дому гостиничному клерку с широкой улыбкой на лице и желтым конвертом в руке. "Мы звонили вам в номер, - сказал он. - А потом я увидел, что вы стоите снаружи". Я кивнул, слишком усталый, чтобы сопротивляться. Теперь за моей спиной была Акула, но я не видел ни малейшей возможности даже бросить туда свою сумку Конец игре. Они меня взяли. Клерк продолжал улыбаться. "Вам только что пришла телеграмма, - сообщил он. - Но на самом деле она не для вас. Она для какого-то Томпсона, но там написано "для передачи Раулю Дьюку"; это что-нибудь говорит вам? " У меня закружилась голова. Слишком много пришлось Переваривать за одно мгновение. С воли попасть в тюрьму; потом снова вырваться на свободу - и все это за тридцать секунд. В нерешительности я отступил назад и облокотился на машину; нащупывая дрожащей рукой серебристые изгибы откидной крыши. Клерк, все еще расплываясь в улыбке, протягивал мне телеграмму Я замотал головой, едва ли в состоянии говорить. "Да. - сказал я наконец, - это важно". Взяв конверт: тут же его вскрыл: СРОЧНАЯ ТЕЛЕГРАММА ХАНТЕРУ. С. ТОМПСОНУ ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ РАУЛЮ ДЬЮКУ ЗВУКОНЕПРОНИЦАЕМЫЙ НОМЕР ЛЮКС 1850 ОТЕЛЬ "МИНТ" ЛАС-ВЕГАС СРОЧНО ПОЗВОНИ МНЕ ПОВТОРЯЮ СРОЧНО У НАС НОВОЕ ЗАДАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ ЗАВТРА ТАКЖЕ ВЕГАС НЕ УЕЗЖАЙ ТЧК НАЦИОНАЛЬНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ОКРУЖНЫХ ПРОКУРОРОВ ПРИГЛАШАЕТ ТЕБЯ НА ЧЕТЫРЕХДНЕВНЫЙ СЕМИНАР ПО ПРОБЛЕМЕ НАРКОТИКОВ И ОПАСНЫХ НАРКОТИЧЕСКИХ ВЕЩЕСТВ В ОТЕЛЕ "ДЮНЫ" ТЧК ЗВОНИЛ РОЛЛИНГ СТОУН ОНИ ХОТЯТ 50 ТЫСЯЧ СЛОВ ПРИЛИЧНАЯ ОПЛАТА ВОЗМЕЩЕНИЕ РАСХОДОВ ВКЛЮЧАЯ ОБРАЗЦЫ ТЧК У НАС ЗАБРОНИРОВАН НОМЕР В ОТЕЛЕ "ФЛАМИНГО" И БЕЛЫЙ КАДДИ С ОТКИДНЫМ ВЕРХОМ ТЧК ВСЕ ДОГОВОРЕНО ПОЗВОНИ НЕМЕДЛЕННО ОБСУДИТЬ ДЕТАЛИ СРОЧНО ПОВТОРЯЮ СРОЧНО ТЧК ДОКТОР ГОНЗО - Экое дерьмо! - воскликнул я. - Это немыслимо! - Вы имеете в виду, что она не для вас? - спросил клерк, неожиданно занервничав. - Я проверил журнал регистраций в поисках этого человека, Томпсона. Но мы его не обнаружили, хотя я думаю, что он входит в вашу команду. - Входит, - быстро сказал я. - Не волнуйтесь. Я ему передам. И кинул свою сумку на переднее сиденье Акулы, собираясь успеть отъехать до того, как истечет отсрочка моего смертного приговора. Однако клерк не унимался. - Как насчет Доктора Гонзо? - спросил он. Я уставился прямо на него, дав ему в полной мере почувствовать преимущество зеркальных очков. "Он в порядке, - заверил я его, - но у него довольно скверный характер. Доктор ведает нашими финансами и устраивает все наши мероприятия". Я скользнул за руль и приготовился ехать. Клерк схватился за борт машины. "Вы знаете, - продолжил он, - нас смутила подпись Доктора Гонзо на этой телеграмме из Лос-Анджелеса - а мы ведь знали, что доктор находится здесь, в отеле". Парень недоуменно всплеснул руками: "И потом телеграмма адресована какому-то гостю, присутствие которого мы не могли объяснить... вот и эта задержка была неизбежной. Вы понимаете, я надеюсь... " Я кивнул, сгорая от нетерпения свалить: "Вы сделали правильно. Никогда не пытайтесь понять сообщения журналистов друг другу. В половине случаев мы используем шифр - особенно с Доктором Гонзо". Клерк опять улыбнулся, но на этот раз улыбка выглядела немного натянутой. "Скажите, - спросил он, - а когда проснется доктор? " Я прикипел к рулю: "Проснется? Что вы имеете в виду? ". Клерк выглядел обескураженным. "Ну... менеджер, Мистер Хим, хотел бы встретиться с ним". Теперь его усмешка была явно злорадной. "Ничего необычного. Мистер Хим любит встречаться со всеми нашими крупными клиентами... поставить их обслуживание на свой личный контроль... просто небольшая беседа и рукопожатие, ну вы понимаете". - Разумеется. - сказал я. - Но на вашем месте, я оставил бы доктора в покое, пока он не позавтракает. Он очень грубый человек. Парень осторожно кивнул. - Но с ним можно встретиться... Например, позже этим утром? Я видел, что он подбирается все ближе. "Послушайте. Эта телеграмма все испортила. На самом деле она от Томпсона, а не для него. На "Вэстерн Юнион", должно быть, спутали имена". И я показал ему телеграмму, зная. что он ее уже читал. "Вот в чем дело... Это срочное послание наверх Доктору Гонзо, в котором говорится, что Томпсон направляется из Лос-Анджелеса с новым заданием - выполнять очередной заказ". Я снял его руку с машины. "До встречи, - бросил я. - Мне надо ехать на трек". Я взял первую скорость и тронулся с места. Клерк отскочил назад. "Не стоит торопиться". - крикнул он мне вдогонку. - Гонка закончилось". - Только не для меня, - сказал я, дружески махнув ему рукой на прощание. - Давайте пообедаем как-нибудь! - завопил он, но я уже поворачивал на улицу: - Как-нибудь! - заорал я. И смешался с потоком транспорта. Проехав несколько кварталов по Главной Улице в неправильном направлении, резко развернулся, и по тому же маршруту поехал на юг, к Лос-Анджелесу. Но с нарочито умеренной скоростью. "Валяй спокойно и медленно, - твердил я себе. - Просто впишись в городской пейзаж... " Что мне сейчас нужно, так это место, где я мог бы благополучно съехать с дороги, скрыться на время, и спокойно поразмышлять над невероятной телеграммой моего адвоката. Это правда: я был в этом уверен. И в послании явно прослеживалась некая убедительная срочность. Ее тон был безошибочен... Однако я был не в настроении или в состоянии провести ещЃ одну неделю в Лас-Вегасе. Не сейчас. Я искушал судьбу сколько возможно, в этом городе... выжал ее без остатка, как лимон. И теперь все мазы накрылись: я мог вдыхать запах злобного бычья, дышащего мне в спину Да, пришло время сматываться. Мой запас прочности иссяк. А сейчас лениво кати по Бульвару Лас-Вегаса на скорости тридцать миль в час. Я хотел найти забегаловку, где мог отдохнуть и принять окончательное решение. С ним все уже. конечно, ясно. но мне надо одно или три пива, заполировать сделку и притупить одно наглое, бунтарское нервное окончание, продолжавшее выражать недовольство... А с ним надо договориться, потому что имелся один аргумент - не укладывающийся в рамки - за то, чтобы остаться. Это предательски, глупо, слабоумно, как ни крути, - но нельзя пройти мимо зловония извращенного юмора человека, которому пришла в голову идея бросить гонзо-журналиста прямо в пекло потенциально последнего нарко-эпизода его карьеры, пригласив его освещать Национальную Конференцию Окружных Прокуроров по проблеме Наркотиков и Опасных Наркотических Веществ. А также чувствовалась определенная притягательность хохмы, что после дикого погрома одного отеля в Лас-Вегасе, вместо того чтобы стать проклятым беглецом на автостраде в Лос-Анджелес, просто прохилять по городу, обменять красный Шевро с откидным верхом на белый Кадиллак и вписаться в другой отель Вегаса, растворившись с пресс-аккредитацией среди высших полицейских чинов со всей Америки, пока они разглагольствуют друг перед другом о Проблеме Наркотиков. И хотя налицо опасное помешательство, в этом также есть изыск, ценимый настоящими знатоками работы в экстремальных условиях. Назовите, например, самое последнее место, которое будет обыскивать полиция Лас-Вегаса, в поисках начиненных наркотой странствующих кидал, только что ободравших до нитки отель в самом центре города? Правильно. В гуще Национальной Наркоконференции Окружных Прокуроров в элегантном отеле на бульваре... Во "Дворце Цезаря" на обеденном шоу Тома Джонса, где вряд ли задержат людей, подъехавших на шикарной белой Коупе де Вилле... На коктейльной вечеринке с агентами отдела по борьбе с наркотиками в "Дюнах"? Разумеется, где еще лучше спрятаться? Некоторым. Но не мне. Не говоря уже о моем адвокате - очень заметном субъекте. Порознь мы могли бы отмочить нечто подобное. Но вместе нет: мы бы засыпались. В этом миксе слишком много агрессивной химии: было бы невозможно устоять перед соблазном, устроить предумышленный кислотный отрыв. А это, в свою очередь, могло нас прикончить. Они были бы к нам беспощадны. Отчаянный рейд по тылам противника разделит участь всех шпионов: "Как всегда, если любой член вашей организации будет раскрыт врагом. Секретарь вычеркнет вас из Списка Живых, и т д... ". Нет это перебор. Грань между безумием и мазохизмом уже стерлась ... пришло время остепениться... выйти в отставку, смешаться с ретроградами, сбавить обороты и "покаяться в мелочах", как на духу. Почему бы и нет? В любой подобной тусне настает момент; когда лучше подбить свои потери или суммировать свой выигрыш - что бы ни выпало. Я ехал медленно, ища пристойное место - посидеть ранним утром с пивком и собраться с мыслями... наметить план этого неестественного отступления. 11. Аааххх, мама, неужели это и в самом деле конец?.. Вывернут Вегасом наизнанку И с нова в амфетаминовом психозе? Вторник, девять утра... И сейчас, сидя в "Кафе Дикого Билла" на окраине Лас-Вегаса, я вижу все довольно четко. Только одна дорога ведет в Лос-Анджелес - 15-ая Межштатная, прямой путь, никаких обходных или пересекающихся маршрутов, отвязный. отчаянный скоростной прорыв через Бейкер, Барстоу и Берду; а затем по Голливудской Трассе прямо в неистовое забвение: просто еще один кислотный урод в Королевстве Уродов. А ведь. между прочим, следующие пять или шесть часов я буду самой заметной фигурой на этой чертовой дороге зла - единственный от Бьютта до Тихуаны Шевро с откидным верхом цвета спелого красного яблока... выступающий на пустынном хайвее с полуголой, душевнобольной деревенщиной за рулем. Может, лучше надеть мою пурпурно-зеленую рубашку из Акапулько или вообще ничего? В таком монстре не спрячешься при всем желании. Поездка будет неудачной. Даже Бог Солнца на нее забил и впервые за три дня спрятался за облаками. Нет солнца, хоть ты тресни. Небо было серым и безжизненным. Не успел я укрыться на расположенной в стороне от улицы, и потому мало посещаемой, стоянке "Дикого Билла", как услышал над своей головой рев. Посмотрев вверх, проводил взглядом взлетевший большой, серебристый, чистенький ДС-8: на высоте две тысячи футов над хайвеем он стремительно удалялся на восток. На борту ли Ласерда? Человек из "Life"... Есть ли у них все нужные фотографии? Вся фактура? Выполнили ли они свои обязательства? Я даже не знаю, кто выиграл гонку. Может, никто. Мне лишь известно, что роскошный спектакль был сорван из-за какого-то жуткого бесчинства - оргии бессмысленного насилия, учиненной пьяными хулиганами, отказавшимися соблюдать правила. Я захотел восполнить этот пробел в моей памяти при первом же удобном случае: достать "L. A. Times" и тщательно проштудировать спортивный раздел в поисках репортажа с Минт 400. Получить все "мясо". И написать репортаж самому. Даже в Бегах, в тисках чудовищного Страха... Я знал - Ласерда улетел на этом самолете обратно в Нью-Йорк. Он сказал мне прошлой ночью, что рассчитывает попасть на первый же рейс. Вот и он отчалил... а я застрял здесь, без адвоката, тяжело опустившись на красный пластиковый табурет в "Таверне Дикого Билла" и нервно потягивая "Бадвайзер" у стойки, очнувшись раннимутром в компании сутенеров и спецов по китайскому бильярду.. помещение заполонила такая братва, что я боялся просто взглянуть на свою огромную Красную Акулу, стоявшую за дверью. Я не мог так бросить эту блядь. Единственная надежда заключалась в том, что каким-то образом удастся проскочить на ней триста миль отсюда до Убежища. Но, дорогой Иисус, я выдохся! Я напуган. Я сошел с ума. Эта культура измордовала меня. Какого хуя я вообще здесь делаю? Это даже не репортаж, над которым я предположительно должен был работать. Мой агент меня от этого отговаривал. Все указывало на негатив - один злобный Карлик с розовым телефоном в Поло Ландж чего стоил. Надо было остаться там... все что угодно, лишь бы не это. Ааахх... Мама. Неужели, это и в самом деле конец? Нет! Кто играл эту песню? Неужели я действительно слушаю прямо сейчас эдакую хуйню по музыкальному автомату? В 9. 19 этого мерзкого тусклого утра в "Таверне Дикого Билла"? Нет. Это звучит только в моем мозгу отголосок давно отгремевшего эхо болезненного рассвета в Торонто... много лет назад... полубезумный в другом мире... но разницы между ними никакой. ПОМОГИТЕ! Сколько еще ночей и странных рассветов может продолжаться это ужасное дерьмо? Как долго еще тело и мозг смогут терпеть это проклятое сумасшествие? Мучительную зубную боль, потение, сгущение крови в висках... набухшие маленькие голубые жилки под глазами, шестьдесят и семьдесят часов без сна... И теперь этот музыкальный ящик! Да, сомнений нет.. А кому он мешает? Очень популярная песня: "Как мост через беспокойную воду.. я остаюсь висеть, теряя надежду... ". БУУММ... Вспыхивающая паранойя. Какая паскудная, спятившая крыса может-играть эту песню - прямо сейчас, в такой щекотливый момент? Знает ли барменша, кто я такой? Может она разглядела мои глаза под этими зеркальными очками? Все бармены вероломны, но вот эта ворчливая, не первой свежести толстуха, облаченная в ковбойский прикид, в широких рабочих брюках от Железного Мальчика... наверное, женщина Дикого Билла. Господи, омерзительные волны паранойи, безумия, страха и отвращения - невыносимые вибрации этого места. Мотай отсюда. Беги... и внезапно обступивший меня со всех сторон мрак пронизала последняя вспышка маниакального практицизма: формальной проверки постояльцев в отеле не будет до полудня... и это дает мне. по крайней мере, два часа законного скоростного пробега, чтобы успеть выбраться из этого чертова штата, пока я не стал беглецом в глазах правосудия. Поразительная удача. К тому времени как забьют тревогу, я уже буду мчаться, подыхая от скуки, где-то между Нидлз и Долиной Смерти, давя на газ и грозя кулаком Ефрему Цимбалисту - Младшему, хищно ринувшемуся за мной вдогонку на ФБРовском вертолете "Визгливый Орел". ТЫ МОЖЕШЬ БЕЖАТЬ, НО НЕ СМОЖЕШЬ СКРЫТЬСЯ* *... предупреждение торговцам героином в Боулдере, штат Колорадо Иди ты на хуй, Ефрем, твоя мудрость - палка о двух концах. Насколько известно тебе и людям из отеля "Минт", я все еще протираю штаны в номере 1850 - согласно букве закона; и если не во плоти, то дух мой все еще там - в табличке "Не Беспокоить", вывешенной, чтобы пресечь наезд в зародыше. Горничные не подойдут и близко к комнате, пока это предупреждение висит на ручке двери. Мой адвокат все рассчитал: наряду с 600 кусками Гигиенического мыла, которые я все еще должен доставить в Малибу. Что из этого выжмет ФБР? Из Великой Красной Акулы, набитой кусками Гигиенического мыла? Все совершенно законно. Горничные дали нам мыло. Они подтвердят это под присягой... Или не подтвердят? Конечно, нет. Эти горничные, предательские заразы, будут клясться на Библии, что их терроризировали двое вооруженных до зубов сумасшедших, угрожали им "Черной Тенью Винсента", пока они не отдали все свое мыло. О Иисус, Холуйский Бог! Есть ли в этой таверне священник? Я хочу исповедаться! Я грешник хуев! Корыстный, жестокий, кровожадный, крупный, мелкий - называй это как тебе угодно, Господь... Я виновен. Но сделай мне последнее одолжение: просто дай мне еще пять часов скоростной гонки, а потом опускай свою карающую десницу: позволь мне выбраться из этой отвратительной пустыни и избавиться от этой чертовой машины. На самом деле я, черт возьми, не так уж много прошу, Господи, потому что конечная и невероятная истина заключается в том, что я не виновен. Все, что я сделал - воспринял твою бредятину серьезно... и ты видишь, куда это меня завело? Мои примитивные христианские инстинкты сделали меня преступником. Припоминаю, что пока крался через казино в шесть утра с саквояжем грейпфрутов и фирменных маек "Минт 400", я повторял себе снова и снова: "Ты не виновен". Это лишь необходимая уловка, чтобы избежать тошнотворной и непристойной сцены. А ведь я, помимо прочего, не брал на себя никаких обязательств, связывающих по руками ногам; это производственный долг - ничего личного. И весь этот сволочной кошмар - ошибка вонючего, безответственного журнала. Какой-то идиот в Нью-Йорке подложил мне эту свинью. Это была его идея, Господи, а не моя. А сейчас посмотри на меня: наполовину спятив от страха, я несусь на скорости 120 миль в час через Долину Смерти в тачке, которую никогда даже не хотел иметь. Ты, злобный ублюдок! Это твоя работа! Ты бы лучше позаботился обо мне, Господи, потому что если ты этого не сделаешь, я так и останусь у тебя бельмом в глазу. 12. Дьявольская скорость... Схватка с дорожным патрулем Калифорнии... Как мужчина - мужчине на хайвее 61 Вторник, 12. 30... Бейкер, Калифорния... Нервный и мертвецки пьяный, попиваю эль "Боллантайн". Узнаю это ощущение: три или четыре дня бухла, наркотиков, солнца, бессонницы, истощения резервов адреналина - головокружительный, пульсирующий вид кайфа, означающий приближение катастрофы. Но когда? Сколько еще осталось? Это напряженное состояние - часть кайфа. Возможность физического и ментального коллапса принимает теперь четкие очертания... ... однако коллапс не подлежит обсуждению; как выход из ситуации или даже дешевая альтернатива - это неприемлемо. Разумеется. Миг откровения, приятно щекочущая нервы судьбоносная линия между контролем и несчастьем, а также существенная разница - оставаться свободным, странным и неприкаянным на улице или провести следующие пять лет, играя по воскресеньям в баскетбол в тюремном дворе Карсон Сити. Никакой симпатии к дьяволу; помни это. Купи билет, отправляйся в дорогу.. и если она окажется более суровой, нежели ты предполагал, ладно... можешь списать ее на вынужденное расширение сознания: включился, охуел, получил пизды. Все это есть в Библии Кизи... Отдаленная Сторона Реальности. Слишком много несносного бреда; даже Кизи не может мне сейчас помочь. Я только что пережил два лютейших эмоциональных стресса - первый был связан с Дорожным Патрулем Калифорнии, а второй - с фантомом хитчхайкера, причем до сих пор не могу определить, он это был или не он. И сейчас, чувствуя себя прямо в эпицентре этого дурного психопатического эпизода, я притулился со своим магнитофоном в "пивном баре", а вернее в задней комнате огромного Хозяйственного Сарая - всевозможные плуги, упряжи, мешки с удобрениями, сваленные в кучу, - и диву давался, как же все это произошло. За пять миль отсюда у меня была стычка с ДПК. Не остановился и не съехал на обочину: никакой обычной мотни. Я всегда пристойно водил машину. Возможно, немного быстро, но без сомнения мастерски и с природным чувством дороги, что признают даже легавые. Еще не родился тот полицейский, который недобросовестно и без удовольствия выполнял бы свой безжалостный долг, замеряя скорость на всем пути вокруг одного из таких шоссейных пересечений по типу "клеверного листа". Немногие люди понимают психологию общения с патрульным из дорожной полиции. Нормальный водила, превысивший скорость, сразу запаникует и остановится, как только увидит за своей спиной здоровую красную мигалку.. а потом начнет извиняться, моля о пощаде. А это неправильно и недостойно. Подобная реакция пробуждает презрение в сердце легавого. Вот, что надо делать - когда мчишься на скорости сто миль или около того, и видишь вдруг у себя на хвосте ярко-красную мигалку ДПК - просто поддай газу. Никогда не останавливайся после первого же вопля сирены. Прими к сведению и заставь этого ублюдка преследовать тебя на скорости 120 миль в час всю дорогу до следующего пункта. Он последует за тобой. Но так и не догадается, что побудило тебя включить правый поворотник. А этим ты даешь ему понять, что ищешь удобного места съехать с дороги и спокойно поговорить... продолжай сигналить, и когда подкатываешь к ведущему в гору обгонному пути, рядом с которым маячит дорожный знак - "Максимальная скорость 25", - рассчитывай на крутой поворот... а трюк состоит в следующем - неожиданно соскочить с фривэя, заставив его мчаться в горку на скорости сто миль в час, не меньше. Подстраиваясь под тебя он начнет тормозить, но лишь через мгновение поймет, что ему на той же скорости придется делать поворот на 180 градусов... а ты должен быть готов к этому, собраться с духом, напрячь все силы и резко вертануть машину со скрипом тормозов... таким образом, используя преимущество резкого разворота, успеешь съехать с дороги, остановиться и к тому времени, как он тебя настигнет, будешь спокойно стоять рядом со своим автомобилем... Рассудительности поначалу ждать от него не приходится... но это без разницы. Дай ему успокоиться. Он захочет услышать первые слова. Предоставь ему самому их произнести. Его мозг пребывает в смятении: он может нести всякий вздор или даже вытащить пистолет. Раскрути его; продолжай улыбаться. Фишка в том, чтобы показать ему, что ты всегда полностью контролируешь себя и свою машину - тогда как он потерял контроль абсолютно над всем. Когда он остынет настолько, чтобы спросить у тебя права, задачу облегчает полицейский значок или удостоверение прессы в твоем бумажнике. У меня такое имелось, но в руке также неожиданно оказалась и банка "Бадвайзера". До этого момента я понятия не имел, что ее держу. Я парил в воздухе, чувствовал себя хозяином положения... но когда посмотрел вниз и увидел этот маленький красно-серебристый убийственный факт в своей руке, то понял, что облажался... Превышение скорости - одно, а вот Вождение в Нетрезвом Виде - совсем другое. Легавый, похоже, ухватил, что я обосрал все свое представление, забыв о пивной банке. Его лицо расслабилось, теперь он и вовсе улыбался. Ровно, как и я. Потому что в то самое мгновение мы оба въехали, что моя Дорожная Буря в Стакане, вздорная, шумная эскапада пошла псу под хвост: мы оба наложили в штаны ровным счетом из-за ничего - факт пребывания банки пива в моей руке делал любое возражение против "превышения скорости" несущественным. Левой рукой он принял от меня раскрытый бумажник, а затем правая потянулась к банке. - Можно я возьму? - Какие вопросы, - сказал я. Он взял ее, встряхнул и вылил все пиво на дорогу между нами. Я улыбнулся, больше не сдерживаясь: "Оно все равно нагрелось". Прямо за мной, на заднем сиденье Акулы, валялось с десяток банок теплого "Бадвайзера" и около дюжины грейпфрутов. Я совсем о них забыл, но сейчас они были вопиющим в пустыне фактом, который никто из нас не мог игнорировать. Моя вина была слишком велика и нестерпима, так что все объяснения бесполезны. Легавый просек ситуацию. - Ты осознаешь, - начал он. - что преступление состоит... - Да, - прервал я его. - Знаю. Я виновен, понимаю. Я знал, что это было преступление, но все равно на него пошел. Я пожал плечами. - Черт, да о чем спорить? Я - преступник гребаный. - Вот странная реакция. - заметил он. Я уставился на него, впервые заметив, что общаюсь с молодым парнем с горящими глазами, лет тридцати, несомненно получавшим наслаждение от своей работы. - Ты знаешь, - сказал легавый. - у меня такое ощущение, что тебе надо вздремнуть, - он покачал головой. - Там впереди есть стоянка для отдыха. Почему бы тебе там не остановиться и не поспать несколько часов? Я тут же понял, какое предложение он мне делает, но по какой-то безумной причине замотал головой: "Вздремнуть не поможет Я слишком долго был на ногах - три или четыре ночи. Даже не могу вспомнить. Если сейчас засну, то вырублюсь на двадцать часов". "Боже Мой! - пронеслось в моей голове. - Что я сказал? Этот ублюдок пытается быть человечным; он мог упечь меня прямо в тюрьму; а вместо этого говорит чтобы я вздремнул к такой-то матери. Да ради Бога, согласись с ним: "Да, офицер, разумеется, я воспользуюсь этой стоянкой для отдыха. И не могу выразить, насколько благодарен вам за эту предоставленную мне передышку... " Но нет.. Продолжаю настаивать, что если он меня отпустит на все четыре стороны, то я ломанусь напрямик в Лос-Анджелес... Как на духу.. но зачем это говорить? Зачем провоцировать его? Время раскрыть все карты еще не пришло. Это Долина Смерти... Кто не успел, тот опоздал. Конечно. Кто не успел... "Послушайте, - сказал я, указывая на язычок ВИПовской парковки на ветровом стекле. - Я был в Лас-Вегасе, освещал там "Минт 400". Изумительное зрелище. Все эти мотоциклы и вседорожники носились два дня по пустыне. Вы это видели? " Парень усмехнулся, покачав головой с неким меланхоличным пониманием. Я видел, что он размышляет. Опасен ли я? Готов ли этот легавый к отвратной, невыносимо тягучей сцене, которая непременно должна разыграться, если он меня арестует? Сколько еще внеурочных часов он будет вынужден проболтаться в здании суда, чтобы дать против меня свидетельские показания? И что за монстра-адвоката я на него натравлю? Юпитеру понятно, а быку? - О'кей. - сказал легавый. - Сделаем так. Я заношу себе в книжку, что незадолго до полудня я тебя задержал... за превышение скорости при таких обстоятельствах... и посоветовал тебе... с этим письменным предупреждением, - он протянул его мне, - следовать не далее следующей стоянки для отдыха... определенного для тебя как место назначения, так? Где ты собираешься основательно поспать... - он засунул блокнот штрафов обратно за пояс, и спросил, поворачиваясь к своей тачке: "Я выразился ясно? ". Я снова пожал плечами: "А как далеко до Бейкера? Я надеялся остановиться там и пообедать". - Это уже вне моей юрисдикции, - заметил парень. - Городская черта на два поста дальше от стоянки отдыха. Ты выдержишь столько? - Он противно заулыбался. - Я попытаюсь. Уже сколько времени хочу заехать в Бейкер. Много о нем слышал. - Отличный крабовый салат, - заметил он. - С таким подходом, как у тебя, ты наверняка захочешь отведать сухопутного краба. Загляни в "Королевский Обед". Я кивнул и забрался обратно в машину; чувствуя, что меня изнасиловали. Эта свинья обставила меня по всем статьям и сейчас с полным на то правом будет над этим хихикать - на западной окраине города, ожидая, что я рвану в Лос-Анджелес. Я вернулся на фривэй и проехал мимо стоянки отдыха вплоть до пересечения, где должен был повернуть направо к Бейкеру. Не успел я приблизиться к повороту; как увидел... О Господи Боже! Это он, тот самый хитчхайкер, которого мы по добрали и затерроризировали по дороге в Вегас! Сворачивая, я сбавил скорость, и наши глаза встретились. Я было махнул ему рукой, но увидев, что он опустил свой большой палец, подумал: "Нет; это лишнее... Черт его знает, что этот парень о нас наплетет когда в конце концов доберется до города". Ускорение. Моментально убраться с глаз долой. Мог ли я быть уверен, что он меня узнал? Но машину трудно не заметить... И зачем он вообще вернулся обратно на дорогу? Внезапно в этом богом забытом городке у меня объявилось два личных врага. Легавый из ДПК как пить дать заметет, если я попытаюсь прорваться в Лос-Анджелес, а эта чертова паскудина - хитчхайкер, если я останусь, устроит на меня жестокую облаву: ("Хвала Всевышнему, Сэм! Вот он! Тот парень, о котором нам втюхивал малыш! Он вернулся! ) Куда ни подайся, везде кошмар - и если добродетельные хищники этого захолустья соберут наконец, все истории воедино... а они соберут, что неминуемо в таком маленьком городке... они душу из меня вытряхнут. Я счастливо отделаюсь, если выберусь из города живым. Злобные аборигены вымажут дегтем, обваляют в перьях и поволокут к воронку- Так оно и есть: кризис. Я промчался через город и нашел на северной окраине телефонную будку, между станцией "Синклер" и... да... "Королевским Обедом". Я заказал срочный разговор за счет абонента со своим адвокатом в Малибу. Он тут же ответил. - Они засекли меня! - кричал я. - Я попал в ловушку на каком-то вонючем перекрестке в пустыне... Бейкер называется. У меня не так много времени. Эти мудаки сжимают вокруг кольцо. - Кто?! - воскликнул он. - От твоих слов отдает паранойей. - Ты - скотина! - продолжал я вопить. - Сначала я влетел с ДПК, а потом нарвался на того пацана! Мне нужен адвокат! Немедленно! - А что ты вообще делаешь в Бейкере? - спросил он. - Ты получил мою телеграмму? - Что? На хуй телеграммы. Я попал в беду. - Предполагалось, что ты будешь в Вегасе, - сказал он. - У нас заказан номер во Фламинго. Я уже собирался отправляться в аэропорт. Я тяжело осел в будке. Это было ужасно. Звоню своему адвокату в момент чудовищного кризиса, а этот козел удолбался в усмерть - чертов овощ! - Безмазовый подонок! - провыл я. - Я тебе задницу за это надеру! Все дерьмо в машине - твое! Ты это понимаешь? Когда я закончу здесь давать показания, тебя исключат из корпорации адвокатов! - Безмозглый гондон! - заорал он в ответ - Я послал тебе телеграмму! Ты должен освещать Конференцию Окружных Прокуроров! Я все устроил... взял напрокат белый кадиллак с откидным верхом.... Все договорено! Какого черта ты вытворяешь посреди этой ебаной пустыни? Неожиданно я вспомнил. Да. Телеграмма. Совершенно верно. Я пришел в себя. Вся ситуация мгновенно пронеслась у меня перед глазами. - Не бери в голову, - сказал я. - Это просто большая шутка. На самом деле я сижу у бассейна во "Фламинго". Говорю с переносного телефона. Какой-то карлик вынес его из казино. У меня неограниченный кредит! Усек? - Я тяжело дышал, чувствуя, как подкатывает психоз, капли пота стекали на телефонную трубку. - И вообще не приближайся к этому месту! - выпалил я. - Иностранцам здесь не рады. Повесил трубку и заспешил к машине. "Ладно, - думал я. - Вот так все и происходит в этом мире. Вся энергия подчиняется прихотям Великого Магнита... Какой я был дурак, что осмелился пренебрегать им. Он знал. Он все это время знал. Именно Он подставил меня в Бейкере. Я уже достаточно далеко проехал, и Он решил меня подколоть... перекрыв все пути к бегству, столкнув сначала с ДПК, а потом с презренным призраком хитчхайкера... погрузив меня в страх и смятение". Никогда не противоречь Великому Магниту. Я сейчас это понял. И с этим пониманием пришло ощущение почти полного облегчения. Да, я возвращаюсь в Вегас. Наебать Пацана и сбить с толку ДПК, отправившись снова на Восток, вместо Запада. Пожалуй, это самый изощренный ход в моей жизни. Вернуться в Вегас и вписаться на Конференцию по Наркотикам и Наркотическим Веществам: я - и тысяча свиней. Какие вопросы? Самоуверенно двигай прямо в их логово. Зарегистрируйся во "Фламинго" и потребуй, чтобы тебе в момент доставили Белый Кадди.... Делай это правильно, помни о Горацио Элджере... Я осмотрелся, и заметил здоровую красную вывеску - "Пиво". Замечательно. Я оставил Акулу у телефонной будки и, пошатываясь, перебрался через автостраду к этому Хозяйственному Сараю. Из-за штабеля цепных колес угрожающе вырос какой-то еврей и спросил, чего мне надо. - Эль "Боллантайн", - сказал я, - очень мистически тонкий напиток, неизвестный между Ньюарком и Сан-Франциско. Он принес его, холодный как лед. Я расслабился. Внезапно все оказалось правильным; в итоге я получил передышку. Улыбаясь во весь рот ко мне подошел бармен: "Куда вы направляетесь, молодой человек? ". - В Лас-Вегас, - ответил я. Его улыбка стала еще шире. - Великий город, этот Вегас. Вам он принесет удачу; у вас походящая внешность. - Знаю. Я - Тройной Скорпион. Он выглядел довольным. - Это отличная комбинация. Вы не можете проиграть. Я засмеялся. - Не беспокойтесь. На самом деле я - окружной прокурор из округа Игното. Просто еще один добропорядочный Американец, как и вы сами. Улыбку как ветром сдуло. Понял ли он? Я не уверен. Но это не имело никакого значения. Я возвращался в Вегас. Выбора у меня не было. ЧАСТЬ ВТОРАЯ Отмахав двадцать миль к востоку от Бейкера, я остановился проверить сумку с Веществами. Солнце пекло нестерпимо, и я почувствовал, что пора кого-нибудь убить. Кого угодно. Пусть даже большую ящерицу. Надо опробовать эту хуйню. Я достал Магнум. 357 моего адвоката из багажника и прокрутил барабан. Он все время был заряжен: небольшими, длинными мерзкими пулями - девять грамм с превосходной настильной траекторией и ацтекской позолотой на кончиках. Я несколько раз просигналил, надеясь выманить игуану. Заставить этих пидорасов пустыни подвигаться. Я знал, что они здесь прячутся. Едва дыша, нежатся на солнцепеке в этом чертовом море кактусов, и каждая из этих вонючих маленьких тварей источает смертельный яд. Три быстрые вспышки чуть не сбили меня с ног. Три оглушительных, самовзводных выстрела из. 357-го в моей правой руке. Господи! Стреляя в ничто, безо всякой на то причины. Дурное помешательство. Я швырнул пистолет на переднее сидение и нервно взглянул на хайвэй. Никаких машин; дорога была пуста на две-три мили в обе стороны. Довольно удачно. В этом случае найти в пустыне нарушителя спокойствия, бешено палящего в кактус из машины, набитой наркотиками, не представляется возможным. И уж точно не в тот момент, как сейчас - когда в затылок дышит Дорожный Патруль. Снова как из рога изобилия посыпятся коварные вопросы: "Ну вот. Мистер... ах да... Дьюк; вы, естественно, понимаете, что стрелять из любого вида оружия, находясь на федеральном хайвэе, незаконно? ". - Что? Даже в целях самозащиты? Да стоит только чуть-чуть нажать на спусковой крючок этого проклятого пистолета... А правда заключается в том, что я собирался выстрелить только один раз - просто напугать этих мелких ублюдков. В ответ тяжелый взгляд, и затем он очень медленно говорит, подчеркивая каждое слово: "Вы утверждаете, мистер Дьюк, что кто-то на вас напал? ". - Ну... нет... не в буквальном смысле напали, офицер, однако серьезно угрожали. Я остановился пописать, и в ту самую минуту, как вышел из машины, был окружен этими мерзкими ядовитыми хуесосами. Они надвигались так стремительно, как будто им жопу скипидаром намазали! Покатит ли эта история? Нет. Они возьмут меня под стражу, в обычном порядке обыщут машину - и, когда это случится, все свирепые порождения ада вырвутся на волю. Они никогда не поверят, что все эти наркотики необходимы для моей работы и что в действительности я - профессиональный журналист, направляющийся в Лас-Вегас освещать Национальную Конференцию Окружных Прокуроров по Проблеме Наркотиков и Опасных Наркотических Веществ. - Просто образцы, офицер. Я отобрал эту ерунду у хитчхайкера там, в Барстоу, для Неоамериканской Церкви. Он так смешно начал качать права, что пришлось его избить. Купятся ли они на эту дешевку? Нет. Они кинут меня в тюремную клоаку и с превеликим удовольствием отобьют дубинками почки - вынудив меня потом годами мочиться кровью, пока стоит... К счастью, пока я наспех проводил инвентаризацию своего саквояжа, меня никто не побеспокоил. Продукт оказался в безнадежном беспорядке, все перемешалось и частью похерилось. Несколько мескалиновых пилюль измельчилось до красновато-коричневого порошка... Впрочем, я насчитал еще тридцать или сорок неповрежденных. Мой адвокат сожрал все красные, но оставалось довольно много спида... Трава кончилась, солонка, где лежал кокаин, была пуста, одна промокашка кислоты, коричневый кусок убойной смеси опиума и хэша, шесть пустых ампул амила... Для чего-то серьезного недостаточно... Хотя тщательно выверенное нормирование мескалина, возможно, продержит нас на четырехдневной Наркотической Конференции. На окраине Вегаса я притормозил у местной аптеки и купил две кварты "Золотой" текилы, две упаковки по пять штук "Чивас Регаль" и пинту эфира. Меня подмывало спросить насчет амил нитрата. Моя Грудная Жаба снова начала давать о себе знать. Однако у аптекаря были глаза подлого истеричного Баптиста, и связываться с ним не хотелось. Я сказал ему, что мне нужен эфир, чтобы избавиться от дрожи в ногах, но это был перебор... К тому времени он уже упаковал его и выбил чек. Он не парился. Эфир ему был по хую. Мне было интересно, что он скажет, если я спрошу его о "Ромилэре" по 22 доллара и о баллоне веселящего газа. Наверное, он бы мне их продал. Почему бы и нет? Свободное предприятие... Давай народу то, что он хочет, - особенно этому провонявшему от пота, шизанутому парню с дрожью в ногах и ужасным кашлем, не считая Грудной Жабы и богомерзких Сосудистых спазмов, выворачивающих наизнанку каждый раз, когда он находится на солнце. "Мне кажется, офицер, этот парень чувствовал себя неважнецки. Черт его побери, но откуда я мог знать, что он направится прямо к своей машине и начнет со страшной силой закидываться этими веществами? " Действительно, каким образом я мог это узнать? Я на мгновение замешкался у магазинной полки, а затем взял себя в руки. И пулей вылетел к тачке. Идея полностью сойти с ума от веселящего газа в разгар наркотической конференции Окружных Прокуроров определенно несла в себе некое извращенное очарование. "Не в первый день, - подумал я. - Это оставь про запас. Какой смысл, если тебя свинтят и дадут срок еще до начала конференции? ". Я свистнул на стоянке журнал "Review", но сразу же выбросил его, едва дочитав заметку на первой странице: ИСХОД ХИРУРГИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ ПО ПЕРЕСАДКЕ ГЛАЗНЫХ ЯБЛОК СОМНИТЕЛЕН БАЛТИМОР (ЮПИ) - В эту пятницу врачи заявили, что они сомневаются в успехе операции по пересадке глазных яблок молодому человеку, который вырвал себе в тюремной камере глаза, не выдержав побочных эффектов передозировки наркотика. Чарльз Иннес Младший, 25 лет, подвергся операции в четверг вечером в Госпитале Мэрилэнд, но врачи говорят, что пройдет немало времени, прежде чем они смогут дать окончательное заключение об исходе операции. В официальном заявлении, сделанным госпиталем, говорится, что до хирургического вмешательства оба глаза Иннеса не реагировали на свет и вероятность восстановления такой реакции ничтожно мала. Иннес, сын известного Республиканца из Массачусетса, был найден в четверг в камере тюремным надзирателем, показавшим, что Иннес полностью вырвал себе глазные яблоки. Иннес был арестован в среду вечером, когда расхаживал голым по округе, неподалеку от своего дома. Он был подвергнут медицинскому осмотру в Благотворительной Клинике, а затем препровожден в камеру. Полиция и один друзей Иннеса утверждают, что он передознулся транквилизаторами для животных. Полиция сообщает, что этот наркотик - ПиСиПи, продукт компании "Парке-Дэвис", который прекратили продавать для лечения людей после 1963 года. Тем не менее, представитель "Парке-Дэвис" высказал предположение, что этот наркотик можно купить на черном рынке. "Если его принимать в чистом виде, - пояснил представитель компании, - действие ПиСиПи не превышает 12-l4 часов". Однако эффект от воздействия препарата в комбинации с такими галлюциногенами, как ЛСД, неизвестен. В прошлую субботу Иннес сказал соседу, что у него что-то происходит со зрением, и он больше не может читать. Это было на следующий день после того, как Иннес в первый раз принял этот наркотик. В среду вечером, по словам полиции, Иннес предположительно находился в состоянии глубокой депрессии, и был настолько невосприимчив к боли, что даже не кричал, когда вырывал себе глаза.. 2. Еще один день. Еще одна тачка с откидным верхом... И еще один отель, полный легавых В первую очередь надо было избавиться от Красной Акулы. Это и ежу понятно. Слишком многие могли бы узнать ее, особенно полиция Вегаса; хотя, насколько им было известно, машина уже вернулась домой в Лос-Анджелес. Последний раз ее видели мчащейся на предельной скорости через Долину Смерти по Межштатной Пятнашке. Ост