И.Л.Обертас. Командарм Федько --------------------------------------------------------------- Ордена Трудового Красного Знамени ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР МОСКВА --1973 Љ Воениздат, 1973 OCR: Alx27 --------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ Начало пути Комиссар Красной Армии На Кубани. Год 1918-й В боях на Северном Кавказе Главком северокавказских войск В Крымской республике Положение осложняется Путь на север Вперед на Киев! Опасность с юга Многодневное сражение Далее медлить нельзя! Никопольский плацдарм Мятежный Кронштадт Антоновщина Верно Родине служить! НАЧАЛО ПУТИ В восемнадцати верстах севернее города Ромны Сумской области раскинулось большое украинское село Хмелев. Здесь 6 июля (24 июня по старому стилю) 1897 г. у Федора и Мокрины Федько родился второй сын. Мальчика назвали Иваном. Дед Ивана Федько после отмены крепостного права получил всего пять десятин земли. Когда дед умер, надел перешел в совместное владение сыновей Якова и Федора. Семьи братьев ютились вместе в старой отцовской хате под соломенной крышей. Жизнь была трудной. В поле от темна до темна работали и взрослые и дети, но земля с трудом могла прокормить два многочисленных семейства. Федора призвали на действительную военную службу и угнали в далекий Петербург. Стало еще труднее. Малолетний Ваня, проводив мать в поле, оставался за хозяина в доме: топил печь, ухаживал за скотиной, подметал двор, сторожил на лугу гусей. На несколько дней поселилась радость в. хате, когда с военной службы возвратился отец, но вскоре опять потянулись беспросветные крестьянские будни. В Петербурге Федор Ксенофонтович не раз слышал от товарищей писарей о привольной жизни в Бессарабии. Рассказы эти крепко запали в память. Все чаще задумывался отставной казачий писарь о переезде. И наконец решился. Продав брату свой пай земли, Федор с семьей осенью 1904 г. навсегда покинул родное село. В молдавском уездном городке Бельцы он устроился рабочим на казенном спирто-водочном заводе. Ване пошел восьмой год. Отец определил его в местную начальную школу. Рослый и крепкий парнишка выделялся среди сверстников своими способностями. У Вани появилось много друзей, которым он с готовностью помогал постигать школьную премудрость. Родители и учителя были довольны мальчиком. Казалось, жизнь на новом месте налаживается, но неожиданно на семью Федько обрушилось несчастье. Отец Вани, не терпевший произвола и несправедливости, вступился за одного рабочего, незаконно уволенного управляющим с завода. Немедленно последовала расправа: Федор Ксенофонтович получил расчет и в придачу характеристику "неблагонадежного". С такой аттестацией на работу в Бельцах нечего было и рассчитывать. Семья снялась с места и переехала в город Сороки на Днестре. С большим трудом Федору Федько удалось устроиться рабочим на паровую мельницу. Хозяин оказался ярым черносотенцем. Он грубо оскорблял рабочих и даже избивал их. Федор Ксенофонтович заступался за других, но и себя не давал в обиду. Однажды он схватился с самодуром хозяином и замахнулся на него гаечным ключом. Черносотенец выскочил из мельницы, бормоча угрозы. Опять увольнение, опять поиски работы... Несмотря на частые переезды и постоянную нужду, родители Вани стремились дать ему образование. Везде, где бы он ни учился, в числе первых учеников называли Ивана Федько. В 1911 г. Ваня с похвальным листом закончил в городе Комрате местную школу. В Комрате Иван Федько впервые услышал о Григории Котовском, о его борьбе с жандармами, помещиками и другими угнетателями трудового народа. Впечатлительному подростку хотелось походить на Григория Котов-ского, которого он в воображении наделил чертами героев прочитанных книг -- Дубровского, Тараса Бульбы, Овода. В начале 1913 г. семью Федько снова постигло несчастье. Отец, неудачно упав с брички, когда лошади понесли, сломал руку и повредил позвоночник. Требовалось длительное лечение, а за лечение надо было платить. Несчастье в одиночку не ходит. Тяжело заболела мать. На Ванины плечи легли все заботы. Выручил старший брат Степан. Он в то время работал в Кишиневе столяром на мебельной фабрике. "Приезжайте ко мне, как-нибудь перебьемся", -- писал он. Ваня перевез семью в Кишинев. Поселились временно у Степана. Отец поднялся, но физическим трудом заниматься не мог. В Бендерах в земстве ему предложили должность писаря. Он согласился и вскоре, в который уж раз, с женой и младшими сыновьями переехал туда. Братья Степан и Иван остались в Кишиневе. Ване пришлось по душе кишиневское ремесленное училище, которое готовило столяров-краснодеревщиков и одновременно давало неполное среднее образование. Он успешно выдержал экзамены и был принят на второй курс. Юноша по-прежнему много читал, но теперь он увлекался сочинениями писателей-классиков и военной литературой. Произведения Л. Толстого, Тургенева, Герцена, Чернышевского оказали большое влияние на формирование мировоззрения Ивана Федько, воспитывали в нем любовь и сострадание к трудовому народу, чувство ненависти к угнетателям, к самодержавным порядкам царской России, С увлечением, ночами напролет Иван читал книги об Отечественной войне 1812 года, восхищался ее героями, подолгу разбирался в планах сражений, воображая себя то Багратионом, то Кутузовым. В этот период он основательно проштудировал труды прусского военного теоретика Карла Клаузевица, по словам В. И. Ленина, "одного из самых глубоких писателей по военным вопросам". Тяга к военной науке, проявившаяся у юного Федько накануне первой мировой войны, осталась у него на всю жизнь. Видимо, сказывалась природная "военная косточка". На последнем курсе училища Иван Федько подружился с однокурсником Кузьмой Дзюбой и его старшим братом Николаем, слесарем железнодорожного депо. Николай был связан с нелегальным марксистским кружком, которым руководил бывший политический ссыльный Лаврентьев. Вскоре Иван по рекомендации друга стал посещать собрания кружка. Здесь он впервые познакомился с "Манифестом Коммунистической партии", о некоторыми работами В. И. Ленина, большевистской газетой "Правда". Все это расширяло его революционные познания, облегчало понимание происходящих событий. В мае 1915 г. Иван Федько с отличием окончил училище и поступил столяром-краснодеревщиком на мебельную фабрику местного богатея Балабана. На фабрике он близко сошелся с рабочими, среди которых нашел немало единомышленников, так же, как и он, недовольных существующим режимом, кровопролитной империалистической войной. Иван жил один. Брата Степана в самом начале войны мобилизовали на Черноморский флот, и теперь он служил машинистом на крейсере "Прут". Нелегальный кружок распался: многих кружковцев одели в серые солдатские шинели и отправили на фронт, а Лаврентьева арестовала полиция. Оставаться в Кишиневе было опасно. Осенью Ваня отправился в Бендеры. Приехав к отцу, он сразу же взялся за продолжение образования. Без труда сдав экзамен, юноша поступил в пятый класс реального училища. Однако долго учиться не пришлось. Россия изнемогала от войны, которой, казалось, не будет конца. Все острее чувствовались военные неудачи, все больше появлялось в городах искалеченных в кровавой бойне людей. В тылу проводились все новые мобилизации, военное министерство доскребывало последние людские резервы. Дошла очередь и до восемнадцатилетнего реалиста Федько. В призывной комиссии ему предложили сдать экзамен на звание вольноопределяющегося 2-го разряда. Он сдает экзамен и 31 декабря 1915 г. зачисляется на военную службу. Солдатчина нарушила все планы Ивана Федько. Учеба отодвигалась на неопределенное время. Надо было служить "верой и правдой" ненавистному "самодержцу Всероссийскому...". С раннего утра, натянув гимнастерку с погонами, окаймленными витым трехцветным кантом, вольноопределяющийся Федько занимал место в строю на правом фланге своей роты. На плацу Бендерской крепости новобранцы до изнеможения маршировали, учились ружейным приемам, кололи штыками соломенное чучело, бросали в цель учебные гранаты-болванки. Над вытоптанной площадью допоздна густо висла ругань и грубые окрики унтер-офицеров. Иногда Ивану после утомительной муштры выпадал случай побывать дома. Это были незабываемые часы. Мать старалась его угостить, отец расспрашивал о службе, младшие братья рассказывали о своих школьных делах. Время летело быстро, истекал срок увольнительной, и Иван, тепло распрощавшись с родными, бежал в крепость. Молодой вольноопределяющийся легко усваивал солдатскую науку. Вскоре он стал одним из лучших в полку стрелков, внешне выглядел как бывалый солдат. Офицеры относились к Федько сдержанно-настороженно. Они видели, как новобранцы, в большинстве своем неграмотные забитые крестьяне, тянулись к вольноопределяющемуся, жадно ловя каждое сказанное им слово. О Федько стали поговаривать в штабе, не раз Иван ловил на себе косые неодобрительные взгляды начальства и полкового священника. Командование, напуганное проникновением революционных идей в армию, склонно было видеть в каждом свободомыслящем солдате большевистского агитатора. Над головой Федько начали сгущаться тучи, но тут новобранцев спешно перевели в Тирасполь. Обычно новобранцев оттуда направляли на фронт, сформировав из плохо обученных солдат маршевые роты. Однако Иван Федько на фронт попал не сразу. Начальство, желая избавиться от неблагонадежного вольноопределяющегося, распорядилось отправить его в 1-й запасный пулеметный полк в Ораниенбаум. В середине апреля 1916 г. Иван прибыл к месту службы. Началась новая, волнующая жизнь. Рядом был рабочий Петроград. Он бурлил революционно настроенными массами, бастовал, требовал улучшения жизненных условий, хлеба, конца войны. В первомайские дни пулеметчики 1-го запасного полка несли на улицах Питера патрульную службу. События развертывались перед их глазами. Многие солдаты мысленно были на стороне рабочих. Как-то Иван Федько, вернувшись в казарму, обнаружил в шинели листовку. Очевидно, кто-то в толпе сунул ее в карман солдата. Листовка призывала к окончанию войны, свержению самодержавия и освобождению народа от гнета капитала. Подпись "Российская социал-демократическая рабочая партия" внизу небольшого розового листка взволновала Ивана. Сразу возникла мысль пустить листовку по казарме. Он сунул листовку в карман соседней шинели... Через несколько дней Федько был приятно удивлен. Листовка обошла взвод и вернулась к нему. Она была вся измятая, потертая, но ее еще можно было читать. Иван, не долго думая, подклеил ее, расправил и пустил во второй взвод... Пулеметное дело Иван Федько усвоил отлично. Материальную часть знал в совершенстве. Он мог разобрать и собрать "максим" с завязанными глазами. На боевых стрельбах точно определял на глаз дистанции до целей, поражал их с первой очереди. 9 июля 1916 г. Ивана Федько произвели в ефрейторы, а 20 июля отправили в действующую армию, в 420-й Сердобский полк Юго-Западного фронта. Войска фронта под командованием талантливого генерала А. А. Брусилова в этот период развивали успешное наступление на позиции австро-германских войск, осуществив знаменитый прорыв, получивший впоследствии название брусиловского прорыва. С первых же дней пребывания на фронте Иван Федько показал себя находчивым и храбрым солдатом. Он смело поднимался в атаку, решительно и умело действовал штыком в рукопашных схватках. Сотни километров прошел со своим полком, преследуя отступающего противника, в одном из боев был легко ранен. В конце октября наступление, не поддержанное войсками соседних фронтов, выдохлось. Снова началось окопное сидение. Дожди, сырость, холод донимали солдат-фронтовиков. Недовольство кровопролитной войной усиливалось. Большевистские агитаторы в окопах разъясняли солдатам антинародную сущность империалистической войны, самым верным средством избавления от нее называли революцию. Иван Федько не был еще большевиком, но уже всем сердцем принимал их идеи. За годы войны царская армия потеряла большое количество офицерского состава. Необходимо было срочно пополнить офицерский корпус. Власти вынужденно разрешили допустить способных унтер-офицеров и солдат на низшие офицерские должности. В тылу повсеместно формировались школы прапорщиков военного времени. Так Иван Федько в конце 1916 г. попал в 4-ю Киевскую школу прапорщиков. Наступил 1917 год. Февральская революция смела самодержавие. Киевские трудящиеся вышли на улицы с красными знаменами. В школе прапорщиков читали приказ No 1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов от 1 марта 1917 г. В нем говорилось об организации выборных комитетов в частях. Отменялось прежнее титулование офицеров. Иван Федько с радостью встретил революционные перемены. 24 июня 1917 г. начальник школы перед строем юнкеров прочел приказ о производстве их в прапорщики. Незаметно пролетел отпуск среди родных в Бендерах. Наступила пора с головой окунуться в гущу событий. Новенькие золотые погоны на плечах не радовали новоиспеченного прапорщика: он твердо знал, что ему не по пути с контрреволюционным офицерством, ненавидящим революцию. Иван понимал, что наступает время, когда должна решиться судьба России, судьба революции, когда пролетариату потребуются его военные знания и фронтовой опыт. Летом 1917 г. Иван Федько прибыл к новому месту службы -- в 35-й запасный пехотный полк, который был расквартирован в приморском городе Феодосии. Его назначили командиром взвода в украинском батальоне. В новой должности прапорщик Федько быстро освоился, солдатам понравилось его душевное обращение и уважение к ним. Он чутко относился к нуждам рядовых, был внимателен к их просьбам. Вскоре молодого офицера солдаты украинского батальона избрали членом полкового комитета. Иван Федько уже около двух лет был душой с большевиками. Разделял их взгляды, проводил всюду большевистскую линию, но в партии не состоял. После избрания в полковой комитет он понял, какое доверие оказывают ему солдатские массы, понял, что его место в рядах партии большевиков, что только будучи в ее рядах, он сможет отдать сполна свои силы и знания делу рабочего класса, делу революции. В конце июля 1917 г. большевистская полковая организация рассмотрела его заявление и приняла И. Ф. Федько в партию, с которой он навсегда связал свою жизнь. Полковая партийная организация поручила Ивану Федько вести большевистскую агитацию среди солдат 35-го запасного пехотного полка и других частей гарнизона Феодосии. Часто можно было видеть прапорщика Федько на солдатских митингах, собраниях рабочих и матросов. Вместе со своими товарищами Демьяненко и Филонюком он давал достойный отпор соглашателям, националистам, анархистам. Он призывал трудящихся, солдат и матросов к борьбе за пролетарскую революцию, за дело Ленина, большевистской партии. В августе 1917 г. прапорщика Ивана Федько, которому шел двадцатый год, солдаты избрали командиром батальона. 25 октября в Петрограде одержала победу социалистическая революция. В. И. Ленин провозгласил Советскую власть. Эта радостная весть разнеслась по всей необъятной России, докатилась и до Крыма. Повсюду партии разного толка начали определять свое отношение к социалистической революции, к Советскому правительству. Страна разделилась на два противоположных лагеря. Поднимала голову и группировала силы контрреволюция. В Крыму татарские буржуазные националисты объединяли вокруг себя различные контрреволюционные группировки для борьбы с Советской властью. С фронта возвратился реакционный мусульманский корпус. Царские офицеры-монархисты формировали ударные батальоны. Украинские националисты создавали свои отряды. Анархисты разных мастей тоже сколачивали боевые группы. В этой сложной обстановке крымские большевики начали усиленную борьбу за народные трудовые массы. Центром революционного движения в Крыму был Севастополь. В нем уже 16 декабря 1917 г. власть перешла в руки большевиков. Меньшевиков и эсеров разогнали. Председателем Военно-революционного комитета стал известный и популярный среди моряков революционный деятель Юрий Петрович Гавен (Ян Дауман). В Симферополе сосредоточились силы контрреволюции, возглавляемые крымско-татарским националистическим правительством. Активно действовали феодосийские большевики. Городская партийная организация решила провести 2 января 1918 г. митинг во дворе казарм Виленского полка. Надо было подготовить массы к выборам делегатов в городской Совет. К 11 часам утра 2 января во дворе казарм начал собираться народ. Шли рабочие, солдаты и матросы, гимназисты. Прибыли на митинг и четыре офицера от эскадронцев. Так назывались солдаты мусульманского кавалерийского корпуса. Митинг открыл прапорщик-большевик Иван Федько. Он сразу поставил вопрос о провозглашении Советской власти в Феодосии и создании для ее защиты Красной гвардии. Это предложение было встречено рабочей и солдатской массой с ликованием. Однако представители эскадронцев заявили, что они не уполномочены решать вопрос о власти, и покинули митинг. Один из офицеров связался по телефону со штабом эскадронцев и вызвал конников для разгона митинга. Связист Т. Селямон, слышавший разговор, выскользнул из помещения, протолкался к Федько и сообщил ему о замысле эскадронцев. -- Товарищи! -- обратился к собравшимся Федько. -- Эскадронцы хотят напасть на митинг и разогнать нас! Не допустим этого! С разных сторон послышались негодующие возгласы. Федько призвал рабочих, солдат и матросов к оружию. Через несколько минут замки с дверей арсенала валялись на земле, во двор выкатили станковый пулемет. В это время к воротам казарм подскакали эскадронцы. Рабочий Пименов пытался не пустить их во двор, но на его голову опустился клинок... Завязался бой. Иван Федько, не колеблясь, возглавил эту неожиданную схватку. Эскадронцы отступили со двора на улицу, начали окружать казармы... Федько подозвал к себе матроса-большевика Петра Грудачева: -- Петро, собирай людей, пробивайся на улицу, обойди эскадронцев и ударь по ним с тыла! Командир взвода Иван Котов перелез со своими солдатами через казарменный забор и открыл огонь по наседавшим эскадронцам. Им удалось задержаться только у Белого бассейна и дачи Голицына на окраине города. Так была одержана первая победа над силами контрреволюции. Будущий советский полководец И. Ф. Федько выиграл свой первый бой. Иван Федько понимал, что этим столкновением борьба за учреждение Советской власти в Феодосии не закончится. Надо было немедленно принимать необходимые меры. Не теряя времени, Федько переформировал плохо организованную вооруженную толпу в отряд, разделенный на взводы и роты. Опасаясь вторичного нападения эскадронцев, командир приказал красногвардейскому отряду занять круговую оборону, а сам, оставив за себя Петра Грудачева, поспешил на почту. Связь с Севастополем действовала. Федько дозвонился до Севастопольского ревкома, доложил о создавшейся обстановке и просил прислать поддержку. Второго же января большевики Феодосии образовали штаб Красной гвардии и Военно-революционного комитета, председателем которого избрали Ивана Федоровича Федько. Кончился день. Надо было обеспечить безопасность города. Иван Федько принял решение отбросить эскадронцев подальше от Феодосии. Красногвардейский отряд разделился на две группы, и они дружно ударили по врагу. В результате эскадронцы были отброшены за пределы города. К ночи фронт протянулся от дачи Голицына до дачи Суворина. На флангах красногвардейского фронта было установлено по одному станковому пулемету. Прошла тревожная ночь. Утром эскадронцы начали наступление. Весь день 3 января сводный революционный отряд отражал атаки конников. Федько не покидал цепи красногвардейцев. Положение осложнялось. Кончались патроны. Эскадронцы подтягивали свежие силы. Однако защитники Феодосии держались стойко. Они верили, что севастопольские товарищи не оставят их в беде, и не ошиблись. 4 января в Феодосийский порт из Севастополя прибыл миноносец "Пронзительный". Его направил на помощь феодосийцам Ю. Гавен. На берег высадился десант матросов, возглавляемый решительным и мужественным командиром Алексеем Васильевичем Мокроусовым. Вслед за "Пронзительным" подошли миноносцы "Фидосини" и "Калиакрия". Ознакомившись с положением, А. В. Мокроусов направил в Севастопольский ревком телеграмму: "Город в руках рабочих. За городом окопались около 300 эскадронцев. Принимаем меры, чтобы водворить порядок. Необходимо выслать 25 ящиков русских патронов, 25 французских и 15 австрийских, 1 горную пушку, к ней снаряды, 1 аэроплан" {ЦГА ВМФ, ф. Р-182, оп. 1, д. 1, л. 44.}. Иван Федько и Алексей Мокроусов понимали, что, до тех пор, пока не будет надежно прикрыта железнодорожная ветка Джанкой -- Феодосия, городу постоянно будут угрожать контрреволюционные части эскадронцев. Необходимо было разгромить их главные силы, занимавшие Джанкой. Для обеспечения этой операции Петр Грудачев по приказанию штаба Сводного революционного отряда с группой рабочих выдвинулся в район станции Ислам-Терек и разобрал железнодорожный путь. Рельсы были погружены на платформы и увезены в Феодосию. Обеспечив безопасность города, Сводный революционный отряд совместно с моряками Мокроусова двинулся на Джанкой. Эскадронцы не ожидали такой дерзости от большевиков. Они даже не выставили на окраинах Джанкоя охранения. Сводный отряд внезапно ворвался в Джанкой, часть эскадронцев была перебита, остальные захвачены в плен. Только отдельным всадникам удалось удрать в направлении Симферополя. Так большевики Феодосии на неделю раньше, чем в других городах Крыма, установили Советскую власть в городе и его округе. Настала короткая передышка. Надо было браться за устройство городских дел, укреплять Сводный революционный отряд. Из Симферополя приходили вести об усиленной активизации контрреволюционных сил. Стало известно, что некий капитан Орлов сколотил офицерский батальон. Начальник штаба контрреволюционных крымских войск полковник Макухин формирует из татар-пехотинцев полк "Уриэт". Части реакционного мусульманского корпуса занимают важные в операционном отношении населенные пункты и города. По всему было видно, что контрреволюция готовится к решительной схватке с защитниками Советской власти. Перед Феодосийским военно-революционным комитетом стояло множество неотложных вопросов, которые требовали быстрейшего разрешения, а тут еще возникло новое непредвиденное осложнение. В Феодосийский порт вошли транспорты с солдатами, возвращающимися в Россию с Кавказского фронта. Тысячи солдат заполнили улицы города. Они тут же открыли торговлю. Продавали винтовки, патроны, пулеметы и даже пушки. Офицеры, пользуясь этой сумятицей, вели антисоветскую агитацию, рассчитывая при помощи не искушенных в политике солдат свергнуть в Феодосии Советскую власть. Особенно офицеры ополчились против председателя Военно-революционного комитета прапорщика Ивана Федько. Началась борьба за солдатскую массу. Феодосийские большевики собирали митинги, разъясняли солдатам сущность Советов, рассказывали о вожде революции В. И. Ленине, разоблачали контрреволюционные замыслы подстрекателей-офицеров. Иван Федько, не обращая внимания на угрозы, целыми днями находился в порту, встречал прибывающие транспорты с солдатами. Он понимал, что бывшие фронтовики в силу привычки продолжают слепо верить начальству, понаслышке знают о ленинских декретах и бурных событиях в центральных областях России. Вместе с Федько агитационную работу среди солдат вели большевики Демьяненко, Грудачев, Михалько, но агитаторов явно не хватало. В связи с обострившимся положением на Дону отряд А. В. Мокроусова спешно отправился сражаться с войсками казачьего атамана Каледина. Обстановка в Феодосии стала складываться в пользу контрреволюционного офицерства, которое склоняло солдат к переходу на службу Центральной Украинской Раде. В сфабрикованной фальшивке Федько обвинили в том, что он якобы натравливает солдат на офицеров и насаждает анархию. Иван Федорович вынужден был ненадолго покинуть Феодосию. Он отправился в Севастополь за помощью. КОМИССАР КРАСНОЙ АРМИИ Из Севастополя Иван Федько возвратился с мандатом комиссара по формированию подразделений Красной Армии. Он снова был избран в Совет рабочих и солдатских депутатов, в состав исполкома Совета и одновременно председателем Военно-революционного комитета. Надо было прежде всего разгромить остатки контрреволюционных элементов и установить твердый революционный порядок в городе. 22 февраля 1918 г. И. Ф. Федько подписал декрет, в котором говорилось, что Военно-революционный комитет для укрепления Советской власти и ведения борьбы с контрреволюцией во всех ее проявлениях не остановится ни перед какими решительными мерами, вплоть до применения вооруженной силы {ГАКО, ф. Р-1027, оп. 1, д. 1, л. 459.}. После издания этого декрета революционные отряды Феодосии вместе с рабочими и портовыми грузчиками разоружили остатки частей 5-го Кавказского корпуса. Были обезврежены несколько бандитских и анархистских шаек. Комиссар И. Ф. Федько энергично взялся за формирование отрядов Красной Армии. В Феодосии и в ближайших населенных пунктах производилась запись добровольцев. Однако то и дело возникали трудности. Отдельные командиры существовавших в Крыму красно-гвардейских отрядов с недоверием относились к идее организации Красной Армии, не понимали огромного значения регулярной вооруженной силы для Советской республики. Находясь в плену местнических тенденций, они всячески противились переформированию полупартизанских отрядов в организованные армейские подразделения. И таких отрядов оказалось немало. Централизованного руководства ими не существовало. Некоторые командиры отрядов доходили до того, что считали свой район "автономным" и даже запрещали другим отрядам появляться на "своей" территории. Из-за этого иногда происходили недоразумения и столкновения. Такое столкновение произошло между карасубазарским отрядом Пешехонцева и владиславовским отрядом Малиманова. Для разрешения конфликта потребовалось вмешательство штаба феодосийской Красной гвардии. Серьезный конфликт произошел между алупкинским и ялтинским красногвардейскими отрядами. К этому делу руку приложили анархистские и белогвардейские элементы. В урегулирование отношений между отрядами пришлось вмешаться севастопольскому отряду. Такое положение играло только на руку контрреволюции, и поэтому задача формирования отрядов и частей Красной Армии имела первостепенное значение. Комиссар по формированию отрядов Красной Армии И. Ф. Федько прежде всего реорганизовал феодосийский красногвардейский отряд, предполагая в недалеком будущем развернуть его в регулярный полк Красной Армии, а также выделить из него людей, необходимых фронту. Во второй половине февраля Федько докладывал Севастопольскому военно-революционному комитету: "...В распоряжении военной комиссии имеется 300 человек Красной гвардии, 50 конных и 4 пулемета. По первому требованию смогут быть отправлены 200 человек и 2 пулемета. На Дон послано в отряд Мокроусова 80 человек. На румынский фронт и Дон в настоящее время отряды формируются, сформировать можно до 500 человек" {ЦГА ВМФ, ф. Р-183, оп. 1, д. 34, л. 35.}. По Феодосии и ее окрестностям расклеили воззвание к солдатам, рабочим и крестьянам с призывом вступать в Красную Армию. Это воззвание, подписанное И. Ф. Федько, сыграло большую роль. Благодаря авторитету, который имел И. Ф. Федько среди трудового люда Феодосии, в комиссию по записи добровольцев являлись все те, кому была дорога революция и Советская власть. Сюда пришли железнодорожники станции Сарыголь, рабочие табачной фабрики, мукомольной мельницы, портовые грузчики, матросы торгового флота, солдаты разных полков 5-го Кавказского корпуса, задержавшиеся в городе по разным причинам. Особенно много записалось в ряды формирующегося отряда Красной Армии солдат 35-го пехотного полка, в котором начинал свою службу прапорщик Иван Федько. Солдаты знали его как верного защитника Советской власти, верили ему и охотно шли за ним. Вновь сформированный отряд постепенно креп и превращался в организованное, дисциплинированное подразделение Красной Армии. Возглавляемые опытным командным составом из фронтовиков, 350 хорошо обмундированных, вооруженных и обученных бойцов представляли определенную силу. Отряду был придан самодельный бронепоезд, па платформах которого стояли четыре морские пушки. Сформированный отряд Красной Армии был назван 1-м Черноморским феодосийским отрядом. Командиром его стал И. Ф. Федько, помощником И. К. Михалько -- рабочий судостроительного завода "Наваль", стойкий большевик и надежный товарищ. 18 февраля 1918 г. австро-германская армия, нарушив условия Брестского мирного договора, вторглась на территорию Советской республики. Совет Народных Комиссаров во главе с В. И. Лениным 21 февраля 1918 г. издал декрет "Социалистическое отечество в опасности!". В этом декрете, в частности, говорилось: "1) Все силы и средства страны целиком предоставляются на дело революционной обороны. 2) Всем Советам и революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови" {В. И. Ленин. Военная переписка (1917--1920). М., Воениздат, 1957, стр. 26.}. С получением декрета Военно-революционный штаб Севастополя принял постановление об обороне Крыма. В середине марта 1918 г. австро-германские оккупанты и гайдамаки заняли Николаев. Феодосийский ревком решил не ожидать подхода кайзеровских войск к Перекопу, а направить 1-й Черноморский феодосийский отряд к Николаеву. Во второй половине марта отряд погрузился в вагоны и двинулся через Джанкой, Александровск на фронт. На станции Снигиревка в 30 км от Николаева эшелон остановился. Федько со своим помощником Михалько решили разведать, что делается в городе. Старожил Николаева И. К. Михалько вызвался возглавить разведчиков. Командир, подумав, согласился. Пожимая на прощание руку помощнику, Федько посоветовал: -- Только ты там, Иван Кириллович, поосторожнее. Не увлекайся. Береги себя. Михалько, скупо улыбнувшись, ответил: -- Сам понимаю. Не беспокойся, Иван Федорович. Возвратился из разведки Михалько 22 марта. Вести были добрые. Оп сумел договориться с подпольной организацией большевиков, с Союзом металлистов и с Союзом бывших фронтовиков об общем выступлении против оккупантов и гайдамаков. Сигналом начала восстания должен был служить орудийный выстрел с феодосийского бронепоезда. -- Какими силами располагает противник? -- спросил И. Ф. Федько. Два полка пехоты, два бронепоезда, а вот сколько артиллерии -- разузнать не удалось. А что имеют повстанцы? -- допытывался молодой командир. Немного оружия и революционный подъем. Очень верят в наш отряд. Раз верят, будем действовать! Внезапность решает успех восстания, -- отрубил Федько. Отряд и бронепоезд двинулись к Николаеву. Остановившись па станции Водопой, феодосийцы начали готовиться к наступлению на город. В полдень с бронепоезда раздался орудийный выстрел. Его услышали даже в центре города. Рабочие, моряки, бывшие фронтовики начали восстание. И. Ф. Федько двинул свой отряд вперед. Бойцы, вливаясь в улицы города, уничтожали оккупантов и соединялись с восставшими. Повстанцы окружили солдатские казармы, вместе с бойцами-феодосийцами выбили оккупантов из флотского экипажа, и только в штабе немецкого командования, который размещался в Лондонской гостинице, враг продолжал сопротивляться. К семи часам вечера город был в руках повстанцев и феодосийского отряда Красной Армии. В бою за город у противника отбили исправную радиостанцию. Отыскали матроса-радиотелеграфиста. В эфир полетело сообщение: "Всем, всем, всем! Повстанцы при поддержке отряда Красной Армии заняли Николаев..." Три дня, с 22 по 25 марта, город находился в руках повстанцев и феодосийских красноармейцев. К вечеру 25 марта оккупанты и действовавшие с ними заодно отряды украинских националистов, получив подкрепление из Одессы, перешли в наступление. Многократное численное превосходство противника и угроза окружения вынудили отступить мужественных защитников Николаева. По приказу И. Ф. Федько отряд с боями отошел к станции Водопой, под прикрытием артиллерийского огня бронепоезда погрузился в вагоны и двинулся в направлении Снигиревки. Боевые действия под Николаевом сыграли свою положительную роль. Продвижение немецких оккупационных войск временно приостановилось: противник приводил в порядок потрепанные части. Командование отрядов Крас- ной Армии получило возможность подтянуть к фронту свежие силы для прикрытия херсонского направления. Однако И. Ф. Федько было ясно, что немцы не остановят дальнейшего наступления с целью захвата Крыма. Надо было спешить и прежде оккупантов оказаться на подступах к Крыму. Действительность подтвердила предположения Ивана Федоровича. Оккупанты переправились через Днепр и несколькими колоннами двинулись на Мелитополь и Перекоп. С передовыми немецкими частями феодосийский отряд И. Ф. Федько столкнулся у станции Акимовки, южнее Мелитополя. Черноморцы совместно с местным отрядом Красной гвардии под командованием Г. А. Кочергина несколько дней удерживали станцию. Георгий Анатольевич Кочергин, участник первой мировой войны, член партии большевиков с 1917 г., оказался надежным помощником, умело руководившим обороной занимаемого его отрядом участка. Немцы наседали крупными силами. Командиры отрядов на совещании оценили обстановку и решили отойти. Отряд И. Ф. Федько отошел южнее, к станции Сальково, и занял оборону на ее подступах. Оккупанты, не ожидавшие встретить здесь сопротивления, остановились. Воспользовавшись замешательством противника, группа разведчиков во главе с Петром Грудачевым разобрала железнодорожный путь перед станцией. Тем временем артиллеристы заняли удобные огневые позиции. С утра следующего дня немцы и гайдамаки при поддержке бронепоезда начали наступление на Сальково. Черноморский феодосийский отряд отбил атаку, а артиллеристы повредили вражеский бронепоезд. Успешный исход боя с регулярными немецкими частями породил у красноармейцев уверенность в своих боевых возможностях. Отряд отразил еще несколько атак, и только на третьи сутки командир приказал отходить к Сивашу. На пути от Николаева к черноморцам присоединялись мелкие красногвардейские отряды и группы, и уже на подходах к Крыму отряд насчитывал около двух с половиной тысяч штыков. В отряд вступило много румын, китайцев, поляков, сербов. Это были надежные бойцы-интернационалисты, которые стойко дрались за Советскую власть. Пришло время реорганизовать отряд в регулярный полк Красной Армии. Перед вступлением в Крым отряд получил наименование 1-й Черноморский революционный полк Красной Армии. По приказу Севастопольского военно-революционного штаба обороны Крыма к Перекопу и Чонгару стали стягиваться войска со всей Северной Таврии. Полевой штаб обороны Крыма разместился в Джанкое. И. Ф. Федько вызвали в штаб для участия в разработке плана обороны полуострова. Крымский фронт, протянувшийся от Херсона до Геническа, делился на два участка. Перекопским командовал коммунист Кассесымов, сивашским -- И. Ф. Федько. За Чонгарским полуостровом занял позиции 1-й Черноморский полк. Железную дорогу и мост прикрывал бронепоезд. Приданный полку кавалерийский отряд вел разведку. Несколько местных красногвардейских отрядов занимали вторую линию обороны. На Перекопском перешейке занимали позиции части, отошедшие с Украины. На левом фланге участка оборонялся конный отряд Матузенко. На валу окопались бойцы евпаторийского отряда. Здесь же расположилась артиллерия. Пулеметная команда и рота бойцов-интернационалистов прикрывали переезд через вал. 18 апреля 1918 г. началось наступление оккупантов на перекопские позиции. Одновременно немецкие части попытались проникнуть в Крым и через Чонгарский полуостров. Однако здесь они успеха не имели. 1-й Черноморский полк с приданными отрядами отразил все атаки. Командовавший этим участком фронта И. Ф. Федько почти неотлучно находился на передовой, воодушевляя бой цов своим спокойствием и бесстрашием. Отличный пулеметчик, Иван Федорович время от времени ложился за пулемет и метким огнем прижимал к земли цепи противника. К вечеру первого дня наступления немцам и гайдамакам все же удалось потеснить защитников Крыма на перекопском участке, овладеть перекопским валом, а наутро следующего дня развить наступление на Армянск. 19 апреля оккупанты уже были в Армянске. Положение частей, защищавших Крым, резко осложнилось. Командующий сивашским участком фронта И. Ф. Федько во избежание окружения отдал приказ своим частям отойти к Джанкою. Но закрепиться в районе Джанкоя не удалось. Сбитые с перешейков красногвардейские отряды отступали в глубь Крыма по разным на-правлениям. Единого фронта не стало. Разрушив железнодорожные пути и стрелки, 1-й Черноморский полк последним отошел к станции Колай (Азовское), где и закрепился. В эти дни Севастопольский военно-революционный комитет отдал распоряжение об образовании Крымского Восточного фронта. Командующим фронтом был назначен И. Ф. Федько. В его подчинение переходили все вооруженные отряды, находившиеся в Джанкое, Владиславовне, Керчи и Феодосии. Новый командующий Крымским Восточным фронтом видел залог успеха прежде всего в твердой революционной дисциплине и организованности. Федько потребовал первым делом навести порядок в подчиненных ему частях. -- Наша главная задача, -- объяснял он командирам,-- задержать как можно больше сил неприятеля в центре Крыма, чтобы выиграть время для эвакуации Симферополя и организации обороны Севастополя. С утра 21 апреля артиллерия 1-го Черноморского полка и бронепоезда начала обстрел станции Джанкой. Двинулась вперед пехота. Оккупанты предприняли контрнаступление, пытаясь обойти с фланга красноармейские части. Исход боя мог решить резерв, но в нужный момент резерва на месте не оказалось: вопреки приказу командующего один из отрядов, составляющий резерв, самовольно включился во фронтальное наступление на Джанкой. Удачно начавшийся бой не принес успеха. Красноармейские части фронта вынуждены были отойти назад, к станции Колай. Несколько дней 1-й Черноморский полк стойко оборонялся от наседающих кайзеровских войск. Своим упорством в бою полк показывал другим отрядам пример отваги и мужества. И только когда стало известно, что оккупанты подошли к Старому Крыму, Федько приказал отходить вдоль железной дороги к Сейтлеру. Это было единственным правильным решением, так как немцы, заняв Старый Крым, могли без труда взять защитников Колая в кольцо. У станции Сейтлер командующий вновь организовал оборонительный рубеж. Из Феодосии подошло подкрепление -- 300 человек. Возобновились бои на Крымском Восточном фронте, но силы были не равны: 1-й Черноморский полк и д