енника исключительно себя. И у каждого имелись на то веские причины. Маленький Димка верил, что выберут именно его. В конце концов, он меньше всех, а в сказку берут всегда самых маленьких. Чем меньше человек, тем больше у него шансов попасть в сказку, потому что для взрослых сказок не существует. Они уже пересекли невидимую границу, отделяющую славных рыцарей и прекрасных принцесс от простых людей. До этой границы существует два пути: где проще и где сложнее. Люди выбирают, где проще. Рыцари и принцессы ступают на дорогу посложнее. Посложнее, потому что остальные недовольны этой дорогой и всеми способами хотят перетянуть смельчаков на свою дорогу. А Димка еще не вырос, следовательно, ему открыты все пути. Даже песня такая есть: "Молодым везде у нас дорога!" Значит, Димка и отправится с гномом в путешествие. И это еще не все. Ведь гном маленький и Димка маленький. Они одного размера. Ну, почти. А это что-нибудь да значит. И Димка представил, как Маугли кричит парящему в небесах коршуну: "Мы с тобой одного размера!" Пашка готов был выступить вперед. Любому ясно - идти должен именно он. Не таким же малявкам, как Венька или Наркота, и не девчонкам же поручать настоящее дело. Именно настоящее. Тут уже не игрушки, не штаб у ржавого гаража, не нарисованные самолетики. В настоящих делах все решает сила, и Пашка чувствовал в себе эту силу, и Пашка готов был применить ее, как только представится случай. Не зря же с ним здороваются даже видавшие жизнь старшаки. Уважительно здороваются. В мир Черной Луны положено идти только ему. И он не собирается сюсюкать и перекладывать это дельце на плечи кого-то другого. Веня думал, что выберут его. Ведь именно он нарисовал основную часть замка, который вдруг соскочил с бумажного листа. А в захваченном мире непременно придется совершить нечто подобное. Ведь только он из их команды умеет правильно рисовать и несколькими штрихами обозначить контуры, так что в рисунке начинал чувствоваться объем. Веня уже видел, как на Черной Равнине гномы делят палочки, а Хранитель вручает ему волшебный карандаш. Что ни нарисует им Веня, все станет настоящим. Но для этого надо уметь рисовать, ведь что радости в скособоченном замке, в магнитофоне, куда невозможно впихнуть кассету, или в собаке с птичьими лапками, которая похожа на крокодила и бегемота одновременно. Лена вызывающе смотрела в призрачные глаза Хранителя. Кого же еще можно выбрать, если не ее. Ведь она уже была в одном сказочном мире. Она спасла замок. Она создала в нем часы. Она начала читать удивительную историю про Черную Гору. Черную! Несомненно, это знак, указывающий на ее принадлежность к судьбе мира, над которым взошла Черная (именно черная!) Луна. Она выдержала разговор с черепом. Она видела непонятного трубача и хозяина с серебряными звездами. Ее знания несомненно могли пригодиться там, куда уйдет Хранитель. Спаситель не обязательно должен быть парнем. Совсем наоборот! Если спасителем будет девчонка, это только запутает врагов и увеличит шансы на победу. И тогда ей позволят вернуться в ее замок и дочитать неоконченную историю. Коля стоял в тени. Ему не требовалось выходить вперед, чтобы доказывать свое право на место Спасителя. Коля знал, что оно его по праву. Именно Коля нашел треугольник, который вывел его к гному. Именно Коля отвечал за гнома, который не справился с выпавший на его долю миссией. Именно Коля постоянно оказывался в самом центре событий. Именно он был хозяином палочек, которые творили чудеса в самом что ни на есть безволшебном мире. А хозяин? Ведь возможность уйти он предложил одному Коле. Только ему и никому другому. Это ли не подтверждение, что только Коля достоин взять судьбу мира в свои руки. Чужой мир! Там ведь все по-другому! Все! И если здесь частенько Коля оказывался нытиком и слабаком, то уж за пределами известного ему выпадет честь стать героем. А как же без этого? Только героям положено вершить судьбу миров. А после победы Коля, если захочет, вернется обратно, и никто его уже не тронет даже пальцем. Или не вернется. Ведь чужой мир к тому времени станет Колиным миром. - Так кто же будет спасителем? - хитро прищурился Хранитель. Пашка молча шагнул к центру. Коля обиделся. Он видел, что Лена тоже нахмурилась. Неужели и она на что-то рассчитывала? Вот идиотка. - Все не так уж и сложно, хотя от личного желания тут зависит слишком мало, - сказал Хранитель. - Все уже предрешено, просто вы об этом еще не знаете. - Значит, не я? - хрипло спросил Пашка. - Почему не я? Скажи, почему? У Коли отлегло от сердца. Ну конечно же это не Пашка. Пашка здесь только потому, что выбранная Колей звездочка предполагала команду из пятерых. - Спасителем станет тот, кто явился на Место Всеобщей Встречи первым, - возвестил Хранитель. - Так как я прибыл сюда после всех, то сам еще не знаю, кто Спаситель. Так кто же он? Коля облизал языком пересохшие от волнения губы. Нет, он не хочет. Нет, он не пойдет. Коле надо вернуться домой. Лучше каждый день ходить в школу, чем бросить все и очутиться в мире, где вершит праздник злая луна. Он увидел, как взглянули на него Веня и Пашка. Он почувствовал, как огорчилась поникшая Лена. Он не знал, о чем думает Димка. И что он теперь мог сделать для своих друзей? Свой Путь вывел Колю на роль Спасителя. Судьбе было угодно, чтобы Коля пришел на Место Всеобщей Встречи раньше всех. Но вот хотел ли он этого? - Молчим? - удивился Хранитель. - Кто был первым? "Я," - приготовился сказать Коля, но не успел. Его опередил взволнованный, пискляво-тонкий голосок. - Я, - услышал Коля слово, которое должен был сказать он сам. Гном, про которого все забыли, смотрел на Хранителя испуганным взглядом. - Быть посему, - подвел итоги Хранитель. - А теперь надо выдвигаться. Конечно, место нам досталось отличное, но времени у нас слишком мало. Итак Спаситель определен. Я, как Хранитель, доставлю его к месту восхода, а там... - Что там? - испуганно спросил гном. - Никто не знает, - опечалился Хранитель. - Никто. Там все будет зависеть от тебя и от того, как ты распорядишься доставшимся тебе волшебством. - Ка-а-ким волшебством? - протянул гном, неожиданно ставший Спасителем. - Да палочками же! Забыл про палочки? Туда я и вложил всю свою силу. Гном помрачнел. - Вперед, вперед, - звал Хранитель и, обернувшись облачком, заскользил к оранжевой, еще не исследованной двери. Коля едва заставил себя сделать шаг. В его голове никак не укладывался тот факт, что Спасителем назначен не он. Но почему тогда все крутилось возле Коли. Почему? Впрочем, вопросы задавать было поздно, да и быссмысленно. Вопросы и не складывались. По голове блуждали обрывки несвязных мыслей, выжигаемые обидой, которая затопляла все пространство израненной Колиной души. Еще секунду назад Коля боялся шага в неведомое, а сейчас дико переживал, что этот шаг достался кому-то другому. Да ладно бы другому, но гному! Нет, Коля не мог в это поверить. А может, ну может быть, Колю все же возьмут с собой. Ведь он отвечает за гнома. В Колиной душе под нахлынувшей обидой зародилась искорка надежды. Не все еще потеряно. Главное - верить в хорошее и тогда... Что тогда, Коля не мог сформулировать, но этой надежды хватило, чтобы не отставать, когда Оранжевая дверь открылась и вся команда во главе с заважничавшим гномом двинулась вслед за Хранителем. Двери раскрывались одна за другой. Замок хранил неисчислимое множество секретов и пространств. Но Коле недосуг было любоваться разворачивавшимися по сторонам чудесами. Коля готовился. Надежда разгоралась сильнее и сильнее, притупляя все оставшиеся чувства и размышления. Глава 46, в которой избранные отправляются по Лунной Дорожке Очередная дверь привела в маленький коридорчик, стены которого были облицованы малахитом. Из ровной поверхности беспросветно-черных и мягко-зеленых разводов выступали ослепительно белые полукруглые колонны. Ослепительно, потому что они и служили единственным источником света, наливаясь мощью у основания и постепенно угасая к потолку, затерявшемуся в сумраке. Оканчивался коридорчик двустворчатой дверью. Узкой. Коричневой. Полированной, будто оторвали крышки у двух пианино и соорудили створки, на левой из которых примостилась изящная золотая загогулина. Лена зачаровано смотрела под ноги, где мраморные узоры образовывали картину лабиринта, вписанного в вытянутый овал. Ей невероятно хотелось скопировать его, чтобы в один из вечеров, когда не хочется делать уроки, ни даже читать, сесть за стол, разложить рисунок и пройти к центру извилистым путем дуг и перпендикуляров. - Все взглянем на часы, - возвестил Хранитель. - Ого, - обрадовался Пашка. - Появились цифирки. - Еще минута и ровно три, - показал свой циферблат Коля. - Не может быть, - заспорил Веня. - У меня тоже без одной, а я всегда на пять минут вперед ставлю. - Здесь время уравнивается, - объяснил Хранитель и, видя, что Веня все равно не согласен, добавил. - У всех. У Лены в окошке электронных часов значилось "02:59". Двоеточие, разделяющее часы и минуты, мигало, отмечая, что очередная секунда ушла в прошлое. - Пора, - сказал Хранитель. Его прозрачные контуры затуманились, неуловимо сжались, и вот по коридору впереди всех величаво плыло маленькое облачко, на котором восседала золотистая искорка гнома. Коля, следуя за Хранителем, мысленно примеривался к золотой ручке, прикидывая, как ловчее ее ухватить. Но старания Коли не понадобились. Еще не успело облачко коснуться полированной поверхности, в которой отражалась вся команда, как створки медленно начали уходить вглубь. Отражения поплыли. В самую последнюю секунду Коле показалось, что там, на темной поверхности, Хранитель превратился в пышную подушку, а гном стал обыкновенным огоньком на кончике свечного фитилька. Белая лестница с широченными перилами уводила вниз к затененной площади. Как только цифры на Лениных часах превратились в тройку и три нуля, на небесах перед путешественниками вспыхнул круг полной золотой Луны. И сразу же по черной площади побежала мерцающая желто-золотистая дорога. Да никая это была и не площадь. Лестница уходила в пруд. Путешественники добрались до последней ступени. Следующая уже таинственно проступала под гладью воды. А на легких волнах плескались золотистые кирпичики, перетекавшие один в другой. Дорога продолжалась дальше, но смелости ступить на нее ни у кого не нашлось. Разве что Пашка нагнулся и плеснул водой вперед, от чего кирпичики света изогнулись в извилистых фигурах и разбежались в разные стороны, чтобы немного погодя вновь успокоиться и собраться в полотно колышащегося пути. - Мне туда? - недоверчиво произнес гном. - Да, - холодно сказал Хранитель. - Тебе придется следовать за лучами этой Луны пока не встретишь Черную. - И что тогда? - гном как мог оттягивал момент, когда ему придется сделать первый шаг. - А тогда путь станет непрерывным, необратимым и в чем-то даже безопасным. Дорога Черной Луны доведет тебя до нашего мира. - Но почему дорога Черной Луны безопасней? - удивился Коля. - Ведь Черная Луна злая? Значит, на ее пути гнома должны подстерегать разные каверзы. - Не столько злая, сколько мертвая, - сказал Хранитель. - Но сначала посмотри на эту дорожку. Она живая. А значит, непостоянная. Значит, непредсказуемая. И в какой-то момент ей надоест вести тебя и она вывернется из под ног, превратится в самые обычные блики на воде. И ты провалишься на ужасную глубину, а вокруг будет только далекое небо, золотая Луна и невыносимо ледяная вода. Никогда не расчитывай, что Лунная Дорожка доведет тебя до цели. Ты можешь шагать по Лунной Дорожке только пока интересен ей. Если интерес исчезает, золотая твердь оборачивается миражом. - А что надо сделать, чтобы Лунная Дорожка не потеряла к тебе интерес? - Не знаю, - пожал плечами Хранитель. - Наверное, понять ее. Но чтобы понять Лунную Дорожку, надо стать ей, слиться вместе. Или быть ей чем-то необходимым. Но никто пока не знает, что необходимо Лунной Дорожке. Поэтому идущим по ней путникам остается рассчитывать только на удачу. - А почему она такая? - насупленно спросил Веня. Он любил лунные дорожки и не подозревал об их хитростях. - Какая? - Злая, как и черная. - Она не злая. Но и не добрая. Просто живая. Ты никогда не замечал за собой, как вещи, без которых ты совершенно не мог жить, вдруг забывались и безвозвратно пропадали. А их место занимали новые. Или друзья, не встречаться с которыми казалось совершенно невозможным, становились скучными и неинтересными. И на смену им приходили другие. Так и ты для Лунной Дорожки. Сначала удивительный и неповторимый путешественник, единственный, которому позволено шагать по ее поверхности. Потом один из многих. А в финале превращаешься в пустое место, и лунные блики заманчиво блестят над головой, пока ты погружаешься в ледяную глубину, откуда выбраться невозможно. - Но это ведь предательство: заманить и бросить. - А ты чувствовал себя предателем, когда терял любимые игрушки или забывал своих товарищей. Ведь нет! Ведь прав был ты, а не они, оказавшиеся за пределами твоей Лунной Дорожки. Так предательство ли это? С твоей стороны несомненно да. Но со стороны дорожки? Кто знает, что волнует ее в тот момент, когда блестящие досочки перестают тебя держать на поверхности? Кто поймет, почему именно ты оказываешься ненужным ей? И почему именно сейчас. Людям невероятно трудно договариваться и понимать друг друга. Куда уж тут вникать в проблемы Лунной Дорожки, которая позволяет идти по ней. И всегда есть выбор: просто не вставать на ее блестящие досочки и кирпичики. Обходиться без нее. Но это ведь так заманчиво: пройти по настоящей Лунной Дорожке. А уж только вступил на нее, то тебя тянет и тянет дальше. И всегда кажется, что следующий шаг уж точно не будет последним. - А дорожка от Черной Луны? - не утерпел Коля. Пашка вновь коснулся воды носком ботинка. Обувь беспрепятственно прошла сквозь лунные блики. Для Пашки Лунная Дорожка не желала быть путеводной. - Там все наоборот, - продолжил Хранитель уставшим голосом. - Она не живая. Она не может ни радоваться, ни огорчаться, ни хитрить, не предавать, ни обретать к тебе интерес, ни терять его. Она просто есть. И все. И если ты попадаешь на нее, то уж до цели доберешься. Ведь какова наша цель? Прорваться в захваченный мир. А если Черная Луна взошла над нашим миром, то ее дорожка несомненно приведет нас к ней. Дорожка Черной Луны не чувствует ни боли, ни радости. В этом достоинство мертвых. Они просто есть. И по ним идти гораздо легче, чем по живым. - Вот не сказал бы, - проворчал гном, пробуя дорожку ногой. Поверхность воды, расцвеченая бликами золотого света, чуть прогнулась, но выдержала испытание. - И не скажешь, - бесстрастно произнес Хранитель. - Дорожка окрепла. Нам пора. Гном отдернул ногу. - А может пока не стоит, - жалостливо произнес он. - Надо бы чуть погодить. Вдруг она только у берегов окрепла. - Чем больше стоишь на месте, тем быстрее дорожка утрачивает к тебе интерес. - Бежать мне по ней что ли? - пробормотал гном, еще раз проверяя свой путь на прочность. - Двигаться, - сказал Хранитель. - Здесь смысл в движении. - Угу, - печально вздохнул гном. - Тогда в путь. Палочки при тебе? - Если бы... Колян, - потребовал гном сердито, - давай-ка сюда палочки. Коля медленно-медленно вытащил палочки из кармана. Все девять. Он обвел взором свое окружение и отделил от общей кучки пять палочек. Нагнувшись, он вручил оставшуюся четверку гному. - А остальные? - ревниво спросил тот. - Все что ли? - удивился Коля. - У тебя теперь целых четыре. А эти я нам оставил. По одной каждому. - Видишь ли, Коля, - объяснил Хранитель. - Ты ведь и сам знаешь, что чем больше у тебя палочек, тем больше появляется и шансов на успех в сотворении чуда. А чудес под Черной Луной потребуется творить немало. Что-то в его интонации напомнило Коле хозяина Темных Стекол. Что-то неуловимое, но ощутимое. Может, когда-то им приходилось шагать одной дорогой или учиться в одной школе. Разумом Коля понимал, что гному нужно этих самых палочек как можно больше, но и сердце, и душа отказывались расставаться со сказкой. Он вздохнул, показывая всем окружающим, на какие жертвы ему приходится идти, и вручил новоиспеченному Спасителю еще четыре. Хранитель ничего не сказал, да и Коля не смотрел на него, но площадку окутало молчание. Нехорошее. Напряженное. Разрываемое только бормотанием гнома, который тоже не смотрел ни на Хранителя, ни на Колю. - Слышь, Наркота, - негромко сказал Пашка. - Отдай палочку. Ему ведь нужны все. - А мне не нужны? - огорченно спросил Коля. - Мне разве не нужны? - в его душе поднималась непонятная злость на Пашку, на Хранителя, на весь мир, собравшийся лишить его последней волшебной палочки. - Вот ты сам... ты... разве ты отдал бы палочки? - А разве я не отдал? - сказал Пашка странным голосом. И тут Коля испугался. Коле показалось, что нынешний Пашка вот-вот превратится в прежнего Пашку - жестокого и беспощадного. Пашку, который подойдет и беспрекословно отберет палочку, как это уже бывало не раз. И Коля торопливо сунул гному свое достояние. Может, потому что не желал видеть Пашку прежним, а может, потому что не хотел и себя снова почувствовать бессильным и беспомощным. Напряжение исчезло. Все разом заулыбались. Даже гном. Даже Хранитель. Даже Коля, хотя улыбка получилась поначалу кривоватой и неестественной. Но может и стоила эта палочка всех улыбок вместе взятых. - Пора, - приободрился гном и сделал первый шаг на мерцающую гладь, но тут же отдернул ногу, которая погрузилась в темную глубину. - Не успели, - тревожно заметил Хранитель. - Время потеряно еще раз. - И что теперь? - испугалась Лена. - Теперь вдвоем не справиться. Срочно нужен третий. Сопроводитель. Коля ничего не понял. - Ну, - кивнул Хранитель. - Кто станет сопроводителем? Все приободрились. Далекие путешествия из сказочной дымки вновь обретали реальные контуры. - Чего там, - сказал Пашка. - Выбирай любого. И Коля вновь уверился, что призрачный палец Хранителя укажет на него. - Сопроводителя укажет подвиг, - возвестил Хранитель. - Кто может немедленно, да-да, прямо сейчас, совершить подвиг, достойный запечатления в летописях потомков? Взгляды собравшихся уперлись в землю. Только Коля не унывал. Он может. Любой подвиг, скажите только какой. Да что там тянуть время. Ну ведь он должен идти, именно он. Но вперед выскочила маленькая темная фигурка. - Серый гном! - удивился Спаситель. - Как ты сюда проник? - строго спросил Хранитель. - Не знаю, - смущенно пропищал гном. - И где же твой подвиг? - скептически уставился на серого гном золотой. - Вот, - и серый гном выложил перед своим золотым собратом две палочки. - Ух ты, - восхитился Димка. Да что там, все восхитились. Только Коля, смутно узнавая обгрызенные концы, начал подозревать что-то неладное. - Они не работают, - неуверенно произнес он. - Как не работают, - удивился серый гном. - Очень просто, - Коля нагнулся, подобрал палочки и крутанул их в руках. - Хочу мороженое. "Умку", - наспех сказал он все то же желание, с которого на удивление начинают почти все. Видимо, ему предстояло стать и последним в этой сказке. Простенькое, совершенно несложное желаньице. Но прибывшая из неизвестности парочка не справилась даже с ним. - Подвиг, - насмерливо произнес Пашка и подопнул к серому гному оброненные Колей палочки. - Держи имущество. И серый гном сник. Нет ничего хуже ненужного подвига. А тут вместо подвига получился самый обыкновенный обман. - Я не знал, - расстроенно произнес гном. - Не знал, честное слово. - Честное слово серых гномов не многого стоит, - сказал Спаситель и сплюнул в сторону. - Тоже мне, подвиг. А туда же собрался, с нами, мир спасать. Сначала научись волшебные палочки от неволшебных отличать, а уж потом миры спасать. - Я пригожусь, - торопливо начал убеждать собравшихся новичок. - Пригожусь, вот увидите. И если не пригожусь, тоже увидите, - он споткнулся, догадавшись, что произнес нечто не то, и умолк. - Да уж увидим, - презрительно произнес золотой гном. - В этом я не сомневаюсь. Тоже мне, Спаситель. - Он не Спаситель, - напомнил Хранитель. - Разве ты забыл, мы ждали Сопроводителя. - И это он? - махнул Спаситель в сторону несостоявшегося спутника. - По-моему, он и как Сопроводитель никуда не годится. И с честным словом, и без честного. - А то, что он добрался к Лунной Дорожке без посторонней помощи, это разве ничего не стоит? - хитро спросил Хранитель. - То что он ни разу не использовал палочки для собственной пользы, а притащил их прямо тебе, тоже пустячок? То, что отдал их беспрекословно, - Хранитель кинул на Колю мимолетный взгляд, - наверное, не заслуживает внимания? А может Спаситель как раз не ты, а он? Может именно серый гном прибыл сюда первым? Ну как, нравится тебе такой поворот событий? - Да я разве против, - мгновенно подобрел золотой гном. - Я ведь так, для порядку, для этой... для профилактики. Просто серые гномы всегда такие недотепы, ну как их после этого не гонять? - и, задав вопрос, гном повернулся с умным видом к остальному народу, ища сочувствия. У Коли сочувствия он не нашел. Веня ковырял носком кроссовки каменную плиту, безуспешно пытясь подцепить ее угол. Лена смотрела не сочувственно, а сердито. - Нет, - сказал Пашка. - Такой спорт нам не нужен. И Спаситель тоже. Верни-ка палочки. - Нет, - маленькие пальчики гнома сжались. - Нет. Не верну. Я пойду. Я выиграю. Я знаю, что выиграю. Пусть. Пусть даже один, но только не забирайте палочки. Он отпрыгнул к самой воде, все еще не решаясь на повторную попытку, но Коля понял, что золотой гном, несмотря на свой вредный и скаредный характер, лучше утонет, чем откажется от миссии. Где нам понять этих гномов. Что серых, что золотых. - Тогда в путь, - серьезно сказал Хранитель. - Время уходит. Теперь его не остановить никаким способом. Гном занес ногу над водой и замер, зажмурив глаза от страха. Коля горячо надеялся, что время все-же упущено, что Лунная Дорожка опять окажется миражом, что срочно понадобится кто-то четвертый, и этим четвертым несомненно выберут Колю. Гномий сапожок опустился на золотистую дощечку Лунной Дорожки. Всплеска не последовало. Спаситель перебрался на золотистые блики и даже попрыгал для пущей убедительности. - Работает, - удовлетворенно сказал Пашка. "Работает" - удрученно повторил про себя Коля. Спаситель обернулся и посмотрел на того, кто столь долгое время держал отвественность за его поступки. "Доберешься?" - безмолвно спросил Коля. "Не знаю," - ответили гномьи глаза, но потом в них внезапно вспыхнула знакомая озорная искорка. Золотой гном весело побежал вдаль. За ним рванулся серый гном. Хранитель коротко кивнул на прощание и, превратившись в облако, величаво поплыл над водой. Они уходили, не оборачиваясь. - А что теперь делать с моими палочками? - раздался издали вопрос серого гнома, который не утерпел и подобрал принесенную им парочку. - Возьми с собой, - посоветовал Хранитель. - Весьма вероятно, что в том мире им суждено стать волшебными. А как ты понимаешь, Сопроводителю волшебство тоже пригодится. Что ему ответил Сопроводитель никто уже не разобрал. Троица успела забраться весьма далеко. Ее крохотные силуэты маячили у самого горизонта. А вместе с ней уходили и сказки, и волшебство, и приключения, и путешествия. И ответственность. Да-да! Коля чуть ли не физически ощутил, как тяжелый груз ответственности сполз с его плеч и неслышно уплыл за теми, кто шел вдогонку ускользнувшей ночи Путешествий и Путешественников. Еще секунда и сверхъестественные, но уже такие привычные существа скрылись из виду. Глава 47, которая поясняет, что на смену ушедшему обязательно придет что-нибудь еще Замок растаял и Веня вновь увидал вокруг черные силуэты знакомых с детства деревьев. После ярких красок замка и блеска Лунной Дорожки ему на миг показалось, что он угодил в кромешную тьму. Но деревья он все же разглядел. Вслед за деревьями показались стены ближайших домов с угольными провалами окон. Тьма растаяла, уступив место предрассветному сумраку обычного осеннего дня с пасмурным небом и наклевывающимся дождем. Они вернулись обратно в свой мир. Теперь пора было возвращаться и в свой дом. Но расходиться почему-то не хотелось. Может, пока они стояли вместе, в них продолжало жить волшебное чувство сказки, которая на самом деле уже ускользнула к другим. Слова сейчас не требовались. Если бы не тяжелое дыхание, могло показаться, что вернувшиеся совсем не шевелились. Просто стояли. Глаза каждого невидяще сверлили панораму двора. Они молчали, заново проявляя в мыслях радужные картины того, что с ними произошло. По крайней мере так думал Веня. Первым не выдержал Пашка. - Ну ладно, - махнул он рукой. - Я спать. - Завтра придешь? - спросил его Коля. - Вернее, сегодня. - Приду? - удивился Пашка. - Куда? - К нам, - выдавил Веня. Слова разрушали вошебные тени, живущие в душе, как дождевые капли превращают отражения домов и деревьев на поверхности взбаламученной воды в портреты уродливых монстров из фильмов ужасов. - Нет, - мотнул головой Пашка. - Не приду. - А почему? - изумленно спросила Лена. - Да... так... Что у вас делать-то. Штаб. Бегалки. По-детски все это. Жизнь-то совсем другая. А вы напридумывали себе сказочки, считалочки... - Но ведь была сказка-то, - заспорил Коля. - Была. И мы там были. Скажешь, все было не ПО-НАСТОЯЩЕМУ? - Была, да сплыла, - сплюнул Пашка. - Больше ее не будет. Да и не сказка это вовсе. Так, другой мир. Параллельный. Про это даже в книженциях сейчас пишут... в научных. - Тогда ты к ним, - дернул головой Коля в сторону беседки, где по вечерам курили большие пацаны, - снова? - Х... хрен знает, - пожал плечами Пашка. - И туда не тянет. После всего такого... А так оно... то, что с нами случилось, вредно даже... Нормально жить мешает. И Пашка, чуть ссутулившись, побрел домой. Друзья смотрели ему вслед. Рядом с Веней возникло светлое облачко и, вытянувшись, превратилось в Хранителя. - Куда он теперь? - спросил его Веня, тыча сплетенными указательным и средним пальцами в удаляющуюся фигуру. Хранитель помолчал и ответил: - Своей дорогой. - Он вернется? - повернулся Коля к призрачному гостю. - Вернется? - Нет, - развеял Колины надежды Хранитель. - Зато вы можете когда-нибудь его догнать. - Когда перестанем верить в сказки? - раздался голосок Лены, как звонкий уцелевший колокольчик на скошенном поле осеннего утра. - Может быть. Хотя суть не в этом. Суть не в том, что было, а в том, что будет. Если прошлое не удалось, никогда не отказывайся от будущего. - А мне папа говорил, что прошлое определяет будущее, - проснулся Димка, до этого безучастно клевавший носом. - Он прав, - кивнул Хранитель. - Но помни, что прошлое - это искаженное отражение жизни, а будущее - отражение твоих желаний и стремлений. Они переплетаются тесно-тесно, они занимают всю вселенную своими хрониками и прогнозами. Но к жизни, к самой жизни они не имеют никакого отношения. Жизнь, твоя жизнь - это теперь и сейчас. Тот миг, который приходит из будущего и улетает в прошлое... - Но будущее становится настоящим, - горячо заговорил Димка. - Что оно значит? - Само по себе - ничего. Но для тебя - многое. Будущее - это мечты, шаг за шагом, приближающиеся к тебе из сказки. Когда мечты приходят, то жизнь сверкает радугой... - А если приходят кошмары? - осторожно уточнил Веня. - Так встреть их! И прогони в прошлое! Но не уходи за ними. Останься здесь. В том миге, где все происходит ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Происходит все. Только надо уметь это видеть... - А не заслонять миражами, - тихонько закончил Коля. Хранитель тревожно заметался по воздуху светлым облачком. - Гномы добрались, - возвестил он. - И Спаситель, и Сопроводитель. Теперь моя очередь. - Постой, - крикнула Лена. - А то, что с нами произошло, все-таки было ПО-НАСТОЯЩЕМУ? И гном! И хозяин Темных Стекол! И замок! Мой замок с высокой башней и с часами! - Пока ты веришь, что оно было. Пока ты хранишь картинку, звуки, чувства. Оно не просто было. Оно живет. По самому ПО-НАСТОЯЩЕМУ. И Хранитель исчез, словно туман после восхода Солнца. Только солнце всходило не здесь, зато из-за дальних кустов наплывали клочья белесого тумана. Обычного. Ничем непримечательного. Несущего зябкую сырость и продирающее до костей влажное касание осени. - Я - домой, - сказал Коля. - Угу, - кивнула Лена, у которой тоже глаза начинали слипаться. Ей нестерпимо хотелось в тихое теплое местечко, где можно упасть на что-нибудь мягкое и отключиться от мира, из которого ушла очередная сказка. Пути разбежались. Путешественники разбрелись своими дорогами. Веня заторопился. Ему вспомнилась открытая дверь. Вдруг да она захлопнулась. Не поздоровится тогда Вене. Ой, не поздоровится. Залы сказочного замка потускнели и сдвинулись в стороны, а на передний план выплыла знакомая дверь. И не видать никакой щели, то ли насмехается она над Веней, то ли действительно щелкнул язычок замка и оставил Веню во внешнем мире. Чтобы там ни говорил Хранитель про будущее, но если дверь закрылась, то ничего хорошего к Вене не приближалось. Издалека едва различимо донесся голос Димки, ведомого Ленкиной рукой: - А что такое хроники и прогнозы? Веня стремительно вознесся на третий этаж и остановился. Дверь выглядела точно такой же, как он ее и оставил. Осторожно-осторожно Веня подкрался к двери и толкнул ее двумя пальчиками. Створка открылась. Маленьким скромным мышонком Веня прошмыгнул в темноту. Он знал, что крысомуммии больше не придут, ведь те, кто пересек миры в ночь Путешественников и Путешествий никогда не возвращаются, не будь на то волеизъявления свыше или верного проводника, которым для Вени и для его друзей выступил Хранитель. Но Веня боялся не крысомуммий. Сказка ушла. Но совершенно реальные и злобные грабители вполне могли забраться в квартиру, пока Веня беспечно шастал в сказочных пространствах. А что, если они уже поубивали и мать, и отца, и бабушку. Черное отчаяние охватило Веню. Ну так и есть. Он затаил дыхание и прислушался. Отец похрапывал во сне так же, как и в другие бессонные Венины ночи. Но, может, это грабители притворяются, обманывают Веню, ждут, чтобы он успокоился. Потому что самые страшные нападения, как всем известно, происходят именно тогда, когда их не ждешь. Выключается свет, играет тревожно-зловещая музыка и отвратный монстр сваливается из тьмы на шею прекрасной девушки. Всеобщие визги, хлестание крови на полэкрана и довольное урчание насытившегося чудища. Ну нет, только клыкастого зверя Вене сейчас и не хватало. Веня успокоился, попытался прогнать из головы все мысли о сверхъестественных существах, и прислушался еще раз. Сейчас ему казалось, что он слышит даже тихое дыхание мамы. За спиной раздался щелчок замка и Веня покрылся холодным потом. Грабители не проникли в квартиру, они ждали Вениного возвращения этажом выше. Холодея от ужаса и втянув голову в плечи, чтобы принять сокрушительный удар, Веня развернулся. Никого. Совсем никого. Просто захлопнулась дверь. Вене сразу полегчало настолько, насколько остроносый АНТ-9 получился вместительнее своего предшественника АНТ-2, не отличавшегося особым изяществом. На душе стало хорошо-хорошо, и Веня осмелился пробраться в большую комнату. Отец и мама как ни в чем не бывало спали. Фосфорные стрелки будильника показывали полшестого. Тревожным взглядом Веня обшарил кухонную дверь. А что, если грабители притаились на кухне? Может, им требовалось дождаться Веню, чтобы убить всех сразу, чтобы некому было бежать в милицию и сообщать особые приметы. Не отпуская взгляда от темного стекла двери, Веня спиной вперед прокрался к своей комнате. У двери он развернулся. Кровь билась в ушах тяжелыми толчками. Кухня теперь далеко. Сейчас самое главное - убедиться, что его никто не ждет с топором, сжатым когтистыми пальцами длинных бледных рук. Прищурив глаза, Веня шагнул вперед. Никого. В голове появилась засасывающая пустота облегчения. Грабители не успели отыскать неприкрытую дверь. Если, конечно, они не догадались спрятаться в маленькой кладовке без окон возле дивана, где спят мать и отец. Но туда Веня не пойдет. Нет, не пойдет. Лучше думать, что там никого нет. Хотя именно так думать и не получается. Веня быстро, по-солдатски разделся и нырнул под одеяло, моментально укрывшись с головой. Картины сказки окончательно смазались и потухли. Усталость окутала голову приятной дремой. Веня благодарно улыбнулся и провалился в очередной спасительный сон. Глава 48, в которой Коля находит ответы на многие вопросы, и не только ответы "Интересно, а какие они, миражи?" - подумал Коля. Может быть он их еще научится строить? Вот вырастет и научится. Ведь хозяин Темных Стекол уже никогда не вернется за Колей, никогда не будет поджидать его у школы или за мертвым деревом, никогда не ухватит его за плечо, чтобы увести в неведомые дали и стать Хозяином, а может и Темными Стеклами сразу. Задумавшись, Коля покачнулся на табуретке и сделал судорожное движение, чтобы ухватиться за что-нибудь. Опоры не нашлось, зато задетая Колей чашка прокатилась по всей столешнице и чуть не сверзилась. Мама неодобрительно покосилась на Колю и тот приготовился к строгому разносу для профилактики за некультурное поведение за столом. Но тут заулыбался папа, и Коля догадался, что разноса не последует. - Спокойней, Николя, - подмигнул папа. - Счастье к нам еще не пришло, так что посуду бить рановато. - Так ведь посуду на счастье бьют, - наставительно заметила мама. - Естественно, - закивал папа с видом ученого, защитившего докторскую диссертацию. - Вот когда оно придет, Коля станет на него посуду бить. А пока что получается, посуду не на счастье бьем, а на пол. Коля заулыбался. - Папа, - сказал он, - а мы постоим после ужина на балконе? - А надо ли? - деланно испугался папа. - Надо, надо, - серьезно закивал Коля. Сегодня у папы было превосходное настроение и этим надо непременно воспользоваться, пока он не отгородился от мира и Коли свежим номером "Комсомольской Правды". Коля глубоким глотком дохлебал чай, одним широким взмахом губки для мытья посуды осушил расплескавшиеся по столешнице лужи и побежал на балкон. Там было прохладно, и пока папа допивал свой кофе, Коля успел сбегать за двумя куртками: своей и папиной. Он осторожно проложил их на шкафчик, придавил камнем на всякий случай и свесился вниз, пока мама или папа не успели заметить его акробатические художества. Внизу степенно двигались по своим вечерним делам почти неразличимые силуэты прохожих. Может среди них были и девушки, а может и сама Красавица-Комсомолка-Спортсменка, но сумрак превращал их в совершенно одинаковые и неинтересные фигуры, и Коля выпрямился, скользнув взглядом по небу. Ковш медведицы ему найти не удалось, но все равно на небо смотреть куда интереснее, чем на темную землю и на сливающихся с ней прохожих. Звезды дружелюбно подмигивали Коле, словно тысячеглазое привидение Каспер. Отрывок мультфильма мелькнул у Коли перед глазами, а в следующую секунду у него на плечах оказалась куртка. Папа все-таки добрался до балкона. - Папа, а что, если наш мир ненастоящий? - спросил Коля. - А какой он, Николя? - улыбнулся папа. - По моему, так самый, что ни на есть настоящий. - Нет, папа, - заспорил Коля. - Давай на секунду допустим, что он совершенно не настоящий. - Хорошо, Николя. Давай допустим. Надеюсь, за эту секунду с миром не успеет случиться ничего страшного. - Не успеет, - заулыбался в ответ Коля. - Время пошло, - напомнил папа. - Так какой он, этот мир? - Пусть он будет нарисованным. - И что? - Ну, папа, как же ты не понимаешь. Это ж ужас - узнать, что живешь в нарисованном мире. - Почему ужас? - Но ведь с нарисованным миром может случиться все, что угодно! - А ты не думал, Николя, что и с настоящим миром может случиться все, что угодно. - Нет! С настоящим миром, что угодно не случится, я знаю. - Конкретней, Николя, конкретней. Что плохого может случится с нарисованным миром? - А вдруг художнику не понравится рисунок, и он его уничтожит? - А тебе самому нравится этот рисунок, Николя? - Не знаю, - пожал плечами Коля. - Запомни, Николя. Никогда не говори "Не знаю"! Любой, задающий вопрос, думает, что он разговаривает с личностью, которая хоть и не всегда знает ответ, но по крайней мере имеет свое мнение на происходящие события. - Но я на самом деле не знаю! В нем столько, в этом мире... - Хорошего или плохого? Коля внимательно посмотрел на папу. Таким тоном папа всегда задавал подковыристые, провокационные вопросы, на которые думай-не думай, а правильных ответов не сыскать. - Так как, Николя, хороший он, наш мир, или плохой? - Разный, - вздохнул Коля, не зная, что сказать поумнее. - Во-о-от, - радостно протянул папа. По особому протянул. Не так, как в те минуты, когда Коля попадался в расставленную ловушку. - Значит, разный? - переспросил папа. - Разный, - утвердил Коля. - И есть в нем хоть что-то, что тебе по душе? - Конечно, папа, - подхватил Коля. Потом он представил школу и погрустнел. Но вовремя вспомнил о Пашке и вновь воодушевился. Ведь Пашка теперь не будет ему досаждать. И... может быть... Владян тоже. - Вот видишь, Николя, - задумчиво произнес папа, размышляя о чем-то своем. - Иногда не столь важно знать, нарисован окружающий мир или нет, а важно почувствовать, что в этом мире есть что-то хорошее. И не только есть, а было и будет. И если переводить на термины нарисованного мира, то важно почувствовать, что ты в этом мире нарисован красиво. - А если красиво не получилось? - спросил Коля и быстро добавил. - И изменить невозможно. Ну никак. - Тогда, Николя просто порадуйся, что тебя нарисовали. Ведь тебя могли не нарисовать и вовсе. Не успели нарисовать или не захотели. И все, Николя, у тебя нет мира, пусть даже нарисованного, а у мира нет тебя. Было бы вместо тебя на бумаге нечто другое. Вот, скажем, уродливая клякса или вообще пустота. Коля поморщился, представив кляксу из старого мультика. Там тоже были нарисованные миры, а по ним путешествовали настоящие дети. - А правда, папа, что раньше все дети были знакомы с кляксами? - Знакомы? - удивился папа. - Ах да, можно и так выразиться. Конечно, были. - И ты? - Нет. Я уже те времена не застал. У меня были шариковые ручки. Хотя на старых партах у нас в школе еще оставались дырки для вставки чернильниц. - Кляксы жили в чернильницах? - В чернильницах жили чернила. В чернильницу макали перьевую ручку или просто перо и писали по бумаге. И если чернил набиралось слишком много или перо цеплялось за бумагу, то с него соскакивала клякса и поселялась на листе. А знаешь, Николя, услышь наш разговор тогдашние шестиклассники, подняли бы они нас на смех, честное слово. Ты, наверно, думаешь, что кляксы живут только в сказках? - Не-а, - замотал головой Коля, чтобы папа не подумал, что он такой несмышленыш. - А скажи, папа, когда уходят сказки? - Хоро