угли в камине. - Ну ладно, я предлагаю сменить тему. Что скажешь, Пакс? Если ты считаешь, что пришло время, мы будем рады выслушать твой рассказ о том, что с тобой было после того, как ты ушла из Фин-Пенира. Пакс поставила кружку на стол и усилием воли заставила себя успокоиться. - Ну, во-первых, вы, наверное, помните, что со мной творилось в последние дни пребывания в Фин-Пенире. - Герцог и Верховный Маршал кивнули. - Теперь-то я понимаю, - продолжала Пакс, - как глупо было уходить именно тогда, зимой, да еще в таком состоянии. Все пошло так ужасно, как вы и предполагали, госпожа Верховный Маршал, если даже не хуже. - Я надеялась, что разосланное мною по нашим фермам предупреждение поможет тебе... - Так бы оно и произошло, если бы я воспользовалась помощью собратьев по ордену Геда. - Заметив, как участилось ее дыхание, Пакс постаралась снова взять себя в руки. - Но получилось так, что, опасаясь насмешек, я старалась обходить наши храмы и фермы за версту. - Насмешки? О чем ты? Я же предупредила всех... - Госпожа, поверьте, никто в этом не виноват, - заверила слушателей Пакс. - Никто не хотел обижать меня, все стремились только помочь. Маршал, у которого я остановилась в первый раз, всячески пытался показать мне свое расположение. Дело в природе поразившей меня слабости. Понимаете, любой из наших собратьев прекрасно понял бы мою беду, если бы я, скажем, потеряла в бою ногу или руку. Даже если бы речь шла не о ратных ранах, а, например, о внезапной слепоте или чем-то подобном, меня окружили бы искренним сочувствием, без намека на насмешку или презрение. Но дело в том, что последователи Геда всегда уверяют в позорное™ любого проявления трусости. По нашему учению, трусость - это то, что исходит из глубины души человека и никак не может быть навязано ему извне. Верховный Маршал, подумав, кивнула: - Похоже, мы сами только усугубили твое положение. Пакс покачала головой: - Я вовсе не обвиняю вас в этом. Так принято считать везде, не только среди последователей Геда. Я и сама так думала, даже после того, как со мной все это случилось. Я проклинала себя за свою слабость... - Паксенаррион, мы же говорили тебе о том, что это ни в коей мере не слабость, не порок и не бесчестие. Ты виновата в том, что с тобой случилось, не больше, чем виноват в своем увечье солдат, которому вражеский клинок отсек руку. - Да, именно так вы и говорили. Но мне было не заставить себя поверить в правоту этих слов. - Даже сейчас воспоминания о том унижении заставили слова комом застрять в горле Пакс. Она молча смотрела на свою правую руку, изо всех сил сжимавшую подлокотник кресла. - Мне... мне было очень тяжело в ту зиму. Герцог и Верховный Маршал молча ждали, пока Пакс соберется с силами и продолжит рассказ. - Мой господин, вы помните, как Арвис говорила, что мне не раз и не два в жизни приходилось убегать от опасности? Все это правда. - Коротко и предельно откровенно она рассказала своим слушателям об этих случаях: о том, как она бежала от овчарки и едва ли не от овец, и о том, как спутник-торговец бросил ее одну, не способную сопротивляться напавшим на них разбойникам. Страх перед всеми и перед всем превратил Пакс в то время в едва передвигавшуюся на ногах развалину. - Сколько времени это все продолжалось? - осторожно, чтобы ненароком не обидеть Пакс резким словом, спросил герцог. Обрадовавшись тому, что не придется в подробностях описывать все свои злоключения, Пакс поспешила ответить: - До самого начала весны, мой господин. Она решила ничего не рассказывать о случае на постоялом дворе, как и о тех ночах, что ей довелось провести в сточных канавах. Она посмотрела в лицо герцогу, и ей вдруг показалось, что он уже сам обо всем догадался. В глазах его стояли слезы. - Я вернулась в Бреверсбридж, - спокойно сказала Пакс и вдруг снова замолчала. Ее слушатели ждали. Наконец она нашла в себе силы продолжать. По лицу Верховного Маршала было видно, что она предпочла бы услышать о том, что Пакс пошла за помощью в один из храмов Геда, а не в священную рощу киакдана. Тем не менее она слушала, не перебивая, рассказ Пакс о первых днях лечения, о долгих разговорах с колдуном, частично восстановивших ее душу. Пакс не без удивления заметила, как Верховный Маршал одобрительно закивала головой, услышав в пересказе Пакс рассуждения киакдана о природе храбрости. И герцог, и Верховный Маршал были просто поражены, когда Пакс поведала им о месяцах, проведенных в Лионии в отряде пограничников-рейнджеров. Впрочем, как она поняла, оба ее слушателя были куда лучше нее осведомлены о многом из того, с чем ей впервые довелось столкнуться прошлым летом. Они стали наперебой расспрашивать ее об отношениях эльфов и людей в Лионии и о многом другом, о чем Пакс имела весьма смутные представления. Наконец речь зашла и о встрече с камнезмеем, о том, как Пакс впервые почувствовала присутствие зла в непосредственной близости от себя. Верховный Маршал отставила кружку с недопитым сибом и подвинула свое кресло поближе к Пакс. Та, подумав, развела руками и сказала: - Именно тогда я впервые поняла, что обладаю какими-то особыми способностями, обычно присущими лишь паладинам. Мои товарищи по отряду были поражены тем, что я почувствовала присутствие камнезмея раньше, чем они, и, более того, сумела угадать направление, в котором он находится. А затем они обратились ко мне с просьбой попытаться помочь одному из раненых товарищей... - Видит Гед, я бы ни за что и не подумала... Не дослушав Верховного Маршала, Пакс выпалила: - И моя попытка оказалась успешной! Уважаемая госпожа, я была изумлена этим не меньше, чем если бы вдруг обнаружила у себя за спиной выросшие крылья. - Вот как, - одобрительно кивая, пробормотала Верховный Маршал, глядя на нее в упор. - Неудивительно. - А потом, ближе к концу лета, я вдруг почувствовала - не сразу, постепенно, - что здесь, в нашей крепости, творится что-то не то. Мне показалось, что герцогу Пелану понадобится моя помощь. Вскоре я направилась сюда по дороге через Бреверсбридж. - Пакс в подробностях пересказала свою последнюю встречу с киакданом, ритуал, исполненный им, и свои ощущения. И герцог, и Верховный Маршал слушали ее, раскрыв рты. - Видит Гед, ну конечно! - почти про себя прошептала Верховный Маршал. - Серебряный кубок, конь, цветы... Дитя мое, да ведь ты была настолько близка к богам в тот миг, насколько это вообще возможно для того, кому еще суждено вернуться на эту землю. - А что было потом? - сдержанно спросил герцог. - А потом, когда я наконец пришла в себя, я обнаружила, что ко мне вернулось былое ощущение радости жизни. - Скажи, Паксенаррион, и ты не сожалеешь о времени потерь и боли? Не стали ли эти полгода временем, вычеркнутым из твоей жизни? Пакс покачала головой и решительно ответила: - Ни в коем случае, госпожа Верховный Маршал. Киакдан оказался абсолютно прав: я познала то, что было ведомо и самому Геду - каково приходится тем, кто не может защитить себя от опасности. А еще я поняла, что так хорошо известная нам, солдатам, ярость, которую мы зачастую принимаем за истинную храбрость, вовсе не так уж нужна даже для воина. Мне больше не требуется будить в себе гнев и злость. Я помню, как через мою собственную злобу ко мне в душу проникли злые чары Ачрии. Я поняла, что если будет на то милость богов, то, спросив у них совета, я сумею отличить добро от зла. Верховный Маршал внимательно смотрела на Пакс еще несколько секунд, а затем сказала: - Ну что ж. Амберрион рассказал мне, что ты по-прежнему считаешь себя верной обязательствам, данным ордену Геда. На это я могу сказать тебе, Паксенаррион, что больше не вправе называть тебя стрелой из своего колчана. Ты переросла это. Лишь Геду и Великому Господину ведомо, каково твое истинное предназначение. Я не могу больше направлять тебя, потому что любые мои советы будут лишь ограничивать и сдерживать твои порывы. Пакс с искренней улыбкой на лице возразила: - Я позволю себе еще раз выразить свое почтение перед вашей мудростью и опытом... - Давай обойдемся без лести, дитя мое. Я уверена в том, что ты истинный паладин, призванный богами напрямую, как это бывало в древности. И именно богами, а не кем-либо из них в отдельности. Если тебе потребуется совет, если я смогу поделиться с тобой опытом - что ж, я всегда к твоим услугам. Но мне кажется, что ты сумеешь воспользоваться своим даром совершенно особенным образом, но как - я не могу даже предположить. - Если это так, - удивленно заметил герцог, - то и появлением Пакс здесь, в крепости, мы обязаны воле богов? Верховный Маршал не менее удивленно посмотрела на него: - Разумеется. Неужели вы в этом еще сомневаетесь? - Но почему? И зачем?.. - Во-первых, чтобы помочь вам исполнить задуманное. Я имею в виду ваш план превратить эти земли в процветающий край. Во-вторых... впрочем, остальное мне пока неведомо. И кроме того, я уверена в том, что миссия Пакс здесь еще не исполнена до конца. Что скажешь, Паксенаррион? - По крайней мере, сейчас я не чувствую никакого зова, который гнал бы меня отсюда. - Значит, ты останешься, если, конечно, захочешь? - произнес герцог. Пакс улыбнулась. - Я останусь. - Не забывай: в Фин-Пенире тебя по-прежнему ждут твое оружие, снаряжение и конь, - напомнила Верховный Маршал. - Они твои и будут дожидаться тебя столько, сколько потребуется. Или, если хочешь, я могу отдать распоряжение и их тебе перешлют туда, куда ты прикажешь. - С этими словами Верховный Маршал откинулась на спинку кресла и, вздохнув, сказала: - Герцог Пелан, честно говоря, я не припомню более насыщенного дня в своей сознательной жизни, даже во время ученичества на звание маршала, когда я постоянно открывала для себя что-то новое. - Для меня этот день стал, пожалуй, самым радостным с тех пор... - На этом герцог прервал свою мысль и замолчал, глядя в огонь. Заметив, что его собеседницы вопросительно смотрят на него, он покачал головой: - Я думаю, на сегодня нам достаточно нелегкого и серьезного рассказа одного из нас. Если в двух словах, то однажды, очень давно, я неожиданно для самого себя сумел вырваться из опутавших меня сетей зла. Как и когда это случилось - об этом я предпочел бы сегодня не рассказывать. - Как вы думаете, многие ли из ваших солдат покинут роту, узнав о том, что она переходит под покровительство Геда? - спросила Верховный Маршал, явно стараясь быть тактичной и сменить тему разговора. - Надеюсь, что нет. Ни вы, ни ваш паладин не обнаружили среди моих солдат ни одного явного лазутчика, засланного к нам силами зла. Впрочем, некоторым, я полагаю, просто-напросто придутся не по нутру происходящие в роте перемены. Южные походы означают для многих солдат лихие приключения, возможность неожиданно разбогатеть при разграблении взятого города, встречи с другими наемниками - со старыми друзьями и новыми знакомыми... Пакс вспомнила, как и сама считала Вальдайр, в котором одновременно останавливались на постой дюжина или больше различных подразделений, лучшим местом на свете. Она вспомнила о тех временах, когда заглядывала в "Белого Дракона", чтобы провести там веселый вечерок - с Виком и Арни, а еще раньше с Сабеном и Канной. Наверняка многим будет недоставать такого веселья, учитывая расстояние, на котором находится от крепости Верелла - ближайший большой город. Несмотря на все эти рассуждения, Пакс была немало удивлена, когда увидела предварительный список тех, кто собирался покинуть роту. Больше всего ее поразило то, что возглавляла список Баррани, поступившая на службу в один год с Пакс и вместе с нею прошедшая подготовку в когорте новобранцев. Только сейчас Пакс вспомнила, что с момента ее возвращения Барра практически не общалась с нею. То есть она и раньше замечала, что, когда в свободную минутку ей удавалось пообщаться со старыми товарищами, Барры почему-то не оказывалось рядом. Но тогда Пакс не придала этому большого значения. Не поставив в известность герцога, Пакс сама решила поговорить со старой подругой. Когда она зашла в казарму, Барра уже упаковывала свой вещмешок. Натслин сидела на соседней койке, пытаясь сохранить внешнее спокойствие, хотя во всему было видно, что предстоящее расставание будет для нее большим испытанием. - А, это ты, - бросила Барра через плечо, когда Пакс вошла в казарму. - Странное дело. Я думала, ты уже забыла дорогу туда, где живут простые солдаты. Вот только позволь тебе напомнить, что я-то тебя знаю давно, задолго до того, как ты стала нашей местной знаменитостью. - Барра... - с укоризной в голосе произнесла Натслин. Пакс и сама удивилась тому, сколько озлобленности и язвительности вложила в свои слова Баррани. - Барра, за что ты так на меня обозлилась:? Я всегда считала, что мы друзья... - Друзья? Если мы когда-то и были друзьями, то с тех времен много воды утекло. Это было еще до того, как ты возомнила себя особым уполномоченным Великого Господина. Я-то тебя давно вычислила, Паксенаррион, дочь Дортана. Я так и знала, что из-за тебя рано или поздно у всех у нас будут серьезные неприятности. Как видишь, так оно и получилось. - Барра, это ведь не правда. - Виновато взглянув на Пакс, Натслин ласково погладила Барру по руке. - Да, Пакс изменилась, но ведь и ты тоже. - Разумеется, все мы меняемся. Только она, единственная из всех... - не договорив фразу, Барра поджала губы и стала скатывать запасной плащ, чтобы приладить его к вещмешку. Затем, обернувшись к Натслин, она сказала: - А вот тебя я никак не могу понять. Чем она тебя так очаровала, что ты решила остаться? Неужели ты думаешь, что в этой роте хватит места еще для одного героя? До тех пор, пока Пакс сшивается рядом с герцогом, все лакомые куски наград и почета будут доставаться ей. Я бы рекомендовала и тебе, Натслин, уйти отсюда и перейти на службу в любую другую роту. Что тебя ждет здесь? В лучшем случае дослужишься до почетной ветеранской пенсии, заработав себе еще пару дюжин шрамов. И моли богов, чтобы при этом тебе не оттяпали руку или ногу, за которые тебя, с позволения сказать, отблагодарят, поселив в развалюхе где-нибудь на отшибе с парой чахлых яблонь перед крылечком. Вспомни Коулу: хороший пример? - А что, мне яблони нравятся, - со вздохом сказала Натслин и, обернувшись к Пакс, обратилась к ней: - Честное слово, я не знаю, чего она на тебя так взъелась. Я прекрасно понимаю, что ты не виновата в том, что... - Ах да, ну конечно, она у нас ни в чем не виновата. - Схватив Натслин за руку, Барра силой оттащила ее от Пакс. - А ну-ка напомни мне, кто сумел извлечь себе выгоду даже из драки со старослужащим капралом? Кого оставили на службе, да еще и погладили по головке, в то время как двух таких же солдат-первогодков выгнали из роты в шею? А еще напомни мне, кто у нас был "героем" форта Страж Гномьих гор? А кто отговорил герцога от того, чтобы обойтись с Синьявой так, как он того заслуживал? А о ком мы слышали ежедневно и едва ли не еженощно почти весь прошлый год? О ком, как не о бедненькой, храбренькой, такой чудненькой Пакс? Помнишь Эффу, как она приставала к нам со своими бесконечными причитаниями: "Гед все видит, Гед все слышит, Гед защитит своих почитателей"? Ну, и где она, наша Эффа? Убита! Я еще тогда поняла, чего стоят эти заверения в покровительстве обожаемого всеми святого Геда. А вот Пакс!.. - Легким движением Барра неожиданно швырнула вещевой мешок через всю казарму, заставив немало испугаться солдат-первогодков, собравшихся в дальнем углу и прислушивавшихся оттуда к спорам старослужащих. Обернувшись к Пакс, Баррани дрожащими губами повторила: - Ты, ты, я к тебе обращаюсь! Ты же была ничем не лучше остальных, когда мы только поступили на службу. Видит Тир, я прекрасно помню, как тебе доставалось от меня на первых занятиях по владению оружием. Помнишь, сколько синяков я наставила тебе деревянным мечом? У тебя ведь не было никаких особых способностей, ты сама об этом говорила. Но тебе почему-то всегда везло. Все само шло тебе в руки: все возможности выслужиться, проявить себя, получить награду, почет и уважение. Пакс слушала старую подругу и вспоминала при этом погибшего Сабена, Канну, черные дни, проведенные в боях с кошмарными кровожадными чудовищами и киакномами в Колобии. С содроганием вспомнила она и камнезмея. Награды, почет, уважение? И ее упрекают в этом после всех унижений и страданий, перенесенных прошлой зимой! После всех ночей под открытым небом, после голода и холода. Впрочем, вслух Пакс возражать не стала, понимая, что доводы разума не заставят Барру изменить свое мнение: настолько злоба и зависть помутили ее рассудок. - А когда на тебя впервые свалились неприятности, - громко, во весь голос сказала Барра, так, чтобы ее слышала не только Пакс, но и все находившиеся в казарме, - ты не смогла достойно противостоять им. Я бы сумела справиться с этими невзгодами получше, чем ты. Уж я не довела бы себя до того, чтобы стать посмешищем для половины Северных королевств, обезумев от того, что не все в жизни течет как по маслу... Пакс наконец поняла, как интерпретировали слухи то, что случилось с нею в прошлом году. А впрочем, сейчас это волновало ее куда меньше, чем злоба, накопившаяся в душе старой боевой подруги. Тем временем Баррани продолжала свою громкую обвинительную речь: - Я бы сумела умереть достойно, если бы поняла, что мне не дано достойно жить. Пакс все так же удивленно смотрела на нее. Куда же подевалась та молодая девчонка, - пронеслось у нее в голове, - которая, перехватив последний кусок сливового пирога со стола, передала его Пакс через всю переполненную солдатскую столовую? Что смогло превратить ту, которая мечтала стать настоящим героем, рыцарем, даже паладином, в черствого, озлобленного солдата? Неужели зерно зла было сокрыто в душе Баррани изначально? Неожиданно в памяти Пакс всплыл один давний разговор с Виком: "...Ты думаешь, что она добрая и хорошая, потому что она тебе нравится... Но запомни: люди... они ведь не такие, какими мы их видим или хотим видеть". Может быть, в этом все и дело? Может быть, дружеская симпатия к Барре ослепила ее? Ведь сейчас Пакс ясно видела перед собой черную сторону души старой подруги: ту, что была открыта для любых темных сил. Пакс даже удивилась, как Верховный Маршал и паладин Амберрион упустили такое явное темное пятно, обходя стоявшую в почетном карауле роту. - Очень жаль, Барра, что ты все поняла именно так, - с демонстративным спокойствием в голосе произнесла Пакс. - Я согласна: вполне возможно, что ты справилась бы с той ситуацией лучше, чем я. Кто-то другой поступил бы тогда еще более разумно и достойно. Но так уж получилось, что занесло туда именно меня. Барра невесело усмехнулась. - Ну да, конечно, тебе всегда везет. А уж шанса своего ты точно не упустишь. Помнишь, как ты явилась в лагерь под Ротенгри глухой ночью? Я еще тогда удивилась: ну почему ты, именно ты смогла избежать плена при нападении Синьявы на форт, смогла обойти армию и разведчиков этого головореза, смогла избежать всех опасностей и все-таки добраться до нашего лагеря? Скажи честно, Пакс: это боги лично тебе помогли или, может быть, ты сама управилась? Баррани уже не скрывала своего желания поддеть Пакс и спровоцировать ее на безрассудный поступок. Натслин попыталась что-то возразить подруге и как-то успокоить Пакс, но у той уже перехватило дыхание от нахлынувшей волны гнева. Пакс не успела даже обратиться с какой-либо просьбой к высшим силам, как внезапно вокруг нее разлилось яркое свечение, рядом с которым померк свет мрачного зимнего дня, пробивавшийся сквозь окна. Барра попятилась и зажмурила глаза. Поборов в себе ярость, Пакс заставила себя погасить волшебный свет. Когда нормальное освещение казармы восстановилось, Пакс просто посмотрела в глаза Баррани, и та, не выдержав, опустила взгляд. Натслин со слезами на глазах повернулась в Барре спиной и вышла из помещения. - Когда-нибудь, Барра, ты поймешь, - обратилась Пакс к бывшей подруге, - что словом человек может ранить тебя больнее, чем клинком. К сожалению, я не могу даже предложить тебе поединок чести, потому что заведомо знаю: силы будут неравными. Ты не сможешь достойно противостоять мне, и ты сама это прекрасно понимаешь. Я попрошу тебя лишь об одном: помирись с Натслин перед тем, как уйдешь от нас. Она была тебе верным другом все эти годы. - Не каждый, с кем спишь, - твой друг, - процедила Барра сквозь зубы. - Я согласна, но согласись и ты: Натслин не только твоя любовница, но верный друг и надежный боевой товарищ. Ты можешь уйти из нашей роты, затаив злобу на герцога, рассердившись на меня, но прошу, не оставляй Натслин с таким камнем на душе. Ей и без того сейчас плохо. Баррани вдруг как-то померкла и уже без вызова в голосе сказала: - Видит Тир, можно подумать, что Натслин была твоей, а не моей любовницей, - так ты беспокоишься о ее переживаниях. - Прощай, Барра, и пусть удача сопутствует тебе повсюду. - Ты только за мной не увяжись! - почти с отчаянием воскликнула Баррани. - Не вздумай вставать мне поперек дороги. Дай и мне шанс поймать удачу. Пакс вышла из казармы и сразу же за порогом наткнулась на Доррин. Та лишь покачала головой и грустно улыбнулась. Капитан и оруженосец герцога вместе направились через двор к столовой. - Ты бы ее все равно не остановила, - сказала Доррин спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся. - Я должна была попытаться... - Насколько я помню, вы пришли к нам в один год и были вместе в отряде новобранцев. Но, как я знаю, настоящими подругами вы никогда не были. - А я думала, что... Впрочем, не знаю. Доррин снова вздохнула и сказала: - Пакс, согласись, что у Барры практически не было друзей. Наверное, меньше, чем у кого-либо во всей роте. Разве что Натслин... - Да, характер у Барры всегда был не из легких... - согласилась Пакс. Доррин же продолжала рассуждать вслух: - Она всегда была готова воспринять любое замечание, любую шутку как оскорбление. А обид никогда никому не прощала и была на редкость злопамятна. Она отлично исполняет все солдатские обязанности, честна, умеет не только воевать, но и работать, - с этим я не поспорю. Однако, по правде говоря, я получала на нее столько жалоб от сержантов, сколько, наверное, на всех остальных солдат вашего года службы, вместе взятых. Она не была плохим солдатом в том смысле, в каком я могла бы пожаловаться на нее как капитан. Но не было в ней какого-то внутреннего благородства. Ей слишком уж нравилось унижать и задевать всех остальных. Дело вовсе не в том, что она предпочитала мужчинам женщин. Я в ее личную жизнь не лезу. Проблема в другом: она ненавидела мужчин, да и, пожалуй, всех людей вообще. А кроме того, есть у нее один серьезный недостаток, который рано или поздно заведет ее в тупик: Барра вбила себе в голову, что мир к ней несправедлив. Клянусь Великим Господином, я согласна с тем, что не все в мире честно и справедливо, но я уверена, что несправедливость достается всем нам в равной мере. Таков уж он, этот мир. А Баррани вдруг решила, что ей не везет больше, чем остальным. Они подошли к столовой, и Пакс пропустила капитана вперед. Обернувшись к ней, Доррин договорила: - Натслин опять будет переживать и мучиться. Сколько раз ей приходилось извиняться за Барру перед другими, улаживать отношения, накалившиеся исключительно по вине ее подруги. Я очень рада тому, что Натслин остается на службе, вот только не знаю, как она переживет это расставание. - Я ведь и понятия не имела, что остальным тоже было трудно с Баррой, - со вздохом сказала Пакс. - Не знала и о том, что у нее были взыскания по службе. - Конечно, - кивнула Доррин, - это все оставалось внутри моей когорты. А когда в последнее время Барра сумела перессориться чуть ли не со всей ротой, тебя здесь не было, и потому ты не знаешь обо всем, что у нас происходило. Пакс так больше и не увидела Баррани. Та покинула крепость, не попрощавшись с нею. Прошла неделя. Внешне рота герцога Пелана освоилась с изменениями в жизни и в распорядке дня. Последователи Геда в свободное от служебных обязанностей время помогали работать на священной ферме и в храме. Другие время от времени тоже помогали, когда требовалось много рабочих рук. Разумеется, о патрулировании границы не было забыто. Патрули стали высылаться даже в более отдаленные районы. Возвращаясь с промерзших, покрытых инеем холмов, начальники патрулей и разведывательных эскадронов докладывали о том, что скоплений орков нигде в окрестностях не наблюдалось. Кроме того, орки прекратили и свои набеги на фермы и дальние деревни в предгорьях. В Восточной деревне постепенно ликвидировали все последствия набега орков. Мельничные жернова вернулись на свое место и продолжали молоть муку. Верховный Маршал отслужила первые службы для последователей Геда, а затем объявила, что собирается уезжать. - Если я не уеду в ближайшие дни, - пояснила она, указывая на небо, - боюсь, мне придется зимовать здесь. А так дело не пойдет: в Фин-Пенире меня ждут другие важные дела. Уважаемый герцог Пелан, я благодарю вас за приглашение, за оказанный прием, за решение допустить в ваши владения наш орден и могу лишь обещать вам ежедневно возносить молитвы за вас нашему небесному покровителю. - Я, в свою очередь, также благодарю вас, - ответил герцог. - Паксенаррион, - обратилась Верховный Маршал к Пакс, - не забывай: в Фин-Пенире тебе всегда будут рады. У тебя там остались друзья, которые скучают по тебе. Я же смиряюсь с мыслью о том, что ты теперь свободна от любых моих указаний и распоряжений. Знай лишь, что, даже если нам больше не придется свидеться по эту сторону радужного стола, накрытого нам Верховным Господином, я всегда буду вспоминать тебя в своих молитвах и желать тебе только удачи. Пакс поклонилась и поблагодарила Арианию. Небольшой отряд, сопровождавший Верховного Маршала, быстро собрался в дорогу, и через пару часов герцог и Пакс уже провожали отъезжающих у ворот крепости. Обведя в последний раз взглядом стены, башни и крепостной двор, Верховный Маршал сказала: - Герцог Пелан, человек, который смог привнести порядок в тот хаос, которым была до недавних времен наша северная граница, может быть уверен в том, что его усилия не пошли прахом. Я не пророк и не могу предвидеть будущее. Я лишь чувствую, что ваша власть, ваше могущество только-только набирают силу. Да благословят Гед и Верховный Господин все, что вы делаете, и все ваши помыслы. - Ариания легко вскочила в седло и направила лошадь к крепостным воротам. Вновь зазвучали фанфары, а затем многоголосый солдатский хор отчеканил слова церемониального прощания. Верховный Маршал ордена Геда и ее сопровождающие выехали из крепости герцога Пелана на продуваемую зимними ветрами равнину. Глава XIV Следующие несколько недель пролетели для Пакс быстро и насыщенно. Она делила свое время между полагающимся по должности сопровождением герцога и ставшим уже привычным патрулированием окрестностей к северу и востоку от крепости. Раз за разом, возвращаясь из очередного дозора, сержанты и капралы докладывали одно и то же: орков нигде не было видно. Тем не менее герцог не считал возможным рисковать и продолжал отправлять конные патрули по все новым и новым маршрутам. - Не хочу я сейчас поднимать всю роту и штурмовать их Логово, - объяснил герцог как-то раз, разложив на столе старые карты запутанных переходов, туннелей и скальных гротов. - Столько времени и сил потеряем, а мне сейчас не до этого. Знать бы еще наверняка, сколько придется карабкаться по этим скалам. Мы ведь так никогда и не прошли их до самого конца. Я все-таки считаю, что лучше будет разместить небольшой гарнизон поблизости от Логова и высылать как регулярные патрули, так и внеплановые дозоры, чтобы не пропустить неожиданного появления противника. А там... там будет видно. По крайней мере, воевать в такую погоду никому из нас не улыбается. Погода действительно установилась по-настоящему зимняя. Было холодно, а кроме того, над северными горами нависли низкие мрачные тучи - верный признак грядущих метелей и обильных снегопадов. Вопреки опасениям Пакс, вся рота как должное восприняла ее новый необычный статус. Выезжая на патрулирование во главе эскадрона, Пакс надевала обычную форму солдата роты герцога Пелана и вооружалась коротким мечом или луком. Ее старые и новые друзья быстро отбросили ненужные в таких случаях церемонии и запросто болтали с ней, как с обычным сослуживцем. Тем не менее жила она во внутренних покоях крепости, в том же здании, что и капитаны. На довольствие ее также взяли на герцогской кухне, что, впрочем, не мешало Пакс для экономии времени, если того требовало расписание патрулирования, пообедать в солдатской столовой. В оружейной мастерской по личному распоряжению герцога для Пакс начали изготавливать кольчугу. Тренировалась она по обе стороны ворот: вместе с капитанами и самим герцогом она упражнялась во владении двуручным мечом как верхом, так и в пешем порядке. Однако она не упускала возможности потренироваться с коротким пехотным мечом - в индивидуальном поединке с Сиджером или в общем строю на привычном для себя месте в первой шеренге. Копье, пику и лук Пакс тоже не оставила в стороне. Вместе с герцогом ей пришлось поездить по его владениям. Она присутствовала на заседаниях местных советов в обеих деревнях к востоку и к западу от крепости. Постепенно, слушая разговоры членов советов, она набиралась знаний по управлению городским хозяйством, ремесленными мастерскими и по организации сезонных сельскохозяйственных работ. Ведь рано покинув отцовскую ферму, она не успела научиться всему этому дома. Мало-помалу она стала разбираться, каким образом работа всех мастерских, умельцев-надомников и фермеров-земледельцев оказывается скоординирована между собой и как происходит обмен излишков производства на те или иные товары, привозимые по заказу герцога из Вереллы. По вечерам Пакс слушала разговоры капитанов, обсуждавших не только внутренние дела герцогства, но и проблемы соседних королевств. Пакс узнала о том, как герцог впервые прибыл в Костандан и почему Софи Гэнаррион решила помочь ему в Ааренисе. Постепенно она все больше узнавала и о самом герцоге: о том, как он служил оруженосцем у Алиама Хальверика, как обрел свой титул и земли в награду за то, что взял на себя командование армией Тсайи после гибели наследного принца и разбил основные паргунские силы, сосредоточенные у границы. Меч Тамаррион, как узнала Пакс, был свадебным подарком от Алиама Хальверика. Сама же Тамаррион была родом из Финта, из города, который назывался Холм Черных Костей. Прибегая к помощи карт, текстов договоров, зафиксированных на разного возраста свитках, и наскоро набросанных схем, герцог и офицеры обсуждали отношения Восьми Королевств, проблемы, возникавшие между лесными, степными и горными территориями, между владениями людей и королевствами гномов или эльфов. Пакс с удовольствием набиралась новых знаний, расширяя образование, которое она успела получить в Фин-Пенире. По ходу разговоров капитаны рассказывали ей о том, как правильно обращаться к офицерам разного ранга в каждом королевстве, описывали и рисовали знаки отличия всех рыцарских орденов, вспоминали и рассказывали об особенностях этикета при каждом дворе. Не раз и не два сами офицеры просили Пакс подробнее рассказать им о Фин-Пенире и о Колобии. Поначалу она еще несколько робела высказывать свою точку зрения в их присутствии, но постепенно стеснительность уступила место спокойной уверенности в себе в сочетании с уважением к опыту и образованности старших товарищей. День проходил за днем, герцог почти оправился от ран, нападение орков становилось все менее и менее вероятным... Менялось и общее настроение в роте. Пакс казалось, что атмосфера в крепости стала лучше. Солдаты чаще улыбались, больше смеялись в казарме и в столовой, но при этом никак не снижали интереса к боевой подготовке и столь же ответственно подходили к выполнению всех тренировочных заданий и любой работы. Сам герцог выглядел отдохнувшим, успокоившимся, но в то же время был предельно собран и внимателен. Он находил время на то, чтобы лично заняться любой возникавшей проблемой: от восстановления сожженных орками ферм до заделывания туннеля в винном погребе. С новой стороны открылись Пакс и офицеры. Арколин казался ей всегда воплощением невозмутимого и чуть занудного служаки, а, например, Доррин обычно выглядела холодной, чуть надменной и очень суровой. Тем не менее при более близком повседневном общении Пакс открылись такие черты в их характерах, о которых она раньше и не подозревала: все офицеры оказались жизнерадостными, веселыми и вполне открытыми людьми. Просто далеко не всегда у простого солдата была возможность лично убедиться в этом. Большую часть из происходивших в крепости Пелана положительных перемен Пакс приписывала появлению в этих стенах резиденции маршала Геда. Незадолго до Праздника середины зимы маршал Керрин обосновалась в самой крепости. К этому времени в Бернингмид прислали ей замену. Ферму Геда посредине герцогских владений не успели достроить из-за начавшихся холодов, поэтому Керрин поочередно ездила в обе деревни для проведения служб. Время от времени Пакс сопровождала ее в этих поездках. Несмотря на то что Керрин была значительно моложе всех остальных знакомых Пакс маршалов, она не уставала удивляться знаниям, воле и опыту этой женщины. Керрин довелось служить в качестве вице-маршала на двух фермах, затем она была отправлена на обучение в Фин-Пенир и, кроме того, побывала в Западном Финте во время войны с кочевниками. Этой спокойной, уверенной в себе и благожелательной к людям женщине удалось привлечь многих обитателей герцогских владений на свои службы. Кое-кто стал реально подумывать о том, чтобы присоединиться к ордену последователей Геда. Накануне Праздника середины зимы Пакс вместе со Стэммелом и небольшим дозорным отрядом выехала на патрулирование по маршруту, проложенному у подножья холмов к северо-западу от крепости. Как это часто бывает в середине зимы, небо было ясным, а ветер сдул снег со склонов на дно долины. В тот день над холмами гулял несильный, но холодный и пронизывающий ветерок. Пакс поплотнее запахнула плащ и надвинула капюшон на самые глаза. Неожиданно топот копыт, раздавшийся неподалеку, привлек ее внимание. В этот же момент подал сигнал возглавлявший дозор разведчик. Откинув капюшон и привстав в стременах, Пакс увидела на склоне ближайшего холма несущуюся галопом гнедую лошадь. - Это конь-демон! - закричал один из разведчиков. - Точно! Нужно пристрелить его. Кто-то уже сдернул с плеча лук, но Пакс тотчас же скомандовала: - Нет1 Отставить! Следя взглядом за описывающим дугу вокруг отряда конем, она негромко, но так, чтобы всем было слышно, произнесла: - Подождите. Мне кажется... Точно, это животное не принадлежит силам зла. - А ты уверена? - спросил подъехавший вплотную к Пакс Стэммел. Та кивнула, не отрывая взгляда от коня, перешедшего на изящную рысь. - Нет в нем ничего страшного и зловещего. По крайней мере, я ничего такого не чувствую. И мне кажется, что, исходи от него опасность, я бы заметила это в первый же момент. Весь отряд внимательно следил за неизвестно откуда появившимся конем. Ко всеобщему удивлению, гнедой просто сверкал под неярким зимним солнцем, словно только что покинул конюшню после хорошей чистки. Лошади, на которых ехали солдаты, за полдня, проведенные под открытым небом, испачкались и потускнели куда сильнее. Конь продолжал кружить вокруг них, и из его ноздрей выбивались клубы белого пара. Два маленьких белых пятнышка украшали его круп, а прямо посреди лба красовалась яркая белая звездочка. Пакс издали навскидку попыталась определить его рост: получалось ничуть не меньше, чем у вороной Соке, что ждала ее в Фин-Пенире. Гнедой выглядел немного более стройным и поджарым, словно самой природой созданным для долгой и стремительной скачки. - Может быть, попробуем поймать его? - предложил Стэммел. - Отличная мысль, - кивнула Пакс, и отряд, выстроившись дугой, попытался окружить гнедого коня. Тот сначала замер, подозрительно присматриваясь к этим маневрам, а затем, изобразив растерянность и прянув раз-другой в разные стороны, стремительным броском проскочил мимо загонщиков, известив их об удаче своего маневра довольным ржанием. Несколько попыток взять гнедого в кольцо окончились столь же безрезультатно. - Сдается мне, что этот конь не совсем обычный, - негромко сказал Стэммел, обращаясь к Пакс. - Уж не заколдованный ли он? Странный какой-то и слишком уж умный. - Да нет, - отмахнулась Пакс. - Просто сейчас холодно, вот он и разыгрался. Наши точно так же вели бы себя, только они уже подустали, а этот явно полон сил и энергии. - Пакс замолчала, глядя на то, как конь, опять обойдя их шеренгу, остановился неподалеку, но вне их досягаемости. - Видит Гед, он просто красавец! - искренне восхитилась Пакс. - Хотела бы я сейчас посмотреть на того, с чьей коновязи сорвался этот любитель одиноких прогулок. - Знаешь, мне кажется, этот конь давненько седла не видел. С месяц как минимум. Посмотри, у него на шкуре ни единой отметины. - Похоже на то, - кивнула Пакс. - А дикие северные лошади выглядят несколько иначе. Эй, малыш! - Последние слова Пакс были обращены к коню, который тотчас же навострил уши, не переставая внимательно наблюдать за всадниками. - Интересно, - предположила Пакс, - а он подпустит меня к себе, если я подойду одна и пешком? - Ты бы поосторожнее, Пакс, - предупредил ее Стэммел. - К чему зря рисковать?.. - Да он же совершенно нормальный. Нет в нем ничего зловещего. - Зловещий не зловещий, но ведет он себя вовсе не так, как положено вести, как ты изволила выразиться, нормальному коню. Смотри, какой он здоровенный: если лягнет или зубами вцепится - мало не покажется. - Ну, на такие трюки все они сильны. Даже вьючные мулы требуют к себе уважения. - Улыбнувшись, Пакс соскочила со своей лошади и протянула поводья Стэммелу. Сержант только сокрушенно вздохнул. Пакс ободряюще улыбнулась ему и шагнула по направлению к гнедому коню. - Все оставайтесь на местах. Не вздумайте идти за мной следом, - распорядилась она. - Главное - не спугнуть его. Не успела Пакс сделать и нескольких шагов, как из-за спины до нее донесся ворчливый голос Стэммела: - Кстати, тебе не доводилось слышать о лошадях-демонах, которые позволяют людям сесть на них верхом, а затем уносят их неведомо куда? - Да уж наслышана, - бросила через плечо Пакс. - Но вы не волнуйтесь, этот не такой. - Тир тебя раздери, Пакс! Прошу, конечно, прощения у вашего паладинского превосходительства за такие слова, но ты уже ведешь себя как наполовину заколдованная. А что будет, когда ты подойдешь вплотную к этому невесть откуда взявшемуся пришельцу? - Да все будет нормально, - сказала Пакс с полной уверенностью в своих словах. Стараясь не делать лишних движений, она медленно приблизилась к гнедому. Он внимательно наблюдал за ней, подобравшийся и, казалось, готовый в любой момент отпрянуть. Вот Пакс подошла к нему вплотную и заглянула в огромные сиренево-карие глаза с длиннющими ресницами. Взгляды человека и животного встретились. Белая звездочка действительно оказалась прямо посредине лба гнедого коня. Пакс еще раз внимательно осмотрела животное. Сложено оно