до подниматься, а затем опять садиться для него гораздо более серьезная работа, чем для большинства людей. Я знал, почему он нарушил это правило. Это был салют в мою честь. Не только потому, что они появились, но и потому, что я их доставил точ но в тот момент, когда он был готов их принять. - Миссис Шеперд, - сказал я. - Это мистер Ниро Вульф. Мисс Нэнсили Шеперд. Вульф поклонился. - Как поживаете? - Мой муж? - сказала мамаша испуганным, но тем не менее уверенным голосом. - Где мой муж? - Скоро будет здесь, - заверил Вульф. - Его задержали. Садитесь, мадам. Я улыбнулся ему и покачал головой. - Очень признателен, что вы стараетесь мне помочь, но дело не в этом. - Теперь я улыбнулся семейке. - Я должен объяснить не только вам, но мистеру Вульфу тоже. Телеграмма при вас? Можно ее на минуту? Мамаша собралась открыть свою сумочку, но Нэнсили ее остановила. - Не надо. - Она снова резко обратилась ко мне: - Выпустите нас отсюда немедленно. - Нет, - сказал я, - не сейчас. Но через пять минут я так и сделаю, если у вас еще будет желание уйти. Чего вы боитесь? Не я ли присмотрел за тем, чтобы вы немного позавтракали? Сначала я хотел бы объяснить мистеру Вульфу, а потом объясню вам. Я повернулся к Вульфу. - В сумочке миссис Шеперд лежит телеграмма следующего содержания: "Садись первый поезд Нью-Йорк иди офис Ниро Вульфа Западная З5 улица 918. Телеграммы оплатил он. Возьми собой Нэнсили, Встретимся там. Оставь все вещи отеле. Поторапливайся. Эл." Сол послал ее с телеграфа в Бронксе сегодня утром в 6.ЗО. Теперь вы понимаете, почему мне надо было снова увидеться с дворником. Выражение "поторапливайся" сделало телеграмму абсолютно достоверной. - Значит, отец ее не посылал? - Нэнсили смотрела на меня. - Я подозревала, что здесь что-то не так. - Она схватила мать за руку. - Вставай, мы уходим. - Куда, Нэнсили? - Мы уходим отсюда. - Но куда же? - В глазах и голосе мамаши чувствовалась паника. - Домой? - В этом все и дело, - сказал я с ударением. - Вот именно, куда? У вас три варианта. Во-первых, вы можете отправиться домой и, когда глава семейства придет с работы, рассказать ему, как попались на фальшивую телеграмму. Ваши лица показывают, что вы думаете по этому поводу. Во-вторых, вы можете сесть на ближайший поезд в Атлантик-Сити, но в этом случае я, до того как вы уйдете, немедленно позвоню мистеру Шеперду на склад, где он работает, и сообщу ему, что вы находитесь здесь и рассказываете какую-то чушь о телеграмме. Конечно, он захочет с вами поговорить. Таким образом, вам опять придется рассказать, как вас надули. Мамаша выглядела так, словно сейчас упадет, поэтому я подвинул ей кресло, и она села. - Вы ужасны, - сказала Нэнсили. - Чрезвычайно. Я пропустил это мимо ушей и продолжал, обращаясь к матери: - И наконец, третье: вы можете остаться здесь, и мистер Вульф обсудит кое-что с Нэнсили, задаст ей вопросы. На это может уйти часа два, или три, или четыре. Так что чем скорее он начнет, тем лучше. Вам предложат хороший обед. Как только мистер Вульф закончит, я доставлю вас на вокзал и посажу на поезд в Атлантик-Сити. Мы оплатим дорогу в оба конца и прочие расходы - такси, завтрак, а также ваш ужин на обратном пути. Мистер Шеперд, с которым я встречался, никогда ничего об этом не узнает. - Я пожевал губами. - Я вижу только эти три варианта. Нэнсили села в красное кресло, что еще раз продемонстрировало ее ум. - Это ужасно, - безнадежно сказала мамаша. - Хуже не придумаешь... Вы не выглядите как человек, который мог бы проделать подобную штуку. Вы уверены, что мой муж не посылал? этой телеграммы? Честно? - Абсолютно, - заверил я ее. - Он ничего о ней не знает и никогда не узнает. Ничего страшного во всем этом нет. Еще задолго до ночи вы будете в своем прекрасном номере в отеле. Она покачала головой так, как будто все пропало. - Не такой уж он прекрасный, - заявила Нэнсили. - Душ брызгается по сторонам, и они не могут его починить. - Неожиданно она поднесла руку ко рту, вскочила, и глаза у нее округлились. - Господи! - воскликнула она. - Где у вас приемник? Сегодня же пятница! Она в эфире! - Нет никакого приемника, - строго сказал я. - Сломался. Так, давайте мне ваше пальто и шляпу. 10 Во время всего представления, не считая перерыва ну обед, миссис Шеперд сидела опустив плечи в одном из желтых кресел. Вульфу ее присутствие не нравилось, и не раз он предлагал ей то пойти вздремнуть в южную комнату, то подняться наверх и посмотреть на орхидеи, но она не пошевельнулась. Конечно, она защищала своего ребенка, но, могу поклясться, больше всего ее пугало, что, если она выпустит нас из поля зрения, мы можем послать еще одну телеграмму, подписанную "Эл" Я стараюсь быть честным и непредвзятым по отношению к Нэнсили. Вот что записано у меня в блокноте: В: Вы высоко оцениваете мисс Фрейзер, не так ли, мисс Шеперд? Н: О да! Она само совершенство! На следующей странице блокнота: В: Почему вы бросили колледж, если дела у вас там шли так хорошо? Н: Мне предложили работать манекенщицей. Контракт был непродолжительным, платили два доллара в неделю, вызывали меня не часто. В основном надо было демонстрировать ноги. Но наличные - это прелесть. В: В перспективе вы собираетесь быть манекенщицей? Н: О нет! У меня очень серьезные намерения. Очень! Я собираюсь пойти на радио. Я хочу, чтобы у меня была программа, как у мисс Фрейзер. Чтоб было интересно людям, чтобы там много смеялись. Но чтобы там шла речь о серьезных вещах. Я хочу сделать действительно хорошую программу. Вам часто приходилось выходить в эфир, мистер Вульф? А вот еще, на другой странице: В: Как вы проводили время в Атлантик-Сити Н: Загнивалв. Это место вымерло, по крайней мере две недели назад. Сейчас там мертвый сезон. Ужасно. Это стенограмма. На страницах, откуда взяты эти цитаты, еще много подобных высказываний, но есть и другие страницы, уравновешивающие эти. Когда ей хотелось, она могла говорить по существу. Например, когда она объясняла, что ей следовало бы подозрительно отнестись к телеграмме и настоять, чтобы мать связалась по телефону с отцом. Она бы так и сделала, если бы не знала из газет, что мисс Фрейзер наняла Ниро Вульфа. Когда же Вульф перевел разговор на тему людей, окружающих мисс Фрейзер, она не только дала понять, что прекрасно знает им цену. Она не включила в свой рассказ ничего такого, что бы ей пришлось доказывать, чтобы не брать свои слова обратно. Было легко заметить, что Вульф чувствовал удовлетворение от избранной им тактики. Она заключалась в том, что до обеда он ограничивал себя, ходил вокруг да около, чтобы она привыкла к его голосу, манерам и тому, что он задает ей самые разнообразные вопросы. К тому времени как Фриц позвал нас в столовую, я почувствовал, что для Вульфа красный свет не загорается ни на одном направлении. Когда мы вернулись в кабинет и снова расселись, причем мамаша все в том же кресле, а Нэнсили затянулась сигаретой так, как будто занималась этим многие годы, Вульф продолжил в том же духе. Но скоро я стал замечать, что он начинает сужать круги и приближается к сцене преступления. Посвятив некоторое время теме клуба девушек - поклонниц Фрейзер из Восточного Бронкса и тому, как Нэнсили организовала его, он перешел непосредственно к студии и начал с передачи Фрейзер. Он выяснил, что Нэнсили всегда бывала там по вторникам, а иногда по пятницам тоже. Мисс Фрейзер пообещала ей, что когда-нибудь подпустит ее к микрофону - хотя бы для того, чтобы сказать пару слов. На передаче! Большую часть времени она сидела вместе с публикой в первом ряду, но всегда была готова помочь чем-нибудь, и часто ей это разрешалось, но исключительно благодаря мисс Фрейзер. Остальные считали, что она только мешает. - А вы и в самом деле мешали? _ спросил Вульф. - Наверняка. Но мисс Фрейзер так не думала, потому что знает, что я считаю ее самой лучшей ведущей на радио, просто экстра-класс, и что существует мой клуб. Так что вы сами понимаете. Вы можете понять, почему мне хотелось быть честным и непредвзятым по отношению к ней. Вульф кивнул, как мужчина кивает мужчине. - Какого рода помощь вы оказывали? - О! - Она взмахнула рукой. - Кто-нибудь роняет страницу сценария, и я ее поднимаю. Начинает скрипеть кресло, и я первой замечаю это и приношу новое. В тот день, когда это случилось, я взяла поднос со стаканами из шкафа и отнесла его к столу. - Так это сделали вы? В тот день, когда гостем был мистер Орчард? - Конечно, я часто делаю это. - У вас есть ключ от шкафа? - Нет, только у мисс Венс. Она открыла его и достала поднос со стаканами. - Нэнсили улыбнулась. - Однажды я разбила один стакан. Вы думаете, с мисс Фрейзер случился припадок? Ничего подобного. Она прост велела мне принести бумажный стаканчик. Она великолепна. - Замечательно. Когда это произошло? - Давным-давно. Еще когда они пользовались прозрачными стаканами, до того, как заменили их на темно-синие. - Как давно это было? - Почти год назад. - Нэнсили кивнула. - Да, потому что именно тогда они впервые начали пить "Хай спот" во время передачи. Первые несколько передач они пользовались про зрачными стаканами, а затем им пришлось их заменить... Она оборвала себя. - Почему пришлось? Я ожидал, что Вульф набросится на нее, как коршун, или по крайней мере начнет на нее давить. Без сомнения, Нэнсили остановилась, поскольку произнесла или начала говорить то, чего не собиралась. И когда она сказала, что не знает, она явно соврала. Но Вульф вильнул и спустил все на тормозах. - Подозреваю, что они выбрали толстые стаканы, потому что те не бьются. - Он радостно хихикнул, как будто это было ужасно забавно. - Вы когда-нибудь пили "Хай-спот" мисс Шеперд? - Я? Вы шутите Когда мой клуб был признан лучшим, они послали мне десять ящиков. На грузовике. - Мне "Хай спот" не очень нравится, а вам? - О... Я обожаю его, хотя и в небольших количествах. Когда у меня будет собственная программа и возникнут клубы поклонниц Шеперд, я буду работать по-другому. - Она нахмурилась. - Как вы считаете, Нэнсили Шеперд - хорошее имя для радио или Нэн Шеперд лучше? А может, мне вообще взять псевдоним? Настоящее имя мисс Фрейзер было Оксхол, и она вышла замуж за человека по фамилии Коппел, но он умер. Когда она пришла на радио, то не захотела воспользоваться ни одним из этих имен и взяла псевдоним. - И Нэн, и Нэнсили звучат прекрасно, - авторитетно изрек Вульф. - Как нибудь вы расскажете мне, какую политику будете проводить в своих клубах. Как вы думаете, в "Хай споте" есть перец? - Не знаю, никогда не задумывалась. Туда намешано полно всякой ерунды. И никаких пузырьков. - Да, - согласился Вульф, - никаких пузырьков. А какую еще помощь вы оказываете во время передачи? - О, примерно то же, о чем я вам уже рассказывала. - Вы помогаете передавать стаканы и бутылки по кругу - мисс Фрейзер, мистеру Медоузу и гостям? - Нет. Один раз я попыталась, но вообще мне не разрешают. - Где вы находились в тот день, когда это произошло? - Сидела на стуле у рояля. Они хотят, чтобы во время Эфира я была среди публики, но иногда мне удается этого не делать. - Вы не видели, кто передавал стакан и бутылку, например, мистеру Орчарду? Нэнсили улыбнулась ему, как старая приятельница. - Теперь вам хочется выяснить это, не так ли? Но я не видела. Полиция спрашивала меня об этом двадцать миллионов раз. - Не сомневаюсь. Я спросил вас один раз. Вы когда-нибудь доставали бутылки из шкафа и ставили их затем в холодильник? - Конечно, я часто это делаю, точнее сказать, помогаю это делать. Это работа мисс Венс, но она не может взять их все сразу, так что ей приходится ходить два раза. Поэтому очень часто четыре бутылки несет она, а три - я. - Понимаю. Не думаю, чтобы она считала вас помехой. А в тот вторник вы помогали нести бутылки? - Нет, потому что я разглядывала новую шляпку мисс Фрейзер и не видела, как мисс Венс доставала бутылки, - Значит, мисс Венс пришлось ходить дважды: сначала с четырьмя бутылками, а потом с тремя? - Да, потому что на шляпку мисс Фрейзер стоило посмотреть. Очень высокий класс Это была... - Я вам верю. - Голос Вульфа стал немного более жестким, хотя, возможно, только для моего опытного уха. - Я прав, не так ли, сначала четыре бутылки, потом - три? - Да, правильно. - В сумме получается семь? - Да, вы умеете считать - обрадованно воскликнула Нэнсили. Затем она подняла свою правую руку, оттопырив на ней четыре пальцу, потом левую с тремя и посмотрела сначапа на одну, потом на другую. - Правильно, семь. - Семь, - согласился Вульф. - Я могу считать, вы можете, а мисс Венс и мистер Медоуз - нет. Я понял, что для программы нужны четыре бутылки. Но они предпочитают, чтобы в холодильнике были запасы на случай, если кто-нибудь попросит добавки. Мисс Венс и мистер Медоуз говорят, что всего было восемь бутылок. Вы говорите, семь. Мисс Венс говорит, что они переносятся из шкафа в холодильник двумя партиями: четыре и четыре. А вы говорите. четыре и три. Вульф наклонился вперед. - Мисс Шеперд, - его голос стал жестким, - объясните мне немедленно и удовлетворительно, почему они говорят восемь, а вы - семь. Почему? Она промолчала. - Почему? - вопрос прозвучал как удар хлыста. - Я не знаю, - пробормотала она. Я смотрел на нее в оба, но, даже если бы я один глаз закрыл, а другим смотрел лишь искоса, все равно было ясно как день, что она все знает. Более того, она не только скрывала это, но и собиралась скрывать дальше. - Чушь. - Вульф погрозил ей пальцем. - Мисс Шеперд, вы явно необдуманно сделали заключение, что, как только вам захочется, вы скажете: "Я ничего не знаю" а я все так и оставлю. Вы попытались проделать это насчет стаканов, и теперь опять. Я даю вам одну минуту на то, чтобы вы рассказали, почему остальные утверждают, что в холодильник кладется восемь бутылок, а вы - семь. Арчи, засеки время. Я взглянул на часы, а затем снова на Нэнсили. Но она все еще продолжала скрытничать. Ее лицо не только не отражало желания рассказать все, но было видно, что она даже не думает о том, что может произойти, если она ничего не скажет. Оно просто молчала. Я дал ей лишних десять секунд и затем объявил. - Время истекло. Вульф вздохнул. - Боюсь, мисс Шеперд, что вы и ваша мать если и вернетесь в Атлантик-Сити, то уж точно не сегодня. Дело в том... Мамаша издала какой-то стон. Нэнсили закричала: - Но вы же обещали - Нет, я не обещал. Обещал мистер Гудвин. Вы можете разобраться с ним по этому вопросу, но только после того, ка я дам ему некоторые инструкции. - Вульф повернулся ко мне. - Арчи, ты будешь сопровождать мисс Шеперд до кабинета инспектора Крамера. Ее мать может отправиться с вами или пойти домой, как ей будет угодно. Но сначала запиши, отпечатай и возьми с собой следующее. Три копии. Письмо инспектору Крамеру. Вульф откинулся назад, закрыл глаза, пожевал губами и через секунду начал: - В связи с убийством Сирила Орчарда я посылаю эту информацию с мистером Гудвином, который доставит вам мисс Нэнсили Шеперд. Он объяснит вам, как мисс Шеперд была доставлена в Нью-Йорк из Атлантик-Сити, абзац. Я считаю, что Мадлен Фрейзер должна быть без промедления арестована и обвинена в убийстве Сирила Орчарда. Очевидно, что члены ее команды находятся в сговоре. Первоначально я считал, что их цель - защитить ее, но теперь я убежден, что ошибался. В моем кабинете вечером во вторник все они были глубоко озабочены тем, чтобы мисс Фрейзер добралась благополучно до дома. Так мне казалось. Теперь я считаю, что они заботились совсем о другом. Абзац. В тот вечер здесь мистер Медоуз без необходимости излишне многословно и подробно отвечал на мой вопрос, каким образом он определяет, какие бутылки достать из холодильника. Было много других обстоятельств, которые усиливали мои подозрения насчет мисс Фрейзер. Среди них - притворство по поводу того, что они не могут вспомнить, кто поставил стакан и бутылку перед мистером Орчардом. Это, безусловно, удивительно. Наверняка они помнят, и я не представляю себе, чтобы они все сговорились защищать когонибудь из их круга, если только этим человеком не является мисс Фрейзер. Без сомнения, ими движут разные соображения; преданность, любовь или просто желание сохранить работу, которой они лишатся после того, как мисс Фрейзер будет арестована, ее имя опозорено, а сама она, как я надеюсь, наказана в соответствии с законом, Абзац. Все эти подозрения у меня закрались еще тогда, но я не мог предъявить никаких доказательств. Поэтому я ждал, пока смогу поговорить с мисс Шеперд. Теперь я сделал это. Ясно, что она тоже состоит в сговоре, цель которого - отвести подозрения от мисс Фрейзер. Мисс Шеперд сделает все для нее, но не будет делать ничего для остальных. Я уверен, что мисс Шеперд по крайней мере дважды солгала мне. Первый раз, когда сказала, что не знает, почему были заменены стаканы, из которых пьют во время передачи, и второй раз, когда не объяснила расхождения своих показаний с показаниями остальных относительно количества бутылок в холодильнике. Мистер Гудвин расскажет вам все в деталях. Абзац. Когда вы надежно засадите мисс Фрейзер за решетку, я предлагаю, чтобы во время допроса вы уделили особое внимание замене стаканов. Это произошло приблизительно год тому назад, и поэтому возникает впечатление, что убийство мистера Орчарда планировалось загодя. Ваша задача будет особо облегчена, если вам удастся заставить мисс Шеперд доступными вам методами рассказать все, что она знает об этом. Я не... Арчи! Если бы у Нэнси было раздвоение личности и одна ее часть - убийца - неожиданно начала действовать, то я наверняка был бы сражен наповал. Но она не вытащила револьвер. Она всего лишь выскочила из кресла и как ураган подлетела ко мне, не успел и глазом моргнуть, схватила блокнот, швырнула его через комнату, затем повернулась и выпалила в сторону Вульфа. - Это ложь! Это все ложь! - Нэн, Нэн! - стонала мамаша. Я стоял рядом с ураганом и чувствовал себя очень глупо. Вульф резко сказал мне: - Подними блокнот, и мы закончим. Она истеричка. Если она проделает это еще раз, отведи ее в ванную. Нэнсили схватилась за рукав моего пиджака. - Нет! - кричала она. - Вы мерзкий тип и прекрасно это знаете. Смена стаканов здесь ни при чем! Я все равно не знаю, почему они их заменили.... Вы просто мерзкий тип... - Прекратите, - приказал ей Вульф. - Прекратите кричать и, если у вас есть что сказать, садитесь и говорите. Почему они заменили стаканы? - Не знаю. Пересекая комнату, я должен был пройти мимо мамочки и, проделывая это, похлопал ее по плечу, но сомневаюсь, что она это заметила. С ее точки зрения, все было кончено. Когда я повернулся, Нэнсили все еще стояла на том же месте, и по ее сгорбленной спине казалось, что она будет продолжать в том же духе до конца дня. Но когда я дошел до стола, она не закричала, а заговорила спокойным голосом: - Я честно не знаю, почему они сменили стаканы, я только догадываюсь. Но если я расскажу вам о своих догадках, то должна буду сказать нечто такое, что обещала мисс Фрейзер никогда никому не говорить. Вульф кивнул. - Вот-вот! Покрываете мисс Фрейзер. - Я не покрываю ее! Ее не нужно покрывать! - Только без истерик. О чем вы догадались? - Я хочу позвонить ей. - Еще бы Чтобы предупредить ее? Чтобы она смогла убежать? Нэнсили хлопнула ладонью по его столу. - Не делайте этого, - прогремел Вульф. - Какой же вы мерзкий тип! - Прекрасно! Арчи, запри ее в ванной и позвони инспектору Крамеру, чтобы он прислал кого-нибудь за ней. Я встал, но она не обратила на меня никакого внимания. - Ладно, - сказала она. - Тогда я расскажу ей, как вы заставили меня говорить. И мама тоже может рассказать. Я не знаю, почему они заменили стаканы, но, когда они сделали это, я заметила кое-что и насчет бутылок. В тот день мисс Венс взяла не восемь бутылок, а семь. Если бы не это, я бы не обратила внимания. Но я заметила и во время передачи увидела, что на бутылке, которую они дали мисс Фрейзер, была наклеена полоска. С тех пор всегда было только семь бутылок, и они всегда давали мисс Фрейзер бутылку с полоской. Тогда я подумала, что есть какая-то связь между новыми стаканами и полоской на бутылке, но это были только догадки. - Я хотел бы, чтобы вы сели, мисс Шеперд. Я не люблю запрокидывать голову. - Не буду возражать, если вы сломаете свою старую шею. - Нэн, Нэн! - простонала ее мать. Нэнсили подошла к креслу из красной кожи и присела на самый краешек. - Вы сказали, - пробормотал Вульф, - что пообещали мисс Фрейзер не рассказывать об этом. Когда это было, недавно? - Нет, прошло уже много времени. Несколько месяцев. Мне очень хотелось узнать о полоске на бутылке, и однажды я спросила мисс Венс. После этого мисс Фрейзер сказала, что это касается только ее, это очень личное, заставила меня по обещать не рассказывать об этом. С тех пор она дважды спрашивала, помню ли я обещание, и я говорила, что да и всегда буду помнить. А теперь!.. Но вы сказали, ее арестуют за убийство... Только потому, что я сказала, что не знаю... - Я привел и другие причины. - Но сейчас ее не арестуют? Когда я объяснила? - Посмотрим. Возможно, что нет, - успокаивающе сказал Вульф. - Никто никогда не говорил вам, зачем на бутылку наклеивается полоска? - Нет. - А вы сами не догадались? - Нет. И не собираюсь строить догадки сейчас. Я не знаю, зачем это нужно, кто ее наклеивает, когда это происходит. Я не знаю об этом ничего, кроме того, что рассказала: бутылка, которую они дают мисс Фрейзер, помечена полоской. Это происходит уже давно, почти год, так что не имеет никакого отношения к человеку, убитому всего лишь на прошлой неделе. Так что, я надеюсь, вы удовлетворены. - Вполне удовлетворен, - признал Вульф. - Тогда я могу ей позвонить сейчас? - Я предпочел бы чтобы вы этого не делали. Она ведь наняла меня для расследования этого убийства, и я хотел бы рассазать ей обо всем сам и извиниться за то, что подозревал ее. Кстати, в тот день, когда был отравлен мистер Орчард, на бутылке мисс Фрейзер была эта полоска? - Я не обратила внимания, но думаю, что да, поскольку так было всегда. - Вы действительно не заметили? - Вы думаете, я опять вру? Вульф покачал головой. - Сомневаюсь. Не похоже. Но кое-что еще вы можете мне рассказать. Что это за полоска и где она располагалась на бутылке? - Просто кусочек "скотча" и все. Он был наклеен вокруг горлышка бутылки, примерно там, где бутылка начинает расширяться. - Всегда в одном месте? - Да. - Какой ширины? - Приблизительно вот такой, - она расставила большой и указательный пальцы примерно на полдюйма, - Какого цвета? - Коричневого. Мне, может быть, лента казалась коричневой из-за цвета бутылки. - Всегда одного и того же цвета? - Тогда ее нелегко было заметить. - Я не говорила, что она была заметной. - Конечно, у вас хорошее зрение. - Вульф посмотрел на часы и повернулся ко мне. - Когда следующий поезд в Атлантик-Сити? - в 4.30. - Тогда у вас достаточно времени. Дай миссис Шеперд денег на все необходимые расходы. Ты доставишь ее и дочь на вокзал. Поскольку они не хотят, чтобы об их поездке стало известно, им не следует никому звонить по телефону. Ты убедишься, что они сели на поезд и что поезд действительно отправился. Как ты знаешь, я считаю, что поезд не может сдвинуться с места, а уж если сдвинулся, то вряд ли сможет остановиться. - Мы возвращаемся, - недоверчиво, но с надеждой сказала мамаша. 11 В поезде произошел один маленький инцидент, о котором я не могу умолчать. Я разыскал для них их места и повернулся, чтобы уходить, любезничать не входило в мои намерения. Они - особенно Нэнсили - вели себя так, что, если бы вдруг я провалился в канализационный люк, они даже не остановились бы, чтобы взглянуть вниз. Но когда я повернулся, чтобы уйти, мамочка неожиданно протянула руку и похлопала меня по плечу. Либо она все же заметила мое похлопывание в самый мрачный момент ее жизни, либо сделала так потому, что я купил им места в пульмановском вагоне. Я улыбнулся, но не рискнул предложить обменяться на прощание рукопожатием. Нельзя слишком долго испытывать судьбу. Естественно, что намечалась еще одна вечеринка. Но я не понимал, насколько это срочно, пока не вернулся в кабинет и не нашел у себя на столе под пресс-папье записку на листке из блокнота Вульфа. Сам он, согласно расписанию, был в оранжерее. Записка гласила: "А. Г. Собери всех семерых здесь в семь часов. Н. В." Как будто это так же просто, как щелкнуть пальцами. Я мрачно посмотрел на записку. Почему бы не собрать их после ужина, тогда у нас было больше времени - и для того, чтобы разыскать их, и для того, чтобы как следует поработать над ними. Уж не говоря о том, что сегодня у меня были прекрасные производственные показатели: к одиннадцати утра я доставил ту парочку. Было десять минут пятого. Я подавил желание подняться в оранжерею и высказать свои аргументы и потянулся к телефону. Я встретился с рядом проблем, в том числе и с жалобами на то, что слишком поздно предупреждаю. С этим я был абсолютно согласен. Билл Медоуз долго отказывался, ссылаясь на то, что рассказал Вульфу обо всем, что знал, в том числе и о давнем эпизоде, когда он разбил бейсбольным мячом окно. Мне пришлось оказать на него давление, делая угрожающие намеки. Мадлен Фрейзер и Дебора Коппел тоже упорствовали, но были вынуждены признать, что надо либо уволить Вульфа, либо оказать ему необходимую поддержку. Они согласились привести с собой Элинор Венс. Натан Трауб, которого я застал в его кабинете, был единственным, кто не возражал, хотя и заметил, что будет вынужден отменить важную встречу. Я потерпел фиаско с Саварезе и Стронгом. Профессор уехал из города на уик-энд - наверное, охотиться за формулами. Талли Стронга просто не удалось найти, хотя пробовал сделать это везде, обзвонив всех спонсоров. Около шести я позвонил наверх Вульфу и доложил обстановку. В благодарность он только хмыкнул. Я сказал, что пять из семи в пятницу, да еще в такое время, - вполне неплохой результат. Он ответил, что семь из семи гораздо лучше. - Да, - согласился я. - Я послал Саварезе и Стронгу телеграммы, подписавшись "Эл" Но не уверен, что они получат их вовремя. Итак, явились пятеро. Вульф не любит, чтобы кто-нибудь, кроме меня и Фрица, видел, как он сидит без дела в ожидании. Похоже, он считает, что это подрывает его престиж. Во всяком случае, он не спустился в кабинет до тех пор, пока я не сообщил ему, что все собрались. Тогда он осчастливил нас своим появлением. Он вошел, слегка поклонился, прошел через комнату к своему креслу и удобно в нем устроился. В этот раз обстановка была более уютной и интимной, чем три дня назад, поскольку незванных гостей не было. Разговор начался с того, что Трауб сделал несколько колких замечаний по поводу отказа Вульфа дать интервью репортерам. Обычно в таких случаях Вульф наносит ответный удар потрясающей силы. Но сейчас его нельзя было вывести из себя. Он просто не обратил внимания на слова Трауба. - Я собрал вас здесь, - сказал он добродушным тоном, - с единственной целью, и, если вы не хотите опоздать к ужину, нам лучше сразу приступить к главному. Во вторник вечером я сказал вам, что вы все лжете. Тогда я еще не знал, как именно, хотя вы делали это неприкрыто. Какого черта вы мне не сказали о полоске, наклеенной на бутылку мисс Фрейзер? Все они, даже мисс Фрейзер, отреагировали на это болезненно. Единственное исключение составил Трауб, который пинв слегка удивился. - Полоска? - спросил он. - Какая полоска? Остальным понадобилось в среднем по три секунды для того, чтобы хотя бы начать думать, что изобразить на своих физиономиях. - Кто собирается рассказать мне об этом? _ требовательно спросил Вульф. - Только не все сразу. Кто-нибудь один. - Но, - запинаясь, сказал Билл Медоуз, - мы не понимаем, о чем вы говорите. - Чепуха! - Вульф уже не был таким добродушным. - Не будем терять времени. Мисс Шеперд провела здесь большую часть дня, и я знаю об этом все. - Его глаза остановились на мисс Фрейзер. - Она ничего не могла поделать, мадам. Для ребенка она вела себя прекрасно и сдалась только под угрозой того, что вас немедленно бросят за решетку. - Что здесь происходит? - резко спросил Трауб. - Ничего, Нэт, - успокоила его мисс Фрейзер. - Ничего особенного. Это просто... Нечто вроде шутки между нами... О которой ты не знал... - Так, ерунда, - сказал Билл Медоуз немного громче, чем следовало. - Все чрезвычайно просто. - Подожди, Билл. - Голос Деборы Коппел звучал тихо, но авторитетно. Она смотрела на Вульфа. - Не скажете ли вы точно, что вам рассказала Нэнсили? - С удовольствием, - согласился Вульф. - Бутылка, которую подавали мисс Фрейзер во время передачи, всегда была отмечена кусочком "скотча". Это продолжалось в течение нескольких месяцев, почти год. Лента была или коричневой, под цвет бутылки, или прозрачной, в полдюйма шириной, и была обмотана вокруг горлышка. - Это все, что она вам сказала - Это главное. Давайте объяснимся. Зачем понадобилась лента? - Нэнсили вам не сказала? - Она сказала, что не знает. Дебора нахмурилась. - Еще бы. Все очень просто. Как мы вам уже рассказыьвали, когда мы приходим в студию в день выхода передачи в эфир, примерно за полчаса, мисс Венс достает бутылки из шкафа и ставит их в холодильник. для того, чтобы охладить. Мисс Фрейзер предпочитает сильно охлажденные напитки, поэтому бутылка для нее закладывается раньше и отмечается лентой, чтобы отличить ото всех остальных. - Кто кладет туда бутылку и когда? - Когда как. Иногда кто-нибудь из нас кладет туда ее за день... Иногда бутылка остается с предыдущей передачи. - Боже мой, - пробормотал Вульф. - Я не знал, мисс Коппел, что вы слабоумны. - Я не слабоумная, мистер Вульф. - Чтобы убедить меня в этом, вашего слова недостаточно. Насколько я понимаю, объяснение, которое вы дали, рассчитано на удовлетворение простого любопытства, если кто-то случайно заметит полоску ленты на бутылке. Не удивлюсь, что так и было сказано мисс Шеперд, однако после дальнейших наблюдений она его отвергла. Это то, чего она мне не сказала. Мне это объяснение не кажется удовлетворительным. Может, для мисс Шеперд оно годится, но вы имеете дело со мной. Забираю "слабоумную" назад, поскольку это слово сорвалось с языка, но все-таки вы могли бы предложить что-нибудь поубедительнее. - Может, это звучит неубедительно, - агрессивно вступил Билл Медоуз, - но это правда. - Мой дорогой сэр, - на лице Вульфа изобразилось отвращение, - и вы тоже? Тогда почему это не удовлетворило мисс Шеперд, если вы пробовали рассказывать ей эту байку? Вы были вынуждены заставить ее поклясться молчать. Почему все бутылки не ставились в холодильник заранее, почему ставили только одну, предназначенную мисс Фрейзер? - Потому что кто-нибудь... - начал Билл и осекся. - Вот именно, - Вульф согласился с тем, что тот не досказал. - Потому что между передачами мисс Фрейзер в студии бывают сотни людей и кто-нибудь мог взять их из холодильника, поскольку тот не запирается на ключ. Вот что вы собирались сказать, но не сказали, потому что поняли: с одной бутылкой может случиться то же, что и с восемью. - Вульф покачал головой. - Нет, хватит. Я устал от вашей лжи, я хочу услышать правду. И я услышу ее, потому что ничто иное не дает ответ на вопросы, которые я сейчас поставил. Почему лента наклеивалась на бутылку? Они переглянулись. - Нет, - сказала, обращаясь ко всем, Дебора Коппел. - Что же все-таки здесь происходит? _ раздражительно и требовательно спросил Трауб. Никто не обратил на него внимания. - Почему бы, - поинтересовался Вульф, - не попробовать рассказать мне то, что вы сообщили полиции? Ответа не последовало. Элионор Венс заговорила, но обращалась она не к Вульфу. - Все зависит от вас, мисс Фрейзер. Я думаю, мы вынуждены сказать ему. - Нет, - упиралась мисс Коппел. - Я не вижу другого выхода, - заявила Мадлен Фрейзер. - Тебе не надо было так глупо врать ему. Ты же прекрасно знала, что с ним это не пройдет. - Ее серо-зеленые глаза посмотрели на Вульфа. - Если об этом узнают все, что будет смерти подобно для меня, для всех нас. Вы ведь не дадите мне слово держать все в секрете? - Как я могу, мадам? - Вульф поднял руку. - В подобных обстоятельствах? Но я буду говорить об этом неохотно и настолько кратко, насколько позволят обстоятельства. - Хорошо. Черт бы побрал этого Сирила Орчарда, все это из-за него. Полоска на бутылке показывала, что она предназначена для меня. В моей бутылке не было "Хай спота" Я не могу пить "Хай спот". - Почему нет? - Потому, что это вызывает у меня нарушение пищеварения. - Господи боже! воскликнул Натан Трауб. - Не могу ничего поделать, Нэт, - твердо сказала ему мисс Фрейзер. - Именно так обстоит дело. - И это ваш ужасный секрет? - спросил Вульф. Она кивнула. - Господи Что может быть хуже! Что будет, если об этом будет известно? Например, если узнает Леонард Лайонз? Первые несколько передач я пила "Хай спот" но ничего хорошего из этого не получилось. Я хотела выбросить его из программы, но к этому времени люди из "Хай спота" особенно Андерсон и Оуэн, от этого были без ума. И конечно, я не могла сказать им правду. Я пускалась на хитрости: отпивала совсем чуть-чуть, но даже несколько маленьких глотков вызывали тошноту. Наверное, это аллергия. - Я вас поздравляю, - с ударением сказал Вульф. - Боже мой! - пробормотал Трауб. Он ткнул пальцем в направлении Вульфа. - Чрезвычайно важно, чтобы никто не узнал об этом. Никто и никогда. - Слово не воробей, - тихо, но напряженно сказала мисс Коппел. - Теперь его не поймать. - Значит, вы стали прибегать к подмене? _ спросил Вульф. - Да, - отвечала мисс Фрейзер. - Это был единственный выход. Мы пользовались черным кофе. Я пью его галлонами - и горячим, и холодным. Если он с сахаром. Выглядит очень похоже на "Хай спот" который темно-коричневого цвета. В бутылке его нельзя разглядеть, и мы заменили стаканы на темносиние, чтобы не было видно, что он не пузырится. - Кто готовит кофе? - Моя кухарка у меня дома. - Кто наливает его в бутылку? - Она же, кухарка. Наливает его в бутылку из-под "Хай спота" и закрывает крышкой. - Что, в день передачи? - Нет, потому что он был бы горячим, или, по крайней мере теплым. Поэтому она готовит его накануне и ставит в холодильник. - В студии? - Нет, в моем холодильнике. - Это она наклеивает ленту? - Нет, мисс Венс. Утром она забирает бутылку - она всегда заезжает за мной по дороге, - наклеивает ленту и отвозил в студию в своей сумке, Там она ставит бутылку в холодильник. Приходится быть осторожной, чтобы никто ее за этим не застукал. - Мне стало легче, - внезапно заявил Билл Медоуз. Он достал носовой платок и вытер лоб. - Почему? - спросил его Вульф. - Я знал, что рано или поздно все выплывет. Хорошо, что это узнали вы, а не полицейские. Весь этот дурацкий фарс - попытки раскопать, кто подсыпал яду этому Орчарду... Никто не хотел травить Орчарда. Яд был в кофе и Орчард выпил его по ошибке. Это добило Трауба. Он застонал, у него отвис подбородок. Он сидел и в отчаянии тряс головой. Вульф нахмурился. - Вы хотите сказать, что Крамер и его команда не знают о том, что в той самой бутылке был отравленный кофе? - Конечно, знают. - Теперь Билл хотел помочь. - Но помалкивают. Вы, наверное, заметили, что в газетах про это ничего не было написано. Никто из нас не распространялся, и вы можете понять почему. Они прекрасно знают, что это был кофе, но думают, что он предназначался Орчарду. А на самом реле он предназначался мисс Фрейзер. Билл подался вперед и стал очень серьезным. - Черт возьми, неужели вы не понимаете, почему мы так противились Если бы это стало известно - господи, нашей программе настал бы конец Нас бы с улюлюканьем вышвырнули с радио. Но пока мы молчали, все думали, что яд предназначался Орчарду, именно поэтому я назвал это фарсом. Что ж, мы ничего не говорили и, насколько я понимаю, не будем говорить об этом и впредь. - А как вы объяснили полиции наличие кофе? - Мы ничего не объясняли. Мы не знали, как яд попал в бутылку, так? Прекрасно, значит, мы также не знали, как туда попал кофе. Что же еще мы могли сказать? - Я думаю, ничего, поскольку правду вы скрывали. Как вы объяснили существование ленты? - Мы ничего не объясняли. - Почему? - Нас никто не спрашивал. - Чепуха. Наверняка кто-нибудь спрашивал. - Меня по крайней мере нет. - Спасибо, Билл. - Мадлен Фрейзер улыбалась ему. - Но нет никакого смысла утаивать остальное. - Она повернулась к Вульфу. - Он старается защитить меня от... по-моему, это называется подделка вещественных доказательств. Помните, когда пришел доктор, мистер Стронг схватил со стола бутылки и в дурацком порыве пытался уйти с ними, а мы с мистером Траубом отобрали их у него и снова поставили на стол? Вульф кивнул. - Ну вот, тогда я и сняла ленту с бутылки. - Ясно. Господи, удивляюсь, как вы все вместе не собрали бутылки и стаканы и не отправились к ближайшей раковине, чтобы вымыть их. - Вульф снова посмотрел на Билла. - Вы говорите, что мистер Орчард был отравлен кофе по ошибке. Как это произошло? - Трауб налил ему кофе. Он не... Все остальные одновременно запротестовали. Трауб даже встал с кресла. Билл слегка покраснел и, не обращая на них внимания, упрямо продолжил: - Раз уж вы начали рассказывать, то лучше рассказать все до конца, - настаивал он. - Ты не можешь утверждать, что это был Нэт, - твердо сказала мисс Коппел. - Я абсолютно уверен. Вы прекрасно знаете, что так оно и было Все мы, за исключением Пны, видели, что Орчард взял ее бутылку. Конечно же, Трауб дал ее ему, потому что Трауб - единственный, кто не знал о полоске. К тому же я это видел Все было именно так, мистер Вульф Но когда полицейские взялись за нас, мы все пришли к одной и той же идее - забы