считать, - в апреле остается 5 дней, май - 31 да 5 - 36, июнь - 30 да 36 - 66, июль 10, - всего только 76 дней. Я сделаю, как пансионерки и школьники делают, - право, так сделаю: разграфлю бумагу, напишу все дни и буду каждый день вычеркивать, - в самом деле, так сделаю, - а, только 76 дней, - и тогда свободна! Выйду из этого подвала! Ах, как я счастлива! Миленький мой, как я счастлива!" Это воскресенье. В понедельник урок, перенесенный со вторника. - Друг мой, миленький мой, как я рада, что опять с тобою хоть на минуточку! Знаешь, сколько мне осталось сидеть в этом подвале? Твои дела когда кончатся? К 10-му июля кончатся? - Кончатся, Верочка. - Так теперь мне осталось сидеть в подвале только 75 дней да нынешний вечер, - я один день уж вычеркнула, - <ведь> я <сделала> табличку, как школьники, и вычеркиваю дни. - Миленькая моя, Верочка, миленькая моя! {Далее начато: Будет,} Да, уже недолго тебе тосковать тут, - два с половиною месяца пройдут скоро. Будешь свободна. {Далее начато: Ты} - Ах, как весело будет! Только, мой миленький, ты теперь со мною не говори много и не гляди на меня, и на фортепьяно не каждый раз будем играть. И не каждый раз буду выходить при тебе из комнаты. Нет, не утерплю, выйду всегда, - только на одну минутку, - и так холодно буду смотреть на тебя, неласково, - и теперь сейчас уйду в свою комнату. До свиданья, мой милый. Когда? - В четверг. {Далее было: А знаешь что?} - Три дня! Как долго. А тогда уж только 72 дня останется. - Считай меньше: около 7-го числа можно будет тебе вырваться отсюда. <л. 21 об.> - 7-го? Так уж теперь только 72 дня? Ах, как ты обрадовал! До свиданья, мой миленький! Четверг. - Мой миленький, только 69 дней мне здесь сидеть. - Да, время идет скоро. - Скоро? Нет, мой милый. Ах, какие долгие стали дни! В другое время, кажется, целый месяц успел бы пройти, пока шли эти три дня. До свиданья, мой миленький. Нам ведь не надобно долго говорить друг с другом, - ведь мы хитрые, да? - До свиданья! Ах, еще 69 дней осталось мне сидеть в подвале! ("Гм! гм! Да, - мне, разумеется, незаметно, - за работою {Было начато: работа очень сок<ращает>} время летит. Да ведь и не я в подвале-то. Гм! гм! Да!") Суббота. - Ах, мой миленький, еще 67 дней осталось! Ах; какая тоска здесь! Эти два дня были дольше тех трех дней! Ах, какая тоска! Гадость какая, если бы ты знал, мой миленький! До свиданья, мой милый, голубчик мой, до вторника, - ах, а эти три дня будут дольше всех пяти дней! До свиданья, милый мой! ("Гм! Да! гм! Глаза нехороши. {Далее начато: Это} Она плакать не любит. Это нехорошо. Гм! Да!") {Далее было: Нет, такие глаза тебе не годятся!} Вторник. - Ах, мой миленький, еще 64 дня осталось! - Верочка, мой дружочек, {Далее было: ты уже слишком тоскуешь по воле} у меня к тебе есть просьба, - нам надобно поговорить хорошенько. Ты очень тоскуешь {Далее начато: это вр<емя>} по воле. Ну, дай себе немножко воли, - ведь нам надобно поговорить. - Надобно, мой миленький, надобно! {Далее начато: а. Мы с тобою ведь все б. А здесь нельзя} - Так вот что, я тебя прошу: завтра, когда тебе будет удобнее - в какое время, все равно, только скажи, - будь опять на той скамье на Конногвардейском бульваре. Будешь? - Буду, мой миленький, непременно. В 11 {В 12} часов? Так? - Хорошо, благодарю тебя, Верочка. - До свиданья, мой миленький, - ах, как я рада, что ты это вздумал, - как это я, глупенькая, сама не вздумала? До свиданья. Поговорим, все-таки вздохну вольным воздухом. До свиданья, миленький, в 11 часов непременно. {Было: в 12 часов непременно! Да! Текст: До свиданья со непременно! - вписан.} Пятница. - Верочка, ты куда это собираешься? - Я, маменька? (и покраснела) - к Невскому, маменька (и покраснела еще больше. - Так и я с тобою пойду, Верочка. Мне в Гостиный двор нужно. Да что это, Верочка, говоришь, идешь на Невский, а такое платье надела, - надо бы получше, коли на Невский. - Мне, маменька, это платье нравится. Подождите одну секунду, {Далее было: Отправляются. Идут. Дошли до Гостиного двора, идут} маменька, я в своей комнате только возьму {Вместо: только возьму - было: а. забыла одну б. возьму} одну вещь. Отправляются. Идут. Дошли до Гостиного двора, идут по той линии, которая вдоль Садовой, - уж недалеко до угла Невского, - вот и лавка Рузанова. - Маменька, я вам два слова скажу. - Что с тобою, Верочка? - До свиданья, маменька. Не знаю, скоро ли, - если не будете сердиться, - до завтра. {Далее начато: я, маменька,} - Что, Верочка, я что-то не разберу. - До свиданья, маменька, я теперь к мужу. Мы с Дмитрием Сергеевичем третьего дня повенчались. Извозчик, в Караванную! - Четвертачок, сударыня. - Хорошо, поезжай хорошенько. - Он к вам вечером зайдет. А вы не сердитесь на меня, маменька! - Да ты не в Караванную, я только так сказала, чтоб поскорее от этой дамы уехать, - мне гораздо дальше, поезжай по Невскому, на Васильевский, в 5 линию, у Среднего проспекта, поезжай хорошенько, я прибавлю. - Ах, сударыня, обмануть изволили! Надо уж будет полтинничек положить. - Если хорошо поедешь. Свадьба устроилась не очень многосложным, хотя и не совсем обыкновенным образом. Жалко было смотреть на Верочку, - дня два {Начато: каждый} после разговора о том, что они жених и невеста, Верочка радовалась близкому освобождению, - на третий день уже вдвое несноснее прежнего стал казаться ей "подвал", как она выражалась, - на четвертый она уже поплакала, чего она очень не любила, но поплакала немножко, - на пятый побольше, - на шестой уже не плакала, только не могла заснуть от тоски. Лопухов посмотрел, посмотрел и увидел, что не годится дело, показавши волю, оставлять человека в неволе. Подумал <л. 22> часа два после того, как был на уроке в субботу, - о том, как решить дело, он думал недолго, - "Все это вздор. Зачем оканчивать курс? Разве не все равно? Уроками, переводами достану себе не меньше, чем сколько получал бы жалованья, будучи ординатором. Может быть, получу еще больше. Пустяки". С этой стороны раздумья не было, {Против фразы: С этой стороны ~ не было - дата: 1 январ<я>} - правду сказать, отчасти и потому, что у Лопухова еще с прошлого урока бродило в голове что-то похожее на мысль: бросить все свои дела, чтобы поскорее вырвать Верочку. Это намерение до сих пор не представлялось ему ясно, но оно уже передумалось в нем бессознательно, и когда он подумал о нем отчетливо, он почувствовал, что дело уже решено им без его ведома, так что и те недолгие мысли, которые пробежали в его уме при первом сознательном представлении дела, пробежали только так, для формы, а не то чтобы действительно {в самом деле} было нужно сообразить их - они уж были соображены. {Далее начато: Но было} Итак, на эту часть думы пошло всего две-три минуты. Два часа ушли на другую: как же повенчаться? Кто станет венчать девушку без согласия родителей, без всяких документов? {Далее начато: Если бы,} Думал, думал Лопухов - ничего не придумывалось - и вдруг придумал, - вскочил, побежал, сел, против обыкновения, на извозчика. В Медицинской академии есть много людей всякого рода, {В рукописи ошибочно: людей всякого рода людей} кроме богатого сорта, - есть там, в числе другого народа, много семинаристов. Они имеют знакомства в Духовной академии, - были через них и у Лопухова такие знакомства, - он вспомнил, что один воспитанник Духовной академии, его бывший знакомый, кончивший курс год тому назад, сделался {а. наход<ится> б. служит} священником в Петербурге, при каком-то большом казенном заведении. - Вот какое и вот какое дело, Алексей Петрович, - знаю, что для вас это очень серьезный риск, - хорошо, если мы помиримся с родными; а если {Далее начато: не помир<имся>} они начнут дело, вам может быть беда, - но - но... - "но" никакого нельзя было найти - как в самом деле убеждать человека, чтобы он за нас клал шею в петлю? Алексей Петрович долго думал. Тоже не мог придумать никакого "но" в оправдание себе, чтобы {если} сделать такой риск. {Далее было: - Эх, старый приятель, ничего нельзя придумать. Но [логика] "психология учит" - помните, как мы резались с вами - я за Гегеля, вы за Конта [и после мы увидели, что ни], - и после мы с вами сошлись на одном, бросив старых своих любимцев, - так психология учит, что, когда ум утомлен одним предметом, надобно дать ему отдых, заняться другими, и в это время вдруг может пролиться неожиданный свет на прежний предмет? Видите, схоластика-то как въелась? По силлогизмам рассуждаем. Потолкуемте о другом, потом вернемся к этому и рассудим окончательно. Каково поживают мои другие старые знакомые? Целый год ни с кем из вас не видался. Что-то нового в естественных науках? Расскажите-ко, я послушаю. - Эх, Алексей Петрович, не то в голове. - А вы сделайте усилие, - на что же воля у человека? Правда, что ее нет, - ну, да по крайней мере так говорится. [Но не дождавшись]} - Что вы теперь делаете, я год назад сделал, - женился. Женатый человек не волен в себе. А совестно, - так и хотелось бы помочь вам. Да когда есть жена, так нечего делать: без оглядки не пойдешь. - Что вы тут про жену говорите? Все у вас жены виноваты, - сказала очень молоденькая дама, лет 17, бойкая и милая, жена Алексея Петровича, возвратившаяся от родных, {откуда-то} у которых провела этот вечер. Алексей Петрович, представив жене Лопухова, {представив жене Лопухова, вписано.} рассказал {рассказал ей} дело. У Машеньки засверкали глазки. - Что, Алеша, ведь не съедят {если съедят} же тебя? - Есть риск, Машенька. - Очень большой риск, - подтвердил Лопухов. - Ну, что делать, рискни, Алеша, я тебя прошу. - Когда ты не станешь меня осуждать, {Вместо: ты не ~ осуждать, - было: ты меня не удер<живаешь>} что я про тебя забыл, подвергаясь опасности, так разговор кончен. Когда венчаться хотите, Дмитрий Сергеевич? Таким образом препятствий не оставалось. {Вместо: препятствий не оставалось - было: все препятствия были устран<ены>} В понедельник поутру Лопухов сказал Кирсанову: - Знаешь ли что, Александр? Уж верно подарить тебе ту половину нашей работы, которая была моей долей. Бери мои бумаги и препараты. Я бросаю. Выхожу из Академии. Вот и просьба. Женюсь. - Рассказал историю в двух словах. - Если бы ты был глуп или бы я был глуп, сказал бы я тебе, Дмитрий, что этак сумасшедшие делают. {Далее начато: Да ведь почему не} А теперь не скажу. Все возражения ты сам, верно, постарательнее меня обдумывал. А и не обдумывал, так ведь все равно. Глупо ли ты поступаешь, умно ли, не знаю, - но по крайней мере {Далее было: [я не] мне-то, как} сам не стану той глупости делать, чтобы пытаться тебя отговаривать, когда знаю, что не отговоришь. Я тебе тут нужен на что-нибудь или нет? - Свидетелем будешь. {Далее было: Ведь надобно в книге свидетельствовать. Пригласи Б. быть свидетелем. Еще двух нужно с ее стороны. Пригласи кого-нибудь} Надобно квартиру приискать - три комнаты где-нибудь в дешевой местности, {Вместо: три комнаты со местности, - было: три комнаты подешевле, где-нибудь в дешевом месте,} - мне надобно будет в Академии хлопотать, чтобы поскорее выпустили. {написа<ли?>} Ведь это надобно завтра же кончить. Так мне некогда квартиру искать. Похлопочи ты. {Далее начато: Мебель} - Ну, желаю тебе счастья, Дмитрий. Поцалуемся. - Верно, будет счастье. Во вторник Лопухов получил свои бумаги из Академии, {Далее было: а. Начато: отправ<ился>. б. и бывши на уроке} отправился к Алексею Петровичу, спросил его, когда он будет завтра дома. "Весь день". - "Так все равно для вас, во сколько часов?" - "Все равно". - "Я думаю, впрочем, что Кирсанов успеет {что я успею} предупредить вас, Алексей Петрович". - "Тем лучше". <л. 22 об.> В среду, в 11 часов, {в два часа} Лопухов, пришедши на бульвар, не нашел {Вместо: Лопухов ~ не нашел - было: Лопухов не увидел} Верочки на условленной скамье. Прошло с четверть часа - ее все нет. Он начал тревожиться. А вот и она, так спешит. - Верочка, друг мой, не случилось ли чего с тобою? - Нет, миленький, ничего - я опоздала только оттого, что чуть-чуть не проспала. - Это значит, ты во сколько же часов уснула? - Ах, миленький, я не хотела тебе сказывать, в 7 часов, миленький; нет, раньше, в 6, а то все думала. - Так вот видишь, Верочка, {Далее было: чтобы вперед так не слу<чалось>} я об чем тебя хотел просить: {Далее было: чтобы} нам бы надобно поскорее повенчаться, чтобы обоим быть спокойными. - Да, миленький, надобно. Поскорее надобно. - Так дня через четыре, через три. - Ах, если бы так, миленький мой, - вот бы ты был умник. - Так дня через три, когда квартиру приготовим, служанку найдем, нам и можно будет поселиться с тобою вместе? - Можно, мой голубчик, можно. - А ведь прежде надобно повенчаться. - Ах, я и забыла, миленький, - надо повенчаться прежде. -- Так венчаться и нынче можно, вот я об этом и хотел тебя просить. - Пойдем, миленький, повенчаемся. Да как же это ты все устроил, - какой ты умненький, голубчик! - А вот по дороге все расскажу, поедем. Приехали, прошли по длинным коридорам к церкви, отыскали сторожа, послали к Алексею Петровичу, - Алексей Петрович жил в том же доме с бесконечными коридорами. {Далее было: раньше} - Теперь, Верочка, у меня еще к тебе просьба: ведь ты знаешь, в церкви заставляют молодых цаловаться. - Да, мой миленький, заставляют, - только как это стыдно! - Так вот, чтобы не было тогда слишком, поцалуемся теперь. - Ах, мой миленький, так и быть, поцалуемся, - да разве без этого нельзя? - Да ведь в церкви же нельзя без этого, - так приготовимся. {Далее было: сделай} - Да, {Ну когда} нельзя без этого, нельзя, {Далее было: только зачем это цалуются?} - ну поцалуемся. Поцаловались. - Миленький, хорошо, что успели приготовиться, - вон уж сторож идет, - теперь в церкви не так стыдно будет. Но вошел не сторож, {Шел не ст<орож>} - сторож побежал за дьячком, - вошел Кирсанов, дожидавшийся их у Алексея Петровича. - Верочка, вот это и есть Александр Матвеевич Кирсанов, которого ты ненавидишь и с которым хочешь запретить мне видеться. - Вера Павловна, за что же вы хотите разлучать наши нежные сердца? - За то, что они нежные, - сказала Верочка, подавая руку Кирсанову. И вдруг, еще продолжая улыбаться, уже задумалась: - А сумею ли я любить его, как вы? Ведь вы его очень любите? {Далее было: Чрезвычайно. Почти столько же, ну} - Я? Я никого, кроме себя, не люблю, Вера Павловна. - И его не любите? - Жили - не ссорились, и того довольно. - И он вас не любил? - Не замечал что-то. {Было начато: Полагаю, что не} Спросим, впрочем, у него. Ты любил, что ли, меня, Дмитрий? - Особенной ненависти к тебе не имел. - Ну, когда так, Александр Матвеевич, так я не буду запрещать ему видеться, Александр Матвеевич, и сама буду вас любить. - Вот это гораздо лучше, Вера Павловна. - А вот и я, готов, - подошел {Вместо: готов, - подошел - было: позвольте рекомендоваться вам} Алексей Петрович, - пойдемте в церковь. Алексей Петрович {Далее было: шутил} был весел, шутил, но когда начал венчанье, голос его дрожал {несколько дрожал} ("а если начнется дело - Машенька, ступай к отцу, муж не кормилец, - плохое житье от живого мужа на отцовском хлебе"), {Текст: ("а если ~ хлебе"), - вписан.} - впрочем, после нескольких слов он опять уже совершенно владел собою. В половине службы пришла Марья Андреевна {Начато: Иван<овна>}, или Машенька, как звал ее Алексей Петрович, - тут же успела познакомиться с Верочкою, - по окончании свадьбы попросила молодых зайти к ней, - у ней был приготовлен маленький {Начато: скро<мный>} завтрак, {Далее было: [по] сидели, болтали, смеялись, [как Верочк<а>] [она была молоден<ькая>] хозяйка была так мила и радушна, ко <не закончено>} зашли, поболтали, {Далее было: довольно} даже вальсировали в две пары, - Алексей Петрович играл на скрипке, - часа полтора пролетело так легко и незаметно. Свадьба была веселая. {Далее было: А между тем, из этих пяти молодых человек, был только один, который [не ду<мал>] [не рисковал] не подвергался [в] [тут] [- Решительная [девушка] вы девушка, - сказала [Мар<ья>] между прочим] [- Давно пора воротить]} - Ах, меня уже, я думаю, ждут дома обедать, - сказала Верочка, {Далее было: ничего теперь} - пора, - теперь, мой миленький, я и три, и четыре дня проживу в своем подвале без тоски, - пожалуй, и больше проживу, - как хочешь, - чего мне теперь бояться? Нет, ты меня не провожай: я поеду одна, чтобы еще не увидали как-нибудь. - Да, это в самом деле лучше, Верочка. - Ничего, не съедят меня, не совеститесь, - говорил Алексей Петрович, провожая Лопухова, остававшегося с Кирсановым еще на несколько минут, чтобы {Далее было: не выходить} дать время Верочке уехать. {Далее начато: Для старых приятелей} - Я теперь очень рад, что Маша ободрила меня. На другой день, после {Далее было: перед тем в} четырехдневных поисков, нашлась квартира - в дальнем конце {дальнем конце - вписано.} 5 линии Васильевского острова. Имея всего рублей 160 в запасе, Лопухов рассудил с своим приятелем, что невозможно на первый раз думать им с Верочкою обзаводиться хозяйством - мебелью, кухонною посудою, - потому наняли три комнаты от жильцов - мещан, старика и старухи, {Вместо: мещан ~ старухи - было: каких-то стариков-мещан} - комнаты с мебелью, {Далее было: прислугою} самоваром и чашками, и со столом на двоих от хозяев; прислуга тоже была от хозяев, то есть сами хозяева. Все это стоило 30 рублей в месяц. Тогда, лет 10 {десять лет} тому назад, были в Петербурге еще дешевые, по петербургскому масштабу, времена. Таким образом, были в готовности средства к жизни {Вместо; были ~ к жизни - было: а. Начато: жизнь б. средства к жизни были в готовности} на три, пожалуй даже на четыре месяца, - ведь на чай 10 р<ублей> в месяц довольно? - а в четыре месяца Лопухов надеялся найти уроки, какую-нибудь литературную работу, занятия в какой-нибудь купеческой конторе - все равно, что бы то ни было. В тот же {В четыре же} день, как была приискана квартира, он сказал {сказал это} Верочке, бывши, по обыкновению, на уроке, во время чаю: - Завтра переезжай, мой друг; вот адрес. Больше теперь говорить не стану, чтобы не заметили. - Миленький мой, ты спас меня. Теперь, как уйти из дому? Сказать? Верочка подумала было, - но мать бросится драться, - может запереть. Она рассудила, что говорить незачем, и приготовила письмо, чтобы оставить его в своей комнате. Когда Марья Алексеевна, услышав, {увидев} что дочь отправляется по дороге к Невскому, сказала, что пойдет вместе с нею, Верочка вернулась в свою комнату и взяла письмо, - ей {Вместо: Верочка вернулась ~ ей - было: Верочке пришла мысль} вздумалось, что лучше будет, {сказать ей} если она скажет матери сама, изустно, - это казалось ей честнее. А драться на улице мать не станет же, - только надобно несколько подальше от нее остановиться, {стоять} когда будешь говорить, {Далее начато: чтобы не у<спела>} поскорее взять извозчика и уехать, {Вместо: взять ~ и уехать - было: сесть и уехать} чтобы она не успела схватить за рукав. Таким образом и произошла эффектная сцена у лавки Рузанова. Но мы видели только еще половину этой сцены. {было: Верочка могла бы и не до такой степени спешить отъездом, могла она} С минуту - нет, несколько поменьше - Марья Алексеевна, {мать} ничего подобного не подозревавшая, стояла как ошеломленная, стараясь понять и все не понимая, что ж это говорит дочь, что ж это значит, и как же это? Но только с минуту или поменьше... Она встрепенулась, вскрикнула какое-то ругательство, - но дочь уже выезжала на Невский <л. 23 > проспект, - Марья Алексеевна пробежала несколько шагов в ту сторону, - извозчика надобно, - бросилась на тротуар. {Далее было: и тут уже растерялась так} "Извозчик!" - "Куда прикажете?" Куда прикажет она? Ей послышалось, что дочь сказала "в Караванную", но дочь повернула налево по Невскому, - куда же прикажет она? "Догонять ту мерзавку!" - "Догонять, сударыня? да вы скажите толком, куда, а то как же без ряды ехать, а какой конец - неизвестно". - "Дурак ты, давай догонять!" - "Пьяна ты, я вижу, {должно быть,} барыня, вот что", - сказал извозчик и отошел. Марья Алексеевна совершенно вышла из себя, - и ругала вдогонку отошедшего извозчика, и кричала других извозчиков, - а вокруг нее уже стояло человек пять парней, продающих яблоки и разную разность у колонн Гостиного двора; парни любовались на нее и обменивались между <собою> замечаниями более или менее {не столько} неуважительного смысла, - некоторые свои замечания обращали я прямо к ней, в таком роде: "Барыня, а барыня, а ты опохмелись!" - "Барыня, а барыня, а ты здорова ругаться-то, а давай-ко об спор, кто кого переругает!" Она, уже сама не помня, что делает, хватила по уху ближайшего из этих собеседников, шапка слетела, - Марья Алексеевна вцепилась ему в волосы. Это привело в неописанный энтузиазм остальных собеседников. "Ай да барыня! Валяй его, барыня!" Некоторые замечали: "Федька, а ты дай-ко ей сдачи!" Но большинство собеседников решительно было на стороне Марьи Алексеевны: "Куда против нее Федьке! Валяй, барыня, валяй Федьку! Так ему, подлецу, и надо!" {Текст: Некоторые ~ надо!" - вписан.} Тут уже было много зрителей, кроме первоначальных собеседников, и извозчики, и сидельцы из лавок, и прохожие, - Марья Алексеевна как будто опомнилась и, последним машинальным движением далеко отшатнув Федькину голову, зашагала {пошла} через улицу. Восторженные похвалы собеседников провожали ее. {Далее было: Как она очутилась дома, она} Она увидела, что идет домой, когда была уже {уже далеко} против Апраксина двора, взяла извозчика и приехала, - зашла к шкапчику, побила Федю, побила Матрену, - опять зашла к шкапчику и пошла по комнатам, ругаясь. Но бить было уже некого: Федя и Матрена спрятались. Долго ли, коротко ли она ругалась и кричала в пустых комнатах, {Далее начато: но время про<ходило?>} определить она не могла, но должно быть долго, потому что вот и Павел Константинович явился из должности, - досталось и ему, - и идеально, и материально досталось. Но как всему бывает конец, то наконец закричала она: "Матрена, подавай обедать!" Матрена увидела, судя {Вместо: увидела, судя - было: изучившая ход и психологию Марьи Алексеевны, не знала} по прежним подобным, хотя и слабейшим опытам, что штурм кончился, явилась, подала обедать. За обедом Марья Алексеевна действительно уже не ругалась, а только рычала, и без всяких наступательных намерений, {действий,} а так, уже только для собственного употребления, - потом молчала и ворчала, потом и ворчать перестала вовсе, а все молчала, наконец крикнула: - Матрена, разбуди барина, вели ему ко мне прийти. {Вместо: Матрена ~ прийти. - было: Дурак, поди ко мне} Павел Константинович пришел. - Ступай к хозяйке, скажи, что дочь по твоей воле вышла за этого чорта. Скажи: "я против жены был". Скажи: "я это вам в угоду сделал, потому что видел, не было вашего желания". Скажи: "моя жена одна была виновата, а я вашу волю исполнял". Скажи: "я сам их и свел". Понял, что ли? - Да этого как же не понять, Марья Алексеевна, это ты очень умно рассуждаешь. - Ну, ступай к ней. Справедливость слов Павла Константиновича была так осязательна, что хозяйка поверила бы им, если бы он и не {Далее начато: красноре<чиво>} обладал даром убедительной {почтительной} благоговейности изложения. А убедительность этого дара была так велика, что хозяйка простила бы Павла Константиновича, если б и не было осязательных доказательств, что он постоянно действовал против жены и нарочно свел Верочку с Лопуховым, чтобы отвратить неблагородную женитьбу Михаила Ивановича. {Далее было: А главное, радость смягчает сердце} "Как же они повенчались?" - Павел Константинович не пожалел приданого, - дал 5 тысяч рублей Лопухову; свадьбу всю сделал на свой счет, {Далее было: и все тайно - он} через него они и записочки передавали., - у его сослуживца на квартире - у столоначальника Прохорова, "семейного человека, ваше превосходительство, потому что хоть я и маленький человек, {хоть мы и маленькие люди,} но девическая честь дочери, ваше превосходительство, мне дорога, - имели при мне, ваше превосходительство, свиданья, - и когда Верочка через меня, ваше превосходительство, к нему получила пристрастие, сам его в свой дом, якобы для ученья сынишки, ваше превосходительство, - а хоть {а какие мне} наши деньги не такие, чтобы с таких лет парню учителей брать, - но якобы предлог дал, ваше превосходительство", - и так далее. Неблагонамеренность жены Павел Константинович изобличал {выставлял} в самых черных порицаниях. Как было не убедиться и не помиловать {не смиловаться} Павла Константиновича? Главное - великая, неожиданная радость. Радость смягчает сердце. Хозяйка начала свою отпустительную речь очень длинным пояснением гнусности мыслей {сердца} и поступков Марьи Алексеевны {Против текста: Хозяйка ~ Марьи Алексеевны - дата: 2 январ<я>} и сначала требовала, чтобы Павел Константинович прогнал жену от себя, если хочет остаться управляющим, - но он умолял, да она и сама сказала это больше для острастки, {для тона,} чем для дела, - наконец, резолюция вышла такая, что Павел Константинович оставляется управляющим, - квартира на улицу у него отнимается, и переводится он на задний двор с тем, чтобы его жена не смела показываться {и показываться} в местах, на которые может упасть взор хозяйки, - его жена обязана выходить на улицу не иначе, как третьими воротами, самыми дальними от окон хозяйки. Из 20 рублей в месяц, прибавленных к жалованью, 15 рублей отнимаются, а 5 рублей оставляются управляющему в вознаграждение как его усердия к воле хозяйки, так и его расходов по свадьбе дочери. <л. 23 об.> У Марьи Алексеевны было в мыслях несколько проектов о том, как поступить с Лопуховым, когда он явится вечером: {когда он явится вечером: вписано.} самый чувствительный состоял в том, чтобы спрятать {позвать} в кухне двух дворников, они бросятся на Лопухова по данному сигналу и исколотят его; самый патетический состоял в том, чтобы торжественно провозгласить устами {Начато: обои<х>} и своими и Павла Константиновича родительское проклятие ослушной дочери и ему, с объяснением, как оно сильно, - даже земля, как известно, не принимает праха проклятых родителями. Но это были более мечты, как у их хозяйки мысль развести Павла Константиновича с женою, - такие проекты более служат {питаются} для отрады сердцу {Далее было: (мир внутренней жизни) - и пояс<няют?>} бесконечными рассуждениями в будущем, что, дескать, я вот что могла (или, смотря по полу лица: мог) сделать и хотела (хотел) так сделать, да по своей доброте пожалела (пожалел). {Далее было: А что делать на <не закончено> Далее было начато: Реальные} Проект побить Лопухова и проклясть дочь был идеальною стороною мыслей и чувств Марьи Алексеевны; реальная жизнь ее ума и души имела {Далее было: несколько иное} направление, не столь возвышенное и более практическое, {Далее начато: и почти} - разница, неизбежная по слабости всякого человеческого существа. {Далее начато: Как только} Когда она опомнилась между Пажеским {у Пажеского} корпусом и Апраксиным переулком, - постигла, что дочь действительно исчезла, вышла замуж и ушла от нее, - этот факт {Было начато: а. эта б. это в. ее сознание} явился ее сознанию в форме следующих мысленных восклицаний: "убежала! мерзкая девчонка! обокрала!" {Далее было: потому-то она} - И всю дорогу она продолжала восклицать {восклицала} мысленно, а иногда и вслух: "мерзавка! обокрала!" Поэтому-то, излив свою скорбь на Федю и Матрену, {Было начато: сорвав гнев на Феде и} - опять человеческая слабость, по которой {по которой иногда} всякий человек {Далее было: а. уклоняется страст<но?> б. по голосу сер<дца>} увлекается выражением чувств до того, что забывает в порыве души о житейских интересах минуты, - она и пробежала в комнату Верочки, тотчас же бросилась {Вместо: тотчас же бросилась - было начато: долго ры<лась>} в ящики туалета, в гардероб, окинула все торопливым взглядом, - нет, кажется, все цело, - потом принялась поверять это первое успокоительное впечатление подробным, внимательным пересмотром, - оказалось, что действительно все вещи и платья остались у нее, кроме пары простеньких {маленьких} золотых серег, которые носила Верочка дома, да простенького платья {вместо: да простенького платья - было: а. да кисейного платья, в котором она ходила дома, которое б. [простеньк<ого>] [баре<жевого>] кисейного белого платья, которое бы<ло> в. платья [из], которое г. простенького платья, которое за непрезента<бельностью>} и старого бурнуса, в которых она пошла из дому. {из дома} По этому вопросу {С этой стороны} реального направления Марья Алексеевна ждала, что Верочка даст Лопухову список своих вещей и он будет требовать их. {Вместо: что Верочка ~ их - было: что Лопухов будет требовать именем} Она твердо решилась из золотых и тому подобных вещей ничего, но из платьев дать два, которые попроще, и дать несколько белья, которое побольше изношено, - ничего не дать нельзя, благородное приличие не дозволяет, {Вместо: благородное приличие не дозволяет - было начато: а. этого требует бл<агородное> б. другой вопрос} а Марья Алексеевна всегда строго соблюдала благородное приличие. Другой вопрос реальной жизни был: отношения к матери Мишки-дурака, - мы уже видели, что Марье Алексеевне удалось разрешить его удачно. Теперь третий вопрос: что делать с мерзавкою и с подлецом, то есть с дочерью и непрошенным зятем? Проклясть? Это нетрудно, но годится только как десерт к чему-нибудь {к более} существенному. Существенное возможно только одно: подать просьбу, начать дело, отдать под суд. Сначала, в волнении {в порыве} страстей, Марья Алексеевна смотрела на это решение {на этот вопрос} идеально, {Далее начато: а. но [как] по мере того} и с идельной точки зрения оно представлялось, очень привлекательным. Но по мере того {Но горькая} <как> кровь успокоивалась от утомления бурею, дело стало представляться в другом виде: никто не знал так хорошо, как Марья Алексеевна, что дела ведутся деньгами и деньгами, {Далее начато: а. если бы б. а что из такого} а такие дела, как обольщавшее ее своею идеальною прелестью, тянутся {Было начато: треб<уют>} очень долго {Далее начато: требу<ют>} и кончаются совершенно ничем, если не тратить на них очень много денег. Что же делать? В конце концов оказалось, что предстоят {что не делать} только два занятия: ругаться {поругаться} с Лопуховым до последней степени удовольствия и отстоять от его требований верочкины вещи, а средством к тому употребить угрозу подачею жалобы. Но поругаться надобно очень сильно. Не удалось и этого. Пришел Лопухов и начал в том роде, что - мы с Верочкою просим вас, Марья Алексеевна и Павел Константинович, извинить нас, что мы решились... Марья Алексеевна на этом слове закричала: - Я прокляну ее, негодницу... Но слова "негодница" она не договорила, потому что Лопухов сказал очень громко: - Вашей брани я слушать не стану. Я пришел говорить о деле. Вы сердитесь и не можете говорить спокойно, так мы поговорим одни с Павлом Константиновичем, а вы, Марья Алексеевна, пришлите Федю или Матрену позвать нас, когда успокоитесь, - и, говоря это, уже взял Павла Константиновича за руку и уже вел его из залы в его кабинет, а говорил так громко, что перекричать его не было возможности, и потому пришлось остановиться в своей речи. Довел он Павла Константиновича до дверей залы, - тут остановился, обернулся и сказал: {Далее начато: Так. А не лучше ли} - А то, Марья Алексеевна, теперь же и с вами буду говорить, - только ведь о деле надобно говорить спокойно. Она опять было готовилась закричать, - он опять перебил: - Ну, не можете говорить спокойно, так мы уходим. - Да ты зачем уходишь, дурак? - прокричала Марья Алексеевна. - Да он меня ведет, матушка! - А вы зачем, Павел Константинович, позволяете называть себя такими бранными именами? Марья Алексеевна дел не знает, она думает, что с нами может бог знает что сделать, - а вы чиновник, вы деловой порядок должны знать, вы скажите, что теперь она с Верочкою ничего не сделает, а со мною и того меньше. {Далее начато: Это он говорил} "Знает, подлец, что ничего с ним не сделаешь", - подумала Марья Алексеевна и сказала Лопухову, что в первую минуту погорячилась как мать, а теперь может говорить хладнокровно. Лопухов возвратился с Павлом Константиновичем, сели; {начали} Лопухов попросил ее слушать, пока он доскажет, что начнет; что ее речь будет впереди, - и начал говорить, сильно возвышая голос, когда она хотела перебить его, и таким образом благополучно довел до конца свою речь, которая состояла преимущественно в том, что Верочка {Далее начато: а. за Мих<аила> б. не} никогда не хотела {начато: не сог<ласилась бы>} идти за Сторешникова и не пошла, что, стало быть, нечего и огорчаться {начато: серди<ться>} Марье Алексеевне расстройством дела, которое никогда не могло устроиться, а что девушку {Вместо: а что девушку - было: а. [а что дочь] [некий?] другой б. что если Верочка в. и когда Верочка не пошл<а>} во всяком случае надобно отдавать замуж, а это вообще дело убыточное для родителей: надобно приданое, да и свадьба сама по себе много денег стоит, - а главное, приданое, {Далее начато: платья} - стало быть, еще можно считать выгодою, что дочь вышла замуж без всяких расходов и убытков, {Вместо: без ~ убытков, - было: а. не требуя никаких б. не разорив} - и так далее, в этом роде. Когда он кончил, то Марья Алексеевна видела, {увидела} что с таким разбойником нечего говорить, и потому перешла к чувствам, - что она <л. 24> была огорчена собственно тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия {без благословенья} родительского, что это для материнского сердца огорчительно, - ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то уже, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не поговорить и об этом, так приличие требует. - Ну, удовлетворили приличию, поговорили, - Марья Алексеевна - что она, как любящая мать, была огорчена, - Лопухов - что она, как любящая мать, может и не огорчаться, - когда приличие было удовлетворено {достаточно удовлетворено} надлежащею длиннотою рассуждений по этому пункту о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, - что, дескать, мы всегда желали своей дочери счастья, - это с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная, {Было: а. Начато: без б. разумеется никто и} - тоже разговор был доведен до приличной длинноты и по этому пункту, - тогда стали прощаться - тоже с объяснениями такой длинноты, какая требуется благородным приличием, - и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского {нежного материнского} сердца, не просит Марью Алексеевну теперь же дать дочери позволение видеться с нею, потому что теперь это, может быть, еще было бы тяжело для Марьи Алексеевны, а что вот Марья Алексеевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло {состояло, конечно} единственное желание Марьи Алексеевны, и что когда Марья Алексеевна совершенно убедится в этом, тогда, конечно, и материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть тогда она будет в состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь. Так на том и порешили и расстались миролюбиво. - Ну, разбойник, - сказала Марья Алексеевна, проводив зятя. Ночью даже приснился ей сон такого рода: что сидит она {Далее было: с Лопуховым и говорит: [теперь вы] как же это вы. Дмитрий Сергеевич} под окном и видит - по улице едет карета, самая отличная, и останавливается эта карета, {Далее было: у окна, у ее подъезда} и выходит из кареты пышная дама, и мужчина с дамою, и входят они к ней в комнату, и дама говорит: "посмотрите, мамаша, как меня муж одевает", - и дама эта Верочка, - и смотрит Марья Алексеевна, материя на платье у Верочки самая дорогая, - и говорит Верочка: "одна материя 500 целковых стоит, а это для нас, мамаша, пустяки, - у меня таких целая дюжина, а вот, мамаша, это дороже стоит - вот, на пальцы посмотрите", - смотрит Марья Алексеевна на пальцы Верочки, и на пальцах перстни крупных бриллиантов, - "этот перстень, мамаша, стоит 2000 рублей, а этот, мамаша, дороже, 4000 рублей, а вот на грудь посмотрите, мамаша, - эта брошка еще дороже: она стоит 10000 рублей", - а мужчина говорит: "а это все для нас еще пустяки, милая маменька, Марья Алексеевна, а настоящая-то важность вот у меня в кармане, - вот, милая маменька, посмотрите, бумажник, какой толстый и набит все одними сторублевыми бумажками, и этот бумажник я вам, мамаша, дарю, потому что и это для нас пустяки, а вот этого бумажника, который еще толще, милая маменька, я вам не подарю, потому что в нем бумажек нет, а все банковые билеты да векселя, и каждый билет или вексель дороже стоит, чем весь бумажник, который я вам подарил, милая маменька". {Далее начато: Счастлива ты, моя Верочка} - "Умели вы, милый сын, Дмитрий Сергеевич, составить счастье моей дочери и всего нашего семейства; только откуда же, милый сын, вы такое богатство получили?" - "Я, милая маменька, по откупной части пошел". И, проснувшись, Марья Алексеевна думает про себя: "истинно, ему бы по откупной части идти". Глава третья ЗАМУЖСТВО И ВТОРАЯ ЛЮБОВЬ Прошло два месяца после того, {после женить<бы>} как Верочка вырвалась из подвала. Дела Лопуховых шли хорошо. Он успел два хорошие урока, {Так в рукописи.} достал работу у какого-то книгопродавца, - перевод учебника географии. {Далее было: а. Вера Павловна также [нашла себе урок] успела немножко осуще<ствить > б. Вере Павловне также удалось сделать в. Вера Павловна также начала исполнение} Вера Павловна также имела урок, - пока еще только один и не очень завидный. Но все-таки нужды не пришлось испытать, - напротив, Лопуховы уже рассчитывали, что скоро, - через полгода или даже меньше, - могут обзавестись своим хозяйством. Доходы были очень скромные, но и расходы тоже. Порядок их жизни устроился, конечно, не совсем в том виде, как полушутя, полусерьезно устроивала его Верочка в день своей фантастической помолвки, но все-таки очень похоже на то. {Вместо: не совсем ~ на то. - было: а. такою б. таким крайним в. с такою крайнею [формалистичностью] формалистикою взаимного} Старик и старуха, жильцами которых они были, {Вместо: жильцами ~ были - было начато: у которых нани<мали>} много толковали между собою о том, как странно живут молодые, - будто вовсе и не молодые, - даже и не муж и жена, а так, точно бог знает кто. {точно чужие} - Как бы тебе это сказать, Сидоровна: на то похоже, ежели бы, примерно, она ему сестра была, али он ей брат. - Нашел чему приравнять! {Было: - Что грешишь-то, чему приравниваешь!} Между братом да сестрою никакой церемонности нет, а у них как? {Далее было: Ты в окно-то чать видишь тоже} Он, как встал, пальто надевает, и сидит, ждет, покуда {Далее начато: а. она б. мы} самовар принесешь. Ну, сделает чай, кликнет ее, - она тоже уж одета выходит. Какие тут брат с сестрою, - а ты так скажи: вот, бывает тоже, что небогатые люди по два семейства живут в одной квартире, - вот этому можно приравнять. {Далее было: а. Значит: ты видал ли,