н это очень медленно. Но если бы он двигался медленно, то как бы он мог оказаться за спиной у брата Джорджа и нацелить автомат на брата Че? От выстрела серое лицо брата Че покрылось алыми дырами размером с виноградину. Сестра Алекса попыталась выстрелить в нападавшего, но последнее, что она увидела, был брат Джордж, который признавался ей в любви. Они были любовниками. - Я люблю тебя!- крикнул Джордж.- И совсем не хочу тебя убивать!- Но палец уже не подчинялся ему - журналист сжал ему запястье, и теперь ру- кой управлял не мозг, а вполне конкретная посторонняя сила. Первый выстрел попал ей в плечо - Джордж умудрился дернуться. Ее от- бросило назад, и от испуга она разрядила в любовника всю обойму. Римо покрепче взял брата Джорджа, и на этот раз тот поразил ее прямо в сер- дце. Живот Джорджа превратился в кровавое месиво, разорванное пополам пулями 45-го калибра. Арнольд Килт дрожал, забившись в угол,- он был цел, но боялся, что его могут задеть. На всякий случай он прикрывал руками пах. - Арнольд,- произнес Римо, левой рукой поддерживая тело Джорджа, а правой сжимая автомат,- отдай мне фотографии таксонской программы. - Но их нет! - Тогда ты умрешь! - Но я клянусь вам, их просто не существует! - Хорошо. Поскольку брат Джордж уже не подавал признаков жизни, Римо опустил его на пол и сам взял автомат. Одним выстрелом он уложил Арнольда Килта и бросил оружие на пол. Он ненавидел оружие. Оно было... Он не мог выразить это по-английски, но в переводе с корейского это звучало как "находящееся за пределами ес- тественных явлений и оскорбляющее чувство прекрасного". Но работа есть работа, а наверху хотели, чтобы вое выглядело как обык- новенное убийство. Брат Джордж разбушевался и убил Арнольда Килта, брата Че и сестру Алексу, которая, умирая, сумела отомстить обидчику. Римо не предупредили, что брат Джордж и сестра Алекса - любовники, и это ему не понравилось. Наверху явно что-то недодумали. Римо вложил автомат в холодеющую руку Джорджа и забрал распечатку так- сонской программы. Ему было жаль Килта. Работая со Смитти в Фолкрофте, можно еще не до такого дойти. Хотя он должен был хорошо ладить со Сми- том: у компьютеров и у директора Фолкрофта был одинаковый коэффициент эмоциональности. Интересно, чего специалист по компьютерам Арнольд Килт ожидал от людей - человечности? С отпечатками пальцев проблем не будет. Конечно, полиция обнаружит на автомате отпечатки неизвестного, но не сможет обнаружить их ни в одной картотеке, поскольку их владелец давным-давно исчез и пьяненький доктор в государственной тюрьме штата Нью-Джерси в Трентоне собственноручно за- регистрировал смерть. В тот день был казнен на электрическом стуле чело- век, которого знали под именем Римо Вильямс. Он был приговорен к смерти за убийство, которою не совершал. Когда этого самого Римо доставили в санатории и предложишь начать новую жизнь, он согласился. Санатории назывался Фолкрофт. Римо сунул компьютерную распечатку в карман брюк и выбежал из номера, крича: - Убийство! Убийство! Вон там, дальше по коридору! На помощь! Он вошел в лифт, где стояли четверо испуганных мужчин со значками на лацканах, где были написаны их имена: Ральф, Арман, Фил и Ларри. Значки также сообщали, что их владельцы рады приветствовать любого, кто взгля- нул на значок. - Что случилось?- спросил Армаи. - Кошмар! Убийство на двенадцатом этаже. - На сексуальной почве?- поинтересовался Ральф, которому было около шестидесяти. - Двое из них любили друг друга. - Но я говорю о сексе,- подчеркнул Ральф. - Вам следует взглянуть на тела.- И Римо со значительным видом ему по- дмигнул. На первом этаже Римо вышел, а мужчины остались. Ральф нажал кнопку двенадцатого этажа. Оказавшись в вестибюле с мягкими кожаными креслами, Римо остановился, наслаждаясь весенним солнышком, проникавшим внутрь через большие окна. Растерянный полицейский пытался что-то выяснить у впавшего в истерику портье. - На двенадцатом этаже,- вмешался Римо в разговор.- Все обнаружили че- тверо мужчин. Убийство на сексуальной почве. У них еще были значки с именами - Ральф, Арман, Фил и Ларри. - А что случилось?- спросил полисмен. - Не знаю. Эти четверо кричали: "Убийство!" Через полтора часа Римо был уже в Кейп-Коде. В этом городе, специально построенном для летнего отдыха, туристский сезон еще не начался. А зимой его населяли люди, обслуживающие курорт и ненавидящие тех, кто мог себе позволить здесь отдыхать. Подъезд к небольшому белому коттеджу с видом на бурлящие воды Атланти- ки был свободен. Римо нажал на тормоза и пустил машину юзом. Он не любил пользоваться оружием, каждая клеточка его тела протестовала против это- го. То, что полицейским экспертам удавалось установить лишь при помощи различных приборов, он со всей остротой ощущал собственными нервами. При таком обостренном восприятии даже сдобренная глютаматом натрия пища вы- зывала отвращение. Несколько лет назад, когда ему иногда еще хотелось мясного, он отведал гамбургер и угодил в больницу. Обследовавший его те- рапевт на основе медицинских данных вывел закон, который Римо и без него знал: когда от чего-то отвыкаешь, организм воспринимает это как нечто новое. - У вас нечеловеческая нервная система,- сказал ему тогда врач. - Бред какой-то,- ответил Римо, понимая, что доктор попал в точку. Он съел этот гамбургер не из-за чувства голода, а из-за воспоминания об этом чувстве и на собственной шкуре узнал то, что уже давно известно фи- лософам: нельзя дважды войти в один и тот же поток. Римо открыл дверь коттеджа. Он все еще переживал из-за того, что приш- лось применить оружие. Посередине комнаты в позе лотоса сидел хрупкий старичок. Его утреннее кимоно золотой парчи ниспадало на пол. Пряди седых волос, словно пучки тонких шелковых нитей, свисали с подбородка и висков. Работал телевизор, и Римо уважительно присел, выжидая, когда очередная серия "Пока Земля вертится" сменится рекламой и он сможет поделиться наболевшим со старцем по имени Чиун. У дальней стены стояли четырнадцать старинных лакированных сундуков. - Отвратительно!- воскликнул Чиун, когда началась реклама.- Они испор- тили насилием и сексом величайшую драму в мире! - Папочка,- обратился к нему Римо,- мне нехорошо. - А ты делал утром дыхательные упражнения? - Да. - Старался? - Конечно. - Если отвечать на все вопросы "конечно", можно утратить все, чем вла- деешь,- назидательно заметил Чиун.- Очень часто бывает, что величайшие богатства мира раскачиваются только из-за того, что за ними попросту не следят. Ты один владеешь учением Синанджу, а значит, и могуществом Си- нанджу. Смотри не потеряй их из-за неправильного дыхания. - Да правильно я дышал, правильно! Просто я применил оружие. Руки с удлиненными пальцами раскрылись, словно указывая на непричас- тность их владельца к происходящему. - Так чего же ты хочешь от меня?- вопросил Чиун.- Я дарю тебе алмазы, но ты предпочитаешь возиться в грязи. - Я просто хотел поделиться с тобой своим огорчением. - Делись только радостью, а неприятности оставь при себе,- произнес Чиун и перешел на корейский, заговорив о неспособности даже столь вели- кого человека, как мастер Синанджу, превратить грязь в бриллианты, а жа- лкий бледный кусок свинячьего уха - в нечто достойное. И что остается делать Мастеру, сетовал он, когда неблагодарный ученик является к нему с пригоршней грязи и жалуется, что она не блестит, как бриллиант!- Он хо- чет поделиться со мной своими чувствами!- продолжал бормотать Чиун уже по-английски.- Разве делятся болью в животе? Я делюсь с тобой мудростью, а ты со мной - желудочной коликой. - Просто у тебя никогда не болел живот,- начал было Римо, но тут возо- бновился телесериал. В нем и ему подобных "мыльных операх" показывали то же, что и много лет назад, но теперь на экране стали появляться негры, аборты и герои уже не смотрели с нежностью друг на друга, а сразу укладывались в пос- тель. И тем не менее это была все та же тоскливая дребедень, хотя глав- ную роль играл никто иной, как Рэд Рекс, портрет которого с автографом Чиун неизменно всюду возил с собой. За окном проехал пикап бригады дворников. На боку машины развевалось полотнище, объявляющее о юбилейной выставке картин. Чиун хорошо ладил с местным населением, а Римо чувствовал себя чужаком. Чиун сказал, что у него всегда будет такое чувство, пока он не поймет, что его настоящий дом - это Синанджу, крохотная деревушка в Северной Корее, откуда родом Чиун, а не Америка, где родился Римо. - Чтобы понять других, надо прежде всего признать, что они другие, а не ты сам в ином обличье,- говорил Чиун. Уже через неделю после приезда в Кейп-Код он объяснил причину враждебности, которую местные жители все- гда испытывали к приезжим.- Их отталкивает не богатство и даже не то, что туристы приезжают в самый хороший сезон. Дело в том, что туристы неизменно говорят "прощай", а каждое расставание - это маленькая смерть. Вот они и не могут позволить себе слишком сильно привязаться к кому-ли- бо, потому что потом их будет ждать боль утраты. Они не столько недолюб- ливают туристов, сколько боятся их полюбить, потому что иначе им будет больно с ними расставаться. - Папочка, ты не понимаешь американцев. - А что тут понимать? Я знаю, что они не умеют ценить профессионалов- ассасинов, зато у них множество любителей, которые практикуются, когда захотят, и что их величайшие драмы портит какой-то злодей, который меч- тает лишь о том, чтобы продать как можно больше стиральных машин. Нечего тут понимать. - Папочка, я видел Синанджу, так что не надо рассказывать мне о чуде- сах Северной Кореи и принадлежащем лишь тебе клочке неба над бухтой. Ви- дел я ее. Воняет помойкой. Чиун, казалось, был удивлен. - Теперь оказывается, тебе не понравилось. А там ты говорил совсем другое. Сказал, что просто в восторге. - Я в восторге?! Да меня там чуть не убили. И тебя тоже. Я не считал нужным жаловаться, вот и все. - Для тебя это все равно что быть в восторге,- изрек Чиун, и на этом вопрос был закрыт. И вот теперь Римо сидел в ожидают очередной рекламной паузы и глядел в окно. На дороге показался темно-зеленый "шевроле" с нью-йоркскими номе- рами. Машина ехала со скоростью ровно тридцать пять миль в час - на та- кой скорости чаще всего засыпают за рулем, но такого ограничения требо- вал дорожный знак. Так мог ехать только один человек. Припарковавшись, водитель вышел из машины, аккуратно захлопнув дверцу. - Привет, Смитти,- сказал Римо, обращаясь к человеку лет пятидесяти с лимонно-желтым лицом, плотно сжатыми губами и мрачным выражением глаз, которые никогда не оживлялись эмоциями. - Ну?- произнес доктор Харолд В. Смит. - Что - ну?- переспросил Римо, загораживая вход в коттедж. Смит не мог войти так тихо, чтобы не потревожить Чиуна, который смот- рел свой дневной сериал: хотя директор был в отличной физической форме, разум не контролировал его походку и он по-западному громко топал нога- ми. После отъезда Смита Чиун часто жаловался Римо, что тот помешал ему смотреть сериал. И сегодня он особенно не хотел усугублять ситуацию неудовольствием Чиуна - ему было достаточно плохо оттого, что пришлось применить оружие. - Как работа? Все прошло нормально? - Нет, они прикончили меня. - Римо, мне не нужен ваш сарказм. Это было очень важное задание. - Вы хотите сказать, что другие были просто прогулкой? - Я хочу сказать, что если бы дело не удалось, нам пришлось бы закрыть лавочку, а сейчас мы так близки к успеху. - Мы всегда близки к успеху. Уже много лет. Но почему-то так и не до- бились его. - Мы переживаем полосу неудач, после которой наступит улучшение. Надо только немного подождать. - Чушь,- сказал Римо. Больше десяти лет назад, когда он в Фолкрофте вышел из комы, ему рас- сказали о возглавляемой доктором Харолдом В. Смитом тайной организации под названием КЮРЕ, цель которой заключалась в том, чтобы заставить кон- ституцию работать,- тогда это была небольшая группа людей, призванных предохранить нацию от анархии и установления полицейского государства. Поначалу Римо поверил им и стал исполнителем-убийцей. Его тренировал Чиун, мастер Синанджу, величайший ассасин в мире. Да, тогда Римо верил всему. Но с тех пор он потерял счет загубленным им жизням, а немногочис- ленная группа превратилась в огромную сильную организацию. Четверо из мотеля "Бэй-Стейт" тоже были в числе его жертв. Римо протянул Смиту полученные документы. - Хорошо,- похвалил Смит и убрал бумаги во внутренний карман. - Фотографий с них не делали. Вы, кстати, забыли предупредить меня о фотографиях. - Да, но с этих документов фотографии бы не получились. - Что вы имеете в виду? - С них нельзя сделать фотографии, вот и все. - Как вам удалось этого добиться? - Не ваше дело. - Спасибо,- поблагодарил Римо. - Это связано со световыми волнами. Теперь довольны?- сказал Смит. На нем был безупречный серый костюм с накрахмаленной белоснежной сорочкой и каким-то ужасным галстуком, на котором не было ни единого жирного пятны- шка. Что ж, Смит не употребляет жиров. Такие люди едят только репу и от- варную треску. - Ладно,- проговорил Римо.- Кажется, началась реклама. - Вы что, слышите через стену? - Не ваше дело,- огрызнулся Римо. - Как вам это удается? - Надо уметь слушать тишину. Теперь довольны? Чиун поднялся навстречу Смиту, вытянув руки в знак приветствия. - Приветствую вас, о император Смит! Бесконечны ваша мудрость и добро- та! Желаю здравствовать тысячу лет, и пусть ваше царство внушает трепет всему миру! - Благодарю,- отозвался Смит, взглянув на чемоданы. Директор давно от- казался от попыток объяснить Чиуну, что он вовсе не император и не только не хочет, чтобы его боялся весь мир, а, напротив, мечтает как мо- жно дольше оставаться в тени. Когда он в последний раз пробовал донести эту мысль до Чиуна, тот сказал, что это право императора - быть извес- тным или оставаться в тени, все зависит от его воли.- Вижу, вы уже соб- рались. Желаю вам с Римо удачи, а мы увидимся через два месяца. Так? - Вы увидите в нас все то же преклонение перед вашей безграничной муд- ростью, о император!- изрек Чиун. - Куда мы едем?- спросил Римо. - Вам следовало бы знать. Отправляем вас туда по причине болезни,- от- ветил Смит. - Куда? И при чем тут болезнь? - Разве ты не помнишь, как плохо чувствовал себя утром?- вмешался Чиун.- Неужели ты так быстро забываешь о плохом самочувствии? - Ах, это! Но ведь все было лишь оттого, что я воспользовался оружием! - Не старайся скрыть боль и прислушивайся к тому, что говорит тебе ор- ганизм,- заметил Чиун. - Но ведь это случилось только сегодня утром, а сундуки стоят упакова- нными уже неделю!- воскликнул Римо. - Если вам так хочется попутешествовать, вам следует увидеть Иран. - Не хочу я в ваш дурацкий Иран! Это Чиун только и делает, что твердит о Персии! - Надо же, его память ухудшается прямо на глазах,- обратился Чиун к Смиту.- Даже забыл, как ему понравилось в Синанджу! - Эй, послушай!- перебил Римо. - Желаю приятной поездки,- сказал Смит.- Кажется, реклама кончилась и снова начитается сериал. - Он ничто в сравнении с вашим великолепием, о император Смит! - Спасибо,- проговорил тот, не в силах устоять перед лестью, в которой ассасины из Синанджу практиковались вот уже многие столетия. - Что все-таки происходит?- снова вмешался Римо, но его вопрос остался без ответа. Чиун отвернулся к телевизору, а Смит ушел, унося с собой таксонскую программу - опасную улику, ведущую к тайнам КЮРЕ. По дороге он заехал в центр городка и остановился возле огромной алюминиевой фигуры, которая чем-то очень понравилась ему. А другим казалось, что в ней недостает жи- зни... не хватает - лучше не скажешь - творческого начала. Но Смиту скульптура показалась просто великолепной, и он подошел поближе, чтобы лучше ее рассмотреть, но увидел лишь яркую вспышку. Осколки металла вон- зились в его тело, окрасив окружающий мир в желтый цвет, а потом все по- чернело. Грохот взрыва услышали в небольшом белом коттедже, который только что покинул Смит. Поскольку как раз началась реклама, Чиун позволил себе комментарии: - Это в честь вашего Четвертого июля? Но если сегодня праздник, то где же множество толстых мамаш с детьми? - Нет, это не праздник,- ответил Римо.- Кстати, а почему ты не сказал Смитти, что он мешает тебе смотреть сериал? - Жаловаться императору?!- в ужасе воскликнул Чиун.- Это твоя забота - проследить, чтобы он ушел прежде, чем помешает мне предаваться скромным утехам. Когда мне больше всего нужна была твоя помощь, я ее не получил! - Ты ничего не потерял. Даже если ты не будешь смотреть их в течение пяти лет, и то мало что потеряешь! Рэд Реке по-прежнему будет носить ду- рацкий белый халат и пытаться найти философский камень, который научит его, как жить. Но Чиун хранил гробовое молчание. Рекламные ролики сменились очередной мыльной оперой, и он, сложив на груди тонкие пальцы с длинными ногтями, легко, словно опавший лепесток, опустился на ковер. На экране двое главных героев беседовали в постели. В браке друг с другом они не состояли. - Омерзительно!- фыркнул Чиун и продолжал хранить молчание до тех пор, пока не закончилась дневная программа. Тогда-то Римо и узнал, что в городе кто-то был серьезно ранен. Извес- тие принес мальчишка на велосипеде. - Да,- сообщил он,- это был доктор. Из Нью-Йорка. Полицейский сказал, что у него где-то там какой-то санаторий, у него еще такое религиозное название. - Ангел, что ли?- спросил Римо. Мальчик покачал головой. - Ад? Рай? - Точно, Рай,- вспомнил мальчишка. ГЛАВА ТРЕТЬЯ В больнице пахло эфиром и чистотой. В справочной подтвердили, что ка- кой-то человек был доставлен в тяжелом состоянии. Да, он пострадал от взрыва. Жену уже уведомили, а зовут его доктор Харолд Смит. Нет, посеще- ния запрещены, потому что он находится в реанимации. Сестра в справочной была полноватой дамой средних лет. Римо по-мальчи- шески задорно улыбнулся, сказал, что у нее красивые глаза, взял ее за руку и, словно невзначай, нежно провел кончиками пальцев по внутренней стороне запястья. А потом они смотрели друг другу в глаза и говорили о погоде, о больнице, пока Римо не заметил, что шея женщины начала крас- неть. В самой середине рассуждений о наступающем лете она вдруг высказала предположение, что вряд ли кто остановит посетителя, если он наденет бе- лый халат, раз уж визиты в реанимацию запрещены. В прачечной, что в под- вале, как раз есть белые халаты, и вход туда никому не возбраняется. Ку- да же молодой человек уходит? И когда вернется? Ее смена заканчивается в восемь часов, и они могли бы встретиться в мотеле... Или в машине - пря- мо на автомобильной стоянке. А может, на лестнице? Или в лифте? Дверь в прачечную почему-то была заперта, но Римо легким движением по- тянул ручку на себя, и дверь распахнулась. Со стороны могло показаться, что он просто открыл незапертую дверь. Римо натянул халат и вышел в ко- ридор - на поиски отделения интенсивной терапии. Поднимаясь в лифте, он оказался в компании двух сестер и рентгенолога. Одна из сестричек одари- ла его вполне недвусмысленной улыбкой. Интересно, подумал он, почему се- йчас, когда он стал так привлекателен для женщин, ему меньше всего хоче- тся воспользоваться своим обаянием? Эх, что можно было бы устроить с его нынешним знанием Синанджу в восемнадцать лет! Смит лежал в кислородной палатке, в нос вели две трубки, голова была забинтована, плотнее всего бинты лежали с левой стороны. Он тяжело ды- шал, но в организме чувствовалась пульсация, говорящая о борьбе за жизнь. Он обязательно поправится, понял Римо. - Смитти,- тихо позвал он.- Смитти! Смит открыл правый глаз. - Привет,- вымолвил он. - И вам привет! Что произошло? - Не знаю,- ответил Смит.- А где моя одежда? - Вы никуда не идете,- успокоил его Римо, взглянув на трубки, идущие к его лицу. Казалось, Смит стал частью этой кровати со всеми приспособле- ниями, необходимыми для интенсивной терапии, и любое движение могло ли- шить его системы жизнеобеспечения. - Я знаю. Просто в кармане пиджака у меня лежала таксоновская програм- ма. - Я достану ее. Но как это случилось? - Видите ли, на площади стояла очень любопытная скульптура. Кажется, с выставки, приуроченной к какому-то юбилею. Я подошел поближе, чтобы ее хорошенько рассмотреть. Она была действительно очень хороша, но вдруг взорвалась. - Похоже, это была ловушка. А вам не кажется, что это как-то связано с теми ребятами из "Бей-Стейт"? - Нет, не может быть. Они были просто кучкой фанатиков, связавшихся с Арнольдом Килтом. Он хотел заработать, а они - устроить революцию. Нет, это была замкнутая группа без каких-либо связей. Вы покончили с ней. - Но они проникли в вашу компьютерную сеть. - Нет, только Килт. Это он нашел революционеров, а не наоборот. - А откуда у него сведения о том, что я упрям, неуравновешен и склонен к идеалистическим иллюзиям? - Из компьютерного банка данных, откуда же еще? - Меня интересует, кто вводил эту информацию. - У компьютера был список лиц, характер которых он должен был проана- лизировать, и он сам сделал заключение. На основе этого заключения можно будет проследить, как изменился со временем тот или иной человек. Что же касается вас, то вам, возможно, будет интересно узнать, что уже давно, больше десяти лет назад, компьютер дал то же самое заключение по поводу вашего характера. Вы нисколько не изменились. - А Чиуна никто обо мне не расспрашивал? - Нет. А что? - Да так просто,- солгал Римо.- Мы-то с вами знаем, что компьютеры - это просто огромные и тупые счетные машины. То есть я хочу сказать, вы меня знаете и, ну, в общем, это просто дурацкие выводы какого-то арифмо- метра. Я не собираюсь обижаться на глупый компьютер. - Прошу вас, найдите мою одежду и, соответственно, документы. А я хочу отдохнуть. Плохо себя чувствую. - Как насчет обезболивающего? - Я отказался. Вы же знаете, я не могу позволить вводить себе наркоти- ки. - Я знаю, что может помочь. Не так, чтобы очень, но хотя бы немного. Боль - это знак, который подает тело, когда борется за жизнь.- Рука Римо скользнула Смиту под голову, ощутив грубую ткань подушки. Римо едва за- метно надавил там, где кончались позвонки и начинался череп.- А теперь дышите медленно, словно заполняя все тело воздухом. Белым воздухом. Вы чувствуете, как белый воздух входит и вас. Он светлый, как солнце. Чувствуете? Чувствуете? - Да, теперь лучше. Спасибо. - Никакой самый расчудесный компьютер не способен на такое,- заметил Римо. Он вышел в коридор, все еще злясь на компьютер, и возле палаты встре- тил медсестру, которая чем-то напоминала компьютер. Ее халат был накрахмален и отутюжен. На лице застыло сладкое выраже- ние, а улыбка напоминала рекламу зубной пасты. Да, она знает, где нахо- дится одежда доктора Смита, который уже спрашивал о ней, что странно, поскольку одежда порвана и вся в крови, а бумажник и деньги ему положили на тумбочку возле кровати, специально чтобы он не волновался. Однако его это не удовлетворило, как будто водительские права и деньги не имеют для него большого значения. Во что бы то ни стало он хотел заполучить одеж- ду, не думая о том, в каком она состоянии. - В следующий раз давайте ему все, о чем он просит,- посоветовал Римо, улыбаясь обворожительной улыбкой и, словно теплым влажным туманом, оку- тывая медсестру своим мужским обаянием. - Обязательно. Сестра осталась холодна, лишь улыбнулась в ответ быстрой улыбкой - так на улице приветствуют случайного знакомого, с которым не хотят говорить. Но Римо не обратил на это внимания. Все его мысли были заняты Смитом, его одеждой и компьютером, который глубоко его, Римо, оскорбил. Одежда Смита лежала в полиэтиленовом пакете в служебном помещении больницы. - Доктору еще что-нибудь угодно?- поинтересовалась находившаяся там сестра. - Нет, благодарю вас,- ответил Римо. Странно, но сестра возле палаты Смита не назвала его доктором. На лестничной площадке Римо обыскал карманы насквозь пропитанного кро- вью пиджака. Наконец он нащупал бумагу с дырочками по краям. Вот она, программа. Римо достал документы, чтобы окончательно удостовериться, то ли это, что он искал. Да, вот пометки, сделанные рукой Арнольда Килта на платежной ведомости. Но теперь по краям распечатки шла красная полоса. Значит, с нее сняли копию! Кто-то проник в больницу и сделал копию с этой программы. Выхо- дит, взрыв статуи - отнюдь не несчастный случай. Римо вновь поднялся в палату Смита, но, открыв дверь, остолбенел: па- лата была пуста. Кровать со всей системой жизнеобеспечения как сквозь землю провалилась. Лишь со стены бессмысленно свешивался шнур с кнопкой вызова медсестры. - Сестра, что с моим пациентом?- обратился Римо к неестественно улы- бающейся медсестре, которую только что просил ни в чем не отказывать до- ктору Смиту. - Его перевели. - Где он? - Налево по коридору.- Сестра указала направление. Рука ее двигалась как-то странно, хотя большинство людей этого бы не заметишь, поскольку не все знают, что даже в простом сгибании пальца за- действованы все мышцы. Движение руки вызывает движение всего тела. Но эта рука поднялась так, словно она была прикреплена не к телу, а к сте- не. Римо, все чувства которого были обострены, сразу это заметил. Может, у сестры поражена центральная нервная система? Только этим можно объяс- нить, что она не отреагировала на его заигрывания. Римо быстро пошел по коридору, то и дело сдерживая шаг, чтобы не прив- лекать к себе внимания. Врач, бегущий по больничному коридору, может ис- пугать любого, кто его увидит. Открыв первую же дверь, он увидел кисло- родную палатку и трубочки, ведущие в нос. Но лицо в ореоле когда-то бе- локурых волос было все испещрено морщинами. Это была пожилая женщина, доживающая последние дни, а вовсе не доктор Смит. Тут позади Римо возникла "пластиковая" медсестра и, указав на какую-то дверь, произнесла: - Он там. Держа руки на кобуре, в коридоре показались двое идущих вразвалку здо- ровенных полицейских. Сестра ретировалась к лестнице. - Эй, стойте!- приказал один из полисменов.- Кто вы такой? - Я ищу больного. - И мы тоже. Ваши документы! - Я ищу пациента из отделения интенсивной терапии. Мужчину средних лет. Вы случайно не видели кровать с системой жизнеобеспечения? - Мы хотим знать, кто вы такой! Римо проскользнул между ними и открыл следующую дверь. Снова тяжелый больной, но не Смит. - Эй, вы, мы приказываем вам остановиться! Что вы делаете? Мы полицей- ские, вы должны подчиниться! Римо заглянул в очередную палату - какой-то ребенок. Опять не Смит. - Мы вас задерживаем! - Чуть позже,- на ходу бросил Римо, открывая новую дверь. Старик. В последней палате лежал человек средних лет, ничем не напоминавший Смита. - Эй, приятель, ты арестован!- крикнул полисмен, задыхаясь от бега. - Отлично,- произнес Римо, не обращая на него внимания.- Прекрасно. Он бросился на поиски медсестры, но лестница была пуста. Он попытался найти другую медсестру - никого. Ничего себе отделение интенсивной тера- пии! А если кому-нибудь понадобится помощь? Коридор заканчивался метал- лическими дверями, ведущими в другое отделение. Родильное. Смиту там де- лать нечего. - Стой, стрелять буду!- задыхаясь, крикнул обливающийся потом полис- мен. Его напарник стоял в дальнем конце коридора, прислонившись к стене, и судорожно хватал ртом воздух. И тут Римо увидел лифт. Может, кровать закатили сюда? Он нажал кнопку вызова, и двери открылись. Внутри стояли двое в зеленоватых шапочках и халатах с каталкой. На каталке лежал человек, с головой укрытый просты- ней. Римо заглянул под простыню, хотя две пары рук в резиновых перчатках изо всех сил пытались его остановить. Голова пациента была забинтована, и двое в зеленых халатах бешено орали, пока Римо не удостоверился, что повязки скрывают не доктора Смита. Полицейский навел на Римо пистолет, но Римо в последний момент сумел поставить его на предохранитель и в тот же момент почувствовал, как по- лицейский навалился на него сзади, пытаясь повалить на землю. Римо вытолкнул полицейского из лифта и нажал кнопку "вверх". Мужчины в зеленом попытались скрутить его, но оказались прижатыми к мягкой обивке лифта. Лифт полз как черепаха. На каждом этаже Римо останавливался и спрашивал, не видел ли кто-нибудь кровати из отделения интенсивной тера- пии с мужчиной средних лет. Нет. Спасибо, извините. Один из зеленых ха- латов вдруг заявил, что он хирург, и потребовал, чтобы его срочно доста- вили на второй этаж - больному на каталке срочно требуется помощь. И вообще кто такой этот псих? - Тс-с-с,- сказал Римо.- Тише, я занят. Наконец, проверив шестой, седьмой, восьмой, четвертый и третий этажи, они оказались на втором, где Римо выпустил врачей вместе с пациентом. Даже подвал с прачечной был абсолютно пуст. Римо вышел в подземный гараж - туда как раз въезжали полицейские машины с включенными мигалками. Выс- кочившие из них два полисмена с пистолетами наготове бросились в больни- цу. Воспользовавшись их машиной, Римо дал газ и выехал на улицы городка. Остальные полицейские машины развернулись и на полном ходу ринулись в погоню. Проломив парапет, Римо вылетел на пляж. Взметнув фонтаны песка, он на- правил автомобиль прямо в море, намереваясь там выскользнуть из машины и затеряться в волнах. Солоноватая вода приятно облегала тело, ласкала но- ги и руки. Ненужный больше белый халат всплыл на поверхность, а Римо, напротив, ушел в глубину; грудь его царапнул морской песок. Своими дви- жениями он напоминал огромную рыбу. Он и плыл некоторое время вдоль бе- рега у самого дна, а когда вынырнул на поверхность, то оказался в семи- десяти ярдах к северу от того места, где бросился в воду. Уже стемнело, и он спокойно вышел на пляж. В то месте, где он бросил машину, полицей- ские вели беспорядочную стрельбу по халату. Увидев стреляющих полицей- ских и плавающий халат, любители купания на берегу завопили: "Акула! Акула!" Завтра история о том, что в здешних водах видели акулу, обойдет все газеты, и туристический бизнес на Кейп-Коде достигнет небывалой вы- соты. - Беда,- проговорил Римо, едва оказавшись в скромном белом коттедже. Чиун жестом показал, что ничего страшного не произошло. - Я прощаю тебя за то, что ты опоздал. Если бы я не умел прощать, то просто не смог бы тебя выносить. Я просто воплощенное милосердие, но предупреждаю тебя, персидский шах не будет столь же терпим. Он будет требовать исправной службы, так и знай. - Папочка, мы никуда не едем! - Отдохни, успокойся. Почему ты весь мокрый? - Я сказал: мы никуда не едем. Смит в беде! - В чем дело? - Его ранили. А потом похитили. - Ах, вот оно что!- воскликнул Чиун.- Тогда мы обязаны показать, что Дом Синанджу не намерен это терпеть. Сначала казним его охранников, а потом отправимся в Персию. - У него не было охранников. - Почему же в таком случае тебя удивляют, что с ним случилось несчас- тье? Этого следовало ожидать. Совершенно очевидно, что он безумен, и да- же Дом Синанджу не в силах его спасти. Если помнишь, я уже писал об этом, так что в архивах сохранилась информация о безумном императоре Смите. Не волнуйся, нас никто не станет винить. - Но вся организация оказалась без руководства! - Послушай, ты наемный убийца, а не император, и твое ремесло - уби- вать, в не царствовать. - Но я вовсе не хочу занять место Смитти! - В таком случае какое тебе дело до того, кто станет императором? - Я беспокоюсь об организации. О "КЮРЕ". - Почему тебя заботит какая-то организация? - Потому что я ее часть! - Все верно, но ты уже сыграл свою роль, и даже лучше, чем можно было ожидать.- Длинные пальцы поднялись вверх, словно подводя черту! - Нет, этого недостаточно!- воскликнул Римо.- Если хочешь, можешь сам ехать в Иран. А я нужен здесь. - Цветок может только цвести. Он не может бросать в землю семена и снимать урожай. Но доводы Чиуна не возымели действия. Как все-таки часто безумие запа- дного мира прорывалось наружу в этом незрелом юнце, и потому Мастер Си- нанджу решил остаться и проследить за учеником, чтобы тот в своем безу- мии не причинил себе вреда, растрачивая попусту драгоценные знания, ка- ковые представляло собой учение Синанджу. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Когда Римо ушел разыскивать пропавшую одежду, в палату доктора Смита вернулась медсестра. - Вас переводят,- сказала она, и он почувствовал, как кровать плавно покатилась к двери. Вся система жизнеобеспечения двинулась вместе с ней. Судя по всему, это была кровать нового образца, потому что сестра двига- ла ее легко, словно инвалидную коляску. Через пластиковый верх кислород- ной палатки лампы в коридоре казались маленькими, затянутыми дымкой лу- нами. Смит услышал, как открылись и закрылись двери лифта. Кабина пошла вниз. - Сестра, меня будут оперировать? - Нет,- ответил ровный, какой-то механический голос. Смиту и раньше доводилось испытывать страх. Оцепенение перед выброской с парашютом над Францией во время Второй мировой войны, когда он служил в Бюро стратегических служб. Безмолвную панику в бухарестском подвале, когда НКВД обыскивало близлежащие дома, а он находился в обществе профе- ссора, который разрывался между желанием бежать на Запад и надеждой спа- сти себе жизнь, выдав Смита. Но это был совсем иной страх - тогда кое- что все-таки зависело от него самого. И смерть была бы легкой и быстрой. Но сейчас он был абсолютно беспомощен. Его разум оказался в ловушке собственного тела, искалеченного и причиняющего страдание. Любой случай- ный прохожий имел больше власти над ним, чем он сам. Он не мог пошеве- лить левой рукой и полностью отдавал себе отчет, что если попытается приподнять голову, то потеряет сознание. Грудь так болела, словно туда вылили горшок расплавленного свинца, в левом глазу пульсировала боль. Они выехали из лифта и оказались в каком-то подвале. Сестра снова пош- ла к дверям лифта, а он остался один. Не прошло и двух минут, как она вернулась и снова куда-то его повезла. Они оказались на свежем воздухе, который приятно холодил его тело. У него было ощущение, словно он плывет по сверкающему на солнце озеру, и тут раздался скрип тормозов и вой полицейских сирен. Но все это проис- ходило как бы в отдалении. Он сообразил, что находится в машине с плотно закрытыми дверями, потому что вокруг стало совсем темно. Или он просто потерял способность видеть? И вдруг зажегся свет. Это был самый резкий свет в его жизни - он вры- вался в забинтованный глаз, как вспышка рыжего пламени. Звук машин ис- чез, зато он почувствовал запах нефти и услышал звук бьющегося о скалы прибоя. Плечо его словно пылало в огне. - Ну, доктор Смит, вижу, вы страдаете.- Голос напоминал голос сестры и звучал очень ровно, но Смит не видел, откуда он шел. - Да, верно. Но кто вы? И что я здесь делаю? - Вы здесь, чтобы ответить на мои вопросы. - Я все скажу,- отозвался Смит.- Но зачем вы меня сюда привезли? - Мне нужна только правда. - Разве я собирался что-нибудь от вас скрыть, сестра? - Посмотрим. А теперь скажите, кто по национальности Римо? - Кто? - Римо. Ваш агент. Я знаю, Чиун, тот, что постарше,- кореец. Но меня интересует Римо. - Какой Римо? Какой Чиун? Боль была внезапной и такой острой, словно тело прижгли каленым желе- зом. Смит закричал: - Я все скажу! Перестаньте, прошу вас, остановитесь! - Вы помните Римо и Чиуна? - Да, я знаю их! - Отлично. Так кто же Римо по национальности? - Я не знаю, клянусь вам. Он всего-навсего продаст нам в санатории "Фолкрофт" страховые полисы. Тело снова пронзила боль, и Смит захлебнулся от собственного крика. - Хорошо, хорошо! Мы часть ЦРУ. Римо, я н Чиун. ЦРУ. Разведывательный центр. Собираем информацию о перевозках, урожаях зерна и... На этот раз ощущение было такое, словно ему вонзили в грудь напильник. Он потерял сознание, но вскоре снова увидел над собой яркий свет. - Хорошо,- продолжал ровный голос.- Начнем все сначала. Теперь я знаю, что ты пытаешься что-то скрыть, и понимаю почему. Но меня интересуете вовсе не вы или ваша организация. Мне не дают покоя Римо и Чиун. Единственное, чего я хочу,- это выжить, но пока они живы, это невозмож- но. Я мог бы предложить им полноценную замену, возможно, даже лучше. Это я сам. Но взамен вы должны быть посговорчивей. - Хорошо, только прошу вас, не делайте мне больно! - Вы увидите, я очень разумное существо,- сказала сестра. - Мы не можем точно сказать, кто же Римо по национальности. Видите ли, он сирота. - Сирота? - Да. - Что такое сирота? - Это человек, у которого нет родителей. - Но ведь ребенок не может родиться сам по себе, не может сам по себе расти. До года он даже не может стоять на ногах? - Он воспитывался монахинями в приюте. - А где он научился тому, что умеет? - В приюте,- солгал Смит. - Кто же его в приюте учил? - Монахини. На этот раз боль длилась дольше. - Его учитель - Чиун!- завопил Смит.- Тот самый кореец! - Что еще вы можете сказать о Чиуне? - Он Мастер Синанджу,- ответил Смит. - Синанджу? Они учителя? - Нет. - Хороший ответ. Так кто же они? - Наемные убийцы,- ответил Смит.- Синанджу - небольшая деревушка в Ко- рее на границе с Китаем. Это святая святых всех воинских искусств. На протяжении многих веков мастера Синанджу продавали свое мастерство, что- бы поддержать жителей деревни. - Какое мастерство? - Они наемные убийцы и оказывают услуги разным властителям: королям, фараонам, царям, диктаторам, президентам, председателям. Всем время от времени требуется их мастерство. - А могу я воспользоваться услугами Чиуна? - Не знаю. - А в нем есть творческий потенциал? - Не думаю. - А какой вид искусства ему больше всего по душе? - У нас в стране существуют так называемые "мыльные оперы". Это исто- рии, которые показывают днем по телевизору. Я так полагаю, что вы не американец, хотя и говорите без акцента,- сказал Смит. - "Мыльные оперы", говорите? - Да. - А в них заложен творческий потенциал? - Я лично этого не нахожу,- честно признался Смит. - Но ведь способность к творчеству - отличительная черта вашего биоло- гического вида. Умение создавать что-то из ничего при помощи новых идей. - В вашей стране, должно быть, тоже существует какой-то замечательный вид искусства,- заметил Смит.- В каждой стране есть какое-то особое ис- кусство. - Хотите задурить мне мозги? - Да,- поспешно произнес Смит, опасаясь новой волны боли, если он сов- рет. - В таком случае я тоже вам кое-что скажу. Все отношения между людьми строятся на компромиссе. Знаете, это я создал ту статую на городской площади, которая производила на всех такое отталкивающее впечатление. - Мне она понравилась,- сказал Смит. - Вы говорите правду. - Откуда вы знаете? - Когда человек лжет, его голос меняется. Вы можете этого даже не за- мечать, а вот я чувствую. - Вы что, проходили подготовку наподобие школы Синанджу? - Нет, но я обладаю знаниями, которые помогают мне проникать в суть вещей. Если бы я обладал творческими способностями, то мог бы вообще ни- чего не бояться. - Возможно, я смогу вам помочь,- начал Смит и тут впервые до него дош- ло, кем... или чем была эта медсестра. - А вот теперь вы лжете. Так чем вам понравилась скульптура? - Пропорциональностью и формой. - Но все называли ее безжизненным подражанием Муру. - Мне так не показалось. На мой вкус, в ней достаточно жизни. - Я не был уверен, что вам захочется остановиться, чтобы взглянуть на нее. Вероятность была невелика, но все же стоило попробовать. А что это за распечатка лежала у вас в кармане пиджака? - Платежная ведомость. - На этот раз вы не лжете, но голос у вас как-то дрожит. - Это ведомость,-твердо произнес Смит. - Ладно, неважно. А вы можете приказать Римо убить Чиуна и себя? - Нет. - Впрочем, это не имеет значения. Вы очень мне помогли.- Свет погас, и Смит принялся напряженно всматриваться в темноту с голубой сердцевинкой, которая исчезнет, как только зрачки привыкнут к переходу от света к тьме. Он глубоко дышал, прислушиваясь к шуму волн. Проснулся он в маши- не, а потом, когда его вновь обступил холодный ночной воздух, почувство- вал запах эфира и понял, что он в лифте, идущем вверх. Когда он снова проснулся, ярко светило солнце и рядом находилась обычная сиделка. - Как вы себя чувствуете, доктор Смит?- спросила она.- Вас приехала навестить ваша жена. Мы так вчера испугались за вас! Где вы были? - А вы разве не знаете? - Нет,- ответила сестра. - Я буду...- начал Смит. Он прекрасно знал, что у раненых бывают гал- люцинации. Ночью он готов был поклясться, что эта сестра - робот, единст