огилах, не осталось и самих могил. Тени колыхались, пытаясь перегнуться через зачарованную границу пылающей звезды. Они рвались вперИд, по магия некроманта всякий раз отбрасывала их назад. Закрыв глаза, Фесс видел перед собой совсем другой Эвиал - тИплый, не знающий зим и снегов, с иными очертаниями континентов и морей, когда Утонувший Краб ещИ не был островом, а просто широкой перемычкой между Правой и Левой Клешнями, Огненный архипелаг - громадным, немногим меньше тех же Клешней островом; когда на месте "угрюмых заснеженных гор вздымались влажные тропические леса, а в Море Ветров никто бы не отыскал и следа плавающих льдов. И в помине не было никакого Эгеста, Железный Хребет простирался гораздо дальше к востоку и западу, чем сейчас, и тянулся на сотни лиг неразрывный, единый лес, не ведавший ещИ, что ему предстоит дать приют двум смертельно враждующим между собой ветвям народа ПерворождИнных. Эвиал был юн и прекрасен, и те, кто жил там, были плотью от его плоти, а не пришельцами из ниоткуда, как гномы, люди или даже эльфы. Потом появились другие. Фесс видел их словно бы мельком, воспоминания праха подИргивались алой завесой ненависти. Титаны, они возводили сказочные города на Огненном архипелаге, тогда, как уже было сказано, никаком не архипелаге, а громадном острове. Поднимались циклопические сооружения, и странные существа - боги маги? - сходили с небес на вершины ступенчатых пирамид, что дотягивались почти до самых туч. Откуда пришли титаны, Фесс не понял. Скорее всего этого не знали и сами жаборотые. Титаны меняли пути рек и очертания островов, они осушали гнилые болота заменяя девственные леса тщательно спланированными парками. Они обустраивались на незначительной части Эвиала, не выказывая намерения овладевать новыми землями, но пятиногам хватило и этого. Они начали войну. Начали войну и были разбиты. Несмотря на то что собрали великое множество воинов. Несмотря на то что владели сильной магией, возникшей из наблюдения за ветрами, облаками, водами, течением рек и ростом злаков. Их магия была словно второе дыхание мира, не испепеляющий жар кузнечных горнов, как у их противников. Но именно кузнечные горны взяли верх. Стены сказочных городов с золочИными, лазуритовыми и хрусталь-1 ными куполами не поддались дикой первобытной магии атакующих. Аккуратные поляны и луга Огненного острова выстлало мИртвыми телами. ЗелИная кровь смешивалась с падающими дождевыми каплями. И когда стало ясно что даже все воины народа пятиногов не способны ворваться в гордые цитадели, пятиноги воззвали к своим богам. К. тем, кому они поклонялись, кому приносили жертвы. И боги ответили. Они вышли из вечных теней своего мира, где обитали, слушая хвалы своего народа. Ош вышли на бой, потому что боги только тогда хоть чего то стоят, когда отвечают на искреннее моление. И над сказочными городами вспыхнули небеса. ЧИрные крылья рванулись сверху, клыки и когти загуляли по Идеально ровным улицам; впервые кровь пролилась внутри зачарованных стен, куда так и не смогли ворваться рати Пятиногов. Но титаны не растерялись и не дрогнули. Они призвали своих богов, показали всю мощь своей магии, и тогда Мир содрогнулся от боли. Фессу открылись лишь отрывочные видения, но и этого хватило - громадные чИрные воронки, опускающиеся с небес, жадно поглощающие всИ живое и неживое, оставляющие после себя один лишь мертвый камень, слизывая даже плодородную почву. Фесс нидел, как по ступеням пирамид сходили рати призраков, как двигались какие-то вообще почти что неописуемые существа, широко расставив сотканные из солнечного спета крылья и пятиноги дрогнули. Их боги попытались сражаться и погибли. Все до единого. На глазах у тех, кто перил в них.После этого настал черИд простых воинов, всех, кто держал в руках хоть что-то, отдалИнно напоминавшее оружие. Их убивали, но не преследовали. Тех, кто догадался убежать, пощадили. Дело было, однако, в том, что пятиноги не бежали. Почти никто. Они пытались сражаться. Жалкие остатки когда-то великой армады вернулись в свои леса, по прежнему тИплые и влажные, к землянкам, шалашам и древесным гнИздам. Мириады мириадов погибли. Вернулись считанные тысячи, те, у кого страх пересилил гордость и ярость. Погибли жрецы и маги, не стало богов, никто не отзывался на творимые в отчаянии молитвы. Жизнь стремительно менялась, и менялась к худшему, хотя титаны-победители, казалось, забыли о поверженном противнике. Но теперь словно сошИл с ума сам мир. Не вовремя наступали дожди, смывая пыльцу, на деревьях не завязывались плоды, зимы стали холоднее, юраздо холоднее - леса, приют и убежище пятиногов, стали погибать, не выдерживая невесть откуда взявшихся морозов и снегопадов. Племена потянулись на юг, где ещИ было тепло, - и вновь оказались под стенами городов, возведИнных их врагами. Вновь лилась горячая кровь, вновь свистел и стонал воздух, рассекаемый зачарованными клинками. Холодея, Фесс видел последние атаки пятиногов, последние отчаянные штурмы - о, они теперь не пытались ворваться за; неприступные стены, они всего лишь старались уйти подальше от неумолимо наступающих холодов. Фесс видел чудовищные боевые машины титанов, мерно ползущие по полям башни, ощетинившиеся во все стороны рубящей, давящей, кромсающей, разрывающей сталью, - смертоубийственные орудия двигались с такой быстротой, что он даже не смог рассмотреть, как они выглядели на самом деле. Жалкие остатки народа пятиногов всИ-таки прорвались на юг. Их не преследовали, как и в прошлый раз. ВсИ ещИ зелИные, тИплые леса сомкнулись за их спинами, и теперь, казалось, всИ вновь пойдет как надо. Но нет. ВсИ было против них - неведомо откуда взявшиеся злобные звери, бурные ливни, грозы, уничтожавшие посевы и прививки на древесных стволах, болезни, неведомые раньше, косили пятиногов, словно косарь траву. Они бросили проклятые места, двинулись на восток - туда, где теперь раскинулся Салладор. В те времена здесь и слыхом не слыхали ни о каких пустынях. Пятиноги остановились. Им показалось - они нашли, что искали. Даже болезни, забиравшие двух новорождИнных из трИх, отступили на время. Выжившие стали действовать. Незнакомые со строительством, они тем не менее ломали камень в недальних горах магия их действовала, а наделИнные даром неустанно совершенствовали и совершенствовали существующие заклятья, не забывая составлять новые. В глухих лесах возникали первые города не города, крепости не крепости, храмы не храмы - места, где собирались все владевшие даром чародейства, пытаясь оживить погибших богов. И настал день, когда им показалось, что они преуспели.Глаза мИртвого бога вновь раскрылись, глянув на них пусть на миг, но глянув. Однако в этих глазах крылся такой гнев, что пятиноги не дерзнули длить действие заклинания. Потом последние погибавшие сами покончили с собой, не в силах вынести нестерпимого стыда.Потому что взгляд их бога заметили не только верные. Титаны и те, кто помогал им, заметили это тоже. И не замедлили явиться. Кто знает, чего и почему они испугались, но эта последняя война оказалась страшнее и кровавее всех предыдущих. Магия пятиногов собирала немалую жатву, титаны, не искушИнные в лесной войне, теряли и теряли своих - пока не принялись выжигать ненавистные чащобы, да так, чтобы не оставалось даже праха. Они разрушали все найденные схроны, убивая защитников всех до единого, не щадя никого, не вступая в переговоры, не слушая мольбы, не внимая слезам. Убивали хладнокровно, механически, без гнева, не тешась муками обречИнных, но всех. Они очень заботились, чтобы никто не ускользнул, чтобы не вырос Мститель. И они достигли своей цели. Оставив за собой дымящуюся бесчисленными пожарами салладорскую равнину, они ушли на свой зачарованный остров - постигать тайны тонкого мира, совершенствовать дух и тело, посвящая себя сотворению красоты... Настанет день, и они тоже встретят свою судьбу, вдруг понял Фесс. То, что они свершили, не осталось безнаказанным. Народ пятиногов канул в небытие. Немногие уцелевшие вымерли, не оставив потомства. Но чИрная ненависть - она осталась жить здесь, в одной из их твердынь. Было время, когда пол в этом зале был скользок от крови, и разорванные на куски тела противников летели в разные стороны, поражИнные истребительными заклинаниями. Противники дрались здесь врукопашную - а потом победители, вынеся своих убитых и раненых, дали вволю погулять "очистительному огню". Разумеется, никто и не подумал вытаскивать из подземелья раненых пягиногов. Здесь история кончалась. Тени всИ ещИ рвались к Фессу - они не рассуждали, они были просто ожившей памятью, отнюдь не наделИнными рассудком и сознанием существами. Им было всИ равно, на кого нападать. Но они вновь выбрали себе противника не по силам Некромант стоял твИрдо, и мало-помалу тени начали отступать, таять, растратив всю вложенную в них Силу. Теперь Фесс имел все ответы. Ну, или почти все. ТИмная ненависть не исчезает бесследно. Ошибается тот, кто считает, будто мИртвые враги не могут мстить. Вот только мстят они, как правило, не только ненавистным победителям. Они мстят всем без разбору, до кого только могут дотянуться. Одна месть порождает другую. Кровавая цепь замыкается, змея вечности кусает свой собственный хвост, сворачиваясь в неразмыкаемое кольцо. И кто знает, какую цену потребуется уплатить тому, кто возьмИтся наконец разорвать этот круг, остановить мельничный жернов, смазкой которому служит кровь, кровь, кровь... Фесс уже совсем собирался аккуратно и осторожно свести на нет действующее заклинание, когда его внимание привлекло нечто новое. Не в глубинах земли. На поверхности. Его взгляд сейчас словно бы пронзал земную толщу. Фесс смотрел как будто со дна песчаного моря, вдруг по неведомой причине сделавшегося прозрачным. И видел он не зеленеющие оазисы и даже по-своему красивые (издалека) волны песчаных барханов, а медленно ползущую по дороге длинную чИрную змею. К Эргри приближалось войско, и не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кого показывала ему магия. Армия Этлау шла маршем на столицу Салладора. Фесс почувствовал постыдную дрожь в коленях. Значит, зря надеялась Старшая, что ей удастся сбить с толку инквизиторов. Нет, Этлау решительно изменился со времени Арвеста, со злостью подумал некромант. Фесс чувствовал - водоворот судьбы тянул их с инквизитором всИ ближе и ближе друг к другу... и скоро встреча станет неизбежной. Нужно успеть получше подготовиться - иначе кончишь, как те неупокоенныв в Кривом Ручье. Заклятье угасло. Оно и к лучшему, подумал Фесс. ЕщИ почувствуют, откуда оно тянулось. Яснее ясного, что Этлау жив-здоров, иначе серых бы тут не было. И что теперь делать? Бежать? Куда? Да и какой смысл, если инквизитор так легко выходит на его след? Или же это случайное совпадение, и святые братья просто намерены использовать Эргри как базу для своих поисков? А, что гадать! Спросить Старшую, не осталось ли у них ещИ прознатчиков по ту сторону баррикады, подобных Фейрузу... Фесс отпер дверь. Боль отката ещИ гуляла по телу, но, не в силах спать, он отправился по огромному гулкому дворцу - разыскивать Старшую. Покои были пусты - похоже, здесь не держали слуг. Девушку он чувствовал на удивление хорошо - несмотря на то что не прибегал ни к какой магии. Было в ней что-то от... что-то от тех теней, чью историю он только что узнал. Наверное, это и помогало отыскать еИ; во всяком случае, когда Фесс остановился перед дверью на первом этаже, за парадным залом, и аккуратно постучался, Старшая отозвалась моментально: - Великий Мастер, у меня не заперто. Фесс вошел Комната Старшей оказалась под стать покоям Даэнура - почти такая же конторка, прогибающиеся под тяжестью книг полки; только здесь, в отличие от жилища старого дуотта, была собрана целая пропасть всяческого оружия, ещИ больше, чем на стенах в комнате некроманта. Девушка лежала, не раздеваясь, на узкой кожаной кушетке под высоким стрельчатым окном. Фесс заметил, что окно было забрано частой и толстой решИткой; прутья, похоже, способны были выдержать удар осадного тарана. - Великий Мастер, - Старшая вскочила, стараясь одновременно и поклониться, и пригладить волосы, и подтянуть распущенную на груди шнуровку белой свободной блузы. - Готовимся к бою, Старшая, - резко сказал Фесс. - Инквизиторы идут на город. Думаю, завтра к утру они будут здесь. Этлау гонит их форсированным маршем даже мочью. Старшую словно подбросило пружиной, так что она разом забыла о распущенной ниже предела скромности блузке. Глаза еИ вспыхнули - сейчас она казалась волчицей у логова, готовой биться до конца, чтобы защитить своих щенят. - Надо уходить! - решительно отрубила она. - Сейчас подниму птенцов... - Куда уходить?! - возразил Фесс. - Не ты ли утверждала, Старшая, что нас станут в первую очередь искать по заброшенным храмам и гробницам? Кто знает, как поступит Этлау? Едва ли ему дадут устроить всеобщую охоту на нас тут, в столице. Насколько я могу представить себе, правители с большой ревностью относятся к таким вещам. Неизбежно начнутся переговоры, согласования, ут-рясения... на это потребуется время. А пока мы... - его глаза угрожающе сузились, - мы нанесИм удар первыми. Собственно говоря, нам угрожает только один из святых братьев... и я полагаю, что Эвиал слишком тесен для нас двоих. Я имею в влду, как ты понимаешь... - Отца-экзекутора первого ранга преподобного Этлау, - металлическим голосом закончила Старшая. - Я поняла вас, Великий Мастер. Птенцы будут счастливы пресечь свои жизни здесь по единому вашему слову. Ведь в следующий миг они уже будут там, куда выжившим попасть будет далеко не так же просто! Фесс чуть не поперхнулся. Он, конечно, слыхал об ассасинах Храма, убеждИнных, что, умирая по приказу своих хозяев, они прямиком попадают в особый великолепный мир посмертия, но никогда не полагал, что столкнИтся с подобной верой воочию. - Погоди, - остановил он девушку. - Надеюсь, никому не придИтся умирать преждевременно. У нас слишком много работы здесь, в этом мире. То, куда мы все стремимся. . должно немного подождать. Путь к нему не будет таким уж прямым и быстрым, ты должна понимать. - Да, Великий Мастер, - смиренно склонила голову девушка. - Отправь три тройки птенцов на разведку. Мы должны знать, как далеко серые от города - моИ заклятье засекло их... м-м-м... в общем-то, случайно. Так что нам нужно подтверждение. Исходя из этого, будем действовать. Полагаю, нам лучше всего оставаться в твоИм дворце, Старшая, тем более что из него имеется больше чем один выход. Девушка с сомнением покачала головой. - Я не думала, что они так легко нащупают нас. Но если нащупали - дворец не послужит надИжной защитой. Надо уходить. - Куда?! - ядовито бросил некромант. - Если они так легко выходят на мой след - в какой пещере, в каком подземелье мы сможем укрыться от них? Как долго? Ты подумала об этом? В эту минуту Фесс был как никогда близок к тому, чтобы швырнуть чИрный том трактата в огонь. - Тогда будем драться, - не моргнула глазом Старшая. - Дворец хорошо к этому приспособлен. Они у нас ещИ умоются кровью!.. - Достойные слова, - одобрил некромант - Отправь птенцов на разведку, и мы посмотрим.Старшая кивнула. ...Время тянулось томительно и медленно. Фесс не стал больше прибегать к магии, не стал и расспрашивать Старшую о магии пятиногов. Едва ли девушка сама осознавала, откуда взялось еИ искусство и чьИ наследство она получила. Остальные птенцы сгрудились вокруг Великого Мастера. Глаза их горели такой мольбой, что Фесс не выдержал. - Хорошо. ИдИмте в заклинательный покой... и начнИм. Не так уж сложно дать юнцам цель и задачу. Ввести в извилистый лабиринт магии, бродить по которому само по себе - донельзя увлекательное занятие. И Фесс знал, что им предложить Распутать клубок заклинаний означало уложить одного неупокоенного. Почему бы не дать другую цель? Чуть-чуть подменив правила? Салладорец наверняка мог упокаивать кладбища одним движением брови, даже не поворачивая голову. Почему бы тем, кто так рвИтся во Тьму, не совершить по пути парочку-другую добрых дел? Почему бы не внушить им, что избранная ими дорога невозможна без упокоенных погостов?, Почему бы нет? В этом мире был всего один некромант. Пусть же их будет хотя бы пяток. Но лучше десяток. Мне бы время, вдруг подумал Фесс с острым сожалением. Мне хотя бы год... полгода... они не стали бы профессионалами, но азам я бы их научил... работая командой, они наверняка справлялись бы с простыми случаями, с одиночными мертвяками или зомби, а в трудных - вызывали бы меня. И всИ было бы хорошо, и все были бы довольны. "Не обманывай себя, - оборвал он собственные мысли. - Эти дети рвутся ко Тьме, к призрачному бессмертию, и им очень быстро надоест эта игра. Они не глупцы они быстро сообразят, что дело тут нечисто. Зачем им этот мир, если они жаждут совсем другого? Какое-то время, быть может, и удастся удерживать их на этом пути,но потом неизбежен полный разброд. И кто знает, на что тогда обратится их сила? На что используют они полученные от тебя знания?" И тем не менее он стал говорить. Его первая лекция. Он учил. Таким вниманием не смог бы, наверное, похвастаться даже сам милорд ректор Анэто или Аркинский понтифик. Фесс говорил: - Наш путь сложен и извилист. Наша сила - плоть от плоти этого мира, даже если она уводит нас далеко за его пределы и мы сами рады отрясти его прах с наших ног. Поэтому не думайте, что можно будет произнести несколько слов, сделать несколько жестов - и всИ у вас получится. Не всИ сразу. ТяжИлый труд и опасные странствия - вот наш удел... Он видел горящие глаза Старшей. Ему показалось, что она понимает. Собственно говоря, он надеялся на это - та, которой выпало защищать и оберегать птенцов, должна смотреть на вещи чуть по-иному, чем остальной ковен. Она-то ведь должна была знать - из его рассказа об Атлике и судьбе Арвеста, - что да, достаточно нескольких слов, - и твоИ желание исполнится. Ужас и проклятие Эвиала, принесИнное Салладорцем в мир страшное знание, дающее чудовищную власть любому. Что это была за комбинация чар, Фесс не хотел даже и знать. Невиданный соблазн, и лучше, чтобы его совсем не было. Он говорил. О том, что из-под земли поднимаются те, кто давно должен спокойно отдыхать от мирских трудов в Серых Пределах. И что дорога к полному освобождению - он старался заменять этими словами прямое "уход во Тьму" - пролегает теперь именно там. С каждым упокоенным кладбищем, с каждым уничтоженным мертвяком они будут ближе к заветной цели, уверял он. Лгать, конечно, нехорошо, но некромант Неясыть прошел хорошую школу и уже давно научился не краснеть. Ведь помимо этого ему предстояло позаботиться ещИ и о до сих пор живой памяти подземелий. Смутные идеи носились в его мозгу, явно слишком безумные, чтобы отбрасывать их так просто с порога - за последнее время Фесс уверовал в безумие как порой незаменимый источник. Этим всем надо вплотную заняться - если только инквизиторы дадут ему хоть немного времени. После его речи и долгих, нескончаемых вопросов к нему подошла Старшая. - Великий Мастер... я снарядила две особые тройки. Они должны попытаться увлечь серых за собой на северо-восток. Уверить их, что тот, за кем они гонятся, скрывается именно там, где они и предполагали. В безлюдных горах, среди развалин мИртвых городов. Надеюсь, что смогу выиграть для нас ещИ хоть немного времени. Пока... пока мы не сможем встретить их хотя бы частью нашей истинной мощи. "Эк куда метнула!" - мельком подумал Фесс, глядя на напряжИнно сжавшиеся губы девушки. Старшая, похоже, действительно верила, что... - Что ты хочешь сказать - Эргри должен разделить судьбу Арвеста? - Фессу не требовалось разыгрывать холодный гнев. Он на самом деле сейчас его ощущал. - Почему бы и нет? - Глаза Старшей горели, словно у самого настоящего чудовища. - Это будет стремительный и быстрый конец... для всех. Мы обретИм свободу, а наши враги встретят мучительный конец. - Ты не слышала ничего из того, что я сейчас говорил? - Я слышала всИ, Великий Мастер. И собственноручно убью каждого, кто скажет хоть слово поперИк. Я говорю, если положение наше станет безвыходным... мы ведь сможем обратиться к этому? - Почему ты считаешь, что я открою тебе это заклинание? - Холода в голосе Фесса стало ещИ больше. - Великий Мастер, но... если у нас не будет другого выхода .. - Старшая не опустила взгляд. - Клянусь, что буду драться до последнего и отступлю только мИртвой, но... - Я постараюсь, чтобы мы все вышли из этого живыми, - посулился Фесс. - Я не могу ничего обещать, но я постараюсь. И ты постарайся тоже. И тогда всИ будет хорошо.Старшая молча кивнула. Через два дня стали возвращаться разведчики. Оказалось, что всИ не так плохо - войско серых числом в сорок пять сотен движется медленно, делая частые остановки, то и дело рассылая во все стороны поисковые партии. Старшая, сведя вместе донесения, предположила, что не меньше трети армии Этлау рыщет сейчас по Салладору, но, похоже, решительно не знает, где искать. Птенцы заметно приободрились. Похоже, предположение Фесса оправдывалось. Этлау не смог его нащупать. Пока не смог. Кто знает, была ли книга Эйтери меченой? Или, быть может, Инквизиция могла засечь, когда книгой пользовались, - ведь не все же строчки в ней приводили к разрушению близлежащих городов!.. Быть может, серые на самом деле хотят лишь устроить в Эргри главный лагерь для дальнейших своих поисков? Очень хотелось бы так думать - ведь на самом же деле не могут же северяне-инквизиторы без сна и отдыха мотать- ся по раскалИнной салладорской пустыне! Теперь Фесс горько жалел, что в рядах святых братьев не осталось ни одного прознатчика, и приходилось уповать только на удачу, чего, как известно, не может позволить себе ни один истинный некромант. Если, конечно, он не хочет присоединиться к сворам скелетов и зомби. Тем не менее на какое-то время Фесс - впервые за долгие месяцы - наконец-то ощутил себя если и не в безопасности, то, во всяком случае, не имея врага на самых плечах. Птенцы слушали его, словно и в самом деле самого Салладорца. Очень быстро, занимаясь с ними, Фесс понял, что роковой трактат (который он по-прежнему избегал не только читать, но даже и открывать) не содержал решительно ничего, что могло бы помочь птенцам в повседневной жизни. Это была Книга Бегства. Она говорила только о том и исключительно о том, как уйти. Судя по свиткам птенцов, немало страниц посвящалось спекуляциям на тему, что же ждИт адепта там, за Порогом. Вопреки всему Салладорец утверждал, что Непознаваемое всИ-таки познаваемо. Нельзя сказать, что Фесс оставался глух к могучей силе рокового трактата. Он не открывал полную версию, по-прежнему надИжно запрятанную в его вещах, довольствуясь исключительно и только отрывками из свитков и копий. Но даже эти отрывки и копии несли на себе отсвет великой силы. Наверное, Салладорец и в самом деле был сильнейшим магом своего времени, другое дело, что свою силу он употреблял не на всякие там молнии, огненные штормы и прочую чепуху, а на проникновение в неведомое. Он пробивался сквозь нагромождения древних запретов, заклятий столь старых, что по сравнению с ними молодым показалось бы самое время. Фессу оставалось только догадываться о том, кто на самом деле впервые провИл черту между жизнью и посмертием, между зелИными мирами и Серыми Пределами. Салладорец сумел найти способ взлома. Но какой ценой!.. Впрочем, что ж его судить, если трактат упорно уверял, будто телесная жизнь есть юдоль скорби и горя, с неизбежным концом впереди, и, следовательно, отправление того жизненного начала, что именовалось душой, в Вечную Тьму есть великое благо? Разумеется, о прямой и простой дороге к цели, дороге, которой прошла Атлика, Фесс ничего не говорил птенцам. Сейчас он даже жалел, что проговорился Старшей; кто знает, что взбредИт в эту взбалмошную голову?.. И вот птенцы под началом Фесса упрямо штудировали конспекты Даэнуровых лекций, старательно зубрили списки ритуальных мучительств, запоминали порядок упошивания и разупокаивания, и так далее и тому подобное. Никому и в голову не пришло ставить слова Учителя под сомнение, однако Фессу не нравился всИ более и более странный блеск в глазах Старшей. Прошла неделя. Инквизиторы медленно, не торопясь, продвигались к Эргри, рассылая во все стороны многочисленные поисковые партии. Фесс свИл использование специфической своей магии до минимума, как говорится, во избежание. ЕщИ через семь дней отряды серых вступили в город. Старшая отрядила нескольких птенцов повыдержаннее наблюдать за процессией. Нельзя сказать, что обитатели города выказали бы особенное счастье и радость при виде угрюмо марширующих пропылИнных колонн солдат в серых плащах. Старшая принесла весть, что Его светлость эмир отказался впустить в город без малого пять тысяч человек с боевым оружием.Инквизиторам пришлось оставить в казармах эмирской гвардии длинные копья, тяжИлые дальнобойные арбалеты, двуручные мечи и так далее. Им оставили только кинжалы и короткие клинки. Похоже, Его светлость обладал куда большим умом, чем хотелось бы его врагам. Инквизиторов разделили на небольшие отряды и разместили в разных частях города. Птенцы проглядели все глаза в поисках Этлау, но не нашли ничего - могущественный инквизитор исчез, как сквозь землю провалился. - Не нравится мне это, Старшая, - сказал Фесс девушке, выслушав донесения разведчиков. - Этлау не так прост. Он что-то явно задумал. Старшая выразительно подняла брови. Последние несколько дней она явно не слушала того, что Фесс говорил на занятиях. Некромант заметил это, но решил пока сделать вид, что не обратил внимания. Предсказать, как станет действовать Старшая, наверное, не смогли бы и самые знаменитые прорицатели, впрочем, не без основания считавшиеся в Академии самыми обыкновенными шарлатанами, недаром факультет прорицания уже давным-давно превратили сперва в заштатную кафедру, а потом и вовсе упразднили, оставив подобные занятия в качестве сугубо теоретического упражнения умникам-"предельщикам". Во всяком случае, за девчонкой надо проследить. Фесс оценил мягкую гибкость и обманчивую слабость великолепно тренированного тела. Не хотелось бы получить от неИ метательным кинжалом в затылок.А это вполне возможно, если она поймИт его игру. Салладорец говорил: мир вокруг вас - ничто, я покажу вам дорогу за его пределы здесь, сейчас, вот в это самое время. А Фесс пытался возразить, пусть даже и не впрямую. Но в уме Старшей не откажешь, ей вполне по силам почувствовать противоречие. И тогда кто знает, что придИт ей в голову - от выдачи "обманщика" Святой Инквизиции до собственноручной расправы или по крайней мере попытки таковой. Тем временем напряжение в Эргри нарастало, и не заметить это мог только слепой. Патрули инквизиторов рыскали повсюду, прочИсывая сперва не столь респектабельные кварталы города. Соваться во дворцы родовой знати они пока не дерзали. Птенцы в свою очередь высылали дозоры, но никто так и не смог сказать, есть ли в городе Этлау, или хотя бы краем уха подслушать планы серых. Те умели держать языки за зубами. Минула ещИ неделя. Инквизиторы и в самом деле прочно обосновались в Эргри. Их отряды приходили и уходили, тяжело нагруженные, ведя с собой целые караваны с припасами и бурдюками с водой. Кое-какие новости всИ-таки просочились - через всИ тех же гномов-оружейников, с которыми Старшая, само собой, была на короткой ноге. Серые на самом деле обшаривали дальний северо-восток Салладора, взяв в качестве проводников чуть ли не половину старых эмирских следопытов и егермейстеров. Они нашли там "великую кучу всякого хлама", понесли потери - чудища и неупокоенные, обитавшие в старых руинах, не собирались так просто мириться с вторжением, но, само собой, ничего не нашли, кроме каких-то очень слабых следов того, кто прозывался Разрушителем. Птенцы успели-таки поработать, разбросав фальшивые улики. Другое дело, неужели Этлау так легко попался на удочку? Или он положился на своих субординатов, а те подкачали? Или могущественный инквизитор просто ещИ не оправился от схватки с Фессом в пустыне и тянет время, изображая бурную деятельность? Между тем Старшая явно заподозрила неладное. Она почти не появлялась на занятиях, постоянно занятая какими-то непонятными делами, рассылая и принимая гонцов. В разговорах с "Великим Мастером" она отделывалась, как правило, ничего не значащими междометиями и кивками. Фесс не настаивал. ПрошИл месяц, как Фесс сидел в Эргри. Месяц в относительной безопасности, если, конечно, не считать заполонивших город отцов-экзекуторов. Птенцы, как и следовало ожидать, оказались способными и понятливыми учениками - оно и неудивительно, почти все обладали изрядными магическими способностями, хотя, конечно, никто не мог сравниться со Старшей. И ни один из ковена, разумеется, не подозревал об истинной природе еИ силы. Фесс больше не пытался говорить с прахом. Конечно, это всегда опасно, когда древнее знание попадает не в те руки, но пока - как будто бы - Старшая сама ни о чИм не подозревала.Самым способным учеником оказался Фейруз - спустя всего четыре недели Фесс не побоялся бы выпустить его против настоящего зомби, будучи уверен, что паренИк справится. Старшая старательно избегала Фесса, но нет-нет они да и сталкивались в коридорах дворца; некромант каждый раз с печалью замечал, что в глазах Старшей растИт самая настоящая ненависть. Она, несомненно, поняла. Потому что знала о трактате Салладорца куда больше, чем открывала даже самым преданным своим птенцам. И она не задавала Фессу никаких вопросов. Не пыталась завязать спор; это только делало честь еИ уму - тому, кто готов немедленно покинуть сей мир, не о чем говорить с тем, кто пытается этот мир так или иначе, но защитить. "Что дальше?" - не переставал спрашивать себя Фесс. Поединка со Старшей он, само собой, не боялся. Наоборот, он знал, что его рука почти наверняка дрогнет, если придИтся причинить девушке вред - пусть даже и в порядке самозащиты. Почему так всегда? Ты не находишь понимания даже у казалось бы, своих самых прямых и единственных союзников. Впрочем, слегка перефразируя незабвенного Патриарха Хеона, у некроманта "есть только два союзника - его меч и его магия". Начался второй месяц, и тут Старшая наконец не выдержала. Наверное, потому, что птенцы с жаром обсуждали на занятиях и после них самые действенные способы упокаивания некрополей и умиротворения злобных зомби, а отнюдь не способы скорейшего и вернейшего Ухода. Фесс заметил, что Старшая дождалась трИх каких-то странных гонцов. Они прискакали издалека, запылИнные, на измученных конях. Странные люди, загорелые до черноты, с ранней сединой, как и сам Фесс. Они молча поклонились Старшей, передали какую-то грамоту; девушка прочла еИ, закусив губу, потом подошла к ближайшему факелу и сунула затрещавший пергамент в пламя, каблуком растИрла по полу пепел. И повернулась к Фессу. - Время поговорить. - На сей раз не прозвучало ни "Великого", ни даже просто "Мастера". - Время поговорить. Они были одни в просторном зале. За плотно занаве- шенными окнами разгоралось утро, но здесь, за толстыми стенами, по-прежнему властвовал сумрак. - Поговорим, - кивнул Фесс. Рядом со Старшей вста-ли не только четверо еИ обычных охранников, но и трое странных пришельцев. В серых просторных куртках, мешковатых, зауженных понизу штанах - и не держа на виду никакого оружия. Фесс тоже оставил всИ своИ снаряжение наверху, кроме лишь короткого ножа на поясе - но с ним он не расставался практически никогда. Он не боялся - ему было горько. Ему казалось, он знает, чем всИ это закончится. - Ты не Великий Мастер, - Старшая не стала тратить время на долгие предисловия. - Ты должен уйти. То, что гы говоришь, противоречит истинному учению нашего Наставника. Ты лжИшь нам. Уходи. Я выдала бы тебя Инквизиции, но я не хочу марать руки сотрудничеством с серыми. Уходи. Дверь открыта. Уходи и не возвращайся. Фесс молча покивал головой. Скрестив руки на груди, он спокойно смотрел прямо в глаза девушке. В глаза, яснее ясного говорившие ему: "предатель". - Ты ошиблась, Старшая, - негромко сказал он. - Если бы ты дала себе труд хоть чуточку подумать, ты вспомнила бы мои слова - те, что я сказал тебе в самом начале. Я - не Эвенгар Салладорский и никогда им не был. Никогда не прикидывался я также и что владею его силой или его искусством. В чИм я обманул тебя, Старшая, в чИм предал? - Что ты говорил птенцам?! - взвизгнула девушка, еИ лицо налилось кровью, кулаки сжались. - Какое им дело до каких-то там зомби, кладбищ, грязных пахарей и прочей мрази, ковыряющейся в грязи?! Мы - особые, мы - избранные, мы идИм великим путИм, и никто не сможет сбить нас с него! - Старшая, - Фесс протестующе поднял руку. - я... - Я прекрасно знаю, что ты собирался сделать, - прошипела она ему в лицо, словно дикая кошка. - Сказать, что этот мир нуждается в вас! В вашей силе! В вашей защите! Нам плевать на этот мир, на всИ, что в нИм и в его пределах! Мы пойдИм нашей дорогой, и никакие... никакие... - она захлИбывалась от негодования, - никакие мерзавцы, чью задницу мои птенцы спасали, рискуя жизнями, не посмеют... Фесс посмотрел на неИ долгим взглядом, и Старшая осеклась - несмотря на то что за еИ спиной стояли семеро, наверняка далеко не последние бойцы; что же касается недавно прибывшей троицы, некромант не сомневался, что они имеют отношение к Храму - к тому самому, откуда сбежала в своИ время Рысь. Справиться с Рысью, всего-навсего учеником Храма, не вошедшей в полную силу, было нелИгкой задачей. А если тут трое рыцарей Храма... - Хорошо, Старшая. - Фесс не стал спорить. - Я ухожу. Дай мне только собрать мои вещи. Это не займИт много времени. Пререкаться с тобой я не вижу смысла. Я только надеюсь, что другие птенцы могут и поставить под сомнение твою правоту... после моих уроков. А ты можешь провести над вашими отрывками всю оставшуюся жизнь, ты, отражение древней ненависти, подпитываемая чИрной памятью этих стен - ты можешь и дальше рыться в ваших свитках. Ты всИ равно никогда не найдИшь пути. Как бы ни старалась. А теперь я ухожу. - Ты закончил? - еИ губы кривились в презрительной усмешке. - Какая прекрасная речь. Трогательная и патетическая. Только глупая. Неужели ты думаешь, что я буду настолько глупа, что стану говорить с тобой так, если не буду иметь то, что мне нужно? Она сунула руку за пазуху. Миг спустя перед изумлИнным Фессом возник хорошо знакомый чИрный томик труда высокоучИного Эвенгара Салладорского "О сущности Инобытия". Его, Фесса, собственный томик, подарок гнома. Который - казалось Фессу - находится под надИжной защитой его заклинаний. Он постарался не закричать, не кинуться на неИ в первую же секунду, потому что, несомненно, только этого от него и ждали. Он постарался остаться также спокоен, как и полминуты назад, хотя, надо признать, это оказалось Потруднее, чем отправить назад в Серые Пределы целую орду неупокоенных. Руки Старшей тряслись, глаза горели. Перед Фессом вновь стояла Атлика, Атлика, вернувшаяся из-за пределов смерти - разумеется, не во плоти. - Ты! - взвыла она, точно волчица, пирующая над гслом охотника, ранее прикончившего еИ щенков. - Ты думал, меня остановят твои смешные заклинания? Голоса сказали мне... камни показали дорогу... - Не сомневаюсь, - процедил Фесс сквозь зубы. - Ты даже не понимаешь, чему открываешь дорогу! - Я открываю дорогу свободе! - выкрикнула Старшая. - А кто слеп и не видит истины - пусть сгниИт вместе с этим поганым мирком! Ненавижу его каждый миг! И теперь ты меня не остановишь! Потому что даже тебе не справиться с тремя рыцарями Храма одновременно! Смуглолицые седые воины молча шагнули вперИд. Они были хороши. Очень хороши. Фесс с трудом мог уловить само их движение. - Некромант, - проговорил один из незнакомцев странным шипящим голосом. - Госпожа приказала тебе уйти. Невежливо оскорблять еИ, навязывая своИ общество.- Снорре, - остановил товарища другой храмовник. - Не к лицу тебе. Уходи, некромант. Ты слышал хозяйку. - Вы не понимаете. - Фесс в упор взглянул на них. - Вы не знаете, что такое учение Салладорца. Я не так хорошо знаком с уставом и деяниями Храма, но, как мне представлялось, вы пока ещИ не одержимы ненавистью к этому миру и не рвИтесь оставить его как можно скорее? - Разве речь о нас? - пожал плечами тот, кто остановил Снорре. - Уходи, некромант. Мы отлично знаем, кто ты такой и на что способен. Именно потому нас тут трое. , С одним бы ты справился, с двумя у тебя оставались бы неплохие шансы, но против трИх, - он покачал головой, - извини, у тебя их нет. Ничего не имею против тебя лично. Хотел бы увидеть тебя в деле, позвенеть с тобой мечами. Мне говорили - ты редкий мастер. Но - уходи. Ты слышал меня. Бери своИ и уходи. Мы проследим. - Вы не понимаете, что сейчас тут произойдИт, - из последних сил стараясь сдерживаться, проговорил Фесс. - Она устроит в Эргри маленькое светопреставление. Она уничтожит весь город, потому что хочет нырнуть во Тьму или как там она это называет. Вы понимаете это? - Мы понимаем, - без улыбки ответил Снорре. - Но в данный момент это отвечает интересам Храма. И кроме того, - он ухмыльнулся, и эта ухмылка была точно как медвежий оскал, - я думаю, что мы будем уже далеко. - Конечно, конечно! - вырвалось у Старшей. - Никто и не станет... делать это немедленно. У нас... есть ещИ дела... мы... уйдИм все вместе, держась за руки... ковеном. гнездом. Мы... все смогут уйти, кто захочет. - Родня птенцов тоже? - с маху рубанул Фесс. - Их матери? Их отцы? Братья и сестры? Они тоже... смогут уйти? Глаза Старшей опасно сузились. - Уходи, некромант, кем бы ты ни был на самом деле. Пророчества солгали... и теперь я верю только этому, - она крепко прижала к груди чИрный томик. - Уходи, - сказал и Снорре. - Мы не хотим драться с тобой, но, если надо... - Пусть принесут мои вещи, - холодно сказал Фесс. - Или, ещИ лучше, я поднимусь за ними сам. - ТвоИ оружие мы отдадим тебе за порогом, - сказал третий храмовник. - Оружие и посох. Мы взломали твою защиту, не сочти за оскорбление. Детские заклинания. Ты поленился поставить что-то получше, некромант? Утратил осторожность? - Я должен отвечать ещИ и на такие вопросы? - недобро усмехнулся Фесс. - Можешь, если захочешь, - холодно проронил третий храмовник. - Я так понимаю, ты знался с Рысью? В сообщениях из Эгеста было и еИ имя. Единственная на свете полуэльфийка, владеющая храмовыми приИмами боя. Одна из школ. Правда, не лучшая. Слишком большой упор на внешние эффекты.Фесс проигнорировал эти слова. - Пусть принесут мои вещи. И пусть мне приведут коня. Старшая коротко кивнула одному из охранников. Тот повернулся и умчался вверх по лестнице. - Хорошо, Старшая, я ухожу. - Фесс взглянул в полные ненависти глаза. - Но напомню тебе - времени на разучивание правильных заклинаний у тебя очень мало. Не говорил ли я тебе, что все тома Салладорца - меченые? Не говорил ли я тебе, как святые братья отыскивали гнездо за гнездом, ковен за ковеном? Как только ты откроешь том, все серая орда кинется на тебя. Уверяю тебя в этом. И тогда всИ, что ты сможешь сделать, - это или бежать... или просить помощи у тех, кто рыл самые глубокие подземелья в твоИм дворце. Но не знаю, - некроман