отом садится у покрытого клеенкой кухонного стола, смотрит на миску и плошку с водой в углу кухни и плачет". Я ел, ел, думал, понимал, что внутри меня, в желудке, уже находится кусок этого доверчивого и беззащитного существа, которое, наверное, перевернулось на спину, когда Коля подманил его, и виляло хвостом.... Ел, пытался ощутить бунт в себе, а мне... было вкусно. Коля вкусно приготовил. Я думал, до последнего, что не смогу есть, а смог. И с аппетитом. А раньше не смог бы.... Раньше.... То есть один человек думал, другой - ел. Тот, который ел, был более... современным..., то есть лучше совпадал со временем. Тем временем - флотским. Моим флотским временем. А теперь бы я не смог бы есть собаку. Точнее, не мог бы ночью, на камбузе, с Колей И, узбеком-коком, на большом противолодочном корабле.... Больше не смог бы... наверное.... Я обнаружил в себе удивительные ощущения: в те моменты, когда совсем было худо, когда меня сильнее всего... обижали, когда я делал то, чего не надо было делать, ни за что не надо было делать, то есть очень обидное что-то..., когда меня называли такими словами..., в общем, в такие моменты... - мне не было себя жалко. Я не жалел себя, не обижался.... Мне было невыносимо жалко своих родителей и всех, кто меня любит или любил. Ведь они меня так любят, так ждут. Мама, ведь я для нее.... А отец.... Они меня так знают, что я такой и такой, что я единственный, единственный такой. Любят.... А меня бьют..., меня так сильно.... Меня нет.... Того, которого так любят, ждут.... Того единственного.... Его нету. Меня - того, нет. А мои родные об этом не знают. А меня нет. Как их жалко. Мама писала письма каждый день. Посылки посылала. А мне было трудно есть печенья, которые лежали в этих ящичках. Мне было жаль нарушать положение вещей в уложенной мамой посылке. Эту посылку они посылали тому, кто махал им рукой из уходящего на восток поезда.... А этого мальчика уже нет. Посылка пришла не по адресу. Она пришла не к их милому, единственному, умному мальчику. А к одному из многих грязных, затравленных и некрасивых пареньков, который имеет порядковый номер и... фамилию,... эту фамилию один раз в сутки выкрикивают на вечерней поверке.... Мне было мучительно трудно прикидываться прежним..., чтобы отвечать на мамины письма: "Здравствуй, мамочка, ... у меня все нормально..., кормят не плохо..., погода плохая, но скоро..., скучать не приходится, служба идет.... Целую, ваш сынишка..." Не мог же я написать, что меня нет, что их сына нет, а есть другой. Но тогда этот другой должен был бы написать.... Да нет. Что я - идиот что ли. Я был матросом, а не идиотом. Все-таки. И все время в голове звучало: "Хочудомой, хочудомой..." Я помню, как переночевал первую ночь дома.... Просто спал крепко, проснулся рано. Три года думал, как буду ночевать дома и что буду спать, спать.... А проснулся в шесть утра. Я проснулся в своей комнате... и думал: "А как дальше?.. Вот я дома..., а хочу домой..., а где дом?... Стоп! Где дом? А дома нету!" Моя комната, конечно, осталась. Мама в ней все сохранила точно так же, как было. Все разложено, как в доме-музее. Но это не дом.... В смысле, желание ДОМОЙ было таким сильным, что переросло конкретный дом и я не помещался в нем, как не влез ни в одни дофлотские брюки. Но было в этом и что-то еще... ужасное....... Дома не было...! Меня не было...! И жизнь была раньше какая? Вот такая: надо закончить школу - это значит впереди экзамены, сложный выбор института и пр. Потом ожидание армии, от которой никуда не деться, потом, на службе, постоянная мысль о доме.... В смысле, вся жизнь была накануне чего-то.... А...а...а теперь все,... впереди никаких канунов.... Живи и живи..., а не хочется..., а как.... А еще потом появилось время...и ощущение, что оно движется..., уходит, в смысле. Многие же ребята так и остались на всю жизнь моряками. Они, может быть, водители, или кочегары, или плотники, но это только так... получилось, на самом деле они моряки. И каждое последнее воскресенье июля они одевают свою старенькую форму, встречаются в каком-нибудь традиционном для их города месте..., напиваются, обнявшись, поют, плохо: "Врагу не сдается наш гордый "Варяг", пощады никто не желает". Плачут, скрипят зубами, сжимают кулаки до побеления косточек - не понимает же никто. Потом дерутся..., потом это долго обсуждается, потом мирятся, а потом опять кочегары и плотники.... То есть, то же самое, что а день пограничника или десантника, но немного лиричнее и тоньше. Стихия потому что такая.... Море. Как я много знаю таких ребят.... Я уходил с корабля 27 апреля. Раз и навсегда. То есть я много раз сходил с корабля на берег, а потом поднимался на борт, но это не так. А в последний раз с корабля и с флота, в качестве русского матроса, я сходил в первый раз, и в последний, конечно. Перед этим я не спал всю ночь, не веря в то, что произойдет завтра. Завтра настало, я позавтракал, сделал все, что положено матросу, в последний раз, попрощался, сошел по трапу на пирс и ушел... домой. Я сильно плакал. Я прощался с ребятами и плакал. Я записывал в книжечку адреса и свято... свято верил в собственные обещания всем написать..., приехать в гости..., принять всех у себя. А ребята толкались вокруг меня, волновались, видно было, что забыли или стесняются сказать что-то настоящее, стоящее.... И говорили, как обычно: "Ну, ты давай там..., моряк на суше не дешевка!" - "Дам!.." - "Девкам там покажи, пока мы тут..." - "Покажу..." - "Не дрейфь ты там...." - "Да не ссыте - как-нибудь разберусь...." А в глазах у всех была такая тревога, такая тоска, так легко было сосчитать, сколько им еще осталось... каждому... служить..., в глазах там было видно.... И еще - "хочу домой" в глазах.... А мне мысль, что завтра, а точнее, уже нынче, мою койку займет другой, впервые не доставила удовольствия. Все вертелось в голове и душе, что-то обрывалось... больно. Но невозможно было понять ничего. Ведь я так ждал этого дня. А завтра чего ждать? А сейчас, уже сейчас... чего? Вдруг все стихло, ко мне медленно подошел командир, пожал руку, как-то так вздохнул: "Давай, не забывай, удачи тебе, спасибо за службу", - развернулся и ушел. А я подумал: "Боже, какой хороший, какой мудрый и справедливый человек, как я ему благодарен, ...как я раньше этого не понял, я ему тоже напишу, нет, ему - первому. Сразу же напишу, обращусь по имени-отчеству, расскажу, как дома и как...вообще, как я ему благодарен, что таких мужиков... Ему приятно будет". Я уходил по пирсу от корабля, оборачивался, махал рукой.... А над кораблем звучала музыка. Есть такая музыка..., гениальная..., марш... - "Прощание славянки". А в этот раз он играл в мою честь. Со мной прощался Российский флот, от Петра Первого, Ушакова, Нахимова до..., я не знаю, ... до нашего командира. Флот прощался со мной. Меня благодарили за все. И за то, что меня так сильно..., за то, что я писал в море, за японского летчика, за все три года..., за собаку..., за все. Все! Я оглядывался, рыдал и клялся, что всем напишу, всех люблю и жить не смогу без них. И это было в тот момент - правда! И ребята махали мне, кто-то плакал, даже из тех, ко-торых я знал едва.... Ну страшно же оставаться еще так надолго, особенно когда кто-то уходит... домой. Российский флот. Весь! "Российские моряки не спрашивали, каков числом враг, но где он!", "Флаг и гюйс поднять!" - и т.д. и т.п. Навсегда. Пауза. Никому не написал. Никого не повстречал..., даже случайно.... И слава Богу! А о чем говорить? Как мы о-го-го?! Или: "А помнишь, как тогда...?" Ну, выпить, полчаса потолкаться по улицам, потом сказать: "Извини, ко мне никак нельзя, у меня там..." И в ответ: "Ну, у меня тоже, понимаешь..." Обрадоваться этому, пообещать звонить, сказать строго: "Ну, ты тоже звони, а то мы, сам видишь, не поговори-ли, а надо все обсудить, вспомнить". И расстаться.... А потом отплевываться и томиться несколько вечеров. Зачем? Но Российский флот... Пауза. У меня в жизни этого уже не будет. Никогда! (В это время нужно собрать все предметы, которые были на сцене. Все. Собрать все, чтобы сцена осталась пус-той.) Никогда. Но раньше было как-то... я не знаю.... а домой пришел, а дома нет! Ну, в смысле... что ли.... Но с другой стороны, чего жаловаться-то.... Очень многие ведь. Просто в моей жизни этого не будет.... И совсем даже - необязательно.... А дома нет.... (Уходя и унося все разом.) Просто... ну, нужно как-то понять, разобраться.... Ведь что получается, или.... Хотя, конечно, ничего не попишешь..., оно все так... конечно. Да! Да, да, да, я и сам так думаю... Не стоит... это ведь... Я бы не стал так однозначно Я же не настаиваю Это уж - как хотите.... ****** Текст предоставлен "Виртуальным Артистическим Клубом" Владимира Малюгина (e-mail:artclub@renet.ru) Театральный web-узел "Тип сцены" (http://artclub.sarbc.ru) ******