Александр Гейман. Поэзия: магический переход
---------------------------------------------------------------
© Copyright Александр Гейман, 1999
Email: geiman@psu.ru
Date: 3 Aug 1999
---------------------------------------------------------------
Ъ Журнал "Наш" попросил меня сделать выжимку из эссе "ПОЭЗИЯ:МАГИЯ".
Задание было сформулировано так: "написать о пути мага в литературе". Я
зачесал в затылке - а где взять-то этого мага? Дожили: я - нагваль Сандро,
мой череп переполнен свободой, сейчас я щедро ее расточу - так, что ли?
Подумавши, я все же решил, что кое-что сделать можно: написать не о том, что
знаю - я этого НЕ знаю,- а о том, что пробую знать. По совести - не то что
ответов нет, я и к вопросам только подступаюсь. Ну, а тем, кому эти дела
особо интересны, я советую посмотреть "ПОЭЗИЮ:МАГИЮ" - это на моей страничке
у Мошкова http://lib.ru/ZHURNAL/GEJMAN - там все подробно и целостно.
1. ПУТЬ ЗАВИДУЮЩЕГО МАГАМ
Ъ Началось до Кастанеды. После 20 лет я стал круто пересматривать всю
вдолбленную совковую муть - примерно в ключе "мировоззрения Востока", и с
тех пор мои взгляды не особенно изменились. Уже тогда я увидел, что, скажем,
наука прежде всего должна быть йогой - становлением искателя, джнанина
(букв. - ведун, человек знания).
Лицезрение сотрудников кафедры философии (я там год поработал
канцелярской мышкой) доказывало это живьем. Лишь об одном из преподавателей,
тбилисском армянине, я мог бы сказать, что он нечто извлек для самого себя -
и мудрость, и любовь. Остальным шло не впрок - все то же дерганье и амбиции,
а главное - ни в ком не замечалось желания что-то подвинуть в себе. И не
важно, какая это была философия,- ну, был бы неотомизм вместо диамата -
важно, что никто из философов на деле, личностно, ей не следовал да и не
собирался следовать. А это ужеЪ подлог: ну, какое право заставлять других
учить то, что они сами - на деле - считают неприменимой и безжизенной
чепухой? Верили бы, так держались обеими руками! Вот сейчас все в доллар
верят, что это валюта, ну и, хватают, сколько могут. Здесь это есть?
Отсутствует. Значит, фуфло. Ъ Это же я уяснил и применительно к литературе и
искуссту в целом. Сказок-то красивых море. В жизни что-то все не то.
"Хотите, я почитаю стихи?" - застенчиво спрашивает поэт Петя. Лица у
присутствующих вытягиваются. "Ну, конечно!" - наконец уныло врет кто-то. Он
читает. Все думают: "Ну, такое-то говно и я мог бы тоннами..." К Петиному
несчастью в компании оказывается еще одна творческая личность, чающая
признания. "Ну, как?" - скромно спрашивает Петя. "Серость",- говорит
конкурент, опережая положенные похвалы. Петя бледнеет: "Может, у тебя лучше
есть?" "Это твоей-то тягомотины? Да уж, конечно, есть!" "Ах ты!.. Ты ...!"
"А ты ... и ...! и ...!!" Противников разнимают, разводят по комнатам и час
уверяют в гениальности и неминуемой всемирной славе. Знакомо, да? Так, а что
это у нас? - красота, творчество, устремление к идеалу... что забыл? - а,
да! - духовность и культура. В общем, святое искусство. Можно, конечно,
утешаться Блоковским стихотворением "Поэты", да вот меня оно не утешает: все
то же вранье. Или еще другое: "на вечере артисты дарили свое искусство
людям". Никак не понимаю: если это что-то ценное, то почему - дарили? Вы
видели, чтобы ювелир выходил из лавки и дарил людям свое искусство? Не часто
происходит, верно? Оно так, искусство - это у нас ценности нематериальные, и
все равно не понимаю. Как это так - дарить? Вот так - пихать в зал куда
попало и кому ни попадя? Чтобы скорей избавиться, что ли? Тогда что это за
ценности? Воля ваша, а что-то не то.
Ъ Короче, и здесь я пришел к тому же: _искусство как йога_ -
практикование во-внутрь, на нужды самих практикующих.
Ъ Конкретных же подсказок пришлось ждать лет десять - это пошло с
"Икстлана" (с Кастанедой меня свело поздно). Конечно, прямо об искусстве дон
Хуан у Кастанеды говорит мало, но ключ осмысления я получил там. Остальное
было только приложением знания к литературе, предмету моих занятий.
Ъ Если кратко, то искусство просто-напросто воссоздает в себе все
капканы и заморочки нашего времени. Принято считать, что есть эта вот
плоская социальная рутина, рациональность прагматиков, а искусство - это
прорыв - к высшей реальности, к неземным красотам, Духу и т.п. Увы, это
снова красивые сказки. На деле, искусство (как и религия, кстати) давно
утратило звено с Духом, заменило его на социальный заказ (бунт - это
опять-таки деланье на заказ). В самом деле, что мы имеем в обществе:
1 - господство внешнего пути (натиск на внешнюю природу, движение вширь
- новые земли, в перспективе - планеты)
2 - сильная разнесенность слова и дела, двоемыслие. Вообще, общество -
это как бы такое огромное устройство по обработке знаков, символов. А отсюда
- опасность "ярлыковости", игры в слова без привязки к вещам, реальности
(скажем, деньги - это пример такого знака,- ну, а какие игры тут бывают все
знают уже не только по МММ).
3 - с т.з. энергетики общество есть устройство для контроля (изъятия,
перераспределения) личной энегии граждан. Задача здесь - вовлечь энергию
личности в социальный оборот и не выпускать из него - не только держать на
крючке, но и "доить", заставлять тратиться на "общественные нужды".
4 - беря вместе 2 и 3, символику и энергетику, общество - это
устройство по поддержанию определенной версии реальности. Это как бы такая
виртуальная игра, которая всем закачивается в мозги и в среде которой все
действуют и обитают.
Ъ Надо сказать, все это не то чтобы сплошь "царство мрака". Есть
определенный смысл и в освоении внешнего мира, и в поддержании общей среды
обитания (версии реальности). Но в отсутствии противовеса да еще доведенное
до таких размеров... в общем, то и имеем: общество массового потребления
(между прочим, аЪкто человек такого общества? вообще-то, человек массового
потребления - это ведь проститутка,- правда, в данном случае основной
пользователь государство). Искусство же, при всех своих претензиях, что оно
"не такое", как раз такое: оно часть этого общества, его обслуживает и все
это в себе воссоздает. Смотрите сами:
1 - внешняя направленность? - конечно же, в искусстве она всецело
господствует. Современное искусство изначально существует _напоказ_. Оно
само себя ставит как производство эстетических предметов (призведений) для
стороннего потребления.
2 - игра в слова, символы? - спорить не о чем, в ХХ веке на этом
основан весь "прогресс", "авангард".
3 - и главное, энергетически это все та же ловушка. Вот тесно человеку
в нашем тусклом мире - чем он утешается? - ну, кроме водки - а как же,
святым искусством. Но оно, в основном, так же посюсторонне, как и та
реальность, из которой оно берется "вывести". Искусство (опять же, как и
религия) - это такое устройство, чтобы перехватить запредельные порывы
личности, перенаправить и удержать в границах общества, в обороте его
энергетики. Фантастические миры художников тут мало чего меняют: во-1х,
художник и сам-то по-настоящему в них почти не путешествует, а во-2х, и миры
эти все-таки посюсторонни. Они, выражаясь языком магов, есть _тональ_
(словесно доступное, постижимое) и не есть _нагваль_ (неизреченное,
неведомое).
Ъ Нельзя сказать, чтобы искусство этого совсем не понимало. Модернизм-
авангардизм XIX-XX - это во многом попытка ответить на вызов, что-то
изменить, прорваться к незнаемому и несказанному. Успехом, однако, эти
попытки не увенчались. То есть - я не склонен зачеркивать авангардизм даже
самого крайнего толка. Обретения, беря в целом, ведь были:
1 - написано много прекрасных вещей (один "Сад" Хлебникова чего стоит!)
2 - был поставлен опыт - и теперь на его результаты можно ссылаться как
на результаты _опыта_, а это совсем другое, чем доводы умозрения (т.е. здесь
и облом в дело)
3 - наконец, в своей критике (литературы и общества) авангард часто был
прав и актуален - под многим я бы и подписался.
Но если говорить о провозглашенной цели - о создании нового искусства:
1) прорыве к неизреченному и 2) перенесении искусства в "живую жизнь", то
тут авангард с треском провалился.
Что до несказанного (метареальности на современный лад), то еще над
символистами - я цитирую - издевались, что их несказанное пошло по рукам как
стертая монета. А в части сближения искусства и жизни авангард и вовсе стал
жертвой хитроумного капкана. Его не-искусство иногда переставало быть
искусством, а вот жизнью не становилось. Происходило, условно рисуя,
следующее: авангард выходил на сцену (сцену!) и заявлял: вы тут поете,
стишки читаете, а надо просто жить. Затем начиналось: авангард прохаживался
взад-вперед в издевательском наряде и говорил: вот видите? - я просто хожу.
А вот - я просто ем кашу. Просто ношу одежду. Ну, поняли? - и при этом
умудрялся не замечать подмены: просто есть кашу и _показывать_, как просто
есть кашу - две разницы, и с пропастью между.
Сказать кратко, авангард пытался решить задачу _бытия_ символическими,
словесными средствами, а это сродни квадратуре круга или вечному двигателю -
вот-вот, а все никак (в этой связи кстати будет отметить, что нечто
продобное происходило и в науке - конструктивизм в математике, например).
Для полноты картины добавлю, что нынешний, на конец ХХ, авангард - это даже
и не авангард,- идет, сказать по совести, повторение задов, перепев бывшего.
Доказательством того, что на внешнем пути искусство все равно будет
буксовать, может служить (литературный) опыт Интернета. В нем как будто бы
сняты почти все заслоны официоза, всяческого "непущания" (автора к читателю
и обратно) - в общем, долгожданная свобода слова. И что же?
Судите сами. Один из капканов посюстороннести (это так и у личности, и
у общества) - построение вокруг себя зеркала самоотражения. Человек как бы
постоянно решает тождество, где в правой части стоит: я - лучшее, что есть в
мире. Если что-то в другой части не согласуется с этим, то тем хуже для
этого несогласного - исключить, проигнорировать - в общем, подогнать под
ответ. Вот был Союз Писателей СССР: на уровне литературы он и служил таким
зеркалом для своих членов. Корифеи словесности там были - Фадеев, Сурков,
иные-прочие, я их уже и не помню. А где же поэт Гумилев, где "Котлован"
Платонова? А - нету таких, совсем нету!.. Есть Фадеев-Сурков. Ладно, пришла
перестройка, самиздат и авангард получили свои издания, и что же? - в
миниатюре, но то же самое: круг "правильных" авторов, обвод его в лице
группы поддержки (спонсоры, "свои" критики, сочувствующие из друзей-близких)
- "ты меня уважаешь, я тебя уважаю, мы с тобой уважаемые люди, да"?
Наконец, появился Интернет, а в нем литература. Казалось бы, полная
открытость и все без дураков. Конкурсы - в открытую. В том числе такой, как
Большая Буква (для несведущих краткая справка: конкурс проводился в 1998-99,
на участие там авторы заявляли себя сами, отбор работ был, но самый такой
щадящий, все участники выставлялись под псевднимом (чтоб не было поддавков
под "имена"), ну, а победители определялись читательским голосованием с
небольшим вмешательстовм жюри). Короче, предел демократии. И я был одним из
тех, кто поддержал ББ: участвовал, эссе вот специально написал, а то в
разделе было совсем голо, одна работа. Т.е. - мое отношение предельно
доброжелательное. Но что же в итоге, чем завершился конкурс ББ? Не угадали?
Так вот, из жюри и победителей был создан... Клуб Победителей: они получили
право выставляться, к их услугам - сложившийся круг читателей, "доска
обсуждения", даже критики свои завелись. Выходит, за этим все и затевалось?
Вот те на, а как же остальные? Не участвуй они в ББ, состоялись бы эти самые
победители и вообще конкурс? Строили-то все, а как гаражи получать...
Знакомо, да? Уточняю - я далек от мысли читать мораль: жюри не дети, а я не
няня. Да и гнать волну про возможные манипуляции с голосованием, как это
мелькало в ГБ, тут уже нет смысла. Суть-то в другом: даже при столь
предельной открытости все равно воссоздается все тот же круг самоотражения -
"свет мой зеркальце, скажи..."
Опять же, я клоню не к тому, чтобы "отменить" внешнее направление как
таковое. Решение, на мой взгляд, в том, чтобы _уравновесить_ его (тональ
плох не тем, что он тональ, а тем, что пытается жить, будто нет нагваля:
парность нарушена). Так вот, этой задачи Интернет в принципе решить не
может. Он же лишь средство связи,- ну, телефон,- а что по нему скажут... И в
итоге, в сети воссоздается все то, от чего Интернетом чаялось вылечить
литературу.
Ну, хорошо - приняли: искусство как йога, поэзия:магия, уравновесить
внешнее направление внутренним, деланье - неделаньем и проч. Вопрос такой: а
в самом искусстве, конкретно - в литературе, есть нечто, что может быть
развернуто таким образом? Вообще - она (поэзия) допускает такое применение?
Ответ таков, что как раз между поэзий и магией (толтекской, по Кастанеде)
перекличек очень много. Здесь мне проще всего дать кусок из "ПОЭЗИИ:МАГИИ":
<...>
Вот хотя бы некоторые ЧЕРТЫ СХОДСТВА:
- явно или неявно (метафоры, сравнения, внутренняя логика) поэзия имеет
дело с реальностью, весьма близкой магической: звери и растения
разговаривают, "неживые" предметы обзаводятся душой, одна вещь превращается
в другую и т.д. Это принято относить к пережиткам первобытного мышления и
воспринимать как условность, как прием - и не более. Но тот факт, что в мире
магов подобные "чудеса" совсем не условны, а напротив - заурядная
реальность, заставляет взглянуть на дело иначе. Поэзия просто успела забыть,
какой мир она описывает,- сочла его за собственный вымысел, но - и это важно
- она все же не смогла отказаться от обращения к нему. А причина этому та,
что
- метод поэзии и магии один: нагваль-магия сталкивает две реальности -
мир магов и общепринятую версию мира,- одна версия (миф) выключает другую, и
магу открывается реальность сама по себе, вне готовых имен и мнений. Это и
означает в и д е т ь. Но ведь и поэзия поступает очень похоже! Все ее
сравнения, метафоры, вся чудесность действуют не сами по себе, но именно в
соотнесении с обычной, "настоящей" реальностью, и достигаемое художественное
впечатление - катарсис - здесь как бы аналог остановки мира. В этом и
причина, почему, уже забыв о корнях, поэзия все же не смогла обойтись без
мира магов - сам ее метод включает магическую реальность;
- конечно же, сходство поэзии и магии уже в самом обращении к слову и
ритму - и в характере обращения. Ритм призван передать некоторую внутреннюю
вибрацию - прямо, минуя интрал (то есть - это сообщение с бытием в его
ритмах, в естественных кодах тела). Что до слова, то магия учит
останавливать внутренний монолог, смещаться на уровень безмолвного знания.
Однако "чертовски важны" и слова, а то есть умение при необходимости
огласить что-то найденное, дать ему точку опоры - имя, образ (иначе - место
и время) - создать звено меж словом и несказанным. Вполне схожую задачу
решает и поэзия - по собственному опыту знаю, что нечто загаданное внутри и
ясное, казалось бы, уже без слов, без стихотворения, по написании иногда
очень сильно меняется и нечто себе приобретает (если стихотворение удалось);
- в том, как поэзия обращается к слову (и со словом), а через него - к
понятию, к вещам, есть общее с магией при ее обращении к вещам мира. Поток
художественной энергии создает как бы силовой узор, которому следуют вещи,
сообразуясь одна с другой. И обратно, веянье Духа, вдохновение, получает при
этом конкретность, вещественность, заземление в реальности. Дух -
реализуется, реальность - вовлекается в игру Духа. Дела известные,- но ведь
и маг, уже в "живой" реальности, поступает так же: в определенной ситуации
расставляет вещи мира ("слова") сообразно силовому узору Духа, создает им -
звено. Это то же стихотворение, только сложенное в потоке жизни, иными
средствами и, конечно, с вовлечением несопоставимых величин энергии;
- непредсказуемость есть свойство обеих; по своему опыту - как бы ясно
не представлялось стихотворение до написания, в итоге оно всегда содержит
нечто новое и неожиданное сравнительно с замыслом, и особенно неожиданны -
лучшие стихи. Магия это поясняет: в правильном случае так и должно быть, это
значит - Духу стало интересно войти и прибавить нечто "от себя", проявиться;
- близки свойства художественного и магического времени (данное
сходство очень важно). В частности, оба нелинейны и склонны пользоваться
четвертым, временным измерением как обычной пространственной координатой.
Такое впечатление, что маг или художник строит событие в еще более сложном и
многомерном мире и только проецирует, размещает его в обычном
пространстве-времени;
- и поэзию, и магию можно определить как фантазию, покрытую силой
(впрочем, это же можно сказать и наоборот: силу, покрытую фантазией), но
разница та, что "волшебная история", созданная магией, это, по выражению
Толкина, первичное ("эльфийское") искусство, а литература, поэзия -
вторичное.
Последнее существенно - сходство магии и поэзии (не касаясь других
искусств) многогранно, но сохраняется принципиальная разница: поэзия все же
лишь моделирует в искусственном, словесном пространстве те вещи, которые
магия практикует в "живой реальности". В иных случаях поэзия может быть
тождественна магии - и иногда бывает, а в широком смысле - она ее
разновидность: как-никак, все людские взаимодействия магичны в той или иной
мере. И все же в целом меж ними разница: исходной реальности - и модели.
6. ПОЭЗИЯ: МАГИЧЕСКИЙ ПЕРЕХОД
Нельзя сказать, чтобы в искусстве все ограничивалось опытами слова и
художники _лично_, бытийно не пытались прорваться к Тайне и жизни. Если
Рембо уехал в Африку стрелять слонов, а Толстой стал печником, то в том же
символизме Эллис и Сергей Соловьев сделали шаг со сцены: один - в
антропософию, другой - куда-то в народ. Следы обоих потеряны, и как знать? -
может, каждый и прыгнул в Непостижимое - через Шамбалу или там игрецов, это
уж Бог весть. Но если и так, то оба поднялись к Тайне, покинув искусство да
и общество в целом.
Но такой путь не новость, вопрос-то в другом: ну, а НЕ покидая
искусство, принимая вызов по месту проживания и месту работы - здесь и
сейчас - возможно ли нечто подобное? Поэзия: магический переход - что это
может значить и как выглядеть?
Вот тут-то и начинаются настоящие вопросы.
Впрочем, практикование искусства и конкретно литературы во-внутрь,
обращение к тому как к технике тела - это вообще-то не за семью печатями.
Такого рода прикладная йога порой имеет место стихийно, сама по себе, а иной
раз возможность такого обращения словесности просматривается вполне
отчетливо. Перечисляю для примера:
- стихосложение как способ вывести нечто из слепой зоны, из
бессознательного - хотя бы в смысле просто освободиться: из нави - в-явь;
- стихописание как способ осмыслить нечто, построить размышление
(техника мысли);
- стихи как способ запоминания: мнемоника (из этих нужд, например, в
Индии и пособия для погонщиков слонов писались стихами);
- стихозвучание (каламбуры, палиндромы, аллитерация и проч. игра звуком
и ритмом) как способ "обнулить" значение через звучание (кстати, в йоге есть
близкие техники - например, упражнение "иностранная речь", когда болтается
всякая бессмыслица с подделкой иностранного - грузинского, английского -
акцента: опять же, с целью снять "задавленность" смыслом).
Ну и т.д. - причем, уже область такого прикладного обращения искусства
чрезвычайно обширна и совсем не иследована (это в отличие от критических
разборов традиционного внешнего плана). Однако это дела все же средней
интересности. Если брать сливки, приближая именно к магии, что же здесь
все-таки может быть?
Я могу поделиться только догадками и вопросами. _Поставить_ их мне
сложно, но хотя бы кое-что перечислю.
1. В целом, искусству требуется поменять местами цель и средство - а
точнее, восстановить исходное. Сейчас в поэзии так: к впечатлениям жизни
прибавляется измерение чудесности, "тени сизые смесились" - в итоге,
получается стихотворение (описываю хороший случай). Т.е. нагваль, чудесное
здесь средство, чтобы написать стихи. Ну, а если наоборот? Так, чтобы
написать/прочитать стихи - и тени сизые смесились? Чтобы не чудесное было
средством для стихов, а стихи были средством, способом путешествия -
магического перехода? Мне вот интересно как раз это! Написать стихотворение
так (или - такое), чтобы превратиться, к примеру, в течение Гольфстрим:
обогнуть Флориду, подкатиться к Гренландии, отпрыгнуть к Европе, понежиться
на шельфе, подышать на Норвегию и т.д. Если получить это "астрально", в
ощущениях - уже хорошо, а если еще и на самом деле... Уж это поинтересней,
чем кино снимать!
Возможно ли это? При каких условиях? До какой степени? Через какие
стихи? - Простор открыт!
2. Техника тела. Искусство, в общем-то, своеобразная разновидность
техник тела, но я сейчас о другом. Обучаясь технической, ремесленной стороне
искусства, художник поразительно беспомощен в части телесной стороны своих
занятий. Даже столь одаренный поэт как Рембо прибегал к наркотикам и
голодовкам, вымогая вдохновение и новые ощущения. Я же не сомневаюсь, что
этим можно нормально, зряче владеть - вопрос соответствующих техник тела.
Звучит, конечно, не поэтично, этак инженерно, но только звучит. Речь - о
знании путей в чудесность. Скажем, чтобы получить искомое (не уточняя),
нужно просто правильно подышать, причем, в такое-то время дня и непременно
вполоборота к солнцу, и желательно на такой-то полянке - и т.д. То, как это
происходит сейчас,- сесть за стол и писать-писать-писать - это, скорее
всего, технология жутко дуболомная: асфальтным катком через цветник.
Конечно, поэзия недовольна! (И заметьте, художник и здесь действует в лад
нашей технократической цивилизации,- такой же дуболом, как технари - а ведь
он врет себе и им, что он-то "лирик", он - "не такой". Эх, да то-то и оно,
что такой же.)
3. В самих вещах, текстах, тоже возможны какие-то подвижки (при
поэзии:магии, я имею в виду). Сошлюсь на знакомое: в нескольких
стихотворениях "Анорийского Альбома" я опробовал раздвоение на сновидящего и
сновидимого. Такой прием я нашел плодотворным, но, в общем, поплотнее
предполагаю посмотреть это в прозе. Итак, отдача возможна в поэтике, в плане
смысло- и формообразования - про темы и идеи я и не говорю.
4. Подходы магии можно реализовать и в плане анализа, исследования
работ и искусства в целом. Здесь вероятны открытия - и как знать? -
возможно, не менее значимые, чем в собственно художественной практике.
Например, любопытно было бы вообще всю литературу, с начала доныне,
просмотреть с т.з. _сталкинга_ и _сновидения_. Или такая вот личность в
русской поэзии как Пастернак: его мистический покровитель (о нем поэт
рассказывал сам) - это типичный союзник, "Друг", "материнское животное"
шаманизма, а особенности его поэтики ("жизнь... подробна") заставляют
вспомнить о сдвижке точки сборки в ближайшее сравнительно с ОСС положение,
мир которого как раз и отличается особой подробностью, броскостью деталей.
Такие исследования, прикидываю, были бы и новы, и куда плодотворней, чем
убогий социологизм или, на Западе, столь же занудный фрейдизм (который, по
сути-то, не раскрывает навного, за-сознательного, а остается все в той же
тюрьме социальной символики).
5. Возвращаясь к поэзии (литературе) как к способу магического
перехода. В п.1. речь велась о целом, а здесь ведь, при магическом обращении
искусства, миллион всего, если брать конкретику. Мало о чем я готов
говорить, но вот один конкретный пример: художественные (литературные) миры
и посещение их в _сновидении_. Насколько мне известно, в живописи это
возможно (в коллективном сновидении можно оказаться, скажем, на нарисованной
улице, пообщаться, пройти за угол, открыть не нарисованное и т.д.). Ну, а в
литературе? Хоббитские игры как они есть - наверно, уже неплохо, а если это
еще в сновидении - в особой, но реальности - устроить? И тут же вопрос не
просто о посещении, а о направленном создании таких миров - ну, там кому для
каких нужд. Каковы здесь возможности слова, литературы? Опять вопросы - и
заметьте, это тот случай, когда поэзия может быть не только искусством, но и
исследованием, познанием - потому что здесь она по-настоящему есть езда в
незнаемое: _есть_ это, а не похваляется только.
6. Вопрос о внешнем обороте искусства, литературы. Напомню, я выступаю
не против него, а против его монополии. Вот и здесь: наверное, даже при
хорошем продвижении на пути внутреннем, этот внешний оборот смысл иметь
будет. Даже многие смыслы - ну, результаты, например, сверить. Далее, это
(п:м), по идее, означает и чтение другое: чтение-произнесение и
чтение-слушание. Какое же? И опять-таки - все в тумане, все загадка - но и
все интересно. Но уж, во всяком случае, соревноваться, кто кого лучше, тут
некак и незачем - по-моему, так уже это громадный шаг вперед сравнительно с
нынешней игрой амбиций. И наконец, вот еще интересный поворот. Литература
терпит поражение, пытаясь заполучить причитающееся на внешних путях, через
деланье, через зазывание читателя. Ну, а если пойти от обратного? - если
попробовать именно закрытость, потаенность? Эзотерика - у-шу, йога, дзен,
нагваль-магия опять же - они все так и выжили и даже поднакопили кое-чего.
Т.е., улыбаясь, что-то вроде тайного литературного общества (сообщества)
или, допустим, закрытой (полуоткрытой) литературы. Так или иначе, встает
вопрос о паре нагваль-тональ: литературе (искусству в целом) предстоит
построить нечто вроде двойной звездной системы, где одна из звезд невидимка.
И насколько же это выигрышней для самого же искусства даже во внешнем,
явленном виде - наконец-то есть недостающая и независимая точка опоры!
7. Обобщая и беря в пределе. В нагваль-магии цель - свобода, Великий
предел. Если это переложить на искусство - на создание художественных миров,
что это может означать? На память приходит легенда (дзенская, кажись):
художник рисует картину, а потом в нее уходит (не метафорически, а
буквально). Теперь я знаю (почти знаю: полное знание есть владение), что это
не просто красивая легенда - это, по меньшей мере, сказка силы. Для
литературы это, вероятно, означает следующее: написать такую книгу (или -
написать _так_), чтобы шагнуть в нее - и открыть дверь, пролететь сквозь
зрачок дракона. Или так нельзя? Или можно?
Каковы лично мои шансы на это - без понятия. По-моему, ни одного. Но
здесь поражение потерпеть - и то интересно. На внешнем-то пути этого
заведомо нет: ну, книга. Ну, гениальная. Ну, лучше Толстого-Достоевского.
Ну, нобелевку дали. И что? - и ничего: рутина. А здесь...
Прочитавший уже убедился: я делюсь не знанием, а поиском. Найти же есть
чего - и есть где искать: просто океан неизвестности, иди хоть куда, и
напорешься на открытия. И какая же разница с гонкой вооружений внешнего
искусства! Там-то уже все сто раз говорено-переговорено, пастбище выбито до
состояния бетонной плиты,- извращаться, и то уже некак. Все выглядит полным
тупиком, о чем все дружно толкуют. Но так это выглядит только для
слабовидящих. Стоит сделать один лишь малюсенький шаг - только не вперед и
выше, а в _чудесность_ - а там... Там такое... У!..
5-9 июля 1999
Last-modified: Tue, 03 Aug 1999 07:16:02 GMT