуки. Люди  и  звери
изъяснялись  жестами.  Температура в  выходном  бункере росла  все  быстрее.
Вагнер видел, что многие солдаты, избавившись полностью  от мундиров, надели
пуленепробиваемые  жилеты  прямо   на   голое  тело.  Шлемы,  очки,  платки,
защищающие  глаза  от  льющегося  пота...  Неплохо  переносили  жару  только
животные.
     Долгоруков подошел к Вагнеру и сказал:
     -  Слухай Андрей, йа взал гроссе гевер унд  я его примосовал до танка с
верха... (Слушай,  Андрей,  я  взял большую  пушку и  прикрепил ее  к  танку
сверху... )
     -   Не    пенджи,   (Не   болтай.)   -   Вагнеру   уже   давно   надоел
польско-российско-немецкий слэнг, да еще и с английскими словечками. Он имел
майорский  чин,  был   урожденным  вроцлавянином,  обладал  первым   классом
чистоты... Он, конечно, знал настоящий польский язык,  и более того, умел на
нем без запинки разговаривать. Однако в  данной ситуации,  для  того,  чтобы
пользоваться правильной литературной речью, надо было предварительно раздать
всем наемникам словари. - Собирай аллес групен. (Собирай всю группу.)
     - Яволь! - Иван отдал честь. - Так точно!
     Вагнер,  злой и  уже  прилично  пропотевший,  забрался в  башню  своего
транспортера. Хейни поприветствовал его усмешкой, Зорг только зевком.
     - Аллес в порядке? ( Все в порядке?)
     - Одвал  Хейни!  Дай  мне  ейн момент!  (Отвали,  Хейни! Дай  мне  одну
секунду!)
     - Даааа... Натюрлих, херр майор, - поручик уменьшил давление в котле.
     Вагнер снял  мокрый  от пота мундир  и надел на  голое тело  бурнус.  В
кошмарной тесноте еле-еле управился  с кевларовым жилетом, тюрбаном, шлемом,
платком, очками и маской.
     - Фриц, Вацлав, Алексей! Что у вас? Хорен меня? (Слышите меня?)
     Его  слова заглушало  шипение пара, и услышал их только  сидевший ближе
всех чех. Ну и Зорг,  конечно же. Вот  только Зорг редко отвечал на вопросы.
Все-таки  он был поручиком и  гордо  носил вытатуированный на левом ухе знак
своего  чина,  ну и,  кроме  того,  гепарды  не  слишком-то  умели говорить.
Генетические изменения их организмов,  случившиеся  еще  до китайской  бомбы
Чен, коснулись  их органов  речи самым незначительным образом. Между прочим,
Зорг  был еще исключением. Иногда из  его рычания можно было что-то  понять.
Благодаря этому  он  был  единственным настоящим  офицером  среди  животных.
Фактически он мог даже приказывать людям низшего  чина. Особенно доставалось
от  него  сержантам и прапорщикам.  "На цепь  этого поручика,  намордник  на
него!" - шептали по углам.
     Как же...
     Непосредственным  начальником  Зорга был Вагнер, и все завистники могли
сколько угодно скрежетать зубами, ведь именно этот гепард  спас майору жизнь
три  года  назад, на самой середине познаньского  автобана. Теперь он лениво
щурил глаза, зевал, пытаясь избавиться от  излишков тепла, и демонстрировал,
как при  каждом  зевке из-за его  клыков выглядывают ядовитые зубы. Зверь не
мог удержаться от этого и будил страх одним своим видом. В общем-то его вины
здесь не  было.  В  конце концов,  это  не он почти сто лет назад планировал
генетические изменения своего организма.
     - На унд,  катзурки? - Вагнер  погладил его по  загривку, - Вшавы день,
них вар? (Ну что, котик? Паршивый день, правда?)
     -  Ййййееееааааа...  -  Зорг  неплохо  знал  польский,  но  предпочитал
использовать  "Бреславский  енглиш".  - Фукххинг  дхай, йеееп. Шхххит!  (Да,
дурацкий день. Плохо!)
     Кто-то  отворил   снаружи  дверцы  транспортера.  Капитан  в  парадном,
великолепно сшитом мундире подал Вагнеру запечатанный конверт.
     - Особый приказ генерала Барилы! -  польский капитана был так же так же
идеален, как и его мундир. - Прошу подтвердить получение, пан майор.
     Вагнер  размашисто расписался, и сломал печать. Быстро пробежал глазами
несколько  строк текста.  После  этого вернул бумагу капитану и опять закрыл
дверцы. Клубы пара скрыли это событие от всех, кроме Хейни и Зорга.
     - Вххххери шхххит  дай? Йееееп? - спросил поручик.  (Очень плохой день?
Да? )
     - Яволь, - Вагнер толкнул Хайна и кивнул на ворота, почесал поручика за
ухом и затянул пояс. - Где находятся познаньские войска...
     Остальные  его слова заглушили  громкие  гудки. Находящиеся  перед ними
стальные  ворота  дрогнули  и стали  раскрываться,  показывая  ослепительную
белизну предвроцлавской пустыни.
     - Форвертс! Форвертсуйте! Наступай! Вперед! - закричали наемники.
     Паровые   двигатели  заработали  на  полную  мощность,  и   бронемашины
двинулись. Первыми выехали разведчики, потом взвод поддержки, штабной отдел,
в котором была машина Вагнера, взвод штурмовиков и заслон.
     - Фердамте автострада!  (Проклятая автострада)  Автобан, джепан  в лот!
(Непереводимая  игра  слов)  -  наемники  проклинали   свою  судьбу,   вновь
отправившую их в  чертовски опасную дорогу на Познань, но чувствовалось, что
они  делают  это  пока  по  привычке.  Они  все еще  находились  в  пределах
досягаемости  вроцлавской  артиллерии, в поясе, занимающем  несколько  сотен
километров, где были  бетонные укрытия, а также  неиспользуемые,  но  дающие
некоторую защиту противовоздушные башни.
     -  Звяд  нах обен! (Разведка вперед!) -  поднимая  руки вверх,  крикнул
Вагнериц
     .- Заааа еархххлу! (Слишком  рано)  - Поручик зевнул,  снова  показывая
свои наводящие  ужас  ядовитые  зубы.  Потом неожиданно  фыркнул и  выставил
голову в люк.
     Вообще-то он, как обычно, был прав. Не стоило зря волноваться. Впрочем,
Вагнер  был  одним  из наиболее  добросовестных  офицеров Крепости  Вроцлав,
надеялся на повышение по службе  и не собирался по-глупому рисковать  жизнью
своих подчиненных.
     Большой  белый  орел  вскарабкался   по  специальной  жерди  на   крышу
транспортера. Вагнер не имел понятия, кто сделал  этого недоумка начальником
отдела наблюдателей. Вернее всего, он  получил  чин  сержанта только потому,
что его  изображение являлось национальным гербом. На самом  же деле тот был
ничуть не  умнее своих подчиненных-соколов, в данный момент  поднимавшихся в
воздух  с  передовых   бронемашин.  Зорг  взглянул  на  взлетающую  птицу  и
непроизвольно облизнулся.
     Может быть, поручику захотелось попробовать сержанта на зуб?
     Караван  ехал мимо остатков  бетонных  укреплений,  оставлял  за  собой
противотанковые   рвы,  траншеи,   взорванные  радарные  станции,   лазерные
отражатели.  Все  кто  был свободен,  выбирались  на  крыши  и  ложились  за
приваренными  к  бортам  броневыми плитами.  Ветерок,  вызванный  движением,
приносил заметное облегчение. Симпатичная венгерка Марта, вооруженная ручным
пулеметом,  спустилась в люк и,  прежде чем  спрыгнуть на пол, на  мгновение
повисла, цепляясь за  его края  руками. На ней кроме ремней  амуниции,  были
только кевларовый  бронежилет, тюрбан  и чадра. Вагнер  и Зорг, насладившись
зрелищем ее обнаженных ног, обменялись взглядами.
     - Ты... тебе нравятся человеческие самки?
     Гепард  покрутил головой и  ответил по-польски, чтобы никто  из экипажа
его не понял:
     - Ну-у-у-у... немного... Эт-т-ха выглядит неплох-х-х-хо...
     Вагнер никогда  не  слышал,  чтобы  измененные звери  проявляли чувство
юмора. Ему  даже не хотелось  думать, что гепарды  делают с попавшими  к ним
пленными.
     Он высунул  голову  из башенки  и,  поднеся  к глазам  бинокль, оглядел
тянущиеся до самого  горизонта песчаные  дюны... В  небе медленно  кружились
соколы.  Бронемашины,  выпуская  из труб  клубы  дыма,  ехали восьмиполосным
шоссе.  Наемники,  большей  частью  обнаженные,  а   некоторые  в  бурнусах,
скорчившись  за броневыми плитами,  пили воду, но экономно, понемногу. Никто
еще не втирал себе ничего в десны, не делал уколов в руки  или бедра. Придет
время и этому. Пока же необходимо миновать поворот.
     Вагнер усмехнулся, припомнив поговорку: тяжела дорога туда, но  обратно
- еще хуже.
     Пока же  им  ничего  не грозило,  если,  конечно,  не  считать  парочки
одуревших от жары идиотов, способных садануть по машинам из панцерфаустов. А
вот во время  возвращения...  Познаньские машины  с полным  грузом были  для
мутантов  слишком  лакомым  кусочком, чтобы колонна  могла  рассчитывать  на
беспрепятственную дорогу домой.  Вот  тогда начнется настоящая война. А пока
звери  прятались  в  засыпанных  песком  руинах,  справедливо рассудив,  что
атаковать  штурмовую группу, подвергаясь риску  погибнуть  ради  одних  лишь
боеприпасов, не  имеет смысла. Вот  при возвращении  каравана, когда  в  нем
будут сотни огромных познаньских грузовых машин,  до отказа набитых жратвой,
боеприпасами, топливом и  целыми тоннами иного  добра, они  покажут,  на что
способны. Пока же имеет смысл просто зарыться в песок и ждать.
     Оказалось, что Вагнер  слегка ошибся: орел,  командующий наблюдателями,
был не  так уж  глуп. Он приказал двум соколам, и те оторвались  от основной
группы  каравана.  Немного  погодя майор разглядел в бинокль  голубя.  Птица
летела с трудом.  Похоже, была  ранена.  Один  из соколов теперь летел  ниже
курьера, защищая его, на случай  если кто-то  с земли надумает  пальнуть,  к
примеру,  из  охотничьей  двустволки.  Второй  защищал  курьера  сверху - от
возможных атак  вражеских  ястребов.  Все  по  уставу. Еще выше кружили  три
сокола и  орел. Они  были готовы  в любую  минуту прийти  на  помощь. Как  и
положено.
     Голубь, тратя  последние силы, опустился  на крышу бронемашины Вагнера.
Тот снял с ноги посланца капсулу с письмом и крикнул:
     -  Алексей,  пся   твоя  мутти!  (непереводимая  игра   слов!)   Займуй
курьером!(Займись курьером)
     Русский ветеринар взял посеченного дробью голубя.
     - Спокойна, господин майор. Будет лебен. (жить)
     Вагнер развернул маленький листочек.
     "Первому командиру ударной группы:  Генерал Павелец, гарнизон  твердыни
Познань!  Миновали Чекпойнт Лесно. Получил  известие, что  передовой  конвой
остановлен  возле  бункеров  фойербазы  Равич.  Пробка! Требуется  помощь  в
пустыне, за Тржебницкими горами. Срочно! Исполнять!"
     - Есус! - промолвил Вагнер.
     Зорг высунул голову из люка.
     - Вхххат? (Что?)
     - Пробка. Два конвоя одновременно. За горами  мы можем  потерять  сразу
четыреста пятьдесят грузовых машин.
     - Йхххзуз - протянул гепард.
     Для  него  это  было  лишь  присловием.  Звери,  к  счастью,  не  имели
представления о Боге. Поэтому, вместо того чтобы молиться, поручик, не теряя
времени зря, отправился  искать валериановых  капель, которые этот сукин кот
прятал где-то в багаже.
     Вагнер выругался.
     Насосавшиеся водки наемники, нализавшиеся  валерианы  коты... Это  было
все, чем он мог помочь двум попавшим в засаду познаньским конвоям.
     Вскинув руку,  он  несколько раз  крутанул  ею  в воздухе.  Сигнальщики
бронемашин  тотчас  же принялись дублировать  его  приказ  "полный вперед!".
Паровые двигатели заработали на полную  мощность,  вырывавшийся  из труб дым
стал заметно гуще. На Тржебницкие взгорья они  взбирались  уже на скорости в
сто тридцать километров.
     -  Ахтунг!  Внимание!  Готувность!  -  крикнул  Вагнер,  узрев  ставшую
легендарной,  во многих  местах  продырявленную пулями  табличку,  так часто
описываемую  в  повестях,  посвященных сражениям  на  познаньском  автобане.
"Сейчас  ты окажешься  вне защиты  артиллерии  Вроцлава.  Теперь  ты  должен
защищать себя сам. Гарнизон Фестунг Бреслау желает тебе большой удачи!"
     Вагнер подумал, что эта надпись  никогда  раньше не казалась ему  такой
зловещей.
     Если бы только не четыреста пятьдесят грузовых машин одновременно. Есус
Мария...
     - Аллес поволи  (Все потихоньку). Лангзам (Медленно).  - Вагнер толкнул
ближайшего  сигнальщика,  ту самую чешку,  вся  амуниция которой состояла из
нового пояса-патронташа,  с висевшим на нем пистолетом-пулеметом, и флажков.
- Звяд на автобан. (Разведку на шоссе).
     Первые  машины  уже  сбавляли ход  и из них  выскакивали разведчики. По
обочинам  дороги  бежали коты.  Они весили так мало, что  могли не опасаться
противопехотных  мин,  а уж находили их просто превосходно.  В  общем, кошки
были гораздо эффективнее миноискателей тех  времен, когда на свете еще  было
электричество. Правда, бегали они не слишком  быстро, и движение  конвоя это
замедляло  страшно.  Кошки  не  пропускали ни  одного подозрительного места,
суетились,  обнюхивали  каждое  подозрительное  место.  Один  маленький кот,
недавний  рекрут,  даже умудрился  заснуть  на вершине  бархана.  На счастье
сержант, старый,  опытный,  рыжий  котяра,  укусил его за хвост и  погнал на
работу.
     Алексей,   ветеринар,  высунул  голову  в  люк   и   показывая  пальцем
направление, завыл: .
     - Собаки! Собаакккии!
     - Хунден! - подхватили остальные наемники. - Хунден!
     Вагнер тоже  увидел  псов. Немного погодя их  стало  больше. Мутанты, а
также всякие  придорожные ублюдки, похоже, собирались покрошить разведчиков.
И  совершили   ошибку,   атаковав   слишком  рано.   Коты  кинулись   наутек
организованно, разделяясь на две группы. В тот же момент Зорг  отправил свой
отряд гепардов на убийц. Сто... сто  двадцать... сто сорок километров в час!
Пятнистая смерть набросилась на псов и все они  были уничтожены чуть ли не в
одну секунду.
     Где-то затрещал станковый  пулемет. Наемники, защищая  зверей, ответили
огнем.  Еще  немного погодя гепарды возвратились в машины, а жутко довольные
коты принялись  обследовать трупы  тех,  кто  еще  недавно угрожал их жизни.
Теперь можно было снова возвращаться к поиску мин.
     К Вагнеру подскочил Долгоруков и заявил:
     - Нам надо шнеллеровать. (торопиться)
     - Знаю!
     - Они  все буда тодтне (они все погибнут). Эти ласткрафтвагоны (машины)
из Познани...
     - Знаю их. Молчи, Иван.
     - Шайсе, (непереводимая игра  слов) - пробормотал Хайнс и ткнул пальцем
в горизонт.
     Вагнер увидел клубы дыма от стартовавших ракет.
     - Шайсе, - повторил он за своим шофером.
     Ракеты. Остановленный конвой. Йееесуууусе... Что за день!
     - Катце шнеллер!(Кошки быстрее)  -  крикнул он. - Быстрее  кошки, такие
важе матен, ( непереводимая игра слов)
     А котам  было на его  приказы наплевать. Они вовсе не  хотели  погибать
ради идиотских людских интересов. Они делали свое дело как  надо, тщательно,
но не спеша. Автостраду, конечно, заминировать было нельзя, поскольку дыры в
бетоне  были  заметны издалека,  но никто не  мешал  сделать под нее подкоп.
Именно поэтому скорость конвоя не превышала скорость бегущего кота. Не более
тридцати километров в час. А из машин, при желании, можно было выжать и  все
двести.
     Дьявол! Проклятый автобан!
     Десятки  бронемашин  потихоньку  сползали  с  Тржебницких  гор,   почти
напрасно исходя паром и дымом.
     Тихий ужас! А коты все осторожничали.
     Мутанты, избрав самоубийственную тактику, устраивали собачьи  атаки еще
дважды. И два раза  Зорг в знак быстрой победы  приносил Вагнеру отгрызенное
собачье  ухо.  Чужие гибли  от  огня автоматов,  умирали  от  осколков  мин,
исходили кровью от  укусов  ядовитых зубов гепардов...  Но  они  задерживали
продвижение польской ударной группы, которая была вынуждена ехать медленнее,
объезжая мины и  подкопы,  жаря  яичницу на  перегревшихся  кожухах  паровых
котлов, тратя водку,  порох  и валерианку.  А  в  это время  два  окруженных
познаньских каравана отбивались от врагов буквально на расстоянии протянутой
руки.
     Часов  в  восемнадцать  они  достигли   Чекпойнт  Жмигрод  -  брошенный
несколько лет  назад передовой  пост,  от  которого  теперь остались  только
присыпанные песком руины. Только тут Вагнер смог  развернуть  свои силы. Под
защитой выжженных  еще  столетие назад противовоздушных башен он  предпринял
атаку на левое  крыло мутантов,  которые,  почувствовав на себе убийственный
огонь самоходной артиллерии, тотчас отступили.
     Потом в  пустыню ушли  разведчики.  Коты были измучены,  как черт знает
кто,  но  Алексей  каким-то  чудом  умудрился  их   заставить  двигаться.  И
наконец...
     Они услышали паровые сирены познаньских машин.
     - Форвертсовать! Форвертс! Наступай! Наступовать...
     Русский штурмовой отряд очистил подступы. Бронемашины  резко  увеличили
ход. Немцы и чехи занялись флангами  и вымели их убийственным огнем.  Вагнер
приказал двигаться быстрее.  Они, сопровождаемые  мяуканьем  шарахавшихся от
гусениц котов и руганью, преодолели песчаное взгорье...
     И  наконец  увидели те  самые четыреста пятьдесят  машин. Они  занимали
круговую оборону. Так,  словно ими командовал наиглупейший стратег на свете,
кретин,  почерпнувший  все  знания  о тактике  из книжек  для  подростков  о
покорении дикого запада. Индейцы, вооруженные луками, и  ковбои с кольтами в
руках...  Круговая оборона  в двадцать  третьем веке! Словно бы  только  для
того,  чтобы их противникам было удобнее  целиться. Причем, у них не было ни
луков, не шестизарядных кольтов. Зато у них имелись пулеметы и базуки.
     Бойня.
     Вагнер выругался.  Зорг фыркнул. Долгоруков отпустил такое замысловатое
ругательство  на  русском,  что,  по  идее,  должен  был  получить  за  него
Нобелевскую премию по категории "владение языком".
     -  Майн  готт...  - Вагнер закрыл глаза,  видя, как  пошли в атаку  два
познаньских паровых танка. Один моментально налетел на мину. Другой, обшитый
броне локомотив, забуксовал в песке, потерял управление и упал в ров. У него
взорвался котел,  заливая  кипятком  экипаж, и  минуту  спустя  с ними  было
покончено. - Йа... Что они делают?
     - Йа-а-а. Зер гут, - буркнул Хайнс, - Почернвера ам кампф( Познаньцы на
войне).
     - Уууу... - Долгоруков плюнул на кожух. - Поляк, дай мне свой взвод.
     - Пепрц  шен,  (Перебьешься)  -  Вагнер  не  собирался  отдавать никому
командование над  своими  двумя взводами. А  о взводе миротворцев вообще  не
могло быть  и  речи.  Кроме  того, он  ждал  повышения  и не  мог  позволить
опередить  себя  какому-нибудь  поручику.  Чешская  сигнальщица,  наполовину
высунулась из люка, и ехидно хихикнув, спросила:
     - Ну, ребяты, так будет хоть какой-то приказ?
     - Пусть выступает штурмовой взвод и взвод миротворцев!
     - То йеее... Вир махен им впердол (мы их сделаем)? Йеа?
     - Йеа.
     Все еще похихикивая, она замахала флажками.
     Машины Вагнера потихоньку спускались вниз. Самоходная артиллерия садила
в  пустыню наугад.  Можно было  уже расслышать  крики познаньцев:  "Вроцлав!
Вроцлав! Задайте  им жару!". А сигнальщики все еще вовсю орудовали флажками.
Русские  из штурмового  взвода строились  в цепь...  И тут  чешка еще больше
высунулась из люка.
     -  Дева  Мария!  Бункер! Там  йе вердамте песи  бункер!  (Там проклятый
собачий бункер)
     - Йезус! Йя пер... О мамуси моя кохана, (о мама моя любимая) - Наемники
в бронемашине обменялись ошарашенными взглядами.
     Бункер!!!
     Проклятые мутанты  умудрились построить настоящий бункер. Да такой, что
ему и огонь артиллерии нипочем.
     Долгорукий отреагировал первым.
     - Русские назад! - крикнул он высовывая в люк. - Быстро возвращайтесь!
     Штурмовой взвод отступал,  попав под огонь пулеметов. Артиллерия  стала
бить по вспышкам, но это не принесло  никакого результата. У  противника был
бункер.  Построенный   тайно,  под  носом  у  проезжавших  здесь   ежедневно
патрулей... Чудо какое-то.
     Проклятые  мутанты. Как они сумели  это сделать?  Кстати,  теперь стало
понятно, почему силы твердыни Познань применяли такую странную тактику.
     Бункер.
     Вагнер некоторое время сидел  неподвижно, пытаясь придумать,  что можно
сделать в такой ситуации. Бункер... Как его взять? Отправить людей на штурм?
Мутанты подпустят их метров на тридцать и всех  выкосят. Отправить зверей? И
каким образом он вернется во Вроцлав без котов и гепардов?
     Зорг  вернулся из задней  части бронемашины.  Несло  от него валерианой
так, словно он опустошил всю аптечку.
     -  Шхххо?   Вххххатс  нув?(Что  теперь)?  -   пробормотал  он,  пытаясь
сфокусировать глаза.
     - Фек дих! (Чтоб тебя!) - Вагнер высунул голову в люк, получил по шлему
либо срикошетировавшей пулей, либо осколком и спрятал ее обратно. Дьявол! На
счастье, шлем был одет на тюрбан.  Иначе на голове  у  него был бы приличный
синяк. - Артиллеристы! Накройте их!
     Голая чешка не  рискнула  покинуть  бронемашину  и передавала сообщения
семафором.
     Расстояние  между  транспортерами  сокращалось.  У Вагнера для  маневра
осталось  совсем мало  времени.  До ближайших  познаньских машин  было рукой
подать.
     - Долгоруков... не разочаруй меня!
     Русский слегка усмехнулся. Потом кивнул и закурил сигарету.
     - Выводи миротворцев и штурмантейленген,(штурмовую группу),  - приказал
Вагнер.  -  Нех шен  роспеджа за нашими панцерояздами.  (Пусть разгонятся за
нашими  бронемашинами)  Атаковать  их нада  уж  на  волл (полной)  скорости.
Понимаешь?
     - Так точно, герр майор.
     Иван  открыл эвакуационный люк  в полу,  опустил  свое большое тело  на
бетон и замер, выжидая, пока машина проедет над ним.
     - Хейни. Немцы с фойерферами (огнеметами) пойдут вслед за ними. Их вилл
нихт (я не хочу), чтобы хоть кто-нибудь в том бункере дожил до ночи.
     - Яволь, герр майор.
     Хейни, на счастье,  неплохо понимал по-польски. Вагнер, если нервничал,
время  от времени начинал говорить на своем родном языке,  забывая  отдавать
простейшие команды по-немецки. В предыдущий раз это едва  не погубило атаку,
когда  он  приказал  немцам  "напепчать  сукинсунов, (навалиться  на сукиных
детей)  ".  Легче всего  было  с россиянами.  Они  знали все языки,  вплоть,
кажется, до венгерского.
     -  Кошечка,  - толкнул он  чешку, -  Гиб мир  Посерн командир  (дай мне
командира познаньцев).
     Девушка шустро заработала рукояткой семафора.
     - Ано (Да). Вас мам указать (что нужно передать)?
     - Прикройте меня. Хэви граунд атак!  (Атакую крупными силами)!  Тьфу! -
Вагнер сообразил, что разговаривает с поляком  и теперь можно обходиться без
жаргона. - Атака на подавление. Сделай, что можешь.
     Сигнальщица закончила сообщение и приникла к перископу.
     -          Они          отвечают...          Х-о-р-о-ш-о-п-р-и-к-р-о-ю.
У-м-е-н-я-е-щ-е-е-с-т-ь-ч-е-т-ы-р-е-т-а-н-к-а.
     Вагнер  выскочил из  транспортера через боковые  двери и,  укрывшись за
броневыми плитами, крикнул:
     - Долгоруков вперед. Наступление!
     Взвод миротворцев,  состоящий из тридцати  тигров, двинулся  вперед под
охраной транспортеров. Наемники открыли огонь, вскоре заговорила артиллерия,
двинулись познаньские танки. Немцы накачивали баки со смесью, поднимая в них
давление, чтобы можно было использовать свои огнеметы.
     Потом тигры выскочили из-за машин и бросились в атаку. Один моментально
налетел  на   мину,  три  пришли  в  замешательство,   остальные  продолжали
наступать.
     - Зорг!
     Гепарды   перемешались  с   немцами.  Снова  мина.   Вторая,  третья...
Йесууус...  Атака  могла  захлебнуться.  Марта,  красивая  венгерка, умеющая
прекрасно  готовить,   вечерами   певшая  исполненные  ностальгии  песни   и
четырнадцать   уже  раз  пытавшаяся  покончить  с  собой,  высунулась  из-за
броневого  щита. Она стреляла из ручного пулемета по бункеру. И, конечно, ее
вскоре должны были снять меткой очередью, но буквально в этот же момент один
из  познаньских  танков  остановился  и   засадил-таки  снаряд  в  амбразуру
вражеского укрытия! Это решило все. Тотчас же после этого в бункер ворвались
тигры,  а  за  ними - гепарды. Потом у амбразур  оказались  немцы со  своими
огнеметами.
     - Вег! Вег! (Прочь!)  Раусовать (Назад)!  - кричали  они  зверям.  - Ди
катцен, (кошки)... Все раус(назад)!
     Немного  погодя,  когда  звери  уже  убегали коридорами,  обозначенными
котами,  люди пустили  в ход огнеметы. Смесь,  которой  они были заправлены,
имела  свойство прилипать к любой поверхности. И горела. Огонь  этот  нельзя
было погасить ничем, ни водой,  ни пеной. Еще эта смесь обладала собственным
окислителем и сгорала полностью. Как и обещал ее производитель.
     После  того как крики из бункеров  слегка  стихли, с  холмов застрочили
пулеметы, прикрывая убегающих. Впрочем, в бункере  уже  не было никого,  кто
мог  попытаться  унести ноги.  Артиллерия скорректировала огонь,  и  очереди
стали стихать.
     Доложить о потерях.
     Отдав это приказание, Вагнер покинул транспортер и вышел на дорогу.
     Взвод миротворцев уже  начал чистить поле битвы, и теперь можно было не
опасаться  случайных выстрелов.  Шоферы  грузовых  машин  все еще  сидели  в
укрытии, однако познаньские солдаты уже выходили на дорогу. Они представляли
из  себя  хорошо  вышколенное и  великолепно оснащенное  войско. Вот  только
воевать в пустыне  им не приходилось,  и ничего они в этом не  понимали. Все
еще верили  в свои  танки,  лобовые атаки и превосходящую  огневую  мощь.  В
отличие от вроцлавян, контактов с бедуинами они не имели  и, соответственно,
ничему от них научиться не могли.
     - Сигнальщица и офицеры - ко мне, - приказал Вагнер.
     Вся свита поспешно  собралась. После этого он отправился на  встречу  с
командованием конвоя, которое как раз выгружалось из бронемашины весом более
ста тонн, увенчанной броневыми башенками: из них торчали дула гранатометов и
пулеметов.
     - Пан генерал, майор Вагнер рапортует о прибытии ударной группы.
     Сэм  Павелец был  старым  волком  автострадных боев. Однако вокруг него
столпилось много молодых офицеров, одетых в причудливые мундиры, соединившие
в  себе  признаки  униформы  иностранного  легиона и африканского корпуса со
времен второй  мировой  войны. А  еще на них красовались  кожаные  сапоги до
колен, кожаные пояса  и кожаные патронташи.  Как они в этом всем не сварятся
по такой жаре? Впрочем, познаньцы тоже посматривали на наемников с некоторым
удивлением. Как  это возможно, чтобы  майор имел  на  себе  только бурнус  и
тюрбан?  Почему на поручиках были одеты  лишь бронежилеты,  а их сигнальщица
была по-просту голой и ничуть этого не смущалась?
     Павелец заметил недоуменные взгляды и объяснил:
     - Они в первый раз.
     Сэм знал, что совершенно бесполезно пытаться в рядах наемников наладить
хоть какую-то дисциплину, поскольку сюда попадали в основном  индивидуалисты
с непомерно раздутым эго.  Однако  если  кто-то  умудрился прорваться  через
убийственную  пустыню,  для  того  чтобы  прийти  товарищам  на  помощь, он,
несмотря на все свои причуды, прирожденный солдат.
     -  Пан  поручик, - генерал  подошел  к Зоргу и  приложил  два  пальца к
головному убору. - Ваша атака мне очень понравилась.
     Познаньские  офицеры окаменели. Как  можно отдавать  честь  зверю? Зорг
бросил  на них взгляд  и  тихо фыркнул. Потом поднял и выпрямил свой цепкий,
как у обезьяны, хвост,  заканчивающийся скорпионьим  жалом, и  это означало,
что он тоже отдает честь.
     Чешка приняла сведения  о  потерях, подаваемые  с поля азбукой  Морзе и
отрапортовала:
     - Наши  потери:  айн  (один) тигр,  драй  коты (три  кота),  три  люди.
Познаньцы  потеряли:  фюнф  (пять)  танков,  один  бефордер   (транспортер),
двадцать  девять ЛКВ,  и  да, ахт  унд зехцинг люди  (да, шестьдесят  восемь
людей).
     - Неплохо, - Вагнер обернулся  к  своим  солдатам и крикнул.  - Разбито
двадцать девять грузовиков. Берите себе, что пожелаете. Только быстро.
     По-польски понимал,  наверное,  всего лишь  один  из десяти  наемников.
Однако смысл именно этого приказа все уразумели тут же. Все кто были,  люди,
гепарды,  тигры,  коты  и  даже  птицы  стремглав  кинулись  к  обломкам  на
автостраде.
     - Пан майор, вы, кажется,  допускаете  ошибку, - не выдержал кто-то  из
познаньских  поручиков.  - Мы  погибаем для  того,  чтобы  доставить груз во
Вроцлав, а вы разрешаете его грабить?
     - Грузовики разбиты, а дополнительный груз на боевые машины  я взять не
позволю. Все лишнее придется сжечь.
     - Как это сжечь?
     - А вы что думали? Оставить все это мутантам?
     - Йезуз... но ведь в тех машинах есть трупы наших товарищей.
     - Мне очень жаль. У меня не хватит смеси, чтобы сжечь еще и тела.
     -  Зачем жечь? -  повторил поручик. -  Мы должны устроить им  достойные
похороны.
     Павелец рассмеялся, но как-то невесело.
     - Ты думаешь у мутантов нет лопат?  -  он отер пот  со лба.  - Ночью же
выкопают наших и съедят.
     - Боже! - молодого офицера едва не стошнило. - А что сделаем мы?
     - Что обычно... - генерал  тяжело вздохнул. - Напичкаем каждого шестого
ядом по самые уши и... - он снова вздохнул. - И оставим здесь.
     - Йесус... Йесус. Ну ладно, а почему мы не отравим все тела? - поручик,
кажется, начинал проявлять признаки рассудка.
     - Тогда они придумают какое-нибудь противоядие,  - объяснил Вагнер. - А
каждый  шестой нанесет  диким  больший  урон,  чем  все  наше сражение.  Так
поступают бедуины и, уверяю вас, получают неплохие результаты.
     - Тааак... солдаты воюют даже после смерти, - Павелец взял  Вагнера под
руку и отвел его в сторону. - У меня для вас, пан майор, есть особый груз.
     - Знаю.  Барила меня об этом предупредил, - Вагнер припомнил письменный
приказ, полученный им перед самым выездом. -  Кажется, курьер из  США? Такое
возможно?
     - Несомненно, - Павелец открыл дверцу ближайшей машины. -  Сью! Передаю
вас в руки адресата.
     Из  машины  появилась  рослая  негритянка  в  полном  мундире  морского
пехотинца.
     -  Приветствую  пана   майора,  -  она  протянула  руку.  -   Полковник
Кристи-Андерсон.  Корпус  морских  пехотинцев  Соединенных  Штатов  Северной
Америки.
     Вагнер вытаращил глаза. Это была первая американка, которую он видел  в
жизни. Да к тому же еще и чернокожая.
     - Вы неплохо разговариваете по-польски.
     -  Вы тоже, -  Они  обменялись  рукопожатием.  - Прошу  обеспечить  мне
охрану. Выполняю очень важную миссию.
     Павелец только махнул  рукой  и  решил  поторопить своих  людей. Вагнер
слегка  улыбнулся.  Не  мог  себе представить,  какую  важную  миссию  может
выполнять в Польше офицер из-за океана.
     - Зорг! Опекай даму. Только, когда заснет, не откуси ей ноги, как  той,
последней курьерше.
     Американка  на  этот  не очень изящный крючок не попалась. Отдав честь,
она сказала:
     - Приветствую пана поручика.
     Зорг проглотил слюну, потом удивленно взглянул на Вагнера и буркнул:
     - Хай!
     А  американка  уже  внимательно  разглядывала  вроцлавские  машины,  их
вооружение и снаряжение.
     - Почему  они в  пять раз  меньше  познаньских? - спросила  она,  ткнув
пальцем в монстроподобную бронемашину за спиной.
     - Бедуинская  мудрость, - объяснил Вагнер.  - Они меньше, но зато могут
развивать скорость до двухсот километров в час. Это помогает быстрее уносить
ноги.
     Девушка снова не обратила внимания на подколку. Похоже, принципиально.
     - Называй меня Сью. По-польски это кажется Сусанна?
     - Мммм... Точнее Зося, - Вагнер подмигнул Зоргу.
     А негритянка все  приглядывалась, сравнивая вооружение войск из  разных
городов, подмечая малейшие особенности.  Похоже, из нее мог вырасти неплохой
специалист пустынных войн.
     Наконец  она  прекратила   это  занятие  и,  повернувшись   к  Вагнеру,
посмотрела ему в глаза.
     -  О'кей!  Расскажи  мне,  как  здесь  можно  выжить.  Хорошо?  У  меня
действительно важная миссия.
     Вагнер  пожал  плечами,  потом  прикоснулся  ладонью  к  ее  прекрасным
косичкам, спускавшимся аж до середины спины.
     -  Первым делом  - волосы. Они должны быть очень короткими. И не только
на  голове. Если же ты этого  не  хочешь, то придется  ходить голышом,  -  в
подтверждение своих  слов он  показал  на чешскую сигнальщицу.  -  Остальные
инструкции будут потом.
     - Понимаю. О, кей! - кивнула американка.
     К этому времени вокруг уже столпились нагруженные добычей  наемники и с
удивление пялились на необычного  гостя. Вагнер призвал  Марту. Та взяла  из
транспортера  свою  парикмахерскую  машинку  и  поводила  пани полковника  в
какое-то  уединенное место, словно  барана  на  стрижку. Солдаты  уселись на
награбленное барахло. Им хотелось увидеть, чем все это закончится.
     Сью Кристи-Андерсон вернулась уже через  несколько  минут,  остриженной
"под мальчика". Череп у нее оказался идеальной формы.
     -  Волосы  на  голове и...  хм...  это  для  того, чтобы  не подхватить
насекомых? У вас водятся какие-то специфические насекомые?
     - Нет, - Вагнер заглянул ей в глаза. - Это была только шутка, Зося.
     Наемники  разразились  хохотом. Долгоруков упал на  спину  и трясся  от
смеха. Марта хихикала.  Хайни закрыл лицо,  а  Алексей, высунувшись из люка,
хлопал в ладоши. Даже Зорг довольно прищурил глаза.
     Американка колебалась где-то с полминуты, а потом тоже засмеялась, хотя
и несколько вымученно.
     -  Ну,  хорошо, - признала  она. - Ты меня сделал. Теперь мне  надлежит
раздеться догола?
     -  Это  было бы лучше  всего,  -  промолвил Вагнер.  - Однако,  если ты
хочешь,  могу  дать  тебе  бурнус, -  он  прикоснулся к ее мундиру.  - Иначе
получишь солнечный удар.
     Пожав плечами, она взяла какую-то не слишком пропотевшую рубаху, длиной
до колен, и тут же ее надела. Никуда не денешься, надо  было  признать, что,
кроме  всего прочего,  она обладала благоразумием.  Наемники это заметили  и
более  не делали  попыток над ней подшутить. Не пытались засунуть ей  кота в
трусы, не кинули в лицо молодую гепардицу, не плеснули на ноги кипятком. Еще
негритянка  была  сообразительна. Похоже,  она  даже догадалась,  что  шутка
Вагнера спасла ее, например, от "случайного" прикосновения спиной к паровому
котлу, от "случайной" подножки, падая после которой, она должна была разбить
себе лицо  о стальную переборку. Похоже, она  уже  бывала среди  наемников и
неплохо  знала, что  они  могут  сделать  со  штабным  офицером,  неожиданно
оказавшимся  среди  настоящих солдат.  После  того  как  они  отправились  в
обратный путь  до Вроцлава, она даже шепнула Вагнеру "спасибо". В общем, она
и  в  самом  деле оказалась неглупой  обезьянкой. Стояла,  опираясь  о стену
транспортера, и стоически  переносила  качку и тряску. А  если  некто даже и
подал  ей фляжку, в которой была не вода, а что-то другое... Какое это имело
значение, если Сью знала: она попадет во Вроцлав живой,  здоровой  и даже не
поцарапанной?
     Вагнер  разглядывал ее  с усмешкой.  Ему  уже не  раз случалось  видеть
офицеров,  неожиданно  утративших  штабной  пол  под   ногами.   Одно   дело
рассматривать  цветную  карту и  втыкать в нее  маленькие флажки,  а  совсем
другое -  быть самим этим маленьким флажком,  воткнутым в  какую-то  дорогу.
Впрочем, Сью Кристи-Андерсон держалась молодцом. Даже поделилась с  экипажем
своим запасом самокруток. Купить она этим их не купила, однако... можно было
предсказать, что ближайшей ночью американка будет спать спокойно, без боязни
ощутить, как по ее ногам ползает взявшаяся неизвестно откуда крыса.
     Тржебницких  взгорий  они  достигли уже  перед  самой  темнотой.  Потом
пришлось  разбивать  лагерь.  Езда в  темноте  была  достаточно  эффективным
способом  самоубийства.  Впрочем,  они  были  уже  в  пределах  досягаемости
артиллерии  Вроцлава.  Соблазнительная чешка  запустила  в воздух  несколько
сигнальных ракет. Теперь парни, прильнувшие к прицелам в твердыне, уже четко
представляли,  где находится их позиция.  Коты обшарили местность и признали
ее безопасной.
     Солдаты жарили эскалопы на паровом котле ближайшего транспортера. Марта
приготовила какой-то несказанно вкусный суп из продуктов, добытых в разбитых
грузовых машинах, а после  ужина  играла на гитаре,  и пела печальные песни.
Потом  она  вспомнила  как  в  будапештском  бункере  у  нее прямо на глазах
насиловали ее  дочь,  разрыдалась  и отправилась  делать  еще  одну  попытку
самоубийства.  На  счастье,  влюбленный в  венгерку  по гроб жизни  Алексей,
догнав, всадил ей в спину  парализующий заряд. Потом он уложил женщину спать
и, прежде чем укрыть пледом, ввел ей ампулу амфетамина,  для того чтобы  она
не так сильно плакала.
     Чешка-сигнальщица   сделала   было  недвусмысленное  предложение   пани
полковнику, однако, заглянув ей в глаза, передумала и пошла пытать счастья к
другим девушкам. Наемники, избежавшие караула, наслаждались водкой и пылью.
     Познаньские  солдаты  были настолько хорошо организованы,  что  им даже
удалось что-то  подогреть,  и  они  теперь поедали  свою синтетическую  еду.
Хорошо  поджаренные  эскалопы  наемников,  конечно,  вызывали  зависть,  но,
поглядывая на  них, солдаты не пошли дальше плоских шуточек  о том,  что это
мясо,  скорее  всего,  человечье.  Водители грузовиков так  устали, что даже
толком ничего  не поели.  Кто-то  зажег  огонь на песчаном  холмике, политом
напалмом. В  общем было неплохо. Светил месяц, каждый развлекался, как  мог.
Конечно, если удавалось забыть,  что в ближайших  барханах лежат кости тысяч
убитых, что этот пикник проходит на кладбище.
     Сью Кристи-Андерсон подошла к Вагнеру  после полуночи. Стряхнув  с себя
кота, насосавшегося валерьянки  по самые кончики ушей, она вынула из сумочки
последнюю  самокрутку. Прикурив ее, негритянка  сделала затяжку и предложила
майору.
     -  Откуда у вас разумные звери? - спросила американка. - Кажется, после
китайской бомбы возможность проводить генетические эксперименты была...
     -   Они  рождаются   сами.  Натуральным  образом.   Понимаешь?  Любовь,
беременность, роды... и вот их на свете становится больше.
     Женщина усмехнулась.
     -  Изменения  произошли перед  бомбой  Чен?  И  теперь  зверье передает
измененные гены потомству... Сколько у вас уходит в брак?
     -  Пять-семь  процентов. Однако прогресса не наблюдается.  У нас еще по
крайней мере сто лете будут разумные гепарды, тигры, коты и птицы...
     - Ты знаешь, что у нас есть змеи? - Она  открыла прикрепленную  к поясу
сумочку и показала гремучую змею. - Обнаруживает мины лучше кота. И собак не
боится.
     - Однако эта тварь  менее управляема, чем кот, - Вагнер сделал глубокую
затяжку  и отдал самокрутку  пани полковнику.  -  Где научилась так говорить
по-польски, Зося?
     - Мой отец был поляком.
     - Был?
     - Да-а-а... Застрелили его под Саванной, служил в конвое.
     - О-о-о-о... он не первый поляк, которому там прострелили голову.
     Она поняла не сразу, а потом, видимо припомнив себе какую-нибудь книжку
по истории, подмигнула Вагнеру и тихо рассмеялась.
     Он рассмеялся в ответ.
     - Скажи... как там, в Штатах?
     Она пожала плечами.
     -  Как  везде.  Люди  живут  в  бункерах,  синтетическая  пища,  бунты,
усмирения, мутанты. Полная безнадега.
     - Ты посмотрела мир...
     -  Ну  да. Была  в  Детройте  и в Вашингтоне.  Переплыла  на  паруснике
Атлантику. Очутилась в лондонских бункерах. Занесло меня в Осло. Знаешь, что
там  холодно? Внезапно пятнадцать, двадцать  градусов холода. Хе...  Экстра!
Потом я поплыла пароходом через  Балтику на Познань. Знаешь, какой  классный
порт  в  Познани? Только  все время  стреляют  из  пушек. Из-за этого трудно
заснуть в бункере.
     - Знаю. Дикие  звери  все время атакуют Познань, поскольку  это главная
база снабжения Вроцлава.
     - Почему так важен Вроцлав?
     - Город находится  на перекрестке  дорог запад -  восток,  север  - юг.
Главный узел контрабандной торговли обновленной Европы.
     - Ну и что?
     - Он защищает всю Польшу.
     - А-а-а-а... Разве контрабанда так важна?
     - Увидишь. Фестунг Бреслау тебя заинтересует.
     - Э-э-э-э... обычные бункеры. Безнадега, такая же, как и везде.
     Вагнер рассмеялся. На этот раз - громко.
     - Сама увидишь.
     Закутавшись  в  одеяло, он отошел в  сторону, чтобы отправить почтового
голубя   с   рапортом   о  событиях  прошедшего  дня.  Алексей   уже  держал
подготовленную к полету птицу.  Однако сначала  он показал Вагнеру маленькую
записку, полученную голубем из Вроцлава. Судя по почерку, автором ее был сам
генерал Барила. Майор пробежал взглядом несколько строк  текста и ошарашенно
покрутил головой.
     "Анджей,   надеюсь,  что  глупая  девка  из  Америки,  представляющаяся
полковником морской  пехоты, уже у тебя в лапках.  В отношении ее  у меня  к
тебе  есть  специальное  задание.  Когда  окажетесь  в  городе,  займись  ей
вплотную. Для того чтобы все казалось натуральным, покажи ей свой дом, жену,
ребенка.  Оставь  ночевать.  Представь  лучшие  стороны  жизни.  Пусть перед
встречей со мной отмякнет. Выжми из нее слезы. Она для меня очень важна, так
что постарайся.
     Подпись: Барила, генерал.
     Постскриптум: Спорим, ты, свинья этакая, уж обрезал ей волосы?"
     Удивительное  задание... заставить Шоколадку  плакать? Конечно, сделать
это не так уж и трудно... А собственно, что происходит?
     Вагнер подозвал жестом Хейни и многозначительно ему подмигнув, шепнул:
     - Следи за Зосей.
     После этого он вернулся к негритянке.
     - В общем, Шоколадка, ты должна держаться рядом со мной. Думаю, нападут
на нас перед рассветом. Выкопай себе в песке укрытие.
     -  Шоколадка?  -  пани полковник  вынула из  ранца  складную  лопатку и
принялась копать. - Все поляки такие расисты?
     - Несомненно. А если узнают, что ты  к  тому же еще  и  обрезана, будет
хуже.
     На этот  раз она рассмеялась, однако, смех  тотчас застрял в  ее горле.
Вскрикнув, американка отскочила в сторону.
     - В моей яме чья-то нога.
     Вагнер лениво взглянул на уже побелевшие кости.  Сражения  на автобанах
длились не меньше ста  лет. Гораздо удивительнее, если бы в песке не нашлось
ничего подобного. Вынув плоскую бутылочку водки, он протянул ее негритянке.
     - Хлебни.
     - Сейчас, - она кивнула, потом выпустила из сумки свою гремучую змею. -
Мне кое-куда нужно.
     - Не отходи далеко, - посоветовал он. - Коты-часовые змею не пропустят.
А  если надумаешь прогуляться без нее,  то лишишься  своих красивых ножек на
первой же мине.
     - Но я же не могу...
     - Боишься, что к тебе опять начнет приставать  чешка? Спокойно. Она уже
нанюхалась пыли до одурения.
     Она все же немного  отошла, а он,  старательно не  глядя  в ее сторону,
отвинтил  крышечку  и  сделал   глоток.  Через  некоторое  время  негритянка
вернулась и, усевшись рядом, прислонилась к его плечу.
     - Знаешь... - вздохнула она. - Тут с вами... как бы так... тепло.
     Сказано это было вполне естественно. Если бы  не письмо генерала, он бы
даже попытался  сделать  ей "тепло". Вообще, играла она неплохо.  Вот только
для чего?
     Он подал ей бутылку, и она сделала большой глоток.
     - Шоколадка...
     - Что, расистик?
     - У тебя нет желания слегка объединиться?
     Она вздохнула и прошептала:
     -  Ну,  может,  и  есть. Однако заниматься  чем-то  таким на  глазах  у
остальных...
     Она сделала еще один большой глоток и вернула ему бутылку.
     - Почему все так получается?
     Вагнер поднял глаза к небу.
     Ему уже надоели  разговоры на тему:  "Как все  было  бы хорошо, если бы
было по-другому".
     Сначала  был  век пара  и электричества, потом эра  атома, потом война,
американская бойня под Пекином и китайская бомба Чен. А  потом снова начался
век  пара, без электричества. Никто не знал, почему так получилось. Какие-то
бактерии? Наномеханизмы?  Крошки чен, вызывающие ионизирующее излучение? Без
электричества, благодаря которому действуют электронные микроскопы, выяснить
это было невозможно. Причем, эти крошки чен витали в атмосфере Земли, кишели
повсюду. И... превращали изоляторы  в проводники. А это означало возвращение
назад, к факелам, освещающим внутренность бункеров, к добыче каменного угля,
к войнам, ведущимся  при  помощи пушек и  пулеметов. Ну  конечно,  что-то от
периода наивысшего  развития человечества  осталось.  Остались  генетические
изменения,  препараты против  классических  болезней,  некоторое  количество
новых химических средств. Еще  со времен войны остались бункеры, позволяющие
выжить  тем,  кто  не  превратился  в чудовищ.  Еще  остались  климатические
изменения, гигантские моря, возникшие в  результате таяния  льдов. В  целом,
если  тебе повезло  избежать смерти и  участи быть  съеденным, если  удалось
поселиться  в   бетонном  укрытии,  находящемся  под   властью   мафии   или
какого-нибудь правительства, можно было даже неплохо жить.  Некоторые страны
даже сохранили  организационную структуру. Такие  как государства на дальнем
севере, где  добывали уголь и плавили сталь, или та же самая Польша, Маракеш
или  Африканская Уния,  жившие  с  контрабанды  и  производства  наркотиков.
Существовали также всякие альянсы, такие как Бедуины или Арабы, занимающиеся
охраной караванов,  пересекающих  пустыню  от  Средиземноморья  на  север  и
обратно, а также Казаки и Татары, охранявшие дороги на линии Восток-Запад.
     Вагнер не заметил, как заснул.





     Проснулся он от одиночного выстрела и мяуканья котов. Спал он,  положив
голову на живот негритянки, и теперь затекшая шея сгибалась с трудом.
     Как он и предвидел, мутанты напали под утро. Впрочем, эта авантюра была
с самого начала обречена на провал.  Коты вовремя разбудили  артиллеристов и
танкистов, а те начали садить из своего  оружия. Наемники тоже не остались в
стороне, а потом и Вроцлав прислал некоторое  количество  снарядов  большого
калибра.  Все  живое, оказавшееся  в  ближайших  песках,  достаточно  быстро
погибло.  Вагнер,  оглушенный взрывами, выплевывая  попавший  в  рот  песок,
потащил за  собой  Зосю и вылез из ямы. Они  напрасно  пытались  хоть что-то
услышать  или  увидеть  в песчаной  буре,  возникшей  в результате  стрельбы
вроцлавских  пушек.  Звери  инстинктивно  жались к  своим  машинам.  Генерал
Павелец собирал людей.
     В общем, пробуждение паршивое, дальше некуда.
     Тронулись  в  путь  они только  еще  через  полчаса. На счастье, других
неожиданностей не возникло. Чудовищный конвой сначала немилосердно медлил, а
потом, когда она въехали в круг первых укреплений, вдруг подбавил пару. Дымы
из  паровых  котлов накрыли большую  часть  конвоя,  и Врослав  поначалу  им
показался дивным, сотканным из серого марева миражом.
     Сью Кристи-Андерсон высунула голову из люка.
     - У вас такой большой бункер?
     - Бункер? - Вагнер слегка улыбнулся. - Протри глаза.
     - Вхат? (Что?)
     - Ты увидишь.
     Потом было  гудение гидравлических моторов, открывающих ворота туннеля.
Наемники  разбивали гильзы с химическим светом. Немного погодя они очутились
во  мраке,  сквозь  который  лишь кое-где пробивались  слабые огоньки. Стало
холоднее.
     Машину Вагнер  приказал  поставить в одном из боковых переходов  метро.
Соскочив с бронированного борта, он приказал:
     - Выходим.
     - Я сначала должна доложить... - начала было американка.
     -  Спокойно, -  прервал  ее  Вагнер, снимая бурнус. - Прежде всего надо
посетить душ. - Он  открыл дверь одной  из многих скрытых в  стене  кабин. -
Входи.
     Негритянка сняла рубашку и, пристроившись с ним рядом, сказала:
     - Странный у вас душ. А где находится газовый рычаг?
     -  Хочешь мыться  газом?  -  засмеялся майор. - Посмотри. - Он повернул
кран, и на них хлынула вода.
     Американка ошалело вытаращила глаза.
     - Вот это да.... У вас так много воды?
     Натирая ей  спину, Вагнер  объяснил,  что  вода эта химически очищена и
используется  не в первый раз. В той самой, которой  они  моются,  наверняка
побывало еще  не  менее  тысячи человек.  И все  же  ей  не верилось в такое
богатство. Наемники из соседних кабинок смеялись и кричали,  что  она увидит
еще большие чудеса.
     Вагнер  подал  ей полотенце. Потом она вынула из сумки парадный  мундир
морского  пехотинца.  Майор  облачился   в  тропический  вариант  формы  31,
состоящий из сандалий, полотняных шортов,  рубашки с  нашивками и пробкового
шлема.  Оружие  на  пояс он вешать  не стал.  С того времени,  как  его  сын
научился ползать, он не приносил оружие в дом.
     - Уже можно, - сообщил Вагнер, указывая в сторону лифта.
     И  все же ему пришлось  подождать,  пока  пани  полковник застегнет все
пуговички  мундира.  Тело у нее  было  красивое, и Вагнер почти пожалел, что
вокруг были солдаты,  что он не  попытался дать себе волю,  пока они  были в
душе. В лифт они вошли  втроем,  вместе с Зоргом, который не мылся и поэтому
все положенные процедуры  закончил  быстрее.  Остальные наемники не  слишком
торопились.
     Лифт пошел вверх, и тут Вагнер предупредил:
     - Теперь приготовься.
     - К чему?
     - К шоку, - грустно усмехнулся он.
     Вагнеру  уже  не раз  приходилось видеть  реакцию тех,  кто  оказался в
городе в первый раз.  Он собственными глазами видел,  как одного  венгра  от
удивления вырвало. Еще он слышал от коллег, что некий  араб впал в состояние
амока и застрелился.  По счастью,  Сью Кристи-Андерсон,  так же не имела при
себе оружия.
     Когда  они оказались наверху  и двери  лифта со скрипом отворились,  он
пропустил даму вперед.
     - Прошу.
     Первым делом  она  сощурилась  от  яркого  света, тряхнула  головой,  а
потом...
     - Боже! - она отшатнулась назад. - Итс нот риал! (это нереально!)
     - Наоборот, - поддержав ее, сказал Вагнер. - Это все настоящее.
     - Боже! Боже! Шит! Факин буллшит(непереводимая игра слов)!
     - Оу йее... - промурлыкал Зорг.
     Ему тоже случалось видеть реакцию попавших к ним впервые.
     Станция подземных лифтов находилась на Взгорье Воеводском, и негритянка
изумленными глазами  пялилась на покрывавшие его пальмы, туи и цитрусовые. А
еще она видела аккуратные дорожки,  окруженные зеленью лавочки... потом  она
посмотрела  в сторону Монастырского острова,  украшенного  башнями старинных
костелов, минаретами мечетей и куполами синагог. А потом увидела Одер.
     -  Йезззз! Итс ривер (это  река)...  Эм  ай гоуин  крэзиии (Я  сошла  с
ума)???
     - Нет, ты видишь самую настоящую реку.
     - Откуда? - первый шок прошел, и американка снова перешла  на польский.
- Откуда взялось столько воды в пустыне?
     - Не верь глазам своим. Река имеет всего несколько сантиметров глубины.
А дно раскрашено  так,  чтобы  возникал  надлежащий эффект, -  Вагнер слегка
улыбнулся. - Потом вода под землей перекачивается обратно и вновь течет мимо
города, так, чтобы всем казалось, будто это настоящий Одер...
     - Мама моя... это  первая река, которую я вижу, -  негритянка взглянула
на  купол из фуллерена, накрывавший весь  город,  потом опять посмотрела  на
пальмы. - Где вы раздобыли столько пластиковых деревьев?
     - Они не пластиковые. Они настоящие.
     - Фак!!! (непереводимая игра слов) Как - настоящие? Растут?
     - Конечно.
     - Боже пресвятой... - она едва не потеряла сознание. - Не может быть на
свете такой красоты. А это... - Она показала на ближайшее дерево.  - Скажешь
еще, что это настоящий банан?
     - Да.
     Она подошла ближе,  протянула к нему руку, но, увидев подходящего сбоку
полицейского, отскочила назад.
     - Прошу извинить, я только хотела посмотреть, - в  испуге крикнула она.
- Не прикасалась! Клянусь!
     Полицейский улыбнулся.
     - Похоже, вы во Вроцлаве первый раз?
     - Я не прикасалась. Не прикасалась! Вы не можете меня арестовать.
     - Успокойтесь.
     Сказав это, полицейский хотел отойти, но Вагнер его остановил.
     - Она из Соединенных Штатов Америки. Может, дадим ей попробовать один?
     Полицейский пожал плечами.
     - Какие могут быть разговоры?
     Он вынул из кармана блокнотик и, что-то написав на листочке, шлепнул по
нему своей печатью.
     - Прошу, это разрешение сорвать один банан
     Полицейский протянул негритянке листочек, отдал честь и пошел прочь.
     Сью Кристи-Андерсон проглотила  слюну.  Подозрительно глядя на Вагнера,
спросила:
     - О чем вы разговаривали?
     - Зося, ты можешь сорвать один.
     - Настоящий банан?
     - Угу.
     Думая, что это их напугает, она быстро  вытянула руку в сторону дерева.
Однако  никто  на  это  не  отреагировал.  Вагнер  терпеливо  ждал,  а  Зорг
развалился на траве и лениво зевнул.
     - Ну, действуй.
     Только  теперь она  сообразила,  что майор не шутит и она  в самом деле
может  сорвать  для  себя  настоящий  банан.  Проглотив  слюну,   негритянка
взглянула на ближайшую кисть.
     - А если они упадут все? Тогда меня арестуют?
     - Не глупи, Зося. Ну, давай за работу.
     Она все же сделала это! Наверняка при этом вручив Богу свою бессмертную
душу. Зорг зевал.  Пани полковника, казалось, вот-вот хватит  удар. Впрочем,
она прошла суровую школу и, стараясь сделать вид, что ничего  не происходит,
храбро укусила  банан вместе  со  шкуркой. Зорг покатился  по траве,  Вагнер
засмеялся.
     - Их очищают, глупая Шоколадка, - майор показал ей, как это делается. -
Все, что в середине, съедают, а остальное выкидывают в мусорный ящик.
     - Что такое мусорный ящик?
     - Ну, ящик, куда... ну... ну... куда складывают мусор.
     - А что такое мусор?
     - Вот эта штука. Короче,  это остатки, части чего-то, которые уже ни на
что не годятся.
     -  И что  вы делаете  с этим мусором? -  она бросила на Вагнера мрачный
взгляд.
     Банан был уже съеден, а шкурку она держала в руке и, похоже, не могла с
ней расстаться.
     -  Не  знаю.  Куда-то  выкидывают,  - Майор  и  в  самом деле  не  имел
представления,  как  работает  отдел,  следящий  за  чистотой  города. - Ну,
хорошо. Ты можешь взять себе на память, но эта штука очень скоро сгниет.
     Он  пошел  дорожкой  вниз  по  склону.  Негритянка следовала за  ним, с
удивлением разглядывая росшие вдоль дороги  пальмы, туи, платаны и кипарисы.
Неожиданно она спросила:
     - А это что такое?
     - Сосенка.
     - Что такое "сосенка"?
     - Ну, такое дерево.  Сосна или лиственница...  Черт! Точно не  знаю,  я
ведь не ботаник.
     - Ты  меня  опять обманываешь.  Я видела настоящие  деревья в  музее  в
Детройте и знаю, что у деревьев должны быть листья. Я не такая уж темная.
     - А у этих иголки. Давай, двигайся быстрее.
     Он проследовал дальше,  не обращая внимания на  очередные восклицания и
вопросы полковника.
     А потом они сидели в маленькой закусочной на Мосту Мира. После того как
исчезли  машины, мост  оказался слишком широким для рикш, пролеток и поэтому
по бокам он  был уставлен столиками. Легкий ветер,  генерируемый гигантскими
крыльями Монастырского острова,  приятно холодил кожу. Тремя столиками далее
в бешеном  темпе  наливались  несколько  арабов,  на  время  отказавшихся от
принципов ислама. Тут  же, рядом с ними, какая-то среднего возраста женщина,
поедая мороженое,  успокаивала  своего кокер-спаниеля, вознамерившегося было
облаять Зорга. А в остальном вокруг них было пусто, сонно и  как-то уж очень
благополучно. Даже кельнер не заставил себя ждать.
     - Добрый всем день. Чем могу служить?
     - Эта  пани  из  США. Может быть,  стоит ее угостить  салатом из свежих
овощей, какое-нибудь  вино.... Ладно, хорошо. Что-нибудь  из Африки. И может
даже  булку, только свеженькую, хрустящую, густо  намазанную маслом. Ага,  и
прошу хорошо посыпать солью. Наша гостья всю жизнь ела синтетику. Ее язык не
воспримет невыразительный вкус.
     - Понимаю. Добавлю идиокамину.
     -  Нет, нет, нет. Никакой химии, - Вагнер слегка  улыбнулся. - Понимаю,
что  это может показаться  ей не таким  вкусным,  однако... пусть хоть раз в
жизни попробует натуральной пищи.
     - Понимаю.  Только...  у этой  пани  будет... эээээ... я  извиняюсь, но
после такой еды...
     -  Делать  нечего. Кроме  всего прочего, она полковник морской  пехоты.
Как-нибудь выживет.
     Еще Вагнер  заказал себе  виски,  а  для  Зорга  сырой рубленой  свиной
печенки и валериановых капель.
     -  Ты... Анджей. -  негритянка машинально прикоснулась к  своему поясу.
Скорее всего,  там  были зашиты золотые доллары. Они вполне могли произвести
впечатление в  Британии, может быть в Осло, слегка в Познани . Здесь же весь
ее пояс  стоил  скромного  обеда в такой забегаловке. - Во сколько  это тебе
обойдется?
     - Не глупи. Я оплачу.
     - Но все-таки сколько?
     - Каких-нибудь сто двадцать, сто тридцать тысяч злотых.
     - Сколько это на доллары?
     -  Два-три миллиона. Точно не скажу, поскольку  на  них нашу  валюту не
меняют.
     Она тяжело вздохнула.
     - Два-три миллиона. Столько я не потяну.
     - Я тебя пригласил.
     - Не глупи, - повторила она его слова. - Сколько ты зарабатываешь?
     - Зося. Не имеет смысла сравнивать  цены и заработки во Вроцлаве. Здесь
эксклюзивные  цены и небывало  огромные зарплаты: для того, чтобы никто сюда
не приезжал и не  пытался совать нос в наши дела. Ты  думаешь, люди не хотят
жить в раю? Хотят. И чтобы нас не называли ксенофобами, расистами, мы никому
не  запрещаем этого делать. Вот только ни у кого  не хватит денег  на  жизнь
здесь. Но это уже их проблемы. Не наши.
     - Однако... здесь и вправду рай.
     - Конечно,  - он замолчал, поскольку  кельнер  стал выставлять на  стол
заказанные  напитки,  кушанья  и продолжил, когда  тот отошел.  - А  как  ты
думаешь, почему?
     - Вам повезло, и вы успели перед войной поставить фуллереновый купол.
     Вагнер возмутился.
     - Ты глупа, Шоколадка. Видела познаньскую твердыню?
     Она кивнула.
     - Видела? Там наше войско отчаянно дерется за  власть над автострадой и
портом. Для  того,  чтобы  можно  было  снабжать Вроцлав.  Солдаты  живут  в
бункерах, гибнут на каком-то забытом всеми шоссе. Только для того, чтобы тут
можно было есть свежую пищу.  Знаешь,  для чего? Я тебе скажу, - он поднес к
губам  стакан с отличным  американским виски.  - Настоящее  Войско  Польское
стоит в почетных караулах при памятниках, охраняет входы в учреждения. Воюют
наемники.  Поляки у них  могут быть  только высшими офицерами.  Однако  этих
наемников  надо чем-то  подкупить.  Например,  картинкой рая.  Знаешь, какие
легенды бродят о Фестунг Бреслау в рейхе или в России?  Люди жертвуют своими
семьями, чтобы достигнуть края мечты. Видела Ивана Долгорукова? Был в Москве
бухгалтером.  В одиночку перебрался  через пустыню,  без оружия и  припасов.
Попал к нам, и, несмотря на то, что он  не имел понятия о военной службе, мы
сразу сделали  его поручиком. Если  кто-то  умеет выживать и  убивать голыми
руками,  это  означает, что  он  является  прирожденным солдатом  и  никакие
академии  ему не  нужны. А  Хейни? Мейне  либер Хейни?  Он был  утилизатором
трупов  в  бункере  Штутгарта, но  сумел сюда добраться и  вместо документов
показал  сотню ушей  убитых мутантов. У него был "Хеклер-Кох", в  котором за
пару недель до нашей встречи кончились патроны... А пришел он к нам целым  и
невредимым. Даже не сильно устал. А Марта? Была палачом в Будапеште,  однако
что-то там не склеилось, и с ее семья сильно пострадала...
     - Зачем ты мне это рассказываешь?
     - Я хочу только сказать, что наемник может драться за золото, но деньги
не значат ничего. У нас наемники дерутся за право жить в раю. Никто не будет
каждый  день подставлять задницу или рисковать  быть съеденным, пусть даже и
напичканным отравой, только лишь за деньги. Эти  ребята творят чудеса, чтобы
вернуться  сюда. У них  здесь  жены,  любовники  и любовницы... У  них  есть
перспектива нормальной  жизни,  о  которой  весь остальной мир может  только
читать  в старых книгах.  И именно поэтому  польская армия здесь может вести
себя так беспечно.
     Рот у американки  был переполнен слюной.  Вместо того  чтобы продолжить
разговор,  она  принялась  за  салат.  Похоже, он  не  очень  ей понравился.
Сказывалась привычка к синтетической пище. Вот вино - наоборот,  пришлось по
вкусу... Она выпила целый бокал быстрее, чем майор  прикончил свой виски. Ну
а булка... булка,  толсто  намазанная маслом  и щедро посыпанная солью, была
великолепна.
     Сью запихнула в рот еще одну порцию салата и промолвила:
     - Знаешь... на вкус он,  как трава.  Я когда-то из любопытства пожевала
настоящую траву...
     - В Детройтском музее? - спросил Вольф.
     Зорг,  уже расправившийся с  печенкой, зевнул  и вытянул свой  длинный,
заканчивающийся  жалом скорпиона хвост. Узрев его, спаниель тут же спрятался
за ногами своей  хозяйки.  Подобные шавки,  конечно же, любят  потявкать, но
полными глупцами их назвать нельзя.
     Вагнер расплатился и приказал кельнеру вызвать фиакр...
     После  того  как  фиакр тронулся, Сузи показала на оставшееся за спиной
здание и спросила:
     - Что это?
     -  Его построили  еще  во времена Гитлера... Министерство  контрабанды,
названное для конспирации Управой Воеводства.
     Дорога  свернула  вправо.  Солдаты  в  тропических  шлемах,  охраняющие
городских чиновников, при виде майора взяли оружие "на караул".  Потом фиакр
выехал на  набережную Высьпянского.  Имперский стиль  городской  архитектуры
сменили  роскошные  виллы,  буквально  затопленные  зеленью  высоких  пальм.
Огромные лопасти Монастырского острова теперь  оказались  ближе, и  ветер от
них был сильнее. Сью Кристи-Андерсон с любопытством оглядывала окрестности.
     "Довести ее до слез" - припомнился Вагнеру приказ генерала Барилы.
     Ну, сделать это не так уж и трудно. Вот только - зачем?
     Они еще раз свернули возле Зала народных собраний  и  выехали на  улицу
Мицкевича.  Сью  первый  раз в  жизни  увидела  настоящий  парк и не  успела
удивиться  сотням деревьев, как фиакр остановился перед небольшой, укрытой в
зелени  виллой.  Вагнер   заплатил  вознице  сумму,  равную  паре  миллионов
долларов.  Пани  полковник покинула  фиакр,  едва держась  на ногах.  Однако
главное было еще впереди.
     Стоило Вагнеру открыть калитку, как Анна, его жена, выбежала на порог.
     -  Анджей!  - она  бросилась ему в объятья.  - Все в порядке? Ничего не
случилось? Вы удачно миновали пустыню?
     Он  не  успел  ответить.  Анна  уже здоровалась  с  американкой,  потом
поцеловала Зорга.
     - Приветствую тебя, кот. Охранял моего мужа?
     Гепард лизнул ее в лицо.
     - Ну, проходите,  проходите. Перекусите с дороги? Может быть, устроим в
огороде гриль?
     Хозяйка  провела их  в  гостиную с большим  панорамным  светоотражающим
стеклом. В следующие несколько  секунд она  успела отругать расшалившегося и
разбившего вазу ребенка,  подать выпивку, и распечь служанку. Потом  сходила
на кухню и вернулась с широкой  улыбкой на лице. В  руках у нее было блюдо с
маленькими бутербродиками.
     - Прощу садиться, - щебетала она. - Зорг? Хочешь немого сырого мяса?
     Они еще  только устраивались  в креслах, а она уже  успела  похвалиться
перед  негритянкой заработком мужа, великолепным здоровьем ребенка, тем, что
у нее в  гараже  стоит настоящий  конь,  а  также двумя спальнями на  втором
этаже, отделанными в арабском  стиле. Единственное, чего она не сделала, так
это не  открыла  шкаф и не продемонстрировала свои наряды,  но  зато  решила
выстрелить  из   главного  калибра.  Преисполненная  гордости,  принесла  их
семейную книжку и  показала  первую страницу  с огромной печатью и  текстом,
подтверждающим, что супруги имеют  первый класс чистоты, и  в  связи с  этим
правительство дает  им  разрешение иметь детей. Ниже была еще  одна печать с
записью: "одно разрешение использовано".
     - Вы знаете, - сказала Анна, усаживаясь  напротив Сью, у  которой кусок
бутерброда  едва не застрял в горле. -  На пять детей мы никогда не решимся.
Однако еще одного ребенка  планируем. А если мужа в будущем году повысят, то
может быть,  и еще одного. Я  здорова и  могу рожать. А вы? Есть у вас дети?
Сколько? Какие?
     Кристи-Андерсон, подавившись  бутербродом,  закашлялась,  да так, что у
нее на глазах выступили слезы.
     "Выжать из нее слезы" - вспомнил Вагнер приказ Барилы.
     Боже, как это просто. Самый легкий приказ, полученный им в жизни. Знать
бы, зачем?
     Анна показывала фотографии ребенка: сокровище  в предшколе, чудовище на
маскараде (определить, кем он является на фотографии было нелегко, поскольку
чадо вырядилось мутантом и надо было показывать пальцем, где оно находится),
а  вот мальчик, возлагающий букет  цветов к памятнику Пана Яна, Воскресителя
Польши. Полковник  морской пехоты сумела  даже  разобрать  надпись на цоколе
памятника: "Путник, поведай  Польше, что сделал я это  для своего народа. Вы
должны жить любой ценой!"
     - Ну, чем займемся? Устроим гриль в саду? Зорг, ты хочешь?
     - Тоооолькхооо мне не суйй  мххххяса, Анкххха! - промурлыкал гепард.  -
Не йййем жаррреного...
     Служанка приготовила  все  в мгновение ока.  Они  уселись  на  плетеные
стулья под огромной  пальмой. Вагнер занялся приправами и очагом. Пили водку
с  мартини.  Анна упорно  чесала языком, доводя  негритянку до остервенения.
Боже! Самый легкий приказ в жизни. Пять минут в обществе Анны.
     Вагнер снял пробковый шлем и при помощи пластикового снаряжения влез на
пальму. Там он мачете срезал кокосовый орех. Анна приказала служанке вскрыть
его и подать  негритянке.  Боже!  Кокосовое молоко. "Довести до  слез". Сэр!
Шоколадка всхлипнула. Нет проблем. Только для чего все это нужно?
     Американскому агенту не так уж  много  потребовалось для полного улета.
Даже без амфетамина Х-12. Немного погодя  Анна  подала  стейки. До этого был
салат и немецкий коктейль: вино, водка, пиво. У Шоколадки голова закружилась
уже после  первого  глотка. В гостиной заплакал  ребенок, и  Анна пошла  его
унимать. Оказалось,  что на автостраде Сью даже не стала пробовать эскалопы,
поскольку поверила идиотскому слуху, будто они из человечины.  Теперь она  в
первый  раз  в  жизни  ела  свинину.  Лицо  у  нее было не очень  довольное,
поскольку синтетическая пища испортила находившиеся у нее  на языке вкусовые
сосочки,  лишив их  возможности различать необходимые оттенки вкуса,  однако
она   все   еще  усиленно  моргала,   стараясь  избавиться   от   проклятых,
привязавшихся  к ней  слез. Зорг, нажравшийся от пуза, свернулся в клубок на
траве и вознамерился поспать. Домашняя такса  попыталась ему докучать и даже
схватила поручика за ухо, но враз образумилась и удрала, стоило  Зоргу сонно
зевнуть, демонстрируя свои добавочные, выдвигающиеся из-за клыков зубы.
     Вагнер взял в баре бутылку коньяка, два больших бокала и провел  Зосю в
Верхний Парк. Она смотрела на стройные ряды деревьев и глотала слезы. Вагнер
же решил ее дожать. Он всегда очень тщательно выполнял приказы.
     Они шли мимо  хихикающих  в наступающем  сумраке  пар,  отгоняли белок,
пытавшихся выпрашивать  орехи,  зайцев и кроликов, так и норовивших сунуться
им под ноги. Потом они оказались  возле ровной,  как стрела, дозорной  башни
девятнадцатого  столетия.  По узким,  вытертым  ступеням  они  поднялись  на
площадку под крышей.  Вагнер  уселся, опершись  о стену и поставив  ноги  на
барьер. Тут, над вершинами деревьев, ветер от лопастей Монастырского острова
был еще сильнее.  Солнце заходило,  и по стеклянному куполу играли отблески.
Ниже простиралось  море зелени, виднелись крыши резиденций влиятельных людей
и важнейших контрабандистов. Где-то  внизу  трещал конный  трамвай,  экипажи
лавировали между  стволами. Зажигали  первые лампионы и газовые фонари. Люди
располагались на лужайках целыми семьями, чтобы поужинать,  женщины степенно
распаковывали  корзинки  с  едой. В  парке  открывались  павильоны  вечерних
ресторанчиков.
     Вагнер наполнил  бокалы коньяком. Сью осушила  свой  одним глотком. Она
уже плакала в открытую.
     - Знаешь, - глотала она слезы. - Ваш ребенок... знаешь... у меня шестой
класс чистоты.
     - Что тебе сделали? - спросил он.
     - Меня стерилизовали.
     - Как это? Женщин невозможно стерилизовать!
     -  Можно,  - сказала она.  - У  меня шестой класс. Фактически  я  почти
мутант, -  тут она  уже  зарыдала. -  Твоя жена... В таком  красивом платье.
Служанка, ребенок,  салат, возделывание  огорода. Она  занимается этим. Я же
умею  только  с  завязанными  глазами  разбирать и  собирать  автоматический
карабин.  Знаю, как командовать группой усмирения, как  организовать огневую
оборону, оказавшись в окружении. Боже! Я не  умею  делать салат и никогда не
носила платьев. Никогда у меня не будет ребенка...
     Вагнер налил ей еще одну порцию коньяка.
     Интересно, какие виды на нее имеет Барила?
     Она снова выпила содержимое большого бокала одним глотком.
     - Никогда  у  меня не будет маленькой собачки,  -  Сью забрала  у  него
бутылку и  сделала несколько  глотков из горлышка. -  И никогда мне  не жить
среди деревьев.
     Вагнер испугался,  что переборщил. Впрочем, он искренне  надеялся,  что
негритянка  не  бросится  с  этой  проклятой  башни вниз.  Он помог спутнице
подняться и спуститься вниз.  Поддерживая под руку пьяную в хлам женщину, он
довел ее до дома. Анна знала, что делать в таких ситуациях. Она раздела пани
полковника, умыла, надела на нее кружевную ночную рубашку и уложила  в одной
из спален, обставленных в арабском стиле.





     Утром  Сью  выглядела  лучше. Вагнер  прихватил  ее  на  том,  как  она
разглядывала себя в зеркале, поправляя смявшиеся кружева.  Половину ночи она
провела в туалете, однако у нее хватило сил умыться и сесть уже в мундире за
завтрак. Поручик Зорг, увидев ее, почесал задней лапой за ухом. Наверняка он
заключил пари с Анной, что пани полковник,  даже с  риском  повторить ночные
подвиги, не  откажется  от гренок и странно  пахнущего напитка под названием
"чай"...  Зорг  и Анна, с интересом следили за  тем,  как Зося, с выражением
лица  типа  "В  Перл  Харборе было  тоже тяжело...", грызет  гренки. Вагнера
сильно интересовало, кто из них выиграл, но спросить об этом при  гостье  он
не  мог.  Служанка помогла  хозяину  запрячь изящную двуколку. На  то, чтобы
усадить в нее пани  полковника и поручика, ушло  всего несколько минут.  Тут
Кристи-Андерсон  закрыла  глаза  солнечными  очками,  и  теперь  он  не  мог
проследить направление  ее  взгляда. Щелкая  кнутом,  он  погнал коня. В это
время движение  на  улице  уже  нарастало, но  им повезло, и они доехали  до
Грюнвальдского  Моста  быстро.  А  за  ним было уже рукой подать до  конюшен
Министерства Контрабан... тьфу... Управы Воеводства.
     Вагнер оставил свой  экипаж на бравых  конюших и повел их мимо огромных
колонн,  а  потом широкими,  вселявшими  почтение  к  власти  коридорами.  В
вестибюле  царила  приятная прохлада.  Сандалии громко шлепали по  гранитным
плитам.  Потом  был  контроль,  беглый  обыск, после  чего  адъютант доложил
генералу о визитерах. Сью сняла черные очки только на пороге кабинета.
     Генерал  Барила  отвернулся от  окна  с  видом на  Одер и  Монастырский
остров.  При этом  движении ему каким-то  чудом удалось не оборвать ни одной
пуговицы  со своего мундира, плотно обтягивавшего чудовищной величины брюхо.
Он подошел к гостям, проворно переставляя короткие,  кривые ноги, и протянул
руку.  Пальцы  его  напоминали сардельки,  поросшие редким  волосом. Причем,
несмотря на  такой вид,  мутантом  он не  являлся. У него  был  первый класс
генетической чистоты. Он имел жену и пятерых детей.
     - Приветствую,  пани полковник, - просипел он. - Я очень рад видеть вас
живой и здоровой.
     - Мне тоже очень приятно, пан генерал.
     - О... вы великолепно говорите по-польски.
     Она усмехнулась.
     - Я наполовину полька.
     - Ага, а Кристи в вашей фамилии от англизированного "Кищак"?
     - Нет. Андерсон от Анджиевская.
     Барила усмехнулся, в свою очередь. Показал им на кресла.
     -  Я знаю,  что  майор  Вагнер  любит  коньяк, однако  мне  хотелось бы
угостить вас  чем-то  произведенным  у  нас. Это  местная  продукция,  -  он
продемонстрировал им граненую бутылку.
     -  Местная  продукция?  -  негритянка решила слегка  показать зубки.  -
Неужели амфетамин Х-12?
     Генерал рассмеялся. Вопреки своему виду, он был человеком очень умным и
ценил ум в других людях.
     - Мне кажется, в данный  момент стоит забыть о пикировке, - он наполнил
маленькие рюмочки. - Пока же я вам предлагаю чистую водку.
     - Ваше здоровье! - Сью выпила, демонстрируя знание польских обычаев.
     - Вас все лучше учат в этом вашем ЦРУ. -  Барила с трудом разместился в
кресле, стоявшем за огромным столом.
     - Что вы сказали?
     -  Ну  нет...  Агент, у  которого  имеются проблемы со слухом.  Так  не
бывает.
     - Вы сказали - ЦРУ.
     Дымчатое стекло купола над городом вспыхнуло ярким светом, и он, пройдя
через  жалюзи, расчертил лицо генерала  густыми тенями.  Атмосфера  кабинета
казалась сонной, словно не до конца реальной.
     -  Конечно.  Хотя вы наверняка прошли  обучение у  морских  пехотинцев.
Никогда не забываете о  "прикрытии", но на самом  деле вы не полковник. Ведь
правда?
     - Не понимаю вас, генерал.
     Барила тяжко вздохнул и выпятил толстые губы.
     - Я сказал, что  вы  агент ЦРУ. Ваш шеф - Терри Робинсон. Вы  занимаете
тринадцатый  кабинет шестого  отдела  в бункере Ленгли. Кроме  того, что ваш
отец,  пан  Анджиевский,  действительно  чистокровный  поляк, вы  в тому  же
интенсивно учили  польский язык  в  течение года  в  отделе  криптографии  в
Детройте. Вами занимались  шесть  учителей, в том числе  двое поляков - пани
Врублевская и пан Мартыняк... Я должен рассказывать дальше?
     Негритянка закусила губу.
     - Вы совершили  ряд федеральных преступлений, -  сообщил генерал. -  Вы
попробовали на вкус траву в Народном Парке бункера Детройт. Хотя... тоже мне
парк, - он пожал плечами. - Десять метров на десять. К тому же вы  дали себя
сфотографировать.  Ну  и,  кроме   того,  есть  меньшие  провинности,  вроде
небольшого бизнеса по продаже марок среди коллег. На вас было заведено дело,
но тут подвернулась данная миссия, и все как-то устроилось. Не так ли?
     - Я хочу видеть консула Соединенных Штатов Северной Америки!
     Она сказала это чуть быстрее, чем нужно.
     Барила захохотал так, что чудовищное брюхо  заходило  ходуном.  Однако,
портной генерала, видимо, был  специалистом высшего класса,  поскольку опять
каким-то чудом все пуговицы остались целы.
     - Прошу прощения... Вы, конечно, удивитесь, но  во Вроцлаве  нет вашего
официального консула. Есть почетный. Он даже раз в полгода получает какую-то
почту. Ничто не  связывает наши  народы со времени бомбы Чен, но мы все-таки
держим  вашего консула.  Его можно показывать в зоопарке, но он есть.  Есть!
Прошу. - Барила добродушно помахал рукой. - Вызвать его?
     Теперь дыхание американки участилось.  Вагнер понял, что она испугалась
по-настоящему.
     -  И что вы  можете предпринять? -  продолжал Барила. - Бросить  нам на
голову атомную бомбу?  Мне  кажется,  без электричества вам будет трудно это
сделать.  А  может,  армия  США  нападет  на Вроцлав? Хммм... У  вас  хватит
кораблей, чтобы перевезти ее  через океан? - он наклонился над  полированной
крышкой стола. - И еще прошу мне объяснить, поможет ли вам консул, когда вас
будут разрывать на части конями на Рынке.
     Американка  посерела от  страха.  Ладони ее  вцепились  в  подлокотники
кресла. Зорг тоже это увидел и шевельнул ушами. Причем, так же, как и Вагнер
он заметил и кое-что иное.
     - Вы до сих  пор не решили,  каким образом меня  уничтожить,  -  сказал
Барила, который тоже был хорошим наблюдателем. Открыв  дверцу в тумбе стола,
он  выпустил двух персидских котов. Те вспрыгнули  на столешницу и принялись
по  ней расхаживать. - У вас  две возможности. Вы можете  выпустить гремучую
змею из сумочки... Но это дурацкая мысль. Коты расправятся с ней в несколько
секунд.  Еще вы можете использовать свой маленький скорострельный  пистолет,
не  обнаруженный при  проверке,  -  Он  снова рассмеялся.  - Вот  только  вы
запрятали его  слишком  далеко, и пока  достанете, поручик  успеет раз шесть
вонзить в  вашу шею ядовитые  клыки. Зорг, - обратился он к гепарду. - Долго
умирает человек, укушенный тобой?
     - Долгхххо...
     Вагнер  знал,  что  генерал  говорит  правду.  Яд  был  парализующим  и
обездвиживал моментально.  Однако  содержащиеся  в нем  токсины  действовали
очень медленно. Мутанты, к примеру, умирали от него часа два-три, в страшных
мучениях.
     - Вы сами снабдили нас этой технологией, - отметил Барила. - После того
как придумали  гремучих змей,  менее  удачные модели, всех этих котов, птиц,
тигров  и  гепардов,  вы  продали   "слаборазвитым"  народам.  Змею  труднее
обнаружить  с помощью инфракрасных лучей, чем кота.  Но вот  когда  не стало
электричества,  оказалось, что  змеи не идут ни в  какое  сравнение  с бичом
Божьим, которыми стали наши гепарды.
     - Откуда  вы все  это узнали? - негритянка все  еще пыталась рассуждать
логически. - У вас есть агенты в США?
     -  А  зачем?  -  Барила  покачал  головой.  -  На  бумаге  мы  являемся
союзниками, однако сами видите... Вы слишком далеко, чтобы нас интересовать.
     - Тогда кто? Арабы?
     - Бедуины, дорогая пани. Прошу не путать эти две нации.
     - Они следят и за нами? Зачем?
     - Какие-то  промышленные интересы, - генерал пожал  плечами. - А у меня
хватает денег покупать у них то, что мне хочется иметь, - он погладил одного
из персидских котов. Тот выгнул спину и замурлыкал. - Пару сотен лет назад я
был бы  самым лучшим клиентом в любом супермаркете, поскольку могу позволить
себе купить все, что только пожелаю.
     - Арабы... Значит, бедуины разузнали все о моей миссии?
     Варила взмахнул рукой.
     -  "Все" - Он потянулся, как кот, которого только что  гладил.  -  Вы и
сами  не знаете всего о своей миссии. И  никто на свете  не узнает всех тайн
бункера в Лэнгли. В общем-то, это и не нужно.
     - Тогда зачем вы со мной разговариваете?
     - Надеюсь, вы мне очень красиво пропоете то, о чем знаете.
     - Генерал, прошу на это не надеяться.
     Сказано  это  было   слишком  быстро.  А  еще  присутствующие  обратили
внимание, что американка вновь сжала ладонями подлокотники кресла.
     - Пани Анджиевская... -  улыбнулся Барила. - Прошу не делать глупостей.
Вы мне расскажете все.
     -  А  если  нет, то... вы  разорвете  меня  конями на Рынке?  А  может,
посадите на кол?
     Она  старалась держаться твердо, но это у нее получалось плохо. Выдавал
выступивший на лице пот. Похоже, Сью слишком уж реально  вообразила себе то,
о чем говорила.
     - Пани  Анджиевская, - Барила с добродушным  видом наполнил  ее рюмочку
водкой. - Не надо говорить глупостей. Сразу и на кол! Или еще что хуже...  -
он пожал  плечами.  - Так  вы  поступаете у себя  в  Америке?  К счастью, мы
находимся в Польше. Договоримся по-доброму, под водочку.
     - Никогда мы не договоримся!
     - Ох,  в самом  деле?  А десять  контейнеров, которые  тебе  предписано
уничтожить? Что? Мелочь?
     -  Откуда  вы об этом узнали? - Сью  вскочила,  ей не хватало  воздуха.
Похоже об этом, кроме нее, мог знать только президент США.
     Барила тепло улыбнулся.
     - Так, так... Президент США,  Джон  Торрес  де Фуэнгирола тоже обладает
своими  слабостями.  Он  любит  мальчиков,  а бедуины в этом вопросе большие
специалисты. Вы  запомните? Лоренс оф Арабиа? Впрочем, я  всего лишь шучу, -
Генерал  выпил свою  рюмочку  и жестом пригласил американку  последовать его
примеру. - Президент для меня находится слишком высоко. Зачем  это нужно?  Я
покупаю весьма точную информацию, однако на более низком  уровне  и  поэтому
значительно дешевле.
     - Что вам известно о моей миссии? - спросил негритянка.
     - Пани Анджиевская, я расскажу вам даже то, о чем вы не имеете понятия,
а взамен попрошу только об одном. Назовите мне дату.
     - Никогда!
     - Хе, хе... Как я  уж сказал, здесь Польша. Договоримся за водкой. - Он
снова наполнил рюмки.
     - Никогда в жизни!
     - Хе, хе... У меня есть пара мутантов, Вагнер поймал их в прошлом году.
Они обладают неким талантом, благодаря которому мы все узнаем и без пыток.
     - Использовать мутантов незаконно.
     - Ну, так бросьте мне на голову атомную бомбу, - ухмыльнулся генерал. -
Что? Не получится?
     - Пан Генерал...
     -  Молчи и слушай. Это  была присказка,  -  просипел Барила. - А теперь
настает время для сказки.
     Он опустошил свою рюмку, закусил консервированным огурцом и вытер рот.
     - Слушай  меня,  Зося. Ничего  тебе на закуску не предлагаю,  поскольку
знаю, что  тебе сейчас не  до еды, но пару фактов, о  которых ты  не  имеешь
понятия,  выдам.  Твой   президент,  Джон  Торрес,  Любитель  Мальчиков,  де
Фуэнгирола, знает кое-что,  о чем никто иной не имеет понятия.  Ну, может за
исключением парочки  инженеришек  в  Шаен  Маунти, из которых, кстати,  один
очень задолжал бедуинам, поскольку  "злоупотреблял". Впрочем, это  мелочи...
Было  так.  Во время последней войны вы  устроили  китайцам кровавую баню по
Пекином, а они за это бросили вам на голову бомбу Чен. И все электричество в
мире  закончилось. Трах-бах -  и  конец.  Единственным  источником  света  в
бункерах стали  факелы. Однако... как выяснилось некоторое время спустя, вы,
американцы,  не были так уж глупы. Еще вы  знали, что вам  не удастся быстро
вышибить китайцев  с игрового поля. Кому-то  из ваших даже пришло  в голову,
что вся цивилизация может вернуться в эпоху пара. На этот случай  у вас было
кое-что припасено. Вы подготовились,  предполагая, что если  китайцы одержат
верх...
     - О чем вы говорите?
     - О проекте Квин.
     - О чем?
     - О проекте Квин. О машине времени.
     - Боже... негритянка покачала головой, - Мне кажется, это сон.
     - Не знаю, что вам снится, - Барила вынул сигарету из стоявшей на столе
деревянной  шкатулки.  Прикурил он от бензиновой зажигалки русской работы. -
Ваши инженеры рассуждали так: если вам не удастся выиграть у китайцев и  они
применят  свое  страшное  оружие,  то во всем  мире  исчезнет электричество.
Изоляторы превратятся  в проводники и... и  конец нашей любимой цивилизации.
Конец  глобализации,  убийствам на  расстоянии, тотальному  оболваниванию...
Конец бирж и телефонов. Даже  такая среднестатистическая американка, как ты,
не сможешь  зайти  в  магазин и купить себе  какую-нибудь  чепуху. И что? Вы
придумали последнюю защиту. Вы придумали машину времени.
     - Генерал, вы бредите.
     - А если нет? Послушай меня, Зося. Так было. У вас есть машина времени.
Ну и что с того? Если желтенькие выпустят чены, то машина станет бесполезна.
Что  в таком положении можно сделать?  Ну?... И  тут,  моя дорогая,  во всей
красе проявляет гений американских инженеров.  Нельзя использовать машину на
Земле?  Значит,  нужно выслать  ее в космос.  Нет возможности ей управлять с
Земли? Нет  проблем... Она должна начать действовать  сама по себе. Как  это
можно будет использовать?  Да  очень  просто.  Машина  улетела  к  Сатурну и
должна,  вернувшись  через несколько  десятков лет, перенести всю планету во
времени. Может быть, на пару веков, может, на пару тысячелетий.  Цивилизация
получит  еще один  шанс,  но  что  это даст авторам проекта? А  если история
повторится?  Опять  будет война,  желтые снова применят свою бомбу, и  петля
времени  замкнется...  Зачем это нужно?  Лучше всего  было бы перенестись во
времени, однако  таким  образом,  чтобы сохранить  память о  будущем,  чтобы
захватить с собой некоторую часть  технологии будущего. Как  это сделать? Да
очень просто. И вновь  американские инженеры показали себя гениями. Выглядит
это  так: машина времени возвращается с орбиты Сатурна, и переносит Землю во
времени всего лишь на наносекунду. Мы прыгнем, скажем, на тысячу лет назад и
мгновенно вернемся  обрато. Напоминаю, я  говорю  о наносекунде. К  чему это
приведет? Люди, оказавшиеся в пределах действия эмиттеров Вогта, останутся в
том времени,  куда будут  перенесены. Люди и механизмы. В общем, получается,
что если вы выиграете, то через наносекунду целыми и невредимыми вернетесь в
свое время. Никто ничего не заметит. А вот если проиграете... В таком случае
группа подготовленных  людей  и  некоторое  количество  техники  окажутся  в
пределах  действия  эмиттеров Вогта  и... перенесутся,  например,  в  тысяча
восьмисотый  год.  Я точно не знаю, в какой именно, но просто прошу все  это
вообразить. Президент США,  с семьей,  со  штабом, с парой  сотен  солдат, с
этими нашими проклятыми  знаниями, с иммунитетом к классическим болезням, со
скорострельным оружием, с  суперпушками, с компьютерами,  энциклопедиями,  с
современной  химией  и  паровыми  машинами, неожиданно  появляется  в тысяча
восьмисотом году. Во времени Наполеона Бонапарта... Сколько ему понадобится,
чтобы захватить власть над миром? Год? А может,  хватит трех дней? И история
изменится. Можно сделать все, что душе угодно...
     - Из ваших слов получается... эти эмиттеры... она должны быть на Земле.
Почему они не перестали работать?
     - Вот видишь, Зося, - Барила слегка улыбнулся. - Ты уже мне поверила. -
Он  затянулся сигаретным дымом. -  Все  очень просто. Эмиттеры были  заранее
заплавлены в стекло,  и последствия взрыва  китайской  бомбы им  не страшны.
Машина времени перенесет их во времена,  когда никто не мог даже представить
подобное. В то время, когда родился Иисус Христос? Может немного раньше? Или
позднее? В  любом случае, там можно будет пользоваться электричеством. Нужно
только оказаться рядом с эмиттерами когда запущенный к Сатурну корабль вновь
вернется  на орбиту нашей  планеты... И  этого  окажется вполне  достаточно,
чтобы, используя современные знания, изменить историю Земли как угодно.
     - Как же... Какой толк от испорченного оборудования?
     - Ох, Зося...  Если кто-то сумел закинуть машину времени на  орбиту, то
он позаботился  и обо всем  остальном. В Шайен Маунти  у  вас есть несколько
тысяч заплавленных в  стекло контейнеров с  исправными компьютерами и прочей
электроникой, в рабочем состоянии.
     - Аа-а-а... -  негритянка взяла свою рюмку и сделала глоток, - А  какое
это все имеет отношение к вам?
     - Ну, видишь ли, - генерал тоже выпил  водки  и закусил. -  У  вас есть
несколько тысяч  контейнеров. У меня он один, привезенный из Берлина, но мне
этого хватит. Мы, в отличии от вас, не страдаем гигантоманией.
     - Что?
     - Для времен Наполеона Бонапарта вполне хватит нескольких сотен людей и
наших знаний.  Однако  вы  желали получить  все.  Прежде  всего армию.  И...
разослали контейнеры по всем вашим базам. И... к сожалению, добавили к ним и
эмиттеры Вогта.
     - Те десять объектов, которые я должна была уничтожить?
     - Да. Это эмиттеры Вогта с вашей  старой  базы  в  Италии.  Я  приказал
бедуинам перевезти их сюда...
     -  Господи.  Я  и  представить  не  могла,  что  президент поручит  мне
невыполнимое задание.
     - Тем не  менее получилось  именно  так, - Барила радостно улыбнулся. -
Понимаешь,  Зося...  Ваш  президент для меня  действительно слишком  большая
птица. Он, конечно, имеет свои небольшие слабости, но даже бедуины не смогли
добыть информацию, которой владеет только он. Он один... во всем мире.
     - Какую информация?
     -  Видишь ли, милая Шоколадка, настоящая проблема у меня только одна. У
меня есть контейнер, я приказал  привезти эмиттеры  Вогта, однако...  у меня
нет ни  малейшего представления, когда  заработает  машина времени. И никто,
кроме твоего президента, этого не знает. Тогда я через моих любимых бедуинов
дал ему  понять, что  у меня  есть контейнер  и эмиттеры. Я хотел,  чтобы он
запаниковал  и  прислал  кого-нибудь,  такого как ты,  с заданием уничтожить
эмиттеры. С поясом  набитым американским золотом, с гремучей змеей в сумочке
и  очень  хорошо спрятанным пистолетом.  Я  решил,  что  узнаю время  начала
действия проекта Квин от этого агента.
     - Пан генерал, вы наивный человек.
     - В самом деле?
     -  С чего  вы решили,  будто кто-то  сообщит мне дату, если мне даже не
рассказали в чем состоит проект Квин! Я услышала о нем только от вас.
     Махнув рукой, словно что-то отталкивая, Барила сказал:
     - Шоколадка, я  не ребенок.  Твой президент, кстати,  тоже не дурак. И,
конечно, он ничего  тебе  не  сказал... -  генерал вздохнул.  -  кроме  даты
возвращения.
     - Вы шутите?
     - Нет, котенок. Миссия твоя не была такой уж  трудной, поскольку для ее
исполнения требовалось всего  лишь разбить стекло  на контейнере. И конечно,
более ничего тебе не объяснили. Кроме одного. Тебе сказали... КОНЕЧНЫЙ  СРОК
исполнения миссии. Я прав? Тебе назвали дату, после которой исполнение твоей
мисси  потеряет смысл, после которой тебе надлежит  исчезнуть, моя  красивая
негритянская  Бемби. -  Барила  наклонился над  столом. -  А я хочу эту дату
знать.
     Американка  стала  кусать  губы. Все  находящиеся в кабинете знали, что
генерал  не  шутит.  И   Вагнер,  с  увлечением  наблюдающий  за   тем,  как
разворачиваются  события, понял:  генерал ее подловил.  Знает пани полковник
дату, знает. И, конечно, ее пропоет, никуда не денется.
     - Ничего  вы от меня  не услышите!  - негритянка  вдруг  резко схватила
сумку с гремучей змеей. У котов встала дыбом шерсть. Зорг вскочил с дивана и
обнажил ядовитые зубы, Вагнер сжал рукоять спрятанного в рукаве стилета. - Я
американка и ничего вам не скажу. Даже если вы посадите меня на кол!
     Барила добродушно улыбнулся.
     -  Это опять была только  присказка, а вот  теперь, будет действительно
сама сказка,  дорогая  полу-полька, сестра моя, - он  открыл ящик и вынул из
него  пачку  пожелтевших  листков.  -  Вот тут  у  меня  список  содержимого
контейнера,  привезенного   из   Берлина.   -  Его   толстые   пальцы  стали
перелистывать  страницы.  - Вот,  прошу...  медицинский  компьютер  со  всем
необходимым. Прекрасная технология прошлого века. Ну и что, Зося? Как только
мы окажемся  там, где  нет ченов, тебя  можно  было  бы вылечить. Через пять
минут, вместо шестой категории  генетической чистоты, будешь иметь первую. И
запросто  сможешь  себе родить прекрасного  малыша.  Красивенькую  маленькую
Шоколадку.
     - Нет. Мне сделали операцию, после которой это невозможно.
     - Не  надо  со  мной спорить, Зося! Мы  это исправим в пять минут,  как
только окажемся в другом времени, - он показал на пачку листков. - Представь
себе... У тебя будет  ребенок. Два, три, даже десять. Сколько  выдержишь. Ты
будешь жить  среди  деревьев.  В  мире без  климатических  катаклизмов,  без
мутантов. Ты будешь  богатой, здоровой,  будешь обладать властью... Подумай,
Зося. Ты станешь  настоящим  полковником нашего войска. Будешь участвовать в
завоевании  мира. Ну и дети... ты знаешь, каково это,  когда женщина  кормит
ребенка грудью? Не знаешь, но  воображала себе много раз, во время бессонных
ночей в Ленгли, не так ли? Вагнер, наверное, что-нибудь мог бы тебе  об этом
рассказать, но он мужчина и  не понимает женщин. Поговори лучше с его женой.
Спроси  ее,  какое это  удовольствие, когда собираешь  ребенка в  предшколу.
Разве плохо возиться  с  грилем  в саду? И ты откажешься от красоты, власти,
счастья  - ради  удовольствия собирать и  разбирать скорострельный карабин с
завязанными глазами? Подумай, Зося. Подожди, не торопись. Подумай еще о том,
что  тебе дали твои любимые Штаты. Они лишили тебя возможности родить детей,
а теперь, после того как сработает машина  времени,  ты  исчезнешь. Не будет
войны,   не  будет   бомбы  Чен,   не  будет  и  тебя,   моя  красивая   Сью
Кристи-Андерсон. Ты просто  не появишься на свет,  исчезнешь, так  же как  и
весь наш мир.
     Барила  щелкнул  пальцами.   Возникший,   как  из-под  земли,  адъютант
отодвинул честь стены, показывая клетку с двумя мутантами.
     - Выбирай, дорогая, - сказал генерал. - Или  они, - он  показал пальцем
на уродливые  лица своих специалистов  по дознанию. - Или  я.  И  богатство,
власть, дети,  любящий муж, еда, о которой ты  до сих пор не  имела понятия,
первый   класс  чистоты,   деревья  вокруг,  великолепный  климат...  думай,
котеночек, думай.
     Негритянка  заплакала. Вагнер отвел взгляд. Барила, наоборот, буквально
впился в женщину глазами.
     - Мне нужно выйти, - шепнула американка.
     - Это невозможно... Ты отсюда не выйдешь.
     - Но мне нужно.
     - Ничего страшного. Сначала скажи.
     - Господи...
     -  Ну  так  что?  - Барила  снова наполнил  рюмку и  поставил перед ней
поднос, на котором были бутерброды с российской икрой. - Уже надумала?
     Американка  зарыдала,  по  подбородку у нее потекли слезы. Тогда Барила
стал выкладывать перед ней фотографии своих детей. Одну за другой доставал и
подносил к ее глазам.
     - Семнадцатого октября, - неожиданно крикнул негритянка. - Семнадцатого
октября!!! - Она прокричала  это  так,  что, казалось, еще немного, и у  нее
лопнут голосовые связки.
     Засмеявшись, Барила повторил за ней:
     - Семнадцатого октября... У ваших инженеров есть чувство юмора.
     Он взглянул на мутантов, и те, кивнув, подтвердили, что женщина сказала
правду.
     Тогда Барила ткнул в сторону клетки пальцем и приказал адъютанту:
     - Застрели их. Теперь они нам уже не нужны.
     После этого он повернулся к Вагнеру.
     -  Отдаю  Зосю под твою опеку,  - генерал  зевнул. - Ладно, она едет  с
нами.  Позаботься,  озолоти  и  проводи,  куда она  пожелает.  Шестнадцатого
октября сбор на Грюнвальдской  площади.  Я хочу увидеть там весь твой отряд,
жен,  детей  и  что  ты  там  пожелаешь  забрать  с  собой  в  дорогу  через
тысячелетия... Господа, -  он внимательно посмотрел на Вагнера и Зорга. - на
сегодня все. До свидания.
     Тотчас после  того как они  вышли, из кабинета послышались два выстрела
из пистолета адъютанта Барилы.





     Шестнадцатого октября все было готово. Отряд наемников - люди, гепарды,
птицы  и  тигры  - сидели  в машинах,  расставленных рядами на Грюнвальдской
площади.  Еще  в  пределах   действия  эмиттеров  Вогта   стояло  шестьдесят
грузовиков Барилы. Анна Вагнер беседовала  со Сью, однако было  заметно, что
она  нервничает. На  пани Вагнер была короткая рубашка  и  шорты,  плечи  ей
оттягивал рюкзак, с  прорезанными дырами, так, что у сидевшего в нем ребенка
ноги были на свободе. На  шее у Анны висел пистолет-пулемет. Впрочем, макияж
у  нее на лице  был  наложен  весьма тщательно  - ресницы, брови,  румяна на
щеках, губная помада,  блестки.  В общем, домохозяйка  была  готова к  любой
неожиданности: либо  вступить в бой, либо  принять  участие в бале при дворе
короля Навуходоносора. Впрочем, ее служанка выглядела еще живописнее.  У той
было два рюкзака - один сзади, другой спереди. Однако, судя по тому, как она
легко  двигалась,  в рюкзаках,  скорее всего, лежали  тряпки ее хозяйки.  На
плечах у  женщины  висело  два карабина "хенклера-коха", а в кобуре на бедре
прятался  сорок пятого  калибра  "смит-вессон".  Еще она запаслась стилетом,
ножом  сапера,  лопаткой,  большим пробковым  шлемом  и  чадрой  камуфляжной
раскраски. В общем, обе дамы смотрелись полными идиотками.
     Хотя,  все  остальные  выглядели  не лучше.  Марта держала  граммофон с
огромной трубой, а Долгоруков захватил с собой  всех трех арабских любовниц.
Головы их торчали из грузового люка бронемашины.
     Впрочем,  Барила  не  обращал  на  это внимания.  Он подошел,  проворно
передвигая  короткие, толстые ноги,  и с  врожденным  изяществом отдал честь
Анне.
     - Анджей,  -  сказал он, глядя  так,  что каждый, его  хорошо  знавший,
увидев этот взгляд, должен был  затрепетать от страха.  - Знаешь, для чего я
взял с собой именно тебя? На  мой  взгляд,  ты  самый  исполнительный офицер
нашей твердыни. Не обмани меня. Иначе...
     Вагнер отдал честь  по всей форме, а мгновением позже уже командовал во
весь голос:
     - Иван! Хайнц! Зорг! Хватайте солдат  и держите как можно крепче. Чтобы
у меня тут никто, без приказа не смел даже моргнуть!
     Поручики взялись  за  своих  подчиненных. Войско  Польское, старательно
отобранное,  состоящее  из  людей  со  славянской  внешностью,  блондинов  и
блондинок с голубыми глазами, увидев наемников, страшно растерялось. Они и в
самом  деле до  сих пор знали  службу лишь по  парадам... Юношей и девушек с
пшеничными волосами пугал один вид Вагнера, а уж Зорг ввергал их в состояние
шока. Поручик, мрачный словно туча, поскольку уже успел заработать два пинка
от майора, кружил  между солдатами, выискивая лишь повод сорвать  на ком  то
злость. От крика губы сержантов  уже через  четверть часа  покрылись  пеной.
Капралы потихоньку молились, чтобы быстрее наступило утро. Солдаты прощались
с  жизнью. Звери пытались  спрятаться в своих  транспортерах.  Хейни  бегал,
размахивая  парабеллумом,  Иван прохаживался со своей  нагайкой... Оба  то и
дело получали от Вагнера пинки, и от этого их  настроение  еще ухудшалось. И
все явственнее зрело ощущение, что наступил день Страшного Суда.
     Барила  окинул  свою  команду  добродушным  взглядом,  потом  подошел к
Вагнеру.
     - Ты хорошо их муштруешь, - улыбаясь, похвалил генерал. - Нравится  мне
твой стиль работы...
     Потом  он  посмотрел на  отблески  отражавшихся от фуллеренового купола
последних  лучей  солнца.  Его  адъютант  разложил  на  гусенице  ближайшего
бронетранспортера скатерть,  украшенную ручной вышивкой. На нее он  поставил
два хрустальных бокала  и  наполнил их напитком из обернутой  белой материей
бутылки.  Рядом  поставил маленькие  тарелочки с паприкой, посоленным луком,
маринованными грибками и небольшой котелок с сосисками.
     - Будем здоровы! - Варила выпил свой первый бокал. - Ну, пей Анджей! Не
переживай, иначе начнутся проблемы со здоровьем.
     Вагнер  выпил  свою порцию,  закусил грибком. Великолепный рыжик! Черт,
такое бывает только у генералов.
     Барила кивнул адъютанту, и тот снова подскочил с бутылкой.
     - Ну и как? - генерал взглянул на часы. - Скоро в путь.
     - Интересно, куда?
     - Хм... этого не знают даже американцы,  - генерал выпил еще один бокал
и взял уже наколотую адъютантом на вилку сосиску. Вагнер сделал то же самое.
-  Для того чтобы перекинуть  Землю во времени, необходимо столько  энергии,
что это должно произойти очень быстро. Эмиттеры не успеют точно настроиться.
Где мы окажемся, зависит лишь от удачи.
     - Юлий Цезарь? Динозавры? Времена Пана Яна?
     - Вот это наихудший вариант,  - Барила, несмотря на свой вид, был очень
умен, - Еще хуже - самое начало войны, незадолго до гибели человечества.
     - Остается еще чума, фашизм, катаклизмы...
     -  Анджей,  спокойно.... Мы защищены  почти  от  всех  болезней. А если
окажемся в 1942 году, то купить наши технологии пожелают даже гитлеровцы. За
современную химию они продадутся нам с потрохами.
     - Либо продадутся, либо посадят в Аушвиц.
     -  Не бойся,  Анджей.  У  меня  в  контейнере  есть  индуктивный пояс и
дематериализатор.  Как  только   появится  электрический  ток,  то  все  эти
американские штучки снова заработают. Справимся и с Гитлером.
     Вагнер выпил еще один бокал, закусил снова рыжиком в пикантной подливе.
     - А если окажемся среди динозавров?
     - Скверно.  Тогда придется заново  основывать цивилизацию. -  А если во
время гуситских войн?
     Барила только покачал головой.
     - Ну, тогда мы этих забавных рацарей покосим из автоматов.
     - И нам хватит патронов?
     - Анджей... - Барила снова жестом приказал наполнить бокалы. - А как ты
думаешь,  что  находится  в  этих  грузовиках?  Порох?  Нет,  там  находится
оборудование для производства всех нужным нам каждую минуту вещей.  В  любой
ситуации. Я к этой мисси готовился долго.
     - Ну, хорошо, - Вагнер  первым  взял свой бокал. - А если мы окажемся в
эпохе,  когда  уже  существовала   электроника,  то  единственное,  что  нам
пригодится из шестидесяти грузовиков, это американский контейнер.
     - Соображаешь, парень, - Барила тоже взял свой бокал. - Только, Анджей,
ты меня недооценил. В этом случае мы используем план "Б".
     - Что он собой представляет?
     -  Позволь мне оставить тебя в неизвестности. А пока держи своих  людей
наготове,  -  Барила  взглянул  на   часы  и  двинулся  в  сторону  штабного
транспортера.  - Если Зося нас не обманула, мы можем отправиться в дорогу, в
любую минуту.
     Вагнер пожал плечами.
     Все  же он дал нагоняй свои офицерам. А те дали нагоняй людям и зверям.
Потом  они сидели на  корточках  возле  гусениц,  куря сигареты  и  украдкой
попивая водку. Время тянулось немилосердно долго. Вокруг стояла темнота...







     Вокруг стояла  темнота.  Если даже  кто-то и  заметил вспышку,  которую
породила  закинутая американцами  на орбиту планеты  машина  времени, то все
равно среагировать не успел. Наносекунда - это  слишком мало для любой, даже
самой быстрой реакции.
     Что-то  странное  летело  Вагнеру в лицо  и он,  с  криком  отпрыгнув в
сторону, посмотрел вверх.
     А где купол?  И летит... Да это  же  снег! Снег  с  дождем...  кажется.
Когда-то  он об этом читал.  А еще  не  было купола.  Вагнер видел несколько
знакомых домов, но  вот остальные...  А кроме этого... Кроме этого  он видел
фонари с...  Йесус Христос,  Иосиф и Мария... фонари с электрическим светом!
Где они очутились? Грюнвальдская площадь казалась какой-то пустой. Наверняка
это 1945 год. Когда ее переделали в аэродром. Боже! Нет. Сейчас, сейчас... В
1945   не   было   электрических  фонарей,  а   в   небе  летали  российские
бомбардировщики. Спокойно. Фашисты не могли иметь натриевых  фонарей. Вагнер
это знал, поскольку прочитал все исторические книги в библиотеке. Спокойно.
     Было очень холодно.
     Катастрофа  наступил  мгновение  позже.  "Шкода-фаворит", он  знал  это
хорошо  из  тех же  книг, врезалась  в одну из  грузовых машин  Барилы. Ну и
грохот!  Сзади в бронетранспортер  въехало серебристое "вольво". А с боку  в
очередную грузовую машину воткнулась "Хонда"-автобус и  там было хуже всего,
поскольку у пассажиров  не оказалось ни  надувающихся при ударе  подушек, ни
ремней безопасности. В  итоге носы расквасило всем. Неожиданное появление, а
точнее  -  материализация  посреди  площади   транспортеров  и   шестидесяти
грузовиков, сбило с толку водителей древних машин.
     -  Индукционный  пояс!  -  кричал  Барила  со  своего  транспортера.  -
Индукционный пояс!
     Вагнер  приказал  разбить  стекло  американского  контейнера.  Наемники
пустили в ход топоры и сделали это моментально. Майор шелестел  пожелтевшими
листками  описи  содержимого контейнера.  Очередной  автомобиль  врезался  в
сгоревший  эмиттер  Вогта.  Кажется  это был "Фиат"?  Кто-то уже ругался  на
тротуаре, кто-то призывал на помощь полицию.
     - Дьявол, Долгоруков, быстрее! Индукционный пояс. Он должен быть слева.
     Иван  сотворил  настоящее чудо. Забравшись в контейнер,  он  уже  через
секунду  нашел  пояс, которого  до этого  никогда в жизни не видел. Наемники
разложили  диковину на  мостовой, и та оказалась  в порядке. Местные жители,
оказывается, пересылали электрическую  энергию под землей. Индукционный пояс
тотчас  же  стал  насыщать  энергией  аккумуляторы  американских  игрушек  в
контейнере.
     Барила бежал к ним, проворно перебирая короткими ножками.
     - Парализаторы, Вагнер! Парализаторы!
     - Достать парализаторы! - приказал майор.
     - А как они выглядят? - спросила Марта.
     Долгоруков был бесподобен. Он нашел искомое в два счета.
     -   Где  мы   находимся?  -  кричал  Барила.  -   Это   двадцатый  век?
Девятнадцатый?
     Вагнер подскочил у ближайшему прохожему, выхватил из кобуры револьвер и
хотел было сделать выстрел в воздух,  но подумал, что это может не  принести
желаемого результата.  Вдруг они не боятся огнестрельного оружия? А Зорг уже
действовал. Остановив  какого-то пожилого  мужчину  в  странном  польто,  он
оперся передними лапами ему на плечи и допрашивал:
     - Какой сегодня день?
     - Д...д....двенадцатого ноября. - проблеял мужчина.
     - Какого года?
     - Две тысячи второго, - прошептал  мужчина, шатаясь под тяжестью Зорга.
-  Это  какой-то  цирк? Вас задержит полиция, поскольку у  зверя должен быть
намордник.
     - Двадцать первый век! - крикнул Вагнер. - Самое начало.
     - Идеально попали, - пробормотал Барила. - План "Б", План "Б".
     Сбоку подошла голая  чешка-сигнальщица  и  одним  своим  видом  привела
прохожего  в  состояние  невменяемости.  В  руке  у  нее  уже  был  частично
заряженный парализатор. Тщательно прицелившись,  сигнальщица нажала спуск, и
у  мужчины  закатились  глаза.  Вдвоем  с  Вагнером  они  опустили  его   на
заиндевевший газон.  К этому  времени девушка  так  замерзла, что  покрылась
гусиной кожей и щелкала зубами.
     - Что это? - оглядываясь, удивленно спросила она.
     - Снег! - крикнул Вагнер.- Ноябрь.
     Наклонившись, он посмотрел на часы  парализованного  прохожего. Они,  к
счастью,   были  классического   образца,  механические.  Как  обращаться  с
электронными, Вагнер не знал.
     Итак, сейчас шестой час утра. Небольшое дорожное движение.
     Послышался  писк  тормозов.  В  транспортер  Барилы  врезался  огромный
красный автобус. Его водитель открыл дверцу и вывалился наружу.
     -  Идиоты!  Кто  вам позволил  стоять здесь без огней!  -  вопил  он. -
Полиция! Полиция!
     Хейнц   парализовал   его,   потратив   чуть-чуть   энергии   аппарата,
проектировщики  которого еще не  родились. А вокруг  уже  собирались люди  и
пялились  на  машины, словно появившиеся из кошмара,  на  солдат,  одетых  в
бурнусы и тюрбаны,  в то время когда с неба  сыпались дождь и  снег.  Где-то
сбоку  очень громко завыла сирена. Это была полицейская машина. Такая точно,
как  на  картинках в  старых книжках.  На счастье, прежде чем стражи порядка
успели  вылезти,  подскочил  Хайнц  с  парализатором.  Американские  игрушки
неплохо  действовали, несмотря на столетний возраст и на то, что их заряжали
не  использовавшимся  столько  же  лет войсковым  индукционным поясом. После
путешествия  во  времени... Технология, которая  могла  появиться  только  в
будущем,  действовала  прекрасно и  сейчас.  Поскольку здесь  еще  никто  не
применил бомбу Чен.
     Марта  вытащила  из  контейнера  импульсную пушку  и  по слогам  читала
инструкцию.  Голая  чешка  парализовала  какого-то  прохожего,  сняла с него
куртку и надела на себя. Ей все же приходилось все время притопывать ногами.
К  счастью,  иммунитет  на  большую  часть  местных болезней  действовал.  А
прохожие  показывали  на них пальцами. Многие  вытащили  из  карманов нечто,
очень  похожее  на переносные телефоны.  Догадаться, куда  они звонят,  было
нетрудно.
     -  Всем  рассыпаться,  -  приказал  Вагнер.-  Рассыпаться.  Действовать
парализаторами
     Наемники приступили к исполнению. Некоторые  зеваки, все  еще продолжая
что-то  кричать в  телефоны, бросились наутек. Что  будет? Приедет  полиция?
Армия?
     Барила оценил ситуацию примерно так же.
     - Рассыпаться! -  скомандовал он. - Раздать радиостанции из контейнера.
Офицеры ведут свои группы в пункты концентрации.
     Иван, Хайни и какой-то блондин  из  благородных стали ломать  сургучные
печати на конвертах с приказами, касающимися плана "Б". Приехали две  новые,
оснащенных  немилосердно  завывающими  сиренами  машины и санитарный фургон,
однако  Марта успокоила вновь прибывших  с помощью импульсной пушки. Хорошее
оружие для путешествующих во времени.  Не наносит ни малейшего вреда людям и
не уничтожает машины.
     Вагнер дрожал  от холода.  Он  проведал  свою  жену в транспортере. Она
вместе со служанкой натягивала  на себя все, что было  в  рюкзаках, и кутали
ребенка.  Пробковых  шлемов на  дороге становилось все  больше.  Люди резали
штыками одеяла,  делая  своеобразные пончо. Бурнусы и мундиры,  (тропическая
форма 31), помогали от холода слабо.
     Зорг подскочил в Вагнеру и сказал,  что неплохо было бы раздобыть  план
города. К счастью, майор догадался, как это сделать и, подбежав к ближайшему
киоску, очень вежливо, с трудом извлекая из памяти нужные слова, сказал:
     - Я прошу дать план города.
     - План? Четыре пятьдесят.
     Промолвив это, девушка зевнула.
     Он подал ей золотую монету с изображением польского орла.
     - Сдачи не нужно.
     -  Что это такое? - девушка с удивлением пялилась на номинал: сто тысяч
польских злотых. - Что за шутки?
     Вагнер  вытащил из  кошелька  горсть золотых  монет  и кинул на  доску,
покрытую разноцветными надписями.
     - Это твое. Дай мне план.
     - Забери свои дурацкие жетоны. Четыре пятьдесят.
     К  счастью, майор  был готов к любым  неожиданностям  и вынул  из сумки
нечто очень  ценное.  Настоящую свежую  морковку.  У  нее  даже  был зеленый
хвостик.
     -  Я отдам тебе это  за план города, -  предложил он. - Она  настоящая.
Потрогай...
     Девушка взглянула на морковку.
     - Психопат! Психопат! - закричала она и захлопнула окошко.
     Вот  тут  нервы у  Вагнера  сдали, и он выхватил  из кобуры  револьвер.
Разбив  стволом стекло, он взял несколько находящихся на  витрине карт.  Тут
девушка  чем-то прыснула ему в лицо, и он, чуть не взвыв от боли,  схватился
за лицо руками.
     - Зорг! Я потерял зрение. Принимай командование!
     - Спокойно... - к ним подошел Барила. - Наверняка это слезоточивый газ.
Может, иприт? Не помню, какие именно боевые газы использовали в это время.
     Он  помог  майору  подняться  и, плеснув  ему  на лицо  воды из фляжки,
пробормотал:
     - Идиотка!
     -  Ну что? - Девушка выскочила из-за прилавка с маленьким баллончиком в
руке. - Он мне стекло разбил. Полиция!
     Барила кинул ей золотой слиток.
     - Полиция... полиция... - передразнил он испуганную девушку. - А может,
сразу вызвать на помощь весь Варшавский Договор?
     - Его уже нет, - девушка взглянула на слиток.  - Но  вообще-то... - она
провела по нему ногтем, - в НАТО я обращаться не буду.
     На  ходу  разворачивая  добытую с таким  трудом  карту  города,  Барила
потащил майора в сторону транспортеров
     - Прекрасно... Все сходится... - заглянув в карту, заявил он. - Вагнер?
Зрение вернулось?
     - Нет, - у майора по пылающим  щекам бежали теплые слезы.  - Эта  шлюха
меня прикончила.
     -  Прекрати  истерику, -  генерал  осветил карту  гильзой  с химическим
светом.
     Потом он  вернулся к киоску и  еще  за  один слиток купил электрический
фонарик. Вошедшая во вкус  девушка даже приложила к нему две новые батарейки
и показала, как им пользоваться. Впрочем, лицо  ее все  еще выражало крайнюю
степень удивления.
     -  Хорошо, - Барила, похоже, нашел на  плане  то,  что искал.  - Теперь
хватай своих людей и выполняй приказ.
     -  Зорг!  -  Глаза  у  Вагнера  все еще  слезились, их  жгло  огнем.  -
Рассыпаться! Быстрее! Если кто-то замешкается, расстреливать на месте.
     Группа мгновенно разделилась на четыре взвода, и каждый бросился в свою
сторону.  Вагнер,  почти  теряя  сознание,  на  бронетранспортере  с  женой,
ребенком  и служанкой, с семьей Барилы и парадными  "штурмовиками", протирал
слезящиеся глаза.
     Боже, как вокруг было пусто.
     - Поехали!
     Водитель,  ослепленный  фарами  едущих  навстречу  машин, запаниковал и
тотчас же  получил удар в бок. Чудовищный звук  сминаемого металла... Кто-то
закричал. Еще две  полицейские машины и одна скорая помощь... Марта стреляла
из импульсной пушки, спрятавшись за броневыми плитами на крыше транспортера.
Вот только противники, что удивительно, огнем не отвечали.
     Бронетранспортер фар зажечь  не  мог, поскольку их  у него не было,  и,
конечно, вскоре они  еще раз  столкнулись  какой-то машиной. Визг шин, вопль
водителя, звонок чего-то  совершенно неправдоподобного, что ехало по рельсам
в центре города... Что это? Освещенный электрическим светом трамвай? Что это
было? О, мамочка!
     Вагнер пересчитал машины  своей  группы. Двадцать  бронетранспортеров и
пятнадцать грузовых машин  окончательно перемешались. Ни о  каком порядке не
могло быть и речи. Никто не учил их ездить ночью. Один из паровых грузовиков
даже врезался в фонарный столб. Прохожие звонили в городские службы, сообщая
о безумцах, в странных машинах, резвящихся в самом центре города.
     - Пан генерал, - Вагнер спрыгнул из люка внутрь кабины. - Не отобьемся!
     - Не паникуй!
     - Мы  попали во  время, когда  уже  существует  электроника.  Мы должны
сдаться.  Это  наш  единственный  шанс. Будем  торговать  нашими  знаниями и
химией, о которых они не имеют понятия.
     - Анджей, не бойся!
     -  Они  сейчас  пришлют  геликоптеры.  Маленькие,  бензиновые  танки  с
огромными пушками! Они могут бросить нам на голову атомную бомбу!
     Барила слегка ухмыльнулся.
     - Исполняй приказы, Анджей! Иди наверх!
     Вагнер  взобрался  по  лесенке  и  снова  высунул  голову из  люка.  Он
посмотрел на чешку-сигнальщицу в чужой куртке, однако та ничего ему сообщить
не могла.  Использовать  семафор не  имело  смысла,  и  девушка, высунув  от
усердия  кончик  языка,  изучала   инструкцию  своей   новой,   американской
радиостанции.  Пока  она еще  не разобралась,  как  связаться  с  остальными
группами.
     Особый план "Б".
     Они выехали на Грюнвальдский Мост.
     Господи,  как  вокруг было пусто!  Пусто  и одновременно  тесно. Меньше
домов,  однако  больше  машин.  На  этом  мосту  не  нашлось  бы  места  для
ресторанов. Теперь  он, похоже, был  даже  слишком  узким. Колонны  слепящих
фарами  автомобилей занимали все полосы. Прохожие на тротуарах показывали на
их машины пальцами.  Опять многие из  них куда-то звонили. Похоже,  никто из
жителей  никогда  не  видел парового локомотива  на  гусеницах, вооруженного
пушкой и парой пулеметов.  Никто из них  не  видел в ноябре полуголых людей.
Никто не видел гепардов,  тигров  и  котов,  высовывающих головы  из люков и
щурящих глаза от снега.
     Вагнер  не имел ни  малейшего понятия, на что  рассчитывает  Барила. За
мостом Марте пришлось  остановить еще четыре полицейские машины.  Когда же у
них лопнет  терпение?  Когда  вместо  полиции  появятся  геликоптеры,  и  те
маленькие  убийцы,  бензиновые танки, доказывающие своим существованием, что
броневая  смерть может быть в двадцать раз меньше  огромных, монстрообразных
бронетранспортеров?  Когда  они  пришлют  самолеты,  вооруженные  бомбами  с
лазерным наведением?  Через час? Два? У них  есть  электричество,  проклятые
компьютеры, хорошо отработанная  истема  оповещения. И последствий маленьких
ченов тоже еще нет. Боже... На что рассчитывает Барила?
     Сью   Кристи-Андерсон,   облаченная   в    ночную   рубашку,    мундир,
противохимический  комбинезон  и  одеяло с дыркой  для головы, высунулась из
люка.
     - Туда! - показала она рукой.
     Они свернули к Министерству Контрабанды. О дьявол! Ну конечно, это была
еще Управа Воеводства, и конечно, существовало даже само воеводство. Никаких
конюшен  возле  него не наблюдалось. Зато  имелся огромный, в данный  момент
пустой  паркинг,  позволивший им  сделать  поворот  вправо даже  с некоторым
шиком. Вот  смешно:  Барилу,  который  здесь  работал,  сейчас наверняка  не
пустили бы в свой кабинет.
     Вагнер  не обратил  внимания на красный свет, в каком-то чудном  столбе
сбоку  дороги,  поскольку  не  представлял,  что  он  может  означать,  а  в
результате  они  раздавили маленький "Фиат". Проехали по  нему, слыша  удары
других машин о бронированный борта. Боже, настоящая  мясная лавка!  Гусеницы
давили покрытую лаком жесть. И эти проклятые клаксоны! Очередные полицейские
машины! Марта показывала  чудеса владения импульсной пушкой. А потом всадила
себе  в  голое бедро  дозу. Через некоторое  время крыша  у нее  поехала,  и
девушка стала стрелять по всему, что попадало в поле ее зрения.
     Воже! Боже! Боже! У них нет никаких шансов, а Барила идиот!
     Они проехали народный музей.  Миновали  Воеводскую  горку и конечно, на
ней еще не  было никаких лифтов под  землю... Потом Вагнер приказал свернуть
влево.  Остановились они на  пустом  паркинге,  рядом  с  каким-то  странным
строением, похожим на стог с отрезанной верхушкой, перевернутый вверх ногами
и воткнутый в землю.
     - Куда вы лезете со своими громадинами? - драл горло работник "Панорамы
Вроцлава",  как сообщала  плакатик  на его  крутке. -  Здесь нельзя  ставить
тяжелые машины!
     Марта, находившаяся  все еще под воздействием амфетаминов, выстрелила в
него из своей пушки. Сам электрический шок ничем плохим для него закончиться
не мог, однако  от выстрела  рабочий пролетел несколько  метров  и  ударился
спиной  о  бетонную стену. Вагнер  спустился по  лестнице  в  кабину, однако
Барилы  там  уже  не  было. Тогда  майор  выскочил через эвакуационный  люк,
свистнул двум тиграм из взвода умиротворения, чтобы  они сопровождали его, и
отправился  искать  генерала.  За  ним  бежала чешка-сигнальщица, шлепая  по
мокрой  мостовой босыми  ногами  и  докладывая,  что  связалась  в  Хейни  и
Долгоруковым.  Только исчезла  куда-то  рота  почетного  караула, однако  их
машины,  похоже,  стоят  на  Поморском Мосту. Она  слышала, как  полицейские
сообщили по радио о стоявших там пятнадцати огромных неосвещенных машинах...
     Вагнер на бегу  развернул одну из добытых с таким трудом карт и  сквозь
слезы,  которые  все  еще  бежали  из  глаз,  попытался  сориентироваться  в
ситуации. Бесполезно.  Надписи на  карте были  сделаны  на каком-то странном
польском  языке. Вот  что  такое  "Партизанская  гора"?  Как могли партизаны
захватить в городе гору?  И что они там делают? Почему местные  не послали к
ней свои танки и артиллерию? Надо было не давать этой горе такое название, а
сравнять ее с землей.
     А может местные какие-нибудь пацифисты?
     К частью,  Барила сидел на своем раскладном деревянно-матерчатом  стуле
рядом с  одной  из больших  грузовых  машин. Его голые волосатые ноги слегка
дрожали,  (тропический  мундир, образца  31 предусматривал  только  шорты, а
холодно было -  страсть), однако на генерале кроме  шортов было еще  одеяло,
переделанное  в  пончо, и удивительная желтая  пуховая куртка,  наверняка  с
какого-нибудь прохожего.
     - Ну что, Анджей, - предложил несокрушимый  командир. - Прикончим? - Он
указал на бутылку, стоявшую на серебряном подносе в руках у адъютанта.
     - Мы должны сдаться, пан генерал, - сказал  Вагнер.- И выторговать  как
можно больше за свои знания.
     - Не паникуй, Анджей.
     -  Пан генерал. Наших окружили  на Поморском мосту. Хейни и Иван как-то
умудрились  замаскироваться, однако  эта  их  полиция найдет наши  машины  в
четверть часа.
     Барила подставил лицо под падающие с неба мокрые снежинки.
     - Знаешь, они считают, будто это улучшает кожу.
     - Снег? А если на кожу попадут радиоактивные отходы?
     - Их тут нет.
     - Пан генерал, вы должны понять, в каком мы оказались положении.
     Барила слегка улыбнулся.
     - Я все  уже  понял,  Анджей. Прежде  чем  отправился в путешествие  во
времени.... Польша юбер  аллес.  (Превыше  всего).  От  моря  до  моря,  как
завещали наши предки.
     - Генерал, что вы собираетесь сделать?
     - Не  мели языком, Анджей, - Барила кивнул адъютанту.  - Ты уже знаешь,
что я хочу сделать.
     Вагнер неожиданно  окаменел. Знал.  Действительно  знал. Где-то рядом с
ним  разыгрывались   какие-то  события.  Барила   приказал  дать  американке
медицинский компьютер. Она  должна  была  его использовать  в  течении  пяти
минут, поскольку позднее... Барила всегда держал слово, если ему это  ничего
не стоило.  Ему  нравилось делать  добро своим  людям.  Поскольку  от  этого
повышалась мораль.  А потом...  после  того как прошло пять  минут, польский
генерал, Рафал  Барила, приказал своему  адъютанту открыть  запоры огромного
контейнера, стоявшего на ближайшем грузовике.
     - Давай.
     Адъютант выполнил приказ.
     - Выпускай.
     Два пальца нажали надлежащие кнопки. Раздался громкий  хлопок. Адъютант
закашлялся, поскольку несколько частичек попало ему в нос.
     - Господи! Боже!... Боже!  - крикнул Вагнер. -  Генерал,  вы  выпустили
чены.
     - Именно так.
     - Генерал, вы убили пару миллиардов людей!
     - Несомненно.
     - ... Они даже не были к этому готовы.
     - А мы были к этому готовы?
     -  Вы убили электричество. А  без него  два миллиарда людей не выживет.
Это массовое убийство. Они начнут умирать...
     - Да, так и  будет... Но не в  Польше.  У меня в этих  грузовиках новая
химия  и новые  растения. Я  наверняка  помогу  выжить  пятидесяти процентам
поляков. У нас есть неплохой климат.  Есть натуральная растительность. О чем
ты  думаешь, Анджей? Что  я  бросаю  слова  на ветер? Мы  отправились  в век
электроники. И что? Нас тут же вычислили и усмирили? Нет, я выпустил чены. У
меня  не  было  китайской  бомбы,  но  зато  три  года  специальный  паровой
компрессор собирал их в этот контейнер из воздуха.  Какая разница как... Они
рассеются по всей атмосфере - и конец электричеству, конец их радиостанциям,
радарам, самолетам, телефонам, и  танкам на бензине. Конец! Теперь мы рулес,
Анджей!
     Барила  вскочил с полотняного стульчика и сделал  пару шагов  на  своих
коротких, кривых ножках.  В своем мундире, одеяле и желтой пуховой куртке он
выглядел на редкость комично.
     - Боже мой... для чего вы это сделали?  Вы убили два  миллиарда  людей,
всего лишь нажав на запоры этого контейнера.
     - Безусловно. Убил. - Барила добродушно улыбнулся. - Польша юбер аллес.
Польша  рулес. От моря до моря.  Это не удалось сделать пану Яну,  у него не
хватило оснащения, зато получилось у меня!!!
     - А американцы?
     - К черту.  Я выпустил чены по двум причинам. Прежде  всего потому, что
меня  тут, в этом дурацком времени, все равно вычислили бы и умиротворили. А
теперь у них масса других проблем. Им не до меня. А вторая причина... Вторая
и наиважнейшая... - Барила нацелил на Вагнера свой толстый,  поросший редким
волосом  палец.  -  Американцы  тоже  прыгнули  во  времени.  У  них  тысячи
контейнеров, а  у  меня  только  один.  У  них  очень  хорошо организованное
государство, с огромным потенциалом выпуска продукции.  Я же имею маленькое,
европейское государство. Однако, какая  им  сейчас  польза  от  этих  тысячи
контейнеров? Я же  привез знания, великолепные  паровые машины, экстрахимию,
суперлекарства и семена, какие им и не снились. Посмотрим, кто возьмет верх.
К тому времени, когда  американцы сумеют построить  тысячи пароходов,  чтобы
перевезти  войско  через  океан,  Польша  будет  занимать  пространство   от
Атлантики  до  Тихого океана.  От  Полярного  круга  до  Средиземного  моря!
Посмотрим...
     - Пан... - наконец-то  Вагнер проглотил застрявший в горле комок. - Пан
генерал, вы сошли с ума. Вы убили два миллиарда людей...
     - Вагнер! Знаешь, почему я выбрал для этой миссии тебя? -Барила одернул
полы чужой желтой куртки. -  Знаешь? Нет? Потому что ты самый добросовестный
офицер твердыни Вроцлав. Если бы не я, тебя бы уже не  было.  Но я знаю, что
ты выполнишь  каждый мой приказ,  хотя за  спиной и называешь  меня  толстым
боровом.
     - Пан генерал... я...
     - Ты сейчас  возьмешь  своих людей  и  поведешь  их  в Требницу в пункт
сбора, обозначенный в плане "Б". Исполнять!
     Вагнер резко отдал честь. Ему было холодно, а глаза все ее слезились от
того проклятого газа, и чувствовал  он себя  ужасно. Однако Барила был прав.
Приказ он выполнит. Он знал,  где находится Требница, хотя в его время этого
города уже не существовало. Был проклятый автобан нах Познань.
     Вагнер подошел  к какому-то  прохожему, который  остановился, увидев на
паркинге возле "Панорамы" странные машины.
     - Извините, - еще раз протирая глаза носовым платком,  спросил майор. -
Где здесь автобан нах Познань?
     - Что такое автобан?
     -  Ну...  автобан...  Автострада...  хайвей...  Значит,  автострада  на
Познань.
     -  Какая автострада?  - мужчина в теплом плаще вытаращил глаза. - А вот
дорога на Познань находится там. - Он показал рукой направление.
     Времени  на  разговоры  с  этим  чудаком  у  него  не  было,  поскольку
находящиеся  поблизости  уличные  фонари начинали  гаснуть. Он знал, что они
никогда уже не загорятся. Гасли фонари, замолкали телефоны,  останавливались
машины.
     И ничто не могло остановить паровой конвой Вагнера.




     Перевод: Леонида Кудрявцева





Last-modified: Sun, 30 Nov 2003 21:50:50 GMT

Оцените этот текст: