ьем ведении находилось безоблачное небо, и, видя, что никто не понял, начала объяснять. - На самом деле его нет. То есть сейчас нет. В эту минуту. Он вне вашего времени и поэтому там может быть три часа когда угодно. Он уже неоднократно появлялся и исчезал. И он появится вновь, стоит только задать его координаты. - Чего? - нахально спросил Пашка. - Ну там абсциссу, ординату, - щегольнул знаниями Коля. - Точку, где он должен появиться. - Не только, - отрицательно покачала головой розовая принцесса. - Надо обозначить еще путь к нему. Обозначить самим, поскольку пути не существует. Он для каждого свой. И даже не для каждого он есть. - Чего там, - махнул рукой Веня. - Щас зададим. Выберем произвольную точку по оси Х, затем произвольную... - Нет-нет-нет, - замахали руками принцессы и сквозь гвалт пробился голос багряной. - Произвольная точка ничего не даст. Надо задать так, чтобы все мы поверили, что замок именно там. Иначе замок так и останется недосягаемым. - Легко сказать - поверили, - криво улыбнулся Пашка. - Я так вообще не верю в замки. Это все фильмы, да сказки. Чего уж там базарить про точку, где он стоит. Вот я, - он ткнул ногой прямо в извилистую щель, - пну сюда и скажу, чтоб здесь был замок. А на деле ничего и не появится кроме дыры, хоть я этот замок в голове представлю. - Как раз и надо его представить, - сердито прервала его зеленая принцесса. - Только в голове представлять бесполезно. У каждого в голове возникнет своя картинка, которая может не совместиться с остальными. - Это точно, - согласился Димка. - мы даже в игру играли. Учительница говорит: "Дом." А мы рисуем. Так кто что нарисовал. Кто сарай, кто избушку, а кто многоэтажку с подземными гаражами. - Надо общее представление, - сморщила нос Лена, что означало для нее степень глубокой задумчивости. - Веня, нарисуй. - Нарисовать? - переспросил Веня. - Прямо сейчас. - Ты рисовать-то хоть раз пробовал? - презрительно спросил Пашка. - Про-о-обовал, - тянул Веня, прикидывая в уме контуры. - Результат отрицательный, - усмехнулся Пашка. - А по-другому вызвать... - Он умеет! - заступилась Лена за Веню и, резко рванув за Пашкин рукав, прекратила насмешки. - Нарисуй, Веня, - попросил Коля. - Нарисуй, - еще раз сказала Лена и качнула головой. - На, - сказал Димка, протягивая чистый, правда немного помятый лист бумаги. - Тут у вас в углу валялось. - Но чем? - обратился Веня к народу. - У меня ни карандашей, ни красок. - Это как раз не проблема, - засмеялись принцессы и у Вениных ног оказались три ручки: голубая, розовая и багряная. - Не забудь про путь, - напомнила зеленая принцесса и ручек стало на одну больше. - Нарисовать, - задумчиво повторил Веня. Картинка в голове начала смутно проявляться. Он рухнул на колени, прижал лист к занозистой доске и принялся набрасывать багряной ручкой очертания стен, башен и куполов. - Можно я окошки порисую?! - взмолился Димка, вытягивая из под Вениного колена голубую ручку. - Угу, - согласился Веня, обрабатывая одну из стен. Из тени начали проступать кирпичи. Димка увлеченно вырисовывал окна. Они получались кривыми и некрасивыми, но Веня не возражал. Он хотел тщательнее поработать над стенами. Окна там пока не возникали. Так что пусть над ними поработает Димка, а его творчество потом можно будет подправить. Лена увидела, что замок получается совершенно непохожим на тот, где ей довелось побывать. Нет, она не хотела копировать свой замок на Венин листок, но что-то толкало ее разместить по центру ту внушительную башню с сердечком на шпиле. И Лена, завладев розовой ручкой, начала свою работу с этого самого сердечка. Пашка тоже не утерпел. Он схватил зеленую ручку и принялся подрисовывать траву в тех местах, где Венина ручка проскальзывала и вместо основания стен была пустота. Потом он поменялся с Леной ручками. Лена увлеченно раскрашивала зеленым черепицу на башнях, а Пашка разлиновывал ворота наклонными линиями в стиле полицейских будок прошлого века. Коля задумчиво смотрел в небо, зябко поеживаясь. Согнутые спины заслоняли от него картину на белом листке. Гном, пользуясь малыми размерами, пролезал во все щели и, словно Герцен-публицист, нещадно критиковал работу, но Герцены-художники его не слушали. Не прошло и десяти минут, как рисунок ощерился зубцами стен и острыми шпилями башен. К полосатым воротам замка вела розовая дорога с кустиками травы на обочинах и таиественными голубыми шарами, высовывающимися из зелени. Веня прислонил картину к стене гаража и горделиво уставился на Колю, предлагая оценить работу. Коля всмотрелся в рисунок. Замок как замок. Нет, не мог Коля вообразить его объемным. Всего-навсего плоская картинка. Окна устрашающе кривые. Наспех нарисованные башни клонились в разные стороны. Одна створка ворот оказалась намного шире другой. Единственное, что притягивало взор, было невероятное буйство красок. То самое, за что он любил все контрастные сине-красные композиции. То самое, за что ему вляпывали в младших классах тройки по рисованию. Не любил Коля серые и бурые цвета. Не было их на общем рисунке. Только это и восхищало взор, невзирая на все недостатки. И Коля не стал ругаться. Не был он в душе ни критиком, ни Герценом-публицистом. Вот только... - А как нам туда попасть? - высказала Лена Колину мысль. - Легко, - сказала зеленая принцесса, снова превратившись из корейской ручки в прекрасную девушку. - Путь готов, - кивнула багряная принцесса. - И не такой уж плохой, - согласилась с ней розовая. - Осталось только соединить его с этим миром, - подвела итог голубая принцесса, - и вы в замке. В самом настоящем замке. Коля еще раз оглядел рисунок. Нет, не выглядел он настоящим. Совсем не выглядел. Обычная плоская картинка на самом обычном белом листе. Наверное, для создатетелей панорамы из плоскости отчетливо проступал каждый кирпичик, каждая тень. Возможно, им замок казался объемным. Создатели видели его ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Но только не нашлось у них способностей донести свой взгляд до Коли. А Коля не умел рисовать. Окончательно и бесповоротно. Он не мог взять ручку и подправить или доделать как надо. Дорога обрывалась на краю листа. Плоская дорога с плоскими листиками травы. А за дорогой начинался реальный мир, воплощенный в доске. Неровной. Шероховатой. С отслоившейся щепкой и темной трещиной у одного из краев. Для Коли ПО-НАСТОЯЩЕМУ жила доска, а не замок. И Коле стало грустно. Ое чувствовал, что сейчас, как никогда, он отвечает за гнома. И гном войдет в замок только тогда, когда замок станет для Коли настоящим. А Коля не мог. Взглянув на Колю, Лена увидела, что черепица на крыше выглядела не черепицей, а переплетением зеленых ниток. Сердечко на шпиле самой высокой башни оказалось совсем не похожим на свой оригинал. Веня тоже углядел, что ни одна из стен не была прорисована так, как он создавал самолеты. Любой самолет, даже нарисованный на скорую руку, выглядел куда более объемным, чем фрагменты замка, только что вспыхнувшего мысленным образом в голове у Вени. Один Димка смотрел влюбленным взглядом на свои окна. Для него они были настоящими. Теми, которые можно открыть и заглянуть за них. - Не получается? - шепнула Коле зеленая принцесса. Коля растроенно мотнул головой. Слишком уж явной получилась граница между нарисованным миром и настоящим. - Не беда, - улыбнулась голубая принцесса и вытащила из ниоткуда продолговатый кирпичик фотовспышки. Его серебристая сторона вспыхнула ослепительно сиреневым. И погасла. Снова свет разорвал темноту. И снова секунду спустя победу торжествовала тьма, чтобы вновь на короткое мгновение смениться призрачным светом. В этих проблесках замок стал выглядеть совершенно иначе. Резкие тени падали на помятый лист и придавали глубину и объем. Глаза отказывались воспринимать что-то определенное кроме отрывочных фрагментов. И было уже непонятно, где заканчивалась колючая щетина доски и где начиналась рыхлая бахрома разлохмаченного края бумаги. Но замок продолжал оставаться рисунком из-за своих невеликих размеров. Дверь подходила разве что для гнома. Но он не верил в замок. Совершенно не верил. - Обозначь путь, - шепнула Лене багряная принцесса. И Лена внезапно догадалась. - Он далеко, - закричала она, - он просто очень далеко. Лена умоляюще уставилась на принцессу Безоблачного Неба. Та в кувырке обернулась ручкой и свалилась в Ленины пальцы. Склонившись над рисунком, Лена оттенила дорогу голубыми отблесками. - Это горка, - пояснила она, отпуская ручку. - Мы стоим на ледяной горке и смотрим вниз на замок. Пашка хотел поспорить, но вдруг понял, что не нужно. Вспышка подарила еще один взрыв света, растворившегося во мраке. Но тьма не успела захватить освобожденное пространство. Она застыла сумрачным туманом. - Смелее, - прошептала голубая принцесса и толкнула его в спину. От неожиданности Пашка запнулся, полетел вперед и сбил с ног Веню и Колю. Веня зацепил Лену и та рухнула, выставив руки в пустоту. В самом центре кучи оказались Димка и гном. Кучи, которая стремительно летела вниз, скользя по ледяному желобу. Лена заворожено смотрела вперед. Такого быстрого спуска она даже представить себе не могла. Рядом кувыркался гном, вереща от страха. Замок стремительно приближался. Стремительно рос, протыкая звездное небо шпилями невероятно высоких башен. Сзади неслись визги отставших мальчишек. Но громче всех орал Веня. Его несло самым первым. Несло прямо на плотно прикрытые замковые ворота, которые теперь никто не назвал бы маленькими и плоскими. Видна была каждая досочка, каждый штришок краски, каждая заклепка. Картинка ожила. Все вокруг теперь происходило ПО-НАСТОЯЩЕМУ. И Веня зажмурил глаза, ожидая страшного удара. И боли. Глава 44, в которой путешественники прибывают в замок Твоего Пути Дверь неотвратимо приближалась. Ух, до чего же она оказалась огромная! Коля, задрав голову, смотрел, как уносится ввысь граненный кубок, увитый виноградными лозами, выдавленный там, где скругляющаяся окантовка двери сходилась в острый угол. Казалось, этот каменный кубок с сыплющимися из него каменными ягодами, застывшими в полете, нависает над Колей на высоте пятого этажа. Даже страшно становилось. Но смотреть на дверь было еще страшнее. Двухстворчатая плита из темного дерева надвигалась, словно навстречу Коле с устрашающей скоростью ехал легендарный "БелАЗ" с прикрепленным щитком для снегоуборки соответствующего размера. Коля уже отчетливо мог разглядеть узоры из темного серебра, приклепанные к дверным створкам, и золоченную ручку в виде разгневанной бычьей головы, яростно сжавшей в пасти вдавленное с правой стороны кольцо. Коля запрокинулся на спину и уставился на небо. По бирюзовому небосклону медленно скользили сизые перышки облаков. Загорались первые звезды. Если бы не эта потрясающая скорость, с которой Коля уносился вниз, к неведомым землям, можно было подумать, что все еще продолжается лето, и он, Коля, лежит, раскинув руки, на железном листе гаражной крыши. Где-то, возможно за замковыми стенами, пламенел закат. А над Колиной головой раскинулось безмятежное небо, на которое наплывали темные контуры башен. Если смотреть на невероятно высоченную штуковину вблизи, то всегда кажется, что она рушится прямо на тебя, а если не рушится, то по крайней мере готова упасть, тревожно наклонившись. Вот и сейчас Коля не знал, то ли это ему кажется, что стены накренились, выдерживая последнюю паузу перед падением, то ли они сроду такие, как странная башня в итальянском городе Пиза, то ли тяжеленные камни уже летят навстречу Коле дружным сомкнутым строем. Свод арки уже отхватил почти половину вечернего неба, а путешественники пока не впечатались в дверь неприступной крепости. Коля так и не понял, что произошло. Секунду назад они еще скользили в сумрачном туннеле, оставляя еще видимый краешек неба позади. А теперь они очутились во внутреннем дворе, напоминающем огромный каток, покрытый голубоватым льдом. В крепостных стенах то и дело вспыхивали разряды голубоватых молний. А им навстречу из ледяных глубин спешили искаженные, изломанные отражения, но, не успевая вырваться, угасали в сумеречной толще. Изо льда выпирали круглые и овальные каменные столбы различной толщины и высоты и совершенно непонятного предназначения, так как разбросаны они были совершенно хаотично. Скорость скольжения постепенно замедлялась. Путешественники, наклоняясь то в одну, то в другую сторону, ловко избегали столкновений со странными колоннами. Коля положил ладони на гладкую поверхность и удивился, что лед оказался теплым на ощупь. Первым свой путь закончил Веня, который уперся узорными подошвами кроссовок в черные ступени высокого крыльца, над которым в стене, сложенной из черных камней, угадывался проем беспросветной тьмы. Пашка попытался вскочить, но подскользнулся и уселся обратно. Веня задумчиво ковырял черную ступеньку. Маленький Димка елозил на животе по льду и радовался почти неслышным смехом. Коля не разделял его восторга, еще неизвестно куда их занесло. По крайней мере никаких признаков Лунной Дорожки в окрестностях не наблюдалось. Лена тревожным взором смотрела на самую верхнюю ступеньку. Коля перевел свой взгляд в том же направлении и заметил, как из сумерек высветился рой вихрящихся искорок. Словно звездочки спустились с небес и танцевали беззвучные танцы, надеясь на успех у путешественников. Когда и Веня уставился на них, искорки брызнули по сторонам и начали вычерчивать причудливые контуры. Не прошло и трех минут, как на путешественников уставился светящийся мальчик чуть постарше Коли. Глаза мальчика были залиты мягким зеленоватым сиянием. - Добро пожаловать, - раздалось с верхней ступеньки, разнеслось по длиннющему двору, отразилось от стен и вернулось разливистыми отголосочками. Путешественники молчали, только Пашка, усевшись на льду, кивнул по-деловому и воззрился куда-то поверх призрачного пришельца& Коля тоже долго не мог смотреть в эти зеленоватые глаза. Лена первой выбралась на лестницу и смело пошла вверх. После такого решительного поступка Веня счел несолидным отсиживаться на льду, пусть даже по-волшебному теплому. Коля, встав на колени, тоже выкарабкался на черную плоскость. В кармане что-то яростно зашебуршилось, и оттуда выскочил хитрый гном. Он словно дожидался минуты, когда уже не надо будет смешно подпрыгивать, стараясь зацепиться за край ступеньки и подскальзываясь на льду при каждом неловком движении. Когда и каким образом он успел залезть в Колин карман, так и осталось загадкой. - Это чей замок? Твой? - решила уточнить политическую обстановку Лена. - Нет, - улыбнулся мальчик. - Я здесь только потому, что ждал вас. Если вы не пришли чужими путями, то вам оставался только этот, свой собственный. Это Замок Твоего Пути. Сюда каждый попадает в то время, какое ему требуется. Наши времена совпали. Совпали и начала путей. Посмотрим, где они завершатся. - А ты кто вообще такой, - настороженно спросил Пашка. Не любил он всякого рода непонятностей. - Я - Хранитель! - возвестил мальчик. - Этого замка? - спросил Веня. - Нет же! - воскликнул мальчик и вроде даже как расстроился. - Я - Хранитель мира. Того мира, куда должен отправиться Спаситель. Предваряя дополнительные вопросы, поясняю: Спаситель - кто-то из вашей команды, кому суждено отправиться в мой мир и попытаться остановить восход Черной Луны. - Все равно не понял, - пожал плечами Пашка. - Чье тогда это барахло вокруг? Замок там, каток, шняги эти обломанные? - Замок ничей, - Хранитель терпеливо и медленно погрузился в объяснение. - Он не принадлежит никому и одновременно каждый вложил в него частичку себя, даже не подозревая об этом. Здесь проходит Твой Путь. Он задевает места, необходимые каждому из приходящих сюда, и выводит... Впрочем, я не могу сказать, куда он выведет конкретно каждого из вас. Но дверь к Лунной Дорожке найдется только в той точке, где пересекутся пути всех, кто прибыл сюда в эту ночь. - А если не пересекутся? - спросил Коля, горло которого внезапно пересохло. - Принцессы нам ни о чем таком не говорили! - Значит, Лунная Дорожка предназначена не нам, - грустно вздохнул Хранитель. - И тогда мой мир погиб. - Тогда к делу, - заявил Пашка. - Где тут Мой Путь? - Все готовы? - спросил Хранитель на полном серьезе. - Да, - сказала Лена. Коля и Веня кивнули. Пашка не стал повторяться, а маленький Димка ничего не сказал. Он внимательно и неотрывно рассматривал Хранителя. Гном тоже не блеснул острословием, он раскачивался, уцепившись за Колину штанину и делал вид, что более важного занятия для него в этот момент не существует. - Путь свободен, - возвестил Хранитель и нырнул во тьму под стрельчатой аркой. Пашка горделиво отправился вслед. Потом туда с опаской сунулся Коля. Чуть поотстав, во мраке скрылась Лена. Веня прислушался. Ни криков, ни стонов, ни скрежета зубов не донеслось из непроницаемой темноты. Вздохнув на всякий случай, он ухватил теплую ручонку Димки и отправился вслед за друзьями. Тьма продолжалась недолго. Следующая арка вывела путешественников в зал с бассейном. Стены зала украшали узоры в восточном стиле - изящные загогулины без зверей, без птиц, без людей. Тот же орнамент просвечивал сквозь толщу чуть колышущейся воды. Дорожка оборвалась причалом, к которому кто-то неведомый давным-давно пришвартовал узкий челн с поднятым вертикально носом в форме петушиной головы. Настолько давно, что стены кораблика поросли голубоватым мхом. Никаких дверей в этом зале не наблюдалось. Только арка, откуда путешественники выбрались, и огромное окно, за матовым стеклом которого полыхало серебряное сияние. Если бы оно было желтым, то Веня бы подумал, что там, за окном расплескался летний солнечный день. Если бы сияние отливало бледно-золотистым, то Веня бы решил, что за матовой поверхностью прячется Луна. Но в зал пробивалось нечто серебристое, и Вене казалось, что за окном кто-то огромный снял с лица те самые Темные Стекла. Хранитель исчез с причала, словно растворился в воздухе, но тут же объявился на древней лодке. Коля расценил это как приказ садиться в челн и смело полез на узкое суденышко. Когда он устроился на сиденьи, в лодку забрался Пашка. Хранитель молчал, путешественники по очереди пробирались меж высоких бортов и усаживались на поперечных досках, смотря друг другу в затылок. Вода тихонько покачивала маленький корабль, который медленно отплыл от причала и сейчас следовал к центру квадратной акватории. Коля не утерпел и вскочил. Это невыносимо - не знать куда ведет таинственный маршрут. Здесь ведь не было ни одного ответвления, ни одного прохода. Только бортики бассейна и огромное окно впереди. Лена тоже вскарабкалась на скамейку. Качка усилилась, тем не менее кораблик держался вполне устойчиво. Он плыл прямо к матовой поверхности, за которой всходило серебряное светило. Теперь в Колино ухо дышал Веня. Ему тоже было интересно, куда их пристанище несут ленивые волны. Взметнувшийся вверх нос корабля сейчас был скрыт корпусом Хранителя. Ничего не оставалось, как смотреть ему в спину, наливавшуюся белым сиянием, да на приближающееся окно, освещавшее зал серебряными переливами. Хранитель молчал. Ненужных вопросов задавать никому не хотелось. Когда челн коснулся своим носом матового стекла, путешественников ощутимо качнуло и чуть даже не сбросило со скамеек. Коля протянул руки за борт, чтобы коснуться светящейся поверхности, но она выгнулась и ускользнула. Или это челн продавливал непонятное окно. Что произошло в следующий миг, Коля не понял. Но вокруг уже не было ни корабля, ни бассейна, ни серебряного света. Путешественники стояли в круглом высоком зале. Вернее в центре основания многоэтажной башни. Узенькие лесенки уводили на следущие этажи, представлявшие собой ярусы, как в театре. На круглых стенах выступали створки множества дверей. - Ищи Твой Путь, - тихо произнес Хранитель, словно ни к кому не обращался и одновременно говорил для каждого в отдельности. - Если Пути пересекутся, я к вам явлюсь на Место Всеобщей Встречи. Тут он вытянулся, превратился в ослепительно белый луч, проткнувший сумрак, и унесся к невидимому потолку. Темнее не стало. Башню освещало желтое дружелюбное пламя от факелов, ютившихся в узком пространстве между дверями. И так как дверей здесь построили неисчислимое множество, то и дрожащих язычков огня было не намного меньше. Хранитель исчез и некому стало вести и подсказывать. Но Коля не испугался. По каким-то непонятным причинам он твердо знал, что сейчас ему предстоит войти в одну из дверей. Требовалось только выбрать. Вернее, не выбрать, а опознать эту единственную дверь. А как тут ее узнаешь, если даже окинуть взором все это множество невозможно. Где она? За Колиной спиной? А может на самом верхнем этаже? Как не ошибиться? Конечно, вряд ли чужая дверь откроется перед Колей, но перепробовать хотя бы половину Коле не хватило бы целой жизни. Первой свою дверь отыскала Лена. Ей не пришлось никуда взбираться. Она просто подошла к одной из дверей и легонько ее толкнула. Створка открылась внутрь. Коля завистливым взором отметил коридорчик, стены которого составляли книжные полки с увесистыми томами. Дверь медленно затворилась и Коле захотелось тоже войти в такую же, но свою. Пашка уже грохотал по лестнице на уровне четвертого яруса, Димка тоже куда-то запропастился. Веня рассеянно оглядывал зал, в поисках Своего Пути. Колин взор терпеливо обшарил двери первого яруса, затем второго, потом третьего, следом перешел на четвертый, но по каким-то необъяснимым причинам снова вернулся на третий. Теперь он видел эту дверь, ничем не отличающуюся от рядом стоящих, но в то же время притягивающую чем-то таинственным. Коля посмотрел под ноги, посчитал факелы до пятнадцати и снова глянул на третий ярус. Глаза безошибочно отыскали ту самую дверь. Более ясного предзнаменования Коля дожидаться не стал и послушно побрел к лестнице. Чем ближе он подбирался к заветной дверце, тем быстрее становилось его продвижение. По третьему ярусу он едва не бежал. Коля не стал тратить время на раздумья: откроется дверь под его нажимом или нет. Он просто надавил на гладкую деревянную поверхность и та плавно отодвинулась к стене. Прежде чем войти, Коля кинул прощальный взгляд по сторонам. На втором этаже свою дверь отыскал Веня. Краем глаза Коля заметил, как из проема полыхнуло чем-то нестерпимо голубым. За Колиной дверцей не обнаружилось никаких книжных полок. Так, низенький, не слишком широкий коридорчик, сложенный из ужасающе неровных камней, словно Колю занесло в горную пещеру. Узкие просторы освещала обычная электрическая груша без всякого абажура. Места оказались обжитыми. Если густой бурой слой пыли покрывал камни у потолка, то ближайшие выступы блестели как полированные, словно тысячи людей касались их ненароком, спеша по своим делам. Коля не избежал всеобщей участи, налетев на парочку плавных изгибов. Коридор привел Колю к своему собрату повыше и пошире. Если лампочка создавала видимость уюта, то красные строго устремленные к потолку язычки горящих свеч, отставленных далеко от темных стен на кованных изгибах подсвечников, придавали обстановке сухость и строгость. Стены накренились, словно потолок едва успел подхватить их при падении, да так и держал с незапамятных времен. Коридор не понравился Коле. Слишком уж он напоминал тот злосчастный тоннель, по которому хозяин Темных Стекол вознамерился увести Колю. Казалось, что сейчас одна из портьер, приткнувшихся между дверями, колыхнется, и оттуда выберется хозяин. Но Коля не успел испугаться. Он почему-то знал, что всем, кто связан с Темными Стеклами, вход сюда воспрещен. Категорически. Тем не менее успокоиться Коля не смог. Поэтому он решительно потянул на себя огромную ручку высокой коричневой двери. Ручка отливала тусклой латунью. Коля знал, если поплевать на палец и потереть желтую поверхность, то она вновь засверкает на какое-то время. Возможно, если бы Коля нашел такую ручку в оставленном мире, он бы уже сейчас плюнул себе на палец. Но Коля находился во дворце Твоего Пути, поэтому он просто открыл дверь и шагнул за порог. Там оказался зал. Наверное, это был театр. Не слишком большой. Мест на двести. Спектакль, видимо, уже начался. Темные силуэты людей смотрели на пустую сцену, которую по бокам украшали декорации раскидистых дубов. На заднем плане в полумраке угадывался осинник. Коля даже удивился. Он особенно не запоминал названия деревьев, а тут вдруг уверил себя, что так оно и есть. Он просто знал это, как знал и то, что ему сейчас предстоит подняться на сцену. Уверенность была сильной, как во сне, когда видишь только один путь и твердо знаешь, что с него ни при каких обстоятельствах не свернуть. И Коля поднялся на сцену. Публика продолжала молчаливо взирать на него. Отсюда Коля не мог различить отдельных личностей. Просто слышал редкий шелест программок, да легкий хруст кресла, когда его временный хозяин менял свое расположение, то подавшись вперед, то снова откинувшись на мягкую спинку, обитую темным бархатом. Коля знал все. Кроме роли, которую ему предстояло играть. Поэтому он просто пошел к нарисованному осиннику, с удивлением обнаружив, что тот оказался вовсе не нарисованным. Деревья высовывались из дощатого пола, и Коля не мог определить, то ли сцену построили вокруг живых деревьев, то ли деревья все-таки срубили и сунули в заранее просверленные дырки. А потом пол неожиданно оборвался под наплывом глинозема, поросшего чахлыми травинками. Начался настоящий лес. Коля полминуты постоял на границе бутафорского и настоящего. Сейчас он еще мог повернуть обратно и снова увидеть за деревцами темный провал, уводящий в странный театр. Но театр не нравился Коле, как не нравился и коридор с красноязыкими свечами. Слишком уж там было тихо, темно и неуютно. Лес тоже не радовал. Над головой раскинулось бледное пасмурное небо, но было все же намного светлее. Поэтому Коля отвел взор от последней досочки сцены и побрел в глубь леса по полузаросшей тропинке, еле угадывающейся в густых стеблях зелени. Сказочных деревьев и цветов Коле не встретилось за исключением громадного, ростом больше метра, мухомора. Его шляпка вызывающе краснела на краю маленькой полянки и резко контрастировала с унылыми тонами остальной растительности. Коля не рискнул принять вызов и обошел непонятный гриб стороной. Скоро он начал различать упрятанные за кустами домики. На пороге каждого из них примостилась пара-тройка гномов. Больших. Самые высокие из них достали бы Коле до пояса. Коля сунул руку в карман, намереваясь показать гному его собратьев, но золотистого непоседы там не обнаружилось. Может быть он давно потерялся. Скажем в театре или наклонном коридоре. А может он и не заходил в Колину дверь и выбрал какую-то свою, еще в круглом зале. Гномы молчали и провожали Колю печальными взглядами. Коля знал почему. Гномам разрешалось водиться только с ребятами-октябрятами, а Коля никогда не был октябренком и уже никогда не станет пионером. Может неведомый главный герой коротенького рассказа завидовал неизвестному Вовке именно по этой причине. Может неизвестный Вовка после хождения по магазинам и подметания полов сидит сейчас в одном из этих уютных маленьких домишек, заслужив свою сказку, а Коля вынужден проходить мимо. И всегда будет проходить мимо. Грустной получилась Колина дорога. Тропинка стала поутоптанней и уткнулась в приземистую избушку с крохотными оконцами. Путь оборвался. Мрачные высоченные деревья плотно обступили избушку. Их густая листва переплелась настолько сильно, а стволы стояли так близко друг от друга, что Коля понял: пролезть сквозь эту чащу будет проблематично. Оставалось либо войти в избушку, либо поворачивать назад. Но обратный путь уже закрыт. Коля не знал почему, но знал точно. Даже взгляд за спину навевал неизъяснимую тоску. И Коля решил не отступать. Сказать было проще, чем сделать. Окошки-то в избушке имелись, но через них пролезла бы только Колина рука, а вот двери и в помине не было. Куриные ноги к избушке тоже не прилагались, поэтому бесполезно было кричать, предварительно оглянувшись по сторонам (а не слышит ли кто?): "Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом". Сжав губы, Коля зашел за угол и, прильнув к бревенчатой стене, принялся продираться вперед, отводя руками крепкие ветки молодых побегов. Ветки яростно сопротивлялись. Если в Колином мире вовсю властвовала осень, то здесь лето праздновало свою середину. Ни на этой, ни на тыльной стене бревенчатого сооружения двери не нашлось. С опаской Коля завернул за третий угол. Здесь оказалось посвободнее. Ветки прильнули не к подножию избушки, а где-то возле крыши, образовав что-то вроде небольшого щелястого сарайчика. Коля устало опустился на сухую рыхлистую землю, уставившись в невидимые небеса. На этой стене не оказалось даже окошка и в Колиной голове поселилась неприятная пустота. Замок Твоего Пути отсюда казался сном или иллюзией. Все вокруг было совершенно непонятным, хотя и донельзя реальным. Почему Коля угодил именно сюда? Зачем он здесь? Страшно захотелось вернуться в простой и привычный мир пусть даже без гномов и без волшебных палочек. Палочки! Ну почему Коля про них забыл. Палочки привычно завертелись в руке. Коля зажмурился, представляя свою комнату, стол с исцарапанной полированной крышкой, деревянный стул с выгнутым овалом спинки и себя самого, сидящего на этом стуле. Вернуться не получалось. Это Коля понял, еще не успев раскрыть глаза. То ли палочки работали только в Колином мире, то ли Коле предстояло во что бы то ни стало пройти этот путь. Он прошел последний поворот, вернувшись к изначальной стене. Однако обстановочка вокруг поменялась. Тропинка превратилась в неширокую асфальтовую дорожку с сахарно-белыми бордюрами. А у избушки обнаружилась дверь. То ли стен у избушки имелось больше четырех, то ли ситуация представляла собой величину переменную, но получалось, что теперь Колин путь продолжался. Мало того, избушка смилостивилась над Колей и решила впустить в себя. А что выбрать? Идти дальше или воспользоваться приглашением? Коля тоскливо взглянул на дорогу. Она выглядела посолидней то и дело теряющейся тропинки, но в просвете меж высоких хвойных деревьев, отливающих голубизной, бледнело все то же пасмурное небо. Избушка же таила непредсказуемое. И Коле захотелось открыть дверь. Сказано - сделано. Дверь открылась легко, словно кто ее маслом смазал. Без всякого тебе скрипа или усилия. И Коля оказался в огромном зале. Больше всего он напоминал пещерный грот. По растрескавшемуся своду бродили сполохи призрачного света. Но не они освещали зал. Миллионы свечей приткнулись везде, где только это было возможно. Миллионы свечей высунули свои язычки и лизали притихшую тьму. Их свет колыхался, словно лепестки пламени то и дело сгибались под напором неощутимого ветерка. Коля стоял у одной из стен. Потолок начинался над самой Колиной головой и куполом резко взмывал к центру. В гроте громоздились камни. Маленькие, средние, большие и громаднющие, словно скалы. За ними виднелись уступы, спиралью стремившиеся ввысь. Сквозь витки спирали прорывалась волнистая лестница с крутыми ступенями. Где-то в самой середине мрачных уступов к вершине карабкалась фигурка. Коля прищурил глаза, чтобы разглядеть упорного альпиниста и с удивлением узнал в ней Лену. Ну вот, скажите пожалуйста, только подзадержишься в дороге, как на твой путь обязательно кто-нибудь да встрянет. Как это Лену занесло на Колину дорогу? Коля даже хотел сорваться, метнуться вперед, догнать и спросить, но вдруг оробел. Колина дорога осталась там, за дверью избушки. Он сам покинул ее, соблазнившись таинственно появившейся дверью. Лена взбирается вверх к своей вершине, а Коля так и остался на задворках, даром, что проник сюда. И что теперь? Неужели Коле всю оставшуюся жизнь суждено следовать чужими путями из-за одной-единственной ошибочки? Да нет, так не бывает. Вообще ничего не бывает, кроме мира, где есть Колина комната с полированным столом и ящиками, есть четырехэтажная школа с пристроем из белого кирпича, есть противный Владян, есть закаты и восходы, а не только бесцветное пасмурное небо. Колю окружали иллюзии и миражи, ставшие неприятной реальностью. Но вряд ли это чувствовала Лена, которой до вершины оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть. А там, на самом пике, на блестящем троне из черного камня появилось существо, глядящее на мир проницательным взором изумрудного сияния. Глаза существа ласково взглянули на Лену, и Коля почувствовал, Коля твердо знал, что Лена улыбнулась навстречу. Изумрудный взор скользнул по далеким пределам и начал подбираться к Коле. И Коля не выдержал, Коля метнулся назад и больно стукнулся об острый уступ, пришедший на смену исчезнувшей двери. Коля понесся в темноту, прячась от света чьей-то сбывшейся мечты. Это невыносимо, наблюдать как чужая мечта воплощается в явь, зная, что твои собственные никому не понадобились. Коля бежал сквозь стены, коридоры, комнатки, аквариумы, зимние и летние сады. Коля прошибал насквозь непонятные мечты и желания тысяч и тысяч незнакомых людей и нелюдей. Коля видел, как скользил в высоте оранжевый дельтаплан, который нес Веню над далеким морским пляжем, а из облачной горы пробивались солнечные лучи, как на картинах, где древние художники изображали пришествие Бога. Коля смотрел, как стоит в удивительным месте Пашка, вокруг которого вздымаются воронки вихрей, а сам он смотрит в мерцающую бездну взглядом, совершенно непохожим на любой из тех, что прежде пробуждали в Коле тоскливый страх. Коля чувствовал, как дрожит от радости Димка, несущийся по самой настоящей скоростной трассе на самом настоящем гоночном автомобиле. Чужие мечты настолько поражали красками и невероятностями, что Колю охватывала глухая тоска. Что осталось ему, сошедшему со Своего Пути? Что? Что будет, когда Коля вырастет, а мечты так и растают в недосягаемой дали. Кем станет Коля, потерявший возможность исполнения желаний? Дворником? Сварщиком? Неприметным бухгалтером? Последнее, впрочем, отпадало, так как сейчас на бухгалтерские работы брали почему-то одних только женщин. "Что же нам делать с тобой? Профессия наша такая! Много в больницах нас, мужики, храбрые крановщики!" Или формовщики? Неважно. И те и другие находились сейчас настолько далеко от Коли, как, скажем, колхозники Владимирской области, постоянно выходящие на поля в телевизионной программе "Время". Почему хочется как лучше, а получается как всегда? Почему люди желают быть известными фокусниками, моряками дальнего плавания, летчиками-космонавтами, киноактрисами, фотомоделями? Почему из них получаются почтальоны, официантки, плотники, дорожные рабочие, грузчики? Почему дети мечтают стать величайшими в мире, а из них вырастают совершенно неприметные личности? Странный вопрос. Может, потому что когда-то они решили оставить на минутку Свой Путь и свернуть в манящую дверцу неопределенности. Может быть им просто захотелось срезать, да только короткая дорога выводит всегда в совершенно иные места. Или остановиться отдохнуть в маленьком и уютном кафе, а, выйдя из него, обнаружить, что путь исчез, и, обернувшись, убедиться, что и кафе не стало дожидаться второго пришествия. Или... миллионы событий, случайностей и поступочков. А путь всего один, и не у всех есть этот невидимый компас, позволяющий придерживаться Своего Пути. Далеко не у всех. Не успеешь оглянуться, как оказываешься далеко в стороне от выбранной когда-то дороги. И нет сил вернуться обратно. Да и не нужны силы, ведь кажется, что стоит только чуть-чуть подождать, как желанная дорога сама вывернется под ноги. А эта дверь оказалась непроходимой. Не сумел пройти сквозь нее Коля. Он осторожно потянул ее на себя и обнаружил за ней небольшую круглую комнатку с разноцветными дверями в стенах. Колина дверь с той стороны оказалась фиолетовой. Мальчик замер. Мечты оборвались, что же ждало его теперь? И хотелось шагнуть вперед, и хотелось еще немного подзадержаться. Каждый раз, когда кажется, что терять вроде бы уже и нечего, всегда обнаруживается возможность утратить что-то еще не менее ценное, чем уже канувшее в вечность. Пол в самом центре вздыбился. Маленький кругляшок, словно миниатюрный канализационный люк, отскочил в сторону и бесшумно укатился за пределы Колиной видимости. На поверхность вылез гном и заоглядывался по сторонам. Больше прятаться не имело смысла. Ведь гном мог заметить Колину нерешительность, а перед гномом Коля всегда должен быть на высоте. Ведь он отвечает за гнома, он и никто другой. Коля распрямил согнувшуюся от тягостей и забот спину, расправил плечи и гордо шагнул в комнату, как победитель запутанной, невероятно сложной игры. Голубая дверь напротив распахнулась и оттуда выскочил невероятно довольный Веня. Следом появилась серьезная и торжественная Лена, выскользнув из Красной двери. Золотисто-желтая дверь выпустила Пашку. Раздался глухой удар в черную дверь. Казалось, она сейчас треснет, распадется на куски и оттуда на великолепной гоночной машине выскочит Димка. Но тот появился пешком. Неоткрытыми остались две двери: серебряная и оранжевая. Никто не проронил ни слова, никто не глядел друг на друга. Все ждали - какая откроется следующей? И когда? Словно повинуясь всеобщему желанию серебряная дверь начала приоткрываться. Все напряженно уставились в тонкую щель, откуда начали просачиваться клочки тумана. У Коли вспотели руки. Гном испуганно уцепился за Колину штанину, совсем как сам Коля в далеком-далеком детстве. Глава 45, в которой происходит выбор Спасителя Димка смотрел на туман с нескрываемым любопытством. Для него ничего страшного не предвиделось. Точно такой же туман непременно выползает из неприметных щелей на эстраду, когда по телевизору крутят очереднуюю "Песню-99". Правда в таком замке снимать эстрадную передачу вряд ли кто захочет. А вот Димка снял бы. В замке наоборот интереснее, чем в каком-нибудь, пусть даже самом лучшем эстрадном зале. Остальные Димкиного оптимизма не разделяли. Особенно гном. Никто не знал, что напоминает ему непонятный туман. Может пасмурное утро, когда в своем мире он высовывался из горной пещеры и смотрел вниз на укутанную туманом долину, спрятавшуюся среди суровых скал. А может и не было в его мире ни долины, ни гор. Ведь гном мог и наврать. Правда, как подтверждение его слов, явились серые гномы, предвещавшие опасность. А можно ли верить серым гномам? Туман сконцентрировался в небольшое облачко и оторвался от каменных плит пола. Затем он медленно пополз в центр круглого зала. Дверь серебряного цвета захлопнулась с резким щелчком. Веню передернуло от мгновенного ужаса. Он почему-то решил, что перед ними посланник хозяина Темных Стекол. Но облачко внезапно вытянулось по вертикали и за мгновение трансформировалось в знакомую фигурку Хранителя. - Ага, - удовлетворенно произнес он, разорвав затянувшуюся тишину. - Значит, пути пересеклись. Следовательно мы находимся в Месте Всеобщей Встречи. И оно не такое уж плохое. А до Лунной Дорожки совсем недалеко. Тогда нам осталось лишь одно: выяснить, кто из вас Спаситель. А как вы сами думаете: кому суждено отправиться вместе со мной туда, где взошла Черная Луна? Все призадумались. Несомненно, каждый видел на месте будущего путешеств