Юрий Никитин. Владыки Мегамира --------------------------------------------------------------- Оригинал этой книги расположен на сайте Юрия Никитина http://nikitin.webmaster.com.ru/ Ё http://nikitin.webmaster.com.ru/ Email: frog@elnet.msk.ru Ё mailto:frog@elnet.msk.ru © Copyright (C) Юрий Никитин --------------------------------------------------------------- Глава 1 Головастик, самый умный из димов, несся неутомимо, шесть когтистых лап звонко стучали по камням. Плотный черно-красный панцирь блестел, разбрасывая блики. Влад держался на голове дима между сяжками. Нижние колена суставчатых антенн дима торчали словно вбитые в плотную кутикулу толстые кольца. Конечно, они поворачивались на шарнирах, как остальные, которые выше изгибаются в каждом коленце, но каждое сочленение подогнано настолько плотно, что у дима драгоценная вода почти не терялась -- здесь он был впереди Влада. Вплотную с Владом сидел Хоша, все шесть лап прочно уцепились за гладкую броню дима. Хоша размером едва ли с голову Влада, но старался во всем походить на хозяина: сидел так же неподвижно, надменно смотрел вдаль, как подобает неустрашимому сыну вождя. В этом Лесу теснились странно толстые деревья, земля мелькала под лапами дима красная, непривычная, прокаленная солнцем. В немыслимой высоте среди зелени внезапно возникали пятна голубого. Влад уже знал, что небо бывает и таким, в отличие от привычно темно-зеленого. В плотном воздухе они часто проносились через стаи плавающих бактов. Самые крупные -- с кулак, сами бросались навстречу, раскрывая хищные пасти. Влад даже не отмахивался, его прочную кожу можно просечь разве что остро отточенной стрелой -- обязательно тяжелой. Дим с разбега выскочил на залитую солнцем землю. Нещадный жар обрушился с такой мощью, что Влад на миг пригнулся. Сердце застучало чаще, кровь понеслась бурно, тело разогрелось. Влад ощутил прилив дикого восторга: заорать бы, побороться с могучим димом, хотя тот крупнее в десять раз, а сильнее -- в сотни... Так же с разбега дим нырнул в густую, как темная вода, тень. Солнечные лучи исчезли, Влад немедленно опустил плечи, тут же рассудительно подумал, что не в силе правда. Зато в тени приходят мудрые мысли. Он вздрогнул всем телом: в зеленом небе раздался пронзительный свист. Руки сами сдернули арбалет. Влад упал навзничь, держась только стременами, глаза лихорадочно обшаривали зеленые пятна в небе. Но кругом только Туман. Его трясло. Впервые в жизни странность застала так внезапно. Он видел на сотни шагов, слышал по вибрации почвы на тысячи, по запахам составлял картины за сотни тысяч метров, но в этом странном свисте не было жизни! Головастик, повинуясь едва заметному толчку, ринулся за удаляющимся свистом. Звук стал невыносимо острым, затем за деревьями раздался сочный хруст, глухой удар, треск. Влад вжался в панцирь, постучал, заставляя дима мчаться во всю мочь. Они неслись в мертвой тишине. Через две-три минуты безмолвия воздух снова задрожит от жужжания, цвириньканья, писка, ваваканья, а кто посмышленее уже бегут к месту падения незнакомца. Кого-то придавил, выпугнул, разворотил нору с яйцами... Головастик вылетел на широкую поляну, немного поодаль истекали соком срезанные стволы деревьев. Из перебитых трубочек, плотно уставленных внутри стволов одна подле другой, выдавливался снизу и медленно разливался густой сок. Самые расторопные из панцирников карабкались к изломам, жадно припадали мандибулами к сладкому, увязали, кто-то сразу прилип, но пил, раздувался, тяжелел. Деревья срезало наискось, а на последнем, почти касаясь земли, завис странный галл. Таким он показался Владу: гладкий металлический галл. Сердце едва не выпрыгивало, дрожал, впервые не в состоянии сказать слова, кроме: металл, непроницаем для света, прочнее любой кутикулы. Едва дим поравнялся со странным галлом, Влад в доли секунды сделал в воздухе тройное сальто, точно опустился в намеченное место... но неловко -- пальцы мазнули по гладкой поверхности. Упал плашмя, раскинул руки и ноги, удержался. Внутри галла слышались шорохи, стук. Внезапно лязгнуло. Влад отшатнулся: прямо перед ним возникла ровная трещина, пошла в стороны. Он вскочил, изо всех сил оттолкнулся. Пролетев по воздуху метров десять, опустился на кончик мясистого листа, но арбалет из рук не выпускал, а с трещины не сводил глаз. Она расширялась, образовался квадратный вход. Изнутри донесся человеческий стон. Ноздри Влада затрепетали: запах свежей крови, раздавленных внутренностей, перебитых костей! Он скакнул обратно, с трудом выдерживая в полете позу бойца, палец все время лежал на спусковом крючке. Он упал на край трещины, левой ногой ухватился за твердый горячий металл. Стон становился явственнее. Влад потянул ноздрями, запахи нарисовали троих человек: один мертв, а двое забрызганы кровью. Но было еще что-то странное. Края трещины пытались отодвинуться друг от друга, скрипели как старые жвалы, вдруг замерли. Влад стоял с арбалетом наготове, всматриваясь в темень внутри галла. Металлический обруч, схватывающий волосы, на лбу начал нагреваться: горячая кровь бросилась в голову. Внезапно из темноты вынырнула рука. Влад непонимающе смотрел на странные пальцы, обтянутые полупрозрачной ярко-красной тканью. Пальцы ухватились за край, едва не задев Влада. Он в испуге отпрыгнул. Появилась другая рука, а следом -- странная голова, вся закрытая, кроме лица, панцирем. Человек охнул, руки разжались. Обратно в щель не успел: Влад мгновенно схватил тонкие пальцы, потащил на себя. Человек, выдернутый из странного галла как из норы клещ, описал в воздухе высокую дугу, упал на землю. От галла его отделяло шагов пятнадцать. Он медленно повернулся на живот, еще медленнее встал. Затем поднял и показал пустые ладони, но Влад насторожился еще больше -- знал трюки с якобы пустыми руками. Незнакомец даже в панцире из странного гибкого хитина был ниже почти на голову, хрупким, выглядел беззащитным. Он заговорил быстро-быстро, шагнул к галлу. Влад вскинул арбалет, стрела смотрела в лицо чужака. Человек застыл, потом залопотал, указывая на зависший галл. Облепленный липким соком, тот клонился к земле, из отверстия шли плотные запахи боли, отчаяния. Влад бросил быстрый взгляд на Головастика. Тот изготовился к драке: сяжки загнул назад, жвалы разведены до отказа, брюшко подогнул, а все шесть прочных как железо лап подрагивают от готовности броситься в бой. -- Стеречь! -- велел Влад. Дим метнулся к незнакомцу, ухватил зазубренными, но острыми как бритва жвалами, концы их почти сомкнулись, и чужак оказался в страшном капкане. От него пошел такой запах ужаса и полного отчаяния, что Влад едва не сжалился, лишь в последний миг вспомнив, что враг бывает коварен, а запахи -- ложными. В квадратной дыре металлического галла было темно. Глаза еще не привыкли, а запахи уже воссоздали точную картину: воздух внутри железного шара не двигается, картина не смазывается, не искажается, среди обломков металла, кристаллов кремния и совсем странных камней, лежат двое в таких же панцирях из ярко-красного хитина с желтыми и черными пятнами, что делает их похожими на ваккальвов. Один стонал, пытался ползти, пальцы цеплялись за обломки, гребли их к себе. Другой не двигался, но жизнь в нем пока теплилась. Странный хитин прорвался в двух местах, кровь вздулась пузыристыми шарами, быстро густела, а Белые Стражи отчаянно сражались с бактами, защищая огромное тело, свое жилище. Влад, поколебавшись, спрыгнул вовнутрь, упал в крошево кристаллов и обломков металла. Инстинктивно взглянул наверх -- квадрат выхода успокаивающе зеленел на фоне неба. Чужие запахи ошеломили непохожестью, в мозгу замелькали странные картины. Влад поспешно отогнал видения, рисуемые запахами, быстро и зорко огляделся. Стены смыкаются в шар, от удара разбито все, что может разбиться: не просто падали с высоты, а врезались на страшной скорости в сверхплотный ствол мегадерева! Не двое человек в странном галле -- трое. В третьем жизни не осталось, а чужая жизнь существа Мегамира, уже прогрызала в его теле норки, искала еду, жилище, корм для личинок. Влад подхватил оставшихся в живых, выпрыгнул, прямо с края трещины скакнул на землю. Дим все так же держал первого чужака в кольце жвал. Надо держать -- держит. Будет приказ сжать мандидулы -- незнакомец распадется на две половинки. Хозяин и старший друг, который сейчас ходит непривычно, как раненый палочник, знает, кому что делать. Влад опустил поврежденных на землю, пытался отыскать застежки, уже решил было, что оба так и родились внутри этих нелепых костюмов. Чужак, который постанывал, слабо провел ладонью по груди, ткань с треском раздвинулась. Незнакомец оказался бледным, худым, обтянутым удивительно непрочной кожей. Сердце Влада забилось еще чаще, чуть не разламывая грудную клетку. С такой кожей не выжить! Откуда эти странные существа? Чувствуя брезгливость пополам с жалостью, он грубо сорвал панцирь с головы раненого. Лицо человека, мужчины средних лет, было бледным, изнеженным, покрытым такой же тонкой кожей. На лбу запеклась кровь, по шее растекалась алая пленка, тут же застывая, ломаясь на сухие коричневые пластинки. Влад без жалости выдрал чужака из нелепого костюма. Раненый стонал, отчаянно вопил первый незнакомец, но Головастик жвал не размыкал, только согнул сяжки, ощупывал жертву, водил щупиками по лицу, рукам, одежде, собирая и стараясь понять чужие запахи. Раненый, как видел Влад, был больше оглушен, чем искалечен. Сломана нога, раздавлены ребра с правой стороны, изо рта вздувались огромные кровавые пузыри, лопались, разбрызгивая мелкими шариками крови. Влад подтащил за ногу второго неподвижного. Тот потрогал на груди друга едва заметные выступы, ткань разъехалась, обнажая сплюснутую грудь. Влад покачал головой. Даже без просвечивания видно -- раздавлены внутренности. Внутри разлилась кровь -- раненый умрет скоро. За спиной Влада жалобно вопил первый чужак. Влад не слушал, но внезапно неясное изменение в воздухе заставило упасть на землю. Он откатился в сторону, ухватился за арбалет со взведенной тетивой. Чужак сбросил костюм до пояса, накрыв им жвалы дима. Это оказалась молодая девушка -- измученная, с кровоподтеком на скуле, пахнущая богато и сильно. У нее были широко расставленные глаза, короткие золотистые волосы, а губы огромные, распухшие, словно по ним били. Душа Влада взвилась до небес, затем камнем рухнула в горящую бездну. Именно таких, говорил дед, боги сотворили для себя, для жизни на небе. Но как она попала на землю? -Головастик, -- произнес Влад чужим охрипшим голосом, -- отпусти... Девушка ринулась к раненым, едва разомкнулись жвалы, упала на колени. Ее руки безуспешно пытались натянуть комбинезоны на их тела. Раненый что-то произнес, ободряюще погладил по узкому плечу. Влад насторожился, готовый в любой момент прыгнуть под защиту огромных, как крыши домов, листьев. Женщины слабее, но сражаются тоже. Мужчине обижать их нельзя, этим пользуются... Хоша переглянулся с димом. Оба подошли ближе. Хоша наклонился, брезгливо рассматривая чужаков с высоты. Его гребень встопорщился, лапы с выпущенными коготками предостерегающе стукнули по толстому панцирю головы дима. Девушка в страхе оглянулась на Влада, из-за его массивного плеча выдвинулась огромная плоская голова, блеснули серповидные жвалы. Чудовище было заковано в крепчайшую кутикулу, по бокам виднелись крохотные отверстия трахейных трубочек. Огромные сяжки, похожие на антенны невиданного марсианского чудовища или же их боевой машины, изучающе потянулись к женщине. Она взвизгнула, отшатнулась. Раненый не двигался, смотрел на Влада в упор. Когда заговорил, Влад напрягся, потому что глаза незнакомца держали лицо Влада как в перекрестье прицела. Влад заколебался, ответил с великой неохотой: -- Да, понимаю... Только говори медленно. Так говорили мои предки. Девушка радостно вскрикнула, ее огромные глаза стали еще шире. Раненый сказал торопливо, надежда вспыхнула в голосе: -Я командир исследовательского отряда Глеб Дубов. Со мной географы Ян Ковальский и Кася Нечаева. В топтере остался механик Тарас Катриченко... Влад с трудом уловил смысл последних слов. Как подобает воину, ответил сурово, с ритуальной сдержанностью: -- Он будет ждать вас на краю Бесконечного Поля. На него смотрели две пары непонимающих глаз. Второй пришелец лежал с опущенными веками, почти не дышал. Дубов спросил осторожно: -- Он уже... там? Влад кивнул, мужчины не тратят много слов. Таким же кивком указал на другого раненого: -- Для него Большая Ночь придет раньше, чем для вас -- малая. Девушка, ее этот командир, видимо, вождь, назвал Касей, испуганно вскрикнула. Дубов выплюнул кровавый пузырь, проговорил хрипло: -- Он нужен!.. Не дадим... Кася, аптечку... Девушка взвилась, словно ее подбросила земля, бегом ринулась к зависшему на сломанных деревьях галлу. Дим молниеносно ухватил командира чудовищными жвалами, поднял в воздух. Тот завис, не касаясь ногами земли, застыл. Влад длинным прыжком догнал девушку. -- Вы не понимаете! -- закричала она тонким голосом. Ее слабое тельце затряслось от ужаса в его твердых как мегадерево руках, на тонкой и бледной словно у подземного червя коже вздулись странные пузырьки. Но девушка старалась смотреть ему в глаза, хотя от нее брызгали струи отчаянного ужаса. -- Мы еще можем спасти... Отпусти, зверь! Она едва не вцепилась зубами в его пальцы. Влад нерешительно разомкнул руки. Кася выскользнула, как юный хрудль из кокона, от нее пахнуло облегчением пополам со страхом. Влад прыгнул вслед за ней в черную нору, следил за каждым движением, а когда вытащила из-под обломков плоский ящик, выхватил, открыл с предосторожностями, опасного не увидел, вернул. Девушка поспешно выбралась, Влад немного задержался, осматривая внутренность летающего галла, которое Глеб Дубов, как он назвался, именовал топтером. Девушка уже чародействовала над неподвижным раненым, Яном Ковальским. Дим все так же держал, застыв будто железная статуя, Дубова в жвалах. Командир слабо шевелился, делал девушке успокаивающие знаки. Лицо его стало еще бледнее, на лбу выступили шарики пота. -- Не забывай о нем, женщина, -- сказал Влад предостерегающе. Девушка метнула на него взгляд, смешанный с ненавистью и страхом. В ее руках мелькали прозрачные пакетики с разноцветной жидкостью, капсулы, похожие на оотеки, порошки в прозрачной пленке. Раненый оживал на глазах. Влад ощутил по запаху, что боль затихла, хотя и не отступила. Умирающий организм начал слабенькое сопротивление наступающей смерти. Дим все еще держал Глеба. Девушка, закончив с тяжелораненым, бросилась к своему вождю, которого по-прежнему стискивал в капкане жвал дим. Подошвы Глеба болтались на уровне ее лица. Кася беспомощно топталась, страшась подойти ближе. Влад наконец осознал, что оба не притворяются, в самом деле панически страшатся дима. Мужчина хоть как-то скрывает, на то и вождь, но не понимает, дурак, что запахи выдают с головой, а женщина как на ладони с ее паникой, надеждой и ужасом. Дим по команде раздвинул жвалы. Раненый упал. Девушка сделала движение броситься к нему, но дим стоял на том же месте, задумчиво поводил гибкими сяжками. Кася проговорила дрожащим голосом: -- Глеб... Тарас мертв. Его раздавило, когда треснула обшивка! Она села с ним рядом, заревела, закрыв лицо ладонями. Вождь дотянулся, погладил, сухие волосы слабо потрескивали. -- Свободный Человек, у нас несчастье... В моем племени есть чем заплатить за помощь! Варвар, дитя Леса, стоял в трех шагах, высокий, сухой, прокаленный солнцем и сухим воздухом. Кожа превратилась в хитин, кутикулу, на загорелом лице синие глаза казались удивительно яркими, крупными. На нем были короткие брюки из грубой материи, на широком металлическом поясе висели длинный тяжелый нож, две толстые баклажки. Он медленно покачал головой: -- У вас нет, что нужно мне. -- Но в моем племени... -- Смотрю на одного -- вижу всех. Однако обязанность сильных помогать калекам. Какая помощь нужна? Вождь, он явно был вождем, приподнялся на локте, оглядел оставшихся в живых друзей -- женщину и неподвижного раненого, могучего дима, зависший на краю поляны разбитый галл, называемый топтером: -- Мы... нам бы вернуться... в свое племя. Если бы не сломался топтер, к вечеру уже вернулись бы... Но летательная машина разбита вдребезги... Плач оборвался. Девушка отерла мокрое от слез лицо, глаза расширились как напуганные молчкнчики: -- Глеб!.. Как он может... Лучше звать на помощь по рации! -- Тоже одни осколки, -- сказал Глеб. -- Но запасная... А починить... -- Все разбилось, когда топтер вдруг перестал слушаться руля, врезался в эту проклятую стену... О, Свободный Человек! Ты, мы видим, великий воин в своем великом племени! Твой могучий ксеркс с легкостью понесет четверых, не так ли? Влад покосился на дима, его чужак назвал почему-то ксерксом, перевел взгляд на девушку. Ее трясло. Крохотные кулачки прижались ко рту, словно душила свой же крик. -- Где ваше племя? -- поинтересовался он. Глава 2 Кася страшилась поднять глаза на варвара. Он выглядел разъяренным, в синих глазах блистала свирепая дикость. В движениях ощущалась огромная сила. Плотная кожа блестела, плавающие в воздухе бакты даже не пытались вгрызться, отскакивали. Девушка уже влезла в скафандр полностью, застегнула на раненом Ковальском, Глеб сам запахнулся так, что только нос торчал, но Кася тревожилась, что какие-то мелкие бакты, по-старому -- бактерии, проникли в распахнутый скафандр, а прогрызть истончившуюся кожу труда не составит. Ксеркс, как и его всадник, блестел под солнцем словно выкованный из куска стали. Огромный, в прочнейшей броне, десантный танк "Фетисов-70", не меньше. В нем также играла дикая мощь, плотные склериты скрывали продолговатое сердце. Кася видела, как мощно открываются и закрываются клапаны по всей длине груди, нагнетая кровь в огромную голову -- ксеркс молод, силен. Огромные сяжки все время в движении: сканируют воздух, определяют запахи, температуру, влажность, подают знаки, на которые полуголый варвар отвечает такими же непонятными жестами. Раненый Глеб, прыгая на одной ноге, забрался в распахнутый люк топтера. Стволы двух деревьев, на которых тот висел, уже высвободились, железный шар соскользнул на землю. Одно крыло еще трепыхалось, завязнув высоко в ветвях, а другое разлетелось еще при ударе в мегадерево. Влад на этот раз в топтер не полез, но арбалет держал при себе. Глеб понимал взгляд сдержанного презрения: всем, равным себе по размерам, готов дать бой, плавающие в воздухе микроорганизмы не прогрызут плотную кожу, от крупных зверей защитит боевой муравей-солдат, а от гигантов убегут или спрячутся. Понимает ли, что они из другого мира? Влад уложил тяжелораненого на широкую спину Головастика. Глеб суетливо помогал прикреплять руки и ноги липкими лентами. Глаза округлились, когда он увидел их у варвара, но смолчал. Касе Влад велел сесть за своей спиной. Кася боялась даже смотреть на страшного ксеркса, самого страшного хищника из муравьев в Европе, а не то, что приблизиться, но Глеб заорал, Ковальский простонал сквозь зубы, а Влад повелительным жестом велел поднять щиток с лица. Кася дрожа, не задеть бы религиозные чувства дикаря, закрыла глаза и прыгнула. Поляризационный щиток сбросила на лету. Глеб поймал в воздухе, усадил -- глаз в панике не открывала, ухватилась за твердое. Думала -- поручень седла, оказалось -- твердое, как мегадерево, плечо. Она отдернула пальцы, словно сунула в огонь. -- Кася, Кася, -- сказал Глеб напряженно, -- возьми себя в руки. -- Глеб Иванович... Впереди на огромной голове ксеркса, отделенной от них лишь короткой шеей, тоже плотно закрытой панцирем, сидел небольшой дракон: в прежней жизни не крупнее толстого кота -- шестилапый, с острыми шипами, с гребнем вдоль сгорбленной спины. Он оглянулся на Касю. Она взвизгнула, отшатнулась. У маленького дракончика были крупные фасеточные глаза, острые, как рога, сяжки, а из пасти торчали жвалы, похожие на резцы. Зазубрины нехорошо блестели. -- Оно смотрит, -- прошептала Кася. -- И ты смотри, -- ответил Глеб все так же напряженно. Он усиленно вымучивал улыбку. -- Не выказывай страха. Кто боится, того едят. У Каси был не страх -- ужас, паника. Она закрыла глаза и на ощупь взяла Ковальского за руку. Тот слабо пожал -- жизнь в нем теплилась. Под собой Кася ощущала твердое, склериты твердые как камни, но теплое -- могучее сердце ксеркса работает мощно, бесперебойно. -- Все, -- проговорил Глеб. Он оглянулся на топтер, тот лежал на земле -- огромный, нелепый своей металличностью в живом мире. -- Если успеем спасти жизнь нашего друга, получишь большую награду. Но для этого надо ехать быстро. -- Тогда не покидайте дима, -- велел Влад. Твердая спина вдруг дернулась, зеленые деревья ринулись навстречу, разбежались по бокам. Замелькали разноцветные пятна, в лицо ударили сильные запахи, исчезли, сменились. Кася обнаружила, что лежит на спине, под ней твердые склериты -- если бы Глеб не прикрепил липучками, ее сбросило бы встречным ударом воздуха. Ксеркс несся как стрела, выпущенная из арбалета. Влад сидел рядом с карликовым драконом, оба застывшие, словно вбитые в толстый панцирь колья. Тяжелый плотный воздух завихрялся следом крохотными воронками. Глеб лег на Ковальского, закрыл телом. Их лица были открыты, комбинезоны застегнуть не удалось -- раненые и ушибленные части тела распухли, раздулись. Ксеркс мчался неровными перебежками, время от времени останавливался на полной скорости. Тут же без разбега несся дальше. Касю то отбрасывало, то с размаха стукалась о твердую спину. Наконец варвар обернулся: -- Женщина, обхвати меня руками. Кася застыла в страхе, он казался огромным жуком, закованным в твердый хитин. Глеб рассерженно прошипел: -- Кася... не серди! Грудная клетка варвара оказалась так широка, что ее рук не хватило бы, зато пояс комбинезона мог бы оказаться впору на его туго стянутой мышцами талии. Кася робко держалась, сцепив пальцы. От частого беспорядочного мелькания деревьев в глазах рябило. Она помимо воли прижалась щекой к широкой спине, словно к гранитной плите, закрыла глаза. Мчались через дремучие заросли, распугивали зверей, проскакивали завалы, каменные насыпи. Однажды впереди выросла отвесная стена, основание тонуло в черной земле, а вершина уходила в Туман. Глеб ахнуть не успел, как шесть когтистых лап застучали по твердому. Земля внезапно оказалась внизу, дим несся по отвесной стене -- с той же скоростью. Влад и его шестиногий дракончик сидели такие же застывшие, почти сонные. Кася так прижалась к Владу, словно они были одно целое. Ксеркс несся и несся вверх. Туман отодвигался, обнажая все такую же изъеденную мелкими оврагами и трещинами деревянную стену. Глеб наконец сообразил, что перебираются через ствол упавшего поперек тропы мегадерева. Тут же ксеркс, быстро перейдя в горизонтальное положение, пробежал пару сотен шагов, понесся вниз головой. Влад прислушался, велел Головастику чуть замедлить бег. От слабой как личинка женщины шло странное тепло, по его телу прокатилась горячая волна, мышцы вздулись от прилива крови. Она спала -- он чувствовал по ее щеке, что жгла спину. Тонкие как усики ползушки руки обхватывали его, бледные пальцы сплелись словно паутинки, подергивались во сне. Глеб заботливо придерживал голову Ковальского. Тот спал, оглушенный двойной дозой обезболивающего. Глеб видел впереди и у своих ног грубые рубцы, похожие на швы электросварки -- там толстые листы хитина соединяются с такими же толстыми плитами, укрывая ксеркса броней. У жуков кутикула намного прочнее. Кутикула -- защита от ударов, лучших сортов стали. Она не выпускает воду, без нее в этом мире погибнешь сразу. Он провел ладонью по спине могучего ксеркса. Экзоскелет, судя по всему, из тонких слоев микрофибрилл, продольные оси повернуты, кутикула сложена как фанера, что многократно усиливает прочность. У ксеркса скафандр надежнее, чем у них троих, а дыхальцы, что ведут в трахеи, сейчас туго стянуты диафрагмой -- явно бережет воду, та постоянно теряется с дыханием. На огромной литой голове, похожей на башню танка, постоянно шевелятся чувствительнейшие локаторы: по четырнадцати щупиков, каждый ловит свое: один берет сверхдальние запахи, другой сортирует близкие, третий определяет малейшие вибрации почвы -- ведь муравьи почти глухие, четвертый настроен лишь на раскодировку опасности... Глеб вздохнул, возвращаясь в жестокий мир реальности. Ковальский без сознания, а Кася заснула от изнеможения. Пусть, страшно мчаться на жутком звере, да еще вниз головой по деревянной стене, полной оврагов, ущелий, темных бугров и выступов, разгоняя внезапно выскакивающее из щелей зверье, а внизу клубится Туман, ибо глаза в этом мире не могут видеть дальше, чем на пару сот метров. Когда тепло начало уходить из воздуха, дим остановился. Влад взял на руки спящую девушку, Глеб содрал липучки с рук и ног раненого, разом прыгнули на землю. Тут же загремели крупные кристаллы песка, дим мелькнул в ближайших зарослях, исчез. Влад осторожно положил на землю Касю, она все так сворачивалась калачиком, поджимала колени к подбородку. Глеб, подражая ему, положил Ковальского, спросил осторожно: -- Твой конь... гм... могучий дим, вернется? В широко расставленных глазах варвара блеснуло удивление: -- Охота! Его глаза не отрывались от спящей женщины. Перехватив взгляд вождя Глеба, сел в двух шагах, лицо стало бесстрастным, даже надменным. Нагретые солнцем камешки тихонько потрескивали, остывая, двигались, теряя при охлаждении объем, устраивались на ночь. Цветные струи поредели, темные бакты взмыли повыше, спеша захватить над верхушками деревьев лучи заходящего солнца, а светлые опустились к почве, укрываясь в щелях, под крышами гниющих листьев. Громкие голоса зверей, сопровождавшие их всю дорогу, начали меняться: на смену дневным пришли вечерние, которые, развивая бешеную активность, успевают поохотиться в полчаса-час до прихода ночного холода. Кася, ощутив пристальный взгляд, беспокойно задвигалась, попробовала натянуть одеяло. Его не оказалось. Кася приоткрыла глаз, потом распахнула оба во всю ширь и едва не завизжала. Она лежала на камнях, в десятке шагов раскорячилось жуткое дерево, на широких листьях сидели огромные чудовища и молча смотрели на нее двумя рядами глаз, а в двух шагах расположился страшный дикарь. Последние лучи заходящего солнца бросали кровавый свет на его гибкие латы, что полностью закрывали грудь. Кася поморгала, удерживая вопль, поняла с еще большим страхом, что-то вовсе не латы, а обнаженная грудь. Звериная жизнь этих одичавших несчастных дала выжить только тем, кто сумел превратить свою кожу в хитин, кутикулу. Глаза у дикаря тоже особенные: расставлены широко, что увеличивает обзор и стереоскопичность, крупные, что улучшает остроту зрения, сетчатка огромная -- это дает возможность различать тончайшие оттенки цвета... Она завороженно смотрела в странные нечеловеческие глаза, забыв о страхе, как вдруг затрещало, и из близких зарослей выметнулся огромный как скала зверь. Мелькнули огромные зазубренные жвалы, камни трещали под чудовищными когтистыми лапами, похожими на стальные отполированные шипастые столбы. Зверь метнулся прямо на них. Кася взвизгнула и, не помня себя, мигом очутилась за спиной варвара. Чудовище, это был дим, положило перед Владом молодого, только что полинявшего трурля. Нежная еще не начавшая твердеть кожа, просвечивала насквозь, внутри трурля трепыхалось длинное сердце, больше похожее на четковый сяжек, клубились размытые внутренности. Влад похлопал ладонью по огромной голове, дим сразу подставил щеку. Влад отмахнулся: -- Иди-иди! Пусть Хоша почешет. Или эта женщина. Кася смотрела все еще с ужасом, вздрагивала, едва дим косил в ее сторону, а Глеб, сперва тоже было отпрыгнувший, с кривой усмешкой осторожно опустился на землю. На голове дима между сяжек по-прежнему сидел страшненький зверек, похожий на ночной кошмар. Но теперь плотные сегменты на его брюхе раздвинулись, показалась тонкая мембрана, а само брюхо раздулось и касалось лба могучего ксеркса. Влад умело перерезал трурлю головной ганглий, единым взмахом вспорол живот и тем же движением выдернул кишки: -- Молодой, сочный!.. Головастик, даром что боевой дим, а поесть любит как простой фуражир... Походный вождь, тебе прыгательную ляжку? Глеб с натужной улыбкой принял непомерно раздутую мышцами заднюю лапу, поклонился, оценив жест. Передние и средние лапы трурля много хуже, тонкие, жилистые, созданные для бега, не для прыжков. -- Великий воин, -- сказал он осторожно, -- о нас не волнуйся... Нам бы поскорее добраться до племени... Лучше покорми ксеркса... то есть дима. Отправимся, как только сочтешь его отдохнувшим. -- Он не устал, -- отмахнулся Влад. -- Просто надо пополнить воду. Не знаю, как в вашем племени, но у нас... -- У нас тоже, -- ответил Глеб поспешно. -- Тогда покорми дима, да в путь. У нас раненый. Наши хирурги... гм, шаманы должны получить его поскорее. Влад ответил надменно: -- Воин всегда сперва кормит дима, потом ест сам. -- Но когда ты... -- Посмотри на его абдомен. Дим присел, вылизывался, выгнув абдомен. Темные склериты, что были вложены один в один, как кольца подзорной трубы, раздвинулись, между ними виднелась тонкая мембрана. Глебу почудилось, что дим сыто отдувается и даже взрыгивает осоловело. В просторном животе дима что-то шевелилось. Глеб поспешно отогнал дикую мысль, что муравей проглотил жертву живой. Даже сытый, дим напоминал Глебу башенный кран, покрытый танковой броней. Свирепо изогнувшись, ксеркс с треском драл шершавым как наждак языком панцирь, начищал до блеска, отдирал грязь и присосавшихся микробов. Сяжки выкусывал и вылизывал особенно тщательно, пропускал через сомкнутые жвалы, часто-часто прикусывая, обильно смачивая гибкие суставчатые антенны быстро высыхающей слюной. По спине бронированного чудовища, каким выглядел ксеркс, прыгало чудовище поменьше -- Хоша, из рода Бусей. Хоша придирчиво рассматривал между сочленениями, хватался всеми шестью когтистыми лапами, бесцеремонно растягивал гибкую мембрану, искал. Поймав на себе испуганный взгляд Каси, повернулся и несколько мгновений глядел на нее в упор огромными хищными глазами. Внезапно широкая пасть распахнулась, маленькое чудовище страшно взвизгнуло, стремительно прыгнуло... на девушку. Кася успела только рот открыть для истошного визга, как страшное чудовище брякнулось ей на голову. Рядом с ухом Каси жутко лязгнули крепкие мандибулы, в мочке кольнуло. Буся крепко лягнул ее по голове прыгательными лапами, длинным прыжком снова очутился на диме. Кася издала дикий, режущий вопль. Глеб подскочил, круто повернулся. Девушка тронула себя за ухо, увидела на пальцах кровь, забрала в грудь воздуха и завопила громче. Глеб, бледный как полотно, замахал руками, а когда она остановилась, чтобы набрать воздуха для нового вопля, крикнул торопливо: -- Посмотри на него! Посмотри на Бусю! Буся как раз сдавил в жвалах что-то красное, толстенькое -- не крупнее ногтя Каси. Она с отвращением узнала раздувшегося клеща. Он звучно лопнул, на голову ксеркса брызнула кровь. Хоша мигом схрумкал клеща, лизнул кровь на отполированном склерите лба, внезапно перекосил рожу и с отвращением выплюнул. Кася увидела понимающий кивок Глеба, Буся не решился проглотить незнакомую кровь -- человеческую. -- Симбиоз, -- сказал он настойчиво. -- Или боевое товарищество. Все трое помогают друг другу. Кася с отвращением повернулась в другую сторону, все еще щупая кровоточащую мочку, откуда Буся сорвал присосавшегося клеща, но именно на той стороне поляны дикарь, не изменив выражения лица, раздирал толстую личинку руками. Мышечная ткань трещала -- еще нежнейшая, неокрепшая, кровь и лимфа брызгали и падали на землю, застывая там розовыми шарами. Варвар довольно взрыкивал, облизывал пальцы. Глеб увидел измученное лицо девушки, поспешно ухватил мешок: -- Кася!.. Кася, вот галеты... Девушка сорвалась с места, моментально оказалась за ближайшим деревом, чьи широкие листья опустились до земли. Закрыв глаза, лишь бы не видеть, как ели полуживых зверей такие же хищные звери, в том числе и ее научный руководитель географ Глеб Дубов, ладонями зажимала рот. Влад, не переставая высасывать сок из дергающейся личинки, кивнул диму. Головастик, бросив свои дела, послушно потрусил вслед за женщиной. Касе не удалось убежать далеко: ее вывернуло наизнанку сразу за деревом. В этом мире сила тяжести роли не играет, межмолекулярное сцепление намного реальнее. Кася долго вытирала рот, соскребая пленку слизи и слюны, что стремилась как можно быстрее расползтись по подбородку и, желательно, покрыть ее всю с головы до ног. Обессиленная, она повернулась на подгибающихся ногах и... ударилась о толстую металлическую колонну, усаженную шипами, крюками, стилетами. Вскинула голову, еще не понимая, а сверху уже опускалась огромная как башня танка голова ксеркса. Упругие сяжки пробежали по ее телу, едва не свалив. Кася невольно ухватилась за шипастую ногу. Ксеркс с недоумением ощупал, потрогал жвалами. Кася в ужасе закрыла глаза. Жесткие как ершики для чистки бутылок метелочки пробежали по лицу, пахнуло теплом из раскрытой пасти размером с жерло печи. Хотела завопить, но язык от страха отнялся. Ксеркс раздвинул жвалы шире, внезапно вскинул голову, страшно лязгнул мандибулами. Хрустнуло, рядом с Касей упало, задев по плечу, прозрачное крыло со сложным жилкованием, другое дважды перевернулось, упало в стороне. Ксеркс мерно задвигал жвалами, на Касю упала капля жидкости, размером с ее голову. Ксеркс неторопливо жевал добычу, нависая над Касей, его сяжки непрерывно двигались, щупая разноцветные струи воздуха, касаясь проплывающих в нем крупиц цветочной пыльцы. Кася в ужасе глядела на дима, а тот, не переставая жевать, внимательно рассматривал ее, словно решал: везти ее дальше или сожрать на месте? Лоб его был высок, щеки чуть красноватые, крупные фасеточные глаза находились на глазных склеритах, окруженные плотными валиками кутикулы. Пара сяжек нависала, почти касаясь ее волос, жесткие щеточки подергивались, вбирая запахи, сопоставляя, запоминая. Затылок дима, как успела заметить Кася, был отделен от темени и щек затылочным швом, вентральные части затылочной дуги скорее стали уже защеками. Зазатылок -- узкий кольцеобразный склерит, составляющий края затылочного отверстия, отделен от затылка затылочным швом. Кася увидела там удобные затылочные мышелки, словно бы приспособленные для ног дикаря -- тот явно ездит не на спине, а прямо на зазатылке могучего зверя. Когда девушка кое-как выбралась обратно, Глеб уже шел навстречу. Лицо географа было встревоженным: -- Мы услышали треск... С тобой все в порядке? -- В п-п-порядке, -- выдавила она. -- Но чтобы я была в полном порядке, этот зверь должен попасть богомолу в лапы... Ой! Ксеркс вышел следом, тяжело бухнулся рядом с Касей, начал чесать задней лапой за левым сяжком, с наслаждением выворачивая голову. Треск поднялся такой, словно сотня лесорубов рубили, нет -- ломали лес голыми руками. Ее ладонь коснулась влажного, подрагивающего желе. Еще ничего не понимая, поспешно повернула голову. Варвар, полузакрыв глаза, шумно высасывал живительные соки из крупного ломтя, у его ног дергались крючковатые лапы, сгибались, пытались ползти. Оторванная голова личинки мерно двигала мандибулами. Кася дотронулась до оторванного заднего сегмента, где короткие толстые лапки еще дергались, бежали... -- Завтра утром будем на Станции, -- сказал Глеб предупреждающе. -- Не визжи, уже скоро. Ты вернулась быстро... Все нормально? -- С кем? -- спросила Кася дрожащим голосом. -- Ну... Здесь весь окружающий мир и столовая, и спальня, и туалет... Голос его упал до шепота. Кася с раскаянием вспомнила, что Глеб ранен, держится на болеутоляющем, открытый перелом голени залит анестезирующим клеем. Она попыталась бодро улыбнуться: -- Нам всем придется сменить комбинезоны, когда вернемся на станцию. Глава 3 Солнце уже почти скрылось. Быстро темнело. Глеб предложил на ночь забраться в расщелину, сверху затянуть непроницаемым тентом. Так делали еще первопроходцы этого мира -- Кирилл Журавлев, Дмитрий Немировский, Александра Фетисова, однако варвар и ухом не повел. Ночевали среди камней на голой поляне. Деревья чернели в слабом лунном свете в двух десятках шагов, а здесь горел ровный несильный свет -- Кася боялась темноты, Глеб же опасался реакции дикаря на странный источник света, но тот проявил лишь вялый интерес к мощному фонарю, тут же занялся арбалетом, затем исчез. Вернулся с раздутыми бурдюками. Он вообще, как заметила Кася, пополнял запасы воды часто, регулярно поил боевого муравья и маленького страшноватого зверя, роли которого Кася не могла понять. Даже Кася, чужая в этом диком мире, ощутила, что с наступлением тьмы на смену одним чудовищам явились другие, непохожие. Крупные, тяжелые, медлительные, защищенные от ночного холода толстым мехом. Она взвизгнула, когда в первый раз из ночи вынырнуло хлопающее крыльями чудовище размером с топтер, подняло сильный ветер. Кася вцепилась в огромный камень, ее откатило с ним вместе, порывы вихря подняли сор и тучу микроорганизмов. Ксеркс тут же понесся кругами, почти наступая на Влада, Глеба и Касю, азартно щелкал жвалами, подпрыгивал, метался из стороны в сторону. Крохотный Буся прыгал на его литой голове, тоже что-то ловил, тонко верещал. Огромное чудовище, оказавшееся ночной бабочкой, толстой и мохнатой, закончило жизнь в страшных жвалах ксеркса, хотя едва не уволокло его в дальние заросли, а затем в результате нескончаемой ночной бойни, от которой Кася просто ошалела, вокруг фонаря, почти завалив, выросла гора еще живых, но искалеченных бабочек, комариков, мошек, жучков. Ксеркс, как понимал Глеб, следует врожденному инстинкту заготовки корма впрок. Дикарь не глуп, вмешиваться не стал, хотя гору мяса придется оставить здесь -- не брать же с собой. Влад покосился на клюющую носом девушку: -- Почему не спишь?.. Утром выйдем рано. Глеб ответил за нее поспешно: -- Великий воин, она сейчас заснет. Роса не помешает? -- Есть люди, -- ответил Влад, -- которым все мешает. Он ушел ворошить истекающих кровью насекомых, а Дубов укрыл Ковальского -- тот еще не приходил в сознание. Касе велел тихо: -- Капни алломоном. Здесь на каждом листке по хищнику. Под листьями тоже. Она оглянулась на варвара, он внимательно рассматривал в свете фонаря крылья, лапы: -- Может быть, он вообще никогда не спит? -- Такое невозможно! -- Почему? Генетическая мутация... Глеб тоже покосился, ответил шепотом: -- Со дня бегства первой группы прошло едва сто лет. Он выглядит челов