ла Ханни дрожащим голосом. - Вы искренне полагаете, что я могла бы стать красавицей? Когда я смотрюсь в зеркало, то вижу только сломанный нос. Я ведь в каком-то смысле калека. - Не говорите глупости! - возразил Бонд. - Вы вовсе не калека. Во всяком случае, достаточно простой операции, и все будет в порядке. Вы поедете в Америку, и через неделю все будет улажено. - Как вы себе это представляете? - воскликнула она с явным возмущением. - Все, что у меня есть - это пятнадцать ливров, спрятанных под камнем в подвале. У меня три юбки и три блузки - весь мой гардероб. Вы думаете я не справлялась насчет операции? Один врач из Пор-Мориа мне все объяснил. Он сказал, что для того, чтобы все было как следует, мне потребуется пятьсот ливров, не считая поездки в Нью-Йорк и платы за место в больнице... Так вот, - заключила она совсем уж отчаявшимся голосом, - где, по-вашему, я возьму такую сумму? Бонд уже все решил, но ограничился лишь тем, что произнес самым непринужденным тоном: - Я уверен, что есть масса способов уладить это дело. Но продолжайте вашу историю... Она очень увлекательна. И, по-моему, гораздо интереснее моей. Вы остановились на том, что ваша кормилица умерла. Что случилось дальше? Девушка улыбнулась. - Вы сами виноваты. Это вы прервали мой рассказ. И вообще, вам не следует так смело рассуждать о том, чего вы не знаете. У вас нет проблем: вы красивы, и люди, конечно же, говорят вам об этом. Любая девушка будет ваша, если вы пожелаете... Все было бы иначе, если бы у вас был нос пуговкой или родимое пятно в пол-лица... Но подождите, когда мы вернемся на Ямайку, я пойду к гадалке и узнаю вашу судьбу. Тогда мы будем квиты. - У меня другие планы, - сказал Бонд, погладив ее по руке. - Но продолжайте... Я очень хочу услышать конец вашей истории. - Так вот, - продолжила девушка, улыбаясь, - я должна немного вернуться назад. Все имение, как я уже сказала, это заросли сахарного тростника, а дом был выстроен как раз в центре. Два раза в год люди приходят собирать тростник. И это самое неблагоприятное время для животных и насекомых. Люди разоряют их норы и гнезда и в конечном итоге просто уничтожают их... Они пытаются спастись в руинах дома. Моя кормилица очень боялась, так как там были и змеи, и скорпионы, и прочие ядовитые насекомые. Но мне они никогда не причиняли вреда. Мне кажется, они чувствуют, что я их защищаю. И они как-то умеют сообщать друг другу о надвигающейся опасности, потому что теперь они все взяли привычку прятаться в подвалах дома, как только начинает появляться молодая поросль сахарного тростника. И вы знаете, я их приручила, а также очень много о них узнала. Конечно же, когда сборщики тростника видели меня со змеей вокруг шеи, они очень боялись. И никто меня не трогал. Но вот, однажды, появился незнакомый мужчина. Мне было лет пятнадцать. Это был ужасный человек. Его звали Мэндер. Ханничайлд съежилась и с трудом продолжила рассказ. - Этот Мэндер был белым управляющим. Он меня не боялся. Он мне много чего обещал и зазывал к себе в дом на Пор-Мориа. Я его просто ненавидела и всегда пряталась, заслышав стук копыт его лошади. Как-то раз ночью он пришел пешком, и я не слышала, как он подошел к дому... Он был пьян. Мэндер тихонько пробрался в подвал, где я спала, и мы подрались, потому что я не хотела делать того, что он хотел от меня. То есть... вы понимаете... то, что делают люди, которые любят друг друга. - Понимаю, - кивнул Бонд. - Я пыталась убить его ножом, но он оказался сильнее и ударил меня. Он сломал мне нос. Мне было так больно, что я потеряла сознание. И тогда он сделал то, что хотел... На следующее утро я думала покончить с собой, когда увидела свой нос и поняла, что со мной случилось. Я думала, что у меня будет ребенок. Я бы действительно покончила с собой, если бы у меня родился ребенок от этого человека. Но, к счастью, этого не произошло. Я сходила к врачу. Он мне вправил нос, насколько это было возможно без операции и не взял денег. Про остальное я ему не сказала, так как мне было очень стыдно. Мэндер больше не появлялся. Я ждала. У меня уже был план. Я ждала урожая сахарного тростника, когда мои друзья придут ко мне в укрытие, как обычно. Как только они появились, я поймала самого большого скорпиона - самку - и положила ее в коробку. И вот, ночью, когда не было луны, я взяла коробку подмышку и направилась к дому Мэндера. Я спряталась в кустах у него в саду и стала ждать пока он не ляжет спать. Затем я забралась на дерево рядом с домом и залезла на балкон. И едва заслышав его храп я открыла коробку... Он спал совершенно раздетый под марлевой сеткой. Когда я собралась уходить, скорпион сидел у него на животе... Я слезла с дерева и вернулась домой. - Боже милостивый! - воскликнул Бонд. - Что с ним произошло? - Он умирал ровно неделю, - ответила Ханни совершенно спокойно. - Он, должно быть, очень страдал. Видя, что Бонд больше никак не реагирует на ее слова, она спросила озабоченно: - Вы думаете, я плохо поступила? - Хорошо бы это не вошло у вас в привычку. Но принимая во внимание все обстоятельства, я думаю, вас нельзя осудить. Что произошло дальше? - Я стала жить так же, как и прежде. Только я пыталась заработать денег, чтобы привести свой нос в порядок. Вы знаете, у меня был очень красивый нос. Вы думаете, что когда-нибудь он станет таким как был? - Конечно же! - сказал Бонд без тени сомнения. - Вам могут сделать такой нос, какой вы пожелаете. А каким образом вы стали зарабатывать деньги? - В энциклопедии я прочла, что некоторые коллекционеры собирают редкие ракушки. Я поговорила с учителем, и он сказал мне, что есть один американский журнал - "Наутилус" - специально для людей, которые покупают и продают ракушки. У меня как раз была нужная сумма на подписку. И я стала читать объявления о покупке некоторых редких экземпляров. Я написала одному торговцу на Майами, и он пообещал мне покупать все, что его заинтересует. Поначалу я плохо разбиралась и наделала много глупостей. Мне казалось, что люди ищут самые красивые ракушки. Но это не так... Представьте себе, - прошептала она, - в большинстве случаев они покупают как раз самые безобразные! Затем, когда я научилась находить то, что нужно, я чистила и полировала эти ракушки, чтобы они выглядели получше. Это была вторая ошибка. Коллекционеры собирают раковины в том виде, в каком они находятся в море: с моллюском внутри и всем остальным... И вдруг мне повезло. Как раз накануне Рождества я нашла на Крэб Ки пурпурные ракушки, за которые дают пять долларов за штуку. Но торговец взял с меня обещание держать в тайне место, где я их отыскала, чтобы не сбить цену. Это была такая удача, как если бы я наткнулась на золотую жилу. Думаю, лет через пять у меня будет достаточно денег, чтобы сделать операцию. Поэтому-то я с таким недоверием отнеслась к вам, когда увидела вас с Куоррелом на пляже. - А я-то подумал, что вы любовница доктора Но! - Благодарю покорно! - сказала Ханничайлд, поджав губы. - А что вы будете делать после операции? Не собираетесь же вы всю жизнь оставаться в подвале в полном одиночестве? - Я буду "девушкой по вызову", - уверенно ответила Ханни. Это "девушка по вызову" прозвучало в ее устах так, словно речь шла о секретарше или бонне. - Вот как! - сказал Бонд. - А как вы это себе представляете - быть "девушкой по вызову"? - Вы же знаете. Это женщина, которая живет в роскошной квартире и имеет красивые платья. Поймаете, что я хочу сказать... Ей звонят по телефону: она приходит, занимается любовью с клиентом, и он ей за это платит. В Нью-Йорке за визит дают сто долларов... Я хочу попробовать. Наверное, для начала нужно соглашаться и за меньшую сумму, пока я не овладею мастерством... Вот вы, к примеру, сколько платите? Бонд рассмеялся. - Я и понятия не имею, сколько это стоит. Она вздохнула. - Ну да, конечно, вам не нужно платить женщинам. Платят только уроды. Но что вы хотите, нужно ведь и через это пройти. В большом городе любая работа достаточно противна. Так лучше уж быть "девушкой по вызову", по крайней мере, платят хорошо. А когда я стану богатой, я вернусь на Ямайку, выкуплю Бо Дезер, найду хорошего мужа и обзаведусь детьми... Хорошая перспектива, не правда ли? - Последняя часть мне нравится больше. О первой я этого сказать не могу. Скажите, откуда вы узнали о такой профессии? Неужели из энциклопедии на букву "Д"? - Ну какой же вы идиот! Два года назад в Нью-Йорке было целое дело по поводу этих самых "девушек по вызову". Я прочла об этом в "Глинер"... Там были указаны цены и все прочее... - Не думаю, что эта работа придется вам по вкусу. Послушайте, с вашими познаниями в области животных и насекомых вы легко найдете работу в каком-нибудь американском зоопарке или в институте на Ямайке, я уверен... И вы встретите мужчину, который вам понравится. Вы красивы и должны беречь себя для того, кого полюбите. - Это только в книгах так написано, - сказала Ханни с сомнением. - Самое ужасное, что я еще ни разу не встретила на Ямайке мужчину, который бы мне понравился. Вы первый англичанин, с которым я вообще разговариваю, - призналась она, краснея. - Вы мне сразу понравились. И мне было не стыдно рассказать вам правду. - Вы удивительная девушка, - сказал Бонд. - Я это понял, как только увидел вас. - Когда вы увидели мой зад, - поправила она устало. - О, со спины вы смотритесь просто великолепно, - согласился Бонд. - Да и спереди тоже... Они замолчали. Бонд тряхнул головой и проговорил угрюмо: - Ладно, Ханни, пора спать. У нас будет время обо всем поговорить на Ямайке. - Да, действительно, - сказала она. - Вы обещаете, что мы с вами еще увидимся на Ямайке? - Обещаю, Ханни, - сказал Бонд. - А теперь, спокойной ночи. Вокруг царила полная тишина. Становилось прохладно. Бонд прижал колени к груди. Только не заснуть! Вдруг он почувствовал как его тянут за рукав. Тоненький голосок произнес: - Почему вы не спите? Вам холодно? - Нет, мне хорошо. - Знаете, в спальном мешке очень тепло. Не хотите забраться ко мне? Есть место. - Нет, Ханни, спасибо. Мне и так неплохо. Снова молчание. Затем Ханни прошептала: - Вы не думайте... Я хочу сказать... Вы не обязаны заниматься любовью со мной, если не хотите. - Ханни, малышка, вам нужно спать. Это было бы замечательно, но не этой ночью... И потом, я с минуты на минуту должен сменить Куоррела. - Понимаю, - ответила она грустно. - Тогда, может быть, на Ямайке? - Может быть... - Обещайте мне! А то я не засну. - Ну хорошо, обещаю вам, - сказал Бонд, отбросив последние сомнения. - А теперь спать! - Вы пообещали, вы пообещали, - напевала она торжествуя. - Спокойной ночи, Джеймс, милый. - Спите спокойно, Ханни, дорогая моя. Через минуту Ханни спала глубоким сном, как ребенок. На ее спокойном и умиротворенном лице блуждала нежная улыбка. 12 Бонда похлопали по плечу. Он сразу же вскочил. - Быстро, - прошептал Куоррел. - К нам что-то движется по воде, кэп. Это дракон. Ханни зашевелилась в спальном мешке. - Что случилось? - прошептала она испуганно. - Не двигайтесь, Ханни, я сейчас вернусь, - сказал Бонд. Он бесшумно бежал за Куоррелом по песку. Они подбежали к мысу и остановились за кустами. Бонд осторожно раздвинул ветви. Меньше чем в километре бесформенный предмет с двумя оранжевыми глазами двигался по воде прямо на них. Меж глаз, чуть пониже, плясал синий огонек. Ночь была очень светлой, и можно было разобрать очертания огромной головы, возвышавшейся над двумя короткими крыльями, как у летучей мыши. Это "нечто" издавало глубокий ритмичный гул. - Боже мой, кэп! - простонал Куоррел. - Это дракон. - Да нет, - бросил Бонд отрывисто. - Это что-то вроде трактора, замаскированного под чудовище. Во всяком случае, я ничего не слышал о драконах с дизельным мотором... Бежать бесполезно - он нагонит нас в два счета. Нужно ждать его здесь... Посмотрим, какие у этой машины могут быть слабые места. Водители - раз. Они, должна быть, хорошо защищены. Так... Куоррел, ты начинаешь стрелять в голову - это, наверняка, кабина. Как только они будут в ста метрах от нас. Целься хорошенько и стреляй без остановки. Я займусь фарами. И шинами. Это вероятно, авиационные шины. Ты остаешься здесь... Я отойду в сторону... Готов? И ласково шлепнув его по спине, добавил: - И ничего не бойся. Это не дракон, а всего лишь очередная игрушка доктора Но. Мы убьем водителей и завладеем машиной. Таким образом мы выиграем время, чтобы добраться до лодки... Порядок? - Порядок, кэп. Раз вы так говорите... - прошептал Куоррел стоически. - Но только бы. Боже Всемогущий, я тоже был уверен, что это не дракон! Пригнувшись, Бонд побежал обратно. Он тихонько позвал: - Ханни! - Да, Джеймс, - отозвалась она с некоторым облегчением в голосе. - Сделайте ямку в песке и спрячьтесь. За самыми густыми кустами. И главное - не двигайтесь и ничего не бойтесь. Это не дракон, а всего лишь замаскированная машина доктора Но. Я буду рядом. - Хорошо, Джеймс, - сказала Ханни дрожащим голосом. - Будьте осторожны. Бонд сел на корточки в кустах. Адская машина была уже в двухстах метрах, и свет ее желтых глаз отражался на песке. Пасть изрыгала синий огонь. Теперь была видна огромная челюсть золотистого цвета. Внутри, по-видимому, установлен огнемет, что и объясняет обожженные кусты и всю эту историю с чудом спасшимся охранником. В глубине души Бонд вынужден был признать, что эта махина действительно имела весьма устрашающий вид. Отличное средство против местных туземцев. Но против вооруженных и отчаянных парней... В ночи послышался первый щелчок карабина Куоррела. Пуля всего лишь звонко ударилась о кабину. Куоррел выстрелил снова. Пули отскакивали от кабины, словно безобидные детские игрушки. Куоррел стрелял без остановки. Машина даже не замедлила ход. Только свернула в сторону Куоррела. Бонд тщательно прицелился. Выстрелил - и одна фара разбилась вдребезги. Он выстрелил четыре раза и только на пятый попал в другую. Но эту чертову штуку ничто не брало, она двигалась прямо на Куоррела. Бонд перезарядил револьвер и принялся стрелять по шинам. Они уже были не более, чем в двадцати метрах. Бонд готов был поклясться, что всадил в них, по крайней мере, четыре пули. Хоть бы что... А если они из сплошной резины? И тут ему в первый раз стало страшно. Он снова зарядил револьвер. Может, попробовать сзади? Обойти эту штуку... Он сделал шаг, всего один - и вдруг - короткая вспышка озарила ночь желтовато-синим пламенем. И... крик, душераздирающий крик, переходящий в хрипение. Машина остановилась, нацелившись прямо на Бонда. Застыв от ужаса, он приготовился к самому худшему. Он даже разглядел тоненькую красную ниточку внутри огнемета. Он представил себе изуродованное тело Куоррела, так как самого Куоррела на этом свете уже не существовало. На секунду он представил себе маленькую кучку на песке - все, что от него осталось. Теперь его очередь. Вскрик и... очередь Ханни. Вот куда он завел своих спутников... Со своим полным спокойствием и абсурдной верой в себя! Он сжал зубы. "Торопитесь, мерзавцы, я-то уж не закричу". Застрекотал громкоговоритель: - Выходи, парень... Девчонка тоже... И побыстрее! Или вас зажарят, как того приятеля. В качестве доказательства последовала короткая вспышка. Бонд отступил, буквально задохнувшись от огня. Он наткнулся на Ханни. - Я должна выйти, я должна выйти! - завывала она. - Спокойно, Ханни, - сказал Бонд невозмутимо. - Стойте у меня за спиной. Решение принято. Даже если их убьют, то, по крайней мере, не таким ужасным способом. Он взял девушку за руку и поднял руки вверх. - Отлично! Не двигайтесь! - завыл металлический голос. - Бросай оружие и не выпендривайся! Бонд повиновался. - Не беспокойтесь, Ханни, - сказал он. - Мы что-нибудь придумаем. Он прекрасно знал, что это ложь. Он услышал, как открылась бронированная дверь. Оттуда вышел человек и направился к ним. В руках он держал револьвер. Он отошел в сторону от огнемета. Отблеск света упал на его потное лицо - лицо желтокожего негра. Это был высокий детина в джинсах, голый по пояс. В руках у него что-то бряцало. Когда он подошел поближе. Бонд увидел, что это наручники. Человек остановился в метре от них. - Отцепитесь друг от друга! - рявкнул он. - Теперь поднимите руки, запястья вместе. И идите ко мне. Ты - первый. И полегче, а то мы устроим тебе праздничный фейерверк. Бонд подчинился. Подойдя, он почувствовал кислый запах пота. Человек взял револьвер в зубы и защелкнул наручники на запястьях Бонда. - Эх ты, дурик! - засмеялся он. Бонд развернулся и медленно пошел прочь. Ему нужно было посмотреть на Куоррела. Сказать ему "прощай". Раздался выстрел, и пуля просвистела по песку у ног Бонда. Он остановился и медленно повернул голову. - Не надо нервничать, - сказал он, - я только хочу посмотреть на человека, которого вы только что угробили. Я сейчас вернусь. - Ладно, - разрешил тот, опуская револьвер. - Иди, позабавься, но тотчас же возвращайся, иначе мы поджарим девчонку. Я даю тебе две минуты. Бонд направился прямо к выжженным кустам. Он опустил голову. Это было еще хуже, чем он мог себе представить. Он тихо прошептал: - Прости, Куоррел. Он нагнулся, зацепил горсточку песка связанными руками и высыпал его на то, что было глазами Куоррела. Затем он не спеша вернулся назад и встал рядом с Ханничайлд. Жестом человек пригласил их следовать за ним. Они обошли так называемого дракона. Сзади была маленькая квадратная дверь. Изнутри чудовища послышался голос: - Входите и садитесь на пол. Ничего не трогайте, а то пожалеете. Они прижались друг к другу в тесной железной кабинке. Она вся была пропитана запахом пота и бензина. Им едва хватило места сесть на корточки. Человек с револьвером последовал за ними захлопнул дверь. Он нажал одну из кнопок и сел на сиденье рядом с водителем. - Порядок, Сэм, - рявкнул он, - поехали. Выключи огнемет. Водитель взял управление, и Бонд почувствовал как махина развернулась и тронулась с места. - Куда они нас везут? - жалобно прошептала Ханни. Бонд повернул голову и посмотрел на нее: лицо ее было совершенно белым от страха. Он пожал плечами с самым беззаботным видом, хотя это не соответствовало тому, что он ощущал в действительности. - Я думаю, - прошептал он в ответ, - нас ждет свидание с доктором Но. Не волнуйтесь, Ханни, эти люди всего лишь мелкие гангстеры. А с доктором все будет по-другому. Во всяком случае, не раскрывайте рта: я буду говорить за двоих. Он прижался к ее плечу. - Мне нравятся ваши волосы, - сказал он. - Вы правильно сделали, что не подстригли их слишком коротко. Лицо Ханни несколько расслабилось. - Как вы можете думать об этом в такую минуту? - сказала она, пытаясь изобразить улыбку. - Но мне все равно приятно это слышать. Вы знаете, я мою волосы молоком кокосового ореха раз в неделю. При воспоминании о своей прежней жизни глаза ее наполнились влагой. Чтобы скрыть слезы она нагнула голову и закрыла лицо руками. - Я постараюсь держаться, - пробормотала она. - Пока вы рядом, мне не страшно. Бонд разглядывал наручники. Доктор Но ни в чем себе не отказывал. Последняя модель американской полиции. Он сжал левую руку - она была чуть тоньше правой - и попытался выскользнуть из стального круга. Но все усилия были напрасны: ничего не вышло. Водитель и его компаньон сидели молча на своих местах. Спиной к своим узникам, так как полностью были уверены в успехе. Бонда бесило их спокойствие. Новички в этом деле ведут себя иначе - матерятся, угрожают, издеваются. По крайней мере - держат своих пленников на прицеле. Эти же знали себе цену. Они понимали, что Бонд целиком и полностью находится в их власти. Они не поздравляли друг друга с успехом, не жаловались на усталость. Ни слова о том, куда они едут. Спокойно, как заправские работяги, они завершали свою работу. Профессионалы, ничего не скажешь... Бонд был под сильным впечатлением от мастерства и организации, которые стояли за всем этим. Он знал, что вскоре ему предстоит встреча с доктором Но, и он узнает в чем тут дело. Но это ни на шаг не приблизит их к свободе. Он горько усмехнулся. Он прекрасно понимал, что его ждет страшная смерть. Если только ему не удастся убежать. А Ханни? Сможет ли он доказать непричастность девушки и добиться, чтобы ее отпустили? Может быть. Но ей не дадут покинуть остров. Она, по всей видимости, станет любовницей или женой одного из людей, а может и самого доктора Но, если тому понравится. Его мысли были прерваны звуком мотора. Характерный звук, при переходе на другой режим работы. Бонд догадался, что они вышли на твердую почву. Они ехали по дороге, ведущей к шалашам рабочих. Пять минут, и они на месте. Один из людей обернулся и посмотрел на Бонда и девушку. Бонд любезно улыбнулся. - По-моему, вы заслужили медаль, - пошутил он. Темные глаза уставились на него без всякого выражения. - Заткнись, сволочь, - сказал тот сквозь зубы. - Почему они такие грубые? - прошептала Ханни. - И за что они нас так ненавидят? - Я думаю, - сказал Бонд, - что они нас боятся. А главное, не могут нам простить, что мы их не боимся. Собственно, что и следует делать в подобной ситуации. Девушка сильнее прижалась к нему. - Я постараюсь вам во всем подражать, - сказала она уверенно. В кабину проникал грязноватый серый свет. Новый день был на подходе: опять жара, обжигающий ветер и вонь от потных тел. Куоррел, великан Куоррел его уже не увидит. Бонд вспомнил о страховке. Куоррел словно предчувствовал, что идет на смерть, но слепо последовал за Бондом, не задав ни единого вопроса. Его вера в Бонда оказалась выше всех опасений. А Ханничайлд? Ее ждет та же участь. И все из-за него! Водитель включил сирену. Затем взял микрофон. Его голос эхом отозвался в громкоговорителе. - Все в порядке. Мы схватили парня и девушку. Третий мертв. Кончено. Железная дверь медленно повернулась на петлях. Они проехали еще несколько метров, и водитель выключил двигатель. Струя свежего воздуха ворвалась в кабину. Грубые руки схватили Бонда и мягко поставили на землю. Он почувствовал дуло револьвера у поясницы. Сзади кто-то сказал: - Стой на месте и не рыпайся! Он обернулся. Еще один полунегр-полукитаец такого же внушительного размера, как и его приспешники. Его холодные глаза взирали на Бонда с явным любопытством. Другой человек подтолкнул Ханни. Бонд гаркнул решительным голосом: - Оставьте ее! И твердым шагом подошел и встал рядом с девушкой. Оба китайца, казалось, удивились. Они топтались на месте. Бонд огляделся. Они находились в гараже, который одновременно служил мастерской. "Дракон" стоял на эстакаде. На верстаке валялся разобранный подвесной мотор. Под потолком - неоновые лампы. Воняло бензином. Водитель с приятелем в последний раз оглядели машину и подошли к остальным. - Как прошло? - спросил один из них. Водитель, должно быть старший по чину, ответил небрежно: - Настоящий фейерверк. Разбиты фары, да и шины начинены пулями. Одну мы вытащили. Что касается этих двоих, мне приказано отвести их сами знаете куда... Потом я иду спать. Он повернулся к Бонду: - Пошел! - Сам пошел! - сказал Бонд, - и будь повежливее. А своим гориллам скажи, чтобы убрали пушки, а то они могут покалечить друг друга. Человек приблизился. Остальные трое встали вокруг. Глаза их налились кровью. Старший огромным кулаком съездил Бонду по носу. При этом сам едва удержался на ногах. - Честное слово, - процедил он сквозь зубы, - праздник движется к финалу! В прошлый раз их мучали целую неделю. Попался бы ты мне!.. Он посмотрел на девушку с видимым злорадством. Он ничего не сказал, но в этом взгляде было все. Другие тоже посмотрели на Ханни. Все трое были похожи на детей - троих детей-монстров перед нарядной новогодней елкой. Подумав, что не стоит больше пугать девушку, Бонд сказал: - Ладно, вас четверо, а нас двое, да еще руки связаны. Пошли. Только не толкайтесь: доктору Но это может не понравиться. При этом имени все четверо побледнели. Шеф посмотрел на Бонда, судорожно соображая, не допустил ли он, случаем, ошибку. Не был ли этот человек со связанными руками еще круче его патрона. Он хотел что-то сказать, но замялся и буквально выдавил из себя: - Мы пошутили. Не так ли, ребята? - Конечно! - закивали трое с испуганными лицами. - Прошу вас, мсье, - сказал старший и вежливым жестом указал Бонду, куда идти. Он повел Ханни за собой. Он был просто ошарашен от того, какое впечатление произвело на этих верзил одно лишь упоминание о докторе Но. Надо будет взять на заметку. Ему еще придется разбираться с людьми этого загадочного человека. Они оказались перед бревенчатой дверью. Старший нажал на кнопку два раза и подождал. Дверь распахнулась, и Бонд увидел длинный коридор, метров в десять, устланный ковровой дорожкой. В глубине виднелась другая дверь кремового цвета. Старший отошел в сторону, пропуская их вперед. - Идите прямо, мсье, - сказал он. - Постучите в дверь. Вас встретят. - В его голосе не было и тени иронии. Бонд повел за собой Ханни, и дверь за ними захлопнулась. Он остановился и посмотрел на девушку. - Все в порядке, Ханни? - спросил он ласково. - Как приятно ступать по ковру, - сказала она, немного осмелев. Кончиком пальца он погладил ее по руке. Они вместе подошли к кремовой двери и постучали. Дверь бесшумно раскрылась. Бонд вошел первым и остановился. Девушка за ним. 13 Они оказались как бы в шикарном холле самого фешенебельного небоскреба Нью-Йорка. Это была большая зала с обивкой приятного серого цвета. Весь пол был застлан пушистым красным ковром. Современные лампы освещали комнату мягким приятным для глаза светом. На стенах - прекрасные копии "Танцовщиц" Дега. Справа от Бонда изящная стойка с яркой кожаной обивкой. На ней - несколько предметов из такой же кожи и последняя модель интерфона. Два кресла с высокими спинками явно поджидали клиентов. На другом конце комнаты - низенький столик. На нем небрежно разбросаны роскошные журналы и каталоги. Пышные тропические цветы в вазонах источали тонкий аромат. В комнате находились две женщины. За стойкой, склонившись над бумагами, сидела китаянка с умным выражением лица в очках с черепаховой оправой. Густые черные волосы были коротко подстрижены по последней моде. Она улыбалась. Дежурная улыбка вышколенного метрдотеля высшей категории: разумная, услужливая и слегка испытующая. Женщина постарше держала дверь, в которую они только что вошли. Она ждала, когда они сделают несколько шагов вперед, чтобы, не дай Бог, не задеть кого-нибудь. Тип почтенной матроны. Тоже с примесью китайской крови. Она держалась очень грациозно, но вид у нее был скорее добродушный - бонна из добропорядочного семейства. Обе - в белоснежных одеждах, белых чулках и накрахмаленных головных уборах, как в самых шикарных институтах красоты Америки. Прекрасная гладкая кожа, но все же, слегка бледная, как у людей, которые редко выходят на улицу. Пока Бонд озирался по сторонам, женщина, открывшая дверь, произнесла несколько общепринятых фраз, означающих приветствие. Можно было подумать, что они попали в бурю и их давно и с нетерпением ждут. - Бедные мои, - сказала дама с симпатией, - мы так боялись, что вы до нас не доберетесь! Нас предупредили, что вы в дороге, но мы действительно очень беспокоились. Мы ждали вас вчера вечером к чаю. Нас только полчаса назад предупредили, что вы будете к завтраку. Вы, должно быть, сильно проголодались? Элегантная матрона прервалась на секунду, чтобы перевести дыхание. Затем тем же изысканным тоном она продолжила: - Подойдите, пожалуйста, вы поможете сестре Роуз, заполнить карточки прибытия, а затем немедленно отдыхать. Вы совершенно без сил, я уверена. Она подвела их к креслам и сказала: - Позвольте представиться. Я сестра Лайли, а это сестра Роуз. Она задаст вам несколько вопросов. Хотите сигарету? Она протянула открытую кожаную коробку с тремя отделениями. - Американские, Плейерс, турецкие? Бонд поднял скованные руки. Сестра Лайли с ужасом воскликнула: - О, сестра Роуз, дайте мне скорее ключ! Сколько раз я просила, чтобы клиентов не приводили в таком виде. Внешний персонал просто невозможен. Сестра Роуз, казалось, тоже очень смущена. Она поспешно раскрыла две пары наручников и с отвращением бросила их в корзину для бумаг, словно это не наручники, а грязные бинты. - А теперь я обещаю вам оформить все как можно быстрее. Ваше имя, пожалуйста, мсье?.. - Брайс. Джон Брайс. - Адрес? - Королевское зоологическое общество Реджент Парк, Лондон, Англия. - Профессия? - Орнитолог. - Боже мой, не могли бы вы произнести по буквам, пожалуйста? - Бонд выполнил ее просьбу. - Цель визита? - Птицы, - ответил Бонд коротко. - Я представитель общества Одюбон из Нью-Йорка. У них концессия на этот остров. - В самом деле? - спросила сестра Роуз, не поднимая глаз. Она в точности записывала то, что говорил Бонд. - А вы, мадам? С услужливой улыбкой она перевела взгляд на Ханничайлд. - Это ваша супруга? Она тоже интересуется птицами? - Да, конечно, - ответил Бонд. - Ваше имя? - Ханничайлд. - Какое восхитительное имя! - воскликнула сестра Роуз. - Ваши самые близкие родственники, и это все. Бонд назвал подлинное имя М., в качестве дяди. Генеральный директор по импорту-экспорту, Реджент Парк, Лондон. Сестра Роуз заполнила формуляр и подняла наконец глаза. - Я вам очень признательна, мистер Брайс, - сказала она. - Надеюсь, вам у нас понравится. Подошла сестра Лайли. - А теперь, дорогие мои, пойдемте со мной. О Боже, я забыла номера их комнат! - Это по кремовому коридору, - подсказала сестра Роуз. - Номер четырнадцать и пятнадцать. - Ах да, спасибо, дорогая. Пожалуйста, прошу вас. Идти нужно довольно далеко. Доктор часто заговаривает о том, что надо установить скользящую дорожку, но вы же знаете... деловой человек, - сказала она с веселым смешком в голосе. - У него столько идей в голове! - Да, конечно, - вежливо согласился Бонд. Он взял Ханни за руку, и они пошли следом за сестрой Лайли. Они шля нескончаемыми коридорами по ковровым дорожкам. На стенах - изящные бра. Бонд вежливо поддерживал разговор. Но мысли его были заняты другим - приемом, который им был оказан на самом высшем уровне. Он готов был поклясться, что обе сестры были совершенно искренни. Он не почувствовал фальши ни в голосе, ни в жестах. Отсутствие резонанса в комнате, а затем в коридорах подтверждало его догадку, что они находятся под холмом. Шли они на восток, по направлению к утесу, которым заканчивался остров с этой стороны. Вентиляция работала отлично: на стенах ни единого следа плесени, что часто бывает в подземных строениях. Бонд прикинул во что это обошлось доктору - выстроить такой подземный дворец. И это не считая отличного технического оснащения. Бледность обеих женщин доказывала, что они, должно быть, всю жизнь провели под землей. По словам сестры Лайли они составляли внутренний персонал, который не имел никакого отношения к людям наверху. Они, казалось, даже не в курсе, что там наверху происходит, и чем там ребята занимаются. "Все это очень забавно", - заключил он про себя. Но это очень опасные забавы. Так или иначе, внутри гораздо приятнее, чем снаружи... Длинный коридор заканчивался дверью. Сестра Лайли позвонила. Их уже ждали, так как дверь тотчас же отворилась. Восхитительная китаянка в цветастом кимоно встретила их на пороге и низко поклонилась. На лице - та же приветливая улыбка. И та же бледность: нежный полураскрывшийся цветок. - Ну вот и они наконец, Мэй! - крикнула сестра Лайли. - Позвольте представить вам мсье и мадам Брайс. Они очень устали, поэтому давайте сразу же проводим их в комнаты. Там они и позавтракают, и отдохнут. Она повернулась к Бонду. - Это Мэй... Она просто ангел. Она позаботится о вас обоих. Ну а если вам что-нибудь будет нужно от меня, позвоните. Все наши пациенты просто без ума от Мэй... Вам здесь будет хорошо. "Пациенты", - подумал Бонд. Вот уже второй раз она произносит это слово! - Рад с вами познакомиться, Мэй. Мэй улыбнулась в ответ и сказала бархатным голосом: - Я надеюсь, вам здесь понравится. Вам и вашей супруге, мистер Брайс. Я позволила себе заказать вам завтрак, как только узнала о вашем прибытии. Пожалуйста, следуйте за мной... Она повела их по другому коридору - бледно-розовые стены и серый пушистый ковер. По обе стороны - двери с номерами. Мэй открыла дверь четырнадцатого номера, и они вошли за ней следом. Это была чудная спальня с мебелью из бамбука. На белоснежном ковре отчетливо выделялись кресла, обитые кретоном с крупными красными розами. Еще одна дверь вела в мужскую спальню, а та, в свою очередь, в супер-роскошную ванную комнату. Как в самом дорогом отеле Флориды, если бы не две детали: комнаты были без окон, и с внутренней стороны двери отсутствовала ручка... Мэй переводила взгляд с Бонда на Ханничайлд. В глазах ее светилась надежда. Бонд улыбнулся ей в ответ. - Я уверен, что нам здесь будет очень хорошо. Раздался робкий стук в дверь, и показалась другая девушка, такая же красивая как и Мэй. В руках она держала поднос. Она поставила его на маленький столик в центре комнаты и придвинула два стула. Отработанным жестом сняла белоснежную батистовую салфетку и бесшумно вышла из комнаты. От подноса исходил неотразимый аромат кофе и поджаренного бекона. Мэй и сестра Лайли удалились. Сестра Лайли сочла своим долгом по-матерински сказать им несколько слов на прощанье. - Теперь, дорогие мои, мы не будем вам мешать. Если что-нибудь будет нужно - звоните. Кнопки рядом с кроватью. О, я совсем забыла! В шкафу вы найдете чистую одежду. Это китайская одежда, но по размеру вам подойдет. Нам сообщили ваши размеры вчера вечером. Доктор распорядился, чтобы вас не беспокоили. Он был бы очень рад, если бы вы оказали ему удовольствие отужинать с ним сегодня вечером. А пока вы вправе распоряжаться своим временем. Устраивайтесь. Она замолчала, затем спросила озабоченно: - Так я могу сказать, что вы... - Да, конечно, - перебил ее Бонд. - Вы можете сказать доктору, что мы охотно примем его предложение. - О! Он будет так рад, так рад, - заохала сестра Лайли. Поклонившись, женщины вышли и закрыли за собой дверь. Бонд повернулся к Ханни. Она была сильно смущена и избегала смотреть ему в глаза. И вдруг ему пришло в голову, что она ни разу в жизни не видала такой роскоши и столь изысканный прием нагнал на нее еще больше страху, чем дракон предыдущей ночью. Она стояла, как столб, в своем дикарском наряде, и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Лицо ее все было покрыто пылью, потом и морской солью. Голые ноги по колено вымазаны грязью, а большие пальцы судорожно впились в густой пушистый ковер. И тут он весело рассмеялся, подумав, какую забавную картину являли они оба: она в своем отрепье, а он - в грязной рубашке и рваных джинсах. Он взял ее за руки. Они были совсем холодные. - Ханни, - сказал он, - мы похожи на два огородных пугала. Но это неважно. Самое главное - решить, что мы будем делать сначала: завтракать или мыться. Если второе, то завтрак остынет. Обо всем остальном не беспокойтесь. Завтрак превыше всего. Она продолжала задумчиво улыбаться. Ее голубые глаза вопросительно уставились на Бонда. - Вы не боитесь того, что с нами может произойти? Вам не кажется, что это ловушка? - Ну конечно же это ловушка! - сказал Бонд тоном фаталиста, - и мы в нее уже попались! Ханни, свыкнитесь с мыслью, что мышеловка захлопнулась и единственное, что мы можем сделать - это съесть сыр. Так холодный или горячий? Бонд снова взял ее за руки и продолжил уверенным тоном: - Прошу вас, Ханни, не думайте ни о чем. Предоставьте это мне. Вспомните, где мы были еще час назад. Теперь ведь гораздо лучше? Ну так решайте: ванна или завтрак? - Если вы думаете... - начала она. - Я хочу сказать... Ладно, лично я предпочитаю сперва помыться. Но вы должны мне помочь. Я ни разу в жизни не пользовалась всеми этими предметами, - она кивнула в сторону ванной комнаты, где поблескивали разные краники. - Это очень просто, - сказал Бонд, ничуть не смутившись. - Я все приготовлю. А пока вы будете принимать ванну, я позавтракаю. И закрою вашу порцию, чтобы она не остыла. В стенном шкафу нашлось с полдюжины шелковых и хлопчатобумажных кимоно. Бонд взял одно из них и протянул Ханни. - Спасибо, Джеймс, - промолвила она. И начала расстегивать блузку. Бонду очень хотелось обнять ее и целовать до потери сознания. Но он подавил желание и пошел в ванную комнату. Там было все, что нужно: морская соль для ванн, душистое дорогое мыло и туалетные принадлежности самого лучшего качества. В зеркале он увидел отражение: бронзовое от загара тело на фоне белоснежного интерьера. Не успел он шевельнуться, как Ханничайлд подбежала к нему и стала покрывать страстными поцелуями его волосы, лицо, руки... Сердце ее бешено колотилось. Он привлек ее к себе. Она прошептала ему на ухо: - В кимоно я буду выглядеть смешной, без него лучше... И потом, вы же сказали им, что мы муж и жена. У нее были нежные и теплые груди. Всем своим худеньким телом она прильнула к нему. "Почему бы и нет? - сказал себе Бонд. - Почему? Нет! Только без глупостей! Сейчас не время. Мы стоим на пороге смерти, и не стоит рисковать. Нельзя дать себе расслабиться. Не поддавайся, будь тверд". Мягко, но решительно он отстранил девушку. Он едва коснулся ее розовых губ. Затем оттолкнул. Какое-то время они смотрели друг на друга, не в силах отвести глаз. Ханни тяжело дышала, губы ее раскрылись, показывая ослепительной белизны зубы. - Ханни, - сказал Бонд глухо, - залезайте в ванну, пока я вас не отшлепал! Она улыбнулась и, не говоря ни слова, ступила в ванну и растянулась в воде. Краешком глаза она наблюдала за ним. - Джеймс, - заговорила она, - вы должны меня помыть... Я не умею... Покажите мне, как это делается. - Замолчите, Ханни, - рассердился Бонд. - Берите мыло, губку и трите! Сейчас совсем не время заниматься любовью, поймите. А я пойду завтракать, - сказал он, уговаривая скорее себя, чем ее. Он взялся за ручку двери и решительным жестом распахнул ее. - Джеймс, - пролепетала она ласково. Он повернулся. Ханни показывала ему язык. Он сердито улыбнулся и хлопнул дверью. Сердце его бешено колотилось. Он заставил себя успокоиться и выбросить Ханни из головы. Нужно было проверить возможные пути бегства из этих роскошных апартаментов. Сначала он стал искать что-нибудь, что могло бы послужить оружием. Затем встроенные микрофоны и другие ловушки. Ничего. Электронные часы на стене показывали половину девятого. У кровати - ряд кнопок с надписями: парикмахер, маникюрша, горничная... Телефона нет. В углу, под самым потолком - маленький вентилятор. Слишком маленький, к сожалению. Двери сделаны из легкого металла и выкрашены в тот же цвет, что и стены. Бонд изо всех сил навалился на дверь плечом. Она даже не шелохнулась. Он потер плечо. Да... хорошенькая тюрьма! Но все же тюрьма... Ничего не поделаешь. Он уселся за стол и принялся за еду. Из ванной комнаты раздавался тоненький голосок - Ханни напевала популярную песенку. Бонд мысленно заткнул уши и накинулся на яичницу. Через десять минут дверь ванной открылась. Бонд поспешно закрыл голову руками. Ханни выдала презрительный смешок и сказала: - Да это же просто трус! Он боится самой обыкновенной девушки. Бонд слышал как она роется в шкафу. Она продолжала бормотать вполголоса, как бы самой себе: - Хотела бы я знать, чего он боится. Если мы поборемся, то я одержу верх, это точно. Может быть он э