машину с максимально возможной скоростью. Что ни говори, этот парень отлично водил машину, так что мы не свалились с обрыва. Спидометр показывал восемьдесят миль. Мы так срезали повороты, что колеса повисали над пропастью. В конце дороги он затормозил и повернулся ко мне. - Она у вас? - завопил он, хватая меня за руки. - Где она, ради Бога? У вас? Я схватил его за грудь и потряс. - Вы и ваша проклятая бомба! - в свою очередь завопил я. - Чертово отродье! Вы же едва не отправили меня на тот свет! - Она у вас? - закричал он, размахивая кулаками. - Бомба превратила ее в пыль, - произнес я. - Во всем виновата ваша бомба. Она разметала на кусочки сейф со всем его содержимым. Я ударил его в подбородок в тот момент, когда он собрался броситься на меня. ГЛАВА 5 Войдя в гостиную, я мельком увидел свое отражение в зеркале. Я был бледным, как гипсовый слепок, волосы падали на глаза, рукав пиджака разорван, а сквозь дыру в штанах просвечивало тело. Из ссадины под глазом текла кровь, а шея, в том месте, куда приложился Нед, представляла собой один большой кровоподтек. По сравнению с элегантным Паркером, которого я нес на плече, я выглядел ужасно. Герман неподвижно сидел в кресле лицом к двери. Его огромные руки сжимали подлокотники кресла с такой силой, словно хотели превратить дерево в кашу. Лицо было жестким и холодным, как бетонная плита тротуара. В другом кресле у камина сидела Веда Рукс. Как всегда, она держалась очень прямо. Ее взгляд ничего не выражал. Она была в белом платье без бретелей, которое держалось, скорее всего, только силой воли, либо хитроумным набором присосок. Одно из тех платьев, от которых боишься отвести взгляд, чтобы не пропустить что-нибудь интересное. Я сбросил Паркера с плеча в ближайшее кресло. Ни Герман, ни Веда не произнесли ни слова. Напряжение в гостиной нарастало. - Мне пришлось немного пришибить Паркера, когда он кинулся на меня с кулаками, - проинформировал я. - Видимо, у него начался очередной приступ. - Вы взяли это? - спросил Герман, не глядя на Паркера. - Нет, - я подошел к столу, наполнил бокал виски и сел в кресло, лицом к нему. Я отлично понимал, что не должен был сюда возвращаться. Я должен был отделаться от Паркера, забрать пудреницу, когда все успокоится, и стать хозяином положения. Но игра без риска могла лишить меня Веды, а я не мог позволить себе этого, пока не отведал всех ее прелестей. Подлокотники кресла скрипнули: так сильно их сжали. Я бросил быстрый взгляд на Веду. Теперь ее лицо потеряло напряжение, уголки губ поднялись. Я осушил бокал единым глотком, так как мне необходимо было подкрепление. Когда я отставил бокал, Паркер застонал и пошевелился. Никто не интересовался им и даже не смотрел в ту сторону. Как я понял, никто мне и слова не сказал бы, очутись он хоть в морских глубинах. - Я не взял это, - буркнул я Герману. - И сейчас объясню почему. Вы оказались правы с самого начала: я умен и хитер. Вы и ваш приятель пытались надуть меня. Вы решили, что вдвоем вы запросто обведете вокруг пальца такого сопляка, как я. Ваша идея была неплоха, но немного недоработана. Она могла бы сработать, но не потому, что вы знали ответы на все вопросы и скрывали их от меня. Вы обратились ко мне, зная, что я сижу на мели, вы прекрасно знали, что копы только и ждут повода, чтобы упрятать меня за решетку. Но вы промахнулись, так как не знали, насколько далеко я могу пойти ради денег. Вы знали, что я был замешан в паре грязных дел, но даже это не помешало вам открыть свои карты и объяснить мне, что именно вам нужно у Бретта. Вы надеялись, что я ухвачусь за ваше предложение руками и ногами и ни о чем не буду спрашивать. Но этого не произошло, Герман. Веда неожиданно шевельнулась. Возможно, это был сигнал тревоги, а возможно, она просто отсидела ногу. Я продолжал: - Неужели вы подумали, что я поверю в прогулки во сне и в басню о кинжале Челлини? Я не поверил. Я твердо знал, что пудреница принадлежит Бретту, но по какой-то причине нужна вам. Мне безразлично, зачем она вам понадобилась. Мне нужны были от вас только деньги: это все, что интересовало меня. Но вы оказались недостаточно прозорливыми, чтобы догадаться. Если бы вы с самого начала сказали бы мне, что в футляре лежит бомба, я бы знал, как мне поступить, но вы этого не сказали. А когда я понял, что это бомба, это выбило меня из равновесия. Все произошло в одно мгновение. Я услышал тихое тиканье и понял, что в коробке бомба. Я только что открыл сейф. Все мои мысли теперь были заняты этим открытием. Я сунул футляр в сейф, запер его, и в этот момент вошел сторож. Я видел пудреницу, но не успел даже прикоснуться к ней. Она была там, когда я запирал сейф, но меня схватили бы, замешкайся я хоть на секунду. Сразу же появился второй сторож, и завязалась драка. И тут, на мое счастье, сработала ваша адская машинка. Дверь сейфа вырвало и сторожей убило. Я в это время валялся на полу после удара одного из них, и это меня спасло. Это была хорошая бомба, Герман. Кто бы ее ни сделал, он может гордиться своей работой. Спустя некоторое время я пришел в себя, но ни сейфа, ни пудреницы уже не существовало. Я внимательно осмотрел все вокруг, но ничего не смог обнаружить. И я побежал к машине. По дороге меня чуть не сожрала собака, но спасибо Паркеру за отличную стрельбу - он убил ее. Я привстал и вновь наполнил бокал. Паркер сел, держась за челюсть. В его глазах сверкало бешенство. - Он лжет! - выпалил Паркер. - Я уверен, что он лжет! - Будем надеяться, что лжет, - хрипло проговорил Герман. - Поезжайте и взгляните сами на сейф и на охранников. Это убийство, Герман! - Оставьте в покое охранников, - резко сказал Герман. - Почему вы оставили ее в сейфе, когда услышали, что идет сторож? - Я был бы последним идиотом, если бы позволил ему застать меня возле сейфа. Судите сами, если бы меня поймали и ничего не нашли, это одно дело. У меня все-таки голова на плечах, а не кочан капусты. Я думал взять пудреницу после того, как обезврежу сторожа. - С другой стороны, - тихо сказал Герман, - вы могли бы положить пудреницу в карман, а потом утверждать, что не брали ее. "Неужели он думает, что я вернулся сюда с пудреницей в кармане? Он что, считает меня таким молокососом?" - подумал я. - Что ж, вы можете обыскать меня, - предложил я. - Неплохая идея, - Герман улыбнулся. - Обыщи его! - приказал он Паркеру. Паркер подошел ко мне с таким видом, словно собирался разорвать на куски. Я чувствовал его горячее дыхание на своем затылке, в то время как его руки ощупывали меня. Это было неприятно, и мне все время казалось, что он меня укусит. - Ничего, - сказал он разочарованно. - Чего можно еще ждать от этого мерзавца! Я встал и отошел от него подальше. - Я понимаю, ребята, отчего вы разозлились. Могу это понять. Я сделал то, о чем меня просили. Но не должен же я нести издержки из-за того, что вы хитрили. Паркер повернулся к Герману, и его трясло от злости. - Я говорил тебе, что не стоит связываться с этим подонком. Я тебя предупреждал, не так ли? Его репутация говорит сама за себя. Ты знал, что он слишком хитер. Смотри, в каком мы сейчас положении: даже не знаем, лжет он или говорит правду. - Не нервничай, Доминик, - сказал Герман, глядя на меня. - Он прав, мистер Джексон. Мы не знаем, лжете вы или говорите правду. Но мы можем это узнать... - Вороненый ствол автоматического пистолета был направлен в мою грудь. Оружие казалось игрушечным в его лапе. - Не надейтесь, что я побоюсь убить вас, дружок. Никто не знает, что вы здесь. Мы можем зарыть вас в саду, и пройдут годы, прежде чем отыщут ваше тело. Так что не пытайтесь шутить. - Я рассказал вам все, что произошло. Верить не верить - это ваше дело. То, что вы тычете под нос вашим пистолетом, не меняет дело. - Садитесь, мистер Джексон, - сказал он тихо. - И давайте поговорим... - Он, казалось, только сейчас обнаружил присутствие Веды. - Оставьте нас, моя дорогая, нам нужно поговорить с мистером Джексоном. Вы можете нам помешать. Она быстро вышла. Комната показалась мне пустой без нее. Я прислушивался к звуку ее шагов по лестнице, но тут услышал нечто совсем другое: свист кулака над ухом. Здесь меня не спасла даже моя хваленая реакция: из глаз посыпались искры и я провалился в темноту. Перед тем, как Паркер меня уложил, стрелки моих часов показывали 21.30, а когда я взглянул на них снова, была полночь. Паркер брызгал мне в лицо водой. Я тряхнул головой и уставился на часы, как пьяный. Голова разламывалась от боли. Но больше всего меня позабавило то, что я был привязан к креслу. Герман наблюдал за мной, стоя у камина, а Паркер склонился надо мной с кувшином воды в руке. На его лице было написано злобное торжество. - Теперь, мистер Джексон, - ласково сказал Герман, - поговорим о пудренице. Сразу скажете правду, или придется вас немножко помучить? - Желательно, конечно, помучить, но ничего нового насчет пудреницы мне неизвестно, братец. - Лживость вашего рассказа очевидна, - твердо сказал Герман. - Даже ребенок не поверит в то, что вы могли оставить пудреницу в сейфе, если вам удалось открыть его. Вы ее взяли, это несомненно. Возможно, вы могли бы спрятать ее в кабинете, если опасались встречи со сторожем. Но никогда не оставили бы ее в сейфе. Конечно, он был прав, но доказательств у толстяка не было никаких, и я усмехнулся. - Я оставил ее в сейфе. Меня испугала бомба, о которой я понятия не имел. - Что ж, придется кое-что сделать, чтобы изменить версию вашего рассказа. Я внимательно наблюдал за его приближением. Теперь вы понимаете, что я имел в виду, когда говорил, что в таких делах не стоит связываться с женщинами. Глядя на его толстую рожу, я понимал, что поступил как последний идиот, вернувшись сюда. Я должен был предвидеть, к каким последствиям все это может привести. Затем я вспомнил Веду, ее белое платье без бретелей и сказал себе, что, возможно, я не был таким уж идиотом. Герман глыбой возвышался надо мной, и его глаза блестели, как мокрые камни мостовой. - Вы скажете, что сделали с пудреницей, или это придется выколачивать из вас? - Я рассмотрел все, как следует. Пудреница превратилась всего лишь в щепотку пыли. Я попытался освободить руки, но узлы были завязаны на совесть. Толстые пальцы сжали мою шею. - Вам лучше сказать правду, мистер Джексон, - шепнул он мне на ухо. - Где пудреница? Я бросил взгляд на Паркера, стоявшего возле камина. Он наблюдал за развитием событий со злорадной улыбкой на лице. - Мне нечего сказать тебе, старина, - повторил я, ожидая, когда же он сдавит мою многострадальную шею. Ждать долго не пришлось. В висках билась кровь, в ушах звенело, а перед глазами поплыли разноцветные круги. - Так где же пудреница, мистер Джексон? - откуда-то издалека донесся голос Германа. Я ничего не ответил, и он еще сильнее сжал мою шею. Нет ничего хуже, когда вас душат. Наступил полный провал сознания... Я очнулся от того, что в лицо вновь брызгали водой. В глазах прояснилось. Рядышком стоял Герман и тяжело дышал. - Вы глупы, мистер Джексон, очень, очень глупы. Скажете где пудреница, я отдам вам деньги и вы сможете спокойно уехать. Где пудреница? Я дернулся, пытаясь вырваться из его рук, но толстые пальцы цепко сжимали мое горло. После нескольких секунд безуспешного сопротивления, я вновь потерял сознание. Когда я снова открыл глаза, часы над камином показывали тридцать пять минут первого. В комнате было тихо и спокойно. От настольной лампы лился мягкий, расслабляющий свет. Не поворачивая головы, я осмотрел комнату. Под лампой с толстой сигарой во рту сидел Паркер, читая книгу. К моему большому удивлению, оказывается, он умел читать. На столе, возле его локтя, лежала кожаная дубинка с набалдашником. Германа в комнате не было. Я ничем не выдал, что пришел в себя. У меня сложилось впечатление, что, обнаружив это, теперь уже Паркер примется обрабатывать меня. Шея моя болела, словно на нее обрушился небоскреб. Кровь все еще шла у меня из носа. Я чувствовал себя свежим и бодрым, как десятидневный труп. Услышав, как скрипнула дверь, я притворился мертвым и, закрыв глаза, застыл, как манекен в витрине. Я узнал ее запах, когда она прошла мимо меня. Веда подошла к Паркеру. - Тебе здесь нечего делать, - резко бросил он. - Что тебе нужно? Давным-давно пора спать. - Он что-нибудь сказал? - Еще нет, но скажет. Будь уверена! Он утверждал это слишком уверенно. Слишком! - Он до сих пор без сознания? - Не знаю, да это меня и не интересует. Иди спать. Опять ее шаги направились в мою сторону. Она переодела белое платье и снова была в желтых брюках. Я взглянул на нее: она была бледна, а глаза лихорадочно блестели. На мгновение наши взгляды встретились, и она тут же отвернулась. - Он все еще без сознания, - соврала она Паркеру. - И выглядит неважно. - Он еще и на половину не выглядит так, как будет выглядеть, когда вернется Корнелиус. Убирайся! Тебе здесь не место! - Где Герман? - Поехал к дому Бретта, чтобы узнать, не обнаружилось ли что-нибудь. - Но что там может обнаружиться? Ведь там полно полиции. - Это не мое дело! Иди спать. - Голос Паркера звучал раздраженно. - Я не хочу тебя видеть здесь. - Ты не сердишься на меня, Доминик? Я очень медленно повернул голову, чтобы видеть ее. Она стояла перед ним, касаясь рукой дубинки, и не сводила с него глаз. У меня заболели глаза. - Нет, не сержусь, - ответил он. - Иди спать. Тебе здесь нечего делать. - Ты думаешь, он спрятал ее? Паркер сжал кулаки. - В том-то и дело, что не знаю! Вот тут у него преимущество. Все пропало, рухнули все планы и мы так ничего и не узнаем, - он в отчаянии постучал кулаком по столу. - Напрасно Корнелиус доверился этому негодяю. - Да, - теперь она держала дубинку в руках. - Но Корнелиус может и не попасть в дом Бретта, не так ли? Не понимаю, зачем он уехал? - Я ему говорил об этом. Но он и слушать ничего не желает. Если он ничего не выяснит, то убьет Джексона. Я не сомневаюсь в этом. Она отступила на шаг назад и посмотрела на ноги Паркера. - А это что такое? Это был обычный спокойный вопрос. Он одурачил Паркера и почти одурачил меня. Паркер наклонился, чтобы посмотреть. Его затылок был отличной мишенью. Она ударила изо всех сил, и Паркер повалился на пол, даже не охнув. Веда отступила назад, уронила дубинку и закрыла лицо руками. - Мне нравится ваша манера отвлекать внимание. Веда быстро повернулась и посмотрела на меня. - Мне ведь ничего другого не оставалось, правда? Я ведь не могла больше позволить мучить тебя. - Это очень справедливо. А что, если ты меня освободишь? Она подошла к столику и разыскала нож. - Моя машина ждет, - сказала Веда, сноровисто разрезая веревку. - Если бы я только знала, куда мне ехать. - Ты хочешь сказать, что уедешь со мной? - А что мне еще остается делать? - нетерпеливо произнесла она. - Если Корнелиус застанет меня здесь после всего того, что я здесь натворила, легко представить, что он со мной сделает. Я отбросил последний кусок веревки и встал, пошатываясь. Шея ужасно болела, и я непроизвольно погладил ее. - Как только я тебя увидел, сразу понял, что мы будем действовать сообща. - Я доковылял до стола и налил себе полный бокал виски. Пить было болезненно, но потом сразу полегчало. - Мы поговорим, как только выберемся отсюда. Но не могу же я уйти в таком виде. Где Паркер держит свою одежду? - Наверху. Кстати, а с ним все будет в порядке? - Вне всякого сомнения. Правда, поваляется еще часика два. Подожди меня, я ненадолго. Я подошел к Паркеру, вытащил револьвер и сунул его в карман. Переодевание заняло несколько минут. Костюм пришелся в самый раз, лишь пиджак немного жал в плечах. Я разыскал белый шелковый шарф и обмотал им шею, чтобы не было заметно кровоподтеков. Голова и шея по-прежнему болели, но чувствовал я себя гораздо лучше. Бегом я спустился по лестнице и вошел в гостиную. Она ждала меня. Я мельком взглянул на Паркера. Он не придет в себя еще несколько часов, это ясно. - Я готов, - сказал я с улыбкой. - Куда мы поедем? - В Санта-Медину. Это неподалеку. Когда мы узнаем друг друга поближе, подробнее обсудим наши дела. Ты возьмешь с собой что-нибудь? - Мой чемодан уже в машине. - Похоже, что ты заранее приготовилась. - Да. Как только уехал Корнелиус, я решила, что поступлю именно так. Сердце мое забилось сильнее. - Не знаю, что и думать. Почему это ты решила уехать со мной? Она промолчала, не взглянув на меня. - Тогда в путь, - сказал я, когда понял, что ответа не будет. - Поцелуй меня, - прошептала она. Ну, этого-то хотел и я. Когда она прильнула ко мне, я весь задрожал от возбуждения. - Теперь двинулись, - сказала она, и мы направились к выходу. Открыв дверь, мы остановились как вкопанные. На первой ступеньке стоял Герман. Он был поражен не меньше нашего. Я выхватил оружие первым. - Руки! - приказал я. Герман поднял руки. Его маленькие глазки внимательно следили за мной и Ведой, но лицо было спокойным. В машине сидел Макс. Он удивленно смотрел на меня и весь трясся от страха. - Вылезай, - скомандовал я ему. - У Германа в правом кармане пистолет. Забери его. Макс безропотно вышел из машины, обошел толстяка и вытащил из кармана пистолет. - Возьми оружие у Макса, - попросил я Веду. Она подошла к Максу и взяла у него пистолет. - Глупышка, - проговорил Герман, - ты еще пожалеешь об этом. - Заткнись, - рявкнул он. - Она едет со мной. - Ну что ж, удача на этот раз улыбнулась вам, мистер Джексон, - сказал он хладнокровно. - Я разыщу вас и тебя, Веда. - Он казался очень спокойным и уверенным в себе. - Я разыщу вас, можете быть в этом уверены. - Идите и разделите компанию с Паркером. Одному ему скучно. И давайте сюда ваш перстень, в настоящий момент я нуждаюсь в наличных. Он посмотрел на перстень, потом на меня. - Если он вам нужен, возьмите, - и он сложил свою громадную лапу в кулак. - Вы забыли, что на этот раз револьвер у меня. А диктует условия всегда тот, у кого оружие. - Но не в таком положении, как вы, мистер Джексон. - Дайте-ка мне его, старина. Он не двигался, и я чувствовал на себе взгляд Веды. Если я оставлю бриллиант у этой обезьяны, я здорово проиграю в ее глазах. Тем более, что я отчаянно нуждался в деньгах. Но подходить к нему я не собирался. У меня не будет ни единого шанса вырваться, если его пальцы вновь сомкнутся на моем горле. - Мне очень жаль, Герман, - тем более, что это было недалеко от истины. - Но мне ужасно нужен этот перстень. Если я его не получу, придется попортить ваши ноги. Даю вам три секунды. Он посмотрел на меня, потом его рот искривился. Это был первый признак ярости, замеченный мной за все время. Он понял, что я не шучу. - Что ж, возьмите его, мистер Джексон, - сказал он, снимая перстень с пальца и бросая его мне. - Это сделает нашу встречу еще более тяжелой для вас. Я поднял перстень и положил в карман. Смешно, но только теперь, когда он был у меня, я понял, что с самого начала мечтал заполучить его. С того самого момента, когда он пришел ко мне в контору. Оставив его стоящим на лестнице, мы двинулись в путь. Веда вела машину. Я сидел с револьвером в руке и следил за Германом, пока он не скрылся за поворотом. У меня было такое чувство, что следующая наша встреча принесет мне мало радости. ГЛАВА 6 Ни один турист не посещает Санта-Медину, а миллионеры избегают ее, как зачумленную. После того, как вы увидите Сан-Луи-бич, Санта-Медина действительно выглядит зачумленным местом. Единственное, что процветает в этом деревянном городишке, так это игорный притон Мака Кейзи, где рано или поздно любой мошенник из любого уголка Штатов остается без штанов. Кейзи - известная личность на всем тихоокеанском побережье Штатов. Говорят, что если бы не Кейзи, то Санта-Медины давно бы уже не существовало. Правда, существует и прямо противоположное мнение - чем скорее Кейзи выберется отсюда и оставит Санта-Медину в покое, тем для города будет лучше. В городе процветают все виды игр, какие только существуют на свете. Я знаю Кейзи очень давно. Имел с ним дело много лет назад, когда у него еще не было денег. Но уже в те дни он жил на доходы от азартных игр. В стране не было парня хитрее, но у него была подмоченная репутация. Говорили, что он обирает новичков. Он всегда был не в ладах с законом, и, когда я познакомился с ним, его преследовали за мокрое дело в порту Сан-Франциско. Там произошло политическое убийство, и копы разыскивали высокого парня, а проще говоря, им нужен был козел отпущения. Они схватили Кейзи и готовы были его повесить, когда к удивлению свидетелей на суде выступил я. Я доказал, что Кейзи не стрелял, потому что я - и я поклялся в этом - все время был с ним. Конечно, он не был со мной, но я был возмущен, почему это копы хотят повесить первого же попавшегося им в лапы человека. Мое заявление произвело впечатление на суд присяжных. Дело закончилось быстро, но тем не менее нам пришлось срочно покинуть город. Копы обязательно расквитались бы с нами, но не успели. Кейзи был настроен очень серьезно. Он сказал, что никогда не забудет того, что я сделал. И не забыл. Когда бы я ни появлялся в его доме, к моим услугам было предоставлено все. Он оплачивал даже мои карточные долги. Это смущало меня, и я старался не очень часто обременять его совесть. Последний раз я видел его полгода назад. Для того, чтобы разузнать все подробности о пудренице и для чего она так понадобилась Герману, я решил укрыться у Кейзи. Там я буду в безопасности, да и Веда тоже. Если Герман попытается выкинуть какой-нибудь трюк, он быстро поймет, что на моей стороне не только Кейзи, но и весь город. Я рассказал Веде о Кейзи, пока она вела машину по извилистой дороге. - Отлично, - произнесла она из полумрака. Я мог различить лишь силуэт ее головы и тлеющий огонек сигареты. - Но сейчас мне не хочется разговаривать. Нужно подумать. Ты не возражаешь, если мы помолчим. Ведь мы еще успеем наговориться, не так ли, милый? Мне осталось только согласиться. Через некоторое время мы были на месте. - Это и есть игорный салон Кейзи? - удивленно спросила она. Я помог ей выйти из машины, и мы направились к дому. Неоновая реклама занимала площадь в двадцать четыре квадратных фута, заливая все вокруг слепящим светом. - Сейчас я познакомлю тебя с Маком, - сказал я. Швейцар у двери испытующе осмотрел нас и приложил руку к форменной фуражке. Ему платили за то, чтобы он с первого взгляда определял, кого можно пропускать, кого нет. - Босс здесь? - поинтересовался я. - В конторе. Я взял Веду за руку, мы пересекли вестибюль, прошли через бар в коридор, который вел в апартаменты Кейзи. Здесь пахло табаком и спиртным. Роскошь не била в глаза, но все выглядело вполне прилично. Здесь были удовольствия на все вкусы, от сговорчивой блондинки до партнера в покер. Фирма Кейзи могла удовлетворить любые людские пороки. Единственная причина, почему полиция до сих пор не прикрыла его заведение, состояла в том, что и шеф полиции частенько наведывался сюда. Кейзи умел угодить ему. Парень с профилем Байрона в белом костюме и васильком в бутоньерке вышел из комнаты и направился в нашу сторону. Он посмотрел на Веду взглядом диснеевского Бемби, и выражение ее лица заставило меня рассмеяться. Я провел Веду в бар, предназначенный исключительно для друзей Кейзи. Здесь было полно мужчин и табачного дыма. - Джо, телохранитель Кейзи, приземистый тип со зверской рожей, с угрожающим видом повернулся в нашу сторону, но, узнав, расплылся в улыбке. - Салют, старина! - рявкнул он. - Откуда ты взялся? Ты не показывался у нас уже несколько месяцев. - Кейзи на месте? Он указал глазами на дверь в глубине салона. - Заходи, он как раз свободен. Все мужчины как по команде прекратили разговоры и в упор уставились на Веду. Я их за это не винил. Думаю, если бы ей вздумалось пройти по кладбищу, мертвецы встали бы из могил, чтобы полюбоваться на ее походку. Но я расправил плечи и сделал свирепое выражение лица, чтобы дать понять - фривольные мысли в отношении ее неуместны. Она прошла мимо парней, словно это были кусты в палисаднике. Кейзи сидел за письменным столом с бутылкой виски в руке и сигаретой в зубах. Он был без пиджака, галстук сбился набок, воротничок рубашки расстегнут. - Флойд! - он вскочил на ноги. - Вот так встреча! Как поживаешь, старина? Мы сердечно обнялись. - Позволь представить тебе мисс Рукс, - сказал я, улыбаясь. - Веда, это Мак Кейзи. Я тебе о нем рассказывал. Веда подошла ближе, внимательно и холодно разглядывая Мака. - Рад познакомиться с вами, - несколько смущенно улыбнулся Кейзи. - Присаживайтесь. Не хотите ли стаканчик виски? Веда присела на краешек кресла. Кажется, она сразу сразила Кейзи. Он суетливо застегнул рубашку и поправил галстук. - Прошу прощения, я не ждал гостей. - Да брось ты все это, Мак, Веда свой парень. Ты поймешь это, когда поближе познакомишься. Кейзи сконфуженно улыбнулся, и по всему было видно, что она произвела на него впечатление. - О'кей! Как дела, Флойд? Хочешь выпить? Пока он наполнял бокалы, Веда внимательно рассматривала его. Кейзи был невысок, коренаст, с мощной волосатой грудью, лет пятидесяти. - Где ты пропадал все это время, Флойд? Я очень давно не видел тебя. Что случилось? - Масса разнообразных неприятностей, - я взял бокал, протянутый мне Кейзи. - Не смог договориться с двумя парнями. Хочу укрыться у тебя на время. - Копы? - Кейзи вновь глянул на Веду, словно она притягивала его взгляд. Я покачал головой. - Нет, это не копы. Полиция может появиться позднее. - Двое парней? Гм... Так мне позаботиться о них? Бог мой, Флойд, зачем тебе скрываться? Джо с удовольствием разрешит все твои проблемы, ты же ведь знаешь. - Знаешь, Мак, у меня с этими парнями что-то вроде семейного скандала. Я подумаю о твоем предложении в свое время, пока же еще рано. Мы с Ведой хотим побыть у тебя несколько дней. Ты сможешь приютить нас? Кейзи провел рукой по волосам. - Конечно, могу. Устроишься в моем отеле, если не возражаешь. Надежная защита, отличная выпивка, отличные постели. Тебе там понравится. Это тебя устраивает? Я покачал головой. - Мне надо что-нибудь попроще, где бы я мог побыть один. Мак вновь глянул на Веду и улыбнулся. - Конечно, я должен был сам догадаться. Наверху дома есть мансарда. Сейчас там пара ребят, но они уйдут. Как насчет этого? Я знал об этой мансарде и надеялся, что именно это он мне и предложит. - Отлично! Кажется, он обрадовался, что может что-то сделать для меня. Кейзи позвал Джо. - Все в порядке, - обратился я к Веде. - Это как раз то, что нам нужно. Веда не ответила. Она вновь превратилась в статую. Тем не менее она внимательно наблюдала за мной. Вошел Джо. - Выстави из мансарды этих юнцов, Джо, - приказал Кейзи. - Да прибери там. Отныне там будет обитать Флойд. Джо с любопытством взглянул на меня, но не задал ни одного вопроса. - Как прикажете, босс, - коротко сказал он и вышел. - Что еще я могу сделать для тебя? - спросил Кейзи. Я вытащил перстень Германа и подбросил его на ладони. - Я хочу получить немного денег, Мак. Он взял перстень, внимательно осмотрел бриллиант и нахмурил брови. - Красивый камень. - Да, но я отнял его у одного типа. Кейзи резко взглянул на меня. - Не волнуйся, Мак, копы здесь ни при чем. Я одолжил его у парня, доставившего мне неприятности. К копам он не пойдет. Лицо Кейзи прояснилось. - О'кей, сколько ты хочешь? - Его цена четыре-пять грандов. Меня устроят три. - Наличными? - Да. Он подошел к открытому сейфу, вытащил оттуда пачку банкнот и перебросил ее мне. - Здесь тысяча. Хватит на первое время. Остальные получишь в любой момент. Я сунул деньги в карман. - Ты настоящий друг, Мак. - Ерунда, - он посмотрел на Веду. - Однажды он спас мне жизнь. Это отличный парень, уверяю вас! Не верьте никаким сплетням про него. - Я и не верю, - ответила Веда. Кейзи снова наполнил бокалы. - Насчет этих двух парней, - спохватился он. - Ты уверен, что не хочешь, чтобы я ими занялся? Я покачал головой. - Пока не надо. Один из них твердый орешек. - Я как раз и люблю твердые орешки, - сказал Мак, и это было действительно так. Джо просунул голову в дверь. - Путь свободен. Я уже отнес туда ваши вещи, мисс, - он улыбнулся Веде. Она поблагодарила его. Несмотря на ее невозмутимость, я заметил, что она ошеломлена вниманием, которое нам здесь оказали. - Тогда вперед, - Кейзи поднялся. - Я тоже поднимусь с вами. Я положил руку ему на плечо, заставляя сесть на место. - Увидимся завтра, Мак. Нам надо о многом потолковать. А сейчас я должен уладить кое-какие дела с маленькой брюнеткой. Джо фыркнул в кулак, а Кейзи удивленно уставился на меня. - Как же я мог забыть, у меня же назначена встреча, - сымпровизировал он. - Увидимся завтра. - Вот и хорошо, - я взял Веду за руку. - Пойдем. Открыв дверь, я пропустил Веду в бар. Подойдя к двери, я оглянулся. Кейзи все еще пребывал с разинутым от удивления ртом. Я подмигнул ему. - Спасибо, Мак. Все парни, вновь прекратив разговоры, уставились на нас. Они смотрели на Веду с таким видом, будто она шла обнаженная. Бармен протяжно и тоскливо вздохнул. Я метнул в его сторону угрожающий взгляд, и он заткнулся. Мы поднялись в лифте на последний этаж. Негр с дружеской улыбкой открыл дверь мансарды. Показав, где находится бар, он ушел. Мансарда была уютным любовным гнездышком, которое Кейзи когда-то приготовил для себя. Хотя он весьма любил женский пол, но его интерес никогда не длился больше двух часов. Он постоянно был занят мыслями о новых способах добычи денег, что интересовало его куда больше, чем любовные прелести. Впоследствии он купил местный отель и жил теперь там в окружении вечно пьяных игроков. Мансардой пользовались его друзья, и она редко пустовала. Она состояла из большой гостиной, спальни, ванной, кухни и небольшого сада и была обставлена лучшей мебелью, которая только нашлась в Лос-Анджелесе. Заложив руки за спину и наклонив голову, Веда некоторое время изучала наше жилище. - Тебе нравится? - Поинтересовался я. Она медленно повернулась на каблуках и посмотрела мне в лицо. - Куда ты дел пудреницу? - Присядь, - в первую очередь я отправился за выпивкой. - Прежде чем говорить о пудренице, мы поговорим о тебе. Какую роль ты играешь в этом спектакле? Она села, поджав под себя свои прелестные ножки, и в упор посмотрела на меня. - Я хочу знать, где пудреница. - Не все сразу. - Я приготовил два виски с содовой и подошел к ней. - Начнем сначала. Кто ты? Как ты оказалась замешанной в этом деле? Она взяла выпивку, осмотрела бокал и вымолвила: - Мне нужны были деньги. Я сел лицом к ней, осушил половину коктейля и поставил бокал на столик. Заметив там же пачку сигарет, я вытащил две и одну предложил Веде. - Как ты познакомилась с Германом? - Он мой импресарио. Я внимательно смотрел на нее. - Он сообщил мне, что ты занимаешься стриптизом. Это действительно так? - Да. - Знаешь, не заставляй вытаскивать из тебя все клещами. Я хочу знать о тебе все, с тех пор, как ты помнишь себя. Она отпила глоток и в свою очередь принялась рассматривать меня. У нее была привычка смотреть из-под ресниц. Глаза ее не были видны, ты только чувствовал взгляд. - Почему я должна рассказывать о себе? - А почему бы и нет? Ее взгляд перешел с моего лица на стены. В глазах появилось задумчивое и отрешенное выражение. И она заговорила. Ее отец был фермером. У него была небольшая ферма в Оклахоме. Семья была большой: мать, пятеро братьев и четверо сестер. Сколько она себя помнит, они жили в нужде. Как ни старался отец поставить хозяйство на ноги, ему это не удавалось. Когда Веде исполнилось пятнадцать лет, отца нашли возле лужи. Напившись до поросячьего визга, он упал лицом вниз в лужу и захлебнулся. У него не хватило сил даже отползти в сторону. После этого несчастного случая семья распалась. Веда устроилась в придорожный ресторан и вкалывала там день и ночь. И все это время она мечтала о карьере актрисы и грезила поездкой в Голливуд. Она была уверена, что получит там работу и станет звездой экрана. Как-то она поделилась своими планами с одним водителем, и тот сказал, что ей действительно надо попробовать. Такой красивой девушке, да еще с такой фигурой самое место в Голливуде. Сначала она не поверила, но он убедил ее, что это не шутка. Конечно, сказал он, ее согласие должно сопровождаться небольшой церемонией, а после он даст ей денег. На лице ее было выражение какой-то дикости, и это смущало водителя. О чем она думает, эта девчонка? Они договорились встретиться ночью в сарае. Конечно, он ее обманул. Но год спустя она все же попала в Голливуд. Путешествие заняло три недели. Она ехала на попутных машинах и расплачивалась натурой, то есть своим телом, как это делают все проститутки на дорогах. Вскоре она нашла место в одном шикарном кафе, расположенном напротив киностудии. После нескольких знакомств с работниками студии, ей удалось познакомиться с одним из наименее известных директоров. Он согласился на кинопробу, взамен уик-энда в кемпинге, и был достаточно честен, чтобы сказать - она не фотогенична, несмотря на свою красоту. Он показал ей пленку, и у нее хватило благоразумия согласиться с ним. Так как директор обещал ей роль, он чувствовал определенную неловкость. И он познакомил ее с Германом. Он сказал, что Герман устраивает представления со стриптизом. Имеется группа девушек, которых приглашают на мужские вечеринки. Платят достаточно хорошо: по пятьсот долларов за ночь. Все, что им приходится делать, так это принять ванну из шампанского, или искупаться в аквариуме с вином, потанцевать на столе, или еще что-либо в таком же духе. А уж два приглашения в неделю она будет получать непременно. Герман подписал с ней контракт, и она проработала у него год или около того. Веда быстро освоилась на новой работе, и количество приглашений непрерывно росло. Она зарабатывала кучу денег, с такой же легкостью их спускала, так что в нужном количестве их никогда не имела. И тогда Герман сделал ей одно предложение. Рассказывая все это, она не переставая смотрела на стену, словно рассказывала ей. Дойдя до предложения Германа, она встала, чтобы закурить сигарету, затем продолжала: - Он сказал, что устроит мне представление в Сан-Луи-бич, у Линдснея Бретта. Я и думать не могла о чем-то плохом, так как привыкла ездить в другие города и бывать в домах разных людей. И всегда все было в порядке. Но здесь он сказал, что я могу заработать очень много денег, если смогу узнать комбинацию сейфа, наличие сигнализации и все такое прочее. Я вначале подумала, что он шутит. Никогда прежде он не говорил ни о чем подобном. Он пообещал тысячу долларов за информацию, в которой нуждался. Я сказала, что подумаю над его предложением. Веда прошлась по гостиной, держа руки в карманах. У нее была такая фигура, которая могла свести с ума любого мужчину. - Я обещала ему, что сделаю это, - она остановилась, посмотрела на меня и вновь принялась ходить. - Все сошло гладко. Бретт открыл сейф, чтобы показать друзьям бриллиант, который недавно приобрел. Карточку с шифром он достал из бумажника. Было совсем нетрудно снять копию: в тот вечер он жутко напился. Я спросила его о сигнализации, и он сам объяснил мне принцип ее работы. Он гордился ею и своими сторожами. Тогда же мне удалось снять слепок с ключа от черного хода. Я сработала отлично, так как хозяин и все гости были пьяны, как ирландцы в день Святого Патрика. - Так ты не прогуливалась во сне? Веда рассмеялась. Однако это был жесткий и безрадостный смех. - Это одна из немногих вещей, которых я не делаю. - И что же случилось потом? Я сообщила Герману, что узнала комбинацию шифра, все о сигнализации, и даже имею слепок ключа от черного хода. Он был доволен до тех пор, пока я не заявила о своих требованиях. - Она поджала губы, вспоминая неприятную сцену. - Он не очень обрадовался, когда я потребовала взять меня в долю. Только при этом условии я обещала сообщить всю информацию. Теперь я слушал с особым вниманием. - И как же он поступил? - Разумеется, согласился, но далеко не сразу. - И что же он рассказал? - Он сообщил мне, зачем ему эта пудреница и насколько она ценна, и как обратить ее в деньги. Моя доля составляла ровно треть от всей суммы. - Так зачем им была нужна пудреница? - небрежно спросил я. Пожалуй, слишком небрежно. - Ты знаешь, где она? - тут же перешла она в наступление. - Но ты же уже все слышала. Нечего беспокоиться о пудренице. Заканчивай рассказ. Зачем она ему нужна? - А зачем я убежала от Германа? - Веда холодно смотрела на меня, но в ее глазах застыла тревога. - Ты же не хотела, чтобы он замучил меня, - нашелся я. - Неужели не помнишь? Она рассмеялась, но на этот раз веселее. - Угадывай дальше. - Ты понимала, что Герман в любом случае не выплатит тебе твою долю, и отдавала себе отчет, что за человек Паркер. Понимала, что, заполучив пудреницу, они запросто могут свернуть твою хорошенькую шейку. А затем отправят в бассейн, головой вперед. В ее голубых глазах зрела какая-то мысль. - Продолжай. - Ты нашла также, что половина больше трети, и когда появился я, ты сказала себе, что я как раз тот парень, который может это сделать. И когда я вернулся и понес чепуху о взорванной пудренице, ты оказалась достаточно прозорливой, чтобы раскусить мое вранье и сделать ставку на меня. - Я продаю тебе эти сведения, и они будут стоить половину того, что ты получишь от Бретта, если он захочет их купить. Я встал и зевнул. - Ну что же, малышка, пора спать. На сегодня мы уже достаточно наговорились. Пора и преклонить наши утомленные головы. Беспокойство и сомнения мелькнули в ее глазах. - Тебе не нужны мои сведения? - удивилась она. - Я подумаю, - ответил я, беря ее за ручку и подталкивая в направлении спальни. - Может, я обтяпаю дельце и без твоей помощи. - Нет, не сможешь, - выпалила она, вырываясь. - И не надейся! Для того, кто ничего не знает, пудреница ничего не стоит. - Это ты так говоришь, - я уселся на постель. - А у меня котелок варит. Недаром я был сыщиком. Мое дело - искать. Ты удивишься, насколько хорошо я это делаю. Веда посмотрела на меня. От злости у нее на щеках выступили два красных пятна. Теперь ее нельзя было назвать спокойной. - Я хочу половину... - начала она снова, когда я повлек ее к кровати. - Не кричи на меня, любимая, - прошептал я нежно. - Кто же разговаривает ночью о делах. Ночью нужно веселиться... - Не рассчитывай, что ты получишь это от меня, - сквозь зубы прошипела она, пытаясь ослабить мою хватку. Но не только в ее пальчиках была сталь. - Оставь меня! - яростно крикнула она. - Я буду кричать! - Давай, моя крошка, - я куснул ее за у