ли вам, как инженеру, это понятнее. Красивые и богатые мужчины должны посвятить себя служению... многим. Я же хочу слопать вас одна и ни с кем не делиться. Конечно, я понимаю: вы слишком привязаны к своей жене. Настолько, что это сводит мои шансы... А л е к с е й. К нулю. М и л а. Не надо хамить. Я посчитала свои шансы. Пятнадцать процентов из ста я могу получить в считанные часы или дни. С оставшимися восьмьюдесятью пятью придется основательно поработать. А л е к с е й. Как же вы считали? М и л а. Судите сами. Пять я уже заработала. По крайней мере, я имею основания так полагать. А л е к с е й. Допустим. М и л а. Оставьте этот ваш тон. Еще пять я заработаю, окружив вас любовью пополам с холодным расчетом. Если мужчина не дурак, он легко поддается влиянию умной и самостоятельной женщины. А л е к с е й. Почему? М и л а. Потому, что умная и самостоятельная женщина -- подарок судьбы. Рядом с ней мужчина не должен служить надежной спиной. Он может расслабиться и жить в свое удовольствие. Он больше не защитник и не добытчик с каменным топором, который обязан приносить в пещеру еду. Он нормальный, современный человек -- любовник, друг и союзник. Разве вы никогда не мечтали о такой женщине? Отвечайте. А л е к с е й. Ответа не будет. М и л а. Как хотите. Еще пять, а, может быть, и пятьдесят или все сто... я рассчитываю получить, сделав вам предложение... определенного рода. Скорее всего, что поначалу вы откажетесь, но зерно будет брошено и прорастет рано или поздно. А л е к с е й. Вот это я не совсем понял. М и л а. Хорошо, сейчас объясню. Налейте... Итак, вы уж знаете, что я беру в руки бизнес моего покойного мужа. Сохраняются все структуры и связи. Работа не прекращается ни на минуту, состояние множится. Есть только одна проблема. Вы понимаете? Я не могу работать как лошадь. А л е к с е й. Вам нужен управляющий делами. М и л а. В точку. Но такой, чтобы был у меня на виду и днем и ночью. Такой, которому я бы всецело доверяла и который мог бы смело распоряжаться моими деньгами. А л е к с е й. Хорошо, я подумаю. Выключает музыку, снимает трубку, набирает номер. М и л а. Вы подумаете? А я уже услышала "нет". Вы уверены, что приняли честное и правильное решение. По отношению к Оле. Но что если она нечестна по отношению к вам? Что если ваша любовь и ваша жертва для нее -- тьфу. Что если она вам все-таки изменяет? А л е к с е й (хлопает трубкой по аппарату). Черт! Черт! Черт!.. Решительно встает, одевается. М и л а. Куда вы сейчас? А л е к с е й. Не знаю. Скоро утро. Пройдусь по воздуху. М и л а. И вы будете звонить домой из каждого автомата... А л е к с е й. Вы говорили про два обстоятельства, которые... ну, могут им помешать. М и л а. Ах, да. Первое это то, что по причине скупости Белугина у них может возникнуть тупиковая ситуация. А л е к с е й. А второе? М и л а. Ладно... так и быть. Получайте второе. Ольга вас любит, господин Пчелкин. А любящая женщина почти никогда не способна изменить. А л е к с е й присаживается на край кровати, берет Милу за руку). Спасибо. (Встает.) Прощайте. М и л а. А ты все-таки помни о моем предложении дорогуша, оно остается в силе. А л е к с е й. Что-то вроде управляющего? М и л а. Можно и так. Но можно и по-другому. А л е к с е й. Как же еще? М и л а. Что-нибудь вроде мужа... Посылает воздушный поцелуй. Алексей улыбается, уходит. ПЯТАЯ СЦЕНА Квартира Белугина. За окном светает. Ольга спит в кресле, хозяин похрапывает на диване. Сигналит будильник. Ольга просыпается, вертит головой, встает. Подходит к Белугину, трясет его за плечо. О л ь г а. Эй! Послушайте! У вас будильник! Вы, кажется, в Лондон собирались... Эй!.. Белугин мычит и отмахивается. Ольга набирает в фужер воды из бутылки, выливает ему на голову. Б е л у г и н (садится, трогает лицо, смотрит на пальцы). Что это... кровь?.. О л ь г а (включает свет). Это вода! Б е л у г и н. Приснится же такое... О л ь г а. Вам надо собираться, я пойду... Выжидательно смотрит на Белугина. Б е л у г и н (трогает нос). Нос распух... О л ь г а. Могу припудрить, будет совсем незаметно. Б е л у г и н (ощупывает голову). А это... голова... почему так кружится? О л ь г а. Нет, по голове вас, кажется, никто не бил. Наверное, просто выпили лишнего. Б е л у г и н (наливает себе коньяку, с озабоченным видом выпивает). Так-так-так... (Смотрит на часы.) Туда-сюда... Действительно пора. О л ь г а (решительно встает перед дверью). Борис Андреевич, извините, но я не уйду. Пока вы не дадите деньги. Вы обещали. Б е л у г и н (обретая хорошее самочувствие и уверенность). Я, может быть, что-то и обещал... Но и вы, моя дорогая, давали вполне двусмысленные авансы. О л ь г а. Какие еще авансы! О чем вы говорите! Б е л у г и н. Ночь в квартире одинокого мужчины... Вряд ли ваш муж удовольствуется теперь объяснениями только лишь меркантильного характера. О л ь г а. Пчелкин... Он же ничего не знает, он меня ищет! Хватает трубку, набирает номер, слышит длинные гудки. Белугин наливает себе еще раз до полна. Передумав, отливает в бутылку половину. Выпивает. О л ь г а (бросает трубку). Давайте деньги, вы обещали! Б е л у г и н. Какая вы смешная. Вы действительно думаете, что я отдам штуку баксов за ваши красивые глаза? Будьте реалисткой, Оленька, дорогая, мы еще можем договориться... Приближается к Ольге почти вплотную. Ну, что же вы так смотрите... Деньги тут, совсем рядом. Будь умницей, и никто ничего не узнает... Начинает расстегивать на себе рубашку. Вы такая... я буквально схожу с ума, когда вас вижу... Я дам деньги... и не надо отдавать... только бывайте, бывайте здесь у меня, раз в неделю, нет, раз в месяц... Я буду давать еще, скоро у меня будет много, очень много денег... Никто, никто ничего не узнает... Расстегивает ремень. А эту тысячу... я дам вам сейчас... она здесь, рядом... сразу после... Ольга хватает Белугина за воротник рубахи и сдергивает так, что его руки оказываются скованными рукавами с застегнутыми манжетами. Нащупывает яблоко в вазе. О л ь г а. Откройте рот. Б е л у г и н. Что такое?.. О л ь г а. Вы хотели, откройте рот! Иначе губы расквашу! Белугин в испуге разевает пасть, Ольга с размаху загоняет туда яблоко. Потеряв равновесие, Белугин пятится. Ольга бьет его кулаком в нос. Белугин падает на диван. Высвобождает руки, отбрасывает яблоко, хватается за нос, кричит. Б е л у г и н. Оо-ооо-ооо!.. О л ь г а (берет свою сумку, уходит). Что б ты подавился, гадина. Хлопает дверью. ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЈРТОЕ ПЕРВАЯ СЦЕНА Утро. Открытый пивной павильон. За высоким круглым столиком стоят Шилов и призрак Карла Маркса. На голове у Маркса-"байкера" -- шлем в виде фашистской каски. Перед ними кружки с пивом, вобла на мятой газете. Продавщица в окошке поглядывает на единственного посетителя с тревогой: она думает, что тот разговаривает сам с собой. К а р л М а р к с. Согласитесь, Владимир: у каждого перед глазами есть определенная цель. Такая цель, которая вам самому кажется великой, и которая в действительности такова, если ее признает великой ваше глубокое убеждение... голос вашего сердца. У вас есть перед глазами такая цель? Ш и л о в. Сейчас -- нет. (Пауза.) Дайте мне аванс... То есть, заказ. Такой заказ, чтобы мир затаил дыхание. Тогда будет цель. А так... что болтать. К а р л М а р к с. В этом вы правы. Если человек трудится только для себя, он может стать превосходным мастером своего дела. Но он никогда не сможет стать великим человеком. Ш и л о в. В теории... К а р л М а р к с. Теория овладевает материальной силой, как только она овладевает массами. Ш и л о в. При чем тут массы. Вы намекаете на то, что в рекламном бизнесе крутятся большие деньги? Дай вам волю, и вы бы и Рафаэля приспособили рисовать этикетки. Мелко, основоположник. В одном вы правы: мне необходима регулярная практика. Без настоящей работы я утоплю свой талант в кружке. Появляется молоденький милиционер. Шилов его не видит. Милиционер неспешно прогуливается, останавливается возле продавщицы. К а р л М а р к с. Каждый, в ком сидит талант Рафаэля, должен беспрепятственно развиваться. Однако мне кажется, вы недооцениваете культурные потребности современного рабочего класса. Ш и л о в. Знаем мы их культурные потребности. Теперь только такие потребности удовлетворяют. Вы этого добивались? П р о д а в щ и ц а (обращаясь к милиционеру, кивает на Шилова). Сам с собой разговаривает... К а р л М а р к с. Обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства. Ш и л о в. Прекратите говорить непонятно! Кому сейчас нужен мой талант? Капитал и невежество идут рука об руку! К а р л М а р к с. Поосторожней на поворотах, приятель! Ш и л о в. Слушай, ты, призрак коммунизма! Ты уже такой мертвый, что не в состоянии родить ни одной новой мысли! Милиционер неспешно подходит к Шилову сзади. К а р л М а р к с. Глохни, чувак! От меня остались хотя бы цитаты. А от тебя останется задолженность по квартплате и грязная посуда в раковине. Ш и л о в. Что ты сказал?.. (Замахивается пустой кружкой.) Милиционер кладет на плечо Шилова дубинку. М и л и ц и о н е р. Гражданин Шилов! Шилов оборачивается. Ш и л о в. Здорово, Санек! Объясняет Карл Марксу: Из моего двора парнишка. Обращается к милиционеру: Ты откуда? С а н е к. Я с дежурства. Ш и л о в. А я -- просто так. С а н е к. Одному не скучно стоять? Ш и л о в. Человеку с фантазией никогда не бывает скучно. К а р л М а р к с. Золотые слова. С а н е к. Фантазия у тебя богатая. С такой фантазией -- не боишься в дурки прописаться? К а р л М а р к с. Воображение -- великий дар, много содействовавший развитию человечества. Из правой кулисы появляется Алексей Пчелкин. Он еле-еле перебирает ноги, голова опущена. С а н е к. Смотри... Из левой кулисы появляется Ольга Пчелкина. Она еле-еле перебирает ноги, голова опущена. Ш и л о в. Вот это номер. ВТОРАЯ СЦЕНА Ольга и Алексей, не замечая ничего вокруг, очень медленно, словно зомби, шажок за шажком, движутся навстречу по самому краю сцены -- над зрителями. Карл Маркс, Шилов и Санек за ними молча наблюдают. Едва не столкнувшись лбами, супруги поднимают глаза друг на друга. О л ь г а. Алеша... А л е к с е й. Оля? (Делает движение, чтобы обнять ее, но тут же отступает на шаг.) Где ты была?! О л ь г а. Я?.. (Опускает голову.) Я была у Белугина. Его избили... Я должна была отвезти его домой. А л е к с е й (злорадно). Сильно избили? О л ь г а. Да... То есть, нет... Но было очень много крови... Я все время звонила, но тебя не было... Откуда ты? А л е к с е й. Я?.. Я был... Впрочем, сейчас это не важно. Оля, я не понимаю, ты что, была с Белугиным всю ночь? Наедине? В его квартире?.. О л ь г а. Да, я была. Он обещал деньги. Он сказал, что деньги приготовлены и лежат у него в квартире. А л е к с е й. Значит, он так сказал... И ты поехала к нему и осталась у него на ночь. Сколько же мы теперь ему должны? О л ь г а. Нисколько... Потому, что... А л е к с е й. Потому что ты отработала эти деньги? Ольга бьет Алексея по физиономии, отворачивается. О л ь г а. Потому что он ничего не дал. А л е к с е й. А это еще ничего не значит! Да-да! Ровным счетом ничего не значит! Всем известно, что из него копейки не вытянуть. Понятное дело! Такой мерзавец мог наобещать с три короба, а после не заплатить. О л ь г а. После чего? А л е к с е й. После... После чего угодно! Вы занимались любовью!.. О л ь г а. А так же верой и надеждой. Говори по-русски! А л е к с е й. По-русски? Как же это по-русски... (Сообразив, пугается.) О господи!.. Ольга бьет его во второй раз. А л е к с е й. Ага! Тебе нечего ответить! О л ь г а. Где ты был? Я звонила всю ночь! А л е к с е й. Я?.. Почему ты спрашиваешь?.. Ну, допустим, что умер человек. Да-да, умер. Между прочим, не совсем посторонний тебе человек, муж твоей подруги... Люды... Милы... О л ь г а. Истоминой?! А л е к с е й. Да-да! Его убили! Застрелили -- бах! бах! Тогда... когда они ушли от нас! От нас, понимаешь?.. О л ь г а. О господи... А л е к с е й. Я был там, у нее, вместо тебя. Траур, слезы, валерьянка... Я утешал. О л ь г а. Слезы? Валерьянка? Это на нее не похоже. Как же ты ее утешал? А л е к с е й. Нет, не то, я не правильно сказал... Я был у нее, потому что она тебе позвонила, но тебя уже не было... Ты была... О л ь г а. Ты ее утешал, а она пожалела дать тебе денег в долг? А л е к с е й. Она предлагала... но я не взял. О л ь г а. Почему же ты не взял, если она предлагала? Запутавшийся Алексей разводит руками. О л ь г а. Гусары денег не берут?.. А л е к с е й (не убедительно). Оля, как тебе не стыдно. О л ь г а. Мне стыдно! Стыдно за свою бывшую подругу. Стыдно за своего бывшего мужа. Стыдно за себя... (Плачет.) А л е к с е й. Ага! Тебе стыдно за себя! Все-таки призналась! Ольга разворачивается, чтобы уйти. Алексей хватает ее за плечи, разворачивает обратно.Ольга пытается ударить его третий раз, но промахивается. Алексей хватает ее за рук, начинается борьба. Подбегают Санек и Шилов, разнимают супругов. С а н е к. С ума сошли? Сейчас обоих -- в отделение! Ш и л о в. Миритесь или хуже будет. А л е к с е й. Я согласен. Только пусть она руки не распускает. О л ь г а. Еще поговорим. А л е к с е й. Оля, действительно не время. О л ь г а. Временное перемирие. С а н е к. Ну а вообще?.. Почему такие кислые? А л е к с е й. Квартиру купили, а заплатить не можем. К а р л М а р к с. При коммунизме не будет собственников. Каждый сможет занять любую квартиру и выбрать себе любую женщину. Все будет общее. Ш и л о в. Двести лет прожил, а ума не набрался. А л е к с е й. Не понял. Ш и л о в. Продайте своего Челлини. Сидите на нем... как на бочке с порохом. О л ь г а. Я тоже не понимаю. А л е к с е й. Шилов, что продать?.. Ш и л о в. Да ладно, не прикидывайтесь. Что вы все время прибедняетесь? Ольга, ты при мне эту шкатулку показывала своему дяде, ювелиру. Я же в комнате был, рядом! О л ь г а. Ах, это... Так я ему уже все продала. Брошки, колечки... Ш и л о в. Ему?! За сколько?.. О л ь г а. Все сразу -- за тысячу. С а н е к (уважительно). Долларов? О л ь г а. Да. Но нам нужно еще тысячу. Мы всего четыре должны. А теперь валюты ни под какие проценты не взять. Нас из квартиры выселяют... А л е к с е й. Погоди, не плач, еще не выселяют. Ш и л о в. Я не понял: ты ему что именно продала -- колечки или шкатулку? О л ь г а. Теперь я вспоминаю. Шкатулку я не продавала. Он сказал: "сложите обратно в коробочку", я и сложила. Ш и л о в. В коробочку. О л ь г а. А ты думаешь, шкатулка тоже денег стоит? Ш и л о в. Не могу понять: вы это все серьезно говорите?.. К а р л М а р к с. Бенвенуто Челлини, тысяча пятисотый -- тысяча пятьсот семьдесят первый. Итальянский скульптор и ювелир эпохи Возраждения, представитель буржуазного маньеризма. О л ь г а. А почему ты спрашиваешь? Ш и л о в. Интересный у вас дядя. А л е к с е й. Мой дядя на земле трудится. Ш и л о в. Если вы не шутите, то ваш... родственник проворачивает сейчас самую наигнуснейшую аферу. Эта шкатулка, если очень навскидку, тянет тысяч на сто пятьдесят. С а н е к (уважительно). Долларов? Ш и л о в. Фунтов стерлингов. О л ь г а (запинаясь). Сколько же это... если долларов... А л е к с е й (запинаясь). Порядка двухсот... тысяч. О л ь г а. А как же... зачем же он... Ш и л о в. Куплю-продажу оформляли? Расписывалась ты где-нибудь? О л ь г а (мотает головой). Н-нет... Ш и л о в. Это уже лучше. Если шкатулка еще при нем, возьмем легко. Санек! У тебя в кобуре -- что? С а н е к (похлопывает по кобуре). Табельный, Макарова. Ш и л о в. Бежим бегом к дяде этих сумасшедших. Черт побери этого дядю! О л ь г а. Трамвай идет!.. Алексей, Ольга, Шилов и Санек убегают. Карл Маркс продолжает спокойно пить пиво. Свет гаснет. Грохот и звонки удаляющегося трамвая. ТРЕТЬЯ СЦЕНА Антикварная лавка Цукермана. Хозяин смахивает пыль с расставленных на полках товаров. Р о з а М о и с е е в н а. Додик, ты пришел сегодня раньше обычного. Ц у к е р м а н. Розочка, ты ведь знаешь, у меня есть дело с этим государственным человеком. Скоро он придет, и я отдам ему эту злосчастную вещь. Потом он сядет на самолет и улетит в Лондон. Р о з а М о и с е е в н а. Додик, я не позволю тебе обворовывать этих несчастных идиотов. Сейчас придет милиционер, и он тебя арестует. Ц у к е р м а н (роняет предмет, ловит на лету). Ах!.. Разве можно такое говорить! Р о з а М о и с е е в н а. А разве можно грабить заплаканную женщину, которая пришла к тебе за помощью? Ты слопал ее как серый волк! Додик, ты отправишься в ад, но я с тобой туда не поеду! Ц у к е р м а н (испугавшись). Хорошо, хорошо. Я не волк, я не буду ее лопать. Я поступлю с ней как честный человек. Она получит свою долю, и это будут очень, очень хорошие деньги. Они как будто совершенно неожиданно свалятся на нее с неба. В конце концов, всю работу делаю я и этот государственный человек. Но ее доля будет очень хорошая доля. Р о з а М о и с е е в н а. Я хочу, чтобы ты вернул ей эту вещь. Запомни: у тебя от нее будут только одни неприятности. Ц у к е р м а н. Но почему, почему!.. Р о з а М о и с е е в н а. Решай, у тебя есть еще минута. Цукерман нервно прохаживается, трет виски, что-то бормочет. Начинают бить часы. Ц у к е р м а н. Хорошо. Я верну. Пропади все пропадом... За последним ударом часов следует звон дверного колокольчика. ЧЕТВЈРТАЯ СЦЕНА В лавку заходит милиционер Санек. Подходит к прилавку, отдает честь. С а н е к. Гражданин Цукерман Давид Семенович? Ц у к е р м а н. Так точно... Милиционер долго и пристально смотрит ему в глаза. Р о з а М о и с е е в н а. Предупреждала... Треск мотоцикла, грохот музыки. Пританцовывая, в лавку заходит Карл Маркс. У него в руке магнитофон. Убирает громкость, делает приветственный жест -- рок-н-ролльную "козу" -- в сторону подсобки. Р о з а М о и с е е в н а. Не хватало здесь еще этого хулигана от исторического материализма! Убирайся!.. Делает энергичный жест. Цукерман недоуменно оборачивается: он слышит жену, но не понимает, с кем она разговаривает. Карл Маркс выключает звук, ставит магнитофон, начинает неспешно разглядывать и ощупывать товары на полках. С а н е к. Гражданка Пчелкина Ольга Петровна -- кем вам приходится? Ц у к е р м а н. Кажется... родственница. Когда-то мы были близки с ее тетушкой, однако не настолько, чтобы... Р о з а М о и с е е в н а. Додик, не болтай лишнего. С а н е к. Когда вы видели ее в последний раз? Ц у к е р м а н. Даже не помню... Р о з а М о и с е е в н а. Говори! Ц у к е р м а н. Позавчера. С а н е к. С какой целью она к вам приходила? Направляет свет лампы на лицо хозяина. Ц у к е р м а н. Кажется... показать кое-что. С а н е к (приближает лицо, говорит страшным голосом). Что именно? Ц у к е р м а н (выдохнув и обмякнув). Да-да. Я все понял. Сию минуту. (Сползает под прилавок.) Сняв фуражку, Санек перегибается через прилавок, чтобы не терять хозяина из виду. Цукерман ставит шкатулку на прилавок. У него вид провинившегося школьника. Санек надевает фуражку, выравнивает кокарду по ребру ладони. Прокашливается, берет шкатулку, прячет в карман. С а н е к. Ну, что же, гражданин Цукерман... Учитывая ваше добровольное признание и помощь следствию... обойдемся на первый раз без протокола. Честь имею. Козырнув, Санек уходит. Карл Маркс остается. Он в восхищении разглядывает свой собственный бронзовый бюст. Роза делает ему энергичный жест -- чтобы убирался. Ц у к е р м а н (раздвинув занавески, смотрит на улицу). Роза, смотри, -- там, на улице!.. Этот милиционер подошел к Ольге и к ее мужу. Они смотрят на меня, они смеются, они машут мне руками!.. (Машинально поднимает руку и опускает.) Но ведь я уже согласился вернуть ей шкатулку, правда?.. Я уже сказал, что верну, -- еще до того, как пришел этот молодой человек, этот милиционер... Р о з а М о и с е е в н а. Ты сказал, Додик. И тебе это зачтется. Ц у к е р м а н (резко поворачивается). Но что я теперь скажу господину Белугину?! Сейчас, сейчас он придет сюда, этот государственный человек, и мне будет нечего ему сказать!.. Слышен звук подъехавшего автомобиля. Р о з а М о и с е е в н а (небрежно). Дай ему ту, другую. ПЯТАЯ СЦЕНА Звенит дверной колокольчик, влетает Белугин. Из носа у него торчит вата, лицо потное, говорит в нос. В левой руке держит кейс, правой на ходу разворачивает бумагу. Б е л у г и н (шлепает бумагу на прилавок). Вот, последние формальности. Давайте, давайте, меня ждет машина. Ц у к е р м а н. Куда же я ее дел... Б е л у г и н (хватает Цукермана через прилавок за грудки, дышит ему в лицо). Вы сошли с ума? Ц у к е р м а н (вырывается). Ладно... погодите... сейчас. Разве можно пить коньяк с утра, перед таким делом?.. Погодите. Такую вещь нельзя бросать где попало. Я спрятал так, чтобы ни одна сволочь... Присядьте, присядьте, вы что-то неважно выглядите. Наверное, скушали что-нибудь за завтраком?.. Б е л у г и н. Да... я присяду... Но только на минуту! Садится под стеллажами, кладет кейс на колени, утирает лицо платком. У него над головой -- бронзовый бюст Карла Маркса. Сам основоположник тоже стоит рядом. Ц у к е р м а н (выносит и подает шкатулку). Вот, держите. Белугин, бегло осмотрев шкатулку, запирает ее в кейс. Б е л у г и н. Знаете что, Давид Семенович... Я много думал и пришел к выводу... Что нам необходимо пересмотреть условия нашего контракта. Согласитесь, мой риск и моя работа неизмеримо больше. Вы, всего-навсего, обворовали свою родственницу, а это -- не работа. Да-да, мне все известно. Вы совершили уголовно наказуемое деяние, и скажите спасибо, что я не требую от вас денег за мое молчание. Ц у к е р м а н. Что вы говорите! Б е л у г и н. К тому же, по тем документам, которые вы же сами помогли мне состряпать, шкатулка не представляет никакой художественной ценности. Ц у к е р м а н. Как это некстати! Б е л у г и н. Хорошо, так и быть. Если дело выгорит, может рассчитывать на полтора-два процента. Это бизнес, дорогой мой Давид Семенович, а в бизнесе выживает сильный. Р о з а М о и с е е в н а. Слушай, основоположник, хотя ты и дурак, но ты все-таки еврей. Тресни чем-нибудь по голове этого государственного бандита. Карл Маркс наклоняет бронзовый бюст, и тот опрокидывается, звучно ударяя по темечку начинавшего подниматься Белугина. Белугин садится и обвисает, словно тряпочная кукла. Цукерман хватает бюст, ставит на место, шлепает Белугина по щекам. Ц у к е р м а н. Эй, слушайте... как же это... Роза! я ничего не понимаю! Как он упал?.. Эй! Очнитесь!.. Белугин открывает глаза, смотрит по сторонам. Б е л у г и н. Что это... Мне стало плохо?.. Прижимает к груди дипломат. С улицы сигналит автомобиль. Дайте руку... Помогите мне дойти до машины. Цукерман выводит Белугина из лавки. Карл Маркс, врубив свою оглушительную музыку, делает в сторону Розы Моисеевны прощальную рокерскую "козу" и тоже выходит. Роза, в подражание, делает ему вслед такой же жест. Слышно как трогается автомобиль, с треском уезжает мотоцикл. Возвращается Цукерман. Р о з а М о и с е е в н а. Он уехал? Ц у к е р м а н. Он вернется. Р о з а М о и с е е в н а. Там у него будут большие неприятности. Ц у к е р м а н. Но потом, когда он приедет, неприятности будут у меня, здесь. Р о з а М о и с е е в н а. Он ничего тебе не сделает. Ц у к е р м а н. Господи, от кого я это слышу!.. Кто это еще вчера запугал меня чуть-чуть не до разрыва сердца? Р о з а М о и с е е в н а. Все-таки этот мерзавец на государственной службе. Его самого так тряхнут и так запугают, что он всю жизнь будет делать вид, что незнаком с тобой. Ц у к е р м а н. Правда?.. Розочка, ты меня успокоила. Но эти молодые люди, которых я хотел обмануть, они ведь ненавидят меня! Р о з а М о и с е е в н а. Они все простили. Пауза. Ц у к е р м а н. Знаешь, Розочка, я так устал сегодня... Можно я закрою лавку? Р о з а М о и с е е в н а. Правильно, Додик. Тебе необходимо успокоить нервы и подкрепиться. Поезжай сначала на кладбище, посиди на лавочке возле могилы и послушай голоса птиц. А потом пообедай с вином в хорошем ресторане. Цукерман достает связку ключей, затворяет дверь в подсобку. Теперь из зала виден портрет его супруги в траурной рамке. Ц у к е р м а н (обращаясь к портрету). Розочка, я именно так и сделаю. Целует портрет, медленно выходит, гасит за собой свет. ШЕСТАЯ СЦЕНА (ЭПИЛОГ) Один за другим выходят на сцену, произносят свои монологи и остаются в затемнении действующие лица. Первые четверо выходят из правой кулисы, остальные -- из левой. А л е к с е й. Не волнуйтесь, это уже эпилог. У нас все сложилось хорошо. Как говорят в сказках, мы жили долго и счастливо. А шкатулка... она оказалась не настоящей. Поразительно ловко сработанная когда-то в Германии копия. В свое время там были великие мастера морочить головы... О л ь г а. Правда, у нас все замечательно. Наш кредитор... (Смотрит на Алексея.) А л е к с е й. "Монолит-Гарант". О л ь г а. Он лопнул. Тогда же, на третий день, когда наступил последний срок. А л е к с е й. Как мыльный пузырь. О л ь г а. Сбежал с деньгами. Он теперь в розыске, а нам не пришлось возвращать последнюю часть кредита. Зато, при участии Давида Семеновича, моего дяди, мы купили новую мебель. С а н е к. Через год я получил повышение. Ш и л о в (выглядит респектабельно). Я вовремя завязал. Теперь многие из вас меня знают. У меня есть имя и персональные выставки. Был момент, когда я отточил свое мастерство до полного совершенства. Но теперь, когда все есть... потерялось что-то главное... Со временем думаю перебраться в Штаты. Американцы глупы, им легче задурить головы. Б е л у г и н (у него мятый портфель и мятое лицо). С этой шкатулкой у меня были крупные неприятности. Меня спасли связи и депутатская неприкосновенность. Но я выкрутился, а через некоторое время даже восстановился на государственной службе. Я отвечаю за состояние ваших дворов и подъездов. Полагаю, вы всем довольны. М и л а И с т о м и н а (белое лицо, в трауре). Я хотела мужа бедного, но честного. По любви. Но опять вышла замуж за богатого и нечестного. По расчету. И его тоже убили. И так четыре раза. Или уже пять... Я пристрастилась к кокаину. Под руку выходят Цукерман и Роза Моисеевна. Ц у к е р м а н. Когда прошло еще лет пятнадцать или двадцать, я наконец воссоединился со своей любимой женой Розочкой. Мы очень, очень хорошо устроились. Так хорошо, что лучше и не бывает. Поверьте, это такое место... Р о з а М о и с е е в н а. Додик, не болтай лишнего. Ц у к е р м а н. Хорошо. Освещаются все действующие лица. Запоздало раздается треск мотоцикла и музыка "Роммштайн". Треск мотоцикла стихает. Карл Маркс, двигаясь под музыку, встает рядом с Розой Моисеевной. К о н е ц 2001