-- Нет. Просто бедный разбуянившийся демонишка. Черт. Однако я не совсем забыт нашим папочкой, который сейчас обитает в аду. Кстати, ты ведь ему не расскажешь о моей непростительной оговорке, Каррас? Не расскажешь, когда его увидишь? -- Я увижу его? Он здесь? -- вздрогнул священник. -- В поросенке? Конечно, нет. Здесь только маленькая несчастная компания скитающихся душ, мой друг. Ты ведь не винишь нас за то, что мы здесь, правда? Дело в том, что нам деться-то некуда. Мы бездомные бродяги. -- И как долго ты собираешься здесь находиться? Голова дернулась, Регану перекосило от ярости, и она зарычала: -- Пока не подохнет поросенок! -- Неожиданно она откинулась назад и, пуская слюни, улыбнулась: -- Между прочим, какой сегодня прекрасный день! Как раз для изгнания, Каррас. Книга! Она прочитала это в книге! -- Ну начинай же. Побыстрее, пожалуйста. -- Разве тебе этого хочется? -- Безумно. -- Но это выгонит тебя из Реганы Закинув голову, бес дико расхоххотался. Потом смех резко оборвался. -- Это нас сплотит. -- Тебя и Регану? -- Тебя и нас, мой милый друг,-- заскрипел бас. -- Тебя и нас. Каррас замер. Он ясно почувствовал прикосновение к шее чьих-то рук. Будто кто-то дотронулся до него ледяными пальцами. Мгновением позже ощущение пропало. "Это от страха",-- успокоил себя иезуит. От страха. Страха перед чем? -- Ну да, ты присоединишься к нашей маленькой семейке, Каррас. Беда в том, моя крошка, что, хоть раз распознав знамение Бога и поверив в него, человек уже не имеет оправданий. Ты, наверное, заметил, как мало чудес происходит в последнее время? Не наша вина, Каррас, не обвиняй в этом нас. Мы стараемся. Каррас дернулся и повернул голову, услышав резкий громкий скрип. Ящик шкафа был выдвинут на всю длину. Священник увидел, как ящик сам собой задвинулся с тем же противным скрипом. Что это? Он тут же успокоился, и душа его освободилась от мелькнувших на мгновение сомнений, подобно дереву, сбросившему оковы состарившейся коры. Психокинез. Каррас услышал хохот. -- Как приятно поболтать с тобой, Каррас,-- оскалился бес. -- Я чувствую себя свободным. Как развратник. Я расправляю свои огромные крылья. Ведь даже то, что я просто рассказываю тебе об этом, должно удесятерить твои проклятия, мой доктор, мой бездарный лекарь. -- Это ты сделал? Ты двигал сейчас ящик? Но бес уже не слушал его. Он уставился на дверь. Кто-то приближался к спальне. Черты его лица опять изменились, и перед Каррасом явилось новое существо. -- Проклятый мерзавец! -- закричало оно с британским акцентом. -- Поганый лгун! Вошел Карл. Он быстро приблизился к кровати, держа в руках магнитофон, поставил его, отвернулся от Реганы и так же быстро вышел из комнаты. -- Прочь, Гиммлер! Прочь с моих глаз! Вали к своей косолапой дочке! Поднеси ей квашеной капустки и героинчику! Ей это придется по нраву, ей... Неожиданно существо успокоилось и мирно наблюдало, как Каррас заправляет в магнитофон пленку. -- О, что у нас там новенького в программе? -- радостно заверещало оно. -- Мы что-то собираемся увековечить, падре? Как здорово! Я люблю новые роли, ты же понимаешь! Просто обожаю! -- Я -- Дэмьен Каррас,-- начал священник, когда магнитофон заработал. -- А кто ты? -- Ты что же, меня не узнаешь? Ерунда какая-то. -- Существо захохотало. -- Кстати, где здесь дают выпить? А то у меня в горле пересохло. Священник аккуратно поставил микрофон на ночной столик. -- Если ты назовешь мне свое имя, то я, пожалуй, поищу что-нибудь. -- Ну да, конечно,-- хихикнуло существо. -- А потом, я полагаю, сам все и вылакаешь. Каррас нажал на кнопку "запись" и продолжал: -- Как тебя зовут? -- Задрюченный ворюга! -- заорало существо. И в тот же момент исчезло. Вместо него появился бес. -- А что мы сейчас делаем, Каррас? Записываем нашу милую трепотню? Каррас напрягся. Он посмотрел на беса, переставил стул поближе к кровати и сел. -- Ты не возражаешь? -- Вовсе нет,-- заскрипел бес. -- Мне всегда нравились эти адские механизмы. И вдруг новый сильный запах ударил в нос священнику, запах, похожий на... -- Квашеная капуста, Каррас. Ты заметил? Действительно, пахнет квашеной капустой. Потом запах исчез, и его сменило обычное зловоние. Каррас нахмурился. Неужели показалось? Самовнушение? Он решил, что пора доставать пузырек. Хотя нет, еще рано. Надо записать побольше. -- С кем я говорил перед этим? -- спросил Каррас. -- С одним из нашей компании, Каррас. -- С демоном? -- Ты ему льстишь. -- Каким образом? -- Слово "демон" означает "мудрый", а он придурок. Иезуит встрепенулся. -- А на каком языке "демон" означает "мудрый"? -- На греческом. -- Ты говоришь по-гречески? -- Совершенно свободно. Один из признаков! Она говорит на незнакомом языке. На подобное священник даже не рассчитывал. -- Pos egnokas hoti presbyteros eimi? -- быстро задал он вопрос на классическом греческом языке. -- Я не в духе, Каррас. -- А-а-а. Тогда не умеешь... -- Я не в духе! Каррас почувствовал разочарование. -- Это ты выдвигал ящик стола? -- поинтересовался он. -- Да, уверяю тебя. -- Очень эффектно. -- Каррас кивнул. -- Ты действительно очень сильный демон. Интересно, а можешь повторить? -- В свое время повторю. -- Сделай, пожалуйста, сейчас, мне очень хочется посмотреть. -- В свое время. -- Почему не сейчас? -- Надо же оставить тебе сомнения,-- прорычал бес. -- Некоторые сомнения. Чтобы таким образом обеспечить правильный исход событий. -- Он откинул голову и злобно рассмеялся. -- Как нехарактерно для меня брать в союзницы истину и выигрывать с ее помощью! Как это заводит! Ледяные пальцы вновь дотронулись до шеи. Каррас окаменел. Опять страх? Страх? Но страх ли это? -- Нет, не страх,-- возразил бес, ухмыльнувшись. -- Это я сделал. Ощущение прикосновения пропало. Каррас нахмурился Еще одно проявление. Телепатия? Проверить Немедленно проверить. -- Ты можешь сказать, о чем я сейчас думаю? -- Твои мысли слишком скучно читать. -- Значит, ты не умеешь читать мысли. -- Думай, как хочешь... Попробовать святую воду? Сейчас? Каррас слышал, как поскрипывает мотор магнитофона. Н е т. Еще не время. Надо еще немного записать. -- Ты очаровательное создание,-- начал Каррас. Регана ухмыльнулась. -- Нет-нет, в самом деле,-- продолжал Каррас. -- Я бы с удовольствием послушал подробности о твоем прошлом. Ну, например, ты никогда не говорил мне, кто ты такой. -- Я -- черт,-- представился бес. -- Да, знаю, но какой именно черт? Как тебя зовут? -- Какая разница, Каррас? Зови меня Гауди. -- Да-да, капитан Гауди. -- Каррас кивнул. -- Друг Реганы. -- Очень близкий друг. -- Правда? -- В самом деле. -- Тогда почему ты мучаешь ее? -- Потому что я ее друг. Поросенку это нравится. -- Нравится? -- Она без ума от этого. -- Но почему? -- Спроси ее! -- И ты разрешишь ей ответить? -- Нет. -- Тогда какой смысл спрашивать? -- Никакого! -- В глазах беса заблестела ярость. -- С кем я говорил раньше? -- выпытывал Каррас. -- Ты уже спрашивал об этом. -- Я знаю, но ты мне так и не ответил. -- Еще один хороший приятель нашего сладкого поросеночка, дорогой Каррас. -- Можно мне поговорить с ним? -- Нет. Им сейчас занимается твоя мамаша. -- Бес тихо загоготал и добавил: -- Прекрасный язычок у твоей мамаши. И ротик замечательный. Он хитро и выжидающе уставился на Карраса. Священник почувствовал резкий прилив ярости, но понял, что она относится не к Регане, а к бесу. Бес! Что случилось с тобой, Каррас? Он попробовал успокоиться, глубоко вздохнул, достал из кармана рубашки пузырек и откупорил пробку. Демон насторожился: -- Что это? -- А ты разве не знаешь? -- удивился Каррас, слегка прикрывая большим пальцем горлышко пузырька и разбрызгивая содержимое на Регану. -- Это святая вода, черт. В то же мгновение бес съежился и начал корчиться, в ужасе выкрикивая: -- Она жжет! Она меня жжет! А-а-а! Прекрати это! Остановись, мерзкий святоша! Прекрати! Каррас хладнокровно закрыл пузырек. Истерия. Внушение. Она все же читала эту книгу. Он посмотрел на магнитофон. Зачем тогда записывать? Заметив, что Регана затихла, Каррас взглянул на нее и нахмурился. В чем дело? Что происходит? Черты лица изменились, они лишь отдаленно напоминали только что виденную Каррасом страшную маску. Регана что-то бормотала. Очень медленно. Какой-то бред. Каррас подошел к кровати, нагнулся и стал вслушиваться. Что это? Набор звуков. И все же... Здесь прослеживается определенный ритм... Похоже на непонятный язык. Возможно ли это? Не будь дураком! И все-таки... Каррас проверил уровень записи на магнитофоне. Слишком тихо. Он добавил громкость и стал прислушиваться, пригнув свою голову к губам девочки. Бред тем временем прекратился, слышно было только глубокое хриплое дыхание. Каррас выпрямился. -- Кто ты? -- обратился он к Регане. -- Откъиньай,-- выдохнула она. Стон. Потом шепот. Девочка говорила с надрывом, казалось, каждое слово вызывало у нее сильную боль. Веки задрожали. -- Откъиньай. -- Это твое имя? -- нахмурился Каррас. Губы зашевелились. Девочка лихорадочно произносила непонятные слоги. Что-то совсем неразборчивое. Внезапно прекратился и этот шепот. -- Ты понимаешь меня? Тишина. Приглушенное глубокое дыхание. "Странный звук,-- подумал Каррас. -- Так дышат больные люди, когда спят в кислородной камере". Иезуит ждал, надеясь услышать еще что-нибудь. Тишина. Каррас перемотал пленку и, прихватив кассету, поднял магнитофон. Последний раз взглянул на Регану. В нерешительности задержался, уставившись на ослабшие ремни, потом вышел из комнаты и спустился вниз. Крис и Шарон пили на кухне кофе. Заметив священника, они впились в него напряженными взглядами. Крис обратилась к Шарон: -- Иди проверь Регану. Хорошо? Шарон отпила маленький глоток кофе, кивнула Каррасу и вышла. Священник устало опустился на стул. -- Ну как там? -- спросила Крис, ловя его взгляд. Каррас собрался было ответить, но в этот момент вошел Карл, вознамерившийся вычистить над раковиной кастрюли. Крис проследила за взглядом священника. -- Все нормально,-- тихо успокоила она его. -- Говорите. Как там дела? -- Появились две новые личности. Вернее, одна появлялась в прошлый раз, она говорит с британским акцентом. Это ваш знакомый? -- А это так важно? -- переспросила Крис. -- Да, важно. Крис опустила глаза и кивнула: -- Я его знаю. -- Кто это? -- Бэрк Дэннингс. -- Режиссер? -- Да... -- Режиссер, который... -- Да,-- быстро вставила Крис. Некоторое время иезуит молчал, обдумывая услышанное. Он заметил, как нервно подергиваются его пальцы. -- Вы не хотите выпить кофе? -- предложила Крис. Каррас покачал головой: -- Нет, спасибо. -- Он облокотился на стол. -- Регана была с ним знакома? -- Да. -- И... Раздался звон падающей посуды. Крис вздрогнула, резко повернулась и увидела, что Карл уронил па пол сковородку. -- В чем дело, Карл? -- Извините, мадам. -- Выйди отсюда. Сходи в кино или еще куда-нибудь. Нельзя же нам всем сидеть в этом доме, как в тюрьме. -- Крис повернулась к Каррасу, взяла пачку сигарет и, услышав, как он запротестовал, хлопнула ею по столу. -- Нет, я лучше посмотрю за... -- Карл, я не шучу! -- не оборачиваясь, нервно вскричала Крис. -- Убирайся! Уйди из дома, ну хоть ненадолго! Нам всем надо выходить отсюда. Иди! -- Да-да, иди! -- поддержала вошедшая на кухню Уилли и отобрала у Карла сковородку. Карл взглянул на Крис и Карраса и вышел. -- Извините, святой отец,-- смущенно пробормотала Крис. -- Ему так много пришлось пережить в последнее время. -- Вы правы,-- мягко начал Каррас. -- Все должны стараться понемногу выходить из дома. И вы в том числе. -- Так что говорил Бэрк? -- поинтересовалась Крис. -- Он ругался,-- пожал плечами Каррас. -- И это все? Священник заметил, что голос ее дрогнул. -- Разве этого недостаточно? -- Он заговорил тише. -- Кстати, у Карла есть дочь? -- Дочь? Нет, я ничего не знаю. Если и есть, то он о ней никогда не говорил. Уилли чистила кастрюли у раковины, и Крис обернулась к ней. -- Разве у вас есть дочь, Уилли? -- Она умерла, мадам. Очень давно. -- Извини меня. Крис повернулась к Каррасу. -- Я сама об этом первый раз слышу,-- прошептала она. -- А почему вы спросили? Откуда вы узнали? -- Регана говорила о ней,-- ответил Каррас. Крис молча уставилась на него. -- А вы никогда не замечали у нее сверхчувствительного восприятия? -- спросил священник. -- Я имею в виду, до болезни. -- Ну... -- Крис запнулась. -- Даже не знаю. Я не уверена. То есть, бывало, что наши мысли совпадали, но мне кажется, это часто происходит с близкими людьми. Каррас кивнул и задумался. -- А вторая личность, о которой я говорил,-- начал он,-- это она появлялась во время гипнотического сеанса? -- Та, которая бредит? -- Да. Кто это? -- Я не знаю. -- Она вам совсем незнакома? -- Нет. -- А вы посылали за медицинскими отчетами? -- Да, их привезут сегодня и сразу же передадут вам. -- Крис отпила глоток кофе. -- Мне это стоило большого труда. -- Я знал, что вы столкнетесь с трудностями. -- Трудности были, но тем не менее документы вам принесут. Так как же насчет изгнания беса, святой отец? Каррас опустил глаза и вздохнул: -- Я не совсем уверен, что епископ одобрит это изгнание. -- Что значит "не совсем уверен"? -- Крис поставила чашку на стол и нетерпеливо взглянула на священника. Иезуит сунул руку в карман и вынул оттуда пузырек. -- Вы видите это? Крис кивнула. -- Я сказал девочке, что это святая вода,-- объяснил Каррас. -- И когда начал разбрызгивать ее, Регана реагировала очень бурно. -- Ну и что? -- Это не святая вода. Это обыкновенная водопроводная вода. -- Может быть, некоторые бесы просто не знают разницы? -- Вы действительно верите, что в ней сидит бес? -- Я верю, что Реганой завладел тот, кто хочет ее убить, отец Каррас. А может ли он отличить мочу от воды, по-моему, не так уж и важно. Разве я не права? Извините, конечно, но вы хотели знать мое мнение! Какая разница между святой водой и водопроводной? -- Святую воду освящают. -- Великолепно, отец Каррас, я так счастлива, что узнала об этом! Значит, вы говорите, об изгнании не может быть и речи? -- Нет, я только начал разбираться в этом деле,-- горячо возразил Каррас. -- Но у церкви свои критерии, и с ними надо считаться. Нельзя без разбора верить во все предрассудки и рассказы о левитирующих священниках или плачущих статуях святой девы Марии. Я не хочу стоять в одном ряду с такими рассказчиками. -- Вы не хотите принять либриум, святой отец? -- Извините, но вы хотели знать мое мнение. -- И я узнала его. Каррас полез за сигаретами. -- Дайте и мне тоже,-- попросила Крис. Иезуит протянул ей пачку, поднес спичку и прикурил сам. Они шумно выдохнули дым и тяжело откинулись на спинки стульев. -- Извините,-- мягко проговорил священник. -- Такие крепкие сигареты вас погубят. Он повертел в руках пачку, шелестя целлофаном. -- У нас есть все необходимые церкви признаки. Ваша дочь говорит на языке, который никогда прежде не знала и не изучала. Я все записал на пленку. Потом ее ясновидение. Правда, современные взгляды на телепатию и сверхчувствительное восприятие несколько иные, чем в средние века, и церковь может не принять их как доказательство одержимости. -- А вы сами-то верите в эту чепуху? -- Крис нахмурилась. Каррас посмотрел на нее и продолжил: -- И последнее -- ее сила. Она не соответствует ни ее возрасту, ни ее состоянию. Это уже ближе к мистике. -- А стук в стенах? -- Сам по себе он ничего не значит. -- А то, как она подпрыгивала на кровати? -- И этого недостаточно. -- А чертовщина на коже? -- Что такое? -- Разве я вам не рассказывала? -- О чем? -- О, это было в больнице,-- объяснила Крис. -- Там были... -- Она провела пальцем по груди. -- Ну, как надпись. Просто буквы. Они появились у нее на груди, а потом исчезли. Каррас нахмурился. -- Вы сказали "буквы", а не целые слова? -- Нет, не слова. Сначала один или два раза появлялась буква "М", потом "П". -- Вы это видели? -- спросил Каррас. -- Нет, мне рассказывали. -- Кто? -- Врачи из больницы. Все записано в истории болезни. -- Я вам верю. Но опять же повторяю: это естественное явление. Оно встречается довольно часто. -- Где? В Трансильвании? -- недоверчиво поинтересовалась Крис. Каррас покачал головой. -- Нет, я читал об этом в журнале. Мне запомнился один случай. Тюремный психиатр сообщил, будто один из заключенных мог по своему желанию впадать в транс, и в этом состоянии у него на груди появлялись знаки Зодиака. -- Иезуит провел рукой по груди. -- Он заставлял кожу на груди приподниматься в определенных местах. -- Пожалуй, вы не очень-то верите в чудеса. -- Однажды был проведен такой эксперимент,-- спокойно объяснил Каррас. -- Пациента загипнотизировали, ввели в транс и на каждой руке сделали надрезы. Ему сказали, что левая рука будет кровоточить, а правая -- нет. И действительно, кровь пошла только из левой руки. Сила мозга удерживала ток крови. Мы не знаем, как это происходит, но факты налицо. То же самое и со знаками у заключенного, то же самое и у Реганы: подсознание контролирует скорость течения крови и посылает ее увеличенное количество туда, где кожа должна вздуться. Таким образом появляются рисунки, буквы или что угодно. Это, конечно, таинственно, но вряд ли сверхъестественно. -- С вами очень трудно, святой отец. Каррас прикусил ноготь большого пальца. -- Я попробую вам объяснить,-- начал он. -- Церковь -- заметьте, не я, а церковь,-- издала однажды предупреждение для священников, занимающихся изгнанием бесов. Я читал его вчера вечером. Там было сказано, что большинство людей, считающих себя одержимыми,-- я цитирую,-- "гораздо больше нуждаются в помощи врача, нежели священника". Как вы думаете, в каком году было издано это предупреждение? -- В каком же? -- В тысяча пятьсот восемьдесят третьем. Крис удивленно взглянула на него и задумалась. Потом она услышала, что священник встает со стула. -- Разрешите, я подожду, когда принесут больничные записи, и просмотрю их? Крис кивнула. -- А пока что,-- продолжал иезуит,-- я выберу из пленок нужные места и отвезу их в Институт лингвистики. Может быть, это бессмысленное бормотание все-таки имеет отношение к какому-нибудь языку. Хоть я и сомневаюсь в этом, но все может быть. Там выявят еще и структуру речи. Если она окажется постоянной, вы можете быть уверены, что девочка не одержима. -- И что тогда? -- заволновалась Крис. Священник пристально посмотрел на нее. Крис была обеспокоена. Беспокоится, что ее дочь не одержима! Он вспомнил Дэннингса. Что-то здесь не то. Совсем не то. -- Мне очень неудобно просить вас, но не могли бы вы одолжить мне на некоторое время свою машину? -- На некоторое время я могу вам одолжить хоть собственную жизнь,-- пробормотала Крис. -- Только верните машину к четвергу, вдруг она мне понадобится. С болью смотрел Каррас на эту беззащитную, поникшую женщину. Ему так хотелось взять ее за руку и успокоить, сказав, что все уладится. Но как это сделать? -- Подождите, я дам вам ключи,-- заговорила она Получив ключи, Каррас прошел в комнату, взял пленку с записью голоса Реганы и возвратился на стоянку, где была припаркована машина Крис. Садясь в машину, он услышал с крыльца оклик Карла. -- Отец Каррас! Каррас обернулся. Карл бежал к нему, натягивая на ходу куртку, и махал рукой. -- Отец Каррас! Подождите минутку! Каррас опустил стекло, и Карл просунул в окно голову. -- Вы в какую сторону едете, отец Каррас? -- На круг Дюпон. -- Это здорово. Вы меня туда не подбросите, святой отец? Можно? -- Рад буду помочь. Садитесь. -- Каррас завел мотор. -- Сделаю доброе дело, если вывезу вас отсюда на. некоторое время. -- Да, я пойду в кино. Идет хороший фильм. Каррас включил скорость, и машина тронулась. Некоторое время они ехали молча. Каррас был занят своими мыслями. Одержимость Невозможно. Святая вода. И все-таки... -- Карл, вы ведь хорошо знали мистера Дэннингса? Карл уставился на ветровое стекло, потом кивнул: -- Да, я его знал. -- Когда Регана... когда она пытается изобразить Дэннингса, вам не кажется, что она действительно на него похожа? Молчание. Потом короткий сухой ответ: -- Да. Больше они не разговаривали. Выехав на круг Дюпон, машина затормозила перед светофором. -- Я сойду, отец Каррас.-- сказал Карл, открывая дверь. -- Здесь можно пересесть на автобус. Большое спасибо, вы меня очень выручили. Швейцарец стоял посреди улицы и ждал, когда загорится зеленый свет. Он улыбнулся, помахал священнику рукой и следил за машиной, пока она не скрылась за поворотом на Массачусетс авеню. Потом побежал к автобусу и сел в него. Проехав несколько остановок, Карл сделал пересадку, доехал до северо-западного жилого района и зашагал к полуразрушившемуся старому зданию. Он остановился около мрачной лестницы и задумался. Из кухни несло кислятиной. Где-то в квартире надрывался ребенок. Швейцарец опустил голову. Из-под плинтуса выполз таракан и заспешил к лестнице. Карл вцепился в перила и хотел было вернуться, но потом покачал головой и пошел наверх. На третьем этаже он свернул в темный закуток и остановился перед дверью. Постоял так некоторое время, положив руку на дверную ручку, и нажал на кнопку звонка. Из глубины квартиры донесся скрип пружин. Кто-то раздраженно выругался. Послышались неровные шаги, как будто человек шел в ортопедической обуви. Дверь неожиданно приоткрылась, гремя, натянулась дверная цепочка, и в образовавшейся щели показалась женщина в одной комбинации. Из уголка рта торчала сигарета. -- А, это ты,-- мрачно произнесла она и сняла цепочку. Карл наткнулся на ее жесткий взгляд. Эти глаза, похожие на два переполненных болью колодца, обвиняли его. Он разглядел печальный изгиб рта на опустошенном лице молодой девушки, похоронившей свою юность и красоту в дешевых гостиничных номерах, ночами тоскующей по несостоявшейся жизни. -- Скажи там, чтобы побыстрее проваливали! -- донесся из глубины квартиры мужской голос. Девушка грубо отрезала: -- Не трепыхайся, это мой папаша! Потом повернулась к Карлу: -- Пап, он пьяный. Ты лучше туда не ходи. Карл кивнул. Равнодушные глаза молча следили за его руками. Карл достал из заднего кармана брюк бумажник. -- Как мама? -- поинтересовалась девушка, затягиваясь сигаретным дымом и не сводя глаз с бумажника. Карл вынул деньги и отсчитывал десятидолларовые купюры. -- Она чувствует себя хорошо. -- Он кивнул. -- Мама чувствует себя хорошо. Девушка судорожно закашлялась и прикрыла рот рукой. -- Проклятые сигареты,-- прохрипела она. Карл заметил у нее на руке следы от уколов. -- Спасибо, пап. Он почувствовал, как она вытягивает у него из пальцев деньги. -- О Боже, нельзя там побыстрей? -- заорал мужчина из комнаты. -- Слушай, пап, давай поскорей, а? Ты же его знаешь! -- Эльвира!.. -- Карл неожиданно сделал шаг вперед и схватил ее за руку. -- Сейчас в Нью-Йорке открылась больница! -- почти умоляя, прошептал он. Дочь скорчилась и попыталась вырвать руку. -- Ну хватит! -- Я пошлю тебя туда! Они помогут! Тебя не посадят в тюрьму! Это... -- О Боже мой, ну хватит, па! -- хрипло воскликнула девушка, высвободив, наконец, руку. -- Нет, прошу тебя! Это... Она захлопнула перед ним дверь. Карл горестно опустил голову -- последняя его надежда рухнула. Из квартиры раздались приглушенные голоса, послышался циничный женский смех, перешедший в кашель. Карл повернулся и застыл на месте. Перед ним стоял лейтенант Киндерман. -- Может быть, мы поговорим, мистер Энгстром? -- засопел детектив. Он стоял, засунув руки в карманы, и грустно смотрел на Карла. -- Я думаю, теперь мы можем поговорить. Глава вторая В кабинете директора Института лингвистики Каррас вставил в магнитофон кассету. Он выбрал на пленке нужные места и переписал их на отдельную кассету. Сейчас Каррас собирался прослушать первую запись. Он включил магнитофон и отошел от стола. Каррас и директор молча слушали лихорадочное и невнятное бормотание Реганы. Потом Каррас повернулся к директору. -- Что это, Фрэнк? Это язык? Директор -- полный седеющий мужчина -- сидел на краю письменного стола. Пленка кончилась. Лицо Фрэнка выражало крайнее удивление. -- Какая-то дикость. Где вы это взяли? Каррас остановил магнитофон. -- Эта запись хранится уже несколько лет. У меня был пациент, страдающий раздвоением личности. А сейчас я пишу статью по этому вопросу. -- Понятно. -- Ну, и что вы думаете? Директор снял очки и начал покусывать черепаховую оправу. -- Нет, лично я такого языка никогда не слышал. Однако...-- Он нахмурился. И опять взглянул на Карра-са. -- Можно еще раз прокрутить? Каррас быстро перемотал пленку и запустил ее еще раз. -- Ну, теперь ваше мнение не изменилось? -- Ритм, характерный для языков вообще, здесь присутствует. -- Да, мне тоже так показалось,-- согласился Каррас. -- Но язык мне незнаком, святой отец. Он древний или современный? Или вы сами этого не знаете? -- Не знаю. -- Оставьте пленку у меня. Я попрошу ребят, и они проверят. -- Фрэнк, а вы не могли бы переписать ее? Я должен оставить оригинал у себя. -- Да-да, конечно. -- Но это еще не все. У вас есть время? -- Да. Что там у вас? -- Если я дам вам пленку с записью речи двух разных людей, не могли бы вы, сделав семантический анализ, сказать, принадлежит ли речь в первом и во втором случаях одному и тому же лицу? -- Думаю, что смогу. -- Каким образом? -- Здесь можно применить метод подсчета частоты употребления тех или иных знаков. Если у вас есть запись из тысячи или более слов, можно подсчитать количество разных частей речи. -- А можно ли положиться на такой вывод? -- Безусловно. Почти на сто процентов. Такая проверка выявляет разницу и в основном словарном запасе. Здесь имеют значение не столько сами слова, сколько стиль. Мы это называем "индексом разнообразия". Дилетанту здесь разобраться трудно, что, впрочем, нас устраивает. -- Директор чуть заметно улыбнулся. Потом кивком указал на пленки, которые Каррас держал в руках. -- Если я правильно понял, здесь записана речь двух разных людей. -- Нет. И голос, и слова принадлежат одной и той же личности, Фрэнк. Я уже говорил вам, это случай раздвоения личности. И слова, и голоса кажутся совершенно разными, но все это принадлежит одному и тому же лицу. Я буду вам очень обязан. -- Вы хотите, чтобы я проверил записи? С радостью. Я передам их специалисту. -- Нет, Фрэнк, я прошу вас о большем -- чтобы это сделали именно вы и как можно скорее. Это очень важно. Директор заглянул ему в глаза и поспешно кивнул. -- Хорошо-хорошо, я займусь этим. Фрэнк сделал копию записи с пленки священника, и Каррас вернулся в свою комнату. На полу за дверью он нашел записку. В ней сообщалось, что история болезни уже доставлена. Каррас расписался за пакет. Вернувшись в комнату, он немедленно принялся за чтение и вскоре убедился, что напрасно ездил в институт. "...предполагается навязчивая идея вины с последующим истерико-сомнамбулическим..." Но сомнения все-таки остались. Все зависит от того, как объяснять эти явления. А пятна на коже у Реганы? Каррас закрыл лицо руками. То, о чем рассказывала Крис, действительно упоминалось в бумагах. Но там также указывалось, что у Реганы сверхактивная кожа, и она сама могла это делать, проводя по груди пальцем незадолго до появления букв. Обычная дерматография. Она сама это делала. Каррас был убежден в этом. Как только Регане стянули ремнями руки, таинственные буквы больше ни разу не появлялись. Обман. Сознательный или подсознательный, но все равно обман. Священник поднял глаза и взглянул на телефон. Может, позвонить Фрэнку? Он снял трубку. Абонент не отвечал, и Каррас продиктовал автоответчику, чтобы Фрэнк ему перезвонил. Измученный и уставший, он медленно поднялся и побрел в ванну. "...Изгоняющий дьявола должен убедиться в том, что не осталось признаков..." Дэмьен глянул на свое отражение в зеркале. Может быть, он что-то упустил? Что? Запах квашеной капусты. Каррас повернулся, снял с вешалки полотенце и вытер лицо. Самовнушение, вспомнил он. К тому же люди с психическими заболеваниями так умеют переделывать свой организм, что от тела начинают исходить самые различные запахи. Удары... Ящик, открывающийся и закрывающийся сам по себе. Телекинез? Но может ли это быть? "Неужели вы верите в эту чепуху?" Мысли путались и разбегались. Слишком устал. Тем не менее Каррас продолжал думать о Регане. Он вышел из здания и направился в университетскую библиотеку, нашел нужный журнал и прочитал статью немецкого психиатра Ганса Бендера об исследовании явлений парапсихологии. Сомнений нет, решил Каррас, закончив чтение: психокинез существует, в его пользу говорят авторитетные документы, случаи, которые удалось заснять на пленку, и случаи в психиатрических клиниках. Но ни в одном из них даже не упоминалось об одержимости бесами. Предполагалось, что телекинез достигается за счет энергии мозга, высвобожденной подсознательно и (что особенно произвело на Карраса впечатление) встречающейся у подростков в моменты "чрезвычайно высокого внутреннего напряжения, расстройства или озлобленности". Каррас протер усталые глаза, еще раз просмотрел выдержки с описанием симптомов, тщательно обдумывая каждый из них. "Что же пропущено?-- удивлялся он. -- Ч т о?" И тут же с отчаянием осознал, что ответом было жестокое слово: "НИЧЕГО". Каррас вернул журнал и направился к дому миссис Макнейл. Уилли открыла ему дверь и провела в кабинет. Крис, облокотившись на стойку бара и подперев руками голову, стояла спиной к священнику. -- Здравствуйте, святой отец. В ее голосе сквозило отчаяние. Обеспокоенный священник подошел к актрисе. -- Вам плохо? -- тихо спросил он. -- Нет, мне хорошо. Эту фразу она почти выдавила из себя. Каррас нахмурился. Крис закрыла лицо руками. Руки дрожали. -- Что вы делали? -- спросила Крис. -- Я читал больничные записи. -- Каррас подождал. Она не отвечала. Тогда он заговорил снова: -- Я считаю... Поймите, лично мое мнение таково, что Регане сейчас помогут психиатры и соответствующее лечение. Крис медленно покачивала головой. -- Где ее отец? -- спросил священник. -- В Европе,-- чуть слышно прошептала Крис. -- Вы сообщили ему, что случилось? Крис столько раз порывалась рассказать ему обо всем. Может быть, это несчастье снова их сблизило бы. Но Говард и священники... Это невозможно. Ради Реганы Крис решила ничего ему не говорить. -- Нет,-- тихо ответила она. -- Мне кажется, будет лучше, если он приедет сюда. -- Послушайте, нет ничего лучше, чем то, что далеко от нас! -- неожиданно взорвалась Крис. -- И нет никого лучше, чем тот, кто убирается от нас ко всем чертям! -- Я думаю, стоит послать за ним. -- Зачем? -- Это может... -- Я просила вас выгнать дьявола, а не тащить сюда еще одного! -- истерично закричала Крис. Лицо ее исказилось от страданий. -- Что же вдруг случилось со всеми священниками? -- Послушайте... -- На кой черт мне здесь Говард? -- Мы можем поговорить об этом... -- Так поговорите об этом сейчас! На кой черт здесь нужен Говард? Какой от него толк? -- Есть сильные подозрения, что расстройство Реганы как раз началось с ее чувства вины по поводу... -- По поводу чего? -- Это может быть... -- Развод? Этот бред я уже слышала от психиатров! -- Видите ли... -- Регана виновата, потому что она убила Бэрка Дэннингса!-- завизжала Крис, со всей силой сдавив руками виски. -- Она убила его! Регана убила его, и теперь ее пытаются убрать! Ее посадят в тюрьму! О Боже мой. Боже мой... Крис зарыдала и пошатнулась. Каррас подхватил ее и проводил до дивана. -- Успокойтесь,-- тихо повторял он,-- успокойтесь. -- Нет, они все равно ее уберут! -- всхлипывала женщина. -- Все равно... они... ее... О-о-о! Боже мой!.. Боже мой! -- Ну, успокойтесь. Каррас усадил Крис на диван, помог лечь, а сам присел на край дивана и взял ее ладони в свои руки. Он думал о Киндермане. О Дэннингсе. Об этих слезах. Нет, все это нереально. -- Успокойтесь, все в порядке... не переживайте... так... успокойтесь... Вскоре всхлипывания прекратились, и Крис, приподнявшись, села. Каррас принес ей воды и пачку бумажных салфеток, найденных им на полке в баре. Потом снова присел рядом с Крис. -- Я рада,-- проговорила она, сморкаясь. -- Боже, как я рада, что наконец-то рассказала об этом. Карраса одолело смятение. Чем спокойней становилась Крис, тем сильнее он сам начинал волноваться. Необъяснимая и гнетущая тяжесть навалилась на священника. Он весь напрягся изнутри! Нет! Молчи! Не говори больше ничего! -- Может быть, вы хотите мне еще что-то сказать? -- тихо вымолвил Каррас. Крис кивнула, глубоко вздохнула и вытерла глаза. Очень сбивчиво и отрывочно она рассказала о Киндермане, о книге, о своей уверенности в том, что Дэннингс заходил к Регане в спальню, о невероятной силе Реганы и о том, как она увидела повернувшееся к ней на 180А лицо Дэннингса. Крис замолчала. Теперь она ждала, что скажет священник. Некоторое время Каррас обдумывал услышанное. Наконец тихо проговорил: -- Вы же не знаете, что это сделала она. -- Но голова повернулась и уставилась на меня,-- воскликнула Крис. -- Вы сами довольно сильно ударились головой о стену,-- возразил Каррас. -- К тому же находились в шоковом состоянии. Вам это показалось. -- Она сама сказала мне об этом,-- настаивала Крис безжизненным голосом. Молчание. -- А Регана не рассказала вам, как именно она это проделала? -- поинтересовался Каррас. Крис отрицательно покачала головой. -- Нет, не говорила. -- Тогда ее слова ничего не значат,-- заверил Каррас. -- Это все ерунда, раз Регана не рассказала вам все подробности, знать которые может только убийца. Крис с сомнением пожала плечами. -- Я не знаю,-- промолвила она. -- Не знаю, правильно ли я поступила. Я считаю, что это сделала Регана и что она может убить еще кого-нибудь. Я не знаю... -- Крис замолчала. -- Святой отец, что же мне делать? Ощущение тяжести, обрушившейся на него, становилось все отчетливей и острей, и Каррас внезапно осознал, что эта тяжесть никогда больше его не оставит. Он уперся локтями в колени и прикрыл глаза. -- Вы правильно поступили, что рассказали мне обо всем,-- спокойно начал Каррас. -- А сейчас перестаньте думать об этом и положитесь на меня. Священник почувствовал ее взгляд и обернулся. -- Вам лучше? Крис кивнула. -- Вы не сделаете мне одолжения -- Что такое? -- Сходите в кино. Она вытерла ладонью глаза и улыбнулась: -- Я терпеть не могу кино. -- Тогда сходите в гости к друзьям. Крис положила руки на колени и тепло взглянула и Карраса. -- Мой друг сидит передо мной,-- произнесла она. Иезуит улыбнулся. -- Отдохните-ка лучше,-- посоветовал он. -- Ладно. Каррас снова задумался. -- Вы считаете, что это Дэннингс отнес книгу наверх? Или она уже была там? -- Я думаю, что она уже была там,-- ответила Крис. Священник обдумал ее ответ. Встал. -- Ну, хорошо. Вам нужна сейчас машина? -- Нет, можете пока оставить ее у себя. -- Отлично. Я к вам зайду попозже. -- До свидания, святой отец. -- До свидания. Дэмьен в полном смятении вышел на улицу. В голове все перемешалось. Регана. Дэннингс. Невозможно! Нет! И все же... Крис, впав в истерику, почти убедила его. Вот в том-то и дело: истеричное воображение. И все же... он перебирал ее варианты и искал, искал ответ. Вернувшись к себе, иезуит позвонил в институт. Но Фрэнка там не оказалось. Дэмьен положил трубку. Святая вода. И водопроводная вода. Что-то здесь не так. Он открыл "Инструкцию для изгоняющих дьявола": "злые духи... неверные ответы... таким образом может показаться, что данная личность не одержима..." Каррас задумался. Черт возьми! Какие еще "злые духи"? Он с треском захлопнул книгу, взгляд его упал на медицинские записи. Дэмьен перечитал их, отыскивая места, которые можно было упомянуть в разговоре с епископом. Вот. Нет подозрения на истерию. Это уже кое-что. Но мало. Нужно еще. Смутно припоминалось какое-то несоответствие. Но какое? Дэмьен отчаянно пытался вспомнить. И вдруг его осенило. Он поднял трубку, набрал номер и услышал сонный голос Крис: -- Это вы, святой отец? -- Вы спали? Извините. -- Ничего. -- Крис, где этот доктор... -- Каррас заглянул в свои записи. -- Доктор Кляйн? -- В Росслине. -- В больнице? -- Да. -- Позвоните ему и передайте, что к нему зайдет доктор Каррас, который желает посмотреть ЭЭГ Реганы. Скажите, доктор Каррас. Вы меня поняли? -- Поняла. -- А с вами я поговорю попозже. Повесив трубку, Каррас быстро переоделся в свитер и брюки цвета хаки. Сверху он надел черный плащ и застегнул его на все пуговицы. Посмотрев на себя в зеркало, он нахмурился. Так выглядят только священники и полицейские. В их одежде всегда найдется какая-нибудь деталь, сразу указывающая на профессию. Каррас расстегнул плащ, снял черные ботинки и надел белые теннисные тапочки. Он сел в машину Крис и поехал в Росслин. Остановившись у светофора перед мостом, Дэмьен выглянул из окна и обомлел. Из черной полицейской машины на 35-й улице перед винным магазином Дикси выходил Карл. За рулем машины сидел Киндерман. Загорелся зеленый свет. Каррас дал полный ход и вырвался вперед. Он въехал на мост и глянул в зеркальце заднего вида. Видели они его или нет? Вряд ли. Но почему они были вместе? Что это: чистая случайность? Или тоже связано с Реганой? Забудь об этом! Нельзя все время думать об одном и том же. Каррас припарковал машину у больницы и принялся разыскивать кабинет Кляйна. Доктор был занят, но медсестра передала Каррасу электроэнцефалограмму. В отдельном кабинете Дэмьен, пропуская между пальцев длинную узкую полоску бумаги, изучал результат ЭЭГ. Вскоре к нему присоединился Кляйн. -- Доктор Каррас? -- Да. Рад с вами познакомиться. -- Я -- доктор Кляйн. Как дела у девочки? -- Ей лучше. -- Рад слышать.