о захоронены доктором Но. Он торжественно передал эти останки капитану, чрезвычайно польщенному теплым приемом. Капитан также захотел осмотреть лагерь охранников. Его туда отвели. По словам доктора Но, ребята просто спятили от жары и одиночества. Один спалил лагерь, а заодно и своего товарища. Объяснения показались капитану весьма правдоподобными, когда он увидел забытое Богом и людьми болото, на котором охранники прожили почти десять лет. Так как больше смотреть было не на что, капитана галантно проводили на корабль. На этом история могла и закончиться, если бы капитан на свою голову не рассказал, что заметил на острове совсем немного птиц. Общество Одюбон впало в настоящую истерику и потребовало от нас более скрупулезного расследования. Для этого дело и передали Стренжвейзу. М. бросил на Бонда тяжелый, укоризненный взгляд. - Видите, - сказал он, - стоило ли огород городить? Кучка старых маразматичек основывает общество по охране летучих рыб или миниатюр восемнадцатого века, и начинаются неприятности. Этих дам ничего не остановит. У них есть и деньги, и связи. Если понадобится, они обратятся к самому Господу Вседержителю. И наступает момент, когда приходится принимать меры для их успокоения. И все это сваливается мне на голову, ведь речь идет о британской территории. А так как остров - еще и частная собственность, никто официально вмешиваться не желает. Что им всем от меня надо?! Чтобы я послал подводную лодку выяснить, что произошло с выводком розовых аистов? М. в ярости затряс головой, потом агрессивно добавил: - Таково последнее дело Стренжвейза. Надеюсь, вам в общих чертах все понятно? У меня сегодня еще очень много дел. Бонд встал. - Я бы хотел забрать папку. Здесь много непонятного. В той или иной связи с этими птицами уже погибли четыре человека. Кроме того, мы еще не знаем, что стало со Стренжвейзом и Мэри Трублад. Может, это лишь абсурдное совпадение, но начинать нам больше не с чего. - Берите, берите, - нетерпеливо сказал М.. - Отправляйтесь на курорт и возвращайтесь как можно быстрее. Все это - такая путаница. Я на вас надеюсь. Бонд забрал папку и протянул руку к лежащей на столе "Беретте". - Нет, это оставьте здесь, - резко остановил его М.. - Лучше как следует поупражняйтесь со своим новым оружием. В конце недели увидимся. Бонд в упор взглянул на М.. Впервые в жизни он почувствовал к нему настоящую ненависть. Он прекрасно знал, почему М. ведет себя с ним так оскорбительно. Но не слишком ли это суровое наказание? Ведь Бонд и так едва не погиб во время последнего задания. А М. еще издевается, посылая его погреться на солнышке. В глубине души Бонд понимал, что это так называемое "дело", эта увеселительная поездка в большей степени должна послужить для его унижения. Старая обезьяна! Вне себя от ярости, но с улыбкой на лице, Бонд попрощался с высоким начальством и вышел, пробормотав: - Птицы - вот что меня всегда интересовало. 4 Самолет пошел на снижение. Внизу, на расстоянии нескольких тысяч километров, показалось зелено-коричневое шахматное поле - Куба. Самолет стал медленно разворачиваться в сторону Ямайки. Бонд наблюдал, как в иллюминаторе вырастает огромный зеленый остров, похожий на черепаший панцирь. Если вокруг Кубы океан был густо-синим, то здесь из-за подводных рифов он становился бледно-голубым, почти молочным. Индейцы аравак называли остров "Ксаймака" - страна рек и холмов. Что верно, то верно: внизу словно натянули голубую сеть из ручьев и рек. Как она прекрасна, эта земля, и как богата! Склоны Голубых гор уже погрузились в фиолетовую тень. В Кингстоне один за другим вспыхивали огни. Долину и аэропорт еще освещали последние лучи солнца. Монотонно мигал маяк в Порт Руаяль. Самолет плавно пошел на посадку. На несколько секунд он, казалось, окунулся в золотое море догорающего солнца, а потом мягко коснулся земли и побежал по посадочной полосе. Стоило Бонду выйти из самолета, как его окутал хорошо знакомый влажный тропический воздух. Он понял, что еще не успев дойти до таможни, совершенно промокнет. В паспорте значилась профессия "экспортер-импортер". - Какую кампанию представляете, мистер? - вежливо осведомился служащий. - "Универсал Экспорт", - ответил Бонд, не задумываясь. - Вы здесь по работе? - Нет, только для отдыха. - Желаю удачи, мистер, - сказал служащий и вернул паспорт. Первым, кого Бонд увидел у таможни, был высокий смуглый мужчина, небрежно опирающийся на перегородку. На нем была все та же вылинявшая рубашка и, видимо, те же брюки хаки, что и пять лет назад, когда Бонд встретился с ним впервые. - Куоррел! - позвал Бонд. Смуглое лицо за перегородкой расплылось в широчайшей улыбке. Мужчина помахал рукой в знак приветствия. - Все в порядке, кэп? - спросил он радостно. - Отлично, - сказал Бонд. - Надо только получить чемодан, и можем ехать. Ты на машине? - Конечно, кэп. Таможенный офицер, который, как и все на острове, прекрасно знал Куоррела, заговорщически подмигнул Бонду и протянул чемодан, даже не открывая. Бонд дружески сжал крепкую, мозолистую ладонь Куоррела. Он взглянул в его темно-серые глаза, унаследованные, наверняка, от какого-нибудь предка пирата. - Ты не изменился, Куоррел, - сказал он. - Что черепахи? Хороший улов? - Когда да, когда нет. Как обычно. Куоррел вдруг нахмурился и принялся строго разглядывать Бонда. - Вы болели, кэп? - Да, было дело, - ответил он. - Но я уже давно на ногах. А почему ты спросил? У Куоррела появился смущенный, несчастный вид. Он боялся огорчить своего дорогого кэпа, как он звал Бонда. - Да так, извините. Я просто хорошо знаю ваше лицо. - Мне пришлось несладко, - признался Бонд. - И я пока далеко не в лучшей форме. Так что мне будут нужны твои тренировки, как в прошлый раз. Болтая, они направились к машине. Неожиданно рядом сверкнула фотовспышка. К ним приблизилась очаровательная китаянка в ямайском костюме, с фотоаппаратом на шее и листком бумаги в руках. Загадочно улыбаясь, она обратилась к ним: - Спасибо, господа. Я - фоторепортер из "Дейли Глинер". Вы - мистер Бонд, не так ли? Сколько времени собираетесь пробыть на острове? Бонд едва смог скрыть раздражение. Хорошенькое начало! - Я здесь проездом, - коротко ответил он. - Уверен, что для вас найдутся более интересные пассажиры. - Не думаю, мистер Бонд, - сказала девушка с лукавой улыбкой. - Могу ли я узнать, в каком отеле вы собираетесь остановиться? "Черт бы ее побрал!" - выругался про себя Бонд. - В "Миртл Бэнк", - сказал он. - Большое спасибо, мистер Бонд, - прозвенел нежный голосок. - Желаю удачи. Подойдя к стоянке, Бонд подозрительно спросил Куоррела: - Скажи, ты уже видел ее в аэропорту? Куоррел наморщил лоб, пытаясь вспомнить. Потом помотал головой. - По-моему, нет, кэп. Но в "Глинере" полно таких девчонок. Бонд задумался. С чего бы это газеты стали охотиться за его фотографией? Он не был на острове уже пять лет, да и в те времена пресса им не интересовалась. Они подошли к машине. Это был черный "санбим". Увидев номер, Бонд вздрогнул. Этого только не хватало! Автомобиль Стренжвейза! - Где ты взял эту машину? - спросил он спокойно. - В гараже других не было. А чем она плоха? - Да нет, все в порядке, - покорно ответил Бонд. - Поехали. Куоррел сел за руль. Бонд продолжал размышлять. Черт возьми, и как это он сам не догадался позаботиться о машине! А теперь попробуй поработай незаметно с такой визитной карточкой. По обеим сторонам дороги росли огромные кактусы. Вдалеке уже сиял золотыми огнями Кингстон. В жарком воздухе плыли тропические ароматы. Но Бонд ничего не замечал. Он злился на самого себя. В телеграмме он просил губернатора острова отыскать Куоррела, с которым работал пять лет назад. Крепкий парень с Кайманских островов [Кайманская дуга - цепь островов в Карибском море] и весьма ценный проводник - здесь немало мест, куда Бонд без Куоррела даже не сунулся бы. Всеобщий любимец, надежный спутник и отличный моряк. Бонд знал, что без помощи Куоррела его миссия на этом острове обречена на неудачу. Он заранее заказал номер с душем в отеле "Голубые горы" и попросил, чтобы ему подготовили машину. На ней-то Куоррел и приехал за ним в аэропорт. Бонд вздохнул. Надо было добираться в отель на такси и только потом встречаться в Куоррелом. Тогда он, увидев "санбим", смог бы его поменять. Теперь же дело выглядело так, словно он каждому встречному-поперечному сообщил о целях своего визита. Остается еще только увидеть в "Глинере" свою физиономию с подписью. Бонд был профессионалом и не мог не знать что первые промахи в деле самые опасные - потом их не возможно исправить. Они заставляют противника действовать первым и могут привести к провалу. Но есть ли противник? Бонд повернулся на сидении. Метрах в ста позади, в темноте слабо светились фары. На Ямайке все водители включают фары на полную мощность. Бонд наклонился к Куоррелу: - Сейчас подъедем к развилке. Левая дорога - на Кингстон, правая - на Моран. Сверни направо, выключи фары и остановись. Понял? Действуй. - Ясно, кэп, - радостно сказал Куоррел. Опять в его жизни начинались приключения. Мотор взревел, и они резко рванулись вперед. Задняя машина скрылась из вида. Доехав до развилки, Куоррел совершил великолепный поворот и остановился на обочине. Почти тотчас же послышался шум мощного мотора. На огромной скорости мимо проехала машина с включенными фарами. Несомненно, искали "санбим". Автомобиль свернул на кингстонское шоссе. Бонд успел заметить, что это было такси американской марки. За рулем - шофер, пассажиров нет. Еще минут десять они не двигались. Потом Бонд обратился к Куоррелу: - Можешь ехать в Кингстон. Они, конечно, преследовали именно нас. Такси пустым из аэропорта не поедет. Слишком накладно. В любом случае, надо быть начеку. Может, мы их не провели, и они сейчас где-нибудь затаились. - Будьте спокойны, кэп, я не подведу, - сказал Куоррел, потирая руки. Вскоре они влились в поток кингстонских машин. В толчее автобусов, автомобилей, повозок и тяжело нагруженных осликов трудно было понять, есть ли за ними слежка. Через четверть часа они выехали на Джанкин-роуд, главную магистраль острова. И вскоре заметили огромную зеленую неоновую пальму и надпись "Голубые горы. Отель для вас". У входа росли аккуратно подстриженные кусты. Куоррел вошел, следом за ним - Бонд. В этот момент метрах в пятидесяти от гостиницы черное такси развернулось и исчезло за холмом. Отель "Голубые горы" оказался заведением со всеми современными удобствами и старинными традициями. Бонда встретили с особым вниманием, ведь о его приезде предупредили прямо из губернаторского дворца Кинг Хауз. Ему отвели просторный угловой номер с балконом, откуда виднелись сверкавшие вдали огни кингстонской долины. Млея от наслаждения, Бонд залез под холодный душ и минут пять обливал вспотевшее от тропической жары тело. Затем перешел к более серьезным делам и заказал двойной джин-тоник и зеленый лимон. Разрезал лимон пополам, опустил в бокал и добавил несколько кубиков льда. Критически взглянул на приготовленный напиток, попробовал его и, вполне довольный результатом, вышел с бокалом на балкон. Он простоял там довольно долго, сладострастно вдыхая вечерний воздух и предаваясь приятным размышлениям. Итак, он здесь, вдали от Лондона, вдали от госпиталя. Он с нежностью вспомнил об М. и улыбнулся. Этот старый краб небось и впрямь думает, что отправил его на курорт. Но чутье подсказывало Бонду - дело предстоит серьезное и трудное, вполне в его вкусе. Четверть восьмого. Куоррел никогда не опаздывает. Они собирались поужинать вместе. Куоррел долго чесал в затылке и, наконец, предложил кабачок на берегу моря, "Бато-Лавуар". - Хозяин - мой приятель. Его зовут Ники-Спрут, потому что один раз он дрался с огромным спрутом. Едва не отдал Богу душу. Кухня там хорошая, вино еще лучше, да и музыка имеется. Улыбка Куоррела ясно говорила, что о лучшем нечего и мечтать. Бонд надел белую рубашку и легкий темно-синий костюм. Во избежание всяких сюрпризов проверил "Вальтер", убедился, что его не видно под пиджаком, и спустился вниз. Куоррел уже ждал в машине. Они не спеша поехали вдоль порта, миновали два-три дорогих ресторана и несколько ночных клубов, откуда выглядывали аппетитные красотки. Дальше начинался бедняцкий район. Дорога сворачивала. Бонд заметил желтую неоновую вывеску в форме испанского галеона - "Бато-Лавуар". Они прошли в небольшой пальмовый садик, за которым виднелся песчаный пляж и океан. Под пальмами стояли столики, а чуть подальше Бонд различил пустую танцевальную площадку. Трое негров наигрывали вариации на тему "Парень, увези ее на Ямайку, здесь отличный ром". Половина столиков была свободна, за остальными сидели, в основном, негры. Кроме них были еще английские и американские матросы с девушками. Огромный чернокожий толстяк в смокинге, увидев двух новых клиентов, вскочил и бросился им навстречу. - Да это же мистер Куоррел! - воскликнул он. - Сейчас организуем отличный столик на двоих. - Привет, Ники-Спрут, - с улыбкой поздоровался Куоррел. - Выбери нам местечко поближе к кухне и подальше от музыки. Толстяк хохотнул. - Что желаете? - спросил он. Бонд попросил джин-тоник с лимоном, Куоррел выбрал пиво. Потом они заказали холодного омара и бифштекс с овощами. Трио снова заиграло. Вечерний бриз шумел в пальмовых листьях. В нескольких метрах глухо плескались морские волны. - Здесь хорошо, - заметил Бонд. - Он просто молодчага, этот Ники-Спрут, - довольно сказал Куоррел. - Тоже кайманец, как я. Ему известно все, что происходит в Кингстоне. Но вы не беспокойтесь. В свое время у нас с ним было небольшое суденышко. И ему взбрело в голову отправиться на Крэб Ки. Хотел насобирать бакланьих яиц, а наткнулся на спрута. Настоящее чудовище! Они сцепились, и гадина продырявила Ники легкое. Тут он малость струхнул и, вернувшись в Кингстон, продал мне свою половину судна. Это было еще до войны. Теперь он богатей. А я все еще ловлю черепах. Куоррел грустно развел руками. - А что это за Крэб Ки? - безразлично поинтересовался Бонд. Куоррел бросил на него быстрый взгляд. - Паршивое местечко, кэп, - ответил он просто. - Почему? - Его купил во время войны один китаец. Из-за гуано. Навез туда кучу людей. И с тех пор о них ни слуху, ни духу. Сгинули. Этот остров, как могила, - закончил он мрачно. - Даже так? - насмешливо спросил Бонд. - Там охрана с автоматами. И радар. И самолет. Кое-кто из моих друзей пытался туда пробраться. Больше я их не встречал. Честно, кэп, от этого острова надо держаться подальше. Официант принес омаров. За едой Бонд рассказал Куореллу о деле Стренжвейза. Тот внимательно его слушал, время от времени уточняя детали. Когда Бонд дошел до птиц на Крэб Ки, Куоррел нахмурился, что являлось у него признаком глубочайшего внимания. Потом он узнал о последних словах охранника их общества Одюбон, и его серые глаза превратились в узкие щелочки. Бонд описал взрыв самолета при посадке. Куоррел отодвинул тарелку и ладонью вытер губы. - Слушайте, кэп, - сказал он, наклонившись к Бонду, - я не знаю, кто водится на этом чертовом острове - птицы, бабочки или пчелы. Но готов поспорить на последний доллар, что любой, кому захочется сунуть туда нос, живым от китайца не уйдет. - Почему ты так думаешь? Куоррел развел руками. - Все очень просто. Китаец никого к себе не пускает. Он убил моих друзей и всех остальных, кто приближался к острову. Он - важная шишка. И прикончит каждого, кто встанет у него на пути. - В самом деле? - Точно, конечно, не известно. Всякие ходят слухи. Но, не сомневайтесь, с ним шутки плохи. Вспышка. Бонд резко обернулся. В тени пальмы стояла маленькая китаянка с аэродрома. Она была одета в черное сатиновое сари, разрезанное сбоку до самого бедра. На шее по-прежнему болтался фотоаппарат. На губах - лукавая улыбка. - Приведи мне эту девчонку, - сказал Бонд Куоррелу. Куоррел неторопливо поднялся. - Привет, красотка, - произнес он негромко и вытянул руку. Девушка провела язычком по губам и взялась за руку. Куоррела. Тогда он крутанул ее, как в танце, и, не разжимая пальцев, сильно прижал к себе. - Осторожней, мне больно! - воскликнула девушка. - Ну что вы, - отозвался Куоррел с добродушной улыбкой. Ее кошачьи глаза на побледневшем лице засверкали от ярости. - Немедленно отпустите меня, - прошипела она. - А куда торопиться? - заметил Куоррел. - Пойдем к нам, выпьем по стаканчику. И не стоит волноваться. В обнимку они подошли к сидящему за столиком Бонду. Куоррел по-прежнему сжимал руку китаянки. Они уселись, как влюбленная парочка. - Добрый вечер, - галантно поздоровался Бонд. - Похоже, если вас не остановить, мое изображение заполнит все страницы "Глинера". - Сегодня вечером я обхожу бары, - объяснила девушка самым искренним тоном. - Первый снимок вышел плохо. Надо переделать. Вот и все. Не могли бы вы попросить этого господина меня отпустить? - Вы работаете на "Глинер", - сказал Бонд, пропустив ее слова мимо ушей. - Как вас зовут? - Не ваше дело. Бонд подал Куоррелу знак, и тот принялся неторопливо выкручивать ей руку. Девушка кусала губы и молчала. Куоррел поднажал. Она сдавленно вскрикнула, потом сказала: - Ладно. Меня зовут Анабелла Чанг. Ее глаза метали молнии. - Прелестное имя, - заметил Бонд. И обратился к Куоррелу: - Позови хозяина. Свободной рукой Куоррел взял вилку и постучал ею по рюмке. Тотчас подбежал толстяк. - Вы когда-нибудь видели эту девушку? - Да, - ответил тот. - А что, пристает? Хотите, я выброшу ее вон? - Ну зачем же, - отказался Бонд. - Она очаровательна. Я только попрошу Вас позвонить в "Глинер" и узнать, работает ли она сегодня вечером для газеты. Если, конечно, у них вообще числится фоторепортер Анабелла Чанг. - Сию минуту, - сказал Ники-Спрут и исчез. - Почему Вы не позвали хозяина на помощь? - любезно осведомился Бонд. Девушка бросила на него злобный взгляд и не ответила. - Я в отчаянии, что нам пришлось применить силу, - сказал Бонд, - но хотелось бы узнать, зачем Вам так нужна моя карточка. Отвечайте. - Я уже отвечала, - раздраженно бросила она. - Я выполняю свою работу. Вернулся запыхавшийся Ники. - Точно, - сказал он. - У них есть Анабелла Чанг. Но она работает самостоятельно, и газета покупает лишь то, что представляет для нее интерес. Сказали, что девчонка отлично фотографирует. - Спасибо, - сказал Бонд. - Но и это не объясняет, зачем ей нужно мое фото. Хватит, шутки кончились. Отвечайте. Их взгляды встретились. В ее глазах Бон прочел презрение. - Никогда, - произнесла она медленно. - Ну что ж. Действуй, Куоррел. Правое плечо Куоррела незаметно опустилось. Девушка изогнулась на стуле. Она попыталась придвинуться к Куоррелу поближе, чтобы уменьшить боль. Но тот резко оттолкнул ее свободной рукой. Она посмотрела прямо ему в глаза и плюнула. Куоррел улыбнулся, словно оценив удачную шутку, и продолжал выкручивать ей руку. В дикой ярости девушка принялась бить ногой по ножке стола. Но внезапно замерла. По ее лицу пробежала струйка пота. - Говорите же, - мягко сказал Бонд. - Отвечайте на вопрос, и Вас отпустят. Он подумал о руке девушки, которая вот-вот сломается. Девушка забормотала какие-то китайские слова. И вдруг собрав оставшиеся силы, левой рукой бросила Куоррелу что-то в лицо. Бонд не успел ее остановить. Раздался взрыв и звон разбитого стекла. Девушка кинула в него фотовспышкой, едва не угодив в глаз. Куоррел провел рукой по щеке, и ладонь его тут же наполнилась кровью. - Черт! - сказал он коротко. В этом ругательстве не было ни тени злости. Только восхищение, даже какое-то чувственное удовольствие. Он повернулся к Бонду. - От нее ничего не добьешься, кэп. Кремень, а не девка. Может, ей руку сломать? - Не стоит, - поспешил ответить Бонд. Пусть идет. И все-таки он кое-что узнал. Человек, который стоит за Анабеллой Чанг - крепкий орешек. Он хорошо знает, кого использовать. Девчонка ничего бы не сказала, это ясно. Куоррел все еще держал ее за руку. Он приподнял ее повыше. - Вы меня задели, - сказал он. - Теперь моя очередь. Его серые глаза неотрывно смотрели на китаянку. Он нащупан на ее ладони нежный выпуклый треугольник возле большого пальца, называемый холмом Венеры, и принялся его выдирать и выкручивать. Бонд заметил, как стальные пальцы Куоррела побелели от напряжения. Девушка истошно завопила. Куоррел удвоил усилия, потом выпустил ее руку. Анабелла Чанг вскочила, словно пронзенная электрическим разрядом. Прижимая к груди помертвевшую руку, она взглянула на них сверкающими от ненависти глазами. - Подонки, - прошипела она. - Вы у меня еще попляшете! Фотоаппарат качнулся у нее на шее, и она убежала. Куоррел добродушно расхохотался. Потом взял со стола салфетку и осторожно промокнул щеку. - Моя щека зарубцуется скорей, чем ее ладошка! - сказал он лукаво. Он перевел мечтательный взгляд на Бонда: - Такой огромный холм Венеры, как у этой девчонки, увидишь нечасто. В постели она, наверное, сущий черт. Нет вернее знака. Вы в курсе, кэп? - Нет, - ответил Бонд. - Ее рука долго еще будет болеть. Но ничего серьезного. Он вздохнул. - Надо будет познакомиться с малышкой поближе, чтобы проверить мою теорию. Оркестр заиграл "Налей рома своему мужчине". Бонд посоветовал Куоррелу: - Поверь мне, старина, - женись-ка ты поскорей и оставь ее в покое. Иначе рано или поздно заработаешь нож в спину. А сейчас пора возвращаться. Спать ляжем и так поздно, а силы нам еще, судя по всему, пригодятся. К тому же, тебе надо побыстрей перевязать щеку. Позови хозяина. - И все-таки, какая красивая, чертовка, - сказал Куоррел и постучал вилкой по бокалу. 5 На следующее утро, пока Бонд завтракал, сидя на балконе, в его ушах еще звучала угроза, брошенная Анабеллой Чанг вместо прощания: "Вы у меня еще попляшете!" Не зная почему, Бонд теперь был уверен, что Стренжвейз и Мэри Трублад были убиты. Возможно, они обнаружили важные сведения и, чтобы заставить их замолчать, кто-то убрал их вместе со всеми документами. Этот "кто-то", конечно, знал, что секретная служба обязательно займется расследованием причин исчезновения двух агентов. Непонятным образом таинственный "кто-то" узнал о приезде Бонда. "Кто-то" его сфотографировал и будет за ним следить. Если Бонд станет опасным, "кто-то" не задумываясь его уничтожит. Автомобильная катастрофа, уголовная резня - да мало ли способов безнаказанно убрать человека! "А как, - спросил себя Бонд, - этот "кто-то" отреагирует на обращение с его подручной китаянкой?" Если Бонд правильно оценил противника, для того это явится открытым объявлением войны. Поведение Бонда могло навести на мысль, что ему уже что-то известно - возможно, Стренжвейз перед смертью успел послать в центр предварительный рапорт. После случая с Чанг противник, безусловно, постарается как можно быстрее избавиться от Куоррела, и, конечно, от Бонда. Бонд закурил первую сигарету. Глядя, как в воздух поднимается тонкая струйка дыма, он думал, что для начала нужно ответить на самый важный вопрос - кто его противник? Пока вырисовывается только один достойный кандидат: милейший доктор Джулиус Но, полунемец-полукитаец, владеющий Крэб Ки, островом, откуда никто не возвращается. В английских досье о нем никаких сведений. Запрос, досланный в американское ФБР, тоже не дал результатов. Для Бонда немаловажную роль играла также реакция Куоррела. Бесстрашный моряк, готовый в любую минуту броситься в самые отчаянные авантюры, бледнел от ужаса при одном упоминании Крэб Ки. Для чего нужна окружающая остров таинственность и строгие меры предосторожности, принимаемые доктором Но? Для охраны гуано? Чушь! На десять утра у Бонда была назначена встреча с губернатором. Необходимо повидаться также с представителем Колониального управления и получить точные сведения о Крэб Ки и, если удастся, о докторе Но. В дверь постучали. Вошел Куоррел. На его щеке красовался наклеенный крест-накрест пластырь, делавший его похожим на корсара. - Доброе утро, кэп. Вы сказали - к восьми тридцати. - Входи, входи, Куоррел. Нам предстоит тяжелый день. Хочешь позавтракать? - Спасибо, кэп, я уже ел. Копченая рыба и здоровенный стакан рома. Бонд восхищенно присвистнул. - В восемь утра? Неплохо! - Это так освежает, - скромно сказал Куоррел. - Сегодня я буду целый день занят, - продолжил Бонд. - Но на это время тебе тоже работы хватит. - К Вашим услугам, кэп. - Прежде всего машина. Ее надо поменять. Поедешь в гараж, занимающийся прокатом автомобилей, "Мотта", например, и возьмешь сроком на месяц что-нибудь поновее. Потом погуляешь по набережным, будешь искать двух мужчин, похожих на нас и умеющих водить машину. Купи им такие же, как у нас, костюмы, и скажи, что завтра утром они должны приехать в испанский городок Монтего. Пока пусть поставят "санбим" в гараж Леви. А Леви предупреди по телефону. У Куоррела азартно заблестели глаза: - Вы хотите кого-то надуть и выдать их за нас, кэп? - Именно так. Ты дашь каждому по 16 ливров. И объяснишь им, что я чокнутый американский толстосум, которому в шесть утра в Монтего может понадобиться "санбим". - Положитесь на меня, кэп. - И еще. Помнишь дом на северном берегу, который мы снимали пять лет назад? Не знаешь, он свободен? Попробуй снять его на месяц. Вот деньги на расходы. Куоррел удивленно поднял брови, увидев толстую пачку банкнот. Молча взял ее и запихнул под рубашку, поближе к телу. - Больше ничего, кэп? - Это все. Но главное, будь осторожен. Каждый раз, когда тебе понадобится куда-нибудь зайти, оставляй машину в стороне. И особенно остерегайся, если заметишь поблизости какого-нибудь китайца. Встречаемся завтра утром в четверть седьмого. - Понял, кэп, - ответил Куоррел и закрыл за собой дверь. Через полчаса Бонд вышел из отеля, поймал такси и поехал в Кинг Хауз. В холле он не стал расписываться в журнале для посетителей, а сразу же прошел в приемную. Там его продержали добрых четверть часа, давая почувствовать всю незначительность его особы. Наконец секретарь соизволил провести его на второй этаж, в святая святых. В кабинете губернатора плавал дым гаванской сигары. На огромном столе стояла ваза со свежими цветами, и лежали номера "Дейли Глинер" и "Таймс Уикли". Губернатору на вид было лет шестьдесят. Он сидел, положив на стол холеные руки. Увидев посетителя, не встал и не улыбнулся, только проговорил утомленным голосом: - Садитесь, прошу Вас, мистер... мм... Бонд, если не ошибаюсь. Бонд был готов к подобному ледяному приему. Один из друзей в Лондоне его предупреждал. Губернатор почти достиг пенсионного возраста. Несколько месяцев терпения, и он получит в Лондоне пост генерального директора или главного администратора. А пока его девизом было: "Никаких историй, никаких неприятностей". Приход Бонда, однако, не предвещал ничего тревожного. - Вы хотели со мной увидеться? - спросил он более любезным тоном. - Совершенно верно, - ответил Бонд. - Я хотел встретиться с Вами, как только прилетел. Я здесь по делу Стренжвейза. Впрочем, вы, вероятно, получили об этом сообщение от государственного секретаря. Это был изящный способ дать губернатору понять, что Бонда не так просто сбить с толку. - Получил, - высокомерно проронил представитель Ее Величества. - Но чем я могу Вам помочь? Мы уже во всем разобрались. - Разобрались? И что же выяснили? - поинтересовался Бонд, изобразив на лице невинное удивление. - Все совершенно ясно, - ответил губернатор терпеливым тоном, каким разговаривают с несколько туповатым собеседником. - Стренжвейз закрутил любовную интрижку, это понятно с первого взгляда. Некоторые из ваших... мм... коллег просто голову теряют, завидев какую-нибудь юбку. Бонд, вне всякого сомнения, тоже был отнесен к этой порочной категории людей. Надутый старикашка продолжал: - С ним это случается не впервые. Что, замечу в скобках, очень дурно отражается на авторитете нашего государства, мистер мм... Бонд. Я был бы рад узнать, что в следующий раз ваше начальство пришлет сюда кого-нибудь посерьезнее. По-моему, это просто необходимо. А что касается дела Стренжвейза, тут я во всем доверяю вашей доблестной полиции. Бонд любезно улыбнулся. - Непременно сообщу ваше мнение по возвращении в Лондон, - сказал он. - Мой непосредственный шеф, несомненно, им заинтересуется. Да и министр обороны с государственным секретарем тоже. Может быть, вы хотите еще чего-нибудь передать? С удовольствием помогу вам в этом. Кстати, я тоже целиком и полностью доверяю комиссару полиции Ямайки. Губернатор поднял на Бонда подозрительный взгляд. Да, этот парень не прост. С ним надо поосторожнее. - Дорогой мистер Бонд, сказал он. - Это ведь всего лишь дружеский обмен мнениями. Вы, наверное, захотите еще с кем-нибудь встретиться, пока будете на острове? - Я бы хотел встретиться с представителем Колониального управления. - А что именно вас интересует? - озабоченно спросил губернатор. - Речь идет о птицах с Крэб Ки. Это дело нам передали из Колониального управления. Мне нужны некоторые уточнения. - Чудесно, чудесно, - сказал губернатор с видимым облегчением. - Я попрошу господина Плейдл-Смита незамедлительно вас принять. И, поверьте мне, дело Стренжвейза разъяснится само собой. Увидите, скоро оба они вернутся. Он встал и церемонно протянул Бонду руку. - Ну что же, всего доброго, мой друг. Рад был с вами познакомиться. Сам я никогда не был на Крэб Ки, но это, наверняка, очень милый уголок. - Ничуть не сомневаюсь, - ответил Бонд, представив себе выражение лица Куоррела, если бы тот услышал подобную оценку. И тихо закрыл за собой дверь. - Юный прохвост, - процедил сквозь зубы губернатор Ямайки. Принимавший Бонда представитель Колониального управления оказался рослым парнем с жесткими волосами и глазами нашкодившего ребенка. Он принадлежал к числу заядлых курильщиков трубок, которые постоянно донимают своих близких просьбами найти их кисет или спички. На протяжении трех минут разговора он занимался подобными поисками, шаря в ящиках стола, и только после этого немного успокоился. - Бонд... Бонд... - произнес он задумчиво. - Я где-то слышал это имя. Ах, да, вспомнил! Ведь это вы занимались делом о сокровищах четыре-пять лет назад! Потрясающая авантюра. Хорошо бы вы снова внесли в нашу жизнь хоть немного оживления. Что за страна! Они говорят только о федерации и самоопределении, а сами даже не могут наладить работу общественного транспорта! А расовая проблема! Знаете ли, друг мой, между малайцем с прямыми волосами и малайцем с курчавой шевелюрой больше разницы, чем между мной и моей чернокожей кухаркой. Вот такие дела! - Но скажите, чем я все-таки могу быть вам полезен? Это, наверняка, интересней, чем все эти идиотские дела, которыми забит мой стол. Бонд улыбнулся. Похоже, он нашел себе одного союзника на этом острове. - Я приехал, - начал он, - чтобы разобраться в деле Стренжвейза. Но, прежде всего, могу ли я задать вам один странный вопрос? При каких обстоятельствах вы наткнулись на дело, которым я занимался? Может, им кто-нибудь интересовался? Я не хочу показаться нескромным, но любопытно было бы узнать. - Такая уж у вас профессия, - сказал Плейдл-Смит с симпатией. - Дайте подумать... Ага, помню! Я увидел досье на столе моей секретарши. Она только недавно устроилась на это место и теперь пытается во всем разобраться. Хотя должен заметить, что на столе лежала целая куча папок, и вашу я раскрыл случайно, наугад. Вот и все. - Благодарю вас, - сказал Бонд. - Не сердитесь, но стоило мне прилететь, как слишком много людей заинтересовались моими планами и намерениями. Теперь к делу: Я хотел бы с вами поговорить о Крэб Ки. Что Вы знаете о докторе Но, о гуано? - О гуано я мог бы рассказывать вам часами, бедняга! - рассмеялся Плейдл-Смит. - Я начинал работать в Перу, и все время встречался там с людьми из Административной компании гуано. Можете себе представить! А что касается доктора Но, то мы сейчас попросим его досье. Он позвонил. За спиной Бонда открылась дверь. - Мисс Торо, - сказал Плейдл-Смит, - принесите, пожалуйста, досье на Крэб Ки. Хотя, подождите, их там два: одно о продаже острова, другое о предсмертных показаниях охранника. Мисс Лонгфеллоу знает, где их найти. - Хорошо, шеф, - прозвучал мелодичный голосок, и дверь закрылась. - Итак, вернемся к гуано, - продолжил Плейдл-Смит. - Оно образуется из птичьего помета. На Крэб Ки, в частности, из помета зеленых бакланов. Они поглощают тонны хамсы и перерабатывают ее в гуано. Вот, в двух словах, и вся технология. Так возникают гуановые острова. И если Вы вспомните, что процесс непрерывно продолжается, начиная с сотворения мира, то сможете представить себе масштабы: миллионы и миллионы тонн гуано. В середине прошлого века обнаружили, что гуано является уникальным естественным удобрением, содержащим огромное количество нитратов и фосфатов. Тогда целые флотилии устремились к островам и принялись их опустошать. Началась своего рода гуановая лихорадка. Жестокая конкуренция. Соперники, не задумываясь, убивали друг друга. Неизвестные острова держались в страшной тайне. - А Крэб Ки? - напомнил Бонд. - Крэб Ки - единственный из гуановых островов, расположенный у северного берега. Но его гуано содержит сравнительно небольшой процент фосфата. Разработки начинались, когда подскочили цены на гуано. Но потом немцы выбросили на рынок химические удобрения. Правительство Перу - страны, владеющей богатейшими запасами гуано - поняло, что оно должно их беречь, а не разбазаривать направо и налево. Оно национализировало гуановую промышленность и принялось разводить птиц. Время все расставило по своим местам, когда выяснилось, что гуано приносит сельскому хозяйству гораздо большую пользу, нежели химические удобрения. Тут снова вспомнили про Крэб Ки. В начале войны один китаец решил купить остров и возобновить разработки. Он привез туда рабочую силу, установил новейшее оборудование и теперь поставляет удобрения каждый месяц прямиком в Антверпен. Остров превратился в настоящую крепость. Поползли разные слухи, но еще никто не жаловался. - А что, Крэб Ки в самом деле так дорого стоит? - Каждая пара бакланов в год производит гуано на два доллара. Не считая центов. Каждая самка откладывает по три яйца два раза в год. Таким образом, одна пара стоит долларов пятнадцать, а на острове более ста тысяч птиц. По нашим сведениям, цифра верная. Итак, птички стоят полтора миллиона долларов, что само по себе уже немало. Прибавьте стоимость оборудования - еще миллион. Надеюсь, Вы поняли, что эта мерзкая дыра является неплохим состоянием. Но куда же подевалась моя секретарша с досье на Крэб Ки? Сейчас выясним. Он нажал на кнопку. Дверь снова открылась. - Послушайте, мисс Торо, - спросил он раздраженно, - где досье, за которым я Вас послал? - Мне очень жаль, шеф, - сказал нежный голосок, - но мы нигде не можем их найти. Они исчезли. - То есть как исчезли?! - разъярился Плейдл-Смит. - Этого не может быть! Кто последний держал их в руках? - Последним их брал майор Стренжвейз, шеф. - Но я совершенно точно помню, что он принес их обратно! - Не знаю, шеф, - сказала секретарша бесстрастно. - Папки на месте, а внутри пусто. Бонд осторожно повернулся на стуле. Он бросил на девушку быстрый взгляд. И вздрогнул. Теперь он знал, куда подевались досье на Крэб Ки и каким образом его прошлое дело попало на стол к секретарше. Он понял, откуда в этой истории так много необъяснимых деталей. Как доктор Но, как Анабелла Чанг, маленькая секретарша с непроницаемым взглядом за стеклами темных очков тоже была китаянкой. 6 Плейдл-Смит с Бондом обедали в Королевском клубе. Разговор, естественно, шел о Ямайке. - Не забывайте, - говорил Плейдл-Смит, попивая кофе, - что житель Ямайки - это одновременное воплощение равнодушия и очарования. Он обладает всеми достоинствами и недостатками ребенка. Он живет на богатейшей земле, но не способен наживать на этом деньги. Он просто не знает, как за это взяться, он слишком ленив. Потом приходят англичане. Они берут все, что плывет в руки, и обогащаются. Впрочем, за последние двести лет никто из англичан не нажил здесь по-настоящему крупного состояния. Они не задерживаются надолго. Радуются, получив пакет акций, и отбывают. А вот португальские евреи смогли воспользоваться ситуацией лучше. Они приехали одновременно с англичанами, но, в отличие от них, остались. К несчастью, они очень тщеславны и выбрасывают бешеные суммы на постройку великолепных домов и пышные приемы. Их имена мелькают в колонках светской хроники "Глинера". Деньги они наживают главным образом на роме и табаке. К тому же, они представляют на острове интересы крупных британских фирм, заводов по производству автомобилей, страховых компаний и т.д. Потом появились сирийцы. У них немалые капиталы, но, к сожалению, нет такой практической сметки, как у евреев. Они владеют большей частью дорогих магазинов и фешенебельных отелей. И, наконец, остаются китайцы - деловитые, основательные, скрытные. Их колония - наиболее могущественная на Ямайке. В их руках сосредоточены булочные, прачечные и почти все продовольственные магазины. Китайцы не ассимилируются и тщательно оберегают свои традиции. Время от времени, случается, они спутываются с негритянками. Результаты вы можете увидеть в Кингстоне. Так возникает новая, совершенно необычная раса. Ее представители имеют большое влияние на черных, но сами целиком и полностью зависят от китайцев. Как и китайцы, они очень умны, но при этом обладают самыми низкими пороками негров. Эти полукровки могут стать опасными, если за ними не следить. У полиции с ними вечно полно неприятностей. - Ваша секретарша, - спросил Бонд, - тоже, по-моему, принадлежит к этой расе? - Так и есть. Работает она просто великолепно. Я взял ее всего полгода назад. Она оказалась самой блестящей из всех кандидаток на место секретаря. - И что, это сообщество как-то организовано, имеет лидера? - Пока еще нет. Но скоро, безусловно, они к этому придут. Сейчас же это меньшинство, с которым приходится считаться. Кстати, я вспомнил про историю с досье, - добавил Плейдл-Смит, взглянув на часы. - Неслыханно! Я прекрасно помню... От растерянности он даже не закончил фразу. - Впрочем, - продолжил он, - я обязательно во всем разберусь. Пока ясно одно - я ничем не могу вам помочь. Но не расстраивайтесь, в досье не было особо интересных сведений. Этот доктор Но - весьма скрытный субъект. До того, как вмешалось это общество Одюбон, на Ямайке про него вообще не слышали. Что касается самого Крэб Ки, в досье была одна или две карты, сделанные еще до войны, и копия последних топографических измерений. Как мне кажется, этот остров - гиблое место. Километры болот, и на берегу огромная куча гуано. Услышав подобное описание, Бонд улыбнулся. - Вы, быть может, хотите, - спросил Плейдл-Смит, - чтобы я дал вам пропуск в Институт? Там-то, конечно, найдется карта Крэб Ки. - Я бы вас очень попросил, - сказал Бонд. Через час он уже сидел в темном зале Института. Пахло затхлостью, как обычно в редко проветриваемых помещениях. Перед Бондом лежала карта Крэб Ки, датированная 1910 годом. Он тщательно скопировал ее на листок кальки, любезно предоставленной сотрудником института. Остров был размером около восьмидесяти квадратных километров. Три четверти занимали болото и неглубокое озеро. Из озера вытекала узкая речушка, мелевшая в песчаной долине на южном побережь