лучшему, - сказала она с ноткой надежды в голосе. Она села в свою машину и жестом пригласила меня следовать за собой. И только тут я поняла, что она ни разу так и не спросила меня, есть ли у меня паспорт, одежда, деньги или какие-то срочные дела. Но это меня не испугало и не обескуражило. Сама не зная почему, я почувствовала, что приняла правильное решение, как только сняла машину с ручного тормоза и начала двигаться. Должна же была моя жизнь когда-нибудь измениться. ГЛАВА 2 После более чем трех часов непрерывной езды мы остановились пообедать в городе Гуаймас. Пока мы ждали, когда нам подадут еду, я выглянула из окна на узкую улочку, примыкающую к заливу. Орава голых до пояса мальчишек гоняла мяч. Неподалеку рабочие строили кирпичный дом. У некоторых из них уже начался обеденный перерыв, и они потягивали из бутылок газировку, прислонившись спиной к штабелям запечатанных мешков с цементом. Я подумала, что Мексика повсюду - очень шумное и грязное место. - В этом ресторане всегда подают вкуснейший черепаховый суп, - сказала Клара, привлекая к себе мое внимание. Через мгновение улыбающаяся официантка с серебряным передним зубом поставила на стол перед нами две тарелки с супом. Клара вежливо обменялась с ней несколькими репликами на испанском, прежде чем официантка принялась поспешно обслуживать других посетителей. - Я никогда раньше не ела черепахового супа, - сказала я, взяв в руки ложку и внимательно рассматривая, насколько она чистая. - Тебе предстоит получить море удовольствия, - сказала Клара, наблюдая, как я вытираю ложку бумажной салфеткой. Я неохотно попробовала суп. Кусочки белого мяса, которые плавали в густом томатном соусе, были на самом деле очень вкусны. Я съела несколько ложек супа, а затем спросила: - Где они берут черепах? Клара указала на окно. - Прямо из залива. Статный мужчина средних лет, сидевший за соседним столиком, повернулся ко мне и подмигнул. Этот его жест, как мне показалось, скорее напоминал поведение весельчака, чем заигрывание. Он повернулся ко мне и, словно продолжая начатый разговор, сказал по-английски с сильным акцентом: - Черепаха, которую вы едите, была очень большая. Клара посмотрела на меня и подняла брови, будто не могла поверить, что незнакомец оказался таким нахальным. - Эта черепаха была такой большой, что ее хватило бы, чтобы накормить дюжину голодных людей, - продолжал он. - Они ловят черепах в море. Для того, чтобы вытянуть одну такую тварь на берег, нужно несколько человек. - Наверное, они бьют их гарпунами, как китов, заметила я. Мужчина проворно переставил свое кресло к нашему столу. - Нет, я знаю, что они используют большие сети, сказал он. - Затем они бьют черепах дубинками, чтобы те потеряли сознание, прежде чем вскрыть им живот. Если поступать таким образом, мясо не становится жестким. Мой аппетит улетел в окно. В этот момент мне меньше всего хотелось, чтобы этот простодушный навязчивый незнакомец забавлял нас своими рассказами, сидя у нас за столом, - но я не знала, как себя повести. - Коли мы уж заговорили о еде, нужно отметить, что Гуаймас славится своими блюдами из креветок, - продолжал мужчина с обезоруживающей улыбкой на лице. Если позволите, я закажу одно такое блюдо для вас обеих. - Я уже сделала это, - сказала Клара резко. Как раз в этот момент снова подошла официантка и принесла тарелки с самыми большими креветками, каких я когда-либо видела. Одной этой креветки хватило бы на целый банкет, и было очевидно, что мы просто не сможем вдвоем съесть все это, как бы голодны мы ни были. Наш непрошеный компаньон взглянул на меня так, словно ожидал, что я приглашу его присоединиться к нашей трапезе. Если бы я была одна, ему явно бы удалось вопреки моей воле привязаться ко мне. Но у Клары были другие планы, и она поступила решительно. Она с кошачьей грацией вскочила на ноги и, повернувшись к мужчине, посмотрела прямо ему в глаза. - Проваливай отсюда, идиот! - закричала она по-испански. - Как ты осмелился сесть за наш стол?! Это моя племянница, а не какая-нибудь шлюха! В ней чувствовалась такая сила, а голос звучал так властно, что все в зале замерли. Со всех сторон глаза уставились на наш столик. Мужчина съежился так беспомощно, что мне стало его жаль. Он боком выскользнул из кресла и, можно сказать, выполз из ресторана. - Я знаю, что тебя приучили уступать мужчинам уже только потому, что они мужчины, - сказала мне Клара, снова сев на свое место. - Ты всегда любезничаешь с ними, а они выжимают из тебя все твои соки. Разве ты не знаешь, что мужчины питаются женской энергией?! Мне было слишком не по себе, чтобы пререкаться с ней. Я чувствовала, что все глаза в зале устремлены на меня. - Ты потакаешь им потому, что чувствуешь к ним жалость, - продолжала Клара. - В глубине своей души ты отчаянно стремишься к тому, чтобы позаботиться о мужчине, о любом из них. Если бы этот недоумок оказался женщиной, ты бы никогда не позволила ему сесть за наш столик. Мой аппетит был потерян безвозвратно. Я мрачно задумалась. - Вижу, что задела больное место, - сказала Клара, криво улыбаясь. - Это ты затеяла всю эту сцену. Ты поступила грубо, - сказала я с упреком. - Конечно, - ответила она, посмеиваясь. - И к тому же напугала его чуть ли не до смерти. - Ее лицо было так открыто, и говорила она настолько беззаботно, что мне тоже ничего не оставалось делать, как рассмеяться, вспомнив, какой вид был у этого типа. - Я поступаю точно как моя матушка, - проворчала я. - Следует признать, что ей удалось сделать из меня сущую мышь во всем, что касается мужчин. Как только я выразила вслух эту мысль, мое плохое настроение исчезло, и я снова ощутила голод. Мало-помалу я съела почти всю креветку. - Ничто не сравнится с удовольствием от продолжения поездки с полным желудком, - заявила Клара. Креветка едва не зашевелилась в моем животе, когда я внезапно ужаснулась. Наше знакомство состоялось так неожиданно, что я даже не спросила у Клары о ее доме. Может быть, это разваливающаяся лачуга, похожая на те, что я видела, когда мы раньше проезжали по мексиканским городам. И что я там буду есть? Возможно, только что я ела нормальную пищу в последний раз. Какую воду я буду пить? Я вообразила себя с сильным расстройством желудка. Я совсем не представляла себе, как спросить у Клары о том, где мне придется жить, и при этом не обидеть ее и не показаться неблагодарной. Клара критически взглянула на меня. Казалось, она почувствовала мое беспокойство. - Мексика - это суровое место, - сказала она. Приходится быть начеку постоянно. Но скоро ты привыкнешь. Северная часть страны даже более неприглядна, чем все остальные. Люди съезжаются сюда отовсюду либо в поисках работы, либо как на перевалочный пункт перед тем, как пересечь границу со Штатами. Люди прибывают сюда целыми поездами. Некоторые из них остаются на побережье, а другие уезжают в глубь страны в кузовах грузовиков для того, чтобы найти работу на огромных сельскохозяйственных угодьях, которыми владеют частные компании. Еды и работы на всех просто не хватает, поэтому большинство уезжает в Соединенные Штаты в качестве сезонных рабочих. Между тем я доела остатки супа, поскольку обычно чувствовала себя виноватой, если что-то оставляла в тарелке. - Расскажи мне больше об этих местах, Клара. - Все местные индейцы принадлежат к племени яки, которое было переселено когда-то в Соноранскую пустыню согласно постановлению правительства. - Ты хочешь сказать, что они раньше жили не здесь? - Это действительно их исконные земли, - ответила Клара, - но в двадцатых или тридцатых годах их оторвали от земли и десятками тысяч отправили на жительство в центр страны. Затем в конце сороковых их вернули назад в Соноранскую пустыню. Клара наполнила минеральной водой свой стакан, а затем мой. - Жить в Соноранской пустыне нелегко, - сказала она. - Ты, наверное, видела, когда мы проезжали по ней, что земли здесь неплодородные, негостеприимные. Однако у индейцев племени яки нет другого выбора. Им приходится селиться в лачугах там, где была когда-то река Яки. В далеком прошлом предки нынешних яки построили возле реки свои священные города и жили в них сотни лет, пока не пришли испанцы. - Мы будем проезжать мимо этих городов? - спросила я. - Нет, сейчас у нас нет для этого времени. Я хочу добраться в Навохоа до наступления темноты. Возможно, когда-нибудь мы специально съездим туда, чтобы посмотреть эти священные города. - А почему они священны? - Потому что для индейцев местоположение каждого города вдоль реки соответствует определенному аспекту их мифологического мира. Как и вулканические горы в Аризоне, это места силы. У индейцев очень богатая мифология. Они верят, что могут входить в мир снов и выходить из него в одно мгновение. Видишь ли, их представление о реальности совершенно отлично от нашего. В соответствии с мифами яки, эти города существуют также и в ином мире, - продолжала Клара, - и именно из этой тонкой сферы черпают индейцы свою силу. Они называют себя людьми без разума для того, чтобы отличить себя от нас, людей с разумом. - Что такое та сила, которую они получают оттуда? спросила я. - Это магия, волшебство, знание. Все это приходит к ним непосредственно из мира снов. Этот мир описан в их легендах и преданиях. У индейцев яки существует богатая, многообразная традиция устных преданий. Посмотрев вокруг себя на переполненный ресторан, я спросила себя, кто из сидящих за столиками является индейцами, если таковые здесь вообще есть, а кто мексиканцами. Некоторые люди были высокими и жилистыми, тогда как другие - низкими и коренастыми. Все они казались мне чужими, и я втайне чувствовала свое превосходство над ними. Поэтому мне казалось, что я определенно нахожусь не на своем месте. Клара доела свою креветку, а также фасоль и рис. Я знала, что объелась, но несмотря на мой протест, она настояла на том, чтобы заказать еще заварной карамельный крем в качестве десерта. - Наедайся как следует, - сказала она, подмигивая мне. - Кто знает, когда можно будет поесть в следующий раз, и что это будет. Здесь, в Мексике, мы всегда едим до отвала. Я знала, что она подшучивает надо мной, но все же чувствовала правду в ее словах. Раньше в этот день я видела мертвого осла, лежащего на обочине шоссе. Его сбила машина. Я знала, что в сельской местности нет холодильников, и поэтому люди едят любое мясо, которое имеется в наличии. Я не могла не беспокоиться по поводу того, что мне придется есть в следующий раз. Про себя я решила ограничить свое пребывание у Клары несколькими днями. Более серьезным голосом Клара продолжала свой рассказ. - Но час от часу не легче, и у индейцев появились новые трудности, - сказала она. - Когда правительство возвело плотину, чтобы построить гидроэлектростанцию, русло реки Яки так изменилось, что людям пришлось собрать свои вещи и переехать в другое место. Суровость этой страны контрастировала с моим привычным окружением, где всегда хватало еды и уюта. Я спрашивала себя, не могло ли быть так, что мой приезд в Мексику был проявлением моего глубинного желания полной перемены обстановки. Всю свою жизнь я искала приключений, но теперь, когда моя мечта могла осуществиться, меня сковывал страх перед неизвестным. Я попробовала карамельного крема и выбросила из головы все те опасения, которые преследовали меня с момента встречи с Кларой в пустыне Аризоны. Мне было приятно в ее компании. И хотя сейчас, когда я была сыта после креветки и черепахового супа, Клара предупредила, что это, возможно, моя последняя нормальная еда, я решила довериться ей и предоставить возможность приключению развиваться. Клара настояла на том, чтобы уплатить по счету. Мы заполнили баки горючим и снова выехали на трассу. Проехав еще несколько часов, мы прибыли в Навохоа. Не останавливаясь в самом городе, мы проехали через него, а затем свернули с шоссе "Пан Америкэн" на посыпанную гравием дорогу, веду- щую на восток. Было далеко за полдень, но я совсем не устала и даже наслаждалась оставшимся путем. Чем дальше мы продвигались на север, тем большая радость и покой сменяли мое обычное угнетенное состояние. После часа езды по выбоинам Клара свернула с дороги и пригласила меня следовать за собой. Через некоторое время грунтовая дорога привела нас к высокой стене, по которой вилась цветущая бугенвиллея*. Мы оставили машины на поляне у конца стены, где трава была сильно вытоптана. * Бугенвиллея - американское тропическое вьющееся растение, которое используется в декоративном садоводстве. Цветет красными или пурпурными соцветиями (Вебстер). - Вот здесь я и живу, - сказала мне Клара, вылезая из кабины. Я подошла к ее машине. Клара выглядела уставшей и как будто еще более полной. - Ты так хорошо выглядишь, что можно подумать, будто ты и не ехала так долго, - заметила она. - О чудеса молодости! По другую сторону стены между деревьями и густым кустарником кое-где проглядывал крытый черепицей дом с зарешеченными окнами и несколькими балконами. Будто во сне, я проследовала за Кларой через калитку из фигурных железных прутьев, мимо мощеного кирпичом внутреннего дворика, до тяжелой деревянной двери, которая явно была черным ходом. Терракотовый черепичный пол в прохладном пустом холле подчеркивал строгость выбеленных стен и темные перекладины потолка, сделанные из цельных неокрашенных бревен. Через холл мы прошли в просторную гостиную. Белые стены здесь окаймлялись по краям со вкусом разрисованной черепицей. Два безупречно чистых бежевых дивана и четыре кресла были расположены вокруг тяжелого деревянного кофейного столика. На столе лежало несколько раскрытых испанских и английских журналов. Мне показалось, что кто-то только что читал их, сидя в одном из кресел, но поспешно удалился, когда мы вошли через заднюю дверь. - Что скажешь о моем доме? - спросила Клара с гордой улыбкой. - Это фантастика, - сказала я. - Кто бы мог подумать, что здесь, в пустыне, может быть такой дом. Затем высунулось мое завистливое "я", и мне стало не по себе. Этот дом был похож на дом моей мечты, но я знала, что никогда не смогу приобрести ничего подобного. - Ты даже не представляешь, насколько недалека от истины, когда говоришь о фантастике, - ответила она. Все, что я сейчас могу сказать тебе об этом доме, - это то, что он, как и вулканические горы, которые мы видели сегодня утром, содержит в себе силу. По нему беззвучно циркулирует утонченная энергия, подобно тому, как электрический ток течет по проводам. Когда я это услышала, случилась необъяснимая вещь: вся моя зависть исчезла. Она пропала полностью, как только Клара договорила до конца последнюю фразу. - А сейчас я покажу тебе дорогу к твоей спальне, объявила она. - А также познакомлю тебя с некоторыми основными правилами, которым ты должна следовать, пока находишься в этом доме в качестве гостя. Все те части дома, которые расположены справа и сзади от гостиной, предоставляются в твое распоряжение так же, как и весь двор. Здесь ты можешь ходить и рассматривать все, что хочешь. Но ты не должна заходить ни в одну из спален, кроме, разумеется, своей. В своей спальне можешь пользоваться всем, что видишь. Даже можешь разбить что-нибудь вдребезги в порыве гнева или долго любоваться чем-то при наплыве нежности. Однако пребывать в левой части дома тебе не разрешается ни в какое время и ни под каким предлогом. Поэтому туда не ходи. Я была шокирована странным требованием, но заверила ее, что поняла ее правильно и непременно буду выполнять то, о чем она просит. В действительности же я думала, что это требование нетактично и является чистым капризом с ее стороны. Фактически, чем больше она предостерегала меня против того, чтобы я заходила в эти части дома, тем сильнее разгоралось мое любопытство. Клара, казалось, думала о чем-то другом, потому что добавила: - Конечно же, ты можешь сидеть в гостиной. Можешь даже спать там на диване, если устала или ленишься идти в спальню. Еще одно место, куда тебе запрещено ходить, это та часть усадьбы, которая находится перед главным входом в дом. Этот вход сейчас закрыт на замок, поэтому заходи в дом через черный ход. Клара не дала мне времени для того, чтобы ответить. Она увлекла меня за собой в длинный коридор, и мы прошли мимо нескольких закрытых дверей, которые, по ее словам, были входами в другие спальни, куда мне входить не разрешалось. Наконец мы вошли в большую спальню. Первым, что я заметила, оказавшись здесь, была резная деревянная двуспальная кровать. Она была накрыта прекрасным белоснежным покрывалом, вышитым тамбуром. Рядом с окном, которое выходило на задний двор дома, находилась ручной работы этажерка из красного дерева, полностью заставленная старинными предметами, фарфоровыми вазами и статуэтками, эмалированными шкатулками и крохотными чашечками. На противоположной стене находился выполненный в том же стиле шкафчик, который Клара открыла. В нем висела разнообразная женская одежда и аксессуары: накидки, шляпы, туфли, зонтики, трости - все это, казалось, было подобрано с незаурядным вкусом. Прежде чем я успела спросить Клару, где она достала все эти вещи, она закрыла дверцу шкафчика. - Пользуйся всем, что тебе может понадобиться, сказала она. - Вся эта одежда - твоя, а комната будет в твоем распоряжении, сколько бы ты не находилась в этом доме. Затем она взглянула себе через плечо так, будто в комнате был кто-то еще, и добавила: - А кто может сказать, как долго это будет продолжаться! Создавалось впечатление, что она говорит о том, что мое пребывание в ее доме может оказаться продолжительным. Я почувствовала, как у меня на ладонях выступает пот, и несмело сказала ей, что в лучшем случае смогу остаться у нее лишь на несколько дней. Клара заверила меня, что живя в ее доме, я нахожусь в полной безопасности. Здесь, по ее словам, мне будет даже намного безопаснее, чем в других местах. Она добавила, что с моей стороны было бы глупо упустить такую хорошую возможность получить новые знания. - Но ведь мне нужно искать себе работу, - сказала я, оправдываясь. - У меня почти не осталось денег. - О деньгах не беспокойся, - ответила она. - Я обеспечу тебя всем необходимым и дам тебе столько денег, сколько тебе будет нужно. Это - не проблема. Я поблагодарила ее за это предложение и сообщила, что с детства привыкла считать, что брать деньги у чужих людей крайне нетактично, с какими бы хорошими пожеланиями мне их не предлагали. Она остановила меня словами: - Я думаю, что дело вот в чем, Тайша. Ты сердишься на меня за то, что я велела тебе не ходить в левую часть дома и не приближаться к главному входу. Я знаю, что ты подумала, что я слишком своенравна и чересчур скрытна. И теперь ты не хочешь согласиться провести у меня больше, чем день или два, как требуют того правила хорошего тона. Возможно, ты даже считаешь меня ненормальной старухой, у которой не все дома. - Нет, нет, Клара, дело не в этом. Мне скоро нужно будет платить за свою квартиру в Штатах, и если я не найду к тому времени работу, у меня не будет для этого денег. А возможность взять их у другого человека для меня исключена. - Ты хочешь сказать, что тебя совсем не задела моя просьба не заходить в некоторые части дома? - Разумеется, нет. И тебя совсем не заинтересовало, почему я попросила тебя об этом? - Очень заинтересовало. - Дело в том, что в той части дома живут другие люди. - Твои родственники, Клара. - Да, у нас большая семья. В этом доме на самом деле живет даже две семьи. - И обе большие? - Да. В каждой из них по восемь человек, а всего нас здесь шестнадцать. - И все они живут в левом крыле дома, Клара? За всю свою жизнь ни разу не слыхала о таком странном расположении жильцов. - Нет, там живут только восьмеро. Другие восемь составляют непосредственно мою семью и живут в правом крыле дома. Ты - мой гость, и поэтому должна проживать на правой стороне. Очень важно, чтобы ты понимала это. Это, наверное, необычно, но все же не непонятно. Я удивлялась тому, какую власть надо мной она обрела. Ее слова успокоили мои эмоции, но не разум. Тогда я поняла, что для того, чтобы действовать решительно, я должна согласовать оба эти проявления - тревогу разума и эмоциональное беспокойство. В противном случае я остаюсь пассивной, ожидая следующего внешнего импульса для того, чтобы начать что- либо предпринимать. Знакомство с Кларой привело меня к выводу о том, что несмотря на все мои усилия, направленные на то, чтобы быть собой, действовать независимо, я не могла ясно мыслить и принимать собственные решения. Клара с большим интересом взглянула на меня, словно она все это время следила за моими невысказанными мыслями. Я попыталась скрыть неловкость своего положения, обратившись к ней: - Твой дом прекрасен, Клара. Он очень старый? - Конечно, - сказала она, так и не уточнив, что имеет в виду: то, что дом прекрасен, или что он старый. С улыбкой она добавила: - Теперь, когда ты уже побывала в доме - то есть в его холле, - у нас осталось на повестке дня еще одно небольшое дельце. Из одного из шкафчиков она достала фонарь, а из одежного шкафа - утепленную китайскую куртку и пару походных ботинок. Она сказала мне, что после того, как мы перекусим, я оденусь, обуюсь, и мы пойдем на прогулку. - Но мы ведь еще совсем не передохнули с дороги, запротестовала я. - И к тому же, разве на улице еще не темнеет? - Темнеет. Но я хочу сводить тебя в одно место на холме, откуда ты увидишь дом и двор как на ладони. Будет лучше, если ты впервые увидишь дом именно в эту пору суток. Мы все начинали свое знакомство с ним в сумерках. - Кого ты имеешь в виду, когда говоришь "мы"? спросила я. - Шестнадцать человек, которые живут здесь естественно. Все мы занимаемся в точности одним и тем же. - У вас всех одна профессия? - спросила я, не в силах скрыть удивления. - Нет, что ты! - воскликнула она, засмеявшись и поднося руку к лицу. - Я хотела сказать, что все, что должен делать один из нас, другие должны делать также. Каждый из нас впервые взглянул на этот дом и окружающую его местность в сумерках, поэтому ты тоже должна начать свое пребывание здесь с этого. - Почему ты уподобляешь меня вам, Клара? - Давай пока ограничимся тем, что скажем: я делаю это потому, что ты - мой гость. - А я позже встречусь с твоими родственниками? - Ты познакомишься со всеми, - уверила она меня. - А сейчас в доме нет никого, кроме нас с тобой и сторожевой собаки. - Они куда-то уехали? - Именно так. Они все отправились в далекое путешествие, а я с собакой осталась сторожить дом. - Когда ты ожидаешь их возвращения? - Через несколько недель, а может быть, и месяцев. - Где они путешествуют? - Мы всегда в разъездах. Иногда и я отсутствую месяцами, а кто-то другой остается на хозяйстве. Только я собиралась повторить свой вопрос о том, куда они отправились, как она ответила на него. - Они уехали в Индию, - сказала она. - Все пятнадцать человек? - Но разве это не замечательно? Ведь это подарок судьбы! - воскликнула она голосом, который настолько карикатурно отразил мою затаенную зависть, что я должна была засмеяться вопреки себе самой. Затем мне в голову пришла мысль о том, что мне одной будет небезопасно находиться в этом удаленном от других поселений пустом доме, живя в нем только с Кларой. - Мы здесь одни, но в этом доме тебе нечего бояться, - сказала она со странной убежденностью. - Кроме, быть может, пса. Когда мы вернемся с прогулки, я познакомлю тебя с ним. При встрече с ним ты должна быть очень спокойной. Он видит людей насквозь и набросится на тебя, если почувствует, что ты относишься к нему враждебно или испугана. - Но я уже сейчас испугана, - выпалила я. Меня начинало трясти. Я ненавидела собак с самого детства, когда один из доберман-пинчеров моего отца прыгнул на меня и сшиб с ног. Он тогда все-таки не укусил меня, а лишь зарычал и показал свои острые зубы. Я позвала на помощь, потому что была так испугана, что не могла двигаться. Помню, что от страха я намочила штанишки, и братья долго высмеивали меня, когда увидели это, называя младенцем, которому впору быть в пеленках. - Я сама тоже недолюбливаю собак, - сказала Клара, - но наша собака - это в действительности совсем не собака. Это что-то другое. Она меня заинтриговала, но это не развеяло моих дурных предчувствий. - Если хочешь, в первый раз я проведу тебя в туалет во дворе. Ведь может оказаться, что собака рыскает где-то поблизости, - сказала она. Я согласилась, чувствуя себя уставшей и раздраженной, - длительная поездка наконец-то дала о себе знать. Мне хотелось смыть пыль с лица и расчесать взлохмаченные волосы. Клара провела меня по другому коридору, который тоже выходил на задний двор. На некотором расстоянии от дома находились две небольших постройки. - Это мой спортивный зал, - указала она на одну из них. - Пока не ходи туда. Когда-нибудь я сама тебя туда поведу. - Там ты занимаешься боевыми искусствами? - Да, - ответила Клара сухо. - А другое строение - это уборная. Я подожду тебя в гостиной и приготовлю пару сэндвичей. Но не надейся, что сможешь покрасоваться перед зеркалом, расчесывая волосы, - сказала она, как бы зная о чем я подумала. - Зеркал в этом доме нет. Ведь они, как и часы, свидетельствуют о течении времени. А важно научиться останавливать его. Я хотела было спросить ее, как следует понимать ее слова об остановке времени, но она подтолкнула меня в направлении уборной. Войдя внутрь постройки, я заметила несколько дверей. Поскольку Клара не дала мне никаких указаний по поводу того, куда можно входить, а куда - нельзя, и поскольку я не знала какая из них является дверью туалета, я осмотрела все помещения. С одной стороны от маленького предбанника находилось шесть клозетов, в каждом из которых размещался низкий деревянный унитаз. Здесь необычным было лишь то, что я не заметила никакой вони и даже запаха хлорки от вымытых отверстий. Было слышно, как под унитазами журчит вода, но я не имела ни малейшего представления как и откуда она подводится. С другой стороны предбанника были три одинаковых комнаты, выложенные красивой плиткой. В каждой из них находилась старинная ванна передвижного образца и продолговатый столик, на котором стояло ведро с водой и соответствующий ему по размеру фарфоровый тазик. В комнатах действительно не было зеркал или каких-нибудь хромированных поверхностей, в которых можно было бы увидеть свое отражение. Фактически здесь не было даже водопровода. Я налила воды в тазик, умыла лицо, а затем провела мокрыми пальцами по спутанным волосам. Вместо того, чтобы воспользоваться одним из белых махровых полотенец, боясь испачкать его, я вытерла руки о какие-то куски ткани, которые лежали в ящичке на столике. Я несколько раз глубоко вздохнула и потерла уставшую шею, прежде чем выйти к Кларе. Я нашла ее в гостиной, где она составляла цветочные композиции в белой и голубой китайских вазах. Журналы, которые раньше валялись разбросанными по столу, теперь лежали аккуратной стопочкой, а рядом с ними находилась тарелка с едой. Она улыбнулась, увидев меня. - Ты свежа, как маргаритка, - сказала она. - Бери сэндвич. Скоро совсем стемнеет. Нам пора. ГЛАВА 3 Проглотив половину бутерброда с ветчиной, я поспешно одела куртку и ботинки, которые мне дала Клара, и мы вышли из дома. В руках у нас были мощные электрические фонари. Ботинки оказались тесными, и левый тут же начал натирать мне пятку. Я была уверена, что у меня будет волдырь. Но было приятно, что для меня нашлась куртка, потому что вечер обещал быть холодным. Я подняла воротник и застегнула верхнюю пуговицу. - Мы обойдем вокруг этого места и поднимемся на холм, - сказала Клара. - Я хочу показать тебе дом в сумерках с некоторого расстояния. Я буду показывать тебе то, что ты должна запомнить, поэтому будь внимательна. Мы шли по узкой тропинке. Вдали на востоке я могла различить темные иззубренные силуэты гор на фоне фиолетового неба. Когда я заметила, что они выглядят очень зловеще, Клара сказала, что эти горы вызывают благоговейный страх потому, что у них очень древняя тонкая сущность. Она сказала мне, что все видимое и невидимое обладает тонкой сущностью, и что для того, чтобы понимать происходящее, человек должен научиться ее чувствовать. То, что она сказала, напомнило мне о моем методе получения ответов на сложные вопросы с помощью устремления взгляда на горизонт в южном направлении. Не успела я спросить ее об этом, как она продолжила рассказ о Горах, деревьях и тонкой сущности камней. Мне казалось, что Клара так глубоко проникла в тайны китайской культуры, что могла говорить загадками, напоминающими те, которые восточная литература приписывает просветленным людям. Я поняла тогда, что в глубине души я целый день насмехалась над ней. Это было странное ощущение, потому что Клара едва ли принадлежала к числу людей, которые заслуживали снисходительного отношения с моей стороны. Обычно на работе и в школе я насмехалась над слабыми или теми, кто напускает на себя важность, но Клару нельзя было отнести ни к тем, ни к другим. - Вон то место,- сказала Клара, указывая на небольшую ровную поляну на вершине одного из холмов. - Оттуда ты сможешь видеть дом. Мы свернули с тропинки и поднялись туда, куда она указывала. Здесь перед нами открылся завораживающий вид на всю долину, раскинувшуюся внизу. Я могла разглядеть большие группы темно-зеленых деревьев, окруженные еще более темными, коричневыми областями, но самого дома не было видно, потому что деревья и кусты полностью закрывали его. - Дом идеально сориентирован в соответствии с четырьмя сторонами света,- сказала Клара, указывая на зеленые заросли. - Твоя спальня на северной стороне, а запретная часть дома - на южной. Задняя дверь и внутренний дворик расположены с западной. Клара указала, где расположены все эти части дома, но, как ни старалась, я не могла их разглядеть. Все, что было в полутьме доступно моим глазам, представляло собой темно-зеленые очертания. - Чтобы увидеть дом, мне придется просвечивать местность рентгеновскими лучами, - пожаловалась я. - Он полностью скрыт за деревьями. И очень важными деревьями, кстати, - сказала Клара дружелюбно, не обращая внимания на мой огорченный тон. - Каждое из них является самостоятельным живым существом, которое преследует в жизни определенную цель. - Разве не верно, что каждое живое существо на этой планете имеет определенную цель? - спросила я раздраженно. Мне не нравилось что-то в том, с каким энтузиазмом Клара показывала мне свои владения. Тот факт, что я не могу разглядеть то, что она мне показывает, еще больше вывел меня из равновесия. Сильный порыв ветра надул мою куртку, и мне в голову пришла мысль о том, что мое раздражение может быть проявлением обычной зависти. - Я имела в виду не это банальное суждение, объяснила Клара. - Я хотела сказать, что в моем доме каждая вещь и каждый человек появляются не случайно. Это касается и деревьев, и меня, и, конечно же, тебя. Мне захотелось перевести разговор на другую тему, и поскольку я не смогла выдумать ничего лучшего, я спросила: - Ты купила этот дом, Клара? - Нет, мы его унаследовали. Он принадлежит нашей семье уже многие поколения, хотя если принять во внимание все те беспорядки, через которые прошла Мексика, нетрудно догадаться, что его разрушали и восстанавливали неоднократно. Я поняла, что лучше всего себя чувствую, задавая самые простые вопросы, потому что Клара дает на них прямые ответы. Ее рассуждения о "тонких сущностях" показались мне такими высокими материями, что хотелось передохнуть, поговорив о чем-нибудь обыденном. Но к моему огорчению Клара оборвала наш нормальный диалог и снова начала говорить о своих абстракциях. Этот дом является отражением всех поступков живущих в нем людей, - сказала она почти благоговейным тоном. - Главная его особенность в том, что он скрыт. Он расположен на самом видном месте, но его никто не видит. Запомни это. Это очень важно! Интересно, как бы я могла этого не запомнить, думала я. В течение двадцати предшествующих минут я напрягала зрение для того, чтобы разглядеть дом в полутьме. Мне бы хотелось, чтобы сейчас здесь оказался бинокль, с помощью которого я смогла бы наконец удовлетворить свое любопытство. Прежде чем я успела об этом сказать Кларе, она начала спускаться с холма. Я была бы не прочь остаться на холме сама еще некоторое время, чтобы подышать прохладным ночным воздухом, но я боялась, что одна не смогу во тьме найти дорогу назад. Я решила про себя, что вернусь сюда днем и выясню, можно ли на самом деле видеть отсюда дом так, как об этом сказала Клара. Возвращаясь обратно, мы пришли к черному ходу ее особняка на удивление быстро. Вокруг царила непроглядная темень. Я могла видеть лишь небольшие участки тропинки, освещенные светом фонарей. Войдя в дом, Клара осветила деревянную скамейку и велела мне сесть на нее, снять куртку и ботинки, а затем повесить их на вешалку, находящуюся рядом с дверью. Я почувствовала необычайный голод. Не припомню когда в своей жизни я так сильно хотела есть, но все же на решилась прямо спросить у Клары, будем ли мы ужинать. Возможно, она считала, что роскошного обеда в Гуаймасе было достаточно на целый день. Однако, судя по комплекции Клары, она была не из тех, кто любит экономить на еде. - Давай пройдем на кухню и посмотрим, что там можно найти перекусить,- предложила она. - Но вначале я покажу тебе, где находится наш генератор и как его включать. Освещая путь фонарем, она провела меня по тропинке вдоль забора до кирпичного сарайчика, крытого гофрированной жестью. В нем находился небольшой дизель-генератор. Я знала, как его включать, потому что мне случалось жить в сельском доме, в котором был похожий генератор на случай перебоя в электроснабжении. Потянув за рычаг рубильника, я увидела через окошко в сарайчике, что электричеством освещена только одна часть дома и холла: в них свет зажегся, тогда как весь остальной дом оставался во тьме. - Почему электричество проведено у тебя не на весь дом? - спросила я у Клары. - Какой смысл оставлять полдома во тьме? - Затем, повинуясь неожиданному импульсу, я доставила. - Если хочешь, я смогу сделать там проводку. Она удивленно посмотрела на меня. - Это правда? Ты уверена, что после этого дом не сгорит? - Конечно. Мои домашние говорили мне, что я - волшебница во всем, что касается электричества. Некоторое время я работала помощницей электромонтера - до тех пор, пока не надоела ему своими советами. - Что ты ему советовала? - спросила Клара. - Я говорила ему, куда следует что подключать. Потом пришлось распрощаться с ним. Клара громко рассмеялась. Но я не могла понять, что она нашла смешного в моих словах о том, что я была когда-то электриком, а потом бросила это. - Спасибо за твое предложение, - сказала Клара, возвращая своему голосу серьезное звучание. - Дело в том, что дом оснащен электричеством как раз так, как мы того хотим. Мы пользуемся им только в случае необходимости. Я заключила, что электричество нужно прежде всего на кухне, и поэтому свет зажегся только в этой части дома. Не задумываясь, я направилась в ту сторону, где горел свет, но Клара дернула меня за рукав, чтобы остановить. - Куда ты? - спросила она. - На кухню. - Ты направляешься не в ту сторону, - сказала она. - В мексиканских загородных домах ни кухня, ни ванная не находятся в основном доме. Что, по-твоему, стоит у нас на кухне? Электрохолодильники и газовые плиты? Она провела меня вдоль дома, мимо своего спортивного зала, к небольшому домику, которого я раньше не заметила. Он был почти полностью закрыт пышными цветущими деревьями. То, что она назвала кухней, представляло собой одну большую комнату с полом из терракотовых плиток, недавно побеленными стенами и несколькими рядами лампочек над головой. Кто-то, наверное, немало потрудился для того, чтобы так хорошо здесь все устроить. Но вся утварь здесь была старой - каждый предмет выглядел как музейный экспонат. С одной стороны комнаты стояла огромная железная печь, которая топилась дровами и, к моему удивлению, выглядела так, будто ее только что протопили. Печь находилась на массивной подставке, а дымовая труба выходила в отверстие в потолке. С другой стороны комнаты находились два длинных кухонных стола, возле которых с обеих сторон стояли скамейки. Рядом с ними находился рабочий стол повара, на котором лежала доска толщиной в три дюйма для разделки мяса. Ее поверхность выглядела далеко не гладкой: нож оставил на ней немало следов. В удобных местах на стенах были расположены крюки, на которых висели корзинки, чугунные кастрюли и сковородки, а также много других кухонных принадлежностей. Вся комната производила впечатление сельской, но тем не менее хорошо оснащенной кухни из ряда тех, какие можно иногда увидеть в иллюстрированных журналах. На печке стояли три глиняных горшка с крышками. Клара предложила мне сесть за один из столов. Она подошла к печке и, повернувшись ко мне спиной, принялась помешивать в горшочках и накладывать в тарелки. Через несколько минут она поставила передо мной плов, приготовленный из тушенки, риса и фасоли. - Когда ты успела приготовить эту еду? - спросила я, искренне удивляясь, потому что за все время нашего пребывания в ее доме она явно никуда не отлучалась. - Я состряпала все это перед нашим выходом на прогулку и поставила на печку, - сказала она полушутя. За кого она меня принимает? - думала я. Для того, чтобы приготовить эту еду, нужно несколько часов. Она загадочно засмеялась в ответ на мой удивленный взгляд. - Ты права, - сказала она тоном человека, который прекращает розыгрыш. - Есть здесь смотритель, который иногда готовит для нас пищу. - Этот смотритель сейчас находится здесь? - Нет, что ты. Он, должно быть, был здесь утром, но потом ушел. Ешь и не забивай себе голову такими незначительными вопросами, как то, откуда он пришел. Клара и ее дом были полны неожиданностей, подумала я. Но усталость и голод давали о себе знать, и я не могла больше ни спрашивать, ни размышлять о чем-то, не имеющем отношения непосредственно к настоящему. Креветка, которая казалась за обедом такой большой, теперь ушла так далеко в прошлое, что мне едва удавалось о ней вспомнить. Тому, кто любит есть медленно, могло показаться, что я набросилась на плов, как голодный волк. Еще ребенком я никогда не могла расслабиться за столом и просто получать удовольствие от еды. Я всегда воображала себе ту гору посуды, которую мне придется мыть потом. Каждый раз, когда один из моих братьев брал еще одну тарелку или ложку, внутри меня все сжималось. Я была уверена, что они специально пачкают как можно больше посуды, чтобы мне потом было что мыть. К тому же, каждый раз во время еды мой отец затевал споры с матерью. Он знал, что она не сможет уйти из-за стола, пока все не закончат есть, поэтому использовал эту