. Не думаю, что сегодня это может стать основой военно-патриотического воспитания. - Есть и другие факты. Больше двадцати тысяч эстонских добровольцев сражались против советских оккупантов. Об этом вы знаете? - Разумеется. Из них была сформирована 20-я дивизия СС. Она так и называлась - Эстонская. Сначала она выполняла конвойно-патрульные функции, позже участвовала в блокаде Ленинграда, воевала на Северо-Западном фронте. - Для нас важно последнее - воевала, - подчеркнул Вайно. - Все зависит от точки зрения. Можно сказать, что эстонцы сражались на стороне гитлеровской Германии. Да, можно. А можно и по-другому: они сражались за свободу своей родины. - Резкая переориентация общественного сознания осложнит обстановку в республике, - заметил Кейт. - Это может создать препятствия для вступления Эстонии в НАТО. - Кто говорит о резкой переориентации? Постепенность и последовательность - вот признаки зрелой политики. Что же до вступления в НАТО - да, это наша цель. Ее можно достичь разными путями. Можно ждать, когда до нас дойдет очередь. Это годы. Но может возникнуть ситуация, при которой нас примут в НАТО без всякой очереди. Вы представляете, генерал, в каком случае это произойдет? - Если возникнет реальная угроза независимости Эстонии. - Правильно. И эта угроза может быть только со стороны России, - заключил Вайно и перешел к главному. - Что нам нужно сейчас? Не вообще, а конкретно? Национальный герой, патриот, достойный восхищения и подражания воин. И такой герой есть. Да, генерал Кейт, он есть. И незаслуженно долго пребывал в забвении. Вайно подвинул ближе к собеседнику белый конверт: - Посмотрите этот материал. Это то, что нам сейчас нужно. Он тяжело поднялся, молча пожал Кейту руку и вышел. Слова Вайно о быстром вступлении Эстонии в НАТО взволновали Кейта. Этот человек всегда знает, что говорит. И словно выплыл из темноты брюссельский аэропорт Мелбрук, заплескались над ним флаги стран - участниц НАТО, по мокрому аэродромному бетону к самолетному трапу подкатил черный лимузин с эмблемой "North Atlantic Treaty Organization" на лобовом стекле, и служащий предупредительно открыл дверь. Перед ним, генерал-лейтенантом Кейтом, представителем Сил обороны Эстонии. Кейт вскрыл конверт. В нем оказалась папка с несколькими десятками подшитых машинописных страниц. Он взглянул на обложку и почувствовал себя так, будто у него заболели все зубы сразу. На обложке стояло: "Битва на Векше", сценарий полнометражного художественного фильма. Автор и режиссер - Март Кыпс". Кейт не сдерживался. Он схватил папку и с силой, со всего размаха, швырнул ее в самый дальний угол. Она вспорхнула страницами, как вспугнутый голубь, и упала к ногам тевтонского рыцаря, доспехи которого украшали кабинет командующего Силами обороны Эстонии. Этот Кыпс был сумасшедший, просто сумасшедший. Своим идиотским сценарием он достал всех. Кейта он начал доставать с первых дней его появления в штабе Сил обороны. Про Кыпса было известно, что он закончил режиссерский факультет ВГИКа, снял на "Таллинфильме" пару короткометражек, но больших самостоятельных постановок ему не давали, и он впал сначала в оппозицию режиму, а потом в крайний национализм, за что даже отсидел три года по 70-й статье. Тогда, при первой встрече, Кейт вежливо полистал сценарий и вернул его автору, объяснив, что кино - это не по его части. Но Кыпс выбил, выдавил, вымучил из него обещание прочитать сценарий. Он был настоящим занудой - из тех, про кого дама из анекдота говорит, что ему проще дать, чем объяснить, почему ты его не хочешь. Кейт был обязательным человеком и привык выполнять свои обещания. В тот же вечер он внимательно прочитал сценарий. Он начинался с пролога: "Котельная на окраине Таллина. Глубокая ночь. В топке котла ревет пламя. В него летит уголь. Уголь бросает в топку высокий молодой человек. Он обнажен по пояс, лоб перевязан красным платком. Блики огня играют на его потном теле. Он бросает лопату на кучу угля и закрывает дверцу топки. Потом подходит к ведру, зачерпывает ковшом воду и жадно пьет. Закадровый текст: - Жажда. Она томила меня всю жизнь. Это была жажда свободы. Молодой человек набрасывает на плечи ватник, садится на лавку, прислоняется к стене и закрывает глаза. Закадровый текст: - Долгие три года я провел за свои убеждения в пермских исправительно-трудовых лагерях. Освобождение не принесло мне свободы. Я вернулся в Таллин и устроился кочегаром в котельную. Никакой другой работы я получить не мог. Путь в кино был для меня закрыт. Ничего не изменилось и после того, как Эстония стала независимой. Кто думал тогда о кино, кому оно было нужно? Я чувствовал, что меня покидает желание жить. Но однажды ночью... В котельную входит какой-то человек. Он в шляпе и темном плаще. Зритель не видит его лица. Молодой человек открывает глаза. Незнакомец берет табурет и садится против него. Он говорит: - Вы не знаете меня, но я вас знаю. Это по моему приказу вас разрабатывали как диссидента. По моей воле вы попали на лагерные нары. Я всю жизнь верно служил режиму, но только теперь понял, что были правы вы и ваши друзья, а я был не прав. Я виноват перед вами. Я виноват перед всей Эстонией. И я хочу загладить свою вину. Вы снимите фильм. Я скажу вам, кто будет его героем. Им будет великий сын эстонского народа полковник Альфонс Ребане. Его сейчас не знает никто. Его должны узнать все. Незнакомец исчезает. Молодой человек открывает дверцу топки. Пламя. Бушует пламя. Это горят деревни, подожженные отступающими частями Красной Армии. На этих планах появляются начальные титры фильма: "Битва на Векше". Дальше шел собственно сценарий. В основу сюжета был положен якобы исторический факт о том, как во время наступления Красной Армии на Северо-Западном фронте в феврале 1944 года батальоны некоего Эстонского легиона, под которым подразумевалась, как понял Кейт, 20-я Эстонская дивизия СС, едва ли не неделю сдерживали натиск русских дивизий и оставили свои позиции лишь после приказа из ставки Гитлера. За проявленный беспримерный героизм командир Эстонского легиона Альфонс Ребане был награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями, а командир одной из советских дивизий, названный в сценарии генералом Воликовым, проваливший наступательную операцию, был собственноручно расстрелян прибывшим на поле боя маршалом Жуковым. Маршал Жуков собственноручно расстрелял генерала? Бред какой-то. Совершенно замечательной была фраза, которую Жуков произносит, глядя на поле боя, усыпанное трупами русских солдат: "Мы недостойны таких противников!" Полный бред. Добрая половина сценария была посвящена сложным отношениям полковника Ребане с подосланной к нему русской разведчицей красавицей Агнессой, влюбившейся в отважного эстонского офицера и под его руководством начавшей работать против Смерша. Спасая жизнь любимого, она врезается на своей машине в преследующих Ребане советских диверсантов, специально засланных из Москвы для его устранения, и умирает у него на руках с его именем на устах. И все в этом же духе. Кейт отослал сценарий автору с короткой запиской о том, что кино не входит в его компетенцию. Но Кыпс не успокоился. В Таллине не было ни одного сколько-нибудь влиятельного правительственного чиновника и ни одного крупного бизнесмена, у которого Кыпс не просил, а вернее, не требовал помощи в реализации его гениальной идеи. От него шарахались, как от заразного больного. Но он продолжал борьбу с упорством маньяка. И вот на тебе - нашел союзника. И какого! Кейт поднял растрепанную папку со стальной ноги тевтонского рыцаря и сунул ее на самую дальнюю полку книжного шкафа. Но он понимал, что проблема не исчезла от того, что он убрал с глаз долой эту галиматью. Вайно, безусловно, прочитал сценарий и не мог не понимать, что все это чушь собачья. Но он сказал: "Это то, что нам сейчас нужно". И любые возражения Кейта могли привести только к одному: его прошение об отставке будет немедленно извлечено из письменного стола премьер-министра и подписано. А он не мог себе этого позволить. И ради чего? Ради этой дури? Получив от Вайно сценарий, Кейт долго раздумывал, как ему поступить, если Вайно поинтересуется его мнением о сочинении Кыпса. Но Генриха Вайно мнение Йоханнеса Кейта не интересовало. Пока папка со сценарием кочевала по полкам книжного шкафа Кейта (он все время засовывал ее подальше, а потом отослал аналитикам Джи-2 с заданием оценить сценарий с точки зрения исторической достоверности), события разворачивались своим чередом и в конце концов привели к тому, к чему привели: фильм запущен в производство и на сегодня назначено начало съемок. Как это нынче принято: не рабочее, а презентационное. Показуха для журналистов и публики. И он, генерал-лейтенант Кейт, должен играть в этой показухе заглавную роль. Черт бы вас всех побрал. Черт бы побрал этого юродивого Марта Кыпса. Черт бы побрал этого старого кукловода Генриха Вайно. Серьезный человек, а занимается ерундой. Черт бы побрал его самого, Йоханнеса Кейта, не сумевшего увернуться от навязываемой ему роли. Кофе остыл. Взгляд Кейта скользил по четким лазерным распечаткам, но смысл сообщений улавливался с трудом. И он даже обрадовался, когда напольные часы пробили девять. Час утреннего уединения закончился, его захлестнула обычная череда дел. Ровно в шестнадцать на пороге его кабинета возник капитан Медлер. В руках у него была папка со сценарием Кыпса. - Из отдела Джи-2 прислали разработку, которую вы заказывали. На героя этого фильма и на сам сценарий, - доложил он и напомнил: - Вертолет ждет. Он не спросил, как утром, намерен ли генерал лететь на съемки. Кейт сначала не обратил на это внимания. Спустившись к машине, он приказал ехать не в аэропорт, а домой. Он намерен был переодеться в штатский костюм. Если уж ему не дано отвертеться от участия в этой показухе, так пусть он хотя бы будет выступать как частное лицо. Но капитан Медлер деликатно возразил: - Прошу извинить, господин генерал. Господин Вайно позвонил мне и просил напомнить, что на презентации вам следует быть в форме. Общественность должна знать, что социальным заказчиком этого фильма являются Силы обороны республики. - Господин Вайно? - переспросил Кейт. - Позвонил - тебе?! Это было неслыханно. Это все равно что сам Кейт позвонил бы ротному дневальному и попросил напомнить командиру полка, что тому следует прибыть на совещание к командующему. - Так точно, - подтвердил Медлер. - Я предложил соединить его с вами, но господин Вайно сказал, что не хочет отвлекать вас от дел. - В аэропорт! - приказал Кейт водителю. Еще в машине по дороге к военному аэродрому он взял у капитана Медлера папку со сценарием Кыпса и начал читать вложенную в нее служебную записку Информационного отдела Главного штаба Минобороны о герое будущего фильма. Дочитывал ее он уже в вертолете. "Альфонс Ребане. Родился в 1908 году в Таллине в семье оптового рыботорговца. В 1929 году с отличием закончил Высшую военную школу в Таллине, службу начал лейтенантом в 1-м полку армии Эстонской буржуазной республики, затем был назначен начальником отдела продольственного снабжения интендантства Таллинского гарнизона. В конце 1939 года получил чин старшего лейтенанта. В июне 1940 года, незадолго до установления в Эстонии Советской власти, уволился из армии, но из Таллина не уехал. Его семья (отец, мать и сестра) эвакуировалась в Англию на пароходе "Георг V". На траверзе острова Засниц пароход был торпедирован немецкой подводной лодкой. Никому из пассажиров и членов экипажа спастись не удалось. После аннексии Эстонии Советским Союзом Альфонс Ребане устраивается строительным рабочим на сооружении причалов в Таллинском порту и ведет чрезвычайно замкнутый образ жизни, опасаясь быть выявленным органами НКВД, что могло привести к его ссылке в Сибирь или даже к расстрелу..." Генерал-лейтенант Кейт недоуменно поморщился. Все это было очень странно. В 1929 году, в возрасте двадцати одного года, этот Ребане закончил Высшую военную школу в Таллине. По тем временам - самое серьезное учебное заведение. Закончил с отличием. И только через десять лет становится старшим лейтенантом? Второй момент. После аннексии Эстонии Советским Союзом Ребане больше года, до вступления в Таллин немецких войск, скрывался под видом строительного рабочего. Как это могло быть? Таллин был наводнен агентурой НКВД. И не опознали такую заметную фигуру, как влиятельный интендантский чин? "В начале сентября 1941 года, после взятия германскими войсками Таллина, Альфонс Ребане добровольно поступает на службу в вермахт и в чине капитана назначается командиром одного из охранно-конвойных, так называемых "восточных", батальонов. В марте 1943 года 658-й Восточный батальон под командованием майора Ребане участвует в отражении попытки советских войск прорвать блокаду Ленинграда. За успешные операции Ребане награжден Железным Рыцарским крестом. В 1943 году "восточные" батальоны были сведены в 20-ю дивизию СС, которая получила название Эстонской. Альфонс Ребане назначается командиром 45-го полка и получает звание оберштурмбанфюрера СС, что соответствует чину подполковника, а затем становится командиром дивизии в чине штандартенфюрера СС. В конце февраля 1944 года 20-й Эстонской дивизии СС удается приостановить наступление Красной Армии на Северо-Западном фронте на рубеже реки Векши. За этот бой по представлению командующего группой армий "Север" 23 февраля 1944 года Гитлер подписывает приказ о награждении Альфонса Ребане орденом Рыцарского креста с дубовыми листьями. Но эта награда была вручена А. Ребане только 9 мая 1945 года гросс-адмиралом ДИницем (Karl D?nitz) - уже после того, как 20-я Эстонская дивизия СС сдалась в плен английскому экспедиционному корпусу и была изолирована в лагере в районе южно-баварского города Аугсбурга..." Кейт изумленно вздернул брови. А это что еще за кроссворд? "Сам факт награждения Альфонса Ребане гросс-адмиралом ДИницем именно 9 мая 1945 года документально подтвержден, но имеющиеся в распоряжении Информационного отдела архивные материалы не дают возможности его достоверной интерпретации..." Чертовщина какая-то. Из истории Второй мировой войны Кейт знал, что гросс-адмирал ДИниц после самоубийства Гитлера по его завещанию стал рейхсканцлером Германии и главнокомандующим всеми вооруженными силами Третьего рейха. Это было 1 мая 1945 года. 2 - 5 мая 1945 года он сформировал новое имперское правительство в Мюрвик-Фленсбурге и пытался частичной капитуляцией перед западными союзниками СССР сохранить остатки войск, отходивших с Восточного фронта. Это ему не удалось. 8 мая 1945 года была подписана безоговорочная капитуляция Германии, а 23 мая гросс-адмирал ДИниц по требованию Сталина был арестован английскими властями. В 1946 году он был приговорен Нюрнбергским трибуналом к десяти годам тюрьмы как военный преступник. И 9 мая ДИниц вручает Рыцарский крест Альфонсу Ребане? У него что, в эти дни не было более важных дел? И как вообще Ребане мог появиться в ставке ДИница, если вся его дивизия уже сидела в лагере под охраной британских солдат? "В конце 1945 года по условиям Потсдамского соглашения началось возвращение в СССР всех оказавшихся на оккупированных западными союзниками России территориях советских военнопленных, узников концлагерей и перемещенных лиц. В их числе были депортированы солдаты и офицеры 20-й Эстонской дивизии СС, кроме тех немногих, кто сумел эмигрировать в Южную Америку или в нейтральные государства. Они были помещены в фильтрационные лагеря в Сибири и подвергнуты тщательной проверке. В ходе допросов было установлено, что командир дивизии штандартенфюрер СС Альфонс Ребане утром 9 мая 1945 года был увезен из лагеря в ставку гросс-адмирала ДИница двумя английскими офицерами. О вручении Ребане Рыцарского креста с дубовыми листьями было объявлено личному составу дивизии, но сам Ребане после награждения в лагерь не вернулся. Ходили слухи, что на обратном пути из Мюрвик-Фленсбурга в Аугсбург его машина подорвалась на мине и Ребане погиб. Эти слухи, как выяснилось, не соответствовали действительности. Из агентурных источников стало известно, что Альфонс Ребане обосновался в Англии и возглавил движение эстонского сопротивления советскому оккупационному режиму. При содействии британской разведки Сикрет интеллидженс сервис и на ее средства он организовал в графстве Йоркшир разведшколу, вербовал лиц эстонской национальности и руководил их засылкой на территорию Прибалтики для разведывательной и диверсионной деятельности. В частности, в отряды так называемых "лесных братьев", ведущих на территории Эстонии борьбу против коммунистического режима. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что большинство диверсантов, прошедших обучение в разведшколе А.Ребане и заброшенных в Эстонию, было выявлено органами НКВД, перевербовано и использовано в контрразведывательных операциях советской госбезопасности, в результате чего были уничтожены многие отряды "лесных братьев"..." Кейт озадаченно покачал головой. И снова ничего не понятно. Боевой офицер, опытный командир. И не сумел организовать работу разведшколы? Перегорел? Спился? Сдался, ощутив собственное бессилие перед чудовищной машиной НКВД? "В 1951 году финансирование разведшколы, которой руководил Ребане, было прекращено. Ребане переехал в Западную Германию и поселился в Аугсбурге, где ранее была похоронена его гражданская жена Агния, погибшая в мае 1945 года. Вскоре после переезда в Аугсбург, в сентябре 1951 года, Альфонс Ребане погиб в автомобильной катастрофе. Из-за неисправности рулевого управления его автомобиль "Фольксваген-жук" сорвался в пропасть на одной из альпийских дорог. Останки Ребане были похоронены в закрытом гробу на муниципальном кладбище Аугсбурга рядом с могилой его жены..." К служебной записке была приложена сканированная на компьютере архивная фотография, парадная, сделанная, вероятно, сразу после награждения, о чем свидетельствовала впечатанная в угол снимка надпись: "Alfons Rebane. 09.05.45. M?urwik-Flensburg". На снимке был худой человек в парадном эсэсовском мундире со всеми регалиями: орел со свастикой над правым накладным карманом кителя, наградные планки и Железный Рыцарский крест слева, а на шее, на высоком воротнике между серебряными шевронами - Рыцар-ский крест с дубовыми листьями. Холодное удлиненное лицо, высокий лоб, прилизанные светлые волосы с безукоризненно ровным пробором, тонко сжатые губы, твердый взгляд. Типичный ариец. А если эстонец, то с сильной примесью немецкой крови. И, пожалуй, немецкой спеси. Кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями. Не шутка. Высшая награда Третьего рейха. Такие награждения подписывал лично Гитлер. И за так их никому не давали. Значит, все-таки было что-то на этой Векше и сценарий Кыпса не полная ерунда? Аналитическую записку о сценарии Кейт читать не стал, заглянул сразу в конец. Его не интересовали рассуждения аналитиков, его интересовали выводы. "Анализ фактического материала, положенного в основу сценария фильма "Битва на Векше", крайне затруднен в виду того, что какие-либо достоверные данные о событиях отсутствуют. Явным преувеличением воспринимается утверждение сценариста о том, что 20-я дивизия СС, названная почему-то Эстонским легионом, могла удерживать натиск советских войск в течение семи дней. Это непременно нашло бы отражение в хронике ВОВ. Более правдоподобным представляется срок максимум в двое суток, что тоже немало, учитывая стремительность наступления Красной Армии на Северо-Западном фронте. Плодом авторской фантазии является и эпизод с расстрелом генерала Воликова. Достоверно известно, что в конце февраля 1944 года на Северо-Западном фронте погиб командир парашютно-десантной дивизии генерал-майор Волков, но нет никаких оснований утверждать, что он был расстрелян маршалом Жуковым. Мы не можем дать никакой оценки сценария в целом, так как это относится к компетенции кинокритиков..." Этого Кейт и ждал. Да ничего другого и быть не могло. Дешевка. Фарс. Все это прошлое. Его лучше не трогать. Пусть остается на кладбищах и в архивах. Вытаскивать мертвецов из могил и заставлять кривляться в современных политических шоу - не нужно этого делать. У Кейта не было никакого отношения к Альфонсу Ребане. Он не хотел иметь к нему никакого отношения. Но отчего-то появилось какое-то тяжелое чувство. Как будто он узнал что-то такое, чего лучше не знать. Этот мертвый эсэсовец, кости которого давно истлели в Баварии, словно смотрел на него своими холодными глазами, вызывая предчувствие надвигающейся беды. - Подлетаем, - доложил капитан Медлер. - Съемочная площадка под нами. Я приказал сделать над ней круг. Кейт отдал ему папку со сценарием и неприязненно, побуждаемый скорее обязанностью, чем интересом, стал смотреть в иллюминатор. Внизу извивалась неширокая речка с наледями у берегов. Левый, северный берег был высокий, правый - низинный. Всхолмье левого берега было изрыто ходами сообщения, пулеметными гнездами, позициями противотанковых и полевых орудий. Сверху были видны броневые щитки и стволы пушек. По расположению противооткатных устройств и утолщениям дульных тормозов Кейт определил, что это действительно немецкие пушки времен Второй мировой войны. Во всяком случае, очень похожие. В капонирах стояли четыре танка Т-VI - "тигры". И тоже выглядели, как настоящие. Макеты, конечно. Но выполненные очень умело. По низинному берегу, заросшему красноталом и ивняком, откуда, надо полагать, наступали русские, тянулись неглубокие окопы. Тут были дивизионные пушки "ЗиС-3" и несколько танков "Т-34". Людей на позициях не было, зато в стороне, на лугу, где рядами стояли фургоны киногородка - лихтвагены и тонвагены киношников, трейлеры костюмерных и вагончики для артистов, - бурлила толпа. Посреди луга был натянут обширный сине-белый тент, круглый, вроде циркового шапито. В стороне грудились микроавтобусы и разномастные легковушки, доставившие артистов и гостей: от обычных "Жигулей" до солидных "мерседесов" и мощных джипов. Но даже среди дорогих иномарок выделялась красная спортивная "мазератти" с откинутым по случаю погожего дня верхом. На сиденьях развалились в свободных позах, свесив через борта ноги, двое каких-то молодых людей в цивильных костюмах. Третий - в красноармейской пилотке и фронтовой телогрейке, явно переодетый к съемкам актер, - прохаживался возле машины. По лугу, стараясь не удаляться от навеса, под которым наверняка были столы с фуршетом, праздно слонялся разномастный люд, в руках у многих были высокие стаканы и жестянки пива, к которым они то и дело прикладывались. Презентация, судя по всему, набирала обороты. Генерал-лейтенант Кейт взял у капитана Медлера бинокль и еще раз внимательно осмотрел место будущих съемок. Он ошибся. "Тигры" не были макетами. Это были настоящие немецкие танки времен Второй мировой войны. И 105-миллиметровые полевые орудия Круппа тоже были настоящие. И "тридцатьчетверки". И "ЗиС-3". Кейт нахмурился. Затея с фильмом перестала казаться ему дурным анекдотом. То, во что вложены большие деньги, не может быть анекдотом. А сюда были вложены очень большие деньги. Достать советские пушки и танки времен войны было, допустим, не слишком большой проблемой, их немало сохранилось в военно-исторических музеях и в российских воинских частях. А вот достать подлинную немецкую технику - другое дело. После войны она была собрана с полей сражений и отправлена на переплавку. Остались единичные экземпляры, и каждый из них стоил во много раз дороже самого современного танка. Для съемок их, конечно, не покупали, брали в аренду. Но и аренда плюс доставка тяжелой техники из Германии выливались в круглую сумму. Таких денег не было у правительства. Их могли дать только спонсоры - и не мелочь, а самые крупные бизнесмены Эстонии. А эти люди и цента не выложат, если у них не будет уверенности, что этот цент вернется к ним полновесным долларом. Похоже, Йоханнес Кейт недооценил серьезности всей этой затеи. Он и сейчас понимал далеко не все, но одно понял совершенно четко: здесь какая-то крупная игра. Очень крупная. И нужно постараться быстро понять ее правила, чтобы стать в ней полноправным партнером, а не остаться безгласной пешкой. Вертолет командующего сделал круг над съемочной площадкой и приземлился на территории войсковой части, в километре от места съемок. Здесь дислоцировался один из отрядов "Эста". Кейт принял рапорт командира отряда и пересел в поданный к вертолету "лендровер" в камуфляжной раскраске. "Лендровер" пересек речку по легкому понтонному мосту, наведенному специально для съемок, подкатил к тенту, и генерал-лейтенант Кейт сразу оказался в плотном кольце газетчиков и телевизионщиков. И первым, кто прорвался к нему, был автор сценария и режиссер фильма Март Кыпс. Раскинув в стороны длинные руки так, словно хотел заключить Кейта в объятия, он заорал: - Господин генерал, вы с нами! Я знал, что вы оцените мою идею! Я всем говорил: Йоханнес Кейт - умный человек, он обязательно оценит мою идею. Пусть не сразу, грандиозность замысла не все могут постигнуть сразу. Но он обязательно будет с нами! Я счастлив, генерал, я безумно счастлив! "Чтоб ты сдох", - подумал Кейт. А вслух произнес: - Рад за вас, Март. Надеюсь, вам удастся создать фильм, который затмит шедевр Кийска "Цену смерти спроси у мертвых". - Кийск?! - возмущенно переспросил этот рыжий придурок. - Да после моего фильма о нем никто и не вспомнит! - Я об этом и говорю, - подтвердил Кейт. Началось кино. IV В статье какого-то кинокритика я однажды прочитал, что самые интересные сюжеты в кино происходят за кадром. В кадре - вымысел, а за кадром - жизнь с ее невыдуманными страстями, столкновением интересов и всем прочим, из чего состоит жизнь. Но первые часы, проведенные нами на съемочной площадке фильма "Битва на Векше", заставили меня усомниться в верности этого наблюдения. Потому что не происходило ничего. Совсем ничего. - Кино - это ожидание, - объяснил Артист часа через четыре после того, как мы точно к назначенному времени приехали в то место под Тарту, где должно было разворачиваться действие фильма. - Сначала ждут режиссера-постановщика. Потом ждут осветителей. Потом выясняется, что взяли не ту пленку, ждут пленку. Потом ждут солнце. Когда наконец появляется солнце, бригадир осветителей заявляет, что их смена закончилась. Посылают за водкой для осветителей, ждут водку. Сейчас это просто, а было время, когда достать водку было главной проблемой. - Ладно тебе заливать, - лениво отозвался Муха, разомлевший от безделья. - Что-то не помню я такого времени. - Потому что ты молодой и непьющий. А я помню. На первом курсе ГИТИСа я снимался в массовке. И директор фильма две бутылки водки доставал целых три часа. Через райком партии. За это время солнце ушло, и осветители уехали. Обе бутылки директор выпил сам и потом плакал. - Плакал? - удивился Муха. - А не блевал? - Может, и блевал. Но сначала плакал и клял профессию, которая загубила всю его жизнь. Артист старался говорить весело, но чувствовалось, что он нервничает. То и дело поправлял линялую пилотку с красноармейской звездой, подтягивал голенища яловых сапог, распахивал телогрейку и расправлял гимнастерку, перетянутую кожаным офицерским ремнем. И все время как бы оглядывал себя, проверяя, соответствует ли он образу полкового разведчика, который ему предстояло воплотить на экране. Над съемочной площадкой появился вертолет с опознавательными знаками Сил обороны Эстонской Республики, сделал широкий круг и пошел на снижение где-то за холмистым левым берегом. - А сейчас-то чего ждут? - спросил я. - Не знаю, - сказал Артист. - Попробую выяснить. Он еще раз поправил пилотку, взглянул на себя в боковое автомобильное зеркало и направился к толпе, грудившейся вокруг укрепленного на легких металлических конструкциях круглого ярмарочного тента. Под тентом стояли пластиковые столы на алюминиевых ножках, за ними возвышались коробки с вином и упаковки с баночным пивом. Два официанта в белых куртках с черными галстуками-бабочками еле успевали открывать бутылки и наливать выпивку в высокие стаканы, которые тут же исчезали и возвращались на другие столы уже пустыми. В толпе были и актеры, и журналисты, и почетные гости, приглашенные на презентацию. Солидные бизнесмены в длинных пальто беседовали с эсэсовскими офицерами, их жены и дочери в накидках из соболей и норки кокетничали с молоденькими лейтенантами Красной Армии с розовыми эстонскими лицами. Рядом с тентом был сооружен просторный настил из свежих досок с низкими деревянными перильцами - что-то вроде невысокой трибуны, утыканной микрофонами и обставленной камерами телевизионщиков. На досках сидели и лежали человек двадцать молодых солдат в эсэсовских шинелях и коротких немецких сапогах с железными подковками под присмотром обер-ефрейтора - роттенфюрера. На медных бляхах их ремней красовалось: "Got mit uns"*. Все они были вооружены немецкими рожковыми автоматами времен Второй мировой войны - "шмайссерами". Это была массовка из солдат местного гарнизона. Они с тоской посматривали в сторону тента, где бурлил запретный для них праздник жизни с разливанным морем халявного вина и пива. За долгие часы ожидания мы успели во всех подробностях осмотреть позиции противоборствующих сторон - немцев и наших, при этом немецкие позиции Артист изучал особенно внимательно, так как по роли ему предстояло сюда проникнуть. Потом потолкались в тусовке, где преобладала мягкая эстонская речь и лишь изредка слышалась русская. Но ничего заслуживающего внимания не обнаружилось, даже минералки не нашлось у официантов. Поэтому мы вернулись к "мазератти" и пробавлялись кофе из трехлитрового китайского термоса, предусмотрительно захваченного в дорогу. Артист извлек из толпы и подвел к нам высокого рыжего парня, одетого с претензией на художественную отвязанность. Он был в желтой замшевой куртке, в черной рубашке-апаш, лоб перевязан красным платком. - Режиссер-постановщик Март Кыпс, - представил его Артист. - Мы вместе поступали в ГИТИС, а потом он перешел во ВГИК. Познакомься, Марик, это мои друзья. Он небрежно кивнул нам: - Привет, ребята! - И уставился на "мазератти". - Однако! Чья это тачка? Только не говори, что твоя. - Моя, - скромно признался Артист. - Купил, знаешь ли, на тот случай, если придется ехать в Канны получать Гран-при за твой фильм. Не на "Жигулях" же туда тащиться. Согласись, Марик, это было бы неприлично. Во взгляде режиссера мелькнуло сомнение. Оно было вызвано не тем, что фильм "Битва на Векше" получит Гран-при на Каннском кинофестивале. В этом-то он ни-сколько не сомневался. Он сомневался в том, что "мазератти" принадлежит Артисту. Небрежная поза Артиста, поигрывавшего ключами, так и не развеяла его сомнений. Но он не стал задерживать внимание на этом роскошном, но все-таки неодушевленном предмете, так как это отвлекало от главного. А главным здесь был он. Именно он, режиссер-постановщик Март Кыпс, был центром этого киногородка, праздничной толпы, газетчиков, телевизионщиков, киношного люда и вообще всего этого солнечного дня со свежим ветром и весело бегущими облаками. - Как жизнь, парни? - поинтересовался он со снисходительной благожелательностью хозяина праздника, который рад любому гостю, даже самому незначительному. - Осторожней, Марик, - предостерег его Артист. - На твоем месте я был бы почтительней. Эти парни - из международного арт-агентства "МХ плюс". Продвижение лучших произведений искусства на международный рынок. В том числе и кино. Олег Мухин - владелец. Сергей Пастухов - ведущий эксперт. Олег, покажи ксиву. Муха извлек весьма солидное удостоверение своего детективно-охранного агентства и небрежно им помахал. Режиссер мгновенно сменил тон. - Господин Мухин. Господин Пастухов. Рад видеть вас здесь. Вы не пожалеете, что приехали. Мой фильм откроет новую эру в эстонском кино. Надеюсь, вы дадите сообщение о презентации. Как мне с вами связаться, чтобы информировать о ходе съемок? - Мы сами свяжемся с вами, если решим, что это необходимо, - важно ответил Муха. - Мы никому не даем своих координат. Иначе нас завалят бездарными проектами. - Вы правы! Да, совершенно правы! - вдохновенно завопил Март Кыпс. - Бездарность - вот настоящий бич нашего времени! Воинствующая бездарность! Культура стала непрофессиональной! Иногда даже жалеешь о том, что исчезла цензура. По крайней мере, она помогала удерживать на уровне планку мастерства! - Хватит трепаться, Марик, - прервал его Артист. - Ты лучше скажи, когда дашь мне сценарий. Съемки начинаются, а я сценария даже не видел. - И не увидишь. Принцип моего художественного метода - импровизация. В условиях, максимально приближенных к реальности. Это принципиально. Герои моего фильма придут к зрителю из самой жизни. Поэтому я беру на все роли только тех актеров, которые не заезжены, не растиражированы. Но - талантливы. Как, например, ваш друг Семен Злотников, - добавил он с явным желанием завоевать наше расположение. - Я хотел бы, чтобы вы отметили это в своем пресс-релизе. - Подумаем, - неопределенно пообещал Муха. - Вы сомневаетесь, что Семен талантлив? - несколько обескураженно спросил режиссер. - Нисколько не сомневаемся, - ответил я. - В этом нам приходилось убеждаться не раз. Но вот насколько он талантлив как актер кино - этого мы, честно сказать, не знаем. - Вы убедитесь в этом очень скоро. Сегодня же! - пообещал Кыпс и с беспокойством оглянулся. К трибуне подкатил "лендровер" в камуфляжном раскрасе, из него вышел какой-то чин в мундире эстонской армии, за ним второй чин, помельче, и два спецназовца - солдаты охраны с десантными "калашами". По реакции Кыпса я понял, что его-то как раз и ждали. - Генерал-лейтенант Кейт! - восторженно округлив глаза, сообщил режиссер. - Все-таки приехал, козел! Все, ребята, бегу. Пресс-конференция. Подходите, будет сенсационный сюрприз. Настоящая конфетка для прайм-тайм! - И он рванул к генералу, которого уже окружила толпа. - Нехороший ты человек, Пастух, - сказал Артист. - Не мог подтвердить мою талантливость? Язык бы отвалился? - Я и подтвердил. Из "калаша" ты садишь с обеих рук вполне талантливо. - А мечешь ножи - так просто гениально, - поддакнул Муха. - Засранцы вы оба, - сказал Артист. - Ничего не волокете в искусстве. Пошли, будете просвещаться. Когда мы протиснулись к трибуне, на ней уже стояли режиссер Кыпс, эстонский генерал-лейтенант и какие-то другие солидные люди. Журналисты толпились внизу под микрофонами, на трибуну были нацелены телекамеры, массовка и менее важные гости располагались на дальнем обводе. Официанты под тентом отдыхали - судя по всему, выдача халявы временно прекратилась, чтобы не отвлекать публику от центрального мероприятия. - Уважаемые дамы и господа! Друзья! - обратился к присутствующим Кыпс, предварительно проверив, работают ли микрофоны. - Здесь присутствуют журналисты из Москвы, Санкт-Петербурга, представители крупного международного арт-агентства, русские актеры. Поэтому предлагаю говорить по-русски. Надеюсь, по этой причине никто не обвинит меня в отсутствии патриотизма? Он окинул аудиторию быстрым внимательным взглядом. Никто вроде бы не собирался обвинять его в отсутствии патриотизма. Кыпс продолжал: - Небольшое вступление. В основу сценария фильма "Битва на Векше" положены исторические события. По чисто идеологическим соображениям они не нашли никакого отражения в официальной советской истории Второй мировой войны, но для нас, эстонцев, это одна из самых ярких страниц. И мы хотим, чтобы наш фильм сделал ее фактом общественного сознания. Много лет я боролся за этот фильм. И только теперь наше общество созрело до адекватного восприятия моих идей. Поэтому я говорю: это самый счастливый день в моей жизни! Аудитория доброжелательно покивала и даже снисходительно поаплодировала, поздравляя режиссера с этим знаменательным для него днем. - А теперь разрешите мне представить тех, без кого мой сценарий так и остался бы на бумаге, - торжественно возвестил Кыпс. - И прежде всего - представителя Национально-патриотического союза. Господин Юрген Янсен, член политсовета союза. Он не только убедил руководство принять участие в финансировании съемок, но и помогал нам в практической подготовке. Поприветствуем его! На этот раз аплодисменты были более дружные, хотя, как мне показалось, холодноватые. Из толпы почетных гостей выступил невысокий подтянутый штатский с аккуратно причесанными на пробор белесыми волосами. По реакции журналистов можно было понять, что он один из тех, ради кого они и приехали на презентацию. Телеоператоры припали к камерам, газетчики потянули вперед руки с диктофонами. Но член политсовета Национально-патриотического союза лишь скромно поклонился и вернулся на место. - Среди спонсоров фильма есть и крупные предприниматели, - продолжал Кыпс. - И это знаменательно, господа! Эстонские бизнесмены озабочены не только своей прибылью, но и нравственностью подрастающего поколения. Весьма солидный взнос сделал президент компании "Foodline-Balt" господин Анвельт. Как и все наши спонсоры, он просил не разглашать сумму взноса. Мы уважаем его скромность, но все же я попрошу его ответить: что подвигло его на этот благородный акт? Господин Анвельт, прошу вас! К микрофонам подошел лысый квадратный человек в длинном кашемировом пальто с белым шелковым шарфом на короткой шее, кашлянул, прочищая голос, и заявил: - Я - эстонец. И этим, блин, все сказано. - Браво, господин Анвельт! Кыпс горячо поаплодировал. Потом он представил других спонсоров, перечислил занятых в фильме актеров, ни одну из фамилий которых я никогда не слышал, кроме фамилии Артиста, и продолжал: - События, о которых идет речь в фильме, происходили в конце февраля 1944 года на Северо-Западном фронте. То, что вы видите здесь, - почти точная копия реальной обстановки. Рельеф местности, расположение позиций, ширина речки - все подлинно. А подлинность - это основа моего творческого метода. Здесь все настоящее: обмундирование, вооружение, орудия, танки. Да, господа, это настоящие "Тигры", технически исправные, с полными баками горючего, с полным боекомплектом. Они могут стрелять и будут стрелять - разумеется, холостыми зарядами. Когда командир Эстонского легиона получил приказ отступить, позиции были взорваны, чтобы их не мог использовать неприятель. Они будут взорваны и в моем фильме - по-настоящему, настоящим толом, а не пиротехническими шутихами. Подлинность и еще раз подлинность! А теперь мне остается сказать, что мне особенно приятно видеть здесь командующего Силами обороны республики генерал-лейтенанта Йоханнеса Кейта. Я надеюсь, он не откажется быть главным консультантом нашего фильма. И вновь журналисты прореагировали так, как реагируют на нечто очень важное. В чем это важное, я не понял, так как был в положении человека, попавшего в незнакомую компанию, где все друг друга давно и хорошо знают и связаны какими-то отношениями. Эти отношения проявл