депрессантами, -- сказал Руста. -- Короче, я завязал с этим полотенцем, -- сказал Зафод и отдал его Русте. Руста взял полотенце, спрыгнул со стола, обогнул его, и уселся в кресло, положив ноги на стол. -- Библброкс, -- сказал он и заложил руки за голову. -- Ты догадываешься, зачем они везут тебя на Жабулон? -- Они собираются покормить меня? -- с надеждой в голосе спросил Библброкс. -- Они собираются скормить тебя, -- сказал Руста, -- Тотально-Воззренческому Вихрю. Зафод никогда о нем не слышал. Он считал, что слышал о всех приятных местах в Галактике, следовательно, заключил он, Тотально-Воззренческий Вихрь таким местом не был. Он спросил у Русты, что это такое. -- Всего-навсего, -- сказал Руста, -- самая жуткая психическая пытка для любого разумного создания. Зафод отрешенно кивнул головой. -- Ясно, -- сказал он. -- И никакой еды? -- Слушай, -- сказал Руста. -- Ты можешь убить человека, уничтожить его тело, сломать его дух, но только Тотально-Воззренческий Вихрь способен обратить в ничто его душу! Сам процесс занимает несколько секунд, но его последствия необратимы! -- А ты пробовал когда-нибудь Всегалактический "Мозгобойный"? -- резко спросил Зафод. -- Это намного хуже. -- Мда! -- протянул Зафод. Это произвело на него сильное впечатление. -- А ты догадываешься, зачем они хотят проделать это со мной? -- спросил он через несколько секунд. -- Они считают, что это самый лучший способ покончить с тобой раз и навсегда. Они знают, чего ты ищешь. -- А они не могут сказать об этом и мне заодно? -- Ты сам знаешь, Библброкс, -- сказал Руста. Ты прекрасно знаешь. Ты хочешь встретить человека, который правит Вселенной. -- А готовить он умеет? -- спросил Зафод. Потом подумал немного и добавил: -- Сомневаюсь. Если бы он умел прилично готовить, ему было бы наплевать на остальную Вселенную. Кого я хочу встретить, так это повара. Руста тяжело вздохнул. -- А ты вообще что здесь делаешь? -- потребовал ответа Зафод. -- Ты-то как в это влип? -- Просто я тоже планировал все это, вместе с Зарнивупом, вместе с Юденом Вранксом, вместе с твоим прадедушкой, вместе с тобой, Библброкс. -- Со мной? -- Да, с тобой. Мне говорили, что ты изменился. Я только не представлял себе, насколько. -- Но... -- А здесь я, чтобы сделать одно дело. Я его сделаю, прежде чем расстаться с тобой. -- Что это за дело? -- Я его сделаю, прежде чем расстаться с тобой. Руста погрузился в непробиваемое молчание. Чему Зафод был страшно рад. Глава 9 Воздух на второй планете системы Жабулона был затхлым и недружелюбным. Сырые ветры постоянно дули над гладью соляных равнин, высохшими трясинами, спутанными гниющими кустами и развалинами городов. Ничто не двигалось на поверхности планеты. Почва, как и на многих других планетах в этой части галактики, оставалась бесплодной. Ветер выл, словно последний одинокий волк, проносясь сквозь пустые окна разваливающихся домов в городах; он выл, словно самый последний одинокий волк, огибая основания высоких черных башен, что торчали тут и там под разными углами к земле. На этих башнях гнездились большие, неопрятные, дурно пахнущие птицы -- единственное, что осталось от цивилизации, когда-то здесь обитавшей. Но словно самый последний из всех последних одиноких волков, ветер выл, когда он приближался к месту, которое торчало, словно бородавка, в середине огромного серого пустыря на окраине самого большого из покинутых городов. Эта бородавка была именно тем, что заставило всех считать эту планету самым наиужаснейшим местом во всей Галактике. Снаружи это был просто стальной купол метров десяти в диаметре. Изнутри это было нечто более чудовищное, чем можно себе представить. Метрах в тридцати или около того от него было нечто вроде посадочной площадки. Она была отделена от купола полосой невообразимо бесплодной земли, а по ее поверхности были разбросаны обломки двух или трех десятков свалившихся с большой высоты зданий. И вокруг этих зданий витал разум, разум, ожидающий, что что-то случится. Его внимание обратилось в небо, и вскоре там появилась далекая искорка, окруженная кольцом искорок поменьше. Искорка побольше была левой башней небоскреба, в котором раньше размещалась контора Галактического Путеводителя для Путешествующих Автостопом. Она опускалась на поверхность второй планеты системы Жабулона. Когда она уже была достаточно близко, Руста внезапно прервал долгое молчание. Он встал, и убрал полотенце в сумку. Он сказал: -- Библброкс, теперь я сделаю то, что был послан сделать. Зафод взглянул на него из угла, где сидел рядом с Марвином, и предавался тем же размышлениям, что и Андроид-Параноид. -- Ну? -- сказал он. -- Здание вскоре приземлится. Когда ты будешь из него выходить, не выходи через дверь. Выйди через окно, -- сказал Руста. -- Желаю удачи, -- добавил он, вышел в дверь и исчез из жизни Зафода также таинственно, как появился в ней. Зафод вскочил, и бросился к двери, но Руста успел запереть ее за собой. Зафод пожал плечами, и вернулся в угол. Через две минуты здание рухнуло посреди останков своих собратьев по несчастью. Конвой жабулонских эсминцев выключил силовые лучи, и снова стал набирать высоту, направляясь к первой планете системы Жабулона. Первая планета была гораздо более гостеприимным местом. Опускаться на поверхность второй планеты они не собирались. Они никогда не опускались на вторую планету. Никто никогда не опускался на вторую планету системы Жабулона, если не считать тех, кого ждал Тотально-Воззренческий Вихрь. Зафод был очень сильно потрясен падением здания. Некоторое время он лежал неподвижно в куче хлама, в которую превратился кабинет. Он чувствовал, что жизнь его достигла самой нижней точки. Его переполняла ярость, его переполняло одиночество, его переполняло чувство, что никто его не любит. В конце концов его переполнило чувство, что чему быть, того не избежать. Он огляделся вокруг. Стена вокруг двери покосилась и треснула, и дверь висела на одной петле, широко открывшись. Окно, напротив, каким-то чудом осталось целым и невредимым. Некоторое время он колебался, потом подумал, что если уж его спутник, с которым он только что расстался, прошел с ним через все то, что с ним только что случилось, только для того, чтобы сказать ему то, что он только что сказал, значит, для этого были достаточно веские причины. С помощью Марвина ему удалось открыть окно. В воздухе висело облако пыли, поднятой падением конторы Путеводителя, и это, равно как и полуразрушенные корпуса прочих зданий, успешно скрыло от Зафода пейзаж второй планеты системы Жабулона. Не то чтобы это его очень обеспокоило. Его беспокоило совсем другое. Кабинет Зарнивупа был расположен на тридцатом этаже. Здание рухнуло под углом в сорок пять градусов, но при взгляде вниз все равно дух захватывало. В конце концов, сопровождаемый градом презрительных взглядов, которыми его одаривал Марвин, он вздохнул поглубже, перебрался через подоконник, и ступил на наклонную стену здания. Марвин последовал за ним, и они с большим трудом начали спускаться на тридцать этажей вниз, к бесплодной поверхности планеты. Зафод спускался, и сырой воздух наполнял его легкие, глаза ела пыль, и дикая высота вызывала головокружение. Фразы, которые время от времени отпускал Марвин, типа "Это и есть то, что твоя форма жизни именует развлечением? Спрашиваю только из интереса", тоже не поднимали настроения. Спустившись примерно на половину, они остановились передохнуть. Зафод лежал, задыхаясь, без сил, и вдруг ему показалось, что в голосе Марвина звучат более жизнерадостные ноты, чем обычно. Потом, правда, он понял, что это не так. Робот казался более жизнерадостным просто по сравнению с его собственным настроением. Большая, неопрятная, черная птица появилась в клубах медленно оседающей пыли, и, вытянув костлявые лапы, уселась на сломанную оконную раму неподалеку от Зафода. Она сложила свои большие неопрятные крылья и почистила когтем клюв. Размах крыльев достигал почти трех метров, а голова и шея казались слишком крупными для птицы. Лицо было плоским, клюв -- совсем коротким, а под большими крыльями виднелось что-то вроде недоразвитых ручек. В общем, птица была чем-то похожа на человека. Она повернулась к Зафоду, и хищно щелкнула клювом. -- Пошла прочь, -- сказал Зафод. -- Ну и ладно, -- недовольно пробормотала птица, и грузно полетела дальше. Зафод недоуменно уставился ей вслед. -- Эта птица что-то сказала? -- спросил он у Марвина. Он был готов услышать самое невероятное -- например, то, что это была просто галлюцинация. -- Да, -- подтвердил Марвин. -- Бедняги, -- сказал глухой призрачный голос в ухо Зафоду. Зафод дернулся, и резко повернулся, чтобы определить, откуда исходит голос. При этом он чуть не свалился со стены, но успел схватиться за обломок оконной рамы, и порезал руку. Он висел и тяжело дышал. Определить, откуда исходит голос, было невозможно -- позади просто никого не было. Тем не менее, он снова обратился к ним. -- Их история трагична. Ужасная ошибка, понимаете ли. Зафод еще раз оглянулся. Голос был глубок и спокоен. При других обстоятельствах он казался бы ободряющим. Однако нет ничего ободряющего в том, что к тебе вдруг обращается голос, лишенный хозяина, особенно если вы, как Зафод Библброкс в эту минуту, чувствуете себя не слишком хорошо, и вдобавок висите в воздухе в пятнадцати этажах от земли, уцепившись за обломок оконной рамы. -- Э-э... ммм... -- пробормотал Зафод. -- Рассказать вам их историю? -- спокойно продолжал голос. -- Эй, ты кто? -- выдохнул Зафод. -- Ты где? -- Тогда, может быть, позже, -- сказал голос. -- Я Гарграварр, Хранитель Тотально-Воззренческого Вихря. -- А почему тебя не... -- Ваш спуск по стене будет значительно облегчен, -- заметил голос, -- если вы сдвинетесь на два метра влево. Попробуйте. Зафод посмотрел туда, и увидел, что стену здания там пересекают короткие поперечные канавки. Он благодарно вздохнул, и, раскачавшись, прыгнул обратно на стену. -- Встретимся внизу, -- сказал голос, словно удаляясь, так что последний слог звучал уже совсем издалека. -- Эй, -- крикнул Зафод. -- Где ты... -- Это отнимет у вас всего несколько минут, -- совсем тихо донеслось до него. -- Марвин, -- повернулся Зафод к роботу, отрешенно сидевшему рядом, -- этот голос действительно... -- Да, -- угрюмо сказал Марвин. Зафод кивнул. Он снова достал свои противоугрозные очки. Они были абсолютно черны, и уже сильно поцарапаны странным металлическим предметом у него в кармане. Зафод надел их. Он понял, что ему легче будет спускаться, если он не будет видеть, что у него под ногами. Через несколько минут он перебрался через обломки фундамента небоскреба и, снова сняв очки, свалился на голую землю. Марвин присоединился к нему еще через пару секунд, улегся лицом вниз в груду пыли и щебенки, и выглядел так, словно отказывался двигаться дальше. -- А, вот и вы, -- неожиданно сказал голос. -- Извините, что я вас так внезапно бросил. Просто я плохо переношу высоту. По крайней мере, -- добавил он со вздохом, -- я плохо переносил высоту. Зафод внимательно и медленно огляделся, просто чтобы убедиться, что он не пропустил ничего, откуда мог бы исходить голос. Однако все, что он увидел -- руины и обломки небоскребов вокруг. -- Э-э... а почему тебя не видно? -- спросил он. -- Почему тебя здесь нет? -- Я здесь есть, -- медленно сказал голос. -- Мое тело тоже хотело прийти, но оно сейчас несколько занято. Дела, понимаете, встречи... -- После еще одного призрачного вздоха голос добавил: -- Ну вы же сами знаете, как это с телами. Зафод не был в этом уверен. -- Думал, что знаю, -- сказал он. -- Я могу только надеяться, что оно удалилось, чтобы переменить обстановку, -- продолжал голос. -- Последнее время оно жило из последних жил. -- Жил? -- удивился Зафод. -- Ты хочешь сказать, из последних сил? Некоторое время голос молчал. Зафод обеспокоенно огляделся. Он не знал, исчез ли голос, или все еще здесь, или что вообще он делает. Потом голос снова заговорил. -- Так тебя, значит, нужно поместить в Вихрь? -- Ну, в общем-то, -- начал Зафод, безуспешно стараясь говорить беззаботно, -- никто особенно никуда не торопится. Я могу пока погулять, осмотреть окрестности... -- А ты видел окрестности? -- спросил голос Гарграварра. -- Э-э... нет. Зафод перелез через кучу щебня и завернул за угол здания, которое загораживало ему вид. Он посмотрел на окрестности второй планеты системы Жабулона. -- Мда... Ну ладно, -- сказал он, -- тогда просто погуляю. -- Нет, -- сказал Гарграварр. -- Вихрь готов принять тебя. Ты должен идти. Следуй за мной. -- Да? И как же я это сделаю. -- Я буду тихонечко напевать, -- сказал Гарграварр, -- иди на звук. В воздухе поплыло тихое, лишенное мелодии, жужжание, бестелесная и исходящая ниоткуда песнь. Только внимательно прислушавшись, Зафод смог определить, откуда она исходит. Медленно, словно под гипнозом, он побрел за удалявшимся голосом. Что еще оставалось делать? Глава 10 Вселенная, как уже отмечалось, вызывает некоторый дискомфорт своей величиной. Впрочем, большинство ее обитателей предпочитают не обращать на этот факт внимания. Многие из них с огромным удовольствием взяли бы и обменяли эту Вселенную на меньшую, построенную ими самими. Что, кстати, большинство из них и делает. Например, вокруг одной звезды в Восточной Спиральной Ветви Галактики вращается большая лесистая планета Оглорун, все "разумное" население которой всю свою жизнь проводит на одном большом и перенаселенном оглореховом дереве. На этом дереве они рождаются, живут, влюбляются, вырезают на его коре крошечные трактаты о смысле жизни, отсутствии смысла жизни, необходимости контроля над рождаемостью, ведут неимоверно малые войны, и в конце концов умирают, и их хоронят, подвешивая к самым далеким внешним ветвям кроны. Единственные оглоеды, которым хоть раз удалось покинуть это дерево -- это те, кого вышвырнули за жуткое преступление: они думали, есть ли другие деревья, которые могут поддерживать жизнь, или на самом деле это -- просто иллюзия, внушенная неумеренным употреблением оглорехов. Хотя их поведение и может показаться экзотическим, на самом деле в Галактике нет формы жизни, которая в той или иной мере не была бы повинной в таком образе жизни; поэтому Тотально-Воззренческий Вихрь и вызывает такой ужас. А если конкретнее, вот почему: когда вы попадаете в Тотально-Воззренческий Вихрь, вы видите сразу всю невообразимую бесконечность всего сущего, и где-то в углу -- малюсенькую стрелку, указывающую на микроскопическую точку, и надпись: Это ты. Перед Зафодом простирался огромный серый пустырь. Над ним дико завывал ветер. В середине виднелся маленький стальной купол. Это, как догадался Зафод, и было целью его путешествия. Это был Тотально-Воззренческий Вихрь. Он стоял и безнадежно глядел на него, и вдруг вопль, полный нечеловеческого ужаса, разорвал воздух -- вопль человека, душу которого выжигали из тела. Он разнесся над пустырем и затих. Зафод скорчился от страха, и его кровь, казалось, превратилась в жидкий гелий. -- Что это? -- беззвучно пробормотал он. -- Запись, -- ответил Гарграварр, -- последнего, кто вошел в Вихрь. Я всегда проигрываю ее следующей жертве. Что-то вроде увертюры. -- Да уж, звучит впечатляюще, -- проговорил Зафод, заикаясь. -- А мы не можем пока отвлечься, сходить на вечеринку, обдумать все это... -- Насколько я знаю, -- сказал призрачный голос Гарграварра, -- я сейчас как раз могу быть на вечеринке. То есть, мое тело. Оно ходит на много вечеринок без меня. Говорит, что я только мешаю. Вот так-то. -- Что-то я не понимаю твоих взаимоотношений с собственным телом, -- сказал Зафод, готовый говорить о чем угодно, чтобы отодвинуть то, что его ожидало. -- Ну... у него дела, понимаешь? -- сказал Гарграварр, словно нехотя. -- Ты хочешь сказать, что оно наделено собственным разумом? -- спросил Зафод. Прежде, чем Гарграварр ответил, несколько минут стояла долгая холодная тишина. -- Должен сказать, -- наконец, проговорил голос, -- что нахожу твое замечание на редкость бестактным. Зафод принялся путано и смущенно извиняться. -- Да ладно, -- сказал Гарграварр, -- ты же не знал. В голосе его послышалось уныние. -- Дело в том, -- продолжал он, судя по голосу, изо всех сил стараясь не разрыдаться, -- что мы сейчас готовимся к судебному процессу. Похоже, что дело кончится разводом. Голос снова успокоился, и поэтому Зафод не знал, что сказать. Он неуверенно что-то пробормотал. Гарграварр помолчал. -- Я думаю, что мы просто плохо подходили друг другу, -- сказал он наконец. -- Нам всегда нравилось по-разному проводить время. Особенно много споров было из-за секса и рыбалки. Мы даже пытались совместить то и другое, но без особого успеха, сам понимаешь. И теперь мое тело не пускает меня обратно. Даже видеть меня не хочет... Он сделал еще одну трагическую паузу. Ветер завывал над пустырем. -- Оно говорит, что я только живу в нем. Я говорил, что на самом деле я и должен жить в нем, а оно сказало, что, конечно, вот так вы все и говорите, а сами норовите залезть в несчастное тело через левую ноздрю. Так что мы расстались. Оно, наверное, потребует себе мое имя. -- Гарграварр? -- спросил Зафод. -- Нет, это моя фамилия. А имя -- Пицпот. Пицпот Гарграварр. Оно говорит -- все, хватит. -- Э-э... -- сочувствующе произнес Зафод. -- Вот почему я, разум без тела, занимаюсь этой работой -- присматриваю за Тотально-Воззренческим Вихрем. Никто не ступит на эту планету. Кроме жертв Вихря. Боюсь, они не считаются. -- А... -- Я расскажу тебе историю. Хочешь? -- Э-э... -- Много лет назад эта планета была счастливым, полным жизни миром -- люди, города, супермаркеты, обычная планета. Только на главных улицах этих городов было немного больше обувных магазинов, чем было действительно необходимо. И медленно, незаметно, их становилось все больше. Это хорошо известный экономический феномен, но грустно было видеть, как благодаря ему приходилось производить все больше и больше обуви, чтобы продавать ее в новых магазинах, а чем больше обуви они производили, тем хуже и хуже она становилась. И чем хуже становилась обувь, тем чаще приходилось покупать новую, и тем больше прибыли приносили обувные магазины, до тех пор, пока вся экономика планеты не достигла того, что, как мне кажется, называется Уровнем Обувной Катастрофы, и больше уже не было возможности строить что-либо другое, кроме обувных магазинов. В результате -- крах, разрушение, и голод. Большинство населения вымерло. Те немногие, кто имел такую генетическую предрасположенность, мутировали в птиц -- ты видел одну из них -- и прокляли свои ноги, прокляли землю, которая их носила, и поклялись, что никто больше не будет ходить по ней. Несчастное племя. Пошли, я должен отвести тебя в Вихрь. Зафод удрученно покачал головой, и поковылял через пустырь. -- А ты, -- спросил он, -- происходишь тоже из этой дыры? -- Нет-нет, -- в ужасе вскричал Гарграватт, -- моя родина -- третья планета Жабулона. Прекрасная планета. Отличная рыбалка. На ночь я улетаю туда. Хотя все, что я могу сейчас делать -- это смотреть. Тотально-Воззренческий Вихрь -- единственное место на этой планете, хоть для чего-то предназначенное. Он был сооружен здесь, потому что больше никто не хотел иметь его у себя под боком. В этот момент еще один ужасный вопль разорвал воздух, и Зафод споткнулся, и едва не упал. -- Что заставляет их так вопить? -- спросил он. -- Вселенная, -- просто ответил Гарграварр. -- Вся бесконечная Вселенная. Бесконечно много солнц, огромные расстояния между ними, и ты сам -- невидимая точка на невидимой точке, бесконечно малой. -- А я не просто кто-нибудь, я Зафод Библброкс, -- бормотал себе под нос Зафод, ковыляя вперед, и пытаясь сохранить хоть какое-то обладание своим ego. Гарграварр не ответил, но только возобновил свою лишенную мелодию песнь, и не смолкал, пока они не подошли к тусклому стальному куполу посреди пустыря. Когда они приблизились, в стене купола с негромким шипением открылась дверь, и стала видна маленькая темная камера внутри. -- Входи, -- сказал Гарграварр. Зафода затрясло. -- Что, прямо сейчас? -- Прямо сейчас. Зафод осторожно заглянул внутрь. Камера была очень маленькой. Она была обита сталью, и места в ней было только на одного. -- Это... того... не очень-то похоже на вихрь... -- сказал Зафод. -- И не должно быть, -- сказал Гарграварр. -- Это просто лифт. Входи. Зафод осторожно, очень осторожно, ступил внутрь. Он чувствовал, что Гарграварр тоже уместился в лифте, хотя лишенный тела голос молчал. Элеватор начал спуск. -- Я должен правильно настроиться на это, -- пробормотал Зафод. -- На это настроиться невозможно, -- сурово сказал Гарграварр. -- М-да. Умеешь ты выбить у человека почву из-под ног. -- Я не умею. Вихрь умеет. Наконец, дверь лифта открылась, и Зафод шагнул в небольшую, строго и по-деловому обшитую сталью комнату. В дальнем ее конце стоял единственный стальной шкаф, в который как раз уместился бы стоймя один человек. Вот так просто. От него шел единственный толстый кабель к кучке деталей и приборов неподалеку. -- И все? -- удивился Зафод. -- И все. Выглядит не так уж страшно, подумал Зафод. -- А я должен залезать туда? -- Должен, и, боюсь, прямо сейчас. -- Ладно, ладно, -- сказал Зафод. Он открыл дверь шкафа и шагнул внутрь. Он подождал. Через пять секунд что-то щелкнуло, и он оказался наедине со всей Вселенной. Глава 11 Построение Тотально-Воззренческим Вихрем картины всей Вселенной основано на принципе экстраполяционного анализа материи. То есть: поскольку на каждую частицу материи во Вселенной так или иначе влияют любые другие частицы материи во Вселенной, теоретически возможно экстраполировать, то есть, проще говоря, вывести все сущее -- каждое солнце, каждую планету, их орбиты, их состав, историю экономического и общественного развития -- основываясь на данных о, скажем, куске шоколадного торта. Изобретатель Тотально-Воззренческого Вихря изобрел его, в основном, чтобы досадить своей жене. Трин Трагула -- так его звали -- был мечтателем, мыслителем, философом, наблюдающим жизнь, или -- как его называла жена -- идиотом. И она постоянно его пилила за то, что он абсолютно бесполезно тратил время на то, чтобы сидеть, уставясь в пустоту, или размышлять над принципом действия скрепок, или проводить спектральный анализ кусков шоколадного торта. -- Нужно же иметь чувство меры! -- говорила она иногда по тридцать восемь раз на дню. И тогда он сказал: -- Ну, я ей покажу! И построил Тотально-Воззренческий Вихрь, и показал. К одному концу он подключил всю Вселенную, экстраполированную из куска шоколадного торта, а к другому -- свою жену. И когда он нажал на кнопку, она в одно мгновение увидела непостижимую бесконечность всего сущего, и себя по сравнению с ней. К ужасу Трина Трагулы, ее разум не перенес шока, что вызвало полную аннигиляцию ее мозга. К его удовлетворению, он понял, что убедительно доказал, что если во Вселенной этого размера жизнь намерена продолжать свое существование, ей придется смириться с тем, что единственное, чего она не может себе позволить -- это чувство меры. Дверь Вихря распахнулась. Гарграварр с сожалением ожидал появления того, что оттуда должно было появиться. Ему чем-то понравился Зафод Библброкс, который был действительно одаренным человеком, даже если все его таланты были отмечены преимущественно знаком "минус". Он ожидал, что сейчас Зафод вывалится из шкафа, как все остальные жертвы Вихря. Вместо этого, Зафод вышел из шкафа и потянулся. -- Привет, -- сказал он. -- Библброкс, -- ахнул разум Гарграварра. -- Извините, нет ли у вас чего-нибудь выпить? -- спросил Зафод. -- Ты... ты... был в Вихре? -- спросил Гарграварр. -- Ты что, не видишь? -- И он сработал? -- Еще как. -- И ты видел бесконечность всего сущего? -- Конечно. Неплохое местечко, должен сказать. Если бы у разума Гарграварра была голова, она бы пошла кругом. Остальное тело просто не устояло бы на ногах. -- И ты видел себя в сравнении со всем этим? -- Ну видел, видел. -- Но... что ты испытал при этом? Зафод пожал плечами и ухмыльнулся. -- Я просто понял то, что и без Вихря знал. Я действительно жутко великий парень. Разве я не сказал тебе, приятель, я ведь Зафод Библброкс. Он окинул взглядом всю машинерию, которая приводила в действие Вихрь, и внезапно все его четыре глаза полезли на лбы. Он тяжело задышал. -- Слушай-ка, -- сказал он, -- неужели это действительно кусок торта? Он вырвал датчики из большого куска лучшего шоколадного торта. -- Если бы я начал рассказывать, как мне его не хватало, -- хищно облизываясь, заявил он, -- мне бы не хватило жизни, чтобы его съесть. И он съел его. Глава 12 Некоторое время спустя он бежал по голой равнине к разрушенному городу. В легких его надсадно хрипел сырой воздух, и он постоянно спотыкался, потому что абсолютно вымотался. К тому же еще быстро темнело, и неровная почва то и дело подставляла ему под ноги разные кочки. Тем не менее, им все еще владело приподнятое настроение, которое овладело им в Вихре. Вся Вселенная. Он видел, как перед ним простерлась вся Вселенная -- все сущее. И вместе с этим пришло необычайно ясное понимание того, что он был самой важной ее частью. Одно дело -- когда у тебя просто мания величия. И совсем другое -- когда машина прямо говорит, что у тебя для этого есть основания. Впрочем, у него не было времени размышлять об этом. Гарграварр сказал, что ему придется поднять тревогу, и сообщить своим начальникам о происшедшем, но он мог позволить себе помедлить некоторое, и довольно значительное время. Достаточное, чтобы Зафод мог передохнуть, и найти себе какое-нибудь укрытие. Больше ничего на этой несчастной планете не могло стать поводом для оптимизма. Он бежал вперед, и скоро добежал до окраины покинутого города. Он шел по потрескавшимся мостовым, зияющим провалившимся покрытиям, спотыкаясь о спутанную траву, пробившуюся сквозь щели, шел мимо ям, полных сгнившей обуви. Здания, мимо которых он проходил, выглядели настолько старыми и готовыми развалиться от малейшего толчка, что он счел небезопасным входить в них. Где здесь спрячешься? И он побежал дальше. Через некоторое время остатки широкого шоссе, по которому он бежал, спустились с одного холма, поднялись на другой, и привели его к низкому огромному строению, окруженному глинобитными строениями поменьше, и все это было окружено забором. Главное здание все еще выглядело достаточно прочным, и Зафод пошел к нему, чтобы посмотреть, не найдется ли там чего-нибудь подходящего для... ну хоть для чего-нибудь. Он подошел к зданию. В его стене -- судя по тому, что широкая площадка перед ней была замощена, передней -- было три гигантских двери, чуть ли не двадцать метров высотой. Дальняя дверь была открыта, и Зафод побежал к ней. Внутри была темнота, пыль, и беспорядок. Повсюду висела гигантская паутина. Некоторые внутренние стены здания разрушились, задняя стена обвалилась, и на полу лежал толстенный слой пыли. В полумраке были смутно видны огромные тени, покрытые обломками. Тени были похожи на обрезки огромных труб, а некоторые -- на большие мячи, а еще некоторые формой напоминали яйца, точнее, разбитые яйца. Большинство из них развалились или разваливались, от некоторых вообще остался один скелет. Это были космические корабли. Все они были неимоверно древние. Зафод безнадежно бродил среди развалившихся корпусов. Здесь не было ничего, что могло бы хоть отдаленно напоминать корабль в рабочем состоянии. Даже звук его шагов вызывал постоянные обвалы в этих руинах. Почти у самой стены ангара лежал еще один старый корабль, несколько больше, чем остальные, и засыпанный еще более толстым слоем пыли и паутины. Но корпус его на взгляд был целым. Зафод заинтересовался им, подошел поближе, и вдруг споткнулся о древний силовой кабель. Он попытался отпихнуть его в сторону, и к своему удивлением обнаружил, что он все еще присоединен к кораблю. К своему полному изумлению, он почувствовал, что кабель также издает слабый шум. Он не поверил своим ушам, уставился на корабль, а потом снова перевел взгляд на кабель у себя в руках. Он сорвал с себя куртку и отбросил ее в сторону. Опустившись на четвереньки, он дополз до того места, где кабель соединялся с кораблем. Соединение было прочным, и легкое жужжащее дрожание было еще более явственным. Его сердце забилось чаще. Он смахнул пыль с борта корабля, и приложил к нему ухо. Он услышал только далекий неразборчивый шум. Он лихорадочно разбросал мусор под ногами, и нашел короткий обрезок трубы и несаморазлагающуюся пластиковую чашку. Из этого он соорудил нечто вроде стетоскопа, и приложил его к борту корабля. То, что он услышал, заставило его усомниться в том, что все его приключения -- не плод больного воображения. Он услышал голос: -- Компания Межзвездного Туризма приносит свои извинения пассажирам за продолжительную задержку рейса. В данный момент мы ожидаем доукомплектования нашего лайнера салфетками с лимонным ароматом, чтобы сделать ваше путешествие удобным, жизнерадостным и гигиеничным. Мы благодарим вас за ваше терпение. Через некоторое время снова подадут кофе и бисквиты. Зафод отшатнулся от борта и дико огляделся. Несколько шагов он прошел, ничего не видя перед собой. Когда ему, наконец, удалось снова восстановить зрение, он увидел свисающее с потолка -- правда, только на одной подвеске -- огромное табло. Оно было покрыто толстым слоем пыли, но некоторые цифры еще можно было рассмотреть. Зафод вгляделся в них, что-то подсчитал, и его глаза снова полезли на лбы. -- Девятьсот лет, -- прошептал он. Именно столько корабль ожидал доукомплектования. Через две минуты он был на борту. Выйдя из шлюза, он отметил, что воздух в корабле был свеж и прохладен -- кондиционеры все еще работали. Лампы в коридоре все еще горели. Дрожа от возбуждения, он пошел вперед. Вдруг открылась незаметная дверь, и он нос к носу столкнулся с экипажем. -- Пожалуйста, вернитесь на свое место, сэр, -- сказала кибер-стюардесса, и, повернувшись к нему спиной, пошла по коридору. Когда у него снова начало биться сердце, он последовал за ней. В конце коридора она открыла дверь и вошла. Он тоже вошел. Теперь они были в пассажирском салоне, и сердце Зафода снова вдруг замерло. Салон был полон пассажиров, пристегнутых к креслам. Ногти у них были длинные, волосы -- очень длинные и очень нечесаные, все мужчины были бородаты. Все пассажиры были очевиднейшим образом живы -- но они спали. У Зафода по спине поползли огромные доисторические мурашки. Словно во сне, он двинулся по проходу. Стюардесса уже дошла до конца салона, когда он был еще в середине его. Она повернулась и обратилась к пассажирам. -- Добрый вечер, дамы и господа, -- сладким голосом сказала она. -- Благодарим вас за то, что вы все еще с нами, несмотря на столь продолжительную задержку. Мы отправляемся при первой же малейшей возможности. Если вы пожелаете сейчас проснуться, мы будем рады подать кофе и бисквиты. Послышался слабый шум. В этот момент, все пассажиры проснулись. Они проснулись с дикими воплями, и криками, пытаясь разорвать ремни и системы временного жизнеобеспечения, которые прочно привязывали их к креслам. Они рычали, визжали и скрежетали зубами так, что Зафод испугался за свои уши. Они извивались и корчились, а стюардесса терпеливо шла по проходу, и перед каждым на откидном столике появлялись чашка кофе и пакетик бисквитов. Потом один из них поднялся. Он повернулся и поглядел на Зафода. Огромные доисторические мурашки покрывали теперь все тело Зафода. Он бросился к выходу из этого кошмара. Он выбежал в дверь и понесся по коридору. Пассажир бежал за ним. Зафод выбежал в шлюз, взлетел по лестнице в навигаторскую, закрыл за собой люк, и закрутил все заглушки, и сполз на пол, задыхаясь. Через секунду в люк постучали. Откуда-то сверху к нему обратился металлический голос. -- Пассажирам запрещен вход в навигаторскую. Пожалуйста, вернитесь на свое место, и дождитесь отправления корабля. В настоящий момент подают кофе и бисквиты. С вами говорит ваш автопилот. Пожалуйста, вернитесь на свое место. Зафод ничего не сказал. Он задыхался, а его преследователь продолжал стучать в люк. -- Пожалуйста, вернитесь на свое место, -- повторил автопилот. -- Пассажирам запрещен вход в навигаторскую. -- Я не пассажир, -- выдохнул Зафод. -- Пожалуйста, вернитесь на свое место. -- Я не пассажир! -- завопил Зафод. -- Пожалуйста, вернитесь на свое место. -- Я не... эй, ты меня слышишь? -- Пожалуйста, вернитесь на свое место. -- Ты автопилот? -- Да, -- сказал голос из динамика над его головой. -- Ты отвечаешь за этот корабль? -- Да. Произошла небольшая задержка. Чтобы не вызвать неудобства пассажиров, они подключены к системам искусственного жизнеобеспечения. Кофе и бисквиты подаются каждый год, после чего пассажиры снова подключаются к системам искусственного жизнеобеспечения, чтобы не вызвать у них неудобства. Корабль отправляется после полного укомплектования. Извините за задержку. Зафод поднялся. Стук в дверь уже прекратился. -- Задержка!? -- воскликнул он. -- Ты видел, что творится вокруг корабля. Это же пустыня, развалины! Была цивилизация, и нету! Отсюда и до ближайшей планеты нет ни одной салфетки с лимонным ароматом! -- Существует статистическая вероятность того, -- непоколебимо продолжал автопилот, -- что могут возникнуть другие цивилизации. Настанет день, когда возникнут и салфетки с лимонным ароматом. Вплоть до того момента в нашем путешествии будет небольшая задержка. Пожалуйста, вернитесь на свое место. -- Но... Но в этот момент дверь открылась. Зафод бросился на своего преследователя, который стоял за ней. В руках у него был небольшой чемодан. Он был хорошо одет, и волосы его были аккуратно подстрижены. И у него не было бороды и длинных ногтей. -- Зафод Библброкс, -- сказал он. -- Меня зовут Зарнивуп. Мне кажется, ты хотел видеть меня. Зафоду стало плохо. Изо ртов вылетали бессвязные звуки. Он рухнул на стул у пульта. -- Господи, ты откуда выпрыгнул? -- Я ждал тебя здесь, -- по-деловому кратко ответил Зарнивуп. Он поставил чемоданчик на пол, и сел на другой стул. -- Рад, что ты точно последовал указаниям, -- сказал он. -- Я боялся, что ты выйдешь из моего кабинета через дверь, а не через окно. Тогда бы ты попал в беду. Зафод затряс головами, и попытался что-то сказать. -- Когда ты вошел в дверь моего кабинета, ты вошел в мою электронно смоделированную Вселенную, -- объяснил Зарнивуп, -- и если бы ты вышел через дверь, ты вернулся бы в настоящую. А моя моделируется здесь. Он похлопал по своему чемоданчику. Зафод глядел на него с отвращением. -- Чем они отличаются? -- выговорил он. -- Ничем, -- сказал Зарнивуп. -- Они идентичны. Разве что -- да, я думаю, что в настоящей Вселенной жабулонские эсминцы серого цвета. -- Что происходит? -- завопил Зафод. -- Все очень просто, -- заявил Зарнивуп. Его самоуверенность и чувство превосходства вызывало у Зафода дикое желание врезать ему. -- Очень просто, -- повторил Зарнивуп. -- Я нашел координаты точки, в которой можно найти этого типа -- человека, который правит Вселенной, и обнаружил, что, по всей вероятности, его мир защищен полем невероятности. Чтобы защитить свой секрет -- и себя самого -- я удалился в свою безопасную абсолютно искусственную Вселенную и спрятался в заброшенном туристическом лайнере. Я был в безопасности. Тем временем, ты и я... -- Ты и я? -- вскричал Зафод. -- Ты хочешь сказать, что мы были знакомы? -- Да, -- сказал Зарнивуп. -- Мы прекрасно знали друг друга. -- Не очень-то я был разборчив, -- сказал Зафод, и погрузился в обиженное молчание. -- Тем временем ты и я сделали так, чтобы тебе удалось украсть корабль, работающий на принципе невероятностного полета -- только на этом корабле можно добраться до мира правителя -- и доставить его сюда. Мне кажется, ты это сделал, с чем тебя и поздравляю. Он тонко улыбнулся, и Зафоду захотелось размазать эту улыбку по стене большим кирпичом. -- Да, кстати, если хочешь знать, -- добавил Зарнивуп, -- эта Вселенная была создана специально для тебя. Значит, ты в ней самое главное лицо. Ты бы не пережил Тотально-Воззренческого Вихря в настоящей Вселенной, -- сказал он с еще более просящей кирпича улыбкой. -- Пошли? -- Куда? -- обиженно сказал Зафод. -- На твой корабль. Золотое Сердце. Я надеюсь, он при тебе? -- Нет. -- Где твоя куртка? Зафод поглядел на него в полном изумлении. -- Моя куртка? Я ее снял. Она там, снаружи. -- Отлично, пошли найдем ее. Зарнивуп встал, и пригласил Зафода следовать за ним. Выйдя в шлюз, они снова услышали вопли пассажиров, которых потчевали кофе и бисквитами. -- Ожидание, надо сказать, было не из приятных, -- сказал Зарнивуп. -- Для тебя! -- огрызнулся Зафод. -- Можно подумать, я... Зарнивуп поднял палец, останавливая Зафода, и люк открылся. Неподалеку валялась куртка Зафода. -- Замечательный, изумительно мощный корабль, -- сказал Зарнивуп. -- Видишь? И Зафод увидел, как карман его куртки надулся, лопнул, и из него появился тот странный металлический предмет. Он рос, и теперь Зафод понял, что это точная модель Золотого Сердца. Через две минуты корабль достиг своих прежних размеров. -- При уровне невероятности, -- сказал Зарнивуп, -- около... ну, в общем, очень большом. Зафода зашатало. -- Ты хочешь сказать, что все это время я носил его в кармане? Зарнивуп улыбнулся. Он поднял свой чемоданчик и открыл его. Он нажал на единственную кнопку внутри. -- Прощай, искусственная Вселенная, -- сказал он. -- Здравствуй, настоящая! Пейзаж перед ними дрогнул -- и остался точно таким же, как прежде. -- Видишь? -- сказал Зарнивуп. -- Все точно так же? Зафод уже был на взводе. -- Ты хочешь сказать, -- повторил он, -- что все это время я носил его с собой? -- Ну конечно, -- сказал Зарнивуп, -- конечно. В этом-то все и дело. -- Ну вот что, -- сказал Зафод, -- можешь считать, что я выхожу из игры, с этого самого момента. Мне хватает всего того, что уже случилось. Сами играйте в свои игры. -- Боюсь, что ты не сможешь сбежать, -- сказал Зарнивуп. -- Ты запутался в по