увствовал, как крупные капли пота стекали с моего лица: меня приводило в ужас, насколько близко Леггит подобрался к правде. - Продолжайте тешить себя своими дурацкими подозрениями. Я не убивал Вестал. Я работал здесь весь вечер, и у меня имеются свидетели, готовые подтвердить это, - повторил я, как молитву, скорее, в утешение себе, чем для лейтенанта. Полицейский медленно поднялся. - Я не дам вам открутиться от электрического стула, Винтерс. Я разобью вдребезги ваше алиби, пусть потрачу на это весь остаток жизни. В качестве награды за труд будет то громадное удовлетворение, которое я получу, когда приду сюда с ордером на арест. Не думаю, что мне придется ждать долго. Когда убийца изобретает хитроумные уловки, как это сделали вы, он обычно что-то упускает. Я лично ненавижу хитрых и изворотливых убийц. Не терпят их и присяжные. Пусть отныне и это не будет для вас новостью. - Можете говорить что вздумается, - заявил я сдавленным от гнева голосом. - Вы ничего не сможете доказать. - Поживем - увидим. Я буду разматывать ваше алиби до тех пор, пока оно не рассыплется, как карточный домик. В вашем алиби, я уверен, есть прокол. И я его отыщу непременно. Леггит вышел из кабинета твердой походкой, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я же, наоборот, на трясущихся ногах подошел к окну и долго смотрел вслед машине полицейского. Несколько позже я сел в машину и поехал в Иден-Энд, чтобы побыть в одиночестве. Остановившись возле песчаных дюн, я закурил сигарету и в напряженном раздумье откинулся на спинку сиденья. Я был подавлен разговором с Леггитом. Теперь все зависело от неуязвимости моего алиби. Пока оно было достаточно прочным, иначе лейтенант не пошел бы на риск оставлять меня на свободе и сразу же арестовал бы меня. Сидя под палящими лучами солнца, я вновь и вновь прослеживал всю цепь совершенных мною действий, пытаясь найти в них слабое звено. И чем дольше я размышлял, тем больше убеждался в незыблемости своих позиций. Опровергнуть мое алиби было невозможно. Даже если Харгис и попытается как-то дискредитировать меня, ни один суд не примет во внимание его показания, в которых не будет никаких аргументов, кроме ненависти ко мне, зародившейся в слуге с первых дней моего появления в доме. Но он не сможет отрицать, что не только слышал, как я диктовал письма, но и видел меня сидящим в кабинете. Страхи мои постепенно рассеивались. Да, Леггит блефовал. Следовательно, ставка этого пронырливого копа делается на то, что его уверенность скажется на моих нервах и я не выдержу напряжения. Что ж, надеюсь, его тактика не принесет ему успеха. Покончив с мыслями о Леггите, я начал думать об Еве. Теперь я не сомневался, что она сознательно обманула меня. Одурачила, заставив поверить, что якобы любит меня. Она тонко и ненавязчиво подталкивала меня к мысли об убийстве Вестал, обещая выйти за меня замуж, если я наследую миллионы. С самого начала зная, что ее ждет богатство, и торопясь им завладеть, Ева решила моими руками убрать с дороги единственное препятствие к нему - Вестал, используя то, что я, ради обладания ею, пойду и на убийство. Рассчитала Ева и то, что я ее не выдам, ибо этим ей не очень сильно и поврежу, а себя все равно не спасу от смертного приговора. Тут она была права. В худшем случае ее ждало пожизненное заключение, а моя участь была ясна сразу. Мне вдруг страшно захотелось ощутить, как под моими пальцами хрустят позвонки ее тонкой белой шейки. Через день или два Ева покинет Клифсайд. Если она ускользнет сейчас от меня, я рискую никогда не найти ее снова. Я должен предпринять определенные действия, чтобы не дать ей уехать после того, как мне раскрылась ее двойная игра со мной. Я прямо-таки обязан знать каждый шаг этой коварной женщины. Я вспомнил о знакомстве с владельцем сыскного бюро, который выполнял для банка конфиденциальную работу. Он вполне может взяться и за мое поручение. Я возвратился в Литл-Иден и зашел в офис Джошуа Моргана. Его пыльная контора располагалась на последнем этаже большого блочного дома недалеко от бульвара Рузвельта. Лет пятидесяти, маленького роста, с пушистыми усами, с огромным лбом, детектив чем-то походил на гнома. Похоже, ему было приятно меня видеть. - У меня имеется работа по вашему профилю, - приступил я сразу к цели своего визита, устраиваясь в предложенное кресло. - Мне нужно проследить за передвижениями одной женщины. Неважно, сколько человек вы направите для выполнения этого дела. Но она должна быть под контролем днем и ночью, ясно? Вы сможете справиться с этим? - Нет проблем, мистер Винтерс! - Темно-коричневые глазки-буравчики Моргана уставились на меня. - Кто эта леди? - Ее имя Ева Долан. В настоящий момент она находится в моем доме в Клифсайде, но я предполагаю, что в ближайшие двадцать четыре часа она захочет покинуть его. За исключением прислуги, эта дама - единственная женщина в этом доме. Брюнетка, носит очки, и выглядит достаточно неприметной. Ваши люди должны знать каждый ее шаг. Кивнув, Морган что-то нацарапал на листке бумаги. - Вы желаете, чтобы мы немедленно занялись этим? - Да. Если вы упустите ее, мистер Морган, вы потеряете меня как клиента. За работу я плачу тысячу долларов. О'кей? - Можете рассчитывать на меня, мистер Винтерс. Вы останетесь довольны работой моих ребят. - И позаботьтесь о том, чтобы женщина не заметила слежки. Это очень важно. Уверенный, что теперь Ева никуда от меня и без меня не убежит, я вернулся в Клифсайд. Харгис встретил меня в холле. Он явно хотел что-то сказать, но не знал, видно, как сохранить при этом всегдашнее свое достоинство. Я же не собирался предоставлять ему шанс удалиться с гордой миной. - Сейчас я занят, - обронил я на ходу. - Не могу вам уделить достаточно времени. Но вы можете увольняться, и чем раньше, тем лучше. - Я намереваюсь оставить этот дом сегодня же вечером, - сухо объявил слуга. Я улыбнулся. - Прекрасно. Кто еще уходит вместе с вами? - Все, - коротко ответил он и повернулся, чтобы уйти. Но я и не думал оставлять за этим старым гордецом последнее слово. Ярость, копившаяся во мне с утра, выплеснулась наружу. - Напомните всем, чтобы оставили свои адреса. И вы тоже. Возможно, лейтенант Леггит захочет побеседовать с вами еще раз. Мисс Долан выдаст вам жалованье. Она у себя? - Нет, сэр. Она сообщила мне, что вернется позже шести. Я вдруг представил себе, как мы с Евой останемся одни в этом пустом, огромном доме, где никто не сможет прийти к ней на помощь, и холодная злоба охватила меня. Уж она пожалеет, что водила меня за нос и кормила обещаниями. - Тогда я рассчитаю вас сам. Я хочу, чтобы вы и вся остальная прислуга покинули этот дом не позже чем через час. Харгис был невозмутим и, не моргая, смотрел на меня. - Мы все это сделаем с удовольствием. - Предупредите всех, что через четверть часа они должны быть у меня в кабинете. Только когда все они, как на параде, выстроились перед моим столом, я увидел, какое количество людей обслуживало Вестал. В кабинете стояло тридцать человек, включая пять садовников-китайцев. Церемония увольнения для меня оказалась малоприятной. Найдя в приемной Евы расчетные книжки всей прислуги, я выплатил каждому двухнедельный заработок. Но когда все эти люди, получая деньги и удаляясь, друг за другом прошли мимо стола и никто из них не проронил ни слова, никто не посмотрел на меня, я ощутил, каковым бывает немое презрение. Последним был Харгис. Взяв деньги, которые я толчком передвинул ему через стол, он тихо сказал: - Я верю, вы еще будете страдать за то, что сделали с мисс Вестал, сэр. Я теперь абсолютно уверен: не встреть вас на своем пути, она до сих пор была бы жива. Я смотрел на гордого старика, ненавидящего меня теперь еще сильнее за смерть своей госпожи. Но по иронии судьбы именно его показания спасут меня от смерти на электрическом стуле. Я вдруг увидел весь комизм этой ситуации и улыбнулся. - Убирайся отсюда, старый дурак, пока я не вышвырнул тебя вон! Не потеряв своей величественной осанки архиепископа, он пересек кабинет и удалился, не забыв аккуратно прикрыть за собой дверь. Я посмотрел на настольные часы. Было двадцать пять минут пятого. В половине шестого вся прислуга покинула дом. Пятеро из нее имели машины. Каким-то образом разместившись в них, все 30 человек одновременно оставили Клифсайд. Огромный дом показался мне вдруг вымершим. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были тиканье настольных часов и стук моего сердца. Неподвижно застыв за шторой, я не спускал глаз с дороги, ожидая приезда Евы. ГЛАВА 18 Стемнело, когда я заметил юркий маленький автомобиль Евы. Я провел у окна почти три часа, и по мере того как утекали минуты, росла моя ярость от сознания того, что я оказался игрушкой в руках дьявола в юбке. Это она, Ева, распалила мое воображение возможностью смерти жены. Я вспомнил нашу первую ночь с секретаршей Вестал под крышей этого дома и свои слова относительно того, что мы получим завещанное нам обоим моей женой наследство слишком поздно, когда будем старыми, и поэтому не насладимся обеспеченной жизнью в полной мере. Ева тогда очень тонко подметила: - Все в руках судьбы. - Ты хочешь сказать, что миссис Винтерс может заболеть, попасть в аварию или просто умереть? - спросил я. - Такое иногда случается с людьми, - ответила Ева. Она явно планировала смерть Вестал с той самой минуты, когда узнала, что я женюсь на этой уродливой бедняге из-за денег. И сделала это очень просто, внушив мне мысли о случайности кончины своей хозяйки и разбудив во мне чувственную страсть к себе. И когда во мне созрел план убийства, Ева толкнула меня на преступление, посулив в награду самое себя. Чуть отодвинувшись от окна, я наблюдал, как она выходит из гаража, энергичным шагом поднимается по ступенькам, пересекает террасу, направляясь в дом. Бесшумно выскользнув из кабинета, я шмыгнул в гостиную и спрятался за высокой спинкой одного из диванов. Отворив дверь, Ева постояла в гостиной с минуту, осматриваясь, затем двинулась в холл. Я слышал, как она уходит наверх. Выждав, пока затихнут шаги, я подошел к парадной двери, запер ее и опустил ключ в карман. Прошло несколько секунд - и в помещении для прислуги раздался звонок. Теперь Ева была хозяйкой этого дома. Она имела право звонить и вызывать к себе слуг. Могла отдавать им распоряжения. Я неторопливо преодолевал ступеньку за ступенькой по толстому ковру, который скрадывал мои и без того осторожные шаги. Когда я был на самом верху лестницы, звонок повторился. Что ж, на правах хозяйки дома она могла позволить себе проявить нетерпение. Ведь когда-то Вестал не терпела ждать кого бы то ни было. Ни один слуга теперь не должен был медлить, когда его вызывала и Ева. Я вошел в одну из многочисленных спален, оставив дверь открытой. Звонок заливался не переставая. Когда он смолк, я услышал, как хлопнула дверь и Ева вышла из спальни. Я следил, как она прошла по коридору к лестнице, перегнулась через перила и посмотрела вниз с озадаченным и сердитым лицом. Очки она держала в руке. На плечи ее была накинута черная пелерина, оттенявшая бледность лица. Так Ева стояла, прислушиваясь к тишине огромного холла, в котором лишь старинные часы отсчитывали время равномерным щелканьем маятника, в полной неподвижности около минуты, затем направилась к телефону. Я видел, как один за другим она набирала номера внутренних телефонов слуг. Конечно же, ответом были только гудки. И благодарить за это Ева должна была меня. Но как я успел заметить, она не оценила моей услуги. После нескольких безуспешных попыток отыскать кого-либо в доме она бросила трубку. В глазах ее появилось тревожное выражение. Быстро окинув взглядом пустынный коридор, она начала спускаться по лестнице. Я переместился ближе к перилам и смотрел Еве вслед. - Не могли же они все уйти, - пробормотала она про себя. Еще раз оглядевшись по сторонам, она пересекла холл и взялась за ручку парадной двери. Но дверь не шелохнулась, так как я позаботился об этом. Пока она боролась с ней, я спустился в холл. - Все закрыто. Ева, - негромко произнес я. Она резко повернулась, издав легкий вскрик. В ее голубых глазах стоял ужас, руку она невольно поднесла ко рту. - Похоже, ты испугалась. Или у тебя совесть нечиста, Ева? - Почему ты так смотришь на меня? - спросила она хрипло. - Неужели не догадываешься? Я знаю о завещании. Она побледнела. - Не понимаю, о чем ты говоришь! Где Харгис? Почему Марианна не откликается на звонок. Где она? Я улыбнулся. - Все уволились. Я рассчитал всех. И здесь, кроме нас с тобой, нет ни одной живой души. Поговорим с глазу на глаз. Женщина невольно ахнула. Справившись немного с охватившим ее страхом, она отошла от двери и стала осторожно обходить меня. Я следил за этим маневром не в состоянии скрыть своего удовлетворения тем эффектом, что произвели мои слова на мою бывшую пассию. - Ты напугана, Ева? - Почему ты так решил? Мне бояться нечего. Я просто хочу уйти к себе. - Не торопись. Мне нужно с тобой потолковать. - Нам не о чем с тобой говорить. Я сейчас же уеду, так как не могу оставаться здесь вместе с тобой. - Сомневаюсь, что тебе удастся осуществить это намерение. Очень сомневаюсь, что тебе вообще захочется уезжать, Ева. - Я отрезал ей путь к лестнице. - Я и забыл поздравить тебя, дорогая. Интересно, что ты ощущаешь, став владелицей такого сказочного дворца и тридцати миллионов долларов, которые до последнего цента принадлежат тебе и только тебе? - При чем же здесь я, если твоя жена оставила мне эти деньги? - даже не сказала, выдохнула женщина. - Моей вины здесь нет. - Ты и Ларри вместе придумывали план, как сделать меня убийцей, или это исключительно твоя идея? - Ты прекрасно знаешь, что идея принадлежит только тебе! - О нет! Не совсем так. Я знаю, для чего нужен был тебе раньше и почему не нужен теперь, почему, став богатой, ты раздумала вдруг выходить за меня замуж: ты всегда хотела вернуть к себе мужа. И со дня смерти Вестал - он твой: Ларри ведь будет из кожи лезть, чтобы соединиться снова с тобой, чтоб жить за твой счет. Он деньги любит. А вот тебя, Ева, - нет. Она выпрямилась, гордо поджав губы. - С меня хватит. Я иду укладывать вещи. Я улыбнулся ей. - Леггит знает, что это ты и я убили Вестал. Он был у меня в полдень. Сидел и рассказывал, как мы это проделали. Все вычислил совершенно точно, мерзавец. Женщина еще больше побледнела. - Ты врешь! - Увы! Он оказался гораздо умнее, чем я предполагал. Он вытряс песок из лопнувшей шины и убедился, что на дороге, где якобы разбилась машина Вестал, такого песка нет. Лейтенант сразу же пришел к заключению, что несчастным случаем здесь и не пахнет. А тебя он подозревает куда больше, чем меня. Он знает, что у тебя были веские причины желать смерти Вестал. Он интересовался, не ты ли подговорила меня убить мою жену. Видишь, как близко он подобрался к тебе. Ева пошатнулась при этих словах. - И что ты сказал ему? - спросила она хрипло. - Что он должен еще все это доказать. Не думаю, что он сделает это, но кто знает. Если ему это удастся, ты, Ева, тоже пойдешь на электрический стул. - Ты запугиваешь меня. Я тебе не верю! - А тебя никто и не принуждает верить. Но если Леггит взорвет наше алиби, ты очень скоро узнаешь, что такое тюремная камера. А уж там с тобой церемониться не будут. - Он не сможет ничего доказать! - Я на это тоже рассчитываю. Ты уже сообщила Ларри хорошие новости? Ведь ты была у него целый день. - Тебя это не касается! Я иду собираться. - Ты его по-прежнему любишь, не так ли? И собираешься жить с ним здесь. А ты призналась ему, Ева, в том, что ты замешана в убийстве? - Оставь меня в покое! - закричала она, отступая назад. - Ты, дорогая, до сих пор не поняла, что мне от тебя нужно? Я объясню. Представь, что я никак не решусь, есть ли мне смысл убивать тебя. Мне очень хочется это сделать. Схватить пальцами твою тонкую шейку и выдавить последние крохи лживого дыхания из твоего тела. - Ты не отдаешь себе отчета в том, что ты несешь! - Не думаю, что убить тебя будет легко и просто, но и отпускать тебя вот так запросто тоже не собираюсь. Если бы не ты, мне никогда бы не пришла в голову мысль уничтожить Вестал. Ты все подстроила, ловко сыграв на том, что я желал тебя, как никогда не желал ни одну женщину. Я мечтал жениться на тебе, и ты мне обещала это. Но ты просто водила меня за нос. Так что не воображай, что тебе это сойдет с рук. В продолжение всего разговора я медленно приближался к Еве, но она вдруг поднырнула под мою руку и побежала по ступенькам. Я бросился за ней. Ева вбежала в кабинет Вестал. И когда я очутился там, между нами стоял только стол. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. - Не подходи ко мне! - выдохнула она. - Ты что, с ума сошел! Я криво улыбнулся. - Я собираюсь преподать тебе урок, что врать нехорошо. Для начала я тебя немного побью. Но так, что мясо слезет с костей. Я двинулся было к ней, но женщина, рывком выдвинув ящик стола, выхватила револьвер и наставила его на меня. Я остановился, словно упершись в стену. - Ну давай, побей меня! - смело предложила Ева, и я увидел, как палец ее лег на спусковой курок. Тупое дуло револьвера тридцать восьмого калибра было нацелено в мою грудь. Сторожа каждое движение друг друга, мы впились один другому в глаза. Меня потрясло выражение злобы и ненависти в глазах Евы. - Теперь ты не такой храбрый, не так ли? - ехидно спросила она. - Надеюсь, ты понимаешь, что я не вернулась бы сюда, если бы не позаботилась о самозащите. Сделай только шаг - и я вышибу из тебя мозги! Я не думал рисковать и отступил назад: револьвер - это уже серьезно, а в руках коварной женщины, от взгляда которой у меня прошел по спине холод, - серьезно вдвойне. - Да, Чэд, я обманывала тебя. Можешь считать, и вполне обоснованно, что я все время водила тебя за нос. И ничего ты за это мне сделать не сможешь. Я знала, сколько денег Вестал собирается мне оставить, и очень тонко играла на ее жалости. Она просто не могла не чувствовать сострадания к тому, кто был так же уродлив и непригляден, как она сама. С твоим появлением я сразу поняла, какой мне выпал шанс. Зачем же годами ждать ее смерти, если ты готов был сразу прикончить свою жену. - Ева подалась вперед. - Выйти за тебя замуж? Я ненавижу тебя! Я ненавидела тебя каждый раз, когда с омерзением отдавалась тебе. Иногда я даже думала, стоят ли все эти деньги тех мук, которые я терпела, делая вид, что люблю тебя. Что ж, теперь я получила все, к чему стремилась, и сполна расплатилась за свои мучения. Тебе эти деньги никогда не достанутся, так как я буду принадлежать другому. А теперь убирайся! И никогда не попадайся мне на глаза. Скажешь мистеру Хоу, где ты нашел себе пристанище, чтобы он мог перевести на твой счет причитающиеся тебе деньги. Я также не хочу ни видеть, ни прикасаться ни к одной вещи, которая была твоей. А теперь - пошел вон отсюда! - Ты поплатишься за это, Ева, - пригрозил я вполне серьезно. - Берегись! При первой же возможности я нанесу ответный удар. Ты сама накликала это на себя, и так будет. - Вон! Я пересек холл, направляясь к парадной двери. Вынув ключ из кармана, я отпер ее, затем быстро оглянулся. Она стояла в дверях кабинета, и дуло револьвера смотрело мне в спину. - Спокойной ночи, Ева. Если можно пожелать такое здесь. Призрак Вестал составит тебе компанию. - С этими словами я вышел в темноту ночи. Приближалась полночь - и бар Джека был набит битком. Расталкивая посетителей, я пробился к стойке и заказал четвертую по счету порцию виски. Идти мне было некуда, да и делать тоже было нечего. Оставалось только напиться вдрызг. - Привет, Чэд, дорогой... Я обернулся и увидел улыбающуюся Глорию. Какое-то мгновение я недоуменно пялился на нее. Последний раз я видел ее шестнадцать месяцев назад, когда мы провели с ней ту памятную мне ночь накануне моей женитьбы на Вестал, а потом Ева целиком завладела всеми моими мыслями, вытеснив из них Глорию. Я совершенно забыл о ней. - Ты, Глория... Продолжая улыбаться, она взяла меня за руку - и я почувствовал твердое дружеское пожатие. - Разве ты не рад вновь меня видеть? - И еще спрашиваешь. Что ты здесь делаешь? - Сама хотела бы знать. - Она надула губки. - Надеялась, что меня встретит симпатичный мальчик, но он что-то не появился. - Теперь тебе беспокоиться не о чем. Такой мальчик у тебя уже есть. Давай уйдем отсюда и поговорим. Она согласно кивнула. Я протолкался к выходу, увлекая Глорию за собой. - Моя машина здесь. Куда поедем? - Ко мне. На бульвар Рузвельта. - Она забралась в машину и удобно устроилась на сиденье возле меня. - Чэд, дорогой, неужели ты забыл меня? Я улыбнулся ей, выруливая со стоянки. - Ни в коем случае. Правда, со времени нашего последнего свидания жизнь моя пошла кувырком. И мне как-то было не до тебя. Но вот сейчас, когда мы встретились, я понимаю, насколько мне тебя не хватало. Чем ты занималась все эти месяцы? - Была во Флориде. Когда ты находился в Венеции, мной заинтересовался весьма респектабельный пожилой джентльмен. - Глория захихикала. - Его жена накрыла нас на прошлой неделе. Жены вообще - сущие фурии, не правда ли, Чэд? - В чем-то ты права. - Я повернул на бульвар Рузвельта. - Где остановиться? - Немного дальше, вон у того здания. Я притормозил рядом с многоквартирным домом. - Могу я остановить здесь машину? Надеюсь, я проведу у тебя ночь? - Тебя, кстати, никто не приглашал. Но, думаю, это не остановит такого парня, как ты. Въезжай во двор. Моя квартира на последнем этаже, дорогой, и поторопись. Я поставил машину на пустую площадку за домом и на лифте поднялся на последний этаж. Квартирка Глории состояла из небольшой спальни и просторной гостиной. Все достаточно комфортабельно, но ничего сверхъестественного. Моя давнишняя подружка уже ждала меня. Даже успела переодеться, представ передо мной в лимонно-желтом шелковом халатике. Она была настолько хороша, что я искренне удивился, как это я мог ее забыть. - Входи и закрывай дверь, Чэд. Как я рада тебя видеть вновь! - Считай, что нас двое в этой радости. - Закрыв дверь, я подошел и обнял радушную хозяйку. - Ах, сколько воды утекло со времени нашей последней встречи, Глория! - Да, слишком много. Что случилось, Чэд? Было гораздо хуже, чем ты предполагал? - Достаточно плохо. Ты знаешь, что она умерла? - Прочитала в газетах. - Женщина, прижимаясь ко мне всем телом, откинула назад голову, чтобы заглянуть в мои глаза. - Надеюсь, у тебя имеются сейчас деньги? - Не так чтобы очень. Она много раздала. - И сколько? - Почти все. Но давай оставим эту тему. Есть другой разговор. Это случилось за завтраком, на скорую руку приготовленным мне Глорией. Я как раз размышлял над тем, что безжалостный дневной свет сразу обнаруживает все дефекты женщины, незаметные вечером. Я решил, что моя подружка стареет. В этом, конечно же, была виновата ее беспорядочная, полная риска жизнь, изматывающая душу и тело. Пьянство, бессонные ночи, слишком горячие и обильные ласки в постели - все это оставило свои следы на лице Глории. - Чэд, дорогой, а не влюбился ли ты в кого-нибудь? - вдруг спросила она. Избегая ее взгляда, я сосредоточил все внимание на яйце всмятку, с которым расправлялся в этот момент. - Не будь таким инквизитором, Глория. - Я просто подумала, что ты, быть может, хочешь поделиться тем, что тебя беспокоит сейчас. Ты же знаешь, что не безразличен мне, но я на тебя не претендую, так как давно потеряла надежду, что ты сделаешь меня порядочной женщиной. Если хочешь, расскажи мне о той, что причинила тебе боль. Отодвинув тарелку, я развернул кресло так, чтобы сидеть спиной к окну. - Она была секретарем Вестал. Мы просто сгорали от страсти друг к другу - и стали любовниками. Но теперь это в прошлом, - сказал я, стараясь говорить совершенно равнодушным тоном. - Бедный Чэд! - Это ты о чем? - недоуменно спросил я, давая понять Глории, что ее жалость мне не совсем понятна. Она улыбнулась и потрепала меня по руке. - С тобой еще не случалось этого, не так ли? Ведь ты всегда первым бросал женщин. Это больно, когда тебя оставляют, Чэд? Я криво улыбнулся. - Да. Но откуда ты это знаешь, Глория? - Испытала на собственной шкуре. Если раньше я бросала мужчин, то теперь бросают меня. Старею. Уже не так красива, как прежде. - Чушь. Что это на тебя нашло сегодня утром? - Ты напомнил мне, что и мой конец близок. - Она подошла к зеркалу, висевшему на стене. - Выгляжу ужасно. Не удивительно, что ты так пристально рассматриваешь меня, Чэд. Этой ночью ты был очень жесток. - Давай оставим эту тему. Иди и допивай свой кофе. Глория взяла чашечку кофе, поставила на столик возле дивана, на котором уютно устроилась, забравшись прямо с ногами. - Она красивая, Чэд? - Она не просто красива, она прекрасна. В ней было нечто, чего я раньше никогда не встречал в женщинах. Что-то, чего нельзя описать словами. - Мне не понравился ее голос. Мне показалось, что она жестокая женщина. Это так, Чэд? - Да, ты права. - Я начал мерить шагами гостиную. Какое-то неясное, зыбкое подозрение начало зарождаться у меня в мозгу. - Когда ты слышала ее голос? - Как-то по телефону. Когда я возвратилась из Майами, я решила узнать, не случилось ли с тобой чего-нибудь. Ты так надолго исчез, а мы договаривались быть вместе, несмотря на твою женитьбу. - Ты звонила? Она мне ничего не говорила об этом. Глория всем своим видом показывала, что она не в обиде на кого бы то ни было. - Я не виню ее за это. - Ты назвала ей свое имя? - Я не успела это сделать. Женщина заявила, что ты вышел, и тут же бросила трубку. Но она лгала. Я слышала, как ты диктовал письма. Я похолодел. - Что ты имеешь в виду? Откуда ты взяла, что я диктовал письма? Глория посмотрела на меня - и ее голубые глаза распахнулись пошире. - Чэд, дорогой, в чем дело? Ты так встревожен. Я сел рядом с ней на диван. - Когда ты звонила? - Несколько дней назад. Но почему ты так забеспокоился? - Ты ответишь на мой вопрос или нет? - рявкнул я, с трудом сдерживаясь, чтоб не заорать во весь голос. - Назови точно, когда ты звонила. Женщина не на шутку перепугалась. - Прости, Чэд, но я бы не посмела поступить так, если бы знала, что тебя это настолько взволнует. Я схватил ее за плечи и так встряхнул, что у нее застучали зубы. - Ты ответишь на мой вопрос, черт возьми! - закричал я. - Когда ты звонила? - Позапрошлым вечером, - прерывающимся голосом выдохнула Глория. Это была ночь убийства Вестал! - В котором часу? - Около девяти. - Постарайся вспомнить точное время. Проклятье! Попытайся вспомнить точнее! - Чэд, дорогой, ты делаешь мне больно! Что я такого сделала? - В котором часу ты звонила? - заорал я, продолжая сдавливать плечи невинной жертве моей злобы. - Это было сразу после девяти: где-то минут десять, двадцать... - Ты сказала, что слышала, как я диктую? - Ты пугаешь меня. Случилось что-нибудь ужасное? - Заткнись! Итак, ты звонила мне позавчера в девять двадцать, так? Глория подтвердила правильность моих слов кивком головы. - Кто ответил тебе? - Я думаю, она. Та девушка, которую... - Женщина ответила тебе? - Да. - Что она сказала? - Я спросила о тебе. Она соврала, что ты вышел, так как я слышала твой голос. Ты диктовал какое-то деловое письмо. Я решила, что мои звонок помешал тебе, и повесила трубку. Я, наконец, перестал терзать плечи Глории. Мне было так плохо, что я боялся потерять сознание. - Чэд, дорогой! - Заткни пасть! - зарычал я. Глория в один миг сорвалась с дивана и метнулась к бару. Нужно отдать ей должное: она знала, как поступать в подобных ситуациях. Количество виски, которое она налила в бокал, могло свалить мула. Я выпил, словно это была обыкновенная вода. Если бы Глория не подхватила бокал, я бы уронил его: так тряслись мои руки. - Дорогой, ты пугаешь меня. Что случилось? Ты плохо выглядишь. Виски помогло. Я уже более осмысленно посмотрел на женщину, давшую мне приют и обласкавшую меня ночью. - Ты уверена, что слышала мой голос, диктовавший письма? - Да. Ты что-то говорил о "Конвей-цемент". - И именно во время диктовки женщина тебе заявила, что меня нет? - Да. - Ты хорошо это слышала? - Да. Она... она, казалось, нервничала. У нее был неестественно резкий голос. - Ясно! - Я поднялся. - А теперь на пару минут оставь меня в покое. Мне нужно подумать. Глория уселась снова на диван, глядя на меня с испугом и непониманием. Голова моя была совершенно пустой, а меня всего от волос и до пяток сотрясала мелкая дрожь. На ум пришли слова Леггита, сказанные им после боксерского матча: "И в тот момент, когда парень уверен в своей победе, он раскрыт для ответного удара, который непременно свалит его на пол: в боксе так же, как и в жизни, наказывается самоуверенность. Скажем, кто-то совершает убийство. Из кожи вон лезет, чтобы замаскировать свое участие в нем: фабрикует фальшивое алиби, подставляет другого человека. И в своей преувеличенной уверенности чувствует себя в безопасности, забывая, что всегда отыщется какая-то деталь, которую он не учел..." Я медленно ходил по комнате. Страх сжал мое горло так, что я едва дышал. - Чэд? В чем дело? Я повернулся и со злобой уставился на Глорию. Она вскрикнула. - Что я такого сделала, Чэд? - Что сделала? - прорычал я. - Ты лишила меня будущего! - Кулаком со всего размаху я ударил по ее тупому, смазливому личику. Глория слетела с дивана и покатилась по полу. Я даже не посмотрел на нее, не остановился в прихожей, чтобы захватить шляпу. Пинком распахнув дверь, я помчался вниз по лестнице, словно все дьяволы преисподней гнались за мной. ГЛАВА 19 Большие часы на башне муниципалитета пробили девять тридцать. Бульвар Рузвельта был запружен толпой. Я постарался смешаться с людьми, спрятаться за их спинами, так как чувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение. Двигаясь в общем потоке, я лихорадочно присматривался к окружающим. Насколько я понимал, полиция уже искала меня. "Кадиллак" я оставил на стоянке позади дома Глории. Если копы в самом деле вышли на охоту за мной, то по машине они отыскали бы меня в два счета. Значит, у меня еще было сколько-то времени в запасе. Заскочив в аптеку на углу, я купил большие темно-зеленые солнцезащитные очки. Маскировка, разумеется, оставляла желать лучшего, но все же придала мне некоторую уверенность. Теперь я жалел, что выскочил из квартиры Глории без шляпы. Зайдя в телефонную будку, я набрал номер Джошуа Моргана. - Это Чэд Винтерс, - сказал я, едва владельцем сыскного бюро была снята трубка. - Где в настоящее время находится интересующая меня особа? - Секундочку, мистер Винтерс... Сейчас проверю. Я стоял, прислонившись к стенке кабины, наблюдая за входом в аптеку. Чувствовал я себя омерзительно. - Вы слушаете, мистер Винтерс? Она покинула Клифсайд вскоре после вас. С собой у нее был большой чемодан. Она остановилась в отеле "Палм-Бич". И в настоящее время все еще там. - Именно сейчас? - Да. Завтрак в ее номер был подан двадцать минут назад. - Какой номер она занимает? - Сто пятьдесят девять. Второй этаж. - Спасибо. Продолжайте следить за ней. - Разумеется, мистер Винтерс. Повесив трубку, я закурил сигарету, вновь напялил очки и вышел на улицу, где сразу же поймал свободное такси. - Отель "Палм-Бич". Это был самый дорогой и фешенебельный отель в городе, расположенный на морском побережье. Я остановил такси в двух сотнях ярдов от отеля. - Пойду прогуляюсь, - объяснил я водителю. У главного входа в отель стояло много машин. Гостиничная прислуга сбивалась с ног, перетаскивая багаж постояльцев. Я незаметно просочился в холл и двинулся вверх по лестнице. Шел я неторопливо, небрежно помахивая очками. Пробегающий мимо официант даже не обратил на меня внимания. Лестница завершалась просторной площадкой, от которой по обе стороны вытянулся широкий коридор с номерами. Золотые цифры-указатели дали мне знать, в каком именно из них находится нужная мне дама. Подойдя к двери, я постучал. - Кто? - послышался голос Евы. От звука ее голоса у меня перехватило дыхание. - Вам телеграмма, мисс Долан. Я уловил приближающиеся шаги и приготовился. Едва дверь приоткрылась, я с силой надавил на нее плечом. Не успела Ева прийти в себя от неожиданности, как я оказался внутри и закрыл дверь за собой. На женщине был белый шелковый халат. Куда девались неряшливая прическа и дурацкие очки. Никогда еще я не видел ее такой красивой. Она молча смотрела на меня, бледнея на глазах. Еще до того как она открыла рот, мне показалось, что я слышу ее крик. - Не вздумай закатывать истерику! - резко потребовал я. - Я здесь для того, чтоб сообщить, что от нашего алиби ничего не осталось. Ева отшатнулась, схватившись руками за горло. - Ты лжешь! Убирайся, или я прикажу вышвырнуть тебя отсюда! - Почему ты скрыла от меня, что в тот вечер кто-то звонил? Ее глаза расширились. - Чего ты от меня добиваешься? - В то время, как я якобы диктовал, мне позвонила одна знакомая. Почему, черт возьми, ты умолчала об этом? - Я... я забыла. Но какое это имеет значение? - Ты забыла? Как ты могла забыть? Ты же говорила с ней, не так ли? Даже сказала, что меня нет. - Какое это имеет значение, - нетерпеливо повторила Ева. - Должна же я была что-то ответить. А теперь убирайся и оставь меня в покое! - Неужели ты настолько тупа, что не понимаешь, чем это может грозить? - удивился я, стараясь говорить спокойно. - Наверняка этот телефонный звонок слышал Блэкстоун, да и Харгис имеет уши. - Думаю, они слышали, но и что с того? Тебе нужен предлог, чтобы преследовать меня? Ничего не получится! - Ты уверена, что Харгис слышал этот звонок? Что он делал, когда зазвонил телефон? Ева пристально посмотрела на меня. - Я как раз сказала Блэкстоуну, что ты не заставишь его долго ждать. Когда зазвонил телефон, я как раз возвращалась в кабинет. Хорошо, что он не затрезвонил минутой раньше. Это смазало бы эффект твоего обращения к Блэкстоуну. - Покинул ли гостиную Харгис к этому моменту? Женщина задумалась, потом покачала головой. - Он как раз уходил, но еще не ушел. - Итак, он мог слышать звонок, ведь дверь кабинета была открыта. Мог уловить и твой ответ насчет моего отсутствия. - Думаю, что да. Но какое это имеет значение? Они же видели, что ты есть. Почему ты поднимаешь вокруг этого случая такой шум? Кроме того, магнитофон не мог записать телефонный звонок: ты же не записывал письма, а я проигрывала их. - Неужели в твоей голове совершенно нет мозгов? Все звуки, раздававшиеся в кабинете, должны быть зафиксированы на магнитной ленте: и моя диктовка, и телефонный звонок, и твой ответ звонившему. Когда Леггит узнает, что был звонок, и, в очередной раз прослушав запись, не обнаружит на ней записанного звонка и твоего ответа, он сразу все поймет. Он прокручивал ее уже десятки раз, пытаясь отыскать, на чем можно нас поймать. Он знает наизусть каждую интонацию. И если теперь Блэкстоун или Харгис упомянут, что слышали телефонный звонок во время диктовки, лейтенант тут же раскусит, что с диктовкой писем все было подстроено на воспроизведении, а не на живой записи, что звучал только мой голос, а меня в кабинете не было. Ты что, ничего не понимаешь? Нашего алиби больше не существует! Мы попались! Мне показалось, что Ева сейчас упадет в обморок, и я подхватил ее. Она на мгновение прислонилась ко мне, затем с силой оттолкнула. - Не прикасайся ко мне! - Неверными шагами она подошла к кровати и села. - Он может и не узнать. - И ты на это рассчитываешь? Собираешься и дальше жить в ожидании, каждый день гадая: узнает, не узнает. Я-то его отлично изучил. Кто-кто, а Леггит докопается до всего. Он прямо сказал, что в нашем алиби есть какой-то изъян, и оказался прав. Почему ты не поставила меня в известность сразу, что был телефонный звонок? Женщина в отчаянии переплела пальцы. - Просто выскочило из головы. В тот момент мне показалось это совершенно неважным. Что же делать? Я сел рядом с ней на кровать. - Пока я знаю одно: мы не должны тратить деньги Вес-тал. - Чэд! Я не могу этого слышать! Иметь деньги и опять чего-то ждать! Должен же быть какой-нибудь выход? - Нужно уезжать отсюда и как можно быстрее. - Но куда? Они найдут нас! Объявят розыск и обязательно отыщут. - Я знаю место, где до нас никому не будет дела. Ты поедешь со мной, Ева? Она смотрела на меня - и в ее голубых глазах стоял страх. - Ты берешь меня с собой после всего, что я тебе наговорила? - Я не пришел бы сюда, если бы не хотел быть с тобой. У нас практически ничего не осталось: твои тридцать миллионов тебе недоступны. Так что тебе выбирать между мной и Ларри. Думаю, я смогу спасти тебя. А вот Ларри на это не способен. Доверишься мне или будешь спасаться сама? - Куда ты намереваешься поехать? - В Гавану, а оттуда - в Южную Америку. При небольшом везении и если мы все это проделаем оперативно, мы бесследно затеряемся на этом континенте. Так ты едешь со мной? - Да. Я схватил ее за руки. - Ты уверена? Мы начнем вместе новую жизнь. Мы сможем убежать, Ева, если будем действовать сообща. Но ты уверена в себе? - Да, Чэд. Я притянул ее к себе и приник к губам, чувствуя, как она дрожит. - Одевайся и поторопись, - попросил я, отпуская ее. - Оставь все лишнее. Никому не говори, что ты уезжаешь. Я сейчас попробую собрать деньги, сколько удастся. Возвращайся в Клифсайд, Ева. Открой сейф и забери драгоценности. Кроме алмазов. Они застрахованы, так что лучше их не трогать. Никто не знает содержимого сейфа, и это нам на руку. Там украшений на миллион долларов. Я встречу тебя через сорок пять минут, а пока закажу билеты на самолет. Как я полагаю, Леггит еще не добрался до Блэкстоуна, но мы должны спешить. Она кивнула и начала быстро собирать вещи. - Увидимся в доме. - Я направился к двери. - Держи себя в руках. Мы оставим их с носом, если будем действовать решительно и умно. - Да, Чэд. - Ева смотрела на меня потухшими глазами, в которых отсутствовал интерес к жизни. - Вдвоем мы сможем обвести вокруг пальца весь мир. - Да, Чэд. Я быстро поднимался по горному серпантину, присматриваясь к каждому подозрительному повороту. Я сидел за рулем старого "бьюика", взятого напрокат у владельца гаража, которого я знал еще по времени работы в банке. Нищенский вид этой колымаги давал мне надежную гарантию того, что она не привлечет внимания копов. На заднем сиденье лежал чемодан. В нем были акции и ассигнации на сто тысяч долларов, которые я забрал из банка и выгреб из своего личного сейфа. В кармане лежали два билета до Гаваны. Я был готов к любым неожиданностям, хотя и опаздывал минут на пятнадцать