, как возрастала моя крутость, как мне ее обламывали, и что из этого всего вышло. Надеюсь, что сии мемуары послужат не только моему самоудовлетворению, но и благу Читателя. И, хотя на чужих ошибках и уроках никто еще не научился, я думаю, что Читателю все-таки полезно будет знать некоторые механизмы того, как человек попадает на Путь (а это очень редкое Событие, хотя у "старта" топчутся многие), как возникает разгильдяйство на Пути (а оно напрямую связано с крутостью и, как уже отмечалось, может здорово помочь продвижению, а может непоправимо помешать), и что со всем этим делать. Механизмы эти очень неявные, но я попробую их приоткрыть метафорически - через ряд историй из жизни. Кроме того, в приведенных выше беседах с Мастерами многие, на мои взгляд, интересные и важные вещи упомянуты вскользь. Очень многое обозначено тезисно. Некоторые такие тезисы я и разверну далее, основываясь на своем опыте. Эта глава -- не приложение к книге, это все те же "Хроники Российской Саньясы". Итак... 1. Выход за пределы "образа себя' Огромные усилия в Практике направляются на выход за пределы "образа себя". Эксперименты в этом направлении начались для меня еще при работе с Александром Павловичем и, особенно, с Георгием Владимировичем. Поначалу для меня это было мучением, позже, в начале девяностых, - превратилось в яркие, полные эпатажа, приключения. Работа в этом направлении продолжается и по сей день, только последние пару лет я стал избегать эпатажа и театральности, элементы которых чуть было не сформировали новый устойчивый "образ себя". Достаточно долгое время я многократно пытался выходить за рамки своего образа, очерченные такими глубокими чертами, как стеснительность и боязливость. Много при этом халтурил, в частности, неоднократно "обводил вокруг пальца" того же Георгия Владимировича и других наставников (а, прежде всего, самого себя), не доводя до завершения и реальной проработки многие ситуации, так что потом, несколькими годами позже, большую часть работы пришлось проделывать заново. Но, были и эффективные моменты и находки. Долго, но совсем не безрезультатно возился я со своей стеснительностью. Мне было сложно знакомиться с людьми, а особенно с девушками. И вот, например, первую неделю я ходил по улицам и всех встречающихся девушек спрашивал "сколько сейчас времени", при этом глуповато улыбаясь. На следующей неделе - усложнял задание, и после того, как девушка отвечала, мне необходимо было сказать ей какой-нибудь комплимент, типа: "у вас очаровательная улыбка, глаза, ...". Потом я носил с собой какой-нибудь предмет, типа костяного шарика и, подойдя к какой-нибудь девушке, "играл в таинственность": протягивал шарик и говорил: - "Возьмите-ка эту штучку!". От неожиданности, многие брали, -тогда я воодушевлялся и продолжал: - "Что вы чувствуете, когда держите это в руке?", - "Хм, не знаю...", - "Как не знаю! Это магический шар и каждый, кто держит его в руке больше пяти секунд, - попадает под мое влияние!", - "Ой!", - "Не бойтесь, мое влияние не из худших!", - и дальше, конечно, если девушка не посылала меня в соответствующее место со всей этой фигней, продолжал вешать ей "лапшу" в том же духе. На следующей неделе я уже должен был предстать чудаком или дурнем, а вовсе не "правильным" мальчиком. Я приставал к девушкам с каким-нибудь простым вопросом, но задавал его витиевато, да еще и с наигранно-театральным акцентом: "Сударыня, не соизволите ли поведать, который нынче час?", - "Хм... Пол-второго", - "Счастлив слышать сии цифры из ваших восхитительных уст!". Следующий этап был, например, таким: я останавливал симпатичную девушку и искренним тоном просил: - "Девушка, улыбнитесь мне пожалуйста!". - Девяносто процентов* улыбалось, а я благодарил и шел дальше своей дорогой, - настроение повышалось и у меня и у девушки... Было еще много подобных изысков. Например, я одевался "придурком"; солидный пиджак с галстуком, шорты, панамка и тапочки, и в таком виде ехал в другой конец города; совершал разные глупые и неожиданные поступки, затевал какую-нибудь "дурилку" в транспорте, пел дурным голосом в людных местах и тому подобное. Постепенно необходимость в таких изысках пропала, но в мою жизнь стала входить очень, на мой взгляд, важная позиция, - позиция Игры. Это - когда ты не отождествляешься с происходящим и свободен в своих реакциях. Я уже знал, что контакты с людьми будут основным наполнением моей "внешней" жизни, а позиция Игры - наиболее в этом деле эффективна. Особенно, если она соединяется с позицией Любви. Но, до объединения этих двух позиций, мне еще предстоял длительный период эпатажа и манипуляторства... 2. Позиция игры "Ах, наслажденье, - пройти по краю. Замрите ангелы, смотрите, - я играю! Моих грехов разбор оставьте до поры, И оцените красоту Игры!' (Из песни Остапа Бендера к к/ф "Двенадцать стульев') Было несколько тем, в которых я и некоторые мои друзья "отрабатывали" позицию Игры. Началось все с "контролерских" историй. Контролеры в начале девяностых ездили, как правило, по одному, не всегда ^отличались крепким телосложением и "работать" с ними было очень | интересно. Делали мы это не ради экономии на билетах, а ради Игры. Отработаны были десятки различных вариантов бесед с контролерами ^это всегда были импровизации). А расскажу я несколько из них, на мой взгляд, наиболее забавных: Однажды я ехал на автобусе по Васильевскому острову на встречу с Родним знакомым. Стоял я почти у выхода, как-то замечтался, и не заместил, что передо мной уже секунд двадцать маячит контролер, - парень крепкого телосложения. Он что-то возбужденно говорил и даже уже начал размахивать руками перед моим носом. Тут я поймал его руку и нео-г жиданно поднес его ладонь к его же лицу: - Смотри! Вот тут есть точка, - тыкаю пальцем в его ладонь, - на которую каждый уважающий себя мужчина должен смотреть\ Слова "уважающий себя мужчина" и "должен смотреть" были выделены | особой интонацией, так что паренек действительно уставился на свою ладонь, а так как все это произошло неожиданно, у него случилась каталепсия руки - верный признак того, что парень погрузился в состояние транса. Рука его начала двигаться самостоятельно, без контроля сознания, медленными рывками опускаясь вниз. Я поспешил воспользоваться ситуацией: - Сейчас, когда рука опустится, произойдут некие изменения! Рука опустилась, паренек вышел из транса и заулыбался. Он не был уже злобным ревнителем оплаты за проезд: - А чего изменилось-то? - Как чего? Пойдем!, - я взял его за плечи и вывел из автобуса: была как раз моя остановка, - Бери ручку, бумажку и пиши адрес! Придешь к нам на курсы и будет у тебя замечательная работа, - не ровня этой! (Мы тогда с Виталиком Котиковым вели курсы рекламных и коммерческих агентов, - одной из модных профессий начала девяностых). Паренек тщательно записал адрес и, на прощание, мы обменялись теплым дружественным рукопожатием. На курсах он, правда, не появился... Другой случай: еду я в электричке. Стою в тамбуре: следующая остановка - моя. В том же тамбуре у другой двери - какая-то девушка. Распахивается дверь и появляется контролер: полный розовощекий мужчина лет пятидесяти пяти. Направляется к девушке. Билетов у нее нет, и несколько минут там идет выяснение отношений. Затем контролер разворачивается и направляется ко мне. Я раскрываю объятия навстречу ему, беру его за плечи, разворачиваю в сторону вагона, при этом прочувствованно произношу: - Ну, вы-то стреляный воробей! Вас, так сказать, на мякине не проведешь! Так ведь? Дядя расплывается в улыбке, - видно, что он польщен. Я нежным движением подталкиваю его в вагон и закрываю за ним дверь. Хоть и стреляный воробей, а на мякине, все-таки, провели! Другой эпизод: тоже электричка. Я и мои друзья - методисты: Виталий Котиков и Раф Свердлов, едем в Ломоносов. Сидим, о чем-то разговариваем. Входит молодой худенький контролер. Мы с ребятами перемигиваемся: решаем одновременно, в три голоса говорить каждый свое, - какую-нибудь бессвязную белиберду. Контролер приближается: - Ваши билеты! Я смотрю на него с выражением учтивости и, протягивая руку в направлении свободного места напротив нас, говорю : - Садитесь! Вы, я вижу, интересный человек! Поворот для контролера неожиданный. Садится, - глаза бегают, - растерян. И тут мы начинаем вешать нашу "лапшу" с трех сторон. Контролер вертит головой, силясь хоть что-то понять. Наконец, Раф уже не знает, что дальше говорить и замолкает, но не теряется и начинает водить рукой по кругу перед лицом молодого человека. Через несколько секунд тот пулей вылетает из вагона... Еще случай: еду в трамвае, читаю книжку. Контролер, - мужчина лет сорока. Я ему: - Присядьте, а? Контролер присаживается и уже открывает было рот, чтобы дать отпор любым объяснениям и попыткам уговорить его. Но я поступаю иначе: - Послушайте, душа моя! Одолжите мне денег! Немного, рубликов двести... Поверьте; мне очень, очень нужно! - Да.. .но это... у меня нет денег... Действительно нет! - Ну что же вы, мамочка, право, жадный такой! Я же немного-то и прошу. Ну, вот книгу вам в залог оставлю. Что вам стоит!, - дергаю его за фалды пиджака. - Нет! Нету у меня, нету! Не могу!, - отмахивается рукой и выходит на остановке, продолжая что-то шептать, - видимо оправдывается в отсутствии денег... Ну не засранец ли я! Так глумиться над людьми! - Засранец! Признаюсь и публично каюсь. Любви в этих действиях было маловато. Но Игра... Следующий диапазон: работа с фирмами. Эти ситуации уже связаны с желанием подзаработать деньжат. Я только что окончил ПсихФак, - в карманах негусто: психотерапевтическая деятельность тогда еще только развертывалась. И как-то я почувствовал, что должна "пойти" тема психологических тренингов для сотрудников фирм: тогда эта волна только начиналась. И вот я стал ходить (сначала один, а потом ко мне присоединился Виталик Котиков) по разным фирмам и предлагать им свои тренинга: "Искусство коммуникации для бизнесменов", "Основы делового общения", "Ведение переговоров", и прочую чушь. Первый мой визит был весьма забавным. Так как это было мое первое "дело", я очень волновался: мне рисовался образ злобного директора фирмы, который отклонит все мои предложения, не будет слушать, а то и вовсе выкинет вон... Шел я, в таких размышлениях, по улице Герцена и выбирал: куда бы зайти. Наконец, решился. Вхожу: витая лестница, барельефы на стенах и потолках, - перед дверью конторы курит солидный мужчина в шикарном галстуке: - Вы к кому? - Мне бы это, - с директором фирмы, тово, - поговорить. Вот! Я -психолог. Хочу тренинг для фирмы вашей, ну, чтобы это, работала лучше! (волнуюсь так, что не приведи Господь!) - А, ну тогда вы ко мне! Пойдемте, пойдемте! Меня все это интересует! Проводит меня в свой кабинет: евроремонт, финская мебель, сверкающие зеркала: - Чай? Кофе? Рассказывайте, пожалуйста, рассказывайте! Все это очень интересно! Что у вас там - рекламный буклет? У меня от неожиданного хода событий "поехала крыша". Протягиваю ему свой "буклет" - мятые странички, отпечатанные на машинке, через пятую копирку. Директор вглядывается в текст, напрягая зрение и шевеля губами: - Ну, ладно. Вы лучше своими словами расскажите, что это у вас? Теряю дар речи и покрываюсь красными пятнами: - Это..., короче..., в общем..., эээ..., ну вот, общение... - оно это, того..., ну, должно быть, как его... красивым... (Сам готов провалиться под стул). - М-да! Ну, что же, - прямо не знаю, - смотрит еще раз на мои листки, - А, вот тут у вас написано "Эриксонианский гипноз". Что это такое? - А это - когда один человек косноязычит, а другой попадает под его влияние!, - нашелся я. - Погодите, погодите! Я не готов к разговору сейчас!, - испугался директор, - Приходите как-нибудь на днях, у нас будет совет директоров, там поговорим, там... Я не пришел. А кто знает... Десяток-другой тренингов за год мы с Виталиком, все-таки, провели. И конечно же была Игра. Вот один из примеров заключения контракта: Заходим под вечер в один солидный магазин. Посетителей нет. Продавцов - тоже. У кассы женщина пересчитывает деньги. Подходим: - Вечер добрый! Как бы нам повидать директора? - А зачем он вам? - Хм. Как зачем? Об этом мы с ним и поговорим! Так где же директор? - А вы мне скажите: зачем пришли, я и решу, стоит ли вам с директором встречаться! Начинаем догадываться, что эта женщина и есть директор. Ситуация невыгоднейшая. С самого начала - на повышенных тонах, добиться конструктивного контакта теперь практически невозможно. Женщина заканчивает считать деньги и смотрит недружелюбно: - Ну! Зачем пришли? - Так вы и есть директор? Может быть мы пойдем в кабинет, поговорим обстоятельно... - Мне некогда. Выкладывайте, что там у вас? Дело было в январе, а на Новый Год мне подарили погремушку: вертишь ее, и два шарика стукаются и отскакивают, стукаются и отскакивают... И я эту погремушку носил в кармане куртки. Интуитивный импульс: вытаскиваю погремушку и начинаю крутить перед носом ошарашенной директрисы: - Смотрите: вот так громко, а так - тише, так - быстрее, а так - медленнее... Лицо женщины расплывается в наивной улыбке. Ура! Контакт есть! - Нравится? Ахотите, чтобы ваши продавцы работали намного эффективнее? - Хочу! - Ну таки мы здесь как раз для этого! Пойдемте теперь в кабинет и подпишем договор. Сделаем у вас тренинг! Много было подобных ситуаций. Где-то мы переигрывали и нас откровенно посылали, но где-то - попадали в "десятку". В одной фирме мне предложили взять по дешевке партию индийского крема |для лица и распродать ее. Тоже - заработок. Взял я пятьсот штук, по тысяче грублей тюбик. Начал предлагать в парфюмерные магазины, - не берут. А на |улице тогда еще почти никто не торговал... Взял я утречком рюкзачок: пятьдесят тюбиков крема, сертификат от фирмы "Шанс" и газету "Реклама Шанс". Подхожу к коммерческим ларь-|кам: 1 - Девушка... ; - Чего вам? , Начинаю всячески играть мимикой, невербально подстраиваясь, как говорят психологи, и приготавливая девушку к тому, что предстоит интересная гбеседа: - У фирмы "Шанс" сегодня юбилей: три года! (Боже мой, сколько раз я [слышал на улице подобные фразы от различных "коммивояжеров" через два года - но, почти никто из них не Играл, они хотели денег заработать и все...) ; -- Ну, и что? : - Как ну и что? Это значит, что вас ждет лотерея и призы! Вот, смотрите, - один из призов - крем "Роза", - Индия, последний писк моды! Освежает, смягчает, омолаживает на тридцать лет, бодрит, лечит, будит чувства! В магазине стоит пятнадцать тысяч. Как я хочу, чтобы вы выиграли этот приз бесплатно! Такая девушка не может остаться без подарка от нашей многоуважаемой фирмы! Сами-то хотите? - Да! - Тогда - играем! Вы должны точно угадать: сколько страниц в последнем номере "Рекламы Шанс", - и крем ваш! Никто не угадывал. А я начинал плакать и стенать, ведь мне так "хотелось, чтобы такая очаровательная девушка получила этот замечательный приз"! - Постойте!, - я бил себя по лбу, спохватываясь, - Ведь у фирмы "Шанс" сегодня юбилей! А что это значит? - Что?, - бедняжка к этому моменту уже была захвачена Игрой и "проникалась" чувством. - А это значит, что этот замечательный крем фирма продает вам по специальной юбилейной цене, - в три раза ниже, чем в магазине..., - за пять тысяч... Партия крема "разлетелась" за несколько дней. Каждый раз действия были иные: я старался не работать скучно, по шаблону, а импровизировать. И платили не за крем, а за Игру, за состояние... Вскоре необходимость ходить по фирмам и предлагаться отпала: мы нашли "жилу": это была подготовка и трудоустройство рекламных и коммерческих агентов, а позднее - агентов по недвижимости. Так что, через год я был директором солидной фирмы и, до определенного момента (связанного с новым поворотом Практики), "плавал, как сыр в масле". Следующая ступень: уже профессиональная Игра, - лекции. Первая нестандартная лекция состоялась у нас с Андреем Фоминцевым на ПсихФаке. Вообще, с Андреем мы "чудили" очень много. Он тоже - профессиональный Игрок, а "тренировались" мы вместе. Тогда, в девяносто третьем году Андрей был учеником Школы. А оба мы занимались еще и психотерапией. И вот, как-то мы решили, что уже серьезно продвинули психотерапию, внеся в нее свое состояние и качество жизни, как Практиков. Если обернуться назад, то тот материал, который мы хотели подать, как "ноу-хау", был совершенно "сырой", но мы тогда верили, что то, что мы делаем, - это прорыв! И, решили собрать почтенную ученую публику и объявить о рождении нового направления, даже нового качества психотерапии. Повесили на ПсихФаке солидное объявление: "Ориентирующая Терапия: доклад авторов" и т.п. Приготовились, да вот, в последний день перед лекцией одолело нас сомнение, - как нас воспримут ученые мужи: мне - двадцать семь, Андрею - тридцать один. Мальчишки! А туда же - в Фрейды и Юнги! Заранее скептическое настроение слушателей нам было обеспечено. Начало лекции. Аудитория на сто человек заполнена: студенты, преподаватели, пришлые люди... Время идет - все ждут. Андрей вешает плакаты. Вдруг, в аудиторию влетаю я с вытаращенными глазами и, как будто никого больше нет, обращаюсь к Андрею: - Андрей! Его нет! - Как нет? Это же полностью меняет дело! Публика недоумевает. Как бы, неожиданно заметив, что наш диалог слушает сто человек, разворачиваемся к людям и, разводя руками, говорим (говорили вместе, перебивая друг друга и волнуясь, - я приведу смысл текста): - Мы вынуждены попросить прощения у уважаемой публики и признаться, что никакой "Ориентирующей Психотерапии" нет, и мы, чуть было, не прочитали лекцию по несуществующему предмету. Народ сбит с толку. Раздаются негодующие реплики (особенно со стороны профессорско - преподавательского состава): - Как? Что такое? Что вы себе позволяете, - вы за кого нас принимаете?! - Сейчас мы все вам объясним. Дело в том, что несколько лет назад мы были замешаны в одной махинации. И, случилось так, что свидетелем этого стал один ужасный человек. Человек действительно жуткий, так сказать, и внешне, и внутренне. Бывший психолог, а ныне - полностью опустившийся и спившийся бомж. И вот мы у него в руках. А, надо сказать, что у него с юных лет была мания величия и он мечтал стать новым "Фрейдом": открыть новое направление психотерапии. Но, - спился. И вот, поняв, что мы у него в руках, он решил нас использовать: мы должны были работать над созданием новой психотерапии, а потом взять его как основного автора. Делать было нечего и мы согласились, несколько лет создавая видимость работы. Но он стал требовать конкретных результатов, а какие там результаты? Задача-то масштабная, - это не диссертацию написать! Чтобы хоть как-то отодвинуть расплату, мы и решили провести этот доклад, подготовив достаточно общие слова. И вот, он не пришел, так что мы должны все-таки сознаться во всем! И тут, на этих словах, дверь аудитории распахивается, и появляется поистине чудовищный человек... Целый час до лекции мы с Андреем бегали по Сытному рынку, выбирая наиболее колоритного бомжа. Многие отказывались, несмотря на посулы хорошей оплаты: боялись, что им предложат "криминал". Наконец, когда мы уже опаздывали и отчаялись, появился Колян - великолепный типаж. Мы посадили Коляна, который был, кстати, изрядно пьян, в такси, привезли в Университет и, пока Андрей вешал плакаты, я под лестницей "натаскивал" Коляна на произнесение монолога: - Понимаешь, Колян, ты смотри в щелочку и, когда я подам тебе условный знак рукой, - вот так, - ты распахиваешь дверь, входишь в комнату, где сидят люди, грозно вращаешь глазами, топаешь ногами и кричишь на нас с Андреем: - "Где ваши результаты?", - Понял? Ну, давай прорепетируем: что ты должен сказать? - Ну, войду так, - показывает, - Еб вашу мать! Где, блядь, бабки? - Да какие бабки, Колян? Результаты, понимаешь? Результаты! И никакого мата! . - Ну, ладно! Вхожу, значит... - Еб вашу мать! Где эти результаты! - - Колян!!! Бились мы с ним десять минут; я обещал повысить его гонорар за правильно произнесенную речь и понизить за отсебятину. Наконец, Колян произнес нечто вразумительное... Вернемся в аудиторию. Если кто-то и думал, что мы заговариваем зубы, то при появлении Коляна, с публикой случился полный ступор. А Колян уже входил в роль. Вид его и так был ужасен, а тут он еще оскалился, затопал ногами, обвел злобным взглядом аудиторию и, обращаясь то ли к собравшимся, то ли к нам с Андреем, выдал свой монолог: - Да еб вашу мать! Где эти хуевы результаты!!! - Николай Михалыч, Николай Михалыч!, - засуетились мы с Андреем, - показывая ему незаметно кулаки: за то что матюгнулся, - все идет хорошо! Видите, вот мы делаем доклад. Вот - ученые сидят. Сейчас, сейчас мы все устроим. Все идет по плану! - Говоря это, я тихонько вытеснил "Николая Михалыча" в коридор, дал ему денег, показал, где выход и возвратился обратно, вытирая пот со лба. - Господа!, - обратился я в зал, показывая на дверь, что, мол, Николай Миха-лыч там и все слышит, так что - выручайте!, - Господа! В нашем лице наука сделала потрясающий шаг вперед! Создано новое направление психотерапии! Еще раз показываю на дверь, заговорщически подмигиваю и делаю знак, что необходимы аплодисменты. Сбитые с толку и ничего уже не соображающие ученые начинают хлопать в ладоши! Лекция прошла с большим успехом. Никакого скепсиса. Вопросы бьыи, но очень конструктивные и по существу. Завязалось несколько творческих контактов. О Николае Михалыче все как будто забыли... Так, при помощи неожиданной выходки, нам удалось создать у аудитории самое благоприятное для нас состояние восприятия... Еще одна лекция, на том же ПсихФаке. Проводили мы ее с Рафом весной девяносто четвертого. Назвали тему "Духовная Практика и современная психология: точки соприкосновения и различия". Решили, учитывая прошлый удачный опыт, перед началом лекции чем-нибудь "сорвать присутствующим крышу". А происходило все так: людей собралось, как и прошлый раз, достаточно много, в основном, - студенты. Мы дождались, пока публика усядется и начнет ждать... Первым появился я. Коротко и аккуратно подстриженный, с небольшой щетиной, в модном спортивном костюме, темных очках и кожаной куртке, из кармана которой торчала антенна сотового телефона (все эти атрибуты - писк моды "Крутой бандит 94"). В таком виде я прошелся по аудитории, смачно жуя жвачку, надменно поглядывая на публику поверх очков и вращая на пальце ключи от машины. Аудитория притихла. А я забрался на трибуну, еще раз всех оглядел, поставил руки в боки, хмыкнул и сказал: - Ну, чо! Вы что ли собрались о Духовной Практике послушать? - Лады! Сейчас придет старшой и начнем! Входит старшой - Раф, - в рваных джинсах, старой рубашке навыпуск, с переметной сумой через плечо. Волосы растрепаны, борода нечесана, взгляд сверкает. А дальше: садимся и просто начинаем беседу, - уже без всяких спецэффектов, - восприятие аудитории и так готово... Чего-чего, а всевозможных лекций я прочитал очень много. Все - на разные темы и в разнообразнейших аудиториях. В Питере, Минске, Алма-Ате, Москве, на Урале и под Курском... От эпатажных спецэффектов я достаточно быстро отказался, так как нашел иные механизмы работы с вниманием группы. Механизмы эти - энергетические, учитывающие, к тому же и групповую динамику, которую, ежели уметь, можно "запустить" очень быстро. Например, некоторое Путь "Разгильдяя" время я пользовался такой схемой: вызывал агрессию группы, явно или намеками, а сам становился "прозрачным". В группе накалялись страсти, они были направлены на меня, но проходили мимо. Энергия внимания скачком подпрыгивала: не оставалось невнимательных или равнодушных. И тут остается "брать" внимание и вести его уже в конструктивное русло темы лекции, по пути расслабляя напряжение, и наращивая интерес уже позитивизацией, азартным рассказом и многими другими вещами. Фаза предварительной раскачки групповой динамики составляет пять-семь минут. Последнее время в этих штучках тоже нет необходимости. Я рассказываю в том же состоянии, что и живу, и рассказываю по сути о том, чем живу и к чему устремляюсь. А если лектор соответствует тому, о чем он говорит, -состояние восприятия слушающих изменяется: они как бы "подтягиваются" к тем глубоким темам, о которых толкует рассказчик, внимание их предельно обостряется. Равнодушных в таких случаях не бывает. Постепенно приоткрывались мне механизмы создания учебных ситуаций, - и для себя и для других, - у кого есть на это Запрос. Описать это словами почти невозможно, да и не нужно. Основное в этом деле - умение точно "увидеть" Запрос и соединение позиций Игры и Любви. Первый симптом, что что-то не так, это когда из внимания уходит позиция Любви. Тогда есть шанс соскочить на манипуляторство, а зачем это нужно? Хотя, мне понадобилось много времени, чтобы увидеть, что без Любви Игра и не Игра вовсе, а так, - дешевая рисовка... Еще несколько историй в стиле "русский Дзен": Однажды, в летнем лагере девяносто восьмого года, я возвратился в свою комнату после вечерней практики. А перед практикой Петр говорил о точности словесных формулировок и ответственности за свои слова. Так вот, возвратившись к себе, я вознамерился немного отдохнуть, а потом попить чайку. Обитали мы в двухэтажном доме, - я и еще трое ребят жили на втором этаже, а Виталик Котиков и Игорь Таболов, - мои друзья, тоже методисты, - на первом. И вот, только я прилег отдохнуть, как заходит Таболов: - Дай кипятильник. - Только на десять минут! Потом я сам собираюсь пить чай. - Ладно, принесем... Проходит пятнадцать минут, двадцать, - ни Таболова, ни кипятильника. А слышимость в домике отличная: к Виталику с Игорем на первый этаж пришли еще ребята, - про меня забыли и все кипятят и кипятят чай для вновь пришедших... Сильно стучу по полу - напоминаю. Снизу слышен голос Таболова: - Блин, Влад запарил! Если спустится за кипятильником, - возьму его за яйца! Сказал, конечно, метафорически. Я же спускаюсь вниз, вхожу к ним в комнату и спускаю штаны: - Ну что, Игорь, - отвечаешь за слова? В то же лето, поздним вечером, в нашей комнате. Укладываемся спать. Леша Макаров рассказывает какой-то анекдот, употребляя пару крепких выражений. Выражения эти вызывают "праведное" возмущение Коли Меркина. Сам Коля вообще никогда не употреблял ненормативной лексики: по его мнению, это сильно "опускает сознание". Начинается спор, в который включается вся комната, кроме "виновника" - Макарова, который завернулся в одеяло и, казалось, задремал. Коле пытаются объяснить, что крепкие выражения далеко не всегда являются грубым и похабным сквернословием, а будучи произнесены особым образом, точно, как ничто другое, передают глубину некоторых переживаний. Коля не унимается и долго педантично гнет свою линию. Все уже замолчали, а он продолжает "лекцию". Тут из под одеяла показывается зевающий Леша Макаров: - Слушай, Коля, не еби мозгу! Через пару дней Коля уже сам пару раз был замечен в точном, емком и крепком выражении глубоких чувств... Мой друг и ученик Школы Сережа Сакович пришел в группу семь лет назад. Тогда он был в звании подполковника и работал преподавателем военной кафедры одного из ВУЗов Питера. И вот, в одной из первых консультаций ему дали практику: "Цикличный бег". Это сильная и многогранная техника, но на вид очень простая и, для непосвященного глаза смешная; идет чередование бега и заниженной ходьбы в определенной пропорции (пропорция для каждого своя, но циклы небольшие - от десяти до пятидесяти шагов). Заниженная ходьба выглядит очень странно: многие прохожие оборачиваются в недоумении. А Сергей жил в Ломоносове и, обычно, возвращался с работы через парк. И он решил экономить время, выполняя "Цикличный бег" прямо по пути с работы. Возвращался он поздно, и первые несколько дней никто ему в парке не попадался. А тут, вдруг, видит Сергей, что обгоняет его человек, и так очень опасливо косится. Можно себе представить: подполковник в фуражке и при погонах идет вприсядку по ночному парку! Прохожий прибавил скорости. А тут, как раз, у Сергея закончилась фаза заниженной ходьбы и ему нужно переходить на бег. Он и побежал, невольно догоняя прохожего. Тот, - бедолага, припустил, что есть мочи. Сакович - добрая душа, кричит ему вслед: - Не бойтесь! Я вас не трону! Где там... И, наконец, такой прикол: едем с ребятами в электричке: каждую минуту входят коммивояжеры, к которым все привыкли, так же как и к легкому фону раздражения на них: - Прошу прощения за очередное беспокойство! Предлагаю вам... Осталась одна остановка до вокзала. Встаем и направляемся в соседний вагон. Открыли двери, встали. Я откашлялся, привлекая внимание: вагон притих. Тщательно чеканю каждое слово: - Уважаемые господа! Просим прощения за очередной раз доставленное вам беспокойство! Под гробовое молчание публики следуем в другой конец вагона. Там оборачиваемся, подмигиваем и выходим. Многие глаза засветились. Были и улыбки понимания. Дай Бог, если хоть чье-то автоматическое восприятие чуть-чуть "разомкнулось"! 3. Терапевтические байки Разгильдяйство в работе с людьми, на мой взгляд, одна из отличительных черт Российских "целителей". Не обошла стороной эта доля и меня. Пройдя еще до ПсихФака достаточно разнообразный, в этом отношении. Путь и как пациент, и как ученик, я, еще не имея Университетских "корочек", начал активно практиковать, как психотерапевт, чувствуя себя достаточно "крутым". Шел девяносто первый год: только что появились газеты бесплатных объявлений, и я был одним из первых, кто начал помещать туда регулярную рекламу. Пациентов было много, я брался лечить всех, кто бы ни приходил и с какими бы проблемами не обращался: будь то семейные неурядицы, язва желудка, фобия, депрессия, шизофрения... Во мне жила потрясающая уверенность в своих силах и в том, что любые проблемы разрешимы. Продолжалось все это безобразие года два-три, пока, наконец, Петр не предложил мне временно отойти от активного вмешательства в чужие жизни, что я и сделал, естественно, не без неких внутренних "ломок". Потом уже, через несколько лет, я снова вернулся к консультированию, но уже с совершенно иных позиций. Но, что интересно: в те лихие годы, интуитивно опираясь на свой богатый опыт пациента, я, несмотря на отъявленное разгильдяйство, не успел кому-нибудь сильно навредить, напротив именно это качество позволило мне даже принести, в ряде случаев, некоторую пользу. Не могу это приписать ни чему иному, как только везению и провидению, которые мне сопутствуют. Далее я приведу несколько примеров типично разгильдяйской терапии, приведшей к довольно сносным результатам... Итак, я говорил уже, что по объявлению звонили и приходили люди с самыми разными ситуациями. И вот, однажды, раздался звонок в дверь, и в прихожей моей квартиры возник забавный коллектив: в центре находилась бабуля лет семидесяти, совершающая странные движения, а по бокам, поддерживая бабулю, тяжело дышали взлохмаченные мужчина и женщина, -как потом выяснилось, - дочка и зять. Видно было, что им пришлось изрядно потрудиться, чтобы втащить бабушку на третий этаж. Увидев меня, женщина робко произнесла: - Вы доктор? Мы вот вам мамашу привели... Смекнув, что с подобными ситуациями я еще не сталкивался, я, для пущей уверенности, приосанился и взял тон этакого дореволюционного профессора: - Ну-с! Что тут у вас? - У нее этот самый... остеохондроз. В общем, - боли очень сильные. Тише, тише мамаша, - обращаясь к старушке, издававшей сильные стоны, -вот доктор, сейчас он тебе поможет! Понимаете, доктор, - в поликлинике ничего не могут поделать. Может быть, вы возьметесь? - Возьмусь, возьмусь, не беспокойтесь. Проведите бабушку в мой кабинет, а сами пока подождите на улице. - А можно мы у вас пока подождем? На улице дожць... Ситуация сложилась непростая. У меня было, конечно, некоторое представление о том, что такое остеохондроз, но что делать с этой старушкой, -я никакого понятия не имел. А дверь между кабинетом и столовой, где расположились родственники, была столь звукопроницаема, что там можно было услышать даже дыхание. Бабулю посадили в кресло, я сел напротив, родственники перешли в столовую и принялись обсуждать "слишком молодого доктора" и сокрушаться, что, наверное, ничего не получится. Старушка, тем временем издавала разнообразнейшие стоны и ни секунды не сидела спокойно: тело ее совершало очень сложные и замысловатые движения. Я посидел немного, пытаясь собраться с мыслями, затем спросил: - Ээ... Что вы чувствуете? - Доктор, касатик, миленький, говорите громче, я слышу плохо! - Что вы чувствуете!!! - заорал я на всю комнату. В столовой затихли и насторожились. - Доктор, помогите, касатик! Не могу уже, вся извелась! Позвоночник так и крутит, так и крутит! Стало очевидно, что этот случай, - не вариант для утонченных психоаналитических бесед. Необходимо было точное действие, но какое? Старушка продолжала причитать и раскачиваться в кресле. Неожиданно и для нее, и для себя я вытянул руку, поднес ее почти к самому носу бабушки и тоном, не допускающим возражений, гаркнул: - Спокойно! Смотрите на мою ладонь! Старушка замерла, затихла и уставилась в мою ладонь. Подействовало! Минута-другая, чтобы оценить ситуацию и найти, что делать дальше. Замечаю на шее бабушки крестик. Сдвинув брови, кричу назидательно: - Молитесь, потому что, когда я хлопну в ладоши, все пройдет! Что именно должно пройти, - не знаю, но уверенность, что что-то пройдет - стопроцентная, потому что придумать для этой бабушки что-то еще я уже просто не смогу. Должно сработать это - отступать невозможно. Из столовой доносится тяжелое дыхание родственников. Бабуля шепчет молитву. По первому внутреннему импульсу хлопаю изо всех сил в ладоши. Старушка вздрагивает, потом тело ее как-то обмякает в кресле... и она начинает похрапывать. Пару минут наблюдаю за тем, как она спит. Для меня очевидно, что терапия на этом закончена, по крайней мере, что делать дальше я не знаю. Выхожу к родственникам, потираю руки и снова, - тоном дореволюционного профессора: - Ну-с! Сеанс закончен. Извольте оплатить! Ошарашенные родственники отсчитывают деньги, потом проходят в кабинет: бабуля проснулась и позевывает. Не стонет и не дергается, но тоже ничего, по-видимому, не соображает. Родственники подхватывают ее с обеих сторон, хотя она вполне уже может идти сама, и бормоча что-то типа: -"Пойдемте, мамаша! ... Молодой шарлатан!... Связываться с такими неохота, а то бы...", удаляются... Дней через пять раздается телефонный звонок. Узнаю голос - бабушкина дочка: - Доктор, извините, мы тогда погорячились... В общем, у бабушки позвоночник прошел, но появились боли в желудке. Можно мы опять к вам придем? - Приходите. Зная, что терапия опять будет недлинной, назначаю прием на десятиминутный перерыв между двумя другими пациентами. Что делать - опять не знаю, но соображаю, что раз уж произошло такое "чудесное исцеление", - значит большая часть проблемы - истерического происхождения. Звоню Алексею Вовку, с которым в то время часто советовался. - Что тут можно сделать? - Очень может быть, что все ее телесные проявления завязаны на какую-то проблемку, которая "сидит" в другой модальности, скорее всего, в зрительной. Тут можно либо гонять симптом из одного места в другое, либо сделать одну "магическую" штуку: спроси у нее, как она чувствует свою боль. Она, судя по всему, поднимет глаза вверх, что будет означать, что она обращается к своей проблематике в визуальном диапазоне, но не осознает ее. И в этот момент ты бери валдайский колокольчик и звени у ней над тем ухом, ближе к которому она скосила глаза, когда подняла их. Есть некоторая вероятность, что проблемка, если она не очень глубокая, рассьшлется. Только возьми натуральный валдайский колокольчик с чистым звуком... Достать валдайский колокольчик я тогда не успел... Бабуля передвигалась на этот раз самостоятельно и сопровождала ее только дочка. Теперь старушка и слышать могла довольно-таки сносно: кричать мне больше не пришлось. Начали мы с инструкций: - Во-первых, вот вам лекарства, которые вы будете пить два раза в день. Очень сильные лекарства! (Я даю бабуле какую-то фирменную американскую упаковку, куда предварительно насыпал горошины "Рыбьего жира"). Во-вторых, даю вам инструкцию: как можно меньше употреблять соли и месяца на три полностью воздержаться от любой мясной пищи. - Ой, да как же это? - Ничего, зато поправитесь! Понятно? (Строгим тоном). Ну, хорошо (смягчившись), ответьте-ка мне: как у вас болит желудок? Бабушка действительно поднимает глаза вверх... А у меня под креслом уже заранее припрятаны половник и сковородка (больше ничего звенящего в доме не нашлось), которые я немедленно выхватываю и стучу над ухом пациентки. Так же, как и в прошлый раз: старушка вздрогнула, затем обмякла и заснула. Следующий звонок уже через неделю. В трубке голос самой бабушки: - Доктор, у меня теперь вот как дела идут: день позвоночник крутит, другой день желудок болит, а потом зато два дня все нормально... - Приезжайте, вылечу я вас, наконец! Ситуация была уже понятна. Дети и внуки выросли, а бабушке больше нечем себя занять, кроме как поездить по врачам. Заодно и внимание родственников... В этот раз мы беседовали долго и мирно, без всяких выкрутасов с моей стороны. Бабуля вспомнила, что когда-то она умела прекрасно вязать и вышивать, любила читать стихи. Я посоветовал ей еще начать рисовать, - как получится... Еще один звонок, - месяца через два. Голос бабушки довольно-таки бодрый: - У меня все хорошо идет. Только доктор (тон становится жалобным), -уж больно я по мясному-то стосковалась. Можно я хоть кружечку бульончика куриного выпью? - Бульончика? Ну, ладно. Но, только кружечку! - напутствовал строгий "доктор"... Еще одна история - уже про другую бабушку. Она страдала от невыносимых постоянных головных болей. Прошла многочисленные обследования, которые показали, что органических заболевании нет, после чего стала ходить по психотерапевтам. Посетив безрезультатно десятка два знаменитостей, и истощив кошелек своего сына, бабуля пребывала в отчаянии. Обнаружив в газете мое объявление, позвонила, сразу же сурово предупредив, что за первый сеанс платить не станет, а дальше, - в зависимости от результата, на чем мы с ней и договорились. Разговаривать с этой старушкой было весьма непросто. Сбивчиво изложив свою историю, она обхватила голову руками, и сидела так, причитая и что-то бубня. Почти не надеясь на установление хоть какого-либо контакта с ней, я тоже начал бубнить себе под нос какой-то наговор, - вдруг войдет в транс? В течение полутора часов такого "диалога" пациентка действительно несколько раз минут на пять умолкала и, даже как будто бы начинала дремать. Но, затем, встрепенувшись, снова начинала свои тихие причитания. Вскоре мне все это надоело, и я сказал, что сеанс окончен. Бабушка была строга: - Так и быть, завтра я опять приду к вам. Минут на пять мне вроде бы полегчало... - Ну что ж, заходите, встречу вас как доро