. Мелкий, скользкий комбинатор. Никто и не заподозрил бы, что у него могут быть такие мысли, и, более того, что он умеет их выражать. - Вот он и сбежал, - сказал я. - Может быть, хотел сбежать. С той женщиной, Моной. Она не жила с Эдди Марзом, потому что ненавидела все эти его делишки, особенно нелегальные, такие как шантаж, угон автомобилей, ограбления, укрывание тех, кто бежал с Востока, где их разыскивали, и так далее. Ходят слухи, что однажды ночью Риган предостерег Марза, что если тот впутает Мону во что-нибудь противозаконное, то будет иметь дело с ним. - Большая часть того, что вы мне рассказываете, содержится в отчетах, - заметил я. - За это вы не можете требовать у меня деньги, Гарри. - Я как раз перехожу к тому, чего нет в отчетах. Риган тогда начал вести себя как безумный. Я каждый день встречал его в ресторане Варди, он сидел там, уставившись в стену, и пил ирландское виски. Говорил очень мало. Иногда поручал мне заключить какое-нибудь пари, то там, то тут. В принципе я из-за этого туда и приходил. - Мне казалось, он работал в страховой компании? - Это была только маскировка. Хотя думаю, что он мог бы продать и страховой полис, если бы возникла необходимость. Так вот, примерно с половины сентября я ни разу не встретил Ригана, но поначалу не обратил на это внимания. Знаете, как это бывает: есть человек, значит его видишь, а когда его нет, не видишь и забываешь, пока что-нибудь не напомнит о нем. Я начал задумываться, услышав однажды, как кто-то шутя рассказывал, что жена Эдди Марза сбежала с Расти Риганом, и что Эдди, вместо того, чтобы переживать, ведет себя так, будто это он одурачил кого-то. Я рассказал об этом Джо Броуди, ну а Джо Броуди был очень изворотлив. - Как сам черт, - подтвердил я. - Конечно не так, как копы, но все же. У него не было денег. Вот он и начал вынюхивать, не удастся ли ему напасть на след тех двух воркующих голубков. Тогда он мог бы получить двойную сумму: от Эдди Марза и от жены Ригана. Джо немного знал эту семейку. - Это "немного" составило пять тысяч, - сказал я. - И он хотел вытянуть из них еще столько же. - В самом деле? - Гарри Джонс был явно удивлен. - Агнесса должна была сказать мне об этом. Но уж таковы женщины. Всегда что-нибудь скрывают. Итак, мы вместе с Джо внимательно следили за газетами, но ничего не нашли в них, поэтому сделали вывод, что старик Стернвуд хочет все это затушевать. Потом я встретил как-то у Варди Лаша Кэнино. Вы его знаете? Я отрицательно покачал головой. - Это такой бесчестный и крутой тип, какими некоторые воображают сами себя. Он время от времени работал на Эдди Марза, то есть, когда у Эдди возникали трудности и ему был нужен головорез с револьвером. Кэнино умел застрелить человека просто так, между двумя рюмками водки. Когда Марз в нем не нуждается, он держится в стороне. И не живет в Лос-Анджелесе. Конечно, это может что-то значить, а может и нет. Возможно, они напали на след Ригана, и Марз лишь ожидал, вот так, с улыбкой на лице, подходящего случая. Но могло быть совершенно иначе. Я ввел в курс дела Джо, и Джо стал следить за Кэнино. А он умел следить. Я на это не гожусь. Это я вам рассказываю пока что бесплатно. Ну вот, Джо проследил Кэнино до самого особняка Стернвудов. Кэнино припарковал машину возле особняка, а через некоторое время к нему подъехала другая машина с какой-то женщиной. Они поговорили, и Джо показалось, что женщина что-то передала Кэнино, вроде бы деньги. Потом женщина уехала. Это была жена Ригана. Хорошо - значит, она знает Кэнино, а Кэнино - Марза. Джо теперь был совершенно уверен, что Кэнино что-то знает о Ригане и пытается на свой страх и риск выжать из нее некую сумму. Увы, Кэнино исчез, а Джо потерял его след. Конец первого акта. - Как выглядит Кэнино? - Низенький, плотный шатен с коричневыми глазами, носит всегда коричневые костюмы и шляпу. Даже плащ-дождевик у него коричневый. Ездит он тоже на коричневом автомобиле. Коричневое - это цвет мистера Кэнино. - Перейдем ко второму акту, - предложил я. - Без денег - конец представления. - Пока что для меня это не стоит двух сотен. Миссис Риган вышла замуж за контрабандиста спиртным, с которым познакомилась в пивной. Впрочем, она знала много людей этого сорта. Прекрасно знала также и Эдди Марза. Если она подумала, что с Риганом что-то случилось, то Эдди как раз и был тот человек, к которому она могла обратиться, а Кэнино мог быть тем человеком, которому Эдди поручил это дело. Это все, что вы знаете? - Потратите ли вы двести долларов, чтобы узнать, где находится жена Эдди Марза? - спокойно спросил маленький человечек. На этот раз он попал в десятку. Я оперся о подлокотник стула так резко, что он чуть не треснул. - Даже, если она находится там одна, - продолжал Гарри Джонс тихим, слегка зловещим голосом. - Даже если не убежала с Риганом, а ее прячут на расстоянии около сорока миль от Лос-Анджелеса, для того, чтобы полиция думала, что она исчезла вместе с ним? Заплатили бы вы за это двести долларов, мистер частный детектив? Я облизал губы. Они были сухие и солоноватые. - Мне кажется, заплатил бы, - сказал я. - Где? - Ее отыскала Агнесса, - хмуро пояснил Гарри. - Случайно Агнесса видела, как она ехала, и ей удалось проследовать за ней до самого дома. Агнесса расскажет вам, где он находится... когда деньги будут у нее в руках. Я строго посмотрел на него. - Вы могли бы рассказать это бесплатно полиции, Гарри. У них сейчас есть несколько очень способных исповедников. А если они вас случайно прикончат, останется еще Агнесса. - Если вы дадите им шанс сделать это, то убедитесь, что меня не так легко сломать, - пригрозил он. - Агнесса действительно обладает чем-то, чего я не заметил, - сказал я. - Она прохвостка. Я тоже прохвост. Все мы прохвосты. Поэтому и продаем себя друг другу за пару монет. Ладно. Попробуйте меня купить. Он взял сигарету из лежавшего на столе портсигара, бережно вставил ее в рот, потом зажег спичку точно так, как это привык делать я - чиркнув ею о каблук. Размеренно выдыхая дым, он прищурившись глядел на меня. Смешной, гордый малый, которого я мог бы раздавить одним пальцем. Маленький человечек, заблудившийся в мире больших людей. Но было в нем что-то такое, что нравилось мне. - Я не из кого здесь не пытался выжимать деньги, - произнес он. - Я пришел поговорить о двух сотнях. Цена эта окончательная. Пришел, так как думал, что получу их. А может и нет. В обоих случаях это должна быть чистая работа. А вы начинаете пугать меня полицией. Стыдитесь, дорогой. - Вы получите деньги за эту информацию, - сказал я. - Но сначала я должен сам взять деньги в банке. Он встал и кивнул. - Если так то ладно. Но лучше, когда стемнеет. Это опасное дело, если я попробую встать на пути таких людей, как Эдди Марз. Но надо ведь как-то жить. Было бы лучше, если бы вы пришли в мое бюро, на западном бульваре, номер 428. Вы принесете деньги, а я отведу вас к Агнессе. - А вы можете назвать мне адрес Агнессы? Ведь я ее знаю. - Нет. Я обещал ей, - заявил он без всяких увиливаний. Затем застегнул плащ, надел шляпу, еще раз кивнул, направился к двери и вышел. Его шаги стихли в коридоре. Я спустился в банк, чтобы перевести на свой счет пятьсот долларов генерала и снять две сотни на текущие расходы. Потом вернулся наверх и уселся во вращающееся кресло, чтобы обдумать то, что наговорил мне Гарри Джонс. Это звучало слишком гладко и похоже было скорее на искусственную простоту выдумки, чем на запутанную реальную действительность. Капитан Грегори наверняка был в состоянии отыскать Мону Марз, если бы она находилась так близко, где-то на его территории. Я размышлял обо всем этом большую часть дня. Никто не посетил мое бюро. И никто не звонил мне. А дождь все еще шел. 26 В семь дождь перестал идти, сделав краткую передышку, но стоки все еще были переполнены. В Санта-Моника вода стояла вровень с тротуарами и тонкими струйками переливалась через бордюры. Полицейский, регулировщик движения, в блестящих резиновых сапогах, таком же плаще и фуражке, брел через водяные потоки, покинув укрытие под намокшими брезентовыми тентами. Скользя каблуками ботинок по мокрому тротуару, я свернул в узкий холл "Фаулвайдер-билдинг". Далеко сзади, за открытым лифтом, когда-то покрашенным под бронзу, горела единственная лампа без плафона. На изношенном резиновом коврике стояла тусклая плевательница, в которую, очевидно, никто никогда не попадал. На стене горчичного цвета висела витрина с искусственными челюстями под стеклом. Номера с фамилиями и номера без фамилий. Или много свободных комнат, или же много жильцов, желающих остаться неизвестными. Безболезненно работающие дантисты, подозрительные детективные агентства, умирающие предприятия, прибившиеся сюда в агонии, заочные школы, обещавшие научить, как стать техником-электронщиком или писателем-драматургом, или же кем-то еще в этом роде, если, конечно, полиция не расправится с ними раньше. Скверное здание. Дом, в котором застарелый запах сигаретных окурков - это еще не самый неприятный запах. В лифте на табуретке с протертой подушкой дремал старец. Рот его был открыт, покрытые мелкими жилками виски блестели в слабом свете. Он был в голубом форменном пиджаке и, похоже, чувствовал себя в нем так же хорошо, как лошади в стойле конюшни. Кроме того, на нем были серые брюки, белые шерстяные носки и черные детские полуботинки. Он спал на табуретке, вызывая жалость, и ждал клиентов. Я на цыпочках прошел мимо него и, уловив едва заметное дуновение, нашел дверь к пожарной лестнице и открыл ее. Лестничная площадка не убиралась несколько месяцев. На ней спали и питались бродяги, оставляя хлебные корки и куски грязных газет, спички и выпотрошенные кошельки. В грязном углу, между стенами, исписанными каракулями, лежал кружок белесой резинки и судя по всему никто и не собирался убирать ее оттуда. Приятное зданьице. Тяжело дыша, я взобрался на четвертый этаж. И его холл украшала грязная урна, стоявшая на изношенном коврике, и такие же горчичного цвета стены, такая же атмосфера подозрительных занятий. Табличка с надписью "Л.Д.Уолгрин - страхование" висела на темной двери из непрозрачного стекла, дальше находилась другая темная дверь и наконец третья, за которой горел свет. На ней была табличка "Вход". Над освещенной дверью было открытое маленькое вентиляционное отверстие. Я услышал резкий птичий голос Гарри Джонса. - Кэнино? Конечно, я уже видел вас где-то, мистер Кэнино... Наверняка. Я похолодел. Потом послышался другой голос. В нем проскальзывали рокочущие нотки, что-то вроде звука маленькой дрели, работающей за стеной. - Думаю, у тебя была возможность... - я почувствовал в голосе легкую угрозу. Стул подвинулся по линолеуму, приблизились шаги и отверстие вдруг захлопнулось. За стеклом сгустилась тень, которая быстро расплылась и пропала. Я отступил к первой двери, снабженной табличкой с фамилией Уолгрина, и осторожно попробовал открыть ее. Она была заперта на ключ, но к косяку прилегала неплотно - старая дверь, поставленная много лет назад, из сырой древесины и теперь слегка рассохшаяся. Я достал бумажник и вынул из-под обложки водительского удостоверения тонкую, твердую, целлулоидную пластинку под которой хранил водительские права. Потом надел перчатки, слегка, почти ласково, уперся в дверь, засунул полоску целлулоида глубоко между дверью и косяком и продвинул ее до широкой щели, видневшейся у замка. Раздался сухой щелчок, похожий на звук лопающегося льда. Я проскользнул внутрь и замер, как сонная рыба в воде. Ничего не случилось. Я запер дверь так же осторожно, как и открыл. Передо мной был светлый проем незанавешенного окна, рядом стоял стол, а на нем прикрытая чехлом пишущая машинка. Затем я заметил дверь, соединяющую эту комнату с соседней. Она не была заперта на ключ, так что я вошел во вторую из трех комнат бюро. Дождь неожиданно забарабанил в стекла закрытых окон. Воспользовавшись этим, я прошел через комнату. В щель следующей двери пробивалась тонкая полоска света. Пока что все шло хорошо. Словно крадущийся кот я потихоньку пошел вдоль стены и добрался до той стороны двери, где были петли. Потом заглянул в щель, но ничего не увидел. Рокочущий голос произносил теперь более вежливо: - Конечно, один малый может сидеть в своей тачке и следить за другим, если ему так хочется. Но ты пошел к этому сыщику. Это твоя ошибка. Эдди этого не любит. Сыщик сказал Эдди, что какой-то тип выслеживает его на сером "плимуте". Эдди, естественно, захотел узнать, в чем дело. Гарри Джонс тихонько засмеялся. - А зачем ему это нужно? - Не твое дело. - Ты же знаешь, зачем я пошел к этому сыщику. Я тебе это уже говорил. Речь шла о девушке Джо Броуди. Она должна исчезнуть. И рассчитывает на то, что сыщик даст ей немного денег. У меня нет ни цента. Рокочущий голос спокойно спросил: - Денег? За что? Сыщики не дают деньги за красивые глазки. - Этот, может легко достать их. Он знает богатых людей. - Гарри Джонс засмеялся тихим, уверенным голосом. - Перестань пороть ерунду, малыш! - в рокочущем голосе что-то заскрипело, словно песок попал в шарикоподшипник. - Хорошо. Ты знаешь того сукиного сына, которого прихлопнул Броуди. А тот его сумасшедший сопляк в свою очередь прихлопнул Броуди. Это была чистая работа, но на беду в тот вечер там был Марлоу. - Старая история, малыш. Он уже рассказал об этом полиции. - Ну да, но он сказал не все. Броуди пытался подзаработать на снимках младшей Стернвуд. Марлоу узнал об этом. Когда они спорили по этому поводу, в комнату Броуди вошла младшая Стернвуд с револьвером в руке. Она выстрелила в Броуди, но не попала, только разбила окно. Сыщик ни слова не сказал об этом полиции. Агнесса тоже нет. Вот она и рассчитывает, что получит от него за это немного денег. - И все это не имеет ничего общего с Эдди? - А с какой стати? - Где сейчас Агнесса? - Это не ваше дело. - Ты скажешь, скажешь, малыш. Не здесь, так в другом месте, где все ребята обретают желание говорить. - Она теперь моя девушка, Кэнино. А я не собираюсь втягивать в эту грязь свою девушку. Независимо ни от чьих желаний. Наступила тишина. Я ясно слышал как капли дождя барабанили в окно. Через щель в двери просачивался сигаретный дым. У меня запершило в горле, потянуло на кашель. Я достал платок и прижал его к губам. Рокочущий голос продолжал все так же спокойно: - Насколько мне известно, эта маленькая светловолосая девка была для Гейгера дойной коровой. Я должен обсудить это с Эдди. На сколько ты наколол этого сыщика? - Двести. - Ты их получил? Гарри Джон засмеялся. - Я увижусь с ним завтра. Надеюсь, что получу. - Где Агнесса? - Слушай... - Где Агнесса? Молчание. - Взгляни на это, малыш. Я не шевельнулся. У меня не было оружия. Мне не обязательно было видеть сквозь дверь, чтобы знать, что рокочущий голос предлагал Гарри Джонсу взглянуть именно на оружие. Но я не думал, что Кэнино сделает нечто большее со своим револьвером, кроме как продемонстрирует его. Я ждал. - Гляжу, - произнес Гарри Джонс таким голосом, будто с трудом цедил слова сквозь сжатые зубы. - И не вижу ничего такого, чего я не видел бы раньше. И не один раз. Давай, жми на курок и тогда увидишь, что это тебе даст. - Во всяком случае тебе это даст дубовую одежду, малыш. Молчание. - Где Агнесса? Гарри Джонс вздохнул. - Ну хорошо, - сказал он устало. - Она в доме номер двадцать восемь на Корт-стрит. Комната 301. Что делать, я поступаю как обыкновенный трус. Согласен. Но ради чего я должен был бы свернуть себе на этом шею? - Нет смысла. Ты рассудительный малый. Сейчас вместе поедем к ней и поболтаем. Если она подтвердит все то, что ты рассказал - тогда порядок. Можешь доить этого своего сыщика, сколько хочешь, мы не будем мешать. Ты не сердишься, малыш? - Нет, - сказал Гарри Джонс. - Не сержусь, Кэнино. - Отлично. Это надо обмыть. У тебя есть стаканы? Рокочущий голос был фальшив, как искусственные ресницы кинозвезды и скользкий, как арбузное семечко. Послышался звук выдвигаемого ящика стола, что-то звякнуло. Скрипнул стул. Потом зашаркали по полу подошвы ног и забулькала наливаемая жидкость. - Чтоб у наших детей были зеленые волосы, - раздался рокот. Послышался короткий резкий кашель, потом звук рвоты. Затем стук, словно кто-то бросил толстый стакан на пол. Я невольно сжал пальцы на плаще. - Ведь не заболел же ты после одного глотка, парень... Или все же? - вежливо заметил рокочущий голос. Гарри Джонс не ответил. Несколько секунд слышно было его тяжелое дыхание, потом все поглотила тишина. И снова заскрипел стул. - До свидания, малыш, - сказал Кэнино. Шаги, щелчок выключателя - и свет исчез в дверной щели. Открылась и тихо закрылась какая-то дверь, шаги удалялись, неспешные, уверенные. Я навалился на дверь, открыл ее и посмотрел в темноту, размытую слабым, падавшим из окна сиянием. Слегка поблескивал край стола. Неподвижная фигура неясно виднелась на стуле у стола. В воздухе витал тонкий удушливый запах, похожий на запах духов. Я подошел к двери, выходящей в коридор, и прислушался. Лифт уже останавливался внизу. Я нашел выключатель и повернул его. Загорелся висящий под потолком запыленный шар. Гарри Джонс смотрел на меня из-за стола открытыми глазами, лицо его было искривлено ужасной судорогой, кожа посинела, маленькая черная голова свесилась набок. Он сидел, опираясь на спинку стула. Издалека доносились слабые голоса трамвайных звонков. На столе стояла откупоренная коричневая бутылка виски. Стакан Гарри Джонса был на столе, второй стакан исчез. Я наклонился над бутылкой и слегка вдохнул, одними легкими. Кроме запаха алкоголя чувствовался еще и другой, слабо пробивающийся запах, запах горького миндаля. Гарри Джонс, умирая, вырвал себе на плащ. Цианистый калий. Осторожно обойдя стол, я взял в руки телефонный справочник, лежавший на подоконнике. Потом положил его, отодвинул от трупа телефон и набрал номер справочного. Ответил чей-то голос. - Сообщите мне, пожалуйста, номер телефона в комнате номер триста один на Корт-стрит, 28. - Ожидайте. - Голос донесся до меня как бы рожденный запахом горького миндаля. - Номер телефона, который вы просили: Вентворт 2528. Я поблагодарил и набрал этот номер. Длинный гудок прозвучал три раза, прежде чем кто-то поднял трубку. Через микрофон ворвался грохот радио, потом кто-то убавил звук. Послышался низкий мужской голос. - Алло. - Агнесса дома? - Нет здесь никакой Агнессы, дружище. Какой номер вы набрали? Я повторил полученный из справочного номер. - Номер правильный, но с девушкой что-то не в порядке. Вот незадача, да? - говоривший рассмеялся. Я положил трубку, снова взял телефонный справочник и нашел номер администрации в доме Агнессы. Своим мысленным взором я видел Кэнино, сквозь дождь спешащего на очередную встречу со смертью. - Управляющий Скифф. Я вас слушаю. - Уоллес из регистрационного отдела полиции. У вас прописана девушка по имени Агнесса Лозелль? - Как вы сказали ее зовут? Я повторил. - Если вы сообщите мне свой номер, я вам позвоню... - Бросьте ломать комедию, - проворчал я. - У меня нет времени. Живет или не живет? - Нет, не живет, - голос стал жестче. - Там есть такая высокая блондинка с зелеными глазами, в этих ваших прокатных комнатах? - Это никакие... - Кончайте, - рявкнул я голосом разозлившегося полицейского. - Если вы хотите, я пошлю к вам сержанта, чтобы он как следует перетряхнул все ваше логово. Знаю я эти ваши дома, дорогуша. Особенно те, что с секретными номерами телефонов. - Я хочу вам помочь, - сказал управляющий. Не сердитесь. Конечно, у нас тут есть несколько блондинок. А где их нет. Но я не проверял цвет их глаз. Ваша блондинка одна? - Одна или с низеньким парнем, не более метра пятидесяти ростом, проницательные черные глаза, в двубортном сером костюме, серой шляпе и сером твидовом плаще. По нашим сведениям она занимает апартамент триста первый, но там на мой звонок ответил какой-то весельчак. - Это и понятно. В этом номере живет пара торговцев автомобилями. - Спасибо, я приеду поглядеть. - Не можете ли вы сделать это незаметно? Приехать прямо ко мне? - Благодарю вас, мистер Скифф, - сказал я и положил трубку. Я вытер вспотевший лоб. Подошел к стене и остановился, ударив в нее руками. Потом повернулся, чтобы взглянуть на малыша Гарри Джонсона, сидящего на стуле с изменившимся лицом. - Значит, ты пустил его по ложному следу, Гарри, - громко сказал я. Мне казалось, что я говорю не своим голосом. - Ты обманул его и выпил свою порцию цианистого калия бесстрашно, как рыцарь. Ты умер от яда, как крыса, но для меня ты вовсе не крыса, Гарри. Мне необходимо было обыскать его. Это была отвратительная работа. Я не нашел в его карманах ничего, связанного с Агнессой, вообще ничего, что могло бы пригодиться. Я и не надеялся, что найду что-нибудь такое, но надо было убедиться. Мистер Кэнино мог вернуться. Мистер Кэнино принадлежал к тем самоуверенным джентльменам, которые не боятся вернуться на место преступления. Я выключил свет и уже хотел открыть дверь, как вдруг зазвонил телефон. Я вернулся, включил свет и взял трубку. - Да. Раздался женский голос. Ее голос. - Мне нужен Гарри. - Сейчас его здесь нет, Агнесса. Она немного помолчала, затем медленно спросила: - Кто говорит? - Марлоу. Заноза в вашем глазу. - Где Гарри? - резко спросила она. - Я пришел сюда, чтобы заплатить ему две сотни за одно сообщение. Предложение все еще в силе. Эти деньги у меня. Где вы сейчас находитесь? - Он вам не сказал? - Нет. - Может будет лучше, если вы спросите у него. Где он? - Я не могу спросить у него. Вы знаете некоего Кэнино? Послышался ее вздох, такой отчетливый, словно она находилась здесь же, рядом со мной. - Вам нужны эти две сотни или же нет? - Я... Они мне очень нужны, мистер. - Тогда ладно. Скажите, куда мне их привезти. - Я... - ее голос замер, а через мгновение зазвучал еще громче, словно ею овладела паника: - Где Гарри? - Испугался и убежал. Скажите, куда я должен придти. Мне все равно - куда. Эти деньги у меня при себе. - Я не верю, что Гарри убежал. Это ловушка. - Глупости! Я давно мог заставить Гарри дать мне ваш адрес. Но у меня не было для этого особых причин. Зачем мне ставить вам ловушку? Кэнино отыскал Гарри. У него что-то было к нему, и Гарри улизнул. Я хочу покоя, вы тоже хотите покоя и Гарри хотел того же. Вот и все. Гарри уже нашел покой. И никто не нарушит больше его покоя. - Уж не думаете ли вы, что я работаю на Эдди Марза, ангел мой? - спросил я. - Н-не-ет... Думаю, нет. Я могу встретиться с вами через полчаса. У входа на стоянку, возле Буллокс-Уилшир, восточное крыло. - Прекрасно, договорились. Я положил трубку на рычаг. Волна запаха горького миндаля, смешанная с вонью рвоты, снова нахлынула на меня. Маленький мертвый человек молча сидел на стуле, не боясь уже ничего, не ожидая никаких перемен. Я вышел из бюро. В грязном коридоре никого не было, ни за одной дверью из листового стекла не горел свет. Я спустился по противопожарной лестнице на первый этаж и посмотрел оттуда на освещенный верх лифта. Затем нажал на кнопку вызова. Кабина медленно и со скрежетом двинулась. Я сбежал вниз по лестнице. Когда я покидал здание, кабина лифта остановилась на первом этаже. Снова лило как из ведра, тяжелые капли били в лицо. Одна из них попала на язык, и я вдруг понял, что рот у меня открыт, да так широко, что в челюстях ощущалась боль. Совершенно неосознанно, помимо своей воли я скопировал посмертную гримасу, исказившую лицо Гарри Джонса. 27 - Дайте мне деньги. Ее голос пробивался сквозь рокот мотора серого "плимута" и звуки барабанящего по крыше дождя. Вдалеке, над зеленоватой массой зданий, виднелась фиолетовая световая дымка, - светлое пятно в темноте над промокшим городом. Она протянула руку, затянутую в черную перчатку. Я вложил в нее банкноты. Она пересчитала их в слабом свете, льющемся от приборной панели. Раздался щелчок замка - сумочка открылась, потом опять щелчок - сумочка закрылась. Женщина испустила глубокий, медленный вздох и наклонилась ко мне. - Я уезжаю, коп. Это деньги на дорогу. Одному богу известно, как они мне были нужны. Что с Гарри? - Я же сказал, что он сбежал. Кэнино следил за ним. Забудьте о нем. Я вам заплатил и жду сведений. - Вы их получите. На прошлой неделе мы с Джо ехали по Футхилл-бульвар. Было уже поздно, и мы включили свет, так как толчея была порядочная. Мы проехали мимо коричневого автомобиля. Я увидела за рулем женщину. Рядом с ней сидел низенький брюнет. А женщина была блондинкой. Я ее уже видела раньше. Это была жена Эдди Марза, а мужчина был Кэнино. Их нельзя не узнать, если уже видел хоть раз. Джо следил за ними, держась впереди их машины. Такой способ слежки был его профессией. Кэнино ехал в качестве охранника, он вывозил ее на свежий воздух. Примерно в миле к востоку от Реалито дорога поворачивает к холмам. На юге находятся апельсиновые плантации, а на севере фабрика, производящая цианистый калий и разные другие ядохимикаты. Возле шоссе расположен небольшой гараж и магазин, торгующий лаками и красками, владельцем которого является некий Арт Хак. По всей видимости гараж служит тайным местом, где прячут краденые автомобили. За гаражом стоит большой дом. Вокруг пустынно, а фабрика ядохимикатов находится на расстоянии в добрых пару миль. Там, в том доме, ее и прячут. Джо повернул, но мы видели, как их автомобиль поехал в сторону мастерской. Мы подождали полчаса, наблюдая за проезжавшими мимо нас машинами. Коричневый автомобиль больше не появился. Когда стемнело, Джо подкрался туда, чтобы посмотреть поближе. Дом был освещен, слышно юыло, как играет радио, а возле дома стоял только один автомобиль: коричневый. Мы убедились, что наши догадки верны. Она замолчала. Я прислушался к шелесту шин на мокрой дороге. - С тех пор они могли сменить район, - сказал я, - но что ж, вы продали мне то, что у вас было для продажи. Вы уверены, что узнали ее? - Если вы увидите ее хоть раз, то не забудете ее лица. Ну, прощай, сыщик и пожелай мне счастья. До сих пор мне не везло. - Большого счастья, - сказал я и направился через улицу к своей машине. Серый "плимут" тронулся и, увеличив скорость, исчез за углом. Звук мотора стих вдали, а вместе с ним исчезла и пепельноволосая Агнесса, стремящаяся к новой жизни. Убиты трое мужчин - Гейгер, Броуди и Гарри Джонс, а Агнесса неслась сквозь дождь с моими двумя сотнями в сумочке, целая и невредимая, и вне всяких подозрений. Я завел мотор и поехал в центр, чтобы подкрепиться. Там я угостил себя хорошим обедом. Мне еще предстояло совершить сорокамильную вылазку под проливным дождем. Я поехал на север по направлению к Пасадене. Выехав за город, я оказался среди апельсиновых плантаций. Дождь создавал густую завесу над дорогой. "Дворники" не успевали устранять потоки воды со стекол машины. Меня с шумом обгоняли автомобили, разбрызгивавшие струи воды. Автострада пролегала через маленький городок, состоящий из больших магазинов и большого железнодорожного разъезда. Апельсиновые посадки редели, дорога поднималась вверх, воздух охладился, а черневшие на севере холмы становились все ближе. С их вершин дул пронизывающий ветер. Наконец я увидел слабо просвечивавшие сквозь темноту два больших желтых фонаря и светящуюся неоновую надпись: "Добро пожаловать в Реалито". Деревянные дома были разбросаны далеко от главной улицы, потом вдруг появился комплекс каких-то магазинов, свет за туманными стеклами бара, несколько автомобилей, стоявших перед кинотеатром, темное здание банка и группа людей, глядевших сквозь дождь в его окна, как будто это было что-то достойное внимания. Миновав все это я продолжал свой путь и скоро опять оказался в чистом поле. Примерно через милю за пределами городка дорога сворачивала. Дождь ослепил меня, так что я взял поворот слишком круто. Машина резко стукнулась о бетонную предохранительную полосу. Переднее колесо со свястом спустило. Я не успел затормозить и пробил также правую заднюю шину. Пришлось остановиться на обочине. Я вылез из машины и зажег электрический фонарик. Два спущенных колеса. А запасное у меня было только одно. Из передней шины торчала головка большого гвоздя. Вся обочина была усыпана гвоздями. Кто-то смел их с дороги, но, к сожалению, недостаточно далеко. Погасив фонарь, я стоял, вдыхая влажный воздух и глядя на желтый свет, горевший в стороне от автострады. Казалось, он пробивается сквозь стеклянную крышу. Стеклянная крыша могла быть только крышей мастерской, владельца которой звали Арт Хак, а рядом с гаражом должен был быть дом. Я уткнул подбородок в воротник плаща и сделал шаг вперед. Но потом вернулся, вынул бумаги из ящика в машине, сунул их в карман и нагнулся к рулю. У меня был там тайник, прямо под педалью газа, точно в том месте, где во время езды находилась моя правая стопа. В нем лежали два револьвера. Один принадлежал доверенному слуге Эдди Марза, Лэнни, - другой - мне. Я взял револьвер Лэнни. Он был лучше пристрелян, чем мой. Сунув его во внутренний карман пиджака, стволом вниз, я направился в сторону гаража. Он находился на расстоянии ста метров от шоссе и был повернут к нему глухой стеной. Я на мгновение включил фонарик и прочел: "Арт Хак. Ремонт и покраска автомобилей". Радостная улыбка появилась на моих губах, но вдруг передо мной возникло лицо Гарри Джонса, и улыбка исчезла. Я кашлянул. Дверь гаража была закрыта, сквозь щель просачивался свет. Я обошел гараж и увидел деревянный дом. Светились лишь два окна с фасадной стороны, остальные были темные. Дом находился на значительном расстоянии от дороги и его прикрывали деревья. Возле входа стояла машина без стояночных огней и без номерных знаков, но она могла быть коричневой и принадлежать Кэнино. Время от времени он, вероятно, позволял ей подышать свежим воздухом, вероятно, сопровождая ее при этом и держа наготове оружие. Женщина, на которой должен был бы жениться Расти Риган и которую Эдди Марз не смог удержать, женщина, которая вовсе не убежала с Расти Риганом. Я потащился назад к гаражу и забарабанил в деревянную дверь концом фонарика. Наступила гнетущая тишина. Свет внутри погас. Я стоял, дрожа и облизывая с губ дождь. Потом снова забарабанил в дверь. Из-за нее послышался грубоватый голос. - Что надо? - Откройте, пожалуйста. По дороге у меня лопнули две шины, а запаска только одна. Мне нужна помощь. - Очень жаль, мистер. Мастерская закрыта. Реалито отсюда не более мили. Попытайтесь там. Мне это не понравилось. Я сильно заколотил в дверь. Раздался другой голос, рокочущий как маленькое, работающее где-то за стеной динамо. Я обожал этот голос. - Он не отвяжется. Открой ему, Арт. Заскрипел засов и одна створка двери открылась внутрь. Свет моего фонаря на мгновение осветил худое лицо. Что-то блеснуло и последовал удар, выбивший фонарь из рук. На меня был наставлен револьвер. Я наклонился и поднял фонарик. - Выключи это, парень, - произнес грубоватый голос. - Вот так фраера и зарабатывают себе шишки. Я погасил фонарик и выпрямился. В гараже кто-то включил свет. Он осветил высокого мужчину в комбинезоне. Тот отошел от двери, по-прежнему держа меня на прицеле. - Войди и закрой дверь, незнакомец. Посмотрим, что с тобой делать. Я вошел в гараж, закрыл дверь и посмотрел на худощавого мужчину, не глядя на другого, стоявшего в тени возле станка. Воздух в гараже имел сладковатый привкус, дышать было тяжело. Везде чувствовался запах быстросохнущего лака. - У вас что, не все дома? - выругал меня долговязый. - Сегодня в Реалито ограбили банк. - Прошу извинить. - Мне вспомнились люди, под проливным дождем глазевшие на банк. - Я не знал об этом. Я здесь проездом. - Факт остается фактом, - произнес он. - Люди говорят, что это были двое сопляков и они прячутся, где-то в горах. - Идеальная ночь для ограбления, - заметил я. - Думаю, это они разбросали гвозди. Пара из них воткнулись мне в шины. Похоже, вам придется поработать. - Тебе еще никто не давал в зубы? - спросил тощий. - Никто в вашем весе. Рокочущий голос произнес из темноты. - Кончай с этими угрозами, Арт. У этого человека неприятности. В конце-концов у тебя авторемонтная мастерская, верно? - Спасибо, - сказал я, не взглянув на него даже сейчас. - Ладно, - согласился мужчина в комбинезоне и спрятал револьвер в карман. Вонь лака напоминала мне нездоровый запах эфира. В конце помещения под слабо светившей лампой стоял обновленный лимузин, на его крыле лежал револьвер. Только теперь я посмотрел на мужчину, стоявшего возле станка. Он был низкий, мускулистый и плечистый, с холодным, жестким лицом и холодными темными глазами. На нем был коричневый пиджак, порядком промокший от дождя, на голове коричневая шляпа, лихо сдвинутая на затылок. Спиной он опирался на станок и смотрел на меня бесстрастно, как на кусок мороженого мяса. Возможно, он вообще не умел смотреть на людей иначе. Он медленно опустил темные глаза и осмотрел свои ногти, один за другим, с таким внимание, как будто показывал рекламный фильм о том, как надо делать настоящий маникюр. - Два колеса? - Он говорил, не выпуская сигареты изо рта. - Вот не повезло. Я думал, эти гвозди уже убрали. - Меня немного забросило на повороте. - Так вы говорите, что проезжали мимо? - Я путешествую. Еду в Лос-анджелес. Это далеко отсюда? - Сорок миль. Но в такую погоду кажется больше. Откуда вы едете? - Из Санта-Розы. - Долгий путь. Через Тахо и Лоун-Пайн? - Нет. Через Рено и Карсон-сити. - Все равно далеко. - Мимолетная фальшивая усмешка скользнула по его губам. - Это противоречит каким-нибудь законам? - спросил я. - Что? Ну что вы! Не думайте, что мы чересчур любопытны, это все из-за того ограбления банка... Возьми ключ и почини ему шины, Арт. - Я занят, - заворчал долговязый. - У меня еще много работы. Надо закончить лакировку. Кроме того, идет дождь, ты не заметил? Мужчина, одетый в коричневое, вежливо произнес: - Сейчас слишком сыро для лакирования. Берись за работу, Арт. - Переднее и заднее колесо с правой стороны. Если у вас много работы, то поставьте мое запасное. - Залатаешь оба, Арт, - сказал мужчина, одетый в коричневое. - Послушай... - шумно начал Арт. Человек в коричневом повел глазами и, прищурившись внимательно посмотрел на него. Он не произнес ни слова. Арт согнулся как будто его ударила мощная воздушная струя, подошел к стене, снял прорезиненный плащ, надел его на комбинезон и натянул на голову зюйвестку. Потом взял монтировку и домкрат. Вышел он молча, оставив дверь открытой. В нее ворвался дождевой вихрь. Человек в коричневой одежде закрыл дверь и быстро отошел к станку, опершись на него точно в том же месте, что и перед этим. Мы были одни. Он не знал, кто я. Скользнув по мне взглядом, он бросил окурок на цементный пол и затоптал его, не глядя вниз. - Ручаюсь, вам надо глотнуть чего-нибудь покрепче, - сказал он. - В такую погоду неплохо промочить горло. Он взял стоявшую сзади бутылку и поставил ее на край станка вместе с двумя стаканами. Потом наполнил их до половины и подал один мне. Двигаясь как манекен, я подошел и взял его у него из рук. На лице у меня все еще были следы дождя. Воздух в гараже был наполнен тяжелым запахом лака. - Этот Арт, - пояснил мужчина в коричневом, - такой же, как и все механики. У него всегда полно работы на вчера. Вы путешествуете по делу? Я осторожно понюхал стакан. Запах был нормальный. Я поглядел, как мужчина отпил глоток из своего, и только тогда выпил сам - медленно растягивая удовольствие и наслаждаясь спиртным. Нет, в нем не было цианистого калия. Опорожнив стакан, я поставил его и отошел. - Да, частично это путешествие по делам, - сказал я и подошел к наполовину отлакированному лимузину. Дождь барабанил по плоской крыше мастерской. Арт, должно быть, проклинал все на свете. Человек в коричневом посмотрел на большой автомобиль. - Честно говоря, над ним пришлось порядочно поработать, - осторожно произнес он своим рокочущим голосом, теперь немного смягченным алкоголем. - Но владелец богатый человек, а его шофер нуждался в деньгах. Вы же знаете, как это бывает. Губы у меня горели. Разговаривать не хотелось. Я закурил. Если б мои шины были уже готовы! Минуты тянулись. Мужчина в коричневой одежде и я были парой мимолетных знакомых, только смерть Гарри Джонса стояла между нами. Пока что мужчина в коричневом не знал об этом. Раздались шаги и дверь гаража раскрылась от толчка. Свет вырвал из темноты дождевые струи, отбрасывавшие серебристые искры. Арт резким движением вкатил два колева, пинком закрыл дверь и со злостью посмотрел на меня. - Ну и прелестное же местечко вы нашли себе для стоянки, - проворчал он. Мужчина в коричневом рассмеялся, вынул из кармана рулончик монет и начал подбрасывать его в руке. - Не болтай так много, - сухо посоветовал он. - Латай эти камеры. - Я же латаю, верно? - Не устраивай вокруг этого столько шума. - Ха! - Арт снял прорезиненный плащ и зюйдвестку и бросил их в угол. Затем поднял колесо, поставил его на металическую плиту и раздраженно принялся за работу. Он демонтировал шину, вытащил камеру и заклеил ее холодным способом. С ухмылкой отошел к стене за моей спиной, взял шланг для подачивоздуха и немного надул камеру. Я стоял и смотрел, как рулончик монет подпрыгивает на руке Кэнино. Прошла минута напряженного ожидания. Я повернул голову, наблюдая за тем, как долговязый механик подбросил надутую камеру и подхватил ее расставленными по сторонам руками. Кисло осмотрел ее, взглянул на большую жестяную ванну с грязной водой, стоявшую в углу, и крякнул. Должно быть, они здорово сыгрались между собой. Я не заметил никакого сигнала, никакого обмена взглядами. Долговязый держал круглую камеру высоко в воздухе и пристально смотрел на нее. Потом вдруг совершил полуоборот, сделал длинный шаг вперед и через голову надел камеру мне на плечи, так что резиновый круг плотно стянул меня. Долговязый прыгнул мне за спину и повис на камере. Под его весом она стягивала мне грудь и придерживала предплечья прижатыми к телу. Я мог двигать руками, но не мог достать из кармана револьвер. Человек в коричневой одежде подошел ко мне почти пританцовавыя. Его рука сомкнулась на рулоне с мелочью. Он подошел ко мне бесшумно, с каменным выражением лица. Я наклонился вперед, пытаясь поднять Арта, сзади стягивавшего на мне камеру. Кулак с рулоном мелочи пронесся между моими вскинутыми руками, как камень сквозь облако пыли. В глазах у меня засверкали тысячи искр, но сознания я еще не потерял. Он повторил удар. Я уже ничего не почувствовал. Ослепительный свет в моей голове вспыхнул еще ярче и превратился в пронзительную боль. Некоторое время я находился в темноте, где что-то кружилось, словно бактерии под микроскопом. Потом была уже только тьма и пустота, шум ветра и треск огромных падающих деревьев. 28 Это была женщина, сидевшая близко возле торшера и освещенная его светом. Какой-то другой, резкий свет падал мне на лицо, так что я прикрыл глаза и смотрел на нее сквозь оп