АПНО. мЫ С  мЕРИ  МОЛЧАЛИ И СЛУШАЛИ,  КАК СКРИПИТ,  СОДРОГАЯСЬ, ДОМ, КАК
ВОЕТ СНАРУЖИ ВЕТЕР, А ОГОНЬ В ОЧАГЕ МЕЖДУ НАМИ ШИПЕЛ ОТ ДОЖДЕВЫХ БРЫЗГ. нАШИ
МЫСЛИ БЫЛИ ДАЛЕКО ОТСЮДА -- С НЕСЧАСТНЫМИ МОРЯКАМИ НА ШХУНЕ, С МОИМ СТОЛЬ ЖЕ
НЕСЧАСТНЫМ ДЯДЕЙ НА МЫСУ  СРЕДИ  РАЗБУШЕВАВШИХСЯ  СТИХИЙ.  нО  ТО И  ДЕЛО МЫ
ВЗДРАГИВАЛИ И ОТВЛЕКАЛИСЬ ОТ СВОИХ РАЗДУМИЙ, КОГДА ВЕТЕР ОБРУШИВАЛСЯ НА ДОМ,
КАК  ТЯЖЕЛАЯ  СКАЛА,  ИЛИ  ВНЕЗАПНО   ЗАМИРАЛ,  ЗАТИХАЛ,  И  ПЛАМЯ  В  ОЧАГЕ
ВЫТЯГИВАЛОСЬ ДЛИННЫМИ  ЯЗЫКАМИ, А НАШИ  СЕРДЦА  НАЧИНАЛИ  ОТЧАЯННО БИТЬСЯ  В
ГРУДИ. тО БУРЯ СХВАТЫВАЛА ВСЕ ЧЕТЫРЕ УГЛА КРОВЛИ И ВСТРЯХИВАЛА ЕЕ, РЕВЯ, КАК
РАЗГНЕВАННЫЙ  лЕВИАФАН,  ТО  НАСТУПАЛО  ЗАТИШЬЕ,  И  ЕЕ   ХОЛОДНОЕ  ДЫХАНИЕ,
ВСХЛИПЫВАЯ, ПРОБИРАЛОСЬ В КОМНАТУ И ШЕВЕЛИЛО ВОЛОСЫ У НАС НА ГОЛОВЕ. а ПОТОМ
ВЕТЕР ВНОВЬ  ЗАВОДИЛ ТОСКЛИВУЮ  МНОГОГОЛОСУЮ ПЕСНЮ, СТОНАЛ В  ТРУБЕ, ПЛАКАЛ,
КАК ФЛЕЙТА, ВОКРУГ ДОМА.
     чАСОВ  В  ВОСЕМЬ  ВОШЕЛ рОРИ И ТАИНСТВЕННО ПОМАНИЛ МЕНЯ К ДВЕРЯМ. дЯДЯ,
ПО-ВИДИМОМУ, НАПУГАЛ ДАЖЕ СВОЕГО ВЕРНОГО ТОВАРИЩА, И рОРИ, ВСТРЕВОЖЕННЫЙ ЕГО
ВЫХОДКАМИ,  ПОПРОСИЛ МЕНЯ  ПОЙТИ С НИМ И  РАЗДЕЛИТЬ  ЕГО  СТРАЖУ. я ПОСПЕШИЛ
ИСПОЛНИТЬ  ЕГО  ПРОСЬБУ  --  С  ТЕМ  БОЛЬШЕЙ  ОХОТОЙ,   ЧТО  СТРАХ,  УЖАС  И
ЭЛЕКТРИЧЕСКАЯ  АТМОСФЕРА  ЭТОГО ВЕЧЕРА  ПРОБУЖДАЛИ  ВО  МНЕ  БЕСПОКОЙСТВО  И
ЖЕЛАНИЕ  ДЕЙСТВОВАТЬ. я ВЕЛЕЛ  мЕРИ НЕ ТРЕВОЖИТЬСЯ, ОБЕЩАЛ ПРИСМОТРЕТЬ ЗА ЕЕ
ОТЦОМ И, ЗАКУТАВШИСЬ В ПЛЕД, ВЫШЕЛ ВСЛЕД ЗА рОРИ НА УЛИЦУ.
     хОТЯ  ЛЕТО  БЫЛО  В  РАЗГАРЕ,  НОЧЬ  КАЗАЛАСЬ  ЧЕРНЕЕ  ЯНВАРСКОЙ. пОРОЙ
СУМРАЧНЫЕ ОТБЛЕСКИ НА МГНОВЕНИЕ РАССЕИВАЛИ  ЧЕРНИЛЬНЫЙ МРАК, НО  В МЯТУЩЕМСЯ
ХАОСЕ НЕБЕС НЕЛЬЗЯ БЫЛО  УЛОВИТЬ  ПРИЧИНУ  ЭТОЙ ПЕРЕМЕНЫ. вЕТЕР ЗАБИВАЛСЯ  В
НОЗДРИ И В РОТ, НЕБО НАД ГОЛОВОЙ ГРЕМЕЛО, КАК ОДИН ГИГАНТСКИЙ ПАРУС, А КОГДА
НА аРОСЕ ВДРУГ НАСТУПАЛО ЗАТИШЬЕ, БЫЛО СЛЫШНО, КАК  ШКВАЛЫ С ВОЕМ ПРОНОСЯТСЯ
ВДАЛИ. нАД НИЗИНАМИ рОССА ВЕТЕР, НАВЕРНО, БУШЕВАЛ С ТОЙ ЖЕ ЯРОСТЬЮ,  ЧТО И В
ОТКРЫТОМ МОРЕ,  И ТОЛЬКО БОГУ ИЗВЕСТНО,  КАКОЙ РЕВ  СТОЯЛ У ВЕРШИНЫ бЕНкАЙО.
дОЖДЬ,  СМЕШАННЫЙ С  БРЫЗГАМИ,  ХЛЕСТАЛ НАС  ПО  ЛИЦУ.  вОКРУГ  аРОСА  ВСЮДУ
ПЕНИЛИСЬ БУРУНЫ, И ВАЛЫ С НЕПРЕРЫВНЫМ ГРОХОТОМ ОБРУШИВАЛИСЬ НА РИФЫ И ПЛЯЖИ.
в  ОДНОМ МЕСТЕ ЭТОТ ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ ОРКЕСТР ИГРАЛ ГРОМЧЕ,  В  ДРУГОМ  -- ТИШЕ,
ХОТЯ ОБЩАЯ МАССА ЗВУКА  ПОЧТИ НЕ МЕНЯЛАСЬ, НО, ВЫРЫВАЯСЬ ИЗ НЕЕ, ГОСПОДСТВУЯ
НАД  НЕЙ,  ГРЕМЕЛИ  ПРИХОТЛИВЫЕ  ГОЛОСА  гРЕБНЯ  И  БАСИСТЫЕ  ВОПЛИ  вЕСЕЛЫХ
мОЛОДЦОВ. и В ЭТУ МИНУТУ Я ВДРУГ ПОНЯЛ, ПОЧЕМУ  ОНИ ПОЛУЧИЛИ ТАКОЕ ПРОЗВИЩЕ:
ИХ  РЕВ,  ЗАГЛУШАВШИЙ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ  ЗВУКИ ЭТОЙ НОЧИ, КАЗАЛСЯ ПОЧТИ ВЕСЕЛЫМ,
ПОЛНЫМ  КАКОГО-ТО  МОГУЧЕГО  ДОБРОДУШИЯ;  БОЛЕЕ  ТОГО,  В  НЕМ  БЫЛО  ЧТО-ТО
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ. сЛОВНО ОРДА  ДИКАРЕЙ  ПЕРЕПИЛАСЬ ДО ПОТЕРИ  РАССУДКА  И, ЗАБЫВ
ЧЛЕНОРАЗДЕЛЬНУЮ РЕЧЬ, ПРИНЯЛАСЬ ВЫТЬ И ВОПИТЬ В ВЕСЕЛОМ БЕЗУМИИ. иМЕННО ТАК,
ЧУДИЛОСЬ МНЕ, РЕВЕЛИ В ЭТУ НОЧЬ СМЕРТОНОСНЫЕ БУРУНЫ аРОСА.
     дЕРЖАСЬ ЗА  РУКИ,  МЫ  С  рОРИ С  ТРУДОМ  ПРОБИРАЛИСЬ ПРОТИВ  ВЕТРА. мЫ
СКОЛЬЗИЛИ НА МОКРОЙ ЗЕМЛЕ, МЫ  ПАДАЛИ НА КАМНИ. нАВЕРНОЕ, ПРОШЕЛ  ПОЧТИ ЧАС,
КОГДА, ПРОМОКШИЕ НАСКВОЗЬ, ВСЕ В СИНЯКАХ, ИЗМУЧЕННЫЕ, МЫ  НАКОНЕЦ СПУСТИЛИСЬ
НА  МЫС, ВЫХОДЯЩИЙ  НА гРЕБЕНЬ.  пО-ВИДИМОМУ, ИМЕННО  ОН И  БЫЛ  ИЗЛЮБЛЕННЫМ
НАБЛЮДАТЕЛЬНЫМ ПУНКТОМ МОЕГО ДЯДИ. нА  САМОМ ЕГО КРАЮ, В ТОМ МЕСТЕ, ГДЕ УТЕС
НАИБОЛЕЕ  ВЫСОК И ОТВЕСЕН,  ЗЕМЛЯНОЙ ПРИГОРОК ОБРАЗУЕТ НЕЧТО ВРОДЕ ПАРАПЕТА,
ГДЕ ЧЕЛОВЕК, УКРЫВШИСЬ  ОТ ВЕТРА, МОЖЕТ ЛЮБОВАТЬСЯ ТЕМ, КАК ПРИЛИВ И БЕШЕНЫЕ
ВОЛНЫ ВЕДУТ  СПОР  У ЕГО НОГ. оТТУДА  ОН  МОЖЕТ  СМОТРЕТЬ  НА ПЛЯСКУ вЕСЕЛЫХ
мОЛОДЦОВ,  СЛОВНО  ИЗ ОКНА  ДОМА  НА УЛИЧНЫЕ  БЕСПОРЯДКИ.  в ПОДОБНУЮ  НОЧЬ,
РАЗУМЕЕТСЯ,  ОН ВИДИТ ПЕРЕД СОБОЙ ТОЛЬКО  ЧЕРНИЛЬНЫЙ  МРАК, В  КОТОРОМ КИПЯТ
ВОДОВОРОТЫ, ВОЛНЫ СШИБАЮТСЯ С ГРОХОТОМ ВЗРЫВА, И ПЕНА ГРОМОЗДИТСЯ И ИСЧЕЗАЕТ
В МГНОВЕНИЕ  ОКА. мНЕ  ЕЩЕ НЕ ДОВОДИЛОСЬ ВИДЕТЬ, ЧТОБЫ вЕСЕЛЫЕ  мОЛОДЦЫ  ТАК
БУЙСТВОВАЛИ. иХ  ИССТУПЛЕНИЕ, ВЫСОТУ  И ПРИХОТЛИВОСТЬ ИХ  ПРЫЖКОВ НАДО  БЫЛО
ВИДЕТЬ -- РАССКАЗАТЬ  ОБ  ЭТОМ  НЕВОЗМОЖНО.  бЕЛЫМИ СТОЛПАМИ ОНИ ВЗЛЕТАЛИ ИЗ
МРАКА  ВЫСОКО НАД УТЕСОМ И НАШИМИ ГОЛОВАМИ И В  ТО ЖЕ  МГНОВЕНИЕ  ПРОПАДАЛИ,
ТОЧНО  ПРИЗРАКИ.  пОРОЙ  ОНИ  ВЗМЕТЫВАЛИСЬ  ПО ТРОЕ  СРАЗУ,  А  ПОРОЙ  ВЕТЕР
ПОДХВАТЫВАЛ КОГО-НИБУДЬ ИЗ  НИХ И ОПРОКИДЫВАЛ  НА  НАС БРЫЗГИ, ТЯЖЕЛЫЕ,  КАК
ВОЛНА. тЕМ  НЕ МЕНЕЕ ЗРЕЛИЩЕ ЭТО  НЕ СТОЛЬКО ВПЕЧАТЛЯЛО СВОЕЙ МОЩЬЮ, СКОЛЬКО
РАЗДРАЖАЛО И ЗАРАЖАЛО СВОИМ ЛЕГКОМЫСЛИЕМ. оГЛУШИТЕЛЬНЫЙ РЕВ НЕ ДАВАЛ ДУМАТЬ,
И В МОЗГУ  ВОЗНИКАЛА БЛАЖЕННАЯ ПУСТОТА,  РОДСТВЕННАЯ БЕЗУМИЮ.  пО ВРЕМЕНАМ Я
ЗАМЕЧАЛ, ЧТО МОИ НОГИ ДВИГАЮТСЯ В ТАКТ ТАНЦУ вЕСЕЛЫХ мОЛОДЦОВ, СЛОВНО ГДЕ-ТО
ИГРАЛИ ДЖИГУ.
     дЯДЮ Я РАЗГЛЯДЕЛ,  КОГДА МЫ  НАХОДИЛИСЬ ОТ НЕГО ЕЩЕ В НЕСКОЛЬКИХ ЯРДАХ,
ПОТОМУ ЧТО В ЭТО МГНОВЕНИЕ ЧЕРНОТУ  НОЧИ  РАССЕЯЛ ОДИН  ИЗ ТЕХ  ОТБЛЕСКОВ, О
КОТОРЫХ Я УЖЕ УПОМИНАЛ. дЯДЯ СТОЯЛ ПОЗАДИ ХОЛМИКА, ОТКИНУВ ГОЛОВУ И ПРИЖИМАЯ
КО РТУ БУТЫЛКУ. кОГДА ОН ПОСТАВИЛ БУТЫЛКУ НА  ЗЕМЛЮ, ОН УВИДЕЛ НАС И ПОМАХАЛ
НАМ РУКОЙ.
     -- оН ПЬЯН? -- ЗАКРИЧАЛ Я рОРИ.
     -- оН ВСЕГДА ПЬЕТ, КОГДА  ДУЕТ ВЕТЕР, -- ОТВЕТИЛ рОРИ ТАКИМ ЖЕ ГРОМОВЫМ
ГОЛОСОМ; НО Я ЕГО ЕЛЕ РАССЛЫШАЛ.
     -- тАК, ЗНАЧИТ... ТАК БЫЛО... И В ФЕВРАЛЕ? -- СПРОСИЛ Я.
     "дА"  СТАРОГО СЛУГИ ИСПОЛНИЛО  МЕНЯ  РАДОСТЬЮ.  сЛЕДОВАТЕЛЬНО, УБИЙСТВО
БЫЛО   СОВЕРШЕНО   НЕ   ХЛАДНОКРОВНО,  НЕ  ПО  РАСЧЕТУ.   эТО  БЫЛ  ПОСТУПОК
СУМАСШЕДШЕГО, КОТОРЫЙ ТАК ЖЕ НЕ ПОДЛЕЖАЛ ОСУЖДЕНИЮ, КАК И ПРОЩЕНИЮ. кОНЕЧНО,
МОЙ  ДЯДЯ БЫЛ ОПАСНЫМ  БЕЗУМЦЕМ, НО НЕ  ЖЕСТОКИМ,  НИЗКИМ  НЕГОДЯЕМ,  КАК  Я
СТРАШИЛСЯ.  нО КАКОЕ  МЕСТО  ДЛЯ ПОПОЙКИ, КАКОЙ  НЕМЫСЛИМЫЙ ПОРОК ИЗБРАЛ ДЛЯ
СЕБЯ  БЕДНЯГА!  я  ВСЕГДА  СЧИТАЛ  ПЬЯНСТВО  СТРАШНЫМ,  ПОЧТИ  КОЩУНСТВЕННЫМ
УДОВОЛЬСТВИЕМ, БОЛЕЕ ДЕМОНИЧЕСКИМ, НЕЖЕЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ. нО НАПИВАТЬСЯ ЗДЕСЬ,
В  РЕВУЩЕЙ ТЬМЕ, НА САМОМ  КРАЮ УТЕСА, НАД АДСКОЙ  ПЛЯСКОЙ ВОЛН,  ГДЕ ГОЛОВА
КРУЖИТСЯ,  КАК  САМ  гРЕБЕНЬ, НОГА  БАЛАНСИРУЕТ  НА  КРАЮ  СМЕРТИ,  А  ЧУТКО
НАСТОРОЖЕННЫЙ СЛУХ ЖДЕТ, ЧТОБЫ РАЗДАЛСЯ ТРЕСК ГИБНУЩЕГО КОРАБЛЯ, -- КАЗАЛОСЬ
БЫ,  ЕСЛИ БЫ И НАШЕЛСЯ ЧЕЛОВЕК, СПОСОБНЫЙ НА ЭТО, ТО УЖ НИКАК НЕ  МОЙ  ДЯДЯ,
НЕКОЛЕБИМО ВЕРУЮЩИЙ В АД И ВОЗМЕЗДИЕ,  ТЕРЗАЕМЫЙ САМЫМИ МРАЧНЫМИ СУЕВЕРИЯМИ.
и  ВСЕ  ЖЕ ЭТО БЫЛО ТАК. а КОГДА  МЫ УКРЫЛИСЬ ЗА ПРИГОРКОМ И МОГЛИ ПЕРЕВЕСТИ
ДУХ, Я ЗАМЕТИЛ, ЧТО ГЛАЗА ДЯДИ СВЕРКАЮТ В ТЕМНОТЕ ДЬЯВОЛЬСКИМ БЛЕСКОМ.
     --  эГЕЙ,  чАРЛИ, КРАСОТА-ТО  КАКАЯ!  --  ВОСКЛИКНУЛ ОН.  --  тЫ ТОЛЬКО
ПОСМОТРИ...  --  ПРОДОЛЖАЛ  ОН,  ПОДТАСКИВАЯ  МЕНЯ  К  КРАЮ  БЕЗДНЫ,  ОТКУДА
ВЗДЫМАЛСЯ ЭТОТ ОГЛУШАЮЩИЙ РЕВ И ВЗЛЕТАЛИ ТУЧИ БРЫЗГ. -- пОСМОТРИ-КА, КАК ОНИ
ПЛЯШУТ! уЖ ЭТО ЛИ НЕ ГРЕХ?
     пОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ОН ПРОИЗНЕС СО ВКУСОМ, И  Я ПОДУМАЛ, ЧТО ОНО ПОДХОДИТ К
ЭТОМУ ЗРЕЛИЩУ.
     -- оНИ ВОЮТ,  ТАК ИМ НЕ ТЕРПИТСЯ  ЗАПОЛУЧИТЬ ШХУНУ, --  ПРОДОЛЖАЛ ОН, И
ЕГО ВИЗГЛИВЫЙ БЕЗУМНЫЙ ГОЛОС БЫЛО ЛЕГКО РАССЛЫШАТЬ  ПОД ПРИКРЫТИЕМ ПРИГОРКА.
-- и ЕЕ  ТЯНЕТ ВСЕ БЛИЖЕ, И БЛИЖЕ, И БЛИЖЕ,  И  БЛИЖЕ, И БЛИЖЕ... и ВСЕ  ОНИ
ЗНАЮТ ЭТО, ЗНАЮТ, ЧТО ИМ ПРИШЕЛ КОНЕЦ! чАРЛИ, ОНИ НА ШХУНЕ ТАМ ВСЕ НАПИЛИСЬ,
ЗАЛИЛИ СЕБЕ ГЛАЗА ВИНОМ.  нА "хРИСТЕ-аННЕ" ВСЕ  ПОД КОНЕЦ БЫЛИ ПЬЯНЫ. в МОРЕ
ТРЕЗВЫМИ НЕ ТОНУТ! чТО ТЫ ОБ ЭТОМ ЗНАЕШЬ! -- С ВНЕЗАПНОЙ ЯРОСТЬЮ КРИКНУЛ ОН.
--  я ТЕБЕ ГОВОРЮ, И ТАК ОНО  И ЕСТЬ: НИКТО НЕ ПОСМЕЕТ ПОЙТИ НА ДНО ТРЕЗВЫМ.
вОЗЬМИ-КА, -- ДОБАВИЛ ОН, ПРОТЯГИВАЯ БУТЫЛКУ, -- ВЫПЕЙ ГЛОТОК.
     я ХОТЕЛ БЫЛО ОТКАЗАТЬСЯ, НО  рОРИ ПРЕДОСТЕРЕГАЮЩЕ ДЕРНУЛ МЕНЯ ЗА РУКАВ,
ДА И Я САМ УЖЕ ПЕРЕДУМАЛ. пОЭТОМУ Я  ВЗЯЛ БУТЫЛКУ И НЕ ТОЛЬКО СДЕЛАЛ БОЛЬШОЙ
ГЛОТОК, НО И ПОСТАРАЛСЯ ПРОЛИТЬ НА ЗЕМЛЮ КАК МОЖНО БОЛЬШЕ.
     эТО БЫЛ ЧИСТЫЙ СПИРТ, И Я ЧУТЬ НЕ ЗАДОХНУЛСЯ,  ПЫТАЯСЬ ЕГО  ПРОГЛОТИТЬ.
нЕ ЗАМЕТИВ, НАСКОЛЬКО УБЫЛО СОДЕРЖИМОЕ БУТЫЛКИ, ДЯДЯ ВНОВЬ ЗАПРОКИНУЛ ГОЛОВУ
И  ДОПИЛ ВСЕ  ДО КОНЦА. зАТЕМ  С  ГРОМКИМ ХОХОТОМ  ШВЫРНУЛ  БУТЫЛКУ  вЕСЕЛЫМ
мОЛОДЦАМ, КОТОРЫЕ, КАЗАЛОСЬ, С ВОПЛЯМИ ПОДПРЫГНУЛИ ПОВЫШЕ, ЧТОБЫ ПОЙМАТЬ ЕЕ.
     -- эЙ,  РЕБЯТА, -- КРИКНУЛ ОН, -- ВОТ ВАМ ПОДАРОЧЕК! а ДО УТРА ПОЛУЧИТЕ
И КОЕ-ЧТО ПОЛУЧШЕ!..
     вНЕЗАПНО В ЧЕРНОМ МРАКЕ ПОД НАМИ, ВСЕГО В КАКИХНИБУДЬ ДВУХСТАХ ЯРДАХ ОТ
НАС, В СЕКУНДУ ЗАТИШЬЯ ЯСНО ПРОЗВУЧАЛ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ  ГОЛОС.  тУТ ЖЕ  ВЕТЕР  С
ВОЕМ  ОПРОКИНУЛСЯ  НА МЫС,  И гРЕБЕНЬ  ЗАРЕВЕЛ, ЗАКИПЕЛ, ЗАТАНЦЕВАЛ С  НОВОЙ
ЯРОСТЬЮ.  нО МЫ УСПЕЛИ РАССЛЫШАТЬ ЭТОТ  ГОЛОС И С МУЧИТЕЛЬНЫМ УЖАСОМ ПОНЯЛИ,
ЧТО ГИБЕЛЬ  ОБРЕЧЕННОГО КОРАБЛЯ УЖЕ НЕДАЛЕКА И, ДО НАС  ДОНЕСЛАСЬ  ПОСЛЕДНЯЯ
КОМАНДА ЕГО  КАПИТАНА.  сБИВШИСЬ  В  КУЧКУ НА  КРАЮ УТЕСА, МЫ,  НАПРЯГАЯ ВСЕ
ЧУВСТВА, ЖДАЛИ  НЕИЗБЕЖНОГО КОНЦА. оДНАКО ПРОШЛО НЕМАЛО ВРЕМЕНИ, КОТОРОЕ НАМ
ПОКАЗАЛОСЬ  ВЕЧНОСТЬЮ,  ПРЕЖДЕ ЧЕМ  ШХУНА НА МГНОВЕНИЕ  ВЫРИСОВАЛАСЬ НА ФОНЕ
ГИГАНТСКОЙ  ГОРЫ  СВЕРКАЮЩЕЙ  ПЕНЫ.  я  ДО СИХ  ПОР  ВИЖУ,  КАК ЗАХЛОПАЛ  ЕЕ
ЗАРИФЛЕННЫЙ  ГРОТ, КОГДА ГИК ТЯЖЕЛО УПАЛ НА  ПАЛУБУ, Я ВСЕ ЕЩЕ  ВИЖУ  ЧЕРНЫЙ
СИЛУЭТ ЕЕ  КОРПУСА,  И  МНЕ  ВСЕ ЕЩЕ КАЖЕТСЯ,  ЧТО Я  УСПЕЛ РАЗЛИЧИТЬ ФИГУРУ
ЧЕЛОВЕКА, НАВАЛИВШЕГОСЯ НА РУМПЕЛЬ. а ВЕДЬ ШХУНА ВОЗНИКЛА ПЕРЕД НАМИ ЛИШЬ НА
КРАТЧАЙШЕЕ МГНОВЕНИЕ,  И  ТА САМАЯ ВОЛНА, КОТОРАЯ  ПОКАЗАЛА  ЕЕ  НАМ, НАВЕКИ
ПОГРЕБЛА  ЕЕ ПОД ВОДОЙ.  нА  МИГ  РАЗДАЛСЯ  НЕСТРОЙНЫЙ  ХОР ГОЛОСОВ, НО ЭТОТ
ПРЕДСМЕРТНЫЙ ВОПЛЬ ТУТ ЖЕ  ЗАГЛУШИЛИ  СВОИМ РЕВОМ  вЕСЕЛЫЕ мОЛОДЦЫ.  нА ЭТОМ
ТРАГЕДИЯ КОНЧИЛАСЬ. кРЕПКИЙ КОРАБЛЬ СО ВСЕМИ СВОИМИ СНАСТЯМИ И ФОНАРЕМ, БЫТЬ
МОЖЕТ,  ЕЩЕ ГОРЯЩИМ  В  КАЮТЕ, С ЖИЗНЯМИ СТОЛЬКИХ ЛЮДЕЙ, ВОЗМОЖНО,  ДОРОГИМИ
КОМУ-НИБУДЬ  ЕЩЕ  И,   УЖ  ВО  ВСЯКОМ  СЛУЧАЕ,  ДРАГОЦЕННЫМИ,  КАК   РАЙСКОЕ
БЛАЖЕНСТВО,  ДЛЯ НИХ  САМИХ  -- ВСЕ  ЭТО  В  МГНОВЕНИЕ  ОКА  БЫЛО  ПОГЛОЩЕНО
БУШУЮЩИМИ ВОДАМИ. вСЕ ОНИ ИСЧЕЗЛИ, КАК СОН. а ВЕТЕР ПО-ПРЕЖНЕМУ БУЙСТВОВАЛ И
ВОПИЛ,  А  БЕССМЫСЛЕННЫЕ  ВОЛНЫ  гРЕБНЯ  ПО-ПРЕЖНЕМУ  ВЗМЕТЫВАЛИСЬ  ВВЫСЬ  И
РАССЫПАЛИСЬ ПЕНОЙ.
     нЕ  ЗНАЮ, СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ МЫ ПРОЛЕЖАЛИ У  КРАЯ УТЕСА  ВСЕ ТРОЕ, МОЛЧА И
НЕПОДВИЖНО, НО, ВО ВСЯКОМ  СЛУЧАЕ, ЕГО ПРОШЛО НЕМАЛО.  нАКОНЕЦ, ПО ОЧЕРЕДИ И
ПОЧТИ  МАШИНАЛЬНО,  МЫ  ОПЯТЬ ЗАПОЛЗЛИ  ЗА ПРИГОРОК. я ЛЕЖАЛ,  ПРИЖИМАЯСЬ  К
ЗЕМЛЕ,  ВНЕ СЕБЯ ОТ УЖАСА, НЕ ВЛАДЕЯ  РАССУДКОМ, И СЛЫШАЛ,  КАК ДЯДЯ  ЧТО-ТО
БОРМОЧЕТ  ПРО СЕБЯ -- ВОЗБУЖДЕНИЕ СМЕНИЛОСЬ У НЕГО  УНЫНИЕМ. тО  ОН ПОВТОРЯЛ
ПЛАКСИВЫМ ТОНОМ: "тАК  ОНИ СТАРАЛИСЬ, ТАК СТАРАЛИСЬ... бЕДНЯГИ,  БЕДНЯГИ..."
--  ТО  ПРИНИМАЛСЯ  СОЖАЛЕТЬ О ЗРЯ ПРОПАВШЕМ  "ДОБРЕ" --  ВЕДЬ ШХУНА ПОГИБЛА
СРЕДИ вЕСЕЛЫХ мОЛОДЦОВ И ЕЕ НЕ ВЫКИНУЛО  НА БЕРЕГ, -- И ВСЕ ВРЕМЯ ОН ТВЕРДИЛ
ОДНО  НАЗВАНИЕ --  "хРИСТОС-аННА",  ПОВТОРЯЯ  ЕГО С  ДРОЖЬЮ УЖАСА. бУРЯ  ТЕМ
ВРЕМЕНЕМ БЫСТРО  СТИХАЛА. чЕРЕЗ ПОЛЧАСА ДУЛ УЖЕ ТОЛЬКО  ЛЕГКИЙ  БРИЗ,  И ЭТА
ПЕРЕМЕНА СОПРОВОЖДАЛАСЬ, А  МОЖЕТ,  БЫЛА ВЫЗВАНА  ПРОЛИВНЫМ ХОЛОДНЫМ СЕКУЩИМ
ДОЖДЕМ.   я,  ПО-ВИДИМОМУ,  ЗАСНУЛ,   А  КОГДА  ОЧНУЛСЯ,  МОКРЫЙ   НАСКВОЗЬ,
ОКОЧЕНЕВШИЙ, С ТЯЖЕЛОЙ ГОЛОВОЙ, УЖЕ ЗАНЯЛСЯ РАССВЕТ  -- СЕРЫЙ, СЫРОЙ, УНЫЛЫЙ
РАССВЕТ.  вЕТЕР НАЛЕТАЛ ЛЕГКИМИ ПОРЫВАМИ, ШЕЛ ОТЛИВ. гРЕБЕНЬ  СОВСЕМ СПАЛ, И
ТОЛЬКО СИЛЬНЫЙ ПРИБОЙ, ЕЩЕ НАКАТЫВАВШИЙСЯ  НА БЕРЕГА аРОСА, СВИДЕТЕЛЬСТВОВАЛ
О НОЧНОЙ ЯРОСТИ БУРИ.


        глава V. человек из моря


     рОРИ ОТПРАВИЛСЯ ДОМОЙ, ЧТОБЫ СОГРЕТЬСЯ И ПОЕСТЬ,  НО  ДЯДЯ ВО ЧТО БЫ ТО
НИ  СТАЛО  ХОТЕЛ ОСМОТРЕТЬ БЕРЕГ, И Я НЕ  МОГ  ОТПУСТИТЬ ЕГО  ОДНОГО. оН БЫЛ
ТЕПЕРЬ  СПОКОЕН И  КРОТОК,  НО ОЧЕНЬ ОСЛАБЕЛ И  ДУХОМ И  ТЕЛОМ  И  ЗАНИМАЛСЯ
ПОИСКАМИ С  ЛЮБОПЫТСТВОМ  И НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬЮ  РЕБЕНКА. оН  ЗАБИРАЛСЯ НА
РИФЫ,  ОН ГОНЯЛСЯ ПО ПЕСКУ ЗА ОТСТУПАЮЩИМИ ВОЛНАМИ, ЛЮБАЯ  ЩЕПКА ИЛИ ОБРЫВОК
КАНАТА  КАЗАЛИСЬ  ЕМУ  СОКРОВИЩАМИ,  КОТОРЫЕ  СЛЕДОВАЛО  СПАСТИ  ХОТЯ  БЫ  С
ОПАСНОСТЬЮ ДЛЯ ЖИЗНИ. зАМИРАЯ ОТ  УЖАСА,  Я  СМОТРЕЛ,  КАК,  СПОТЫКАЯСЬ,  НА
ПОДГИБАЮЩИХСЯ ОТ УСТАЛОСТИ НОГАХ, ОН БРЕДЕТ НАВСТРЕЧУ ПРИБОЮ ИЛИ ПРОБИРАЕТСЯ
ПО КОВАРНЫМ И СКОЛЬЗКИМ  РИФАМ. я  ПОДДЕРЖИВАЛ ЕГО ЗА ПЛЕЧИ, ХВАТАЛ ЗА ПОЛЫ,
ПОМОГАЛ ОТНЕСТИ ЕГО ЖАЛКИЕ НАХОДКИ ПОДАЛЬШЕ ОТ НАБЕГАЮЩЕЙ ВОЛНЫ -- ТОЧНО ТАК
ВЕЛА БЫ СЕБЯ НЯНЬКА С СЕМИЛЕТНИМ РЕБЕНКОМ.
     нО, КАК НИ ОСЛАБЕЛ ОН ПОСЛЕ НОЧНЫХ  БЕЗУМСТВ,  СТРАСТИ, ТАИВШИЕСЯ В ЕГО
ДУШЕ,  БЫЛИ  СТРАСТЯМИ ВЗРОСЛОГО  ЧЕЛОВЕКА.  а УЖАС ПЕРЕД МОРЕМ, ХОТЯ  ДЯДЯ,
КАЗАЛОСЬ,  И ПОДАВЛЯЛ  ЕГО, БЫЛ ПО-ПРЕЖНЕМУ СИЛЕН -- ОН  ОТШАТЫВАЛСЯ ОТ ВОЛН
ТАК,  СЛОВНО  ПЕРЕД НИМ БЫЛО ОГНЕННОЕ ОЗЕРО,  А КОГДА, ПОСКОЛЬЗНУВШИСЬ, ДЯДЯ
ОКАЗАЛСЯ ПО  КОЛЕНО  В ВОДЕ, ВОПЛЬ, ВЫРВАВШИЙСЯ ИЗ САМЫХ ГЛУБИН  ЕГО СЕРДЦА,
БЫЛ  ПОЛОН  СМЕРТНОЙ МУКИ. нЕСКОЛЬКО МИНУТ ПОСЛЕ ЭТОГО ОН  СИДЕЛ НЕПОДВИЖНО,
ТЯЖЕЛО  ДЫША,  ТОЧНО  УСТАЛЫЙ  ПЕС,  НО  АЛЧНОЕ  СТРЕМЛЕНИЕ  ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ
ДОБЫЧЕЙ, ОСТАВШЕЙСЯ ПОСЛЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЯ,  ВНОВЬ ВЗЯЛО ВЕРХ НАД СТРАХОМ,  И
ОН  ВНОВЬ  ПРИНЯЛСЯ  РЫСКАТЬ СРЕДИ ПОЛОС ЗАСТЫВШЕЙ ПЕНЫ,  ПОЛЗАТЬ  ПО КАМНЯМ
СРЕДИ ЛОПАЮЩИХСЯ ПУЗЫРЕЙ И ЖАДНО ПОДБИРАТЬ ОБЛОМКИ, ГОДИВШИЕСЯ РАЗВЕ ЧТО ДЛЯ
РАСТОПКИ. эТИ НАХОДКИ ДОСТАВЛЯЛИ ЕМУ БОЛЬШОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ,  НО ВСЕ ЖЕ ОН  НЕ
ПЕРЕСТАВАЛ СЕТОВАТЬ НА ПРЕСЛЕДУЮЩИЕ ЕГО НЕУДАЧИ.
     -- аРОС, -- СКАЗАЛ ОН, -- ГИБЛОЕ МЕСТО: НЕ БЫВАЕТ ТУТ  КОРАБЛЕКРУШЕНИЙ.
сКОЛЬКО ЛЕТ Я  ТУТ ПРОЖИЛ, А ЭТО  ВСЕГО ЛИШЬ ВТОРОЕ,  ДА И ВСЕ, ЧТО ПОЛУЧШЕ,
ПОШЛО НА ДНО!
     -- дЯДЯ, -- СКАЗАЛ Я, ВОСПОЛЬЗОВАВШИСЬ  ТЕМ, ЧТО В ЭТУ МИНУТУ МЫ ШЛИ ПО
РОВНОЙ  ПОЛОСЕ ПЕСКА,  ГДЕ НИЧТО НЕ ОТВЛЕКАЛО ЕГО ВНИМАНИЯ. -- вЧЕРА НОЧЬЮ Я
ВИДЕЛ ВАС, КАК НЕ ЧАЯЛ ВИДЕТЬ, -- ВЫ БЫЛИ ПЬЯНЫ.
     -- нЕТ-НЕТ, -- ОТВЕТИЛ ОН. -- дО ЭТОГО ДЕЛО НЕ ДОШЛО. нО ПИТЬ-ТО Я ПИЛ.
и СКАЗАТЬ  ТЕБЕ БОЖЕСКУЮ ПРАВДУ, ТАК Я  ТУТ НИЧЕГО ПОДЕЛАТЬ НЕ МОГУ. тРЕЗВЕЕ
МЕНЯ  ЧЕЛОВЕКА  НЕ  НАЙТИ,  НО КАК  НАЧНЕТ  ВЫТЬ  ВЕТЕР, ТАК  Я СЛОВНО  УМОМ
ТРОГАЮСЬ.
     -- нО ВЕДЬ ВЫ ВЕРУЮЩИЙ, -- СКАЗАЛ Я. -- а ЭТО ГРЕХ.
     -- вЕРНО! --  ОТВЕТИЛ ОН. -- тОЛЬКО НЕ БУДЬ ТУТ ГРЕХА, НЕ ЗНАЮ, СТАЛ БЫ
Я ПИТЬ. эТО ВЕДЬ ВСЕ НАПЕРЕКОР ДЕЛАЕТСЯ. в МОРЕ НЕПОЧАТЫЙ КРАЙ ГРЕХОВ: ОНО И
В ПОКОЕ  НЕ МЕСТО ДЛЯ ХРИСТИАНИНА, А КАК РАЗЫГРАЕТСЯ, ДА ВЕТЕР ВЗВОЕТ -- ОНИ
С ВЕТРОМ  В РОДСТВЕ, ЭТО  УЖ ТАК, -- ДА  вЕСЕЛЫЕ мОЛОДЦЫ ЗАРЕВУТ И ЗАПЛЯШУТ,
КАК ПОЛОУМНЫЕ, А БЕДНЯГИ НА ТОНУЩИХ КОРАБЛЯХ  ВСЮ-ТО ДОЛГУЮ НОЧЬ ТЕРПЯТ МУКУ
МУЧЕНИЧЕСКУЮ  -- ТУТ И НАЧИНАЕТ МЕНЯ РАЗБИРАТЬ. уЖ НЕ  ЗНАЮ,  ДЬЯВОЛ В  МЕНЯ
ВСЕЛЯЕТСЯ, ЧТО  ЛИ. тОЛЬКО БЕДНЫХ  МОРЯКОВ МНЕ  И НЕ ЖАЛКО НИСКОЛЬКО -- Я  С
МОРЕМ ЗАОДНО, С НИМ И С вЕСЕЛЫМИ мОЛОДЦАМИ.
     я  РЕШИЛ  НАЙТИ УЯЗВИМОЕ МЕСТО В ЕГО  БРОНЕ  И  ПОВЕРНУЛСЯ К МОРЮ.  тАМ
ВЕСЕЛО  НЕИСТОВСТВОВАЛ ПРИБОЙ;  ВОЛНЫ  С РАЗВЕВАЮЩИМИСЯ ГРИВАМИ  БЕСКОНЕЧНОЙ
ЧЕРЕДОЙ   НАКАТЫВАЛИСЬ   НА  БЕРЕГ,   ВЗДЫМАЛИСЬ,  НАВИСАЛИ,  РАССЫПАЛИСЬ  И
СТАЛКИВАЛИСЬ  НА ИЗРЫТОМ ПЕСКЕ. дАЛЬШЕ -- СОЛЕНЫЙ ВОЗДУХ, ИСПУГАННЫЕ ЧАЙКИ И
БЕСЧИСЛЕННАЯ АРМИЯ  МОРСКИХ КОНЕЙ,  КОТОРЫЕ С ПРИЗЫВНЫМ РЖАНИЕМ СПЛАЧИВАЛИСЬ
ВМЕСТЕ,  ЧТОБЫ  ОБРУШИТЬСЯ  НА аРОС, А ПРЯМО ПЕРЕД НАМИ ТА ЧЕРТА НА  ПЛОСКОМ
ПЛЯЖЕ, ПРЕОДОЛЕТЬ КОТОРУЮ ИХ ОРДА НЕ МОЖЕТ, КАК БЫ ОНИ НИ ЯРИЛИСЬ.
     -- тУТ ТВОЙ ПРЕДЕЛ, -- СКАЗАЛ Я, -- ЕГО ДА НЕ ПРЕСТУПИШЬ!
     а  ПОТОМ  КАК МОГ ТОРЖЕСТВЕННЕЕ ПРОИЗНЕС СТИХ ИЗ ПСАЛМА, КОТОРЫЙ ПРЕЖДЕ
УЖЕ НЕ РАЗ ПРИМЕРИВАЛ К ХОРУ ВАЛОВ:
     --  "нО ПАЧЕ ШУМА  ВОД МНОГИХ  СИЛЬНЫХ  ВОЛН  МОРСКИХ  СИЛЕН  В  ВЫШНИХ
ГОСПОДЬ!"
     -- дА, -- ОТОЗВАЛСЯ ДЯДЯ, -- ГОСПОДЬ ПОД  КОНЕЦ ВОСТОРЖЕСТВУЕТ, РАЗВЕ Я
СПОРЮ? нО ТУТ НА ЗЕМЛЕ  ГЛУПЫЕ ЛЮДИШКИ ПРЕСТУПАЮТ ЕГО ЗАВЕТЫ ПЕРЕД САМЫМ ЕГО
ОКОМ. нЕРАЗУМНО ЭТО -- Я И НЕ ГОВОРЮ, ЧТО РАЗУМНО, -- НО КАКАЯ ГОРДЫНЯ ГЛАЗ,
КАКАЯ АЛЧБА ЖИЗНИ, КАКАЯ РАДОСТЬ!
     я  ПРОМОЛЧАЛ, ТАК КАК МЫ  ВЫШЛИ НА МЫСОК,  ОТДЕЛЯВШИЙ  НАС  ОТ пЕСЧАНОЙ
БУХТЫ, И Я РЕШИЛ ВОЗЗВАТЬ  К ЛУЧШИМ ЧУВСТВАМ МОЕГО НЕСЧАСТНОГО РОДИЧА, КОГДА
МЫ ОКАЖЕМСЯ НА МЕСТЕ ЕГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. уМОЛК И ДЯДЯ, НО ШАГ ЕГО СТАЛ ТВЕРЖЕ.
мОИ СЛОВА  ПОДХЛЕСТНУЛИ ЕГО РАССУДОК, И ОН  УЖЕ БОЛЬШЕ  НЕ  ИСКАЛ  НИКЧЕМНЫЕ
ОБЛОМКИ, А ПОГРУЗИЛСЯ В КАКИЕ-ТО  МРАЧНЫЕ, НО ГОРДЕЛИВЫЕ МЫСЛИ. мИНУТЫ ЧЕРЕЗ
ТРИ-ЧЕТЫРЕ МЫ ДОСТИГЛИ  ВЕРШИНЫ ХОЛМА  И НАЧАЛИ СПУСКАТЬСЯ В пЕСЧАНУЮ БУХТУ.
мОРЕ   ОБОШЛОСЬ   С   РАЗБИТЫМ   КОРАБЛЕМ  БЕЗЖАЛОСТНО:   НОС  ПОВЕРНУЛО   В
ПРОТИВОПОЛОЖНУЮ СТОРОНУ И СТАЩИЛО  ЕЩЕ  НИЖЕ, А КОРМУ  НЕМНОГО ПОДНЯЛО -- ВО
ВСЯКОМ  СЛУЧАЕ,  ОНИ  ТЕПЕРЬ  СОВСЕМ РАЗДЕЛИЛИСЬ.  кОГДА  МЫ  ПОРАВНЯЛИСЬ  С
МОГИЛОЙ,  Я  ОСТАНОВИЛСЯ,  ОБНАЖИЛ  ГОЛОВУ,  ПОДСТАВИВ  ЕЕ  СИЛЬНОМУ  ДОЖДЮ,
ПОСМОТРЕЛ ДЯДЕ ПРЯМО В ЛИЦО И ОБРАТИЛСЯ К НЕМУ СО СЛЕДУЮЩЕЙ РЕЧЬЮ.
     -- пО БОЖЬЕМУ СОИЗВОЛЕНИЮ, -- НАЧАЛ  Я, --  ЧЕЛОВЕКУ БЫЛО ДАНО СПАСТИСЬ
ОТ СМЕРТЕЛЬНЫХ ОПАСНОСТЕЙ; ОН БЫЛ БЕДЕН, ОН БЫЛ НАГ, ОН БЫЛ ИСТОМЛЕН, ОН БЫЛ
ЗДЕСЬ ЧУЖИМ -- ОН ИМЕЛ ВСЕ ПРАВА НА СОСТРАДАНИЕ; МОЖЕТ, ОН  БЫЛ СОЛЬЮ ЗЕМЛИ,
СВЯТЫМ,  ДОБРЫМ  И  ДЕЯТЕЛЬНЫМ,  А МОЖЕТ,  --  НЕРАСКАЯННЫМ  ГРЕШНИКОМ,  ДЛЯ
КОТОРОГО  СМЕРТЬ  БЫЛА ЛИШЬ  ПРЕДДВЕРИЕМ  АДСКИХ  МУК.  пЕРЕД ЛИЦОМ НЕБЕС  Я
СПРАШИВАЮ ТЕБЯ, гОРДОН  дАРНЕУЭЙ:  ГДЕ ЧЕЛОВЕК,  ЗА КОТОРОГО хРИСТОС УМЕР НА
КРЕСТЕ?
     пРИ ПОСЛЕДНИХ СЛОВАХ ДЯДЯ  ВЗДРОГНУЛ, НО НИЧЕГО НЕ  ОТВЕТИЛ,  И  В  ЕГО
ГЛАЗАХ ОТРАЗИЛАСЬ ЛИШЬ СМУТНАЯ ТРЕВОГА.
     --  вЫ БРАТ МОЕГО ОТЦА, --  ПРОДОЛЖАЛ Я. -- вЫ НАУЧИЛИ МЕНЯ СМОТРЕТЬ НА
ВАШ ДОМ,  КАК НА МОЙ ОТЧИЙ ДОМ; МЫ ОБА С ВАМИ ГРЕШНИКИ, БРЕДУЩИЕ ПЕРЕД ЛИЦОМ
ГОСПОДА ПО СТЕЗЕ ГРЕХА И ИСКУШЕНИЙ. бОГ ВЕДЕТ НАС К ДОБРУ ЧЕРЕЗ НАШЕ ЗЛО; МЫ
ГРЕШИМ...  НЕ СМЕЮ  СКАЗАТЬ  -- ПО ЕГО  ЗАВЕТУ,  НО С ЕГО СОИЗВОЛЕНИЯ; И ДЛЯ
ВСЯКОГО ЧЕЛОВЕКА, ЕСЛИ ТОЛЬКО  ОН НЕ СТАЛ  ЗВЕРЕМ, ЕГО ГРЕХИ  СЛУЖАТ НАЧАЛОМ
МУДРОСТИ. бОГ ПРЕДОСТЕРЕГ ВАС ЧЕРЕЗ  ЭТО ПРЕСТУПЛЕНИЕ, ОН ПРЕДОСТЕРЕГАЕТ ВАС
И СЕЙЧАС  -- ЭТОЙ МОГИЛОЙ У ВАШИХ НОГ,  НО ЕСЛИ  ВЫ НЕ ПОКАЕТЕСЬ,  ЕСЛИ ВАШЕ
СЕРДЦЕ  НЕ СМЯГЧИТСЯ И НЕ ОБРАТИТСЯ К НЕМУ, ТО ЧЕГО  ОСТАЕТСЯ НАМ ЖДАТЬ, КАК
НЕ КАКОЙ-НИБУДЬ ГРОЗНОЙ КАРЫ?
     я ЕЩЕ НЕ ДОГОВОРИЛ, НО ГЛАЗА ДЯДИ УЖЕ НЕ  БЫЛИ УСТРЕМЛЕНЫ  НА МЕНЯ. еГО
ЛИЦО ВДРУГ ПРЕТЕРПЕЛО НЕОПИСУЕМУЮ ПЕРЕМЕНУ: ВСЕ ЧЕРТЫ СЛОВНО СъЕЖИЛИСЬ, ЩЕКИ
ПОКРЫЛИСЬ СВИНЦОВОЙ БЛЕДНОСТЬЮ, ДРОЖАЩАЯ РУКА ПОДНЯЛАСЬ  И УКАЗАЛА НА ЧТО-ТО
ЗА МОИМ ПЛЕЧОМ, А С ГУБ СОРВАЛОСЬ СТОЛЬКО РАЗ УЖЕ ПОВТОРЯВШЕЕСЯ НАЗВАНИЕ:
     -- "хРИСТОС-аННА!"
     я   ПОВЕРНУЛСЯ  И  ХОТЯ  НЕ  ОЩУТИЛ  ПОДОБНОГО   УЖАСА,  ДЛЯ  КОТОРОГО,
БЛАГОДАРЕНИЕ НЕБУ, У МЕНЯ НЕ  БЫЛО  ПРИЧИН,  НО ВСЕ ЖЕ БЫЛ ПОРАЖЕН ЗРЕЛИЩЕМ,
ОТКРЫВШИМСЯ МОЕМУ ВЗОРУ. нА ПАЛУБНОЙ НАДСТРОЙКЕ РАЗБИТОГО СУДНА СПИНОЙ К НАМ
СТОЯЛ ЧЕЛОВЕК -- ОН, ПО-ВИДИМОМУ, ВГЛЯДЫВАЛСЯ В МОРСКУЮ ДАЛЬ, ПРИСТАВИВ РУКУ
КОЗЫРЬКОМ КО ЛБУ, И ВСЯ ЕГО  ВЫСОКАЯ, ОЧЕНЬ ВЫСОКАЯ  ФИГУРА ЧЕТКО РИСОВАЛАСЬ
НА ФОНЕ ВОДЫ И НЕБА. я СТО РАЗ ПОВТОРЯЛ ЗДЕСЬ, ЧТО Я  НЕ СУЕВЕРЕН, НО В МИГ,
КОГДА  МОИ  МЫСЛИ БЫЛИ ЗАНЯТЫ  СМЕРТЬЮ И ГРЕХОМ, НЕПОНЯТНОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ЧУЖОГО
ЧЕЛОВЕКА  НА  ЭТОМ  ОПОЯСАННОМ  МОРЕМ  ПУСТЫННОМ  ОСТРОВКЕ   ИСПОЛНИЛО  МЕНЯ
ИЗУМЛЕНИЕМ,  ГРАНИЧАЩИМ С  ПАНИЧЕСКИМ  СТРАХОМ.  нЕ  ВЕРИЛОСЬ,  ЧТО  ПРОСТОЙ
СМЕРТНЫЙ  МОГ  ВЫБРАТЬСЯ НА БЕРЕГ  В БУРЮ,  КОТОРАЯ БУШЕВАЛА НАКАНУНЕ ВОКРУГ
аРОСА, КОГДА ЕДИНСТВЕННОЕ СУДНО,  ОКАЗАВШЕЕСЯ  В ЭТИХ ВОДАХ, НА НАШИХ ГЛАЗАХ
ПОГИБЛО  СРЕДИ  вЕСЕЛЫХ  мОЛОДЦОВ.  мНОЙ ОВЛАДЕЛИ СОМНЕНИЯ,  И,  НЕ ВЫДЕРЖАВ
НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ,  Я СДЕЛАЛ ШАГ ВПЕРЕД  И ОКЛИКНУЛ НЕЗНАКОМЦА, КАК  ОКЛИКАЮТ
КОРАБЛЬ.
     оН ОБЕРНУЛСЯ  И, КАК  МНЕ  ПОКАЗАЛОСЬ, ВЗДРОГНУЛ ПРИ ВИДЕ НАС. мУЖЕСТВО
ТУТ  ЖЕ  ВОЗВРАТИЛОСЬ  КО  МНЕ,  И Я, КРИКНУВ, СДЕЛАЛ ЗНАК РУКОЙ,  ЧТОБЫ  ОН
ПОДОШЕЛ ПОБЛИЖЕ, А ОН  ТОТЧАС СПРЫГНУЛ НА ПЕСОК И НАПРАВИЛСЯ К НАМ,  НО ТО И
ДЕЛО В  НЕРЕШИТЕЛЬНОСТИ  ОСТАНАВЛИВАЛСЯ. эТИ  РОБКИЕ КОЛЕБАНИЯ  ПРИДАЛИ  МНЕ
СМЕЛОСТИ, И Я СДЕЛАЛ ЕЩЕ ОДИН ШАГ ВПЕРЕД, А ПОТОМ ДРУЖЕСКИ ЗАКИВАЛ И ЗАМАХАЛ
РУКОЙ  НЕЗНАКОМЦУ, ПОДБОДРЯЯ ЕГО. нЕТРУДНО  БЫЛО ДОГАДАТЬСЯ, ЧТО ПОТЕРПЕВШИЙ
КРУШЕНИЕ СЛЫШАЛ МАЛО ХОРОШЕГО  О ГОСТЕПРИИМСТВЕ НАШИХ  ОСТРОВОВ, ДА И ПРАВДУ
СКАЗАТЬ,  В ТО ВРЕМЯ  У ЛЮДЕЙ,  ЖИВШИХ  ДАЛЬШЕ  К  СЕВЕРУ,  СЛАВА БЫЛА САМАЯ
СКВЕРНАЯ.
     -- оН ЧЕРНЫЙ! -- ВОСКЛИКНУЛ Я ВДРУГ.
     и В ТО  ЖЕ МГНОВЕНИЕ РЯДОМ СО МНОЙ РАЗДАЛСЯ ГОЛОС, КОТОРЫЙ Я УЗНАЛ ЛИШЬ
С ТРУДОМ, -- МОЙ ДЯДЯ РАЗРАЗИЛСЯ ПРОКЛЯТИЯМИ, МЕШАЯ ИХ СО СЛОВАМИ МОЛИТВЫ. я
ОГЛЯНУЛСЯ НА НЕГО: ОН УПАЛ НА КОЛЕНИ, ЛИЦО ЕГО ИСКАЗИЛОСЬ ОТ МУКИ, И ПО МЕРЕ
ТОГО,  КАК  НЕЗНАКОМЕЦ  ПРИБЛИЖАЛСЯ  К  НАМ,   ГОЛОС  ДЯДИ  СТАНОВИЛСЯ   ВСЕ
ПРОНЗИТЕЛЬНЕЕ,  А ЯРОСТЬ ЕГО  КРАСНОРЕЧИЯ  УДВАИВАЛАСЬ. я  НАЗВАЛ  ЭТИ КРИКИ
МОЛИТВОЙ, НО,  ПРАВО  ЖЕ, НИКОГДА  ЕЩЕ  тВОРЦУ НЕ ДОВОДИЛОСЬ СЛЫШАТЬ ИЗ  УСТ
ОДНОГО ИЗ ЕГО СОЗДАНИЙ СТОЛЬ БЕССВЯЗНЫХ И НЕПРИСТОЙНЫХ РЕЧЕЙ -- ЕСЛИ МОЛИТВА
МОЖЕТ  БЫТЬ  ГРЕШНОЙ, ТО БЕЗУМНЫЕ  ИЗЛИЯНИЯ ДЯДИ БЫЛИ ГРЕХОВНЫ. я ПОДБЕЖАЛ К
НЕМУ, СХВАТИЛ ЕГО ЗА ПЛЕЧИ И ЗАСТАВИЛ ВСТАТЬ.
     -- зАМОЛЧИТЕ! -- СКАЗАЛ Я. -- пОЧИТАЙТЕ БОГА  ЕСЛИ НЕ ДЕЯНИЯМИ, ТО ХОТЯ
БЫ СЛОВАМИ. нА  ТОМ САМОМ МЕСТЕ, ГДЕ ВЫ ПРЕСТУПИЛИ ЕГО ЗАПОВЕДЬ, ОН ПОСЫЛАЕТ
ВАМ  СРЕДСТВО ИСКУПЛЕНИЯ. вПЕРЕД! вОСПОЛЬЗУЙТЕСЬ ИМ: КАК ОТЕЦ, ПРИВЕТСТВУЙТЕ
БЕДНЯКА, КОТОРЫЙ, ДРОЖА, ВЗЫВАЕТ К ВАШЕМУ МИЛОСЕРДИЮ.
     и Я ПОПЫТАЛСЯ  УВЛЕЧЬ  ДЯДЮ НАВСТРЕЧУ  ЧЕРНОКОЖЕМУ, НО  ОН ПОВАЛИЛ МЕНЯ
НАЗЕМЬ, ВЫРВАЛСЯ  ИЗ МОИХ РУК, ОСТАВИВ В НИХ  ЛАЦКАН СВОЕЙ КУРТКИ, И БЫСТРЕЕ
ОЛЕНЯ ПОМЧАЛСЯ ВВЕРХ ПО СКЛОНУ. я С ТРУДОМ ПОДНЯЛСЯ НА  НОГИ, ВЕСЬ В СИНЯКАХ
И  НЕСКОЛЬКО ОГЛУШЕННЫЙ. нЕГР  В УДИВЛЕНИИ  --  ИЛИ, БЫТЬ МОЖЕТ, В  УЖАСЕ --
ОСТАНОВИЛСЯ  НА ПОЛПУТИ МЕЖДУ МНОЙ  И РАЗБИТЫМ КОРАБЛЕМ, А ДЯДЯ ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
БЫЛ УЖЕ ДАЛЕКО  И ПО-ПРЕЖНЕМУ С ОТЧАЯННОЙ БЫСТРОТОЙ ПЕРЕПРЫГИВАЛ С КАМНЯ  НА
КАМЕНЬ; ДВА  РАЗНЫХ ДОЛГА  ПРИЗЫВАЛИ  МЕНЯ В  РАЗНЫЕ СТОРОНЫ,  И  Я  НА  МИГ
ЗАКОЛЕБАЛСЯ, НЕ ЗНАЯ, КАКОМУ ЗОВУ  ПОСЛЕДОВАТЬ. оДНАКО  Я  РЕШИЛ  --  И МОЛЮ
БОГА,  ЧТОБЫ РЕШЕНИЕ  ЭТО  БЫЛО ПРАВИЛЬНЫМ,  -- В ПОЛЬЗУ БЕДНЯГИ  НА БЕРЕГУ;
ОН-ТО, ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, НЕ БЫЛ ВИНОВАТ В СВОЕМ НЕСЧАСТЬЕ, И К ТОМУ ЖЕ ЕМУ Я
МОГ ОКАЗАТЬ ИСТИННУЮ ПОМОЩЬ, А ДЯДЮ К ЭТОМУ ВРЕМЕНИ Я УЖЕ СЧИТАЛ НЕИЗЛЕЧИМЫМ
И СТРАШНЫМ БЕЗУМЦЕМ. пОЭТОМУ Я ПОШЕЛ НАВСТРЕЧУ  НЕГРУ, КОТОРЫЙ  ОЖИДАЛ МЕНЯ,
СКРЕСТИВ РУКИ НА ГРУДИ, С ВИДОМ  ЧЕЛОВЕКА, ГОТОВОГО ПРИНЯТЬ УГОТОВАННУЮ  ЕМУ
УЧАСТЬ. кОГДА Я ПРИБЛИЗИЛСЯ, ОН ПОДНЯЛ РУКУ ВЕЛИЧЕСТВЕННЫМ ЖЕСТОМ СВЯЩЕННИКА
НА  КАФЕДРЕ  И  ГОЛОСОМ,  ТАКЖЕ  НАПОМИНАВШИМ  ГОЛОС   СВЯЩЕННИКА,  ПРОИЗНЕС
НЕСКОЛЬКО СЛОВ, УВЫ, МНЕ НЕПОНЯТНЫХ.  я ЗАГОВОРИЛ С НИМ ПОАНГЛИЙСКИ, А ПОТОМ
НА ГЭЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ, НО НАПРАСНО -- БЫЛО ЯСНО, ЧТО  НАМ ПРИДЕТСЯ ПОЛОЖИТЬСЯ НА
ЯЗЫК  ВЗГЛЯДОВ И ЖЕСТОВ. пОЭТОМУ Я СДЕЛАЛ ЕМУ  ЗНАК  СЛЕДОВАТЬ ЗА МНОЙ, И ОН
ПОДЧИНИЛСЯ  С  ТОРЖЕСТВЕННЫМ СМИРЕНИЕМ,  СЛОВНО НИЗЛОЖЕННЫЙ КОРОЛЬ, А НА ЕГО
ЛИЦЕ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ  НЕ ОТРАЖАЛОСЬ НИЧЕГО -- НИ  ТРЕВОГИ,  ПОКА ОН ОЖИДАЛ, НИ
ОБЛЕГЧЕНИЯ ТЕПЕРЬ, КОГДА ОН УБЕДИЛСЯ, ЧТО ОПАСЕНИЯ ЕГО БЫЛИ НАПРАСНЫ. еСЛИ Я
НЕ  ОШИБСЯ  В  МОЕЙ  ДОГАДКЕ  И  ОН  ДЕЙСТВИТЕЛЬНО  БЫЛ  ЧЬИМ-ТО РАБОМ,  МНЕ
ОСТАВАЛОСЬ  ТОЛЬКО  ЗАКЛЮЧИТЬ,  ЧТО  У  СЕБЯ НА  РОДИНЕ  ОН  ЗАНИМАЛ ВЫСОКОЕ
ПОЛОЖЕНИЕ, НО И В ЕГО ПАДЕНИИ Я НЕ МОГ НЕ ВОСХИЩАТЬСЯ ИМ. кОГДА МЫ ПРОХОДИЛИ
МИМО МОГИЛЫ, Я ОСТАНОВИЛСЯ  И  ПОДНЯЛ  ГЛАЗА И РУКУ  К НЕБУ В  ЗНАК ПЕЧАЛИ И
УВАЖЕНИЯ К  МЕРТВЫМ, А ОН, СЛОВНО  В ОТВЕТ, НИЗКО ПОКЛОНИЛСЯ И ШИРОКО РАЗВЕЛ
РУКАМИ  -- ЭТОТ СТРАННЫЙ  ЖЕСТ БЫЛ ЕМУ  ПРИВЫЧЕН  И, НАВЕРНОЕ, ПРИНЯТ В  ЕГО
СТРАНЕ. зАТЕМ ОН УКАЗАЛ НА МОЕГО ДЯДЮ, КОТОРЫЙ КАК РАЗ  ДОБРАЛСЯ  ДО ВЕРШИНЫ
ХОЛМА, И КОСНУЛСЯ ПАЛЬЦЕМ ЛБА, ДАВАЯ ПОНЯТЬ, ЧТО ПЕРЕД НАМИ СУМАСШЕДШИЙ.
     я   ВЫБРАЛ  ДЛИННЫЙ  ПУТЬ  БЕРЕГОМ,  БОЯСЬ,  КАК  БЫ  ДЯДЯ  НЕ  ВПАЛ  В
ИССТУПЛЕНИЕ, ЕСЛИ  МЫ ПОЙДЕМ  НАПРЯМИК ЧЕРЕЗ ОСТРОВ, И ПОКА МЫ  ШЛИ, Я УСПЕЛ
ОБДУМАТЬ НЕБОЛЬШУЮ, ПАНТОМИМУ, С ПОМОЩЬЮ КОТОРОЙ НАМЕРЕВАЛСЯ  УСПОКОИТЬ  МОЮ
ТРЕВОГУ. и ВОТ,  ОСТАНОВИВШИСЬ НА КАМНЕ, Я ПРИНЯЛСЯ ИЗОБРАЖАТЬ ПЕРЕД  НЕГРОМ
ПОСТУПКИ  ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ НАКАНУНЕ ИСКАЛ ЧТО-ТО В пЕСЧАНОЙ БУХТЕ, СВЕРЯЯСЬ
С КОМПАСОМ.  оН  СРАЗУ ЖЕ МЕНЯ ПОНЯЛ И,  В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, ОБОЗНАЧИЛ, ГДЕ БЫЛА
ШЛЮПКА, А ПОТОМ УКАЗАЛ В  СТОРОНУ МОРЯ, СЛОВНО  НА ШХУНУ, И  НА КРАЙ УТЕСОВ,
ПОВТОРЯЯ  ПРИ ЭТОМ  СЛОВА  "эСПИРИТО сАНТО"  СО СТРАННЫМ  ПРОИЗНОШЕНИЕМ,  НО
ДОСТАТОЧНО   ВНЯТНО.   сЛЕДОВАТЕЛЬНО,  МОИ  ЗАКЛЮЧЕНИЯ   БЫЛИ   СПРАВЕДЛИВЫ.
пРИТВОРНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ РОЗЫСКИ СЛУЖИЛИ ЛИШЬ  ШИРМОЙ ДЛЯ ПОИСКОВ СОКРОВИЩ, И
ЧЕЛОВЕК,  ОБМАНУВШИЙ ДОКТОРА рОБЕРТСОНА, БЫЛ ТЕМ САМЫМ  ИНОСТРАНЦЕМ, КОТОРЫЙ
ПРИЕЗЖАЛ В гРИЗЕПОЛ ВЕСНОЙ, А ТЕПЕРЬ ВМЕСТЕ СО МНОГИМИ ДРУГИМИ ЛЕЖАЛ МЕРТВЫЙ
ПОД АРОССКИМ  гРЕБНЕМ,  КУДА  ИХ ПРИВЕЛА АЛЧНОСТЬ И  ГДЕ  ВОЛНЫ БУДУТ  ВЕЧНО
ИГРАТЬ  ИХ КОСТЯМИ. тЕМ ВРЕМЕНЕМ НЕГР ПРОДОЛЖАЛ СВОЙ БЕЗМОЛВНЫЙ РАССКАЗ И ТО
ПОГЛЯДЫВАЛ  НА  НЕБО, СЛОВНО СЛЕДЯ ЗА ПРИБЛИЖЕНИЕМ БУРИ,  ТО  В РОЛИ МАТРОСА
МАХАЛ  ОСТАЛЬНЫМ СО ШЛЮПКИ, ПОТОРАПЛИВАЯ ИХ, ТО ИЗОБРАЖАЛ ОФИЦЕРА И БЕЖАЛ ПО
СКАЛАМ К ШЛЮПКЕ,  ТО,  НАКОНЕЦ, НАКЛОНЯЛСЯ НАД ВООБРАЖАЕМЫМИ ВЕСЛАМИ С ВИДОМ
ОЗАБОЧЕННОГО ГРЕБЦА -- И ВСЕ С ТАКОЙ ТОРЖЕСТВЕННОЙ СЕРЬЕЗНОСТЬЮ, ЧТО МНЕ  НИ
РАЗУ И В  ГОЛОВУ  НЕ ПРИШЛО  ЗАСМЕЯТЬСЯ. в  ЗАКЛЮЧЕНИЕ С  ПОМОЩЬЮ ПАНТОМИМЫ,
КОТОРУЮ  НЕВОЗМОЖНО  ПЕРЕДАТЬ СЛОВАМИ, ОН  ПОКАЗАЛ, КАК САМ  УШЕЛ  ОСМОТРЕТЬ
ОБЛОМКИ  НЕИЗВЕСТНОГО КОРАБЛЯ И,  К СВОЕМУ  ГОРЮ  И НЕГОДОВАНИЮ, БЫЛ ПОКИНУТ
ТОВАРИЩАМИ НА  БЕРЕГУ БУХТЫ. зАТЕМ ОН ВНОВЬ СКРЕСТИЛ РУКИ НА ГРУДИ И СКЛОНИЛ
ГОЛОВУ, СЛОВНО СМИРЯЯСЬ С СУДЬБОЙ.
     тЕПЕРЬ, КОГДА ТАЙНА ЕГО ПРИСУТСТВИЯ НА ОСТРОВЕ ОБъЯСНИЛАСЬ, Я С ПОМОЩЬЮ
РИСУНКА НА ПЕСКЕ СООБЩИЛ ЕМУ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ СО ШХУНОЙ И ВСЕМИ, КТО БЫЛ НА ЕЕ
БОРТУ. оН НЕ ВЫРАЗИЛ НИ  УДИВЛЕНИЯ, НИ ПЕЧАЛИ, НО,  ВНЕЗАПНО  ПОДНЯВ  ЛАДОНЬ
КВЕРХУ, КАЗАЛОСЬ,  ПРЕДАЛ СВОИХ БЫВШИХ ДРУЗЕЙ  ИЛИ ХОЗЯЕВ НА ВОЛЮ БОЖЬЮ. чЕМ
БОЛЬШЕ Я ПРИГЛЯДЫВАЛСЯ К  НЕМУ, ТЕМ БОЛЬШЕ ВНУШАЛ ОН МНЕ  УВАЖЕНИЯ; Я ВИДЕЛ,
ЧТО ОН НАДЕЛЕН ОСТРЫМ УМОМ И СПОКОЙНЫМ, СУРОВЫМ ХАРАКТЕРОМ, А Я ВСЕГДА ЛЮБИЛ
ОБЩЕСТВО ПОДОБНЫХ  ЛЮДЕЙ.  тАК ЧТО, КОГДА МЫ ДОБРАЛИСЬ ДО ДОМА, Я УЖЕ  ПОЧТИ
ЗАБЫЛ И СОВСЕМ ПРОСТИЛ ЕМУ МРАЧНЫЙ ЦВЕТ ЕГО КОЖИ.
     мЕРИ  Я РАССКАЗАЛ  ВСЕ, ЧТО ПРОИЗОШЛО, И НИЧЕГО ОТ  НЕЕ НЕ УТАИЛ, ХОТЯ,
ПРИЗНАЮСЬ,  СЕРДЦЕ У МЕНЯ МУЧИТЕЛЬНО СЖИМАЛОСЬ; НО Я НАПРАСНО УСОМНИЛСЯ В ЕЕ
СПРАВЕДЛИВОСТИ.
     -- тЫ ПОСТУПИЛ ПРАВИЛЬНО, -- СКАЗАЛА ОНА. -- нА ВСЕ БОЖЬЯ ВОЛЯ.
     и ОНА ТОТЧАС ЖЕ СОБРАЛА НАМ ПОЕСТЬ.
     кОГДА Я НАСЫТИЛСЯ, ТО  ВЕЛЕЛ рОРИ  ПРИГЛЯДЫВАТЬ  ЗА НЕГРОМ, КОТОРЫЙ ЕЩЕ
ПРОДОЛЖАЛ ЕСТЬ,  А САМ  ОТПРАВИЛСЯ НА ПОИСКИ ДЯДИ. я НЕ ПРОШЕЛ  И НЕСКОЛЬКИХ
ШАГОВ, КАК УВИДЕЛ, ЧТО ОН СИДИТ НА ТОМ ЖЕ МЕСТЕ, ГДЕ Я ВИДЕЛ ЕГО В ПОСЛЕДНИЙ
РАЗ, -- НА САМОЙ ВЕРШИНЕ ХОЛМА -- И КАК БУДТО ВСЕ В ТОЙ ЖЕ ПОЗЕ. оТТУДА, КАК
Я УЖЕ УПОМИНАЛ, ПЕРЕД НИМ ОТКРЫВАЛСЯ ВИД ПОЧТИ НА ВЕСЬ аРОС И НА ПРИЛЕГАЮЩИЕ
НИЗИНЫ рОССА --  ОНИ  РАССТИЛАЛИСЬ У ЕГО НОГ, ТОЧНО КАРТА. нЕСОМНЕННО,  ДЯДЯ
БДИТЕЛЬНО СМОТРЕЛ ПО СТОРОНАМ: НЕ  УСПЕЛА МОЯ ГОЛОВА ПОКАЗАТЬСЯ ИЗ-ЗА ПЕРВОЙ
СКАЛЫ, КАК ОН ВСКОЧИЛ НА НОГИ И ПОВЕРНУЛСЯ, СЛОВНО  НАМЕРЕВАЯСЬ БРОСИТЬСЯ НА
МЕНЯ.  я  ОКЛИКНУЛ  ЕГО  ТЕМ ЖЕ ТОНОМ И ТЕМИ ЖЕ СЛОВАМИ, КАК  В ПРЕЖНИЕ ДНИ,
КОГДА  ПРИХОДИЛ  ЗВАТЬ  ЕГО  К  ОБЕДУ.  оН  НИЧЕГО  НЕ  ОТВЕТИЛ  И  ДАЖЕ  НЕ
ПОШЕВЕЛИЛСЯ. я СДЕЛАЛ  НЕСКОЛЬКО ШАГОВ ВВЕРХ ПО  ТРОПЕ И СНОВА ПОПРОБОВАЛ  С
НИМ ЗАГОВОРИТЬ  -- И  СНОВА ТЩЕТНО. оДНАКО  ЕДВА  Я ДВИНУЛСЯ ДАЛЬШЕ,  КАК ИМ
ВНОВЬ ОВЛАДЕЛ  БЕЗУМНЫЙ  СТРАХ,  И, ХРАНЯ ВСЕ ТО  ЖЕ  ГЛУХОЕ МОЛЧАНИЕ, ОН  С
НЕВЕРОЯТНОЙ БЫСТРОТОЙ ПОБЕЖАЛ  ПРОЧЬ ОТ МЕНЯ  ПО  КАМЕНИСТОМУ  ГРЕБНЮ ХОЛМА.
вСЕГО  ЧАС НАЗАД ОН БЫЛ  РАЗБИТ УСТАЛОСТЬЮ,  А  Я БЫЛ ОТНОСИТЕЛЬНО СВЕЖ.  нО
ТЕПЕРЬ ЖАР БЕЗУМИЯ ПРИДАЛ ЕМУ НОВЫЕ СИЛЫ, И Я ПОНЯЛ, ЧТО МНЕ ЕГО НЕ ДОГНАТЬ.
бОЛЕЕ ТОГО, Я  ПОДУМАЛ, ЧТО ПОДОБНАЯ ПОПЫТКА ТОЛЬКО УСУГУБИТ  ЕГО УЖАС И ТЕМ
САМЫМ  УХУДШИТ НАШЕ  И БЕЗ  ТОГО  ТЯЖЕЛОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.  мНЕ  ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО
УДАЛИТЬСЯ ВОСВОЯСИ И ПОВЕДАТЬ мЕРИ ГРУСТНЫЕ НОВОСТИ.
     оНА ВЫСЛУШАЛА ИХ, КАК И ПЕРВЫЙ МОЙ РАССКАЗ, СОХРАНЯЯ СПОКОЙСТВИЕ, ПОТОМ
ПОСОВЕТОВАЛА МНЕ  ПРИЛЕЧЬ  И  ОТДОХНУТЬ, ТАК КАК Я СОВСЕМ  ИЗМУЧИЛСЯ, А САМА
ОТПРАВИЛАСЬ ИСКАТЬ СВОЕГО  НЕСЧАСТНОГО ОТЦА. я  БЫЛ  ТОГДА В  ТОМ  ВОЗРАСТЕ,
КОГДА ТОЛЬКО ЧУДО ПОМЕШАЛО БЫ МНЕ СПАТЬ И  ЕСТЬ. я  УСНУЛ КРЕПКИМ,  ГЛУБОКИМ
СНОМ, И ДЕНЬ УЖЕ НАЧИНАЛ КЛОНИТЬСЯ К ВЕЧЕРУ, КОГДА Я ПРОСНУЛСЯ И СПУСТИЛСЯ В
КУХНЮ. мЕРИ, НЕГР И рОРИ МОЛЧА СИДЕЛИ ТАМ У ГОРЯЩЕГО ОЧАГА, И Я ЗАМЕТИЛ, ЧТО
мЕРИ НЕДАВНО ПЛАКАЛА.  кАК  Я ВСКОРЕ  УЗНАЛ, ПРИЧИН ДЛЯ  СЛЕЗ БЫЛО БОЛЕЕ ЧЕМ
ДОСТАТОЧНО. сНАЧАЛА ОНА, ПОТОМ рОРИ ИСКАЛИ ДЯДЮ -- ОБА ПО  ОЧЕРЕДИ  НАХОДИЛИ
ЕГО НА ВЕРШИНЕ ХОЛМА, И ОТ ОБОИХ ПО ОЧЕРЕДИ ОН  БЫСТРО  И МОЛЧА УБЕГАЛ. рОРИ
ПОПРОБОВАЛ  ДОГНАТЬ  ЕГО,  НО  НЕ СУМЕЛ:  БЕЗУМИЕ ПРИДАЛО  ЕМУ ЛОВКОСТИ,  ОН
ПЕРЕПРЫГИВАЛ С КАМНЯ  НА КАМЕНЬ ЧЕРЕЗ ШИРОКИЕ РАССЕЛИНЫ, МЧАЛСЯ  ПО СКЛОНАМ,
КАК  ВЕТЕР, ПЕТЛЯЛ И УВЕРТЫВАЛСЯ, ТОЧНО ЗАЯЦ, СПАСАЮЩИЙСЯ ОТ СОБАК, И рОРИ В
КОНЦЕ  КОНЦОВ ОТКАЗАЛСЯ ОТ СВОЕГО НАМЕРЕНИЯ. нО ДАЖЕ В САМЫЙ РАЗГАР  ПОГОНИ,
КОГДА БЫСТРОНОГИЙ СЛУГА ЧУТЬ БЫЛО НЕ СХВАТИЛ ЕГО, БЕДНЫЙ БЕЗУМЕЦ НЕ ИЗДАЛ НИ
ЕДИНОГО  ЗВУКА.  оН  БЕЖАЛ  МОЛЧА,  КАК   ЗВЕРЬ,  И  ЭТО  МОЛЧАНИЕ  НАПУГАЛО
ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЯ.
     мЫ ОКАЗАЛИСЬ В МУЧИТЕЛЬНОМ ТУПИКЕ. кАК ИЗЛОВИТЬ БЕЗУМЦА, КАК ПОКУДА ЕГО
КОРМИТЬ И  ЧТО С  НИМ  ДЕЛАТЬ, КОГДА  МЫ ЕГО СХВАТИМ,  --  ТАКОВЫ  БЫЛИ  ТРИ
ТРУДНОСТИ, КОТОРЫЕ НАМ ПРЕДСТОЯЛО РАЗРЕШИТЬ.
     -- пРИПАДОК ЭТОТ ВЫЗВАЛ ЧЕРНОКОЖИЙ,  -- СКАЗАЛ  Я.  -- мОЖЕТ БЫТЬ, ДЯДЯ
ПРЯЧЕТСЯ НА ХОЛМЕ ИЗ-ЗА ЕГО ПРИСУТСТВИЯ В ДОМЕ. мЫ ПОСТУПИЛИ КАК  ДОЛЖНО: ОН
ПОЕЛ И СОГРЕЛСЯ ПОД ЭТИМ КРОВОМ, А ТЕПЕРЬ ПУСТЬ рОРИ  ПЕРЕВЕЗЕТ ЕГО НА ЯЛИКЕ
ЧЕРЕЗ БУХТУ И ПРОВОДИТ В гРИЗЕПОЛ.
     мЕРИ  ОХОТНО  СОГЛАСИЛАСЬ  С МОИМ  ПЛАНОМ, И, ЗНАКАМИ  ПРИГЛАСИВ  НЕГРА
СЛЕДОВАТЬ ЗА НАМИ,  МЫ  ВСЕ ТРОЕ СПУСТИЛИСЬ К ПРИСТАНИ.  нО НЕБЕСА  ПОИСТИНЕ
ОБРАТИЛИСЬ  ПРОТИВ  гОРДОНА дАРНЕУЭЯ.  сЛУЧИЛОСЬ  ТО,  ЧЕГО  ЕЩЕ НИКОГДА  НЕ
СЛУЧАЛОСЬ  НА  аРОСЕ:  ВО ВРЕМЯ  БУРИ ЯЛИК  СОРВАЛСЯ  С  ПРИЧАЛА, УДАРИЛСЯ О
КРЕПКИЕ  СВАИ ПРИСТАНИ И ТЕПЕРЬ  С РАЗБИТЫМ БОРТОМ ЛЕЖАЛ НА ДНЕ  НА  ГЛУБИНЕ
ЧЕТЫРЕХ  ФУТОВ. пОЧИНКА ДОЛЖНА БЫЛА ПОТРЕБОВАТЬ НЕ МЕНЬШЕ ТРЕХ ДНЕЙ. нО Я НЕ
ПОЖЕЛАЛ СДАТЬСЯ И  ПОВЕЛ  ВСЕХ  К  ТОМУ  МЕСТУ,  ГДЕ  ПРОЛИВ  БЫЛ УЖЕ ВСЕГО,
ПЕРЕПЛЫЛ НА ДРУГОЙ БЕРЕГ И ПОМАНИЛ НЕГРА ЗА СОБОЙ. оН ОТВЕТИЛ ЗНАКАМИ, СТОЛЬ
ЖЕ ЯСНО И СПОКОЙНО, КАК И РАНЬШЕ, ЧТО НЕ УМЕЕТ ПЛАВАТЬ, И  В ЕГО ЖЕСТАХ БЫЛА
ИСКРЕННОСТЬ,  В КОТОРОЙ  МЫ  НЕ МОГЛИ  УСОМНИТЬСЯ.  и ВОТ, ОБМАНУТЫЕ И  ЭТОЙ
НАДЕЖДОЙ, МЫ БЫЛИ ВЫНУЖДЕНЫ ВЕРНУТЬСЯ  В ДОМ В  ТОМ ЖЕ ПОРЯДКЕ, В КАКОМ УШЛИ
ИЗ НЕГО, И НЕГР ШЕЛ С НАМИ БЕЗ ВСЯКОГО СМУЩЕНИЯ.
     бОЛЬШЕ  МЫ  В  ЭТОТ  ДЕНЬ  НИЧЕГО СДЕЛАТЬ НЕ МОГЛИ  И  ТОЛЬКО  ЕЩЕ  РАЗ
ПОПРОБОВАЛИ УРЕЗОНИТЬ БЕДНОГО БЕЗУМЦА.  вНОВЬ  ОН СИДЕЛ НА СВОЕМ  СТОРОЖЕВОМ
ПОСТУ И ВНОВЬ БЕЖАЛ  ОТТУДА В МОЛЧАНИИ. оДНАКО ТЕПЕРЬ МЫ  ОСТАВИЛИ ЕМУ ЕДУ И
БОЛЬШОЙ ПЛАЩ. к ТОМУ ЖЕ ДОЖДЬ ПРЕКРАТИЛСЯ,  А НОЧЬ ОБЕЩАЛА БЫТЬ ДАЖЕ ТЕПЛОЙ.
мЫ РЕШИЛИ,  ЧТО  МОЖЕМ СПОКОЙНО ОЖИДАТЬ СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ;  НАМ ВСЕМ ТРЕБОВАЛСЯ
ОТДЫХ, КОТОРЫЙ  ПОДКРЕПИЛ  БЫ НАШИ СИЛЫ  ПЕРЕД ТРУДНЫМ  УТРОМ, РАЗГОВАРИВАТЬ
НИКОМУ НЕ ХОТЕЛОСЬ, И МЫ РАЗОШЛИСЬ В РАННИЙ ЧАС.
     я ДОЛГО НЕ МОГ УСНУТЬ, ОБДУМЫВАЯ ЗАВТРАШНЮЮ ОБЛАВУ. нЕГРА Я НАМЕРЕВАЛСЯ
ПОСТАВИТЬ  В  пЕСЧАНОЙ  БУХТЕ,  ОТКУДА  ОН  ДОЛЖЕН БУДЕТ  ОТПУГНУТЬ ДЯДЮ  ПО
НАПРАВЛЕНИЮ К ДОМУ, рОРИ  БУДЕТ ПОДЖИДАТЬ ЕГО НА ЗАПАДЕ, А Я  -- НА ВОСТОКЕ.
чЕМ  ДОЛЬШЕ Я РАЗМЫШЛЯЛ НАД ГЕОГРАФИЕЙ  ОСТРОВКА, ТЕМ  БОЛЬШЕ  КРЕПЛО ВО МНЕ
УБЕЖДЕНИЕ, ЧТО, НЕСМОТРЯ НА ВСЕ ТРУДНОСТИ, МЫ ВСЕ-ТАКИ МОЖЕМ ДОБИТЬСЯ УСПЕХА
И  ВЫНУДИТЬ  ДЯДЮ  СПУСТИТЬСЯ  В  НИЗИНУ  У БУХТЫ  аРОС, А  ТАМ  ДАЖЕ  СИЛЫ,
ПРИДАВАЕМЫЕ ЕМУ БЕЗУМИЕМ, НЕ ОТКРОЮТ ЕМУ  ПУТЬ К СПАСЕНИЮ.  бОЛЬШЕ  ВСЕГО  Я
РАССЧИТЫВАЛ НА  СТРАХ, КОТОРЫЙ ВНУШАЛ ЕМУ НЕГР: Я НЕ СОМНЕВАЛСЯ, ЧТО ДЯДЯ НИ
ЗА ЧТО НЕ РЕШИТСЯ ПОБЕЖАТЬ В СТОРОНУ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРОГО ОН СЧИТАЛ ВОСКРЕСШИМ
МЕРТВЕЦОМ, И, ЗНАЧИТ, ОБ ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ МОЖНО БЫЛО НЕ БЕСПОКОИТЬСЯ.
     нАКОНЕЦ  Я  УСНУЛ, НО  ТОЛЬКО  ДЛЯ  ТОГО, ЧТОБЫ  ВСКОРЕ ПРОБУДИТЬСЯ  ОТ
КОШМАРА,  В КОТОРОМ ПРИЧУДЛИВО МЕШАЛИСЬ РАЗБИТЫЕ КОРАБЛИ, ЧЕРНОКОЖИЕ  ЛЮДИ И
ПОДВОДНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ; СОВСЕМ РАЗБИТЫЙ, ЧУВСТВУЯ ЛИХОРАДОЧНЫЙ ЖАР, Я ВСТАЛ С
ПОСТЕЛИ, СПУСТИЛСЯ ПО ЛЕСТНИЦЕ И ВЫШЕЛ  ИЗ ДОМА. пОЗАДИ МЕНЯ НА  КУХНЕ СПАЛИ
рОРИ И ЧЕРНОКОЖИЙ, ПЕРЕДО МНОЙ РАСКИНУЛОСЬ ПРЕКРАСНОЕ ЗВЕЗДНОЕ НЕБО, КОЕ-ГДЕ
ИСПЕЩРЕННОЕ КЛОЧКАМИ ОБЛАКОВ, -- ПОСЛЕДНИМИ НАПОМИНАНИЯМИ ОБ УНЕСШЕЙСЯ БУРЕ.
пРИБЛИЖАЛСЯ ЧАС ПОЛНОГО ПРИЛИВА,  И РЕВ вЕСЕЛЫХ мОЛОДЦОВ ДАЛЕКО РАЗНОСИЛСЯ В
БЕЗВЕТРЕННОЙ ТИШИ НОЧИ. нИКОГДА ЕЩЕ -- И В САМЫЙ РАЗГАР УРАГАНА -- НЕ ВНИМАЛ
Я  ИХ ПЕСНЕ  С ТАКИМ  ТРЕПЕТОМ. дАЖЕ ТЕПЕРЬ,  КОГДА ВЕТЕР УДАЛИЛСЯ НА ПОКОЙ,
КОГДА БЕЗДНА МОРСКАЯ ВНОВЬ УБАЮКИВАЛА  СЕБЯ, ПОГРУЖАЯСЬ В  ЛЕТНЮЮ ДРЕМОТУ, А
ЗВЕЗДЫ  ЛИЛИ КРОТКИЙ  СВЕТ НА  СУШУ  И НА ВОДЫ,  ГОЛОС ЭТИХ БУРУНОВ  ВСЕ ЕЩЕ
ГРОЗИЛ БЕДОЙ.  оНИ ПОИСТИНЕ КАЗАЛИСЬ ЧАСТИЦЕЙ МИРОВОГО ЗЛА И ТРАГИЗМА ЖИЗНИ.
нО БЕЗМОЛВИЕ НОЧИ  НАРУШАЛОСЬ НЕ ТОЛЬКО  ИХ  БЕССМЫСЛЕННЫМИ ВОПЛЯМИ.  иБО  Я
СЛЫШАЛ, ЧТО РЕВУ гРЕБНЯ АККОМПАНИРУЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ГОЛОС, ТО ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ И
ГРОМКИЙ,  ТО  ЗАГЛУШАЕМЫЙ  ГРОХОТОМ ВОЛН. я  УЗНАЛ ГОЛОС  ДЯДИ, И МЕНЯ ОБУЯЛ
ВЕЛИКИЙ СТРАХ ПЕРЕД НЕИСПОВЕДИМОСТЬЮ ПУТЕЙ ГОСПОДНИХ И  ПЕРЕД ЗЛОМ, ПРАВЯЩИМ
В МИРЕ. я ВЕРНУЛСЯ ВО МРАК ДОМА,  ИЩА  В НЕМ  ПРИЮТА, И  ЕЩЕ ДОЛГО ЛЕЖАЛ БЕЗ
СНА, РАЗМЫШЛЯЯ НАД ЭТИМИ ТАЙНАМИ.
     кОГДА,  Я ВНОВЬ ОЧНУЛСЯ, ЧАС БЫЛ  УЖЕ ПОЗДНИЙ, И, ТОРОПЛИВО ОДЕВШИСЬ, Я
ПОСПЕШИЛ В КУХНЮ. тАМ НИКОГО НЕ  БЫЛО: рОРИ  И ЧЕРНОКОЖИЙ УЖЕ ДАВНО ТИХОНЬКО
УШЛИ  ИЗ  ДОМА,  И  МОЕ СЕРДЦЕ УПАЛО ПРИ  ЭТОМ  ОТКРЫТИИ. я ВЕРИЛ  В  ДОБРЫЕ
НАМЕРЕНИЯ рОРИ,  НО  НЕ МОГ ПОЛОЖИТЬСЯ НА ЕГО РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ. еСЛИ  ОН ВОТ
ТАК УШЕЛ ИЗ ДОМУ ТАЙКОМ, ЗНАЧИТ, ОН ДУМАЛ ПОМОЧЬ ДЯДЕ.  нО КАКИМ ОБРАЗОМ МОГ
ОН ПОМОЧЬ  ЕМУ, ДАЖЕ БУДЬ ОН ОДИН, И ТЕМ БОЛЕЕ В ОБЩЕСТВЕ  ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ
СТАЛ  ДЛЯ ДЯДИ  ЖИВЫМ  ВОПЛОЩЕНИЕМ  ЕГО  СТРАХОВ?  вОЗМОЖНО,  Я  УЖЕ ОПОЗДАЛ
ПРЕДОТВРАТИТЬ КАКУЮ-ТО НЕПОПРАВИМУЮ ОШИБКУ, НО,  ВО  ВСЯКОМ  СЛУЧАЕ, МЕШКАТЬ
БЫЛО НЕЛЬЗЯ. я БРОСИЛСЯ ВОН ИЗ ДОМА, И ХОТЯ МНЕ НЕ РАЗ ПРИХОДИЛОСЬ БЕГАТЬ ПО
КАМЕНИСТЫМ СКЛОНАМ аРОСА, Я ЕЩЕ  НИКОГДА НЕ БЕГАЛ ТАК СТРЕМИТЕЛЬНО, КАК В ТО
РОКОВОЕ УТРО. пО-МОЕМУ, Я ДОСТИГ ВЕРШИНЫ МЕНЕЕ ЧЕМ ЗА ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ.
     мОЙ ДЯДЯ ПОКИНУЛ СВОЙ НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ ПОСТ. пРАВДА, КОРЗИНА БЫЛА ОТКРЫТА
И  ЕДА  РАЗБРОСАНА ПО ТРАВЕ, НО, КАК  МЫ ОБНАРУЖИЛИ  ПОЗДНЕЕ, ОН НЕ  СъЕЛ НИ
КУСОЧКА.  нИГДЕ  ВОКРУГ, НАСКОЛЬКО ХВАТАЛ  ГЛАЗ,  НЕ БЫЛО ВИДНО  НИ МАЛЕЙШИХ
ПРИЗНАКОВ ЧЕЛОВЕКА. рАССВЕТ УЖЕ ОЗАРИЛ ЯСНЫЕ НЕБЕСА, СОЛНЦЕ ОКРАСИЛО РОЗОВЫМ
РУМЯНЦЕМ ВЕРШИНУ бЕН-кАЙО, НО СКАЛИСТЫЕ СКЛОНЫ аРОСА ПОДО МНОЙ И ШИРОКИЙ ЩИТ
МОРЯ ЕЩЕ КУПАЛИСЬ В ПРОЗРАЧНОМ СУМРАКЕ РАННЕЙ ЗАРИ.
     -- рОРИ! -- КРИКНУЛ Я И, ПОМОЛЧАВ, СНОВА ЗАКРИЧАЛ: -- рОРИ!
     зВУК МОЕГО ГОЛОСА  ЗАМЕР, НО Я НЕ УСЛЫШАЛ НИКАКОГО ОТВЕТА. еСЛИ  СЕЙЧАС
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ШЛА ОХОТА  НА  МОЕГО ДЯДЮ,  ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ  НЕ  ПОЛАГАЛИСЬ  НА
БЫСТРОТУ  СВОИХ НОГ,  А РАССЧИТЫВАЛИ ПОДКРАСТЬСЯ К НЕМУ НЕЗАМЕТНО. я ПОБЕЖАЛ
ДАЛЬШЕ, ПРИДЕРЖИВАЯСЬ НАИБОЛЕЕ  ВЫСОКИХ ВЕРШИН  И  ОГЛЯДЫВАЯСЬ ПО  СТОРОНАМ,
ПОКА  НЕ  ОКАЗАЛСЯ  НА ХОЛМЕ  НАД пЕСЧАНОЙ БУХТОЙ.  я  УВИДЕЛ РАЗБИТЫЙ БРИГ,
ОБНАЖИВШУЮСЯ  ПОЛОСУ ПЕСКА,  ДЛИННУЮ ГРЯДУ СКАЛ,  А  ПО ОБЕИМ СТОРОНАМ БУХТЫ
ДИКОЕ НАГРОМОЖДЕНИЕ УТЕСОВ, ВАЛУНЫ И РАССЕЛИНЫ. и НИ ЕДИНОГО ЧЕЛОВЕКА.
     вНЕЗАПНО  СОЛНЕЧНЫЙ  СВЕТ  ПАЛ  НА  аРОС, И ОЖИЛИ  ВСЕ  ТЕНИ  И  ЦВЕТА.
мГНОВЕНИЕ СПУСТЯ НИЖЕ ПО  СКЛОНУ И К  ЗАПАДУ ОТ  ТОГО МЕСТА,  ГДЕ  Я  СТОЯЛ,
МЕТНУЛИСЬ ВРАССЫПНУЮ ИСПУГАННЫЕ ОВЦЫ.  рАЗДАЛСЯ КРИК. я УВИДЕЛ ДЯДЮ, КОТОРЫЙ
ТУТ ЖЕ КИНУЛСЯ БЕЖАТЬ. я  УВИДЕЛ НЕГРА, КОТОРЫЙ ПОМЧАЛСЯ ЗА НИМ;  НО ПРЕЖДЕ,
ЧЕМ Я  УСПЕЛ ПОНЯТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ, ПОЯВИЛСЯ  рОРИ  И ПРИНЯЛСЯ  ВЫКРИКИВАТЬ
ПО-ГЭЛЬСКИ РАСПОРЯЖЕНИЯ, СЛОВНО СОБАКЕ, ГОНЯЩЕЙ ОВЕЦ.
     я ОПРОМЕТЬЮ БРОСИЛСЯ ВНИЗ, ЧТОБЫ  ВМЕШАТЬСЯ, НО ЛУЧШЕ БЫ Я ОСТАЛСЯ ТАМ,
ГДЕ Я СТОЯЛ, ИБО  ТЕПЕРЬ  Я ОТРЕЗАЛ БЕЗУМЦУ ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ К ОТСТУПЛЕНИЮ.  с
ЭТОЙ МИНУТЫ ПЕРЕД НИМ  НЕ БЫЛО УЖЕ НИЧЕГО, КРОМЕ МОГИЛЫ, РАЗБИТОГО КОРАБЛЯ И
МОРЯ В пЕСЧАНОЙ БУХТЕ. нО, БОГ СВИДЕТЕЛЬ, Я ДУМАЛ СДЕЛАТЬ КАК ЛУЧШЕ!
     дЯДЯ гОРДОН  ЗАМЕТИЛ, К  КАКОМУ  СТРАШНОМУ  ДЛЯ  НЕГО  МЕСТУ  ГОНЯТ ЕГО
ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ, И ПОПЫТАЛСЯ  СВЕРНУТЬ В СТОРОНУ. оН МЕТАЛСЯ  ВПРАВО И ВЛЕВО,
НО ХОТЯ ЛИХОРАДКА БЕЗУМИЯ И ПРИДАВАЛА БЫСТРОТУ ЕГО НОГАМ, ЧЕРНОКОЖИЙ БЫЛ ЕЩЕ
ПРОВОРНЕЕ. кУДА БЫ ДЯДЯ НИ  ПОВОРАЧИВАЛ, ЕГО НАМЕРЕНИЯ ПРЕДВОСХИЩАЛИСЬ, И ОН
ВСЕ ПРИБЛИЖАЛСЯ И ПРИБЛИЖАЛСЯ К МЕСТУ СВОЕГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. вНЕЗАПНО ОН НАЧАЛ
ПРОНЗИТЕЛЬНО КРИЧАТЬ, И ПО ВСЕМУ БЕРЕГУ ЭХО ПОДХВАТИЛО ЕГО ВОПЛИ. тЕПЕРЬ УЖЕ
И Я И рОРИ КРИЧАЛИ НЕГРУ,  ЧТОБЫ ОН ОСТАНОВИЛСЯ. нО ТЩЕТНО! иБО СУЖДЕНО БЫЛО
ИНОЕ. пРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ ПРОДОЛЖАЛ ГНАТЬСЯ, ПРЕСЛЕДУЕМЫЙ ПРОДОЛЖАЛ, ВОПЯ, БЕЖАТЬ
ПЕРЕД НИМ; ОНИ ОБОГНУЛИ МОГИЛУ,  ПРОМЧАЛИСЬ  ПОД  САМЫМИ ОБЛОМКАМИ БРИГА,  В
ОДНО  МГНОВЕНИЕ ПЕРЕСЕКЛИ ПЕСКИ, НО ДЯДЯ  НИ  НА СЕКУНДУ НЕ ЗАМЕДЛИЛ  БЕГА И
КИНУЛСЯ ПРЯМО В  ВОЛНЫ,  А  ЧЕРНОКОЖИЙ,  УЖЕ  ПОЧТИ  КАСАВШИЙСЯ  ЕГО  РУКОЙ,
ПОСЛЕДОВАЛ ЗА НИМ. мЫ  С рОРИ ОСТАНОВИЛИСЬ, ИБО НЕ В СИЛАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ БЫЛО
ЧТО-ЛИБО ИЗМЕНИТЬ: НА НАШИХ ГЛАЗАХ СВЕРШАЛОСЬ ПРЕДНАЧЕРТАНИЕ ГОСПОДНЕ. кОНЕЦ
РЕДКО НАСТУПАЕТ ТАК БЫСТРО: ЗДЕСЬ  БЕРЕГ ОБРЫВАЛСЯ В МОРЕ ОЧЕНЬ КРУТО, И ОНИ
СО  ВТОРОГО ШАГА  УШЛИ  ПОД  ВОДУ  С  ГОЛОВОЙ, А ОБА  НЕ  УМЕЛИ  ПЛАВАТЬ. нА
МГНОВЕНИЕ НЕГР ВЫНЫРНУЛ С  ПРИДУШЕННЫМ  КРИКОМ,  НО  ТЕЧЕНИЕ УЖЕ  ПОДХВАТИЛО
ОБОИХ И ПОТАЩИЛО В  МОРЕ; А ЕСЛИ ОНИ ВСПЛЫЛИ ВНОВЬ, ЧТО  ВЕДОМО ТОЛЬКО БОГУ,
ТО  ЛИШЬ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ У ДАЛЬНЕГО КОНЦА АРОССКОГО гРЕБНЯ, ГДЕ НАД ВОДОЙ
ПАРЯТ ЧАЙКИ, ВЫСМАТРИВАЯ РЫБУ.

         * маркхеим * 

     -- дА, СЭР, -- СКАЗАЛ ХОЗЯИН ЛАВКИ, -- В НАШЕМ ДЕЛЕ НЕ ВСЕГДА УГАДАЕШЬ,
С КАКОЙ СТОРОНЫ ПРИДЕТ УДАЧА. сРЕДИ КЛИЕНТОВ ПОПАДАЮТСЯ НЕВЕЖДЫ, И ТОГДА МОИ
ЗНАНИЯ ПРИНОСЯТ МНЕ ПРОЦЕНТЫ. пОПАДАЮТСЯ ЛЮДИ БЕСЧЕСТНЫЕ... -- тУТ ОН ПОДНЯЛ
СВЕЧУ  ПОВЫШЕ, ТАК  ЧТО СВЕТ РЕЗКО  УДАРИЛ  В  ЛИЦО ЕГО СОБЕСЕДНИКУ. -- нО В
ТАКОМ СЛУЧАЕ, -- ЗАКЛЮЧИЛ ОН, -- Я ВЫГАДЫВАЮ НА СВОЕМ ДОБРОМ ИМЕНИ.
     мАРКХЕЙМ  ТОЛЬКО  ЧТО ВОШЕЛ В ЛАВКУ С ЗАЛИТОЙ СВЕТОМ УЛИЦЫ, И ЕГО ГЛАЗА
ЕЩЕ НЕ УСПЕЛИ  ПРИВЫКНУТЬ К ТЕМНОТЕ, РАЗРЕЖЕННОЙ КОЕ-ГДЕ ЯРКИМИ БЛИКАМИ. эТИ
НЕСПРОСТА СКАЗАННЫЕ СЛОВА И БЛИЗОСТЬ ГОРЯЩЕЙ СВЕЧИ ЗАСТАВИЛИ  ЕГО БОЛЕЗНЕННО
СМОРЩИТЬСЯ И ОТВЕСТИ ВЗГЛЯД В СТОРОНУ.
     аНТИКВАР УСМЕХНУЛСЯ.
     -- вЫ ПРИХОДИТЕ КО  МНЕ В  ПЕРВЫЙ ДЕНЬ рОЖДЕСТВА,  --  ПРОДОЛЖАЛ ОН, --
ЗНАЯ, ЧТО, КРОМЕ МЕНЯ, В ДОМЕ НИКОГО НЕТ, ЧТО ОКНА В ЛАВКЕ ЗАКРЫТЫ  СТАВНЯМИ
И ЧТО  Я НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ  БУДУ ЗАНИМАТЬСЯ  ТОРГОВЛЕЙ. нУ ЧТО Ж, ВАМ  ЭТО
БУДЕТ  НАКЛАДНО. вЫ ПОПЛАТИТЕСЬ ЗА ТО, ЧТО Я ПОТРАЧУ ВРЕМЯ НА ПОДСЧЕТ НОВОГО
ИТОГА В МОЕЙ ПРИХОДНОЙ КНИГЕ, А ТАКЖЕ ЗА  НЕКУЮ СТРАННОСТЬ ВАШЕГО ПОВЕДЕНИЯ,
КОТОРАЯ  УЖ ОЧЕНЬ  ЗАМЕТНА СЕГОДНЯ.  я САМА СКРОМНОСТЬ  И НИКОГДА  НЕ  ЗАДАЮ
ЛИШНИХ ВОПРОСОВ, ОДНАКО,  ЕСЛИ КЛИЕНТ НЕ  СМОТРИТ МНЕ В ГЛАЗА, С НЕГО ЗА ЭТО
ПРИЧИТАЕТСЯ.
     аНТИКВАР  СНОВА УСМЕХНУЛСЯ, НО  ТУТ ЖЕ ПЕРЕШЕЛ НА СВОИ ОБЫЧНЫЙ  ДЕЛОВОЙ
ТОН, ХОТЯ ВСЕ ЕЩЕ С ОТТЕНКОМ ИРОНИИ.
     --  кАК  ВСЕГДА,  ВЫ, РАЗУМЕЕТСЯ,  ДАДИТЕ МНЕ ИСЧЕРПЫВАЮЩЕЕ ОБъЯСНЕНИЕ,
КАКИМ ОБРАЗОМ ВЕЩЬ  ПОПАЛА К  ВАМ В РУКИ,  --  СКАЗАЛ ОН. --  вСЕ ИЗ ТОГО ЖЕ
ШКАФЧИКА ВАШЕГО ДЯДЮШКИ? кАКОЙ ОН У ВАС  ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ СОБИРАТЕЛЬ РЕДКОСТЕЙ,
СЭР!
     и  ТЩЕДУШНЫЙ,  СГОРБЛЕННЫЙ  АНТИКВАР  ЧУТЬ  НЕ   ПРИВСТАЛ  НА  ЦЫПОЧКИ,
ВСМАТРИВАЯСЬ В мАРКХЕЙМА  ПОВЕРХ ЗОЛОТОЙ  ОПРАВЫ ОЧКОВ И С  ЯВНЫМ НЕДОВЕРИЕМ
ПОКАЧИВАЯ ГОЛОВОЙ. мАРКХЕЙМ ОТВЕТИЛ ЕМУ ВЗГЛЯДОМ, ПОЛНЫМ БЕСКОНЕЧНОЙ ЖАЛОСТИ
И ЧУТЬ ЛИ НЕ УЖАСА.
     -- нА ЭТОТ РАЗ, -- СКАЗАЛ ОН, --  ВЫ ОШИБАЕТЕСЬ. я ПРИШЕЛ НЕ ПРОДАВАТЬ,
А  ПОКУПАТЬ.  у  МЕНЯ  НЕТ НИКАКИХ ДИКОВИНОК НА  ПРОДАЖУ;  В  ШКАФЧИКЕ МОЕГО
ДЯДЮШКИ  ХОТЬ ШАРОМ ПОКАТИ.  нО  ЕСЛИ  БЫ ДАЖЕ ОН БЫЛ НАБИТ,  КАК ПРЕЖДЕ, Я,
ПОЖАЛУЙ, СКОРЕЕ ЗАНЯЛСЯ  БЫ ЕГО ПОПОЛНЕНИЕМ,  ПОТОМУ  ЧТО ЗА ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ
МНЕ СИЛЬНО ВЕЗЛО НА БИРЖЕ. цЕЛЬ МОЕГО СЕГОДНЯШНЕГО ПРИХОДА ПРОЩЕ ПРОСТОГО. я
ПОДЫСКИВАЮ  РОЖДЕСТВЕНСКИЙ  ПОДАРОК  ДЛЯ  ОДНОЙ  ДАМЫ.  --  оН  ГОВОРИЛ  ВСЕ
СВОБОДНЕЕ,  ВХОДЯ В КОЛЕЮ ЗАРАНЕЕ  ПРИГОТОВЛЕННОЙ РЕЧИ. -- и,  РАЗУМЕЕТСЯ, Я
ПРИНОШУ ВАМ  СВОИ ИЗВИНЕНИЯ ЗА  ТО,  ЧТО ПОТРЕВОЖИЛ ВАС ПО СТОЛЬ  НИЧТОЖНОМУ
ПОВОДУ. нО ВЧЕРА Я НЕ УДОСУЖИЛСЯ ЗАНЯТЬСЯ ЭТИМ; МОЕ СКРОМНОЕ ПОДНОШЕНИЕ НАДО
СДЕЛАТЬ  СЕГОДНЯ  ЗА  ОБЕДОМ,  А,  КАК ВЫ САМИ  ОТЛИЧНО  ПОНИМАЕТЕ,  БОГАТОЙ
НЕВЕСТОЙ ПРЕНЕБРЕГАТЬ НЕ ГОДИТСЯ.
     пОСЛЕДОВАЛА  ПАУЗА,  ВО ВРЕМЯ КОТОРОЙ АНТИКВАР КАК БЫ  ВЗВЕШИВАЛ  СЛОВА
мАРКХЕЙМА. тИШИНУ  НАРУШАЛО ТОЛЬКО ТИКАНЬЕ МНОЖЕСТВА ЧАСОВ, ВИСЕВШИХ В ЛАВКЕ
СРЕДИ  ПРОЧЕЙ  СТАРИННОЙ  РУХЛЯДИ,  ДА  ОТДАЛЕННОЕ  ГРОМЫХАНИЕ  ЭКИПАЖЕЙ  НА
СОСЕДНЕЙ УЛИЦЕ.
     -- хОРОШО, СЭР, -- СКАЗАЛ АНТИКВАР. -- пУСТЬ  БУДЕТ  ПО-ВАШЕМУ. в КОНЦЕ
КОНЦОВ  ВЫ  МОЙ ДАВНИЙ  КЛИЕНТ,  И  ЕСЛИ ВАМ  ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УДАСТСЯ  СДЕЛАТЬ
ХОРОШУЮ ПАРТИЮ, НЕ МНЕ БЫТЬ ЭТОМУ ПОМЕХОЙ. вОТ, ПОЖАЛУЙСТА, ОТЛИЧНЫЙ ПОДАРОК
ДЛЯ ДАМЫ, -- ПРОДОЛЖАЛ ОН. -- рУЧНОЕ ЗЕРКАЛЬЦЕ. пЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК, ПОДЛИННЫЙ И
ИЗ ХОРОШЕЙ  КОЛЛЕКЦИИ. иЗ  ЧЬЕЙ  ИМЕННО, Я УМОЛЧУ В ИНТЕРЕСАХ МОЕГО КЛИЕНТА,
КОТОРЫЙ, ПОДОБНО ВАМ,  УВАЖАЕМЫЙ СЭР,  ПРИХОДИТСЯ ПЛЕМЯННИКОМ И ЕДИНСТВЕННЫМ
НАСЛЕДНИКОМ ОДНОМУ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОМУ КОЛЛЕКЦИОНЕРУ.
     гОВОРЯ  ВСЕ ЭТО  СУХИМ, ЯЗВИТЕЛЬНЫМ  ТОНОМ,  АНТИКВАР  НАГНУЛСЯ ДОСТАТЬ
ЗЕРКАЛО С ПОЛКИ, И В ТОТ ЖЕ МИГ СУДОРОГА ПРОБЕЖАЛА ПО ТЕЛУ мАРКХЕЙМА, У НЕГО
ЗАТРЯСЛИСЬ РУКИ И НОГИ, НА ЛИЦЕ ОТРАЗИЛАСЬ БУРЯ СТРАСТЕЙ. вСЕ ЭТО ПРОШЛО ТАК
ЖЕ  МГНОВЕННО, КАК И ВОЗНИКЛО, НЕ ОСТАВИВ ПОСЛЕ СЕБЯ И СЛЕДА,  КРОМЕ  ЛЕГКОЙ
ДРОЖИ РУКИ, ПРОТЯНУТОЙ ЗА ЗЕРКАЛОМ.
     -- зЕРКАЛО, --  ХРИПЛО  ПРОГОВОРИЛ ОН И  ЗАМОЛЧАЛ, ПОТОМ ПОВТОРИЛ БОЛЕЕ
ВНЯТНО: -- зЕРКАЛО? нА рОЖДЕСТВО? дА МОЖНО ЛИ?
     -- а  ЧТО ТУТ ТАКОГО? -- ВОСКЛИКНУЛ  АНТИКВАР.  --  пОЧЕМУ  НЕ ПОДАРИТЬ
ЗЕРКАЛО?
     мАРКХЕЙМ УСТРЕМИЛ НА НЕГО КАКОЙ-ТО ОСОБЕННЫЙ ВЗГЛЯД.
     -- вЫ СПРАШИВАЕТЕ ПОЧЕМУ? -- СКАЗАЛ  ОН.  -- дА  ВОЗЬМИТЕ ПОГЛЯДИТЕСЬ В
ЭТО ЗЕРКАЛО САМИ. нУ ЧТО? пРИЯТНО? вЕДЬ НЕТ. и НИКОМУ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРИЯТНО.
     щУПЛЫЙ АНТИКВАР ОТСКОЧИЛ  НАЗАД, КОГДА мАРКХЕЙМ ВНЕЗАПНО ПОДАЛСЯ К НЕМУ
С ЗЕРКАЛОМ, НО, УБЕДИВШИСЬ, ЧТО НИЧТО БОЛЕЕ СТРАШНОЕ ЕМУ НЕ УГРОЖАЕТ, СКАЗАЛ
С УЛЫБКОЙ:
     -- вАША БУДУЩАЯ СУПРУГА, СЭР, ВИДИМО, НЕ ТАК УЖ ХОРОША СОБОЙ.
     -- я ПРИШЕЛ К,  ВАМ, -- СКАЗАЛ мАРКХЕЙМ, -- ЗА РОЖДЕСТВЕНСКИМ ПОДАРКОМ,
А  ВЫ... ВЫ ПРЕДЛАГАЕТЕ  МНЕ ВОТ  ЭТО  ПРОКЛЯТОЕ НАПОМИНАНИЕ,  НАПОМИНАНИЕ О
ПРОЖИТЫХ ГОДАХ,  ПРЕГРЕШЕНИЯХ И БЕЗУМСТВАХ. рУЧНОЕ ЗЕРКАЛО -- ЭТО ЖЕ  РУЧНАЯ
СОВЕСТЬ! вЫ  ЭТО  НАРОЧНО?  с  ЗАДНЕЙ МЫСЛЬЮ? пРИЗНАЙТЕСЬ!  дЛЯ ВАС ЖЕ БУДЕТ
ЛУЧШЕ, ЕСЛИ ПРИЗНАЕТЕСЬ  ЧИСТОСЕРДЕЧНО.  и  РАССКАЖИТЕ О СЕБЕ.  еСТЬ  У МЕНЯ
ПОДОЗРЕНИЕ, ЧТО НА САМОМ-ТО ДЕЛЕ ВЫ ЧЕЛОВЕК СЕРДОБОЛЬНЫЙ.
     аНТИКВАР ПРИСТАЛЬНО  ПОСМОТРЕЛ  НА  СВОЕГО СОБЕСЕДНИКА. кАК НИ СТРАННО,
мАРКХЕЙМ  НЕ  СМЕЯЛСЯ;  В ЛИЦЕ  ЕГО  СЛОВНО  БЫ  ПРОМЕЛЬКНУЛА  ЯРКАЯ ИСКОРКА
НАДЕЖДЫ, НО УЖ НИКАК НЕ НАСМЕШКИ.
     -- кУДА ВЫ КЛОНИТЕ? -- СПРОСИЛ АНТИКВАР.
     --  нЕУЖТО  НЕ  СЕРДОБОЛЬНЫЙ?  --  ХМУРО  ПРОГОВОРИЛ  мАРКХЕЙМ.  --  нЕ
СЕРДОБОЛЕН,  НЕ БЛАГОЧЕСТИВ, НЕ ЩЕПЕТИЛЕН, НИКОГО  НЕ ЛЮБИТ, НИКЕМ НЕ ЛЮБИМ.
рУКА, ЗАГРЕБАЮЩАЯ ДЕНЬГИ, КУБЫШКА, ГДЕ ОНИ ХРАНЯТСЯ. и ЭТО ВСЕ? бОЖЕ ПРАВЫЙ,
НЕУЖЕЛИ ЭТО ВСЕ?
     -- сЕЙЧАС Я ВАМ СКАЖУ,  ВСЕ ИЛИ НЕ ВСЕ, -- РЕЗКО ЗАГОВОРИЛ АНТИКВАР, НО
ТУТ ЖЕ СНОВА УСМЕХНУЛСЯ. --  вПРОЧЕМ, ПОНИМАЮ,  ПОНИМАЮ, ВЫ ВСТУПАЕТЕ В БРАК
ПО ЛЮБНИ И, ВИДИМО, УСПЕЛИ ВЫПИТЬ ЗА ЗДОРОВЬЕ ВАШЕЙ СУЖЕНОЙ.
     --   а-А!  --   ВОСКЛИКНУЛ   мАРКХЕЙМ,   ПОЧЕМУ-ТО  ВДРУГ   ЗАГОРЕВШИСЬ
ЛЮБОПЫТСТВОМ.  --  а  ВЫ-ТО  САМИ  БЫЛИ  КОГДА-НИБУДЬ  ВЛЮБЛЕНЫ? рАССКАЖИТЕ,
РАССКАЖИТЕ МНЕ.
     --  я?  -- ВОСКЛИКНУЛ АНТИКВАР. -- я -- И ЛЮБОВЬ! дА У МЕНЯ  ВРЕМЕНИ НА
ЭТО НЕ БЫЛО, И СЕГОДНЯ Я  НЕ НАМЕРЕН ЕГО ТРАТИТЬ НА ВСЯКИЙ ВЗДОР.  бЕРЕТЕ ВЫ
ЗЕРКАЛО?
     --  кУДА НАМ  СПЕШИТЬ? -- ВОЗРАЗИЛ ЕМУ мАРКХЕЙМ. -- сТОИМ, БЕСЕДУЕМ  --
ЭТО  ТАК  ПРИЯТНО.  жИЗНЬ   НАША  КОРОТКА  И  НЕНАДЕЖНА,   ЗАЧЕМ  БЕЖАТЬ  ЕЕ
ПРИЯТНОСТЕЙ, ДАЖЕ С